Один шанс из ста. Хроника десантной группы E-Book

Эдуард Хруцкий

• Herausgeber: Союз
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 47

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Великая Отечественная война закончилась 80 лет назад, но до сих пор неизвестно точное число ее жертв. Не вызывает сомнения лишь одно - наша страна заплатила за Победу самую высокую цену. Каждый из солдат вступая в бой с фашистами ежедневно проявлял стойкость и непоколебимое мужество, ценой своей жизни приближая Великую Победу советского народа над нацизмом. В этой аудиокниге вас ждут аудиоверсии рассказов о героизме и храбрости солдат, бесстрашно сражавшихся на фронтах войны.

Leseprobe

Аннотация

Великая Отечественная война закончилась 80 лет назад, но до сих пор неизвестно точное число ее жертв. Не вызывает сомнения лишь одно — наша страна заплатила за Победу самую высокую цену. Каждый из солдат вступая в бой с фашистами ежедневно проявлял стойкость и непоколебимое мужество, ценой своей жизни приближая Великую Победу советского народа над нацизмом. В этой книге вас ждут рассказы о героизме и храбрости солдат, бесстрашно сражавшихся на фронтах войны.

© Хруцкий Э.А. (наследники)

© ИП Воробьёв В.А.

© ООО ИД «СОЮЗ»

W W W . S O Y U Z . RU

Эдуард ХруцкийОДИН ШАНС ИЗ СТА(рассказ)ХРОНИКА ДЕСАНТНОЙ ГРУППЫ(повесть)

ОДИН ШАНС ИЗ СТА

Над Москвой повисло солнце, жаркое, яростное, растопило асфальт тротуаров. Казалось, оно тянется к земле, ухватившись лучами за деревья, за крыши, карнизы домов. В такую погоду жалеешь, что живешь на солнечной стороне. С утра комната накалилась, знойное марево повисло над шоссе Энтузиастов.

Николай только что вернулся с пробежки. Немного устал. Нелегко пробежать пять километров по такой жаре. Даже душ не освежил.

После завтрака на речку — решил Королев. — Поваляться на песочке в выходной.

Включил приемник. Женский голос, ласково просивший птицу-чайку передать привет милому другу, оборвался, не кончив песни.

Опять сопротивление перегорело! Николай встал из-за стола.

Нет, вроде в приемнике все в порядке… И вдруг комнату наполнил знакомый голос Левитана: «К гражданам Советского Союза…»

Война!

Уже несколько часов дерутся пограничные заставы. Немецкие самолеты обрушили бомбы на Минск, Киев..

Война! С внезапностью урагана ворвалась она в утреннюю тихую Москву. И сразу пригасло солнце, и город, по-воскресному нарядный, стал серьезным, суровым.

Николай бросился к письменному столу. Паспорт, военный билет, удостоверение мастера спорта… Всего неделю назад он боролся за звание абсолютного чемпиона столицы. Его противник, средневес Иван Ганыкин, славился как лучший боец-темповик. Королев решил лишить его этого преимущества. Сам в первом раунде завязал острый, быстрый бой. В результате победа. Как это было давно! Совсем в другой, мирной жизни. Будет ли еще когда-нибудь ринг, крики болельщиков.

Дверь с табличкой «Военком».

Во дворе военкомата толпа. Говорят мало, курят. Военный с тремя шпалами на петлицах взял билет, полистал.

— Не могу, товарищ Королев. Понимаю вас, но на вас распространяется бронь… Ну вот что, поезжайте в горвоенкомат…

Три дня ходил из кабинета в кабинет. Три дня усталые, не выспавшиеся работники военкомата сочувственно разводили руками, но твердо отказывали.

Наконец, один капитан заговорщически шепнул в коридоре, что на стадионе «Динамо» формируется из спортсменов специальная бригада.

Около Белорусского вокзала троллейбус остановился: по Ленинградскому шоссе проходили войска. По- мальчишечьи румяные лица, новенькие гимнастерки, не разношенные сапоги…

— Горе-то какое, вздохнула рядом женщина. — Вот и мой вчера ушел добровольцем… Николаю стало мучительно стыдно. Стыд сменился злостью: «Не возьмут — уеду сам!»

На стадионе сразу попал в толпу знакомых — почти все московские мастера. На сердце стало веселей: все будет в порядке, раз так.

Через несколько часов абсолютный чемпион страны по боксу Николай Королев надел гимнастерку с синими петлицами.

Утром над лагерем пел горнист. Голос трубы, требовательный и резкий, врывался в палатки, выбрасывал бойцов из постелей.

Спортивный лагерь на станции «Строитель» превратился в воинский учебный пункт. Физзарядка, утренний осмотр, завтрак.

Снова труба — на занятия.

Строевая, политинформация, матчасть оружия.

Мимо станции идут эшелоны. «На фронт, фронт…» — стучат колеса. Из открытых дверей выплескивается грозная песня.

Идут эшелоны. Теплушки, командирские вагоны, платформы с техникой. На западе тяжело дышит фронт…

— Боец Королев!

— Я!

— Перечислите основные части пулемета.

Лицо у сержанта тревожное, глаза запали. В перерыве подходит.

— Киев оставили… Мать там, братишка… Третий рапорт вернули, не пускают на фронт…

— Раз! Раз! Раз, два, три! Рота, подтянуться!

Старшина молодой, туго в талии перехвачен ремнем. Гимнастерка как влитая, сапоги хромовые глаза слепят. Лучший строевик. Мастер!

— Рота, стой! Где строевой шаг? Не вижу!

Вчера ночью немецкие самолеты бомбили Москву. Сводки все мрачнее и мрачнее.

Идет вдоль строя старшина. Щеголеватый, ладный, точно картинка из строевого устава.

— На-пра-во! Шагом мар-ш!

Тактика: ползком по-пластунски, рассыпаться в цепь.

— Рота, в атаку! Вперед!

Винтовку на руку.

— Ура-а-а!

Теперь гранатой, штыком, прикладом. На вскидку -пах, пах…

— Рота, стой! Перекур.

Валяются на земле исколотые чучела, неразорвавшиеся деревянные гранаты. Здесь победили. А там?

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Слушаю вас, боец Королев.

— Прошу отправить меня на фронт.

Командир бригады встает, поскрипывая ремнями.

— Идите. Учитесь. Выучитесь отправим.

В прицеле автомата — силуэт в рогатой каске. Николай подводит мушку, плавно давит на спусковой крючок.

Та-та-та-та!

— На, получай!

Брызгает ненавистью ствол.

— Встать! Осмотреть мишени!

— Молодец, Королев, пять пробоин!

Ночью поднимают по тревоге. Повзводно усаживают в машины. Впереди Москва. Патрулирование. Темные пустые улицы. Гулкие шаги.

Человек навстречу.

— Стой! Документы!

— Можете идти.

Рассвет. Аэростаты в небе.

Враг все ближе к Москве.

С раннего детства, с первой рубиновой звездочки на груди, с первого пионерского костра внушали Николаю любовь к Родине. И он любил ее. Любил всем сердцем, всем существом. Сначала границы ее расширялись маршрутами пионерских походов, потом их раздвинули самолеты и поезда. На соревнованиях за рубежом тосковал о ней, защищал ее честь в упорных боях на ринге. Теперь наступила пора защищать ее в бою не на жизнь, а на смерть.

А рапорт опять без ответа.

В это утро стреляли из ручного пулемета. Кисло пахло порохом, сизоватые дымки курились над разогретыми стволами «дегтярей». Николай только что отстрелялся, отошел с огневой. Вдруг кто-то хлопнул его по спине.

— Димка!

Перед ним, широко улыбаясь, стоял его ученик, боксер Дима Староверов.

— Здорово, Коля! Как жив, старик?

— Паршиво.

— На фронт не пускают? — Староверов оглянулся, перешел на шепот. — Я тут о тебе говорил кое с кем. Понял?

— Нет.

— Потом поймешь, жди.

— Чего?

— Увидишь, — Дима таинственно подмигнул и побежал догонять свою группу.

Шли дни. Наступала осень. Ночами она уже чувствовалась в палаточном городке. По утрам дневальным приходилось сметать листья с передней линейки. В свободное время Николай уходил в соседнюю рощу. Думал.

От Димы ни слуху, ни духу. Николай уже разуверился в нем — трепач. И вдруг:

— Боец Королев! Срочно в штаб.

— Есть!

Бегом мимо палаток, мимо дощатых каптерок и ружпарков. Знакомый кабинет командира бригады. За столом полковник, рядом Дима Староверов.

— Товарищ полковник, боец Королев прибыл по вашему приказанию!

— Собирайтесь, Королев, вы откомандировываетесь в распоряжение полковника Медведева.

И снова какая-то тайна.

— Кто этот Медведев, Дима? Где он находится?

— Медведев, Коля, командует специальным чекистским отрядом, мы уходим в тыл к фашистам.

— Здорово! Ну, а кто же все-таки Медведев?