Месть в ажурных чулках E-Book

Дарья Калинина

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Serie: Секреты дамской охоты. Смешные детективы Д.Калининой
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 472

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Вредно заглядываться на хорошо одетых брюнетов, спешащих в ваш собственный поезд! Кира уже мысленно прибрала его к рукам, да только красавчик нес букетик и тортик с шампанским соседке-страхолюдине Лариске. Каким-нибудь часом позже выяснилось, что брюнета убили, а Лариса знать его не знает. Но разве это докажешь? В кармане трупа нашли адрес ее квартиры, а на столе те самые дары, что симпатичный незнакомец приготовил девушке. Сердобольные энтузиастки частного сыска Кира и Леся поспешили прийти бедняжке на помощь – ввязались в расследование – как всегда, на свою голову…

Leseprobe

Дарья Калинина Месть в ажурных чулках

Глава первая

Вернувшись домой, Кира прошлепала на кухню прямо в сапогах. Но это было еще не самое страшное нарушение правил, которые она сама же для себя установила. Перед этим она, не глядя, швырнула на полку шкафа в прихожей свою новенькую замшевую сумку с красивыми ручками, украшенными переливающимися почти как брильянты стразами. А свою зимнюю курточку, подбитую мехом какого-то невиданного, но очень редкого и дорогого пушного зверя, просто небрежно сбросила с плеч на… нельзя сказать, чтобы очень уж чистый пол.

Этому поведению было лишь одно объяснение. Мужчины! Да, именно эти особи так называемого сильного пола добивались с раннего утра и добились-таки к концу дня того, что Кира после работы пришла домой в самом отвратительном настроении, которое ей доводилось испытывать прежде, и с полной атрофией чувства аккуратности и стабильности в жизни.

– Это же надо, козлы какие! – с чувством произнесла она, обращаясь к единственному слушателю – коту Фантику. – Просто в голове не укладывается, какие козлы! Уму непостижимо!

Кот недовольно покрутил головой и мяукнул, намекая, что подобные слова режут его нежные ушки. Ушки у Фантика и в самом деле были замечательные. Покрытые чуть вьющейся мягкой шерсткой светло-персикового цвета, как и полагается у благородного породистого (между прочим, с родословной!) кота, они не были предназначены для таких грубостей. Но сегодня Кира была не расположена щадить кого-либо.

– И ты, между прочим, не лучше! – сообщила коту сердитая на весь мужской род Кира.

Фантик замер на месте, не сводя ошеломленных круглых глаз с Киры. Убедившись, что хозяйка не шутит, он пришел в замешательство. Затем смерил хозяйку уничижительным взглядом и, гордо подняв хвост, покинул кухню. Кира его задерживать не стала. Хотя кот, если рассудить, был ни в чем и не виноват. Виноват был совсем другой мужчина, а если точней, то сразу несколько.

А началось все с того, что сегодня мужчины, словно сговорившись, начали хамить с самого утра. В маршрутку ей сесть не удалось, потому что в последний момент ее от двери отпихнул какой-то рослый здоровяк и втиснулся на то самое место, которое предназначалось для Киры.

Поэтому ей пришлось сесть в троллейбус, где ей тут же отдавили ногу, больно ткнули в печень и сбили шапку набок. Разумеется, это все было дело рук тех самых козлов. Явившись наконец на работу, издерганная и взвинченная после всех утренних переживаний, Кира с ходу получила втык от Борисова за опоздание.

Если бы Борисов был просто ее начальством, то Кира бы еще стерпела замечание. В конце концов, оно было почти справедливо. Но вся сложность заключалась в том, что Борисов был еще и ее отставным любовником. А получать выговор, пусть даже заслуженный, но от бывшего любовника, это, согласитесь, совсем другая песня.

Начавшийся так прескверно день продолжал упорно катиться по кривой дорожке. Прилипший к ней с утра Борисов не оставлял Киру своим вниманием. Он ходил возле ее стола, нервно поправляя то свои светлые, безупречно подстриженные волосы, то очки на носу, которые тоже сидели идеально, и брюзжал, брюзжал и брюзжал по поводу каких-то перепутанных страховых полисов, паспортов и билетов клиентов их фирмы.

– В кои-то веки люди среди зимы собрались на курорт – это такая редкость, да за такое не то что деньги с них брать, им самим награду выдавать надо, так ты и тут умудрилась все напортить! – бурчал он.

– Я понимаю, – ответила Кира, разглядывая замшевый сапог, который ей безжалостно истоптал кто-то из этого однозначно враждебного к ней сегодня клана мужчин. – Бывает.

– Нет, ты мне скажи, – упирался Борисов, – скажи, как Веселов полетит по билету Куркова и с полисом, который у него вообще на имя Елены Морозовой?

– Да что тут такого? В конце концов, я же не потеряла их документы. Все оформлено правильно, – отбивалась от него Кира. – И потом, они все полетят одним рейсом. В аэропорту между собой сами разберутся. Обменяются документами, если они не полные кретины, конечно.

– Они-то уже разобрались! – сердито поставил ее в известность Борисов.

– Так чего еще надо? – воскликнула Кира.

– Разобрались и благополучно улетели, – кивнул Борисов, явно еще имея много чего сказать, – но…

И он продолжал бубнить у нее над ухом еще очень и очень долго. И ушел, сделав ей напоследок замечание, что неплохо бы ради разнообразия иногда являться на свое рабочее место в приличном виде.

– А то создается такое впечатление, что ты как вскочила с постели, так в офис и явилась, – произнес он. – Нельзя же так, в самом-то деле!

Кира отлично понимала, что дело отнюдь не в перепутанных билетах. Борисов просто таким образом высказывал ей свое раздражение по поводу того, что она снова его бросила. Но что же было делать бедной Кире, если она больше не любила его?

Да, допустим, она когда-то первой ушла от него, предварительно еще и изменив. Но ведь он ее к этому вынудил! Вынудил! Потом она к нему вернулась, хотя и понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. И не вышло! Ну и чего он теперь снова от нее хочет?

Похоже, этого Борисов не знал и сам. Потому что, если он хотел, чтобы Кира одумалась, полюбила его снова, так сказать, с былой первозданной страстью и вернулась под его заботливое крыло, то, ворча на нее, он явно выбрал для достижения этой цели самый длинный и запутанный путь. В результате всех его усилий к концу своего рабочего дня Кира пребывала почти в невменяемом состоянии, готовая передушить всех мужчин, которые только подвернутся ей под руку.

Ситуация в офисе усугублялась еще и тем, что любимая подруга Киры – милая, незлобивая и кроткая Леся, которая одной шуткой умела снять нарастающее в офисе напряжение, заболела. У нее была обычная простуда, даже без температуры, но Леся предпочитала не рисковать и высидеть дома. Тем более что зимой в туристическом бизнесе наступает неизбежный застой. И ее присутствие в фирме было совсем не нужным.

Впрочем, ее отсутствию на работе было и еще одно объяснение. Пожалуй, самое основное.

– Видишь ли, – недавно поделилась с подругой Леся, – я совершенно не могу находиться в одном помещении с Димой.

Дима был заместителем Борисова. И так уж получилось, что… Ну да, одним словом, Леся тоже его бросила. Причем сделала это практически синхронно с тем, когда Кира порвала со своим Борисовым. Разница если и была, то составляла не больше нескольких часов. Разумеется, впоследствии Борисов и Дима в этом факте усмотрели проявление сговора со стороны подруг. Хотя никакого сговора не существовало.

– И теперь Дима буквально изводит меня своими знаками внимания, – жаловалась Леся. – Мне прямо неловко перед ним. И до него никак не доходит, что они мне больше на фиг не нужны. Как тебе такая ситуация?

Кира тогда еще подумала про себя, что лучше уж пусть бы Борисов крутился возле нее с дурацкими комплиментами и приятными презентами, чем изводил своими мелочными придирками.

– А когда он на меня плевал с высокой башни, я готова была гоняться за ним день и ночь, – удивлялась Леся. – А теперь, заметь, когда он весь передо мной на тарелочке с голубой каемочкой, он мне уже и не нужен. Знаешь, Кира, наверное, я какая-то странная.

Странная была Леся или нет, но вот теперь, вспомнив о подруге, Кира сразу почувствовала себя лучше. Даже порванные на обратном пути в метро каким-то гадом – Кира не видела, кто это был, но не сомневалась, что это был непременно мужчина – новые колготки не так уже огорчали девушку.

Как все-таки хорошо, что в этом мире у Киры есть по-настоящему родной и близкий ей человек. И пусть только один, это не важно. Но, разумеется, этот человек совсем не Борисов. И как только она могла так заблуждаться когда-то! Но вот интересно, как там себя чувствует ее милая Леся?

«Надо сделать ей что-нибудь приятное, – решила про себя Кира, возвращаясь домой. – В конце концов, Новый год скоро. И я удрала с работы пораньше, есть время, чтобы придумать что-нибудь интересное. Пожалуй, приглашу-ка я ее к себе в гости! Сварим глинтвейн, пожуем какой-нибудь жуткий салатик из ее очередной диеты и от души поругаем мужиков».

Одним словом, Кира наивно полагала, что ей удастся все же приятно закончить свой такой неудачный день. Как показали последующие события, если уж ей повезло живой и относительно целой добраться с работы до родного дома, то лучше бы ей и дальше вообще не высовывать из него носа. Тем более Борисову она наврала, что плохо себя чувствует, видимо, заразилась от Леси и, возможно, на несколько дней выпадет из коллектива родной фирмы.

Так вот, оказавшись дома, ей надо было закрыться на все замки, отключить телефон, задрапировать окна и, желательно, отключить свет и газ. Ничего этого Кира, разумеется, не сделала. И даже напротив. Подойдя к окну и убедившись, что на улице наконец почти перестала мести холодная поземка, она решила:

– Схожу в магазин, куплю чего-нибудь из свежей зелени для Лесиного диетического кошмара. Она будет тронута. Да и погода вроде бы налаживается.

Пока Кира вела свои метеорологические наблюдения и размышляла, что бы такое не слишком гадкое соорудить для любимой подруги из того набора продуктов, которые та теперь предпочитала есть, она краем глаза заметила, что в их дворе прямо под ее окнами остановилось такси. И из него вылез высокий статный мужчина.

Между прочим, мужчина был не с пустыми руками, а с роскошным букетом цветов, тортом и бутылкой шампанского. Обнаружив сей факт, Кира только тихонько вздохнула от зависти. Оказывается, еще встречаются в жизни такие галантные кавалеры. Так почему же не на ее пути?

А мужчина, как могла разглядеть Кира, был к тому же еще и вполне хорош собой. Несмотря на слегка посеребренные сединой волосы, ему вряд ли было больше тридцати пяти. Мужчина был смуглый брюнет. И его темные волосы серебрились ранней сединой очень красиво. Особенно эффектно это выглядело сейчас, когда его шевелюра искрилась редкими, все еще падающими с неба снежинками.

Мужчина был одет в теплую короткую дубленку. И в его руках, кроме цветов, торта и шампанского, был еще небольшой кожаный «дипломат». Все это Кира разглядела, пока мужчина шел к их подъезду. Некоторое время Кира ломала голову, к кому же мог пожаловать такой красавец, но никого достойнее себя на их лестничной клетке так и не подыскала. Кира даже позволила себе пофантазировать на эту тему.

– Откуда бы он мог знать, что тут живет такая потрясающая красавица? – кокетливо и немного шутливо поинтересовалась Кира у своего отражения в оконном стекле.

Потом она взбила свои роскошные рыжие волосы в совсем уж львиную гриву и принялась ждать. Но время шло, и ей пришлось признать, что шел прекрасный незнакомец совсем не к ней.

– Ну и черт с ним! – с легкой досадой произнесла Кира. – И если рассудить хорошенько, то зачем он мне нужен? Все равно я не так уж сильно люблю шампанское. От роз у меня делается крапивница. А торт… Честное слово, лучше бы уж он притащил с собой сервелат или копченый свиной окорок.

Однако, если она хотела позвать к себе в гости Лесю, то кроме угощения еще следовало подумать и об уборке своего жилища. В квартире, это была вынуждена признать даже сама Кира, был жуткий кавардак.

Всю последнюю неделю Кира из-за происков своего настоящего начальника и бывшего любовника Борисова, который просто задался целью извести ее, находилась в крайне взвинченном состоянии. А в таком виде она, раздеваясь ко сну или переодеваясь в домашнее, обычно швыряла свои вещи куда попало, не особенно заботясь об их дальнейшей судьбе.

В результате ее стараний теперь на люстре висели почти целые колготки, которые еще можно было носить и носить. Вот уж поистине удачная находка. Под диваном, к огромному изумлению Киры, обнаружился целый склад нижнего белья, которое она считала давно потерянным. Белье тут же отправилось в стирку. Грязные тарелки вообще обнаглели. Они занимали почти все свободное пространство в квартире. И вдобавок пол был заляпан следами грязных подошв. Откуда их столько взялось, если гостей к себе Кира давно не приглашала?

Пришлось Кире порядком попотеть, чтобы разгрести все это безобразие. Хорошо еще, что посудой занялась посудомоечная машина. Бельем – стиралка. И хотя пылесос у Киры мог бы помыть пол, но сделать это без чуткого руководства хозяйки он пока что не умел. Да и вообще, чтобы вытащить этот агрегат, налить в него воды, засыпать порошка, надо было потратить столько усилий, что Кира решила обойтись обычной шваброй.

Ею она быстро размазала самые грязные пятна таким образом, что они плавно слились с основным фоном. И в глаза больше не бросались. Но затем Кире внезапно стало стыдно. Ведь подругу ждет, а не какого-нибудь хахаля. Для него бы она намывать полы не стала. Но для подруги… Да еще для любимой… И Кира прошлась по полам еще раз, но уже более старательно.

Вытерев напоследок с видных мест пыль, Кира с удовлетворением огляделась по сторонам. Теперь ее квартирка была вполне пригодна для того, чтобы принять Лесю с ее насморком. Но оставалось еще одно дело – поход в магазин за продуктами, подходящими для очередной Лесиной диеты.

– Теперь ем только овощи и злаковые, – сообщила ей Леся несколько дней назад. – Никаких молочных продуктов, никакого мяса. В качестве утешения мне можно есть рыбу и морепродукты. А также мед, орехи и шоколад. Сахар тоже можно, представляешь?

– Очень интересно, – задумчиво пробормотала Кира. – И где ты вычитала эту диету?

– Ты что! – возмутилась Леся. – Это же последнее веяние! Жутко актуально!

– Не знаю, – покачала головой Кира. – Вообще-то это сильно похоже на диетические рекомендации всем православным верующим к очередному религиозному посту.

Леся призадумалась.

– Ты права, – признала она наконец. – Но ведь у нас сейчас как раз Рождественский пост. Так что я спокойно могу сидеть на диете и одновременно соблюдать пост.

Кира только плечами пожала. На ее взгляд, истинная человеческая вера не имела ничего общего с этими гастрономическими предписаниями церковников. Но если Лесиной талии от этого будет какая-то польза, то ради бога. И теперь Кира, прихватив с собой кошелек, двинулась в сторону ближайшего супермаркета.

Надо сказать, что уборка заняла у Киры значительно больше времени, чем она рассчитывала. И когда она вышла на улицу, то там уже совсем стемнело. Но благодаря праздничной иллюминации, свежему сверкающему снегу и нескольким фонарям, на улице было совсем не страшно, а даже празднично.

Выйдя из дома, Кира с удовольствием втянула в себя свежий морозный воздух, напомнила себе, что очень скоро самый чудесный праздник в году, с подарками, розыгрышами, елками, танцами и весельем до упаду. Да и вообще жизнь чудесная штука. И как только Киру посетила эта мысль, она увидела того самого Брюнета с тортом.

Она его узнала сразу же, хотя справедливости ради надо сказать, что в данный момент Брюнет был уже без тортика. И даже без шампанского. Букета рядом с ним что-то тоже видно не было.

– Надо же, уже пристроил! – почему-то расстроилась Кира.

Она сердито фыркнула и хотела идти своей дорогой в магазин, но внезапно передумала. Лавочка, на которой сидел Брюнет, находилась прямо возле тропинки, по которой она должна была идти. Так почему бы не воспользоваться случаем и не познакомиться с ним?

Все равно мужик в данный момент явно бесхозный. И даже если ей самой он потом, после более близкого знакомства, и не понравится, то все равно разбрасываться добром не стоит. Всегда найдется холостая подруга, которую можно осчастливить до конца ее дней, преподнеся в качестве новогоднего подарка вполне даже симпатичного мужчинку.

«Минуточку! – остановила саму себя Кира. – А чего это он тут расселся? Погода к посиделкам не располагает. И вообще, если букет, вино и десерт у него милостиво приняли, то почему сам он одиноко торчит во дворе, словно неприкаянный? А между прочим, сейчас ведь совсем не лето».

И в самом деле, хотя вначале Кире показалось, что на улице чудесно, но на самом деле морозец вполне ощутимо пощипывал кожу на лице. Однако не успела Кира обдумать эту мысль, как Брюнет внезапно повернул голову и устремил на нее взгляд своих темных жгучих глаз. И хотя Кира никогда ранее не замечала в себе склонности к брюнетам, они скорей уж нравились ее подруге Лесе, но сейчас в устремленном на нее взгляде Брюнета было нечто, заставившее девушку замереть на месте.

– Что за дьявол?! – возмутилась про себя Кира. – Чего я застыла? Смотрит, ну и пусть себе смотрит. Что это со мной? Чего я тут забыла? Мне надо либо быстро с ним знакомиться, либо идти в магазин!

Но по ее спине непроизвольно пробежал холодный озноб. В голове стало пусто и звонко.

– Девушка! – вдруг произнес одними губами Брюнет.

Он почти шептал, но Кира как-то сразу смекнула, что обращается он к ней. Во дворе в этот момент, кроме них двоих, никого не было. В этом Кира убедилась, осмотревшись по сторонам. Да и Брюнет сверкал своими темными глазами прямо на нее. И Кира невольно сделала еще один шаг в его сторону. Во рту у нее внезапно пересохло. А язык стал огромным и шершавым, так что с трудом ворочался.

– Да, – выдавила она из себя.

– Девушка! Позовите Ларису! – пробормотал Брюнет. – Умоляю! Мне так плохо!

На мужчину падал свет фонаря. И Кира вдруг поняла, что он совершенно пьян. Ну да! Настолько пьян, что просто идти не может. И такое сокровище она собиралась пристроить своим подругам! Господи, да они бы ее потом проклинали до конца дней.

– Я вам не девочка на побегушках! И вообще, честное слово, нельзя же так напиваться! – холодно произнесла в ответ Кира и собралась идти дальше.

Очарование Брюнета слегка померкло. Станет она бегать по поручениям всяких алконавтов. Не дождется! Она вовсе не обязана выполнять его просьбы. Но, кажется, сам Брюнет вовсе не считал, что обременяет своей навязчивостью Киру.

– Девушка! – повторил он. – Ларису! Срочно! Она должна быть уже там… дома.

На этом его силы иссякли. Голова Брюнета упала на грудь. И он, как показалось Кире, заснул.

– Вот ведь гад какой! – разозлилась Кира. – Так я и знала, что от этих мужиков сегодня никакой радости не дождешься. Эй! Ты что, в самом деле спишь? Нельзя же так безобразно напиваться от одной бутылки шампанского.

Брюнет не отреагировал. Несколько секунд Кира еще колебалась. Оттащить, что ли, его к себе? Проспится, глядишь, человеком станет. Но с другой стороны, зачем подбирать то, что другим не гоже? Ведь ясно же, что он тут сидит не просто так. Наверняка эта Лариса его выгнала, несмотря на гостинцы и цветы. И почему выгнала? Наверное, мужик совсем никудышный.

– Странно, – все еще колеблясь, произнесла Кира. – А на вид вполне приличный. Вот ведь сволочи, как ловко маскируются!

Она еще раз потрепала Брюнета за плечо, но он не пожелал отреагировать. Критически оценив его массу, Кира решила, что самой ей его ни за что с места не сдвинуть. Но и оставить беднягу замерзать тут одного на лавочке Кира не могла решиться. Несмотря на то что все мужики сво…, природное человеколюбие сыграло с Кирой в очередной раз злую шутку.

И, развернувшись, девушка, вместо того чтобы идти своей дорогой, со всего размаху впуталась в весьма странную историю.

Единственной Ларисой, которую она знала, была довольно страхолюдная девица лет двадцати пяти, переехавшая в их дом не так давно и жившая этажом ниже Киры. Волосы, по наблюдениям Киры, она не расчесывала никогда. И они вечно свисали у нее на лицо неровными спутанными прядями неопределенного грязно-соломенного цвета. Краситься она тоже не красилась. И, несмотря на стройную и даже худощавую фигуру, носила какие-то бесформенные хламиды либо чудовищно растянутые свитера, которые однозначно были велики ей на несколько размеров.

Судя по пятнам краски, иногда украшавшим ее руки, никогда не знавшие маникюра, Лариса занималась живописью. Итак, Лариса у них в подъезде имелась. Но почему-то Кира очень сомневалась, что Брюнет шел именно к этой особе. Несмотря на то что он назюзюкался до полной отключки, Брюнет выглядел человеком рафинированным и обеспеченным.

Одни его блестящие кожаные ботинки с острыми носами должны были стоить приличное состояние. При желании он мог бы найти себе для любовных утех не девочку, а настоящую конфетку. Нет, ну что могло связывать щегольски одетого Брюнета с грязнулей Ларисой? Зачем она ему вообще сдалась? Зачем он к ней перся с тортом, вином и цветами?

– Но кто его знает, может быть, его, как и всех нас, после сладенького потянуло вдруг на солененькое? – бормотала Кира себе под нос, поднимаясь по лестнице на пятый этаж, потому что лифт уже успел сломаться. – Надо же, такой пьяный, а про Лариску помнит.

Кира еще успела посочувствовать Ларисе, которой придется тащить на себе здоровенного мужика обратно на пятый этаж без лифта, как вдруг дверь нужной ей квартиры распахнулась, и перед Кирой появилась Лариса собственной персоной.

– Ой! – воскликнула она. – Как ты меня напугала!

– М-м-м! – неопределенно отреагировала Кира, которая именно в этот момент от неожиданности прикусила язык, и ее лицо исказилось от боли.

– Что с тобой? – встревожилась Лариса. – Случилось чего-нибудь?

– У меня к тебе дело, – закончив кривиться, сказала наконец Кира. – Там внизу сидит мужик и зовет тебя.

– Зовет меня? – машинально повторила за ней Лариса, и на ее лице мелькнуло недоумение. – А ты уверена, что именно меня?

– В нашем подъезде нет других Ларис, – сказала Кира. – Во всяком случае Ларис в том возрасте, когда они еще могут заинтересовать своей персоной поистине роскошного брюнета.

– Роскошный, говоришь? – повторила Лариса, которая все еще колебалась. – И брюнет? А ты уверена, что он по мою душу?

– Я видела, как он вошел в наш подъезд, – поставила ее в известность Кира. – А теперь он сидит внизу на лавочке и зовет Ларису из нашего подъезда. То есть тебя.

– У нас на лестнице других Ларис нету, – подтвердила девушка и пожала плечами. – Что же! Пошли взглянем, что это за кадр!

И, накинув на себя что-то чудовищно уродливое, темное, но в огромных заплатах из декоративной ткани в разводах синего, серебристого и красного цвета, Лариса захлопнула за собой дверь и поспешила следом за Кирой. Вдвоем они снова очутились во дворе. И подошли к Брюнету. Он продолжал тихо сидеть на том же самом месте, где Кира и оставила его.

– Берем? – предложила Кира соседке. – Потащили его к тебе?

– Не знаю, – с сомнением приглядываясь к Брюнету, отозвалась Лариса. – Как-то он мне не очень.

– Да ты что?! – возмутилась Кира. – Нельзя же оставить его тут в таком состоянии одного? Он обязательно замерзнет и погибнет. Смотри, мороз-то какой!

И в доказательство своих слов Кира выдула изо рта облачко пара.

– В самом деле! – признала ее правоту Лариса. – Замерзнет. Некрасиво получится.

– Некрасиво! – передразнила ее Кира. – Да просто ужасно получится! Давай, нечего тут рассуждать! Хватай его под левую руку, а я под правую. Завтра проспится, и тогда разберетесь!

Лариса собиралась что-то возразить. Но Кире уже надоело спорить с этой мямлей. Она прикрикнула на Ларису, и та покорилась более сильной воле. Девушки подхватили и оторвали от скамейки Брюнета, который в этом не оказал им ни малейшей помощи. Он безвольно повис у них на руках, словно огромная мягкая игрушка. И позволял делать с собой что угодно. Кряхтя от напряжения, девушки все же дотащили Брюнета до дома. Но тут Лариса снова начала упираться.

– Слушай, а чего мы его ко мне тащим? – спросила она. – Ты нашла, тебе и приз.

– Чего? – не поняла Кира, о каком призе толкует эта тетеха. – А! – дошло до нее. – Ну уж нет!

И, прислонив Брюнета к стенке, она решительно заявила:

– Твой мужик, Лариска, тебе с ним и отдуваться!

– Он не мой, – изумленно глядя на Киру, произнесла Лариса. – Если честно, то я его вообще в первый раз в жизни вижу.

– Как же так? – воскликнула Кира. – Он звал тебя! Я сама слышала!

– Возможно, ты ослышалась, – пожала плечами Лариса.

– Но он двумя часами раньше поднялся к тебе! – воскликнула Кира. – С тортом, букетом и шампанским. А теперь у него ничего при себе нет. Вывод: он оставил дары у тебя.

– Чушь! – решительно помотала головой Лариса. – Он ко мне не приходил. Как ты сказала? Два часа назад? Да я домой вернулась всего за минуту перед тем, как ты ко мне заявилась! Только верхнюю одежду снять успела, в туалет не сходила, а тут ты звонишь. Я только с вокзала приехала. Даже вещи еще разобрать не успела.

Кира хотела возразить, что это не аргумент, она вещи по приезде, бывает, месяцами не разбирает, но вовремя прикусила язык. Совсем ни к чему этой Ларисе знать о ней такие пикантные подробности.

– И что нам теперь с ним делать? – вместо этого спросила она у соседки.

– Может быть, оттащить его обратно? – предложила Лариса.

– Потом нам станет стыдно, и мы потащим его снова в тепло, – возразила ей Кира. – И что, нам так и таскать его взад и вперед? Лично я надорвусь. Он такой тяжеленный!

– А давай попробуем привести его в чувство, – предложила Лариса. – А если не удастся, то обыщем его. Найдем паспорт или другие документы. Узнаем, где он живет. Вызовем такси и избавимся наконец от него.

– Вот еще докука! – воскликнула Кира. – И что за мужики нынче пошли? Даже напиться и то толком не умеют! Ладно, потащили его к тебе!

– А почему не к тебе?

– У меня полы намыты! И потом ты живешь ниже!

– Но ты не уйдешь? – встревожилась Лариса, которая не сумела подыскать достойного контраргумента и смирилась с участью, что Брюнет отправится в ее квартиру. – Не оставишь его у меня навсегда?

– Мне прямо смешно тебя слушать! – воскликнула Кира. – В кои-то веки ей предлагают мужика, а она нос воротит. Вот увидишь, он проспится, еще сама локти кусать будешь, что не хотела его к себе пускать. Ты посмотри, какой колоритный тип.

– Не знаю, – покачала головой Лариса. – Какой-то он больно бледный.

– Ты же не курицу на рынке выбираешь! – возмутилась Кира. – Это же мужчина. Каким ты хотела, чтобы он был, когда больше получаса провел на скамеечке на морозе? Конечно, бледный. Сейчас в тепло попадет, расцветет.

Но Брюнет расцветать не желал. Когда девушки доволокли его до квартиры Ларисы, внесли в дом и устроили на коврике возле двери, потому что дальше его Лариса пускать наотрез отказывалась, Брюнет был все того же ровного зеленоватого цвета.

– Может быть, ему выпить дать? – предложила Кира. – У тебя есть что-нибудь?

– Вот еще! – окрысилась Лариса. – Стану я добро переводить на разных подозрительных типов. Так очухается!

Но Брюнет очухиваться упорно не желал.

– Забери ты его! – тоскливо произнесла Лариса, забившись в уголок прихожей и взирая оттуда на происходящее. – Не нравится он мне.

– Да что ты! Смотри, какой он славный! – умилилась Кира. – Тихий. И заметь, никаких с ним хлопот. Другой напьется, так буянить начинает. А этот лежит себе тихохонько.

– Вот именно! – простонала Лариса. – Это-то и подозрительно. Он как мертвый! Мне страшно! Кира, ты меня впутала, ты и распутывай!

– Да ладно тебе психовать! – вздохнула Кира. – Давай обыщем его. Глядишь, в карманах чего и найдется.

– Давай, – боязливо кивнула Лариса. – Только ты первая.

– Ну ты и трусиха! – неодобрительно проворчала Кира, но послушно принялась шарить по карманам.

Улов был хорош. Ключи от дома и паспорт Брюнета, который оказался Хачатаряном Ваго Акоповичем. Прописку Ваго имел питерскую, женат не был и трезвый вообще представлял собой просто мечту одинокой женщины. Еще у него с собой были ключи с брелком с сигнализацией, по всей видимости, от машины. Эта находка сильно озадачила Киру.

– Если он на машине, зачем воспользовался услугами таксиста? Или он пьяный за руль не садится и сюда приехал уже навеселе? Странно, по походке ничего не было заметно.

– Пьянь он обычная! – довольно сердито произнесла из своего угла Лариса. – Только что прикинут дорого, а так суть одна. И кому у нас в доме такой алкаш мог понадобиться?

Кира как раз в этот момент обнаружила еще одну бумажку и внимательно ее изучала. Лоб прорезала вертикальная морщинка.

– Ты продолжаешь уверять, что не знаешь этого типа? – спросила она у Ларисы.

– Нет! Говорю тебе, нет и еще раз нет!

– Тогда как ты объяснишь эту бумажку? – спросила Кира, протягивая Ларисе найденный в кармане Брюнета обрывок. – Тут, между прочим, записан твой адрес.

– Не может быть! – возмутилась Лариса. – Дай сюда!

Кира протянула ей бумажку.

– Между прочим, там еще и твое имя записано, – произнесла она.

Лариса изучала свой собственный адрес так долго, что у Киры лопнуло всякое терпение.

– Слушай, голубушка, хватит комедию валять! Забирай своего хахаля, а я пошла отсюда! – заявила она Ларисе. – Мне некогда!

Но Лариса устремила на нее такой растерянный взгляд, что Кире даже стало не по себе.

– Ни за что! – закричала Лариса. – Я не знаю, как к этому типу попала бумажка с моим адресом, но я его не знаю. Вызывай такси! Ты обещала!

– Твой приятель, ты и вызывай! – рассердилась Кира. – Вот еще новости! Я что же, должна платить за него?

– А бумажника у него нет? – немного подумав, спросила Лариса.

– Бумажника нет, – разочаровала ее Кира. – Вот ведь тоже странно. Что же он, совсем без денег в гости отправился?

В конце концов под подкладкой пиджака нашлась свернутая стодолларовая купюра. Наверняка заначка на всякий пожарный случай.

– Вот и отлично! – немного повеселела Лариса, которой страшно не хотелось тратиться. – Сейчас вызовем такси и избавимся от этого тела.

– Не знаю, согласится ли еще таксист, – вздохнула Кира. – Вряд ли кто захочет с пьяным возиться.

– За сто долларов!? – воскликнула Лариса. – Я тебя умоляю! За такие деньги его до подъезда доведут и в постельку уложат. Чего тут думать? Адрес у нас есть, ключи от квартиры тоже. Кстати, мы можем даже сами довезти мужика до дома и сэкономить немножко денег. Как ты считаешь, мы имеем право взять себе за моральный ущерб какую-то часть из этих ста долларов?

Кира только плечами пожала.

– Эй, – обратилась она к Брюнету. – Ты не возражаешь?

Брюнет не возражал. Он вообще был человеком очень покладистым. Лежал себе тихонько и даже не пошевелился, когда девушки снова потащили его вниз.

– Слушай, нельзя же так наглеть. Ты бы хоть ноги время от времени сам переставлял! – попеняла ему Кира.

Лифт снова не работал. И тащить Брюнета вниз оказалось чрезвычайно трудно. Но подруги все же справились с задачей, запихнули своего нового знакомца по имени Ваго в удачно подвернувшуюся им машину со сговорчивым водителем и повезли его домой.

Глава вторая

Жил Ваго в старинном доме на берегу Мойки. Дом был выстроен в стиле модерн. И его фасад был недавно отреставрирован. Это же касалось лестницы, которая буквально сверкала – на нее девушки попали, воспользовавшись ключом от входной двери из связки Ваго.

– Ничего домик! – одобрила Кира, со все возрастающим интересом поглядывая на Ваго. – Слушай, Лариса, может быть, зря мы, того… ну, от него поторопились избавиться? Может быть, такого богатенького буратинку надо было отложить все же для себя? А? Как ты думаешь?

Но соседка ее даже не слушала. Ларису тоже терзали сомнения, но совсем иного рода.

– И что мы им там скажем? – терзалась Лариса.

– Где там? И кому им? – не поняла ее Кира.

– Ну, там, у него дома. Вдруг он не один живет? Вдруг там с ним мать живет или любовница? Что мы им скажем?

– Скажем, что мы это их сокровище на улице нашли, – решила Кира.

– Как это? – опешила Лариса.

– Вот так просто, – пожала плечами Кира. – Шли, шли и нашли. Если люди приличные, то должны вознаграждение выдать. За такого-то красавца!

Хотя, если честно, выглядел в данный момент Ваго как-то не ахти. Кира даже снова засомневалась, стоит ли его в таком виде тащить к родным. Но у Ларисы сомнений на этот счет не было. И она целеустремленно двинулась в сторону квартиры Ваго.

В этом доме лифт, к счастью, работал. К тому же кабинка была до того крохотной, что втроем они туда еле втиснулись. Но в этом в данный момент была и своя польза. Стиснутый телами девушек Ваго, который совсем уже не стоял на ногах, упасть не мог при всем своем желании. Подруги благополучно доставили его до дверей собственной квартиры и принялись звонить. Им никто не открыл.

– Выходит, придется самим, – сделала вывод Кира. – Надеюсь, что хоть ключи подойдут и с замками мы справимся.

Ключи подошли. Дверь распахнулась, и подруги торжественно протащили хозяина дома внутрь.

– Уф! – выдохнула Лариса. – Ну и тяжеленный мужик! А на вид вроде бы совсем не толстый!

Кира была занята тем, что осматривалась по сторонам. Квартира была роскошной. Особенно огромная хрустальная люстра, которая свисала с высоты четырех метров и вся переливалась в электрическом свете. Шелковые обои и дубовый пакет также заставили Киру невыносимо страдать.

– Мне кажется, что мы все же делаем ошибку, – произнесла она. – Нельзя упускать такой отличный шанс. Ты, Лариса, как хочешь, а я остаюсь.

– Зачем это?

– Знакомство хочу завязать, – объяснила этой клуше Кира.

– А вдруг он к тебе приставать начнет? – испугалась Лариса.

Кира только пальцем у виска покрутила.

– На это и весь расчет! – объяснила она соседке.

Но радужным планам Киры явно не суждено было сбыться. Потому что как раз в это время на лестнице загрохотали чьи-то тяжелые сапоги. Потом распахнулась входная дверь, которую подруги так и не позаботились запереть за собой, а всего лишь прикрыли, и в квартиру ворвались люди с автоматами, в бронежилетах и камуфляжной форме.

– Стоять на месте! – заорали они.

Лариса оглушительно завизжала и рухнула в обморок. Видя, какой фурор они произвели своим появлением, мужики в камуфляже слегка растерялись.

– Что это с ней? – удивился один из них, почесав в затылке.

– Как это что? – набросилась на них Кира. – Ворвались, заорали, автоматами размахиваете. Вы вообще кто такие?

– Вневедомственная охрана жилища! – значительно присмирев, ответил парень. – У нас сигнал тревоги на пульт прошел. А чего это с вашей подругой? Она что, больная?

– Сам ты больной! – рассердилась Кира. – Она просто впечатлительная. Ясно? Лариса у нас художница – натура творческая и эмоциональная, чтоб вы знали! А тут вы со своими автоматами! Вот она и лишилась чувств с непривычки!

– Да ладно, мы же не знали, что у Ваго гости, – ответил второй парень. – Что, опять он нажрался? Код даже набрать не смог?

Он вытащил рацию и дал отбой на пульт. Там к этому отнеслись философски. Видимо, Ваго уже проделывал подобное, входя в дом и забывая отключать сигнализацию.

– И частенько это с ним бывает? – заинтересовалась Кира, которой снова стало казаться, что не стоит ей связываться с этим Ваго, раз он такой пьяница и гулена.

– Случается, – отозвался парень. – Ладно, раз уж такое дело, давайте переложим его на диван. Что вы его тут бросили?

В его словах прозвучал укор. Он наклонился над Ваго, собираясь поднять того, но внезапно замер, смешно раскорячившись.

– Эй, а чего это он? – пробормотал парень.

– Что? – недовольно отозвалась Кира, которая сердилась на себя за то, что никак не могла решить, искупает ли роскошная квартира Ваго в центре города его неумеренную страсть к выпивке и бабам.

– Вроде бы он не дышит совсем?.. – недоуменно произнес парень. – Витька, слышь! Ну-ка, послушай! Ты в этом деле больше моего понимаешь.

– С чего бы это? – удивился Витька.

– Да ладно тебе, будто бы никто не знает, что у тебя родной брат в морге работает!

Аргумент был железный. И второй парень возразить своему напарнику ничего не сумел. Он в свою очередь нагнулся над Ваго.

– И точно, не дышит, – сообщил он коллеге. – А чего это с ним, Петька?

– Помер, вот чего! – разозлился Петька.

– Так это самое, крови вроде бы не видно! – почесал в затылке Витек.

– Без крови помер! – продолжал злиться Петька. – И что нам теперь делать?

Судя по всему, на этот случай инструкции у них не было. Потому что Петька, как самый сообразительный, принялся докладывать по рации о непредвиденном обстоятельстве, как он называл покойника. Пока он общался с начальством, Кира начала потихоньку продвигаться к выходу. Витек ей не мешал, целиком поглощенный телом Ваго, над которым до сих пор стоял, почесывая затылок.

Киру же, в отличие от Витька, Ваго больше не интересовал. Выйти замуж за покойника – это уж увольте. Пьяница – одно дело, но мертвый пьяница – это уже слишком даже для нее. Единственная причина, по которой она оказалась в этой квартире, исчезла. И Кира решила смотаться по-тихому. Как она рассудила, для объяснений случившегося будет вполне достаточно и одной Ларисы. А у нее еще дела есть. Ее Леся ждет.

Но ничего из мудрого и такого великолепно коварного замысла Киры не получилось. Она не успела сделать, крадучись, и пяти жалких шажочков, как Петька закончил разговаривать по рации и рявкнул:

– В общем, так! Никому никуда не уходить! И ничего тут не трогать! Сейчас следственная бригада приедет! И они разбираться будут. Гражданочка, вас я также попрошу остаться!

Эти слова относились к Ларисе, которая, оказывается, уже давно очнулась и теперь по-пластунски пробиралась в сторону кухни, явно намереваясь затеряться на необозримых просторах квартиры Ваго и, может быть, даже разыскать где-нибудь там черный ход. Киру также завернули от выхода. Затем обеих девушек усадили в самой маленькой комнате, которая нашлась в этой квартире. У входа поставили в качестве караульного Петьку, так что думать о побеге даже было нечего.

– Это ты виновата! – поспешила обвинить Киру Лариса, едва девушки остались одни.

– Что ты мелешь! – вознегодовала Кира. – Я его не убивала! Я его вообще не знаю!

– Может быть, и так, – кивнула Лариса. – Только тут мы все равно по твоей вине оказались. Если бы не ты со своим идиотским человеколюбием, то этот тип благополучно окочурился бы у нас во дворе, не доставив этим никому ни малейшей неприятности.

– Какая ты жестокая! – попыталась усовестить ее Кира. – А еще художница!

– С чего ты взяла? – безмерно изумилась Лариса.

– Конечно, жестокая! – кивнула Кира. – Разве мы могли бросить полуживого человека? Мы же не знали, что ему уже все равно.

– Да нет! – перебила ее Лариса. – Я не о том. Ты почему решила, что я художница?

– А разве нет?

– Нет, – ответила Лариса. – Какая из меня художница? Так, жалкий подмастерье. Только и умею, что копии делать.

И она как-то особенно печально усмехнулась, а в уголках ее рта залегли скорбные складки.

– О чем мы вообще говорим! – ужаснулась в этот момент Кира. – Нам надо думать, как мы будем отмазываться перед ментами.

– А что тут такого? Мы же ни в чем не виноваты! – распахнула Лариса глаза.

По правде сказать, они у нее были не бог весть какого размера. Но после пережитого стресса Лариска здорово похорошела. Бледность, как ни странно, была ей к лицу.

– И раз не виноваты, то скажем им чистую правду, – предложила она Кире.

– Ты хоть иногда думаешь прежде, чем говорить? – воскликнула Кира, буквально хватаясь за голову. – Правду! Только представь, что подумают о нас менты, если мы им расскажем, как сначала тащили труп к тебе на пятый этаж без лифта, потом обратно вниз, а потом везли его на такси. И все это лишь для того, чтобы вернуть мужчину под отчий кров.

– А ты думаешь, что он уже тогда… – начала Лариса, но голос ее подвел, и ей стоило огромного усилия, чтобы закончить фразу, – что он уже тогда был мертв?

– Думаю, – мрачно кивнула Кира и задумчиво добавила: – Очень даже думаю.

И после тягостного раздумья она произнесла:

– Нет, менты ни за что не поверят, что мы сразу же не поняли, что имеем дело с хладным трупом. Решат, что мы над трупом измывались. Нельзя им про наши перемещения рассказывать.

– А что же мы им в таком случае скажем?

Но сколько девушки ни силились, они так и не сумели придумать подходящей версии, которая бы дала достаточно убедительный ответ на вопрос о том, почему они столько возились с коченеющим телом Ваго.

– Может быть, сказать, что мы обе были по уши влюблены в него? – предложила Лариса. – И просто не имели душевных сил расстаться с телом близкого нам человека?

– Ты же сама говорила, что раньше не знала этого человека! – укоризненно посмотрела на нее Кира. – Выходит, врала?

– Так и есть! – воскликнула Лариса. – Ничего я не врала. Не знаю я его и не знала!

– Менты не дураки, – покачала головой Кира. – Примутся задавать наводящие вопросы: как познакомились, да где вместе бывали, сколько времени знакомы. И мигом просекут, что мы врем.

– Да, – согласилась Лариса. – Могут докопаться, конечно.

– И потом, ты не забывай, – предостерегла ее Кира. – Парня-то, похоже, убили. А если мы заявим, что были обе в него влюблены, то менты заподозрят, что мы сговорились и убили его из ревности. И с трупом возились, потому что надеялись избавиться от него, а вовсе не из теплых чувств к покойному. А то еще заявят, что мы собирались надругаться над мертвым любовником в каком-нибудь особо изощренном виде. И для этой цели просто выбирали себе уголок поукромней.

– Какой ужас! – окончательно посерела Лариса. – Просто ужасный ужас!

Но появившиеся вскоре менты первыми же своими вопросами доказали, что это она еще мягко выразилась. Потому что менты, не найдя в квартире покойного ничего для себя интересного, пожелали отправиться вместе с подругами в тот самый дворик возле их дома, где встретил свои последние минуты несчастный Ваго. При этом они явно преследовали собственную зловещую цель.

Они собирались спихнуть это убийство на ментов того отделения, на территории которого случилось преступление, о чем им и сообщили по рации. Те, хотя к дому подруг и приехали, но изо всех сил упирались и отказывались от такого подарка, мотивируя это тем, что никто не может гарантировать, когда и где именно скончался несчастный гражданин Ваго.

– Может быть, девки его до дома благополучно дотащили, а там он и скопытился, – заявил один из ментов из районного отделения подруг.

– Но преступление произошло все равно в вашем районе! – стояли на своем первые менты.

И при этом обе враждующие между собой партии, как ни странно, сходились только в одном. Они ни на грош не верили двум честным девушкам. И основной уликой являлась все та же злосчастная бумажка с адресом Ларисы, которую девушки неосмотрительно оставили возле тела Ваго и которую нашли первые менты.

– Посмотрите, нет ли тут чего-нибудь странного, на ваш взгляд, – предложил Ларисе один из оперов, прибывших на предполагаемое место преступления, то есть в квартиру Ларисы.

– Нет, все вещи на месте, – задумчиво произнесла Лариса. – Цветы тоже.

Цветы, о которых говорила Лариса, росли в горшках, живописно разрисованных консервных банках, старых кастрюлях, обмотанных серебристой фольгой, и прочих емкостях. И занимали они в квартире у Ларисы все подоконники и вообще хорошо освещенные места.

Кира и сама любила различные домашние растения. Но все же такое их обилие показалось ей странным. Видимо, Лариса была очень одинока, и разведение и уход за цветами являлись для нее своеобразной психотерапией. Тем временем Лариса закончила осмотр своего жилья.

– Вроде бы все в порядке, только знаете, очень странно… – задумчиво произнесла она. – Меня не было почти сутки, а бокал на столе стоит влажный. И еще початая бутылка грузинского вина… Знаете, я такого не покупала.

Кроме всего прочего, Лариса никак не желала признаться в том, что шампанское, нашедшееся у нее в холодильнике, принес ей покойный ныне Ваго. Равно как и в том, что она вообще его у себя принимала.

– Но вот же торт! – твердил ей один из ментов. – Видите, он даже порезан. И приборы поставлены.

– Это не я! – отказывалась Лариса, с каким-то суеверным ужасом глядя на торт. – Я не резала его. И не знаю, откуда он взялся. Говорю вам, его принесли без меня. Меня дома не было почти сутки!

Кстати говоря, принесенный Ваго с собой букет роз также нашелся дома у Ларисы. Он гордо торчал в огромной хрустальной вазе на столе рядом с тортом.

– Но я никогда не использую эту вазу для цветов! – в полном шоке шептала Лариса. – На мой взгляд, она просто отвратительна. Мне ее подарила бывшая свекровь, и я просто не знаю, почему до сих пор не избавилась от этого уродства. Даже если предположить, что я сошла с ума, то все равно, будучи безумной, я бы никогда не вытащила эту вазу и не поставила в нее цветы.

Но этими наблюдениями Лариса смогла поделиться только с Кирой. Ментам ее лепет был не интересен. К этому времени у них уже сложилась более или менее четкая картина преступления. И так как выход потрясающего Брюнета с шампанским, букетом и тортом из доставившего его с помпой к дому такси видели и другие соседи, то версия ментов выглядела так. Брюнет вошел в дом и поднялся по тому адресу, который был записан у него на обрывке бумажного листа и бережно хранился в нагрудном кармане.

Судя по набору, у мужчины намечалось романтическое свидание, во время которого его партнерша или партнер подсыпал Брюнету что-то в еду или питье. После чего выставил Брюнета на холодную улицу и оставил его там умирать.

– Вот примерно так оно и было, – устремив на Ларису цепкий взгляд, произнес опер. – Ну что? Признаваться в содеянном будем? Учтите, девушка, чистосердечное признание обязательно зачтется вам на суде. Что хоть случилось-то? Обидел он вас? Оскорбил? Понятно, бывает. Все мы люди. Вот ручка у вас и дрогнула. Яд ему в бокальчик сам и просыпался. Так дело было?

И напрасно Лариса пыталась доказать, что дома ее вообще не было. И кого бы Ваго в ее отсутствие ни навещал у нее дома, это была точно не она. Все бесполезно. Свидетелей, которые могли помочь милиции установить точное время того, когда вернулась девушка, у Ларисы не было.

Просто фантастическое невезение! Как симпатичный Брюнет с тортом в подъезд вошел, это, считай, весь двор видел. А как бледная, замерзшая и несчастная девушка с дорожной сумкой в тот же подъезд юркнула, тут все словно ослепли.

Результатом такой коллективной слепоты потенциальных свидетелей, а также осмотра места преступления, явилось то, что менты из районного отделения, к которому относился дом подруг, забрали несчастную Ларису с собой до выяснения всех обстоятельств дела.

Этому задержанию очень сильно способствовал тот факт, что Брюнет, перед тем как окочуриться, оказывается, успел переговорить, кроме Киры, еще с целой кучей народу. Пока Кира моталась к Ларисе, он умудрился привлечь к себе внимание и других жильцов дома. И не меньше трех бабулек охотно засвидетельствовали перед милицией, что страдалец звал на помощь именно Ларису. И они даже вместе с Брюнетом провели консилиум, какую же Ларису ему нужно.

По словам едва шепчущего Брюнета выходило, что девушка еще молода. Светловолоса и стройна. Приметы подходили под описание Ларисы – один к одному. И после этого она зарыдала уже в полный голос, что вызвало у ментов сдержанное одобрение.

– Поплачьте, а потом и признание напишете, – успокоительно заметил один из них. – Терять вам уже теперь нечего. Как говорится, раньше сядешь, раньше выйдешь. Это у тебя, девонька, первая ходка будет? Или как?

Лариса уже не рыдала, а выла. Кире было невыносимо это слушать! Ведь косвенно она была виновата в том, что случилось! И при этом Кира злилась на свою соседку. Почему Лариса не говорит ментам, где находилась все это время, пока Ваго встречался у нее дома со своей любовницей? Если Ларисы тут не было, то почему она не борется за свое алиби? Если не виновата, то должна оправдываться. А она только ревет!

Менты на время забыли о девушках. Они разбирались в содержимом того злосчастного «дипломата», который видела Кира в руках у Ваго, когда он заходил в их подъезд. Что-то их в содержимом документов, которые там находились, заинтересовало. Но несмотря на все усилия Киры подобраться к ним поближе и подслушать, о чем именно менты ведут между собой разговор, у нее ничего не вышло.

Кира поняла только одно – «дипломат» бесспорно принадлежал убитому. И у нее в груди поднялась новая волна жаркой злости на Ларису. Дура несчастная! Ладно, торт и шампанское решила приберечь, да и розы оставила, но вот от «дипломата» она избавиться могла? Или надеялась найти в нем бог весть какие ценности, да не успела?

И вдруг Лариса перестала рыдать и уставилась на Киру.

– Ты должна мне помочь! – четко сказала она, вцепившись в соседку мертвой хваткой.

Глаза у нее совершенно высохли и блестели ярким блеском. И Кира с удивлением обнаружила, что Лариса может быть очень даже симпатичной. Если бы ей с помощью оттеночного шампуня сделать цвет своих волос чуть ярче да тронуть помадой губы, а тушью ресницы, придав выразительности глазам, так она бы могла иметь поклонников и попривлекательней Ваго. А уж если с Ларисы сдернуть эти ее мешковатые балахоны да одеть по фигуре, то вообще будет мечта, а не женщина.

Но пока что Ларисе грозило в ближайшие годы щеголять в лучшем случае в ватнике, рейтузах и резиновых сапогах. А уж о краске для волос можно было и вовсе смело забыть. На зоне подобных излишеств быть не может.

– Кира! Ты меня слышишь? Ты должна найти настоящего убийцу! – произнесла Лариса.

– Я? – изумилась Кира. – Но как?

– Как, как! – с досадой произнесла Лариса. – Найди! Я даже тебе подскажу. Это кто-то, у кого были ключи от моей квартиры. Кстати, я давала их всего одному человеку – моему приятелю!

– Так у тебя был еще один любовник? – поразилась Кира, которая до сих пор вообще не видела, чтобы Лариса куда-либо двигалась в сопровождении мужчин.

– Не ерунди! – оборвала ее Лариса. – Нет у меня никого! Какой любовник? Это просто мой приятель. Он другой ориентации. Понятно?

– Педик? – догадалась Кира.

– Гей! – деликатно поправила ее Лариса, которая даже в экстремальной ситуации не теряла природной благовоспитанности. – И не вздумай ему нахамить. Он очень ранимый. Говори с ним вежливо, иначе он замкнется в себе и ни за что не скажет тебе, кому давал ключи от моей квартиры.

– А зачем ты ему их вообще оставила?

– Цветы мои поливать кто-то ведь должен был, – пожала плечами Лариса. – Видишь, у меня их сколько! Я его и предупредила, чтобы он приходил, думала, что и в этот раз уезжаю надолго. Только все у меня сорвалось.

И ее лицо приняло самое разнесчастное выражение. И она явно приготовилась заплакать по новому заходу.

– Так что там с ключами? – поторопила ее Кира, чтобы не дать ей снова зареветь.

– Да, – откликнулась Лариса.

Она справилась с подступающими слезами, и губы у нее перестали мелко дрожать.

– Так вот, мне часто уезжать приходится, а цветов у меня уйма, – произнесла она. – Вот Сенечка…

– Кто? – не поняла Кира.

– Ну, этот мой друг, гей, – пояснила ей Лариса. – Его зовут Сенечка. Он ужасно домовитый и хозяйственный. Гораздо больше, чем все мои подруги. И цветы просто обожает. Собственно говоря, мы с ним и познакомились на какой-то цветочной ярмарке. Он на них просто помешан. Поэтому я и решила оставить ему запасные ключи от моего дома.

– И давно вы с ним знакомы? – поинтересовалась у нее Кира.

– Не помню, – с досадой отозвалась Лариса. – Разве это имеет значение?

– Имеет, – заверила ее Кира.

– Около месяца, может быть, чуть больше.

– И ты оставила ключи типу, которого знаешь всего месяц?! – поразилась Кира. – Тогда я тебе скажу, дорогая, ты еще легко отделалась. В твоей квартире могли устроить склад боеприпасов для какой-нибудь небольшой террористической атаки на… например, на США. Они бы атаковали, а ты бы потом отдувалась.

– Не пугай меня! – снова расплакалась Лариса. – И так ситуация, трудно представить хуже. Меня обвиняют в убийстве человека, которого я живым и в глаза-то не видела!

– Ладно, – сжалилась над ней Кира. – Давай адрес этого своего приятеля. Так и быть, навещу его. И вытрясу из бедняги, кому он раздавал твои ключики, пока тебя не было дома. Хотя тебя ведь всего сутки не было, или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – ответила Лариса.

– Так за сутки этот Сенечка не мог слишком много народу к тебе в дом напустить, – вздохнула с облегчением Кира.

– Видишь ли, – смущенно пробормотала Лариса, – вообще-то ключи я ему оставила еще раньше.

– Что? – ахнула Кира. – Когда?

– Тогда же, – вздохнула Лариса. – После выставки.

Кира только головой покачала, дивясь безалаберности Ларисы.

– Понимаю, выглядит странно, – заволновалась Лариса. – Но он сразу же после выставки, где мы познакомились, пригласил меня к себе домой. А там у него столько цветов! И все в таком превосходном состоянии. Я была просто поражена! И так как мне тогда надо было срочно уехать, а за цветами присматривать некому, то я и дала ключи Сенечке. Пойми, они бы просто погибли. Друзей у меня нет! Я один раз поручила их поливать соседке, так она кактусы залила так, что они погибли. А циперус у нее, напротив, засох. А Сенечка…

– Ладно, – махнула рукой Кира, видя подозрительную суету в милицейских рядах. – Разберемся.

Лариса едва успела продиктовать Кире координаты, где можно найти Сенечку, как за ней приехала милицейская машина, и Лариса, с трагическим выражением лица, в сопровождении двух ментов как закоренелая преступница отправилась в отделение.

А Кира, не теряя даром времени, помчалась к своей подруге – Лесе. Ей было просто необходимо посоветоваться с той и выслушать чье-то мнение. Леся уже ждала ее вся из себя в боевой готовности, несмотря на насморк.

– Я уже все слышала, – кивнула она подруге, когда распаленная Кира ввалилась к ней в квартиру. – У твоей соседки обнаружился знакомый в виде трупа, а ты, как всегда, вляпалась в дерьмо по самые уши.

– Не надо так говорить! – обиделась Кира. – Я уверена, что Лариса его не травила. И я ей верю, что они даже не были знакомы.

– Почему? Почему ты ей веришь? Ты что, так хорошо ее знаешь?

Кира замешкалась с ответом. За это время Леся успела налить ей чашку крепкого чая, сделать несколько бутербродов, которые Кира все и слопала, попутно рассказывая подруге о том, что ей довелось пережить за сегодняшний день и особенно за сегодняшний вечер.

– Понимаешь, – произнесла она наконец, – этот Ваго и Лариса, они словно с разных полюсов. Хоть убейте меня, но я не могу представить ситуации, чтобы этакий холеный и явно богатенький красавчик заинтересовался бы неухоженной Лариской, которая живет почти как хиппи. Разве что она бы вдруг оказалась сказочно богатой наследницей. А он был бы аферистом и задался целью обаять ее, жениться и захапать ее наследство.

– Был такой фильм, – согласилась Леся. – Верно.

– Что верно? А зачем тогда Ларисе травить своего кавалера? Она могла просто послать его подальше! Или наслаждаться его обществом. Нет, ты как хочешь, а я уверена, что она его не убивала! Это же риск какой! Оставить сидеть помирающую жертву у себя во дворе, да еще и позволить ей – этой жертве – болтать тут со всеми соседями. Еще удивительно, что он мало чего рассказал! Мог бы прямо сказать, что Лариса его отравила. Нет уж, Лариса не такая дура.

– Но тем не менее Ваго перед смертью звал к себе именно ее – Ларису, – возразила Леся, которую Кира уже успела посвятить во все детали. – И приметы Ларисы он описал верно.

– Кто угодно мог загримироваться под Ларису, представиться ее именем и ввести Брюнета в заблуждение, – парировала Кира.

– Кто угодно, но все же не любой, – задумчиво намотала на палец короткую белокурую прядь своих волос Леся. – А только тот, у кого имелись ключи от Ларискиной квартиры.

– Ключ имелся у Сенечки – ее приятеля гея, – сказала Кира.

– Но он мужчина! – возразила Леся. – А Брюнет…

– Ваго, – поправила ее Кира.

– А?

– Брюнета звали Ваго, – повторила Кира.

– Ну да, – кивнула Леся. – Вот я и говорю, этот Ваго звал к себе Ларису. То есть женщину.

– Надо нам с тобой просто поехать и посмотреть на этого Сенечку, – решила Кира. – Может быть, для него загримироваться под стройную и не слишком ухоженную блондинку – раз плюнуть. Собирайся, и поехали!

– Как? – встревожилась Леся. – Куда? Ты что, не помнишь? У меня же насморк! Я не могу выходить в такой холод на улицу.

И для убедительности она несколько раз шмыгнула носом. Но Кира была неумолима.

– Хватит симулировать! – строго велела она подруге. – Это с другими твои фокусы срабатывают. А мне отлично известно, что твоя жалкая простуда улетучилась еще два дня назад. И ты просто под этим предлогом отлыниваешь от походов на работу и общения с Димой.

– Ну да, – тяжело вздохнув, признала правоту подруги Леся и тут же торжествующе воскликнула: – А ты мне просто завидуешь, что сама первой не догадалась сделать то же самое.

– Я не такая малодушная, как некоторые в этой комнате, не будем называть их имен! – высокомерно заявила Кира, в глубине души сознавая, что подруга совершенно права.

Да, не догадалась она, не сообразила. То есть сумела она лишь собезьянничать с Леси, притворившись, что заразилась от нее. А вот если бы Кира догадалась и сообразила первой, то обязательно бы захворала всерьез. Да не на неделю. Это Леся по своему обыкновению поскромничала. Кира бы завалилась в больницу, на месяц, на полгода. Лишь бы не видеть постную физиономию своего бывшего любовника и не слышать его занудных нотаций.

Но на улице подруги помирились и принялись опасливо озираться по сторонам. Словно убийца Ваго мог быть еще где-то рядом.

– Слушай, может быть, нам все же не надо ехать к этому Сенечке, – ныла Леся. – Лариска наверняка рассказала о нем в милиции. И они сами предпримут все необходимые меры. Найдут, допросят его, установят алиби и местонахождение ключей. И все такое прочее.

– Найдут, – согласно кивнула Кира. – Только уже завтра. Сегодня у них футбол. И я так поняла, что никто из ментов и не подумает оторваться от экрана телевизора ради допроса свидетеля. Отложат на утро. А Лариске придется провести ночь за решеткой. Ты себе представляешь, как там неуютно?

– Бр-р! – передернуло Лесю, которой довелось один раз побывать за решеткой.

И хотя дело было в жаркой и почти цивилизованной Турции, которую даже собирались принять в ЕС в самое ближайшее время, но впечатления от турецкой тюрьмы у Леси остались мрачные. Чего уж говорить о наших сырых и плохо отапливаемых кутузках, да еще в такой мороз.

Поэтому Леся устыдилась своего эгоизма и резво припустила по свежему снежку в сторону проезжей части, надеясь поймать там машину.

– Нам на Выборгскую, – распорядилась Кира.

Учитывая, что сами подруги жили возле станции метро «Звездная», Выборгская сторона – это был вообще другой конец света, или во всяком случае другой край города.

– Еще хорошо, что пробок на дорогах нет, – сказала Леся, обращаясь к подруге.

– Как же нету! – оживился водитель, услышав ее слова. – Это тут, на окраине, нету. А ближе к центру все забито. Люди словно с ума посходили. До Нового года еще почти две недели, а они уже кинулись сметать с прилавков разное барахло. Распродажи, мать их за ногу! Знаю я эти распродажи! Завысят цену до небес, а потом по нулику зачеркивают. Мол, вот мы какие добренькие. Берите, люди добрые. Наживайтесь! А на деле обман! Один сплошной обман и надувательство!

Он продолжал возмущаться предновогодней суетой, распродажами, повысившимися ценами на бензин и пошатнувшимися моральными устоями, а подруги тем временем принялись обсуждать, что они скажут Сенечке, когда приедут к нему в гости.

– Если это он убил Ваго, то уж наверняка позаботился о своем алиби, – задумчиво сказала Кира.

– Но зачем ему понадобилось вообще убивать этого Ваго? – недоверчиво посмотрела на нее Леся. – Из ревности?

– Ага! Точно! Из ревности и мести, – кровожадно согласилась Кира. – Может, Ваго раньше с этим Сенечкой роман крутил. А потом через него с Лариской познакомился и к ней чувствами воспылал.

– Ты же говорила, что они с Ваго друг другу не подходили! – воскликнула Леся. – И если он был «голубым», то не стал бы он менять ориентацию ради такой неподходящей ему женщины.

– Тогда, может быть, Ваго у Лариски дома встречался с другой женщиной, которая ему вполне подходила, – выдвинула новое предположение Кира. – И может быть, он был не совсем гей, а вовсе бисексуал. Сенечка Ваго опять же выследил, как тот встречается со своей любовницей, и убил. Обоих!

– А где труп этой другой женщины? – проницательно заинтересовалась Леся. – Куда он делся? Или когда вы с Лариской увезли с собой на такси труп Ваго, то какие-то другие люди в это время вытащили из дома труп его любовницы?

Кира задумалась.

– Очень возможно, – сказала она наконец. – Лариска у себя дома дальше прихожей не заходила, когда вернулась. Раз шампанское с тортом и цветами не видела, вполне могла и лишний труп не заметить.

– А откуда она, кстати сказать, вернулась? – поинтересовалась Леся.

– Вот этого не знаю, – растерянно пожала плечами Кира. – Не говорит.

– Странно, – отметила Леся.

– И не говори, – кивнула Кира. – Ну так вот, что у нас получается? Убийство двух любовников третьим лицом? Из ревности?

Девушки так увлеклись своими догадками, что даже не заметили, что их водитель уже давно закончил убиваться по поводу рождественских скидок и распродаж и теперь чутко ловит каждое слово подруг. И весь его вид выражает крайнюю степень настороженности.

– Девчонки! – наконец не выдержав, обратился он к ним. – А вы чего там про труп какой-то говорили? Куда вы его там увезли?

И, видя, что девушки не торопятся с пояснениями, он быстро добавил:

– Я ведь это к чему говорю! Если вы и сейчас нечто в этом роде затеете, то я, так и знайте, буду решительно против! У меня машина для катания незнакомых жмуриков по городу не предназначена!

– Успокойтесь вы! – брезгливо поморщилась от такой трусости Леся. – Никто вас и не заставляет. Довезете нас до места, и гуд бай! Задерживать вас не станем!

Но, оказавшись на месте, подруги резко передумали отпускать шофера. Переулок, в котором жил Сенечка, заканчивался глухим тупиком. И был этот переулок таким длинным, темным и жутким, что подруги невольно задумались о том, как они будут выбираться отсюда потом.

– В таком месте, не фиг делать, запросто напорешься на какую-нибудь местную шпану, – опасливо пробормотала Кира. – Изнасилуют за милую душу. Или еще чего похуже.

– Мужчина, – просительно обратилась к водителю Леся. – Вы уж нас дождитесь!

– Еще чего! – возмутился тот.

– Мы вам паспорт в залог оставим! – взмолилась Кира.

А Леся жалобно похлопала ресницами, которые позаботилась накрасить французской тушью, благодаря чему они у нее загнулись круто вверх и загустели. А большие блестящие голубые Лесины глаза в рамке густых ресниц всегда производили сильное впечатление на мужские сердца. Не подвели они ее и теперь.

– Ладно уж! – неожиданно отмяк водитель. – Подожду. Что же, я не человек, что ли? Понимаю, нельзя симпатичным девушкам по таким глухим местам ночью одним ходить. Идите, никуда не уеду!