Кукольный дом E-Book

Генрик Ибсен

• Herausgeber: Strelbytskyy Multimedia Publishing
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2017

Seitenzahl: 111

Beschreibung

«Кукольный дом» - произведение норвежского драматурга, основателя европейской «новой драмы», поэта и публициста Г. Ибсена (1828 – 1906). *** Это самая популярная пьеса автора, создана в 1879 году. Ее тема — положение женщины в обществе. Героиня говорит мужу: «Я была здесь твоей куколкой-женой, как дома была папиной куколкой-дочкой. А дети были уж моими куклами». Интересна концепция пьесы: идет постепенное раскрытие внутреннего неблагополучия и трагизма, скрывающегося за внешне счастливой оболочкой жизни героев. Обнажается и подлинный характер Хельмера, оказавшегося себялюбцем и трусом, и его жены Норы, которая кажется легкомысленной, но на самом деле она – сильный человек. Однако проблематика глубже просто «женского вопроса», речь идет о свободе личности вообще. В 2001 году ЮНЕСКО включило эту драму в список «Память мира». Перу Ибсена принадлежат и такие произведения: «Гедда Габлер», «Йун Габриэль Боркман», «Бранд», «Стихотворения».

Leseprobe

Генрик Ибсен

КУКОЛЬНЫЙ ДОМ

«Кукольный дом» — произведение норвежского драматурга, основателя европейской «новой драмы», поэта и публициста Г. Ибсена (1828–1906). ***

Это самая популярная пьеса автора, создана в 1879 году. Ее тема — положение женщины в обществе. Героиня говорит мужу: «Я была здесь твоей куколкой-женой, как дома была папиной куколкой-дочкой. А дети были уж моими куклами». Интересна концепция пьесы: идет постепенное раскрытие внутреннего неблагополучия и трагизма, скрывающегося за внешне счастливой оболочкой жизни героев. Обнажается и подлинный характер Хельмера, оказавшегося себялюбцем и трусом, и его жены Норы, которая кажется легкомысленной, но на самом деле она — сильный человек. Однако проблематика глубже просто «женского вопроса», речь идет о свободе личности вообще. В 2001 году ЮНЕСКО включило эту драму в список «Память мира».

Перу Ибсена принадлежат и такие произведения: «Гедда Габлер», «Йун Габриэль Боркман», «Бранд», «Стихотворения».

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Адвокат Хельмер.

Нора, его жена.

Доктор Ранк.

Фру Линне.

Частный поверенный Крогстад.

Трое маленьких детей четы Хельмер.

Анна-Мария, их нянька.

Служанка в доме Хельмера.

Посыльный.

Действие происходит в квартире Хельмера.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Уютная комната, обставленная со вкусом, но недорогой мебелью. В глубине, в средней стене, две двери: одна, справа, ведет в переднюю, другая, слева, в кабинет Хельмера. Между этими дверями пианино. Посредине левой боковой стены дверь, ближе к авансцене окно. Около окна круглый стол с креслами и диванчиком. В правой стене, несколько подальше вглубь, тоже дверь, а впереди изразцовая печка; перед нею несколько кресел и качалка. Между печкой и дверью столик. По стенам гравюры. Этажерка с фарфоровыми и прочими безделушками, книжный шкафчик с книгами в роскошных переплетах. На полу ковер. В печке огонь. Зимний день.

В передней звонок. Немного погодя слышно, как дверь отпирают. Из передней в комнату входит, весело напевая, Нора, в верхней одежде, нагруженная ворохом пакетов и свертков, которые она складывает на стол направо. Дверь в переднюю остается открытой, и там виднеется посыльный, принесший елку и корзину, которые он отдает служанке, отворившей дверь.

Нора. Хорошенько припрячь елку, Элене. Дети не должны увидеть ее раньше вечера, когда она будет украшена. (Посыльному, вынимая портмоне). Сколько?

Посыльный. Пятьдесят эре!

Нора. Вот крона… Нет, оставьте себе все.

Посыльный кланяется и уходит. Нора затворяет дверь в переднюю, снимает с себя верхнее платье, продолжая посмеиваться тихим, довольным смехом. Потом вынимает из кармана мешочек с миндальным печеньем и съедает несколько штучек. Осторожно идет к двери, ведущей в комнату мужа, и прислушивается.

Да, он дома. (Снова напевает, направляясь к столу).

Хельмер(из кабинета). Что это, жаворонок запел?

Нора(развертывая покупки). Он самый.

Хельмер. Белочка там возится?

Нора. Да!

Хельмер. Когда же белочка вернулась?

Нора. Только что. (Прячет мешочек с печеньем в карман и обтирает себе губы). Поди сюда, Торвальд, погляди, чего я накупила!

Хельмер. Постой, не мешай. (Немного погодя открывает дверь и заглядывает в комнату, держа перо в руке). Накупила, говоришь? Все это?.. Так птичка опять улетала сорить денежками?

Нора. Знаешь, Торвальд, пора же нам наконец немножко раскутиться. Это ведь первое рождество, что нам нет нужды так стеснять себя.

Хельмер. Ну и мотать нам тоже нельзя.

Нора. Немножко-то можно! Правда? Самую чуточку! Тебе ведь положили теперь большое жалованье, и ты будешь зарабатывать много-много денег.

Хельмер. Да, с нового года. Но выдадут мне жалованье только через три месяца.

Нора. Пустяки! Можно занять пока.

Хельмер. Нора! (Подходит и шутливо берет ее за ушко). Опять наше легкомыслие тут как тут. Ты представь себе, сегодня я займу тысячу крон, ты потратишь их на праздниках, а накануне Нового года мне свалится на голову черепица с крыши — и готово.

Нора(закрывая ему рот рукой). Фу! Не говори таких гадких вещей.

Хельмер. Нет, ты представь себе подобный случай, — что тогда?

Нора. Если бы уж случился такой ужас, то для меня было бы все равно — есть у меня долги или нет.

Хельмер. Ну, а для людей, у которых я бы занял?

Нора. Для них? А чего о них думать! Ведь это же чужие!

Хельмер. Нора, Нора, ты est женщина! Но серьезно, Нора, ты ведь знаешь мои взгляды на этот счет. Никаких долгов! Никогда не занимать! На домашний очаг, основанный на займах, на долгах, ложится какая-то некрасивая тень зависимости. Продержались же мы с тобой, храбро до сегодняшнего дня, так уж потерпим и еще немножко, — недолго ведь.

Нора(отходя к печке). Да что же, как хочешь, Торвальд.

Хельмер(за нею). Ну, ну, вот птичка и опустила крылышки. А? Белочка надулась. (Вынимает портмоне). Нора, как ты думаешь, что у меня тут?

Нора(оборачиваясь, живо). Деньги!

Хельмер. Вот тебе! (Подает ей несколько бумажек). Господи, я ведь знаю, мало ли в доме расходов на праздниках.

Нора(считая). Десять, двадцать, тридцать, сорок. Спасибо, спасибо тебе, Торвальд. Теперь мне надолго хватит.

Хельмер. Да, уж ты постарайся.

Нора. Да, да, непременно. Но поди сюда, я тебе покажу, что я накупила. И как дешево! Гляди, вот новый костюм Ивару и сабля. Вот лошадка и труба Бобу. А вот кукла и кукольная кроватка для Эмми. Простенькие, но она все равно их скоро поломает. А тут на платья и передники прислуге. Старухе Анне-Марии следовало бы, конечно, подарить побольше…

Хельмер. А в этом пакете что?

Нора(вскакивая). Нет, нет, Торвальд! Этого тебе нельзя видеть до вечера!

Хельмер. Ну-ну! А ты вот что скажи мне, маленькая мотовка, что ты себе самой присмотрела?

Нора. Э, мне ровно ничего не надо.

Хельмер. Разумеется, надо! Назови же мне теперь что-нибудь такое разумное, чего бы тебе больше всего хотелось.

Нора. Право же, не надо. Или послушай, Торвальд…

Хельмер. Ну? Нора (перебирая пуговицы его пиджака и не глядя на него). Если уж ты хочешь подарить мне что-нибудь, так ты бы… ты бы…

Хельмер. Ну, ну, говори же.

Нора(быстро). Ты бы дал мне деньгами, Торвальд. Сколько можешь. Я бы потом, на днях и купила себе на них что-нибудь.

Хельмер. Нет, послушай, Нора…

Нора. Да, да, сделай так, милый Торвальд! Прошу тебя! Я бы завернула деньги в золотую бумажку и повесила на елку. Разве это не было бы весело?

Хельмер. А как зовут тех пташек, которые вечно сорят денежками?

Нора. Знаю, знаю, — мотовками. Но сделаем, как я говорю, Торвальд. Тогда у меня будет время обдумать, что мне особенно нужно. Разве это не благоразумно? А?

Хельмер(улыбаясь). Конечно, то есть если бы ты в самом деле могла придержать эти деньги и потом действительно купить на них что-нибудь себе самой. А то и они уйдут на хозяйство, на разные ненужные мелочи, и мне опять придется раскошеливаться.

Нора. Ах, Торвальд…

Хельмер. Тут спорить не приходится, милочка моя! (Обнимает ее). Птичка мила, но тратит ужасно много денег. Просто невероятно, как дорого обходится мужу такая птичка.

Нора. Фу! Как можно так говорить! Я же экономлю, сколько могу.

Хельмер(весело). Вот уж правда истинная! Сколько можешь. Но ты совсем не можешь.

Нора(напевает и улыбается). Гм! Знал бы ты, сколько у нас, жаворонков и белочек, всяких расходов, Торвальд!

Хельмер. Ты маленькая чудачка! Две капли воды — твой отец. Только и хлопочешь, как бы раздобыть денег. А как добудешь — глядь, они между пальцами и прошли, сама никогда не знаешь, куда их девала. Ну что ж, приходится брать тебя такой, какова ты есть. Это уж в крови у тебя. Да, да, это в тебе наследственное, Нора.

Нора. Ах, побольше бы мне унаследовать от папы его качеств!

Хельмер. А мне бы не хотелось, чтобы ты была другой, чем ты есть, мой милый жавороночек! Но слушай, мне сдается, ты… у тебя… как бы это сказать? У тебя какой-то подозрительный вид сегодня.

Нора. У меня?

Хельмер. Ну да. Погляди-ка мне прямо в глаза.

Нора(глядит на него). Ну?

Хельмер(грозя пальцем). Лакомка не кутнула сегодня немножко в городе?

Нора. Нет, что ты!

Хельмер. Будто уж лакомка не забегала в кондитерскую?

Нора. Но уверяю тебя, Торвальд…

Хельмер. И не отведала варенья?

Нора. И не думала.

Хельмер. И не погрызла миндальных печений?

Нора. Ах, Торвальд, уверяю же тебя…

Хельмер. Ну-ну-ну! Естественно, я просто шучу…

Нора(идя к столу направо). Мне и в голову не пришло бы делать тебе наперекор.

Хельмер. Знаю, знаю. Ты ведь дала мне слово. (Подходя к ней). Ну, оставь при себе свои маленькие рождественские секреты, моя дорогая Нора. Они, верно, всплывут наружу сегодня же вечером, когда будет зажжена елка.

Нора. Ты не забыл пригласить доктора Ранка?

Хельмер. Не приглашал. Да это и не нужно. Само собой, он ужинает у нас. Впрочем, я еще успею ему напомнить: он зайдет до обеда. Вино я заказал хорошее. Нора, ты не поверишь, как я радуюсь сегодняшнему вечеру.

Нора. И я! А дети-то как будут рады, Торвальд!

Хельмер. Ах, какое наслаждение сознавать, что ты добился верного, обеспеченного положения, что у тебя будет теперь солидный доход. Не правда ли, приятное сознание?

Нора. О, чудесно!

Хельмер. А помнишь прошлое рождество? Ты целые три недели затворялась у себя по вечерам и до поздней ночи все мастерила цветы и какие-то другие прелести для елки, которыми хотела всех нас поразить. У-у, скучнее времени я не запомню.

Нора. Я-то вовсе не скучала.

Хельмер(с улыбкой). Но толку-то вышло немного, Нора.

Нора. Ты опять будешь меня дразнить этим? Что же я могла поделать, если кошка забралась и все разодрала в куски!

Хельмер. Ну, разумеется, ничего не могла поделать, моя бедняжечка. Ты от всей души хотела нас всех порадовать, и в этом вся суть. Но хорошо все-таки, что эти тугие времена прошли.

Нора. Да, прямо чудесно!

Хельмер. Не нужно больше ни мне сидеть одному и скучать, ни тебе портить свои милые, славные глазки и нежные ручки…

Нора(хлопая о ладоши). Не правда ли, Торвальд, не нужно больше? Ах, как чудесно, восхитительно слышать это! (Берет его под руку). Теперь я расскажу тебе, как я мечтаю устроиться, Торвальд. Вот, как только праздники пройдут… Звонок в передней. Ах, звонят! (Прибирает немного в комнате). Верно, кто-нибудь к нам. Досадно.

Хельмер. Если кто-нибудь в гости, меня нет дома, помни.

Служанка(в дверях передней). Фру, там незнакомая дама.

Нора. Так проси сюда.

Служанка(Хельмеру). И доктор.

Хельмер. Прямо ко мне прошел?

Служанка. Да, да.

Xельмер уходит в кабинет. Служанка вводит фру Линне, одетую по-дорожному, и закрывает за нею дверь.

Фру Линне(смущенно, с запинкой). Здравствуй, Нора.

Нора(неуверенно). Здравствуйте…

Фру Линне. Ты, видно, не узнаешь меня?

Нора. Нет. Не знаю… Да, кажется… (Порывисто). Как! Кристина… Неужели ты?!

Фру Линне. Я.

Нора. Кристина! А я-то не узнала тебя сразу! Да и как было… (Понизив голос). Как ты переменилась, Кристина!

Фру Линне. Еще бы. За девять-десять долгих лет…

Нора. Неужели мы так давно не видались? Да, да, так и есть. Ах, последние восемь лет — вот, право, счастливое было время!.. Так ты приехала сюда, к нам в город? Пустилась в такой длинный путь зимой! Храбрая!

Фру Линне. Я сегодня только приехала с утренним пароходом.

Нора. Чтобы повеселиться на праздниках, конечно. Ах, как славно! Ну и повеселимся же! Да ты разденься. Тебе ведь не холодно? (Помогает ей). Вот так. Теперь усядемся поудобнее около печки. Нет, ты в кресло! А я на качалку! (Берет ее за руки). Ну вот, теперь опять у тебя твое прежнее лицо. Это лишь в первую минуту… Хотя немножко ты все-таки побледнела, Кристина, и, пожалуй, немножко похудела.

Фру Линне. И сильно, сильно постарела, Нора.

Нора. Пожалуй, немножко, чуть-чуть, вовсе не очень. (Вдруг останавливается и переходит на серьезный тон). Но какая же я пустоголовая — сижу тут, болтаю! Милая, дорогая Кристина, прости меня!

Фру Линне. В чем дело, Нора?

Нора(тихо). Бедная Кристина, ты же овдовела.

Фру Линне. Три года назад.

Нора. Да, я знаю. Я читала в газетах. Ах, Кристина, поверь, я столько раз собиралась написать тебе в то время, да все откладывала, все что-нибудь мешало.

Фру Линне. Милая Нора, я отлично понимаю.

Нора. Нет, это было гадко с моей стороны, Кристина. Ах ты, бедняжка, сколько ты, верно, перенесла. И он не оставил тебе никаких средств?

Фру Линне. Никаких.

Нора. Ни детей?

Фру Линне. Ни детей.

Нора. Ничего, стало быть?

Фру Линне. Ничего. Даже ни горя, ни сожалений, чем можно было бы питать память.

Нора(глядя на нее недоверчиво). Но как же это может быть, Кристина?

Фру Линне(с горькой улыбкой, гладя Нору по голове). Иногда бывает, Нора.

Нора. Значит, одна-одинешенька. Как это должно быть ужасно тяжело. А у меня трое прелестных детей. Сейчас ты их не увидишь. Они гуляют с нянькой. Но ты непременно расскажи мне обо всем…

Фру Линне. Нет, нет, нет, рассказывай лучше ты.

Нора. Нет, сначала ты. Сегодня я не хочу быть эгоисткой. Хочу думать только о твоих делах. Но одно все-таки мне надо сказать тебе. Знаешь, какое счастье привалило нам на днях?

Фру Линне. Нет. Какое?

Нора. Представь, муж сделался директором Акционерного банка!

Фру Линне. Твой муж? Вот удача!..

Нора. Невероятная! Адвокатура — это такой неверный хлеб, особенно если желаешь браться только за самые чистые, хорошие дела. А Торвальд, разумеется, других никогда не брал, и я, конечно, вполне с ним согласна. Ах, ты понимаешь, как мы рады. Он вступит в должность с Нового года и будет получать большое жалованье и хорошие проценты. Тогда мы сможем жить совсем по-другому, чем до сих пор, вполне по своему вкусу. Ах, Кристина, у меня так легко стало на сердце, я так счастлива! Ведь это же чудесно иметь много-много денег и не знать ни нужды, ни забот. Правда?

Фру Линне. Да, во всяком случае, должно быть чудесно иметь все необходимое.

Нора. Нет, не только необходимое, но много-много денег.

Фру Линне(улыбаясь). Нора, Нора! Ты все еще не стала благоразумнее! В школе ты была большой мотовкой.

Нора(тихопосмеиваясь). Торвальд и теперь меня так зовет. (Грозя пальцем). Однако «Нора, Нора» не такая уж сумасбродка, как вы воображаете… Нам, право, не так жилось, чтобы я могла мотать. Нам обоим приходилось работать!

Фру Линне. И тебе?

Нора. Ну да, разные там мелочи по части рукоделья, вязанья, вышиванья и тому подобного. (Вскользь). И… кое-что еще. Ты ведь знаешь, что Торвальд оставил службу в министерстве, когда мы поженились? Не было никаких видов на повышение, а зарабатывать ведь надо было больше прежнего. Ну, в первый год он работал сверх всяких сил. Просто ужасно. Ему приходилось брать всякие добавочные занятия — ты понимаешь — и работать с утра до вечера. Ну и не выдержал, захворал, был при смерти, и доктора объявили, что необходимо отправить его на юг.

Фру Линне. Вы и провели тогда целый год в Италии?

Нора. Ну да. А не легко было нам подняться с места, поверь. Ивар тогда только что родился. Но ехать все-таки было необходимо. Ах, что это была за чудная, дивная поездка! И Торвальд был спасен. Но сколько денег пошло — страсть, Кристина!

Фру Линне. Могу себе представить.

Нора. Тысяча двести специй-далеров. Четыре тысячи восемьсот крон. Большие деньги.

Фру Линне. Да, но, во всяком случае, большое счастье, если есть где взять их в такое время.

Нора. Надо тебе сказать, мы получили их от папы.

Фру Линне. А, так. Да, кажется, отец твой как раз тогда и умер.

Нора