Наследник Каладана E-Book

Ерофей Трофимов

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Дюна
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 692

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Третья, завершающая часть увлекательной истории, начатой в романе «Герцог Каладана» и продолженная романом «Леди Каладана». Падишах-император Шаддам IV и его злейший враг Якссон Ару кружат друг вокруг друга, как два матерых хищника, но медлят нанести решающий удар. Герцог Лето Атрейдес затеял опасную двойную игру, задумав разрушить заговор Ару изнутри. Но сообщение императору, которое надлежало передать Гарни Холлику, не доставлено, и монарх убежден, что герцог примкнул к мятежникам. Леди Джессика, по приказу ордена Бинэ Гессерит, отправляется на планету Элегия, чтобы выполнить там очень неприятную миссию. Оставшийся на Каладане Пол сталкивается со множеством трудностей и опасностей, ибо нелегко в его юные годы управлять Великим Домом - даже при помощи мудрого и многоопытного Сафира Хавата. А барон Владимир Харконнен, как обычно, плетет изощренные интриги, надеясь завлечь семью Атрейдесов в хитро и умело разложенную сеть...

Leseprobe

Брайан Герберт, Кевин Андерсон Наследник КаладанаФантастический роман

Brian Herbert, Kevin J. Anderson

Dune. The Heir of Caladan

* * *

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers. Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Herbert Properties LLC, 2022

© Перевод. А. Воронцов, 2023

© Издание на русском языке AST Publishers, 2023

Когда мы задумываемся, кому посвятить написанную нами книгу, то всегда в первую очередь вспоминаем о чудесных женщинах, разделивших с нами жизнь. Джанет Герберт и Ребекка Моэста! Выражая свою признательность, мы с любовью предназначаем эту книгу вам.

А также, в знак особой благодарности за обширный пласт творчества по вселенной «Дюны» и постоянную поддержку этой трилогии, мы хотим посвятить ее Кристоферу Моргану из «Тор Букс» за неизменную преданность серии.

Этот сон становится все более правдоподобным с каждым разом. В моменты бодрствования я страстно желаю опять вернуться туда, хотя и ощущаю там великую опасность.

Пол Атрейдес. Из личного дневника

Вечер выдался необычайно теплым. Пол лежал без сна в полутемной спальне, откинув одеяло. В замке Каладан он чувствовал себя очень одиноким и брошенным на произвол судьбы, тревожась о том, что герцог Лето и леди Джессика далеко и не рядом друг с другом. Гарни Холлик тоже пропал.

Но Пол, наследник благородного Дома Атрейдесов, был обязан мыслить как герцог. Ему почти исполнилось пятнадцать, и за Каладан отвечал он – по крайней мере временно, пока отец отсутствует.

Он понимал, что миссия герцога чрезвычайно важна, и вновь прокрутил сообщение, записанное для него отцом. «Смотри это только в том случае, если я не вернусь, – сказал Лето, вкладывая проволочную катушку в ладонь юноши. – Надеюсь, тебе никогда не придется этого делать. Ты знаешь, на что я иду и ради чего так рискую». По выражению лица герцога Пол видел, что тот всецело осознает опасность, которой себя подвергает – добровольно, во имя Империи.

Теперь Пол пытался заснуть в невыносимой духоте, чувствуя, как липкий пот стекает по коже. Жара стояла не по сезону – обычно морской ветер носился над водой, снижая температуру вдоль побережья. Как назло, механическая система воздушного охлаждения замка сломалась именно сейчас. Каладанские инженеры осмотрели механизм, ознакомились с инструкциями, предоставленными иксианским производителем, и извинились перед молодым человеком за то, что ремонт невозможен без получения деталей с другой планеты.

Пол не был изнеженным дворянским сынком, поэтому вполне мог пережить подобное неудобство, предпочитая всегда приспосабливаться к погоде и не обращать на нее внимания – ведь человек сильней стихии! Распахнутые окна и морской бриз его только радовали. Совершая вместе с отцом вылазки в дикую природу, юноша чувствовал себя прекрасно под открытым небом.

По соображениям безопасности, а также из-за необходимости вести себя, как подобает наследнику, Пол не мог бродить в одиночестве где вздумается. Ему предстояло играть роль молодого аристократа, живущего в древнем замке и готового в любой момент занять место Лето. Этого ожидал от него отец, этого требовал и старый герцог Паулус Атрейдес от своего собственного сына поколение назад. Ради отца Пол готов был оправдать эти ожидания, хотя сам он скорее склонялся к поступкам, неожиданным для окружающих.

Юноша ерзал и ворочался в темноте, то и дело вытирая пот со лба. Наконец он встал с кровати и вынес простыню и подушку на маленький балкон спальни, где улегся в одной тонкой рубашке прямо на пол. Твердая кафельная плитка все еще хранила дневное тепло. Вздохнув, Пол взглянул на мерцающие кристаллы звезд в ясном ночном небе. Названия многих он знал – ему рассказывали отец и доктор Юэ. Сейлле, Икам, Джилар и множество других – все они входили в огромную галактическую Империю. Но в это время года над головой не было видно ни одной яркой звезды, принадлежавшей кому-либо из могущественных знатных фамилий. Каладан располагался не слишком удачно: физически вдали от Кайтэйна – столицы, и в стороне от всех крупных грузовых и пассажирских маршрутов. Другие Великие Дома Ландсраада тоже находились в неблагоприятных местах, но кое-кому даже в этом удалось переплюнуть остальных. Пол невольно задумался о будущем Дома Атрейдесов и о собственной роли во всей этой разворачивающейся истории.

Вдруг он услышал хлопанье крыльев. Один из дрессированных ястребов отца приземлился на каменные перила балкона. Великолепная птица искоса взглянула на Пола в полумраке, затем приняла позу стража, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. Пол догадался, что ястреб прилетел не случайно. Начальник службы безопасности Атрейдесов, Сафир Хават, каким-то образом узнал, что юноша вышел на балкон, и послал к нему ястреба. Старый воин-ментат и его подручные усиленно тренировали птиц последние недели, обучая их по специальной программе, разработанной герцогом. На теле каждой птицы закрепили особое оборудование для наблюдения. Сафир вечно беспокоился о благополучии Пола, жалуясь на «ненужный риск», которому подвергает себя четырнадцатилетний подросток, взбираясь на крутые скалы и летая на самолете над морем во время опасных штормов. В таких рискованных предприятиях Пола всегда сопровождал Дункан Айдахо, называя их «маневрами, направленными на развитие способностей молодого человека». Он поклялся никогда не допустить, чтобы Пол получил травму, но даже Дункана это тревожило. «Возможно, мы заходим слишком далеко, – говорил Мастер меча, сопровождая мальчика. – Сафир не против ваших тренировок, но в разумных пределах».

Ментат следил за наследником Дома Атрейдесов как ястреб, выражаясь фигурально, – а теперь еще и буквально.

Пол протянул руку к птице, сидящей на перилах. Та посмотрела на него и снова отвела взгляд, продолжая нести караульную службу. Пол видел маленькие линзы на ее перьях, передатчик на горле. Несомненно, старый ментат прямо сейчас наблюдает за ним.

– Сафир, я вполне способен сам о себе позаботиться на балконе собственного замка!

Из передатчика донесся тихий, но вполне различимый голос:

– Забота о вашей безопасности не может быть «чрезмерной», молодой господин. Если под моим присмотром с вами случится беда, значит, мои навыки ничего не стоят. Желаю вам спокойной ночи.

Пол со вздохом откинулся на подушку.

– Ох, Сафир… Благодарю за службу!

Он использовал ментальную технику Бинэ Гессерит, которой обучила его мать, чтобы прогнать тревожные мысли и провалиться в сонные глубины. Тело ныло после очередного долгого дня тренировок с Дунканом. Овеваемый теплым морским бризом, под бдительным оком ястреба, Пол погружался в темноту, которая постепенно сменилась пейзажем пустыни – яркое солнце над раскаленными дюнами. Он стоял посреди песчаного пространства и, щурясь, смотрел на каменистый косогор, опаленный солнцем. В этом далеком месте, во сне – было утро, но уже жаркое, предвещающее еще один знойный день.

Изящная фигурка в конденс-костюме ловко спускалась по тропе с горы. У подножия капюшон съехал с головы, открывая взору эльфийские черты молодой женщины – с кожей более темной, чем у Пола, и спутанными пыльными волосами. Он видел ее раньше в предыдущих снах, и голос тоже был знакомым – шелестящим, как пустынный ветерок. «Расскажи мне о морях из твоего родного мира, Усул».

Это повторялось множество раз, во всех возможных вариациях, и Пол чувствовал, что это нечто большее, чем просто сон. Он всегда просыпался, не досмотрев до конца. На этот раз ему удалось задержаться в иной реальности подольше, но пока он пытался во сне что-то произнести в ответ, задать вопросы, окружающий пейзаж и загадочная молодая женщина исчезли из виду.

Много позже, уже посреди ночи, когда бриз стал влажным и холодным, Пол проснулся и какое-то время лежал без сна, вновь прибегая к мыслительным упражнениям. Он пересчитал своих предков-вельмож из Дома Атрейдесов. Этот замок над морем, построенный графом Каниусом, знавал целых двадцать шесть поколений Атрейдесов. Каниус не был первым из своего рода правителем Каладана, зато основал огромную крепость на этом скалистом мысу, разработав грандиозный проект всего в девятнадцать лет – немногим больше, чем Полу теперь.

Граф Каниус более десяти лет наблюдал за строительством замка – пока тот не был полностью готов, вместе с живописными садами и процветающей прибрежной деревней. Пол вспомнил изображение лица своего предка из книгофильма, а затем всех его преемников вплоть до Паулуса Атрейдеса, своего деда, портрет которого висел в обеденном зале. Но когда юноша попытался представить следующий образ в этом ряду – своего отца, то получилось увидеть лишь нечеткие, смазанные очертания. Он очень скучал по отцу и надеялся, что тот вскоре вернется домой. Он словно чувствовал сейчас тяжкое бремя колоссальных трудов, проделанных Каниусом и другими своими предками – всех планов, которые они воплотили в жизнь, и решений, которые приняли, дабы укрепить могущество Великого Дома. Наконец он погрузился в глубокий, беспокойный сон.

В Империи всякий скрывает свои секреты, но самые разрушительные не просто скрыты – они глубоко похоронены вместе со всеми свидетелями.

Граф Хасимир Фенринг, из личного письма к Шаддаму IV

На планете Элегия имелись и прекрасные леса, и реки, и озера, но Джессика не ощущала ее настоящим домом, а все эти красоты не шли ни в какое сравнение с океанским миром Каладана. Джессика пыталась утешать себя мыслью – вернее, надеждой – что она тут временная гостья и вскоре вернется к герцогу Лето и их сыну Полу. Но с каждым днем вдали от семьи она все больше обживалась здесь, все сильнее погружаясь в жизнь виконта Джандро Тулла в качестве его наложницы – по приказу Ордена сестер Бинэ Гессерит.

Пребывая в тревоге, сейчас она сидела в небольшом, но превосходно обставленном кабинете, который ей предоставил красавец виконт. Маленькое административное здание отделяла от господского дома рощица лишайниковых деревьев. Кабинет самого Джандро находился дальше по коридору, и Джессика могла наблюдать за неиссякаемым потоком разнообразных должностных лиц, снующих туда-сюда, среди которых было удивительно много военных в форме. Несмотря на внешние признаки обычных будничных дел, теперь Джессика знала об истинных планах аристократа.

Несколько дней назад, тайком пробравшись через лес, чтобы проследить за виконтом Туллом, ускакавшим куда-то на своем породистом жеребце, Джессика увидела, как Джандро принимает партию оружия в секретном подземном бункере. Так она выяснила, что Джандро Тулл тихо поддерживает жестокое восстание Союза Благородных. Это открытие все меняло в их отношениях, но с тех пор, как виконт помог ей с ее собственной миссией по спасению Пола, Джессика была многим обязана этому человеку. После вопроса в лоб Джандро посвятил ее в свои планы, но все же умолчал о глубоко личных причинах, по которым решил поддержать свержение Коррино с трона. Оба они пока еще привыкали к своим новым ролям и союзническим связям.

Джессика принялась от руки заполнять бланки заказов на лишайниковой бумаге, подшивая их в учетную книгу – устаревший метод, но это занятие казалось ей глотком свежего воздуха. Герцог Лето тоже вел большую часть своей документации вручную.

Доверившись Джессике и учитывая, что отныне у них общие тайны, Джандро возложил на нее новые хозяйственные обязанности, попросив помогать с заказом припасов. Она отнеслась к этой работе как к прекрасной маскировке – виконт предоставил ей свободу приобретать все, что она сочтет нужным. Из чувства ностальгии она хотела заказать партию лунной рыбы с Каладана, однако узнала, что этого продукта больше нет в наличии. Джессика задумалась – что же происходит на той планете, которую она продолжала считать своим домом.

Дела Джандро Тулла процветали, и некоторые его деловые связи имели тайное отношение к восстанию. Теперь, когда сардаукары проверили его бизнес и не нашли ничего предосудительного, он совсем осмелел. Кажется, его открытая поддержка Якссона Ару началась вскоре после этого. Но Джессика все равно не понимала, зачем ему это надо.

За то короткое время, что она знала этого вельможу, она прониклась к нему уважением и даже полюбила его – в известной степени, которую сама определяла. Хотя виконт и объявил ее публично своей наложницей – что вполне удовлетворяло Бинэ Гессерит и прочих наблюдателей, – он не проявлял никакого романтического или сексуального интереса ни к ней, ни к кому-либо еще.

Их отношения были иными, чем казались многим людям, но оба извлекали из них большую пользу для себя. И пусть другие думают, что хотят. А Джессика тем временем постарается сделать все возможное, чтобы изменить свое задание и вернуться к Лето и Полу.

Она вздохнула. Возможно, при других обстоятельствах она согласилась бы остаться в Доме Туллов. Но только не после того, как познакомилась с Лето. Именно в нем, в герцоге Каладана, Джессика нашла партнера настолько близкого к идеалу, насколько могла представить… Она была в этом уверена даже после ужасной ссоры, которая их разлучила. Хотя она знала, что Лето усомнился в ней, ее любовь к нему не проходила. Она уже запятнала себя в глазах Сестер, решив родить герцогу желанного сына вместо дочери, как ей было приказано Орденом…

В коридоре перед кабинетом Джессики что-то с шумом упало, и мимо пробежал военный в форме. Подняв взгляд, она увидела, как тот присел на корточки, собирая рассыпавшиеся бумаги и запихивая их в кожаный портфель. Это был один из воинов-телохранителей, присоединившихся к Джандро в горах во время незаконной передачи оружия. Собрав бумаги с пола, военный поспешил в кабинет виконта. Джессика заметила, что одна из отлетевших бумаг скользнула под ее дверь – какой-то технический чертеж. Она подняла его, но офицер уже нырнул в кабинет виконта. По спине Джессики пробежал холодок, когда она взглянула на изображение – похоже, это как-то связано с тайными поставками оружия и новым военным проектом.

Вспомнив взволнованно-торопливое выражение на лице мужчины, она быстро прошла по коридору, чтобы отдать потерянный документ. Когда она протиснулась мимо клерка, охранявшего кабинет виконта, тот испуганно окликнул ее, будто не узнал новую наложницу.

Услышав суматоху, Джандро открыл внутреннюю дверь и наткнулся на пристальный взгляд:

– Джессика! Что случилось?

В кабинете, стоя у широкого деревянного стола, взволнованный офицер перебирал документы.

Джессика вскинула руку с чертежом:

– Мне кажется, это что-то важное.

Офицер в ужасе поднял глаза от стола.

– Я… я из-звиняюсь, милорд! Непростительная оплошность с моей стороны!

– Но нечаянная. – Джандро провел Джессику внутрь, ободряюще кивнув смущенному клерку в приемной, и закрыл за собой дверь. – Нам повезло, что документ нашла Джессика, а не кто-то еще, кто мог бы причинить нам вред.

Джессика потупила взор, изображая скромность:

– Я не претендую на важную политическую роль.

Она заметила голубой спиральный герб Туллов в центре стола, частично заваленный бумагами.

– Истинная мудрость Бинэ Гессерит, – кивнул виконт. – Но, разумеется, я ценю твое мнение и здравый смысл. Это леф-майор Залдир, один из наших экспертов по новому проекту. – Он бросил на офицера многозначительный взгляд. – Джессика полностью осведомлена о наших планах, и я ей безоговорочно доверяю.

Залдир одновременно и удивился, и встревожился.

– Она в курсе даже… даже этого плана, сэр?

– Даже этого.

Джессика взглянула на чертеж.

– Я не знакома с данным проектом. Я видела предыдущую поставку оружия, хотя и не должна была. Там что, были и эти устройства?

Джандро одарил ее теплой улыбкой.

– Огорчает, что ты шпионила за мной, и еще сильней огорчает, что тебе это удалось, но в конце концов, что ни делается, то к лучшему. То, что ты в курсе наших стараний, многое облегчает для нас.

Залдир взял чертеж и вложил его на правильное место среди других бумаг. Он выглядел взволнованно.

– Первые прототипы нейтрализаторов защиты упакованы и готовы к отправке. – Он снова посмотрел на Джессику, и на его лбу выступили капли пота. – Она… она знает и о…

– Да, ей известно, что новая партия отправится Якссону Ару.

Джессика сохранила невозмутимое выражение лица. На самом деле она этого не знала.

– Мне не нравится манера этого человека делать громкие и кровавые заявления, – глухо произнесла она. Лето был одним из случайных свидетелей, которые чудом спаслись от резни на Оторио. Тогда было убито множество других людей, и этот инцидент сильно на него повлиял.

Встревоженный такой ее явной сдержанностью, Джандро молча указал Джессике на стул рядом с леф-майором. Старинные стулья также украшал герб Туллов. Нахмурившись, виконт произнес:

– Хотя я и поддерживаю Союз Благородных – по достаточным для меня на то причинам, – я не всегда согласен с тактикой Якссона. Я предпочитаю менее жестокий, но более эффективный подход. Поэтому новое оружие предназначено для оборонительных целей, а не для агрессии. – Он оглядел кабинет, будто хотел убедиться в собственной безопасности. – Это помещение изолировано и экранировано. Мы можем все обсуждать свободно. Леф-майор, расскажите Джессике о нейтрализаторах.

Залдир, казалось, все еще сомневался в том, достойна ли Джессика столь высокого доверия, однако придвинул к себе технические документы.

– Эти устройства уравнивают шансы и дают нашим союзникам возможность уверенно противостоять намного более подготовленным противникам-имперцам. – Его явно более интересовали технические вопросы, нежели военная субординация, и чем дольше он говорил, тем оживленнее становился. – Наш гениально спроектированный новый нейтрализатор может вызывать замыкание в личных защитных экранах, в определенном радиусе действия. Как только такое устройство будет активировано, наши противники станут уязвимы для обыкновенного метательного оружия – игольчатых ружей, старинных пистолетов. Это уязвимость, которой они не ожидают. Представьте себе непобедимого сардаукара, внезапно скошенного простыми пулями!

Джессика кивнула, ухватив суть. Изобретение и использование персональных защитных экранов мгновенно сделало все метательное оружие устаревшим для серьезных сражений – на тысячи лет. Никому и в голову не придет от него защищаться. Появление нейтрализаторов Тулла повлечет за собой фундаментальные изменения в методах ведения войны – в который раз.

Виконт пролистал отчет.

– Понятно, на более мощные пятислойные экраны и защиту домов это не повлияет. Но в личном бою – о, какой сюрприз!

Джессика кивнула.

– Сардаукары понятия не имеют, что у повстанцев будет такая штука. Если даже они выследят Якссона Ару или базу Союза Благородных, то пойдут в лобовую атаку. – Она позволила себе чуть заметную улыбку. – И тем самым подставят себя под удар!

Во время своего недавнего тайного путешествия на Каладан ради спасения Пола она говорила с ним, но Лето уже отбыл в собственную тайную миссию. Связанный словом, Пол не выдал ей, что задумал его отец, однако Джессика улавливала от Джандро Тулла намеки на то, что Лето, возможно, тоже пытается заигрывать с повстанцами. Это казалось невозможным… разве что у Лето имеются какие-то свои причины.

Подняв взгляд, она увидела, как глаза виконта загорелись идеей.

– Мы отправим партию прототипов нейтрализатора в точку встречи, где Якссон сможет их забрать и раздать повстанцам, – сказал Джандро. – Я запишу для него сообщение, чтобы он понимал всю важность этих устройств!

Леф-майор Залдир собирал бумаги.

– Ящики без опознавательных знаков сложены у ваших конюшен, милорд. Служба безопасности очистит территорию, чтобы вы смогли записать там свое сообщение. Мы зашифруем его и закодируем в ридулианском кристалле так, чтобы никто, кроме Якссона Ару, не смог активировать запись.

Джандро поднялся со своего кресла за антикварным письменным столом.

– Джессика будет со мной во время выступления. Я хочу, чтобы моя новая наложница стояла рядом!

Джессика ощутила внезапную вспышку тревоги. Вдруг Лето увидит это послание, если он и впрямь накоротке с лидером повстанцев?

– Я бы не хотела, чтобы меня выставляли на всеобщее обозрение, милорд.

Виконт усмехнулся, не понимая истинной причины ее беспокойства.

– Не волнуйся, это будет самое личное обращение из возможных.

Он надел коричневый военный китель с серебристо-золотыми эполетами и кантом. И принялся набрасывать текст своего послания.

Оценивайте нас не по словам, а по поступкам – и даже они зависят от обстоятельств. Никто посторонний никогда не сможет узнать тайные стремления наших сердец.

Книга «Азхар» Бинэ Гессерит. Пояснения для изучающих

Директор КАНИКТ Малина Ару боялась, что даже надежная крепость Картеля на Танегаарде не сможет ее защитить. Особенно теперь, когда Якссон был убежден, что мать поддерживает его дело. Он верил, что она одобряет насильственное свержение Коррино и погружение Империи в хаос – вместо постепенных государственных преобразований. Покинув секретный командный центр повстанцев на изолированном Носсусе, Малина отправилась сюда, на Танегаард, чтобы встретиться с двумя другими своими детьми – заслуживающими доверия. Вместе они смогли бы обсудить, что делать с этой пугающей радикальной фракцией. Директор надеялась, что не одинока в своих сомнениях.

Ее личный челнок выскользнул из рейсового лайнера Гильдии над Танегаардом. Поскольку Малина была директором Картеля, она могла изменить маршрут по своей надобности. После того, что она видела и слышала на Носсусе, ее не волновали возможные неудобства для других, даже самых влиятельных Домов Ландсраада. Выбросив ее транспорт, огромное судно покинуло орбиту, Навигатор раздвинул складки пространства и лайнер продолжил путь. Пассажиры на борту, вероятно, даже не знали о том, что сделали крюк.

Франкос и Джалма тоже находились в дороге. Как номинальный президент КАНИКТ, ее сын Франкос потянул за те же ниточки, чтобы поспешить на Танегаард. Джалма, как влиятельная леди Дома Учан, также смогла организовать себе быструю транспортировку. Когда мать созывала их на совещание, она использовала кодовое слово, означавшее «призыв к оружию». Малина не сомневалась, что оба примчатся на зов.

За Якссоном нужен глаз да глаз.

Личный пилот, служивший ей долгое время, знал, что госпожа не любит пустой болтовни. Хладнокровно и профессионально он держал курс к циклопическим зданиям на поверхности планеты – огромным блочным сооружениям, которые выглядели так, будто могли выдержать взрыв сверхновой. Малина рассеянно смотрела в иллюминатор, поглаживая по серебристым загривкам двух своих гончих псов – Хара и Кара. Питомцы растянулись на палубе возле ее ног, довольные, что путешествуют вместе с хозяйкой.

В бронированных хранилищах Танегаарда под кодовыми замками содержались секретные финансовые, деловые и личные записи, к которым не имел доступа ни один житель других планет Империи – даже сам Император. По большей части эта информация была конфиденциальной, компрометирующей и даже изобличающей, но хранилища Картеля считались надежными. Без уверенности в полной секретности многие Дома Ландсраада прекратили бы вести бизнес. Если бы Шаддам попытался использовать силу, чтобы предоставить какую-либо информацию суду ради сиюминутной политической выгоды, любой из директоров Картеля просто уничтожил бы записи, но не отдал их.

Еще на заре существования Империи администраторы КАНИКТ выкупили Танегаард – малоизвестную планету с ничем не примечательными природными ресурсами. Картель превратил свою корпоративную штаб-квартиру на ней в неприступную цитадель. Живущие здесь чиновники служили Картелю поколениями. Очень немногие из них когда-либо покидали планету, да и не изъявляли на это никакого желания. Они жили в своих анклавах, огороженных высокими стенами, и держали руку на деловом пульсе всей галактической империи, охватывающей миллион миров.

Челнок плавно снижался в ночном небе. Как ур-директор, Малина была обязана провести встречи со своими основными секретарями, начальниками отделов и коммерческими директорами, но не могла раскрыть истинную причину совещания с Джалмой и Франкосом. Давняя причастность Малины к более массовому и умеренному движению Союза Благородных была тщательно хранимым секретом. И если эту связь когда-либо раскроют, будет разрушено не только ее личное положение, но и положение КАНИКТ в Империи. А любая поддержка Якссона губительней еще в тысячу раз.

Челнок приземлился на приемную площадку гигантского центрального здания высотой в двадцать этажей. Малина вышла из корабля, сопровождаемая бдительными собаками. Она окинула взглядом впечатляющий фасад цитадели, напоминающий отвесный утес. Камень выглядел гладким и неприступным, а бронированные стены казались достаточно прочными, чтобы выдержать даже удар упавшего космического корабля. По крайней мере, так ей говорили.

Здание цитадели было нашпиговано сводчатыми конференц-залами, комнатами для встреч и личными кабинетами, а также библиотеками с разнообразными данными на проволочных катушках и тонких листах ридулианских кристаллов. Архивы простирались на многие мили во все стороны, и только полчища библиотекарей-ментатов понимали их организационную структуру и могли найти любую информацию, хранящуюся там.

Когорта советников и управляющих по-военному выстроилась под корпоративными флагами Картеля – с черными, красными и желтыми кругами. Высокопоставленный адъютант – Холтон Тассэ – шагнул к Малине и отвесил энергичный поклон, делая вид, что не замечает пару свирепых ищеек. Считаясь в Картеле функционером средней руки, этот человек тем не менее обладал большим влиянием, чем половина Домов Ландсраада, вместе взятых. В прошлом Малина во многом полагалась на него.

– Госпожа директор, как только мы узнали о вашем визите, то скорректировали свой рабочий график. Мы можем перенести столько встреч, сколько вы пожелаете. У некоторых представителей запланированы переговоры с вами. Мы постараемся сократить их до пяти минут.

– Сведите изменения к минимуму, – произнесла Малина, проходя мимо него в сопровождении ищеек, следующих за ней по пятам. – Я готова на все ради блага компании, однако я не только директор, но и мать. Джалма и Франкос для меня на первом месте. Когда они прибудут, отправьте их ко мне и отмените что-нибудь другое в моем расписании.

Она зашагала через лабиринт офисов, административных отделов и комнат для совещаний. Бесконечные коридоры были достаточно широки, чтобы в них хватало места для медленно движущихся монорельсовых тележек, доставляющих грузы и пассажиров из офиса в офис. Малина повернулась к Тассэ:

– Организуйте мою первую конференцию через полчаса. Давайте сделаем все, что в наших силах.

Малина помнила нетерпеливую улыбку Якссона, которую видела на Носсусе, когда сын хвастался своими опасными планами. Довольный ее кажущейся поддержкой, он устроил целое шоу из знакомства с радикально настроенными личностями из своего ближайшего окружения. Все они ранее были сторонниками общего движения Союза Благородных, но Малина не подозревала, что они настолько нетерпеливы, чтобы примкнуть к воинствующей группе ее сына. Среди прочих участников были главы своих Домов: Лондин, Фенимер, Мамфорд, Майер, Вок, Эллисон и даже недавно вступивший виконт Джандро Тулл. Но больше всего Якссон гордился своим новым союзом с герцогом Лето Атрейдесом с Каладана – человеком, известным как приверженец кодекса чести. То, что герцог поддерживает не только Союз Благородных, но и экстремистское течение Якссона, красноречиво говорило о их общей ненависти к Императору Коррино…

Однако Малина умела владеть своими чувствами. В последующие несколько часов она провела шесть встреч подряд в конференц-зале без окон и с единственной толстой металлической дверью, а ее деловые партнеры ни за что бы не догадались, что она думает о чем-то другом. Госпожа директор, несомненно, уделяла им все свое внимание, и они ушли довольные. В любое другое время эти переговоры показались бы ей важными, но сейчас все померкло перед более приоритетными задачами. Собаки, чувствуя ее беспокойство, были настороже, навострив уши.

Малина съела прекрасный ужин, в течение которого продолжала решать деловые вопросы, затем провела еще несколько встреч и, наконец, была вынуждена поспать. Следующее утро началось с серии коротких консультаций в ее главном кабинете, не дольше пяти минут на каждого посетителя, как и обещал Тассэ. Она чувствовала, что становится все более напряженной, обеспокоенной и нетерпеливой.

После того, как подчиненные более низкого уровня удалились исполнять ее распоряжения, Холтон Тассэ приблизился на шаг и произнес:

– В ваше отсутствие мы выяснили кое-что неприятное, госпожа директор. – Он положил документ на стол. – Вот рапорт.

Малина просмотрела краткую сводку, затем подняла на него взгляд. Ее лицу стало жарко.

– Нарушение безопасности в центральном хранилище? Наши «черные» архивы? – Она не смогла скрыть тревоги. Там содержались самые взрывоопасные, обличающие записи, которые КАНИКТ хранил только в качестве последнего средства для контроля над несговорчивыми Домами, и даже над Императором.

– Я приказал провести расследование сразу же, как только мы об этом узнали, хотя нарушение, вероятно, произошло какое-то время назад. – Тассэ возвышался над ней, нервно проводя рукой по своим вьющимся светлым волосам, редеющим на макушке. – Преступление было хорошо спланировано и скрыто, но мы применили новый криминалистический метод, позволяющий работать с данными на более глубоком уровне.

– Кто это сделал? Как это случилось? Ведь это «черные» архивы!

Тассэ оглянулся, дабы убедиться, что все остальные помощники вышли. Лишь в приемной несколько представителей предприятий ожидали своей очереди на аудиенцию.

– Кто-то обошел коды безопасности, госпожа директор. Достаточно умный, чтобы не оставить никаких подсказок о себе. Данные, очевидно, скопированы, а не украдены или уничтожены.

– Предполагалось, что это наши самые защищенные данные в самом надежном хранилище! – Малина кипела от злости, зная, что содержится в «черных» архивах: протекционизм и коррупция в Империи, самые ужасные методы шантажа, компрометирующие тайные сделки – система, благодаря которой некоторые Дома оказывались наверху, а другие – внизу.

Она глубоко вздохнула.

– У меня и без того хватает забот! Если «черные» архивы будут обнародованы, начнется кровопролитная гражданская война. Какую цель преследовали преступники? Мы получали какие-либо угрозы или ультиматумы?

– Нет, ничего такого. И это очень странно.

Малина поднялась со стула и, поскольку новая проблема требовала решения, отменила все дальнейшие встречи на сегодня, к большому неудовольствию тех, кто считал, что их дела безотлагательны. Тассэ было велено продолжать расследование.

К концу дня Франкос и Джалма прибыли на Танегаард. Увидев, что Малина не в духе, они казались встревоженными, но послушными, готовыми выполнить все, о чем попросит их мать – и ур-директор.

Малина объявила, что займет защищенный конференц-зал, и расположилась там вместе с дочерью и старшим сыном. Ищейки заняли свои места у двери.

Хотя Малина довольно давно не виделась с детьми, она даже не потянулась, чтобы обнять их, и не проявила какой-либо материнской теплоты. В семье Ару такие нежности не практиковались. Ее дети были могущественными, богатыми, амбициозными и довольными, но привыкли обходиться без смеха, объятий и поцелуев. Вместо этого мать повернулась к ним лицом, встретила их пытливые взгляды и долгое время хранила молчание.

Франкос был высоким и сухопарым и выглядел моложаво, несмотря на сдержанные манеры и седину в длинных волосах. Джалма, напротив, свои темные волосы стригла коротко и одевалась в консервативном стиле, принятом на Плиссе. Будучи номинальным президентом Картеля, Франкос научился справляться со своими эмоциями и играть в тонкие политические игры, однако Джалма иногда по примеру младшего брата проявляла нетерпение – например, когда организовала убийство своего дряхлого мужа, много лет стоявшего одной ногой в могиле, но не спешившего туда окончательно.

– Зачем ты созвала нас, мама? – спросила Джалма. – Ты сорвала меня с важных переговоров в Хедервуде, а Франкос вел межпланетный саммит в Серебряной игле на Кайтэйне.

Малина не стала оправдываться, а просто сложила перед собой руки на столе. Пока она не получит больше информации о дыре в защите архивов, она не будет об этом упоминать. На данный момент она решила ограничиться изначальной целью вызова детей.

– Я бы и сама предпочла сейчас оказаться дома на Тупиле, но дело касается Якссона. Я только что встречалась с ним и его командой опасных мятежников, и я точно знаю, что они замышляют. – Она прищурила глаза. – А еще я знаю, что вы оба в частных беседах заявляли, что поддерживаете его. Так что же, вы действительно настолько неудовлетворены подпольной деятельностью Союза Благородных? Неужели вы не можете дождаться роспуска Империи тем способом, который продвигаем мы?

Кипя от злости, Джалма откинулась на спинку стула, одернула на груди свое чопорное глухое платье и ничего не ответила.

Франкос выглядел смущенным:

– Он приходил к нам, мама, к каждому по отдельности, и объяснил свой план, как это можно ускорить. Я выслушал его, но не вполне поддержал. Он умеет… э-э… подавить собеседника.

Джалма расстроенно поморщилась:

– Мы просто подыграли ему, мама. Ты же знаешь, как опасно не слушать Якссона. Мы притворились, что с ним согласны. – Она раздраженно вздохнула. – Я только что добилась контроля над всем правительством Плиссы – думаешь, мне очень надо, чтобы он закидывал нас из космоса своими очередными грандиозными идеями?

– Возможно, Якссон решил, что мы заинтересованы, даже если прямо не поддерживаем, но мы его не обнадеживали на этот счет, – вставил Франкос.

– Конечно, мы были бы заинтересованы – если бы я верила, что он сможет добиться успеха, – добавила Джалма. – Тогда Империя преобразовалась бы на столетие раньше, чем по другому нашему плану. Союз Благородных стал бы реальной силой, а не теоретической.

Малина медленно и внимательно переводила взгляд с одного на другого.

– Как Якссон привел тебя в свой новый мир-убежище? – нахмурившись, спросил Франкос. – Он держит его местонахождение в строжайшей тайне.

– Он пришел ко мне с тем же предложением, что и к вам, – ответила Малина. Затем одарила детей снисходительной улыбкой. – И я тоже его выслушала. Я не могу закрывать глаза на то, что его маргинальная группировка набирает поддержку и влияние. Если бы я могла по щелчку пальцев избавиться от Коррино и освободить миллион планет, разумеется, я так бы и сделала. Но Якссон опасен. Я осудила его перед всем Ландсраадом – и как официальное лицо КАНИКТ, и как мать. И все же я достаточно мудра, чтобы использовать его растущую популярность в наших собственных целях, если он сможет помочь нашему движению. Вот почему я отправилась на Носсус и притворилась, что одобряю его экстремистский подход. Я видела масштабы этой жестокой отколовшейся группы. – Она снова сузила глаза, окидывая детей пронзительным взглядом. – А вы что думаете по этому поводу?

С облегчением Малина увидела, что их возмущение и отрицание не были притворными.

– Дело в том, мама, что мы его боимся, – признался Франкос.

Джалма выпрямилась на стуле:

– Он как огромный камень, катящийся с горы, и я не хочу вставать у него на пути. Я не смогла бы остановить его, даже если бы попыталась.

– Вопрос в том, стоит ли пытаться его остановить, или лучше искренне поддержать его альтернативный подход к делу, – подытожила Малина. – Вот то, что мы должны решить.

Маскарад может как служить легкомысленным развлечением, так и использоваться в смертельно опасных целях. Самый большой риск в том, что забываешь, когда пора снять маску.

Герцог Лето Атрейдес. Из писем сыну и наследнику

Планета Носсус выглядела тихой и пасторальной – с широкими лугами, высокими зарослями колючей травы и кочующими стадами животных. Голубое ясное небо было обманчиво мирным.

Лето знал, что все это иллюзия.

Якссон Ару и его пламенные революционеры избрали эту отдаленную планету для вынашивания замыслов по насильственному развалу Империи. Лето притворялся, что вступил в их раскольническую группировку, хотя это шло вразрез с его совестью. Он подыгрывал решительной одержимости Якссона, делая вид, что согласен с их вендеттой в отношении Дома Коррино.

И Якссон поверил в его искренность. Он рассматривал вербовку герцога Лето как лучшее подтверждение правильности собственного пути. Теперь Лето чувствовал себя запертым в львином логове, но ему приходилось продолжать этот маскарад, чтобы завоевать доверие и разрушить планы врага. Сардаукарам Императора не удалось вырвать ростки восстания с корнем, но Лето, возможно, сумеет это сделать. Никто еще не подбирался к мятежникам так близко.

На широкой пустоши Якссон устроил поместье с домом, примыкающим к нему ангаром и несколькими акрами посевов, за которыми ухаживали так называемые «фермеры», на самом деле являющиеся его частной армией фанатиков. Поначалу костяк группировки относился к Лето с некоторым подозрением, но искреннее расположение к нему Якссона развеяло большинство сомнений. Лидер повстанцев, казалось, нуждался в одобрении и друге.

Малина Ару недавно покинула планету после встречи с небольшим ядром группы из самых решительных бунтарей. Лето был ошарашен, узнав, что щупальца Союза Благородных простираются до самого руководства КАНИКТ. Он оставался начеку, чтобы выяснить каждую деталь их планов, но сам держал язык за зубами.

Мать Якссона была проницательной деловой дамой, осторожной в оценках, умеющей скрывать свои истинные мысли и эмоции. С учетом этого Лето задумывался, искренне ли она одобряет действия своего сына – паршивой овцы. На встрече с главными повстанцами она говорила осмотрительно, давала расплывчатые обещания, которые оставляли небольшую лазейку. После того, как госпожа директор отбыла по неотложным делам Картеля, прочие заговорщики оставались на Носсусе, чтобы завершить свои приготовления, хотя тоже вскоре собирались улетать.

Лето получил доступ в ближний круг Якссона. После нескольких дней восторженных дебатов с утра до ночи другие повстанцы завалились спать в ожидании очередного прибытия рейсового межпланетного лайнера. Якссон, однако, поднялся рано и увидел, что Лето уже проснулся и пьет кофе на кухне главного дома.

Лидер повстанцев тепло улыбнулся герцогу.

– Пойдем, Лето, я покажу тебе совершенно особенное место. – Похоже, он пытался закрепить их дружбу.

Лето был настороже.

– У нас что, какие-то тайны от остальных?

– Я просто хочу тебе кое-что показать. Кое-что… очень личное.

Подыгрывая ему, Лето вышел вслед за ним из дома. Они миновали недавно построенный ангар за главным зданием. Внутри бригада рабочих с лазерными резаками и сваркой переделывала приметный корабль императорского казначейства, который Якссон каким-то образом подменил во время нападения на дворец. Вместе с ним в его руки попало целое состояние в монетах-соляриях, которые были уже распределены для финансирования деятельности повстанцев.

Якссон остановился и заглянул в открытый ангар.

– Они закончат переоборудование судна довольно скоро. Установят новый комплект двигателей, и все будет готово к полету – когда и куда я захочу.

Лето уставился на необычный корабль.

– Ты это хотел мне показать?

Якссон пренебрежительно махнул рукой:

– Нет, не это. Пойдем дальше.

На холме за главным домом он завел Лето в рощу хилых оливковых деревьев. Якссон с явным благоговением касался их серо-зеленых листьев. Лето смотрел и слушал, подумав, что лидер повстанцев сам решит, когда нарушить молчание. Якссон обычно привык выдавать пламенные речи и скандальные предложения, но, когда он наконец заговорил сейчас, это был задушевный шепот.

– В поместье моей семьи на Оторио была многовековая оливковая роща, с большими деревьями. Казалось, что они излучают мир и покой. – Якссон глубоко вздохнул. – И в той нашей священной фамильной роще я понял свое предназначение во вселенной. Все идет так, как и должно быть.

– И ты пытаешься воссоздать такую же здесь? – спросил Лето, пока они шагали вдоль деревьев.

– Здешним деревьям всего несколько лет, но они могут жить столетиями, – сказал Якссон. – Мой отец был похоронен в нашей оливковой роще на Оторио. Я часто сидел у его могилы и думал обо всем, чему он меня научил. Моя мать и все в Картеле считали его позором семьи, но они просто не понимали его. – Он покачал головой. – Когда отец умер, мать втянула меня в дела Картеля. Хотела вылепить из меня такого же зомби, как из Франкоса и Джалмы. Она приводила меня в архив крепости КАНИКТ на Танегаарде и заставляла сидеть на бесконечных собраниях в Серебряной игле на Кайтэйне. Сделала мне полный доступ всюду и помогала разобраться в тонкостях этой великой галактической компании.

– И ей это удалось?

– Моя мать не учла, что я быстро схватываю истинную суть происходящего. – Якссон присел рядом с небольшим деревом, поглаживая его серый ствол. Казалось, он представляет эту оливковую рощу такой же большой и древней. – Я был далеко от семейного поместья, когда Шаддам Коррино решил аннексировать Оторио. Он снес под корень и перепахал нашу прекрасную оливковую рощу. Он осквернил могилу отца и построил на ней свой музей. – В его словах слышалась невыносимая горечь. – Мать хотела подточить Империю и постепенно изменить политическую систему. Именно тогда я решил ускорить ее стремления. – Он натянуто усмехнулся. – Я рад, что теперь она верит, что мой путь – это лучшая дорога к будущему, к разрушению прогнившей Империи, к общей свободе и всеобщему процветанию. – Он хлопнул Лето по плечу. – А ты должен помочь мне в этом, друг мой. Нас обоих ждут великие дела!

– Мы уже многого добились, – сказал Лето. – Я считаю, что наши усилия на Иссимо III не пропали даром. Это лучшее доказательство того, что альтернативные пути работают.

На лице Якссона появилось напряженное выражение.

– Да, это помогло улучшить мою репутацию. Я тебе за это обязан.

Лето почувствовал тогда облегчение, отговорив Якссона от очередного болезненного «великого жеста» – вместо того, чтобы обрушить ужасную эпидемию на и так пострадавший мир-колонию, лидер повстанцев предоставил ему еду, оборудование, припасы – все, в чем нуждался Иссимо III. Теперь на этой планете имя Якссона прославляли, а не проклинали, но Лето сомневался, знает ли его спутник, что делать с такой славой.

* * *

К тому времени, когда они вернулись в главный дом, другие мятежники уже встали. Большинство собирало вещи перед отлетом. В просторной гостиной горячо спорили Андрос Фенимер и Бос Мамфорд – но не о планах восстания, а о каком-то спортивном турнире.

Одна из повстанцев, проживающих в главном доме, Туарна Вок уже выставила свои дорожные чемоданы в фойе, все еще переживая по поводу вчерашних дебатов. Она смерила Якссона холодным взглядом. Лето не понимал причин такой неприязни. Несмотря на то, что Туарна вроде бы поддерживала экстремистскую тактику Якссона, при встречах с ним эта худощавая, жесткая женщина держалась резко, даже враждебно.

Завидев ее, лидер Союза Благородных сверкнул улыбкой:

– Ох, Туарна, хотя бы в последний день с нами ты не могла бы быть чуть повеселее? Ты возвращаешься в свои владения – я думал, ты будешь радоваться.

Женщина помрачнела еще больше – казалось, вовсе не замечая Лето:

– Пускай я и буду дома, но все равно у тебя на поводке.

– На поводке? – Якссон усмехнулся. – После угнетения на протяжении многих поколений вы сопротивляетесь едва заметным наставлениям на верный путь?

Она недовольно засопела, глядя ему прямо в глаза:

– Я поддерживаю ваше благородное дело, не сомневайся в этом. Но твои методы принуждения неуместны и оскорбительны!

– Я скорей назвал бы это просто напоминанием, дорогая Туарна. Не принуждением.

– О чем она говорит? – спросил Лето, пытаясь собрать кусочки мозаики в понятную картину.

– Туарна Вок – глава очень могущественного Дома с несколькими важными планетами-фабриками. Несколько лет назад ее Дом выпустил на рынок значительную партию источников энергии, которые были признаны дефектными и могли нанести вред пользователям. Изъян обнаружили, когда груз топливных элементов уже находился в пути к оптовой базе – слишком поздно отзывать. Огласка стала бы ужасным ударом по репутации и надежности Дома Воков. – Якссон вскинул палец, предупреждая возмущенный возглас Туарны, и продолжал: – Чтобы предотвратить масштабный скандал, милейшая Туарна организовала диверсию на корабле-грузовозе, уничтожив его в пути. Все убытки своей семьи она возместила с помощью сложных страховых схем, хитро заполнив надлежащие бумаги. Ответственность за взрыв взяла на себя транспортная компания-подрядчик.

Лето прищурился, усваивая информацию. Остальные повстанцы тоже слушали, задержавшись в комнате.

– Хуже того, – продолжал Якссон. – При уничтожении груза под удар попал и пассажирский фрегат, следующий за грузовиком. Это привело к гибели единственного наследника Дома К’Уруну. Если правда станет известна, между Воками и К’Уруну, несомненно, разгорится жестокая кровная вражда, не говоря уж о том, что семейные финансы Туарны сильно пострадают из-за мошенничества со страховкой. Проще говоря, Дом Воков развалится, если наружу просочится хоть слово.

Туарна напоминала ледяную статую:

– И теперь ты выкладываешь это всем этим людям?

Якссон оглядел комнату и сокрушенно поцокал языком:

– Давайте это будет нашим общим маленьким секретом, хорошо? Мы знаем имена и лица друг друга, и у каждого найдется дубинка из какого-либо компромата, чтобы занести над головой товарища. – Внезапно его холодный тон изменился, и Якссон вновь превратился в пламенного оратора. – Но мы собрались здесь не для междоусобиц, верно? – Он прищурился и снова обвел взглядом гостиную, где люди слушали, затаив дыхание. – Я горжусь, что могу рассчитывать на каждого из вас!

После чего в сопровождении Лето он удалился в глубину главного здания.

Каждый из обслуги дома выглядел безобидным и предупредительным, но Лето знал, что все они – фанатичные убийцы, защитники своего пристанища. Однако даже более сотни подготовленных бойцов на этой тайной оперативной базе мало что смогут сделать, когда прибудут силы сардаукаров. Как только Лето удастся сбежать с Носсуса, он сразу же отправит секретное сообщение на Кайтэйн, чтобы предать повстанцев императорскому суду. Имперские солдаты ворвутся на базу и уничтожат жестокое ядро Союза Благородных…

* * *

Возле столовой напряженные мысли герцога прервал знакомый голос, и Лето оглянулся на зов. К нему обращался Раджив Лондин, худощавый пожилой мужчина с гладко зачесанными назад седыми волосами:

– Лето, друг мой, я сегодня отбываю на Куарте и настаиваю, чтобы вы навестили меня там!

Раджив был одет в традиционный оранжево-красный наряд своего народа. Рядом топтался его длиннолицый главный администратор, Родунди.

Лондин часто выступал с язвительной критикой Шаддама Коррино. Всего лишь несколько месяцев назад – и целую вечность по ощущениям – граф Хасимир Фенринг даже предлагал Лето устроить его брак с дочерью Лондина, при условии, что герцог устранит дворянина-острослова. Лето отказался по соображениям чести, задолго до того, как узнал, что этот человек имеет отношение к Союзу Благородных.

Лето попытался увильнуть от прямого ответа:

– Мое место на Каладане.

Якссон энергично втиснулся между ними:

– Восстание повсеместно! – Он говорил громко, чтобы все его слышали. – Я приветствую союз между Домами Атрейдесов и Лондинов! – Его тонкие губы изогнулись в улыбке. – Вместе вы смогли бы создать коммерческую сеть, чтобы заполнить пустоту, которая останется после распада Империи Коррино!

Лето продолжал держаться уклончиво:

– Я всячески стремлюсь увеличить богатство и расширить владения Дома Атрейдесов. Поэтому провожу последнее время на Кайтэйне.

Несколько повстанцев поблизости недовольно заворчали. Помолчав, Лондин произнес:

– И что же из этого вышло, Лето? Граф Фенринг подговаривал вас предать меня, обещая мою прекрасную дочь в качестве награды.

– Викка поистине прекрасна, сэр, но главным призом он считал владения Дома Лондинов.

– Возможно, у вас получится достичь этой цели более благородным способом. – Лондин вскинул брови, но его лицо стало непроницаемым. – У нас с вами уже есть общие деловые интересы, и будет хорошо, если мы сможем открыто о них говорить.

Лето пожевал губу:

– Какие именно интересы?

Администратор поспешно вмешался в беседу:

– Милорд, нам стоит быть осмотрительнее, пока не представится возможность ввести герцога Лето в курс наших деловых операций. – Когда он наклонился ближе, то Лето почувствовал неясную тревогу. Вежливо-отстраненное выражение лица Родунди не поддавалось расшифровке, и от него исходил едва ощутимый неприятный запах.

Лондин позволил администратору увести себя прочь, крикнув через плечо:

– Тем не менее, я настаиваю, чтобы вы посетили Куарте как можно скорее!

– В настоящее время Лето будет оставаться со мной на Носсусе столько, сколько потребуется, – объявил Якссон во всеуслышанье. – После нашего крупного успеха на Иссимо III нам нужно обсудить дальнейшие планы.

Лето не терпелось вырваться из-под влияния этого человека. С самого момента их встречи над Элегией он всегда был на глазах у лидера повстанцев. Император Шаддам, несомненно, ожидает от него вестей. Гарни Холлик, наверное, к этому времени уже добрался до Императорского дворца с секретным посланием на кристалле, где объяснялась задумка Лето насчет проникновения в лагерь повстанцев и его уничтожения. Но герцог ничего не мог поделать, пока не уберется подальше от Якссона Ару…

Еще до полудня остальные радикально настроенные аристократы покинули планету. Транспортный челнок исчез в бескрайнем пустынном небе Носсуса. Лето, как ему и было велено, остался вместе с Якссоном и его домашней службой безопасности. Ему приходилось играть свою роль как следует, поскольку, если эти люди хоть на минуту усомнятся в нем, он не доживет до возвращения домой.

С тяжелым сердцем Лето бродил по комнатам. Он знал, что Пол вполне способен править Каладаном – особенно с помощью Сафира Хавата, Дункана Айдахо, доктора Юэ и Гарни Холлика. Несколько месяцев после ухода Джессики – его дражайшей Джессики – Лето провел в душевном смятении, чувствуя, что ему больше нечего терять. И поэтому рискнул всем.

Груз без опознавательных знаков доставили с того же межпланетного лайнера, который прибыл забрать гостей. Лето и Якссон отправились его встречать. Работники поместья уже выносили ящики с небольшого почтового корабля.

Изучая сопроводительный лист, Якссон озадаченно чесал в затылке.

– Я не ждал посылку с Элегии… А-а, это от виконта Джандро Тулла! Один из наших самых рьяных новобранцев. Ты его знаешь?

Лето пожал плечами:

– Мне известно это имя, но у нас с ним никогда не было общих дел.

Открыв ящики, Якссон испустил восторженный вопль.

– О, оружие! Какие-то экспериментальные образцы, – сверился он с бумагой и вытащил металлический кубик с надписями и линзами, встроенными в грани – каждая шириной с его вытянутую ладонь. – Эти устройства толком не опробованы, однако, учитывая качество военной продукции, которую мы получаем от Дома Туллов, они должны оказать большую пользу восстанию.

Якссон повертел кубик в руках, пытаясь сообразить, как это работает. Порывшись в ящике, он нашел запечатанный голокристалл. Использовав свой идентификационный отпечаток, он включил воспроизведение и наклонился ближе, просматривая сообщение от Джандро Тулла.

Красивый дворянин на голограмме выглядел гордым и решительным, стоя возле ящиков с новыми прототипами. Запись делалась на фоне конюшен с призовыми лошадьми.

– Якссон Ару! Посылаю тебе пятьдесят нейтрализаторов защитного поля. Это устройства, которые отключают индивидуальные экраны противника. Ничего не подозревающие враги внезапно окажутся уязвимыми для традиционного метательного оружия.

Якссон кинул на Лето восторженный взгляд. Его глаза лихорадочно заблестели:

– Ого! Мы сможем перебить даже сардаукаров, если займем выгодную позицию!

Но Лето не отрываясь смотрел на изображение, будто окаменев. Он не мог поверить глазам.

Джандро продолжал:

– Это моя новая наложница – важный советник и первый критик, я ценю ее мнение. Мы стремимся как можно скорее оказать помощь Союза Благородных.

Волосы Джессики стали темней и короче, но герцог сразу узнал этот овал лица, полные губы, зеленые глаза – классическую красоту, которую так долго любил… Женщину, которую когда-то обнимал и ласкал, мать его сына.

Джессика стояла рядом с виконтом Джандро Туллом и смотрела с голограммы, будто насмехаясь над Лето.

В конечном счете все всегда сводится к запасам меланжа.

Владимир Харконнен. Оперативная записка, штаб-квартира в Карфаге

На развалинах завода Оргиз по переработке специи барон Харконнен размышлял о своей утраченной собственности. Впрочем, на эту неизбежную жертву пришлось пойти, чтобы сбить графа Хасимира Фенринга со следа контрабандных сделок на черном рынке.

Темный дым клубился в небе, оранжевом от мелкой пылевой взвеси. В дальнем конце котловины, расположенной на отшибе, все было сметено стремительной бомбардировкой со штурмовых орнитоптеров без опознавательных знаков – и хранилища меланжа, и упаковочные цеха, и казармы, и посадочные площадки.

Рабочие с завода, должно быть, почувствовали себя преданными, когда летательные аппараты атаковали без предупреждения. Раббан, племянник, проявил энтузиазм и основательность, когда барон тайно проинструктировал его, как свернуть производство и не оставить зацепок для Фенринга или его неуемного ментата Грикса Дардика. Раббан частенько разочаровывал дядюшку, но неизменно преуспевал, когда ему давали возможность кого-то покалечить или что-то сломать.

Инспекционные войска на разрушенном участке были одеты по-пустынному: в конденскостюмы с нософильтрами. Но барон отказался от такого, заявив, что не хочет выглядеть слабаком – особенно перед графом Фенрингом. При невероятном богатстве, которое Дом Харконненов нажил на операциях со специей, – как санкционированных Империей, так и незаконных через КАНИКТ, – барон мог купить столько воды, сколько ему требовалось.

Пока барон осматривал обломки завода, от жары и ужасающей сухости у него запылало лицо, пересохли ноздри и запершило в горле. Больше всего на свете ему хотелось вернуться в Карфаг и расслабиться в паровой бане, но приходилось играть роль до конца.

– Нападавшие были хорошо вооружены и действовали продуманно, – заметил он. – Кем бы они ни были.

Несколькими днями ранее Фенринг как-то пронюхал о местонахождении завода и потребовал, чтобы незаконные производители были задержаны для допроса. Делая вид, что хочет помочь, барон успел послать племянника, чтобы все уничтожить. Теперь ему приходилось поддерживать этот образ перед любознательными чиновниками Имперского Комитета по контролю за специей.

Фенринг нахмурился:

– Хммм. Похоже, кто-то знал, что мы нагрянем, не так ли?

Учитывая, что Раббан не умеет держать рот на замке, барон благоразумно отослал его подальше от Арракиса. В другой раз племянник непременно разворчался бы из-за того, что его отстраняют от торговли специей, но теперь он и сам с нетерпением ждал возможности вернуться на Ланкивейл, чтобы позабавиться с их пленником из Дома Атрейдесов – Гарни Холликом…

В данный момент, под нещадно палящим солнцем, граф с трудом сдерживал ярость. Сразу, как только корабли Харконненов приземлились среди развалин, Фенринг выскочил наружу, будто мог еще что-то спасти. Некоторые обломки все еще пылали. Обгорелый искореженный металл валялся в котловине среди камней. Огромные пласты породы были срезаны с отвесных стен лазерными лучами, и образовавшийся оползень похоронил под собой все, что не уничтожила непосредственно бомбардировка.

– Видимо, контрабандисты-конкуренты, – предположил барон. – У этих бандитов ни чести, ни солидарности.

– Хммм, – вновь промычал Фенринг, но не стал высказывать сомнений.

Грикс Дардик носился вокруг хозяина, покачивая огромной башкой на стебельке шеи, просеивая все детали обстановки широко расставленными глазами. Дардик напоминал детскую куклу, которую долго растягивали и дергали в разные стороны. Его пальцы с шишкообразными суставами постоянно двигались, будто играли на невидимом музыкальном инструменте.

Суматошный ментат вскарабкался по опаленным камням и зашипел, коснувшись ладонью еще горячего куска пластали. Он отбросил ногой какой-то мусор, и металлический фланец задел упавший камень, оставив отметину на слое нагара. Дардик наклонился, чтобы ее осмотреть. Выпрямившись, он повернулся к Фенрингу:

– Много лет назад добыча здесь бурно развивалась, сэр. Сводный брат барона, Абулурд Харконнен, даже расширил перерабатывающий завод, но его разрушило нападение песчаного червя. – Дардик хрюкнул. – Представляете, огромный червь вывалился в эту котловину и стал крушить все вокруг! – Он снова хихикнул, затем посмотрел вверх – на клубы дыма, обвалившиеся стены, четкие следы ожогов на камне. – Впрочем, сдается мне, сейчас червь ни при чем.

– Благодарю за службу! – фыркнул Фенринг. – Дедукция настоящего ментата-профессионала!

Граф побрел вперед, размышляя вслух достаточно громко, так что барон мог слышать его бормотание:

– Кто бы ни руководил этим производством, оно требовало хорошего финансирования. Инвестиции в постройку такого завода совершенно непосильны для какой-нибудь мелкой банды контрабандистов. Не-ет, тут все не так просто.

Барон отрегулировал свой гравипояс, чтобы легче держаться на ногах, передвигаясь по руинам, и тут же споткнулся о изогнутый кусок металла, который мог быть стенкой хранилища для специи.

– Меланж приносит богатство, мой дорогой граф. Доставка всего нескольких партий незаконного груза за пределы планеты дает значительную прибыль. Амбициозному человеку совсем нетрудно найти дальновидного инвестора, готового пойти на большой риск ради получения максимальной выгоды.

– Но кто это может быть? – спросил Фенринг. – Такого скоробогача непременно заприметили бы в Ландсрааде.

Барон как раз выкрикивал приказы своим пехотинцам, вылезающим из разведывательных машин:

– Рассредоточиться! Прочесать завалы! Сразу докладывать мне, если что-то найдете – нам нужно докопаться до сути!

Люди в форме врассыпную кинулись в обгорелые развалины. При личном инструктаже все они получили четкий приказ ничего не находить.

Барон снова повернулся к Фенрингу, пока они огибали груду каменных обломков.

– Мне приходит в голову единственный альтернативный вариант. Существует некая группировка, нуждающаяся в значительных средствах и готовая пойти на огромный риск. – На его пухлых губах заиграла улыбка. – И ее доходы никак не учитываются ни в каких имперских документах.

Бешеный взгляд Фенринга метнулся в его сторону.

– Что вы имеете в виду? – Вопрос прозвучал как угроза.

– Ну как же – Союз Благородных, конечно. Коварное, жестокое движение бунтовщиков. Якссон Ару и его нелепая деятельность производят много шума и уносят множество жизней. Представляете, сколько денег этот человек сможет заработать для своей кровожадной организации, если создаст независимый канал для торговли специей?

Фенринг погладил подбородок:

– Хмм, интересная версия.

Улыбнувшись, барон подумал, что нашел изящный способ сбить Фенринга со следа, однако следующий вопрос графа опять все испортил:

– Но если завод был построен хорошо финансируемыми террористами Союза Благородных, то кто все это уничтожил? – Он повел рукой вокруг.

Барон пожал плечами.

– Может, какая-нибудь конкурирующая группировка?

– Маловероятно, – покачал головой Фенринг. – Какой в этом смысл?

– Я не слишком-то разбираюсь в подобных вещах, – произнес барон. – Но мы всегда можем задать этот вопрос Императору Шаддаму.

Фенринг побледнел и вздрогнул. Барон улыбнулся про себя, понимая, что его точно рассчитанная провокация достигла цели. Граф Фенринг преждевременно доложил Шаддаму, что «черные» торговцы специей пойманы и казнены – задолго до сегодняшнего инцидента, – и теперь не мог признаться Императору, что их незаконная деятельность продолжалась все это время.

– Э-э-э, хммм, нам не стоит беспокоить Шаддама такой ерундой. Мы с вами сами во всем разберемся.

– Забыли обо мне? – подскочил Грикс Дардик. – А я тут как тут! – Принюхиваясь, он наклонился над расщелиной и изо всех сил приналег на каменную плиту, сдвигая ее в сторону. Посыпались обломки породы, заскрипела искореженная арматура. – Я кое-что нашел!

Ментат пошарил в увеличившейся щели. Торжествуя, вцепился во что-то, дернул, покачал из стороны в сторону и, наконец, вытащил обгорелую скелетированную конечность, оторванную от заваленного трупа.

– Я нашел руку! – Он наклонился ближе, обнюхивая обугленную плоть. – Это нам пригодится, сэр?

Фенринг нахмурился:

– Я бы предпочел взять этого человека живым! – Сердитым жестом он велел ментату отнести находку в корабль. – Возможно, нам что-то даст тщательный генетический анализ. А пока продолжайте искать!

Барон повернулся к своим войскам и зычно крикнул:

– Продолжать поиски! Вы что-нибудь нашли?

Его люди сокрушенно покачали головами и приняли еще более старательный вид, чем прежде.

Вокруг пахло дымом, пылью и обгорелым мясом, и ко всему этому примешивалась сладкая коричная нота меланжа.

В юности, оставленный присматривать за Каладаном, я чувствовал себя как ребенок, брошенный в воду, чтобы научился плавать.

Пол Атрейдес, наследник герцога

Каждый день состоял из вопросов и сомнений.

Через задний двор замка Пол направился к конюшням, которыми почти не пользовались – старым и новым постройкам на разной стадии ремонта. Этим путем ходили его отец и дед, и многие герцоги Атрейдесы до них. Пол беспокоился об отце, тайно улетевшем к повстанцам, и Гарни Холлик, отправленный со срочным посланием к Императору, давно должен был возвратиться домой… Судьба матери, отбывшей по заданию Ордена сестер Бинэ Гессерит, также его тревожила.

Размышляя о предках, юноша предполагал, что каждый из них так или иначе сталкивался с трудностями, которые казались непреодолимыми. Пол ругал себя за то, что сокрушается о собственном положении. Что толку терзаться или сожалеть о прошлом? Нужно думать о будущем. На что-то он никак не мог повлиять, но часть будущего всецело зависела от него.

Он боялся, что давние отношения его родителей разрушены непоправимо и отец с матерью никогда больше не встретятся, оставаясь в разных мирах огромной Империи. Однако к беспокойству примешивалась и гордость за то, что отец не сомневается в способности Пола управлять целой планетой без него – пусть даже с помощью прекрасных советников и наставников.

Во время последнего разговора с отцом Пол видел его подавленное настроение. Всякий раз, когда речь заходила о матери, Лето пытался скрыть свои чувства, но Пол учился наблюдательности Бинэ Гессерит у самой Джессики. Герцог Каладана глубоко страдал от разлуки с любимой.

Теперь, пока Пол шагал к конюшням, его мучало предчувствие какой-то ужасной задачи, ожидающей его в скором времени – от которой он не мог ни убежать, ни спрятаться, в чем бы она ни заключалась. Ему предстояло встретиться лицом к лицу с проблемой. Но с какой? Он не знал.

Пол понимал лишь одно: если он пройдет это великое испытание, то обретет уверенность в своих силах. Эта надежда сияла впереди, как яркая звезда на ночном небосводе.

Главные конюшни пустовали уже довольно долго. По плотно утрамбованному полу юноша прошел через одно из подсобных помещений, вдыхая впитавшийся запах лошадей, кормов и ветеринарных масел. Из любопытства он подергал заднюю дверь, затем рванул сильнее, поскольку та прикипела к проему. Ржавые петли застонали и заскрипели.

Пыльный коридор вел в самую старую часть построек, где дед Пола когда-то держал свирепых салузанских быков. Пол раздвинул паутину и вошел в темное здание, вспоминая историю о том, как старого герцога насмерть забодал обезумевший бык. Лето давно грозился снести пустующие бычьи стойла, но потом передумал. Возможно, он вспомнил, как сильно его собственного отца завораживал вид этих гигантских животных и зрелище корриды.

Над стойлами был сводчатый потолок, и через трещины в крыше струился солнечный свет. Маленькие птички перепархивали по стропилам, и одна из них спикировала к Полу, будто охраняя свою территорию. Юноша пригнулся, и промахнувшаяся птица снова взмыла под потолок.

Услышав позади шорох, Пол резко обернулся и принял боевую стойку – но обнаружил, что смотрит на улыбающегося Дункана Айдахо.

– Я знал, что в конце концов вы придете сюда, чтобы осмотреться. Удивляюсь только, что вы не сделали этого раньше. – Он шагнул под луч света, в котором танцевали пылинки, похожие на крошечные астероиды. – Я принес вам кое-что. – Размашистым жестом, будто сам был тореадором, Дункан выставил вперед бандерилью с выцветшими зелеными и черными перьями Дома Атрейдесов – длинное копье, которым матадоры дразнили атакующего быка. – Это принадлежало вашему дедушке.

Мастер меча протянул ему бандерилью, и Пол ощутил легкий трепет, повертев ее в руках. На перьях он заметил темное пятно.

– Это кровь?

– Того самого быка, который убил старого герцога. Ваш дед успел вонзить ее в плечо этого чудища, прежде чем оно подняло его на рога.

Пол вздрогнул. Он хорошо знал эту историю. Голова того огромного быка теперь висела как трофей в обеденном зале.

– После трагедии ваш убитый горем отец забросил бандерилью в угол этого здания. А я тогда служил конюхом и подобрал ее. И теперь хочу, чтобы она была у вас.

Пол посмотрел на бандерилью, представив, что это его единственное оружие против разъяренного животного.

На лице Дункана мелькнула тень переживаний.

– Ваш дед проявил ко мне доброту, когда я был мальчишкой, только что сбежавшим от этих тварей Харконненов. А ваш отец помог мне стать тем человеком, которым я являюсь сейчас.

– Я всем обязан дому Атрейдесов. – Он помрачнел и посерьезнел еще больше. – Я буду служить вам преданно и умело, до моего последнего вздоха.

Смущенный тоном Дункана, Пол попытался разрядить напряжение легкой улыбкой:

– Я знаю, Дункан, и очень ценю это. – Он гордо вскинул бандерилью, выглядевшую в руке одновременно и хрупкой, и опасной. Интересно, что скажет отец, когда узнает, что она теперь у него. – Спасибо за подарок!

– Сперва я хотел сохранить ее у себя на память о старом герцоге, – произнес Дункан, – поскольку он очень многое для меня значил. Но теперь считаю, что она должна принадлежать вам. Вы ведь не застали своего деда в живых.

Юноша еще раз повертел подарок в руках, осматривая старую засохшую кровь на острие.

– Моя нынешняя жизненная ситуация чем-то напоминает бой быков: нужно соображать быстро, впереди опасность, и временами это похоже на какое-то представление.

– Так оно и есть, молодой господин! – Дункана, кажется, позабавило это сравнение. – Кстати говоря, вы засиделись в замке. Это не дело для будущего герцога. На Каладане сейчас все спокойно и он вполне проживет несколько дней без вашего присмотра. Пришло время отправиться на настоящую тренировку! – Он сверкнул загадочной улыбкой. – Давайте составим план. Участвуем только мы вдвоем.

– Что угодно, кроме боя быков! – воскликнул Пол, загораясь азартом. – Мне нечего доказывать на арене.

* * *

В тот же день после обеда Пол стоял в отцовском кабинете возле стола, который казался ему слишком большим, и просматривал документы, разложенные на тщательно отреставрированной поверхности из красного дерева. Вошел Сафир Хават, чтобы провести обычный инструктаж, но на сей раз старого ментата сопровождал Дункан, что было необычно.

Прежде чем приступить к делу, Сафир прошелся перед столом туда-сюда – очевидно, ожидая, пока молодой человек сядет. Но Пол продолжал стоять, опираясь на спинку стула. Кабинет все еще вызывал у него благоговейный трепет. Юноша считал непозволительным вести дела Каладана, сидя за столом отца – пускай сейчас даже не было никаких кризисов и планета выглядела спокойно. Полу очень хотелось, чтобы настоящий герцог поскорее возвратился на свое законное место, успешно завершив миссию.

Сафир обменялся с Дунканом загадочным взглядом, затем произнес:

– Молодой господин, по повелению вашего отца в его отсутствие вы исполняете обязанности управляющего Каладаном, со мной и другими доверенными лицами в качестве советников. На мой взгляд, вы вполне доказали, что осознаете свою ответственность и компетентны в деловых вопросах.

Ощутив приятную гордость и признательность, Пол махнул рукой:

– Благодарю, Сафир. Приступайте к отчету.

Ментат кивнул с официальным видом.

– Как и ожидалось, дела на Каладане движутся своим чередом, без особых эксцессов. Есть несколько локальных конфликтов и происшествий, связанных с погодой, но ничего такого, с чем не могли бы справиться администраторы и представители власти на местах. – Казалось, он был доволен, что все идет так гладко даже в отсутствии Лето и Джессики.

Потеряв терпение, Дункан шагнул к Полу и подтолкнул его в направлении отцовского кресла.

– В отсутствие вашего отца вы должны привыкнуть принимать посетителей, сидя за столом. Займите свое место и ведите себя как герцог!

Пол заерзал в кресле, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Уверен, что отцу здесь тоже было неудобно!

– Поначалу – возможно, – согласился Дункан. – Но он быстро привык. А вам, с учетом текущих обстоятельств, придется учиться еще быстрее.

Сафир продолжал:

– Из интересных новостей, молодой господин: в течение следующей недели или чуть позже мы ожидаем первый пакет данных от пассивной системы наблюдения «Глаз шпиона», которую Дункан и Гарни установили на Ланкивейле во время их последнего рейда во владения Раббана.

– О, это был прекрасный налет! – с ухмылкой вставил Дункан. – Настоящий сюрприз, черт побери! Мы много чего разрушили. Одно удовольствие было смотреть, как вонючие Харконнены мечутся, словно крысы, запертые в своих фьордах… Все рыбацкие постройки, сараи, доки, оборудование – все сожгли дотла вместе с охраной. Но этого мало, чтобы отомстить за то, что эти ублюдки сделали с нашей рыбной промышленностью.

Ментат кивнул, что-то обдумывая:

– Во время ближнего боя на Ланкивейле наши силы получили возможность разместить шпионские устройства, которые к настоящему моменту должны быть уже активированы. Мы получим беспрецедентную возможность взглянуть, чем занимаются Харконнены на планете Раббана.

Мастер меча усмехнулся:

– Люди Раббана были так заняты отражением лобовой атаки, что упустили из виду более утонченную миссию нашего рейда.

– Обратите внимание, молодой господин, – заметил Сафир, – при продуманной тактике самая незаметная задача атакующих часто является важнейшей. Скоро мы увидим, какие сведения нам добудут эти устройства.

Пол улыбнулся:

– Теперь у нас будет свой глаз в стане врага! Вот было бы здорово, если бы у нас получилось провернуть то же самое на Гайеди Прим! Тогда мы смогли бы следить и за бароном тоже.

– Молодец, парень! – сказал Дункан. – Вот теперь ты начинаешь мыслить как герцог.

Все трое расхохотались. И тут по спине Пола вдруг пробежал холодок, когда он подумал, не разместили ли Харконнены подобные устройства на Каладане.

Увидев, как помрачнел юноша, Дункан спросил:

– Что такое?

– Ох, тяжела ты, герцогская корона.

Честолюбцы или коррупционеры могут использовать людей в качестве пешек, но никогда не следует считать, что все пешки невиновны.

Отчет КАНИКТ. «Бизнес-стратегии и этика»

Когда имперские инженеры представили отчет императору Шаддаму IV, хорошие новости вызвали только раздражение. Император восседал на хрустальном троне рядом с прекрасной новой женой – императрицей Арикатой, специально для которой создали богато украшенный трон поменьше.

Раф Неддик, капитан-майор Имперского инженерного корпуса, сильно нервничал, стоя перед троном. Он был одет в парадную форму с алым и золотым шитьем. С тех пор, как этот инженер делал что-либо собственными руками, прошло довольно много времени. Два других офицера стояли по обе стороны от него.

Капитан-майор откашлялся, будто этот отвлекающий звук был неотъемлемой частью его доклада.

– Сир, ваша колония Иссимо III спасена от разрушительных последствий солнечных вспышек и серьезного поражения посевов. – На его худом лице мелькнула нелепая улыбка, но он потупил взгляд и опустил голову, будто в замешательстве.

Шаддаму не нравились ужимки инженера, и лицо Императора стало суровым, пока он изо всех сил пытался вспомнить пострадавшую колонию. Как Падишах-Император, он правил бесчисленными мирами по всей галактике, и Иссимо III был явно не на слуху.

Сидевшая рядом на маленьком троне Ариката пришла мужу на помощь:

– О, да. Иссимо III. Бедные люди! – Император был благодарен ей за то, как ловко она освежила его память. – Полмиллиона жителей под руководством Дома Грандайнов, они страдают от интенсивных солнечных вспышек и длительной засухи. А все их посевы сожрал долгоносик. – Она взглянула на мужа. – Ты посылал своих инженеров, чтобы помочь им выжить, любимый. Такая забота с твоей стороны!

– Да, конечно, я помню. Поистине трагическая ситуация. Не каждой планете повезло быть такой зеленой и красивой, как Кайтэйн.

Инженер выглядел так, будто получил небольшую отсрочку от исполнения приговора.

– Иссимо III – суровое место, сир, хотя и не такое ужасное, как Арракис или Салуза Секундус. Тем не менее… населению приходится бороться за выживание. С увеличением солнечной активности они были бы обречены, несмотря на все наши усилия.

– Но вы говорите, что они спасены? Приятно слышать. – Император побарабанил пальцем по гладкому подлокотнику Трона Золотого Льва. – Да, кажется, я припоминаю, что отправлял туда припасы и оборудование. Дом Грандайнов должен был получить все ресурсы, необходимые для оказания помощи. Это то, что я, как император, обязан был сделать.

– Наша инженерная помощь являлась чисто символической и с минимальным финансированием, – доложил Неддик. – И, разумеется, совершенно недостаточной для выполнения такой масштабной задачи.

Ариката успокаивающим жестом коснулась предплечья мужа.

– Возможно, мы не осознавали размеров катастрофы, инженер. Если бы вы запросили большее финансирование, мы бы с радостью пошли вам навстречу.

Лицо Шаддама помрачнело:

– Непременно пошли бы… Но вы говорите, что они уже спасены. Почему это не повод для торжества?

Плечи инженера поникли.

– Потому что успех – не наша заслуга, сир. Их спасли повстанцы. – Казалось, он вот-вот рухнет на пол и униженно поползет к ногам Императора. – Конвой транспортных кораблей появился будто из ниоткуда – сотни десантных контейнеров, забитых продуктами питания, семенами, сельскохозяйственным оборудованием, защитной пленкой от радиационных бурь! Лорд Грандайн и его люди называли это чудом, спасением. Масштаб этой гуманитарной помощи затмевал все усилия Империи, затраченные ранее. Это стало… позором для нас, сир. – Он набрал в грудь побольше воздуха. – Якссон Ару взял на себя ответственность за это в напыщенном обращении, и запись видели все. Теперь жители Иссимо III почитают его как героя и своего спасителя.

Шаддам приподнялся с трона.

– Но их спаситель – я!

Стражники-сардаукары, стоящие вдоль тронного зала, обратили на них свои неподвижные взгляды.

Неддик упал на колени, будто боялся, что его казнят прямо здесь.

– Лорд Грандайн просил помощи у вас и Ландсраада весь прошлый год, но безрезультатно. Его мольбы даже не попадали в повестку дня на заседаниях!

– Почему я не знал об этом? – гневно вопросил Шаддам.

– У тебя так много других забот, – проворковала Ариката. – Увы, из-за бюрократических проволочек этот кризис не получил заслуженного императорского внимания. Мы должны загладить свою вину, чтобы колонисты поняли, кто их истинный благодетель.

Неддик покачал головой.

– Боюсь, слишком поздно, сир. Они уже прославляют Якссона Ару.

– Но этот человек – корыстный убийца, террорист и варвар! Лорд Грандайн должен знать о кровавом нападении Якссона на Оторио и на Императорский дворец здесь! На его руках столько крови! Он не герой. Он – животное!

Инженер покраснел:

– Голодающему трудно ненавидеть того, кто дал ему хлеба. Все эти спасательные материалы прислал Союз Благородных и объявил об этом, так что колонисты уже знают, кто их главный благодетель. Лорд Грандайн отправил послание с благодарностью Якссону в Ландсраад-Холл.

Шаддам побледнел:

– Дому Грандайнов нельзя позволить прославлять террористов перед Ландсраадом!

– Это уже сделано, сир. Час назад.

Шаддам повернулся к императрице, затем снова посмотрел на Рафа Неддика.

– Тогда отправьте в колонию еще больше гуманитарной помощи! Соберите новую партию груза, большую чем все, что прислал Якссон Ару! Оборудование, экранированные жилища, самую передовую сельскохозяйственную технику. Превратите Иссимо III в курорт! Мы должны чем-то перебить его козырь.

– Эту даму уже танцует Якссон Ару, любовь моя, – вздохнула Ариката. – Все попытки вроде той, о которой ты говоришь, будут выглядеть слабым жестом отчаяния.

Шаддам лихорадочно шевелил мозгами.

– Тогда мы пошлем сардаукаров конфисковать все эти блага, как незаконно полученные от преступника!

Ариката отвела свои темные глаза в сторону, но ее несогласие было очевидным.

– Это полностью настроит народ Иссимо III против тебя.

Шаддам понимал, что она права. Вздохнув, он взглянул на главного инженера:

– Вы должны были предвидеть это, капитан-майор. Вам следовало лучше распорядиться теми ресурсами, которые у вас имелись, и тогда Иссимо III не понадобился бы другой спаситель.

Инженер продолжал стоять на коленях, бледный и перепуганный. Он умоляюще развел руками:

– Но со мной была только небольшая основная команда и очень мало оборудования, сир. У нас… никогда не получилось бы добиться успеха.

Из Шаддама будто выпустили весь воздух. Он почувствовал усталость, и дальнейшие возмущения выглядели бы просто импульсивным припадком мстительности.