Мой ненавистный футболист E-Book

Лада Шведова

• Herausgeber: NoSugar
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 343

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Лана занимается спортивной гимнастикой сколько себя помнит. Для нее жизнь — это сборы и соревнования, борьба и противостояния, и так круглый год. И вряд ли лето в спортивном лагере что-то изменит, ведь здесь противостояний еще больше. Как не доказать другим спортсменам, что гимнастика — самая лучшая и сложная? Как не поставить на место зарвавшихся футболистов? Особенно одного из них — Вика, от одного взгляда которого сердце бьется чаще. Который улыбается только ей одной. Который… нет, нет, нет! Лана же не могла влюбиться в этого Вика? Только не она! Но кажется, этим летом у судьбы другие планы...

Leseprobe

Лада Шведова Мой ненавистный футболист

Серия «Sugar Love»

Иллюстрации Alen Min

© Лада Шведова, текст, 2025

© Alen Min, иллюстрации, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Моим тренерам

Только годы спустя я поняла, как тяжело было тренировать кучку сумасшедших злых девчонок, которыми мы были когда-то. Но вы всегда блестяще справлялись.

Глава 1

– Лебедева! – пронеслось через всю поляну, и я мысленно поежилась – зачем так орать? Словно прочитав мои мысли, Труха увеличила громкость: – Лебедева! Как можно быть такой корягой? Быстро выпрями локти и расправь плечи!

Моя заклятая подруга Жанна злобно хихикнула, а я мысленно призвала себя к спокойствию – осталось ведь всего ничего. Какие-то пять недель – и мы уедем из этого кошмара под названием «летний спортивный лагерь».

Официально мы приехали отдыхать от тяжелых нагрузок, и в каком-то смысле это и впрямь отдых: всего-то две тренировки в день и легкая трехкилометровая пробежка перед завтраком. Лагерь с названием «Карельские березки» выглядел живописно: чистое озеро окружено цепочкой уютных домиков, за которыми начинался березовый лес со множеством спортивных полян.

На одной такой поляне мы и тренировались уже неделю, которая лично мне казалась вечностью. «Мы» – это группа из десяти девчонок пятнадцати-семнадцати лет, знакомых с раннего детства, ведь именно тогда родители отдали нас в секцию спортивной гимнастики. Наш тренер, Трушина Елена Анатольевна, славилась жесткими методами, но к ней попадали лучшие из лучших. Те, у кого впереди большое спортивное будущее.

– Локтева, с такими тяжелыми прыжками сегодня без ужина! – продолжала свирепствовать Елена Анатольевна, которую между собой мы величали Трухой.

– Лебедева!

Я опять вздрогнула. Что за день сегодня такой?

– Лебедева, что у тебя с коленями?

Несмотря на желание съязвить в ответ, я молча опустила взгляд и постаралась выпрямить и без того прямые ноги. В последнее время у меня всегда так – хотелось Трухе возразить, ответить, показательно уйти с тренировки. Но все это не положено, никто у нас так не поступал, и я часто недоумевала почему. Иногда я всерьез ненавидела Елену Анатольевну за привычку орать без причины и сыпать оскорблениями. Вот как сейчас: мои ноги и так прямее некуда, вытянуть их еще больше физически невозможно, но Труха все не унималась:

– Коряга! Самой не стыдно быть такой кривоногой?

Тренировка закончилась, и все мы направились в сторону жилых домиков.

Мы – гимнастки – заняли два, в каждом уместилось по пять человек, Елена Анатольевна жила в главном корпусе, там обитали тренеры. Кроме нас в лагере сейчас «отдыхали» футболисты, легкоатлеты и дзюдоисты.

Про обычные лагеря я знала мало, но слышала, что это весело.

В спортивном все не так: это полтора месяца тренировок, плотное расписание и редкие развлечения, в основном связанные с междоусобными войнами, что повторялись из года в год, – традиция такая. Нельзя съездить в лагерь, не выяснив, какой вид спорта круче всех, что глупо – само собой, круче спортивной гимнастики ничего нет! И это не потому, что я сама гимнастка и сильно от этого фанатею – нет, даже не близко. Это просто факт. Объективное мнение. Легкоатлеты молодцы, что быстро бегать научились, но скрутят ли они двойное сальто? Я так не думаю.

В этом году междоусобица еще не началась, мы с другими спортсменами приглядывались друг к другу, оценивали потенциальных соперников в редкие моменты свободного времени. Досуг в спортивном лагере не сказать чтобы поражал воображение разнообразием: тренировки, тренировки и еще раз тренировки. А также походы в столовую и дискотеки три-четыре раза в неделю, существующие лишь для того, чтобы мы не спятили от монотонности нагрузок.

Официально такие вечера звались «досуговым развлечением», но мы все шатались по спортивным лагерям с детства и научились называть вещи своими именами, без использования странных заместительных. Музыка играла? Играла. Медляки включались? Еще как! Иногда и ведущие появлялись – к счастью, не слишком часто. И еще реже роль «тамады» брали на себя тренеры – за это вообще спасибо. Такое потом не развидеть.

– Что сегодня наденешь? – спросила Лерка, когда мы собирались на ужин.

– Шорты и футболку, – пожала я плечами.

– Неужели ты не взяла с собой ни одного платья? Все время в своих шортах! Скоро твой Ромашка сбежит к Сюзанне-легкоатлетке, останешься без пары на всю смену.

– И от горя рыдать не буду.

– Зря ты так – с мальчишками веселее.

– Если Роман сбежит, значит, не так сильно я ему понравилась.

– Надо же немного постараться. Он же такой… видный.

Роман (его фамилии я не знала) обратил на меня внимание сразу, даже до первой дискотеки. Мы тогда с девчонками выбрались искупаться: день был жарким, даже Труха не нашла причин нас не пустить. Правда, сначала мы бегали по песку, а затем по колено в воде – тренировка такая, и только после этого были отпущены поплавать и понырять в озеро с деревянного причала. В «Карельских березках» он был невероятным – уходил на глубину, в конце имелась удобная лестница для подъема из воды. Идеально!

Я ныряла долго и со вкусом, спуская пар, а когда прыгнула красивым бланшем с поворотом на сто восемьдесят и выплыла на поверхность, наткнулась на восхищенный взгляд – рядом на воде держался парень. Мы вместе выбрались на берег, он представился Романом. Оказалось, ему тоже семнадцать, хоть выглядел он старше – на мой взгляд, на все двадцать пять. Мы неплохо поболтали, и после того дня Роман часто оказывался рядом со мной. Все уже записали нас в этакую сладкую парочку, хоть и не единственную в лагере – личная жизнь тут у всех складывалась быстро. Та же Лерка, к примеру, уже вовсю общалась с лучшим другом Романа – Колей, которого все звали по-дурацки Коленом.

Помешает ли личная жизнь будущей схватке друг с другом?

Напротив, так будет только интереснее.

– Как думаете, тот загадочный футболист опять никого не пригласит? – спросила Оля, выбирая между белым кружевным сарафаном и шортами с топом.

– Вик? – Все давно знали его имя. – Не думаю.

– Не-а.

– Пригласи его сама, если он тебе так нравится, – посоветовала я.

– Да ну, это как-то…

– Вспомни, какой век на дворе, и пригласи. И вообще… мы же в лагере, через пять недель все разъедемся и никогда больше не увидимся. У всех новые сезоны, сборы и соревнования. Можно быть чуточку смелее, чем обычно.

– Как ты с Ромой?

Все думали, что у нас с Романом уже настоящие отношения, и неважно, что срок нашего знакомства – шесть дней. Это из-за его внешности – он выглядел взросло, держался взросло. Весь такой с мужественным подбородком и широкими плечами, словно Тор. Но лишнего он себе не позволял – со мной не забалуешь.

– Как я с Ромой, – кисло улыбнулась я. – Замучили меня с этим Ромой.

– Вы уже целовались? Я видела, как он подкараулил тебя вчера вечером, когда ты шла от умывальника! – На меня уставились четыре пары любопытных глаз.

– Это личное.

– Конечно, они целовались! – засмеялась Лерка, а остальные подхватили. – И наверняка Роман целуется лучше всех! Правда же?

Вместо ответа я загадочно улыбнулась – мол, фантазируйте на здоровье. Не признаваться же, что в свои семнадцать я толком не целовалась. Были странные попытки в похожем лагере в прошлом году, но о таком лучше забыть, как о ночном кошмаре. И уж тем более не стоило говорить, что с Романом мне целоваться ну вообще не хотелось.

Просто вся эта девчачья романтика не для меня.

Та же Лерка постоянно на кого-то западала, влюблялась и разочаровывалась, сохраняла на телефон фотографии знаменитых актеров, вела переписки с какими-то парнями, лила по ним горючие слезы – из нее бил фонтан эмоций. А из меня нет, совсем нет.

И вряд ли этим летом что-то изменится.

Глава 2

За ужином Елена Анатольевна перепутала меня с Леркой Локтевой, которую обещала оставить без ужина, и в результате я грызла зеленое яблоко, запивая его водой, а Лерка лопала гречку с обезжиренным кефиром – для гимнасток это плотный ужин. О путанице мы обе промолчали, потому что Лерка была моей подругой, и я знала – остаться без еды для нее смерти подобно: однажды после такого «лишения» она проглотила сырой гриб, найденный в лесу. Нам было по девять лет тогда, но все равно лучше не рисковать, ведь второй раз дело может не обойтись легким недомоганием.

– Что думаешь? – спросила сидящая рядом Жанна.

Мы наблюдали, как футболисты за соседним столом швырялись кусочками сочной курицы. Их тренеру до происходящего дела не было – он жевал бутерброд и добродушно улыбался тарелке.

– Ногомячники, – ответила я. – Всегда слабые соперники.

– Тоже так думаю, – кивнула Жанна.

Обычно мы с ней ладили плохо – между нами была та самая пресловутая заклятая дружба с кучей подводных камней, но общий враг всегда сближал до дружбы почти нормальной. Не хотелось признавать, но моя заклятая подруга была неплохим стратегом и вообще неглупой. Обо мне она была похожего мнения, поэтому мы и объединялись на короткий промежуток времени, чтобы разойтись потом по разные стороны баррикад.

Футболисты и впрямь выглядели чокнутыми и шумными, каждый день в столовой они неизменно затевали перепалки и швырялись друг в друга едой, хоть и были нашими ровесниками. Их тренер-великан казался милым добряком и широко улыбался, даже когда ругал свору неуправляемых парней. Это выглядело непривычно: тренер ведь должен быть строгим и смахивающим на тюремного надзирателя. Конечно, хотелось пофантазировать о другом отношении, но, увы, подростков иначе не построить, спортсменов иначе не воспитать. Как только та же Труха отпускала поводок, мы начинали отлынивать. Все, кроме Жанны.

– Но они шумные, – продолжила я. – И любят свой футбол.

– Было бы что любить! Скучнее него только легкая атлетика, – мы синхронно перевели взгляды на другой стол. Там обстановка выглядела спокойнее.

Легкоатлеты были разными по возрасту и полу, среди наших ровесников затесались и совсем юные спортсмены. Некоторые девчонки выглядели совсем взрослыми и больше походили на тренеров, но, возможно, это из-за роста и крупного телосложения. Их коллектив тоже был шумным, но поадекватнее футболистов – как минимум едой никто не швырялся, а шумели они в основном на улице, когда носились по лагерю друг за другом. Просто среди них было много мелочи, и обычно мы тоже выезжали с мелкими, тренировали их, приглядывали, но в этом году на них не хватило мест в «Карельских березках», и они отправились в другой лагерь.

– Уверена, эти нападут первыми, – сказала Жанна. – Будет что-нибудь банальное, вроде зубной пасты или несмываемого маркера.

– Может, в этот раз не будем ждать нападения?

– Почему? Мы всегда ждем.

– И всегда от этого страдаем.

– Первый объявивший войну страдает еще больше – все потом идут против него.

Да, было такое дело. Как в прошлом году, когда волейболисты забрались на крыши домиков, включили сигнал тревоги и, когда все начали вываливаться на улицу, облили народ водой, в которой лежала протухшая рыба. Это было жестко и даже жестоко, прошел год, а я до сих пор ловила флэшбеки с запахом тухлятины. Но если абстрагироваться от роли вонючей пострадавшей, то план был прикольным, запоминающимся. Однако волейболистам за него потом крепко досталось – все объединились против них, бедняги неделю почти не спали – караулили опасность. Уж не знаю, как они при этом еще и тренировки тянули.

– Можно обзавестись союзниками, – теперь мы перевели взгляды на крайний столик, за которым сидели дзюдоисты. Они казались взрослыми и серьезными на фоне остальных, с такими можно и объединиться.

Увидев наш интерес, Роман разулыбался и довольно мне подмигнул. Подумал, я тут с подружкой им любуюсь? Вообще-то у меня есть дела поважнее. Уж точно поинтереснее. Но, чтобы его не расстраивать, а еще ради потенциального союза, я помахала в ответ, только убедилась, что Труха смотрела в другую сторону.

– Надо подумать, – ответила я Жанне.

Остальные за нами тоже наблюдали, конечно.

И их выводы были очевидными: со стороны мы казались мелкими примерными тихонями, слабыми соперницами, которых соплей перешибешь. Ха, ха, ха и еще раз ха! Не стоит недооценивать мелких тихонь – вот правда жизни. Мы все прошли через голодные сборы, адские соревнования и прочие прелести профессионального спорта. Не было еще такого года, когда бы мы не заставили противников трепетать. Хотя прошлогодний эпизод с тухлой рыбой был силен, этого не отнять.

Правда, в том же прошлом году все едва не сорвалось, ведь мы выросли, и к обычному противостоянию добавилось другое – на любовном фронте. В результате одна из нас – Олька Торгина – выдала план ночной атаки на теннисистов, с которыми мы бились тогда, что едва не привело к краху. Олька выбрала любовь и теннисиста, что ей припоминали до сих пор как самый страшный грех.

Наблюдение за соперниками прервала Труха – не выдержав вопиющего швыряния едой, она вскочила и нервным шагом отправилась к футболистам с таким лицом, что на их месте я бы залезла под стол.

– А ну успокоились все! Тишина в столовой, я сказала! – рявкнула она что есть сил. – Что это вы себе позволяете, молодые люди?! Еще раз увижу, как кто-то из вас бросает еду, будете всю ночь вокруг озера кросс бегать! И на неделю останетесь без дискотек! Это понятно?

Вместо того, чтобы залепетать извинения или и правда спрятаться под столом, эти глупцы взбунтовались:

– А вот и не останемся! – за всех запальчиво ответил рыжий паренек, по виду младший в команде – тянул лет на тринадцать. Его лицо, согласно возрасту, сияло слабоумием и отвагой. – Вы же нам не тренер!

– Еще как останетесь!

– Буллщит! Сами свой кросс бегите и дома по вечерам высиживайте!

– Что ты сказал?! Олег Борисович! – взвыла наша Труха. – Немедленно успокойте своих бандитов! Они разлагают дисциплину, разве не видите? Как можно терпеть такое поведение, да еще во время еды!

– Пашок, нельзя так разговаривать со старшими, – с добродушной улыбкой ответил Олег Борисович таким тоном, что сразу понятно: он ничуть на Пашка не злился. – Извинись перед Еленой Анатольевной и займись ужином.

– Но, Олег Борисыч, дискотеки…

– Успокойся, никто не запрет тебя вечером дома. А теперь – что надо сказать Елене Анатольевне?

– Ивнте, Елнантольвна, – пробубнил рыжий, перед этим засунув в рот смачный кусок курицы. Он сделал это специально – физиономия мальчишки сияла от наглости, подтверждая теорию.

Не привыкшая к такому Труха побагровела от ярости.

Я невольно улыбнулась – уж больно комично выглядел рыжий футболист. Как маленький хоббит, который не дрогнул перед самим Сауроном – а Труха, на мой взгляд, могла заткнуть за пояс любое злодейское зло.

Улыбаясь, я вдруг поймала на себе взгляд Вика – того самого футболиста, о котором уже неделю болтали девчонки. Он сидел рядом с рыжим мальчишкой и выглядел в точности так, как и обычно, – королем лагеря, не меньше. Такой весь из себя, что слов нет.

Я нахмурилась и отвернулась к тарелке.

Инцидент со швырянием курицей закончился тем, что Труха отвела в сторону тренера футболистов и что-то ему долго внушала, а мы переглядывались с остальными спортсменами, понимая, что скоро все начнется. Небольшое происшествие всех повеселило, а рыжий ногомячник чувствовал себя героем: улыбался так широко, что изо рта вываливалась жеваная курица.

На Вика я старалась больше не смотреть, очень уж он меня нервировал.

Что ему надо?

Сидящая рядом Лерка пыталась поделиться со мной гречкой и кефиром, но Труха часто поглядывала в нашу сторону, и я отказалась.

Глава 3

После ужина у нас образовалось свободное время – можно было прогуляться до озера или побродить по лесу, но обычно такие прогулки не доставляли удовольствия. По вечерам отовсюду вылезала назойливая мошкара, от озера веяло холодом, а в лесу пока и делать нечего, до ягод еще далеко. Другое дело, если смена выпадала на ягодный сезон – вот тогда энтузиазма прибавлялось. Пожалуй, после одного скромного яблока на ужин я бы всю землянику в округе собрала, не поленилась.

Сегодняшний день выдался теплым, нетипичным для северных широт, поэтому мы с девчонками впервые выбрались на причал и расселись там, пока другие его не заняли. Правда, судя по тишине, никто к этому и не стремился.

Солнце заходить не собиралось, и, даже когда закончится дискотека, оно не зайдет. В одиннадцать вечера закат в Карелии только начинался, а после него – белая ночь. Если бы не утренние пробежки, я бы гуляла всю ночь напролет, пожалуй. Мне нравились эти белые ночи: они не были до конца светлыми и похожими на день и обладали причудливой уникальностью, меняя лагерь. Над озером по ночам вечно клубился густой белый туман – захватывающее зрелище. Иногда туман сохранялся до утра, и пробежки становились интереснее. Пахло сырой травой, озером, и казалось, что не бежишь ради банальной тренировки, а странствуешь за туман, пытаясь открыть новый мир.

– Труху сегодня оскорбили, – сказала Жанна, убедившись, что мы на причале одни. – Некрасиво.

– Мы сами ее оскорбляем, называя Трухой, – ответила Олька Торгина.

– В себя приди – нам можно. Она наш тренер, у нас свои отношения. Но чтобы какой-то футболистишка разговаривал с ней настолько пренебрежительно… Не бывать этому. Сегодня они унижают Труху, а завтра что? Скажут, что футбол лучше всех?

Девчонки ожидаемо стали поддакивать – на это Жанна и рассчитывала.

Я молча наблюдала за происходящим, прекрасно понимая, что происходит – Жанна хотела нанести тот самый первый удар, который развяжет всем руки. Неделя прошла, хватит выжидать.

Посторонним наши разборки и вообще действия могли показаться странными, но мы традицию противостояний чтили, начиная с первой поездки в такой лагерь, которая состоялась… впервые я поехала лет в шесть.

То еще было приключение!

У меня мало осталось воспоминаний о той поездке, но все неизменно яркие: запах зубной пасты, втертой в лицо и волосы; куличи, которые мы с Катькой Семеновой лепили из дорожной пыли, потому что были шестилетками, и наша фантазия преображала дорожную пыль в алмазную крошку; а еще Мужик-с-топором – местная легенда, потому что в каждом лагере должна быть своя легенда. Но я этого Мужика тогда боялась до чертиков и верила в него больше, чем в себя. Полученные в шесть лет впечатления были настолько яркими, что этот Мужик не забылся до сих пор. Возможно, я пронесу его через всю жизнь и вспомню даже на смертном одре.

А секрет непрекращающегося противостояния был простым: всем хотелось чего-то большего, чем просто тренировки, которые и так составляли основную часть наших жизней. Хотелось экшена, игры, азарта, адреналина, побегушек по лагерю под покровом ночи, страха перед Трухой, которая может все узнать, а еще совместных мозговых штурмов, разработок «гениальных» будущих планов. Без телефонов и не таким займешься – а все гаджеты у нас изымали, выдавая по вечерам на пару часов. И в итоге мы от них так отвыкали, что почти не трогали, лишь отправляли короткие сообщения родным.

Несмотря на почитание традиций, каждый год находились и те, кому подобные развлечения были до лампочки.

Как и сейчас.

– Может, мы просто отдохнем? – вздохнула та самая Катька Семенова, с которой мы когда-то лепили легендарные куличи из грязи. В те времена она была более компанейской. – Хоть раз! Каждый год одно и то же. Мы сейчас проучим футболистов, потом они – нас, и никогда это не кончится. А я спать по ночам хочу, отдыхать. Я и сейчас-то спать хочу, а не на дискотеку тащиться.

– Боже, Семенова, запроси в санчасти побольше витаминов! – разозлилась Жанна. – У меня бабушка меньше отдыхает, чем ты! Ветошь!

– Твоя бабушка сегодня повторила двадцать раз подряд комбинацию с бревна? Или, быть может, сдала силовой норматив? Я так не думаю, Москвина! И вообще, с чего это ты стала у нас главной?

– С того, что мы с Ланой уже все придумали. В течение двух дней мы нанесем удар по футболистам, такой, после которого они поймут, что наезжать на чужих тренеров опасно.

– Да какой там наезд?! Отмахнулся мальчишка, он же мелкий и глупый…

– Что еще хуже! Что из него вырастет?

– А ты заделалась его мамкой? – хмыкнула Катька.

– А ты, Семенова…

– Пора идти в досуговый центр, – влезла я в перепалку, по опыту зная, что дело может затянуться. – Мы с Жанной обсудим кое-что и всех догоним.

Дождавшись, пока все отойдут на безопасное расстояние, я повернулась к заклятой подруге и зашипела:

– У нас уже и план есть? Серьезно?

– Мы его придумаем, – отмахнулась она. – Да хоть прямо сейчас.

– Ты и сроки установила! Ничего толкового в такие временные рамки не уложить. Мы уж точно не сможем наловить рыбы и дождаться, пока она стухнет. Даже если начнем прямо сейчас!

– Это было бы повторением за волейболистами.

– Которых тут нет, – справедливо заметила я. – А значит, для остальных это внезапная вонючая новинка.

– Черт, я об этом не подумала… – Жанна раздраженно откинула со лба отросшую светлую челку. – Ладно, что предлагаешь?

– Прямо сейчас – ничего, – отрезала я, упиваясь своей вредностью. – Ты наврала, ты и выкручивайся.

Недовольные друг другом, мы с Жанной отправились за остальными. Чем ближе подходили к освещенной лесной тропе, тем больше вокруг роилось мошек, просто спасу от них не было. Если не набрызгаться с ног до головы специальным средством, можно не вернуться домой – сожрут живьем.

Впереди играла музыка, солист заунывно пел про яхту, парус и любовь – эту песню я слышала миллион раз, начиная с раннего детства. Спортивные лагеря менялись от подмосковных до поволжских и даже северных, а плейлисты – нет. Наверняка скоро врубят песню про белый танец, которая старше меня и, возможно, даже старше моей мамы.

Я не успела догнать Лерку, хотя собиралась, ведь по ее лицу прочитала, как сильно она обиделась на меня за внезапный союз с Жанной. Обычно мы обе ее недолюбливали, и я намного больше, чем Лерка с ее дружелюбной натурой.

У нас такое часто – конфликт на конфликте.

В лагере еще ничего, а вот на настоящих спортивных сборах, когда мы все голодные, злые, с травмами, сорванными мозолями и живущие в одном помещении… о, вот там чего только не случалось. Мы, бывало, и дрались, причем похлеще мальчишек. Такая уж она, спортивная изнанка, о которой никто не расскажет. Стресс же не испаряется в воздухе, он во что-то выливается, и чаще всего – в конфликты друг с другом, потому что больше не с кем. Не на Труху же срываться.

– Наконец-то ты пришла! – Рядом со мной, словно черт из табакерки, возник Роман. Сегодня он выглядел «женихом», как сказала бы моя бабушка: синее поло, белые брюки, даже волосы уложил гелем. Мне стало неловко, ведь последнее, о чем я думала этим вечером, – это какой-то парень.

Я просто не очень чувствительная.

Раньше я думала, что и остальные девчонки такие, и все это из-за пресловутых сборов, стресса и прочих прелестей, способных высушить любые чувства, но нет – Лерка все время влюблялась без памяти, и даже Жанна с горящим взором иногда трещала о парнях. А я даже легкого волнения рядом с ними не ощущала, а уж о трепете и речи не шло. О Романе я и вовсе вспоминала, лишь когда он возникал передо мной. Но это же нормально? Не парнями моя голова должна быть забита, а спортом. Или планом будущей атаки.

Роман взял меня за руку и повел в досуговый центр.

Глава 4

Внутри было симпатично и современно, за что стоило благодарить недавний ремонт. Мы когда-то были в «Карельских березках», но с тех пор прошло много лет. Если верить моим воспоминаниям, то тут все изменилось до неузнаваемости. Досуговый центр больше не выглядел сельским клубом, а тянул скорее на городское арт-кафе.

Вдоль одной из стен тянулся деревянный бар с высокими стульями, там можно было налить себе воды или лимонада. Не знаю насчет других видов спорта, но нам лимонады строго запрещались, поэтому для нас в баре существовала лишь вода. Впрочем, запреты существуют ради того, чтобы их нарушать, поэтому часто кто-то стоял на стреме, отслеживая перемещения Трухи по лагерю, пока остальные залпом осушали стаканы со сладкой газировкой.

В досуговом центре можно было поиграть в настольный футбол, хоккей и пару других игр. Был даже шкаф с настолками, но его редко открывали. Хотя, говорят, карельская погода дождлива, возможно, мы до них еще доберемся, но пока всю неделю яростно светило солнце, даже озеро прогрелось до комфортной температуры.

Роман подвел меня к бару и помог забраться на стул, как будто я сама бы не справилась. Это мастер-то спорта по спортивной гимнастике! Мне вообще ни в чем не нужна помощь, и я не из тех девчонок, которые такое оценят. Даже наоборот. Но я понимала, что существуют неписаные правила, и в обществе требуется их соблюдать, поэтому с натянутой улыбкой поблагодарила Романа за помощь.

Он протянул мне стакан воды и спросил:

– Ну как ты, Лана?

– Хорошо. – Судя по всему, Роман ждал от меня ответного вопроса, который я и задала: – А ты как?

– Увидел тебя, и теперь тоже хорошо.

– Супер.

– Да. Я тоже очень рад, ведь вижу твою улыбку.

Роман всегда общался подобными банальностями, а может, так делали все парни – я понятия не имела. Пропадая все время то на сборах, то на соревнованиях, я была ограничена в настоящем общении.

Разговор на этом завершился, парень придвинулся ближе, положил руку на барную стойку. Лукаво улыбнулся, и вскоре моя рука оказалась в его. Он поглаживал мою ладонь, глядя… вот как он обычно на меня глядел. Так, что мне становилось неловко, но вместе с тем немного любопытно. Все же таяли от таких взглядов парней, значит, и я со временем хоть немного подтаю или пойму… Пожалуй, только любопытство и держало меня рядом с Романом – разговоры-то у нас не клеились. Возможно, так оно и должно быть.

Еще Роман был красавчиком и отдаленно походил на Остина Батлера – такой же голубоглазый блондин с томным взглядом и пухлыми губами, и это тоже не позволяло отлынивать от наших встреч. Девчонки мне завидовали и вечно трындели, как же мне с парнем повезло, как же он хорош!

Хорош ли он настолько, чтобы с ним целоваться?

Я пока думала над этим и ждала, когда уже начну ощущать всю эту романтику.

Досуговый центр постепенно наполнялся обитателями лагеря. Сегодня за всем приглядывал тренер легкоатлетов – Жук. Ну как приглядывал… он давно ушел в соседнюю комнату и преспокойно читал там книгу. Музыка стала громче.

Мои девчонки почти все вились возле Вика – футболиста, которого они обсуждали каждую свободную минуту вот уже неделю. Заметный парень, да настолько, что все узнали его имя еще в первый день пребывания в лагере. Во второй день начали слагать легенды о его футбольных успехах и потенциальных зарубежных контрактах. На третий там вообще пошла фантастика.

Интерес к нему объяснялся просто – парень был красавчиком: таким чуть смуглым, кучерявым, со жгуче-карими глазами. Чувствовалось в нем что-то притягательное, взрывное. Уверенность в себе тоже не подкачала. Даже во мне – эмоциональном бревне – он что-то расшевелил. Но это было не самое приятное чувство – настороженность. Которая сегодня усилилась в разы, стоило нам столкнуться взглядами в столовой. Зачем он на меня смотрел? Явно же что-то планировал, ногомячник.

Вик вел себя соответственно образу: оставался загадочным и недоступным, ходил во всем потертом, как какой-то футбольный хипстер. С девчонками общался даже сейчас, хотя трудно не заобщаться, когда тебя обступили толпой, но прямого интереса не проявлял. Не грубил, вежливо отвечал на вопросы, но своих не задавал. Со стороны казалось, что ему тоскливо до чертиков, возможно, так оно и было. Или он просто интересничал и играл роль недоступного приза, за которым стоит поохотиться. Понимал, какое любопытство у всех вызывал. Говорила же – он весь из себя. Даже больше нашей Катьки, а она порой вела себя как голливудская дива.

Словно почувствовав мой взгляд, Вик повернулся и уставился мне в глаза.

Опять!

Он был далеко – стоял у противоположной стены, но чувство было таким, будто между нами нет и метра. Он смотрел на меня, не мигая, а я отвернулась, не в силах выдержать такой взгляд. Руки непроизвольно покрылись мурашками.

Мне стало неловко, как будто он поймал меня за подглядыванием.

Что совсем не так – смотрела-то я на девчонок, а вовсе не на этого… ногомячника. Никогда я не любила футболистов – они вечно несерьезны и полны глупых фантазий. У многих больше мыслей о крупных контрактах, чем о самом футболе, хотя первое ни за что не придет без второго. А еще они меньше пашут и больше получают, к ним всегда приковано внимание общественности. У них стадионы, финансирование, зарплаты и большие бюджеты – и где, спрашивается, справедливость? А нет ее.

– Нравится, да? – спросил Роман.

– Что нравится?

– У тебя рука вся в мурашках.

– Ах, это… холодно, – отмахнулась я, чувствуя себя не в своей тарелке. Так по-дурацки все получилось! Этот Вик наверняка решил, что я его разглядывала, всего такого мрачно-притягательного. Совсем как в столовой. Надумал там себе…

– Конечно. Холодно, – поддакнул Роман, выделив последнее слово, чтобы оно звучало неоднозначно. Выглядел он при этом таким довольным, что мне хотелось глаза закатить.

Пресловутые мурашки тоже не желали отступать и захватили еще и шею, более того – теперь я затылком ощущала чужой настойчивый взгляд. Оборачиваться и проверять не стала. Не знаю почему. Мне было не по себе, нервно как-то. В предчувствия я не верила, но… кажется, именно оно меня посетило.

Залпом выпив остатки воды, я спрыгнула с высокого барного стула. Роман тоже спустился, лепеча, что стоило предупредить и он бы меня обязательно поймал. В его голове то ли я была неловкой героиней из романтической комедии, то ли он сам – рыцарем в сияющих доспехах. Скорее, второе.

– Это же стул, а не Эверест, – раздраженно заметила я.

– Но он высокий – можно получить травму.

– Будь я такой травматичной, закончила бы карьеру лет в десять.

Роман улыбнулся, словно это была шутка, но ничего подобного – все девчонки, склонные к травмам, правда отваливались примерно в этом возрасте. Может, кто-то и протянул до четырнадцати, но не дольше. И я не говорю о крупных переломах и прочем, нет. Перелом может случиться с каждым – всего-то вопрос невезения и случая. Но в любом спорте было много тех, кто травмировался на пустом месте: ломал запястье на большом обороте или лодыжку на батуте. И так постоянно: за одной травмой обязательно следовала другая, что делало невозможными новые тренировки, все превращалось в одно сплошное восстановление и страх поломаться на ровном месте снова. Это уже не неудачные падения, а повышенная травматичность, с которой в большом спорте выжить нереально.

Мы с Романом пошли танцевать, и это отвлекло.

Было весело: к нам присоединились девчонки, затем шумные легкоатлеты и футболисты. Кроме одного, который так и стоял, играя в эту свою загадочность. Пару раз я ловила его взгляд, но быстро отворачивалась, не позволяя себе даже думать об этом. Смотрит и смотрит – подумаешь! Этот Вик… не буду я поддаваться всеобщему безумию. Не так уж он и хорош.

Глава 5

– Футболисты не должны были наезжать на Труху, – сказала я девчонкам, когда мы чистили зубы возле уличных умывальников, попутно отбиваясь от комаров. То ли действие средства от них закончилось так быстро, то ли комаров никто не оповестил, что оно супер-мега-надежное.

– Да слышали мы уже о вашем с Жанной гениальном плане, – проворчала Лерка.

– У нас не было плана. Точнее… был план его спланировать.

– План плана, – поддакнула Жанна.

– А теперь типа есть?

– Теперь да. Через полчаса встречаемся у причала – необходима подготовка.

– Нам вставать в восемь! – заныла Катька Семенова. – А сейчас почти полночь!

– Не обижайся, но тебе бы и правда витамины попить.

Когда остальные ушли по домикам, мы с Жанной отправились к озеру – все обсудить. Я коротко обрисовала ей свой замысел: повторяться за волейболистами на все сто процентов глупо, учитывая последствия. Их идея была хороша, но в чем-то ошибочна. На чужих ошибках следует учиться, что мы и сделаем.

– В общем, будет рыба, но без крыши и воды. Мы заберемся к футболистам днем, пока они на тренировке или на озере, и подкинем рыбу в комнату, спрячем ее. Она быстро протухнет и завоняет, но найдут ли они ее, да еще всю – большой вопрос. Надо еще догадаться, что это рыба, а не чьи-то ноги после футбола. И обвинить будет некого, у них будут лишь догадки. На нас подумают в последнюю очередь, всякий противный тухляк – это больше в стиле парней.

– Боже, Лебедева, это гениально! – одобрила Жанна, пылая энтузиазмом. Давно я не видела, чтобы у нее глаза так горели: – Порой я тебя ненавижу, но иногда почти люблю. Ненавидеть, конечно.

– Это взаимно.

Жанна кивнула и задумчиво посмотрела на озеро. Белая ночь вступила в свои права, небо отражалось в тихой воде вместе с лунным светом. Выглядело красиво настолько, что захотелось сбегать за телефоном и сфотографировать, но я осталась – таких ночей будет еще много. Далеко впереди что-то булькнуло: то ли со дна поднялся воздух, то ли рыбешка всплыла.

– Вопрос – как нам наловить рыбу? – задумалась Жанна.

– Вряд ли удочкой, даже если бы она у нас была, удить до утра не хочется.

– Да нас комары быстрее сожрут.

– Именно. Нужен другой вариант.

– Можно на складе поискать что-то вроде сети. Откопать старую волейбольную, например, такие часто хранятся мертвым грузом. Или сетку для мячей. Прикрепим сеть к причалу, а утром встанем пораньше и достанем.

Я кивнула; знала, что Жанна подхватит мысль и придумает, что делать дальше.

По всем параметрам мы должны с ней дружить, но между нами было слишком много преград. Прежде всего – соперничество. Почему-то к другим девчонкам мое отношение было иным: я искренне радовалась, когда побеждала Лерка или когда Улька выполнила норматив мастера спорта быстрее меня. Но вот Жанна… это другое.

Не помню, с чего все началось, но Жанну я знала дольше остальных.

Мы попали к Трухе, когда нам было по четыре года, тогда как остальные присоединились позже, кто-то вообще лет в пятнадцать. И соперничали мы с Жанной всегда и за все, а сейчас все вышло на новый уровень, потому что в детстве все более-менее равны, прилежны и талантливы – в конце концов, по таланту нас изначально отбирали. Но потом начинается взросление: у кого-то ломается прилежность, у кого-то рост идет не по плану, а кто-то оказывается склонен к полноте так сильно, что каждый день превращается в борьбу. В общем, у всех свои уникальные заморочки, вопрос – кто способен их угомонить.

А Жанна, казалось, вообще была лишена заморочек и слабостей.

Как робот, идеальна во всем.

Меня это всегда раздражало в ней до чертиков.

Пришли девчонки, путем долгих споров мы разделились: пятеро отправились добывать сеть и устанавливать ее в воде, а остальные – спать, чтобы утром вытащить улов, пока лагерь не проснулся.

Я оказалась во второй пятерке и утром с трудом растолкала Лерку. Она открыла глаза и сразу глянула на меня волком, но не из-за нежелательного пробуждения, а все еще из-за вчерашнего. К вечеру отойдет – Лерка не умела долго дуться, тем более на меня. Прямо в пижамах мы добежали до причала и встретились там с Дашей, Машей и Наташей – нашими тройняшками. Никаким тройняшками они не были, разумеется, все их так звали из-за похожих имен и крепкой дружбы.

– Кто-нибудь вчера застал Жанну или других, когда они возвращались? – спросила я, ложась на причал, чтобы разглядеть, куда прицеплена сеть.

– Я застала, – ответила Маша, – все прошло по плану.

– Хорошо, – углядев край, я спустилась ниже и открепила конец сети. Вместе с девчонками мы вытащили ее наверх вперемешку с кучей водорослей, мусора, ила и еще черт пойми чего. К счастью, рыба тоже присутствовала, что скорее удивило – сеть была крупной, с внушительными дырами, в такую только акул ловить.

Даша набрала воды в заранее подготовленное ведро, туда мы запустили несколько маленьких рыбешек. Более крупных вернули в водоем – таких не спрячешь, да и вообще… пусть плавают. Для наших целей хватит и по одной на комнату. Футболистов приехало человек двадцать с небольшим – две полные команды, они занимали пять домиков. Итого – хватит пяти рыб. Мы набрали восемь, запас не повредит.

– Сюда бы моего кота Жорика, – мечтательно произнесла Лерка, вспомнив домашнего любимца. На сборах, бывало, она общалась с ним по видеосвязи и постоянно требовала, чтобы родители его показывали.

– Ты что, домашним такое нельзя, – замотала головой Наташа.

– Почему? Все коты любят рыбу.

– Да он подавится и умрет сразу.

– Что?! – в ужасе ахнула Лерка.

– Давайте забудем о котах, эта рыба не для них, – влезла я и повернулась к тройняшкам: – Девчонки, за вами сеть. Прополощите ее в воде и верните на склад. Мы с Леркой спрячем ведро.

Тройняшки сонно кивнули и опустили сеть обратно в воду. Лерка, глянув на меня с намеком на обиду, чтобы я точно эту самую обиду разглядела, подхватила ведро и посеменила к нашему домику.

– Тебе помочь? – предложила я.

– Обойдусь!

– Ладно.

– Прохладно, Лебедева! – Она резко обернулась, едва не выплеснув все содержимое на траву. Одна рыбешка выскользнула, пришлось ловить ее и возвращать в воду.

Лерка подождала, пока я выпрямлюсь, и продолжила:

– Вы с Жанной стали лучшими подругами?

– Фу! Конечно, нет!

– А она сказала мне, что тебе не нравится Роман!

– Что?! Причем тут это вообще?! – не поняла я. – И откуда Жанне знать?

Оттуда, что она наблюдательная и проницательная, и это неизменно раздражало, ведь эти свои качества заклятая подруга обожала использовать против меня. Вот даже сейчас – не зря она Лерке так сказала, ой не зря! Все, чтобы посеять между нами раздор. Даже без особой цели – просто для профилактики.

– Ты ей призналась!

– Не признавалась я в таком, тем более Жанне. Что за глупости?!

– Значит, тебе нравится Роман? – Лерка смотрела на меня исподлобья.

– Конечно, он же такой видный. Как он может не нравиться?

– Ладно, а то смотри у меня.

– Тебе-то какое дело до Романа? – Я решила докопаться до сути, чтобы потом не оказалось, что Жанна в очередной раз увидела то, чего по невнимательности не разглядела я, и ударила в эту слепую зону.

– Такое! Он хочет позвать тебя куда-то… вне лагеря. Вместе с Колей и мной. Типа как… двойное свидание, понимаешь? Доедем до Сортавалы или, вообще, Рускеалы – там красиво, я видела фотографии.

– Ты Трухе свои планы изложи и доедешь… до пяти кругов подкачки, – хмыкнула я. План подруги не просто звучал как фэнтези, он, скорее, идиотизмом отдавал. Труха еще могла закрыть глаза на тусовки в досуговом центре, понимая, как важно иногда расслабиться, но, как только видела шашни с мальчишками средь бела дня или во время тренировки, свирепела. А тут отпустить до Сортавалы?! Ха, ха, ха и еще сто раз ха!

– Не думай, что ты одна в этом мире такая умная, – обиженно засопела Лерка. – Я уже все продумала, ясно? Скажу, что ко мне приехала сестра и хочет забрать меня на день. Труха всегда отпускает к семье.

– Ага, когда мы в Подмосковье и родители правда приезжают. А тут ты ей расскажешь о мифической сестре, которая вдруг забралась аж в Карелию, и все сработает? А если Труха родителям твоим позвонит уточнить? Да она сто процентов так сделает. Мы все несовершеннолетние и находимся под ее ответственностью, да и никогда Елена Анатольевна не была наивной. И твоей сестре три года, на чем она за тобой приедет? На детской коляске?

Лерка громко запыхтела от эмоций и зло бросила:

– План ты знаешь, остальное додумаем, – и поплелась в сторону нашего домика, то и дело спотыкаясь о тяжелое ведро.

Глава 6

Пустой после вчерашних лишений желудок дал о себе знать, и завтрак я смела весь, в том числе странную бурду с коричневыми крапинками, гордо именуемую в лагере «какао». Кроме меня напитком никто не прельстился, потому что какао было странным не только на вид, но и на вкус, но за меня говорил голод.

В результате на утренней тренировке мне стало дурно, и Труха отпустила меня, посулив на обед одну лишь воду. Раз такое дело, я решила немного прогуляться. Можно было, конечно, попробовать провернуть план с рыбой, но в одиночку это рискованно. Да и с девчонками мы договорились все сделать вместе во время вечерней тренировки.

Пошла вторая неделя нашего лагерного заключения, а я до сих пор видела лишь пару маршрутов – тропинку вокруг озера, по которой мы бегали утренний кросс, да дорогу до столовой и досугового центра. И вот появилось время осмотреться, чем я и воспользовалась.

Хороших спортивных лагерей не так много, и в последнее время мы чаще бывали на подмосковных базах – там больше условий для летних тренировок. Без полноценных снарядов, но с мелочами вроде низкого бревна или акробатической дорожки. В «Карельские березки» мы ездили много лет назад, что можно уже не считать – здесь все изменилось. Многое отремонтировали и добавили спортивных условий.

Я прошла мимо зоны для большого тенниса, сейчас пустующей, до досугового центра. Нашла там ракетку и потренировала подачи. В прошлом году мы немного играли, потому что соседствовали (и враждовали) с теннисистами.

После я обследовала здание администрации, закрытое сейчас кафе, медсанчасть. Все выглядело пустым и безжизненным, но это время такое – у всех дневные тренировки, по лагерю некому бродить, кроме меня. Незаметно я вышла на другую сторону озера, где бесконечные березки расступились, открывая взору ухоженное поле – тренировочную базу футболистов. Как ни странно, по нему не носилась ватага орущих ногомячников, а всего-то один парень усердно набивал мяч.

Я собиралась пойти дальше, но остановилась и притаилась, словно неведомая сила заставила меня это сделать. Возможно, на меня повлиял сосредоточенный, даже какой-то злой вид находящегося на поле футболиста. Или… я просто его узнала. Это был Вик – тот самый, от которого мне было не по себе.

Прекратив набивать мяч, он отправился к воротам, выставил перед собой десяток мячей и начал отправлять их в ворота один за одним. По мячам он лупил яростно, эмоционально. Завораживающе. Хлипкие ворота тряслись от напора, но выдерживали, хотя я и ждала, что они вот-вот упадут. Но случилось обратное: упали вовсе не ворота, а сам Вик, просто свалился в траву после очередного удара, поскользнувшись на траве. Одно слово – ногомячник.

Падение было настолько нелепым, что я выдала себя – засмеялась.

Вик сразу меня заметил, хотя я и прикрыла рот рукой.

– Эй! – крикнул он. – Ты шпионишь за мной? Выходи, я тебя увидел!

Некоторое время я колебалась, думая, а не скрыться ли мне, пока не поздно. Но вдруг он меня не только увидел, но и узнал? Подумает, что я трусливо тут пряталась… Хотя мне нет никакого дела, что подумает этот Вик. Вообще по фигу. Но трусихой быть неохота, и только поэтому я вывернула из-за березки и пошла навстречу парню. Он как раз успел подняться на ноги и напряженно следил за моим приближением.

Я тоже на него смотрела, не делать же вид, что меня интересуют окружающие березки и летающие наверху птички. Пожалуй, впервые я смотрела на него так прямо, так близко, да еще при ярком солнечном свете. С ним темные кудряшки Вика смотрелись совсем черными и блестели, отражая солнечные лучи. Тень от копны волос падала на лицо, но и так было видно, насколько он весь из себя смазливый красавчик. Хотя этот факт был очевиден еще неделю назад.