Родное логово E-Book

Владимир Колычев

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Serie: Колычев. Лучшая криминальная драма
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 275

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Алексей Свинцов по кличке Свинец «отмотал» в местах заключения девять долгих лет. И вот наконец пришло время свободы. Но что-то сломалось в душе бывшего бизнесмена. Хотя, почему бывшего? Свинец решает вернуть себе былые власть и богатство и буквально срывается с цепи: расправляется с неугодными, убивает даже своего давнего компаньона и забирает его бизнес. Но этого бандиту кажется мало. Он решает поработить жену погибшего товарища, а заодно подчинить себе начальника местного ГУВД. Он уже близок к цели, когда в игру вступает бесстрашный капитан полиции Максим Колодин…

Leseprobe

Колычев В. Родное логово

© Колычев В.Г., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Глава 1

На улице шуршат по дороге колеса, шумно, а во дворах тихо, где-то вдалеке засмеялся и тут же заплакал ребенок, курьер проехал на самокате, грузная женщина пронесла сумки, по-утиному переваливаясь с ноги на ногу. Мужчина с расквашенным носом корчится на земле, не кричит, только стонет сквозь зубы, пытается подняться, но не может, лысый детина в модном костюмчике не позволяет: то в голову ногой ударит, то в живот. Молча бьет, без ругани, без эмоций, как будто заказ чей-то отрабатывает – на забой жертвы. Сам хорошо справляется, дружок его стоит в сторонке и снимает процесс избиения на смартфон, его длинные тонкие губы кривит мерзкая ухмылка. А вокруг мирная спокойная жизнь, как будто ничего не происходит. Толстуха с утиной походкой даже не остановилась, чтобы достать телефон и позвонить в полицию.

Впрочем, полиция уже на месте, два капитана – Максим Колодин и Олег Верещагин. Улица Свердлова, дом тридцать восемь, здесь их ждала встреча с возможным свидетелем по делу об убийстве, а нарвались на уличную разборку.

– Хватит, я все понял! – взмолился потерпевший.

Но лысый все равно занес кулак, здоровенной пятерней сжав ему сзади шею. Но не ударил, хотя и собирался. Заметил надвигающихся оперативников, застыл в раздумье. Слишком уж быстро они шли, Колодин держал руку под полой куртки, Верещагин доставал из кармана удостоверение – это не могло не насторожить агрессора.

Второй, широкоротый, опасности не замечал, среагировал только после того, как прозвучал голос:

– Полиция! Убойный отдел!

Парень навел камеру на полицейских, лысый косо глянул на него.

– Валим! – крикнул он.

И кивком указал на угол дома, предлагая своему дружку бежать через палисадник, а сам рванул к парковке напротив подъезда. Ближе всех к лысому находился Верещагин, он за ним и побежал, а Максим бросился за широкоротым. Потерпевшему внимания не уделили, не до него, сначала виновных задержать надо.

Широкоротый ловко взял барьер, перемахнув через ограду, отделяющую палисадник от подъезда, Максим за ним. Пистолет так и остался в кобуре, зачем стрелять, когда беглеца можно нагнать? Дыхалка у него крепкая, ноги сильные, тринадцать лет уже кормят волка в оперской шкуре. Широкоротый и на вид парень мощный, и бежал быстро, размашисто, но не уйти ему от капитана Колодина.

Беглец свернул за угол, пересек палисадник с торца дома, снова перепрыгнул через ограду, Максим не отставал, даже чуточку сократил расстояние. Широкоротый пронырнул между припаркованными автомобилями, перескочил через дорогу и скрылся за трансформаторной будкой, дальше забор, за ним детский садик, есть куда бежать. Но забор высокий, так просто через такой не перемахнуть, Максим подумал об этом, рука потянулась к кобуре. И ведь угадал. Широкоротый не захотел брать препятствие, он изменил план. Остановился за будкой, выхватил пистолет, развернулся и выстрелил в преследователя. А Колодин уже начеку, резкий уход в сторону с падением, довольно жесткий переворот через плечо. Локтем об асфальт саданулся, коленкой стукнулся, но это не помешало ему вырвать пистолет из кобуры, навести его на цель и снять с предохранителя.

Беглец почему-то решил, что как минимум ранил преследователя, вывел его из игры, но спиной к нему повернулся не сразу, сначала выстрелил, двигаясь задним ходом. Промахнулся, но стрелять больше не стал, побежал, но Колодин уже навел на него пистолет. Метил по ногам, но широкоротый выгнулся в спине, как будто пуля прострелила ему позвоночник. Тело продолжало двигаться по инерции, пока не рухнуло на землю. Максим подскочил к беглецу, выбил из руки пистолет, только затем осмотрел рану в самой нижней части спины. Пуля попала в задницу, но ничего смешного Максим в этом не видел. Вошла плотно, застряв где-то в глубине тазобедренных суставов. Кровь хлестала фонтаном, пострадавший от болевого шока потерял сознание, а мог лишиться и жизни. Самое время вызвать «скорую помощь». И писать объяснительную.

* * *

Клуб в центре города, с парковкой на главной площади, время вечернее, у входа целая очередь, фейсконтроль, все дела. Свинец и не думал ждать милости от плешивого бугая с откормленной ряхой, морду кирпичом и вперед. Девять лет отмотал по уважаемой статье, и унижаться перед какой-то плесенью?

Но бугай на понт не купился, грудью встал на пути.

– Куда?

– Хозяина не узнаешь? – через губу спросил Свинец.

Десять лет назад они с Чаплыгой вложились в ночной клуб на Советов, заведение процветало, когда его приняли менты. Присел он тогда, но доля-то в клубе осталась.

– Саныч, у нас проблема! – коротко сказал в рацию бугай.

Охранник и не думал выяснять отношения, просто вызвал подкрепление, и тут же появились двое: один молодой и другому не больше тридцати. Свинец узнал того, кто постарше, – вышибалой у них в клубе работал.

– Санек, это ты, что ли, Саныч? – спросил он, пренебрежительно скривив губы.

– Свинец?! – вытянулся в лице Санек.

– Где Чаплыга?

– Михаил Степанович?

– Чаплыга! Где?

– А-а, ну так его сегодня не будет…

– Звони! Пусть подъезжает!

Санек обладал довольно внушительной комплекцией, видно, что из спортзалов не вылезает, но Свинец не испугался, нахраписто надвинулся на него, сдвинул пацана плечом, беспрепятственно прошел в клуб. Пиджак на нем старенький, потрепанный, но чисто кожа, так что на первое время пойдет. Да и не важно, как человек одет, главное, с каким достоинством он себя подает. А Леша Свинцов цену себе всегда знал, да и Санек почувствовал его мощь, не стал останавливать.

Зал в клубе большой, все столики заняты, место нашлось только за барной стойкой, но это же не шконка у параши и даже не плацкарт у сортира – Свинец возникать не стал. Заказал водки, пропустил одну стопку, вторую, на этом и успокоился. Выпить он любил, но сейчас нельзя, Чаплыга точно подъедет, а для делового разговора требуется трезвая голова. И что-нибудь острое – язык или нож. Лучше и то и другое.

Народу в клубе полно, но стриптизерши вышли на танец ближе к полуночи. Одна уже почти разделась, когда наконец-то появился Санек и пригласил в директорский кабинет.

Чаплыга сидел на краю приставного стола, с фальшивой улыбкой глядя на незваного гостя. Нехотя оторвался, выпрямился во весь рост, раскинул руки.

– Леха, братан!

Но руку он пожал вяло, обниматься не лез, просто похлопал по плечу. И пальцами скользнул по карману пиджака, где лежал носовой платок, как будто руки хотел вытереть. Типа испачкался.

– Я тоже не рад тебя видеть, Миша! – скривился Свинец.

Как-то не очень Чаплыга интересовался его судьбой, грев на зону отправлял, но в пределах допустимого – четыре передачи в год. А ведь мог бы и чаще отсылать.

– А чего так? – обиженно сказал Чаплыга.

Раскабанел он за девять лет, глазки стали меньше, а щечки больше, пузо заметно выпирало. Пиджак расстегнут, но вряд ли он сможет увидеть пряжку своего ремня из-за пуза, если только в зеркало. Вот это и есть зеркальная болезнь.

– Не ждал ты меня, Миша. Кинуть меня хочешь?.. Или уже? – хищно сощурился Свинец.

– Да что ты такое говоришь?

Чаплыга боком сдвинулся к рабочему столу, одну руку приложил к сердцу, другой открыл сейф, достал оттуда четыре пачки пятитысячных купюр, сложил их стопкой и протянул Свинцу.

– Что это?

Чаплыга в ответ пожал плечами, вынул из сейфа еще пару таких пачек, на этот раз решительно закрыл дверцу, с тихим щелчком сработал механизм запирания. Деньги он положил на стол, шесть «котлет» на три ляма.

– Ты два лимона в дело вложил, возвращаю с процентами.

– Какие проценты? Мне доля нужна, половину давай!

– Какую половину?!.. – скривился Чаплыга. – Твоя половина еще в двенадцатом году сгорела. Вместе с моей… А знаешь почему? Потому что Градус нас беспредельщиками объявил! Тебя-то приняли, а мне откупаться пришлось, чтобы не замочили!

– Откупился?

Конечно же, Свинец знал свою историю. Они с Чаплыгой ходили под Градусом, открыли дело, один барыга перешел им дорогу, Чаплыга его приговорил, Свинец исполнил – все просто. Но Градус этого не оценил, потому что козла валили без его разрешения, а это по всем статьям беспредел.

– Еще и с адвокатом расплатился! Тебе пятнашка светила, если не помнишь!

– Я все помню!

– Подставил ты меня, Леша! По миру пустил!

– А Диканька только мне одному мешал, нет?.. Это же твоя идея была! Ты вместе со мной сидеть должен был!

– Ну, идея не только моя… – замялся Чаплыга. – А может, и не моя вовсе… Ты ничего не докажешь!

– Не понял, чего я должен доказывать? Кому?.. Ментам?!.. Ты за кого меня держишь, Миша?.. – Свинец жег взглядом своего бывшего друга. – Я не сука, чтобы тебя ментам сдавать! Я сам тебя убью!

– Что?! – вздрогнул Чаплыга.

Зрачки его расширились от гнева, но в душе что-то сжалось – до самой промежности. Свинец видел его насквозь.

– Половина этого клуба – моя! – отрезал он. – А деньги забери себе!

– Деньги!.. Ты же знаешь этот бизнес! Деньги здесь не все решают! Можно лимон бакинских вложить и ничего не получить, а можно и за копейки раскрутиться!..

Свинец молчал, пристально глядя на Чаплыгу. Он все понимал, нужно мыслить творчески, чтобы привлечь клиентов. Если они будут выстраиваться в очередь, как сейчас, – клуб в плюсе; если повернутся задом – минус гарантирован. Чаплыга знал толк в своем деле, раскрутился нормально, причем без бывшего компаньона. Но слово уже сказано, отступить Свинец не мог.

– Я за копейки раскрутился! За свои копейки!..

– Половина!

– А то что?

– Ничего… Для тебя ничего. Или ты веришь в жизнь после смерти? – зло усмехнулся Свинец.

– Это угроза?! – Чаплыга едва не дал петуха.

Свинец кивнул. Да, это угроза, и он готов убивать. Он умеет это делать, и терять ему нечего: ни семьи, ни кола ни двора. Мать умерла еще в прошлом году, а жена, сука, сразу открестилась, как он сел.

– Ты хоть понимаешь, с кем связался? – заистерил Чаплыга.

– Все равно, – тихо сказал Свинец.

– Ну хорошо… Забирай все что есть!.. И уматывай!..

Пока Чаплыга открывал сейф, Свинец почти вплотную подошел к нему. Тот напрягся, но ничего не сказал. Достал целую упаковку, десять пачек под полиэтиленовой пленкой, но протянул ее почему-то левой рукой. Правая рука осталась в сейфе.

Свинец все понимал, поэтому не стал ждать, когда Чаплыга оттолкнет его левой рукой, а правой выхватит пистолет. Нож уже выскользнул из рукава, пальцы крепко сжимают рукоять, можно бить.

Он ударил точно в сердце. Спокойно поднял руку с ножом и без размаха ввел клинок аккурат между ребрами и с силой вдавил его по самую гарду. Еще и провернул лезвие, как будто жизненный механизм выключил. Чаплыга умер не сразу, какое-то время он смотрел на своего убийцу с диким удивлением. Рот медленно открывался, взгляд стекленел, наконец колени подогнулись, и он стал падать, вытаскивая из сейфа пистолет.

Пистолет Свинец забрал не сразу, сначала неторопливо и насухо вытер нож о пиджак покойника, только затем взял в руку «Глок». И когда в кабинет ворвался Санек, навел ствол на него. Но стрелять не спешил. Он пришел сюда забрать свое, убийство Чаплыги всего лишь рывок на пути к цели.

* * *

Фамилия Черемыхов, кличка Черемуха. Взгляд у начальника отдела уголовного розыска – глаза режет. Как после слезоточивого газа «Черемуха». А сейчас он смотрел на подчиненного особенно строго, но капитан Колодин глаза не прятал. Устал он оправдываться, отписываться, надоело, если не посадят – уволится к чертовой матери, рапорт подать не проблема.

– Молись, чтобы Зюзин выжил!

– Молюсь, – вздохнул Макс.

Зюзин уже и не преступник вовсе. Он же ничего не делал, просто шел, увидел, как кто-то кого-то избивает, достал смартфон, чтобы затем предъявить видео в полицию – как же иначе? А побежал, потому что принял оперативников за бандитов. Они же так и не предъявили удостоверение. И стрелял он по той же причине – из страха за свою жизнь. Причем стрелял из травматического пистолета и мимо цели, хотел всего лишь напугать преследователя. А капитан Колодин бил на поражение, и как он после этого может дальше работать в полиции? И адвокат потерпевшего задавал такой вопрос, и прокурор хотел знать. Уголовное дело завели, хорошо, заключение под стражу не применили, а могли.

– Ты хоть понимаешь, что натворил? – спросил Черемыхов.

– Натворил, – кивнул Макс.

Причем натворил тринадцать лет назад, когда после юридического подался в уголовный розыск. Работал бы сейчас адвокатом или юрисконсультом, и в ус не дул бы. А еще лучше нотариусом, знай себе бумажки заверяй за хорошие деньги. Впрочем пойти работать адвокатом еще не поздно. Сейчас главное, с уголовного дела соскочить. В принципе Черемыхов на его стороне, сколько раз отмазывал и сейчас поможет.

– С пистолетом понятно, он хоть и травматический, но выстрел как у боевого… Почти как у боевого! – немного подумав, уточнил начальник.

– Ветер от меня дул, расстояние опять же… – вздохнул Макс.

Пистолет, может, и травматический, но порох боевой, массой, правда, чуточку меньше обычного, по громкости выстрелы практически не отличаются. И хорошо, что Черемыхов это понимает.

– Расстояние… Если расстояние, почему стрелял?

– По ногам стрелял.

– Почему промахнулся?

– Ну не то чтобы промахнулся… – усмехнулся Колодин. – Локоть отбил, когда от выстрела уходил, рука дрогнула.

– Рука дрогнула… – передразнил полковник. – Не надо было стрелять, если локоть отбил…

– А если бы этот Зюзин кого-нибудь убил? Я его отпускаю, он кого-то убивает… Я же не знал, что у него травмат… К тому же из травмата тоже можно убить. Особенно если он в руках отморозка… А Зюзин человек Ступы, а кто такой Ступа, мы все хорошо знаем.

Как и двадцать лет назад, город держал бандит в статусе вора – Федя Градус. Легендарная личность, насколько авторитетная, настолько и жестокая. Ступа при нем занимался темными делами, в том числе коллекторской службой, долги из клиентов выбивались всеми доступными способами, недавнее избиение гражданина Грибанова – яркий тому пример. А говорят, Градус не жалует беспредел. Те и говорят, кого не коснулась его личная заинтересованность.

– Мы знаем, а у прокурора память отшибло. Реальный срок для тебя требовать будет. Если вдруг Зюзин умрет. Если тяжкими отделается, прокурор будет просить условный… В общем, молись, чтобы выжил.

– Еще и свечку поставлю, – кисло усмехнулся Макс.

– Свечку – это в церковь, а молиться – в отделение полиции Центрального района.

– Попробую догадаться: меня что, переводят?

– На должность оперуполномоченного. Симеонов сватал на участкового.

– Это плохо?

– Участковым?

– Тихо, спокойно, ну, в зарплате немного потеряю… Давайте участковым! – приняв окончательное решение, потребовал Макс.

С карьерой у него складывалось неплохо, в тридцать лет получил майора – на должности старшего опера в «убойном отделе», дела успешно раскрывал, а потом началось: то за превышение полномочий предъявят, то за неправомерное применение оружия, до скамьи подсудимых дело пока не доходило, но в звании понизили. А сегодня вот и в должности понизили. «Майора» на протяжении трех лет обещают вернуть, а воз и ныне там. И в этом году Макс точно с восстановлением пролетит. А в паспорте уже тридцать шесть лет – не самый подходящий возраст для капитана. Или «капитан» неподходящее звание для возраста? Что в лоб, что по лбу – по-любому больно. И обидно. Ну да ладно, решение принято. Пока Зюзина с него не спишут, будет работать в отделении полиции, а как только, так сразу рапорт на стол. И в адвокаты. Хватит с него игр в справедливость!

– Может, в паспортный стол? – сострил Черемыхов.

– А можно? – совершенно серьезно спросил Макс.

От службы в паспортном столе он бы не отказался, там ведь ни беготни, ни стрельбы, задерживать никого не надо, знай себе гоголем по коридорам ходи. А он это умеет. Месяц-два без нареканий, глядишь, и «майора» присвоят. Внутренней службы. А там и на должность начальника отделения поставят. Может, еще и женится, а то при нынешней службе семья – это большая проблема. Он уже два раза в этом убеждался. Или даже три…

– Так, давай не паясничай. Ты опер по жизни, тебе летать, а не ползать. Через пару месяцев все уляжется, обратно вернешься, поверь, я тебя не брошу.

– Да вам-то, Антон Сергеевич, я верю… – кивнул Макс.

– А кому не веришь? Себе?.. Так возьми себя в руки, смотри под ноги, чтобы снова в дерьмо не наступить… А то, что до сих пор в капитанах, так я сам до сорока лет в операх проходил… До сорока двух…

– Мне всего тридцать шесть, – улыбнулся Колодин.

В принципе, пока есть такие люди, как Черемыхов, в полиции служить можно. Но нужно ли, когда система в принципе против тех, кто честно и бескомпромиссно исполняет свой долг? Сколько у него раскрытий и в какой он сидит луже? Причем погружается в нее все глубже… Может, ему действительно уже пора научиться правильно ходить по жизни.

* * *

Санек смог выдержать всего один удар, на втором отключился. Свинец вложил ему в руку нож, крепко прижав пальчики к рукояти, а когда мужик очнулся, поставил его перед фактом. Или работать на нового хозяина, или присесть за убийство. Вернее, прилечь, поскольку оставлять в живых Свинец его не собирался. Санек правильно все понял, поэтому в ту же ночь вывез труп далеко в лес, там его и похоронил.

– Алик Желтый куда-то пропал, – угрюмо сказал Санек и виновато отвел взгляд.

– Куда-то? – Свинец внимательно смотрел на него.

Ночь он провел в клубе, девочек не трогал, не до них. Выпил крепко, но похмелье не помешало ему прибарахлиться в дорогом магазине, костюмчик четкий прикупил, сорочку шелковую, часы за сотку, а что, денег у него теперь полно. И плевать, что ему теперь светил новый срок за убийство и особый режим. Нельзя бояться, когда прешь напролом. Потому и взял еще пару ножей в придачу к волыне.

– Дома нет, на звонки не отвечает.

– Почему?

– Я думаю, он понял, что с Чаплыгой случилось.

Санек все так же смотрел в сторону. И не рад он, что связался со Свинцом, но мосты уже сожжены.

– Думаешь или знаешь?

Свинец вплотную подошел к Саньку. И смотрел на него в упор, и руку держал так, как будто в ней находился нож. Санек поежился как от мороза, Свинец усмехнулся, заметив это.

– Знаю.

– И что теперь?

– Ну, к ментам Желтый не пойдет, – пожал плечами Санек.

– Ты в этом не уверен, – качнул головой Свинец.

– Да не тот он человек…

– Не тот. Пока не прижмут. А прижать могут!

Чаплыга не подзаборный пес, его будут искать. Жена тревогу поднять может, родные, друзья, пока всё тихо, но начаться может в любую минуту.

– А потом и тебя прижмут, Санек!

– И что делать?

– Для начала найти Желтого.

– Ну, можно.

– Нужно!

– Я боюсь, как бы он к Лере не пошел.

– Лера – жена Чаплыги?

– Да.

– Они как-то связаны? – нахмурился Свинец.

В голове зазвучала знакомая мелодия: «Все хорошо, прекрасная маркиза!»

– Желтый – ее двоюродный брат. Она за него просила, чтобы Чаплыгин его к себе взял…

– А Лера у нас телка не старая, да? – скривил губы Свинец.

– Двадцать девять лет.

Свинец кивнул, его бывшая примерно в том же возрасте. Он еще на этап не ушел, а Галка уже развелась с ним. Сука!.. Он квартиру купил, а она туда мужика привела, живет с ним. Деньги там, заначка под подоконником, вряд ли Галка смогла обнаружить тайник. Деньги, конечно, лишними не будут, но Свинец не торопится к ней в гости. Знает, что не сдержится, точно посадит эту тварь на нож. А у него и без того проблем хватает… Или все-таки сходить?

– А точно брат? Может, хорь?

– Ну-у…

– К Лере, по-любому, надо наведаться… – Свинец неторопливо натягивал на руку воображаемую перчатку.

– Ну, так она сейчас дома. Должна быть.

– Запрягай лошадей, пацан!

Дела у Чаплыги шли хорошо, одно только содержимое сейфа говорило за это. И Санек поделился информацией. Чаплыга, оказывается, владел в городе еще и рестораном. В общем, на крутой дом в центре города денег ему хватило.

К дому подъехали на его же «Гелендвагене», Санек нажал кнопку брелока, и ворота отъехали в сторону.

– Блин, это же Алика тачка! – указывая на старенький «БМВ», сказал Санек.

Также с помощью брелока он открыл и гаражные ворота. Прямо из гаража и зашли в дом. Хозяйка заметила машину мужа, собиралась выходить к нему во двор, а среднего роста паренек с бритым затылком занимал место у окна, чтобы наблюдать за ней из холла. Появление Свинца застало их обоих врасплох.

Лера произвела впечатление: не худая, не толстая, тело подтянутое, упругое. Даже сквозь мешковатый спортивный костюм угадывались ядреные формы. И лицо очень даже приятное, пышные осветленные волосы, большие глаза, чувственный рот. Свинец с ухмылкой кивнул, мысленно соглашаясь взять ее в собственность по праву наследования.

– Желтый, ты чего здесь делаешь?

Свинец вплотную подошел к парню, чем вызвал у него паралич мысли. И атрофию голосовых связок.

– Я?!.. – через силу выдавил он.

– Кто это? – спросила Лера.

– Компаньон твоего мужа, – Свинец смотрел на нее исключительно боковым зрением.

Сейчас его больше интересовал Желтый, он хоть и невысок ростом, но сила в теле чувствуется, и рукопашным боем он занимался, как бы не преподнес сюрприз.

– А где мой муж?

– А разве Алик не сказал?

– Так мне могло показаться… – пробормотал пацан.

Алик, похоже, и не думал сопротивляться, парализованный страхом, не мигая смотрел на Свинца.

– Что тебе показалось?

– Ну, может, это и не Миша был, – с бледным видом пробормотал парень.

– Миша это был!.. – Лера оказалась куда более решительной. – Так, я вызываю полицию!

– Не надо полицию!

Свинец уже сжимал нож в руке обратным хватом. Поворачиваясь к Лере, он ударил Алика от себя, нож с силой и точно вошел в сердце. Даже проворачивать не пришлось, парень умер почти мгновенно. Кровь изо рта брызнула уже когда он падал, мелкие капли попали Лере на лицо. Она охнула, закатила глаза и свалилась в обморок. Подхватывать Свинец ее не стал, и она плашмя бухнулась на пол. Санек всего лишь побледнел. Свинец ухмыльнулся, глядя на него. Присел на корточки, вытер нож о полу спортивной куртки, протянул его Саньку и кивком указал на Леру.

– Давай!

– Что давай? – шарахнулся бедняга.

– Ты знаешь!

– Но также нельзя…

– Нужно!

Санек кивнул, пересиливая себя, взял нож, присел на корточки, замахнулся. Лера лежала на правом боку, откинув левую руку, Санек собирался убить ее ударом в сердце. И даже успел замахнуться.

– Саныч, ты чего? – остановил его Свинец.

– А ты чего? – диким взглядом посмотрел на него Санек.

– Нож ей в руку вложи!

– И все?

– Пока все.

– А-а!

Санек облегченно выдохнул, еще раз протер нож и вложил его Лере в руку. И отобрал, когда она пришла в себя, на глазах у нее завернул в носовой платок.

– Ну ты даешь, мать! – Свинец с ухмылкой смотрел на женщину.

Истекающий кровью покойник совершенно не смущал его. Убийство давно уже вошло у него в привычку, и завязывать он с этим делом не собирался. Курить, может, и бросит, а убивать – вряд ли.

– Я не даю! – косо глянула на него Лера.

Она медленно поднималась с пола, в ужасе глядя на труп.

– Даешь! Еще как даешь!.. Или мне давать будешь, или ментам на зоне!.. Или ты думаешь, что тебя по головке за убийство погладят? – хмыкнул он.

– Это я убила? – возмущенно спросила женщина, но глянула на Свинца со страхом и смирением, поняла, для чего в ее руку сунули нож.

– Тебе выбирать. Если убила, будешь жить. Со мной. Если не убивала, умрешь сама. Прямо сейчас.

Свинец спокойно поднял штанину и вынул из сдвоенных ножен второй клинок. И на Леру он смотрел с улыбкой палача в момент исполнения приговора. От страха у нее подкосились ноги, и она едва снова не упала. На этот раз Свинец удержал ее, обняв за талию левой рукой. А в правой он при этом держал нож – на замахе.

– Не надо! – жалко пробормотала несчастная.

– Хочешь жить?

– Да.

– Со мной?

– Да, – выдавила Лера, с ужасом глядя на кончик ножа, где, возможно, находилась ее смерть.

– Ты хорошая девочка, сначала мужа убила, потом любовника. И все это ради меня… Ради меня? – Свинец не просто спрашивал, он требовал правильного ответа.

И Лера закивала, соглашаясь с ним. И Чаплыгу она убила, и Желтого, а Леша Свинцов – мужчина ее мечты. Но согласиться мало, слова нужно подтверждать делом.

– Пойдем!

Свинец взял женщину под локоть, провел в гостевую спальню, усадил на кровать и расстегнул ширинку. А разве жена не должна ублажать мужа? Лера в ужасе зажмурила глаза, но голову не отвернула. Лучше собачья свадьба, чем собачья смерть…

Глава 2

Дверь нараспашку, в прихожей труп мужчины, полы пиджака разведены, на белой сорочке кровь. В грудь человека ударили ножом, на лице застыла гримаса страха. Правая рука откинута. Кровь еще совсем свежая, о трупных пятнах и окоченении даже говорить рано.

А кровь и на одежде, и на полу, лужицы растеклись по линолеуму, края у потеков ровные, и только у одной слизан край – как будто кто-то слегка каблуком зацепил. Возможно, убийца наступил. И еще Колодин обратил внимание на примятую полу пиджака.

– Кто вызвал полицию? – резко спросил майор Шмелев.

Высокий, спортивный, молодой, щечки свежие и упругие, как наливные яблочки. Тридцать один год, начальник отделения уголовного розыска, капитан Колодин у него в подчинении, на должности рядового оперативника. А на повестке дня убийство, казалось бы, нужно воспрянуть духом, расправить крылья, подняться над собой и над всеми, блеснув умом и смекалкой, но нет вдохновения. И напрягаться совсем не хочется.

– Так соседка вызвала… Позвать? – спросил патрульный.

– Давай! – расправив плечи, важно кивнул Шмелев.

Женщина жила в квартире напротив, к ней нужно идти, а не наоборот, но Шмелев остался в прихожей. Следователь и криминалист еще не подъехали, уходить надо, со свидетелями работать, а не следы преступления затаптывать. Но Шмелев и не собирался уходить, стоит, как индюк надутый. Макс даже слова ему не сказал, а зачем? Все равно ему.

Дверь в соседнюю квартиру открылась, появилась маленькая худенькая женщина, закутанная в большую цветастую шаль.

– …Да, я полицию вызвала! – кивнула она в ответ на вопрос.

– А труп как обнаружили? – наконец-то переступив порог, спросил Шмелев.

– Так дверь открыта была… И еще я слышала, как дверь хлопнула!

– Эта дверь? – Шмелев неосторожно взялся за дверное полотно.

– Да нет… Кольки дверь, у него там постоянно окно открыто, сквозняк гуляет. Сквозняком дверь закрыло…

Женщина указывала на дверь слева от себя, но Шмелев тем не менее все же спросил номер квартиры. И, получив ответ, нажал на клавишу звонка.

– Колька уходил, я видела… – подсказала женщина. – Вернее, слышала шаги по лестнице. Быстро шел… Я смотрю, дверь открыта, Егор лежит… Ужас-то какой! Такой приличный молодой человек!.. Я жене его позвонила, не знаю, что Галочке сказать. Там такая любовь!..

– Кто такой Колька? – отмахиваясь от лирики, резко спросил Шмелев. – Сколько лет, чем занимается?

– Да лет сорок уже… А чем занимается? Да пьет!.. Как жена умерла…

– Крепко пьет?

– Да, закладывал крепко… Егор его жалел, денег ему одно время давал, думал, горе утихнет, Колька успокоится, да куда там!

– Одно время давал! Сейчас не дает? Колька злится? – Шмелев ликующе глянул на Колодина.

Дескать, учись, как надо работать. Группа еще не подъехала, а он уже убийство раскрыл.

А группа задерживалась, зато появился Колька. По лестнице поднимался медленно, с достоинством, в руке бутылка. Клетчатая рубашка заправлена в старые мешковатые джинсы, кроссовки также не первой молодости, шнурки развязаны, но мужчина этого не замечал. Он очень плотно сжимал губы, пытаясь изображать невозмутимость. Но взгляд беспокойный, дрожащий. Шмелев громко хлопнул в ладоши, глядя на него. Мужчина вздрогнул, едва не выронив бутылку.

– Гражданин Геннадьев? – грозно спросил он.

– Да, я! – раскис Колька.

Лет сорок ему, но выглядел старше, если судить по лицу, на лбу морщины, под глазами «паутина». А если по фигуре, то младше. Вроде бы и любитель выпить, а фигура спортивная, поджарый, мышцы в тонусе. И руки сильные. А состояние похмельное, перегаром за версту разило.

– Где были, гражданин Геннадьев?

– Э-э…

Колодин смотрел на кроссовки. На улице сухо, подошвы всего лишь пыльные, но в одном месте земля налипла и мелкий мусор.

– Если можно, поднимите ногу, – вежливо попросил Макс.

– Зачем? – настороженно глянул на него Геннадьев.

– Спиной к нам, руку на перила, ногу назад. Как в армии, на утреннем осмотре.

– Некогда мне! – глянув на бутылку, мотнул головой мужчина.

– Спиной ко мне! – вцепился в мужчину Шмелев.

Он церемониться не стал, схватил его за плечи, повернул к себе спиной и заставил поднять правую ногу. А на краю подошвы липкое пятно с прилипшим к нему мусором.

– А вот и кровь!.. Гражданина Кашканова!..

От ужаса Геннадьев дернулся, бутылка все-таки выпала из руки, с глухим плотным звоном разбилась. Но Шмелев лишь засмеялся.

– На счастье!

– Не убивал я Егора! – чуть не заплакал от страха и безнадеги Геннадьев.

– А кровь?

– Ну, наступил…

– После того как убил?

– Да нет… Выхожу из квартиры, смотрю, дверь открыта, захожу, а там Егор… Ну, я подошел… Вдруг он жив!.. А он мертвый!

– Дверь настежь?

– Да нет, приоткрыта…

– Ты к нему за деньгами шел?

– Ну-у…

– А он тебя послал!.. Ты его за это и убил!.. Где нож? – громко, будто гавкнул, спросил Шмелев.

– Так не было у меня ножа! – Геннадьев вжал голову в плечи.

А Макс, взяв его за руку, осмотрел пальцы, ладонь, но пятно, похожее на след крови, нашел только на манжете рубашки. Пятно совсем свежее.

– Деньги у Кашканова брали? – спросил он.

– Деньги брал!.. – закивал подозреваемый. – Из бумажника!.. Всего тысячу!.. Он уже мертвый был!.. А бумажник я вернул на место!

– А кто его убил?..

– Да не знаю я!

– Не знаешь?.. А я знаю! Убил соседа и убежал… Или просто побежал? Нож прятать!.. Где нож? – рыкнул Шмелев.

– Да не было у меня ножа!

– В наручники его! И в отдел!.. – распорядился Шмелев. – Одежду и обувь на экспертизу! – немного подумав, добавил он.

Геннадьева увезли, а группа так и не подъехала.

– Не спешит Филатов! – с торжествующей усмешкой бросил Шмелев. – Знает, что после меня здесь уже делать нечего!

– Нечего, – кивнул Колодин.

Он смотрел на покойника, его интересовало положение трупа. Хотелось знать, как все происходило. Входная дверь открывалась внутрь, хозяин переступил порог, хотел запереть ее, повернулся и увидел постороннего. Возможно, это был вор, который не успел уйти. Встал за дверью в надежде ускользнуть, а может, караулил Кашканова. Если последнее, то преступник дождался своего часа.

В момент покушения Кашканов стоял полубоком к выходу. Возможно, он попытался вернуть дверь в прежнее положение, чтобы закрыться от ножа, но преступник блокировал ее левой рукой, а правой провел удар. Ударил похоже под прямым углом – сильно, мощно, как настоящий профессионал.

Геннадьев мог ударить, но вряд ли он стал бы прятаться за дверью. Для этого ему понадобилось бы как минимум тайком проникнуть к соседу. Но с какой целью? Обнести квартиру? Но так он мог просто позвонить в дверь, дождаться, когда Кашканов откроет, и пырнуть его ножом. Но тогда кровь у него осталась бы не только на рубашке, но и на пальцах, под ногтями. Впрочем, руки он мог вымыть, но будет экспертиза, возьмут смывы с рук, срезы с ногтей.

– И зачем вообще убойный отдел нужен? – не унимался Шмелев.

– Вот я и говорю.

– Что ты говоришь? – в ожидании подвоха сощурился майор.

– Зачем нам группа, если мы уже преступника задержали?.. Я пройду? – Колодин указал в глубину квартиры.

– Зачем?.. Пэпсы и без нас там натоптали.

– Ну и натоптали, все равно же убийца задержан.

– Ну да.

Максим переступил порог, осторожно обогнул труп, зашел в гостиную. Порядок в доме, чувствовалась женская рука, стекол в створках шкафа почти не видно – настолько чистые. Безделушки на полочках всякие стоят: статуэтки фарфоровые, корзинки с пластиковыми цветами. И фотография на открытой полке лежит – изображением вниз. Максим осторожно поднял рамку со снимком – семейная фотография. Знакомая молодая женщина в обнимку с Кашкановым, веселые, счастливые, вроде бы в объектив смотрят, а видят друг друга. В ушах прозвучал восторженно трагический голос свидетельницы: «Там такая любовь!..»

И тут же заговорил Шмелев.

– Ну что ты там все лапаешь, капитан!.. Нож искать надо! Давай, пойдем!

– Какой нож?

– Во дает! Чему вас там в убойном учат? Орудие убийства нужно искать! Сказать для чего?

Колодин молча вышел в прихожую, нагнулся над трупом, приподнял мятую полу пиджака. Так и есть, ткань с внутренней стороны пропитана кровью.

– Убийца нож вытер, – сказал он.

– И что?

– Нож он унес с собой.

– Зачем?

– А затем на ноже потожировые следы могли остаться, с генетическим профилем. Или запаховый след… Впрочем запаховый след и так остался, у трупа и у фотографии…

– У фотографии? – Шмелев смотрел на Макса как на чокнутого.

– Свинцов здесь был, фотографию своей бывшей с новым мужем увидел. Не понравилось. Фотография стояла, а он ее положил.

– Кто такой Свинцов?

На лестничной площадке послышались шаги, сначала в квартиру вошел криминалист, за ним следователь Филатов, широколицый с маленькими глазами под мощными надбровными дугами.

– Свинцов, он же Свинец из банды Градуса… – Колодин обращался к Шмелеву, а смотрел на следователя.

Информация общего пользования, все должны понимать, с кем им придется иметь дело. Макс уже знал, кто такой Свинцов, он уже служил в убойном отделе, когда этого деятеля закрывали. Черемыхов лично руководил захватом преступника, в то время старший лейтенант Колодин принимал участие. И даже лично надел наручники на убийцу.

– В двенадцатом году был осужден за убийство. В этом году должен был выйти. Вышел и сразу к бывшей жене. А у нее новый муж… Был.

– Это все догадки! – с усмешкой, небрежно сказал Шмелев. – А результат уже в отделе. На одежде гражданина Геннадьева кровь потерпевшего. И на обуви тоже. А сейчас мы еще найдем орудие убийства с отпечатками его пальцев.

– И все-таки я бы взял запаховый след – с трупа и с фотографии.

– Возьмем, возьмем, – кивнул криминалист, хлопнув по своему чемоданчику.

– Может, еще Свинцова прикажешь задержать? – спросил Шмелев, насмешливо глянув на Колодина.

Макс промолчал. Свинцов – человек Градуса, одно это – уже охранная грамота для него. Градус держал в ежовых рукавицах всех, в том числе и продажную часть полиции. И в прокуратуре, и в следственном комитете у него также свои люди. Одним словом, связываться с ним себе дороже, а если Шмелев еще и на прикорме у этого официального бандита, глупо рассчитывать на его поддержку.

Да и не мог Колодин приказать Шмелеву, не в том он сейчас положении. И по своей инициативе задерживать никого не станет хотя бы потому, что ему до сих пор не выдали оружия. А уже вторая неделя, как он вступил в должность. Не выдали и не выдадут, потому что он под следствием. Потому что инициатива наказуема, и это ему уже давно пора зарубить себе на носу.

* * *

Мощная баба, слабая духом, но крепкая телом, ощущение такое, как будто на дубовом бревне лежишь. Ощущение это усиливается из-за того, что Лера не шевелится, никак не реагирует на страстные потуги. Но Свинец не злился, ему нравилось, что баба страдает под ним, изнывая от чувства безнадеги. Муж в земле, а она в постели с его убийцей. Сейчас в ней проворачивался болт, а может, прокрутиться лезвие ножа, причем в любой момент. Финка всегда под рукой. И так вдруг захотелось схватиться за нож на пике отнюдь не слабого оргазма.

– Некрофилом себя чувствую, – перекатываясь на спину, пробухтел он. – Как будто труп трахнул.

Лера не шевелилась, лежала с открытыми глазами, смотрела в потолок, даже не моргала.

– Хочешь настоящим трупом стать? – щелкнув зажигалкой, спросил он.

За нож Свинец браться не стал, но сигарету к обнаженному соску поднес. Лера пугливо шарахнулась, закрыла грудь руками, легла, затравленно глядя на него.

– Не надо!

Свинец глубоко затянулся. Заигрался он, сначала Чаплыга, потом Желтый, один труп висит на Саньке, другой – на Лере. И все пока на мази. Но ситуация в любой момент может выйти из-под контроля, причем по его вине. Это же он хотел повидать Галку, пришел к ней забрать заначку из тайника, а заодно посмотреть в глаза, но не застал дома. Зато на ее мужа нарвался…

С одной стороны, не стоило убивать этого хлюпика, но с другой, какой это кайф – провернуть нож в его сердце.

Труп остался в квартире, наверняка менты уже работают, возможно, они уже знают, кто убил. Доказательств у них нет и не будет, но есть слабое звено. За Санька он переживает не особо, а вот Лера может расколоться, если менты насядут на нее. А они могут предъявить ей за мужа, о котором уже вторую неделю ни слуху ни духу. А она-то знает, кто его убил…

Да уж, не стоило соваться к Галке и убивать ее муженька, но в то же время пошли вторые сутки, а никаких движений в его сторону. Что-то не чешутся менты, видно, нет у них ничего на Лешу Свинцова… И все-таки подстраховаться надо.

– Сам тебя не трону. Человека отправлю, – немного подумав, сказал он.

– Какого человека? – встрепенулась Лера.

– Торпеду с кичи заряжу. Если ты вдруг меня сдашь… Поверь, я отомщу. Отомщу очень жестоко! – сжав кулак, ухмыльнулся Свинец.

– Как я тебя сдам?.. Что я знаю?.. Где труп Миши, не знаю… Да и не хочу знать!.. – Она зажмурила глаза, чтобы не расплакаться. – Он столько раз мне изменял!.. Меня уже вся венерология в лицо знает!

– Блат в кожвене – это хорошо, – усмехнулся Свинец.