Леди-мафия E-Book

Владимир Колычев

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Abenteuer, Thriller, Horror
• Serie: Колычев. Русский шансон
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 575

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Ириха – вот так, без сантиментов, зовут эту девушку. И немудрено – она главарь бандитской группировки, «держащей» подмосковный городок. Чтобы добиться такого «статуса», надо иметь железный характер. А Ириха его имеет – она беспощадна к врагам и не боится крови. Но слабости есть у каждого. Ириха все швырнула к ногам любимого и ожидала чего угодно, но только не того, что случилось…

Leseprobe

Владимир Колычев Леди-мафия

Часть первая

Глава первая

1

Вадим Ящуров с неприязнью смотрел на серые коробки домов, громоздящихся по ту сторону пустыря. Восемь десятиэтажек вдоль Окраинной улицы – в них жили его враги.

В который уже раз ему и его команде предстоит схлестнуться с ними в жестокой драке.

А вот и они, идут – не остановишь.

Окрайнинские – человек двадцать – шли косяком. Впереди Кабан, их центровой. Многие с палками, кое у кого велосипедные цепи. А те, кто с пустыми руками, наверняка держат в карманах по кастету. Неплохо вооружились!

Но и его пацаны тоже не промах. И с дрынами они, и с цепями, и со свинчатками.

Вадим обернулся и посмотрел на своих. Их всего пятнадцать. Но каждый стоит двоих. Не зря же он отбирал в свою команду самых, самых. И кулаками действовать умеют, и сила в руках на зависть врагу. Упорно работали с тяжелыми железяками в подвале, качали мышцы. Их так просто не возьмешь.

Сразу за его спиной Сема Усик. Этого молодца хлебом не корми, дай кулаки почесать. Друзья они с ним, не разлей вода…

О! А это чудо откуда взялось?

Со стороны домов, обступивших Линейную улицу, по пустырю к ним бежала Ириха. Неймется ей. Подраться захотелось. Даже дубинку прихватить не забыла.

Хорошая девчонка. Своя в доску. Ни к кому он так не относится, как к ней. Как сестра она ему. Вместе выросли, много общего у них.

Огонь-девка! Уличной закваски. И шустрая, и сметливая, и на язык остра – за словом в карман не лезет. Любого вмиг обломает. А грубить ей нельзя. Может ответить, да так, что мало не покажется. Кулак у нее – есть кому подтвердить – тяжелый.

Шестнадцать лет ей, скоро семнадцать. Башковитая девчонка. В школе учится, не в пример ему, почти без троек. И в жизни разбирается. Ни матом, ни разговорами о сексе в краску ее не вгонишь. Сама кого угодно смутит. С виду кажется легкодоступной. Но на самом деле это вовсе не так. Знает себе цену, ни под кого не ложится.

А вот под него, под Вадима, она бы легла. Влюблена она в него. Так преданно всегда на него смотрит… Но, увы, он не питает к ней ответных чувств. И зря, ведь девчонка она красивая, хоть и косит под пацана. Личиком ее всякий залюбуется. Глаза, носик, ротик, щечки – все прекрасно. И фигурка ладненькая… Да, в такую бы не грех влюбиться.

Но всего лишь друг детства она для него, сестра, и этот образ укрепился в нем намертво. И его уже не выбьешь, не заменишь новым… Хотя всякое может быть. Ведь ему всего семнадцать. Вся жизнь впереди…

Зря она все-таки приперлась сюда. Драка предстоит жестокая. Изувечить могут. Она девчонка отчаянная, к «махалову» ей не привыкать. Но шрамы женщин не украшают.

– Я же сказал тебе, не высовывайся! – прикрикнул он на нее, когда она поравнялась с ним.

– Ну да, буду я киснуть в стороне, когда тут такие дела! – Не очень-то она его и боялась.

– Смотри, пожалеешь…

Будь время, он бы силой прогнал ее отсюда. Но времени не было. Окрайнинские совсем близко.

Колька Куракин, звероподобный детина с пудовыми кулаками. Резкий, напористый, жестокий в бою. Не зря его Кабаном прозвали. С таким просто так не справишься. Но он, Вадим, его не боится. Знает, как сладить с ним.

Ведь его и самого слабаком не назовешь. Рост сто восемьдесят, в плечах косая сажень. Кулак твердый как камень. Так врежет… Недаром Ящером его называют.

Надо бы перемолвиться с Кабаном. Может, согласится обойтись без дубин. Хотя вряд ли. Окрайнинские больше портвешок и «травку» любят, чем железо ворочать. А потому уступают им в силе. А с палками и цепями они хоть как-то компенсируют этот недостаток.

Враждующие стороны сошлись на пустыре, как футболисты на поле перед матчем. Вадим и Кабан остановились один перед другим на расстоянии удара.

– Скажи своим, пусть бросят дубины, – сказал первый. – Тогда и мы бросим…

– Что, обосрались? – загрохотал второй.

На его губах заиграла гадливая ухмылка.

– Заткнись, урод…

– За урода ответишь… Давай один на один… Что, ссышь?

Он боится этого придурка? Ну и смехота!

– Срать я на тебя хотел!

Все, разговор закончен!.. Вадим чуть пригнулся и четко отработанным ударом ноги врезал Кабану по яйцам. И тут же ударил снова, по тому же месту.

Кабан согнулся, закрыл руками побитые чресла. И заревел, как раненый зверь. Но никакой жалости к нему Вадим не испытывал. Напротив, ярость только усилилась.

Он схватил врага за волосы и резко поднес к его голове свою коленку. С перебитым носом Кабан осел на колени. Но тут же быстро вскочил и отлетел назад. Закрывая рукой кровоточащую сопатку, он извлек из заднего кармана «кнопарь». С громким щелчком вылетело острое лезвие.

– А ты пику-то брось, мурло! – послышался голос Усика. – А то сам, падла, на нее и напорешься.

– Сема, давай дубину! – потребовал Вадим.

И тут же в его руках появилась тяжелая, гладко оструганная палка. Кроме того, он вооружился и кастетом.

Вадим первым бросился в атаку. Кабан встретил его широким взмахом руки. Лезвие блеснуло на солнце перед самым носом. И снова взмах. Но на этот раз вражья рука наткнулась на быстро выброшенную вперед палку. Удар по запястью оказался достаточно сильным, и нож отлетел в сторону…

Обе стороны схлестнулись в жестоком побоище. Решался важнейший для них вопрос. Чья команда сильнее, кто хозяин в новостройках…

Вадим принял на себя сразу четверых. Одного тут же отправил в глубокий нокаут. Второго и третьего оттянули подоспевшие пацаны из его команды. С четвертым пришлось повозиться. Вася Канапырь, серьезный соперник, его так просто не возьмешь.

Схлопотав тяжелым ботинком под нижнее правое ребро, Вадим пропустил и второй удар. Дубовая палка опустилась ему на голову. Из глаз полетели искры, во рту появился острый вкус ржавчины. Но сознания он не потерял. Прочный у него череп!

И снова Канапырь замахнулся для удара. Да только Вадим опередил его, врезал кастетом в челюсть. Вторым ударом собирался и вовсе вырубить Васю. Но вовремя остановился.

Краем глаза заметил, как к месту побоища тихо, без завываний, подкрадываются два ментовских «лунохода».

Вот их-то сейчас как раз и не хватало…

– Атас! – крикнул он и отступил от пошатнувшегося противника.

Как будто бомба разорвалась среди дерущихся. Побросав палки и подхватив под руки тех, кому досталось больше всех, они бросились наутек. Кому ж хочется угодить в лапы легавым?

Вадим мог бы добить и Канапыря, и Кабана, который уже почти оправился от ударов. Но зачем? Попасть под ментовский пресс – этого не пожелаешь даже врагу.

Убегая, он окинул прощальным взглядом поле недавней брани. Ни одного лежачего. Значит, ментам не к чему будет придраться. Погоняют их и успокоятся.

* * *

А у ментов задумки серьезные. Разогнать – этого им мало. Им бы зацепить кого, затолкать в «луноход». Вот и гонятся их машины по пятам за ними. Да только не видать им улова.

Пустырь-то неровный. Рытвинам числа нет. Не пройти ментовским тачкам через эти препятствия. А вот ему, Семе, добраться до своего квартала – плевое дело.

Менты отстали. Одна машина остановилась, другая отвернула в сторону и, сотрясаясь на ухабах разбитой дороги, направилась к домам по обходному пути.

Но Сема не заметил маневра второй машины. Насмехаясь в душе над незадачливыми ментами, он уже подбегал к ближнему дому своего квартала.

Рядом с ним бежала Ириха, она улыбалась ему. Ее улыбка окрыляла.

Ведь он неровно к ней дышит, втрескался в нее по самые уши.

Особенная она, эта Ириха. Все бабы из их команды трахаются напропалую. И ругаются похлеще грузчиков в порту.

Ириха ведет себя так же отвязно, как и они. И материться умеет, и портвешка вместе со всеми хлобыстнет – не поморщится. Но вот базара насчет «палки» с ней лучше не заводи. Такое выдаст – уши в трубочку свернутся. А одному, особенно настойчивому, так по яйцам врезала – неделю ходил враскорячку.

Впрочем, с другими девками она в сравнение и не идет. Она в центре, третья после них с Ящером. Ее слово имеет большой вес. Даже те, кому уже за двадцать – а таких много, – ее слушают.

Драться-то она умеет. Но вот сегодня ей могли всыпать по первое число, накостылять дубинами или исполосовать цепями. И шрамы на лице и теле на всю жизнь остались бы.

Да только разве мог Сема отдать на растерзание такую цацу? Вот и пришлось изворачиваться, отбиваться самому и ей прикрытием быть.

Что уж говорить, досталось ему. Один против троих – это не шутка. Особенно если те со штакетинами и цепями, а ты ни с чем. Дубинку свою пришлось отдать Ящеру – только кастет и остался.

Но он, Сема, не растерялся. Дикой кошкой прыгнул на самого ближнего, блокировал руку с цепью. А удар головой в переносицу был козырным. И добивающий – кастетом в челюсть – удался. И цепь отобрал. И успел закрыть собой Ириху, пока другие двое не добрались до нее.

Как будто в жернова мельницы он попал. Не успеет увернуться от цепи, получит палкой. Уйдет от дубины, и тут же цепь врежется ему в спину. А один раз та же цепь полоснула по щеке. До крови распорола! Хорошо, глаз не выбили… Но и он в долгу не остался.

А третьему досталось от Ирихи. Сзади к нему подобралась, ухватила за волосы и потянула на себя. И тут же подсечка. Грохнулся бедняга на спину. Да только вот добить его не успели. Менты всю музыку испортили.

Атас! Уноси ноги!.. Ну вот, они и уносят. Попробуй их догони!..

Помог он Ирихе, защитил ее от ударов. На этот раз его труды оценены по достоинству. Он награжден признательной улыбкой… И плевать на боль, на кровь из щеки. Он не замечает этого. Главное, Ириха рядом с ним, она вверила себя его опеке. И он не подведет…

Семен и Ириха вбежали во двор между тремя домами. В одном из них открыт подвал. Там можно и отсидеться.

Но что это?

Из-за поворота выскочил вдруг ментовский «луноход» и преградил им путь. Вот-вот из него высыпят легавые.

Беда в одиночку не приходит.

– Ой!

Семен обернулся и увидел гримасу боли на Ирихином лице. Она стояла на одной ноге, подтянув к себе другую.

– Что такое?

– Да ходулю, блин, вывихнула.

На размышления времени нет. Семен схватил Ириху на руки и, не чувствуя тяжести, побежал к ближайшему подъезду.

А менты уже выскочили из машины, бегут за ними.

И вот он в подъезде. Но куда дальше? На чердак? А если он заперт?.. Но если даже и нет замка на люке? Менты – народ ушлый, везде достанут…

– Эй, какие проблемы? – услышал Усик чей-то голос.

Он обернулся. За его спиной стоял парень лет двадцати. Высокий, крепко сбитый, полуулыбка на смугловатом лице. В руках пустое ведро из-под мусора.

Парень смотрел не на него, на Ириху. Смотрел с интересом. Неужто глаз на нее положил… А на морду совсем не урод, такие девчонкам нравятся. Брюнет, глаза синие, рыло породистое…

– Сдерни отсюда! – Во взгляде Семы отпечаталось глубочайшее презрение к незнакомцу.

– Милиции ты этого не скажешь. А она уже совсем близко, – парень лениво выглянул во двор.

– Да пошел ты! – бросил Усик, уже не глядя на него.

Он пробирался к лифту.

Удача! Дверцы распахнулись перед ним, едва он прикоснулся к кнопке.

Парень с ведром зашел в лифт вместе с ними.

– Слушай, ну чего ты прилип? – Ирихе тоже не нравились взгляды, которые бросал он на нее.

Сема уже опустил ее на пол. Какой смысл держать на руках, пока они в лифте?

– А может, я влюбился в тебя, – без тени смущения отозвался незнакомец.

Он что, непробиваемый?

– Слышь, придур, ты меня уже достал! – набычился Усик.

Если он так сказал, значит, терпение у него кончилось. Самое время бить морду.

Коротко, без размаха, он послал кулак с прицелом в переносицу парню. Этим ударом он обычно вырубал напрочь всякого. Да только на этот раз номер не прошел. Не достигнув цели, его рука попала в жесткий блок. И тут же чужой согнутый палец ткнулся ему в солнечное сплетение.

Дыхание перехватило, тело наполнилось парализующей болью, свет померк перед глазами…

– Эй, ты че, офигел, придур!

От возмущения Ирина не могла найти других слов, кроме ругательных.

Кто он, этот муфлон, чтобы поднимать руку на Усика? Семен и она из одной команды. И радости и беды у них одни на всех. Друг за друга они горой… А этот, чистенький такой, аккуратненький, гладко прилизанный… Откуда он взялся? Кто он такой, чтобы бить Сему?

А удар у него, надо признать, будь здоров! Резкий, сильный, точный. Так под дых бьют каратисты, по видику показывали…

Усик захватил ртом воздух, закатил глаза и начал оседать на пол.

Ну, все, труба! Этот муфлон, чтоб он сдох, вырубил Сему начисто… Как же теперь быть? Как уйти от ментов?

Дверцы лифта закрылись прямо перед носом у одного из мусоров. Наверняка они продолжают погоню…

Неужели влипли?..

В это время лифт остановился, дверцы распахнулись.

Парень отбросил в сторону ведро и подхватил бесчувственное тело Семы под мышки. Оторвал его от пола и потащил к выходу, на площадку перед квартирами.

– Эй, куда ты? – засуетилась Ирина.

– Не болтай, нет времени… Дуй за мной… Дома у меня побудете…

Он подтащил тело Семы к двери своей квартиры, быстро вставил ключ в замочную скважину.

Ирина на одной ноге пропрыгала вслед за ним. Можно было и ведро с собой прихватить. Ну да, еще чего! Пусть в лифте покатается…

Еще неизвестно, можно ли верить этому типу. Может, в какую ловушку заманивает.

Незнакомец открыл дверь, зашел в квартиру и втащил за собой Усика, вроде приходящего в себя.

Ирина оказалась в квартире последней. Захлопнув дверь, она припала к глазку.

Ждать пришлось недолго. Вот он, товарищ мусор. Тяжело дыша – комплекция у него о-го-го – протопал к лифту, нажал на кнопку, заглянул внутрь пустой кабины, когда дверцы раскрылись.

Что, слопал! Ирина хихикнула.

Мент осмотрелся по сторонам. Наверняка догадался, куда делись беглецы. Только не знал, в какой именно квартире они скрылись. Махнув рукой, он направился вниз.

– Да-а, ну и видок у твоего дружка! – протянул за ее спиной незнакомый парень.

– А тебе что за дело? – окрысилась Ирина, оборачиваясь к нему. И тут же сменила гнев на милость. – Спасибо, выручил…

И действительно, чего это она с ним так. Ведь он, можно сказать, спас их.

– Ты еще и спасибо умеешь говорить! – с безобидной иронией улыбнулся он.

И так посмотрел ей в глаза… С ума сойти! Он что, влюбился в нее?

– Подкалываешь? – Ирина улыбнулась в ответ. А чего, может, он свой в доску. Подумаешь, Усика стукнул. Так тот сам первым руку поднял. Будет ему урок…

– Эй, где это я?

О! Очнулся! Ирина ухмыльнулась, глядя, как Сема пытается встать на ноги. Протянула ему руку. Как-никак, они из одной связки.

– А этот мутила чего здесь делает? – спросил Сема, прочно заняв вертикальное положение. В прихожей стоял полумрак. Но лицо хозяина квартиры он разглядел. А не узнать его он не мог.

– Я не мутила. А ты, грубиян, у меня в гостях. – Незнакомец, похоже, не умел обижаться.

Но нет, скорее всего у него просто железная выдержка. Ирина посмотрела на парня с невольным уважением.

– А какого крена мы у тебя здесь делаем? – Сема не унимался. Ущемленная гордость заела.

– Да остынь ты! – осадила его Иринка. – Человек от ментов нас затер, а ты бочку на него катишь.

– А, тогда ладно…

Но приветливости во взгляде Усика не прибавилось. Все так же смотрит волком на своего обидчика.

– Кстати, меня Артемом зовут.

Иринка промолчала. Усик что-то буркнул в ответ. Но имени своего также не назвал.

Но Артему было все равно.

– А чего мы здесь стоим? Давайте в комнату. У меня кока-кола есть, каждому по баночке, – сказал он.

– Нам некогда, – покачал головой Сема.

Он такой, его никаким калачом не приманишь. Зол он на Артема и никогда не захочет видеть его в своих приятелях.

Да и тот, похоже, к этому нисколько не стремится. Чхать он хотел на Усика. Ему она, Иринка, нужна. Вон, как смотрит на нее.

Иринка же зажмурилась на миг в предвкушении удовольствия. В такую жару кока-колы хлебнуть в самый бы раз, холодненькой.

В последнее время стали появляться коммерческие бары со всяким заморским товаром. И кока-колу иногда в баночках продавали. Но пробовать сие чудо ей не доводилось. Причина проста: нет бабок.

– Хочешь, иди, – она равнодушно посмотрела на Сему. – А я останусь.

– Ну да, иди!..

Он глянул сначала на нее. Затем на Артема, неприязненно и с подозрением. Нет, этот ее так просто от себя не отпустит. Втюрился он в нее и уже давно этого не скрывает. Да только на взаимность пусть не надеется.

Усик внешне хоть куда. Ростом не удался, но фигура ладная – широкие плечи, узкие бедра и совсем не плоский зад. И лицо симпатичное. Полные, красиво очерченные губы, широко распахнутые глаза, роскошные брови. Только все это какое-то грубое. Но с каких пор грубость портит мужчин?..

Но не это главное. Есть в нем мужская сила, этот природный магнит.

Но никогда она не будет с ним. Никогда!

Вадим – вот за кем она пойдет хоть на край света. Она любит только его и никогда не полюбит другого…

Ей уже шестнадцать, а она все еще девочка. Но никому, кроме Вадима, она не отдастся. Только вот не зовет он ее за собой. Не любит ее. Но уважает, в его глазах она стоит наравне с тем же самым Усиком, его лучшим другом.

Не любит… Ничего, скоро все будет по-другому. Изменится она сама. Хватит быть похожей на мальчишку. Хочешь завоевать мужчину, обретай женственность, походку меняй, волосы отращивай, за лицом ухаживай. И за языком следи. Так она и поступит. Не за горами тот час, когда он увидит в ней женщину…

Итак, ей предложили кока-колу.

– Ну что, хозяин, веди гостей. – Иринка беззастенчиво глянула на Артема.

А квартирка у него просто шик! Дорогая мебель, ковры. Чистота идеальная.

Своя комната у него, светлая, просторная. И в ней тоже хорошая мебель, ковры, золоченые обои. Никаких излишеств в виде голых женщин на стенах. Все строго, по полочкам. А может, он зануда непроходимый?

Впрочем, какая ей разница? Ей с ним не жить. Хотя, если честно, неплохо бы пожить в этой роскоши хоть немного. Даже видак у этого Артема есть, японский, как и телевизор. Полеживала бы себе на кожаном диванчике, потягивала бы пивко импортное да боевички бы целыми днями смотрела.

Но нет, ей здесь не жить. Даже если Артем позовет. А такая возможность, как ей кажется, не исключена…

Как смотрит он на нее, как смотрит!

А парень, стоит признать, он хоть куда. Волосы черные как смоль, гладко причесаны, широкие надбровные дуги, глаза синие – обалдеть, волевой подбородок…

Но она не будет с ним, имей он хоть сто таких квартир!..

И вообще, с чего это она взяла, что с Вадимом, если все у них сладится, они будут жить в бедности. Не сомневайтесь, от этой жизни они возьмут все!

– Ты о чем-то думаешь? – спросил ее Артем.

Он протянул ей баночку с кока-колой.

Такую же баночку он дал и Усику, но при этом даже не взглянул на него.

Ирина не ответила на вопрос. Плюхнулась в свободное кресло, повертела в руках банку.

Как же она открывается?

– Открой! – Она протянула банку обратно.

– Не умеешь?

– А что, если впервые вижу эту дребедень, значит, не человек? – сверкнула она ледяным взглядом.

В глазах Артема отразилась растерянность.

– Ты не думай, я не хотел тебя обидеть.

Иринка криво усмехнулась. И промолчала.

Он откупорил жестянку и протянул ее Иринке.

Сема справился с банкой своими силами. Он также не был спецом в этих делах. Но внимательно следил за действиями Артема и быстро смекнул, что к чему.

– А кто у тебя предки? – вяло спросил он.

– Отец в загранку ходит. Капитан дальнего плавания. Мама универмагом заведует… Но они в разводе.

Возможно, последняя фраза сама по себе слетела с его уст. А может, это был просто ход. Хотел выставить себя ущербным, таким же, как и она, Иринка. Понял, что между ними пропасть, и захотел перепрыгнуть через нее.

Да только ошибся, дружок. Уж кто-кто, а она ущербной себя не чувствует!

Кажется, она засиделась в гостях. Пора уходить. Надоел ей этот чистоплюй с его стерильными хоромами. Иринка уже собралась подняться, чтобы уйти, когда дверь в комнату отворилась. На пороге нарисовалось хрупкое юное существо.

Среднего роста, тонкая и стройная как стебелек, большими красивыми глазами на них смотрела девушка, нет, скорее девочка равного примерно с ней возраста. Только Ирина по сравнению с этим чудом в пышном платьице выглядела чуть ли не старухой.

– Артемчик, у тебя гости?.. – спросила девушка. И тут же с испугом: – Ой, что это с ним?

Она смотрела на Сему.

Иринка также взглянула на него. Чего это она так испугалась? Ах да, есть от чего прийти в ужас этому тепличному растению. Щека Усика была располосована цепью, рана кровоточила. Но никто не обращал на это внимания, и прежде всего он сам.

– У вас рана, – озабоченно проговорила девушка и подошла к нему. – Вас что, не пугает заражение крови?

Она взяла его за руку.

– Пойдемте, я обработаю вашу рану, пока не поздно.

– Да ладно, не надо, – засмущался вдруг Усик. – Это пустяк…

– Только не нужно спорить! – мягко, но в то же время требовательно сказала она.

– Прошу любить и жаловать, моя сестра! – улыбнулся Иринке Артем. – И спорить с ней, скажу я вам, бесполезно. Вы не смотрите, что она такая маленькая…

– Помолчал бы ты, Артемчик… – даже не глянув на него, журчащим как ручеек голосом сказала ему сестра.

– Молчу, Леночка, молчу!

* * *

Что это с ним? Почему у него распорота щека? Наверное, дрался с кем-то?.. Ой, как интересно!

Леночку не пугал вид крови. Напротив, она даже находила какое-то удовольствие, когда ей доводилось перевязывать раны. Возможно, именно поэтому она и собиралась стать врачом.

Не спрашивая его согласия, она отвела парня в ванную, где находилась домашняя аптечка. Ей нравилось ощущать власть над этим крепышом, все естество которого лучилось скрытой в нем внутренней энергией. Ей вообще нравилось ощущать власть над мужчиной.

Парень послушно снял с себя грязную майку.

– Как тебя зовут? – официально, сухо – как-никак, а для него она уже врач – спросила Леночка.

– Семен, – буркнул он.

Он что, стесняется ее? Наверное, так… Ее охватило вдруг странное возбуждение.

– Семен, вам придется немного потерпеть, – тихо сказала она.

Рана оказалась не такой уж страшной, как ей подумалось вначале. Неглубокая, совсем не обязательно накладывать швы…

Наверное, достаточно будет обработать ее йодом…

Губы Леночки скривила демоническая улыбка. Ей вдруг так захотелось сделать ему больно…

Смочив йодом тампон, она мягко коснулась им раны.

Семен поморщился от боли, но не издал ни звука. Жаль. Ей так хотелось видеть его страдания…

* * *

Лена ушла и увела за собой этого полудурка с рассеченной щекой. Артем оторвал взгляд от двери, за которой скрылась сестра, и перевел его на сидевшую напротив девушку.

Дикая она какая-то. Уличная девчонка. И красивая, необычно красивая. В ней много мальчишеского – манеры, одежда, прическа. Но за всем этим женщина, настоящая красавица. А глаза у нее волшебные. Большие, зеленые.

Артема одолевали незнакомые чувства.

Любовь. Любовь с первого взгляда… Неужели это произошло с ним? Неужели он влюбился в эту пацанку с пшеничными волосами?..

– Как же тебя все-таки зовут? – спросил он.

– Ириха, – по-будничному просто назвалась она. И даже улыбнулась ему. Хотя глаза по-прежнему смотрели с отчуждением. Ну чужой ты, чужой, говорили они. Чистенький, ухоженный, не из нашего, уличного мира.

– Ты, наверное, думаешь, что я маменькин сыночек? – Это в нем заговорила обида.

– Да нет, – пожала плечами она. – Маменькины сынки так не дерутся… Кстати, а где ты этому научился?

В ее вопросе почти отсутствовал всякий интерес. Так, для поддержания разговора, из вежливости спросила.

– Это карате-до. Отец мой им «болеет». И меня заразил. С пяти лет дрессирует. Вот уже пятнадцать лет занимаюсь…

– Пятнадцать лет? Это круто… Выходит, тебе сейчас уже двадцать?

Быстро подсчитала. Значит, разговор с ним уже начинает захватывать ее. Это хорошо.

– С небольшим…

– Учишься или работаешь?

О, да она уже по-настоящему интересуется им. Артем повеселел.

– Учусь.

– Где? В институте каком?.. Ну да, конечно, в институте. И в армии, наверное, еще не служил…

– А вот тут ты не угадала. Я в военном училище учусь. В Рязанском десантном. Может, слышала о таком?

– Так ты что, военным будешь?

В глазах Ирины вспыхнул живой интерес. Сейчас она явно видела в нем не маменькиного сыночка, а мужчину, выбравшего суровый жизненный путь.

– А я уже военный. Три года таскаю солдатские сапоги. Еще год, и офицером-десантником стану.

– Ништяк, – ее голос наполнился восхищением.

Но тут же она снова заползла в свою раковину. Ее взгляд потух.

Странная все-таки девчонка. Но в этом и вся ее прелесть.

– Между прочим, я сейчас в отпуске. А он скоро заканчивается. Через неделю, – осторожно начал Артем.

– И что дальше? – Ирина даже не глянула на него.

– Три недели я уже в этом городе. Квартиру отец получил совсем недавно. А потому я никого здесь не знаю… В общем, я рад, что узнал тебя… И хочу продолжить наше знакомство.

Квартиру в Краснинске, в этом небольшом подмосковном городе, отец Артема получил полгода назад. Деньги у него водились, и до очередного выхода в море он успел сделать в жилище ремонт и обзавестись дорогой мебелью.

Его бывшая жена жила в Москве со своим новым мужем, которого Артем не больно-то жаловал. Поэтому он с удовольствием принял предложение отца провести отпуск в его пустующей квартире. Время от времени его навещала сестра, а так он жил здесь один.

Ему было скучно. Но ему нравилась такая жизнь. Сам себе хозяин, лежи весь день на диване, смотри видак. О такой жизни в училище он мог только мечтать.

Без женского тепла, конечно, плохо. Но о рязанских подругах уже не хотелось и думать. Ирина затмила всех. И он будет полным идиотом, если не попытается удержать ее возле себя.

– А как это – продолжить знакомство? – усмехнулась Ирина. – Дружить или трахаться?

У Артема перехватило дыхание. Ее слова шокировали его. Но она, видно, этого и добивалась. В ее глазах светилась ирония.

– Я бы хотел с тобой дружить, – он быстро пришел в себя. – А если ты не прочь, я был бы рад с тобой переспать…

– Переспи сам с собой. А обо мне забудь. Я не сплю с кем попало. Вернее, я вообще ни с кем не сплю… Да, я уличная девчонка, у меня плохие манеры. – Ирина начала заводиться. – Мне глубоко плевать на общественное мнение. Но это не значит, что я только и мечтаю лечь под мужика… Я не шлюха, запомни это!

– Да я знаю, что ты не шлюха!

Артем уже жалел о своей глупой смелости. И кто его только за язык дернул…

В это время в комнату вошел Семен.

– Короче, дядя, нам пора, – сказала Ирина, глянув на него. – Мы пойдем.

Она встала, скользнула по Артему насмешливым взглядом и направилась к выходу.

– Где я могу найти тебя? – шепнул он ей на ухо, когда Семен не мог этого слышать. Цеплялся за последнюю возможность удержать ее.

– Вот, блин, прилип, – развеселилась она. – Ты, дядя, симпатичный малый, есть в тебе что-то, – казалось, она хочет хотя бы напоследок загладить свою грубость. – Но я твоей не буду, и не жди. Забудь обо мне… Пока, голубь!

– Слушай, отвали от нее! – насупился Семен. – Не то худо будет. Пожалеешь!

– Да пошли вы знаете куда! – разозлился Артем и с силой захлопнул за ними дверь.

У него, между прочим, тоже гордость есть!

2

– Вадим, сегодня первое сентября, – рука матери тронула его за плечо.

Вадим открыл глаза и рывком поднялся с кровати. Посмотрел на мать.

Десяти ему не было, когда погиб отец. На заводе он работал, мастером в цехе. Где-то что-то загорелось. Требовалось обесточить конвейерную линию. Вот он ценой своей жизни и обесточил. Герой!

После его гибели мать получила однокомнатную квартиру. Живи да радуйся. Да какая радость растить сына одной.

Первое время она держалась. А потом пить начала. Какие-то мужики появились. Пока был мал, терпел. А злость копилась. Когда подрос, окреп, злость наружу вылилась. Одному ухарю морду в кровь, другому…

Скоро мать поняла, кто в доме хозяин. Почувствовала крепкое мужское плечо. И как будто мозги ей подменили. На работу после долгого перерыва устроилась. Почти не пьет. Мужиков в дом приводить и не пытается. Может, и есть у нее, но он об этом не знает.

Раньше он не больно-то жаловал ее, даже брезговал порой. Но сейчас, когда мать изменилась, стала прежней, заботливой и ласковой, дремавшая любовь к ней воскресла.

Хорошо, когда есть мать. Особенно такая, которая не забывает о начале нового учебного года и сообщает об этом сыну… Вадим не смог сдержать улыбку.

Первое сентября, крен бы его побрал. Так неохота тащиться в школу…

– Уже десять часов, – словно оправдывалась мать. – Я не хотела тебя будить…

А она у него понятливая.

– Но учиться все одно надо…

– Надо, – хоть и неохотно, но согласился он.

– Кстати, тут друзья твои заглядывали. Но в школу они тоже, похоже, не собираются…

– Ясное дело, – буркнул Вадим. – Первого сентября в школу – это все равно что с ходу в ледяную воду… Я, наверное, тоже повременю…

– И повремени. Отдохни еще пару деньков, – улыбнулась мать. И тут же нахмурилась: – Но не больше!

* * *

Как на вражескую крепость смотрел Вадим на белые корпуса школы. Красивые нарядные здания, светлые с телевизорами кабинеты, приветливые учителя. Таких школ в Союзе раз, два и обчелся. Он слышал об этом от знающих людей и даже в чем-то соглашался. Но все равно на уроки шел как на каторгу…

– Может, в сквере на лавочке перекантуемся? – с кислым видом спросил у него Сема.

Давно он уже не видел его таким убитым. И ему школа – как нож к горлу.

Учиться они с Семой начали в один год. Затем Сема вырвался вперед, а он застрял во втором классе. Но скоро догнал его, когда тот «не захотел» переходить в четвертый. Вот так и дотянули вместе до десятого.

Их, конечно, могли бы выпроводить из школы после восьмого. Учитесь, мол, пацаны, в пэтэу и не морочьте учителям голову. Да только до «бурсы» далековато, да еще в «бурсу» навострили лыжи почти все окрайнинские, их заклятые враги. Пришлось бы начинать войну за «место под солнцем». И неизвестно еще, кто бы победил.

Словом, дабы продолжать учебу, пришлось идти на сговор с директором, брюхатым Ермолаем. В обмен на «путевку» в девятый класс Вадим обещал ему тишину и спокойствие в старших классах.

«Ну ты и штучка, Ящуров, – сказал директор напоследок. – Хулиган ты, грубиян и двоечник. Но голова у тебя варит. Далеко пойдешь… если не остановят».

Год назад, чуть больше, случился этот разговор. И директор, похоже, пока о нем не жалеет.

В девятый класс Вадим пришел совсем иным человеком. На уроках сам не шумел и другим не давал. Курил строго в отведенных местах – иногда даже не взатяжку. Драк не устраивал – ну, подумаешь, кое-кому пришлось рога поотшибать, так это ж для порядка, чтоб на уроках не выстегивались. И воцарился в школе порядок…

И только в одном не изменился он. Как был двоечником, так и остался. И уроки частенько прогуливал. Ну не нравится ему учиться, хоть убей! А надо… Аттестат бы получить, пусть там хоть одни тройки будут.

Последние три года Вадим всерьез занимался культуризмом. Разве плохо быть крепким и сильным? И пацанов из своей команды к этому делу пристроил. Это лучше, чем водку жрать да «травку» шмалить. «Качались» до одурения все лето напролет. В подвале у них прохладно, хорошо. Уж куда лучше, чем во всяких там трудовых лагерях. Пусть дураки туда ездят… А результаты… Вон у него самого какие плечи, какие бицепсы. И у Семы, и у Вована, и у Беса. А Гирла с Веслом, так эти вообще шкафообразные монстры, людей ими пугать. Но те после армии, им такими быть можно. Чиж, Комар и Лазарь, правда, подкачали. Но и у них тоже есть сдвиги, задохликами не назовешь.

Короче, команда у него сильная. Удержит школу в кулаке и в этом году. И сплоченная. Каждый за другого глотку перегрызет. Тронешь одного, получишь от всех – таков у них закон.

– А учиться когда? – невесело вздохнула Ириха.

– Слушай, что говорят умные люди, – хмыкнул Вадим, подмигнув Ирихе. – Четвертое сентября как-никак, а мы все на каникулах. Непорядок! Школу по частям разнесут, мы и знать не будем…

– А Бес, Вован, Лазарь… Они на какой ляд с первого числа по классам околачиваются? – Сема, казалось, цепляется за последнюю возможность отгулять еще хотя бы день.

– Да не гони ты, Сема, – хлопнула его по плечу Ириха. – Пару деньков поучишься, а там в колхоз загонят… Не нас, других…

– В кайф это тебе, брат Сема, или нет, а давай-ка двигай вперед, за знаниями. – Вадим первым набрался решимости и зашагал к главному учебному корпусу. Сема с Ирихой поплелись за ним.

* * *

– Слушай, Ящер, тут у нас борзые одни нарисовались. – Голос Семы дребезжал от возмущения. Глаза светились кровожадным блеском.

Он подошел к Вадиму, едва прозвенел звонок на третий урок.

– О чем ты?

– Да о том… Пятеро их, козлов этих. Все из девятых классов. Крепкие на вид пацаны, скажу тебе. Но мы их в порошок сотрем, только свистни.

– А за что в порошок-то их стирать, ты хоть намекни? Что они, борзые эти, натворили?

– Совсем оборзели. На переменах у малолеток при входе в буфет бабки сшибают…

Вадим задумался.

Город Краснинск не очень большой. Но про такие говорят – мал, да удал. Детище развитого социализма, он задумывался как образцово-показательный рабочий городок. Собирались возить сюда на экскурсии «загнивающих капиталистов». Смотрите, мол, и мы не лыком шиты. Завод золотых изделий, кожевенная фабрика, обувной комбинат, радиозавод – все эти предприятия имели благопристойный вид, ни грязи там, ни бардака. И работали будь здоров! А рядом выстроились красавцы дома, ровные неестественной чистоты улицы, зеленые насаждения, нарядные витрины магазинов. Словом, неплохо смотрелся Краснинск по сравнению с другими подобными городами.

И люди, что главное, работают здесь не за четыре копейки с заработанного рубля. Вот приезжают, например, иностранцы, останавливают прохожего. Сколько зарабатываете, спросят. А тысячу-полторы, ответят. Ба-альшие деньги для простого рабочего. Ну, буржуи думают, что и все в Советском Союзе так хорошо зарабатывают, другим рассказывают.

А если у родителей хорошие деньги, то неплохо живут и школьники. По два, а то и по три рубля приносят многие из них с собой на завтраки. И школа большая, народу хоть отбавляй. Так что урожай у вымогателей перед буфетом солидный.

– Оборзели, падлы, базара нет… – согласился Вадим с Семой.

– Надо наказать их. По сопатке настучать для первого раза, – подхватил тот.

– А дальше?

– Че дальше? Больше не будут бабки под себя грести…

– А кто будет? – многозначительно спросил Вадим.

– Никто… Слушай, а если нам этим делом заняться? – У Семы аж дух захватило. – А ведь это мысль!

– Креновая мысль. Карманы у малолеток трусить, это западло, – поморщился Вадим.

– Но нам же «капуста» тоже нужна. Чего мы из себя благородных-то корчим. Бабки – они и есть бабки, и не важно, где ты их взял… А ведь они нам нужны… Ты на меня погляди и на себя тоже… Да и Ириха одевается креново…

Вадиму на себя глядеть не обязательно. И без того знал, что одет не очень. Коричневый костюм когда-то смотрелся на нем неплохо, но он уже вырос из него, рукава и брюки коротковаты. И заношен изрядно. То же и с Усиком – совсем обносился бедняга. Но они мужчины, для них одежда не так важна. А вот Ириха – ей-то вовсе не пристало ходить в дряхленьком школьном платьице. В открытую над ней посмеиваться боятся. А втихую кое-кто и насмехается. Бабы – народ стервозный…

Да, что ни говори, а приодеться им не мешало бы. У остальных из их команды родители не бедствуют, им и без левого дохода неплохо.

Левый доход – это хорошо. Особенно если нет правого… Короче говоря, прав Сема, давно уже пора заняться заколачиванием бабок…

– Верно ты говоришь, братишка, – подумав, сказал Вадим. – Бабки нам нужны.

– Вот и давай закроем у буфета чужую лавочку и откроем свою. – Усик аж расцвел от похвалы.

– Не-а, свою лавочку открывать мы не будем, – покачал головой Вадим.

– Что-то я тебя, братан, не пойму…

– Скоро поймешь… Давай, организуй мне «стрелку» с этими оборзевшими…

* * *

Лева Клоков обожал деньги. С ними все просто, все легко. Хочешь то купи, хочешь это. А он хотел покупать всякие безделушки – духи, косметику, колечки – и дарить их девчонкам. Еще он мечтал водить их в рестораны, бары. Ему хотелось чувствовать себя королем, а их своими подданными. Что скажешь, то и сделают. Девчонки – они такие… Подружек у него, правда, пока не было. Но будут, обязательно будут. Деньги откроют ему доступ к девичьим сердцам. Только, вот беда, денег этих у него пока не так уж много. Но это поправимо…

Выход он нашел довольно быстро. Подговорив дружков, вместе с ними он стал заслоном перед входом в школьный буфет. Такса – десять копеек. Не много, но и не мало. Малолетки «делились» с ним охотно. Ну кому хочется связываться с ним и с его дружками? Ребята они крепкие, вмиг рога поотшибают. И жаловаться боялись. Все по той же причине. Лучше уж без десяти копеек остаться, невелика потеря…

Со старшеклассниками Клоков не связывался. Тут и вони много будет, и по шарам могут настучать. Особенно если на кого-нибудь из банды Ящера нарвешься.

Серьезный тип, этот Ящер. Некоронованный король школы. Говорит, как режет.

Не дурак он, не дурак. Знает свою выгоду. В обмен на этот чертов порядок в школе выторговал себе льготы. И в ус не дует. Только в одном он полный кретин. Школа большая, «богатеньких буратинчиков» в ней полно. Вот, например, буфет. Чем не источник дохода? Или анаша. Это еще прибыльнее. Любителей «шмали» в школе хватает, а удовольствие это не бесплатное. Вот и загоняй клиентам косячки по сходной цене. На широкую ногу дело поставить можно. И Ящер с его-то способностями вполне мог бы его осилить. И бабки лопатой грести. Но не гребет – то ли от лени, то ли от непонимания. Хорошо хоть другим не мешает. Есть тут кое-кто, кому не лень «травку» сбывать. Он, Лева, даже знает одного из них…

– Ну что, братишка, спасибо тебе, проходи, – Антоша, дружок Левы, покровительственно похлопал какого-то пятиклассника по плечу и милостиво разрешил пройти в буфет.

– А с тебя, чувачок, должок, – сказал Биток, второй его корифан, и получил от испуганного третьеклашки не десять, а сразу двадцать копеек.

Клоков стоял у окна и с удовольствием наблюдал, как «стригут шерсть» его друганы. И сам он иногда подходил к кому-нибудь из малолеток и, по-приятельски обняв, миролюбиво просил оплатить вход.

Сегодня они заработали уже немало, целых двадцать рублей. И еще добавится к этому пятерка-другая. Пару месяцев поработать в том же темпе, и можно будет подступиться к самой Катьке Маканиной, первой красавице в их классе. Пока что она смотрит на него свысока. Рылом, мол, не вышел. Ну ничего, когда он сводит ее в кабак, подарит золотые сережки, она вмиг растает…

– Эй ты, а с меня сколько?

Из раздумья Леву вывел громкий насмешливый голос. Перед ним стоял Сема Усик, второй человек в школе после Ящера. Его гнетущий взгляд сжимал душу. Клокову стало не по себе.

– Я не понял. О чем ты? – Но голос его даже не дрогнул.

Он не «шестерка» какая-то. Он со всеми должен вести себя с достоинством.

– Сколько за вход берешь?

– С тебя нисколько.

Но и грубить ему в его положении не пристало.

– А чего так, ссышь?

– Да нет, – пожал плечами Лева.

– Короче, тебя Ящер хочет видеть, перетереть надо…

– Я не против. Когда я ему нужен?

– А прямо сейчас и покатим. Подождем его в сквере, на лавочке. Он скоро туда подойдет.

Не Ящер будет ждать, а он его. Ему, Леве, дают понять, кто настоящий хозяин в школе. Но он и без того все понимает…

* * *

Сквер начинался сразу за воротами школы. Излюбленное место Вадима и его пацанов. Там у них своя скамейка была. Никто не смел занимать ее даже в его отсутствие.

Когда в сопровождении Иринки, Беса и Вована Вадим подошел к этой скамейке, Усик сидел на ней, раскинув руки. «Оборзевший» же стоял, ему садиться не позволялось. Правильно рассудил Сема, пусть знает свое место.

– Что, малолеток обдираем? – с ходу спросил Вадим у Левы.

Руки он ему не подал. Намеренно.

– Да так, по мелочи, – потерянно ответил тот.

– А кто тебе разрешил это делать? – Он глядел на него, как на пыль под башмаками.

– Кто мне разрешал? – недоуменно посмотрел на него Клоков. – Может, мне у Ермолая разрешение взять или, еще лучше, в милиции, на специальном бланке…

– Заткнись, урод! – Вадим угрожающе надвинулся на него. – Ты у меня должен был разрешение получить. Понял? А если не понял, то я быстро тебе сейчас мозги вправлю…

– Я все понял…

Легко сдается, это хорошо.

– Сколько за день имеешь? Только без луны…

– Тридцатник…

– Неплохо… Короче, будешь делиться. Пятнадцать «рваных» нам, остальное забираешь себе. Понял?

– Но…

– А ты давай без «но». А то это «но» я тебе сейчас в задницу впихну.

– Все, все, я понял. Считай, Ящер, что половина твоя…

– Вот и ладно… Договорились мы с тобой сегодня, стало быть что?..

– А что?

– Гони пятнашку, кретин! – рявкнул на него Сема.

– А-а… – испуганно протянул тот и полез в карман, вынул горсть десяти– и двадцатикопеечных монет, начал считать.

– Сегодня я возьму у тебя мелочью, – Вадим сказал это так, будто делал ему одолжение. – Но завтра принесешь бумажками.

– Ага, ага, – закивал тот, протягивая деньги.

– А теперь свободен… Дергай отсюда!

Клокова как ветром сдуло.

* * *

– Слушай, Ящер, а ты сечешь!

Сема смотрел на Вадима с восхищением.

– Я хоть и сплю на уроках, но в башке моей кое-что откладывается. Помнишь, за счет чего живет государство? За счет налогов, со всех и каждого. Кому в школе принадлежит сила и власть? Нам! Значит, мы как бы государство. А этот мутила, – Вадим сплюнул вслед Леве, – никому ничего не отстегивает. А он должен отстегивать нам. Вот он и будет отстегивать. Чего тут неясного?

– А если нашего данника зацапают, мы будем ни при чем, – добавила Ириха. – Обирает малолеток? Ай-я-яй, какой плохой! Мы даже не знали об этом… Ах, он нам какие-то деньги приносил… Да-да, что-то припоминается… Только мы не знали, откуда он их брал. Хоть убейте, не знали. И попробуй кто доказать, что мы его закошмарили… Или не так?

– Все так, – кивнул Вадим.

А котелок у нее варит!

– И еще, все эти деньги наши общие. Распоряжаться ими буду я, но без общего согласия не возьму ни копейки…

– Ага, у воров это дело «общаком» называется, – вставил Сема.

– Вот-вот… Мы не воры, но и у нас будет своя казна…

* * *

– Э-э, мужики, «шмаль» у меня, базара нет, классная. Смотрите, по пакетикам расфасована. Сервис! И «прет» отменно. Берите, не пожалеете!

Митя Твидин говорил возбужденно, только тихо. Не дай бог, войдет в туалет кто-нибудь из непосвященных да услышит, о чем разговор. А разговор серьезный. Надо сбыть «план». По червончику за маленький пакетик. И, похоже, это у него получается. Ребята попались ему серьезные. И пошмалить любят, и при деньгах.

– Давай, мне сразу три… – прогнусавил первый.

Есть! Первые три червонца легли в карман.

– И мне парочку…

«План» у него и в самом деле козырной. И не так дорог, как у конкурентов. А конкурентов, мать их так, хватает. Да только все они какие-то несерьезные. И торгуют время от времени, и товар у них не очень, и прикрытия за спиной никакого.

Скоро он избавится от них всех. Товар можно будет брать только у него. А искать его долго не придется – в школе он всегда. Ученик десятого класса, отличник, активист. А по совместительству – сбытчик анаши. Пока одной лишь анаши. А там, возможно, скоро и опий в ход пойдет…

В своих ожиданиях Митя не обманулся. К началу зимы он вытеснил всех конкурентов. Без боя позиций своих сдавать ему никто не собирался. Пришлось обращаться за содействием к двоюродному братцу, под опекой которого он работал. Тот и товар ему поставлял, и прикрытием служил. Серьезные у него друганы. Из института ребята, с последнего курса, взрослые уже, не чета малолеткам. Даже кулаками им махать не пришлось. Одним своим видом всех конкурентов разогнали. С ними ему сам черт не страшен. Даже Ящер.

Ящер этот тоже не лыком шит. Сильная у него банда, спору нет. В школе им подвластно все. Всех, кого можно, данью обложили. Знает свою выгоду. Один тут, например, фарцой занялся. Всякие там дефициты в школу приносит. Шмотки забугорные в основном. Так девки у него с руками их отрывают. И немудрено: дефицит. А тут пацаны Ящера к нему подрулили. Давай, говорят, отстегивай процент с прибыли. Иначе торговать не дадим. И куда бедняге деваться?

И до него самого Ящер уже добрался. Как раз на сегодня «стрелку» навел.

Придется идти, пока только одному. Да только делиться он не собирается. И сам не хочет, и брат не допустит.

* * *

Вадим, Сема и Вован зашли в мужской туалет перед самым звонком на третий урок. Но Твидина, Твида, там не было. Еще не было или уже – не важно. Главное, он забил на них.

– Окренел, падла, – выругался Усик. – Совсем нюх потерял.

– Значит, есть причины, – сказал Вадим. – Не нравится мне этот Твид. Не так просто он «шмаль» сбывает. С размахом работает. Самому такое дело не провернуть. Кто-то стоит за ним. И он явно рассчитывает на поддержку со стороны… Да только дань ему платить придется. Это говорю я…

В это время в туалете появился Твид. Непринужденная походка, нагловатая улыбка.

– Слушай, ты, я тебе сейчас башку отверну! – наехал на него Сема.

Но тот даже ухом не повел.

– Короче, я знаю, зачем я вам нужен. Да только ничего вы с меня не поимеете…

– Слушай сюда, придур, – Вадим впился в него тяжелым взглядом. В голосе звенела угроза. – Делиться ты будешь. Пока мы заявляем только треть. А вот после того, как поотшибаем рога у тебя и твоих покровителей, будешь отдавать половину. И это – в лучшем случае…

– Да? А ты сначала рога поотшибай… Короче, разговор не по теме. Тебя, Ящер, будут ждать завтра в городском парке. С нашей стороны будет всего двое. И с вашей стороны, разумеется, не больше. Приходите, перетрем, – и, окинув всех пренебрежительным взглядом, Твид направился к выходу.

Усик дернулся было его догнать, но Вадим остановил:

– Не сейчас, Сема, не сейчас… Придет его время.

* * *

В один из сырых промозглых дней в парке сошлись две противоборствующих стороны. Погода только способствовала им. Ни единой посторонней души вокруг, никто не крикнет, не призовет к порядку, если вдруг что, не побежит за ментами.

Рядом с Твидом стоял невысокий коренастый крепыш. На вид ему лет двадцать пять, не больше. Он колючим взглядом исподлобья смотрел на Вадима. Приличный прикид – дубленка, норковая шапка. Понятно, на наркоте он делает неплохие бабки. В зону его влияния входит не одна только школа. Возможно, и вторая школа в городе под ним, и училища, и дискотеки, и другие места, где собирается оттянуться молодняк. Серьезный дядя, видно по нем…

– Валера, вот он, Ящер, – показал на Вадима Твид.

Но его даже не удостоили взглядом.

– Чего ты хочешь, Ящер? – зычным голосом спросил тот, кого назвали Валерой.

– А ты и сам знаешь, чего. Я хочу иметь свой процент с твоего гребаного бизнеса, – нехотя ответил Вадим, холодно глядя на него.

– С каких это кренов?

– А с таких. Мы с тобой живем по закону джунглей. А в джунглях свои территории… Школа моя, я там держу верх. И всякий, кто химичит на моей территории, должен отстегивать мне.

– Ничего у тебя, друг мой, не выйдет, – покачал головой Валера. – Мы своей свободой рискуем, добывая «шмаль» и сбывая ее. А ты, ничего не делая, хочешь за просто так забирать наши бабки? Так не бывает.

В сущности, этот тип говорил верно. Они собой рискуют, занимаясь наркотой. Не так уж и легко достаются им деньги. Вадим это понимал. Но ничего с собой поделать не мог. Он уже познал вкус дармовых денег. И не собирался так просто отказываться от них. Впрочем, не такие уж они и дармовые. Эти деньги он пытается добыть силой, он также рискует собой и своей командой. А ведь это чего-то стоит?

Нет, он нисколько не жалеет, что ввязался в это дело.

– Нет, бывает, – угрожающе нахмурился он. – Я говорю, бывает. Твой Твид будет платить мне.

– Не буду! – подал голос тот.

– Заткнись, не с тобой толкую. – Вадим даже не глянул в его сторону.

– Он правильно говорит, платить тебе никто не будет… Слушай, а вообще откуда ты взялся такой молодой, да ранний? Шел бы ты отсюда, пока цел!

– Зря ты мне грубишь, зря, – Вадим смягчил тон. Но эта мягкость была хищной, змеиной. В ней таилась опасность. – А платить Твид все одно будет…

– Ты меня утомил, – поморщился Валера. – Денег не получишь, точка. И вообще, пошел ты на крен!

И он действительно поставил точку. После такого оскорбления, нанесенного Вадиму, слова заканчивались, в ход могла идти только грубая сила.

– Ладно, ухожу, – Вадим, казалось, оробел.

Он начал разворачиваться, словно собираясь уходить. И тут же сжатой пружиной возвратил свое туловище на место. При этом его с силой запущенный кулак врезался коренастому в лицо. Тот потерял равновесие и бревном рухнул на землю. Но тут же, пошатываясь и держась левой рукой за челюсть, снова привел себя в вертикальное положение. Правая его рука скользнула в карман. И тут же вынырнула.

Вадим замахнулся снова, но его остановил выставленный в его сторону «наган». Послышался щелчок взведенного курка.

– Только дернись, мутила, и пуля твоя. – Валера явно был горд тем, что у него есть оружие. – Ты говорил о законе джунглей. А в джунглях побеждает сильнейший. А сильнейший – это я.

И, похоже, он вполне мог пустить его в ход.

– Уходим, Ящер, – сказал Сема. – В другой раз побазарим.

С Усиком можно было согласиться. Зачем лезть на рожон, переть грудью на «ствол»?..

– Это мы еще посмотрим, кто сильнейший…

* * *

Вадим высоко ценил подвал своего дома. Это был не просто подвал, а своего рода штаб-квартира их уличной команды. Поначалу его строили как объект гражданской обороны, укрытие на случай ядерной войны. Но до конца дело не довели, перебросили строительство объекта на другой дом. Но подвал остался и сухим, и просторным. Бетонный пол, высокие потолки. И не отсеки в нем, а целые комнаты, хоть живи в них. Правда, большую его часть отдали под кладовочки для жильцов дома. Но и пацанве место осталось. Широкий коридор, четыре просторных помещения. Красота!

Два отсека ушли под спортивные залы. В них накачивали мышцы и набивали кулаки на мешках с песком. Третью отвели под «холостяцкую». Раздобыли где-то ржавую железную койку, раскладушку и рваный диванчик, и матрацы достали, далеко не первой свежести. Жизнь-то не у всех ладная. Кто-то с предками поругается – из дому уйдет. Кого-то выгонят. Но не беда, есть где ночь скоротать. Но чаще всего здесь просто веселились с девчатами, «топтали» их, без насилия, по согласию. А койка и раскладушка скрипели так, что уши закладывай…

Четвертый отсек назвали «сходняковкой», в ней на сходняк собирались, «обсасывали» дела, важные и не очень. Поначалу компания рассаживалась на обычных досках, уложенных на кирпичи. Затем стали появляться табуретки, стулья. И даже стол откуда-то приволокли. Ну чем не зал заседаний?

Вадим сидел в центре. Вокруг него собралась вся команда. Уже не пятнадцать, как было летом, а все двадцать человек. Крепкие, надежные пацаны, он верил в них, и они отвечали ему тем же.

Только несколько человек из их команды учились, как он, в школе. Четверо расстались с ней в этом году. Двое – в прошлом. Остальные уже в армии послужить успели, на работу устроились, но от уличной жизни носа не воротили: видели в ней особую прелесть. Гендос и Архимед, те вообще учились на третьем курсе института, один на юридическом, готовился стать адвокатом, второй на экономическом. Но никто из них не кичился. Все до одного, кто собрался сейчас в этом подвале, даже и не думали оспаривать авторитет Вадима. Не первый год его знают, подчиняются ему.

Трое из тех, с которыми он бился против окрайнинских еще летом, этой осенью ушли в армию. Но на их место пришли сразу восемь. Леха Самовар и Кирпич примкнули после армейки. Но они из «стариков», с них когда-то и начиналась уличная команда. А другие шестеро все новенькие. Фрукт, Солома и Магарыч – те откололись от окрайнинских, от Кабана. Вадим взял их к себе с тайным удовольствием. Не от него бегут, а к нему – значит, его команда самая крутая, стало быть, не зря лилась кровь на знаменитом пустыре. Шницель, Глыба и Мухомор – эти добавились после жесткого отбора со стороны. Первые двое тоже после армейки. У Мухомора «белый билет».

Желающих попасть в команду Ящера много. Но «конкурс» выдерживает далеко не каждый. А ну-ка попробуй устоять на ногах, да еще дать сдачи, когда на тебя с кулаками обрушиваются сразу пятеро мордоворотов. А эти выдержали. Шницель и Глыба – с ними все ясно. Этих хоть вместо свай в землю вбивай. А вот Мухомор, можно сказать, загадка. Маленький, щупленький, драться не умеет. Вадим даже «под жернова» запускать его не хотел. Зачем, если ясно – прибьют. Но тот настоял. И не прибили ведь. Выстоял, как ни странно. И, мало того, уже весь в крови вцепился Веслу в горло, сжал его мертвой хваткой, насилу отцепили. Как его после этого не взять?

Да, Вадим верил в своих пацанов. Драки на пустырях, умение держать в повиновении школу и окрестные дворы – в этом они все преуспели. Но начались более серьезные дела. Обложили данью «оборзевших», поставили на место фарцовщиков в школе. Все это, конечно, цветочки. Но из этих цветочков созреют ягодки. И ягодки эти оборачиваются «хрустами».

Твид, его покровитель и наркотики – все это невинными забавами не назовешь. Это уже чистейшей воды криминал. Серьезные люди – серьезные деньги. И эти деньги они так просто не отдадут. Уже проверено. Вадима припугнули не словами и даже не кулаками. «Наган» – это вам не шутки. Это круто, это смертельно опасно. И нужно сто раз подумать, прежде чем идти на риск.

Но Вадим уже все для себя решил.

– Все знают, что я наехал на Твида. Пусть, сука, отстегивает нам процент… – начал он. – Да только брыкается, гад. Вчера я имел разговор. Нет, не с ним, а с тем, кому он «шестерит». И на меня наставили «ствол»… Как вам это нравится?

– В натуре, тот питор за это ответит, – сквозь зубы процедил Сема.

– А может, включим заднюю? Оставим Твида и его шефа в покое… А что, спокойнее жить будем! – Вадим обвел толпу испытующим взглядом.

– Так чего ты, Ящер, от нас хочешь? – пробасил Гирла.

– А того… В общем, я, как мог, обрисовал вам всю картину… А теперь выбирайте, добивать нам Твида и его, скажем так, «крышу» или нет…

– Добивать, – буркнул Гирла.

– Добивать, – кивнул Архимед.

– Валить их всех на крен! – добавил Весло.

– Короче, дело мы обговариваем серьезное. Кто не уверен в себе, пусть поднимется сейчас и уйдет. И, зуб даю, никто вам слова обидного вслед не бросит… А кто останется, тот даст клятву идти с нами со всеми до конца. И это будет не пионерская клятва. Это будет клятва на крови…

* * *

На следующий день команда Ящера собралась в том же самом месте и в тот же час. Только в этот раз их было уже семнадцать. Лысый, Кныш и Лопух решили не связывать себя криминалом.

Гендос, как ни странно, остался. «А чего тут странного? – удивился он. – Я же не на мента учусь, а на адвоката. Глядишь, когда-нибудь помощь вам моя нужна будет». Вадиму оставалось лишь дружески хлопнуть его по плечу. И сплюнуть через левое плечо, когда он заикнулся об адвокатских услугах.

– Мы тут кое-что узнали о покровителях Твида, – сказал Вадим, обращаясь ко всем. – Комар, тебе слово.

Паша Комаров, а вместе с ним Ванек Лазарев и Виталик Кислов старались не зря, отрабатывая его, Вадима, поручение. Наизнанку вывернулись, но выследили того самого Валеру, которого привел с собой Твид на разборки. Навели о нем кое-какие справки.

– Не такая уж и крутизна этот фуфлон, – сказал Комар. – Из агротехнического института он, полчаса пути отсюда. На пятом курсе учится. С ним кодла, человек семь-восемь. Не хило одеваются ребятки. Видел я их на ихней институтской дискотеке. Короли, мать их так. Девки от них аж пищат. А чего им, курвам, еще хотеть? И в кабак их сводят, и на кукан насадят…

Комара нисколько не смущало присутствие Ирихи. Ведь последнее к ней не относилось. В его глазах она уже давно стояла даже выше, чем многие из сильной половины человечества. Не зря же Ящер ставил ее вровень с собой.

– Короче говоря, Валера этот не из блатарей и ничем с ними не связан. Так что бояться его не надо… А то, что «пушка» у него, это керня. Такой «наган», как у него, можно у любого вохровца стянуть, много ума не надо…

– Какое-никакое, но «наган» – это оружие, и оно пулями лупит. Может и сквозняк в голове сделать, – не разделила его оптимизма Ириха. – Надо бы и нам «ствол» раздобыть…

– И лучше, не один… – добавил Сема.

– Да, было бы не хило заиметь «ствол», – мечтательно протянул Вадим. – Хотя бы на время…

– А если мы у Аркаши, у военрука нашего, «АКМ» одолжим? – встрял в разговор Бес. – Он хоть и не пуляет, но шороху наведет и без пальбы, мля буду…

– Слушай, Бес, а черепушка у тебя варит, – оживился Вадим. – Автомат покруче будет, чем «наган»… Но как ты его раздобудешь?

– А это мои заботы. Аркаша меня ценит. Даже ключи от кабинета своего иной раз дает. На, мол, возьми, принеси то-то… А я сделаю слепки с них. Открою, когда нужно будет, и кабинет его, и пирамиду с автоматами вскрою… Ты только время назначь…

– Время я тебе назначу… Только смотри, не подведи.

– Будь спок, за мной не заржавеет…

– Будем считать, что с оружием проблем нет, – заключил Вадим. – Тогда делаем так. Отлавливаем Твида и вправляем ему мозги. Бить – не жалеть, чтобы на всю жизнь, падла, запомнил. Он, конечно, пожалуется на нас своим покровителям. И те забьют нам «стрелку». На разборки явимся с автоматом. На испуг возьмем козлов. Обделаются они или нет, но поймут, что мы – это серьезно. Никуда им не деться от нас, придется делиться…

– А если номер не прокатит? – спросила Иринка.

– Не менжуйся, все будет путем… Никуда они не денутся от нас, студенты креновы…

– Нужно замочить Валеру, Твидова покровителя, – послышался откуда-то из глубины негромкий, но решительный голос. – Перо в бок, и все дела…

В подвальном отсеке вдруг установилась мертвая тишина. Тяжелая, гнетущая, до звона в ушах. В воздухе, казалось, запахло смертью.

– Что? – первым нарушил молчание Вадим.

Его голос неестественно дрогнул.

Да, он был настроен решительно. Готов был до конца отстаивать свои права на территорию школы. Даже на похищение оружия, пусть и с возвратом, шел. Попугать, нагнать страху на недругов. Но убить… Даже ему это показалось слишком круто. Он не был готов к подобному изменению в сценарии…

– А чего тут такого? – Из-за спины Гирлы выросла тощая фигура Мухомора. – Грохнем Валеру, Твид сам на коленях приползет. И не процент, все бабки отдаст. Только бы его не тронули…

Это был первый случай, когда Мухомор посмел вставить слово в общий разговор. Что ж, он имел на это право. Ведь он в команде не на птичьих правах.

Вадим неприязненно глянул на него.

– И кто же замочит Валеру? Уж не ты ли, Мухомор? – скривился он в презрительной гримасе.

Где-то в глубине души он признавал правоту Мухомора. Нет человека – нет проблемы… Но не хотел соглашаться ни с собой, ни с Мухомором.

– А почему бы и нет? Ты только скажи, я сделаю!

– А вот крена тебе! – Вадим перекрыл ладонью локтевой изгиб своей правой руки. – Я на мокрое дело не пойду. Если ты такой умный, можешь идти и мочить Валеру, мать его так. Но я здесь ни при чем. Понял? И каждый это тебе подтвердит…

– Эй, Мухомор, а ты хоть нож в руке когда-нибудь держал? – разряжая обстановку, захохотал Сема.

Сам он обожал метать ножи в доску с круговой мишенью. И преуспел в этом.

– А вот ты скоро узнаешь, держал я когда-нибудь «кнопарь» или нет!

Мухомор аж побагровел от обиды и злости. Его взгляд пылал внутренней одержимостью.

– Ты, Мухомор, кипятком не ссы, – брезгливо поморщилась Ириха. – Если керня всякая в голову лезет, на кой ляд ее на толпу выносить? Сядь успокойся и больше не выделывайся.

Мухомор и впрямь успокоился. Сел, рот на замок, взгляд под ноги. Что ни говори, а у Ирихи дар сглаживать конфликты. Вадим одобрительно глянул на нее.

– Короче, пусть Валера живет. Но проучить мы его проучим… Все, завтра наезжаем на Твида…

* * *

Целых три дня Твида никто не трогал. Ни Ящер со своими громилами, ни менты. Последних Твид боялся пуще всего. Не дай бог, наведет на него Ящер официальных блюстителей порядка в отместку за свой конфуз. Тогда все, сливай воду… Поэтому он осторожничал, после разборки в парке еще ни грамма «шмали» в школу не принес.

– Эй, Твид, ты чего это больше не шастаешь по сортирам? – остановил его на четвертый день Сема Усик. – Чего наркош кайфа лишаешь?

На губах презрительная усмешка, в глазах угроза. Но этим его, Твида, не смутишь.

– Да пошел ты!

Не боится он его. А чего бояться? Ведь он под прикрытием Валеры. А тот на голову выше Ящера и этого Усика. На деле проверено. Пусть теперь его самого боятся!

– Ты че, совсем окренел? – нахмурился Усик. – За базар ответишь, козляра!

Смерив его тяжелым взглядом, он исчез.

Но появился снова, когда Твид зашел по нужде в туалет. Он вырос перед ним словно из-под земли. За его спиной стояли еще трое.

– Я же говорил тебе, падаль, за базар ответишь!

С этими словами он с силой въехал ему кулаком в солнечное сплетение. Твид ойкнул и согнулся в три погибели. И тут же получил кулаком по почкам. Упасть ему не дали. Один схватил его сзади, а трое начали бить его кулаками в живот, в печень, в грудь. И ни разу по лицу. Умеют бить, суки! Они за это ответят!

Это была последняя мысль Твида. От боли он потерял сознание и повис на руках у Гирлы.

* * *

Валера и его кодла, все восемь человек, стояли, грозно поблескивая глазами. Все вышло, как и предполагал Вадим. Твид настучал своим, и те «накинули стрелку», разборки им, сучарам, захотелось. Что ж, будет им разборка…

Вадим привел с собой десятерых. Лучшие из лучших в его команде. Сила! Особенно если учитывать, что у Семы под полой длинной куртки спрятан автомат. Пусть у него спилен боек и просверлен ствол, но вид у этой «игрушки» ой-ей-ей какой… Молодец Бес, сдержал слово. Ловко обвел военрука вокруг пальца.

– Мы же договорились, Твид – не твоего поля ягода, – Валера смотрел на него застекленевшим взглядом. – Зачем тронул его?

Красиво говорит, ублюдок. Да только он, Ящер, с ним ни о чем не договаривался.

– Потому что не отстегивает…

– Жаль, что ты, мурло, так ничего и не понял. – Валера сплюнул под ноги и нехотя сунул руку в карман.

Наверняка полез за своей долбаной «пушкой». Козел, под крутого косит!

Вадим бросил многозначительный взгляд на Сему. Но тот и без того уже все понял. Мгновение, и в его руках появился «калашников».

Валера еще только доставал свой «наган», а в живот ему уже уперся ствол автомата.

– Только дернись, питор, всех своих козлов кишками загадишь! – прошипел Сема, впившись в него убийственным взглядом.

На Валеру страшно было смотреть. Побелел как мел, глаза из орбит вываливаются.

– Достал «пушку» свою, мутила, и бросил себе под ноги!

Куй железо, пока горячо!

Валера послушно достал «наган» и бросил на снег. Вадим нагнулся и спокойно, без суеты, поднял его и сунул себе в карман.

– А вот теперь слушай сюда, – он говорил тихим, зловещим голосом. – Завтра Твид, твой сучий выродок, начнет толкать свой товар. И процент будет отстегивать мне. Половину мне, а остальное делите сами. Ты меня понял, урод?

– А вот это мы еще посмотрим!

Валера выглядел испуганным. Но, видно, жадность была сильнее страха. Еще огрызается, падла!

Вадим недобро усмехнулся, вытащил «наган» и рубанул его рукоятью по голове. Череп не раскроил, но сознание выбил. Валера рухнул на снег.

– Смотрите, ублюдки, и с вами будет то же самое! – заорал Сема на остальных из Валериной кодлы. Те не ответили ничего. Молча подхватили своего вожака и потащили его в глубь парка.

Все, разборка закончилась. Завтра Твид начнет отстегивать. Во всяком случае, Вадим очень надеялся на это.

* * *

– Крена ему лысого, а не бабок! – взорвался Валера в ответ на предложение Сержа согласиться с запросами Ящера.

Три часа прошло с той злополучной минуты, когда ему пригрозили автоматом и вдобавок долбанули по голове «наганом». Но голова цела, хотя все еще болит. И мысли в порядке.

Слов нет, он потерпел фиаско. Кто ж мог знать, что эти малолетки окажутся такими настырными. Молодые, но ранние. Хотя не такие уж и молодые. За двадцатник многим перевалило. На широкую ногу поставили дело, даже автомат сумели раздобыть. И ведь в ход его могли пустить…

Да только он, Валера, не из робких. Не отдаст он своего, хоть убей. Ведь не с неба же на него «травка» падает. Прежде чем обратить ее в деньги, надо сначала добыть. А это долгий путь в Узбекистан. Там этого дерьма хоть задницей ешь. Но и ментов, которые так и норовят сесть тебе на хвост, тоже в избытке. Сцапают, и прощай свобода!.. Нет, не видать этому Ящеру бабок!

Но Серж настаивал.

– Мы только-только начинаем работать в Краснинске по-крупному. На дискотеке мы еще только корни пускаем, а уже интересуются, кто мы, откуда. Скоро до Костыля дойдет, до пахана местного. И тогда жди гостей. Обложат данью как миленьких. Блатари – они такие, испокон веков всех, кто незаконным бизнесом занимается, данью обкладывают. Не побежишь же ты в ментуру жаловаться…

– Так то же блатари, урки… А эти, шпана замызганная… Не буду с ними делиться!

– Тогда будешь делиться с Костылем. Он и до школ, будь уверен, доберется.

– Вот когда доберется, тогда и будет видно…

– А ты послушай, что я тебе скажу… Мы начнем отстегивать Ящеру, а там и Костыль на нас выйдет. Потребует дань, а мы все стрелки на Ящера переведем… Никакой автомат тогда этому малолетке не поможет…

– И мой «наган»! – схватился за голову Валера. – Суки, они забрали его!

– Вот за это они ответят!

– Ладно, уболтал ты меня. Но о бабках поговорим завтра. Сегодня меня Людка ждет. Уже давно пора ей шершавого вставить.

* * *

Виталий Кислов уже давно не ощущал себя таким сильным и уверенным в себе, как сейчас…

Он рос хилым, болезненным мальчиком. Но ему всегда хотелось быть сильным, здоровым. И он старался вовсю. Бегал по утрам, обливался холодной водой, подтягивался на перекладине. Со временем стал замечать в себе перемены. Перестал болеть, сил прибавилось. Да только по-прежнему оставался худым и в рост никак не шел.