7,99 €
Mehr erfahren.
- Herausgeber: Эксмодетство
- Kategorie: Bildung
- Serie: Для школьников и учеников начальных классов
- Sprache: Russisch
- Veröffentlichungsjahr: 2023
Хрестоматия с методическими рекомендациями призвана расширить кругозор школьника и сформировать у него интерес к чтению. В нее включены как большая часть произведений школьной программы, так и дополнительные тексты известных писателей и поэтов XIX века, произведения устного народного творчества. Книга очень удобна в использовании. Чтобы найти необходимое произведение, нужно просто открыть определенный раздел в содержании. Чтение можно начать с любого места, в зависимости от того, что задали, или от того, что хочется прочесть. Школьник может легко переключиться с басни на рассказ и со стихотворения на сказку. Кроме того, перед чтением текстов ученики смогут ознакомиться с краткими биографиями авторов, а в конце каждого раздела они найдут проверочные вопросы, которые помогут им глубже понять произведения.
Das E-Book können Sie in Legimi-Apps oder einer beliebigen App lesen, die das folgende Format unterstützen:
Seitenzahl: 476
Ähnliche
Полная хрестоматия для начальной школы 1–4 классы. Книга 1
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
* * *
Методические рекомендации для родителей
Чтение – это процесс, требующий труда. Ведь нужно воссоздать в собственном сознании образ прочитанного. Для современного человека, привыкшего получать готовые образы из телевизора, компьютера или гаджетов – это трудная работа, ведь воображение у него не слишком развито.
Произведения, включённые в хрестоматию, предназначены не только для отработки навыка чтения. Они помогают юному читателю лучше познать окружающий нас мир; научиться правильно себя вести, анализировать чужие поступки и делать логические выводы; понять красоту природы; стать патриотом своей Родины. Но всё это произойдёт лишь в том случае, если ребёнку нравится читать и он получает от этого большое удовольствие. Значит главная цель взрослых – научить школьников любить книгу.
Как помочь ребёнку полюбить чтение:
• Покажите на своём примере, что книга – это увлекательный мир, а чтение – интересный и полезный досуг.
• Устраивайте семейные чтения вслух и привлекайте к этому ребёнка. Важно, чтобы он понял, что чтение – это процесс, от которого можно получить удовольствие.
• Беседуйте с ребёнком по поводу прочитанного, побуждайте его обсуждать, делать выводы, анализировать.
• Предложите ребёнку проиллюстрировать понравившуюся сказку или рассказ. Это будет способствовать развитию воображения и привлечёт дополнительное внимание к какому-то эпизоду и книге в целом.
• Читайте произведение одновременно с ребёнком. Делитесь своими впечатлениями, объясняйте трудные места или незнакомые слова. Вы и сами получите удовольствие, и сблизитесь со своим ребёнком.
• Никогда не используйте книгу в качестве наказания. И не заставляйте читать насильно. Это привьёт только отвращение к книге. Чтение должно ассоциироваться с удовольствием.
В нашей хрестоматии собраны лучшие произведения устного народного творчества, сказки русских и зарубежных писателей, стихотворения и проза отечественных классиков.
Перед чтением произведений ребёнок может ознакомиться с краткой биографией поэта или писателя, узнать, в какой семье он родился, какое образование получил, когда написал первые произведения и почему стал известным. А в конце разделов вы найдёте вопросы для беседы с ребёнком и задания. Таким образом хрестоматия поможет привить школьнику интерес к чтению, будет способствовать формированию и закреплению навыков работы с текстом, литературному и творческому развитию ребёнка.
Устное народное творчество
Сказки
Кот и лиса
Жил-был мужик. У этого мужика был кот, только такой баловник, что беда! Надоел он до смерти. Вот мужик думал, думал, взял кота, посадил в мешок и понёс в лес. Принёс и бросил его в лесу – пускай пропадает.
Кот ходил, ходил и набрёл на избушку. Залез на чердак и полёживает себе. А захочет есть – пойдёт в лес, птичек, мышей наловит, наестся досыта – и опять на чердак, и горя ему мало!
Вот пошёл кот гулять, а навстречу ему лиса. Увидала кота и дивится: «Сколько лет живу в лесу, такого зверя не видывала!»
Поклонилась лиса коту и спрашивает:
– Скажи, добрый молодец, кто ты таков? Как ты сюда зашёл и как тебя по имени величать?
А кот вскинул шерсть и отвечает:
– Зовут меня Котофей Иванович, я из сибирских лесов прислан к вам воеводой.
– Ах, Котофей Иванович! – говорит лиса. – Не знала я про тебя, не ведала. Ну, пойдём же ко мне в гости.
Кот пошёл к лисице. Она привела его в свою нору и стала потчевать разной дичинкой, а сама всё спрашивает:
– Котофей Иванович, женат ты или холост?
– Холост.
– И я, лисица, – девица. Возьми меня замуж!
Кот согласился, и начался у них пир да веселье.
На другой день отправилась лиса добывать припасов, а кот остался дома.
Бегала, бегала лиса и поймала утку. Несёт домой, а навстречу ей волк:
– Стой, лиса! Отдай утку!
– Нет, не отдам!
– Ну, я сам отниму.
– А я скажу Котофею Ивановичу, он тебя смерти предаст!
– А кто такой Котофей Иванович?
– Разве ты не слыхал? К нам из сибирских лесов прислан воеводой Котофей Иванович! Я раньше была лисица-девица, а теперь нашего воеводы жена.
– Нет, не слыхал, Лизавета Ивановна. А как бы мне на него посмотреть?
– У! Котофей Иванович у меня такой сердитый: кто ему не по нраву придётся, сейчас съест! Ты приготовь барана да принеси ему на поклон: барана-то положи на видное место, а сам схоронись, чтобы кот тебя не увидал, а то, брат, тебе туго придётся!
Волк побежал за бараном, а лиса – домой.
Идёт лиса, и повстречался ей медведь:
– Стой, лиса, кому утку несёшь? Отдай мне!
– Ступай-ка ты, медведь, подобру-поздорову, а то скажу Котофею Ивановичу, он тебя смерти предаст!
– А кто такой Котофей Иванович?
– А который прислан к нам из сибирских лесов воеводою. Я раньше была лисица-девица, а теперь нашего воеводы – Котофея Ивановича – жена.
– А нельзя ли посмотреть его, Лизавета Ивановна?
– У! Котофей Иванович у меня такой сердитый: кто ему не приглянется, сейчас съест. Ты ступай приготовь быка да принеси ему на поклон. Да смотри, быка-то положи на видное место, а сам схоронись, чтобы Котофей Иванович тебя не увидел, а то тебе туго придётся!
Медведь пошёл за быком, а лиса – домой.
Вот принёс волк барана, ободрал шкуру и стоит раздумывает. Смотрит – и медведь лезет с быком.
– Здравствуй, Михайло Иванович!
– Здравствуй, брат Левон! Что, не видал лисицы с мужем?
– Нет, Михайло Иванович, сам их дожидаюсь.
– А ты сходи-ка к ним, позови, – говорит медведь волку.
– Нет, не пойду, Михайло Иванович. Я неповоротлив, ты лучше иди.
– Нет, не пойду, брат Левон. Я мохнат, косолап, куда мне!
Вдруг – откуда ни возьмись – бежит заяц. Волк и медведь как закричат на него:
– Поди сюда, косой!
Заяц так и присел, уши поджал.
– Ты, заяц, поворотлив и на ногу скор: сбегай к лисе, скажи ей, что медведь Михайло Иванович с братом Левоном Ивановичем давно уже готовы, ждут тебя-де с мужем, с Котофеем Ивановичем, хотят поклониться.
Заяц пустился к лисе во всю прыть. А медведь и волк стали думать, где бы им спрятаться.
Медведь говорит:
– Я полезу на сосну.
А волк ему говорит:
– А я куда денусь? Ведь я на дерево не взберусь. Схорони меня куда-нибудь.
Медведь спрятал волка в кустах, завалил сухими листьями, а сам влез на сосну, на самую макушку, и поглядывает, не идёт ли Котофей Иванович с лисой.
Заяц меж тем прибежал к лисицыной норе:
– Медведь Михайло Иванович с волком Левоном Ивановичем прислали сказать, что они давно ждут тебя с мужем, хотят поклониться вам быком да бараном.
– Ступай, косой, сейчас будем.
Вот и пошли кот с лисою. Медведь увидел их и говорит волку:
– Какой же воевода-то Котофей Иванович маленький!
Кот сейчас же кинулся на быка, шерсть взъерошил, начал рвать мясо и зубами, и лапами, а сам мурчит, будто сердится:
– May, мау!..
Медведь опять говорит волку:
– Невелик, да прожорлив! Нам четверым не съесть, а ему одному мало. Пожалуй, он и до нас доберётся!
Захотелось и волку посмотреть на Котофея Ивановича, да сквозь листья не видать. И начал волк потихоньку разгребать листья. Кот услыхал, что листья шевелятся, подумал, что это мышь, да как кинется – и прямо волку в морду вцепился когтями.
Волк перепугался, вскочил и давай утекать.
А кот сам испугался и полез на дерево, где сидел медведь.
«Ну, – думает медведь, – увидел он меня!»
Слезать-то было некогда, вот медведь как шмякнется с дерева об земь, все печёнки отбил, вскочил – да наутёк.
А лисица вслед кричит:
– Бегите, бегите, как бы он вас не задрал!..
С той поры все звери стали кота бояться. А кот с лисой запаслись на всю зиму мясом и стали жить да поживать. И теперь живут.
Лиса и волк
Жили себе дед да баба. Дед и говорит бабе:
– Ты, баба, пеки пироги, а я запрягу сани, поеду за рыбой.
Наловил дед рыбы полный воз. Едет домой и видит: лисичка свернулась калачиком, лежит на дороге.
Дед слез с воза, подошёл, а лисичка не ворохнётся, лежит как мёртвая.
– Вот славная находка! Будет моей старухе воротник на шубу.
Взял дед лису и положил на воз, а сам пошёл впереди.
А лисица улучила время и стала выбрасывать полегоньку из воза всё по рыбке да по рыбке, всё по рыбке да по рыбке. Повыбросила всю рыбу и сама потихоньку ушла.
Дед приехал домой и зовёт бабу:
– Ну, старуха, знатный воротник привёз тебе на шубу!
Подошла баба к возу: нет на возу ни воротника, ни рыбы. И начала она старика ругать:
– Ах ты такой-сякой, ещё вздумал меня обманывать!
Тут дед смекнул, что лисичка-то была не мёртвая. Погоревал, погоревал, да что ты будешь делать!
А лисица тем временем собрала на дороге всю рыбу в кучку, села и ест.
Приходит к ней волк:
– Здравствуй, кумушка, хлеб да соль…
– Я ем свой, а ты подальше стой.
– Дай мне рыбки.
– Налови сам да и ешь.
– Да я не умею.
– Эка! Ведь я же наловила. Ты, куманёк, ступай на реку, опусти хвост в прорубь, сиди да приговаривай: «Ловись, рыбка, и мала и велика, ловись, рыбка, и мала и велика!» Так рыба тебя сама за хвост и будет хватать. Как подольше посидишь, так больше наудишь.
Пошёл волк на реку, опустил хвост в прорубь, сидит и приговаривает:
– Ловись, рыбка, и мала и велика, ловись, рыбка, и мала и велика!
А лисица ходит около волка и приговаривает:
– Ясни, ясни на небе звёзды, мёрзни, мёрзни, волчий хвост!
Волк спрашивает лису:
– Что ты, кума, всё говоришь?
– А я тебе помогаю, рыбку на хвост нагоняю.
А сама опять:
– Ясни, ясни на небе звёзды, мёрзни, мёрзни, волчий хвост!
Сидел волк целую ночь у проруби, хвост у него и приморозило. Под утро хотел подняться – не тут-то было. Он и думает: «Эка, сколько рыбы привалило – и не вытащить!»
В это время идёт баба с вёдрами за водой. Увидела волка и закричала:
– Волк, волк! Бейте его!
Волк – туда-сюда, не может вытащить хвост. Баба бросила вёдра и давай его бить коромыслом. Била-била, волк рвался-рвался, оторвал себе хвост и пустился наутёк. «Хорошо же, – думает, – ужо я отплачу тебе, кума!»
А лисичка забралась в избу, где жила эта баба, наелась из квашни теста, голову себе тестом вымазала, выбежала на дорогу, упала и лежит – стонет.
Волк ей навстречу:
– Так вот как ты учишь, кума, рыбу ловить! Смотри, меня всего исколотили…
Лиса ему говорит:
– Эх, куманёк! У тебя хвоста нет, зато голова цела, а мне голову разбили. Смотри: мозг выступил, насилу плетусь.
– И то правда, – говорит ей волк. – Где тебе, кума, идти, садись на меня, я тебя довезу.
Села лисица волку на спину. Он её и повёз. Вот лисица едет на волке и потихоньку поёт:
– Ты чего, кума, всё говоришь?
– Я, куманёк, твою боль заговариваю. И сама опять:
Лиса и журавль
Лиса с журавлём подружились.
Вот вздумала лиса угостить журавля, пошла звать его к себе в гости:
– Приходи, куманёк, приходи, дорогой! Уж я тебя угощу!
Пошёл журавль на званый пир. А лиса наварила манной каши и размазала по тарелке. Подала и потчевает:
– Покушай, голубчик куманёк, – сама стряпала.
Журавль стук-стук носом по тарелке, стучал, стучал – ничего не попадает!
А лисица лижет себе да лижет кашу, так всё сама и съела.
Кашу съела и говорит:
– Не обессудь, куманёк! Больше потчевать нечем.
Журавль ей отвечает:
– Спасибо, кума, и на этом! Приходи ко мне в гости.
На другой день приходит лиса к журавлю, а он приготовил окрошку, наклал в кувшин с узким горлышком, поставил на стол и говорит:
– Кушай, кумушка! Право, больше нечем потчевать.
Лиса начала вертеться вокруг кувшина. И так зайдёт, и эдак, и лизнёт его, и понюхает-то, – никак достать не может: не лезет голова в кувшин.
А журавль клюёт себе да клюёт, пока всё не съел.
– Ну, не обессудь, кума! Больше угощать нечем.
Взяла лису досада. Думала, что наестся на целую неделю, а домой пошла – несолоно хлебала. Как аукнулось, так и откликнулось!
С тех пор и дружба у лисы с журавлём врозь.
Волк и коза
Жила-была коза, сделала себе в лесу избушку и нарожала деток. Часто уходила коза в бор искать корму. Как только уйдёт, козлятки запрут за нею избушку, а сами никуда не выходят. Воротится коза, постучится в дверь и запоёт:
Козлятки тотчас отопрут двери и впустят мать. Она покормит их и опять уйдёт в бор, а козлятки запрутся крепко-накрепко.
Волк всё это и подслушал; выждал время, и только коза в бор, он подошёл к избушке и закричал своим толстым голосом:
А козлятки отвечают:
– Слышим, слышим – не матушкин голосок! Наша матушка поёт тонким голоском и не так причитает.
Волк ушёл и спрятался.
Вот приходит коза и стучится:
Козлятки впустили мать и рассказали ей, как приходил к ним волк и хотел их съесть.
Коза покормила их и, уходя в бор, строго-настрого наказала: коли придёт кто к избушке и станет проситься толстым голосом и не переберёт всего, что она им причитывает, – того ни за что не впускать в двери.
Только что ушла коза, волк прибежал к избе, постучался и начал причитывать тоненьким голоском:
Козлята отперли двери, волк вбежал в избу и всех поел, только один козлёночек схоронился, в печь влез.
Приходит коза; сколько ни причитывала – никто ей не отзывается.
Подошла поближе к дверям и видит, что всё отворено; в избу – а там всё пусто; заглянула в печь и нашла одного детища.
Как узнала коза о своей беде, села она на лавку, зачала горько плакать и припевать:
– Ох вы, детушки мои, козлятушки! На что отпиралися-отворялися, злому волку доставалися? Он вас всех съел и меня, козу, со великим горем, со кручиной сделал.
Услышал это волк, входит в избушку и говорит козе:
– Ах ты, кума, кума! Что ты на меня грешишь? Неужли-таки я сделаю это! Пойдём в лес, погуляем.
– Нет, кум, не до гулянья.
– Пойдём! – уговаривает волк.
Пошли они в лес, нашли яму, а в этой яме разбойники кашу недавно варили, и оставалось в ней ещё довольно-таки огня.
Коза говорит волку:
– Кум, давай попробуем, кто перепрыгнет через эту яму?
Стали прыгать.
Волк прыгнул да и свалился в горячую яму; брюхо у него от огня лопнуло, и козлятки выбежали оттуда да прыг к матери.
И стали они жить да поживать, ума наживать, а лиха избывать[1].
Теремок
Ехал мужик с горшками и потерял один горшок.
Прилетела муха-горюха и спрашивает:
– Чей домок-теремок? Кто в тереме живёт?
Видит – никого нет. Она залетела в горшок и стала там жить-поживать.
Прилетел комар-пискун и спрашивает:
– Чей домок-теремок? Кто в тереме живёт?
– Я, муха-горюха. А ты кто?
– Я комар-пискун.
– Ступай ко мне жить.
Вот они стали жить вдвоём.
Прибежала мышка-погрызуха и спрашивает:
– Чей домок-теремок? Кто в тереме живёт?
– Я, муха-горюха.
– Я, комар-пискун. А ты кто?
– Я мышка-погрызуха.
– Ступай к нам жить.
Стали они жить втроём.
Прискакала лягушка-квакушка и спрашивает:
– Чей домок-теремок? Кто в тереме живёт?
– Я, муха-горюха.
– Я, комар-пискун.
– Я, мышка-погрызуха. А ты кто?
– Я лягушка-квакушка.
– Ступай к нам жить.
Стали они жить вчетвером.
Бежит зайчик и спрашивает:
– Чей домок-теремок? Кто в тереме живёт?
– Я, муха-горюха.
– Я, комар-пискун.
– Я, мышка-погрызуха.
– Я, лягушка-квакушка. А ты кто?
– Я заюнок-кривоног, по горке скок.
– Ступай к нам жить.
Стали они жить впятером.
Бежала мимо лиса и спрашивает:
– Чей домок-теремок? Кто в тереме живёт?
– Я, муха-горюха.
– Я, комар-пискун.
– Я, мышка-погрызуха.
– Я, лягушка-квакушка.
– Я, заюнок-кривоног, по горке скок. А ты кто?
– Я лиса – при беседе краса.
– Ступай к нам жить.
Стали они жить вшестером.
Прибежал волк:
– Чей домок-теремок? Кто в тереме живёт?
– Я, муха-горюха.
– Я, комар-пискун.
– Я, мышка-погрызуха.
– Я, лягушка-квакушка.
– Я, заюнок-кривоног, по горке скок.
– Я, лиса – при беседе краса. А ты кто?
– Я волк-волчище – из-за куста хватыш.
– Ступай к нам жить.
Вот живут они семеро все вместе – и горя мало.
Пришёл медведь и стучится:
– Чей домок-теремок? Кто в тереме живёт?
– Я, муха-горюха.
– Я, комар-пискун.
– Я, мышка-погрызуха.
– Я, лягушка-квакушка.
– Я, заюнок-кривоног, по горке скок.
– Я, лиса – при беседе краса.
– Я, волк-волчище – из-за куста хватыш. А ты кто?
– Я вам всем пригнётыш.
Сел медведь на горшок, горшок раздавил и всех зверей распугал.
Лиса и козёл
Бежала лиса, на ворон зазевалась – попала в колодец.
Воды в колодце было немного: утонуть нельзя, да и выскочить тоже. Сидит лиса, горюет. Идёт козёл, умная голова; идёт, бородищей трясёт, рожищами мотает; заглянул от нечего делать в колодец, увидел там лису и спрашивает:
– Что ты там, лисонька, поделываешь?
– Отдыхаю, голубчик, – отвечает лиса. – Там наверху жарко, так я сюда забралась. Уж как здесь прохладно да хорошо! Водицы холодненькой – сколько хочешь.
А козлу давно пить хочется.
– Хороша ли вода-то? – спрашивает козёл.
– Отличная! – отвечает лиса. – Чистая, холодная! Прыгай сюда, коли хочешь; здесь обоим нам место будет.
Прыгнул сдуру козёл, чуть лисы не задавил, а она ему:
– Эх, бородатый дурень! И прыгнуть-то не умел – всю обрызгал.
Вскочила лиса козлу на спину, со спины на рога, да и вон из колодца.
Чуть было не пропал козёл с голоду в колодце; насилу-то его отыскали и за рога вытащили.
Мена
Купался богатый купец в реке, попал на глубокое место и стал тонуть. Шёл мимо старик мужик-серячок, услыхал крик, кинулся – и купца из воды вытащил. Купец не знает, как старика благодарить: позвал к себе в город, угостил хорошенько и подарил ему кусок золота величиною с конскую голову.
Взял золото мужичок и идёт домой, а навстречу ему барышник – целый табун лошадей гонит:
– Здравствуй, старик! Откуда бог несёт?
– Из города, от богатого купца.
– Что же тебе купец дал?
– Кусок золота с конскую голову.
– Отдай мне золото, возьми лучшего коня.
Взял старик лучшего коня, поблагодарил и пошёл дальше.
Идёт старик, а навстречу ему пастух волов гонит:
– Здравствуй, старик! Откуда бог несёт?
– Из города, от купца.
– Что же тебе купец дал?
– Золота с конскую голову.
– А где же оно?
– Променял на коня.
– Променяй мне коня на любого вола.
Старик выбрал вола, поблагодарил и пошёл. Идёт старичок, а навстречу овчар – гонит овечье стадо:
– Здравствуй, старичок! Откуда бог несёт?
– От богатого купца, из города.
– Что же тебе купец дал?
– Золота с конскую голову.
– Где же оно?
– Променял на коня.
– А конь где?
– Променял на вола.
– Променяй мне вола на любого барана.
Взял старик лучшего барана, поблагодарил и пошёл дальше. Идёт старик, а навстречу свинопас – поросят гонит:
– Здравствуй, старик! Где был?
– В городе, у богатого купца.
– Что же тебе купец дал?
– Кусок золота с конскую голову.
– Где же оно?
– Променял на коня.
– А конь где?
– Променял на вола.
– А вол где?
– Променял на барана.
– Давай мне барана, бери себе лучшего поросёнка.
Выбрал старик поросёнка, поблагодарил пастуха и пошёл.
Идёт старик, а навстречу ему коробейник с коробом за спиной:
– Здравствуй, старик! Откуда идёшь?
– От купца, из города.
– А что тебе купец дал?
– Золота с конскую голову.
– Где же оно?
– Променял на коня.
– А конь где?
– Променял на вола.
– А вол где?
– Променял на барана.
– А баран где?
– Променял на порося.
– Променяй мне поросёнка на любую иглу.
Выбрал старик славную иголку, поблагодарил и пошёл домой. Пришёл старик домой, стал через плетень перелезать и иглу потерял. Выбежала старику навстречу старушка:
– Ах, голубчик мой, я без тебя здесь совсем пропала! Ну, рассказывай: был ты у купца?
– Был.
– Что тебе купец дал?
– Кусок золота с конскую голову.
– Где же оно?
– Променял на коня.
– А конь где?
– Променял на вола.
– А вол где?
– Променял на барана.
– А баран где?
– Променял на поросёнка.
– А поросёнок где?
– Променял на иглу: хотел тебе, старая, подарочек принести, стал через плетень перелезать и потерял.
– Ну хорошо, голубчик, что ты хоть сам вернулся! Пойдём в избу ужинать.
И теперь живёт старичок со старушкой, счастливы и без золота.
Хаврошечка
Есть на свете люди хорошие, есть и похуже, есть и такие, которые своего брата не стыдятся. К таким-то и попала Крошечка-Хаврошечка. Осталась она сиротой, взяли её эти люди, выкормили и так работой заморили: она и ткёт, она и прядёт, она и прибирает, она и за всё отвечает.
А были у её хозяйки три дочери. Старшая звалась Одноглазка, средняя – Двуглазка, а меньшая – Триглазка. Дочери только и знали, что у ворот сидеть, на улицу глядеть, а Крошечка-Хаврошечка на них работала: их и обшивала, для них пряла и ткала – и слова доброго никогда не слыхала.
Выйдет, бывало, Крошечка-Хаврошечка в поле, обнимет свою рябую коровку, ляжет к ней на шейку и рассказывает, как ей тяжко жить-поживать:
– Коровушка-матушка! Меня бьют-журят, хлеба не дают, плакать не велят. К завтрашнему дню мне велено пять пудов напрясть, наткать, побелить и в трубы покатать.
А коровушка ей в ответ:
– Красная девица, влезь ко мне в одно ушко, а в другое вылезь – всё будет сработано.
Так и сбывалось. Влезет Хаврошечка коровушке в одно ушко, вылезет в другое – всё готово: и наткано, и побелено, и в трубы покатано. Отнесёт она холсты к хозяйке. Та поглядит, покряхтит, спрячет в сундук, а Крошечке-Хаврошечке ещё больше работы задаст. Хаврошечка опять придёт к коровушке, обнимет её, погладит, в одно ушко влезет, в другое вылезет и готовенькое возьмёт, принесёт хозяйке.
Вот хозяйка позвала свою дочь Одноглазку и говорит ей:
– Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая, поди догляди, кто сироте помогает: и ткёт, и прядёт, и в трубы катает?
Пошла Одноглазка с Хаврошечкой в лес, пошла с ней в поле, да забыла матушкино приказание, распеклась на солнышке, разлеглась на травушке. А Хаврошечка приговаривает:
– Спи, глазок, спи, глазок!
Глазок у Одноглазки и заснул. Пока Одноглазка спала, коровушка всё наткала, и побелила, и в трубы скатала.
Так ничего хозяйка и не дозналась и послала вторую дочь – Двуглазку:
– Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая, поди догляди, кто сироте помогает.
Двуглазка пошла с Хаврошечкой, забыла матушкино приказание, на солнышке распеклась, на травушке разлеглась. А Хаврошечка баюкает:
– Спи, глазок, спи, другой!
Двуглазка глаза и закрыла. Коровушка наткала, побелила, в трубы накатала, а Двуглазка всё спала.
Старуха рассердилась и на третий день послала третью дочь – Триглазку, а сироте ещё больше работы задала.
Триглазка попрыгала, попрыгала, на солнышке разморилась и на травушку упала. Хаврошечка поёт:
– Спи, глазок, спи, другой!
А о третьем глазке и забыла. Два глаза у Триглазки заснули, а третий глядит и всё видит: как Хаврошечка корове в одно ушко влезла, в другое вылезла и готовые холсты подобрала. Триглазка вернулась домой и матери всё рассказала. Старуха обрадовалась, на другой же день пришла к мужу:
– Режь рябую корову!
Старик и так, и сяк:
– Что ты, старуха, в уме ли? Корова молодая, хорошая!
– Режь, да и только!
Делать нечего. Стал точить старик ножик. Хаврошечка про это узнала, в поле побежала, обняла рябую коровушку и говорит:
– Коровушка-матушка! Тебя резать хотят.
А коровушка ей отвечает:
– А ты, красная девица, моего мяса не ешь, а косточки мои собери, в платочек завяжи, в саду их схорони и никогда меня не забывай: каждое утро косточки водою поливай.
Старик зарезал коровушку. Хаврошечка всё сделала, что коровушка ей завещала: голодом голодала, мяса её в рот не брала, косточки её зарыла и каждый день в саду поливала.
И выросла из них яблонька, да какая! Яблочки на ней висят наливные, листья шумят золотые, веточки гнутся серебряные. Кто ни едет мимо – останавливается, кто проходит близко – заглядывается.
Много ли времени прошло, мало ли – Одноглазка, Двуглазка и Триглазка гуляли раз по саду. На ту пору ехал мимо сильный человек – богатый, кудреватый, молодой. Увидел в саду наливные яблочки, стал затрагивать девушек:
– Девицы-красавицы, которая из вас мне яблочко поднесёт, та за меня замуж пойдёт.
Три сестры и бросились одна перед другой к яблоне. А яблочки-то висели низко, под руками были, а тут поднялись высоко, далеко над головами. Сёстры хотели их сбить – листья глаза засыпают, хотели сорвать – сучки косы расплетают. Как ни бились, ни метались – руки изодрали, а достать не могли.
Подошла Хаврошечка – веточки к ней приклонились, и яблочки к ней опустились. Угостила она того сильного человека, и он на ней женился. И стала они в добре поживать, лиха не знать.
Сестрица Алёнушка и братец Иванушка
Жили-были старик да старуха, у них были дочка Алёнушка да сынок Иванушка.
Старик со старухой умерли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинёшеньки.
Пошла Алёнушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.
– Сестрица Алёнушка, я пить хочу!
– Подожди, братец, дойдём до колодца.
Шли-шли – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.
– Сестрица Алёнушка, хлебну я из копытца!
– Не пей, братец, телёночком станешь!
Братец послушался, пошли дальше.
Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит лошадиное копытце полно водицы.
– Сестрица Алёнушка, напьюсь я из копытца!
– Не пей, братец, жеребёночком станешь!
Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше.
Идут, идут, – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце полно водицы.
Иванушка говорит:
– Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!
– Не пей, братец, козлёночком станешь!
Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца.
Напился и стал козлёночком…
Зовёт Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козлёночек.
Залилась Алёнушка слезами, села под стожок – плачет, а козлёночек возле неё скачет.
В ту пору ехал мимо купец:
– О чём, красная девица, плачешь?
Рассказала ему Алёнушка про свою беду.
Купец ей говорит:
– Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козлёночек будет жить с нами.
Алёнушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.
Стали они жить-поживать, и козлёночек с ними живёт, ест-пьёт с Алёнушкой из одной чашки.
Один раз купца не было дома. Откуда ни возьмись приходит ведьма: стала под Алёнушкино окошко и так-то ласково начала звать её купаться на реку.
Привела ведьма Алёнушку на реку. Кинулась на неё, привязала Алёнушке на шею камень и бросила её в воду.
А сама оборотилась Алёнушкой, нарядилась в её платье и пришла в её хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся – и тот не распознал.
Одному козлёночку всё было ведомо. Повесил он голову, не пьёт, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовёт:
Узнала об этом ведьма и стала просить мужа – зарежь да зарежь козлёнка…
Купцу жалко было козлёночка, привык он к нему. А ведьма так пристаёт, так упрашивает, – делать нечего, купец согласился:
– Ну, зарежь его…
Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные.
Козлёночек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:
– Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать.
– Ну, сходи.
Побежал козлёночек на речку, стал на берегу и жалобнёхонько закричал:
Алёнушка из реки ему отвечает:
А ведьма ищет козлёночка, не может найти и посылает слугу:
– Поди найди козлёнка, приведи его ко мне.
Пошёл слуга на реку и видит: по берегу бегает козлёночек и жалобнёхонько зовёт:
А из реки ему отвечают:
Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шёлковые и вытащили Алёнушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули её в ключевую воду, одели её в нарядное платье. Алёнушка ожила и стала краше, чем была.
А козлёночек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой.
Ведьму привязали к лошадиному хвосту и пустили в чистое поле.
Гуси-лебеди
Жили мужик да баба. У них были дочка да сынок маленький.
– Доченька, – говорила мать, – мы пойдём на работу, береги братца! Не ходи со двора, будь умницей – мы купим тебе платочек.
Отец с матерью ушли, а дочка позабыла, что ей приказывали: посадила братца на травке под окошко, сама побежала на улицу, заигралась, загулялась.
Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крыльях.
Вернулась девочка, глядь – братца нету. Ахнула, кинулась туда-сюда – нету!
Она его кликала, слезами заливалась, причитывала, что худо будет от отца с матерью, – братец не откликнулся.
Выбежала она в чистое поле и только видела: метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за тёмным лесом. Тут она догадалась, что они унесли её братца: про гусей-лебедей давно шла дурная слава – что они пошаливали, маленьких детей уносили.
Бросилась девочка догонять их.
Бежала, бежала, увидела – стоит печь.
– Печка, печка, скажи, куда гуси-лебеди полетели?
Печка ей отвечает:
– Съешь моего ржаного пирожка – скажу.
– Стану я ржаной пирог есть! У моего батюшки и пшеничные не едятся…
Печка ей не сказала.
Побежала девочка дальше – стоит яблоня.
– Яблоня, яблоня, скажи, куда гуси-лебеди полетели?
– Поешь моего лесного яблочка – скажу.
– У моего батюшки и садовые не едятся.
Яблоня ей не сказала.
Побежала девочка дальше. Течёт молочная река в кисельных берегах.
– Молочная река, кисельные берега, куда гуси-лебеди полетели?
– Поешь моего простого киселька с молочком – скажу.
– У моего батюшки и сливочки не едятся…
Долго она бегала по полям, по лесам. День клонится к вечеру, делать нечего – надо идти домой.
Вдруг видит – стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке, кругом себя поворачивается…
В избушке старая Баба-яга прядёт кудель. А на лавочке сидит братец, играет серебряными яблочками.
Девочка вошла в избушку:
– Здравствуй, бабушка!
– Здравствуй, девица! Зачем на глаза явилась?
– Я по мхам, по болотам ходила, платье измочила, пришла погреться.
– Садись покуда кудель прясть.
Баба-яга дала ей веретено, а сама ушла. Девочка прядёт – вдруг из-под печки выбегает мышка и говорит ей:
– Девица, девица, дай мне кашки, я тебе добренькое скажу.
Девочка дала ей кашки, мышка ей сказала:
– Баба-яга пошла баню топить. Она тебя вымоет-выпарит, в печь посадит, зажарит и съест, сама на твоих костях покатается.
Девочка сидит ни жива ни мертва, плачет, а мышка ей опять:
– Не дожидайся, бери братца, беги, а я за тебя кудель попряду.
Девочка взяла братца и побежала. А Баба-яга подойдёт к окошку и спрашивает:
– Девица, прядёшь ли?
Мышка ей отвечает:
– Пряду, бабушка…
Баба-яга баню вытопила и пошла за девочкой.
А в избушке нет никого. Баба-яга закричала:
– Гуси-лебеди! Летите в погоню! Сестра братца унесла!..
Сестра с братцем добежали до молочной реки. Видит – летят гуси-лебеди.
– Речка-матушка, спрячь меня!
– Поешь моего простого киселька.
Девочка поела и спасибо сказала. Река укрыла её под кисельным бережком.
Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо.
Девочка с братцем опять побежали.
А гуси-лебеди воротились, летят навстречу, вот-вот увидят. Что делать? Беда! Стоит яблоня…
– Яблоня-матушка, спрячь меня!
– Поешь моего лесного яблочка.
Девочка поскорее съела и спасибо сказала.
Яблоня её заслонила ветвями, прикрыла листами.
Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо.
Девочка опять побежала. Бежит, бежит, уж недалеко осталось. Тут гуси-лебеди увидели её, загоготали – налетают, крыльями бьют, того гляди, братца из рук вырвут.
Добежала девочка до печки:
– Печка-матушка, спрячь меня!
– Поешь моего ржаного пирожка.
Девочка скорее пирожок в рот, а сама с братцем – в печь, села в устьице.
Гуси-лебеди полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели к Бабе Яге.
Девочка сказала печи спасибо и вместе с братцем прибежала домой.
А тут и отец с матерью пришли.
Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что
В некотором государстве жил-был царь, холост – не женат. Был у него на службе стрелок, по имени Андрей.
Пошёл раз Андрей-стрелок на охоту. Ходил, ходил целый день по лесу, не посчастливилось, не мог на дичь напасть. Время было к вечеру, идёт он обратно – кручинится. Видит – сидит на дереве горлица. «Дай, думает, стрельну хоть эту». Стрельнул и ранил её – свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял её Андрей, хотел свернуть ей голову, положить в сумку. А горлица говорит ему человеческим голосом:
– Не губи меня, Андрей-стрелок, не руби моей головы, возьми меня живую, принеси домой, посади на окошко. Да смотри, как найдёт на меня дремота – в ту пору бей меня правой рукой наотмашь: добудешь себе великое счастье.
Удивился Андрей-стрелок: что такое? С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом. Принёс он горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит, дожидается.
Прошло немного времени, горлица положила головку под крылышко и задремала. Андрей вспомнил, что она ему наказывала, ударил её правой рукой наотмашь. Упала горлица наземь и обернулась девицей, Марьей-царевной, да такой прекрасной, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать. Говорит Марья-царевна стрелку:
– Сумел меня взять, умей и удержать – неспешным пирком да за свадебку. Буду тебе честной да весёлой женой.
На том они и поладили. Женился Андрей-стрелок на Марье-царевне и живёт с молодой женой – потешается. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря идёт в лес, настреляет дичи и несёт на царскую кухню.
Пожили они так недолго, Марья-царевна говорит:
– Бедно живёшь ты, Андрей!
– Да, как сама видишь.
– Добудь-ка рублей сотню, купи на эти деньги разного шелку, я все дело поправлю.
Послушался Андрей, пошёл к товарищам, у кого рубль, у кого два занял, накупил разного шёлку и принёс жене. Марья-царевна взяла шёлк и говорит:
– Ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лег спать, а Марья-царевна села ткать. Всю ночь ткала и выткала ковер, какого в целом свете не видывали: на нём все царство расписано, с городами и деревнями, с лесами и нивами, и птицы в небе, и звери на горах, и рыбы в морях; кругом луна и солнце ходят…
Наутро Марья-царевна отдаёт ковёр мужу:
– Понеси на гостиный двор, продай купцам, да смотри – своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.
Андрей взял ковёр, повесил на руку и пошёл по гостиным рядам.
Подбегает к нему один купец:
– Послушай, почтенный, сколько спрашиваешь?
– Ты торговый человек, ты и цену давай.
Вот купец думал, думал – не может оценить ковра. Подскочил другой, за ним – ещё. Собралась купцов толпа великая, смотрят на ковер, дивуются, а оценить не могут.
В то время проезжал мимо рядов царский советник, и захотелось ему узнать, про что толкует купечество. Вышел из кареты, насилу пропихался через великую толпу и спрашивает:
– Здравствуйте, купцы, заморские гости! О чем речь у вас?
– Так и так, ковра оценить не можем.
Царский советник посмотрел на ковёр и сам дался диву:
– Скажи, стрелок, скажи по правде истинной: откуда добыл такой славный ковёр?
– Так и так, моя жена вышила.
– Сколько же тебе дать за него?
– А я и сам не знаю. Жена наказала не торговаться: сколько дадут, то и наше.
– Ну, вот тебе, стрелок, десять тысяч.
Андрей взял деньги, отдал ковёр и пошёл домой. А царский советник поехал к царю и показывает ему ковёр. Царь взглянул – на ковре всё его царство как на ладони. Он так и ахнул:
– Ну, что хочешь, а ковра я тебе не отдам!
Вынул царь двадцать тысяч рублей и отдаёт советнику из рук в руки. Советник деньги взял и думает: «Ничего, я себе другой, ещё лучше, закажу».
Сел опять в карету и поскакал в слободу. Разыскал избушку, где живёт Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворяет ему. Царский советник одну ногу через порог занёс, а другую не переносит, замолчал и про своё дело забыл: стоит перед ним такая красавица, век бы глаз от неё не отвёл, всё бы смотрел да смотрел.
Марья-царевна ждала, ждала ответа да повернула царского советника за плечи и дверь закрыла. Насилу он опомнился, нехотя поплёлся домой. И с той поры и ест – не заест и пьёт – не запьёт: всё ему представляется стрелкова жена. Заметил это царь и стал выспрашивать, что за кручина у него такая. Советник говорит царю:
– Ах, видел я у одного стрелка жену, всё о ней думаю! И не запить это, не заесть, никаким зельем не заворожить.
Пришла царю охота самому посмотреть стрелкову жену. Оделся он в простое платье; поехал в слободу, нашёл избёнку, где живёт Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворила ему. Царь одну ногу через порог занёс, другую и не может, совсем онемел: стоит перед ним несказанная красота. Марья-царевна ждала, ждала ответа, повернула царя за плечи и дверь закрыла.
Защемила царя сердечная зазноба. «Чего, думает, хожу холост, не женат? Вот бы жениться на этой красавице! Не стрельчихой ей быть, на роду ей написано быть царицей».
Воротился царь во дворец и задумал думу нехорошую – отбить жену от живого мужа. Призывает он советника и говорит:
– Надумай, как извести Андрея-стрелка. Хочу на его жене жениться. Придумаешь – награжу городами и деревнями и золотой казной, не придумаешь – сниму голову с плеч.
Закручинился царский советник, пошёл и нос повесил. Как извести стрелка, не придумает. Да с горя и завернул в кабак. Подбегает к нему кабацкая теребень в рваном кафтанишке:
– О чём, царский советник, пригорюнился, зачем нос повесил?
– Поди прочь, кабацкая теребень!
– А ты меня не гони, лучше стаканчик кваску поднеси, я тебя на ум наведу.
Поднёс ему царский советник стаканчик кваску и рассказал про своё горе. Кабацкая теребень и говорит ему:
– Извести Андрея-стрелка дело нехитрое – сам-то он прост, да жена у него больно хитра. Ну, да мы загадаем загадку такую, что ей не справиться. Воротись к царю и скажи: пускай он пошлёт Андрея-стрелка на тот свет узнать, как поживает покойный царь-батюшка. Андрей уйдёт и назад не вернётся.
Царский советник поблагодарил кабацкую теребень – и бегом к царю:
– Так и так, – можно стрелка извести.
И рассказал, куда нужно его послать и зачем. Царь обрадовался, велел позвать Андрея-стрелка.
– Ну, Андрей, служил ты мне верой-правдой, сослужи ещё службу: сходи на тот свет, узнай, как поживает мой батюшка. Не то мой меч – твоя голова с плеч.
Андрей воротился домой, сел на лавку и голову повесил. Марья-царевна его спрашивает:
– Что не весел? Или невзгода какая?
Рассказал ей Андрей, какую царь задал ему службу. Марья-царевна говорит:
– Есть о чём горевать! Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Утром рано, только проснулся Андрей, Марья-царевна даёт ему мешок сухарей и золотое колечко.
– Поди к царю и проси себе в товарищи царского советника, а то, скажи, тебе не поверят, что был ты на том свете. А как выйдешь с товарищем в путь-дорогу, брось перед собой колечко, оно тебя доведёт.
Андрей взял мешок сухарей и колечко, попрощался с женой и пошёл к царю просить себе дорожного товарища. Делать нечего, царь согласился, велел советнику идти с Андреем на тот свет.
Вот они вдвоём и вышли в путь-дорогу. Андрей бросил колечко – оно катится, Андрей идёт за ним полями чистыми, мхами-болотами, реками-озёрами, а за Андреем царский советник тащится. Устанут идти, поедят сухарей – и опять в путь. Близко ли, далёко ли, скоро ли, коротко ли, пришли они в густой, дремучий лес, спустились в глубокий овраг, и тут колечко остановилось. Андрей и царский советник сели поесть сухарей. Глядь, мимо них на старом-престаром царе два чёрта дрова везут – большущий воз – и погоняют царя дубинками, один с правого бока, другой с левого.
Андрей говорит:
– Смотри: никак, это наш покойный царь-батюшка?
– Твоя правда, это он самый дрова везёт.
Андрей и закричал чертям:
– Эй, господа черти! Освободите мне этого покойничка хоть на малое время, мне нужно кой о чём его расспросить.
Черти отвечают:
– Есть нам время дожидаться! Сами, что ли, дрова повезём?
– А вы возьмите у меня свежего человека на смену.
Ну, черти отпрягли старого царя, на его место впрягли в воз царского советника и давай его с обеих сторон погонять дубинками – тот гнётся, а везёт.
Андрей стал спрашивать старого царя про его житьё-бытьё.
– Ах, Андрей-стрелок, – отвечает царь, – плохое моё житьё на том свете! Поклонись от меня сыну да скажи, что я накрепко заказываю людей не обижать, а то и с ним то же станется.
Только успели они поговорить, черти уж назад едут с порожней телегой. Андрей попрощался со старым царём, взял у чертей царского советника, и пошли они в обратный путь.
Приходят в своё царство, являются во дворец. Царь увидал стрелка и в сердцах накинулся на него:
– Как ты смел назад воротиться?
Андрей-стрелок отвечает:
– Так и так, был я на том свете у вашего покойного родителя. Живёт он плохо, велел вам кланяться да накрепко наказывал людей не обижать.
– А чем докажешь, что ходил на тот свет и моего родителя видел?
– А тем я докажу, что у вашего советника на спине и теперь ещё знаки видны, как его черти дубинками погоняли.
Тут царь уверился, делать нечего – отпустил Андрея домой. А сам говорит советнику:
– Вздумай, как извести стрелка, не то мой меч – твоя голова с плеч.
Пошёл царский советник, ещё ниже нос повесил. Заходит в кабак, сел за стол, спросил вина. Подбегает к нему кабацкая теребень:
– Что, царский советник, пригорюнился? Поднеси-ка мне стаканчик кваску, я тебя на ум наведу.
Советник поднёс ему стаканчик кваску и рассказал про своё горе. Кабацкая теребень ему говорит:
– Воротись назад и скажи царю, чтобы задал он стрелку вот какую службу – её не то что выполнить, трудно и выдумать: послал бы его за тридевять земель, в тридесятое царство добыть кота Баюна…
Царский советник побежал к царю и рассказал, какую службу задать стрелку, чтобы он назад не вернулся. Царь посылает за Андреем.
– Ну, Андрей, сослужил ты мне службу, сослужи другую: ступай в тридесятое царство и добудь мне кота Баюна. Не то мой меч – твоя голова с плеч.
Пошёл Андрей домой, ниже плеч голову повесил и рассказывает жене, какую царь задал ему службу.
– Есть о чём кручиниться! – Марья-царевна говорит. – Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лёг спать, а Марья-царевна пошла на кузницу и велела кузнецам сковать три колпака железных, железные клещи и три прута: один железный, другой медный, третий оловянный. Утром рано Марья-царевна разбудила Андрея:
– Вот тебе три колпака да клещи и три прута, ступай за тридевять земель, в тридесятое царство. Трёх вёрст не дойдёшь, станет одолевать тебя сильный сон – кот Баюн на тебя дремоту напустит. Ты не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногу волочи, а где и катком катись. А если уснёшь, кот Баюн убьёт тебя.
И тут Марья-царевна научила его, как и что делать, и отпустила в дорогу.
Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается – пришёл Андрей-стрелок в тридесятое царство. За три версты стал его одолевать сон. Надевает Андрей на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит – идёт, а где и катком катится. Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба.
Кот Баюн увидел Андрея, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову – один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий. Тут Андрей-стрелок ухватил кота клещами, повалил наземь. Наперво сёк железным прутом, изломал железный, принялся угощать медным – и этот изломал и принялся бить оловянным.
Оловянный прут гнётся, не ломится, вокруг хребта обвивается. Андрей бьёт, а кот Баюн начал сказки рассказывать: про попов, про дьяков, про поповых дочерей. Андрей его не слушает, знай охаживает прутом.
Невмоготу стало коту, видит, что заговорить нельзя, он и взмолился:
– Покинь меня, добрый человек! Что надо, всё тебе сделаю.
– А пойдёшь со мной?
– Куда хочешь пойду.
Андрей пошёл в обратный путь и кота за собой повёл. Добрался до своего царства, приходит с котом во дворец и говорит царю:
– Так и так, службу выполнил, добыл вам кота Баюна.
Царь удивился и говорит:
– А ну, кот Баюн, покажи большую страсть.
Тут кот свои когти точит, на царя их ладит, хочет у него белую грудь раздирать, из живого сердце вынимать.
Царь испугался:
– Андрей-стрелок, уйми, пожалуйста, кота Баюна!
Андрей кота унял и в клетку запер, а сам пошёл домой, к Марье-царевне. Живёт-поживает, тешится с молодой женой. А царя ещё пуще знобит зазноба сердечная. Опять призвал он советника:
– Что хочешь придумай, изведи Андрея-стрелка, не то мой меч – твоя голова с плеч.
Царский советник идёт прямо в кабак, нашёл там кабацкую теребень в рваном кафтанишке и просит его выручить, на ум навести. Кабацкая теребень стаканчик кваску выпил, усы вытер.
– Ступай, – говорит, – к царю и скажи: пусть пошлёт Андрея-стрелка туда – не знаю куда, принести то – не знаю что. Этой задачи Андрей во веки веков не выполнит и назад не вернётся.
Советник побежал к царю и всё ему доложил. Царь посылает за Андреем.
– Сослужил ты мне две службы, сослужи третью: сходи туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Сослужишь – награжу по-царски, а не то мой меч – твоя голова с плеч.
Пришёл Андрей домой, сел на лавку и заплакал, Марья-царевна его спрашивает:
– Что, милый, не весел? Или ещё невзгода какая?
– Эх, – говорит, – через твою красу все напасти несу! Велел мне царь идти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что.
– Вот это служба так служба! Ну, ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.
Марья-царевна дождалась ночи, развернула волшебную книгу, читала, читала, бросила книгу и за голову схватилась: про цареву загадку в книге ничего не сказано. Марья-царевна вышла на крыльцо, вынула платочек и махнула. Налетели всякие птицы, набежали всякие звери. Марья-царевна их спрашивает:
– Звери лесные, птицы поднебесные, – вы, звери, всюду рыскаете, вы, птицы, всюду летаете, – не слыхали ль, как дойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что?
Звери и птицы ответили:
– Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхивали.
Марья-царевна махнула платочком – звери и птицы пропали, как не бывали. Махнула в другой раз – появились перед ней два великана:
– Что угодно? Что надобно?
– Слуги мои верные, отнесите меня на середину Океан-моря.
Подхватили великаны Марью-царевну, отнесли на Океан-море и стали на середине, на самой пучине, – сами стоят, как столбы, а её на руках держат. Марья-царевна махнула платочком, и приплыли к ней все гады и рыбы морские.
– Вы, гады и рыбы морские, вы везде плаваете, на всех островах бываете: не слыхали ль, как дойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что?
– Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхали.
Закручинилась Марья-царевна и велела отнести себя домой. Великаны подхватили её, принесли на Андреев двор, поставили у крыльца. Утром рано Марья-царевна собрала Андрея в дорогу и дала ему клубок ниток и вышитую ширинку.
– Брось клубок перед собой, – куда он покатится, туда и ты иди. Да смотри, куда бы ни пришёл, будешь умываться, чужим полотенцем не утирайся, а утирайся моим.
Андрей попрощался с Марьей-царевной, поклонился на четыре стороны и пошёл за заставу. Бросил клубок перед собой, клубок покатился – катится да катится, Андрей идёт за ним следом.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Много царств и земель прошёл Андрей. Клубок катится, нитка от него тянется; стал клубок маленький, с куриную головочку; вот уж до чего стал маленький, не видно и на дороге. Дошёл Андрей до леса, видит – стоит избушка на курьих ножках.
– Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!
Избушка повернулась, Андрей вошёл и видит – на лавке сидит седая старуха, прядёт кудель.
– Фу, фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришёл. Вот изжарю тебя в печи да съем и на косточках покатаюсь.
Андрей отвечает старухе:
– Что ты, старая Баба-яга, станешь есть человека с дороги. Он голодный и грязный, ты наперёд баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.
Баба-яга истопила баньку. Андрей выпарился, вымылся, достал женино полотенце и стал им утираться.
Баба-яга спрашивает:
– Откуда у тебя ширинка? Её моя дочь вышивала.
– Твоя дочь мне жена, мне и ширинку дала.
– Ах, зять возлюбленный, чем же мне тебя потчевать?
Тут Баба-яга собрала ужин, наставила всяких кушаньев, вин и мёдов. Андрей не чванится – сел за стол, давай уплетать. Баба-яга села рядом – он ест, она выспрашивает: как он на Марье-царевне женился, да живут ли они хорошо? Андрей всё рассказал: как женился и как царь послал его туда – не знаю куда, добыть то – не знаю что.
– Вот бы ты помогла мне, бабушка!
– Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, живёт она в болоте триста лет. Ну, ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лёг спать, а Баба-яга взяла два веника, полетела на болото и стала звать:
– Бабушка, лягушка-скакушка, жива ли?
– Жива.
– Выдь ко мне из болота.
Старая лягушка вышла из болота, Баба-яга её спрашивает:
– Знаешь ли, где то – не знаю что?
– Знаю.
– Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: пойти туда – не знаю куда, взять то – не знаю что.
Лягушка отвечает:
– Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесёт твой зять меня в парном молоке до огненной реки, тогда скажу.
Баба-яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку и утром рано разбудила Андрея:
– Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке – лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезёт до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.
Андрей оделся, взял горшок, сел на коня бабы-яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки.
Через неё ни зверь не перескочит, ни птица не перелетит.
Андрей слез с коня, лягушка ему говорит:
– Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.
Андрей вынул лягушку из горшка и пустил наземь.
– Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.
– Что ты, бабушка, эка маленькая, чай я тебя задавлю.
– Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче.
Андрей сел на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась – сделалась словно копна сена.
– Крепко ли держишься?
– Крепко, бабушка.
Опять лягушка дулась, дулась – сделалась ещё больше, словно стог сена.
– Крепко ли держишься?
– Крепко, бабушка.
Опять она дулась, дулась – стала выше тёмного леса, да как скакнёт – и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.
– Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь терем – не терем, избу – не избу, сарай – не сарай, заходи туда и становись за печью. Там найдёшь то – не знаю что.
Андрей пошёл по тропинке, видит: старая изба – не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он туда вошёл и спрятался за печью.
Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:
– Эй, сват Наум, есть хочу!
Только крикнул, откуда ни возьмись появляется стол накрытый, на нём бочонок пива да бык печёный, в боку нож точёный. Мужичок с ноготок, борода с локоток сел возле быка, вынул нож точёный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать.
Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.
– Эй, сват Наум, убери объедки!
И вдруг стол пропал, как и не бывало, – ни костей, ни бочонка.
Андрей дождался, когда уйдёт мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:
– Сват Наум, покорми меня…
Только позвал, откуда ни возьмись появился стол, на нём разные кушанья, закуски и заедки, квас и мёды.
Андрей сел за стол и говорит:
– Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть-пить вместе.
Отвечает ему невидимый голос:
– Спасибо тебе, добрый человек! Столько лет я здесь служу, горелой корки не видывал, а ты меня за стол посадил.
Смотрит Андрей и удивляется: никого не видно, а кушанья со стола словно кто метёлкой сметает, квас и мёды сами в кружку наливаются – кружка скок, скок да скок.
Андрей просит:
– Сват Наум, покажись мне!
– Нет, меня никто не может видеть, я то – не знаю что.
– Сват Наум, хочешь у меня служить?
– Отчего не хотеть? Ты, я вижу, человек добрый.
Вот они поели. Андрей и говорит:
– Ну, прибирай всё, да пойдём со мной.
Пошёл Андрей из избёнки, оглянулся:
– Сват Наум, ты здесь?
– Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Дошёл Андрей до огненной реки, там его дожидается лягушка:
– Добрый молодец, нашёл то – не знаю что?
– Нашёл, бабушка.
– Садись на меня.
Андрей опять сел на неё, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку. Тут он лягушку-скакушку поблагодарил и пошёл путём-дорогой в свое царство. Идёт, идёт, обернётся:
– Сват Наум, ты здесь?
– Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Шёл, шёл Андрей, дорога далека – прибились его резвые ноги, опустились его белые руки.
– Эх, – говорит, – до чего же я уморился!
А сват Наум ему:
– Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.
Подхватил Андрея буйный вихрь и понёс – горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Андрей над глубоким морем, и стало ему страшно.
– Сват Наум, передохнуть бы!
Сразу ветер ослаб, и Андрей стал спускаться на море. Глядит – где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный. Сват Наум говорит Андрею:
– Отдыхай, ешь, пей да на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости, попотчевай хорошенько – у них есть три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки – не бойся, я к тебе назад вернусь.
Долго ли, коротко ли с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нём, дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.
– Что за чудо? – говорят. – Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!
Три корабля бросили якори, три купца-корабельщика сели на лёгкую лодочку, поплыли к острову. А уж Андрей-стрелок их встречает:
– Пожалуйте, дорогие гости.
Купцы-корабельщики идут, дивуются: на тереме крыша как жар горит, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают.
– Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо чудное?
– Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил.
Андрей повёл гостей в терем:
– Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!
Откуда ни возьмись явился накрытый стол, на нём – квас и кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.
– Давай, – говорят, – добрый молодец, меняться, уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.
– Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?
Один купец вынимает из-за пазухи дубинку. Ей только скажи: «Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку!» – дубинка сама начнёт колотить, какому хочешь силачу обломает бока.
Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху – топор сам начал тяпать: тяп да ляп – вышел корабль; тяп да ляп – ещё корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают. Повернули топор обухом вниз – сразу корабли пропали, словно их и не было.
Третий купец вынул из кармана дудку, задудел – войско появилось: и конница, и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамёна развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают. Купец задудел с другого конца в дудку – и нет ничего, всё пропало.
Андрей-стрелок говорит:
– Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже. Хотите меняться – отдавайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.
– Не много ли будет?
– Как знаете, иначе меняться не стану.
Купцы думали, думали: «На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь и сыты, и напоены».
Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дудку и кричат:
– Эй, сват Наум, мы тебя берём с собой! Будешь нам служить верой-правдой?
Отвечает им невидимый голос:
– Отчего не служить? Мне всё равно, у кого ни жить.
Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать – пьют, едят, знай покрикивают:
– Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!
Наелись все досыта, где сидели, там и спать повалились.
А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился.
«Эх, думает, где-то теперь мой верный слуга, сват Наум?»
– Я здесь. Чего надобно?
Андрей обрадовался:
– Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.
Опять подхватил Андрея вихрь и понёс в его царство, на родную сторону. А купцы проснулись, и захотелось им подкрепиться:
– Эй, сват Наум, собери-ка нам попить-поесть, живо поворачивайся!
Сколько ни звали, ни кричали, всё нет толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны. Погоревали купцы-корабельщики: «Эх, надул нас недобрый человек!» – да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.
А Андрей-стрелок прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит. Повесил он голову ниже плеч и пошёл из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит. Вдруг откуда ни возьмись прилетает сизая горлица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой, Марьей-царевной.
Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, друг другу рассказывать. Марья-царевна рассказала:
– С той поры как ты из дому ушёл, я сизой горлицей летаю по лесам и по рощам. Царь три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли.
Андрей говорит:
– Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?
– Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено.
Не успели оглянуться – и дворец поспел, да такой славный, лучше царского, кругом – зелёный сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут.
Взошли Андрей-стрелок с Марьей-царевной во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются. Живут, горя не знают, и день, и другой, и третий.
А царь в то время поехал на охоту, на синее море, и видит – на том месте, где ничего не было, стоит дворец.
– Какой это невежа без спросу вздумал на моей земле строиться?
Побежали гонцы, всё разведали и докладывают царю, что тот дворец поставлен Андреем-стрелком и живёт он в нём с молодой женой, Марьей-царевной.
Ещё пуще разгневался царь, посылает узнать, ходил ли Андрей туда – не знаю куда, принёс ли то – не знаю что.
Побежали гонцы, разведали и докладывают:
– Андрей-стрелок ходил туда – не знаю куда и добыл то – не знаю что.
Тут царь и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а самого Андрея-стрелка и Марью-царевну предать лютой смерти. Увидел Андрей, что идёт на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху. Топор тяп да ляп – стоит на море корабль, опять тяп да ляп – стоит другой корабль. Сто раз тяпнул, сто кораблей поплыло по синему морю.
Андрей вынул дудку, задудел – появилось войско: и конница, и пехота, с пушками, со знаменами. Начальники скачут, приказа ждут. Андрей приказал начинать сражение. Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит царских солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу. Царь видит, войско его бежит, кинулся сам к войску – останавливать. Тут Андрей вынул дубинку:
– Ну-ка, дубинка, обломай бока этому царю!
Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю; нагнала царя и ударила его в лоб, убила до смерти.
Тут и сражению конец пришёл. Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтобы взял он в свои руки всё государство. Андрей спорить не стал. Устроил пир на весь мир, и вместе с Марьей-царевной правил он этим царством до глубокой старости.
