Опаснее мужчины E-Book

Джеймс Хэдли Чейз

• Herausgeber: Азбука
• Kategorie: Krimi
• Serie: Звезды классического детектива
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2021

Seitenzahl: 353

Beschreibung

В романе "Опаснее мужчины" погони, перестрелки, роковые красотки – лишь фантазии Джорджа Фрейзера, одинокого застенчивого парня, продавца книг. Но в один прекрасный день выдуманный им мир становится реальностью…

Leseprobe

Содержание

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

James Hadley Chase

MORE DEADLY THAN THE MALE

Copyright © Hervey Raymond, 1946

All rights reserved

Перевод с английского Андрея Полошака

Серийное оформление и оформление обложки Валерия Гореликова

Чейз Дж. Х.

Опаснее мужчины : роман / Джеймс Хэдли Чейз ; пер. с англ. А. Полошака. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2021. — (Звез­ды классического детектива).

ISBN 978-5-389-19123-5

16+

В романе «Опаснее мужчины» погони, перестрелки, роковые красотки – лишь фантазии Джорджа Фрейзера, одинокого застенчивого парня, продавца книг. Но в один прекрасный день выдуманный им мир становится реальностью…

© А. С. Полошак, перевод, 2020

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа

„Азбука-Аттикус“», 2020

Посвящается Сильвии

Глава первая

Здесь были все — Капоне, Диллинджер, Нельсон, Карпис и Лаки Лучано. Стол, за которым они сидели, был усыпан покерными фишками и игральными картами, заставлен стаканами и бутылками виски. Прямо над столом висела лампа с зеленым абажуром; на лица игроков падал резкий свет, но почти вся комната оставалась в тени.

Чуть позади в ленивых позах расположились несколько мужчин, едва заметных в сумраке и клубах табачного дыма. Невысокие, смуглые, с каменными ли­ца­ми и глазами словно мокрая галька.

Внезапно все — сидящие за столом и стоящие рядом — напряглись: в комнату вошел Джордж Фрейзер. Он остановился в нескольких футах от стола, сунув руки в карманы пальто и выпятив челюсть. Взгляд его был холодным и грозным.

Никто не пошевелился. Никто не сказал ни слова.

— Если кто вздумает рыпнуться, — произнес Джордж Фрейзер после долгой паузы, — я позабочусь о его вдове.

Капоне положил карты на стол: очень медленно, очень осторожно.

— Здравствуй, Джордж, — хриплым шепотом произнес он.

Джордж Фрейзер смерил его ледяным взглядом. Не ­многие отважились бы в одиночку войти в эту заднюю комнату и встать лицом к лицу с пятью крупнейшими и опаснейшими бутлегерами, но Джордж Фрейзер не знал, что такое страх.

— Пора нам перемолвиться, — сказал он, отчетливо выговаривая каждое слово. — Вы, парни, засиделись у руля. Отныне все вы — вчерашний день. Я забираю эту территорию и отныне буду вести дела, как посчитаю нужным.

Повисла новая пауза, а потом Диллинджер грубо спросил:

— А ты кто такой?

Глаза его сверкали, а лицо побледнело от гнева. Джордж Фрейзер улыбнулся и равнодушно ответил:

— Кто надо.

Диллинджер издал утробный рык. Рука его метнулась к карману пиджака.

Сидящий рядом Капоне судорожно перехватил запястье Диллинджера. Его заплывшее жирком лицо посинело от страха.

— Тебе что, жить надоело? — пронзительно крикнул он. — Против Фрейзера у тебя нет ни единого шанса!

Негромко ругнувшись, Диллинджер попытался вы­рваться. Стол заходил ходуном. Бутылка виски упала на пол и разбилась вдребезги.

— Оставь его в покое, Аль, — велел Джордж Фрейзер. — Если хочет по-плохому, так тому и быть.

Капоне с ужасом взглянул на Фрейзера и, увидев бледное, напряженное лицо и глаза словно льдинки, лишился остатков мужества. Он так быстро отодвинулся от Диллинджера, что едва не упал со стула.

— Берегись! — крикнул он. — Сейчас Фрейзер нач­нет стрелять!

Остальные трое отпрыгнули от стола, опрокинув стулья. Некоторые из стоящих в тени бросились на пол. Один лишь Диллинджер, неподвижно сидя на месте, свирепо смотрел на Джорджа Фрейзера.

— Ладно, Джонни. Доставай пистолет, — насмешливо разрешил Джордж Фрейзер. — Чего ты ждешь?

Диллинджер медленно встал, отодвинул стул и при­гнулся.

— Спорю на сотку баксов, что всажу пять пуль тебе в мотор, прежде чем увижу твою пушку. — Джордж Фрейзер расслабленно свесил руки по бокам.

Диллинджер изрыгнул проклятие. Движение его руки к карману было стремительным, как бросок коб­ры. В ладони Джорджа Фрейзера, словно по волшебству, оказался тяжелый автоматический пистолет с коротким стволом. В комнате прогремели выстрелы.

Широко раскрыв безжизненные глаза, Диллинджер рухнул на пол и перекатился на спину.

— Глянь на него, Лаки. — Джордж Фрейзер повернулся к людям, вжавшимся в стену.

Чуть помедлив, Лаки Лучано подошел к Диллин­джеру, распахнул его пиджак и разорвал рубашку на груди.

— Пять пуль, — произнес он надтреснутым голосом. — Одна в одну.

— Доброе утро, мистер Джордж, — сказала Элла, поставив чашку водянистого чая на бамбуковый столик у кровати. — Я вас разбудила?

— Мм... — замялся Джордж Фрейзер, в полном недоумении глядя на Эллу, на ее неопрятную синюю уни­форму и нелепую шапочку, пришпиленную к волосам мышиного цвета. — Господи! Как вы меня напу­гали! Не слышал, как вы вошли. Должно быть, задремал...

— Сегодня такое прекрасное утро. — Элла про­шлась по тусклой комнатке и подняла жалюзи. — Солнечное, и на небе ни облачка.

В немытое окно хлынули потоки света, и Джордж зажмурился. Из его сознания еще не выветрился об­раз Фрейзера-пулеметчика, миллионера и бандита, и не­ожиданное вторжение Эллы сбило его с толку.

— Давайте я немного приберусь? — предложила Эл­ла, осматривая беспорядок в комнате. На ее невыразительном блестящем личике не было написано ничего, кроме покорности судьбе. — Право, мистер Джордж, что ваши носки делают в ведерке для угля?

Джордж вздохнул. Дело дрянь. Придется на время покинуть заднюю комнату, оставив там запах бездымного пороха и перекошенные лица Капоне, Нельсона, Карписа и Лаки Лучано. А когда Элла уйдет, он сможет вернуться к своим фантазиям.

— Ох, ну ладно. — Выбравшись из-под одеяла, Джордж уселся. — Только постарайтесь не шуметь. У меня с утра голова болит.

— Расскажете о вчерашних приключениях? — с на­деждой спросила Элла, прибираясь в комнате.

Джордж хотел было что-нибудь выдумать, но справился с искушением. Тем утром мысль не шла в голову. К тому же позавчера он рассказал Элле, пожалуй, лучшую за все время историю и решил, что снижать накал страстей будет неразумно.

— Пока нет, — сказал он. — Возможно, чуть позже. Но сейчас это секрет.

Элла погрустнела. Это была худенькая задумчивая женщина с резкими чертами лица — типичная уроженка трущоб Ист-Энда. Уже три года она работала служанкой в этом пансионе неподалеку от Эджвер-роуд. По утрам, если только Джордж не страдал от похмелья, Элла зачарованно слушала его жуткие рассказы про бандитов, их подружек и агентов ФБР. Джордж убедил ее, что за время жизни в Штатах он много с кем познакомился. Однажды ему довелось работать на пару с грабителем банков по имени Фрэнк Келли; в другой раз он был телохранителем бутлегера Тони Скарлетти. Имя Джорджа Фрейзера нагоняло страх на всех воротил преступного мира, а приключений он пережил столько, что хватило бы на дюжину книжек.

Однако все яркие подробности рассказов Джор­джа были не более чем плоды его исключительного воображения. Он никогда не жил в Америке и уж тем более не видел живого уголовника. Дело в том, что Джордж, будучи заядлым читателем заморских детективных журналов и большим ценителем гангстерского кино, стал выдающимся знатоком американской преступности. Он буквально помешался на персонажах из «Франт-пейдж детектив» и «Тру конфешнз».

Подобно многим мужчинам и женщинам, живущим в собственных тайных мирках, Джордж страдал от ост­рого комплекса неполноценности: был не уверен в себе и твердо знал, что любые его начинания обречены на провал.

Этот комплекс сформировался еще в раннем детстве. Джордж появился на свет по недосмотру. Его родители, артисты мюзик-холла, вели кочевую и весьма эгоистичную жизнь, в которой не было места для ребенка. К Джорджу открыто относились как к досадному недоразумению. Малыша никто не любил, с его ин­тересами считались в последнюю очередь. При первой возможности Джорджа сбагрили престарелой паре: те неохотно взяли на себя роль приемных родителей в об­мен на столь желанную прибавку к скудному доходу. Оба были слишком стары, чтобы заниматься маленьким ребенком, и вскоре Джордж понял, что в очередной раз оказался обузой для взрослых.

К чести его будет сказано, что безрадостное су­ществование не до конца сломило его характер, хотя Джордж сделался чрезвычайно застенчивым и впечатлительным, из-за чего в школе ему приходилось несладко. С возрастом он стал очень сдержанным человеком: друзей не заводил и, соответственно, держал все свои мысли и желания при себе. Неудивительно, что в итоге он превратился в интроверта: то было его лекарство от одиночества. Чтобы взбодрить поникшее эго, Джордж зачитывался книжками о бандитах и любил ставить себя на место главного героя. В школе он воображал себя Бульдогом Драммондом, поз­же — Джеком Демпси, а теперь, в возрасте двадцати семи лет, — всесильным криминальным боссом. Этот Джордж Фрейзер ворочал миллионным капиталом, терроризировал другие банды, разъезжал по улицам в черном бронированном автомобиле и был кумиром ослепительных блондинок, разряженных в пух и прах.

Какое-то время Фрейзер довольствовался ролью бандита лишь в своем воображении, но вскоре образ сделался настолько ярким, что Джордж уже не мог держать его в себе. Он осторожно примерил личину бандита на публике (а именно перед Эллой) и был счастлив видеть, что мгновенно покорил свою аудиторию.

Раньше Элла считала Джорджа обычным квартирантом, редко встающим раньше одиннадцати и желающим получить чашку чая именно в тот момент, ко­гда Элле нужно застилать кровати. Но когда Джордж мимоходом заметил, что раньше жил в Чикаго, где имел дело с почти всеми известными — и опаснейшими — преступниками, Элла тут же попалась на крючок. Она регулярно ходила в местный кинотеатр и была прекрасно осведомлена о жестокости американских головорезов. А теперь рядом с ней был человек, ко­торый, судя по его рассказам, встречал этих бандитов во плоти, дрался заодно с ними и против них. Человек с таким необычным прошлым, что на его фоне любое кино покажется пресным.

Да, его рассказы производили на Эллу глубокое впе­чатление. Но внешность у Джорджа была далеко не впечатляющая. Он был долговяз, толстоват и неук­люж. Цвет лица у него был землистый, а глаза — большие, голубые и очень печальные. Несмотря на внушительные размеры, скрывать свою застенчивость Джор­джу не удавалось. Когда с ним внезапно заговаривали, он менялся в лице, начинал суетиться и смотрел куда угодно, только не на собеседника. Хозяйка пансиона, миссис Роудс, приводила его в ужас. Случись им встретиться, Джордж тут же стремился исчезнуть и при этом нес полную чушь, а миссис Роудс провожала его непонимающим взглядом.

Однако странности поведения не помешали ему очаровать Эллу своими выдумками. Она ни на секунду не допускала, что Джордж говорит ей неправду. Однаж­ды он сообщил, что был вынужден в спешке покинуть Штаты и даже сейчас кое-какие бандиты могут явиться по его душу, если проведают, где он живет. Услышав это, Элла так распереживалась, что лишилась сна. Джордж предупредил: нельзя, чтобы кто-то узнал о его прошлом. Он, мол, занят важным секретным делом. Каким именно? Даже намекнуть нельзя, иначе Джордж тут же окажется в смертельной опасности.

Все это было абсолютной чепухой. На самом деле последние десять лет Джордж Фрейзер служил банковским клерком. Он был бы рад работать в банке до конца своих дней, но четыре месяца назад фортуна повернулась к нему спиной. Однажды вечером Джордж за несколько минут до закрытия забрел в паб — а в пабы он забредал с завидным постоянством. Там он встретил броско одетого господина; тот, очевидно, сидел у стойки с самого открытия. Броский господин сказал, что желает оказать Джорджу добрую услугу, по­сле чего, понизив голос, сообщил ему кличку лошади, которая выиграет завтрашний двухчасовой ган­дикап.

Не то чтобы Джордж был игроком или интересовал­ся бегами. Ему польстило, что новый знакомый счел его азартным человеком. Итак, Джордж решил риск­нуть небольшой суммой. Та лошадь обошла остальных на целый круг, и недовольный букмекер выплатил Джорджу двадцать фунтов выигрыша. Фрейзер тут же пришел к выводу, что сумеет сколотить состояние на ипподроме. Вскоре он влез в долги, после чего отчаялся и пришел к ростовщику с просьбой выручить его из затруднительного положения. Проценты по займу он выплатить не смог, руководству банка стало об этом известно, и Джордж вылетел с работы.

Спустя две голодные недели он выяснил, что ни­кто не спешит нанимать уволенных из банка клерков. У Джорджа началась черная полоса. Он бродил по улицам в поисках работы и почти отчаялся, но тут ему подвернулось место в компании «Уорлд-уайд паблишинг». Конечно, место — не самое подходящее слово, но к тому времени Джордж был готов ухватиться за что угодно.

И все же он был слегка разочарован, узнав, что ему предстоит ходить из дома в дом и продавать детские книги. Без оклада, только за комиссионные.

Джорджу не верилось, что из него получится продавец, но менеджер заявил, что волноваться не стоит: после обучения Джордж сможет продать даже снег зимой. Его представили Эдгару Робинсону, старшему того участка, где Джорджу предстояло работать. Робинсон оказался эксцентричным напористым мужчиной с неукротимой черной шевелюрой и рябым лицом. Он отвел новоиспеченного продавца в сторонку, решительно его поздравил и заявил, что Джорджу очень повезло работать под его, Робинсона, руководством. Всю информацию, необходимую для продажи «Детской энциклопедии», по словам Робинсона, можно было записать на ногте большого пальца. Каждому продавцу на его участке полагалась персональная тренировка, и никто из учеников Эдгара Робинсона не зарабатывал меньше десяти фунтов в неделю.

Услышав эти слова, Джордж приободрился. Узнав, что его научат получать заказы, он и вовсе воспрянул духом. Его и правда записали в группу интенсивного тренинга, где он провел два дня, после чего отправился смотреть собственными глазами, как Робинсон окучивает клиентов.

Через семь дней Джордж уже собирал заказы самостоятельно, заколачивая три фунта десять шиллингов в неделю. Вскоре он понял, что разговоры о заработках, превышающих эту сумму, — всего лишь мотивационная чушь. Но Джордж знал, что другую работу ему не найти, и продолжал трудиться на книжном поприще, чтобы не протянуть ноги.

Хождение от одной двери к другой оказалось губительным для его самооценки. Поначалу застенчивость играла с Джорджем злые шутки. Он подолгу стоял на крыльце, набираясь мужества, и люди посматривали на него с подозрением, а одна пожилая дама даже вы­звала полицию. Многие двери захлопывались прямо у него перед носом, да и в целом клиенты вели себя довольно грубо. От такого отношения комплекс неполноценности расцвел буйным цветом: время от времени Джордж впадал в черную депрессию и все чаще фантазировал о бандитских похождениях, чтобы подпитать уязвленное самолюбие.

Итак, Элла прибиралась в комнате, а Джордж страдал от похмелья. Прошлый вечер он провел в «Королевских объятиях» и выпил на несколько бокалов больше, чем следовало. Решив, что чай поможет ему прийти в себя, Джордж потянулся за чашкой.

— Видели Лео? — спросил он, чтобы не молчать.

Смахнув с комода последние пылинки, Элла направилась к двери.

— Он где-то здесь, — равнодушно сказала она, огорчившись, что сегодня Джордж не настроен на разговоры. — Глупая тварь! Не пойму, на кой вам сдался этот кот. Я не то чтобы не люблю кошек, но этот ваш Лео выжил из ума от старости. Ишь, Лео! Интересно, кто его так назвал? Из него такой же лев, как из меня балерина. Он ведь даже собственной тени боится. Хотите мое мнение? Прикончить его надо, чтоб не мучился. И ведь ни к кому не идет. Кроме вас, мистер Джордж. Должна сказать, он в вас души не чает — ведь верно?

Лицо Джорджа просветлело.

— Животные меня любят, — просто ответил он. — Бедный старый Лео! Должно быть, в детстве ему приходилось несладко. Если узнать его получше, увидите: он замечательный кот.

— У него не раз была возможность со мной познакомиться, — фыркнула Элла. — Но стоит ему меня увидеть, и он тут же прячется. Дурила, вот он кто. — И Элла неохотно отправилась застилать постели в комнатах десяти других постояльцев, которые три часа назад разошлись по рабочим местам.

Как только она ушла, Джордж выскользнул из постели и приоткрыл дверь. Вернулся к туалетному столику, нашел свой портсигар и снова улегся на кровать. Он каждое утро оставлял дверь приоткрытой, потому что после Эллы к нему приходил Лео.

Когда Джордж поселился в пансионе, Лео боялся его не меньше, чем всех остальных. Джорджа определили в комнату, где уже какое-то время никто не жил. Кот считал ее чем-то вроде своего убежища. Несколько раз, когда Джорджу случалось поздно вернуться домой, он обнаруживал, что Лео свернулся калачиком у него на кровати. Как только дверь открывалась, кот спрыгивал на пол и выскакивал из комнаты, словно черная шерстяная молния.

Джордж сочувствовал ему. Интуиция подсказы­вала, что между ними много общего. Лео был весьма крупный кот, но в душе такой же застенчивый, как Джордж. Понимая, почему Лео боится чужаков, Джордж решил расположить его к себе.

На это ушло четыре месяца. Джордж покупал рыбу и оставлял ее под кроватью. Старался входить в комнату, не производя никакого шума, и сидел неподвижно, если кот заглядывал к нему в гости. Через некоторое — довольно долгое — время Лео начал оставаться в комнате, но все равно не подпускал Джорджа к себе. Шаг за шагом, благодаря своему бесконечному терпению, Джордж завоевал его привязанность. Теперь Лео заходил в комнату каждое утро, чтобы поздороваться с Джорджем.

Это была грандиозная победа. Джордж был не прос­то польщен; он полюбил кота за те часы, когда Лео скрашивал его скуку и одиночество. Лео был един­ственным его гостем. Общаясь с ним, Фрейзер давал волю своим подавленным эмоциям.

Размышляя о Лео, Джордж почувствовал, что на кровати появился кто-то еще. Открыв глаза, он увидел, что на него смотрит Лео: черный перс с огромными желтыми глазами и длинными усами. Он топтал грудь Джорджа лапками и осторожно принюхивался к его лицу.

— Мне скоро уходить, приятель, — сказал Джордж, нежно поглаживая кота по голове. — Сегодня утром нужно поработать. Ну, побудь со мной минутку.

И он усадил кота рядом с собой. Разговаривал с ним, гладил, чесал за ушком. Совершенно довольный жиз­нью, признательный коту за компанию, Джордж источал ту всепоглощающую любовь, которой так не хватало ему самому.

Глава вторая

Без десяти минут час Джордж Фрейзер вошел в бар-салон «Королевских объятий». Уселся в любимом уголке у дальнего конца длинной барной стойки и прислонился к стене.

В баре было не особенно людно. Через пару секунд крупная добродушная барменша по имени Глэдис отделилась от группы мужчин, с которыми сплетничала, и подошла к Джорджу, по пути протирая барную стойку.

— Как сам? — спросила она, сверкнув улыбкой, и поставила перед Джорджем пинту биттера.

Коснувшись шляпы, Джордж улыбнулся ей в ответ. Глэдис ему нравилась. Она регулярно обслуживала его тут вот уже четыре месяца, и у Джорджа было смутное ощущение, что Глэдис им интересуется. В любом случае Джорджу всегда было легко общаться с барменшами: он считал их женщинами спокойными и дружелюбными. Вряд ли такие будут над ним насмехаться или отпускать колкости у него за спиной.

Было приятно зайти в «Королевские объятия» и без разговоров получить пинту пива. Еще приятнее было услышать вопрос Глэдис. Благодаря таким мелочам Джордж чувствовал себя особым клиентом. Он считал «Королевские объятия» чем-то вроде второго дома.

— Прекрасно, — ответил он. — О тебе спрашивать не буду. Ты всегда отлично выглядишь. — Заплатив за пиво, он добавил: — Понять не могу, как у тебя это получается.

— Тяжелая работа идет мне на пользу, — со смехом призналась Глэдис, глянув в зеркало за барной стойкой. Пригладила копну черных волнистых волос и на секунду залюбовалась своим отражением. — Вчера заходил твой мистер Робинсон. Кто его новый дружок — такой молодой бледный парень, а на лице шрам? Раньше я его здесь не видела.

Джордж покачал головой:

— Меня не спрашивай. Робо — он как магнит для всякой шантрапы. Один и пяти минут просидеть не может. — Подмигнув, он продолжил: — Думаю, это потому, что у него совесть нечиста.

— Ну, не знаю, — сказала Глэдис, протирая стойку в пределах досягаемости. — Тот бледный парень... он уж точно не похож на человека с чистой совестью. От него у меня прям мурашки по коже.

— Ну-ка? — Джордж широко раскрыл свои голубые и не очень-то умные глаза. — Как это?

Глэдис шмыгнула носом:

— Скользкий он какой-то. Не хотела бы я встретить его в темной подворотне.

Джордж был слегка заинтригован.

— Да ладно, — улыбнулся он. — Тебе мерещится.

По прилавку нетерпеливо постучали, и Глэдис вспо­мнила, что отлынивает от работы.

— Я мигом, — сказала она. — Там наш старичок, мистер Генри.

Джордж понимающе кивнул. Ему было не привыкать, что в разговорах с Глэдис то и дело случаются перерывы. Ясно, клиентов нельзя бросать на произвол судьбы, какой бы важной ни была беседа.

Он взглянул на мистера Генри. Тот с нетерпением дожидался своей рюмки виски. Как и Джордж, мистер Генри был завсегдатаем «Королевских объятий» — тощий, краснолицый, невысокий, себе на уме. Джордж не раз задумывался, чем мистер Генри зарабатывает на жизнь. Тем утром он решил, что есть в этом старике какая-то загадка, и, отхлебнув пива, расслабленно прислонился к стене.

Глэдис налила мистеру Генри виски с содовой, перекинулась с ним парой слов и направилась к Джор­джу Фрейзеру. Глаза ее горели от возбуждения, а лицо побледнело.

«Что-то не так», — решил Джордж Фрейзер, подтолкнув к барменше пустую кружку.

Наполняя ее, Глэдис произнесла голосом чуть громче шепота:

— Это Дейви Бентилло. Я узнала его даже в гриме.

Оцепенев, Джордж Фрейзер бросил быстрый взгляд на краснолицего коротышку. Дейви Бентилло! Вот это удача! Его ищет вся полиция Англии. Хм, вполне вероятно. Хотя грим великолепный. Он того же роста, как не знающий жалости боевик из банды Скарлетти. Да, и нос тот же, и глаза... Глэдис не ошиб­лась!

— Отлично, малышка. — Сунув руку в карман, Джордж Фрейзер сжал холодную рукоять пистолета.

— Осторожнее, мистер Фрейзер, — выдохнула Глэдис. Лицо ее осунулось от страха. — Он опасен.

Эдгар Робинсон подергал Джорджа за локоть.

— Очнись, дружище, — произнес он, устраиваясь на табурете. — Сегодня ты прямо как спящая красавица. Хорошо погудел вчера вечером?

Джордж Фрейзер проморгался, вздохнул и сказал:

— Доброе утро.

Сняв очки с толстыми линзами, Робинсон протер их грязным носовым платком. Без очков его глаза были похожи на две зеленые крыжовины.

— Будь другом и спроси, чем меня угостить. — Он оскалил желтые зубы в широкой улыбке. — Представляешь, деньги дома забыл.

— Ну и чем тебя угостить? — Джордж без энтузиазма смотрел на него.

Робинсон надел очки и окинул взглядом бар.

— Я бы не отказался от двойного виски, — после недолгого размышления сообщил он, — но раз уж ты такой жадина, пусть будет пиво.

Джордж подал знак барменше.

— Что стряслось? — спросил Робинсон, внимательно рассматривая Джорджа. — Ты сегодня весь такой молчаливый и серьезный... Трипак, что ли, подхватил?

— Все у меня нормально, — отрезал Джордж. Эдгар Робинсон ему не нравился, хотя продавец он был отменный.

— Так держать! — Робинсон снова улыбнулся. — Мои ребята всегда должны быть на высоте. Сам понимаешь, правильный настрой — залог успеха. Если хоть о чем-то тревожишься, откуда у тебя возьмутся продажи? — Тут к ним подошла Глэдис, и Робинсон осклабился, словно мерин. — Привет, красотка! Ей-богу, хорошеешь с каждым днем. Скажи-ка, Джордж, разве ты не хотел бы поваляться с ней на травке?

Джорджу стало неуютно. Его смущали подобные разговоры, и своей болтовней на людях Робинсон нередко вгонял его в краску.

— Ты бы заткнулся, — проворчал он и добавил, не глядя на Глэдис: — Будь добра, принеси ему биттер.

Робинсон усмехнулся:

— Похоже, Глэд, мы удостоились чести выпивать в обществе девственника. Сам я таковым не являюсь, и, судя по твоему нахальному взгляду, ты тоже врать не собираешься. Так что понятно, о ком я говорю, да?

Хихикнув, Глэдис налила еще одну пинту пива и поставила ее перед Робинсоном. Взглянула на пунцовое лицо Джорджа, подмигнула и сказала:

— Не обращай внимания. Чем больше слов, тем меньше дела.

— Слыхал? Она говорит, что ты трухлявый пень, — гоготнул Робинсон, ткнув Джорджа под ребро. — Похоже на то. Может, расскажешь нам о своем маленьком изъяне, а-а, старичок? Глэд, ты не уходи. А ну как узнаешь что-то интересное.

— Мне болтать некогда, — ответила Глэдис. — Работать нужно.

И она отошла к другому концу стойки. Пару секунд Робинсон глазел на ее необъятный зад, а потом подмигнул Джорджу:

— Знаешь, она мне и самому нравится. — В его зеленых глазках зажегся огонек. — Как думаешь, к ней можно подкатить?

— Ох, умолкни, — резко сказал Джордж и нахмурился. — Попробуй хотя бы пять минут не думать о женщинах.

Робинсон презрительно усмехнулся.

— Забавный ты парень, Джордж, — заметил он и вынул из кармана мятую пачку «Вудбайна». — На, покури. Беда в том, мальчик мой, что ты не можешь расслабиться. Боишься женщин. Если не возьмешься за ум, этот страх отравит твой организм, и тогда пиши пропало. Что касается меня, я свободен как ветер. Для меня переспать с женщиной — что чашку чая выпить. Предаюсь любви, когда захочется, и от этого моему организму сплошная польза.

Закурив, Джордж откашлялся и вынул большой конверт из потайного кармана, который он собственноручно пришил к подкладке пиджака.

— Итак, посмотрим, что нужно сделать. — Он достал из конверта пачку формуляров и список местных школ. — Сегодня после обеда разнесу формы. Потом зайду в школу на Рэдлет-роуд, заберу готовые. А вечером похожу по домам.

Взглянув на список адресов, Робинсон удовлетворенно хмыкнул:

— Нормально. Все еще работаешь в Уэмбли? Куда собираешься потом?

— Альпертон, Харлсден и Садбери, — ответил Джордж. — Я уже все разузнал. Там полно муниципальных домов, и к ним давно никто не наведывался.

— Чуть не забыл. — Робинсон пустил в потолок тонкую струйку дыма. — У нас новый продавец. Хочу, чтобы ты взял его под свое крыло. Покажешь, как все устроено, а он составит тебе компанию.

— То есть ты хочешь, чтобы я его обучал? — загорелся Джордж. Лицо его оживилось.

— Именно, — кивнул Робинсон. — Он новичок в нашем деле, а ты уже знаешь что да как. Вот я и по­думал, что ты сможешь мне помочь.

— Да, конечно, — сказал Джордж. Он был польщен похвалой Робинсона. — Думаю, смогу научить его паре фокусов. А кто он?

— Парень по имени Сидни Брант. Со странностями, но нам сгодится. — Робинсон взглянул на часы над барной стойкой. — Будет здесь с минуты на минуту. Возьми его с собой и покажи, как обращаться с формулярами, ладно? А вечером поводи по адресам. Думаю, тебе не нужно объяснять, что делать. Или нужно?

— Ты не беспокойся, Робо. — Чувствуя себя важной птицей, Джордж выпрямился и подал знак Глэдис. — Лучше выпей еще пива.

Робинсон хитро глянул на него. Он видел, что Джордж обрадовался новому заданию. Робинсона это вполне устраивало. Он уже устал показывать новичкам, как получать заказы. Если Джордж возьмет эту обузу на себя, тем лучше. Сам Робинсон уже давно забросил продажи. Заказами занимались его подручные, а он имел с них свой процент. Теперь, когда Джордж зарекомендовал себя человеком надежным, Робинсон планировал переложить возню с новичками на его плечи. Тогда со временем ему вообще не придется работать.

Глэдис принесла им еще по пинте. Джордж, проголодавшись, заказал себе бутерброд с говядиной.

— Тебе взять? — спросил он у Робинсона.

— Не сейчас. Для меня рановато. Я же только что встал.

Пока Джордж был занят своим бутербродом, посетителей в баре прибавлялось. Наконец в зале стало не протолкнуться.

Теснясь у стойки, Джордж заметил коренастого молодого парня с неопрятной копной соломенных волос. Тот направлялся в их сторону.

На правой щеке у парня был синевато-багровый шрам от ожога. Джордж смотрел на него, не в силах отвести взгляд. Кожа на этом месте была словно сырое мясо, как будто бинты только что сняли. Лицо напряженное, а серо-голубые глаза — колючие и злые. Джордж подумал, что впервые видит человека с таким неприветливым взглядом.

Парень — на вид ему было не больше двадцати двух лет — подошел к Робинсону и встал рядом с ним, не говоря ни слова.

На нем были старые брюки из серой фланели и потертый твидовый пиджак. Темно-синюю рубашку давно не гладили, а красный галстук был похож на обрывок цветной веревки.

— Ага! — сказал Робинсон. — Вот и ты. А я уж начал думать, куда ты запропастился. Знакомься: Джордж Фрейзер, один из лучших моих продавцов. Джордж, это Сидни Брант. Я тебе о нем рассказывал.

Слова Робинсона заставили Джорджа покраснеть от удовольствия. Однако, встретившись взглядом с Сидни, он почувствовал странное беспокойство. То ли его смутило непроницаемое лицо Бранта, то ли его равнодушная поза. Всем своим видом парень показывал, что плевать он хотел на окружающих. И еще этот свежий морщинистый ожог: несмотря на любовь к кро­вавым сюжетам, Джордж отличался брезгливостью.

— Приятно познакомиться, — сказал он, отвернувшись. — Робо просил показать тебе, как все устроено. Сделаю в лучшем виде.

Брант равнодушно взглянул на него и не произнес ни слова.

— Вот увидишь, старина Джордж знает все наши трюки, — беззаботно сказал Робинсон.

«Почему же этот парень молчит?» — подумал Джордж. Заглянув в свою кружку, он покрутил ее, чтобы пиво вспенилось, и тут же посмотрел на Бранта:

— Робо хочет, чтобы мы работали вместе. Можно приступать сегодня же после обеда.

Брант кивнул, быстро глянул на Робинсона и снова уставился на Джорджа. Похоже, он считал, что ситуация не требует комментариев.

Робинсону стало неловко. Поковыряв в носу, он посмотрел в большое зеркало за стойкой, рассеянно улыбнулся и сказал, словно обращаясь к самому себе:

— Ты ошалеешь, когда старина Джордж покажет себя в деле. Поверь, тебе будет очень полезно с ним походить. — Робинсон похлопал Джорджа по руке. — Наш юный Сид добьется больших успехов, верно?

— Не называйте меня Сид, — тихо, но резко сказал молодой человек. — Меня зовут Брант.

Робинсон улыбнулся до ушей, но взгляд у него был озадаченный.

— Главное — дружелюбие, — сказал он, снова взглянув в зеркало. — Дружелюбие — залог успеха. Ведь так, Джордж? Зови меня Робо, а я буду звать тебя Сид, ладно?

— Меня зовут Брант, — повторил молодой человек, с холодным безразличием глядя сквозь Робинсона.

После неловкой паузы Джордж предложил:

— Ну, тогда хотя бы выпей. Что будешь?

— Я не пью, — ответил Брант, пожав узкими плечами. — Но от лимонада не откажусь.

Теперь он смотрел на Глэдис. Откликнувшись на сигнал Джорджа, барменша направлялась к ним и беспокойно поглядывала на Бранта. Перехватив ее взгляд, Джордж понял, что об этом-то парне она и рассказывала. Что ж, она была права. Теперь Джордж понимал, что Глэдис имела в виду, когда сказала, что от Бранта у нее мурашки по коже. Встревоженно почесав в затылке, он неохотно признал, что чувствует то же самое.

— Лимонад для мистера Бранта, — сказал он, подмигнув барменше.

Глэдис поставила перед Брантом стакан и, не говоря ни слова, ушла к другому концу стойки.

Повисла еще одна неловкая пауза. Затем Робинсон допил пиво, вытер пухлые губы рукавом пиджака и со­скользнул с табурета.

— Ну, я пойду, — сказал он. — Нужно кое-что сделать. А ты доверься Джорджу, он у нас специалист. И по­мните, парни: за каждой дверью вас ждет потенциальный покупатель. Главное в нашем деле — правильный настрой. Без него даже не надейтесь влезть в башку к клиенту. Вам главное что? Чтобы он купил «Детскую энциклопедию». А ему эта книжка не нужна, потому что он о ней ничего не знает. Так убедите его, что «Д. Э.» — наилучшее вложение средств. Сделайте так, чтобы клиент с самого начала соглашался с вашими доводами. Войдите к нему в дом. Даже не пытайтесь продать книгу на пороге. И не упустите момент, когда пора заканчивать треп и переходить к оформ­лению заказа. — Лучезарно улыбнувшись Джорджу, он продолжил: — Джордж во всем разбирается. Главное, действуйте по схеме, и все у вас получится. Ну, доброй охоты. — Робинсон заметил, с каким презрением смот­рит на него Брант, и его улыбка слегка померк­ла. Махнув рукой, он протолкался сквозь толпу и вышел на улицу.

Джордж с восхищением смотрел ему вслед.

— Да, этот парень свое дело знает, — произнес он. — Пожалуй, лучший продавец на моей памяти.

Потягивая свой лимонад, Брант поморщился.

— Рискну предположить, что вы повидали не так уж много продавцов, — сказал он, глядя мимо Джор­джа, на компанию мужчин в другом углу бара.

— Ты о чем? — взвился Джордж. — В «Уорлд-уайд» никто не знает наших фокусов лучше, чем Робо.

Брант перевел равнодушный взгляд с компании мужчин на покрасневшее лицо Джорджа.

— Ваш Робинсон кормится со стада простофиль. Окучивает дураков, и ему это сходит с рук, — сказал он ровным тоном судьи, выносящего приговор.

Джордж был оскорблен в своих лучших чувствах.

— Но это же бизнес. Он и нас обучил. Само собой, мы платим ему небольшой процент. Мы не сумели бы ничего продать, если бы Робо не объяснил, куда идти и что говорить. Давай-ка полегче, старина.

— Что вы называете небольшим процентом? — На худом бледном лице Бранта появилось насмешливое выражение.

— Он же говорил тебе, разве нет?

— Я знаю, что он мне говорил. Но что он говорил вам? — Брант отбросил с лица длинную прядь волос.

Джордж опустил кружку на стойку. Пора осадить этого юнца.

— Робо получает десять процентов с наших продаж. Согласись, это справедливо. Каждый заказ приносит нам один фунт, и мы платим Робо два шиллинга. Не сказал бы, что он на нас наживается. — Он с тревогой взглянул на Бранта. — Он же нас обучил, раздал нам участки. Два шиллинга — не так уж и много. Разве я не прав?

Брант снова отбросил прядь с лица, нетерпеливо и раздраженно.

— С чего вы решили, что компания платит всего лишь фунт за заказ?

Джордж изумленно уставился на него, чувствуя, что стоит на пороге неприятного открытия и вот-вот услышит то, что совсем не хочет услышать.

— На что ты намекаешь? — взволнованно спросил он.

— За каждый заказ компания платит тридцать шиллингов. Вот почему ваш приятель Робинсон требует, чтобы все формы шли через него. Он забирает себе не только ваши два шиллинга, но и еще десять. Я не поленился позвонить в компанию и выяснить, сколько получу, если буду отправлять заказы прямиком в головной офис. Тридцать шиллингов.

Внезапно Джордж возненавидел этого юнца с соломенными волосами и отвратительным шрамом. Вот зачем он нагнетает? Джордж доверял Робинсону. Они прекрасно ладили. Робинсон назвал Джорджа своим лучшим продавцом, поручил ему ответственное дело. Всегда готов был подмаслить его лестью, успокоив ­задетое самолюбие. Джордж подумал о всех своих про­шлых продажах, и ему стало нехорошо.

— Ого, — произнес он после долгой паузы. — Так вот, значит, оно как.

— Странно, что вы сами все не проверили, — за­метил Брант своим негромким резким голосом, допив лимонад.

— Вот ведь крыса! — воскликнул Джордж, сжимая кулаки и старательно изображая негодование. — Будь дело в Штатах, его давно бы вывезли в лесок.

— Вы были в Штатах? — Брант едва заметно улыбнулся.

— А то, — сказал Джордж, ухватившись за шанс реабилитировать себя в глазах этого юнца. — Но с тех пор много воды утекло. — Теряю хватку. Подумать только, такой мелкий жулик — и обвел меня вокруг паль­ца! Хорошо хоть Келли об этом не узнает, иначе замучил бы меня своими шуточками.

— Келли? — Худое лицо оставалось непроница­е­мым.

Схватив свою кружку, Джордж глотнул теплого безвкусного пива и добавил, не глядя на Бранта:

— Угу. Фрэнк Келли. В прошлом я на него работал. Хорошее было время.

— Келли? — Брант заметно напрягся. — То есть тот самый Келли? Преступник?

— Ага, он, — кивнул Джордж, чувствуя, что стремительно краснеет. — Бедняга Фрэнк. Не повезло ему. — Он поставил кружку на стойку и, пытаясь скрыть смущение, закурил сигарету. — Само собой, это было давно.­

— Но теперь, когда вы все узнали, Робинсону это с рук не сойдет. Верно? — Брант скривил тонкие губы.

Внезапно Джордж понял, что попался на собственную удочку. Если он хочет, чтобы Брант составил о нем лестное мнение, придется вести себя соответственно.

— Еще бы, — проворчал он, хмуро глядя в пустую кружку.

— Это хорошо, — сказал Брант, не особенно стараясь скрыть издевку. — Я уж думал, все придется делать самому. Вы же знаете, как с ним говорить, верно?

— Я с ним разберусь, — грозно заявил Джордж, чувствуя растущее беспокойство. — Если кто решил обвести меня вокруг пальца, он об этом пожалеет.

— Я пойду с вами, — шепнул Брант. — Хочу посмотреть, как вы его отделаете.

— Нет, я сам, — пробормотал Джордж, покачав головой. — Вдруг выйду из себя? Мне не нужны свидетели.

— Я все равно пойду. — Брант сжал тонкие губы. — Обо мне не беспокойтесь.

Они переглянулись. У Бранта был такой недобрый взгляд, что Джордж совсем сник:

— Ну ладно. Если хочешь, пойдем вместе. — И, помолчав, продолжил: — Ну что, пора за работу. Готов?

— Да. — Кивнув, Брант поднялся из-за стойки. — Сегодня вечером будет на что посмотреть, — добавил он, выходя из бара вслед за Джорджем.

Глава третья

По пути в Уэмбли Джордж почти ничего не говорил. Во-первых, в ревущем вагоне метро разговаривать не так уж просто, а во-вторых, Джорджу нужно было обдумать то, что рассказал ему Брант.

Если это правда, Робинсон прикарманил как минимум двадцать фунтов. Джордж прикинул, что можно купить на эти деньги. Двадцать фунтов! Хватило бы на подержанный автомобиль, мрачно подумал он. Значит, вечером у них с Робинсоном встреча... вот только непонятно, что говорить. Если бы не Брант, Джордж не решился бы поднимать этот вопрос. Но теперь придется устроить спектакль для этого неприятного, назойливого самозванца. Джордж попробует уговорить Робинсона, чтобы тот выложил двадцать фунтов. Вряд ли дело выгорит — ведь у Робинсона ни­ко­гда нет денег. Но попытаться стоит. Конечно, Робинсон может и разозлиться. Может даже потребовать, чтобы Джордж вернул образцы«Детской энциклопедии», а потом пошлет его ко всем чертям. И что тогда? Снова сидеть без работы? Эта мысль повергла Джорджа в ужас.

Что ж, нет смысла переживать, мрачно решил он. В конце концов, Робинсон его обманывал, и он этого так не оставит. Джордж будет вежлив, но тверд. Остается надеяться, что все пройдет гладко. Нельзя, чтобы Брант подумал, что Джордж не способен справиться с такой ситуацией. Казалось, когда Джордж упомянул Фрэнка Келли, во взгляде Бранта появилось чуть больше уважения. Только бы этот парень держал рот на замке. Поморщившись, Джордж украдкой взглянул на его равнодушное лицо, но увидел лишь некрасивый воспаленный шрам и холодно блеснувший глаз. Вот ведь неприятный тип. Шантрапа, да и только. Интересно, поверил ли он рассказу про Келли? Когда у парня такое невыразительное лицо, трудно что-либо понять. В любом случае Брант не задавал лишних вопросов. Казалось, после мимолетного удивления он принял слова про Келли за чистую монету.

Поезд остановился на станции «Уэмбли». Облегченно вздохнув, Джордж поднялся на ноги. Он был рад хоть чем-нибудь заняться. Не хотелось думать ни о Бранте, ни о предстоящей встрече с Робинсоном. Отодвинув все эти безрадостные перспективы на за­дворки сознания, Джордж, шаркая подошвами, топал рядом со своим спутником.

— Для начала зайдем в школу на Рэдлет-роуд, — сказал он, когда оба быстро шагали по Хай-роуд. — Вчера я оставил там наши формуляры. Видишь ли, ес­ли не знать, где живут детишки, заказов нам не видать. Пылесосы, например, продают по-другому — прос­то чешешь от одной двери к другой. Но в нашем деле нужно знать, в каких домах есть дети, а в каких — нет. — Остановившись, он выудил сигарету из мятой пачки и предложил ее Бранту.

— Я не курю, — коротко ответил тот, и это была его первая фраза с тех пор, как они вышли из вагона метро.

— А, ну ладно. — Озадаченно взглянув на Бранта, Джордж закурил, и они пошли дальше. — Итак, нам нужны имена и адреса всех учеников муниципальных школ. Раздобыть их нелегко, ведь учителя не горят желанием нам помочь. Им бы радоваться, что у детей будут книжки, верно? Не тут-то было. — Джордж громко шмыгнул мясистым носом. — Конечно, некоторые идут нам навстречу. Иначе ничего бы не вышло. Но в большинстве своем школьные учителя — недоверчивые лодыри. Нам нужно, чтобы учитель пустил формуляр по классу и велел детям записать туда имена и адреса. На следующий день мы забираем формуляры и начинаем ходить по домам. На словах все просто, согласен? Но не спеши с выводами. Скоро увидишь, как оно на самом деле.

Во время всего разговора Брант держался рядом с Джорджем. Лицо его ничего не выражало, глаза были пустыми. Судя по всему, он не слушал, что ему говорят.

Такое равнодушие раздражало Джорджа. Умолк­нув, он угрюмо подумал: «Ну ладно. Что, это тебе игрушки? Погоди, скоро узнаешь, что почем. Попробуй-ка получить заказ. С такой надменной физиономией у тебя нет ни единого шанса на успех. Думаешь, кому-то захочется на тебя смотреть, пока ты будешь распинаться? Да клиенты захлопнут дверь прямо перед твоей страшной рожей, вот увидишь. И поделом тебе. Поставят тебя на место, дружок, раз уж ты того желаешь. Продолжай в том же духе, и угодишь прямиком в канаву. И не говори потом, что я не пробовал с тобой подружиться. Но для этого, черт побери, нужны и встречные усилия».

Когда они добрались до школы, Джордж был даже рад. Теперь он покажет Бранту, как ловко обработал директора во время вчерашнего визита. Они прошли по пустой спортивной площадке и оказались перед зданием из красного кирпича. Несмотря на уверенный вид, Джордж всегда ступал на школьную территорию с чувством вины. Совет Лондонского графства запрещал торговым агентам входить в средние и муниципальные школы. В глубине души Джордж боялся, что однажды столкнется с проверяющим и тот с позором его выгонит.

У входа он остановился и с неловкой улыбкой показал на приколоченное к двери объявление.

— Видал? — спросил Джордж, опасаясь, что Брант тоже начнет волноваться. — «Торговым агентам вход на территорию школы запрещен». Говорил же, не все так просто. Но если директор настроен дружелюбно, что-нибудь да выйдет.

Брант промолчал. Лишь презрительно взглянул на Джорджа.

Распахнув дверь, Джордж вошел в длинный коридор, пропахший дезинфицирующим средством, жидкостью для мытья полов и застарелым потом. Они с Брантом миновали несколько классных комнат. За дверными стеклами виднелись небольшие помещения, и в каждом за партами сидели дети. Джордж с Брантом не остались незамеченными: дети поворачивались к дверям, будто колосья на ветру.

Джордж съежился под их любопытными взглядами. Втянув голову в широченные плечи, он заторопился к директорскому кабинету.

Директор сидел за столом. Увидев посетителей, он нахмурился.

Это был худой невысокий старик в поношенном кос­тюме. И совершенно лысый, если не считать двух или трех старательно прилизанных седых прядей. В его больших спокойных глазах читалась усталость, а плечи его поникли, словно не выдержав груза ответственности.

— Добрый день, мистер Пикторн, — сказал Джордж с тем беспредельным восторгом, которого он всегда был исполнен на работе. — А денек-то какой замечательный! Жаль, что приходится сидеть в четырех стенах, но всем ведь нужно зарабатывать на жизнь, верно? — Он навис над директором: большой, дружелюбный, подобострастный. — Некогда прохлаждаться, пока дела не сделаны. Пашем без передышки, да? — Подмигнув, он понизил голос: — Вот бы сейчас оказаться на крикетном поле!

В разговоре с незнакомцами Джорджу нужно было какое-то время, чтобы одолеть свою застенчивость. Но теперь он четко знал, что говорить, и автоматически произносил дежурные фразы. Хотелось верить, его бег­лая речь произведет впечатление на Бранта. Пусть поучится, как общаться с людьми. С такой кислой миной он никогда ничего не продаст. Людям нравится видеть рядом с собой веселого, жизнерадостного человека.

Заморгав, мистер Пикторн уставился на Джорджа и слегка улыбнулся.

— Ах да, — сказал он, печально покачивая головой, — крикетное поле. — Потом он взглянул на Бранта, и его дружелюбие как ветром сдуло. Сжав губы, мис­тер Пикторн спешно отвел взгляд.

«Ага! — торжествующе подумал Джордж. — Видишь, что бывает, когда люди видят твое мурло? Ну давай, важничай и дальше. Мне плевать. От меня, по крайней мере, не отворачиваются».

Почуяв, что атмосфера в кабинете переменилась, он торопливо продолжил:

— Я, мистер Пикторн, как раз шел мимо. Дай, думаю, заберу вчерашние формуляры. Они же готовы?

Мистер Пикторн занялся наведением порядка в карандашнице, с подчеркнутой аккуратностью расставляя цветные карандаши и ручки на нужные места.

— Нет, — сказал он, не поднимая глаз. — К сожалению, не готовы.

Джордж почувствовал, как его дружелюбие, подпитанное былой приязнью мистера Пикторна, улетучивается, словно воздух из воздушного шарика.

— Ну, ничего страшного, — сказал он с натянутой улыбкой. — Я же понимаю, что у вас дел невпроворот. Представляю, каково быть директором школы. С утра до вечера работа, работа, одна работа. Ну так я зайду завтра? Может, найдете время, чтобы заполнить формуляры.

Мистер Пикторн продолжал возиться с ручками и карандашами.

— Я передумал, — коротко сказал он, не глядя на Джорджа. — Если уж на то пошло, меня отговорил мой помощник, мистер Хэрринг. И он совершенно прав. Я просто не успел все обдумать. Конечно, книги хо­рошие. Я уже давно наслышан про «Детскую энцик­лопедию». Но мистер Хэрринг напомнил, что нам запрещено привечать торговых агентов. Совет этого не одоб­рит. — Открыв ящик стола, мистер Пикторн вынул­ пачку формуляров — ту самую, что вчера принес Джордж. — Извините. — Он подтолкнул формуляры к Джорджу. — А теперь, если позволите... — Смущенно улыбнувшись, он взглянул на Бранта и при­двинул к себе кипу документов.

— Видишь? — сказал Джордж, когда они вновь оказались на улице. — Значит, сегодня нам некуда идти. Вот ведь крыса подлая! А вчера передо мной стелился. Я битый час выслушивал разговоры про его чертов сад. Делал вид, что интересно! Он клялся и божился, что раздаст формуляры. Ну да ладно. Не бывает правил без исключений. — Выудив из кармана пачку сигарет, он закурил. — Значит, сегодня у нас холодные продажи. Будем ходить по улицам, высматривать детишек и спрашивать, где они живут. И еще поглядывать, нет ли в окне или во дворе игрушек. Терпеть не могу такое занятие! Все только на тебя и смотрят. Бывает, спросишь ребенка, где его дом, а он пугается и начинает орать как резаный.

Сунув руки в карманы, Брант уставился на свои ботинки. Его равнодушный вид привел Джорджа в бешенство.

— Ну, что будем делать? — Брант как будто хотел сказать: сам кашу заварил, сам ее и расхлебывай.

Сдержав раздражение, Джордж достал список школ и принялся его изучать.

— Пожалуй, сходим на Шерман-роуд. Это в полумиле отсюда. Лучшая школа в районе. Если не пристроим там наши формуляры, пиши пропало.

— Хорошо. — Шагая в ногу с Джорджем, Брант пожал плечами. — Главное, чтобы сегодня мы получили хоть какой-то результат.

— Критиковать любой горазд, — резко заметил Джордж, бросив на Бранта сердитый взгляд. — Думаешь, у тебя выйдет получше? Давай попробуй.

— Попробую, если вы снова все запорете, — равнодушно произнес Брант.

Джордж не поверил своим ушам. Он молча шел дальше и едва не дымился от ярости. Оказывается, это он все запорол! Надо же, наглость какая! А он еще пытается учить этого самодовольного мальчишку. Да-да, именно так: самодовольного мальчишку! Значит, он попробует? Ну что ж, посмотрим. Может, и правда — пусть выставит себя на посмешище? Этот шрам, эти соломенные патлы, этот потрепанный пиджак... Да кто его вообще будет слушать? Но Джордж решил не рис­ковать. Нужно, чтобы в этой школе все прошло как по маслу. На Шерман-роуд учатся дети из семей побогаче, и каждый заполненный формуляр — это потенциальный заказ.

В школьном фойе они наткнулись на все то же зловещее объявление. Торговых агентов здесь не жаловали. Под официальной табличкой была записка от руки:

Читать умеете? В таком случае не входить! Никаких торговых агентов в рабочее время. О любой попытке проникнуть на территорию школы без соответ­ствующего разрешения я немедленно сообщу местным властям.

Чез Экклз, директор

Джордж прочел записку, и у него засосало под ложечкой.

— Такого я еще никогда не видел, — прошептал он, украдкой поглядывая на коридор с классными комнатами. — Не очень-то радушный прием, верно?

Брант пожал плечами.

— Всегда можно прикинуться неграмотным, — сказал он с ехидной усмешкой. — Думаю, вам он поверит.

Джордж залился краской и, не говоря ни слова, направился к кабинету директора. Жаль, что рядом нет Робинсона. Кто-кто, а Робо сообразил бы, как себя вести­. Людской неприветливостью его не проймешь.

Постучав в дверь, Джордж застыл в ожидании. Из кабинета донесся рев:

— Войдите!

Оба вошли в маленькую комнатку с голыми стенами. Здоровенный толстяк с пышными светлыми усами на плоском круглом лице поднял хмурый взгляд.

— Кто вы такие? Что вам нужно? — осведомился он голосом, хриплым от постоянного крика.

— Доброе утро, мистер Экклз. — Джордж нерешительно улыбнулся. — Простите за вторжение, но я проходил мимо и решил, что вам будет интересно узнать о новом издании «Детской энциклопедии».

Мистер Экклз, перегнувшись через стол, вперился в Джорджа жесткими глазками.

— Чего? — крикнул он. — Вы что-то продаете? Где ваше разрешение?

Джордж непроизвольно попятился.

— Прошу, поймите меня правильно, мистер Экклз­, — сказал он, стараясь не покраснеть. — Мы ничего не продаем. Просто решили: вам будет интересно узнать, что новое издание «Детской энциклопедии» уже... э-э-э... издано. И над ним прекрасно потрудились. Добавили две сотни цветных иллюстраций, перепроверили все карты. Теперь там нового материала на двести тысяч слов, так что наш замечательный справочник полностью соответствует духу времени.

— Хм... — проворчал мистер Экклз. — Знаете, вам не положено находиться на школьной территории. У меня нет ни желания, ни времени на разговоры с тор­говыми агентами. Ну да ладно. Спасибо, что заглянули. Доброго дня. — Схватив ручку, он начал что-то писать.

Будь Джордж один, он бы выскользнул из кабинета. Но пока рядом стоял неподвижный, неприветливый, ненавистный Брант, отступать было некуда.

— Если позволите, мистер Экклз, — снова начал крас­ный как свекла Джордж, — я бы хотел обсудить с вами один вопрос. Разумеется, «Д. Э.» вам хорошо известна. Уверен, вы согласитесь: это чрезвычайно по­лезная книга с непревзойденной репутацией в мире научно-популярной литературы. Любое дитя, у которого есть наш замечательный справочник, имеет очевидное преимущество перед бедняжкой, у которого этого справочника нет. А с учетом того, что ребенок всегда может найти в нашей книге ответы на самые затруднительные вопросы, «Д. Э.» еще и облегчает работу педагогов. Вы же не станете с этим спорить?

Отложив ручку, мистер Экклз откинулся на спинку кресла. Его движения были неторопливы и зловещи.

— Стоит мне прийти к выводу, что на территорию школы явились торговые агенты, — сказал он с ледяным спокойствием, — и я тут же сдам вас в полицию.

Джордж переступил с ноги на ногу и проговорил, заикаясь:

— Уверяю вас, мистер Экклз, я... я не имею намерения что-то продать, ни в коем случае. Я просто на­де­юсь, что вы пойдете нам навстречу. Мы сможем рассказать родителям о ценности «Д. Э.» и о той пользе, что она — несомненно! — принесет детям, только если нам помогут ваши сотрудники.

Мистер Экклз поднялся на ноги. Джорджу показалось, что директор раздулся, словно резиновая кукла.

— Вы собираете заказы, — страшным голосом произнес мистер Экклз. — Так я и думал. Как называется ваша фирма?

Джордж уже видел, как в Совет Лондонского графства поступает жалоба. Хотя в компании «Уорлд-уайд паблишинг» было известно, какими методами пользуются их торговые агенты, официально руководство ни­чего не признавало. Пока никто не жалуется, все нормально. Как только поступит жалоба, продавца уволят.

Джордж тупо уставился на мистера Экклза. Он по­краснел, во рту у него пересохло, а глаза вышли из орбит. Сейчас сюда явятся полицейские и отведут его в участок.