Гардемарин в юбке E-Book

Ирина Хрусталева

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Serie: Иронический детектив
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2024

Seitenzahl: 409

Beschreibung

Неужели закадычная подруга Ники в четвертый раз собралась замуж? На этот раз, похоже, Юльке повезло: Вадим умен, добр, красив да вдобавок еще и богат. Но счастье кончилось быстро: однажды молодая жена проснулась в супружеской постели… с пистолетом в руке. А рядом – бездыханное тело горячо любимого мужа. Вадим в коме, Юлька в тюрьме. Вся надежда на Нику, но как доказать, что подругу подставили? Может, повнимательнее присмотреться к многочисленным родственникам Вадима? Тем более после череды «несчастных случаев» их становится все меньше и меньше…

Leseprobe

Ирина Хрусталева Гардемарин в юбке

Глава 2

Вероника встала пораньше, чтобы поехать за город, посмотреть, как продвигается строительство ее дома. С наступлением зимы стройка немного затормозила. Морозы стояли такие, что раствор замерзал буквально за пять минут. По этой причине югославы, которые работали у Вероники, сидели в своих бытовках и боялись показать нос на улицу. Ника ничего не имела против и не предъявляла им никаких претензий, потому что прекрасно понимала, что работать в таких условиях невозможно. Временно она жила в квартире своей матери, но очень надеялась к лету перебраться в свой новый дом.

До недавнего времени дача, которая там стояла, принадлежала бывшему мужу Вики, но после того, как дом взорвался, Николай тут же переписал пепелище на имя бывшей жены. Анна Михайловна, мать Ники, быстренько воспользовалась ситуацией и тряхнула кошелек своего «богатенького Буратино», на что и строился сейчас дом дочери: женщина уговорила супруга не скупиться и раскрутила его на трехэтажный коттедж. А потом, удачно выйдя замуж за канадского миллионера, уехала вместе с ним к нему на родину.

Теперь Ника спокойно жила в квартире Анны Михайловны, но у нее были иные планы: ей непременно хотелось обосноваться в загородном доме, хоть он и строился не очень близко от Москвы. Однако у Вероники была машина, поэтому ее не пугали расстояния. После того как последний муж объявил о том, что встретил другую женщину, он предоставил ей право жить на его даче, пообещав, что после развода перепишет ее на имя Ники. Что и сделал, но уже после того, как дача перестала существовать, а фактически остались на земельном участке одни руины.

Вот на нем-то сейчас и возводился трехэтажный коттедж благодаря деньгам укатившего из России Аннушкиного мужа. Веронике не нужно было работать, она получала дивиденды от прибыли с фирмы бывшего супруга. Хоть суд и присудил ей пятьдесят процентов по закону, они договорились с Николаем, что бывшая жена будет получать двадцать пять. Прекрасно понимая, что, в конце концов, работает он и эту прибыль делает тоже он, она решила быть справедливой, несмотря на обиду и оскорбление, которые Королев доставил ей в свое время.

Этих денег Веронике хватало с избытком. Ко всему прочему ее мать со своим мужем сделали ей к Рождеству неожиданный подарок. Как-то утром ей позвонили из банка и попросили приехать. Когда Вероника приехала, помощник управляющего расшаркался перед Вероникой и вручил золотую кредитную карточку. Девушка буквально потеряла дар речи, а когда приехала домой и позвонила в Канаду, матушка, хихикая, проговорила:

– Никусенька, это не моя идея, честное слово, Эдвард сам решил поздравить тебя таким образом, я не прикладывала к этому руку. Он у меня такой сентиментальный, и ему доставляет удовольствие тратить на кого-нибудь свои деньги. Он всю жизнь тратил их только на себя и благотворительность, теперь, слава богу, у него появились родственники – в нашем с тобой лице. Так что не бери в голову и пользуйся.

Мать Вероники, женщина сорока восьми лет, в минувшем году вышла замуж за человека намного старше ее, но благоразумно решила не упускать такой шанс. Она ни разу не пожалела о принятом решении, потому что Эдвард оказался порядочным, милым джентльменом. Как, смеясь, говорила Аннушка, «настоящим полковником». Вероника редко называла мать матерью, потому что в свое время, едва ей исполнилось пятнадцать, Анна Михайловна строго-настрого запретила это дочери, особенно при мужчине, которого наметила очередной потенциальной жертвой. Женщина меняла кавалеров, как вышедшие из строя колготки, и, похоже, не собиралась выходить замуж. Разойдясь с мужем, когда Веронике исполнилось десять лет, она поклялась, что никогда в жизни не наступит на те же грабли. Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает, поэтому отказаться от предложения руки и сердца и банковского счета Эдварда Анна Михайловна была не в силах. Совершенно одинокий семидесятичетырехлетний канадец, познакомившись с Аннушкой, был очарован эффектной дамой. А Вероника в то время попала в историю с убийством молодого мальчика, оказавшегося, как потом выяснилось, наследником огромного состояния, и ее несколько раз пытались убить. Вот при таких обстоятельствах и взорвался дом в пригороде. И Ника с Юлей, накануне приехавшей к ней, чуть не погибли. Пока девушки лежали в больнице, Анна Михайловна развила бурную деятельность на пепелище и раскрутила своего только-только испеченного мужа на то, чтобы он дал «бедной девочке» денег на дом. Эдвард, конечно, дал, и теперь строительство уже подходило к концу. Мать и отчим сразу же отбыли в Канаду, едва Вероника вышла из больницы, убедившись, что с ней все в порядке.

Вот таким образом Ника превратилась в обладательницу огромного шикарного дома и банковского счета. Но она все же подумывала об устройстве на работу: ей не хватало общения, и в последнее время она затосковала, вспоминая события, которые произошли с ней прошлым летом. Во время событий она чуть было не отправилась на тот свет, но зато сколько испытала новых ощущений! И уже теперь, по прошествии времени, девушка смотрела на них даже с юмором. А теперь ей стало скучно, от безделья она уже не знала, куда деваться, поэтому решила временно пойти и просто так поработать, чтобы не сидеть дома. Но каждый раз, когда Вероника вставала рано утром с благими намерениями идти сегодня устраиваться на службу, обязательно что-то происходило, и это дело откладывалось на потом.

На дворе стояла весна, и строительство подходило к концу, когда Вероника решила позвонить своей подруге Юльке: может, та захочет прокатиться с ней. Юля совсем недавно вышла замуж за Вадима, удачливого бизнесмена, старше ее на пятнадцать лет и, что удивительно, ни разу не женатого. А у Юлии это уже четвертый брак. Три раза ей попадались совсем не те мужчины, с которыми можно быть «и в горе, и в радости». Первый брак вообще не в счет, это было во времена студенчества, когда Юле и ее супругу едва исполнилось по восемнадцать. Через полгода они разбежались под крылышки своих мамочек, но остались друзьями. Второй брак был по любви, но через три месяца Юлька узнала, что ее благоверный наркоман. Попытки лечить его не принесли успеха, и Юля решила, что для того, чтобы иметь нормальную семью с кучей ребятишек, Владимир не подходит. В третий раз, когда она вышла за муж за Михаила, сначала все было хорошо, но потом обнаружилось, что мужчина патологически скуп. Он заставлял приносить Юлю квиточки о зарплате и сохранять чеки из магазинов. Сколько зарабатывал он сам, об этом знал только он и, если Юля спрашивала, покрывался красными пятнами и начинал орать так, что в серванте звенела посуда.

И вот наконец теперь Юлька была счастлива по-настоящему. Она по уши влюбилась в своего Вадима, и, похоже, он пребывал в таком же состоянии. Юля часто звонила подругам и рассказывала, как протекает их медовый месяц.

У этой троицы никогда не было секретов друг от друга, они выросли вместе и с детства были не разлей вода. В детском саду ходили в одну группу, потом в школу – тоже в один класс. Светлана вышла замуж за Виктора, и он тоже стал их другом. А вот Николай, бывший супруг Вероники, не вписался в их команду и всегда был как-то в стороне. Но зато Роман, теперешний друг Вероники, с первого дня настолько расположил всех к себе, что создавалось ощущение – он всегда был рядом. С Романом Вероника познакомилась, когда в том же, прошлом году ее муж Николай, придя однажды домой, поставил ее перед фактом, что встретил женщину своей мечты, и буквально выставил ее из дома, правда, предоставив жилье в своем загородном доме. На следующий день он позвонил туда Веронике и предложил приехать к нему в офис для подписания каких-то документов. Немного подумав, Вероника решила, что, прежде чем подпишет бумаги, проконсультируется у юриста. Тем самым юристом и оказался Роман, в которого Вероника влюбилась без памяти, едва увидела. Единственный его недостаток – это то, что он был женат. Вероника страдала по этому поводу, но теперь почти успокоилась, решив, пусть все будет как будет, пусть украденное счастье продлится столько, сколько возможно. Роман вписался в их компанию, будто всю жизнь знал и Юльку, и Свету, и ее мужа Виктора. Он тоже всем пришелся по душе. Подруги, конечно, волновались за Нику, но она стойко приняла ситуацию такой, какой она была. Новый Юлькин муж Вадим, хороший человек, но настолько занятой, что выкраивал каждую свободную минутку, чтобы побыть с молодой женой наедине, а не ходить с ней по гостям. Ни Вероника, ни Светлана не обижались на него, прекрасно все понимая.

Зато у Юлии теперь появилась масса свободного времени, а денег еще больше. Она с радостью принимала у себя гостей, которых приводил ее супруг, хоть это и были сплошь напыщенные мужики, которые знали себе цену и на всех смотрели свысока. Но Юлька стойко переносила эти визиты, старалась лучезарно улыбаться, отчего к концу вечера ее скулы сводило судорогой. Зато когда к Юле приходили ее милые подружки, восторгу не было конца: она вываливала на стол все, что имелось в холодильнике. После этого стол напоминал витрину супермаркета. Вероника смеялась, а Светка восхищалась – ее Виктор зарабатывал не особенно много. Голодными они, конечно, не сидели, но и лишнего позволить себе не могли. У них уже рос маленький сын Ромка, это имя, кстати, подсказала Вероника, на памперсы которого уходила четвертая часть зарплаты папаши. Ну а Света, естественно, не работала, сидела с малышом. Юлька всегда старалась ей набить в сумку побольше всяких йогуртов, икры и еще бог знает чего для ребенка, не забывая втихаря подсунуть что-нибудь и для Виктора со Светой.

Глава 3

Вероника очнулась от воспоминаний и обнаружила, что сидит в кресле и сжимает в руке телефонную трубку. Она вспомнила, что собиралась позвонить Юльке и пригласить ее поехать с ней за город, чтобы посмотреть, как продвигается строительство коттеджа.

– Алло, Юленька, привет, это Ника.

– Никуська, приветик, моя дорогая. Как дела? Какие новости? Что делаешь?

– Немного помедленнее, можно? – засмеялась Вероника. – Тебя интересует, что я делаю? Вообще-то в данный момент разговариваю с тобой. А если серьезно, то собираюсь сгонять за город и хочу, чтобы и ты со мной прокатилась.

– Здорово, я с удовольствием. Только сейчас Вадиму позвоню, предупрежу.

– Тогда я сейчас за тобой заеду, собирайся, – проговорила Ника и положила трубку.

Она позвала свою болонку Дуську, доставшуюся ей по наследству от матери, и, взяв ее на руки, спустилась во двор, где стояла ее машина. Через сорок минут Вероника подъехала к элитному дому на Кутузовском проспекте и поставила машину на парковке. Позвонив по домофону, услышала чириканье своей подруги:

– Никуся, это ты?

– Я, я, открывай, Дуська тоже в гости к тебе притащилась, – проговорила Ника.

Щелкнул замок, и дверь гостеприимно открылась. Добросовестный секьюрити поинтересовался, в какую квартиру направляется девушка, и сделал запись в журнале. Вероника поднялась в лифте на седьмой этаж и прямо у лифта угодила в объятия своей подруги.

– Умница ты моя, – затараторила Юля, – я уже от тоски не знала, что делать. Только хотела тебе позвонить, а ты сама легка на помине. Очень хорошо, хоть ты меня вытащишь сегодня на волю. Я даже домработницу в отпуск отправила, чтобы самой чем-то заняться. Знаешь, странное дело, мне без Вадика совсем никуда не хочется ходить. Даже магазины перестали радовать. Давай мы с тобой сначала кофейку попьем, а потом поедем. Я тебе кое-что рассказать хочу.

Было видно, что Юльку прямо распирает от радости. Она хитрыми глазками посмотрела на Веронику, как только они уселись за столом. Дуська в это время носилась по квартире, обнюхивая старинную, антикварную мебель; ей не было никакого дела до болтовни подружек.

– Ну, колись уж, что душу томишь? – засмеялась Ника.

– Никусенька, у меня будет ребенок, – выпалила Юлька и счастливо засмеялась.

Вероника вскочила и кинулась к подруге, обняла ее крепко-крепко и прошептала:

– Юлька, родная, значит, врачи ошиблись? Как же это здорово!

Дело в том, что, когда Юля была замужем за Михаилом, ей пришлось в связи с разводом сделать аборт. После него возникли страшные осложнения, и после лечения врачи вынесли приговор – бесплодие. Юлия долгое время пребывала в таком состоянии, что и мать, и Вероника со Светой опасались за ее психическое здоровье. Слава богу, все обошлось, и Юлия пришла в нормальное состояние. И вот сейчас ее глаза светились так, что этот свет мог озарить половину земного шара.

– Когда же тебе стало известно о столь радостном событии? – тоже счастливо улыбаясь, поинтересовалась Вероника.

– Три дня назад к врачу ходила. Представляешь, у меня срок двенадцать недель, а я и не почувствовала. Ни токсикоза, ни соленого или сладкого не хотелось, в общем, все как всегда. Правда, поправилась немного, килограмма на два, но думала, что это все от беззаботной жизни. Уже хотела включить сирену тревоги и нестись на тренажеры и в бассейн. У меня месячные когда не пришли, я даже внимания на это не обратила – подумаешь, у меня не раз так бывало. А тут неделю назад смотрю, что-то по утрам тошнота появилась, и грудь болеть стала, дотронуться больно. Я опять ничего такого не заподозрила по понятным причинам. Подумала, что у меня, может, какое воспаление или еще какая-нибудь дребедень. И к врачу-то пошла из-за этого. Думаю, может, лечение какое нужно. А она мне прямо так сразу: вы, мол, беременны. Что, говорит, будем делать, аборт или рожать? А я лежу на этом кресле, как идиотка, и слова вымолвить не могу. Докторица смотрит на меня, как на ненормальную, и опять спрашивает:

– Юлия Андреевна, мне выписывать направления на анализы для аборта?

А я как заору:

– Какой аборт, вы что, с ума сошли? – Соскочила с кресла, схватила эту врачиху в охапку и закружила по кабинету, а она как завизжит. Представляешь, оказывается, она щекотки боится до обморочного состояния. Медсестра вбежала, глаза на лбу, тоже кричит:

– Что случилось?

– Когда все поняли, в чем дело, долго смеялись и поздравляли меня. Вот так, Никуся, скоро у меня будет маленький. Мне совсем неважно кто – девочка или мальчик, лишь бы все нормально обошлось.

– Вадима-то обрадовала? – улыбнулась Вероника.

– Конечно, в тот же день. Он вечером потащил меня в ресторан и старался изо всех сил накормить черной икрой, которую я терпеть не могу с детства. А вчера, представляешь, приволок домой нотариуса и прямо в его присутствии написал завещание, в котором все, чем он владеет, в случае его безвременной кончины переходит ко мне. Я, конечно, ужасно ругалась, убеждала его, что это плохая примета и что без него мне вообще ничего не нужно. Но он все равно настоял на своем. Не знаю, зачем он это сделал. Я, во всяком случае, очень надеюсь, что проживу рядом с ним всю свою жизнь и что умрем мы с ним обязательно в один день лет эдак через пятьдесят во время занятия любовью. Ой, Ника, ты даже не представляешь, как я его люблю!

– Все это замечательно, Юленька, но разве у Вадима нет никаких родственников? Вроде на свадьбе и мать его была, и брат с женой и племянницей, и еще какие-то тетушки. Он не боится, что этим завещанием посеет между вами вражду? И поверь, дорогая, всходы не заставят себя долго ждать. Все родственники ополчаться на тебя и обвинят бог знает в чем.

– Я, между прочим, ему об этом говорила, а он пропустил все мои доводы мимо ушей. Ладно, пройдет время, и я постараюсь его убедить переписать завещание. Сейчас это бесполезно, он в эйфории по поводу того, что скоро станет папочкой. Конечно, мне не хотелось бы портить отношения с его родственниками, тем более из-за денег. Они все такие милые, особенно мама. Ты же видела ее на свадьбе. Благородная мадам, в модном туалете. Она так переживает за свой возраст, просто ужас! Вадим по этому поводу все время шутит. Не дай бог невзначай напомнить ей о прожитых годах, она от ужаса готова будет грохнуться в обморок. Две ее сестры вообще прелесть, божьи одуванчики. Брат Вадима мне тоже нравится, хороший человек, добрый и мягкий. Но жена у него прямо кобра, как распустит свой капюшон, караул, мама дорогая! А Саша все пытается мирным путем решить или, может, просто на людях такой. Нет, мне кажется, что он настоящий воспитанный человек, он ведь всего на год моложе Вадима. Вот с дочкой, конечно, у них беда. Ты же видела ее на свадьбе?

– Видела, а что с ней такое? Вроде девчонка как девчонка.

– Сколько, ты думаешь, ей лет?

– Ну, лет пятнадцать-шестнадцать.

– Ей двадцать четыре, а выглядит она так не потому, что слишком хорошо следит за собой, а потому, что отстает в развитии. На первый взгляд вроде незаметно, а когда с ней начинаешь общаться, тогда сразу становится ясно, если, конечно, знаешь, сколько ей лет.

– А в чем это выражается? – поинтересовалась Ника.

– Это трудно объяснить, я и сама толком не знаю. Ну мне, например, категорически запретили при ней говорить о близких отношениях между мужчиной и женщиной.

– О сексе, что ли?

– О нем родимом. Ее каждую осень и весну помещают в специальную клинику закрытого типа, и там с ней на протяжении полутора месяцев занимается психолог. Он, кстати, частый гость в нашем доме, вроде он друг Вадима, но мне, если честно, не нравится. Какой-то он весь слишком сладенький, прямо эскимо на палочке. Ну вот, он в той клинике психоаналитиком работает, занимается с Ларисой. Я краем уха слышала, что он еще и гипнолог, но, если честно, как-то особо не вникала в это дело. Просто один раз супруга Александра обронила, что после сеансов гипноза Лариса ведет себя совершенно неадекватно, и просила Вадима поговорить со своим другом, принять это во внимание. Я поняла, что лечение такого рода очень дорогое. Благо у Вадима много денег, пребывание в такой клинике стоит целое состояние.

Кстати, на эти выходные я хочу Ларису к нам забрать, мне Вадим посоветовал. Он говорит, что в родном доме девушке совершенно не с кем пообщаться и что, может быть, мой болтливый язычок немного ее растормошит. Она и правда какая-то вареная, будто спит на ходу, но глазки злые, я это заметила. Впрочем, я бы, наверное, тоже злой была с такой мамашей. Ты бы видела, во что она ее одевает, как первоклассницу, тут хочешь не хочешь, а комплекс недоросля разовьется. Она ее прямо задергала: не сутулься, сиди прямо, не смотри эту программу – это повредит тебе, не читай эту книгу – тебе еще рано, не облизывай губы языком, для этого есть салфетка, ну и так далее. Они у нас когда ужинают, я сама дерганой становлюсь от змеиного взгляда Эллочки-людоедочки.

– Ее что, Элла зовут? – спросила Вероника.

– Ага, нарочно не придумаешь, правда? Элеонора Абрамовна… Ник, ну хватит! Всех их к едрене фене, что мы все о них да о них, лучше о чем-нибудь приятном давай поговорим. Ой, совсем забыла, я тебе сейчас покажу, что Вадим мне вчера приволок.

Юлька рысью бросилась в спальню и через минуту тем же манером прилетела обратно. В ее руках сверкал новенький миниатюрный «вальтер».

– Смотри, Вадик даже разрешение на мое имя сделал.

– Для чего он тебе нужен? – удивленно спросила Вероника.

– Как для чего? Для самообороны, конечно. Понимаешь, я категорически запретила Вадиму приставлять ко мне охрану, хотя он и хотел. Не могу я так жить, зная, что за каждым твоим шагом подглядывают. Когда Вадим уперся, я ему такой скандал устроила. Говорю, значит, ты меня не любишь и делаешь это потому, что не доверяешь мне. Вроде убедила, но взамен получила вот этот замечательный пистолетик. Я его теперь буду в своей сумочке носить. Здорово, правда?

– Правда, правда, давай собирайся, поехали, а то, пока допилим до поселка, ночь на дворе настанет.

– Да я уже готова, вот только кроссовки и ветровку натяну, и вперед. Сегодня вроде тепло на улице. Как же хорошо, что весна наконец пришла, в этом году она ранняя. Я так по солнцу соскучилась. Вадим предлагал отправить меня куда-нибудь в солнечную страну, но я отказалась. Что я там без него делать буду? Он, конечно, уговаривал, но по глазам было видно, доволен, что я отказалась, тем более выдвигая такой аргумент. Ой, Ника, я даже себе представить не могла, что можно быть такой счастливой. Даже боюсь, что слишком все хорошо.

– Не бойся и не думай об этом. Ты же всегда мечтала именно о таком муже и о таком счастливом браке. Вот твои мечты и сбылись. Что же здесь удивительного? – успокоила подругу Ника.

Девушки сидели на кухне, поглядывая на включенный телевизор. На экране появилась реклама пива, где одна девушка, собираясь куда-то, очень долго выбирает наряд, а в результате остается в одних трусиках на тротуаре. Юлька на любую рекламу тут же сочиняет пародию в стихах, в этом у нее непревзойденный талант, своего рода хобби. Посмотрев на голую девицу, Юлька прочирикала:

– Город ждет, город ждет. Платье модное – улет. Зря так долго собиралась, все равно в трусах осталась.

Юля окончила Литературный институт, работала в женском журнале и называла себя свободным художником. Она писала для журнала небольшие юмористические рассказы, над которыми читатели умирали со смеху, а главный редактор один раз даже свалился со стула, когда читал один из них. Вообще-то, Юлька могла иронизировать на любую тему, но стихоплетничать по поводу рекламы она любила больше всего.

– Слушай, Ник, я вообще удивляюсь, до чего же у нас она иной раз бывает дурацкой. Вот поставили бы меня рекламу сочинять, я бы им такое придумала, что все бы попадали. Ведь, если реклама веселая, она и запоминается лучше. Это, конечно, смотря что рекламировать. Вот я бы…

Вероника не дала ей дальше развить фантазии и одернула:

– Все, хватит трепаться, по дороге еще наболтаемся.

– Хватит так хватит, пошли, – тут же согласилась девушка и понеслась в прихожую, таща за собой Веронику.

Глянув на себя в зеркало и показав своему отражению язык, Юля взялась за ручку двери. Потом, вспомнив, что нужно включить сигнализацию, чертыхнулась:

– Постоянно про нее забываю, никак не могу привыкнуть, что я теперь богатая женщина и живу не в нашей с матерью малогабаритке, а в элитном доме. Не хухры-мухры, черт побери! Знаешь, Никусь, мой Вадюша совсем не похож на нынешних «новых русских». Он такой простой и такой юморист. Я первые два месяца всегда в мокрых трусиках ходила, потому что каждый раз хохотала, как ненормальная. Мы, наверное, и подошли так друг другу, потому что оба приколисты. Ты же помнишь, как мы с ним познакомились? Вот я этой выходкой и покорила его сердце, и, по-моему, он не жалеет об этом. Во всяком случае, мне бы хотелось, чтобы это было именно так. Я ему совсем недавно рассказала про наши с тобой прошлогодние приключения. Он тоже так хохотал, что у нас в гостиной картина со стены свалилась.

– Мы, наконец, выйдем из квартиры или нет? – заорала не своим голосом Ника.

– Чего кричишь? Идем уже, сама в дверях встала и рот раскрыла, а я опять виновата. – Юлька подтолкнула подругу в спину.

Наконец они вышли на улицу и сели в Вероникину «десятку».

– Погнали наши городских! – прокричала Юлия, помахав рукой случайному прохожему.

Глава 4

Машина легко катила по трассе, а две подруги на время притихли, слушая, как из динамика льется их любимая мелодия группы «Сантана». Дуська, свернувшись калачиком, спокойно спала на заднем сиденье. Первой заговорила Юлия:

– Ник, ты не забыла, что у меня через месяц день рождения?

– Ну ты даешь, подруга! Я что, похожа на страдающую приступами склероза?

– Нет, конечно, это я так, на всякий случай спросила. Вадим уже сейчас начинает готовиться, хочет это событие отметить с размахом в загородном доме. Он уже рабочих нагнал, чтобы там все подновили, подкрасили, подбелили. Я, конечно, была против такой помпезности, а он мне так на ушко тихонечко пропел:

– «В жизни раз встречаешь свой тридцатый год». Ну что тут возразишь? И потом, он хочет на этом вечере принародно объявить, что скоро станет отцом. Пусть, говорит, все знают, что громкая фамилия Демидовы не умрет.

– Я думаю, это делать совсем не обязательно, – проворчала Вероника, – еще сглазят, не дай бог.

– А я теперь вот с этим хожу, так что не сглазят! – И Юля продемонстрировала огромный глаз, висящий у нее на золотой цепочке. – Мне его Вадим из Китая привез на позапрошлой неделе. Говорит, что это из Тибетского монастыря, самый настоящий амулет, я его никогда не снимаю, даже когда моюсь. Так что теперь нам не страшен серый волк, – засмеялась Юлька. – Никусь, а ты что-то про своего Романа ничего не говоришь. Как у вас дела-то?

– Нормально все, встречаемся, когда хотим, ничем себя не обременяем, – горько усмехнулась Вероника.

– А тебе разве не хочется за него замуж?

– Хотеть не вредно, Юленька, но на каждое хотение нужно иметь терпение. Он не говорит об этом, а я не спрашиваю ни о чем. Видно, такое положение его вполне устраивает, да и меня пока тоже.

– А как же дети? Ведь не успеешь оглянуться, и поздно будет заводить. Ведь тебе же, как и мне, скоро тридцать стукнет.

– Ничего, время еще есть, успею, – проговорила Ника, при этом тяжело вздохнула. – Вот еще посмотрю полгодика и перестану предохраняться. Будь что будет, бросит, значит, так тому и быть, и без него воспитаю. У меня, между прочим, задержка почти неделя, не знаю, может, и залетела уже.

– Вот было бы здорово, вместе родим! – заорала Юлька.

– Не кричи ты, это еще бабка надвое сказала, если это действительно так, неизвестно, как к этому господин адвокат отнесется.

– Но ты же его любишь, я вижу, – возразила Юлия.

– Ну и что? А что это меняет? Слушай, Юлия Андреевна, у тебя нет желания заткнуться и не задавать глупых вопросов? Хватит мне душу травить, я и так уже скоро ядом начну плеваться. Давай поговорим лучше о твоем будущем малыше, не знаю, кто у тебя там завелся, мальчишка или девчонка.

– Если будет сын, я его Вадиком назову, пусть будет Вадим Вадимович. А если девочка, то Вероникой. Мне всегда твое имя нравилось, с самого детства. Помнишь, еще в детском саду, как я злилась, когда меня мальчишки Юлькой-Бздюлькой дразнили? Светку – Пипеткой, а тебя никак. Нет, вру, один раз, помнишь, тебя Илюша толстый Вероникой-Земляникой назвал, вроде ничего обидного, а даже наоборот, а ты ему все равно кашу манную по голове размазала? Вот я на тебя и злилась, потому что к твоему имени ничего нельзя было придумать. Никакой дразнилки!

– Что-то ты раньше никогда мне об этом не рассказывала, про имя, – захохотала Ника.

– Когда маленькими были, не могла рассказать, а потом как-то забылось, и вот сейчас вспомнила, – засмеялась Юля.

Немного погодя, машина подкатила к месту назначения, и поневоле девушки раскрыли рты. За забором возвышался этакий трехэтажный монстр из белого кирпича, в окна уже были вставлены стекла, а площадка вокруг строительства расчищена и посыпана песком.

– Вот это я понимаю, – восхитилась Юлька, – сразу видно, что не наши алкаши-строители работают. Ты только погляди, какая чистота кругом, даже плюнуть стыдно!

Девушки пошли во двор, а Дуська понеслась в знакомый сад, правда, еще совсем голый. Только-только начали пробиваться первые листочки на деревьях, и воздух благоухал, напоенный весенним запахом набухших почек. Из дверей дома вышел прораб, молодой мужчина с иссиня-черными волосами и широкой улыбкой. Он поздоровался с девушками и повел их в дом, чтобы показать, как идут отделочные работы. Придраться было не к чему: Вероника осталась очень довольна. Кристо, так звали прораба, пообещал, что через неделю они сдадут дом под ключ. Ника дала несколько советов по поводу отделки и сказала, что на следующей неделе привезет мебель.

Они вышли с Юлей во двор, и Вероника обратила внимание на то, что на соседнем участке работает бульдозер. Видно, поселковый совет уже продал участок Семена Степановича, который прошлым летом нелепо погиб в собственном доме. Родственников у него не было, поэтому теперь соседями Вероники станут незнакомые люди. Она решила пройти туда и узнать, кто купил участок. Бульдозер сносил остатки старых стен и сгребал мусор в кучу.

– Здравствуйте! – прокричала Вероника сквозь грохот бульдозера.

Водитель увидел девушек и заглушил мотор.

– Скажите, а кто купил этот участок и что здесь намечают построить? – поинтересовалась Ника. – Я хозяйка вон того дома, рядом, и хотела бы знать, что за люди будут моими соседями.

– Не знаю, хозяюшка, говорят, кто-то из москвичей. Меня прислали расчистить участок, я от фирмы работаю, а кто, откуда, мне неведомо: зарплату фирма платит, а не хозяева. А строить здесь собираются дом жилой, летний вроде, это я слыхал.

– Спасибо большое, будем надеяться, что это нормальные люди, а не какие-нибудь бандиты, которые взяли моду строить свои особняки вот в таких тихих поселках, и после этого они перестают быть тихими.

– Да, от этих «новых русских» одни неприятности. Я слыхал, что вот из-за таких прошлым летом, здесь, в поселке, дом за домом взрывался.

Юлька прыснула в кулак, а Вероника, раскрыв рот, не знала, что ответить работяге. Самое умное, что она смогла сделать, – это кисло улыбнуться и попрощаться с мужчиной.

Все дело в том, что прошлым летом взорвался именно ее дом, а вторым был дом Семена Степановича, стены которого и сгребал сейчас бульдозер в кучу с мусором. Но Вероника не стала ничего говорить, а поспешила уйти с участка. Показалась Дуська, и Вероника ахнула. Было такое впечатление, что болонка нашла лужу жидкой грязи, в каких очень любят валяться поросята, и искупалась в ней. Юлька расхохоталась:

– Видно, на Дусю весна тоже подействовала, решила имидж поменять и превратиться из блондинки в шатенку.

– Е-мое, Дуся, – простонала Ника, – как прикажешь тебя понимать? Как же я теперь тебя в салон машины посажу? Почище лужу не могла отыскать? Пошли к соседям, буду тебя отмывать.

Вероника перешла через дорогу к дому напротив и постучала в дверь.

– Баба Маш, открой, это Вероника. Дай ведро воды, пожалуйста.

Ника строго взглянула на болонку и сказала:

– Я тебя сейчас в этом ведре утоплю, так и знай, непослушная собака!

Дуська попыталась вырваться, но не тут-то было, девушка крепко держала ее на вытянутых руках.

– Дергайся, не дергайся, а мыться придется, – проворчала Ника, – иначе мне ничего не останется сделать, как бросить тебя здесь, и станешь тогда беспризорницей.

Когда водные процедуры были закончены, собака долго трясла своими обвисшими кудрями и все пыталась залезть в машину. Но Вероника ее не пускала, а выталкивала на солнышко и приказывала сохнуть. Наконец процесс сушки тоже завершился, и они поехали обратно в город. Вероника вспомнила, что говорил бульдозерист, и фыркнула.

– Что с тобой? – поинтересовалась Юлия.

– Юль, ты представляешь, оказывается, какие в поселке разговоры идут? Меня к «новым русским» причисляют, – возмущенно проговорила Ника. – Прямо чуть удар не хватил! – возмущалась девушка.

– А чему, собственно, ты удивляешься? Разве говорят неправильно? Как ты появилась здесь, так спокойная жизнь и закончилась.

– Ой, Юленька, не напоминай мне об этом, милая. Я когда начинаю думать, что виновата в смерти Семена Степановича, у меня прямо сердце щемит.

– Не кори себя, Ника, видно, так тому суждено было быть. Зато ты сумела по заслугам наказать виновников.

– При чем здесь я? Наказал их суд. Я вообще непонятно с какого бока припека туда попала. Помнишь ту бабульку в аэропорту? Как она причитала? Бес попутал, ох бес попутал! Вот и меня, наверное, прошлым летом бес попутал.

– Не скажи, дорогая, если бы не ты, неизвестно, сумели бы их разоблачить. Гуляли бы сейчас на свободе и тратили денежки, которые им не принадлежали.

– Все, Юля, хватит об этом, если честно, не хочу я все вспоминать, тоска начинает меня терзать, что столько людей пострадало, а с меня как с гуся вода, почти ни одной царапины, не считая, конечно, наших с тобой синяков.

– Да, синячки были, любо-дорого! А помнишь наши с тобой задницы после уколов? Ха, ха, ха! – залилась смехом Юлька.

– Ну, еще бы мне да не помнить, – поддержала подругу Ника и тоже засмеялась. – Юль, давай сейчас к Светке завалимся. Посмотрим, как маленький Ромка подрос, да и вообще потреплемся. Сколько не виделись? Я уж соскучилась.

– Думаешь, я не скучаю? – надулась Юля. – Небось решили, замуж за мешок с деньгами выскочила и нос задрала.

– Чушь несешь несусветную! – разозлилась Вероника. – Ничего мы такого не думаем. Мы что, не знаем, какая ты есть?

Юлька тяжело вздохнула и заговорила:

– Вадим очень не любит, когда я из дома одна выхожу. Он не против, чтобы я виделась с подругами, даже наоборот, просто он в мире бизнеса занимает достаточно высокое положение и боится за мою жизнь. А охрану я отшила, я тебе уже говорила об этом. Он говорит, пусть лучше подруги домой приходят, даже можно с постоянным проживанием. У Светки, сама знаешь, ребенок маленький, когда ей по гостям разъезжать. А тебе как не позвонишь, или дома нет, или Роман приехал.

– Не обижайся, Юленька, у меня, сама знаешь, строительство. А Ромку я вообще раза два в неделю вижу, у него работы невпроворот. Вот сегодня собралась за город, догадалась тебе позвонить. Ну что, едем к Светлане?

– Конечно, поехали, мне Вадим сегодня разрешил оттянуться, и то, потому что я с тобой.

Когда они подъехали к дому подруги, та гуляла с сынишкой во дворе. Он сидел в прогулочной коляске и наблюдал за голубями, которых Света кормила хлебом. Ромка заливался смехом и гулил, отчего на пухленьких губах малыша возникали слюнявые пузыри.

– Ой, сынок, посмотри кто к нам приехал! – заулыбалась Светлана.

– Принимай гостей, подруга! – Вероника протянула ей торт.

– А мы как раз домой собирались, Ромку пора кормить и спать укладывать. Юлька, прекрасно выглядишь, прямо как майская роза расцвела. Вот что любовь с нами, бабами, делает.

– Да уж, это верно. Я перед приходом Вадима часа полтора перед зеркалом кручусь, чтобы не дай бог плохо не выглядеть. Как подумаю, что скоро буду толстой и некрасивой, меня прямо судорогой начинает сводить. Только и успокаивает, что это все ради ребенка.

Светлана, округлив глаза, прошептала:

– Юленька, неужели правда? Ты все-таки забеременела? Вот врачи сволочи, что делают, а? Ты вспомни, что они тебе два года назад наговорили после аборта.

– Еще бы мне не помнить, – грустно улыбнулась Юля, – теперь, слава богу, все это позади.

– Здорово, я так рада за тебя, ты даже не представляешь. Все, девчонки, пошли домой, это дело нужно отметить.

– Ты что? – испуганно замахала руками Юлия. – Я теперь на спиртное даже не смотрю, не то чтобы пить.

– А кто сказал про спиртное? – засмеялась Света. – Мы чаем с тортом можем отметить столь радостное событие.

– Ну это другое дело, тогда вперед! – крикнула Юлька и, подхватив Ромку из коляски, вприпрыжку побежала к подъезду.

Вероника взяла коляску, а Света понесла торт. Когда мамочка покормила малыша и уложила его спать, девушки уселись на кухне за столом, на котором стоял разрезанный торт, варенье, конфеты и чашки с чаем. Света торжественно приподняла свою и провозгласила:

– Выпьем эти дымящиеся чашечки с чаем «Липтон» за будущего жителя планеты.

Девушки чокнулись и рассмеялись, а Вероника процитировала крылатую фразу из рекламы пива «Золотая бочка»:

– Надо чаще встречаться!

Света тут же пристала к Юле:

– Давай, подружка, изобрази что-нибудь про бочку!

Юлька на несколько секунд закатила глазки и выдала:

– «Долго мы ее искали, наконец-то, откопали. Ох, обрадовались страшно, клад нашли, вот это да – «Золотую бочку» пива… Оказалось, там вода. Почесали мы в затылке и махнули за бутылкой». – Потом добавила уже прозой: – А на хрена нам бочка? В стекле пиво вкуснее. – Посмотрела на своих подруг хитрыми глазами и сказала: – Девочки, через месяц у меня день рождения, а если быть точной, то пятнадцатого мая. Надеюсь, вы не забыли о столь знаменательной дате? Я прошу в этот день быть у меня на юбилее, ровно в семнадцать часов по московскому времени, в загородном доме мадам Демидовой, в поселке Марсово.

– Спасибо, что напомнила, а то мы бы к «мадам» десятого завалились и не в Марсово, а в Сникерсово, – с сарказмом заметила Вероника.

Юлька захохотала и обняла Вику.

– Не обижайся, подружка, это же я так, поприкалываться захотелось. Представляете, Вадим приглашения заказал и собирается всем разослать. Я смеялась до упада и говорю ему: «Не вздумай Нике со Светкой отправлять, а то они меня потом со света сживут. Не привыкли мы к этим штучкам и, если честно, привыкать не собираемся. Они мои лучшие подруги, приедут и так, даже без приглашения». На что он мне ответил, что сам терпеть не может этих церемоний, но, увы, положение обязывает.

Девушки еще часа три посидели на кухне и без умолку болтали. Все по очереди поделились своими секретами, проблемами, обсудили вместе каждая свое.

– Светик, нам пора, сегодня Ромка должен приехать, а мне еще Юлю нужно домой доставить в целости и сохранности, – сказала Вероника, виновато заглядывая подруге в глаза.

– Ладно уж, чешите, что ж мне вас, наручниками к батарее пристегивать? – засмеялась Света. – У меня тоже дел по горло, ничего не успеваю, так что особо не обольщайтесь, нужны вы мне здесь очень…

Девушки расцеловались в прихожей, и, договорившись, что до Юлиного дня рождения еще встретятся, спустились к машине.

– Ник, может, я сама доберусь? Далековато отсюда до Кутузовского.

– Не говори чепухи. Хочешь, чтобы твой Демидов меня четвертовал или колесовал?

– А мы ему ничего не скажем, – улыбнулась Юля.

– Нет уж, дорогая, назвался груздем, полезай в кузов. Ты теперь у нас девушка дорогая, тебя беречь нужно.

– Ника, хватит меня подкалывать. Я разве виновата, что у Вадима столько денег?

– А при чем здесь твой Вадим и ты, кстати, тоже? – Вскинув брови, Вероника изобразила удивление. – Я вовсе не о тебе забочусь, а о том человечке, который завелся у тебя в животе.

– Ну, Никуська, ну, погоди, – засмеялась Юлия и, сделав притворный жест руками, будто хочет задушить подругу, вместо этого обняла и поцеловала Веронику в щеку.