Erhalten Sie Zugang zu diesem und mehr als 300000 Büchern ab EUR 5,99 monatlich.
- Herausgeber: ЭКСМО
- Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
- Serie: Проза Маши Трауб. Жизнь как в зеркале
- Sprache: Russisch
- Veröffentlichungsjahr: 2024
Мама, папа, сын-студент и дочь-школьница - любимые персонажи читателей Маши Трауб. Мы встречались с ними в книгах "Счастливая семья", "О чем говорят младенцы", "Вся la vie" и многих других. Мы наблюдали за этим семейством во время их отпуска в Греции и в спортивном лагере, следили за их буднями в Москве. И каждый раз это было остроумно, ярко и увлекательно. Так, как умеет только Маша Трауб. Оказавшись, как и все мы во время локдауна, взаперти в собственной квартире, семейство и не подумало унывать: пусть во всех комнатах и даже на кухне проводятся zoom-конференции и деловые переговоры, школьные уроки и институтские семинары, а еще выставляется свет и налаживается звук, чтобы дать интервью, повод посмеяться можно найти всегда.
Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:
Seitenzahl: 285
Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:
Ähnliche
Маша Трауб Полное оZOOMление
© Трауб М., 2020
© Оформление ООО «Издательство «Эксмо», 2020
⁂
Все только начинается, или Девочки, всем привет
– Господи, как же мне все это надоело! Опять электронный дневник завис! Сима, спроси у своих одноклассников, у всех висит или только у нас?
– У некоторых висит сразу, а у некоторых на скрепочке, – ответила десятилетняя дочь-пятиклассница Сима.
– Какой скрепочке?
– Которая под черным треугольничком. На него нажать надо.
– Я с ума сойду с этим дистанционным обучением! Так, у меня телефон не реагирует. Что с телефоном-то? Вася! Помоги уже мне и своей сестре! Кстати, ей нужна своя почта! А мне тайная, отдельная от всех! Так, и давайте составим график использования папиного кабинета, ноутбуков и стационарных компьютеров.
– Свой не дам, – заявил решительно студент Василий. – Я, между прочим, тоже на дистанционном обучении, если вы забыли.
– Ладно, тогда я отдаю свой ноутбук Симе для уроков и беру папин. Андрюш! Ты меня слышишь? Ты можешь мне отдать свой ноутбук завтра с двух до трех? И кабинет уступить?
– А я куда? У меня конференция в это время! – испуганно сказал муж.
– Не знаю, куда хочешь! К Васе или к Симе в комнату уйди, – предложила я.
– Ко мне нельзя! У меня лекция и семинар в Zoom! – тут же ответил Василий.
– А у меня в комнате вообще интернет не ловится, – заметила Сима.
– Тогда иди в спальню! – велела я мужу.
– И как ты себе это представляешь? Мне стол нужен и… книжные полки. Для фона.
– Пока никак не представляю. Так, давайте решать проблемы по мере поступления. Я составлю график на текущую неделю и повешу на дверь кабинета. Если у кого-то что-то важное, например у меня, то я занимаю папин кабинет.
– А если у меня что-то важное, то я ухожу в спальню? – уточнил муж.
– Можно я просто самоизолируюсь в своей комнате? – не задержался с комментарием сын.
– Не отвлекаемся. Я записываю. С половины десятого до двенадцати в кабинете Сима. С двух до трех у меня тренировка, тоже в кабинете. Потом запись с четырех, на полчасика. А с шести до восьми у Симы тренировка в кабинете.
– Марусечка, а можно спросить? – поднял руку муж.
– Спрашивай, – разрешила я.
– А почему все в моем кабинете?
– Потому что это самая большая комната в квартире, там идеальный фон для съемок – книжные шкафы, семейная библиотека, хороший свет и роутер рядом! Все изменения согласовываем со мной или вписываем в график. Я как мать имею право ни с кем ничего не согласовывать. И куда вы все пошли? Семейное собрание еще не закончилось!
– Я мусор вынести, – объявил Василий.
– А я в магазин. Хлеба нет, – ответил муж.
Оба ринулись в коридор наперегонки.
– Маски, перчатки! Нос оксолинкой намазали! – крикнула я вслед.
Я пребывала в панике. Привычный режим и распорядок дня рухнул. Новый я еще не успела придумать. А когда я что-то не могу придумать, это ненормальное для меня состояние.
Ночью снился кошмар. Этот сон преследует меня давно. Я стою на вокзале одна с огромным чемоданом и двумя маленькими детьми. И не знаю, в какую сторону надо двигаться.
Утром поделилась с семьей страхами. Да, мне удалось согнать их за стол в одно время, потому что я пожарила гигантскую яичницу и пережаривать не собиралась.
Василий хотел высказаться насчет того, что у него свой график питания и проживания, как это было до самоизоляции, но решил не спорить.
– Мам, у тебя все в порядке? – спросил он, хотя обычно до часу дня предпочитает не общаться с внешним миром. Вася терпит окружающую действительность молча.
– Нет, у меня не все в порядке. Я в истерике и панике. За один день я прошла все стадии восприятия ситуации и сейчас нахожусь на четвертой – депрессии!
– А следующая какая? – уточнил сын.
– Принятия. Но до нее я не дотяну точно!
Так вот, сон. Если раньше мне снилось, что я просто на вокзале одна с детьми, то сейчас мне приснилось, что точно в Белоруссии. И даже не в Минске, а на каком-то полустанке.
– А детей ты по дороге подобрала? – хохотнул сын.
– Ничего смешного! Дети были не вы, а чужие! Значит, вас я где-то бросила! И должна еще о вас беспокоиться! – закричала я.
– Марусечка, ты прекрасно выглядишь! Ничего не случилось? – уточнил муж, зайдя на кухню.
– То есть до этого по утрам я выглядела ужасно?
– Мама в депрессии. И она уже доехала до Белоруссии. Теперь думает, куда ей двигаться дальше.
– О, мы едем в Белоруссию? – рассмеялся муж.
– Нет, мы никуда не едем, – пояснил сын. – Мама нас бросила. Она с другими детьми едет не пойми куда.
– Вася, прекрати издеваться, я в холодном поту проснулась, – рявкнула я.
– Не могу понять, что не так. Но как-то хорошо. – Муж с удовольствием ел яичницу и смотрел то на меня, то на детей.
– С мамой что-то не так, – дала подсказку, не сдержавшись, Сима.
– Нет! С мамой все так! Она такая красивая сегодня! – воскликнул муж.
– Нет, ну ты вообще! – Я все-таки грохнула сковородой по плите.
В десять утра я должна была записать какое-то очень важное рабочее видеообращение, после чего сразу же выйти в рабочую конференцию. Поскольку я не знала, какой дресс-код предполагают рабочие конференции из дома, то на всякий случай нарядилась и накрасилась. Поэтому яичницу я жарила при полном макияже, в платье, которое обычно надеваю на деловые встречи, и на каблуках. Почему на каблуках – не знаю. Обычно в кроссовках хожу, но тут решила, что без каблуков – никак. Их никто не увидит, конечно, но я-то буду знать, что на каблуках, и стану чувствовать себя уверенно. Кажется, мой здравый смысл тоже где-то заперся на карантине, отдав управление мозгом подсознанию. А еще где-то в мозжечке кто-то кричал: «Ааааа! Все плохо! А будет еще хуже!»
– Как в мультике «Головоломка», – сказала я.
– Кто? – уточнила Сима.
– Я как девочка в мультике, а в моей голове творится бог знает что.
– Мам, вообще-то я сама могу фотографировать свою домашку и отправлять. Я уже научилась, – ласково сказала Сима.
– Умница моя. Вот, держи мой телефон, фотографируй и прикрепляй, – обрадовалась я.
Перемыв посуду, я привычно села на свое рабочее место, которое находится на кухне, – посмотреть новости, ответить на рабочие письма – и поняла, что у меня ничего нет. Ни телефона, ни ноутбука. Я осталась без средств связи, поскольку моя связь теперь работала на школьный электронный дневник. «Ну и ладно», – решила я. И принялась смотреть в стену. Это продолжалось минуты две. Потом я решила поставить тесто на пироги и сварить суп. Подумав, начистила картошки примерно на роту солдат и засунула ее запекаться в духовку. Да, тесто я замесила не как обычно, а в особо извращенной форме – сначала поставив опару. В тот момент, когда колошматила молотком по мясу, добиваясь идеальной степени отбивки, услышала разговор сына с отцом.
Считается, что сын меня чувствует как-то особенно. И первым замечает, что с мамой что-то пошло не так. Вася у нас физик, единственный и неповторимый в семье гуманитариев. Поэтому к его мнению все прислушиваются – физики умеют анализировать, сопоставлять данные, и вообще они гении, подключенные к космосу.
– А что с мамой? – спросил муж.
– Пока все нормально, – ответил сын, – просто нервничает. Сейчас она придумает, как мы будем жить дальше, и успокоится. Если пока не затеяла ремонт и не перекрашивает кухню в новый цвет, нет повода для беспокойства. Как только почувствуешь запах растворителя, можно начинать волноваться.
– А как пахнет растворитель? – уточнил муж.
– Помнишь, когда мама отправила Симу на спортивные сборы одну в первый раз? – спросил Вася.
– Даже не напоминай! – замахал руками муж.
Да, это было тяжелое лето для нашей семьи. Намного тяжелее предстоящего, пусть и в самоизоляции и с сорванными поездками.
Сборы проходили в подмосковном пансионате. Я засекла время от дома до ворот пансионата – двадцать минут без пробок.
Про сами сборы девочек, занимающихся художественной гимнастикой, – отдельная история. Но тогда, в те две недели, я просыпалась ровно в четыре утра. Именно в это время просыпался мой муж и начинал тихонько причитать: «Давай заберем, давай заберем. У меня сердце неспокойно. Она плакала вечером». Вечером девочкам выдавались мобильные телефоны, чтобы они могли поговорить с родителями. И муж неизменно спрашивал: «Тебе там совсем плохо? Может, забрать? Ты кашляешь? Ты плачешь? Тебе душно? Тебе плохо?» Сима в ответ начинала рыдать так, что тренерам приходилось вливать в нее валерьянку, чтобы успокоилась. Я синхронно с тренерами вливала валерьянку в мужа. Но ее действие заканчивалось в четыре утра, когда он открывал глаза и затягивал свое: «Давай заберем, давай заберем». Вася в тот момент находился в Карелии, где греб на байдарках по экстремальным порогам и звонил раз в три дня. И то, если найдется подходящее дерево, на которое можно залезть, чтобы поймать связь. Муж, увидев, что я перестала реагировать на него в четыре утра, в пять затевал новую песню: «Как там Вася? Он уже два дня не звонил. У него все хорошо? Куда можно позвонить, чтобы узнать?»
Вот тогда я и покрыла все деревянные поверхности в доме лаком, расписала холодильник в ядерные цвета, купила чайник и микроволновую печь алого цвета. Причем точно помню, что для меня было очень важно, чтобы цвет бытовой техники совпадал с цветом моего маникюра. Заодно поменяла плиту, в чем не было особой необходимости. Но мне вдруг отчаянно захотелось именно новую плиту в ретростиле и непременно зеленого цвета.
Вася вернулся в тот момент, когда я собиралась выкинуть холодильник, только что обновленный, отмытый и расписанный цветами. Только сыну удалось остановить меня от полного ремонта в квартире. Когда я добралась до мастики, мелков и прочих средств для восстановления паркета, Вася забил тревогу. В доме невыносимо пахло растворителем. Я, натянув на нос и рот горнолыжную маску сына, что-то без конца терла и смывала. Ползала по полу, затирала, замазывала и писала объявления – «не наступать», «не заходить». Сын с мужем передвигались, перепрыгивая через участки, покрытые мастикой и лаком. Так я реагирую на все стрессовые ситуации – пеку, готовлю, обновляю, переделываю. Как-то поменяла обивку на всех стульях в доме и перетянула диван.
Сима наконец вернула мне телефон, который истерически мигал новыми сообщениями. Поскольку моя дочь – круглая отличница и всегда все знает, от домашнего задания до расписания уроков, то отчего-то считается, что я тоже владею сокровенными знаниями, как мать отличницы. А я не владею! Две мамы в личных сообщениях уточняли, на какой треугольник жать и где вообще находится пресловутая скрепочка, к которой нужно прикреплять задания. В родительском чате все обсуждали сообщение мамы Влады: «Девочки, всем привет. Передайте классной, что мы уезжаем на дачу, а там нет связи. Мы не сможем учиться. Увидимся после самоизоляции! Всех целую и обнимаю!»
У меня был единственный вопрос: «А что, так можно было?»
– Мам, я не понимаю, что здесь написано! – ворвалась на кухню Сима.
– Идентификатор конференции, – прочла я в ее ученическом, отдельном от родителей чате. – Видимо, это для уроков. Надо ввести номер конференции и пароль.
– Я это поняла! Я не могу это выговорить! – чуть не плакала дочь.
Минут десять отрабатывали с ней произношение слова «идентификатор». Я решила, что на этом слове можно прекрасно проверять степень опьянения. Своего, например. Или мужа. Пока все закупались гречкой, я пополняла семейный бар, решив, что без гречки я выживу – у меня чечевицы и фасоли стратегический запас, а вот без вина – точно не проживу.
«Пришлите, пожалуйста, скрин задания!»
«У нас не открывается ссылка!»
«Нам тоже ошибку выдает!»
«А когда заходить на эту конференцию? Сейчас?»
«Вроде бы завтра».
«Где вообще эти ссылки находятся?»
«Я вообще чёт ничё не понимаю».
«Кто-нибудь сделал английский?»
Пересланное сообщение:
«Может, планета хочет отдохнуть? Она устала от суеты людей, она взбрыкивает штормами и ливнями, она температурит безморозной зимой, она встряхивает себя землетрясениями, как собака, которая устала или вышла из воды. Теперь у Земли аутоиммунное заболевание, и планета выбрала способ излечения: собрать всех дома. Каждого жителя – внутрь своей страны, внутрь своего дома, поближе к родным стенам. Чтобы отдохнули от работы, суеты, вечной спешки…»
«Б…»
Пересланное сообщение:
«Уважаемые родители, убедительная просьба сдать деньги до конца недели на ремонт онлайн-школы».
«Б…»
Пересланное сообщение:
«Сегодня с 23:00 до 05:00 со спутника лазером будут замерять температуру у населения. Просьба по возможности стоять у открытого окна лбом по направлению к звездам».
«Уважаемый айфон 1976, это официальный чат нашего класса, с классным руководителем. Ваши комментарии оставляйте в родительском чате без учителя. И лучше вообще воздержитесь от нецензурных комментариев!»
«Полностью поддерживаю айфон 1976!»
«Я за!»
«За что вы за?»
«За сдачу денег на нужды школы! Нашим детям еще там учиться! Школу нужно поддержать».
«Б…»
Классный час, или Кто такой Ленчик-могила?
На первом школьном классном часе в режиме онлайн Сима сидела в домашнем платье с аккуратно заплетенной косой. Порывалась надеть школьную форму. Классная руководительница Мария Сергеевна собиралась сообщить детям расписание онлайн-уроков.
– Ой, я не могу так учиться! – закричала Полина. – Я жирная на экране!
– Хи-хи, хи-хи!
– Я что-то нажала и никого не вижу.
– Так, все замолчали и слушаем меня. Я буду сообщать в чате, какие учителя смогут подключаться к дистанционному обучению. Сейчас некоторые на больничном. – Мария Сергеевна пыталась навести порядок в онлайне.
– Ой, нееееет! Не нааадоооо!
– Кто это сейчас закричал? – строго спросила классная.
– Это Алиса кричала!
– Нет, это не Алиса, она вообще еще не подключилась!
– Это я кричала! Могу еще раз! Ааааа! – закричала Анечка.
– Че? Я все прослушала!
– Так, кто у нас айфон? Быстро откликнитесь! – потребовала Мария Сергеевна.
Все молчали.
– Полина, господи, что у тебя с волосами? И с лицом? – воскликнула классная руководительница.
– Я покрасила. Всю голову вместе с лицом.
– Надеюсь, к маю отмоешься, – с надеждой сказала классная.
– Зачем отмываться? Папа считает, что мы в мае не будем учиться. Вообще больше не будем. Мама говорит, что бабушка надвое сказала. А бабушка у нас надвое не говорит. Она в квартире заперлась и даже маму не пускает. Мама ей продукты привозит, оставляет под дверью и отходит. А еще рулетку из дома берет, чтобы расстояние измерить. Оставляет продукты, отходит, измеряет расстояние, показывает бабушке в глазок, что полтора метра, бабушка только после этого дверь открывает. Мама говорит, что все это потому, что бабушка – папина мама, а не ее.
– Так, дети, сейчас у всех сложности, нужно проявить терпимость и терпение. Кто такой Ленчик-могила? – строго спросила классная. – Разве у нас в классе есть Леонид? Машенька, на следующий урок ты должна подготовить доклад!
– Я? – откликнулась моя дочь Сима, поскольку я отдала ей для уроков свой ноутбук и она привыкла откликаться и на свое, и на мое имя.
– Нет, Симушка, у тебя как всегда все идеально – имя, фамилия, класс. Дети, смотрим все на Симу и быстро берем с нее пример, кто еще не взял! А кто у нас Мария? Кто так зарегистрирован в Zoom?
– Это я.
– Кто я?
– Юля Гаврилова. Мария – моя мама. Ноутбук ее.
– Так, дети, попросите родителей, чтобы вас ввели под вашими настоящими именами и фамилиями. Иначе учителя будут путаться! И никаких могил чтобы!
– Мария Сергеевна, кто-то фоткает! – возмущенно сообщила староста класса Катюша.
– Кто фоткает экран? – оживилась Юля.
– Меня не надо фоткать! Я жирная! – закричала Полина.
– Дети, у вас есть вопросы? – пыталась всех перекричать классная.
– У матросов нет вопросов! – сообщил бодро Петя.
– Ксюша удалилась из конференции. Ей надо назад? А всем можно удаляться? А в чате можно писать? О, прикольно, а можно заставки разные ставить? А свою фотку и отключить видео можно?
– Так, все успокоились! Мы должны проявить ответственность… Староста! Катюша! Обзвонить всех отсутствующих и узнать причину! – призвала опять всех к порядку Мария Сергеевна.
– Шаланды, полные кефали… – запел Петя.
– А я покушать не успел. Чё, баб? Не, не могу! Бабушка зовет обедать, суп согрелся.
– И я не успел покушать.
– И я.
– А я успела.
– Так, не покушать, а поесть! Суп греем заранее и съедаем, чтобы не отвлекаться! Все поняли?
– А что бабушке сказать?
– Апчхи!
– Будь здоров!
– Будь здоров!
– Будь здоров!
– Так, записываем, следующая конференция состоится…
– Я забыла, как писать. Рукой? Можно сфоткать экран?
– В 12:00. Никто не опаздывает. Подключаемся вовремя!
– Нееееет! Аааааа! Я еще сплю в это время! – простонала Анечка.
– А я в пижаме! – заявила Катюша.
– А я в трусах! – поддержал тему Кирилл.
– Так, всем быть в приличном виде! Суп съесть!
– А котлету есть?
– Говорят, что мы летом будем учиться.
– Я не буду.
– И я.
– И я.
– У бабушки кастрюля с супом сгорела.
– Так есть котлету или нет?
– Я точно не проснусь к двенадцати. Это невозможно!
– И еще! Не заходите в другие конференции! Настя вчера появилась на моем уроке у одиннадцатиклассников! Это то же самое, как если бы Сева ушел с математики и появился на уроке русского!
– Почему сразу я? Я бы на физру пошел!
– А кто зашел?
– Никита.
– Мне было просто интересно.
– А у Лени была температура!
– Не было у меня температуры!
– Была!
– А Маша вышла из конференции!
– И Тася тоже!
– Почему им можно выходить, а нам нельзя?
Тут же пришло сообщение от председателя родительского комитета в родительском чате: «Уважаемые родители! Проследите за детьми! Это полное безобразие, как проходит видеоконференция! Дети смеются, прыгают, перебивают, едят! Пихают в экран домашних питомцев! Одна девочка всех напугала крысой!»
«Это не крыса, а морская свинка! Дочь кормила ее морковкой», – ответила мама девочки со свинкой.
«Она лежала на диване в пижаме!» – возмутилась глава родительского комитета.
«Нет, значит, это не мы, – обрадовалась мама девочки со свинкой, – моя одетая была».
«Петя опять пел! А Женя ел! Чтобы никто больше не пел и не ел!»
«А вот вопрос. Почему у второй группы английского на один урок больше, чем у первой?» – возникла в чате еще одна мама.
«Вам же лучше», – ответила глава комитета.
«Нам же хуже», – отреагировала мама.
«Попросите детей, чтобы перестали пихать домашних питомцев в экран! Учителя и дети отвлекаются! Проявите…»
В этот момент бесплатный Zoom закончился. Мы сами должны решить, что должны проявить. Но тут же в родительский чат пришло сообщение с тремя восклицательными знаками от классной руководительницы: «Уважаемые родители, огромная просьба зарегистрировать детей в конференции Zoom под настоящими именами и фамилиями. Никаких прозвищ, вроде Полик-Лелик, Катюха-красотка, а также Пончик, Колесо и Киса. Сегодня на классном часе появился Ленчик-могила! Кто это? Учителя должны узнавать детей сразу! И еще – учителя тоже люди и выпадают из конференций. Дети пусть ждут. Учитель вернется!»
«Доброе утро. А классный час уже начался или закончился?» – спросила в родительском чате мама Шушука.
«Добрый день. Закончился. Был на шестом уроке, согласно расписанию», – строго ответила глава родительского комитета.
«Какому расписанию?» – искренне удивилась Шушука.
«Досамоизоляционному!»
«А самоизоляционное расписание будет?» – спросила мама Нюся-Кукуся и поставила кучу рыдающих смайликов.
«Доброе утро. А у всех получилось без проблем классный час посетить?» – вежливо уточнила мама Миссис Смит.
«Ой, а это вы в честь Анджелины Джоли себя так назвали?» – спросила мама Катя, которая с первого класса задает наивные вопросы в лоб, которые вертятся у всех на языке, но никто не решается спросить.
«Да».
«Прикольненько».
«Да».
«Да».
«Это вы про что? Я потеряла связь», – уточнила глава родительского комитета.
«Не было проблем со связью».
«А кто знает про Спартака? Отправлять надо? Или устно?» – спросила еще одна мама.
«Какого Спартака? Мишулина? Это по какому предмету? Он же умер, царствие ему небесное».
«Мишустин? Как умер? Как вы такое говорить можете? Вам не стыдно?»
«Ну, Спартак-то точно умер».
«Какой из?»
«Родители, прекратите немедленно! – возмутилась глава родительского комитета. – Давайте не будем позволять себе подобные шутки в подобной ситуации!»
Дальше началась вакханалия. Глава родительского комитета призывала отвечать на вопросы, выделяя, собственно, вопрос задающего. Иначе ничего не понятно. Как выяснилось, Спартак – тот, который с восстанием и точно умер, по истории. Нужно написать небольшой доклад. По желанию на дополнительную оценку. С Мишулиным его перепутала бабушка Славика, потому что очень любила этого актера. В театр специально на него ходила. Теперь очень скучает по театрам, просто жизни нет. Раньше два раза в неделю с подружками ходили, а сейчас? Когда откроют-то? А Мишустину дай бог здоровья, конечно.
«Девочки, а вы видели новый прикол? Ловите ссылку».
«Новая программа в Гугле – можно выбрать животного и посмотреть его в 3D. Через тридцать секунд у вас дома появляется тигр или крокодил! Вы можете сфотографировать детей с ними, и они могут ходить вокруг него. Это заставляет нас быть очень занятыми сегодня!»
Я сдерживалась как могла, но прошла по ссылке. Было интересно, какой «прикол» заставит родителей «быть очень занятыми сегодня».
Можно было выбрать из списка животных – от императорского пингвина до шетландского пони (орфография сохранена), от ара до козла. Змеи, ротвейлеры, бурый медведь, акула, ежик. Я выбрала ежика и поместила его на книжную полку. Потом выбрала крокодила и посадила его в ванну. Ротвейлера я удачно усадила на кухонный стол. Показала Симе. Дочь равнодушно пожала плечами и не впечатлилась. Я еще пару часов пристраивала шетландского пони в кресло и запускала акулу в раковину.
Утром вышла в рабочую конференцию. Все улыбались и хихикали. Я не могла понять причины. Была злая и невыспавшаяся, поскольку опять всю ночь простояла с чужими детьми на далеком белорусском вокзале.
Уже после конференции коллега прислала мне скрин экрана, на котором я значилась под именем и фамилией дочери и училась в пятом классе «А».
Сын зашел на кухню с вопросом, не надо ли чего в магазине. Они с отцом семейства наперегонки бегают, лишь бы был повод выйти.
– Вода, сок, картошка, – ответила я.
Спустя полчаса начала нервничать – сын не возвращался, а картошка была мне нужна к обеду. Я подумала, что он решил погулять кругами, чтобы проветриться, и терпела еще полчаса. Потом еще минут десять убеждала себя, что Вася, возможно, решил сделать несколько кругов вокруг дома, чтобы проветриться окончательно. Я же ездила к врачу, а потом еще минут десять каталась на машине вокруг дома, пытаясь убедить себя в том, что все хорошо, я в машине, куда-то еду по делам, нормальная обычная жизнь. Я следила – Вася отсутствовал уже сорок минут. Тут в голову полезли страшные мысли – он в призывном возрасте, паспорт наверняка не взял, ходит без перчаток. Еще минут пять я кружила по кухне.
– Вася не возвращался? – спросила я у дочери.
– Не знаю, у меня уроки были, – ответила она.
– Вася не возвращался? – спросила я у мужа.
– А он уходил? У меня конференция была, – ответил муж.
Тут я уже совсем почти сошла с ума и начала впадать в панику. Набрала его номер. Гудки есть, но не отвечает. Я бросила телефон и принялась отмывать противень, чтобы хоть как-то отвлечься. И в этот момент на кухню зашел сын.
– Мам, ты чего звонишь? – спросил он.
Я подпрыгнула на месте от неожиданности, бросила недомытый противень и кинулась его обнимать.
– Слава богу, с тобой все хорошо! – причитала я.
– Мааааам? – Вася, судя по его лицу, решил, что я совсем ку-ку.
– Я не поняла, а где картошка? – спросила я.
– Так я не ходил еще в магазин.
– А сказать мне об этом не мог? Я уже с ума сошла от волнения! И что ты делал все это время?
– У меня были лекция и семинар. Сейчас пойду за твоей картошкой, не волнуйся.
– Господи, кто мне говорит про волнение! – Я заорала так, что на мой крик прибежали муж с дочерью. – Вообще не волнуюсь. Ни капельки! Я – само спокойствие. Будда практически!
Я орала на всю квартиру.
– Что с мамой? – спросила Сима.
– Мама не волнуется, – ответил Вася, – только я не понял, что ее больше не волнует – пропавший я или картошка, которую я не купил.
– Ты не купил картошку? Я схожу! – обрадовался муж и сбежал в магазин.
Как устроить личную жизнь в условиях самоизоляции
Сын – студент второго курса физфака МГУ Василий (да, я могу повторять это бесконечно, поскольку от самой фразы впадаю в материнскую экзальтацию) – тоже учится онлайн. Лекции, семинары. Но тут я зашла к нему в комнату и увидела, что он стоит в футбольной форме своей университетской команды и держит на ноге футбольный мяч, причем грязный, вроде как чеканит. Дочь фотографирует. Потом сын снял форму и взял гантели. Поднял два раза. Дочь продолжала съемку.
– Это что? – спросила я.
– Отчет по физре. Дважды в неделю надо отправлять, как я занимаюсь спортом, – ответил сын, заваливаясь на кровать.
– А мне доклад про здоровый образ жизни на физру писать, – грустно добавила дочь.
Но тут я заметила, что Василий часто выходит на балкон. Причем старается делать это тайно. Надо учитывать, что обычно он громыхает всем, до чего дотрагивается, а тут вдруг научился аккуратно прикрывать дверь. Я даже не замечала его отсутствия, пока таинственным образом из кухни не стал исчезать мусор. Вот еще пять минут назад я собиралась его вынести, а ведро уже стоит пустое. И судя по тому, что в нем не появился новый пакет, это дело рук сына – он никогда не меняет пакет в ведре.
– Вась, ты где был? – невинно спросила я, когда сын вернулся с балкона.
– На общем балконе на этаже, – ответил он, – дышать ходил.
– Вась, ты куда ходил? – спросил отец семейства.
– На балкон, – повторил терпеливо сын.
– Тебе не кажется, что он начал курить? – спросил меня вечером муж.
– Не знаю. Но запах я не чувствую, – пожала плечами я. Сыну девятнадцать, так что он сам вправе разбираться со своими вредными привычками.
– Может, электронные сигареты?
– От них тоже есть запах.
На следующий день Василий снова тайно посещал… балкон.
– Может, выходит выпить? – поделилась я своими мыслями с мужем.
– Глупости, ему ничто не мешает выпивать дома. Я сам ему вчера виски предлагал. Он отказался. – Муж категорически отверг версию с тайными возлияниями.
Поскольку я не могу долго молчать, если меня что-то волнует или интересует, на следующий день я спросила сына напрямую:
– Васюш, а что у тебя на балконе происходит?
– Личная жизнь, – ответил сын.
– Это как? – уточнила я, поскольку мне уже вправду стало очень интересно. Может, и мне такая личная жизнь нужна?
Выяснилось, что в нашем подъезде живут три прекрасные девушки, которые избрали общую лестницу для личных тренировок во время самоизоляции. Одна с девятого этажа, другая с шестого, третья с пятнадцатого.
Наш незастекленный балкон на тринадцатом этаже оказался вроде как посередине маршрута. К тому же мы никогда не запирали дверь, ведущую с общей лестницы на наш балкон и лестничную площадку. Так что именно на нашем этаже девушки останавливались, чтобы потянуться, передохнуть и сделать несколько махов ногами. На балконе же, куда Василий действительно выходил подышать, они и познакомились.
– А ты не хочешь с ними бегать? – спросила я.
– Зачем? Они сами прибегут, – улыбнулся сын.
– То есть ты пока встречаешься сразу с тремя? – уточнила я.
– Ну да, у них график тренировок не совпадает.
– И какая из них тебе больше нравится?
– Пока не определился.
Раз в месяц отец семейства пересылает Василию деньги на карту – на питание, проезд и прочие нужды студента. Официальная стипендия у нашего бюджетника – две тысячи четыреста рублей. Говорят, что на гуманитарных факультетах и того меньше. Муж вспомнил, что в его время – 1980-е – в том же университете стипендия хорошиста составляла 40 рублей, отличника – 50. Как он говорит, «по ощущениям», поскольку точный эквивалент подсчитать затруднительно, это примерно нынешние 20 и 30 тысяч рублей соответственно, вряд ли меньше. Десять сытных комплексных обедов в ресторане гостиницы «Москва» на одну стипендию в советское время – это не шутки!
– А если потом развестись и снова жениться, то это работает? – услышала я разговор сына по телефону. Мое богатое воображение уже нарисовало на моей собственной кухне юную барышню, которую я должна буду считать своей родственницей и делиться кастрюлями. Но все оказалось не так страшно. Оказалось, сын смотрит список возможной материальной помощи от студенческого профсоюза – на их факультете это очень влиятельная организация. Список, надо признать, приличный и включает в себя не только выплаты по таким признакам, как «потеря кормильца», «из малоимущей семьи», но и, например, небольшую компенсацию в случае операции по коррекции зрения. По всем пунктам есть оговорка – не более десяти тысяч. Самые существенные выплаты – в случае женитьбы или замужества и рождения ребенка. Молодую семью готовы поддержать суммой около 18 тысяч рублей. Вот мой сын и решил в шутку уточнить: это единоразовая выплата или женись сколько хочешь?
В условиях карантина студентов поддержали материальной помощью в полторы тысячи рублей.
Вася мне сейчас очень помогает – разбирается с круговыми лампами, ставшими практически жизненной необходимостью в условиях самоизоляции. Они нужны для установки света во время видеозаписей. А их у меня теперь много.
Сначала купили круговую лампу для меня, потом организация мужа прислала «казенную». Наша оказалась лучше. Сын умеет выставлять свет так, чтобы я не сверкала сединой, а муж – лысиной. Чтобы наши морщины не бросались в глаза. Он умеет отправлять «тяжелые» видеофайлы, показывает, сколько времени осталось до конца съемки, если, например, требуется ровно три минуты или не больше пятнадцати. Ладно, чего уж говорить – только сын умеет меня снять так, чтобы я себе нравилась в кадре. Он бросает все свои дела, чтобы мне помочь.
– Может, Васе приплачивать за дополнительную работу? – спросила я растроганно у мужа.
Василий в это время причитал, что ему надо было поступать на операторский факультет ВГИКа, а не на физфак МГУ.
– Я ему сократить хотел, пятьдесят процентов платить, как всем, – рассмеялся муж.
– Тогда я из своих ему перечислю, – ответила я.
– Он же не врач, а ты не Минздрав, – продолжал шутить муж.
– Он меня сейчас убьет. Я уже четыре раза переодевалась для съемки. И три раза вступительную часть записывала. То слово не могла выговорить, то забывала, о чем сказать хотела. Он страдал, – призналась я.
– Готовься к съемке заранее, – строго ответил муж.
– Я готовлюсь! Но у меня от этой круговой лампы глаза вываливаются.
– У всех вываливаются.
– Мам, ты права в главном, – зашел в комнату сын. – Ты умеешь сделать так, чтобы отвратить ребенка от занятия, а не привлечь. Я точно не женюсь в ближайшее время. Спасибо тебе большое.
– Вася, семейная жизнь – это счастье!
– Да, мам, конечно. Я это давно понял. Сейчас прямо остро осознал. Но хотя бы попытайся справляться без меня.
– Васюш, я не могу без тебя. Когда ты будешь жить отдельно, я буду тебе звонить и спрашивать, какую кнопку мне нажать на телефоне или на компьютере! Еще буду просить показать мне твой холодильник и кухню в режиме реального времени! И, кстати, у тебя есть младшая сестра, которая тоже будет требовать внимания.
– Вот поэтому я не женюсь.
– Какая связь?
– Мне надо найти девушку, которая станет терпеть и тебя, и Симу!
– Почему это нас надо терпеть? – строго и даже обиженно спросила Сима. – Нас надо любить.
– Мы не будем тебе часто надоедать! Всего два раза в день. Или три. Ну, максимум четыре. А папа будет присылать тебе фотографии уточек, рассветов и закатов! – пообещала я.
– А ты будешь делать со мной математику! – пригрозила Сима.
– Все, можно я хотя бы на три часа самоизолируюсь в свою комнату? – застонал сын.
– Можно, только сначала проверь домашнее задание по математике у сестры. И она там что-то не поняла в олимпиадном курсе – объясни ей, пожалуйста. Еще надо в магазин сходить – опять вода и соки закончились. А после этого сколько хочешь самоизолируйся. Обещаю, даже не зайду в твою комнату. Только один раз – спросить, что ты хочешь на ужин.
– А я зайду два раза, – пригрозила Сима, – потому что я скучаю, даже когда ты в соседней комнате.
Совершенно случайно заметила у сына под футболкой шнурок. Раньше точно не было никакого украшения.
– Вася, у тебя там что, крест? – ахнула я, представляя, что сын до самоизоляции успел пройти обряд крещения и начал ходить в церковь. Тут же начала паниковать – сын перестал ужинать и иногда просит порезать ему салат или приготовить что-нибудь легкое. Говорит, что не голоден. А вдруг он держит пост? А я ему мясо предлагаю. Хотя вроде бы все посты уже прошли.
– Мам, ну ты совсем уже, – ответил сын и показал украшение. Две железные пластины с выбитыми на них названиями групп. На одной – «Нирвана». Я успокоилась. «Нирвану» я знаю.
Буквально дня через два Сима провела у Васи в комнате инспекцию. Она собиралась забрать у брата клей, скотч, линейку, листы бумаги, маркеры, выданные ею ранее. Сима всегда все помнит и составляет списки, кто у нее что взял. Я, например, у нее беру шпильки и резинки для волос, и она точно помнит, сколько шпилек я ей должна. Непонятные или неучтенные вещи Сима не признает и требует объяснений.
– Мам, а что у Васи за пакет под столом лежит? – спросила у меня дочь.
– Понятия не имею, – ответила я. – А что? Это ведь его пакет. Давай мы не будем брать личные вещи Васи. Это нехорошо.
– Я знаю, что нехорошо. А то, что этот пакет пахнет так, что мне нехорошо, – это хорошо?
Да, к запахам Сима очень чувствительна. Опять же, я помню, как находила у сына, еще младшего школьника, стухшее вареное яйцо, которое он спрятал в рамках эксперимента. Кажется, собирался выделять аммиак. А про огрызки яблок, банановую кожуру, которые мумифицировались на дне ранца и почти разложились на молекулы, я вообще не хочу вспоминать.
В пакете обнаружилась футболка, причем женская. Мужской длинный шарф. И вязанная крючком тюбетейка, которую носят мусульмане. Нет, не кипа, что я еще могла бы объяснить наличием еврейских предков.
– Прости, пожалуйста. Но мне пришлось заглянуть в пакет, – предупредила я сына. – Давай я все постираю и сложу обратно. Хотя, конечно, у меня вопрос.
– Про женскую футболку? – рассмеялся сын.
– Нет, про головной убор. Ты… тебя волнуют вопросы религии? Ты ходишь в мечеть?
– Да, мам. Надеваю женскую футболку, обматываюсь шарфом, тюбетейку на голову – и в мечеть! Отмечали день рождения, народу было много. Кто-то забыл. Я уходил последним и забрал на хранение. Уже полгода под столом пакет валяется. Хотел отдать вещи, но тут самоизоляцию объявили.
Я как-то ласково намекнула сыну, что страдаю. И пусть он мне рассказывает хоть что-нибудь. Не важно, про что. Мне все интересно. Сын показал презентацию – Роскосмос приглашает студентов физфака стать участниками космического форума. Организаторы – что-то вроде кафедры физики космоса, отдела космических наук НИИ ядерной физики и еще много других красивых слов. Особенно меня тронули названия спутников, которые тоже значились в проспекте – «Татьяна-1», «Татьяна-2», «Ломоносов 2016», «Сократ-Р».
– О, давай ты пойдешь на эту кафедру, запустишь спутник и назовешь его моим именем! – обрадовалась я, – Кто-то же назвал спутник «Татьяна». Наверняка в честь любимой жены или дочери!
– Или в честь святой Татьяны – покровительницы МГУ, что логичнее. Мам, ну сама подумай – может ли спутник называться «Мария»? Это же не вилла в Италии или Испании. Вот «вилла Мария» – просто отлично звучит.
– Ты сейчас меня обидеть хотел или комплимент сделал?
– Конечно, комплимент. Вилла – лучше, чем спутник!
– Какая вилла в нынешней ситуации! – закричала я, поскольку наша поездка не на виллу, а в квартирку на берегу моря отложилась до лучших, не пойми каких, времен.
Так что с космосом у нас не сложилось. Сын объявил, что подумывает пойти на кафедру физики ускорителей и радиационной медицины. Тут я от гордости чуть со стула не упала и решила испечь по такому случаю торт.
– Ты будешь людей лечить, да? Создавать аппараты, которые помогут бороться с раком? – спросила я.
– Ну или буду облучать продукты, чтобы продлить им срок годности. Очень актуально сейчас.
– Не хочу ничего слышать! Ты не будешь облучать продукты! Иначе ты не мой сын! Продукты должны быть свежими без всяких сроков годности! Ты вырос на твороге, который я сама делала! Да я сыр ради тебя научилась варить! Хлеб домашний пеку! Рыбу, которой я могу смотреть в глаза, по всему городу ищу! Я буду думать, что ты хочешь спасать человечество! И вообще, я хочу знать, как зовут твою девушку! И бывшую, и будущую! Хочу знать, как твои дела в университете и почему ты опять завис в телефоне! Прояви уважение! Что ты сейчас читаешь? Что смотришь? Я все еще имею к тебе отношение!
