Игры со льдом E-Book

Ринат Валиуллин

• Herausgeber: Жанры
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 155

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

"Игры со льдом" – это игры главного героя с собственной жизнью. Успешный хоккеист согласен участвовать в создании фильма по самому непредсказуемому сценарию. Он настолько драматичен, что врагу не пожелаешь таких поворотов, которые случаются в жизни этого отчаянного парня. Кажется, что единственной удачей в карьере молодого человека становится болезненный промах на самом пике его спортивной карьеры. Этот промах становится мерилом всей жизни. Кто сможет унять эту боль: холодный лед, любимая девушка или игра против правил?

Leseprobe

Ринат Валиуллин Игры со льдом

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Художественное оформление – Виктория Лебедева

© Р. Валиуллин, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Главные герои:

Максим Беляев – 28 лет. Веселый, добродушный, уверенный в себе молодой человек с открытым лицом, который не боится столкновений как в спорте, так и в жизни. При первом знакомстве он может показаться влюбчивым романтиком, на самом деле ему присущи авантюризм, общительность, решительность и жизнерадостность. Как у всякого лидера, в его крови есть место эгоизму и неуступчивости. По отношению к женщинам он надежный и преданный партнер, умеет проявлять заботу, однако его сдержанность в проявлении чувств иногда выражается упрямством, грубостью и раздражением.

Вика – девушка Максима. Чувственная, темпераментная, но в то же время романтичная и страстная. Она любит Максима вместе с его хоккеем. При этом ей необходимы яркие эмоции, драмы и душевные переживания, поэтому в отношениях она весьма категорична. Она перфекционист и требует от Максима взаимного, постоянно работая над собой. Красивая, яркая, привлекательная, в семейной жизни ласковая, заботливая и очень преданная, поэтому партнер должен соответствовать ее высоким требованиям. Вика непокорна и своенравна, тем не менее она редко жалуется на жизнь даже в самые трудные минуты.

Роли второго плана:

Эрик Булатович – тренер Максима.

Гузовский (Гузя) – друг Максима по хоккейной команде.

Быстров-старший – отец Быстрова-младшего.

Быстров-младший – заклятый враг Макса.

Гриша – друг детства.

Стас – брат Гриши, владелец ночного клуба.

Сергей Захарович – лечащий доктор Максима.

В эпизодах:

Мать Максима

Отец Максима

Отец Гриши

Хирурги

Вахтер

Бармен

Тренер

Впрочем, за режиссером последнее слово, возможны изменения в составе и следы других героев.

Сцена 1

Стадион. Хоккейный матч.

– Хоккей – что он делает с людьми. Он входит в их жизнь и уже не отпускает. Хоккей – это острый недостаток льда в крови. Хоккей – это пожизненно, я бы даже сказал – пожизненное. Кто его сегодня получит, в этом весь вопрос. Большой вопрос, на который сегодня смогут ответить только эти ребята, которые сейчас на льду. Именно за них пришли поболеть сегодня сюда зрители нашего городка. Все они бесконечно больны – они болеют за родную команду. Эта болезнь не дает им спокойно спать, именно она то съедает все их нервы, то приносит истинное наслаждение. Повтора не будет. Матч можно увидеть только здесь и сейчас. К сожалению, наше городское руководство так и не смогло сдержать обещание – обеспечить трансляцию матча на региональном канале. Камер нет, помните, как в каком-то фильме с Ди Каприо, где он снимал эпическую картину, а ему не хватало камер, чтобы снять баталию как можно эффектнее? Вот и у нас баталия есть, а камер нет, поэтому просто смотрим вживую, просто наблюдаем, просто болеем за наших. Только здесь и сейчас решается судьба одной путевки в следующую лигу. Я бы тоже не отказался сейчас от путевки… на море. Где тот матч, в котором я должен победить? Где хотя бы кофе? Где моя команда, где любящие меня люди? Судя по тревожным лицам тренеров, сейчас они тоже задаются точно таким же вопросом. Итак, идет хоккейный матч двух лидирующих в чемпионате команд, на кону выход в первую лигу. До конца матча остаются считаные минуты. Счет равный. Трибуны ревут. Один из болельщиков бьет в барабан. Я даже знаю, как его зовут. Все его знают. Вы слышите ритм барабана как ритм сердца, и он становится общим для всех. Где наша камера, я бы сейчас показал крупным планом трибуны с болельщиками, среди которых Вика и отец Максима, он с барабаном. Он всегда ходит на хоккей с барабаном, он барабанщик в городском оркестре. Играет на праздниках, демонстрациях и похоронах. Именно отец притащил когда-то Макса на хоккей да так и не смог потом вытащить. Ну, Максимушка, давай. Здесь весь город за тебя, каждая собака, все парки, все скверы, все скамейки, особенно скамейка запасных, где команда и тренер замерли перед решающим вбрасыванием. Соперники сегодня что надо. Особенно Быстров, его папа, Быстров-старший, влил столько денег в свой «Нефтехимик», что мне временами кажется, что в жилах ребят течет настоящая нефть, а в сердце горит бензин, и это настоящая химия. Еще бы, еще бы одну шайбу – и все: вопрос решен и папа был бы доволен, доволен – не то слово, он был бы просто на седьмом небе, он бы там уже купал всех в шампанском. Ведь именно так называется его любимый ресторан, но он пока здесь, он тоже весь в игре, готов помочь топливно-энергетически бешеными призовыми за победу. Как же она ему нужна.

Меня здесь знают все, но не все любят, это и понятно, я говорю неудобную правду. Я знаю о нашем провинциальном хоккее все. Кто с кем и зачем. Как я еще жив, ума не приложу, потому что здесь все, кто знает правду, долго не живут. Да-да, в этом нашем провинциальном захолустье творятся темные делишки большого масштаба. Люди пропадают, машины взрываются, сейчас, конечно, уже меньше, чем раньше, но бывает, эхо 90-х прорывается сквозь года. И это тоже часть большой игры. А кто не играет в хоккей, тот трус, как поется в песне, и нет ему народной славы, любви и прощения. Быстров-старший прощен, пусть даже этот дворец стоит на чьих-то костях, но стоит благодаря ему, не падает, как многие после передела сфер влияния. Всему виной большой нефтехимкомбинат. Может ли жизнь крутиться вокруг одного комбината? Да, может, если это твой комбинат. Он как звезда, вокруг которой вращаются остальные планеты по своим орбитам. Вот такой вот арбитраж. Комбинат разрешает все межпланетные споры. Пока он работает, есть жизнь. А жизнь, как ни крути, это вечный раздел имущества, как в песочнице начинается с обычных игрушек, так и не заканчивается, пусть даже песок уже золотой и сыплется, эти поседевшие дети будут играть до конца. Стрелки, разводки, подставы, все ради наживы – и вот дворец, словно в сказке, появился на берегу красивой реки. Ведь сам дворец построен на деньги Быстрова-старшего, за что ему огромное спортивное спасибо, не сидеть бы мне здесь, не комментировать. Я отвлекся немного, я все время отвлекаюсь, чтобы хоть как-то расслабить ваши нервы, добавить льда в вермут вашей серой провинциальной жизни, ведь момент напряженный, на кону выход в следующую лигу. Выходите? Нет? Тогда дайте пройти. Все как в утреннем туго набитом автобусе.

Ах, прекрасная Вика, она всегда рядом. Где Максим, там и Вика, какой Максим без Виктории, победа нужна всем, особенно сегодня. Весь город смотрит то на нее, то на Максима, то на Быстрова-младшего, все, больше смотреть здесь некуда и незачем. Я не хотел влезать в этот любовный треугольник, я не хотел быть в нем биссектрисой. И не буду, пусть многим кажется, что чувства там улеглись, как знать, но я больше чем уверен, что нет, и именно Виктория сегодня на кону, а не выход в следующую лигу, как и не призовые Быстрова-старшего, здесь причины более чувствительные. По сути – это дуэль между Максом и Быстровым-младшим, дуэль, только на клюшках, где вместо пули – шайба.

Максим – любимец публики, ни одна школьная драка, ни одна драка на льду не обходилась без него, пока одни осторожно открывали окно, чтобы проветрить свою жизнь, он выбивал дверь ногой. Он был весел, уверен в себе и вечно смел – как не любить такого парня?!

Вика, Максим и Быстров-младший – этот любовный треугольник появился еще в школе, когда два катета отчаянно покоряли одну прекрасную гипотенузу. Они бились отчаянно, пока Быстров-старший не пошел на повышение и не перевез свою семью в краевой центр. Все страсти перенеслись на лед, потому что с этого момента Беляев и Быстров стали играть за разные команды. Именно Вика стала краеугольным камнем истории, на первенстве края все только и следили за Беляевым и Быстровым. Наконец Вика сделала свой выбор, но разве мог забыть об этом Быстров-младший, который не прошел естественный отбор?! По глазам вижу, что нет. Он во что бы то ни стало хочет отомстить Максу. Пожалуй, это прекрасная возможность, и пожалуй, это вбрасывание – последняя возможность для бело-голубых, чтобы победить в этом ледовом побоище. По лицу тренера бело-голубых видно, как ему нужны эти очки, пусть розовые, но только бы увидеть на табло другие цифры. Итак. Вбрасывание в средней зоне… Судья бросает шайбу на растерзание двух дуэлянтов. Вбрасывание за бело-голубыми, Максим Беляев подхватывает шайбу и стремительно проходит по левому краю… Перед самым выходом один на один с вратарем он размахивается клюшкой и неожиданно замирает.

Тишина, только стук сердца, сквозь который слышен отчаянный крик: «Бей!», но в этот момент он нарывается на силовой прием Быстрова-младшего, защитника из команды соперников. Он жестко падает на лед сначала плечом, потом лицом. Я прямо услышал треск. Надо же было втрескаться по уши. Сразу видно – человек любит лед. А его отец любил бить в барабан. Поэтому барабан постоянно нагонял свой ритм. Бей, сынок, бей, кто не с нами, тот слышит другой барабан.

– Гол!! Ну что там, что? Был гол или не был? Я же видел, как шайба влетела в ворота, но почему она оказалась потом на площадке? Неужели она пробила сетку? Где операторы, где трансляция, где повторы? Дайте людям повторить момент! Люди так любят повторы, поэтому неповторимых единицы. Видимо, этот был один из них, но как объяснить остальным, что нельзя в одну и ту же реку войти дважды, особенно если вода замерзла, как в нашем случае. На нашей реке лед. Смешно получилось, правда, я не специально. Почему нет смеха за кадром? Есть? Вам смешно? Мне уже нет, потому что я вижу, что Максим до сих пор лежит на льду и не может подняться. Этот силовой прием от Быстрова-младшего был за гранью. Надеюсь, все обойдется. Встречается тебе такой на площадке, и не обойти тебе его никак.

Ох, если бы у нас были телетрансляции, я вел бы репортаж иначе, понимая, что рядом люди с камерами, они все видят, все записывают и могут повторить при необходимости, о которой мы же говорили. Они могут любого запереть в эту камеру – и сиди, пока судьи не разберутся, было нарушение или нет. Практически камера предварительного заключения. Здесь режим.

Макс вставал часов в пять утра и играл, играл, играл… Иногда я вставал вместе с ним, на стадионе я забирался повыше и наблюдал со стороны, как Макс борется со своими слабостями. Его слабости заключались только в том, что он мог закипеть, где можно было сохранять хладнокровие, именно поэтому ему постоянно нужен был лед в крови.

Как это можно показать в камеру? Никак. Вот где самый драматичный момент, в котором обязательно появится реклама. И что она нам дает? Она дает передышку и деньги на съемку. В тот момент, пока Максим борется между жизнью и травмой на холодном льду, на экране возникла бы реклама, где рафинированные симпатичные ребята пьют колу со льдом и смеются, понятия не имея, что за вкус у этого льда и сколько его надо изрезать, чтобы получить хоть какой-то процент от продажи напитка. Сложно я завернул? У меня такое бывает. На самом деле, будь я в эфире и с камерой, я бы начал так:

«Небольшой уральский город. Местный стадион. Идет хоккейный матч, не просто матч, а битва двух лидирующих в чемпионате команд, на кону выход в первую лигу. До конца матча остаются считаные минуты. Счет равный. Трибуны ревут. Один из болельщиков бьет в барабан. Ритм барабана как ритм сердца, и он становится общим для всех. Камера крупным планом показывает трибуны с болельщиками, среди которых Вика и отец Максима, наезжает на скамейку запасных, это и есть человек с барабаном. Он лишний раз доказывает, что когда он смотрит хоккей, ему все по барабану. Команда и тренер замерли перед решающим вбрасыванием.

После розыгрыша Максим Беляев подхватывает шайбу и стремительно проходит по левому краю…»

Режиссер: Да, отлично, все красиво, но не забывай, что это решающая игра хоккейного чемпионата и решающая атака. Все поставлено именно на этот момент. Партия, честь, совесть, эпоха, девушка, в конце концов. Девушка на кону, хотя она об этом не знает. Макс получает пас, выходит на ворота, удар по воротам, в этот же момент его сносит защитник из команды соперников. Гол!

Сценарист: Да, хорошо, я здесь перепишу. (Для хорошего фильма нужен режиссер, несомненно, он все видит, все пасет, ни одна деталь не ускользает от его взора.)

Максим перед самым выходом один на один с вратарем размахивается клюшкой и неожиданно замирает: что это? Не иначе как пауза большого мастера. Тишина, только стук сердца, сквозь который он слышит крик «Бей!», он бьет, шайба влетает в ворота, и в этот момент его силовым приемом сбивает Быстров, защитник из команды соперников. Камера медленным планом показывает, как Макс лицом ударяется об лед, но видит, что шайба влетает в ворота. Этот момент матча смакуется и прокручивается многократно. Хорошо бы иметь несколько камер, чтобы показать момент с разных камер, ведь каждый из зрителей, из товарищей по команде (Максим, Вика, тренер, отец Максима) видит его по-своему. Все, кроме Макса, увидели, как он был сбит грубым силовым приемом, против всех правил гравитации. Болельщики в шоке. Чувствуете, как радость близкого гола сменяется на тревогу за здоровье Макса, который так и лежит на хоккейной площадке, словно на огромной льдине, будто огромный кусок льда приложили к его сломанному телу. Я хотел бы показать эту драму, чтобы люди поняли, что хоккей – это не только игра, но еще и искусство и требует жертв куда больше, чем театр. Матрас (арбитр) подбирает шайбу и машет руками, то ли зовет медиков, то ли показывает, что гола не было.

Я бегу рядом с камерой, я вижу в объектив открытые глаза Макса, которые лежат на носилках вместе с его головой и телом, в них до сих пор крутится повтор этого гола. Хоккей – вот и все, что в настоящую минуту беспокоит этого парня, и никакая сила, никакой силовой прием не сможет его выбить из азартной игры.

Я приближаю камеру и смотрю на самое дно его яблок. Вижу, что там все еще крутится забитый гол, а потом удар. Он был такой силы, что Макс лежит без сознания, он обездвижен, игроки пытаются его поднять, но он не в состоянии и хоккеиста увозят с площадки на носилках. Мне больно на это смотреть, как и всем болельщикам. Я увожу камеру. Она начинает показывать трагические удивленные лица трибун и скамейки запасных. В воздухе слышна барабанная дробь.

Макса на носилках выкатывают в двери выхода с хоккейной площадки. Здесь трансляция обрывается, и подсознанию ничего не оставалось, как поставить что-то приятное из детства. Я хорошо знал Макса, мы же учились вместе. Могу со смелостью утверждать, что у Макса в детстве был один закадычный друг – это Вовка, пока Макс играл в хоккей, тот лучше всех играл на гитаре. И все девчонки, в том числе и Вика, крутились вокруг него.

Ах, какой сюжет, тянет на полный метр. Это будет не просто документалка, а целый широкоформатный фильм, где Макс будет главным героем, который всю свою жизнь измеряет голами: забил, не забил, гол или промах. Именно так он будет оценивать свои действия, успехи, неудачи, взлеты и падения.

Иногда промахи все решают. Иногда промахи создают возможность попасть совсем в другую жизнь. Именно благодаря промахам мир получил фотографию, пенициллин, рентген и инсулин.

Режиссер: Дальше Макс очнулся победителем уже в больнице. Всем в палате он рассказывает, как красиво он забил. Самый близкий человек Вика и его товарищи по команде утверждают, что гола не было и команда вылетела из чемпионата. Врачи временно отстраняют Макса от хоккея. Но Макса не сломать и не переубедить, он продолжает быть в игре. Подсознательно возвращаясь в матч, он моделирует игру: атака – контратака – получает пас – выход на ворота, но его сносят защитники команды соперников.

Что может спасти в такие минуты человека? Только приятные воспоминания. У Макса они остались в детстве. Детство его было многогранно, оно сверкало разными гранями, но, взрослея, он сделал ставку только на одну и поскользнулся, теперь лежит на льду, а в голове крутится мелодия десятилетней давности. Нужно показать его жизнь, как он рос, с кем общался, где ковал свой характер.

Сценарист: Хорошо, будет тебе детство, с пряниками и шишками. Раньше в детстве все мальчики хотели быть либо космонавтами, либо хоккеистами.

Сцена 2 Детство

Несмотря на то, что мы оба учились в девятом, мне все время казалось, что Вика старше меня. Она была взрослой и самостоятельной, потому что в отличие от меня успевала и учиться, и работать. Вика часто сидела на почте и принимала клиентов вместо своей матери, которая вышла на пенсию. Вопрос касался не только сознательности. Денег в семье не хватало, а Вике так нравилось быть независимой. На школьных вечерах, где Вова, как всегда, играл вместе со своей группой, Вика обычно стояла одна, всем отказывала и никогда ни с кем не танцевала. Я часто смотрел на нее со сцены, недоумевая, почему самая красивая девушка в округе ни с кем не ходит, как тогда выражались. С каждым таким вечером во мне крепла уверенность, что парня у нее нет.

Этим вечером я после тренировки пошел на школьную дискотеку, где Вова со своей бандой играли Битлов и Rolling Stones. В перерыве я набрался наглости, подошел к Вике и дрожащим голосом спросил:

– Почему ты ни с кем не танцуешь?

Вика громко рассмеялась, подарив мне очаровательную улыбку с ямочками на щеках, и сказала:

– Не с кем. Я хотела бы потанцевать с Вовой, но он же все время на сцене. Вот я и не танцую! К тому же вокруг него всегда очередь, а я не люблю стоять в очередях.

– У тебя хорошее чувство юмора, – улыбнулся я.

– А у него и правда голос хороший. Он даже не хороший, он волшебный. У меня мурашки от него по телу. Понимаешь?

Я не понимал, прикалывается она или говорит серьезно. Лицо ее по-прежнему светилось улыбкой. В этот момент музыка оборвалась, такое случалось частенько. Видимо, что-то замкнуло.

– Думаешь, я так не умею? Да я играю на гитаре не хуже Володи.

– Я знаю. А где ты так научился?

– Дома и в музыкалке. Я же в музыкалку еще на скрипку хожу.

– Вот как! Но клюшку, мне кажется, ты любишь больше. Не знала, что ты умеешь играть на гитаре, я слышала только, что ты в хоккей играешь и все время дерешься.

– Вот здесь было обидно, – рассмеялся я.

– Извини, я просто не очень люблю хоккей, точнее сказать, что совсем не люблю, но ты мне нравишься, и еще мне нравится танцевать. Хочешь, потанцуем без музыки с тобой? – сказала вдруг она.

– Я не умею… То есть я никогда не пробовал, – опешил я от неожиданности.

– Я понимаю, ты только с клюшкой умеешь танцевать. Представь, что я твоя клюшка, – еще громче засмеялась Вика, я тоже рассмеялся вслед за ней.

– Я тебя научу. Одной рукой берешь меня за руку, – взяла она мою руку, – а другой за талию, – положила вторую мою руку на свою талию, и я через ткань почувствовал тепло женского тела. Потом она качнулась, чтобы сдвинуть мое окаменевшее тело, сдернуть с цепей мою оцепеневшую душу. Мы медленно закружились, и у меня закружилась голова. От Вики пахло приятными духами и любовными приключениями.

– Не упади, Макс, – опять рассмеялась она, закинув на мгновение голову назад. – Ты прикалываешься или тебе правда плохо? Ты весь бледный!! – перестала она смеяться. – Давай выйдем, проветримся. – Она взяла меня за руку и вывела из танцзала.

Снаружи было прохладно, она в легком платье с открытыми плечами.

На улице я очнулся, пришел в себя, снял свой пиджак, накинул его на эту красоту. В это время музыка снова заиграла, видимо, Володе удалось починить усилок.

– Я знала, что рано или поздно ты ко мне подойдешь. У меня на этот счет уже заготовлен план: до конца дискотеки минут сорок. Я сейчас уйду, пошли со мной.

– Я Вовку должен увидеть. Мы договаривались.

– Хорошо, ты, как закончишь, приходи на почту. Буду тебя ждать. Там в это время никого нет. Ключи у меня с собой в сумочке.