Ларец с опасным сюрпризом E-Book

Евгений Сухов

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Serie: Я - вор в законе
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 340

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Владлен Лозовский – кладоискатель. Историк по образованию, он самозабвенно увлечен поиском старинных раритетов. Помогают ему старый приятель Назар, любимая девушка Людмила, а еще верный металлодетектор. И вот в руинах старого дома в центре Москвы Лозовский с друзьями обнаружил уникальный тайник. В нем оказалось пасхальное яйцо Фаберже, некогда подаренное императором Николаем II Григорию Распутину. Вне себя от радости, кладоискатели уже делят между собой предполагаемую прибыль. Но драгоценное яйцо нужно не только им. И, покинув дом, кладоискатели внезапно попадают под пули…

Leseprobe

Евгений Сухов Ларец с опасным сюрпризом

Часть I Святой черт

Глава 1 Соперник, или Тайная любовь

Негромко постучавшись, в комнату шагнул начальник службы безопасности Александр Шепелев – мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, невероятно крепкий, словно сплетенный из корабельных канатов, с грудной клеткой профессионального борца.

– Разрешите, Михаил Степанович?

– Проходи, – предложил Пономарев, – присаживайся. – Когда тот устроился напротив, спросил: – Что-нибудь есть?

Михаил Степанович Пономарев был крупным мужчиной лет сорока, склонным к полноте, с барственными манерами и внимательным понимающим взглядом. В густые соломенного цвета волосы, уложенные в аккуратный пробор, вкрадывалась ранняя седина, добавлявшая ему импозантности.

– Да, кое-что имеется, – кивнул Шепелев и, разжав ладонь, положил на стол перед генеральным директором небольшой удлиненный предмет, по форме напоминающий упаковку жевательной резинки.

– Что это? – недоуменно спросил Пономарев, подняв удивленные глаза на начальника службы безопасности.

Александр едва улыбнулся.

– Миниатюрная скрытая видеокамера. Автономное средство для скрытого наблюдения. Снимает видео со звуком.

– Здесь то, о чем я просил?

– Именно.

– Можно воспроизвести на персональном компьютере?

– Да. Разрешите продемонстрировать?

– Давай, – пододвинул Пономарев компьютер. – Не терпится взглянуть.

Сняв упаковку, Александр Шепелев аккуратно положил ее рядом, а микрокамеру сунул во вход компьютера. Еще через секунду на мониторе появилось изображение просторного, изысканно оформленного помещения, в котором Михаил Степанович тотчас узнал малый зал ресторана «Люксембург». За столиком близ окна он увидел мужчину лет тридцати пяти – сорока, с небольшой проседью на висках, в элегантном сером костюме и девушку лет двадцати двух, в вечернем длинном фиолетовом платье с открытыми руками. Мужчину звали Мурат Абдуллович Курбанов – его партнер по нефтяному бизнесу в Мегионе, прибывший три дня назад в Москву на подписание документов по «УралСибНефти»; а девушка – Виктория Раевская, с которой он познакомился полгода назад в английском посольстве, куда был приглашен по случаю празднования дня рождения королевы. В плотной толпе напыщенных приглашенных она была единственной, на кого стоило обратить внимание. Как выяснилось во время разговора, девушка была англичанкой, но имела русское происхождение: ее прабабка (тогда еще очень молодая женщина) вместе с малолетней дочерью сразу после октябрьского переворота покинули Москву и, поскитавшись по Европе, осели в Англии. Сама Виктория, зная о своих корнях, решила изучать русскую литературу и уже три года училась на филологическом факультете Московского университета.

Девушка была по-западному раскованна, много улыбалась, что делало ее еще более привлекательной. Уже через полчаса непринужденного общения Михаил попал под обаяние ее крупных глаз и чарующей, с легким английским акцентом, речи. Расставаться с ней было жаль, посему Пономарев предложил встретиться на следующий день и продолжить общение, пригласив девушку в один из шикарных ресторанов столицы.

Роман с Викторией, неожиданно для самого Пономарева, развивался необычайно бурно. С его стороны последовало много безрассудных поступков, чего прежде за ним почти не водилось: от цветов, которыми он заваливал весь салон автомобиля, до баннера с именем любимой, поднятого над городом на дирижабле.

Пальцы Михаила Степановича невольно сжались в кулак, когда рука Курбанова легла на девичью ладонь, и Виктория покорно приняла эту тяжесть. Хрустнула между фалангами дорогая ручка, и Пономарев, не скрывая раздражения, швырнул ее в корзину для бумаг. От него не укрылось, что Виктория смотрела на Мурата с откровенным обожанием. Белокурые женщины почему-то нередко западают именно на людей с восточными чертами лица. С тоской отметил, что на него она никогда не смотрела такими глазами. Чем же сумел пронять и заинтересовать серьезную самостоятельную англичанку, не гонявшуюся за мимолетными увлечениями, этот дамский угодник? Впрочем, женщин в значительной степени всегда привлекают отрицательные персонажи.

Теперь Пономарев понимал, что с его стороны было большой ошибкой знакомить Викторию с Курбановым, тот действовал на женщин едва ли не гипнотически. Так что чванливое честолюбие от обладания красивой женщиной закончилось для него полным провалом, он в очередной раз потерпел фиаско в нескончаемом споре с Муратом.

Стукнув по клавише, Пономарев остановил видеозапись.

– Куда они пошли потом?

На лице начальника безопасности отпечаталось сожаление.

– Сначала они гуляли по Фрунзенской набережной, а потом он отвез ее к себе.

– Она пробыла у него до утра?

– Не совсем… В три часа ночи один из его людей отвез Викторию на Новый Арбат, там у нее квартира.

За время долгого партнерства Михаил Степанович прекрасно изучил Курбанова: тот любил обладать самым лучшим, и неудивительно, что он запал на Викторию. Его можно было бы понять, если бы к Раевской у него было чувство, но в действительности он воспринимал девушку всего-то как хорошенькую куколку, с которой можно было бы весело провести время, показать приятелям, а заодно утереть нос своему компаньону. Виктория для него всего лишь очередное эпизодическое приключение, трофей, о котором он, забавляясь, будет рассказывать приятелям. Но самое непростительное было в другом: своим поведением Мурат решил унизить его. Дескать, ты ее холишь, лелеешь, цветы даришь, а я отвез ее в свой особнячок и ставил, как хотел.

Скрытое соперничество между ними – двумя лучшими студентами курса – зародилось еще в студенчестве. Воспринимавшееся поначалу как дружеское, через пятнадцать лет оно вдруг переросло в откровенный антагонизм.

– Теперь мне все ясно, – протянул Михаил Степанович, собираясь выключить компьютер.

– Я бы советовал вам прослушать до конца.

Просьба начальника службы безопасности удивила.

– Что-нибудь серьезное?

– Да.

Нажав на клавишу, Пономарев увидел, как девушка громко рассмеялась.

«– Как ты думаешь, Михаил знает о нас? – спросила она.

– Полагаю, даже не догадывается. Я знаю его очень давно… Он не из тех людей, кто может скрывать свое настроение, все его мысли написаны у него на лице. С такими людьми, как он, всегда легко работать. Знаешь наперед, что от них можно ожидать. Из него получился бы скверный игрок в покер.

– Для тебя важны наши отношения?

– И ты еще сомневаешься? После всего того, что у нас было…

– Может, стоит тогда рассказать о нас Михаилу? Он ведь еще на что-то надеется, а я избегаю его…»

Михаил нахмурился, челюсти сомкнулись, обозначив крупные желваки. Виктория не лгала – они не виделись уже две недели, лишь вкратце перезванивались, чмокая трубки. Девушка постоянно ссылалась на какие-то неотложные дела, откладывала обещанные встречи, чего прежде за ней не наблюдалось.

«– Тебе не стоит утруждаться. Я сам с ним переговорю. Надеюсь, что Михаил меня поймет.

– Правда?»

Звук был хороший, слышно было все отчетливо, как если бы они сидели за соседним столиком.

«– Не сомневайся, все будет хорошо.

– Я очень на это надеюсь.

– Ты приедешь ко мне через неделю?

– Конечно, я не смогу без тебя долго.

– Если бы ты знала, сколько девушек обманывали меня и нарушали свои обещания…

– Бог ты мой, мне так жаль тебя.

– Их обещания я как-то пережил, но если ты мне скажешь когда-нибудь «нет», то даже не знаю, как мне после этого жить.

Девичья ладонь коснулась руки Курбанова.

– Мурат, ты меня пугаешь. А потом, я никогда не скажу тебе «нет». Ты лучший!

– Спасибо, мне давно такого не говорили.

Виктория мягко улыбнулась. Вытащила из сумочки зеркальце и посмотрелась.

– Ой, мне нужно привести себя в порядок, я скоро вернусь…»

Поднявшись, девушка быстро зашагала по залу, удаляясь. Михаил Степанович выключил компьютер.

– Мне все понятно, – негромко произнес он, соображая, как следует выстраивать линию поведения с Курбановым. Отношения с партнером следует рвать, это уж точно! Договоренности, не имеющие юридической силы, аннулировать. – Все эти мелодрамы мне ни к чему.

– Это еще не все, Михаил Степанович. Мне бы хотелось, чтобы вы досмотрели до конца, – настоял Шепелев. – Есть еще кое-что интересное.

Пономарев удивленно посмотрел на начальника службы безопасности. Прежде он не был таким настойчивым.

– Хорошо, – он вновь включил компьютер. – Куда хуже-то… Что-нибудь особенно важное?

– Вы должны сами сделать вывод.

На мониторе вновь появился Курбанов, самодовольно улыбаясь.

– Это все?

– Нет. Вы послушайте, сейчас будет самое важное.

Вытащив из внутреннего кармана пиджака телефон, Курбанов быстро набрал номер.

«– Глеб, послушай, в Мегион я подъеду завтра. К моему приезду все должно быть готово… Считай, что госзаказ у нас в кармане, я уже переговорил с кем нужно… Нет, Пономарев об этом ничего не знает и не должен знать. Это наше собственное дело. Никаких договоренностей! Как только я его получаю, мы рвем с ним все договоренности, так что найди для этого юридические обоснования… Что значит сложно? Кто юрист, ты или я? За что я тебе плачу такие деньги?.. Знаю, что после этого ему не удержаться на плаву, но меня это мало интересует. После этого я куплю его долю в «УралСибНефти», а его самого поставлю у меня в дверях офиса швейцаром! А какова тебе идея? Смело?.. И я о том же самом! – Пономарев лишь усмехнулся, Шепелев оставался серьезным, как и должно. – Только пусть сначала он перечислит аванс в двадцать миллионов за поставку газа, а потом объявим ему о своем решении. Нет, никаких денег. Все, я так решил!»

Пономарев нажал клавишу. Картинка застыла. Всего-то очередное разочарование. Казалось бы, одним меньше, другим больше, только-то и всего… Тогда отчего же так особенно горько? Потому, что увел любимую женщину, или оттого, что решил лишить любимого дела и обесчестить? А может, и то и другое? Откуда же у него такая ненависть? Как говорится, получил беду, откуда не ведал…

– У Курбанова сейчас затруднения, и свои долги возвращать вам он не собирается.

– Ты знаешь, что нужно делать? – спросил Пономарев.

– Да, – коротко ответил Шепелев.

– Вот и отлично, так что никаких инструкций я тебе давать не стану. Кого думаешь назначить исполнителем?

– Севу Артюшина.

Михаил Степанович кивнул:

– Всеволод… Подходящая кандидатура. Викторию не трогать ни при каких условиях, – произнес он глухо. – Надеюсь, что ты сделаешь все, как нужно.

– Можете не беспокоиться, Михаил Степанович. И еще одна очень важная информация.

– Что там?

– Из прокуратуры нам сообщили, что против вас собираются возбуждать дело за мошенничество в особо крупных размерах. Завтра или послезавтра пригласят на беседу.

– Ну да, конечно, денег у меня нет, так я теперь мошенничеством занимаюсь… И кто же постарался?

– Георгий Лаврентьев, – назвал начальник службы безопасности одного из главных акционеров «УралСибНефти».

– Гера… Вот оно что… Я же его сам выдвинул в акционеры, – поморщился Пономарев. – Большего ему захотелось! Вот и делай после этого людям добро… Он в сговоре с Курбановым?

– Несколько раз они встречались конфиденциально, но записей разговоров у нас нет.

– Понятно, – раздумчиво протянул Пономарев. – Никуда я не поеду! Не самое удачное время, чтобы оставлять дела.

– Это очень серьезно. Информация из ближнего круга президента. Скажу так, нам она стоила очень дорого.

– А вы не подумали о том, что кому-то очень выгоден мой отъезд, чтобы потом прибрать мое хозяйство? – остановил Михаил Степанович тяжеловатый взгляд на начальнике службы безопасности.

Александр уверенно выдержал испытание:

– Подумали… Информация перепроверена. Михаил Степанович, не исключаю, что вас могут арестовать прямо в кабинете следователя.

– Сколько у меня времени?

– Полагаю, что его уже нет, ехать нужно прямо сейчас. Завтра может быть поздно.

– Что ж, пусть будет так. Распорядись, чтобы подогнали машину.

Глава 2 Столик заказан, Или Снайперский выстрел

В Мегион Курбанов вернулся в хорошем настроении. Бумаги Пономаревым были подписаны. В ближайшие двадцать четыре часа он должен будет провести предоплату за обещанную нефть, рассчитывая в ближайший месяц заработать на перекачке углеводородов сорок процентов. Специально для предстоящей операции Пономарев вывел из резерва значительную часть своих средств, рассчитывая покрыть их в ближайшее время. Однако этого не произойдет, потому что возникнут «проблемы с доставкой нефти». Вследствие этого компания Михаила Пономарева, не выдержав груза финансовых задолженностей, начнет разваливаться по кускам, и останется лишь скупить их за бесценок. Мурат улыбнулся: никогда прежде он не находился столь близко к своей мечте – сделаться полноправным хозяином Сибири, и, кажется, до ее осуществления остался всего-то один шаг.

В качестве приза за расторопность ему достанется бывшая возлюбленная Пономарева красавица Виктория Раевская. Сейчас девушка находится в гостинице и дожидается его звонка, чтобы спуститься из своего номера в фешенебельный зал ресторана для совместного времяпрепровождения. На предстоящие несколько дней Курбанов наметил обширную программу с облетом на вертолете заповедных мест, почти не тронутых человеком. Природные уголки не могут оставить девушку равнодушной. Пусть имеет полное представление, что такое Сибирь.

Встав перед зеркалом, Мурат повязал галстук. Повернувшись, осмотрелся. Весьма неплохо. Светло-серый в тонкую белую полоску костюм сидел на нем выигрышно, а тончайший легкий материал подчеркивал сильные плечи и мускулистую грудь. Стилисты оказались правы, когда предложили ему остановиться именно на этом фасоне.

До гостиницы, где проживала Виктория, было всего-то два квартала по безлюдной улице. Не так уж и много, чтобы беспокоить охрану, а потом, к чему ненужные свидетели его любовных похождений? Подобные вещи так или иначе становятся достоянием гласности, а ссориться с супругой не входило в его планы.

– Иван! – громко окрикнул Курбанов.

На его оклик в комнату вошел худой мужчина лет сорока.

Многие приятели Мурата предпочитали менять телохранителей каждые полгода. В таком решении имелся свой резон. При длительном пребывании подле хозяина охранник превращается в очень близкого человека, становится едва ли не членом семьи со всеми вытекающими последствиями. К нему начинаешь относиться душевно, делаешь поблажки на какие-то вещи, и служба нередко заканчивается дружескими отношениями, в результате которых телохранитель по-свойски похлопывает по плечу своего нанимателя. Он узнает все слабости и привычки своего босса и может умело пользоваться ими. Но, что самое скверное, он становится посвященным в бизнес, что может обернуться значительными убытками. Например, охранника может перекупить конкурент, и тогда в собственном доме человек может заполучить в его лице «пятую колонну»…

Мурат Курбанов предпочитал людьми не бросаться, увольняя лишь особо нерадивых, а охранников, что дежурили у его коттеджа, просто переводил на другой объект. Исключение делалось лишь для некоторых. К таким принадлежал Иван Кочергин, заправлявший его личной охраной и находившийся при нем едва ли не двадцать четыре часа в сутки. Он надежен, дисциплинирован, знает свое дело – в общем, один из тех, о ком говорят, что на него можно положиться. Внимательный, чуть строгий взгляд Кочергина остановился на хозяине, ожидая распоряжения.

Заправленный автомобиль уже стоял во дворе особняка, а водитель, покуривая сигаретку, топтался подле колес, дожидаясь очередного распоряжения.

– Вот что, Иван, сейчас я поеду без машины сопровождения… Со мной будет только шофер. Тут недалеко, всего каких-то два квартала.

– Мурат Абдуллович, но ведь…

– Послушай, Ваня, я понимаю, что ты человек ответственный, но это тот случай, когда я бы не хотел лишних глаз, даже твоих… Пойми меня правильно, это будет женщина. Не исключено, что многим она знакома. Скажу так: это подруга моего партнера, и у меня могут возникнуть проблемы, если кто-то об этом узнает. Ты понимаешь меня?

– Да.

– Ну, вот и отлично. Скажи шоферу, пусть разогревает машину, я сейчас выхожу.

Иван нахмурился.

– Я бы на вашем месте… – И заметив суровый взгляд шефа, добавил: – Как скажете.

Курбанов проводил взглядом удалившегося охранника, потом поднял трубку телефона:

– Виктория?

– Да.

– Столик уже заказан. У нас с тобой будет отдельная кабина.

– Вот и прекрасно.

– Я буду примерно через час. Можешь пока спускаться, закажи себе коктейль…

– Я бы хотела, чтобы ты зашел ко мне в номер, и мы спустимся вместе.

– Договорились. Я буду.

Мурат с улыбкой положил трубку. Милые девичьи капризы, но так порой приятно их исполнять… Еще раз глянул на себя в зеркало, нашел, что внешний вид безупречен, и быстрой походкой вышел из комнаты.

* * *

Два месяца назад Александр Шепелев смонтировал радиозакладку на телефонной линии Курбанова. Автоматически включаясь при поднятии телефонной трубки, она передавала по радиоканалу телефонный разговор на пункт перехвата, где беседа немедленно прослушивалась и записывалась. Так что за прошедшее время он сумел узнать о Мурате Абдулловиче немало интересного.

Прослушав состоявшийся разговор, он понял, что лучшего времени для акции может не представиться. Отчего-то на душе сделалось скверно. В чем-то Курбанов был ему симпатичен: озорной, острый на язык, дерзкий, а еще он был невероятно умен. И через какой-то час о нем будут говорить в прошедшем времени…

Времени на раздумье оставалось немного. Промедли он с исполнением приказа, неизвестно, как ситуация может обернуться лично для него: в перекрестье прицела может оказаться его собственная голова. Наконец, после некоторого раздумья, он набрал сотовый телефон Севы, находившегося неподалеку от особняка Курбанова.

– Вот что, Сева, через час Курбанов будет в гостинице «Сияние». Так что у тебя не так уж много времени.

– Там остановилась Виктория?

– Именно.

– Я все понял, – с готовностью отозвался Всеволод. – Сделаю все в лучшем виде, можешь не сомневаться.

– А я никогда в тебе и не сомневался.

* * *

Сразу после прибытия в город Всеволод Артюшин стал присматривать место для возможного выстрела. И вскоре понял, что произвести его без риска для себя будет крайне сложно. У Курбанова весьма подготовленная охрана, вокруг дома установлены видеокамеры, фиксирующие каждую подъезжающую машину, а сам он передвигается по городу с машиной сопровождения. Причем невозможно установить маршруты поездок на деловые встречи, всякий раз они менялись. Ситуация несколько изменилась, когда Мурат узнал, что в город подъедет его любовница Виктория. Вряд ли он пригласит погостить женщину в свой семейный коттедж, скорее всего, она будет проживать в лучшей гостинице города, каковой был отель «Сияние». Останется только подкараулить Курбанова в тот момент, когда он войдет в здание гостиницы.

В этот же день Артюшин сходил к гостинице, выискивая наиболее подходящее место для выстрела и пути возможных отходов. Вскоре он убедился, что лучшую лежку, чем крыша девятиэтажного дома, стоящего на противоположной стороне, подобрать будет трудно, – с верхних этажей здания вход будет виден как на ладони. Останется только тщательно прицелиться и нажать на курок. На следующий день, переодевшись в форму рабочего, Всеволод занес мешок с песком на крышу, еще раз убедившись, что выбранное место было на редкость удачным.

Выключив мобильный телефон, Артюшин мягко положил трубку. Приятно было осознавать, что он не ошибся в собственных расчетах. Запустив двигатель, он выехал в сторону ресторана «Сияние», оставив за спиной особняк Мурата Курбанова.

Не выходя из машины, спрятавшись за тонированными стеклами, стрелок переоделся в старую замасленную спецовку, взял потертый чемодан, в котором хранил разобранную снайперскую винтовку, и с видом работающего человека вошел в подъезд дома. Поднялся на лифте до девятого этажа и прошел на крышу. Спрятавшись за вентиляционную трубу, спокойно собрал снайперскую винтовку и стал ждать.

Дожидаться пришлось недолго – не прошло и полчаса, как из белого «Мерседеса» представительского класса вышел высокий гибкий человек в сером дорогом модном костюме, с букетом алых роз. Всеволод тотчас узнал Курбанова. Крикнув что-то через плечо водителю, хотевшему было проводить его до дверей, Мурат Абдуллович скорым шагом устремился к гостинице. Прильнув к окуляру оптического прицела, Всеволод рассмотрел аккуратно стриженный затылок олигарха. Осталось только выбрать на нем подходящую точку. Через секунду она отыскалась – точно посередине головы, на пять сантиметров выше затылочной черепной впадинки. Затаив дыхание, Всеволод нажал на курок и увидел, как череп брызнул мелкими осколками. Поднявшись, Артюшин быстро заспешил к выходу, оставив винтовку на месте выстрела…

Глава 3 Кладоискатель, или Находка на миллион!

Поисками кладов Владлен Лозовский занимался еще со студенческой скамьи. Вскоре необременительное занятие переросло в серьезное хобби, а затем и вовсе вытеснило прочие привязанности, сделавшись основным источником заработка, иначе работой. Однако припрятанные клады приходилось искать со старым оборудованием, и следовало больше полагаться на собственную интуицию, чем на датчики. А потому, когда на одном из форумов кладоискателей один из постоянных участников по прозвищу Кощей предложил современный металлодетектор за сравнительно недорогую цену, Лозовский откликнулся тотчас.

В недолгой переписке выяснилось, что прежде Кощей весьма серьезно занимался кладоискательством и с металлодетектором в руках исходил всю южную часть России, отыскивая то сокровища Аттилы, то припрятанные клады скифов. Однако, по его заверениям, в последние два года поисковое дело утратило для него прежнюю остроту, и теперь он усиленно избавлялся от всего (разумеется, кроме воспоминаний), что прежде связывало его с прежним хобби и заставляло ехать за тысячи километров от Москвы. И вот теперь настал черед металлодетектора…

Встретиться договорились рядом с метро «Таганская». Владлен пришел на несколько минут раньше назначенного времени, и, когда к оговоренной лавке, дружелюбно улыбаясь, подошел крепкий представительный мужчина с глубокими залысинами, он даже не пытался скрыть своего удивления.

– Алексей Павлович Таранников, – представился подошедший. – Впрочем, можно называть Кощеем, не обижусь.

– Владлен Лозовский… Можно Влад. Тоже без претензий.

Прозвище Кощей новому знакомому явно не подходило. Человеку с таким прозванием полагалось обладать внешностью сказочного злодея: быть невероятно худым, иметь длинную редкую бородку, мрачный характер, а самое главное – выглядеть старым. Но новый знакомый больше походил на человека, привыкшего сидеть в мягком кресле перед экраном телевизора, не способного жертвовать привычным комфортом ради красивой мечты. Невысокого росточка, краснощекий, весьма упитанный мужчина средних лет с заметно выпирающим пивным брюшком. Сразу стало понятно, что, в отличие от своего тезки, он не пренебрегает различными прелестями жизни и любит хлебосольные застолья и шумные компании. Производил впечатление здоровячка-бодрячка, готового вкушать все удовольствия немедля, не откладывая жизнь «на завтра». Такому человеку претит длительный аскетизм, а потому было совершенно непонятно, какими лихими ветрами его занесло в кладоискательство, полное всяких лишений.

Вытащив аппарат из чехла, Кощей объявил:

– Вещь сильная! Работает по любому металлу, в том числе и по цветному.

– На какую глубину?

– Берет до полутора метров. Может, даже и больше, если будет большое скопление металла.

Владлен понимающе кивнул. Металлодетектор и в самом деле был стоящим, последняя разработка немецкой мысли. Глубинный, высокочастотный, с цифровой обработкой сигнала, способный работать практически в любых условиях и приспособленный ко всяким грунтам. С таким прибором просто грех не отыскать что-то впечатляющее! А новый, в упаковке, он стоил бы не меньше трех с половиной тысяч долларов, так что приобретение металлодетектора за треть от его первоначальной цены можно было расценивать как настоящий подарок.

– И много находили?

Обычно кладоискательством занимаются люди молодого возраста, которые, веря в судьбу, рассчитывают, что им повезет куда больше, чем предшественникам. Но уже через год поисков большая часть энтузиастов отсеивается, навсегда позабыв о прежнем увлечении, и ребята берутся за более стабильный и прозаический заработок: ремонтируют в гаражах автомашины, подвизаются на перепродажах, устраиваются в коммерческие фирмы, а то и вовсе открывают собственное небольшое дело. Некоторые из бывших кладоискателей продолжают учебу в вузах, поступают в аспирантуру и о своем былом чудачестве вспоминают лишь с легкой улыбкой. Лишь немногие способны посвятить кладоискательству двадцать лет жизни. А Кощей, судя по всему, был как раз из этого замеса, и оставалось только гадать, что именно заставляло его столь долго бродить с металлодетектором по полям, заросшим бурьяном.

Таранников, слабо поморщившись, отвечал:

– Мне в этом плане не очень везло, все мелочовка какая-то доставалась. Надеюсь, что у тебя будет все в порядке.

Лозовский продолжал тщательно осматривать металлодетектор. Вещь производила впечатление – сильная, вне всякого сомнения. Особенно порадовал цветной дисплей, позволявший определять форму металла и глубину его залегания. Аппарат имел несколько насадок, позволяющих работать как с широким охватом, так и точечно.

Включив металлодетектор, Влад снял с шеи золотую цепочку и приложил его к датчикам. Тотчас послышались волнующие частые гудки, а на дисплее синусоида плавно изогнулась, указывая на цветной металл.

– Вот если бы такое где-нибудь в поле увидеть, – хмыкнул Таранников.

– Надеюсь, что так оно и будет, – серьезно парировал Лозовский и, разобрав аппарат, упаковал его в чехол.

– Может, отметим это дело? – неожиданно предложил новый знакомый.

– Почему бы и нет, – легко согласился Лозовский. – Тут за углом неплохой бар. Можно посидеть там.

– Отличная идея. Пойдем!

Народу в баре оказалось немного, так что можно сказать, что беседа получилась едва ли не приватная.

Из дальнейшего разговора с Таранниковым, неожиданно растянувшегося часа на три, Лозовский вдруг понял, что тот занялся поиском не случайно. Как это поначалу бывает, увлекся сначала романтикой поиска, рассчитывая отыскать нечто впечатляющее – не серебряные чешуйки, которые встречаются едва ли не на каждом поле, а настоящий клад: кованый сундук, заполненный золотыми монетами. Но мечта, поначалу такая яркая в молодости, с возрастом все более блекла и отодвигалась на неопределенное время, и когда ждать уже не имело более смысла, он решил продать свое оснащение.

За бокалом пива выяснилось, что Кощей уже десять лет служил чиновником средней руки в столичной мэрии, имел весьма приличный оклад и кое-какие заработки на стороне, позволившие приобрести квартиру едва ли не в центре Москвы.

Находясь в изрядном подпитии, Таранников неожиданно спросил, прищурившись:

– Вот ты смотришь на меня и думаешь: какого дьявола он мотался по полям с металлодетектором, когда у него на работе и так все в порядке, а взяток, наверное, имеет раз в десять больше, чем сам оклад?

Владлен улыбнулся: Кощей оказался куда более проницательным, чем это представлялось поначалу. Уж простачком он не был, это точно. И вообще, люди бесхитростные в мэрию не попадают ни при каком раскладе, а чтобы продержаться в таких стенах десять лет, следовало обладать настоящим талантом.

– А я тебе хочу сказать откровенно, можешь смеяться… Хотел отыскать саквояж Фаберже, – протянул он мечтательно. – Ты что-нибудь знаешь о нем?

О саквояже Фаберже Владлен не слышал, но нечто знаковое из коллекции великого ювелирного мастера отыскать мечтал всегда. Именно поэтому в прошлом году он вместе со своим приятелем Назаром Шелестовым отправился под Санкт-Петербург, в заброшенную усадьбу Фаберже, отстоявшую от города километров на двадцать. Среди кладоискателей упорно ходили слухи о том, что в толстенной кладке здания скрыты несметные сокровища известного ювелира.

Приехав на место, прошлись по мраморной лестнице, украшенной балясинами (было очень странно, почему любители старины не отодрали их с корнем), заглянули во все коридорные углы. Однако удалось отыскать только пару советских пятаков, оставленных прошлым поколением кладоискателей.

В кабинете Карла Фаберже, к своему немалому изумлению, они увидели даже сейф, встроенный в стену. Надо полагать, что за свою жизнь он повидал немало интересного. Не отыскав ценностей за штукатуркой и дранкой, неприглядными кучами сваленными вдоль стены, переместились в парк, который, надо полагать, в лучшее время был верхом ландшафтного дизайна: по кругу зелеными часами высажены ели, а в центре, разметав длинные ветки, разросся могучий дуб, символизирующий точку отсчета. Несколько серебряных монет отыскалось как раз в этом парке, но они были раннего периода, не имеющие ничего общего с усадьбой Фаберже и занесенные сюда каким-нибудь ухарем-коробейником, «челночничавшим» между соседними богатыми селами.

Поиски плавно перемещались к пруду, размещавшемуся в конце усадьбы, и, с точки зрения Владлена Лозовского, представляли собой весьма перспективное дело. Но работу пришлось прервать: неожиданно появился сторож – весьма строгого вида дядька с густой черной щетиной – и, пригрозив нарядом полиции, велел убираться «подобру-поздорову».

Собственно, на этом вояж в усадьбу Фаберже был закончен. Находки выглядели настолько скудными, что о них не стоило даже упоминать. Видно, предыдущие поколения поисковиков отработали территорию досконально – повсюду в саду неприглядными «поганками» белели батареи от металлодетекторов.

– О саквояже Фаберже?.. Не приходилось, – отрицательно покачал головой Владлен, вспомнив о том, как ему на пару с Назаром пришлось складывать металлодетектор под строгими взорами сторожа и убираться восвояси.

Поговаривают, что за последние годы усадьба великого ювелира сделалась для поисковиков в некотором роде своеобразной Меккой, куда они отправлялись за своим кусочком счастья. Каждый отчего-то надеялся, что повезет именно ему. Но возвращались обычно ни с чем, прихватив разве что в качестве сувенира изуродованную плитку от пола. А если к толпе поисковиков добавить еще и бомжей, что стремились отыскать в пустующем здании пристанище, то суровость сторожа была вполне объяснима.

– А вот ты послушай, – продолжал Кощей. – В марте 1918 года после принятия Совнаркомом декрета о защите собственности иностранцев Карл Фаберже сдал свой дом в аренду швейцарской миссии. Вскоре в его особняк поселился швейцарский посол господин Одье. Плату за проживание он с него не брал, просил только взять на хранение шесть личных чемоданов с вещами семьи и саквояж. Вскоре послу стало известно, что на особняк собираются произвести налет. Тогда Одье передал свои собственные вещи и вещи Фаберже вместе с саквояжем в норвежское посольство. Однако уже на следующий день посольство было ограблено, а саквояж пропал. Налетчики скрылись на поезде, а потом следы их затерялись.

– А что было в саквояже?

– О! А вот это самое интересное. В нем было все ценное, что старик сделал на протяжении своей долгой жизни. Проще сказать, чего там только не было! Броши, отделанные изумрудами, золотые портсигары с сапфирами, золотые и платиновые серьги, бриллиантовые колье, браслеты с аквамаринами и сапфирами…

Глаза Владлена невольно загорелись.

– Какова же стоимость саквояжа?

– После ограбления Фаберже лично укладывал каждую вещь в саквояж, а потому лично описывал их. Список, предоставленный в ЧК, составил двадцать страниц… Так вот, по его подсчетам, саквояж потянул на сумму почти в два миллиона золотых рублей!

– Сколько же это будет по нынешнему курсу?

На секунду Таранников задумался:

– Полагаю, что по нынешнему курсу это будет почти сто восемьдесят миллионов долларов.

– Ого!

– Вот то-то и оно… Так вот, я всю жизнь ищу этот саквояж. Была проведена тщательная опись всего украденного, которая хранилась у правнучки Фаберже. Одна из таких вещичек выплыла на аукционе «Сотбис» – портсигар, украшенный алмазами. Он ушел за триста пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. В ЧК довольно тщательно проводили расследование, но саквояж так и не нашли. Предполагается, что кто-то просто разделил его на несколько частей и спрятал в квартирах. Потом многие хозяева поумирали, так и не успев раскрыть свою тайну. Многие из них были выселены из своих прежних квартир, а то и просто расстреляны. Так что ценности Фаберже доставались совершенно случайным людям. – Лицо от выпитого спиртного у Кощея покраснело, движения рук сделались размазанными. – Я даже более того хочу тебе сказать, – его голос как-то неожиданно подсел, переходя на шепот. – Чекисты поймали одного из тех, кто совершил налет на посольство Норвегии. Охраняли чемодан и саквояж двое швейцарских студентов, которые впоследствии были просто убиты как ненужные свидетели. Участником ограбления был секретарь Артура Артузова, в то время заведующего Оперативным отделом Управления особого отдела ВЧК.

– Вот это да!

– Его как следует тряхнули, и он рассказал о том, что содержимое саквояжа разделили на двенадцать равных частей. У меня имеется даже список этих адресов.

– Откуда же он у тебя?

– Представляешь, он был засекречен и находился в архиве. Мне удалось получить разрешение и скопировать его. Все-таки я работаю в мэрии, иногда это очень упрощает существование.

– Понятно.

– Чекисты ходили по этим адресам, но ничего не нашли. С тех пор хозяева квартир сменялись по десятку раз, и они совершенно не подозревают о возможных сокровищах, спрятанные в стенах. Я тоже побывал в этих квартирах. Одну даже купил… Думал, что разбогатею. Побывал и в других квартирах под разными предлогами. Один раз как бы намеревался провести ремонт от домоуправления, в другой раз сказал, что трубы нужно менять. Я пытался искать, но ничего не нашел.

– А у вас нет этого списка? – неожиданно для себя спросил Владлен.

– Тоже хочешь разбогатеть? Ну-ну… Этот список я помню наизусть. Хотя… – Сунув руку в карман, он вытащил из него небольшой, сложенный вчетверо листок, изрядно затертый по краям. – Вот он, если тебя это интересует. – Лозовский бережно взял. – Теперь он мне без надобности, я уже переболел всеми этими сокровищами. Кстати, могу тебе сообщить как официальное лицо: в Староконюшенном переулке имеется дом, указанный в этом списке. Когда-то этот дом был доходным и принадлежал бригадиру Новосельцеву. Его купил какой-то олигарх. Всех жильцов расселили, а одну старуху долго не могли уговорить, она является прямой наследницей этого бригадира. Но неделю назад они пришли к какому-то компромиссу. Точнее, инвесторы расщедрились и хорошо заплатили ей, так что теперь она может купить себе шикарную квартиру где-нибудь неподалеку. В доме проживали люди с разным достатком, но были и весьма состоятельные, и даже вхожие в высший свет… Сейчас в нем ведутся кое-какие ремонтные работы. Ты бы поторопился, прочесал его с металлодетектором. Может быть, и найдешь в стенах что-нибудь ценное. Такие старые дома полны загадок.

– Может, его уже осмотрели?

– Не уверен. О том, что дом будут реконструировать, никто не знает, это я говорю тебе по секрету. О нем вообще нет никакой официальной информации. Но дня через два уже может быть поздно – понаедут другие поисковики и снимут все пенки.

– Хорошая новость. Сколько с меня за нее?

Кощей поморщился:

– Ты меня не так понял… Я уже отошел от этого и не хочу больше ввязываться. Надеюсь, что переболел. Угости кружкой пива – и будем считать, что мы в расчете. Мой телефон у тебя есть.

* * *

Металлодетектор Владлен решил опробовать на следующий день в пятидесяти километрах к востоку от Москвы, на большом неровном каменистом поле, заросшем чертополохом. Лет двести тому назад на этом месте находилось большое богатое село Семиозерское, захиревшее в последние годы: от прежнего великолепия остался только обветшавший собор и старое, заброшенное, с несколькими родовыми склепами кладбище.

Мало кто знал, что именно здесь останавливались купцы, следовавшие на ярмарку в Нижний Новгород. Отдыхали торговцы всегда с большим размахом, и даже через сто лет в вязком черноземе можно было отыскать дореволюционное серебро. Оставалось только определить местонахождение гостиницы, где долгие годы происходили чудачества торговых людей. Золотые и серебряные монеты, брошенные в порыве неслыханного удальства, закатывались в щели, откуда их невозможно было извлечь, и за десятилетия кутежей деньги составляли изрядные скопления. Монеты могли быть обронены случайно во дворе; нередко драгоценности прятались в номерах, часто с полнейшего перепою, на случай возможной кражи, и уже поутру хозяин терялся в догадках, куда могла запропаститься его бриллиантовая запонка вместе с золотым портсигаром.

Здание гостиницы трижды выгорало, что также способствовало приличным находкам. Причем в последний раз, во время большого гульбища, оно сгорело едва ли не до основания, и постояльцы гостиницы, побросав без сожаления нажитое добро, выскакивали через окна нумеров в одних портках. Местные жители поговаривали, что в последний раз под обломками гостиницы было погребено много имущества, большая часть которого впоследствии так и не отыскалась, а следовательно, оно по-прежнему находилось в земле и дожидалось своего часа.

Порывшись в архиве, Владлен отыскал старую карту Шуберта середины девятнадцатого века, на которую были занесены все деревушки с разбросанными по окрестностям хуторами. Как выяснилось, Семиозерское в позапрошлом веке было крупным населенным пунктом, требующим особой детализации. Картограф был настолько педантичен, что обозначил всякий дом, стоявший поодаль. Судя по всему, гостиница стояла немного в стороне от главной дороги. Оставалось только добраться до нужного места и убедиться в правильности своих выводов.

Обычно в поиски Лозовский отправлялся на пару со своим студенческим другом Назаром Шелестовым. Парень обожал романтику кладоискательства, мог часами ходить с металлодетектором по полю, забывая о времени, пище и обо всем остальном. В нем присутствовала еще одна привлекательная черта: отсутствие стремления к наживе и накопительству. Он не болел мечтой отыскать какой-нибудь запоминающийся клад, что было свойственно каждому поисковику, зато искренне радовался всякой монете, оброненной незадачливым простофилей эдак лет сто пятьдесят тому назад, как если бы откапывал нечто выдающееся. В общем, напарником он был ответственным.

Была еще одна причина, по которой Владлен решил отправиться именно в Семиозерское. В списке, переданном ему Кощеем, предполагаемая гостиница стояла на седьмом месте, за которым следовал знак вопроса и лаконичная надпись: «Не найдено». Видно, Кощей и сам наведался в эти края в поисках саквояжа Фаберже, вот только за время долгого разговора почему-то не обронил об этом и слова.

Оставалось только непонятным, почему часть саквояжа должна была оказаться именно в Семиозерском? В архиве обнаружились документы, по которым стало ясно, что после отъезда хозяина гостиницы во Францию, случившегося сразу после прихода к власти большевиков, дом был разделен на множество перегородок и комнат, которые тотчас были распределены между рабочими соседней суконной фабрики. К своему немалому удивлению, Владлен обнаружил, что в одной из комнат проживал Алексей Волынкин, служивший в ЧК оперуполномоченным и являвшийся одним из доверенных лиц Артура Артузова. Вскоре дом сгорел дотла, забрав в качестве кровавой дани жизни шести человек, среди которых был тот самый оперуполномоченный. Так что пролить свет на припрятанные сокровища Фаберже он не мог, и оставалось полагаться лишь на добротный металлодетектор и собственное трудолюбие. А там – как знать!

Третьим компаньоном была Люся, с которой Лозовский встречался уже почти год; надо признать, что он и сам не ожидал от себя подобного постоянства. Видно, в ней присутствовали какие-то качества, которых он не находил у прежних своих подруг. В общем, с Людмилой было интересно: она была неглупой, беззаботной и всегда могла поддержать шутку заразительным смехом. А потом, Люся свято верила: когда-нибудь Владлену удастся отыскать нечто впечатляющее, что позволит им осуществить совместный проект под названием «семья». Кто знает, может, так оно и будет в действительности, если она будет вести себя столь же примерно, как прошедшие несколько месяцев…

На следующий день, захватив Назара, Влад выехал к селу Семиозерское, к месту предполагаемой гостиницы. В этом районе Лозовский побывал три года назад, и надо признать, что следы былого жилья произвели на него угнетающее впечатление. В этот раз впечатление только усилилось: по всему полю зубастыми останцами, будто из развороченной челюсти, торчали осколки фундамента; метрах в пятидесяти от дороги стоял небольшой дом с покосившимися стенами. Не было ровным счетом ничего значительного, за что можно было бы зацепиться взглядом. Обыкновенное поле без признаков жилья: унылое, заброшенное, заросшее, едва ли не в рост человека, бурьяном. Место весьма дикое, неухоженное, каких в России не одна тысяча. Трудно было поверить, что когда-то здесь клокотала жизнь, что одних только дворов было за четыре сотни, а постоялый двор с конюшней, многочисленными складами и всем тем, без чего невозможно представить обширнейшее хозяйство, был одним из самых крупных в округе. Теперь вместо былого населенного пункта оставалось лишь только поле, проросшее буйной высокой травой. Оно представляло собой образчик российского запустения.

Накануне прошел ливень, размешав чернозем до красной глины, и вода, окруженная со всех сторон травой, напоминая болотца, стояла в низинах. А потому соваться в дикорастущие травы на обыкновенном седане было чревато: можно увязнуть по самое брюхо.

Место для предварительных поисков решено было выбрать посуше, расположенное на склоне, там, где обычно вода не задерживается, стекая бурным потоком. Оставалось определиться с расположением гостиницы – а она, судя по всему, находилась там, где торчала из земли заросшая бурьяном кладка.

Заглушив двигатель, Владлен вытащил из сумки карту, расправил ее на коленях и сказал, обращаясь к Назару:

– Вот он, бывший поселок…

– Да, мы на нем стоим, – согласился Назар.

Кончиком карандаша Лозовский обвел дома, выстроившиеся в неравные кривые улочки.

– Это будет центральная улица. – Выглянув в окно, убедился: – Ага, она, должно быть, там, за тем пригорком.

– Точно. Последний дом будет у того сарая, – согласился Назар. – А дальше пойдут огороды.

Свою карьеру поисковика Шелестов начинал с топографического техника. Окончив первый курс геодезического техникума, он отправился на практику в Астраханскую область, изобилующую разного рода историческими тайнами. Однажды, разбивая профили, он проходил через небольшой холм, совершенно непримечательный, похожий на множество других, возвышавшихся в округе. Отличие его состояло разве лишь в том, что у подножия он отыскал несколько старинных монет. Как потом выяснилось, в действительности этот холм оказался могильным курганом одного из полководцев Аттилы. Деревянный сундук, с которым соплеменники отправили его в последний дальний путь, сгнил, а золотые монеты усеяли склон кургана.

С того самого времени Назар Шелестов всерьез заболел историей, окончил археологический факультет и намеревался поступать в аспирантуру. Так что поисковое дело было дополнением к основной профессии. Как бывший топограф, он прекрасно разбирался на местности, и в любом споре, касающемся географических привязок, его слова всегда были определяющими.

– А вот и постоялый двор, – ткнул Назар пальцем на начерченный многоугольник.

– Значит, гостиница должна быть вон с той стороны, там, где растут березы, – показал Владлен на выстроившиеся в ряд деревья, огораживающие окраину поля.

– Посмотри на масштаб, – заметил Назар. – Думаю, что ближе метров на пятьдесят – это там, где небольшой пригорочек.

Возможно, что так оно и было в действительности: уж если ставить гостиницу, так как раз в таком уютном месте. Трудно подыскать более подходящее расположение. Из окон третьего этажа открывался живописный вид на небольшую лениво протекающую реку.

Люся не принимала участия в споре, занимаясь какими-то своими девичьими делами: насобирала охапку цветов и теперь плела из них венок. В общем, не мешала.

– Так оно и есть, – легко согласился Владлен. – Выходим!

Вытащив из багажника косы, в четыре руки посрезали густорастущую траву, и только после этого, вооружившись металлодетекторами, стали исследовать землю. Уже через пару минут поисков прозвучал первый сигнал, указывающий на цветной металл. Отложив прибор в сторону, Лозовский разгреб землю. Так оно и есть: на глубине двадцати сантиметров лежали две серебряные монеты николаевской чеканки и еще пяток медяков. С одной стороны, не бог весть что, но для почина то, что нужно. Бывало, полдня бродишь, прежде чем отыщешь что-нибудь заслуживающее внимания, а тут сразу несколько монет. Тем более что зачастую они не встречаются в одиночестве: подобно грибам, объявляются семействами. Поле неоднократно перепахано, так что на серебро можно натолкнуться в любом его конце…

Минут через пять Владлен нашел еще три серебряные монеты. А ведь это только разведка, чтобы определиться с вопросом: стоит ли работать на нем дальше. Поле, судя по первым находкам, весьма перспективное, и в нем стоит покопаться весьма основательно. Более углубленный поиск начнется позже, когда пространство будет разбито на квадраты, чтобы не пропустить чего-то значительного, – и вот тогда можно будет ожидать чего угодно, вплоть до зарытого до лучших времен клада.

Владлен посмотрел на компаньона, сосредоточенно ходившего по полю с металлодетектором. Серьезный, весь в себе, тот не замечал окружающего мира, чутко прислушивался к звукам, исходящим из-под земли. Вот согнулся, принялся разгребать что-то руками и, подняв, без всякого интереса положил в карман.

Поисковики разбиваются на несколько категорий. Один никогда не проговорится о находке, которую обнаружил; невозможно даже понять по его лицу, улыбнулась ли ему удача; просто молчит себе, и все тут. А все вопросы переводит в плоскость обычной шутки. Другой будет открещиваться от драгоценной находки, убеждать, что ничего существенного не отыскал; однако по его сияющим глазам и широкой улыбке можно понять, что он отыскал нечто значительное. Третья категория кладоискателей, к которой принадлежал Назар, – люди открытые и примутся от радости кричать во все горло, если им доведется натолкнуться на нечто эпохальное.

Но сейчас Шелестов молчал, лишь иной раз нагибаясь, чтобы поднять второстепенную находку. То может быть оброненная серебряная ложка или старинная монета, закатившаяся под пол. Само собой разумеется, что такими находками капиталов не приобрести, но на ближайшей толкучке можно продать за цену, которая вполне оправдывает потраченный на дорогу бензин.

В нескольких местах сигналы были слабые, к ним можно вернуться несколько позже, при более детальном поиске. Совсем не исключалось, что на глубине где-нибудь полтора метра находится какая-нибудь медная бляха, не стоившая и гроша. А может произойти и обратное: резной малахитовый ларчик, полный всякого добра… Так что прежде чем вгрызаться в полутораметровую глубину, стоило основательно подумать.

Место обнаружения сигналов Владлен пометил белыми флажками и, аккуратно переступая через комья земли, с металлодетектором в руках двинулся навстречу Назару. Тот тоже, порой останавливаясь, отмечал перспективные участки цветными колышками. Метров через двести должны сойтись, чтобы обсудить, как следует поступать дальше: продолжить исследование или паковать приборы. Но, судя по количеству сигналов, проявившихся в поле, можно было с уверенностью утверждать, что место перспективное и покопаться здесь предстоит не один день.

Вот Назар нагнулся и, взяв лопату, что-то принялся копать. Затем поднял с земли какой-то удлиненный предмет. Присмотревшись, Владлен понял, что это половник. Находка не редкая, встречается едва ли не в каждом деревенском подворье. Повертев его со всех сторон, Назар уже хотел было зашвырнуть половник куда-нибудь подальше в бурьян, но потом, всмотревшись повнимательнее, сунул в холщовую сумку, висевшую на плече.

Сошлись через пятнадцать минут. Как оно и полагалось в таком случае, не спеша закурили.

– Нашли что-нибудь, мальчики? – спросила подошедшая Люся. Выглядела она беззаботной: на голове венок из полевых трав, красивое лицо украшала белозубая улыбка.

– Есть кое-что, – неопределенно отозвался Назар.

Присутствие женщин действовало на него странным образом: он всегда напускал на себя туману.

Помолчали малость, как это случается перед большим объемом работы. В том, что здесь придется вгрызаться в землю, не сомневались. Находок было много – правда, все по мелочевке: дореволюционные монеты, пуговицы-гирьки, несколько сережек, фрагменты серебряного оклада, три медных крестика, лежавших у самой поверхности…

– Копать будем?

– Нужно копать, – отвечал Назар, глубоко затягиваясь терпким дымком. – Что-то мне подсказывает: тут должно быть много всего. Уверен, что до нас здесь не ходили. Но если и были, то прошлись бегло.

Лозовский удовлетворенно кивнул – он был точно такого же мнения. Чистый звук металлодетектора, раздававшийся едва ли не на каждом шагу, указывал на то, что «делянка» нехоженая. Хотя по собственному поисковому опыту Влад прекрасно знал, что великолепные находки могут проявляться на одном и том же месте даже после многих розыскных работ. На память пришел прошлогодний случай, когда на небольшом поле, вдоль и поперек исследованном металлодетекторами, совершенно случайно обнаружился клад серебряных монет царской чеканки. И раскрыл его начинающий поисковик, студент-первокурсник. Устав от металлодетектора, он прислонил его к дереву – и очень удивился, когда тот вдруг буквально стал надрываться от писка, отражая на цветном дисплее высокие гребни диаграмм. Взяв лопату, студент стал копать и на глубине сорока сантиметров отыскал клад из пятисот серебряных монет.

– Договорились, – отозвался Владлен. – А что нашел?

– Пушечное ядро, – в широкой улыбке расплылся Назар, вытащив из сумки небольшой чугунный шар, побитый коррозией.

– Мальчики, дайте взглянуть! – подалась вперед Люся.

– Осторожнее, оно может взорваться, – серьезно предупредил Назар.

– Да ну вас, – отмахнулась девушка. – Вечно вы меня пугаете. Ой, какое тяжелое, – восторженно проговорила она.

– И как, впечатляет?

Находка не редкая, такие сюрпризы встречаются едва ли не всюду в местах схваток между французскими и русскими полками. Однажды Лозовский натолкнулся на целую залежь пушечных ядер – очевидно, на том месте был когда-то оружейный склад.