Серийный бабник E-Book

Дарья Калинина

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Serie: Детектив-приключение Д. Калининой
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 448

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Зря Иннокентий Павлович воспользовался своим служебным положением, очаровывая Киру. Ужаснувшись его напору, девушка сбежала с места встречи, невзирая на гнев начальства. Однако настойчивый ухажер даже не подумал оскорбиться и уже на следующий день явился на чашку чая и коробку конфет. Надо заметить, подаренных Кириным соседом Борисом - весьма очаровательным юношей. Так вот, едва успев проглотить первую конфетку, гость тут же испустил дух. Кроме дотошного следователя, «преступницу» мучают два вопроса: откуда у Бориса взялись отравленные сладости, и почему он подарил их именно ей? Неужели по принципу «так не доставайся же ты никому»?..

Leseprobe

Дарья Калинина Серийный бабник

Глава 1

Порой жизнь оказывается чертовски забавной штукой. Катится себе ровно, словно по накатанной дорожке, а потом – раз! И все! В один прекрасный, ужасный, судьбоносный, кривоносый (называйте, как хотите, ничегошеньки от этого не изменится) миг все переворачивается с ног на голову.

И недаром в старину люди верили, что вся жизнь человека от рождения и до самой смерти записана где-то в небесной канцелярии в толстеньких гроссбухах волшебными чернилами. Как там написано, так тому и быть. Сам человек может хоть в лепешку разбиться, но коли написано ему на роду умереть аптекарем, не будет ему пути и счастья, даже стань он архиепископом. Станет бедолагу воротить от запаха ладана, а по ночам будут сниться бланки рецептов и коробочки с аспирином.

Но это, так сказать, крайность. Обычно судьба столь радикального отклонения от намеченного курса просто не допускает. И к каждому человеку из той же небесной канцелярии приставлено как минимум два наблюдающих, с одной и другой стороны. Следить за тем, чтобы не свернул человек с предписанной ему дорожки. И двигался бы он по вехам, уже заботливо помеченным там для него.

Этим утром Кира вышла из своего дома, даже не подозревая, что прямиком движется к одной из таких вех. Впрочем, веха больше напоминала собой раскрытый зев люка, в который Кира, радостно глазевшая в этот момент по сторонам на украшенные золотом и багрянцем клены, и шагнула. Не заметив дыру под ветками и опавшей осенней листвой.

– У-ух! – вырвалось у нее, когда она почувствовала, что под ее левой ногой разверзлась бездна, в которую она и летит. – Ёк!

Это восклицание Кира произнесла, шлепнувшись лицом в сухие листья. Особого ущерба ее здоровью это падение не принесло. Ночь была ветреной, сбывалось штормовое предупреждение. И листьев успело нападать превеликое множество. Так что больно Кире не было. Скорей, мучительно обидно.

Провалиться под землю у нее получилось лишь отчасти. Верхняя часть туловища осталась на поверхности. Но именно сегодня, соблазнившись солнечной погодой, она надела свое новенькое вязаное пальто из очень светлой и пушистой шерсти. И, копошась в листьях, Кира пыталась подсчитать нанесенный ему урон. Подняв рукав, Кира жалобно застонала.

Местами, соприкоснувшись с землей и асфальтом, ее светленькое пальто приобрело серовато-коричневый оттенок. И добро бы равномерного окраса. Так нет же! Теперь Кира напоминала расцветкой пегую лошадь. Но столь излюбленный североамериканскими индейцами цвет совершенно не подходил для современной жизни. Во всяком случае для Кириного пальто точно не подходил.

Кроме того, пошевелив левой ногой, она с удивлением обнаружила, что пятке стало удивительно прохладно и свободно. А вытащив ее с большим трудом наружу, Кира обнаружила, что на ноге нет ничего, кроме бежевого чулка (сорок ден и тонкая вышитая шелком стрелка).

– О, но-о-оу! – простонала Кира почему-то по-английски с явным американским акцентом.

Видимо, в этот момент язык грубоватых примитивных янки, казалось ей, наиболее полно выражает ее мысли.

– Мои туфли! Мои чудесные новенькие туфельки! – И, подняв голову к небу, она взмолилась: – Господи, за что?

Пока Кира вытаскивала себя из люка и отползала в сторону, возле нее появился добрый ангел. Впрочем, его земное обличье больше напоминало зеленоглазого шатена со стильной короткой стрижкой и высветленными кончиками волос, что делало его похожим на ежа, прихорошившегося для свидания с ежихой. Впрочем, природной сексуальности, как мигом отметила Кира, это у незнакомца не отнимало.

– А я видел, как вы упали! – радостно сообщил он Кире. – Шел вам навстречу. Что у вас тут случилось? А-а-а! Раскрытый люк. Надо же, если бы вы меня не опередили, я бы свалился туда вместо вас.

– Могли бы и поторопиться, – прошипела себе под нос Кира.

Но мужчина ее шипения не расслышал. Его заглушал шумящий в кронах деревьев ветер. Кира тоже прислушалась к ветру и попыталась успокоиться. Ну что она взъелась на красивого парнишу? Это же мужчина! А у них в головах можно найти что угодно, но только не подходящее для каждого конкретного момента.

– А что это вы тут разлеглись? – поинтересовался этот тип у Киры. – Вставайте!

Девушка кинула на него враждебный взгляд. Господи, до чего же трудно относиться с пониманием к людям, когда сама стоишь на четвереньках, а твой новенький туалет, который ты подбирала целую неделю, частично испорчен, а частично вообще утрачен.

– Нужно будет, я еще и в лужу усядусь! – огрызнулась Кира, сама ужасаясь тому, что творит. – Вам-то что?

Такой красавец! Высокий! Широкоплечий! Мечта всех женщин, явно предлагает ей свою помощь. А она вместо того, чтобы упасть ему на шею или, учитывая то положение, которое в данный момент занимала Кира, обвиться вокруг его ног прочной лианой, ворчит и злобствует. Просто кошмар и ужас. А может быть, она превращается в старую деву, которая видит в любом представителе мужской половины человечества заклятого врага? И ясное дело, чем симпатичнее представитель, тем опаснее враг.

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове у бедной Киры, замершей все в том же неудобном положении. Но, к ее удивлению, зеленоглазый и иглоголовый все еще стоял возле нее. И уходить никуда не торопился.

– Позвольте, я вам все же помогу, – произнес он.

И, не дожидаясь позволения, одним ловким движением поставил Киру на ноги.

– Ваша туфля…

– Она провалилась в люк, – подтвердила его догадку Кира, довольно ловко балансируя на одной ноге.

Поставить ступню на асфальт она не решалась. Хотя погода была чудесная, но все же на дворе стояла осень. И за ночь асфальт успел основательно охладиться. Ходить по нему в чулках было сомнительным удовольствием.

– Можете постоять одну минуту сами?

– А у меня есть выбор? – не выходя из амплуа вздорной бабенки, огрызнулась Кира.

Мужчина ничего не ответил. Он пошарил глазами вокруг себя. Нашел внушительных размеров сук. И с его помощью извлек из люка упавшую обувку. После этого, все так же стоя на одном колене перед Кирой, надел ей потерянную туфельку. Очень романтично, несмотря на то, что обновка промокла и от нее странно пахло. И все равно Кира расчувствовалась и чуть снова не свалилась, потеряв равновесие.

Но на этот раз упасть ей не дали.

– Скажите, вы тут живете где-то поблизости? – озабоченно глядя на ее перепачканную одежду, спросил незнакомец и, явно опасаясь нарваться на очередную колкость, поспешно добавил: – Не подумайте ничего плохого. Я не собираюсь напрашиваться к вам в гости. Но вам нужно привести себя в порядок. И если хотите, то моя квартира рядом, и она к вашим услугам.

– Не надо, – с достоинством ответила Кира. – Я живу в двух шагах. Но все равно спасибо за предложение.

И так как сказать ей больше было нечего, она двинулась в обратном направлении – к дому. Хорошо еще, что она вышла с большим запасом времени.

– Ну да, еще ничего не потеряно, – пробормотала Кира вполголоса и, бодрясь, добавила: – Не теряй бодрости духа и веры в удачу.

Ведь она сможет дома переодеться, привести себя в порядок. И даже не опоздать. Ах, как здорово, что в самом скверном всегда можно найти крупицу положительного.

Размышляя таким образом, Кира почти дошла до своего подъезда. И тут обнаружила, что ее незваный спаситель идет за ней следом. Вынюхивает, где она живет! Следит! Сейчас она войдет в подъезд, он за ней. Там она поднимется на свой этаж и… Неужели все-таки грабитель? Или он что, решил, будто теперь они добрые знакомые и он вот так без всякого приглашения идет к ней в гости? И, разумеется, Кира моментально решила пресечь его наглость в корне.

– Вы это зачем за мной идете? – остановившись и резко развернувшись, вперила она в незнакомца суровый взгляд.

– Простите, – смутился мужчина. – Не хотел вас смущать. Так и думал, что вы решите что-нибудь в этом духе. Но так уж получилось, что я тут живу.

И он указал рукой на Кирин подъезд.

– Врете! – немедленно разоблачила его Кира. – Я сама тут живу уже почти…

И вовремя осеклась. Инстинкт врать насчет своего возраста или во всяком случае утаивать его был запрограммирован в каждом гене.

– Сколько себя помню, живу тут, – быстро поправилась она. – А вот вас я сегодня увидела впервые.

– Ну да! Я и живу тут только со вчерашнего дня.

Кирина подозрительность слегка поуменьшилась. Но сдаваться окончательно она не собиралась.

– И у кого это вы квартиру купили?

– Не купил. Снял.

– Все равно! У кого?

– У Галины Степановны.

Кира удивилась и немного успокоилась. Все верно, была в их подъезде женщина по имени Галина Степановна. Она даже жила на Кирином этаже. Имела дочь, которая удачно вышла замуж во Францию. И Галина Степановна в самом деле уже не раз озвучивала идею съездить к любимой доченьке. Как раз около двух недель назад Галина Степановна стала счастливой бабушкой, и разлука с дочерью стала совершенно непереносима.

– Она уехала к дочери, – словно прочитал Кирины мысли незнакомец. – Помогать той ухаживать за младенцем. И я через наших общих знакомых выпросил разрешения пожить пока в ее квартире.

– Понятно, – пробормотала Кира.

В принципе в рассказе незнакомца не было ничего подозрительного. Да и выглядел он очень даже ничего. Одни его ботинки явно стоили дороже, чем ее собственное, впрочем, теперь безнадежно испорченное пальто. При мысли о пальто Кира забыла про всех прекрасных принцев на свете. И заторопилась к себе.

Незнакомец поднялся вместе с ней. Краем глаза Кира увидела, что он в самом деле открыл дверь квартиры Галины Степановны своим ключом и скрылся за ней. А Кира осталась наедине со своим пальто и котом Фантиком, вышедшим поприветствовать хозяйку. Мордочка у него была удивленная. А увидев, в каком виде вернулась Кира, он совсем по-человечески вздохнул, посмотрел на Киру скорбным долгим взглядом и молча удалился.

«Глаза бы мои не смотрели на это безобразие! – выражал его колеблющийся из стороны в сторону хвост. – Горе ты мое луковое!»

Итак, не получив ни помощи, ни хотя бы моральной поддержки, Кира осмотрела пальто. Ей сразу же стало ясно, что пытаться отчистить его нечего и думать. Тащить в химчистку? Но с нее там сдерут больше, чем оно стоило в магазине. И о чем она думала, когда покупала такую маркую вещь? Ясно, что она понравилась себе в нем до безумия. Но это еще не основание для подобных глупостей.

Купила бы то самое практичное темно-коричневое или темно-синее, в котором она похожа на медсестру из реанимации после тяжелой смены, и валялась бы в них на здоровье! Купи она практичное пальтецо, так бы и протаскала его пару сезонов, мечтая, чтобы ненавистная вещь куда-нибудь пропала с концами и она могла бы купить что-то повеселей.

Мысли ценные. Но действовать нужно было незамедлительно. Иначе грязь могла высохнуть, въесться в нити, и уж тогда ее оттуда никаким «Доместосом» не выковырять. И Кира напустила в ванну теплой воды, растворила в ней побольше стирального порошка и сунула в нее пальто, решив не обращать внимания на предупреждающую надпись на ярлыке: «Только для сухой чистки!»

Но в конце концов, стирает же она свои вязаные кофты. А чем пальто хуже?

Однако Кире еще пришлось переодеваться. Как назло сломался ноготь и зацепил колготки. И их тоже понадобилось сменить. Швырнув испорченные колготки в помойное ведро, Кира принялась искать новую пару. Таковой в доме не обнаружилось. Только тут Кира вспомнила, что потому и надела ту пару, что она была самой нарядной, дорогой и приберегалась исключительно на парадный случай.

Так что вместо коротенькой атласной юбки Кира вынуждена была нацепить брючки, чтобы прикрыть голые ноги. Конечно, можно было домчаться до работы и с голыми ногами. Но Кира и так задерживалась, хотя ходить целый день с голыми ногами холодно.

Но теперь к брюкам не подходила блузка, а к свитерку понадобился новый «бюстик». И конечно, со всеми переодеваниями Кира вспотела. И макияж поплыл. Пришлось и его подправить.

– И как с таким кривым ртом прикажете мужчину соблазнять? – нервно приплясывала Кира перед зеркалом, стараясь нарисовать себе новый рот, соблазнительней старого.

Проблема заключалась в том, что сегодня она должна была выглядеть на все сто или даже сто двадцать. И при этом обольстительно до чертиков, потому что именно сегодня к ним в фирму должен был прийти клиент, собирающийся отправить всех своих сотрудников в количестве двенадцати человек на отдых к морю.

Такой компании, конечно же, полагалась скидка. Но дело было даже не в скидке. А в том, чтобы уговорить довольно прижимистого директора отправиться в один очень и очень привлекательный, но, увы, несколько дороговатый отельчик на турецком побережье Средиземного моря – Мекке отечественного туризма.

Почему именно туда? Да все очень просто. Хозяин этого отеля еще в самом начале сезона лично пообещал Кире: если она отправит в этом году к нему больше двадцати клиентов, он заплатит премию.

Клиенты по какой-то непонятной причине обходили этот отель стороной. И за всю весну и лето туда удалось пристроить только девять человек. Но если эти двенадцать, да плюс директор – это уже тринадцать, поедут туда, то вожделенная премия окажется в руках у подруг.

– И какая этому нашему директору разница? – возмущалась Леся – подруга и компаньонка Киры. – Один отель или другой. Они все одинаковые!

– Не скажи.

– Ну, в одном бассейн в виде лилии, в другом – восьмеркой. В одном три водяные горки, но зато в другом водяная карусель. Увидишь, съездят его сотрудники, куда мы их отправим. И все равно, кто нормальный человек, тот и вернется довольный. А капризулям, хоть в лепешку ради них расшибись, никогда не угодишь. Тем более за те деньги, которые он собирается на них потратить.

– Этот Иннокентий Павлович мне сам по себе не нравится, – пробовала и Кира покапризничать. – Ну его! Не хочу я с ним кокетничать! Он только говорить начинает, а меня уже подташнивает. Как с ним кокетничать?!

Но подруга Леся, обычно такая мягкая и покладистая, вдруг проявила неожиданное упрямство.

– Нам с тобой нужны деньги! Да что я говорю! Не нам, фирме они нужны! Мы же задумали в офисе ремонт.

– Да, но говорю же, тошнит меня от него. От этого директора. Тьфу!

– Скажите какие нежности! Он к двенадцати придет. Не ешь ничего на завтрак, если тошнит. И все дела!

Закончила диалог Леся самым весомым аргументом:

– Нам нужно делать ремонт. Так что премия необходима!

Это было правдой. Офис выглядел скромно. Клиенты начинали недовольно морщиться. Надо хотя бы немного оживить антураж. И Кира сдалась.

А вот сейчас безбожно нервничала. Закончив приводить себя в порядок, она подмигнула зеркалу. Оттуда ей ответила улыбкой высокая, стройная девушка с густыми рыжими волосами до плеч, стянутыми светло-зеленой широкой бархатной лентой. Кира специально постаралась подобрать ленту в цвет своих глаз. И угадала. Получилось эффектно.

В общем, даже без юбки Кира была способна поражать воображение мужчин. Выбегая из своей квартиры, она так торопилась, что по сторонам не смотрела. А жаль. Если бы посмотрела, то увидела бы, как из квартиры Галины Степановны высунулась голова ее утреннего спасителя. Он хотел ее окликнуть. Но, увидев, как торопится девушка, передумал. И снова спрятался в квартире. До вечера.

А вечером Кира вернулась к себе домой в самом скверном настроении, какое только можно было себе представить. Скинула с себя всю одежду и немедленно залезла под горячий душ. Причиной тому был все тот же Иннокентий Павлович – их дорогой клиент. И сейчас Кира очень сожалела, что не сломала сегодня утром ногу. Или бы провалилась в тот люк целиком и сидела бы там себе тихонько. Все лучше, чем ужин в ресторане с противным Иннокентием Павловичем.

Подругам все же удалось заручиться его согласием отправить его и всех сотрудников фирмы именно в тот отель. И на радостях Кира пообещала, что сходит с ним поужинать. Верней, это был даже не ужин, а поздний обед, назначенный на пять часов вечера, потому что к девяти Иннокентию Павловичу нужно было быть дома.

– Обещал жене, что приду не поздно, – пояснил он Кире, приведя девушку в ресторан. – У нашей доченьки третий день подряд что-то с животиком. Нужно поставить ей клизму.

Судя по глубоким морщинам на лице Иннокентия Павловича, пигментным пятнам и лысине, его доченьке должно быть хорошо под тридцать. И уж совсем странно, что он собственноручно будет осуществлять лечение и взрослая женщина ему это позволит. Но оказалось, что доченькой он называет свою собаку. Сучку, разумеется.

– Она у меня медалистка. Медали на каждой выставке берет.

– А какая порода? – опрометчиво поинтересовалась Кира.

– Русская борзая.

После этого последовала лекция примерно на полчаса, посвященная этой старинной породе. Кира успела уныло поковыряться в салатике и сжевать кусочек куриного филе. Впрочем, как оказалось, это была еще лучшая часть вечера. Если бы Кира знала, то постаралась бы разговорить Иннокентия Павловича. Пусть бы даже построил гипотезы по поводу того, что могло явиться причиной недомогания его Эльзы. Так звали собаку.

Конечно, слушать про кишечные паразиты у собак во время десерта не бог весть какое удовольствие. Но Кира готова была его доставить клиенту, коли уж он оказался таким сговорчивым. Подумать только, просмотрел всего полтора десятка каталогов. И все же соизволил остановить свой выбор на том отеле, который они старательно впаривали.

Когда Иннокентий Павлович принялся описывать стул, каким ходит его Эльза по утрам, и кусочки пищи, которые не перевариваются у нее в кишечнике, Кира мысленно принялась подсчитывать, сколько краски им понадобится, чтобы выкрасить стены лично в ее кабинете. Две банки хватит? Или лучше три? И сколько денег на это уйдет.

– И тогда я взял палочку и решил посмотреть.

Им же еще и ламинат необходим!

– А морковь у нее совершенно не усваивается. Это я разглядел совершенно отчетливо.

Под бук! Нет, под ясень.

– И еще какие-то странные вкрапления…

Ах, какая разница, из чего будет ламинат. Тут уже ничего не спасет, даже наборный паркет из самого элитного канадского дуба. Надо было покупать беруши! Но даже к страданиям бедной Эльзы она готова была отнестись с пониманием. Все-таки собачка болеет. Ничего страшного, все живые существа. Но затем Иннокентий Павлович как-то незаметно сменил тему. И начал поглядывать на Киру с большим томлением. Она не сразу осознала причину его внезапно замаслившихся глазок. Девушка поняла, что попала в ловушку, лишь после того, как он полез к ней целоваться.

Они сидели в довольно укромном уголке. Да что там, попросту говоря, в отдельной кабинке. Все столики в этом ресторане были отгорожены друг от друга перегородками, выкрашенными премиленькой кремовой краской и украшенными дешевыми искусственными цветочками. Так что создавалась почти полная иллюзия уединения.

Люди за соседними столиками не видели и не слышали соседей, так как музыка заглушала почти все звуки. Мог помешать только официант. Но этот гад, похоже, был в сговоре со старым сластолюбцем. Недаром, получая от Иннокентия Павловича деньги по счету, парень мерзко осклабился, покосившись на Киру. Наверное, получил чаевые с тем условием, чтобы полчасика не появлялся и не беспокоил клиентов.

Киру даже в жар бросило от гнева. Какое счастье, что она не надела сегодня юбку. И свитер на ней с глухим воротом. Иначе похотливый Иннокентий Павлович, который для своего возраста оказался довольно силен и уже основательно затиснул девушку в самый угол, мог бы получить гораздо больше, чем заслуживал. А заслуживал он хорошей пощечины. Но влепить ее у Киры никак не получалось. Ее руки были плотно прижаты к телу опытным в такого рода шалостях стариканом.

– Что вы себе позволяете?! – пищала Кира.

Но, кажется, ее возмущение еще больше распаляло того. Еще немного, и застежка на брюках у Киры полетела бы ко всем чертям. Кричать и звать на помощь, что было бы оправданно в данной ситуации, она стеснялась. И поэтому пошла на хитрость.

– Дверь! Надо ее закрыть!

– Не беспокойся, дорогая, – пропыхтел Иннокентий Павлович. – Никто не войдет! Тут так не принято.

Ах, вот оно что! Он уже все здешние порядки изучил! Интересно, скольких доверчивых женщин он сюда приводил. И потом к девяти к жене, держать маящуюся поносом Эльзу за лапку. Просто верный муж и преданный отец!

– Все равно! – закапризничала Кира. – Я не смогу расслабиться, если дверь будет открыта!

Иннокентий Павлович решил, что может пойти навстречу дамскому капризу. Тем более что в данном случае он ничего бы ему не стоил. Как он ошибался! Едва он отвернулся, как Кира резво вскочила с диванчика и, схватив свою сумку, отпихнула опешившего Иннокентия Павловича в сторону и промчалась к выходу. Она очень надеялась, что все же в ресторане у похотливого старичка не все схвачено. И ее не задержат на полпути к свободе и не вернут ему обратно в перевязанной ленточкой коробочке с трогательной дарственной надписью:

«Дорогому Иннокентию Павловичу от сотрудников ресторана».

Но нет, Кира вполне благополучно вылетела из ресторана. Никто ее не остановил. И она тут же принялась названивать Лесе.

– Скажи мне честно, Иннокентий Павлович может нам навредить, если очень захочет?

– А он захочет?

– Сдается мне, что да!

Леся недолго помолчала. И наконец заявила, что единственная гадость, которую он может для них сделать, – это не поехать в тур. И потребовать возврата денег. И черт с ним!

Однако, пока она ехала до дома, стирала и развешивала пальто, а потом отмокала в душе под горячими упругими струйками, у нее хватило времени, чтобы немного успокоиться. И из ванной комнаты она вышла почти вменяемой. Но тут же раздался звонок в дверь, и Кира снова забеспокоилась. Ей нарисовалась ужасная картина. За дверью стоит Иннокентий Павлович и жаждет объяснений. И Кира решила: «Не буду открывать!»

Но звонки продолжались. И Кира осторожно подкралась к двери. В конце концов, не укусит же ее этот противный старикашка через железную дверь!

– Кто там?

– Мы успели познакомиться с вами сегодня утром, – раздался молодой голос с сексуальной хрипотцой.

Ах, какой у него был голос! Словно его обладатель несколько часов подряд занимался жаркой любовью, но при этом оставался полон сил и желания. В самом деле очень знакомый голос.

– Я живу в квартире Галины Степановны. Помните меня?

– Конечно!

И Кира, толком не успев сообразить, зачем она это делает, распахнула дверь.

– Ой! Вы принимали ванну? – якобы смутился ее утренний знакомец, хотя его глаза плутовато блестели. – Я вам помешал?

– Нет. Я уже закончила. Проходите!

Парадоксально, но после общения с похотливым морщинистым Иннокентием Павловичем девушка почти с радостью восприняла визит молодого, красивого и, чего уж там стесняться, очаровательного… А кстати, как его зовут?

– Борис! – представился Кирин новый знакомый. – Знаете, утром как-то неловко вышло. Мы даже не представились друг другу. И я весь день думал о вас.

Он о ней думал! О!!! Киру словно жаркой волной обдало. Если бы она знала, не стала бы связываться с мерзким Иннокентием Павловичем. Пусть бы Леся с ним в ресторан и шла, коли это вообще ее идея. Но в то же время краем сознания Кира отметила некую странность. Сегодня будний день. А этот Борис весь день о ней думал. Больше заняться было нечем? Или он вообще не работает? Может быть, он альфонс?

Но Кира тут же отвергла эту мысль. Бесспорно, внешность у Бориса подходящая для подобной профессии. Но при этом он явился к ней в гости не с пустыми руками. Одна рука занята коробкой дорогих шоколадных конфет. А во второй был ликер.

Глазастая Кира даже в полутьме лестничной площадки углядела вкусняшку «Бейлиз». И если у нее еще были какие-то сомнения насчет того, приглашать Бориса к себе или отложить до другого раза, то они тут же развеялись. Глоточек ликера в бокале с колотым льдом до самого края – это самое то, что ей нужно после горячего душа. А лучше не один глоточек, а два или даже… полбутылки.

В общем, едва Борис перешагнул порог ее квартиры, как Кира поняла: он имеет все шансы стать если не лучшим, то самым задушевным ее приятелем. Было в его энергетике что-то такое – располагающее к доверию. Кира и сама не заметила, как рассказала Борису про противного Иннокентия Павловича. И Борис вознамерился тут же идти и бить тому физиономию. Никакого уважения к сединам! Но Кира тем не менее была в полном восторге.

– Наконец-то у меня завелся собственный рыцарь! – томно проворковала она.

А Борис страстно заверил, что только и мечтал о подобном.

– Мне кажется, это мое призвание.

Приятному началу знакомства помешал еще один звонок в дверь. Парочка как раз переместилась на кухню. И Борис собирался открыть ликер. Будь Кирина воля, она бы притворилась глухой. Но к звонку примешался стук в дверь, а потом еще и крики. И не отреагировать Кира уже не могла. Все равно интимная атмосфера от воплей на лестнице развеялась без следа.

Оказалось, что в дверь ломилась Фира Яковлевна, крепенькая и кругленькая словно тумбочка дамочка, Кирина соседка снизу.

– Моетесь?! – свирепо поинтересовалась она у Киры, сверля ту маленькими черными глазками. – Ну, мойтесь, мойтесь!

– А в чем дело?

Кира была ошеломлена. Фира Яковлевна всегда казалась ей образцом хорошего воспитания. Если и делала соседям гадости, то исподтишка. И никогда не опускалась до открытого хамства.

– Вот вы моетесь, а у меня сверху вода льется! С потолка просто всемирный потоп! А ни ковчега, ни Арарата поблизости нет!

До Киры дошло. Она кинулась в ванную. И обнаружила, что на полу словно в плоской квадратной тарелке плещется вода. Очень много теплой воды.

– Откуда она взялась?

Правда выплыла наружу довольно быстро. Вода текла из сливной трубы, которая соединяла ванну и сток между ней и раковиной. Вылезая из чугунной ванны, Кира, естественно, выдернула заглушку и выпустила воду в сток. И большая ее часть теперь вытекла на пол.

– Я сейчас все соберу!

И Кира кинулась собирать воду на полу. Потом понеслась к Фире Яковлевне оценивать размер ущерба. Ущерб был. Это не могла не признать даже Кира. И пришлось подарить дамочке бутылку ликера. Она стояла на столе. И первой подвернулась Кире под руку. Конфеты Борис уже распечатал. И их дарить было неловко. А ликер соседка приняла весьма благосклонно. И пообещала, что не станет подавать на Киру в суд. Достаточно, если девушка оплатит ей новый потолок в ванной комнате. И, скажем так, небольшой моральный ущерб в размере трех тысяч рублей.

– За чудные желтоватые разводы, которые только украсили ваши облупившиеся стены? – поразилась Кира, почувствовав острое желание отнять у соседки подаренный той только что ликер. – К тому же их все равно мне предстоит побелить за свой счет. И еще три тысячи? Ну, знаете! Да тогда уж лучше суд!

И ликер этой особе она не оставит! Кира окинула цепким взглядом квартирку Фиры Яковлевны. Но увы, хозяйственная дамочка уже припрятала куда-то бутылку. Во всяком случае на виду она не стояла.

– И что за день такой?!

Рыться в чужих вещах Кире не позволяло воспитание. Поэтому она еще немножко побеседовала с соседкой. И, самую малость хлопнув входной дверью, ушла к себе. Ни о каком романтическом продолжении сегодняшнего вечера она и слышать не хотела. И мечтала только об одном, чтобы он поскорее кончился.

Глава 2

Следующее утро началось с того, что ей позвонила Леся.

– Ты что мне вчера не позвонила?

– Ой! Забыла! У меня тут такое творилось!

И Кира выложила подруге, как «чудно» закончилось ее свидание с Борисом.

– Ну, ты даешь! – произнесла та вместо приветствия. – Обидела клиента, закрутила роман с каким-то красавцем, да еще и затопила соседку. Теперь тебе грозит судебный процесс. Поздравляю. И когда ты только все успеваешь?!

Несмотря на откровенное восхищение, которое слышалось в голосе подруги, Кира была неприятно поражена. Ну да, Леся жила в том же доме, что и сама Кира. Но все же в другом подъезде. И Кира никак не думала, что о ее вчерашних похождениях станет известно всем соседям уже сегодня.

– Не беспокойся, насчет Иннокентия Павловича известно только мне, – успокоила ее Леся. – Кстати, старичок собирался сегодня часикам к трем заехать к нам. И спрашивал тебя.

– Меня?!

– И мне показалось, что у нас еще есть шанс, чтобы отправить его и всю его фирму в круиз.

– Шанс?!

– Смотри, они улетают уже через два дня. Так что тебе нужно продержаться только сегодня. Завтра он уже не станет возвращать путевки. Слишком много потеряет в цене.

– И что ты от меня хочешь?

– Приходи в офис, – заискивающе попросила ее Леся. – Не бойся, наедине я вас не оставлю. Приклеюсь к тебе намертво!

– И что мы будем делать втроем?

– Напоим его чаем. Послушаем про его собачку. А потом придут наши женихи и…

– Женихи?

У Киры просто глаза на лоб лезли от выкрутасов подруги. Теперь она еще и женихов каких-то мифических приплела. А кому, как не Лесе было знать, что таковых в природе не водилось. Во всяком случае, в настоящее время и способных прийти на выручку – точно не водилось.

– Ну да, двое охранников из «Аннушки».

«Аннушка» – это был магазинчик, располагавшийся по соседству с фирмой подруг.

– И кто придет?

– Помнишь, здоровущий румяный блондин с голубыми глазками. И его приятель.

– А они наши женихи?

– Для Иннокентия Павловича станут ими. Не бойся, у меня все продумано. Они придут и начнут возмущаться, что мы до сих пор не готовы…

– Куда мы должны с ними идти?

– Какая разница?! На концерт, к примеру!

– В три часа дня?

– Ну, хорошо! Не на концерт, так на выставку художественных промыслов деревенских мастеров. На вернисаж! Школьный друг одного из женихов участник или даже устроитель этой выставки, а финансирует ее администрация Ленинградской области.

Это Кире понравилось уже больше. Про выставку Леся хорошо придумала. Но после вчерашних событий вера в альтруизм рода человеческого, и в особенности его мужской половины, в ней почти угасала. И поэтому она поинтересовалась:

– А что ты этим ребятам пообещала взамен?

– Пока ничего.

Это «пока» сильно насторожило Киру. Но возражать Лесе она не осмелилась. В самом деле, вчера она чуть не погубила все дело. И где была ее голова? Ведь спокойно могла бы и не заходить в тот ресторан с Иннокентием Павловичем. Посидели бы на скамеечке в парке. Не барыня. И небось там при людях он не посмел бы к ней приставать. Такие старые греховодники смелые только до тех пор, пока их никто не застукает.

– Да, и прихвати по дороге каких-нибудь конфет или тортик, – предупредила Леся подругу. – К чаю. Будем задабривать старичка.

Взгляд Киры машинально зацепился за вскрытую коробку шоколадных конфет, которые принес ей вчера Борис. После скандала с Фирой Яковлевной и бессмысленной утраты ликера Кира была в растрепанных чувствах. И свидание они перенесли на другой день. Борис только замазал дыру в трубе. И заверил Киру, что через десять-двенадцать часов ванной можно будет пользоваться без всякого опасения. А потом он ушел.

Но принесенные конфеты галантный Борис забрать с собой наотрез отказался, чем расположил к себе Киру. Она не терпела в кавалерах мелочности и крохоборства. И сейчас Кира решила, что эти конфеты вполне подойдут для угощения Иннокентия Павловича. Сама она конфет не любила. А Борис пусть продолжит ухаживания за ней. И для начала отведет ее в ресторан.

А если даже и вздумает приставать там к ней, с ним она сопротивляться особенно долго не будет. Это уж точно.

Лесин план сработал без сучка без задоринки. Не успел Иннокентий Павлович положить себе в рот первую конфетку и рассказать, как сегодня утром чувствовала себя его Эльза, как в офис ввалились два здоровяка.

– Это вы тут чего? – вытаращил Вадик свои глазки.

Они у него и в самом деле были нежно-голубые. А то, что крохотные – это уж не его вина. В общем и целом, Владик был парнем не вредным. Местами даже славным. Умом, правда, не блистал, образованием тоже. Но нельзя же слишком многого требовать от людей. Голос у него был громкий и зычный. Плечи широкие. И сейчас они пришлись как нельзя более кстати. Иннокентий Павлович затрепыхался. А Вадим еще и рыкнул:

– Расселись они тут. Чаи гоняете с каким-то сморчком! А нас на открытии ждут! Тетка уже третий раз звонила!

Иннокентий Павлович, обозванный сморчком, поперхнулся конфеткой и покраснел.

– Кто этот юноша? – проскрипел он, недоброжелательно глядя на вошедших охранников.

– Мой жених, – поспешно заявила Леся.

Иннокентий Павлович покраснел еще больше.

– В таком случае вам следует объяснить вашему жениху, что с пожилыми людьми в таком тоне не разговаривают.

Вадик столь сложного предложения не понял. Он вообще с трудом воспринимал фразы, в которых было больше трех-четырех слов. Зато память у него была отличная. И он твердо помнил, о чем договаривался с Лесей. Девушка ему действительно нравилась. И он решил постараться ради нее получше.

– Я – жених! – заорал он. – А ты кто такой?

Иннокентий Павлович побагровел. И поднялся со стула.

– Ну чего?! – набычился Вадик. – Драться хочешь? Давай, я могу!

Иннокентий Павлович сделал в его сторону один шажок. Но неожиданно побледнел и схватился за свое объемистое пузо.

– Сердце! – простонал он, продолжая держаться за желудок. – Какой хам! Мне плохо!

Подруги встревожились. Надо же, до чего впечатлительный им попался старичок! Его еще и не ударил никто, а он уже за сердце, путая его с желудком, хватается. Впрочем, Иннокентию Павловичу было в самом деле нехорошо. Бледность пришла на смену красноте и разлилась по его лицу. А затем вновь сменилась багрянцем. Но он выглядел жутковато.

– Лекарство! Там! В кармане плаща!

В плаще в самом деле оказалась металлическая трубочка. Кира вытрясла из нее круглую белую таблетку и сунула ее больному. Дала запить и с тревогой наблюдала, как на губах Иннокентия Павловича выступила белая пена.

– Что ты ему дала? – тоже испугалась Леся. – Это упса? Быстрорастворимый аспирин?

– Не похоже!

– Леся, смотри, он дергается!

Конечности Иннокентия Павловича в самом деле начали судорожно подергиваться. И цвет лица у него стал зеленоватый.

– Вызываем «Скорую»!

И Кира схватила телефонную трубку. А перепуганный Вадик помчался по соседним фирмам в надежде найти врача или кого-нибудь, кто бы разбирался в медицине. «Скорая» приехала быстро. Но к ее приезду в офис набилась целая толпа народу. Все эти люди набежали, услышав клич Вадика о помощи. И каждый из них искренне полагал, что разбирается в медицине.

Тут был народный целитель, который пытался влить в пострадавшего какой-то сомнительный отвар. Была медсестра со стажем, которая немедленно диагностировала несколько затянувшийся приступ эпилепсии. Остальные присутствующие были любителями. Но и они тоже имели собственный богатый опыт болячек. И охотно делились им с окружающими.

– Всем очистить помещение! – распорядился молодой врач со «Скорой», едва перешагнув порог. – Где пациент?

Больной лежал на полу. И не шевелился. Уже минут пять, как Иннокентий Павлович совершенно затих. Врач выслушал его пульс и печально покачал головой.

– Он мертв!

– Боже! Но сделайте же что-нибудь! – вырвалось у Леси. – Ему в Турцию ехать через два дня!

– Да! Реанимируйте его!

Врач еще ниже наклонился к пострадавшему. А потом кинул по сторонам странный задумчивый взгляд.

– Бесполезно, – произнес он.

– Но у него тур куплен!

– Он никуда не поедет, – покачал головой врач. – И больше того: видите эти синие пятна на коже? А пену возле рта?

Подруги кивнули головами.

– Это не сердечный приступ, – очень серьезно посмотрел на них врач. – Его отравили.

И не успели подруги осознать, чем им лично грозит этот диагноз, как врач строго спросил у них:

– Что он ел или пил перед смертью?

Так как взгляд врача уже остановился на чашках с остывшим чаем на столе, сахарнице и коробке конфет, то отрицать было бы глупо.

– Мы все пили чай с конфетами, – едва слышно пробормотала Леся.

– Чай, значит, – нехорошим голосом повторил врач. – С конфетами? Очень интересно.

Милиция приехала тоже быстро. Подруги не знали, что там им сказал врач по телефону. Но прибывшие менты поглядывали на подруг с большим подозрением. И почти сразу же заявили, что вынуждены задержать обеих девушек до выяснения всех обстоятельств гибели их клиента. Обстоятельства удручающе затянулись. И в результате подруги провели в отделении почти весь день и всю ночь, пытаясь доказать свою невиновность.

Им еще повезло, что следователь им достался симпатичный. Не внешне, нет. Он был лет на десять постарше подруг. В очках. С реденькими светлыми волосиками. Невысокого росточка. Да еще с фамилией Слепокуров. А вот глаза у него были славные. Как-то не верилось, что человек с таким взглядом способен засадить невиновного за решетку.

Тем не менее с оправдательным вердиктом по делу подруг он не торопился. Раз за разом заставляя их повторять свою историю. И всякий раз слушал их с неослабевающим вниманием.

– Послушайте, – твердила Кира, – если бы мы собирались его прикончить, то вызвали бы в другое место. Зачем нам возня с трупом у нас в офисе? И лишний шум?

– Не говоря уж о том, где бы мы раздобыли яд?

– И какой у нас был мотив? Этот человек купил у нас туры для всех своих сотрудников. И в следующем году мог снова прийти к нам.

В словах подруг была логика. Но только не для ментов. Они вцепились в подруг намертво. И вряд ли бы выпустили, если бы не явился отчет экспертов. Пока что поверхностный и заключение не вполне официальное. Но следователя, который беседовал с подругами и одновременно вел диалог с экспертом по телефону, оно повергло почти в шок.

– Как в конфетах? Яд был в конфетах? В тех самых? В коробке? Ты уверен? Ах, уверен. Хм.

И следователь недоуменно покосился на подруг. Те сидели ни живы ни мертвы. Ведь они тоже съели по паре конфеток. Почему же на них яд не подействовал? Или он подействовал, просто более медленно? Но все равно через минуту, час или сутки они точно так же повалятся на пол, забьются в судорогах, а потом у них изо рта пойдет противная белая пена и они умрут? Ой, как не хочется!

– Гражданин следователь, – прошептала совершенно бледная Леся. – Скажите честно, сколько нам с Кирой осталось? Мы с ней съели по две конфетки. Да слышите вы?!

Но следователь в ответ лишь досадливо потряс головой. Словно отгоняя осеннюю муху.

– Мне кажется, я умираю! – простонала Кира. – У меня руки холодеют!

– А у меня живот уже болит! Врача! Товарищ следователь, помогите. Мы умираем!

Слепокуров покосился на подруг. Но, видимо, их внешний вид не внушил ему опасений. Потому что вместо того, чтобы вызвать врача и вообще стать подругам родной матерью, он продолжал допытывать эксперта.

– Яд содержался в каждой конфете? – уточнил он у него. – Вот как! Что же, это многое объясняет. Спасибо. С меня причитается. Ну, как обычно. Вечерком занесу.

И, положив телефонную трубку, он воззрился на подруг.

– Хватит симулировать, – сурово произнес он. – Вы не умрете!

– Нет?

– По крайней мере не сейчас.

Как ни странно, но подруги ему поверили. Таким голосом с умирающими не разговаривают. Даже если ты следователь со смешной фамилией.

– Где вы взяли коробку с конфетами, которыми угощали вашего клиента?

– Это подарок.

– От кого?

– Мне сосед принес, – не стала темнить Кира. – То есть не совсем сосед, но так как мы живем в одном доме и на одном этаже, то я эти конфеты у него взяла.

– Если все это правда, то можете считать, что вам феноменально повезло, – задумчиво произнес следователь.

– Почему? Потому что мы не умерли?

– А кстати, почему мы не умерли? На женщин этот яд не действует? Особая разновидность?

– Можно узнать название?

– И где купить?

Следователь фыркнул.

– Чушь какая-то! В плане действия на них отравляющих веществ мужской и женский организмы совершенно идентичны. Женщина, как существо более слабое, поддается быстрее.

– Так почему же мы остались живы? – продолжали настаивать подруги. – Мы ведь тоже ели конфеты из той же коробки!

– Честное слово! Можете и нас на экспертизу отправить.

– Верю, верю, – поморщился следователь. – Но вы брали конфеты с краю. Так?

– Конечно. Деликатно.

– С краешку.

– А ваш знакомый взял из самой серединки.

Леся с Кирой замолчали. Все верно, так и было. Картинка встала перед их глазами как живая. Иннокентий Павлович прямо всю пятерню запустил в коробку. И, перетрогав своими волосатыми пальцами всю сердцевинку, выбрал одну конфетку. И сунул ее в рот. Потом появился Вадик и его приятель. А Иннокентий Павлович почувствовал себя дурно.

– В тех конфетах, которые лежали в середине, был яд. Остальные конфеты по краю оставались совершенно безвредными. Никаких посторонних примесей в них экспертам обнаружить не удалось.

Подруги молчали. Это было просто чудовищно.

– Но коробка была в целлофановой обертке! – воскликнула Кира. – Я своими руками ее содрала!

– Тоже мне трудность! Целлофан можно осторожно вскрыть, начинить конфеты ядом, а потом снова заклеить. И коробка, по крайней мере внешне, будет выглядеть как прежде.

– Но зачем?! Зачем Борису было приносить мне отравленные конфеты? Я ведь его едва знала!

– А вот в связи с этим я бы и хотел расспросить у вас побольше об этом молодом человеке.

– О Борисе?

– О нем самом, – кивнул следователь. – Полагаю, что кроме имени у него есть еще телефон и фамилия.

– Наверное, есть. Но я их не знаю.

– Не знаете?

– Нет! Говорю же, мы познакомились с ним совершенно случайно. Я и не думала, что вечером он явится ко мне с ликером и конфетами! Ой!

– Что такое?

– Ликер! – прошептала Кира.

– А что с ним?

– Вдруг он тоже отравлен? А я подарила его Фире Яковлевне. Боже мой! Она решит, что это я нарочно! Чтобы не платить ей за ремонт в ее ванной.

Побледневший следователь придвинул Кире телефон.

– Звоните! И немедленно предупредите вашу соседку, чтобы она в рот не брала этого ликера!

Трясущимися руками Кира набрала номер. Но у соседки никто не отвечал.

– Наверное, уже поздно! – упавшим голосом произнесла Кира. – Она отравилась! И я буду виновата еще и в этой смерти!

Но следователь Слепокуров сдаваться не желал.

– Едем!

И он выдернул подруг из удобных кресел, в которых было так приятно посидеть, особенно после жестких деревянных лавок в отделении, где их допрашивали вначале. По дороге следователь сначала хранил молчание за исключением одного момента, когда ему понадобилось выяснить дорогу. Но потом он не выдержал и сам обратился к Кире с вопросом:

– Мне нужны данные вашего случайного знакомого, – произнес он. – Что вы знаете о нем кроме того, что его зовут Борис?

– А ничего!

– Как?

– Я про него ничего не знаю! Он поселился в нашем доме в квартире моей соседки. Снял. И все.

– В квартире Фиры Яковлевны? Той самой женщины, которую вы на пару с ним напоили отравленным ликером?

Кира вспыхнула от негодования.

– Ну, знаете! Ничего мы ее не поили! И не у нее он вовсе поселился. Да Фира Яковлевна никогда бы и не пустила к себе в квартиру молодого мужчину. У нее уже лет двадцать ни одного мужчины не было. У нее потому и ремонт не сделан, что сама она не умеет. А мужчины нет. И даже если бы у нее кто-то и был, так все равно ремонт бы делать не стал. Там для целой бригады работы на полгода хватит. Где уж одному мужчине управиться. А уж в ванной она лет двадцать ничего не меняла. А из-за того, что на нее всего-то немножко водичка сверху протекла, она мне такой скандал устроила!

Кира могла говорить на эту тему и дальше. Но Слепокуров ее прервал.

– Я ничего не хочу больше слушать про ваш потоп! Я уже все понял! Расскажите про Бориса. Если не у Фиры Яковлевны, то у кого он поселился?

– У Галины Степановны.

– А ее вы тоже затопили?

– Скажете тоже! Как я могу ее затопить, когда мы с ней на одном этаже живем? Нет, с Галиной Степановной у нас скандал из-за котов вышел.

– Из-за котов? – ошеломленный вываленным на него потоком информации, прошептал следователь.

– Ну да! У нее кошечка была, у меня кот. Он к ней зашел как-то разок, а потом Галина Степановна не знала, куда котяток девать. Ну, и поскандалила со мной немножко. Только мы с ней давно уже помирились.

Последнюю фразу Кира прибавила на всякий случай, чтобы ее не вздумали обвинить еще и в исчезновении Галины Степановны. С этих ментов станется. Пока там старушку во Франции у дочери разыщут! Совсем Кире не хотелось все это время у них под подозрением ходить.

К счастью, подъезжая к дому, Кира увидела Фиру Яковлевну. Живая и здоровая, она выходила из подъезда дома. Вид у нее был залихватский и одновременно угрожающий. Словно у тяжелого шара для боулинга, на который Фира Яковлевна походила буквально всем. Ручки и ножки у нее были крохотные. А тельце упругое и кругленькое. Обычно она носила сильно обтягивающие трикотажные костюмы. Зимой темных тонов, а летом светлые. И катилась она по дорожке целенаправленно и неустрашимо.

Но сегодня она принарядилась. На ней было длинное пальто, почти волочащееся по земле. На голове красовалась кокетливая шляпка с темной вуалью. А в руках она держала букет хризантем, тщательно завернутый в бумажку.

– Кирочка! – расплылась она в улыбке такой же фальшивой, как и блеск брильянтового перстня на ее безымянном пальце.

– Фира Яковлевна! Помните тот ликер, который я вам вчера отдала?

– Чудесная вещь, Кирочка. Спасибо тебе большое. Я его уже весь выпила!

– Выпили?!

У Киры даже дыхание перехватило. А Фира Яковлевна задорно рассмеялась и подмигнула почему-то следователю.

– Я такая лакомка! А ликер был просто феноменально вкусным. Я увлеклась. И приговорила за вечер всю бутылочку.

– Вы его выпили? – машинально повторила Кира. – И вы живы?

Выходит, яда в бутылке не было? Черт!

– А куда вы направляетесь сейчас?

– У моего брата праздник, – прощебетала Фира Яковлевна. – У него родился мальчик. Мы все так ждали, так ждали этого момента. Так что я хочу поздравить своего дорогого брата с такой радостью.

И она двинулась дальше. Но неожиданно следователь Слепокуров сделал шаг вперед и вырвал из рук женщины пакет. Тот глухо звякнул. А Фира Яковлевна протестующе взвизгнула:

– Что вы себе позволяете, молодой человек! Я позову милицию! Грабеж! Вы преступник!

Но следователь, не обращая внимания на ее вопли, порылся в пакете и вытащил оттуда темную бутылку с хорошо знакомой этикеткой.

– Мой «Бейлиз»! – ахнула Кира. – Фира Яковлевна, зачем вы обманываете?

– Нет, это другой! То есть это другая бутылка! У меня она была уже куплена! Не ты одна, Кирочка, можешь позволить себе покупать дорогие напитки!

– Не врите! – возмутилась Кира. – Всему дому известно, какая вы скупердяйка! Да вы в магазине хлеб, если только он вчерашний, с пятидесятипроцентной скидкой берете. А все остальные покупают за ту же цену, что и свежий! А когда продавцы видят, что вы к рынку подходите, они свои прилавки закрывают. Лишь бы с вами дела не иметь! Вы же за каждую копейку торгуетесь по полчаса.

– И никакой ликер вы не пили, – подхватила Леся. – И тем более новый не покупали.

– Вы просто когда меня встретили, решили соврать. Испугались, что я у вас ликер назад потребую!

Фира Яковлевна мрачно молчала. Вид у нее был одновременно скорбный и в то же время гордый.

– Хорошо! Очень хорошо! Грабьте! Моему народу не привыкать страдать! Мы страдали две тысячи лет и…

– Фира Яковлевна! – воскликнула Леся. – Мы вам другой подарим. Только не плачьте! А этот отдайте. Отдайте, не нужно ни вам, ни вашему брату его пить.

Услышав, что ей возместят утрату, Фира Яковлевна мигом забыла про страдания своего народа. Деловая хватка у нее оказалась гораздо крепче исторической памяти. И в магазине, куда подруги привели соседку, она выбрала бутылку «Хеннесси», при виде цены на которую у Киры вырвалось сдавленное проклятие. Фира Яковлевна выглядела невинной, словно агнец, которого приносят в жертву. Видно, это в самом деле было у нее в крови.

– Это та самая бутылка? – спросил Слепокуров у Киры. – Та, которую принес вам в подарок Борис?

– Да! Видите, тут немного бумага содрана? Это мой кот Фантик постарался. Лапой цапанул.

Следователь кивнул.

– Хорошо. Тогда бутылка отправляется на экспертизу. А мы с вами идем к вашему Борису. Надеюсь, номер квартиры вы хотя бы помните?

Кира помнила. И девушки со следователем поднялись наверх. Кира первой позвонила в дверь Галины Степановны. Но там никто не ответил. Кира позвонила еще. Потом еще и еще. Звонила она минут десять. И наконец ей стало ясно, что в квартире ни единой живой души нет. Нельзя не отреагировать на такой шум.

– Его нет, – сказала она. – Будем ломать дверь?

Слепокуров явно испугался.

– С чего вам такая глупость в голову пришла? Вовсе нет.

– Тогда что?

– Подождем. Помнится, вы мне говорили, что ваша квартира на этом же этаже?

– Да.

– Вот у вас и подождем.

Едва Кира открыла дверь, как ей под ноги бросился дико вопящий комочек шерсти. Слепокуров шарахнулся в угол и схватился за кобуру.

– Остановитесь! Это просто мой Фантик.

– К-какой Фантик? – слегка заикаясь, спросил следователь.

– Мой кот. Я же вам про него говорила!

– Да, да, помню…

Но Кира уже не обращала внимания на следователя, сосредоточившись исключительно на коте.

– Проголодался, бедненький? – сюсюкала она над ним. – Соскучился? Злые дяди держали твою хозяйку. Ни молочка не налили, ни постельки теплой не предложили, ни коньячка глоточек.

Учитывая, что часы показывали десять утра – менты продержали подруг в отделении почти сутки, Кира и Леся, которые пережили не самые приятные часы в своей жизни, дружно решили наплевать на приличия. И оставив Слепокурова бдеть у дверей квартиры, пошли на кухню варить кофе и снимать стресс коньяком.

Фантик последовать за ними отказался. В его миске еще оставался сухой корм. Так что вопил он не от голода. Просто соскучился по человеческому общению. Но в качестве собеседника он выбрал себе не подруг, а Слепокурова. Во-первых, тот был мужчиной, товарищем. А во-вторых, от него непонятно пахло металлом и еще чем-то необычным. Фантик был от природы ужасно любопытен. И не мог упустить случая, чтобы расширить свой кругозор.

Поэтому он и не пошел с хозяйкой, которая, наспех приняв душ (ванну не рискнула), теперь готовилась к принятию следующего антистрессового средства.

– Хорошо то, что хорошо кончается, – провозгласила Леся тост.

Кира коньяк выпила, но подругу все же осудила:

– Ничего себе ты рассуждаешь! Иннокентий Павлович коньки отбросил, а ты говоришь – хорошо!

– Он не был тем человеком, с кем бы я хотела сохранить отношения.

– Леся!

– Что Леся! Он к тебе приставал! Едва не изнасиловал. И уверена, сделал в своей жизни кучу гадостей.

Кира замерла с поднесенным к губам бокалом коньяка.

– Так, может быть, его за это и наказали? Подсунули мне эти отравленные конфеты, чтобы я угостила ими Иннокентия.

– Чушь! Никто не мог предположить, что ты потащишь их в офис. И уж точно нельзя было угадать, что там в это время будет Иннокентий Павлович.

– Да, верно.

– Ты лучше подумай, кто мог желать смерти тебе лично!

– Мне?!

От удивления у Киры даже коньяк не в то горло попал. Она долго кашляла и крючилась от жгущей боли в горле. Но затем все прошло. И едва она смогла нормально говорить, как сразу же набросилась на Лесю:

– С чего ты взяла, что убить хотели меня?

– Но отравленные конфеты подарили тебе?

– Ну да.

– Этого Бориса ты никогда прежде не встречала?

– Нет.

– Сказать, кто он такой и откуда, тоже не можешь?

– Мы не успели познакомиться толком. Сначала эта история с падением, потом Фира с потопом и…

– А вот кстати! – перебила ее Леся.

– Потоп кстати?

– Да не потоп! Люк!

– А что с люком? Самый обычный канализационный люк.

– Но почему он был открыт?

Кира пожала плечами.

– Ну, был открыт, и все тут.

– Вовсе и не все! – воскликнула Леся. – Между прочим, люки сами по себе не открываются. И ветками и листвой не маскируются. Нету у них, понимаешь ли, такой привычки.

– И ты думаешь?.. Думаешь, что люк был открыт не просто так?

– Да! Это подстроенная ловушка!

– Но я никому не сделала ничего плохого!

– Подумай лучше! Может быть, женщина?

– Что-о? – вытаращила на нее глаза Кира.

– Обиженная женщина, я имею в виду, – быстро поправилась Леся. – Вспомни, отбила ты у кого-нибудь в последнее время мужика?

– Ни в последнее, ни в предпоследнее я никого не отбивала. Будто бы ты не знаешь, что я с женатыми не связываюсь.

– Может быть, он не был женат? Просто встречался с девушкой, потом познакомился с тобой, ту прежнюю бросил. А она затаила на тебя зло.

Кира недоуменно покачала головой. И отвернулась к плите, где покрывался густой пышной пенкой закипающий кофе. Ну, бывало, что мужчины уходили к ней, порвав отношения с прежней любовницей. Так ведь такое со всеми случается.

– По-твоему, если от меня мужчина ушел, то я помчусь убивать его новую пассию? – пожала Кира плечами.

– Ты – нет! А другие – вполне!

– Не думаю. В любом случае сначала нужно попытаться договориться миром. А мне никто подобных претензий не озвучивал. Не говоря уж о том, что у меня сейчас никого нет.

– Знаю.

В это время из прихожей, где нес вахту Слепокуров, послышался его голос:

– Девчонки, а можно и мне кофейку?! А то он у вас так одуряюще пахнет, что я тут прямо умираю.

Переглянувшись, подруги плеснули в большую кружку кофе, добавили в нее порядочную порцию коньяка, насыпали корицы и добавили лимон.

– Ой! – воскликнул Слепокуров, обжегшись горячим напитком. – Как вкусно!

Выпив сдобренный коньяком кофе, следователь и в самом деле изрядно подобрел. И даже начал заигрывать с Фантиком, который, казалось, полюбил этого странно пахнущего дядьку с первого взгляда. И теперь сидел возле его ног, изображая полнейшее равнодушие, а на самом деле дожидаясь внимания и ласки. И ведь дождался! На голодный желудок следователя быстро развезло.

– Какой чудесный котик! – просиял пьяненький Слепокуров, обнаружив, что Фантик трется о его брюки. – Что это за порода?

Вопрос поставил Киру в тупик. С одной стороны, Фантик выступал как основной производитель для новой кошачьей породы, выведением которой занималась одна славная, хотя и малость помешавшаяся на кошках женщина. Но с другой стороны, порода еще только выводилась. И никакого официального признания, а тем более названия, не имела.

– Сиамская дикая, – наконец произнесла Кира.

Но следователь был удовлетворен.

– Ишь ты! – почесывая Фантика за ухом, растроганно произнес он. – Породистый какой!

Внезапно Фантик насторожился, повернув голову в сторону входной двери.

– Тихо! – прошептал Слепокуров. – Там кто-то идет.

– Вообще-то там лестница, – ядовито заметила Кира. – Было бы странно, если бы там никто не ходил.

Следователь метнул на нее сердитый взгляд, приказывая замолчать. Чтобы не ссориться, Кира замолчала. И тоже прислушалась. По лестнице в это время и в самом деле поднимались. Судя по тяжелому дыханию и охам, человеку приходилось нелегко. Затем в соседней двери заскрежетал ключ. Слепокуров вопросительно посмотрел на Киру. И она кивнула. Ключ скрипел в двери квартиры Галины Степановны. В той самой, где поселился мерзавец Борис.

Убедившись в том, что он был прав, Слепокуров даже зарумянился. Потом достал пистолет и, распахнув дверь, выскочил на площадку.

– Ни с места! – закричал он. – Милиция! Руки вверх!

Ответом ему был истошный женский крик. И звук падения чего-то тяжелого.

Глава 3

Когда испуганные подруги тоже выскочили на лестницу, их взгляду представилась следующая картина. Слепокуров стоял с изумленным и каким-то растерянным видом. Пушка в его руке была опущена вниз. А сам он таращился на пожилую полную женщину, которая улеглась на полу в глубоком обмороке.

– Это же Галина Степановна! – закричала Кира, бросаясь к своей соседке. – Хозяйка квартиры! Что вы с ней сделали, изверг?

– Откуда же я знал, что это она? Я же думал, что это подозреваемый явился.

Но затем Слепокурову надоело виновато разводить руками и мямлить. Он опомнился. И в свою очередь бросился в наступление:

– Что это такое? Вы же сказали, что ваша соседка уехала во Францию! Почему же она тогда тут?

– Отстаньте от меня! – буркнула в ответ Кира. – Откуда я знаю? Лучше помогите мне привести ее в чувство. У нее и спросите.