Если хочешь знать E-Book

Лариса Соболева

• Herausgeber: Жанры
• Kategorie: Krimi
• Serie: Детектив в багровых тонах
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 486

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Данилов успешный бизнесмен и предприниматель. Деньги вскружили ему голову: решив, что теперь можно все, он пустился во все тяжкие. Жена натерпелась и подала на развод. Оскорбленный Данилов назло ей женился на любовнице... и даже не мог подумать, чем это все для него обернется… Вскоре Данилов оказывается на грани полного краха – он теряет бизнес, деньги, а на его жизнь покушаются и не раз. Успех почти всегда достается дорогой ценой, но за предательство приходится платить еще дороже! Друзья Данилова – следователи, берутся за расследование и предлагают для раскрытия дела интересный ход… Но результат был полной неожиданностью даже для них…

Leseprobe

Лариса Соболева Если хочешь знать…

© Соболева Л., 2025

© ООО «Издательство «АСТ», 2025

* * *

– Ма, нас останавливают, – разволновался Саша, вытягивая шею, чтобы за фигурой водителя рассмотреть дорогу.

– Сиди смирно, – сказала мама, опуская вуаль на лицо. – Не вступай в споры и ничего не доказывай, иначе наживем кучу проблем.

– Там не только дэпээсники, военные… Один машет нам.

– Ну и пусть машет, работа у него такая. Ловят кого-то, вот и машет.

Пятнадцатилетний Саша, высокий и физически крепкий, считающий себя уже мужчиной, оценил спартанское спокойствие матери и, расслабившись, откинулся на спинку сиденья. Тем временем водитель притормозил у поста ГИБДД, не глуша мотор, мужчина в камуфляже и с автоматом за плечами отодвинул дверцу, его глаза уткнулись в добротный (из очень дорогих), отполированный до блеска гроб. Оказывается, данный шикарный микроавтобус известной западной марки всего-то катафалк, а по внешним признакам не скажешь. Возникла пауза, словно военный ожидал, что в катафалке должна ехать свадьба вместо покойника и его родных, он окинул беглым взглядом сопровождающих гроб и задал, пожалуй, глупый вопрос:

– Кого везем?

– Мы везем па-а-пу! – весело чирикнула Маша, ей три с половиной года и смерть для нее как для взрослых инопланетяне живьем.

– Машуня, тихо! – И Саша эдак по-мужски усадил малышку себе на колени, прижал к груди, а для верности ладонью зажал рот девочке, а она хихикала, сощурив глазенки.

Рядом с ним и девочкой сидел еще один мальчик лет двенадцати, очень серьезный, щупленький, в очках и с непокорным чубчиком над высоким лбом. На второй половине салона, напротив детей, сидела женщина в черном закрытом платье и шляпе с большими полями, возле нее скучал человек в рабочей робе, рядом с водителем находился еще один мужчина в такой же рабочей одежде. Между двумя группами – гроб.

– Куда везете своего папу, к тому же вечером? – поинтересовался военный, без сомнения, озадаченный, ведь хоронят обычно днем. – Кстати, помнится, кладбище в другой стороне.

Женщина подняла вуаль, грустными бледно-голубыми глазами посмотрела на молодого человека, словно он недоразумение, свалившееся с неба, как ему показалось, и скорбно, со слезой в голосе, вымолвила:

– Да, вокруг города четыре кладбища, со всех сторон располагаются, но мы везем мужа не на городское, а на родину в деревню. Это его дети, – указала она жестом на троих детей, сидевших напротив, а то вдруг у него плохое зрение. – Ночь он проведет в своем доме, где прошло его детство, а завтра со всеми почестями мы похороним мужа там, где лежат его родные.

– Откройте крышку, – потребовал военный.

– Вы хотите взглянуть на мужа? – удивилась вдова и обратилась к рабочему: – Пожалуйста, откройте.

– Мы завинтили крышку, – напомнил работяга. – Вы сами просили.

– А, да, – вспомнила она и объяснила военному: – Нам от города ехать целый час, вдруг авария, торможение, ямы… у нас к деревне ведет отвратительная дорога, не хватало, чтобы покойный выпал. Нет, вы представляете этот ужас? – И попросила рабочего: – Чего же вы сидите? Отвинтите, пожалуйста.

Мужчина, явно из конторы ритуальных услуг, приподнялся с места, стал на одно колено, заворчав:

– То завинти, то отвинти, потом опять – завинти… Как же, покойника не видели! Полина Александровна, я ни на что не намекаю, но нам еще возвращаться назад в город.

– Открывайте, – настоял военный.

Рабочий взглянул на несчастную вдову, мол, как быть, та одними глазами дала понять, чтобы открыл. Он долго откручивал болты, все терпеливо ждали, кроме малышки, которая приставала то к старшему брату, то к младшему. Но вот рабочий взялся за крышку и поднял ее, открыв покойника наполовину. Не успел военный приподняться на цыпочки, а то и залезть в катафалк, чтобы внимательней рассмотреть труп, как вдруг вдова упала на колени, приобняла мужа и зарыдала:

– Не могу поверить… Нет, это не ты, не ты… Не может быть… Мне снится этот кошмар! Боже мой, за что?.. За что?..

Бедная женщина легла грудью на труп и громко рыдала, заревела малышка, да в голос, Саша подхватил ее, прижал к себе, уговаривая:

– Машенька, не плачь… Моя маленькая, моя хорошая, я тебя пожалею, поглажу… (Она еще громче заревела.) А давай в окошко посмотрим? Кто там ходит… Собачка! Маша, смотри, какая она лохматая…

Малышка на мгновение перестала плакать, посмотрела в окно, видимо, собачка не понравилась, она снова заревела громче прежнего. Все это время вдова горько рыдала, лежа на трупе мужа, приговаривая и причитая невнятно. Потом вдруг, словно вспомнив, что человек в военной форме ждет, повернулась к нему лицом в потеках слез, всхлипывала, но с колен не поднялась.

– Водитель, приготовьте документы! – крикнул военный и закрыл дверцу, после чего отправился к носу катафалка.

Проверив имеющиеся бумаги, военный махнул рукой водителю, мол, трогай, он еще слышал рыдания вдовы и малышки, когда машина проезжала мимо него, затем и мимо поста.

– Ма, хватит, сядь, – сказал Саша. – Мы отъехали.

Полина закрыла крышку гроба, поднялась и села на место, сняла шляпу и кинула ее на гроб, после чего протянула руки к малышке:

– Иди к маме, моя родная. – Усадив всхлипывающую девочку себе на колени, Полина целовала ее, приговаривая: – Ну, все, все… Крошечка, не плачь, все хорошо. Улыбнись Саше… Молодец. А Никите?.. Никита, посмотри на Машу…

Длинную дорогу к деревне проехали в молчании, собственно, разговаривать-то и не о чем. Спокойно вел себя мальчик в очках, он высидел с прямой спиной, ни разу не согнувшись. Труднее далась дорога малышке, она вертелась, как волчок, визжала и смелась, требовала то воды, то конфету, ее усмирял Саша, а вдова даже и не думала угомонить дочь, главное – ребенок не плачет.

Затемно подъехали к добротному кирпичному дому, огороженному высоким забором из гофрированного железа, дом в глубине участка, и виден только второй этаж с крышей, за оградой шумел сад. К этому времени малышка уснула, Саша нес Машу на руках, перед дверью в ограде остановился, тогда мать обошла сына, открыла ее ключом. Залаял пес на цепи, но, узнав своих, заскулил радостно, завилял хвостом, к нему бросился Никита, теребил пса, обнимал. Полина вернулась в катафалк, попросила водителя:

– Сдайте назад, нужно подъехать вплотную к забору.

Чтобы водитель не въехал в ограду, рабочий, сидевший рядом с вдовой, спрыгнул на землю и руководил маневром. Он же открыл крышку гроба, вдова наклонилась к покойнику и сказала:

– Вставай, мы приехали. (Покойник открыл глаза.) Теперь главное, чтобы никто из соседей не увидел, зазор между забором и машиной все же есть, его нужно проскочить быстро, а во дворе иди спокойно. Ограда у меня очень высокая.

Бывший покойник сел в гробу, буркнув:

– Фу-х, чуть не задохнулся.

– Ну, извини, – усмехнулась Полина. – По дороге могли встретиться еще проверяющие, кстати, патрули встречались, нас просто не остановили. Выходи, гроб взят напрокат, его нужно вернуть.

– Я помню, – выбираясь из гроба, проворчал он.

«Покойник» буквально совершил прыжок из машины во двор ничуть не хуже спортсмена-прыгуна, в ответ собака остервенело разлаялась. На помощь прибежал из дома Никита, успокоил пса, загнал его в вольер, огороженный сеткой рабицей, и запер, затем сказал ожившему покойнику:

– Проходи, Барсик надежно закрыт.

К этому моменту подошла и Полина, вдвоем они вошли в дом, где она сняла шляпу и кинула ее на кресло, попросила младшего сына:

– Никитушка, скажи Саше, чтобы не дал малышке уснуть, скоро ужин, мне только разогреть и накрыть на стол. – Мальчик убежал вверх по лестнице, а Полина повернулась к ожившему покойнику и словно увидела его только что. – Ну и вид у тебя… ей-богу, покойник. Идем, покажу твою комнату. Спальни у нас наверху, твоя тоже, есть санузел, а душ и ванна внизу, там и смоешь этот жуткий грим. Баба Люба часто заходит ко мне, она тебя не сдаст, но желательно и ей не показываться, уходи в гардеробную, это тоже внизу.

Полина привела его в комнату, показала, где и что находится, дала полотенца и предупредила, что ужин примерно через двадцать минут. Он умылся с мылом, вытираясь полотенцем, всматривался в свое лицо, мысленно спрашивая свое отражение: «Как же ты докатился до жизни такой? Где были твои мозги?» Много случилось всего за короткий период, и не только с ним, как будто с горы покатилась каменная глыба, давя всех подряд, а он убегал, убегал, не успевая опомниться. И сколько людей вовлечено! Ему нельзя проиграть, а началось…

Часть первая Сплошные потемки

– Прошу прощения, Даниил Тихонович…

Тот сидел в кресле у стены, остановив немигающие глаза на носке собственной туфли, нога, закинутая на ногу, затекла, но позы не менял. В сущности, Даниил спал с открытыми глазами, время незапланированного и длительного ожидания вызывает агрессию, он предпринимал титанические усилия, чтобы подавить ее. А это нелегко. Даниил ушел в себя, стараясь сделать невозможное – отключить мысли, поэтому не сразу заметил фигуру, выросшую перед ним. А когда заметил, не сразу понял, что неказистый паренек обращается именно к нему, оттого и молчал. Заговорил паренек дежурным тоном, словно стишок выучил:

– Кирилл Юрьевич извиняется, он не может приехать.

– То есть? – произнес Даниил безучастным тоном.

– Он не может… – повторил паренек, будто других слов не знал.

– А причина? – перебил Даниил.

– Занят. Не получается приехать.

Даниил поднялся, рукой махнул Шумакову и адвокату, мол, все, и первым зашагал к выходу, вслед донеслось:

– Кирилл Юрьевич просил передать, что передумал подписывать договор. И просил принять наши извинения.

– Я услышал, – бросил небрежно уже в дверях Даниил, не оборачиваясь, а через плечо, и стремительно вышел.

По коридорам он шагал, широко и твердо ставя ноги, так идут уверенные в себе люди, но страшно злые. Даниил по фамилии Данилов, или просто ДД, успешный бизнесмен, на этом можно было бы поставить точку, однако не все так однозначно. Он не похож на представителей белых воротничков разных уровней, его проще вообразить с сохой или у мартеновской печи в соответствующей амуниции. И характером выдержанный, научился в среде неявных и потенциальных недоброжелателей держаться нейтрально.

– Что у тебя с лицом? – тихо бросил Шумаков, едва поспевая за ним.

При первом знакомстве с Даниловым в глаза бросаются крупные черты, простые и довольно приятные, да, лицо открытое, подобные люди вызывают доверие просто так, без повода. Кстати, из него вышел бы идеальный мошенник, ведь эта категория эксплуатирует доверие. Но он далек от плутовства, разве что чуть-чуть для дела идет, как он выражается, на компромиссы, а кто не грешен?

Однако вопрос прозвучал с явным намеком, что состояние Данилова отпечаталось на его физиономии, невольно он покосился на панорамные окна, мимо которых проходил. Ожидания увидеть себя как бы со стороны не оправдались, стекло ведь не зеркало, Даниил продолжил длинный путь, глядя прямо перед собой.

– Мимику смени, – почти не разжимая рта, посоветовал Шумаков. – Ты забыл первое правило: бесстрастность.

– Я не оканчивал актерские курсы, – отбрил Данилов.

– А следовало бы. Если кто-то состряпал эти ситуёвины, то сейчас ловит кайф от твоей убитой физиономии.

Эмиль Шумаков заместитель, помощник, доверенное лицо и полная противоположность Даниилу, вот он как раз соответствует шаблону «белый воротничок», к тому же экстерьер у него куда как привлекательный. Эмиль родился не в рубашке, нет, а в классическом костюме и с манерами графа, язык подвешен, как у куклы в телеящике, умен, позитивен, в юности вообще тянул на киногероя романтических сказок. Но сорок лет не двадцать, даже не тридцать, время уже внесло коррективы в его неповторимый облик, да и фигуру подправило не в лучшую сторону, пока немного, но возраст никого не делает краше. Между прочим, они оба одногодки, а сорок – цифра раздела. Обычно все, что было до, по истечении сорока становится после, следующий период – время собирания плодов, вот как раз с этим, с плодами, неожиданно образовались проблемы.

Наконец все трое вышли из здания офис-центра, на парковке, не сговариваясь, задержались, с минуту стояли и тупо молчали.

– Что это было? – Даниил бросил вопрос в никуда, словно спросил у самого себя и явно не ждал ответа.

– Мы приехали подписывать договор, – залепетал адвокат Пушкарь, в недоумении подняв плечи, но это от возмущения, по правде говоря, он тоже не ожидал провала. – Прождали почти сорок минут…

– Больше сорока, – уточнил Шумаков.

– Ну, да, больше, не спорил Пушкарь. – После чего нам дали от ворот поворот без объяснений. Нет, что за хамство!

Пушкарь обладает удивительной способностью: в нужный момент он становится невидимкой, Данилов успел забыть о нем, а он вдруг очутился перед носом, готов к труду и обороне, что и доказал следующей фразой:

– Я созвонюсь сначала с его адвокатом…

– Зачем? – с вызовом бросил Данилов, открывая дверцу авто.

– Надо же выяснить, что это за приколы…

– Нам дали по морде, выяснять – себя не уважать.

– Но должна же быть причина! – продолжал бубнить Пушкарь. – У нас был выбор, черт возьми! Нет, я потребую…

– Не надо ничего требовать, – мягко осадил его Данилов, через паузу добавил: – Достала битва за место под солнцем. Я тоже не пойму, какого черта Ильин втянулся в игру с договором. Столько времени потрачено впустую… еще и оплеуху получили не ясно, за что. Отдыхай, а я подумаю… но потом. Позже подумаю. Завтра обсудим, что это было.

Данилов плюхнулся на сиденье водителя, рядом уселся Шумаков, оба одновременно захлопнули дверцы, а потом Пушкарь наблюдал, как автомобиль сдает назад и выезжает с парковки.

Недолго держалась пауза в салоне, ведь и Шумаков наверняка был тоже задет дикой выходкой несостоявшегося партнера, он первый прервал молчание, хотя понимал, что лучше не поджигать Даниила:

– Вообще-то, такие дела не должны оставаться безнаказанными, пословицу новых времен помнишь?

– Какую?

Казалось, Даниил ничего не способен слышать сейчас, однако у него прекрасное самообладание, Эмиль развернулся к нему и назидательно сказал:

– Если тебя незаслуженно обидели, то вернись и заслужи. Иначе нас заклюют соратники, соперники, завистники и просто говнюки. Второй закон каменных джунглей: дали в лоб – оторви руку, которую подняли на тебя.

Сейчас даже с ним Даниилу не хотелось обсуждать сегодняшний инцидент, на душе препакостно, нужна пауза, чтобы не взяли верх эмоции. Сильные не имеют права на слабости, а эмоции – пустой выхлоп и слабость. Шумаков почувствовал его настроение и далее не спешил ни комментировать поступок Ильина, ни задавать вопросы.

Жизнь Феликса Вараксина изменилась кардинально,

…хорошо это или плохо? Однозначно ответить проблематично. Поскольку большую часть жизни человек проводит на работе и во сне, то на плюсы остается критически мало, сон – это провал, его невозможно оценить плюсом-минусом, он данность, не подлежит изменениям и замене. Значит, жена и сын единственно положительная часть, ну, еще зарплата выше, чем на государственной службе, короче, главный минус – работа, отсюда и зарплата не шибко радует.

Ммм… при слове «работа» Феликса тянуло стонать и биться головой о стенку, особенно когда эта самая «работа» стоит перед носом в одной шелковой рубашке, выдавая ее за халат. Не успел он сменить напарника на постылом дежурстве в особняке, как притащилась Ангелина… Ой, Ангелина не комильфо, по простецки звучит, она переделала свое имя на элегантное – Анжела. Притащилась она с определенной целью: чтобы он ударно потрудился еще и в кровати, а то и прямо в тесной комнатушке охраны без всяких удобств. Ну, так она же передовое существо без комплексов.

– Анжела Викторовна, у вас пояс рубашки развязался, – сказал сухо.

Ага, развязался! Она его на руку то накручивает, то раскручивает, предоставив ему обозревать, что на ней надето под полупрозрачной тряпкой – в сущности, почти ничего. Бросив фразу, Феликс отошел к столу с мониторами, вмонтированному вдоль глухой стены и вдоль бокового окна, отошел именно туда с тайным и коварным умыслом, потому что наступил предел после приставаний в течение двух недель. Анжелочка, как называет ее ласково муж, конечно, старше жены лет на тридцать с гаком, перепорхнула в угол, очутившись перед упрямым охранником и опираясь пятой точкой с ладонями о стол, рассмеялась:

– Ты из металла сделан? Так и хочется тебя… накалить.

А он в это время думал, что данный подвид женской породы действует с поразительным однообразием, как под копирку, вероятно, прошла полный курс у коуч-тренеров по достижению цели, где учат черт-те чему, но не женским обязанностям. Двадцатисемилетняя Анжелочка, как заведено у богатых старых дураков с пузом почти до колен, красотка, но не на вкус Феликса, и, разумеется, она пробовала себя в модельном бизнесе местного пошиба, это все ее достоинства. Зато, с его точки зрения, щедро одарена дефектами: без мозгов, без души и без стыда, эдакое ходячее и говорящее 3D-изображение, предложившее уже напрямую:

– Идем ко мне? Я подарю тебе лучшие мгновения…

А придыхания, а изгибы тела, выдающие страстную страсть… Кажется, помимо коуч-сессий Анжела перестаралась освоить опыт из эротических фильмов, однако багаж приемов соблазнения скуден и примитивен.

– Мне платят не за лучшие мгновения, а за охрану объекта, – охладил ее монотонным тоном Феликс.

– Ай, брось, кого тебе здесь охранять? Себя, что ли? Да к нашему поселку на километр никто не приблизится, здесь обитает элита, которая друг перед другом выпендривается. Мой Бобик нанял охрану ради понтов, надоест тратить деньги – пошлет вас всех, он это умеет делать, еще на твоего патрона навесит долгов кучу. Что за работа – торчать без дела? Одна скука смертная. Карлика до вечера не будет, давай проведем это время с пользой? Ты такой классный, брутальный…

Его уже тошнило от этого слова – брутальный, которым жонглируют замужние дамы от недостатка секса. Впрочем, Феликс действительно с ярко выраженным мужским началом и весьма привлекательный. Высокий, тело у него крепкое, состоит из мускулов, глаза серые, такого же цвета волосы, рельефные губы, правда, нос горбатый, но совсем не портит его, как раз наоборот, придает благородства, во всяком случае, так утверждает жена. Между прочим, практически все бывшие возлюбленные на две-три ночи долдонили про брутальность, кроме жены, она не таяла, ее пришлось завоевывать через загс штампом в паспорте.

– Брутальный, как в кино, – мурлыкала тем временем Анжела, подступив к нему почти вплотную. – Я тоже, правда?

– Брутальная? – поддел ее Феликс.

И усмехнулся, глядя на жалкое создание, у которого три потребности: барахло, секс и жратва, оно (создание) понятия не имеет, что этого набора для счастья маловато. Однако достала, Феликс перешел на холодный тон:

– Слушай, Анжела Викторовна, я же твою работу не ставлю под сомнения, хотя, на мой взгляд, вот это все… – небрежным жестом обвел он вокруг, имея в виду под работой полученные блага от мужа… – не стоит физических и моральных затрат. Вышла бы замуж за молодого и здорового пацана, готового после смены на заводе отработать ударно и в спальне, с твоей красотой это раз подмигнуть. Нарожала бы детей и от твоей скуки не осталось бы и следа.

Ба… Феликс умудрился шокировать Анжелу, а ее вряд ли возможно привести в состояние замешательства, смущения или смятения, тем не менее она растопырила глаза, словно ее окатили ведром холодной воды. Но то, что недоступно, сильнее хочется взять, вопреки разуму и вопреки сопротивлению противоположной стороны. Внезапно в порыве нахлынувшего желания предаться греху Анжела обвила шею Феликса руками, потянувшись губами к его губам, а губы… кошмар Силиконовой долины. Бесстрастный охранник расцепил ее руки и отодвинул от себя на безопасное расстояние, после чего выставил ладонь, дескать, ближе не подходи, дополнительно сказал:

– Ты уж извини, Анжела Викторовна, я не занимаюсь сексом на работе. – Ну и добивать так добивать: – Кстати, ты баба не в моем вкусе.

– Что? – хохотнула она. – Баба? Это ты про меня? Да как у тебя язык повернулся? Тебя хочет такая женщина, как я, а ты про какой-то вкус… Да у тебя никогда таких не было и не будет, ловил бы момент, но нет, ты, как дурак, упускаешь свой шанс.

– Мне бы ваши проблемы, Анжела Викторовна. – И Феликс занялся аппаратурой, по ходу советуя «хозяйке»: – Посмотрите телик, поплавайте в бассейне или в магазины поезжайте, а мне нужно работать.

– Проблемы? – завязывая поясок на талии, процедила Анжела зло, ведь с унижением мало кто смиряется. – Могу организовать тебе проблемы.

– Не сомневаюсь.

А тут и муж нарисовался нежданно-негаданно, вот потеха! Комната охранников на втором уровне, раньше это была большая и квадратная лоджия, которую переделали в охранку, Акулич Борис Наумович сразу увидел в окне жену и охранника. Он торопливо поднялся по внешней лестнице, перешагнув порог, зачастил:

– Анжелочка, радость моя, я забыл папку, она лежит на кресле в кабинете, принеси…

– Бобик! – ринулась к нему отверженная Анжела. – Бобик, этот ублюдок приставал ко мне! Бобик, посади его в тюрьму, он хотел меня изнасиловать.

Акулич ниже молодой жены на голову вместе с шеей, с первого взгляда виден его основной инстинкт: жертва обжорства. Круглое тело на коротеньких ножках, голова, прилепленная к плечам – вот и портрет во весь рост. Остается прибавить возраст за пятьдесят, затем поставить рядом Анжелу и станет ясно: брак по расчету с обеих сторон, она поднимает его престиж, он платит налом за это.

– Что?! – побагровел от гнева Борис Наумович, вызвав улыбку у наглого охранника. – Да как ты посмел?.. Да я тебя изничтожу…

– Стоп! – повелительно поднял руку Феликс. – Вы лучше спросите, чего ваша дражайшая половина притащилась сюда в таком… хм… наряде?

Акулич развернулся к жене, оценил полупрозрачное одеяние, открыл было рот, но бабий ум изворотливый, Анжелочка затарахтела без пауз:

– Я увидела папку на кресле и прибежала к охраннику, чтобы он позвонил тебе и сказал, что ты забыл ее…

– У тебя телефона нет? – прорычал Акулич, сжимая кулаки и не зная толком, к кому применить их.

– Есть! – поспешила ответить она. – Но трубка села. Я подключила на подзарядку и прибежала.

Феликсу надоело представление, он положил ему конец:

– Хватит заливать! Борис Наумович, прошу подойти вас к монитору, вы не пожалеете, а разборки потом.

Вот тут у Анжелочки глазки остановились, она почуяла недоброе. Феликс не стал за ней наблюдать и, пока хозяин соображал, зачем его приглашают к монитору, защелкал мышью. Когда на мониторе появилось изображение, Феликс сделал шаг в сторону, приглашая рукой к просмотру Бобика, да тот и сам заинтересовался, услышав голоса. Все просто: Анжела не знала, что в охранке видеокамера, во время приставаний Феликс предусмотрительно отошел к углу, откуда обзор идеальный, пусть теперь старый дурак любуется своей молодой кобылой. Феликс стал собирать вещи, небрежно бросая их в сумку, Анжела тихо процедила сквозь стиснутые зубы:

– Ну ты и скотина…

Во как! А она, выходит, полевая фиалка, всего лишь требовала посадить его аж в тюрьму за якобы попытку изнасилования, но не доказывать же дуре, что она дура, все равно не поймет. Феликс не собирался выдавать лысому пню компромат на его последнюю лебединую песню, но, зная на опыте, какими коварными бывают представительницы слабого пола, зафиксировал акт соблазнения и не ошибся, тем самым обеспечил себе алиби. Он переиграл ее, вовсе не радуясь своей победе, скорее, сокрушаясь, что приходится к подобным методам прибегать, но не садиться же в тюрьму по ложному обвинению. Выходя из охранки, Феликс взглянул на мужа, такого же «умного», как его молодая щепка, который склонился, опираясь ладонями о стол и вперившись в монитор.

– Развлекайтесь, господа, а с меня довольно.

Уже внизу он услышал звук пощечины, визг Анжелочки:

– Бобик! Бобик, это была шутка… проверка… чтобы выяснить, какого человека ты пустил в наш дом…

– Пошла вон! – орал разгневанный муж, награждая ее тумаками. – Шлюха!.. Дрянь!.. Убирайся!..

Милые бранятся – только тешатся, не факт, что Бобик выгонит свою цыпочку, а как потом будет отдуваться перед друзьями по несчастью? Шутки шутками, а Феликсу теперь предстоит объясняться с начальником. Нет, Будаев мужик классный, тем более жизнью обязан Феликсу, но именно этот факт больше всего смущал, точил такую функцию внутри, как совесть.

Шел пешком по улице поселка под названием Луговое, где живут люди состоятельные, выделившись в отдельный анклав, других в этот эдем не пускают. Впрочем, другие и не помышляют о квадратных метрах на данной территории – тугриков не хватит. Забавно, но именно в этом месте благополучия ему приходилось бывать чаще в качестве оперативника следственного комитета. М-да, судьба, случается, внезапно ставит подножку и меняет все, что, казалось еще недавно, будет вечным.

– Феликс? – вдруг услышал он за спиной и обернулся.

К нему уверенной походкой шел крупный мужчина с яркой сединой в волнистых волосах, что-то знакомое в нем… Так это же Зарубин. Было сложное и запутанное дело, даже неожиданное по своему сценарию преступление, Георгий Глебович Зарубин являлся непосредственным участником тех событий. Но теперь чудилось Феликсу, будто было это в какой-то другой жизни.

– Ну, здравствуй, – сказал Зарубин, улыбаясь и протягивая руку.

– Добрый день, – ответил рукопожатием Феликс.

– Какими судьбами? Хотя сам угадаю…

– Не угадаете, – улыбнулся Феликс. – Я здесь в охранниках был.

– Не понял, как это – в охранниках? Задание?

– Нет, это работа. Я ушел из следствия.

– Вот это новость, – разочарованно протянул Георгий Глебович. – Охранник… хм! Такие ребята, как ты, не должны уходить из органов. Плохо, очень плохо… Уверен, у тебя была веская причина. А здесь кого охраняешь?

– Уже не охраняю. Достали те самые – из грязи в князи.

За свои неполных пятьдесят пять Георгий Глебович много повидал, неплохо разбирался в людях, ему не составило труда распознать унылое состояние Феликса, потому и предложил:

– Слушай, а давай зайдем ко мне?

– Нет, что вы… – начал было отказываться Феликс.

– Возражения не принимаются, – повелительно поднял ладонь Георгий Глебович, так ведь он привык к беспрекословному подчинению, а после легонько подтолкнул рукой бывшего опера. – Раз ты свободен, кстати, я тоже, мы спокойно посидим. Живем в одном городе, но никогда после нашего тесного общения не пересекались, не странно ли? А много позже я понял: будь тогда вместо вас другие ребята, не такие преданные своему делу, моей семье пришлось бы очень туго… от ужаса волосы шевелятся, клянусь.

В его превосходном доме все осталось на тех же местах: мебель, мягкие диваны, большие кресла, картины, напольные вазы, камин, светильники, фигурки из дерева и прочие детали, создающие неповторимую атмосферу благополучия, уюта, покоя. Правда, раньше здесь этот же интерьер больше напоминал салон мебели и интерьерных фишек, сейчас все то же самое, но появилось нечто милое, домашнее. Может, новое впечатление создает женская кофта, небрежно брошенная на подлокотник кресла, или вязание на столике, а может, живые цветы на окнах и в вазонах на полу.

Феликс поймал себя на мысли, что по привычке анализирует обстановку и по внешним признакам пытается разгадать, какие люди проживают здесь. Иногда мелочи прямо указывают на изъяны в характере, на проблемы с психикой, но здесь он уже бывал, а потому экзерсисы ума лишние.

Тем временем вернулся в гостиную Георгий Глебович, неся поднос с рюмками и бутылкой коньяка. На столик он поставил тарелки с закусками и приборы, одновременно наливая в рюмки, оправдался:

– Не очень-то я в курсе, что в холодильнике лежит, а дома никого, что отыскал, то и… Прошу. Давай за встречу?

Дружно опрокинув напиток, оба принялись закусывать, будто не ели со вчерашнего дня. Через короткую паузу снова выпили, теперь Георгий Глебович посчитал, что можно и поговорить:

– Скажу честно, рад видеть тебя. Только добрым словом поминал вашу компанию, замечательные ребята. Согласись, в вашей сфере честность и порядочность явление редкое.

– Как и в вашей бизнесменской сфере, – беззлобно парировал Феликс, улыбаясь.

– Ну, тут я пас, спорить не стану, – вставил хозяин, смеясь. – Скорее, в нашей сфере процент перевешивает в негативную сторону, причем сильно.

– А у нас по-разному бывает, – продолжил гость. – От начальства зависит, наш не собирал вокруг себя лизоблюдов, не брал сотрудников по звонку, даже взяток не брал, его за это очень не любят, но отсюда и требования к подчиненным завышенные. Просто мы на виду, поэтому ляпы тоже видны.

– И все же, почему ты ушел?

– Год назад меня хитро подставили, посадили в изолятор временного содержания, спасибо, не в СИЗО. Убийство подстроили и улики против меня подкинули, но в уликах были мелкие неточности, и Терехов раскрутил заговор. А я не смог простить посадки. Понимаю, что нужно было мне посидеть в изоляторе, чтобы преступники радовались успеху, а все равно не смог простить, да и сейчас не простил.

– Не верю, что тебя так просто отпустили.

– Начальник и не отпускал, но не ему решать, как мне быть.

– Еще по одной? – предложил Георгий Глебович.

Феликс не возражал и, взяв полную рюмку, смотрел, как пьет хозяин, который совсем не изменился, такой же представительный, но с улыбкой бродяги, с короткой бородкой. А какая подкупающая у него манера держаться – прост и в то же время недоступен, ко всему прочему живет в обнимку с успехом. Тянет Зарубин на средний возраст, однако выдают его волосы с густой проседью, ну и небольшой излишек веса, зато волоокие глаза провокационно сверкают энергией молодости. Феликс поднес рюмку ко рту, не успел выпить, вдруг услышав:

– У меня есть для тебя предложение.

– Какое? – спросил Вараксин.

– Я понял, тебе не нравится работа…

– Ну и что? От этого не умирают, зато зарплата больше.

– Переходи ко мне начальником безопасности. Мне край как нужен человек, которому я могу доверять, ну и чтобы разбирался в том, в чем разбираешься ты. Преимущества: хорошая зарплата, намного больше, чем сейчас у тебя, личный автомобиль и водитель, статус, работа в какой-то степени творческая, ведь у нас разные ситуации случаются, криминальные в том числе. Ну и не придется служить у тех, кто из грязи в князи скакнул. Что скажешь? Тебе надо подумать?

Неожиданное предложение застало Феликса врасплох, с одной стороны, это выход из застоя, с другой… опять чертов выбор! Георгий Глебович по-своему понял состояние бывшего опера:

– Тебя что-то держит в агентстве? Но какая радость от работы, которая не по душе? Говорят, нелюбимое дело сокращает жизнь. Или есть другие предложения?

– Дело не в этом, – уныло сказал Феликс. – Я ушел в никуда, Будаев, хозяин нашего агентства, выручил меня, взяв к себе, и теперь подводить его как-то не очень… хорошо.

– Думаю, и он поймет. Смотри, ты уже ушел, бросив пост, наверняка тебя к этому подтолкнули веские причины. Но дальше будет только хуже, человек не может долго делать то, что ему не нравится, нелюбимая работа медленно убивает. Поговори с ним, только не затягивай, ладно? Пока не объявишь своего решения, я не стану никого брать на эту должность. Ты мне очень нужен, правда.

Феликс кивнул, улыбаясь из вежливости, и опрокинул наконец рюмку в рот, а про себя в то же время думал, что не стоит радоваться предложению, хоть оно и подарок в его ситуации. Начальник службы безопасности у крупного дяди не просто работа, как может показаться несведущему завистнику, зачастую она связана с риском, опасностью. Впрочем, работа оперативника тоже опасна… была.

Даниил тупо смотрел в монитор, уже плохо соображая…

…мозги реально начали закипать. В интернете можно найти все: сплетни, компроматы, отзывы, отчеты о проведенных выходных, о крупных бизнес-проектах и членах семьи. Народ любит выкладывать свою жизнь на всеобщее обозрение, именно эта жизнь, тайная и явная, интересовала Даниила. Он хотел понять, что связывает трех человек, прокативших его, а то, что это некий сговор-заговор, не вызывало сомнений. Даниил прочел кучу статей, документов, просмотрел море роликов и фотографий, нашел несколько снимков с корпоративов или праздников, но снимки ни о чем не говорили. Ну, встретились, ну, в кругу знакомых пили, а чтобы зацепиться и разоблачить сговор, не нашлось ничего. Однако материалы не все изучены, к тому же надо правильно задавать вопросы в поисковике. Машинально он взял часы со стола, хотя время перед глазами на мониторе, да только привычка работает раньше, чем успел подумать.

– Даня… – услышал он позади себя мягкий голос жены, нет, не обернулся, не желая потерять связь между началом страницы и концом. – Даня, два часа ночи.

– И что? – промямлил он.

– Пора поспать, скоро утро. – Марина перешла к нему, наклонилась, опираясь локтем о стол и загораживая корпусом монитор. – Не надо делать кислое лицо, знаю, что мешаю, но не уйду. Смирись.

Это вторая жена, с первой не срослась семейная идиллия, слишком она принципиальная, правильная до маразма, он и сейчас, спустя четыре года, заводится, вспоминая ее, обвиняя первую жену, злясь на нее. Инициатор развода она, а супергордыня не позволила ей делить имущество – во как! Ну и дура, потому что блондинка. Ну и хорошо, просто отлично, ведь это он создал свою фирму, а она лишь кастрюлями гремела на кухне. И хватит рефлексировать на первую.

А Марина совершенство во всех смыслах. Четыре года они вместе, но всякий раз в ней появляется нечто новое, сейчас тоже будто впервые он увидел светло-коричневые с золотистыми искрами глаза, которые в сочетании с волосами цвета горького шоколада, оттеняют белую кожу и ярко-розовые губы. Впрочем, он сам ищет новизну в ней, чтобы не наскучила, иногда она бывает глупа и примитивна, зато как картинка. Да, главная заслуга Марины – она хороша, пожалуй, и в свои тридцать три могла бы соперничать с самой Еленой Прекрасной, из-за которой началась Троянская война. Красота в первую очередь привлекала ДД, помнится, в детском садике он полюбил самую красивую девочку, да, за внешность, вскоре разлюбил, так как подрался с ней из-за лейки, оба хотели поливать цветы. Через много лет Даниил встретил ее на выпускном балу, там награждали лучших учеников, и отшатнулся: тощая, злющая и глупая. Хорошо, что любовь прошла еще в детском саду, да и вообще, любовь – это что-то архаическое.

– Мне не нравится твое состояние, – озабоченно произнесла Марина, садясь к нему на колени. – Ты весь напряжен, взгляд затравленный… Что-то случилось? Не молчи, пожалуйста, я старалась не докучать тебе вопросами, но ты уже неделю сам не свой. Убегаешь на работу не позавтракав, дома торчишь у компьютера, будто мальчишка, не способный оторваться от бродилки-стрелялки, но там, – указала она глазами на монитор, – ничего интересного лично я не вижу, там просто новости. Колись, я ведь не отстану.

– Ага, тебе скажи – ты меня бросишь как несостоявшегося мэна, ведь женщины любят успешных, а я без тебя буду долго и нудно страдать.

Шутка явно не удалась, результат отпечатался на лице жены, она смотрела на него подозрительно и напряглась, пришлось ему рассмеяться, смехом как бы рассеять ее озабоченность. Получилось не очень, м-да, артист он никакой, пришлось оправдываться, чего делать он не любит:

– Просто работы много, не все проходит гладко…

– Не хочешь поделиться проблемами? – допытывалась она.

Не хотел. Он свел брови к переносице и молчал, опустив глаза.

– Ладно, значит, не созрел. Давай-ка, дорогой, поднимайся! Вставай, вставай… – Взяв его за руки, она заставила мужа подняться. – Нечего торчать у монитора, пора и поспать. Не возражай, сейчас я лучше знаю, что для тебя хорошо.

Марина повела его из кабинета, держа за руку, как маленького, да и тон избрала примерно такой, каким уговаривают детей:

– Поспишь, завтра наступит новый день, идеи сами придут, как выбраться из твоих неприятностей. Безвыходных положений не бывает, так говорят мудрецы. Скажи, что-то угрожает твоей жизни?

– Как будто нет.

– Вот видишь, это главное, а неприятности, даже крупные, мы переживем. Я согрею молока, это хорошее снотворное.

– Не поможет.

– Уснуть или неприятности преодолеть?

– То и другое.

– Ты всегда мне возражаешь, разве я этого заслужила? Попробуй побыть немножко человеком…

– А я не человек?

– Ты машина. Которая участвует в гонке, только финиша не видно, а это движение в бесконечность. Сделай паузу, отключись. Отодвинь все, что тебя гнетет, и решение найдется само. Я всегда так поступаю…

Говорила она без интонационной окраски, просто и тихо, беззаботно, будто сама с собой рассуждала. Этот воркующий тон подействовал как гипноз, Даниил шел за Мариной и думал, что сейчас он вылитый зомби, но не имел воли выдернуть руку и вернуться к компьютеру, куда его тянуло, как маньяка, хотя там наверняка не найдет ничего. Пусть будет как хочет Марина, сдался он без боя.

Спальня недалеко от кабинета, это просторная комната, днем в ней много света, ночью кажется, здесь много воздуха и дышится легко. Мебели мало, Даниил не любит загромождать пространство, теснота его угнетает, видимо, детство в стесненных условиях повлияло на пристрастие к простору, отсюда и остальные комнаты не загромождены.

Усадив мужа на кровать, Марина снимала с него одежду, мурлыча:

– Я не сомневаюсь, выход найдешь, всему свое время. Просто еще не настал час, но он придет. Все проходит, хорошее и плохое, так сказал… кажется, Соломон. Даже если не он, сказано правильно.

Она уложила его, сама села на край кровати, наклонилась к Даниилу, приблизив к его губам свои губы, яркие, как сочные ягоды на ветке, омытые дождем и блестевшие на солнце. И он улыбнулся, не вымученно, как пытался улыбаться до этого мига, потом поцелуй отдалил заботы последних дней, именно отдалил, а не снял их с души. Проблемы серьезные, чтобы забыть о них надолго.

Предложение Зарубина оказалось…

…слишком заманчивым, чтобы от него отказаться, сложно только было заявить о своем решении Будаеву, который выручил его в самый тяжелый момент, когда обида отравляла жизнь и ничто не радовало. Вопреки его ожиданиям, глава охранного агентства отпустил с миром, заверив:

– Если что пойдет не так, возвращайся, возьму назад. Да, да, возьму. Зла на тебя не держу, потому что понимаю: наша рутина не по тебе, интересные заказы попадаются крайне редко, да и то… Не благодари, не стоит, – упредил он порыв Феликса, подняв ладонь и отвернув лицо в сторону.

Пауза закономерна в подобных случаях, она дает возможность привыкнуть к расставанию, а дело это непростое, ведь следовало одолеть другую привычку – ежедневные встречи, дружественную атмосферу в небольшом коллективе, чему способствовал и Феликс, совместную работу. Будаев потер подбородок, вздохнул и снова посмотрел на бывшего опера, но с улыбкой:

– Не скрою, мне жаль с тобой расставаться, но у каждого своя дорога, грешно на нее не пускать. И я в вечном долгу перед тобой, если б не ты, давно сгнил бы в том подвале, отсюда и мое отношение к тебе. Иди и помни: перевалочная база у тебя есть. Это важно: знать, что есть запасной аэродром, человек становится свободней. В конце концов, живем в одном городе, никто не мешает нам встречаться на шашлыках.

Осталось с облегчением выдохнуть и с воодушевлением начать новый этап, привыкая к новому статусу. За две недели Феликс неплохо освоился на месте начальника безопасности, он коммуникабельный, при этом душу нараспашку больше не раскрывал, научился держать себя на расстоянии, не обижая новых коллег, не унижая их превосходством. Переменами радовал жену, да и вообще, жизнь вдруг заиграла яркими красками, но и требовала знаний, стало быть и усилий, что ж, учиться никогда не поздно.

В тот день он руководил монтажом видеонаблюдения в административном центре завода, задача – ликвидировать мертвые зоны, которых Феликс обнаружил немало. В здании сложнее работать, чем по периметру завода, оно старой архитектуры сталинской эпохи: потолки, окна, лестницы, стены – все масштабно, мощно, надежно. Феликс находился в кабинете Зарубина, который сидел за столом и писал себе речь, ему предстояло произнести ее на открытии спортивного объекта. Странно, что без сообщения секретарши о посетителе, открылась дверь и вошел мужчина скромного вида.

Нет, не в одежде дело, а может, и в ней тоже – дорогой костюм будто с чужого плеча, просто у него общий вид простецкий, не исключено, что такое впечатление производит небольшая взлохмаченность, так на улице ветер. Однако лицо… вероятно, вчера подрался в ресторане, вся физиономия в ссадинах. Но что интересно, от него исходила сила, не физическая, хотя он вне сомнений силен, сила шла изнутри, ею заполнился кабинет, в то же время эта сила загнана внутрь. Гость прямым ходом направился к столу Зарубина, плюхнулся в кресло и нервически оглянулся на Феликса, тот понял, что лишний, направился к выходу, предупредив:

– Буду недалеко и на связи.

Он спустился вниз, здесь нанятые ребята из отдела полиции, лучшие в данной области (уж ему-то не знать) и надежные, делали расчеты. Обсудив с ними проблемы, ведь у зданий сталинской эпохи свои особенности, Феликс решил выпить кофе и, наблюдая за наполнением стакана из автомата, достал звонившую трубку, это был Зарубин:

– Ты где, Феликс?

– Внизу, кофе собрался пить.

– Поднимись ко мне, кофе тебе принесут.

Он отдал инженеру полный стакан и взбежал по лестнице. Посетитель не ушел, сидел спиной к входу, Феликс застопорился, держась за дверную ручку, он подумал, что этот человек не успел уйти. Хотел вернуться в приемную и подождать, но Зарубин опередил:

– Заходи, заходи. Мы тебя ждем.

Вараксин прошел к столу, уселся рядом с гостем и, сначала покосившись на него, уставился на Зарубина с немым вопросом, но тот обратился к гостю:

– Давай, Даниил, рассказывай. Повторяю: Феликсу можешь верить, как себе. Ой, Феликс, прости, я не представил тебе нашего самого успешного предпринимателя, надежного партнера и просто хорошего человека. Даниил Тихонович Данилов.

– Можно просто Даниил, – мрачно вставил гость.

– Его основная деятельность – продукты, – продолжил Зарубин. – Сеть продуктовых магазинов и супермаркетов в городах нескольких областей, он же и производит многое из того, что у него на витринах. Кстати, рекомендую, качество гарантировано. Да наверняка ты заходил в его «Гастроном ДД».

– Припасами жена заведует, – сказал Феликс. – Меня берет в качестве носильщика, я на названия не смотрю, магазин и магазин. Если только по работе надо, тогда и…

Вспомнил, что не работает больше оперативником, замолчал, а Зарубин продолжил вводить его в курс дела:

– Последнее время с Даниилом происходят, мягко говоря, неприятности. Необъяснимые. Не может понять, кто их создает, а то, что создаются ситуации, мы уже не сомневаемся. Короче, нужна твоя помощь… Даниил, теперь ты.

Не взглянув на Феликса, будто ему неловко, Данилов не сразу начал, выдержал паузу и без особой охоты поведал свои странности:

– Все началось восемь месяцев назад. Я слежу за качеством продукции, которую мы выпускаем, это единственный способ удержаться на рынке, когда потребитель является и твоим рекламщиком. Однажды… восемь месяцев назад… я познакомился на выставке сельхозпродукции с предпринимателем, фактически моим конкурентом, только масштаб у него меньше, к тому же он не производит, а перепродает. Ему нужен был поставщик качественной молочной продукции, он обрадовался нашему знакомству и предложил сотрудничество. А у нас излишки появились, нужно либо новые магазины открывать, но это большие траты, либо найти дополнительные точки сбыта.

Он сделал паузу. Феликс украдкой, искоса наблюдал за ним, опираясь локтем о столешницу, по привычке больше к голосу прислушивался и к интонациям, голос продает хозяина, происходит это неосознанно. И подметил, что Данилову неловко, говорил он неуверенно и всего пару раз взглянул на него, затем отводил глаза. Странно, первое впечатление от него – сила и мощь, а сейчас мямлит и вызывает недоумение, что этот человек тянет на себе большую и тяжелую работу, бизнес не для слабаков.

– И? – напомнил ему Феликс, что ждет дальнейшего повествования, ведь пока ничего непонятно.

Молча Зарубин поставил перед гостем длинный стакан и придвинул бутылку минеральной воды, Данилов, наливая воду, продолжил более бодро:

– Новому партнеру потребовалось больше продукции, чем у нас оставалось. Не буду вдаваться в подробности, но мы справились с задачей, просчитали риски, наладили выпуск, выделили транспорт, подыскали водителей, работников, и вот… Настал день подписания долгосрочного договора, встреча была назначена в офисе нашего адвоката, но не состоялась.

– То есть? – заинтересовался Феликс опять же по привычке.

– Приехал помощник, извинялся, мол, возникли непредвиденные трудности, не могут сейчас подписать, в ближайшее время тоже не получится. Ну, всякое бывает, правда, нам этот финт влетел в копеечку. Чтобы не пропала продукция, мы стали отдавать ее в детские дома и дома престарелых, а то, что удавалось продать… доход не покрывал расходы. Но и с этой ситуацией справились, ребята нашли нового партнера, теперь нам не нужно было время, мы готовы поставлять хоть завтра и… представьте, сначала он тянул с подписанием, а потом история повторилась один к одному.

– Простите, не понял. Вы явились на подписание договора, а ожидаемый партнер опять не пришел? – снова уточнил Феликс.

– Второй раз ко мне должны были приехать, я прождал около часа, потом мой помощник позвонил, ему ответили, что нет возможности принимать нашу продукцию. А недавно нас кинули третий раз и снова в похожей ситуации. Не знаю, что и думать… – Он не договорил, лишь слегка развел руками.

– Похоже на заговор, – сделал вывод Феликс.

– Да? – оживился Данилов. – Мне тоже так показалось, но оснований как бы нет для подозрений, надо иметь конфликты, серьезные и длительные. Нет, конечно, ссоры и конфликты у всех случаются, я имею в виду масштаб, понимаете? Но и это не все. Четыре дня назад не успел я приехать домой и войти в прихожую, как раздался звонок, это была бухгалтер…

* * *

– Слушаю, Татьяна Прохоровна.

– Я… я… – Она была взволнована без меры, однако выпалила: – Я не знаю, как сказать! У нас ЧП! ЧП у нас, Даниил Тихонович!

– Что случилось? Говорите прямо и без паники.

– Не могу понять… Видите ли… э… Нет, лучше приезжайте.

– Ладно, выхожу, – озадачился он, так как не приходилось ему слышать от нее панических интонаций.

– Что? – В прихожей появилась гневная Марина. – Уходишь?

Она стояла красивая, нарядная, в платье яркой синевы и в туфлях того же цвета, с волнистыми волосами, спускающимися до груди… Даниил невольно засмотрелся на жену и забыл, что ему надо ехать, причем срочно.

– Даня, я спрашиваю, куда ты собрался? – процедила жена, злясь и не скрывая этого. – А ресторан? Не я тебя туда тащила, сам изъявил желание, жду его уже полтора часа, а он уходит!

– А-а-а… – протянул Даниил, стукнув себя по лбу ладонью. – Да, прости, вылетело из головы. Звонила Танюшка, что-то случилось, она сама не своя, просила срочно приехать.

– Это так важно? – вскипела Марина.

Даниил подошел к ней, обнял и, потершись своим крупным носом о ее тоненький носик, с большой долей огорчения сказал:

– Понимаешь, у меня работают сотни людей, от моих промахов они могут лишиться заработка.

– Ты как не настоящий, капиталистов не интересуют рабочие.

– А я из народа вышел, из самых низов. Мариша, ты позови подружку и сходи в ресторан с ней, я отлучусь, кажется, надолго.

Она легонько его оттолкнула, проворчав:

– У меня муж есть, чтобы по ресторанам ходить.

– Ну, не обижайся.

– Не обижаюсь. А давай я с тобой поеду?

– Не стоит, это будет скучно, нудно, долго. И не смогу я заниматься делами, если ты рядом заскучаешь. Тебе заняться нечем?

Марина чмокнула его в щеку и улыбнулась:

– Ужин приготовлю и буду ждать. Иди. – И через паузу грозно: – Стой, Данилов! (Он повернулся к ней, вытаращив глаза, мол, что случилось?) Знаешь, за что я тебя люблю? Никогда с тобой не бывает скучно, планировать с тобой ничего нельзя, ты из одних сюрпризов состоишь. Свободен.

С негодованием всплеснув руками, Марина поставила их на пояс, лицо отвернула в сторону, после одну руку поднесла ко рту и стала грызть ногти. Ох, как она негодовала… Даниил ринулся к злючке с ревом, подхватил ее и пару раз прокружил под визг жены:

– Пусти! Ненормальный! Поставь меня на пол!

Поставил. Чмокнул в нос и убежал, даже не предполагая, что настала его очередь получать сюрпризы один за другим. Лавируя по задворкам, он довольно быстро доехал к офису, который встретил его пустотой. Между прочим, в пустом здании атмосфера особенная, напряженная, ее остро чувствуют впечатлительные люди и замирают от необоснованного трепета. Даниил не впечатлительный, он простой, как валенок, хотя, чтобы валенки создать, нужно изрядно потрудиться.

– Наконец-то! – всплеснула руками Татьяна Прохоровна.

Эту пожилую тетю Танюшкой называли за глаза, а ей все шестьдесят, ко всему прочему она маленькая и круглая, как мячик, но живая, задорная, веселая, поэтому и Танюшка. В данную минуту Даниил разглядел за диоптриями очков глаза, как у кролика, увидевшего перед собой волка.

– Так, спокойно, – подставляя стул к ее столу, сказал он. – Только не тяните, четко и прямо доложите, что тут у нас.

– Со счета… расходного… исчезли деньги, – еле выговорила она, дрожа всем телом.

– Все?! – не поверил он, но ужаса на его лице появилось не меньше, чем в глазах Татьяны Прохоровны.

– Нет, только пять миллионов, но… – пропищала она и вдруг закончила басом: – Но это же очень много!

Верно, это не пять тысяч! Даже не пятьсот. Короче, произошла кража, но не банальная, украли не у физического лица, которое сдуру само сдало пароли телефонным мошенникам, а с банковского счета организации, большой фирмы. В подобных случаях подозрение в первую очередь падает на бухгалтера, однако Татьяна Прохоровна давно работает у него, ничего подобного не случалось… однако, как утверждают циники, до поры до времени все святые.

– Когда вы заметили пропажу? – спросил он.

– Когда вы уже ушли, – всхлипнула она. – Но меня-то не было в городе, я только сегодня вышла на работу. Надеюсь, Даниил, вы… Тихонович… вы же не думаете, что это я? Это не я, клянусь!

– Успокойтесь, не думаю. А когда деньги пропали?

Она зачастила на скорости пулемета:

– Я отпросилась у вас, чтобы съездить к внучке на день рождения, приехала через три дня, сегодня вышла на работу… И вечером обнаружила этот кошмар! Когда платежки решила оплатить! Вдруг вижу, а сумма не та. Понимаете, я помню суммы, которые на счетах остаются. Говорят, это невозможно, но я их помню, специально не запоминаю, само так происходит… это зрительная память. И вот решила платежки… а сумма не та. Проверила – а списание-то есть!

Можно было и короче сказать, но Даниил хотел услышать число:

– Когда списали?

– В день моего отъезда.

– Та-ак… – протянул он разочарованно. – Прошло четыре дня.

– Сегодня пятый. Заканчивается.

– В котором часу списана сумма?

Татьяна Прохоровна защелкала мышкой, бормоча:

– Вечером. Сейчас покажу… Знаете, я подумала, что-то перепутала, не та цифра запомнилась, – повторила она. – На всякий случай зашла в историю, там списание и… Вот он счет, с которого списаны деньги… а вот само списание. Это было в 18.31. А я ушла в тот день около двадцати минут седьмого.

– И как это могло случиться? Идеи есть?

Длинная пауза сама за себя говорила, Танюшка представления не имела, как украли охрененную сумму. Собственно, она бухгалтер, а не эксперт по кражам с банковских счетов, никогда не сталкивалась с подобным происшествием, кстати, он тоже, только слышал, будто такие кражи случаются. Поэтому ничего толком она не могла предположить. Разумеется, Танюшка мониторит всяческие сайты про банки и риски клиентов, однако это не помогло, ограбление-то налицо.

– И что нам теперь делать?

Он бросил вопрос даже не Танюшке, которая тихо всхлипывала, себе задал. Если так легко украли деньги, почему бы не повторить трюк? Что-то нужно предпринять. А в Татьяне Прохоровне неожиданно проснулся дух борца, она утерла нос платком, щеки ладонью, первое предложение выдала категорично:

– Завтра с утра отправимся в банк и напишем заявление о выводе денег мошенниками…

– По условиям банка, – перебил Даниил, – заявление следовало написать в первые же сутки, когда обнаружили кражу, а прошло пять.

– У нас были причины не обратиться! – воскликнула Татьяна Прохоровна и ладошкой постучала по своей пышной груди. – Мое отсутствие.

– Это не причина, – вздохнул с прискорбием Даниил. – Хозяин-то я, обязан вовремя заметить хищение денег. Ладно, попытка не пытка, хотя бы для того, чтобы следующий платеж не прошел так легко. Татьяна Прохоровна, вы кому-нибудь говорили, что со счета украли деньги?

– Нет, не успела…

– И не надо никому говорить, это мой приказ, который не обсуждается. Завтра с утра встречаемся в банке, а я за это время подумаю.

* * *

Данилов сделал паузу, залпом выпил минеральной воды. Феликс в то же время перерабатывал информацию на первый взгляд не такую уж и сложную, о чем он и сказал прямо:

– Кто-то у вас шаманит.

– Мне тоже пришла в голову эта мысль, – уныло промямлил Данилов. – Понимаете, способов не так уж много, провернуть их тоже непросто. Средства можно вывести по поддельному платежному поручению или с ЭЦП.

– Что такое ЭЦП?

– Ключ, м… электронная цифровая подпись, юридически верно называть ее КЭП – квалифицированная электронная подпись. В бизнесе практически все пользуются ею, для дистанционной работы незаменимая вещь. Но есть лазейки, оказывается, такая подпись несет и финансовую угрозу. Я сам передал носитель с ЭЦП Татьяне Прохоровне.

– Так выходит, бухгалтерше проще простого украсть, – сделал вполне логичный вывод Феликс.

– В общем-то, да, но не факт, что это она. Носитель с подписью во время снятия денег злоумышленником находился в сейфе…

– Это бухгалтерша вам сказала? – поддел его Феликс.

– Скажу прямо, наша Танюшка Прохоровна не способна на кражу, – вдруг заявил твердо Даниил. – Я знаю ее давно, а она знает, если ей понадобятся деньги, любая сумма, то получит их. Сначала она консультировала меня бесплатно, а я тогда и не мог ей платить. Потом мне понадобилась более серьезная помощь, она согласилась работать за мизерную плату. Трудно ее представить воровкой, нет, я… я просто ей верю.

– У вас есть подходящие кандидатуры на вора?

– Если бы! А способ добраться до счета есть. Не такая уж и редкость, когда злоумышленники подделывают ЭЦП и с использованием подложных документов, готовят подпись на подставное лицо. Так финансы оказываются в руках злоумышленников.

– Как же вы все эти нюансы не учли?

– Невозможно учесть все! Я не первый и не последний, кого ограбили таким оригинальным способом, боюсь, новые технологии откроют и новые просторы для преступников. Когда ЭЦП появилась, это был самый надежный способ сохранить деньги, но нет предела совершенству. Пока мы с вами разговариваем, не исключено, что изобрели новые приемы ограбления не только фирм, но и банков.

Феликс не мог понять, зачем ему слушать банальную историю, она не по его части. Ну чем он может помочь этому большому и симпатичному мужику? Цифровыми кражами должны заниматься киберспецы, они как-то отслеживают передвижение денег, а он… вот что не умеет, то не умеет. Кстати, а что проще всего на свете? Раздавать советы, это и сделал Феликс:

– Обязательно в полицию надо заявление написать. Хищение денежных средств с расчетного счета – уголовное преступление, расследованием должны заниматься правоохранительные органы.

– Знаю, напишем. И в суд иск подадим, тем более была вторая попытка снять деньги, но мы уже были на стреме.

– Почему после первого раза не подали?

– Не думали, что так скоро мошенники решатся на второе ограбление! Взлома системы не было, а сроки мы прошляпили, поэтому сначала занялись безопасностью системы. И первым делом решили перевыпустить ЭЦП, заказали и запасной ключ, с его помощью можно отозвать несанкционированный платеж прямо с наших компьютеров. Но не успели сделать. Мы срочно связались с банком, подали заявление об отмене платежей и возврате денежных средств. Как правило, современный банк имеет способы остановки и возврата денег, незаконно списанных со счета. Даже если средства ушли по фиктивной платежке, сначала они попадают на корреспондентский счет отправителя, затем банка-получателя. Главное – поймать один из этапов и «притормозить», чтобы они не попали в руки преступников. В общем, эти деньги вернут, но не сразу, пройдет два-три месяца.

Феликс терял терпение, так как все эти тонкости со счетами никогда не были его делом, но виду не подавал, исключительно из вежливости поинтересовался:

– Я не спрашиваю, куда делись деньги, знаю, что существует немало способов запутать следы, фирмы-однодневки, переводы в биткоины… А чем я могу помочь? У меня нет банка, нет знаний для расследования киберпреступлений. В чем еще проблема?

– Позавчера я понял: на меня началась охота…

* * *

Возвращался домой поздно, неприятности, как говорится, не ходят поодиночке, последнее время они его просто атакуют. Даниил въехал на подземную парковку, тишина стояла там именно ночная, когда мир зависает, словно вымер, только мотор машины беспокоил стены и застывшие в покое автомобили. Став на свое законное место, Даниил открыл дверцу, одной ногой ступил на пол, одновременно делая звонок жене, как вдруг…

Краем глаза заметил в боковом зеркале заднего вида, как выросла, будто из-под колес его авто, фигура. Не успел разобрать, кто это – мужчина, подросток, парень, к тому же лицо закрыто, только увидел, что тот замахивается тонкой палкой. Вмиг дошло: сейчас ударит по голове. И в момент нанесения удара Даниил упал спиной на сиденье. Удар пришелся по открытой дверце, в руках хулигана была не палка, а стальной прут. Экая скотина, так и убить может, затем в голове Даниила пронеслось ураганом: спасайся!

Нанеся удар, парень по инерции сделал пару шагов вперед и очутился напротив сиденья водителя. Одновременно Даниил дернул ногу на себя, согнув в колене, а затем со всей силы врезал по нападавшему, попал ступней в область солнечного сплетения. Головорез взмахнул руками и полетел немного по диагонали назад. Кстати, поблизости машин не было, а жаль, он упал бы на авто, сработала бы сигнализация.

Но! Нападавших оказалось двое! И оба с закрытыми лицами, в черных балаклавах. Первый от удара ногой упал спиной на второго, произошла заминка.

Все же у Даниила реакция отличная, сил много, чтобы дать отпор, тем более по фигуре оценил, что нападают не матерые мужики. Секунд хватило ему, чтобы выскочить из машины и… напасть самому, ведь преимущество на стороне атакующего. Кулаки у него надежные, в юности тренировал их, а перед ним два пацана, судя по фигурам.

Этот второй молниеносно поставил на ноги пособника, но удар, нанесенный ногой, не позволил тому быстро прийти в себя, он все равно корчился от боли. Тогда сообщник оттолкнул его в сторону, парень упал лицом на багажное отделение, в этот момент Даниил нанес второму удар кулаком по лицу. Не свалил, как ожидалось, противник тоже оказался крепким и кинулся на него.

Удар пришелся по скуле немного ниже глаза и был сильным, боль острой. Непроизвольно Данилов дотронулся пальцами, ощутил влажность и вязкость, взглянул – кровь, мерзавец рассек скулу, наверняка воспользовавшись кастетом. Тем не менее Даниил смог ответить почти без паузы, он сильнее, но и отморозок не слабак. В общем, завязалась банальная драка, только без эффектных падений и полетов через крыши автомобилей. Она продлилась всего минуту, или так почудилось Даниилу, который после четвертого или пятого удара слегка зашатался, услышав:

– Валим, Кэш!

Пока он выпрямлялся и тряс головой, чтобы из глаз вылетели последние искры, а слегка отскочившие мозги встали на место, оба налетчика побежали к выходу, раздался рев мотора мотоцикла… Даниил понял: убегают и, как последний дурак, бросился догонять их, причем на своих двоих.

Но вдруг мотоцикл развернулся на ходу, притормаживая, теперь головорезы перегородили собой дорогу, будто ждали, когда Даниил подбежит к ним. Не понимая, зачем они ждут его, он сначала замедлил бег и остановился. Водитель мотика поднял руку по направлению к нему…

Вот тут Данилов сообразил раньше, чем увидел пистолет в руке. В армии он служил, правда, было это давно, при всем при том сработала интуиция, а также реакция, выработанная в армии. Он оттолкнулся ногами от пола и реально полетел в сторону между двух автомобилей. Рухнул на пол всем телом – больно жутко, еще и скользил по нему, не заметив другой боли – от пули, она зацепила-таки.

Сработали сигнализации двух машин, странно, что не больше, этот рев перекрыл звук мотора, который удалялся и скоро затух, значит, бандиты умчались. Даниил поднялся с трудом, ощущая дискомфорт в правой руке, она неважно двигалась, но что ранен, понял позже, а в тот миг просто радовался, мол, легко отделался, могло быть и хуже. Он пришел на стоянку, ведь машина осталась открытой, до слуха долетел панический голос Марины, едва сообразил, что доносится он из смартфона:

– Даня!.. Ответь, Даня!.. Что там за шум?.. Ты где? Даня!

Ах, да! Он же звонил ей, когда на него напали. Даниил поднял трубку с пола авто, с трудом вымолвил, у него болела челюсть:

– Здесь я, здесь… не волнуйся.

– Что случилось? Что значит – здесь? Это где?

– На парковке. Сейчас поднимусь. Только соседей подожду, сигнализация сработала… они сейчас прибегут.

Дверца попорчена, но захлопнулась. Вскоре прибежали те, чьи машины подали сигналы, он объяснил, что ему пришлось схлестнуться с грабителями. Даниил поднялся в лифте, жена стояла в дверном проеме и ждала его, увидев мужа, схватилась за щеку:

– Боже мой! Что случилось? Даня, ты в крови!

– Не паникуй, просто подрался с хулиганами.

– Ничего себе подрался! Что им нужно было? Это грабители? Или кто? Почему они напали на тебя?

– Потом, ладно?

– Заходи. Я звоню в полицию…

– Не стоит, все обошлось. Она взялась за телефон, он перехватил ее руку.

– Марина, они убежали, испугались меня, могучего и сильного (еще и шутил). А мне не удалось запомнить номер, потому что бежал за ними медленней, чем мотоцикл ехал. Извини, я в ванную.

– Сначала раны обработаю…

– Потом. Сегодня я жутко устал, хочу под душ.

– Но Даня…

Он лишь помахал рукой, дескать, не надо, показал пальцами: все ОК. И ушел в ванную комнату. Однако раздевшись, Даниил с удивлением заметил в зеркале кровь на теле, поднял руку, осмотрел себя – рана была на боку почти под мышкой. Когда он прыгнул, по инерции помогал себе руками, взметнув их вверх и в сторону падения вправо, его что-то укусило… А в следующий миг похолодел: пуле не хватило нескольких сантиметров, чтобы попасть прямо в сердце. Под душем Даниил стоял не шевелясь, он думал, складывал, анализировал.

* * *

– Я долго рассказывал, на самом деле стычка произошла мгновенно, – закончил Данилов. – Вчера весь день дома провел, то есть не весь, жена потащила к врачу. Обработали рану, пули в ней не нашли, она прошла по касательной, задела чуть-чуть кость, в общем, не смертельно. Лицо и голова пострадали больше, диагностировали сотрясение, второй налетчик старался нанести удары в голову кастетом, иногда попадал. В принципе ничего страшного, но неприятно с побитой рожей показываться на людях. Кстати, они поджидали меня на парковке, то есть следили за мной, думаю, давно. Значит, кто-то меня заказал?

Феликс, проработав много лет в следствии, так и не отделался от многих привычек, в уме он анализировал рассказ, искал, где проколы налетчиков, а они есть. И сильно засомневался в подозрениях Данилова.

Для покушения на такого серьезного мэна кандидатуры убийц по описанию слегка карикатурные, не убедительные. Скорее, ребятишки намеревались грабануть богатого мужика, заранее приметив, что ездит Данилов без охраны. А может, машину хотели угнать, вот и поджидали, не факт, что именно его, а кто попадется в ночное время, лишь бы машина была открытой, а ключи в руках. Немножко ошиблись в своих возможностях, силенок не хватило одолеть Данилова. Как-то так представлялись Феликсу приключения на подземной парковке, но он не торопился их высказать, только заметил:

– Жаль, вы не видели их лиц.

– Успел увидеть, – возразил Данилов. – Со второго бандита я содрал балаклаву во время нашей драки. А первого, с прутом, увидел мельком, когда он сел на мотоцикл, сам снял балаклаву и оглянулся. Оба молодые, до тридцати.

– Фоторобот составить сможете?

– М… – задумался Даниил. – Не думаю. Я и рисовать-то никогда не умел, мама уроки по рисованию выполняла. Не-а, не смогу соединить черты, не умею… Но если встречу, узнаю. Обоих узнаю.

– Раньше с налетчиками встречались?

– Никогда.

– Уверены?

– Абсолютно. У меня отличная память, зрительная тоже, а на парковке достаточно света, чтобы рассмотреть и за короткий временной промежуток.

– Считаете, этого достаточно?

– Чтобы понять встречались мы или нет?

– Чтобы запомнить и узнать.

– В подобных обстоятельствах в память впечатываются многие мелочи, которых не замечаешь в обычной обстановке.

Феликс невольно взглянул на Зарубина, все это время молчавшего, мол, не понимаю, чего вы двое хотите от меня. Но прежде, чем спросить напрямую, задал еще один базовый вопрос для подобных случаев:

– А как насчет конкурентов?

– Конкуренты у всех есть… – задумчиво проговорил Данилов. – Но не до такой же степени. Понимаете, враги, если и не играют в открытую, то чувствуются, от них исходит невидимая темная сила, она давит на вас, разделяет вас и врага, хотя перед вашими глазами лицо с улыбкой. У меня подобные ощущения были только в юности, всего пару раз, я безошибочно угадал недоброжелателей, а больше… нет. Думаю, истории про войны конкурентов больше раздула киноиндустрия, в жизни все не так радикально.

– А вот я проработал много лет в следствии и скажу с уверенностью: вы ошибаетесь, – возразил Феликс, следующий вопрос он адресовал Зарубину:

– Так чем же я могу быть полезен?

– Знаниями, умением, опытом, – сказал Зарубин заготовленную фразу. – Надо помочь Даниилу разобраться, что тут к чему. Смотри, у него все шло нормально, удачи и провалы – это все рабочие моменты, но вдруг срываются сделки, причем по одному шаблону. Его нагло грабят…

– Угу, но почему-то выводят только пять миллионов, не алчные воры, – промямлил Феликс, неучтиво перебив патрона.

Георгий Глебович не заметил иронии в интонации, через паузу он перевел взгляд на Данилова и озадаченно произнес:

– А действительно, Даниил, почему не забрали больше, раз так подфартило добраться до счета?

Тот пожал плечами и развел руками – понятно, он об этом пока не думал. Зарубин снова обратился к Феликсу, собственно, это была похвала:

– Видишь, ты и нюансы сразу ловишь, а мы как-то по эмоциям больше… Ну, вот. Потом нападение на парковке. Я дилетант, конечно, но разделяю опасения Даниила, мне, как и ему, кажется, что все эти происшествия связаны, ну, не бывает таких случайностей. Значит, существует кукловод. Работу следует организовать, чтобы никто не догадался, иначе, если наши опасения обоснованы, враги Даниила предпримут более жесткие меры. Дружище, помоги, у тебя же опыт. Дам тебе времени, сколько понадобится.

Отказать Феликс не мог, но и особого желания не возникло копаться в чужих проблемах. С таким трудом перековал себя, отстранился от прошлого, настроился на новую рабочую волну – и на тебе: расследование догнало, как наказание какое-то, однако нашел способ не отказывать сразу:

– Мне надо подумать.

– Понимаю, – закивал Зарубин. – А до твоего решения что посоветуешь Даниилу? Как ему быть? Все эти происшествия мутные, ты согласен?

– Угу, – закивал Феликс, сосредоточенно потирая пальцем под нижней губой, взглянул на Данилова. – Мутная история, да, но… Я несколько иначе вижу обстоятельства, все эпизоды отдельными выглядят, а вы связываете их в заговор против вас. Почему, какие основания?

Случается, на простые вопросы однозначно ответить сложно, обосновать не на чем умозаключения, хотя общая картина как бы ясна. Данилов, обхватив пятерней подбородок, с минуту думал, да так усердно, что физиономия собралась в неподдающуюся описанию гримасу, слегка трагичную, но больше комичную. Здоровый мужик, акула бизнеса, и вдруг беспомощно-несчастный – это нелепо и смешно, с другой стороны, его состояние ясней ясного, никакой он не слабак, а столкнулся с вызовом жить ему или не жить, оттого и потерялся.

– Ладно, не парьтесь, – сказал Данилову, – когда-нибудь станет ясно. Итак, что вам делать… делать что… Вести себя так, будто ничего не случилось. И никому ни слова о замысле провести расследование, даже маме родной не говорить.

– А жене? – спросил Данилов.

– Вы странный, я же сказал: никому, даже маме. Поймите, любой человек, самый близкий, любящий вас, может выдать не потому, что захочет этого, а походя, нечаянно, случайно. И вообще, возьмите отпуск, поваляйтесь на диване, но не зря. А вспомните все неприятные моменты за последний год, всю мелочовку и обстоятельства вытаскивайте из памяти.

– Но я написал заявление в банк, информация уже вышла.

– Было бы нелепо, если б вы не стали спасать деньги, во-первых, вор насторожится, а он где-то у вас затесался. Второе: вы уверены в заговоре, а заговорщики начнут что-то предпринимать, возможно, так и обнаружат себя.

– А Танюшка? – напомнил Даниил. – Она же в курсе…

– С ней придется договариваться, чтобы не болтала лишнего. И еще не забудьте. Заберите копию видео нападения на вас, в подземных парковках наблюдение устанавливается, но не всегда. Людям внушили, что это нарушает их личную жизнь, а когда случается беда, ножками топают, чтобы нашли преступника. Если в подземке есть камеры, может, номер мотоцикла зафиксирован и физиономии нападавших. Это срочно нужно сделать, пока не удалили.

– Спасибо, я об этом не догадался.

– И пусть оператор просмотрит в ускоренном режиме хотя бы за пару дней до нападения, не появлялись ли эти двое раньше, или похожие на них. Внутренние кадры не хранятся долго, а уличные примерно с месяц хранят. Но учтите, органам обязаны выдать бесплатно видосы, а вам нужно оплатить услугу.

– Не вопрос.

– Извините, мне надо идти.