Норвудский архитектор E-Book

Артур Конан Дойл

• Herausgeber: Strelbytskyy Multimedia Publishing
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 37

Veröffentlichungsjahr: 2017

Beschreibung

"Норвудский архитектор" рассказ знаменитого английского писателя Артура Конан Дойла (англ. Arthur Conan Doyle, 1859 - 1930). Шерлок Холмс соглашается помочь адвокату Джону Макфарлейну, несправедливо обвиненному в преступлении, которого он не совершал. Сэр Артур Конан Дойл является автором рассказов "Общество рыжих", "Серебряный", "Пять зернышек апельсина", "Установление личности", "Пестрая лента", "Желтое лицо", "История голубого алмаза" и "Берилловая диадема". Артур Конан Дойл — всемирно известный создатель блестящего сыщика Шерлока Холмса, его зловещего противника Мориарти и ученогооригинала Челленджера.

Leseprobe

Оглавление

Артур Конан Дойл

Норвудский архитектор

Об издательстве

Артур Конан Дойл

Норвудский архитектор

«Норвудский архитектор» рассказ знаменитого английского писателя Артура Конан Дойла (англ. Arthur Conan Doyle, 1859 - 1930).

Шерлок Холмс соглашается помочь адвокату Джону Макфарлейну, несправедливо обвиненному в преступлении, которого он не совершал.

Сэр Артур Конан Дойл является автором рассказов «Общество рыжих», «Серебряный», «Пять зернышек апельсина», «Установление личности», «Пестрая лента», «Желтое лицо», «История голубого алмаза» и «Берилловая диадема».

Артур Конан Дойл — всемирно известный создатель блестящего сыщика Шерлока Холмса, его зловещего противника Мориарти и ученогооригинала Челленджера.

С точки зрения криминалиста, сказал однажды Шерлок Холмс, Лондон сделался со дня смерти блаженной памяти профессора Мориарти самым неинтересным городом.

Не думаю, чтобы ваше мнение разделяло много почтенных граждан, возразил я.

Ну, конечно, я не буду эгоистом, отвечал он, рассмеявшись и отодвинув свой стул от стола, за которым мы только что позавтракали. Обыкновенный обыватель во всяком случае в выигрыше, но зато жаль беднягу специалиста, который остается без занятий и без заработков. Прежде бывало газеты каждое утро приносили ему приятные надежды. Часто это был лишь слабый след, Уотсон, самый тонкий намек, и всетаки он обозначал, что для сыщика есть еще работа, подобно тому, как ничтожное колебание на краю паутины обращает внимание стерегущего в центре ее паука на близость добычи. Мелкие кражи, незначительные нападения, пустячные оскорбления все эти преступления человек, держащий нити в руках, мог связать и свести к одной первопричине. Для изучения тонкостей преступного мира ни один город не давал столь обильного материала, как в свое время Лондон. А теперь… он пожал плечами, огорченный положением вещей, для установления которого он сам столько поработал.

Этот разговор происходил через несколько месяцев после возвращения Холмса из путешествия, когда я по его совету продал свою практику и снова поселился в нашем старом доме на Бейкерстрит. Молодой врач, по фамилии Вернер, перенял мою незначительную клиентуру, заплатив такую сумму, какую у меня хватило смелости запросить. Это странное обстоятельство выяснилось только спустя несколько лет, когда я узнал, что Вернер дальний родственник Холмса, выступившего посредником в этом деле.

Однако это время вовсе не было таким бессодержательным, как он сказал. Судя по моим заметкам, в тот период случилось дело президента Мурилльо и ужасное происшествие на голландском пароходе «Фрисландия», когда мы оба чуть было не погибли. Но холодная гордая натура Холмса была против каких бы то ни было громких похвал и поэтому он убедительно просил меня не предавать гласности эти дела. Это препятствие, как я уже упомянул в одном из прежних рассказов, лишь теперь устранено.

После своего странного протеста Шерлок Холмс откинулся на спинку кресла и взялся за чтение утренних газет, как вдруг раздался сильный звонок и ряд ударов в парадную дверь. Когда отворили, ктото с шумом бросился вверх по лестнице, и минуту спустя перед нами стоял молодой человек, до крайности взволнованный, с растерянным взглядом, растрепанный, бледный, весь дрожащий. Он с изумлением смотрел то на меня, то на Холмса и, вероятно, понял по нашим удивленным лицам, что мы ждем извинений за его бестактное вторжение.

Мне очень жаль, мистер Холмс, начал он торопливо. Пожалуйста, не взыщите. Я чуть не схожу с ума. Я несчастный Джон Гектор Ферлэн.

Он произнес последние слова таким тоном, как будто одно его имя должно было объяснить нам как его визит, так и поведение. По лицу моего друга я видел, что это имя говорило ему так же мало, как я мне.

Не угодно ли папиросу, мистер Ферлэн, сказал Холмс, придвигая посетителю коробку, При вашем состоянии необходимо, чтобы мой друг, доктор Уотсон, прописал вам успокоительное средство. Нус, если вы немного успокоились, присядьте, пожалуйста, вот там на стуле и расскажите нам спокойно, не торопясь, кто вы и что вам угодно. Вы назвали свое имя, как будто я должен его знать, но смею вас заверить, что я вижу только то, что вы холостяк, адвокат, франкмасон и страдаете астмой, но больше о вас я ничего не знаю.

При моем знании приемов, посредством которых мой друг делает выводы, мне было нетрудно догадаться, как он их сделал в данном случае. Я заметил некоторую небрежность в костюме посетителя, сверток документов, торчащих из его кармана особой формы брелок на цепочке от часов и затрудненное дыхание. Но наш клиент был изумлен.

Да, мистер Холмс, все это совершенно верно, но, кроме того, я в настоящую минуту самый несчастный человек во всем Лондоне. Не откажите мне, ради Бога, в своей помощи, мистер Холмс! Если меня арестуют здесь, прежде чем я окончу свой рассказ, то постарайтесь, чтобы мне дали время окончить его и сказать вам всю правду. Я буду считать себя счастливым, если отправлюсь в тюрьму с сознанием что вы хлопочете за меня вне ее стен.

Арестуют! прервал его Холмс, это становится опасным и чрезвычайно интересным. По какому обвинению вы опасаетесь ареста?

По подозрению в убийстве Джона Ольдэкра из Норвуда.

На лице моего друга выразилось участие, к которому, не хочу скрывать, мне показалось, примешивалось чувство удовлетворения.