Erhalten Sie Zugang zu diesem und mehr als 300000 Büchern ab EUR 5,99 monatlich.
- Herausgeber: Азбука
- Kategorie: Für Kinder und Jugendliche
- Serie: Чернильное сердце
- Sprache: Russisch
- Veröffentlichungsjahr: 2023
Два года они прожили в Лесу втроем: Торак, Ренн и Волк. Но однажды Ренн узнала, что Тораку грозит опасность — и что источник этой опасности скрывается в ней самой. Таинственное исчезновение Ренн заставляет Торака и Волка отправиться на Дальний Север, в край горячих источников и ледяных скал. Там их ждут встречи с мамонтами, белыми медведями, моржами, племенем Нарвала и страшным противником – демоном в человеческом обличье. Спустя пять лет после публикации шестого романа "Хроники темных времен", который Мишель Пейвер считала заключительным, она все же решила вернуться к любимым героям!
Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:
Seitenzahl: 257
Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:
Ähnliche
Michelle Paver
Viper’s Daughter
Text copyright © Michelle Paver 2020
Illustrations copyright © Geoff Taylor, 2020
All rights reserved
Перевод с английского Илоны Русаковой
Оформление обложки Татьяны Павловой
Иллюстрация на обложке Екатерины Бороздиной
Пейвер М.
Хроники темных времен. Книга 7 : Дочь змеи : роман / Мишель Пейвер ; пер. с англ. И. Русаковой. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2022. — : ил.
ISBN 978-5-389-22442-1
12+
Два года они прожили в Лесу втроем: Торак, Ренн и Волк. Но однажды Ренн узнала, что Тораку грозит опасность — и что источник этой опасности скрывается в ней самой. Таинственное исчезновение Ренн заставляет Торака и Волка отправиться на Дальний Север, в край горячих источников и ледяных скал. Там их ждут встречи с мамонтами, белыми медведями, моржами, племенем Нарвала и страшным противником — демоном в человеческом обличье.
Спустя пять лет после публикации шестого романа «Хроники темных времен», который Мишель Пейвер считала заключительным, она все же решила вернуться к любимым героям!
Впервые на русском!
© И. Б. Русакова, перевод, 2022
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа ”Азбука-Аттикус“», 2022Издательство АЗБУКА®
Мир Торака и Ренн существовал шесть тысяч лет назад, после ледникового периода, но до того, как земледелие распространилось по Северо-Западной Европе. В те времена на этих землях был сплошной лес.
Люди выглядели, как мы с вами, но их образ жизни существенно отличался от нашего. Они жили небольшими племенами. Некоторые племена оставались на стойбищах по несколько дней, некоторые по несколько месяцев, а некоторые жили на одном месте круглый год. У них не было письменности, железа или колеса... но им это и не требовалось, они отлично умели выживать. Они все знали о животных, о деревьях, о растениях, о камнях. Когда им что-то было нужно, они знали, где это взять или как сделать.
Как и в предыдущих книгах этой серии, действие «Дочери змеи» разворачивается в северной Скандинавии. Природа, с которой сталкиваются во время приключений Торак и Ренн, схожа с природой этого региона, так же как и сезонные колебания продолжительности светового дня.
Однако я изменила горы, реки и береговую линию, подстраивая их под свою историю, то есть вы не сможете найти на современных картах Дальний Север или Лес.
Закончив «Хроники темных времен», я была уверена, что никогда не возьмусь писать сиквел. Но странное дело — Торак, Ренн и Волк не ушли от меня навсегда. Спустя несколько лет мне стало интересно, что с ними случилось после того, как закончилась финальная книга.
По стечению обстоятельств я проводила короткий отпуск в Северной Норвегии. И вот однажды, когда я бродила по заснеженному лесу, в голове забрезжили кое-какие идеи. В тот вечер я увидела свет, указывающий на север...
Собирая материал для этой истории, я побывала на далеком Чукотском полуострове; по площади он больше Франции, а населяет его всего несколько тысяч человек, и там совсем нет дорог. Оттуда на ледоколе через Берингов пролив отправилась на остров Врангеля — последнее место обитания шерстистых мамонтов. Когда-то этот остров был частью Берингии, земли, которая соединяла Азию и Америку. Остров Врангеля никогда не подвергался воздействию ледников и поэтому с тех пор мало изменился. Я удивилась, обнаружив там богатую растительность, разнообразные ягоды и грибы. И в высохшем русле реки мы набрели на торчащий из земли бивень мамонта.
В начале двухтысячных, только начиная эту серию, я не сознавала, что мамонты могли жить на острове Врангеля во времена Торака и Ренн. Так же как не знала о том, что мамонты с острова Врангеля меньше их предков с материка. Останки крупных мамонтов, живших шесть тысяч лет назад, выкопали на островах Прибылова. По этим причинам я решила, что Торак, Ренн и Волк в «Дочери змеи» вполне могли повстречаться с мамонтами.
Когда мы приплыли на остров Врангеля, я обследовала бухты и в каждой замечала следы белых медведей... и часто замечала самих медведей. Как Торак, я сидела в лодке (в моем случае это был «зодиак»); случайно глянула вверх и обнаружила, что на меня с вершины скалы смотрит белый медведь. Я видела, как один медведь поднялся из укрытия на берегу и вошел в воду. И не раз убеждалась в том, как трудно отличить, где плавник, где волна, а где голова белого медведя.
Историю о том, как Торак отгонял медведицу, имитируя стук бивней моржа о камни, я тоже не выдумала. Этот трюк изобрели русские ученые на острове Врангеля; он так отлично работает, что они за последние сорок лет ни разу не выстрелили ни в одного белого медведя.
Как Торак с Ренн, я видела белую сову, которая без единого взмаха крыльев зависла в небе, когда ветер был такой силы, что едва не сбивал меня с ног. Я плавала на веслах под отвесными скалами с гнездовьями морских птиц, видела своими глазами белых гусей, мускусных быков, моржей и морских зайцев.
В Беринговом проливе я видела множество китов и, как Ренн, чуть не столкнулась с горбатым китом. Я стояла на палубе, а кит всплыл очень близко от носа корабля — я даже испугалась, что мы его пораним. К счастью, обошлось. Но в какую-то незабываемую минуту он карими глазами посмотрел прямо на меня.
И остров птиц тоже не моя выдумка. В Беринговом проливе мы проплывали мимо огромного «острова» птиц с короткими хвостами, которые питались поднятым китами крилем. Остров состоял из тысяч безголосых птиц, и никто на борту, даже наши гиды, никогда не видел ничего подобного.
Подробности жизни племени Нарвала я взяла из культуры чукчей. Они разрезают шкуру моржа (толщиной шесть сантиметров), и делают из этих кусков прекрасные лодки, и охотятся на гусей с помощью «летающих камней» (болас). И еще они очень жестко относятся к детям, чтобы те могли выживать в суровых условиях Арктики. Как Торак, я жевала терпкую толстянку (roseroot — родиола розовая, золотой корень) и блестящее черное копченое мясо кита. Но от кивяка (так он произносится) в Гренландии отказалась.
На описание Вайго меня вдохновило заброшенное эскимосское поселение Наукан на мысе Дежнева. Там я забиралась на крутые зеленые склоны, увенчанные арками китовых челюстей, и видела, как перекатывается морской туман.
Множество других деталей, таких как крюк Наигинна для ловли палтуса и прием с вырезанием меток под шляпками грибов, я подсмотрела у народов Хайда и у тлинкитов, когда посещала Аляску и архипелаг Хайда-Гуай в Британской Колумбии.
Описание вулканического ландшафта Дальнего Севера взято из моих путешествий по Исландии и на Эолийские острова недалеко от Сицилии, где я изучала желтую шипящую фумаролу и забиралась на действующий вулкан Стромболи.
И на Чукотке, рыская вдоль горячих источников с сернистым запахом, я заметила плавающих в воде практически сваренных рыб.
Чтобы описать ледяную пещеру, я забралась в огромную пещеру под ледником Менденхолл рядом с городом Джуно.
(Кстати, люди, которые жили в поселении Наукан, — не чукчи и не инуиты, они всегда называли себя эскимосами и до сих пор называют).
Вход в пещеру был опасно нестабильным, надо было выждать, пока гид не подаст знак, а потом стрелой метнуться внутрь. Если бы я не испытала это на собственной шкуре, не смогла бы представить, как ревут потоки воды, как давит своей массой ледник, да и саму потусторонне-синюю пещеру.
Что касается волков, я была спонсором «UK Wolf Conservation Trust» со дня выхода книги «Брат мой Волк» в 2004 году и вплоть до 2018 года, когда его закрыли для посетителей и волки отправились на заслуженный отдых.
За эти годы я полюбила все слабости и пунктики волков, узнала, какие они все разные, что и вдохновляет меня на написание новых книг.
Теперь я должна поблагодарить отдельных людей, включая экипаж и гидов круизного судна ледового класса «Профессор Хромов», на котором я путешествовала от Анадыря до острова Врангеля в 2015 году; «Айленд роумер», плавая на котором я исследовала Хайда-Гуай; «Уилденис эдвенчурер», находясь на борту которого я посетила национальный парк «Внутренний пролив и Ледниковая бухта» на Аляске.
Было счастьем снова работать с двумя художниками, которые создали прекрасные книги «Хроники темных времен». Хочу поблагодарить Джеффа Тейлора за экспрессивные и наглядные иллюстрации к каждой главе и за карты и Джона Фордема за потрясающий дизайн обложки.
Как всегда, отдельные благодарности моему агенту Питеру Коксу за неиссякаемый энтузиазм, за веру в эти истории, за безоглядную поддержку и оригинальное мышление. И наконец, благодарю Фиону Кеннеди, моего чудесного редактора и издателя, которая с самого начала дышит миром Торака. Без ее таланта, профессионального подхода и преданности делу я бы никогда не замыслила «Дочь змеи».
Мишель ПейверЛондон, 2019
Торак достал из колчана стрелу, и тут же рядом с его головой пролетела летучая мышь. Волк поднял морду и принюхался, глянул на Торока, потом посмотрел в сторону зарослей: «Там».
Они пробирались между кустами ольхи. Торак с плеском шел по колено в черной воде, Волк скользил бесшумно. Торак сорвал с ветки красно-коричневый волос — грубый и ломкий. У лосят именно такие. Значит, мать-лосиха, перед тем как пойти покормиться, спрятала детеныша в зарослях.
Торак глянул через плечо на озеро. Лоси умеют плавать глубоко под водой. Лосиха могла быть где угодно, возможно — нырнула, чтобы с корнем вырвать языком стебли кувшинок.
Волк направил уши вперед и замер с поднятой лапой. В полумраке зарослей Торак различил темный силуэт лосенка.
Лосенок нетвердо стоял на ногах и тихо хныкал. Ростом он был с лошадь, так что легко мог ударом копыта расколоть Тораку череп.
Как только Торак наложил стрелу на тетиву, Волк предупреждающе коротко фыркнул. И тут же из озера, вспенивая воду и ударяя по воздуху копытами, вырвалась лосиха. Торак увернулся, а она протаранила головой ствол ольхи. Волк прыгнул и вцепился клыками в отвислый нос лосихи. Она подняла его еще выше, он не разжимал челюсти. Торак не мог выпустить стрелу без риска попасть в друга. Лосиха мотнула головой, Волк взлетел в воздух и, приземляясь, ударился о дерево. Торак бросился к нему, а лосиха с детенышем исчезли в Лесу.
Волк встал, покачнулся и завилял хвостом. А Торак нервно рассмеялся, представив, как Ренн, узнав о том, что его чуть не забодала насмерть лосиха, скажет: «А мог бы и схлопотать!»
Выбираясь из зарослей, Торак увидел группу охотников из племени Ивы. Две женщины и двое мужчин несли разрубленную на четыре части тушу самца косули.
Волк, как обычно при появлении чужаков, растворился в Лесу, Торак же в знак мирного приветствия приложил кулаки к груди. А потом, повинуясь порыву, решил спросить, не встречали ли они его подругу.
— Ренн из племени Ворона, — крикнул он, — ходила навестить своих, сегодня возвращается.
Мужчина повернулся к Тораку. В сумерках была отчетливо видна татуировка его племени — три листа ивы над переносицей; из-за нее казалось, что охотник постоянно хмурится.
— Видели ее пару дней назад, — крикнул он в ответ. — Далеко вниз по реке.
— А, тогда это не она. Стойбище Воронов выше по реке.
Теперь охотник уже по-настоящему нахмурился:
— Я знаю, что вижу. Рыжие волосы, ее дядя Фин-Кединн, вождь племени Ворона. Позапрошлым летом она сошлась с парнем с блуждающей душой. Этот парень умеет говорить с волками, и этот парень — ты.
Сказав это, охотник прищурился и прикоснулся к костяному амулету на груди длинной, до колен, кожаной безрукавки. «Держись подальше».
— Похоже, она собралась в дальний путь, — с усмешкой громко сказала женщина. — Плыла на каноэ, с собой сумка и спальный мешок.
Торак ощетинился:
— Тогда это точно не она.
Женщина хихикнула:
— Может быть, ты ей надоел.
И они со смехом пошли своей дорогой.
Добравшись в темноте до стоянки, Торак все еще был раздражен. Его не ждал костер, и не ждала Ренн.
Волк и Темная Шерсть еще не вернулись с охоты, его встречали волчата. Младшие прыгали на грудь и, громко поскуливая, выпрашивали еду. Старший, Камешек, приветствовал с некоторого расстояния, он серьезно относился к своей обязанности присматривать за младшими и редко расслаблялся.
В шалаше Торак обнаружил, что двойной спальный мешок лежит на месте и почти не смят. Тут ему стало неспокойно. Стоял месяц Морошки, в это время река в некоторых местах забита лососем, а лосось означает медведей.
Ренн как-то сказала, что Торак слишком уж волнуется из-за медведей. Он ответил, что, если бы ее отца убил медведь, она бы тоже из-за них волновалась.
Ладно, Ренн способна о себе позаботиться, лучше нее в Лесу никто из лука не стреляет. И она разозлится, если он пойдет ее искать.
Поднялся ветер. В лицо, словно летний снег, летел цветочный пух. Беспокойно покачивались сосны, они знали: что-то не так.
Торак был отличным охотником, но в преследовании дичи он особенно хорош и даже при свете звезд сумел найти следы Ренн трехдневной давности. Его сразу встревожило то, что следы вели не в долину, к стойбищу ее племени, а вниз к реке Колючая Слива, где они с Ренн держали каноэ.
Каноэ исчезло. Следы волочения и сломанные ветки указывали на то, что Ренн поплыла вниз по реке. В точности, как сказал охотник из племени Ивы.
Ренн отправилась в дальний путь. На каноэ с сумкой и спальным мешком.
Нет, все не так. Ренн не могла так поступить. Ей пришлось бы держать сборы в секрете. На то, чтобы оскоблить оленью кожу и сшить спальный мешок, и на то, чтобы сплести сумку из ивовых прутьев, требуется много времени. Значит, она обманывала его не один день.
Нет, нет, этого не может быть. Ренн не стала бы его обманывать. И она не оставила бы его, не сказав ни слова.
Но она это сделала.
Много Света и много Тьмы назад, когда Волк был волчонком, его отец и мать с братьями и сестрами утонули в ужасной Быстрой Мокрой. Волк был напуган и голодал, пока не пришел Большой Бесхвостый. С тех пор они стали братьями.
Большой Бесхвостый — не настоящий волк. Он ходил на задних лапах, и у него не было ни шерсти, ни хвоста, но у него — душа и сердце волка, и он — член их стаи. Они вместе охотились на их первого оленя. Они бились с демонами и еще много с кем. Они нашли себе подруг. Но Волк, хоть и жил одним дыханием со своей подругой и волчатами, всегда знал, что его долг быть рядом и защищать Большого Бесхвостого.
Когда они с подругой трусцой вернулись с охоты к логову, Горячий Яркий Глаз уже поднялся в небо. Их животы были набиты лососем. Волчата сразу принялись напрыгивать на них и лизать в носы: «Я первый! Я первый!» Потом, толкаясь, жадно ели вкусную рыбу, которую срыгнули родители, а, наевшись, легли в кучу и провалились в сон.
Темная Шерсть лежала на брюхе, положив морду между передними лапами, даже старший волчонок задремал, а вот Волку было неспокойно. Что-то было не так. Да еще стонали охранявшие логово сосны. Что они чувствовали?
Вскоре и Волк это почувствовал. Тень и угрозу. Какое-то существо, которое не принадлежало этому Лесу. Волк не чуял демона, но старые раны на боках запульсировали, и стало ясно (временами он ощущал такую странную уверенность): он нужен Большому Бесхвостому.
Волк бежал вверх по склону. У него был острый слух — он слышал, как рысь точит когти в соседней долине и вдалеке за много-много прыжков дерутся два жеребца.
Но где же Большой Бесхвостый?
Он свернул, чтобы не столкнуться с медведем, который разрывал муравейник. Медведь полоснул когтями, но Волк легко, даже издевательски легко увернулся. Он не боялся медведей. Он вообще ничего не боялся. Боялся только потерять брата по стае.
На самом краю утеса резко остановился.
Далеко внизу между камней шипела и пенилась Быстрая Мокрая. Большой Бесхвостый плыл верхом на бревне и отталкивался палкой от Мокрой.
«Подожди меня!» — пролаял Волк.
Но брат по стае не ответил, у него был не такой острый слух, как у волков.
Тогда Волк задрал голову и завыл: «Подожди меня!»
Большой Бесхвостый завыл в ответ: «Возвращайся в логово! Ты не можешь пойти со мной!»
«Подожди!»
«Ты не можешь!»
Волк оторопел. Большой Бесхвостый покидал стаю?
Покидал Волка?
Поскуливая, он забегал кругами. Ни один волк не покинет свою стаю. Большой Бесхвостый не мог их оставить. Но и Волк не мог уйти за ним, он должен заботиться о подруге и о волчатах.
Но он нужен Большому Бесхвостому. Волк не знал, что делать.
Из высокого папоротника появилась Темная Шерсть, от быстрого бега вверх по склону у нее тяжело поднимались бока.
«Иди, — сказали ее яркие глаза. — Мы со старшим будем по очереди охотиться и присматривать за младшими».
Волк подбежал к Темной Шерсти. Они коснулись друг друга носами.
«Я вернусь».
«Я знаю».
Волк не мог найти поблизости спуск с утеса, а Быстрая Мокрая уносила Большого Бесхвостого все дальше. Пришлось бежать вдоль обрыва. Он перепрыгивал через поваленные стволы деревьев, расплескивал лужи в заболоченных местах... и все больше отставал.
Отчаявшись, он подошел к самому краю обрыва и заскользил вниз, впиваясь когтями в землю и подминая под себя кусты терна.
Быстрая Мокрая унесла Торака за поворот.
Волк не удержался и кубарем полетел вниз.
Волк уже давно остался позади, но его полный боли вой все еще звенел у Торака в ушах. Ему до смерти не хотелось бросать Волка, но он не мог просить брата, чтобы тот покинул Темную Шерсть с волчатами, а они тоже не могли пойти с ним. Чтобы не потерять возможность найти Ренн, двигаться надо было как можно быстрее.
Если бы только он мог все объяснить Волку, но как это сделать, если сам ничего не понимал?
Обнаружив, что каноэ пропало, Торак сразу пошел по густому лесу вдоль реки в том направлении, куда поплыла Ренн. Возвращаться на стоянку смысла не было, все необходимое для выживания — топор, нож, лук со стрелами, праща, кожаная фляга с водой, трут и кремень в кисете, приспособления для починки одежды и рожок с целебными снадобьями — он всегда носил с собой.
Быстро по зарослям вдоль берега не пройдешь, поэтому, наткнувшись на небольшой отмели на долбёнку кого-то из племени Кабана, Торак, не задумываясь, ее взял. Кража лодки такой же плохой поступок, как кража топора, но Торак решил, что загладит вину позже.
Неповоротливая долбёнка не шла ни в какое сравнение с проворной лодкой из оленьих шкур, которую Торак сделал для Ренн.
Временами ему приходилось грести через гущу лосося, на отмелях было не продохнуть от протухшей рыбы, и — воронов не сосчитать. Но Рипа и его подруги Рек там не было. Торак надеялся, что они полетели с Ренн — вóроны осторожные, всегда подадут знак о приближающейся опасности.
Еще ему попадались медведи, но они были слишком увлечены пиршеством в светлую летнюю ночь, так что из-за них волноваться не стоило. Семейство выдр, заметив Торака, встало на задние лапы, их мех блестел от рыбьей чешуи. У Торака кольнуло сердце — точно так же блестело дыхание Волка, когда он охотился на лососей.
На рассвете Торак нашел бухточку, где Ренн останавливалась на ночлег. Это он понял сразу, увидев крошки кремня в месте, где она затачивала наконечники стрел. Да и следы ее ног он знал, как собственные.
Следы заполнила дождевая вода, по оставшемуся от костра пеплу пробежала лиса. Ренн заночевала здесь две ночи назад и даже не подумала замести следы. Она знала: Торак отличный следопыт и разными уловками его не провести.
Или она хотела, чтобы он за ней пошел? Может, она оставила знак? Они, когда разлучались, иногда поддерживали связь, оставляя метки снизу шляпок грибов-копыт, там мякоть была белая, метки быстро становились коричневыми и никогда не бледнели.
Торак нашел на трех стволах деревьев много грибов, но меток ни на одном не обнаружил. Рассеянно потер шрам на предплечье.
Куда он смотрел? Метка Ренн кричала ему с валуна на мелководье! Белая, нарисованная мелом, лапа ворона указывала в направлении вверх по реке.
«Поворачивай назад».
«Найди самку Белого Ворона».
Торак закусил губу.
Зачем просить его отыскать их друга Дарка?
Все бесполезно, Ренн могла быть где угодно. Она могла спрятать каноэ и пешком пойти в любую из бесчисленных долин Открытого Леса, или к озеру Голова Топора, или в Глубокий Лес, или в Горы, или к Морю.
Не узнав, почему она ушла, он будет искать ее вслепую.
Торак начал злиться.
Хватит, Ренн, это не смешно.
И все-таки он решил следовать оставленной Ренн метке.
Грести против течения — работа нелегкая, так что к концу дня у него онемели до судорог плечи. Туман заполнил долину. Между сосен заползли сумерки. Торака знобило, от жилетки и штанов до колена из кожи угря толку было мало, а этим летом он еще не удосужился сшить себе башмаки. Глупо отправляться в путь босиком и без спального мешка, тем более в северную часть Леса.
Наконец он заметил на иве белого ворона — верный знак, что Дарк где-то поблизости. Затащил ненавистную долбёнку на берег. Птица поприветствовала его громким «арк!» и полетела в Лес.
Торак последовал за ней к стоянке друга на поляне, которую охраняли внимательные к чужакам березы.
Дарк сидел возле костра с бубном колдуна на коленях. На бубне были разбросаны фигурки разных существ, которых он любил вырезать из сланца, — зубры, бобры, змеи. Белая голова Дарка склонилась над бубном, фигурки подрыгивали в такт ударам бедренной кости лебедя.
На костре коптился лосось. Рядом с Дарком лежала горка красных легко крошащихся камней, а сам он был слегка припорошен красной пылью. Арк уселась Дарку на плечо и принялась деловито чистить белые перья, которые тут же окрасились в розовый оттенок.
При появлении Торака Дарк поднял голову, но взгляд белесых глаз оставался отстраненным, будто блуждал далеко в Горах. А потом он наконец понял, кто перед ним, и лицо просветлело.
Торак ступил в круг света от костра.
Улыбка Дарка поблекла.
— Значит, она все-таки ушла, — сказал он.
Торак сверкнул глазами:
— Ты знал?
Дарк с шипением втянул воздух сквозь зубы.
Торак сорвался на крик:
— Что происходит? Куда она пошла?
— Я не знаю куда, но, думаю, знаю почему.
Торак мерил шагами поляну и яростно рубил палкой папоротник.
— Ты знал и мне не сказал.
— Ренн попросила не говорить.
— Я-то думал, ты мой друг.
— Она тоже мой друг...
— Друг, с которым ты секретничал у меня за спиной?
— Не так все было! И перестань рубить папоротник, ты пугаешь Арк.
Люди, впервые встретив Дарка, видели странного парнишку с белой кожей, белыми волосами и глазами цвета заполненного снегом неба. Они принимали его мягкость за слабость, но очень скоро понимали, что ошибались.
Дарк родился бесцветным, и отец бросил его, когда ему было восемь. Семь лет он один выживал в Горах, с ним были только маленькая самка белого ворона, которую он спас от стаи ворон, и дух его сестры. Два лета назад люди племени Ворона приняли Дарка, и все согласились, что он будет их колдуном. Но Дарк еще не привык к жизни в Лесу в окружении людей и порой на несколько дней уходил от племени, чтобы пожить одному и прочистить мысли и сознание.
Торак резко развернулся с палкой в руке, как будто собрался кого-то ударить и злобно посмотрел на огонь.
— Скажи, куда она пошла.
Дарк воткнул острие ножа в глаз лосося, поднял его от огня и протянул Тораку. Торак сурово сдвинул брови, и Дарк стал есть рыбу сам.
— Ренн сказала, начало происходить то, что она не может объяснить.
— Например?
— Капкан, о котором она забыла тебя предупредить. И еще был случай, когда она чуть не выпустила в тебя стрелу на охоте.
— Глупости, это все было случайно, такое с любым может произойти.
— Она так не думает. Ренн сказала: что-то во мне хочет причинить вред Тораку.
— Что? Ренн никогда бы мне ничего не сделала!
— Знаю. Но ей страшно оттого, что она может это сделать. Она хочет найти то, что ее к этому толкает, и остановить. Она думает... — голос у Дарка дрогнул, — она думает, это связано с ее матерью.
Березы вокруг поляны беспокойно зашелестели. Перья на шее Арк встали дыбом, и она тревожно каркнула.
Торак посмотрел Дарку в глаза:
— Но ведь колдунья Гадюка мертва.
— Знаю. Я лишь передал тебе слова Ренн.
Торак вытер ладонью губы:
— И ты даже не представляешь, куда она пошла?
— Она сказала, что все знаки указывают на один путь. Я тоже видел эти знаки. И вот только сейчас мой бубен сказал мне нечто странное. Он говорит: «Демон, который не демон...»
— У меня нет времени на загадки колдунов.
— А я все время их вижу.
Дарк указал на дерево, возле которого оставил подношение в виде фигурки ласки. Из-за теней от веток казалось, что у ласки появились рога.
— Я видел их в облаках, — продолжил Дарк, — и в водоворотах в реке. Большие клыки, намного больше, чем клыки кабанов...
— Плевать мне на клыки, я должен найти Ренн!
— Но, Торак, это все связано! Эти клыки связаны с Ренн, я чувствую.
— Тогда проведи обряд на поиск потерянного. Вот прямо сейчас возьми и проведи.
— Она не хочет, чтобы ты ее нашел. Поэтому она и ушла, не предупредив тебя. Иначе ты бы от нее не отстал, а она не могла так рисковать!
— Просто проведи обряд!
Дарк замялся, а потом тряхнул головой и сказал:
— Нет нужды в обряде, посмотри на небо, и все поймешь.
В небе над головами светилось Самое Первое Дерево1. Его мерцающие зеленоватые ветви охватывали луну и звезды, а невидимые глазу корни держали в западне демонов Иного Мира.
У Торака волосы зашевелились на затылке. Самое Первое Дерево обычно светилось в темные зимние ночи и крайне редко показывалось в летнее время. Если оно появилось, значит тому была причина. Торак по лицу Дарка видел, что друг тоже об этом подумал.
Они с восхищением смотрели в небо, зеленые огни постепенно поблекли, и от них остался лишь след, как от огромной светящейся стрелы.
— На север, — сказал Торак. — Этот знак говорит, что она пошла на север.
— Очень далеко на север, — сказал Дарк.
Торак вскинул голову:
— Хочешь сказать — на Дальний Север? Она сама никогда туда не доберется.
— Еще дальше, — сказал Дарк. — Я это чувствую.
— Но что может быть дальше?
Арк каркнула, и они увидели, что на краю поляны появился Фин-Кединн.
Вождь племени Ворона, прихрамывая и опираясь на посох, шел к костру.
— За Дальним Севером — Край Мира, — сказал он.
Дарк подтащил ближе к костру ствол поваленного дерева. Вождь сел и потер ладонью старую рану на бедре. Его собака с рваным ухом принялась обнюхивать лосося, но, стоило хозяину один раз на нее глянуть, тут же покорно улеглась в ногах. Дарк тоже сел. Арк вспорхнула на дерево и, сидя на ветке, недобро поглядывала на собаку.
Торак не садился, он стоял и нервно сжимал и разжимал кулаки. Дальний Север — это бескрайний холод без деревьев, где всем правят огромные белые медведи. Они с Ренн бывали там однажды и только по счастливой случайности выбрались оттуда живыми.
— Расскажи мне об этом Крае Мира. Ты там бывал?
Фин-Кединн тряхнул головой:
— Нет, но в молодости я охотился с племенем Песца. Они мне кое-что рассказали.
— Значит, ты можешь рассказать об этом мне.
— Сначала тебе было бы неплохо поесть.
— Я не голоден...
— А выглядишь так, будто несколько дней не ел. Сядь. И поешь. И ты, Дарк, тоже, а пока ешь, расскажи мне о Ренн.
Когда Фин-Кединн говорил, его слушали и никогда не перечили.
Вот и Торак не стал перепираться, просто сел и зло уставился на костер, а потом понял, что действительно проголодался и накинулся на закоптившегося до черноты лосося.
А Фин-Кединн тем временем слушал Дарка.
Вождь племени Ворона был приемным отцом Торака, но в этот раз он не поприветствовал его, как обычно, — прикоснувшись лбом ко лбу. Торак из-за этого подумал, что приемный отец в душе винит его в бегстве Ренн.
Дарк закончил рассказ.
Фин-Кединн повернулся к Тораку:
— И Ренн никогда тебе ни о чем не говорила?
— Никогда и ничего, — пробормотал Торак в ответ.
Он дважды просыпался посреди ночи и замечал, что Ренн смотрит в темноту, но тогда ему казалось, что она просто тоскует по племени. Ренн хотела, чтобы они устроили стоянку ближе к племени Ворона, а Торак стремился жить с волками в безлюдных долинах.
— И ни разу не почувствовал неладное? — жестко спросил Фин-Кединн.
— Хочешь сказать, она ушла из-за меня?
— А ты как думаешь?
Яркие голубые глаза Фин-Кединна обдавали холодом, но Торак не отвел взгляд.
— Я думал, мы счастливы. Расскажи мне о Крае Мира.
Вождь племени Ворона еще какое-то время молча смотрел в глаза Тораку, а потом сказал:
— Никто из тех, кто пытался туда добраться, не вернулся. Но, говорят, там Море уходит в бездну. Я слышал легенды об острове рядом с Краем Мира. На этом острове бурлят и кипят реки, а горы плюются огнем. Этот остров охраняют духи огромных давно умерших существ.
Торак нервно сглотнул ком в горле:
— И как до него добраться?
Фин-Кединн расправил широкие плечи:
— Старые легенды рассказывают о том, что остров лежит за северными скалами Дальнего Севера. — Он повернулся к Дарку. — Поэтому я и пришел к тебе. Ты рассказал о своих видениях, и я кое-что вспомнил. Племя Нарвала охотится вдоль того побережья. Речь этих людей отличается от нашей, и они строят убежища из бивней и костей огромных, высотой с дерево монстров с длинной шерстью.
— Я видел таких во сне! — воскликнул Дарк. — Но я ни разу не почувствовал, что они до сих пор живы! Во сне мне казалось, что они не принадлежат ни к какому месту на земле. Лес, Горы, Море — не их место обитания. Как такое возможно? Они ведь должны где-то жить.
— Они принадлежат Глубокому Прошлому, — сказал Фин-Кединн. — Они жили во времена Великого Холода, но наши предки убили слишком много этих существ, и они вымерли. Охотники племени Нарвала до сих пор иногда находят вмерзшие в землю скелеты. Эти древние существа священны. Нарвалы называют их маммутами.
Торак вскочил и закинул на плечо колчан со стрелами.
— Ладно, если они вымерли, о них можно не волноваться.
Фин-Кединн пристально посмотрел на него:
— Ты не пойдешь за ней.
— Она ушла четыре дня назад, я не стану ждать дольше.
— А тебе не приходило в голову, что Ренн знает, что делает? Не пытался ей доверять?
— Я ей верю. Я бы ей жизнь доверил. Но что-то толкает ее к Краю Мира, и, что бы это ни было, она не встретится с ним один на один.
1 Северное сияние.
Северный ветер, завывая над водопадами и вылизывая голодным языком Лес, предупреждал Торака о том, что лучше вернуться назад. Дальше простирался пустынный берег, шумное Море, голые земли, а за ними — Далекий Север, где обитали белые медведи, для которых люди — добыча. И Ренн отправилась туда одна.
До встречи с Ренн у Торака не было друзей. Пять лет они делились секретами и страхами.
Стоило Тораку представить, как перед ним вспыхивают в темной зелени Леса ее темно-рыжие волосы, ничто не могло его остановить — он упрямо шел дальше.
До устья реки он добрался за один день. Фин-Кединн смягчился и отдал ему свое каноэ из шкуры северного оленя, пообещав, что вернет племени Кабана украденную долбёнку.
Торак слишком устал, чтобы соорудить достойное убежище из стволов молодых деревьев, поэтому просто затащил каноэ в лес и перевернул вверх дном. Последнюю ночь ему хотелось провести в Лесу.
Он быстро развел костер и проверил снаряжение: стрелы с наконечниками из кремня, запасные тетивы из сухожилий оленя, речная галька для пращи — все на месте. Затолкал пух чертополоха в кисет, сделал иголки из косточек чаек и вставил их в специальный футляр из кости крыла.
На случай, если каноэ перевернется, все надо было закрепить на поясе.
