Серый Человек. Цель обнаружена E-Book

Марк Грэни

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Abenteuer, Thriller, Horror
• Serie: Дневники наемного убийцы. Серый Человек
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 497

Veröffentlichungsjahr: 2023

Beschreibung

Корт Серый Человек Джентри вернулся и снова в бегах от старых друзей... и новых врагов. Четыре года назад Корт Джентри со скандалом ушел из ЦРУ и стал наемным убийцей по прозвищу Серый Человек. Его старый знакомый, русский торговец оружием, хочет заставить его выполнить миссию: убить президента Судана – Аббуда, человека, на котором лежит ответственность за геноцид в Дарфуре. Но у ЦРУ на Аббуда свои планы. Похоже, на этот раз миссия Джентри, оказавшегося между двух огней, обречена на провал. Но он сделает все, чтобы остаться в живых и с честью выйти из сложившейся ситуации.

Leseprobe

Марк Грэни Серый Человек. Цель обнаружена

Copyright © 2009 by Mark Strode Greaney

© К. Савельев, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Моей тете, Дороти Грэни.

Спасибо за жизнь, полную любви и поддержки

(и прости за все дурные слова).

Пролог

Темные тяжелые облака нависали над Ирландским морем в сыром утреннем воздухе и медленно проплывали над убийцей, который стоял на деревянном полубаке рыбацкой шхуны. Пара пронзительно кричавших серебристых чаек кружили над судном, пока оно находилось в нескольких милях от берега; теперь же, когда оно вошло в гавань, вокруг собралась целая дюжина птиц, рассекавших туман белыми крыльями.

Чайки носились между шхуной и побережьем Ирландии и кричали, словно предупреждая о прибытии убийцы.

Но в туманной мгле все их усилия были тщетны.

Шхуна пришвартовалось к причалу за несколько минут до восьми утра. Убийца сошел на берег, даже не оглянувшись на двух членов команды. Они не обменялись ни словом за три часа с тех пор, как сорокафутовый «Сокол»[1] принял пассажира с литовского грузового судна в международных водах. Он оставался на палубе, расхаживая взад-вперед и бдительно озирая свинцово-серые волны вокруг. Черный плащ с капюшоном защищал его от соленых брызг и моросившего дождя, а также от любопытных взглядов отца и сына, которые управляли маленькой шхуной. Следуя строгим инструкциям, команда оставалась в кубрике во время плавания. Им было велено принять пассажира, держаться подальше от него и высадить его на берег в Хоут-Харбор к северу от Дублина. После доставки этого необычного груза они могли хорошо повеселиться на полученные деньги, держа языки за зубами.

Убийца прошел по приморскому поселку к крошечной железнодорожной станции и купил билет до вокзала Конноли в центре Дублина. Имея в запасе полтора часа до отправления поезда, он спустился с перрона и зашел в паб, находившийся в подвале ближайшего здания. В «Чертовом крике» подавали сытный ирландский завтрак для местных рыбаков; длинное и узкое помещение было более чем наполовину заполнено мужчинами, жадно поедавшими яичницу и сардельки с тушеными бобами и запивавшими свою трапезу пинтами темного пенистого пива «Гиннесс Стаут». Убийца умел ассимилироваться в любой обстановке; он покряхтел и жестом заказал себе то же самое, что и остальные, чтобы скрыть свой чужеземный выговор. С пивом и едой было покончено незадолго до прибытия поезда.

Через полтора часа убийца разгуливал по Дублину. Он носил густую темно-рыжую бороду и синюю вязаную шапку, надвинутую на лоб и закрывавшую уши, и замотал шею вязаным шарфом поверх плотного темно-синего пиджака на манер морского кителя до середины бедер, с глубокими карманами, куда он засунул руки в перчатках. На его плече болталась небольшая холщовая сумка. Он направился к югу от вокзала, потом повернул направо у набережной реки Лиффи и пошел по ней под холодным дождем.

Убийца двигался своим путем.

Ему хотелось поскорее завершить это задание. Ему было неуютно в море, как было неуютно и сейчас, – посреди утренней толпы, которая становилась все гуще по мере приближения к О’Коннелл-стрит.

Но здесь, в Дублине, находился человек, которого кто-то богатый и влиятельный хотел устранить из мира живых.

И Корт Джентри прибыл на место, чтобы сделать это.

Глава 1

Он купил в аптеке упаковку парацетамола и бутылочку минеральной воды. Несколько месяцев назад его тяжело ранили; он получил пулю в бедро и удар ножом в живот. Боль ослабевала неделю за неделей. Его тело обладало невероятной силой самоисцеления, гораздо большей, чем его разум. У Корта развилась зависимость от таблеток и инъекций: викодин и оксикодон, демерол и дилаудид. Хирург в Ницце пополнял его аптечку после операции на ране в животе, и с тех пор Джентри каждый день глотал таблетки. Но он целенаправленно отказался от них, когда взошел на борт литовского грузового судна; он выдержал целую неделю добровольной детоксикации, и теперь чувствовал себя ужасно.

Парацетамол не был заменой сильнодействующим препаратам, но ритуал глотания таблеток приносил некоторое утешение.

Через три часа после высадки на берег он зарегистрировался в китайской бюджетной гостинице, расположенной в переулке возле Парнелл-стрит, в полумиле к северу от реки. В комнате было темно и сыро, пахло плесенью и жиром: запах шел из вентиляции ресторана, что находился на два этажа ниже. Почти горизонтальный дождь лупил в окно, но так и не смог его отмыть, стекло изнутри было покрыто жирной грязью.

Джентри лег на промятый матрас и уставился в потолок, ни о чем особо не думая. Неделю он болтался в море на лодке, теперь было странно находиться на твердой земле, не шататься взад-вперед и не качаться на волнах.

Ему потребовалось несколько часов, чтобы уснуть под непрерывный звук капель дождя, барабанящих в окно.

Позже днем Корт сидел в китайском ресторане при гостинице, где заказал лапшу со свининой. Там же он воспользовался купленным в магазине мобильным телефоном для выхода в интернет. Он зашел в раздел объявлений на сайте, рекламировавшем экстремальные туры на Уральский хребет, ввел пароль для форума сотрудников и дополнительный код для закрытой связи с одним из участников.

«Я на месте», – напечатал он, попивая терпкий апельсиновый сок.

Через несколько секунд маленькое окошко форума мигнуло и обновилось. Ему ответили.

«Полагаю, в Бангкоке?» Это был условный сигнал для опознания собеседника. Личность Джентри подтверждалась его ответом.

«Нет, в Сингипуре». Ошибка в написании подтверждала тест на опознание.

«Приятная поездка, мой друг?» Корт прочитал ответ и впился зубами в вонтон, жирный, как окно в его номере.

Он мысленно закатил глаза.

Эта поездка совсем не была приятной, а Григорий Иванович Сидоренко не был другом Корта Джентри. У Корта не было друзей. И едва ли они были у Сидоренко – или Сида, как его называли знакомые на Западе. Он был русским вором в законе и «смотрящим» за Санкт-Петербургом. Он возглавлял организацию, контролировавшую нелегальные казино, торговлю наркотиками, бордели, группы боевиков и наемных убийц… а теперь он был временным хозяином Серого Человека, который подался к нему от безнадежности.

Хотя Григорий Сидоренко управлял сетью зарубежных агентов, он не был Дональдом Фицроем. Сэр Дональд в течение нескольких лет был его куратором после того, как ЦРУ вынудило Джентри бежать из США, выпустив международный ордер на арест и приказ стрелять в него без предупреждения. Фицрой взял его под крыло, предлагал хорошие задания по ликвидации нехороших парней, а однажды даже нанял его для защиты своей семьи. Но однажды Фицроя загнали в угол, и он сдал Корта, хотя потом безмерно извинялся и даже предлагал собственную жизнь в качестве возмещения. Джентри знал, что больше никогда не сможет доверять ему.

Он больше не сможет доверять никому.

Сид был подонком, но по крайней мере он представлял собой известную величину. Корт ни на миг не доверял двуличному русскому мерзавцу, но Сид мог предложить некоторые из самых щедрых и заманчивых контрактов в его ремесле. И Сид был согласен с позицией Джентри, что тот будет браться только за такие дела, которые сочтет справедливыми, или за те, которые будут хотя бы немного перевешивать в светлую сторону «морального нейтралитета».

Такое дело и привело Корта в Ирландию.

Визит в Дублин был его первой операцией для Сида. Он прочитал досье объекта, взялся за работу, немного поспорил в онлайне насчет низких расценок, а потом неохотно согласился. Ему нужно было поддерживать форму. Период простоя в сочетании с последствиями ранений и обезболивающими препаратами сделали его менее жестким, а он совершенно не мог позволить себе даже немного размякнуть.

Корт запомнил факты из досье объекта, имевшие прямое отношение к делу. Стандартная оперативная процедура перед ликвидацией. Имя – Дугал Слэттери. Возраст – пятьдесят четыре года. Национальность – ирландец. Рост – высокий. Вес – тяжелый. В молодости был боксером, но не смог прорваться через плотную толпу местных середнячков с боксерскими талантами. Тогда он стал типичным «быком», вышибалой в дублинских ночных клубах. Постепенно поднялся из общей массы: выполнял кое-какую грязную работу для местного преступного синдиката, вразумлял ленивых польских проституток и сталкивал лбами турецких накродилеров за невыполнение планов продажи. Дорос до рядовых убийств – бандитские разборки, ничего особенного, – пока ему не дали задание на континенте. В Амстердаме он блеснул по-настоящему, когда расстрелял соперника своего босса, а перед этим вышиб дух узловатыми кулаками из двух его телохранителей.

Оттуда он поднялся на второй уровень в профессиональной классификации наемных убийц. «Мокрые дела» в Анкаре, на Сардинии, в Калькутте и Таджикистане. Как отметил Корт, он не работал в одиночку. Он не занимался самостоятельным планированием операций, но в его послужном списке числились весьма заметные убийства. Только не в нравственном смысле: он убил полицейского следователя, честного бизнесмена, одного или двух журналистов. Но Корт оценил, что хотя сами операции были не особенно блестящими, зато грамотно исполненными.

Тем не менее, согласно досье Сида, последний раз он убивал шесть лет назад. После этого сведения о нем становились все более скудными. Если отбросить предположения, о его жизни было достоверно известно лишь то, что он играл на барабане в фольклорной ирландской группе, выступавшей пять раз в неделю в туристическом районе Темпл-Бар в центре Дублина.

Трудно ожидать, что за такую работу твое имя внесут в расстрельный список.

Джентри считал эту операцию нейтральной с нравственной точки зрения. Это человек был убийцей, как и он сам. Конечно, Корт видел разницу: он проверял свои цели и принимал решение, что их деяния заслуживают внесудебной расправы. Ясно, что Дугал Слэттери этого не делал. По словам Сида теперь ирландец находился на содержании международной преступной организации под управлением итальянцев. Вполне возможно, что его следующей жертвой могла стать упрямая проститутка или владелец ресторана, отказавшийся платить деньги мафии.

Корт решил, что убийство Дугала Слэттери определенно не снизит уровень мирового зла, но и никому не повредит.

Никому, кроме самого Дуга Слэттери.

«Алло? Вы еще там?» Предыдущее сообщение от Сида поступило три минуты назад. Корт позволил мыслям унести его в прошлое; теперь он заставил себя сосредоточиться на маленьком экране.

«Я здесь. Никаких проблем».

«Сколько времени вам понадобится?»

«Неизвестно. Сегодня вечером оценю ситуацию. Буду действовать при первой благоприятной возможности».

«Понимаю, друг мой. Только не затягивайте с этим. У меня есть еще одна работа для вас».

Корт знал, что эта «работа» никогда не заканчивается. Но большинство таких «работ» подразумевало контракты, на которые он не мог согласиться. Он сам рассудит, стоит ли браться за следующее дело. Тем не менее он не стал спорить с Сидоренко.

«Хорошо».

«Буду ждать хороших новостей. До свидания, друг».

Корт отключился и убрал телефон в боковой карман куртки. Он покончил с едой, расплатился и вышел из отеля.

* * *

Ранним вечером он обошел окрестности Графтон-стрит. Он провел целый час, наблюдая за одеждой и манерами местных жителей и стараясь ассимилироваться в толпе. Для профессионала это не составляло труда: Дублин был интернациональным городом, полным поляков, русских, турок, китайцев, латиноамериканцев… и даже ирландцев. Не было какой-то особой внешности или походки для подражания; тем не менее Корт заглянул в магазин подержанной одежды на Доусон-лейн и вышел с пакетом в руке. В туалете соседнего торгового центра он переоделся в поношенные синие джинсы, трикотажную кофту с капюшоном и черную джинсовую куртку. Черные кроссовки и темно-синяя вязаная шапка дополнили образ.

Вечером он слился с общей массой, двигаясь как один из местных жителей. Он провел быструю проверку безопасности, садясь в поезда DART[2] и выходя на разных станциях, чтобы удостовериться в отсутствии слежки. В мире было гораздо больше людей, которые хотели бы видеть Корта Джентри мертвым, чем недоброжелателей Дугласа Слэттери, и он имел это в виду, планируя свои действия на будущее. Убийство ирландца было второстепенной целью, а первостепенной, как всегда, оставалось собственное выживание. Личная безопасность занимала большую долю его внимания.

Удовлетворенный результатом проверки, он направился в район Темпл-Бар на южном берегу реки Лиффи.

В десять вечера он сидел в баре «Оливер Сент-Джон Гогарти»[3]. Хотя был вечер среды, в популярном туристическом пабе собралось много народу. Американцы, европейцы, азиаты. Единственным ирландцами были бармены, официантки и музыканты.

За последние несколько месяцев Корту редко приходилось бывать в шумных публичных заведениях. Он залег на дно на юге Франции и жил в крошечной мансарде крошечного дома в деревушке на склоне холма, откуда время от времени делал вылазки на сельский рынок и в продуктовую лавку, где можно было купить консервы и бутилированную воду. Даже его редкие визиты в Ниццу для встреч с врачом были совершенно незаметными. Стояла зима; ночные клубы и вычурные магазины на Английском променаде, кишевшие людьми в туристический сезон, были закрыты или стояли почти пустыми, как ему нравилось. Бар «Оливер Сент-Джон Гогарти» был настоящим проклятием для его обычной работы. Девушка за стойкой уже спросила, как его зовут, а две англичанки за соседним столиком попытались вовлечь его в легкомысленную беседу. Он проигнорировал их предложения и оглядывал помещение, потягивая «Гиннесс» и жалея о том, что у него нет таблетки дилаудида, которая бы его успокоила. Потом он сердито одернул себя и мысленно приказал вернуться к делу.

В мире есть только два вида людей: овцы и волки. Корт был волком и знал об этом. Последние несколько месяцев слегка расслабили его, но волк всегда остается волком, что было особенно ясно в этом баре, где он находился в окружении сотни овец. Никто в толпе не выискивал взглядом скрытые угрозы. Никто не замечал выходы, пути отступления, потенциально опасных людей вокруг или тип стекла в парадном окне. Никто в толпе не обращал внимания на редких полицейских, патрулировавших улицы, или на схему освещения в соседнем переулке. Никто не знал, где нужно садиться, чтобы ни одно зеркало не отбрасывало твое отражение.

Ни у кого не было плана по спасению своей жизни в случае необходимости.

И ни у кого не было плана поубивать всех вокруг, если дело вдруг примет неожиданный поворот.

Да, он находился в стаде овец, но на самом деле здесь присутствовал еще один волк. Согласно досье Сида, барабанщик на сцене тоже был крепким орешком. В «традиционной» ирландской музыкальной группе играло пять человек, и, хотя Джентри плохо разбирался в подобных делах, судя по реакции клиентов заведения они были мастерами своего дела. Крупный седой мужчина, сидевший на скамье сбоку от сцены, играл на боуране, традиционном ирландском барабане. Он серьезно относился к своей работе и опустил голову, как будто хотел уловить все музыкальные тонкости. Для Корта он был больше похож на пожилого музыканта, чем на пожилого убийцу. Возможно, он уже давно не занимался «другой работой». Молодой худощавый юноша рядом с ним дудел в оловянный свисток перед микрофоном. Гитаристы играли в унисон и дружно пели, а овцы захлебывались от восторга. Корт мог разобрать лишь отдельные слова, но в песне шла речь о молодой красавице, неурожае картошки и о вечно пьяном муже.

Корт допил пиво и направился к выходу.

Глава 2

Дугал Слэттери попрощался с товарищами-музыкантами в половине двенадцатого, убрал густую седую шевелюру под шерстяную кепку и покинул бар «Оливер Сент-Джон Гогарти» со своим барабаном в кожаном футляре, закинутом через плечо. Поздний вечер был холодным, но ясным, как и тысяча других вечеров, когда он играл в баре, и, как и в прошлые разы, ему хотелось пропустить пинту-другую перед возвращением домой. В нескольких минутах ходьбы можно было найти целую дюжину пабов, а его квартира находилась в миле отсюда, на другой стороне Пирс-Стейшн. Он поступил как обычно: направился в излюбленное место.

Слэттери прихрамывал из-за больного колена. Собственно, одно его колено было больное, а второе – очень больное, но хромать на обе ноги невозможно, поэтому он опирался на более здоровый сустав, двигаясь в холодной ночи.

У здоровенного ирландца ушло почти полчаса, чтобы добраться до бара «Падрик Пирс», названного в честь католического лидера, казненного британцами в 1916 году после Пасхального восстания. Этот паб принадлежал ревностным католикам; стены и окна маленького заведения были украшены фотографиями и реликвиями старого мятежа.

Дугал, прихрамывая, вошел внутрь, положил плащ и боуран на скамью в угловой кабинке и направился к стойке бара за пинтой «Гиннесса», которую уже наливали в кружку.

* * *

Корт Джентри нашел темный дверной проем и присел на ступеньке. Сегодня он прошел пешком больше, чем за последние месяцы, и был удивлен ноющей болью в мышцах бедер и икрах вместе со слабым покалыванием в правой ноге – там, где его подстрелили в прошлом декабре. Он жалел об отсутствии викодина, но понимал, что не может одновременно глушить боль и сохранять остроту восприятия, поэтому просто сидел и смотрел на входную дверь паба по ту сторону улицы. Сегодняшний вечер был посвящен разведке; он проследит за объектом до дома, а потом решит, где и когда нужно приступить к действию.

Заведение называлось «Падрик Пирс». Крошечная пивнушка, судя по виду снаружи. Вероятно, излюбленное местечко Слэттери, судя по тому, что тот миновал бесчисленное количество мест для отдыха и выпивки, прежде чем остановиться здесь. В Дублине было больше баров на душу населения, чем в любом другом городе мира. Ирландцы любили свои пабы, и Корт не был удивлен, что ему пришлось провести часть вечера, наблюдая за дверью заведения и ожидая, пока объект выйдет на улицу.

Джентри поднялся на затекшие ноги. Он хотел размять мышцы, закоченевшие от холода и усталости, и ему была нужна темная подворотня, чтобы отлить. Он понимал, что наиболее естественным местом для такого дела и для молодого ирландского выпивохи, которым он хотел казаться, будет узкий проход между баром и соседней улочкой, поэтому перешел на другую сторону и направился в темноту. Там он по запаху нашел стену за мусорными баками и справил свои дела, а потом быстро застегнул ремень. Шум в переулке привлек его внимание: двое мужчин вышли через заднюю дверь, осветив аллею в пятидесяти футах от него, и послышался звук оживленных разговоров изнутри. Мужчины направились к боковой стене, справили нужду и вернулись обратно, не имея понятия о незнакомце, стоявшем рядом в темноте.

Выходит, изнутри бар был гораздо более просторным, чем предполагал Джентри. Он прошел вдоль кирпичной стены к задней двери. С другой стороны доносился характерный стук сталкивавшихся бильярдных шаров и хриплые мужские голоса – громкие, но неразборчивые. Впереди Джентри увидел место, где узкий проход соединялся с переулком; оставалось лишь гадать, не ушел ли Слэттери этим путем. Возможно, он даже почувствовал слежку за собой, хотя Корт не видел признаков этого во время получасовой прогулки от Темпл-Бар.

Проклятье. Джентри понимал, что либо ему сегодня нужно отказаться от дальнейшей слежки и попробовать завтра, либо зайти в паб и убедиться, что объект находится на месте. Угроза компрометации в таком большом помещении была минимальной; судя по звукам, там находились десятки людей, а Джентри умел сливаться с общей массой как на улице, так и в просторных помещениях. Он направился к парадному входу, втянув голову в плечи, чтобы казаться на дюйм ниже ростом, и распахнул дверь бара «Падрик Пирс».

Когда Джентри вошел в паб, то сразу же понял, что совершил непростительную ошибку. Он оказался в маленькой комнатушке. Бильярдная, звуки из которой доносились от черного хода, была отгорожена дверью с большой вывеской «Только для членов клуба». Спереди находился миниатюрный бар, три столика и несколько табуреток у стены. Он подошел к стойке бара, взял табуретку, не глядя по сторонам, достал бумажник, и уставился на бутылки. Он чувствовал на себе напряженные взгляды посетителей, но еще не знал, есть ли Слэттери среди них.

В воздухе повисло почти физически ощутимое облако недоброжелательности. Здесь было не место для чужаков.

Он наконец посмотрел в зеркало за стойкой бара. Все, кто находился в пабе, включая Дугала Слэттери и двоих его молодых приятелей, смотрели на него.

Жесткие парни, подумал Джентри.

Его внимание привлекла табличка над зеркалом: «Никакого пения».

Суровая тут компания.

Проклятье.

Бармен, окинувший его долгим взглядом, медленно отложил газету и приподнял рыжие брови.

– Пинту «Гиннесса», – сказал Корт.

* * *

Слэттери потягивал пиво и слушал, как двое молодых парней в его углу жалуются на плохое судейство во время вчерашнего регбийного матча между «Клонтарфом» и «Томондом». Дугал был болельщиком «Уондерерс», поэтому ему было глубоко наплевать на рефери, засудившего несчастный «Клонтарф», но ему было приятно находиться в обществе молодых завсегдатаев. Он поднял голову, когда открылась входная дверь; для случайных посетителей было уже поздновато, но чего только не бывает. Он проводил взглядом незнакомца, направлявшегося к бару, моментально забыв о своих собутыльниках.

Тревожный звонок зазвучал в голове Дугала Слэттери так же громко, как главный колокол собора Церкви Христовой в одной миле к западу отсюда. Само присутствие незнакомого человека в пабе «Падрик Пирс» было необычным, а этот парень еще и был среди слушателей в «Оливере» сегодня вечером. Более того, он выглядел довольно молодым, подтянутым и, пожалуй, слишком беззаботным.

Явно не местный. Да, он одевался как любой ирландец, но чутье Слэттери говорило, что он – чужак. Когда мужчина уселся на табурет, ирландец внимательно присмотрелся, выискивая признаки оружия в наплечной кобуре, оттопыривавшей грудь, или в поясной кобуре, изменявшей осанку при переходе в сидячее положение. Он ничего не заметил, но правая сторона тела незнакомца оставалась закрытой от него.

«Пинту «Гиннесса», – сказал тот человек. Ничего странного, никакого чужеземного акцента. Даже смахивает на ирландца, но говорит слишком тихо и вкрадчиво.

Он из полиции? Может, из Интерпола? Дугал знал, что копы в полудюжине стран хотели бы заковать его в наручники и уволочь с благословенного острова. Нет. Этот человек не был похож на полицейского; он выглядел слишком расслабленным для такой работы.

Он знал, как нужно заказывать пиво, а это уже кое-что. Невежественные иностранцы тянулись за бокалом сразу же после того, как он оказывался на стойке перед ними, что было вопиющей ошибкой. Стаут наливают в два приема; бармен дает пене осесть, что занимает минуту-другую, пока пиво находится в обманчивой близости от посетителя, предлагая ему выказать свое невежество.

Но у этого незнакомца были хорошие манеры.

Слэттери поймал его взгляд в зеркале, бесстрастный и мимолетный. Все остальные завсегдатаи паба тоже смотрели на незнакомца. Он посмотрел на них в ответ, прежде чем переключить внимание на бармена. Джордж был не более рад видеть этого чужака, чем Слэттери, но он налил пиво, взял деньги и вернулся к своей газете.

Дугал наклонился к парням, сидевшим за его столиком, и тихо обратился к ним. Его тон был небрежным, но в словах не было и намека на улыбку.

– Послушайте, ребятки. Не хотите немного развлечься перед тем, как мамочка уложит вас в постель?

* * *

Корт выдал себя и понимал это. Он сидел у стойки бара и глядел на свое пиво, изображая физическую расслабленность, но его ум напряженно работал, составлял схему активного сопротивления десятку человек в помещении, немногим просторнее школьного автобуса. Джентри не сомневался, что у многих есть ножи. Скорее всего, и кастеты. Возможно, даже обрез, спрятанный за стойкой бара. Корт носил пистолет в поясной кобуре, но это было не самое эффективное оружие для защиты от толпы. Обычный русский «Макаров». С надетым глушителем мог быть полезным орудием для убийцы, но пули калибра.38 и магазин с восемью патронами бессильны против массы человеческой плоти, окружавшей его со всех сторон, а спусковой механизм неудачно расположен, что ухудшает боеспособность. Конечно, Корт мог понаделать кровавых дырок в нападавших, если дело дойдет до этого, но если они бросятся на него одновременно и целеустремленно, то ему крышка.

Он отпил глоток «Гиннесса». Пинта пива еще никогда не выглядела такой огромной. Ему показалось, что он никогда не осушит кружку до дна, чтобы получить предлог для выхода на темную улицу. За спиной он слышал, как Слэттери перешептывается с собутыльниками. Корт не стал смотреть в зеркало. Было ясно, что Слэттери засек его раньше в баре «Оливер Сент-Джон Гогарти». Теперь он вводил своих дружков в курс дела. Если повезет, то Слэттери выкинет фортель и устроит засаду на улице. Уйдет со своими приятелями и оставит их прятаться в темноте. Если не повезет, то все случится здесь и сейчас. Дугал встанет и объявит на всю комнату, что человек, который выбьет дух из чужака за стойкой, получит «годовой запас «Гиннесса» за мой счет».

Вот сукин сын, подумал Джентри. Когда он выздоравливал во Франции, то мечтал поскорее вернуться в форму, но теперь все происходило слишком быстро.

Корт начал вставать. Его кружка была наполовину полна, но он решил, что если сможет уйти отсюда по своей воле, это должно произойти сейчас, прежде чем Слэттери завершит свои планы. Но бармен проворно опустил свою газету.

– Пиво не понравилось, да?

Должно быть, шестидесятилетний рыжий здоровяк с бочкообразной грудью, уловил флюиды недоброжелательности между Слэттери и незнакомцем.

Корт не был расположен к беседе, поэтому сделал вид, будто хотел передвинуться на табурете, и отсалютовал кружкой.

– Славная брага, – сказал он, надеясь, что фраза прозвучит по-ирландски, хотя и не был уверен.

Слева от него двое парней, сидевших рядом с объектом, направились к выходу. Еще двое за его спиной встали; Корт следил за ними по мере их приближения. Они угрожающе расселись по обе стороны от него.

Мужчина слева заговорил первым. От него несло виски и табаком.

– Ты откуда, паря?

Корт глядел прямо перед собой. Он отказался от попыток имитировать ирландский выговор.

– Работаю на контейнеровозе «Маерск». Пришвартовались сегодня днем, выходим утром.

– Ты откуда взялся? – второй мужчина повторил вопрос первого.

– Я же сказал.

– Ты что, родился на борту? Родом-то откуда сам будешь?

– Парни, оставьте человека в покое, – эти слова исходили от Дуга Слэттери. Он встал, похромал к стойке и установил визуальный контакт через зеркало. – Всегда приятно видеть новое лицо, включая проезжих. Не обращай на них внимания, друг.

Почему сегодня все называют его «другом»?

Глава 3

Через пять минут Джентри вышел из бара «Падрик Пирс». Слэттери ушел первым, сразу же после «спасения» чужака от двух местных громил, которые молча вернулись на свои места за столом. Бармен не отводил взгляда от газеты.

Корт пошел на восток по Пирс-стрит, то и дело ныряя в тень примерно в ста ярдах от хромого мужчины с барабаном, закинутым за плечо.

Теперь все изменилось; операция ускорилась из-за решения Джентри войти в паб через парадную дверь. Теперь он не мог просто проследить за Слэттери. Он спугнул цель, которая теперь ударится в бега или будет строить линию обороны. Не требовалось блестящего ума, чтобы пресечь угрозу нападения со стороны одного человека. Убегай или построй круг из фургонов, ощетинившихся ружьями. Это была первая страница из руководства «Как избежать покушения на жизнь», и Джентри не сомневался, что Дугал читал эту книжку.

Крепкий юноша в черной рубашке с логотипом регбийного клуба вышел на улицу из укрытия за большим мусорным баком примерно в двадцати футах перед Кортом. Джентри замедлил шаг и остановился, глядя на него и держа руки опущенными вдоль тела. Это был один из парней, сидевших со Слэттери в баре «Падрик Пирс». Ирландец продемонстрировал длинный кусок цепи в руке за спиной, покачивая им, словно маятником.

– Какого хрена тебе нужно от моего друга? – его густой акцент был почти неразборчивым, но это не имело значения. Корт не слушал его. Его внимание было сосредоточено на посторонних звуках, таких как тихие шаги, которые в любую секунду могли послышаться за спиной. Дружок этого типа был где-то рядом, и Джентри не сомневался, что тот нападет сзади. Он может попробовать удушающий захват, или, что более вероятно, хлестнет цепью или монтировкой по незащищенной спине жертвы. Корту приходилось иметь дело с гораздо лучше подготовленными и снаряженными противниками. Но когда он работал под прикрытием в доках или посещал злачные места в преступных районах, то вдоволь навидался драк и потасовок с участием тупоголовых громил и знал, что следует делать.

На самом деле не имело значения, где ты находишься. В уличных драках было что-то вроде универсального языка.

Человек в черной рубашке крикнул что-то еще, на этот раз совершенно невнятное, и вот оно: тихие шаги, набиравшие ход за спиной. Корт заставил себя смотреть на противника впереди, вплоть до последнего момента.

Он действовал молниеносно, когда вступил в первую драку за несколько месяцев. Одним слитным движением он низко присел, развернулся и отодвинулся в сторону, когда увидел лысого молодого человека в оранжевой регбийной рубашке, который с силой опустил согнутый арматурный прут на то место, которое он занимал три четверти секунды назад. Вес железного прута и сила инерции увлекали ирландца вперед, и он продолжал двигаться, прежде чем осознал, что удар не достиг цели. Корт быстро выпрямился, толкнул нападавшего левой рукой, чтобы придать ему дополнительное ускорение, и выбросил правый кулак, сработавший как поршень. Удар, попавший прямо под правое ухо, сломал челюсть, откинул голову в сторону, и нападавший потерял сознание за несколько секунд до падения на мостовую.

Арматурный прут с лязгом покатился по камням. Ирландец упал ничком и прокатился вперед, пока не замер, раскинув руки и ноги в разные стороны, у ног своего приятеля.

Он не шевелился. Следы крови с разодранной щеки, которой он проехался в дорожной пыли, блестели под кобальтовым светом уличных фонарей.

Парень в черной рубашке принялся бешено вращать цепь, поглядывая на павшего друга. Потом бросился в сторону, в равной мере объятый яростью и ужасом, и посмотрел на бородатого мужчину, который расслабленной походкой приближался к нему.

Человек в своей стихии.

Цепь метнулась вперед.

Серый Человек заступил на пути удара, ловко поймал цепь левой рукой и сильно рванул, выбив противника из равновесия и подтянув его к себе.

Резкий удар в горло опрокинул ирландца на спину. Задыхаясь, он катался по мостовой и хватался за разбитую и распухающую гортань, беспомощно глядя на бородача, который присел на корточки перед ним. Голос американца звучал ровно и спокойно, как будто он сам устроил засаду в темноте.

– Пожалуйста, назови адрес Слэттери. Я спрошу только один раз.

* * *

Четыре минуты спустя пистолетный глушитель толкнул незапертую дверь квартиры 66 в кооперативном доме «Куинс-Корт». За глушителем находился пистолет Макарова в модификации «Байкал», а за пистолетом находился Серый Человек. Он был предельно сосредоточен – особенно потому, что владелец квартиры преднамеренно оставил дверь открытой, хотя и знал, что за ним придут.

Когда Джентри вошел в ярко освещенную комнату, ему не пришлось гадать, где находится объект. Слэттери сидел за простым деревянным столом в центре комнаты, где стояла бутылка ирландского виски и три стопки, и глядел на дверь. Корт заметил, что ирландец сменил рубашку и теперь на нем была надета черно-синяя трикотажная кофта с логотипом регбийного клуба, расстегнутая сверху и туго обтягивавшая его массивный живот. Любимая команда?

Слэттери долго смотрел на него. Потом взял одну стопку и перевернул ее вверх дном. Ну, конечно: он ожидал двух гостей, которые остались лежать на улице. Оправившись, Дугал медленно поднял вторую стопку.

– Выпьешь, паренек?

Он явно нервничал; его обычно хриплый голос звучал надтреснуто. Корт быстро осмотрел комнату; при этом его оружие оставалось направленным в лоб мишени.

– Руки на стол, – он говорил тихо, но со спокойной уверенностью. – Держи их на виду.

Слэттери подчинился.

– Ты убил их?

– Регбистов? Нет, с ними все будет в порядке… рано или поздно.

Слэттери кивнул и пожал плечами.

– Как нож сквозь масло, да?

– Они не доставили трудностей.

– Они смотрелись бы получше, если бы не надрались в доску. Ладно, садись и давай потолкуем. У меня отличный виски.

Корт продолжал выискивать невидимые угрозы, не позволяя себе расслабиться. Объект казался странно покорным своей участи, что могло оказаться уловкой.

– Нет.

Ирландец снова пожал плечами.

– Тогда, может быть, ты разрешишь мне сначала немного выпить.

Не ожидая ответа, он налил в стопку порцию «Олд Бушмиллс» забросил виски в открытый рот, поставил ее на стол и снова наполнил.

Корт направился к окну, по пути выключив верхний свет. Находясь в темноте, он посмотрел на улицу.

– Никто не придет, – сказал Слэттери. – Я ждал тех двоих, с которыми ты уже встретился. Если они еще могут ходить, то уж точно не пойдут в эту сторону.

Корт проверил спальню, кухню и совмещенный санузел. Они были одни. Ирландец продолжал сидеть за столом, глядя на дверь. Он выпил очередную порцию и налил еще.

Он терпеливо ждал.

Когда Джентри снова встал перед ним, Слэттери обхватил бутылку и протянул ее гостю.

– Уверен, что не хочешь капельку? Когда я был в деле, мне помогало.

Корт покачал головой и поднял пистолет.

– Послушай, парень, – быстро заговорил Дугал. – Я понимаю, что ты должен это сделать. Никаких возражений с моей стороны. Когда-то я был в деле и знаю правила. Только окажи мне маленькую услугу. У меня есть ребенок. Не совсем ребенок, ему сейчас около тридцати. Он в Голуэе.

– Мне-то какое дело?

– У него синдром Дауна. Хороший мальчик, но не может позаботиться о себе. Я поместил его под частную опеку. Кроме меня, у него никого не осталось.

– Мягко говоря, мне плевать.

– Просто так вышло. Я посылаю достаточно денег, чтобы уберечь его от государственной опеки.

Корт взвел курок «Макарова» большим пальцем. Дугал заговорил еще быстрее:

– Без денег он окажется в психиатрической клинике. Поверь, этого и врагу не пожелаешь. Мой мальчик – это наказание за мою жизнь. Можешь загасить меня к чертовой матери, но не заставляй его платить за это.

Корт подумал, что ему следовало всадить пулю в голову этого человека, как только он вошел в комнату.

– У всех кто-то остается. Я не могу тебе помочь.

– Да, ты не можешь мне помочь. Но ты можешь помочь ему. Я прошу лишь один день. Гребаные двадцать четыре часа, и я взломаю банк, валютный обменник или что-нибудь еще. По Доусон-стрит каждый день проезжает инкассаторская бронемашина. Я добуду деньги, чтобы его нормально устроили, только мне нужно немного времени. Если бы я знал, что ты придешь за мной, то позаботился бы заранее, но получилось как-то неожиданно. Я уже давно не при делах и думал, что меня оставили в покое. Послушай, я не убегу. Завтра я стопроцентно отправлю перевод в Голуэй, а потом вернусь сюда, и ты сможешь завалить меня. Клянусь маминой могилой. Ты получишь плату за мой скальп, а я отправлю деньги моему мальчику, чтобы за ним присмотрели, когда меня не станет. Смотри, я сижу здесь и оказываю тебе уважение. Показываю, что я не беглец. Я не боец, больше нет. Я сижу тут и отдаю себя тебе. Надеюсь, что ты поступишь правильно и дашь мне один день, чтобы я обеспечил достойное будущее для моего сынка.

Он почти плакал. Выглядел отчаявшимся человеком. Корт не сомневался в его искренности. Тем не менее он взял себя в руки и поднял оружие.

– Извини, приятель. Этому не бывать.

Голубые глаза Слэттери наполнились слезами, когда он опрокинул следующую стопку. На этот раз он не стал наливать снова.

– А я-то подумал, у тебя есть душа. Ошибся. Значит, мой сын пойдет под государственную опеку, – он слабо улыбнулся. – Но не все потеряно; у меня есть одно маленькое утешение. Я знаю, что однажды Сид пришлет за тобой такую же сволочь.

Корт слегка опустил пистолет.

– Сид?

– Ты новый парень Сида, так? Я его старый парень, так что вижу твое будущее, понятно? Он послал тебя на мокрое дело, чтобы освободить место для тебя в своей организации. Это твоя проверка на лояльность.

Когда Корт не ответил, слезящиеся глаза Слэттери широко распахнулись.

– Он не сказал тебе, да? Что за ублюдок! Ты небось думал, что он передал тебе контракт от кого-то еще, кто хочет моей смерти? Нет, дружок, все это придумал Сид, от начала до конца.

Корт немного опустил ствол пистолета.

– Почему?

Слэттери налил себе еще одну порцию и проглотил ее.

– Пять лет назад Сид подвалил ко мне. Я… я тогда работал на другого русского. Сид сказал, что ему нравится моя работа и он хочет, чтобы я перешел к нему. Я только спросил: «Кого завалить?» Все знают, что Сидоренко предлагает самые жирные контракты. Он сказал, что мне нужно просто убрать того человека, который занимает мое будущее место. Создать вакансию для себя, понимаешь? Этот тип, израильтянин, пережил дни своей славы. Уж не знаю, почему. Сид сказал, что когда я уберу его, стану главным жеребцом в его конюшне.

– И ты убил его.

– Истинная правда, я так и сделал. Разве это не наш бизнес? А теперь я слишком стар и слаб, чтобы брать крупные контракты. Я больше не приношу денег, как раньше, так что он послал тебя, чтобы ты разобрался со мной. Он считает, что если есть хотя бы минимальная возможность, что я развяжу язык, обращусь в газету или в Интерпол, чтобы прижать его, то от меня нужно избавиться.

Корт был поражен. Сид солгал ему насчет принципиального смысла его контракта. Русский не действовал в интересах подрядчика, но собирался убивать по своей прихоти. Потом Корт немного успокоился и напомнил себе о наиболее грязных делишках Слэттери из досье Сида.

– Он поведал мне о грязных убийствах из твоего прошлого.

– Грязные убийства? Грязные убийства? А что такое, черт побери, «чистое убийство»?

Корт с неподдельным изумлением посмотрел на него и наклонил голову.

– Я имею в виду, что ты убивал невинных людей.

– Чепуха. Ты судишь обо мне по словам Сида? Тогда ты гребаный идиот. Давай кончай с этим. Прострели мне башку и будь доволен собой. Грязные убийства? Невинные люди? Да ты самый претенциозный убийца, который когда-либо осквернял собой эту богом забытую планету!

Ноздри Слэттери гневно раздувались, когда он смотрел на глушитель, прикрепленный к стволу маленького «Макарова». В его глазах светилось пьяное торжество и ни капли страха.

После долгой паузы Корт опустил пистолет. Он пододвинул деревянный стул и медленно опустился за стол напротив ирландца.

– Пожалуй, теперь я выпью.

Слэттери не сводил глаз с американца, когда наливал на двоих.

Глава 4

Через десять минут Корт убрал оружие в кобуру. Он решил не убивать человека, сидевшего перед ним. Ирландец не улыбнулся и не вздохнул с облегчением, но протянул руку, и они обменялись рукопожатием. Некоторое время они сидели в молчании, в тусклом свете уличных фонарей, проникавшем в маленькую комнату. Корт положил руки на стол, чтобы успокоить Слэттери.

– Сид будет недоволен, – наконец сказал Дугал.

– У нас было соглашение. Я сказал ему, что буду выполнять лишь те контракты, которые одобрю сам. Если он выдает мне неверные сведения, у меня есть право выйти из игры. Пошел он к дьяволу.

Слэттери поднял бутылку «Бушмиллс».

– Я выпью за это. К дьяволу Сида!

– Ты же знаешь, он пришлет кого-то еще вместо меня.

– Да. Скорее всего. Возможно, мне следует сдаться и дать тебе пристрелить меня, чтобы я не путался под ногами.

– Я не принимаю заказы от объектов для ликвидации, – сказал Корт.

Толстый ирландец добродушно рассмеялся.

– Хорошая шутка, приятель. Возможно, мои драчуны вернутся из больницы, когда появится следующий ликвидатор. Надеюсь, в следующий раз гребаный Сид Сидоренко пришлет мне того, с кем они смогут управиться.

Корт хмыкнул.

– Это вряд ли.

Дугал Слэттери налил себе еще одну стопку, а потом, словно задумавшись, подвинул к себе стопку Корта и стал наполнять ее.

– Нет, с меня довольно, – сказал Корт.

Слэттери не отвлекался от своего занятия.

– Это всего лишь третья, мой мальчик. Третья порция всегда делает из человека мужчину, клянусь тебе!

Корт пожал плечами и потянулся к выпивке, втайне надеясь, что крепкий алкоголь послужит заменой обезболивающим, в которых он так нуждался.

– Наверное, тебе нужно будет уехать из города до… – начал он.

Стол взлетел в воздух, прямо ему в лицо. Стопка виски ударилась в подбородок прежде, чем он успел схватить ее. Голова Джентри откинулась назад, и он упал с табурета.

Громадный ирландец опрокинул стол на него. Слэттери бросился вперед еще до того, как Корт грохнулся на пол, и его мясистые пальцы сомкнулись на мускулистой шее американца.

Корт попытался вскрикнуть, но не мог издать ни звука. Два больших пальца впились в его глотку, угрожая сломать кадык. Несмотря на внезапное падение, инстинкт подсказал ему резко повернуть голову, чтобы освободиться от вражеской хватки. Он взмахнул рукой, пытаясь отвести захват, но мощные руки ирландца даже не пошевелились.

– Стой! – прохрипел Джентри. Он искренне собирался оставить Дуга Слэттери в живых. Но тот либо не верил этому, либо по какой-то причине считал, что Сидоренко убедит своего убийцу вернуться, и теперь хотел предотвратить такую возможность. Лежа на спине, со здоровенным ирландцем, наседавшим сверху и душившим его, Корт видел только один выход. Он скользнул по дешевому линолеумному полу и оттолкнулся каблуками, направляя себя и своего противника к тому месту, где его согнутые ноги уперлись в дверь маленькой квартиры. Из этого положения, отталкиваясь ногами и по-прежнему пытаясь разорвать удушающий захват, он начал поднимать ноги по двери. Шесть дюймов, два фута, три фута. Он оторвался от пола и принял напор Дугала на голову и плечи. Потом со всей силой оттолкнулся от двери и выполнил неуклюжую стойку на голове, а потом откатился назад. Его голова выскользнула из захвата Дугала, который по инерции рухнул вперед. Корт приземлился на колени на перевернутом столе и отпрянул назад, чтобы избежать жестоких ударов вслепую от бывшего боксера. В следующую секунду оба оказались на ногах. Корт посмотрел на нападавшего; лицо ирландца было свекольно-красным и блестело от пота. Его глаза яростно пылали. Он что-то кричал, – видимо, по-гэльски, – но Корт не понимал его.

Джентри хотел сказать, что это ошибка, и он просто собирался уйти, но все было бесполезно. Слэттери шагнул вперед и выбросил правый кулак, наполовину зацепивший левую скулу Корта. После вспышки боли его глаз мгновенно заслезился, и поле зрения стало размытым.

Корт сильно недооценил грубую силу и поразительную скорость пожилого толстяка. Эта ошибка легко могла стоить ему жизни.

Он отступил в угол, увеличив расстояние между собой и противником, и потянулся за «Макаровым», но кобура была пуста. Корт был уверен, что пистолет вывалился, когда он сделал стойку на голове, и теперь валялся где-то возле перевернутого стола или разбитого стула.

Слэттери заметил пустую кобуру Корта, и его багровое лицо расплылось в свирепой улыбке.

– Ты труп, парень!

Ирландец выбросил очередной короткий прямой удар. Джентри заблокировал его, но не получил никакого преимущества. Кулак не достиг цели, но сила удара, попавшего в предплечье, отбросила его к стене, где он упал на колени.

Он быстро встал, как раз вовремя, чтобы поднырнуть под новый прямой удар. Джентри ответил колющим ударом ладони в солнечное сплетение Дугала и врезал ему в пах тыльной стороной ноги.

Слэттери остался невозмутимым.

– Божья моча, ты дерешься как девка!

Тогда Корт вспомнил слабое место Слэттери: он полчаса следовал за хромавшим мужчиной, который старался не перемещать вес на левое колено. Он яростно ударил под это самое колено; Дугал завопил и зашатался, но не упал. Вместо этого он продолжал наступать, хотя атака американца предвосхитила его следующий ход.

Корт резко пригнулся и ушел вправо, когда правый кулак ирландца рассек воздух над его левым ухом. Американец стремительно бросился вперед, подпрыгнул и ухватился правой рукой за правое плечо своего противника. Последовала серия отточенных практикой движений: удар плечом, захват шеи, рывок вверх. Корт ухватился за правую сторону воротника кофты Слэттери, закрутил его на шее, дернул изо всех сил и перехватил с другой стороны левой рукой.

– Дерись как мужчина, поганый ты…

Слова Дугала потонули в рокочущем хрипе. Джентри закрутил его воротник как удавку. Он обвил правой рукой его шею, как будто в страстном объятии, уперся коленом в его копчик, а левой рукой мощно тянул и тянул воротник фуфайки, врезавшейся в жирное горло боксера.

В панике перед переломом гортани, Слэттери пошел кругами, припадая на больное колено, треснул американского убийцу спиной о подоконник, потом об стену, проломив гипсокартон и сбросив с крючков дешевые литографии усатых боксеров, мутузивших друг друга без перчаток, а потом боком упал на пол вместе с Кортом.

В этот момент, наполненный хрипом и тяжелыми вдохами, кто-то забарабанил в дверь с другой стороны. Женщина разразилась криками, спрашивая мистера Слэттери, все ли с ним в порядке. Дугал уже не мог говорить. Он пытался дотянуться левой рукой до дверной ручки, но силы покинули его из-за нехватки кислорода в легких. Когда он дотянулся пальцем до задвижки, Корт молниеносно блокировал движение правой рукой и загнал стержень в проушину, а потом ногами оттолкнулся от двери.

Оба рухнули на пол в центре комнаты.

Слэттери не мог вдохнуть воздух, то в нем еще оставалось порядочно боевого духа, и ему удалось воспользоваться ногами как рычагом, когда он перекинулся на Корта. Но Джентри не хотел, не собирался его отпускать. Он подхватил инерцию движения, снова перекатился и оказался сверху.

Еще полминуты они кряхтели и дрыгались, лягая друг друга среди обломков мебели и предметов домашней обстановки. Джентри заплел ногами одну из рук Слэттери, но другой кулак лихорадочно колотил его по спине и затылку.

Ирландец попытался нанести удар головой, но их головы уже были плотно прижаты друг к другу, и у него не оставалось свободного места для маневра.

Потом сопротивление замедлилось. И наконец прекратилось.

Корт продолжал сдавливать шею Слэттери, когда немного наклонился вперед, чтобы проверить его состояние. Его глаза выпучились, лицо приобрело неестественно пурпурный оттенок и было покрыто потом, от которого несло виски и уксусным перегаром. Корт видел, как его собственная кровь капает из губы, рассеченной от удара стеклянной стопкой.

Выпученные глаза моргнули.

Корт немного ослабил свою хватку. Дугал сделал быстрый вдох, подавился и захрипел.

Лицо Корта находилось в нескольких дюймах от него. Он заговорил между судорожными вдохами после жестокой схватки.

– Ребенок… Твой сын… это правда?

У Слэттери распух язык, глотка почти закрылась. Он выплюнул сгусток крови.

– Клянусь.

Корт кивнул и вытер пот со лба.

– Ладно… – проговорил он, все еще немного задыхаясь. – Ладно. Не беспокойся, я присмотрю за ним. Все будет хорошо.

Глаза ирландца, вылезшие из орбит, смотрели прямо на него. Он смаргивал слезы, смешанные с кровью, которые стекали по его щекам. Он судорожно вздохнул, и вязкая жидкость потекла у него из носа. Потом кивнул и сдавленно прошептал:

– Вот и славно, парень. Беру свои слова назад. У тебя есть душа. Ты добрый человек.

– Да, это я, – Корт прижал пальцы ко лбу Слэттери и нежным движением отодвинул с его лба слипшиеся влажные волосы. Потом кивнул. – Я, твою мать, настоящий святой.

Одним быстрым движением Корт Джентри подхватил «Макаров», валявшийся на полу рядом с ним, вдавил глушитель в мясистую шею Дугала Слэттери и выпустил пулю, пробившую подбородок, язык, носовые пазухи и мозг. Пуля калибра.38 с полой головкой проплясала в мозгу ирландца, прежде чем успокоиться за левым ухом. Его выпученные глаза остекленели и остались открытыми после смерти.

Корт скатился с его груди и опустился на спину рядом с мертвецом. Он был изможден, опустошен, лишен чувств и энергии. Его лицо болело от ударов, нога и живот ныли от ран, полученных в прошлом году.

Вместе со Слэттери он лежал посреди разрухи в маленькой квартире и невидящими глазами смотрел в низкий потолок.

Глава 5

Десантный баркас вышел из полосы тумана где-то в полумиле от берега. Во мгле за кормой литовский контейнеровоз, который был средством доставки и эвакуации Корта с Изумрудного острова, уже повернул на север, вывел двигатели на полную мощность и направился в порт приписки. Корт стоял на носу небольшого баркаса и рассматривал причалы Гданьской судоверфи, выраставшие впереди. Он был единственным пассажиром на судне.

Корт продолжил разговор, начатый по спутниковому телефону.

– Паулюс, я хочу, чтобы все было предельно ясно. Все до последнего цента, кроме вашей комиссии, отправляется пациенту. Мне безразлично, как вы это оформите; просто сделайте это.

– Никаких проблем. Мы можем учредить небольшой трастовый фонд с автоматическими регулярными отчислениями для частной клиники. Я навел справки по вашему запросу: это лучшее учреждение в Ирландии для людей с такими особенностями развития.

– Хорошо.

Собеседник замялся; Корт ощущал его неудобство.

– Сэр. Как вы понимаете, мне нужно будет связаться с сэром Дональдом.

– Валяйте. Поскольку вы так или иначе собирались это сделать, передайте ему следующее: эти деньги не принадлежат ни мне, ни ему. Они принадлежат ребенку. Если он тронет их, ему придется иметь дело со мной.

– Пожалуйста, герр Льюис, не угрожайте сэру Дональду. Он мой работодатель. По долгу службы я буду обязан передать ему ваши слова…

– Я рассчитываю на это. Хочу, чтобы вы все передали дословно. Если он прикоснется к этому счету и попытается что-то сделать с деньгами, я постучусь в его дверь.

– Герр Льюис, пожалуйста…

– У вас есть мое сообщение, Паулюс.

– Я знаю, что он выполнит ваше желание. И я распоряжусь счетом по вашему указанию. Возьму только мою стандартную комиссию за управление средствами.

– Danke.

– Bitte shÖn. Сэр Дональд очень хорошо относится к вам, герр Льюис. Не знаю, почему ваши пути разошлись, но надеюсь, что когда-нибудь вы встретитесь и обсудите…

– До свидания, Паулюс.

Еще одна неловкая пауза.

– Auf wiedersehen, герр Льюис.

Джентри убрал спутниковый телефон в холщовую сумку и сосредоточил внимание на новой угрозе впереди.

Корт заметил ее с трехсот ярдов до берега: большой черный автомобиль на пристани. С двухсот ярдов он мог различить людей, привалившихся к автомобилю, а со ста пятидесяти ярдов насчитал четверых громил. С пятидесяти ярдов он определил их как славян в плохо сидевших костюмах, собравшихся у дорогого лимузина.

Разумеется, это были подручные Сида, которые собирались посадить его в автомобиль и устроить загородную поездку; это обстоятельство приводило его в бешенство. После высадки Корт собирался на несколько дней исчезнуть в прибрежном городе, а потом, когда он будет готов и вернется в нормальную форму, связаться с Сидом через сайт уральского туроператора. Сэр Дональд, его бывший куратор, никогда не заставлял его контактировать со своей службой безопасности, но эти бандиты, посланные его нынешним работодателем, с которым он собирался расстаться, несомненно, прибыли сюда в качестве сторожей и сиделок, которые должны были убедить Джентри вести себя тихо и вернуться на поклон к их повелителю.

– Мать вашу так, – проворчал Корт, когда расстояние сократилось до двадцати пяти ярдов. Мужчины пришли в движение. Двое слезли с капота лимузина, остальные выбросили окурки и затоптали их. Корт уже видел золотые цепочки на их шеях. Русские бандиты, кто же еще? Они подошли к краю причала и встали там, отрезая путь к бегству.

Корт осмотрел причал, выискивая какое-нибудь место для укрытия.

Ничего. Проклятье.

Корт сошел с баркаса на плавучую пристань и встал перед четырьмя головорезами. Не прозвучало ни единого слова. Единственной формой общения были взгляды, которыми обменивались пятеро мужчин, накачанных тестостероном. Все они находились на работе, и никто из них не был особенно рад этому. Старый командир подразделения особых операций ЦРУ, бывший «морской котик» и неутомимый матерщинник Зак Хайтауэр, называл это «глазной еб…й», что было грубым, но точным описанием мужчин, меривших холодными взглядами чужую силу и доблесть.

Корт медленно отвел в сторону полу пиджака, открывая рукоять «Макарова» в поясной кобуре. Один из русских помоложе шагнул вперед и выдернул пистолет из кобуры, ощерившись на Джентри с таким видом, как будто он сам нашел оружие. Потом он обхлопал Корта сзади и спереди, достал нож из его кармана и положил в свой. Заглянув в холщовую сумку на плече Джентри, он прикарманил и спутниковый телефон, но больше не нашел ничего интересного. Довольный тем, что разоружил Серого Человека, русский отступил назад и нетерпеливым жестом поманил американца к автомобилю.

Корт снял сумку с плеча и бросил ее другому громиле, чтобы тот нес ее. Сумка ударилась о его грудь и упала; он не обратил это внимания, продолжая сверлить иностранца мрачным взглядом.

Корт не удержался от улыбки. Он шагнул вперед и с коротким смешком поднял сумку, пошел к черному лимузину, открыл заднюю дверь и забрался внутрь.

Час спустя он находился в воздухе. Легкий корпоративный «Хоукер-400» поджидал кортеж на летном поле международного аэропорта имени Леха Валенсы. Не было ни паспортного контроля, ни таможенной проверки; во всяком случае, никто не задавал Корту вопросов и не просил предъявить документы. «Хоукер» пронзил слой кучевых облаков и воспарил в ясное утреннее небо над Польшей. Вместе с ним в салоне на семерых человек находились четверо мужчин, забравших его у причала. Они показали, где находится еда и напитки, и на ломаном английском объяснили, что полет продлится лишь два часа. Они не сказали, куда направляется самолет, но в этом и не было надобности.

Корт знал: его везли к боссу, а босс жил в России, в Санкт-Петербурге.

Корт откинулся на спинку кресла и расслабился, потягивая минеральную воду и слушая болтовню подручных Сида. Двенадцать лет назад он неплохо понимал русский язык, но теперь его знания покрылись ржавчиной. Закрыв глаза и сосредоточившись на репликах мужчин, он как будто перестраивал мозг для понимания почти недоступной речи.

Он был вполне уверен, что Сид и его люди не подозревают о его знании русского языка, и полагал, что сможет воспользоваться их невежеством, чтобы получить преимущество в ближайшие часы.

«Хоукер» залег на крыло и начал опускаться, приземлившись сразу же после полудня. Предположение Корта о полете в Санкт-Петербург для встречи с работодателем подтвердилось, когда во время снижения он увидел в иллюминаторе очертания Финского залива. Он узнал и аэропорт: «Ржевка» находился на востоке от Северной столицы и был менее удобным для сообщения с центром города, чем международный аэропорт, но Корту уже приходилось бывать здесь.

В старые добрые дни, более десяти лет назад, Джентри работал оперативником ЦРУ, жившим за рубежом в одиночку под прикрытием. Теоретически его операции могли происходить в любой точке планеты, на дружеской или на вражеской территории, но на практике он более или менее постоянно действовал на территории бывшего СССР. Россия, Украина, Таджикистан, Грузия, Литва – у ЦРУ были причины посылать своих сотрудников из программы подготовки независимых агентов в восточную глушь, где они выслеживали, преследовали и даже убивали торговцев оружием или ядерными секретами. Какое-то время казалось, что единственными достойными продажи вещами из-за бывшего «железного занавеса» были реликвии, оставшиеся от былой империи, и какое-то время казалось, что единственным заданием для Корта Джентри и коллег из его подразделения было проникновение на чужую территорию, слежка за объектом, доклады о его действиях и установка следящей аппаратуры в его доме и/или подкуп его друзей, и/или подложные доказательства его причастности к преступлению.

И/или убийство объекта.

Но то были девяностые годы. Старые добрые деньки.

До 11 сентября 2001 года.

После этого он побывал в Петербурге лишь однажды, в январе 2003 года. Но тогда он находился в составе группы «Гольф-Сьерра», «лихого отряда» из подразделения особых операций ЦРУ, – полувоенной команды для проведения нелегальных операций, охотившейся на террористов и их пособников по всему свету. Корт и остальные прилетели в этот самый аэропорт на реактивном самолете ЦРУ. Часть группы осталась на конспиративной загородной даче, а Корт и Зак Хайтауэр поселились в убогой съемной квартире за пару кварталов от шикарных отелей на Невском проспекте. На третьей неделе их пребывания в городе группа погрузилась на резиновую десантную лодку «Зодиак» и устроила атаку на контейнеровоз, вышедший из петербургского порта. Предполагалось, что на борту находятся ядерные материалы, которые направляются в Ирак к Саддаму Хусейну. Но там оказалось обычное оружие, о чем Зак Хайтауэр и доложил в Лэнгли по спутниковому телефону. Им велели оставить оружие в покое, пригнать лодку обратно и поскорее убраться из России. Это сильно озадачило их, но кое-что прояснилось потом, когда этот самый груз был «обнаружен» в Басре, Ирак, и предъявлен средствам массовой информации вместе с русскими надписями на упаковках и прочими доказательствами. За судном следили всю дорогу до Ирака, а груз мониторили со спутников. Морские пехотинцы, которые нашли его, получили указание, где нужно искать, и унижение России подтолкнуло их к содействию американской миссии в Ираке. Немного, но тем не менее.

Все это относилось к политике, а политика не входила в официальную миссию «лихого отряда». Корту это не нравилось, но тогда Зак сказал, что ему платят не за чувства, а за дела.

От самолета Корта проводили по мерзлому гудрону на сотню метров до длинного черного лимузина. Надсмотрщики усадили его спереди. Один из них сказал:

– Ты садишься вперед, потому что задние места предназначены для ви-ай-пи, – при этих словах он улыбнулся, показав достаточно металлических зубов для приема местных радиостанций. – А ты просто пи.

Он рассмеялся, перевел шутку для своих приятелей, и те захохотали в ответ.

Пока они ехали на запад, Корт старался запомнить дорогу на тот случай, если ему придется искать обратный путь в аэропорт. Он не собирался долго быть здесь. Полминуты на то, чтобы выразить протест Сиду за его задержание, нарушавшее их договоренность, еще полминуты на выражение его чувств по поводу обмана насчет задания. Может быть, еще десять секунд на заявление, что он завязывает с этой работой, а если бритые головорезы Сида попытаются задержать его, то в организации босса русской мафии скоро появятся новые вакансии.

Но в конце концов все вышло не так, как он представлял.

Глава 6

После часовой поездки Корта отвели к массивному дому в северном пригороде Петербурга. Он никогда не бывал здесь и должен был признаться, что не смог бы найти это место на карте. Широкие улицы, обсаженные деревьями, величественные старые дома, большие участки с ландшафтным дизайном.

Лимузин свернул на подъездную дорожку, и Корт посмотрел на дом, выраставший вдали. С архитектурной точки зрения, он был великолепным.

Но по мере приближения Корту становилось ясно, что кучка тупоумных приспешников Сида также подряжалась в качестве домохозяев и садовников, к чему они были еще меньше приспособлены, чем к требованиям безопасности. Вокруг были расставлены палатки с горящими кострами, мимо которых лениво прогуливались молодые люди, так что это больше напоминало старинный военный лагерь. Несколько грузовых автомобилей, облепленных грязью и производивших жалкое впечатление, стояли на неухоженной лужайке по обе стороны от дороги.

Фасад особняка был покрыт облупившейся краской, на гравийной площадке перед домом валялись бутылки, сигаретные окурки и прочий мусор. Корт вышел из лимузина, и его провели через кухню, похожую на столовую в общежитии, хозяйка которого слегла с нервным срывом: груды немытых тарелок в раковине, куча пластиковых подносов и бутылки водки, рядами расставленные на полу в качестве художественного оформления.

Корт не был чистюлей, но не мог удержаться от мысли о летних перспективах для крыс и насекомых на этой кухне. Он был благодарен за холодный воздух из раскрытого окна, а три или четыре кошки, которых он заметил по пути, по крайней мере обеспечивали некоторую защиту от грызунов.

Далее находились два пролета широкой полукруглой лестницы. Мужчины сидели на ступеньках, играли в видеоигры на портативных консолях, читали газеты и курили. Каждый из них имел при себе полуавтоматический пистолет на коленях или в наплечной кобуре. Некоторые носили типичные костюмы российских гангстеров, но большинство были одеты в разнообразную камуфляжную форму, что делало их более похожими на «выживальщиков» или охотников.

К дьяволу их, подумал Корт. Он мог уложить пятерых из них в любом месте, даже не запыхавшись.

Но он понимал, что его мужская самоуверенность была проблемой, как и тот факт, что он видел в десять раз больше вооруженных людей на территории поместья.

Схема безопасности Сидоренко явно предусматривала ставку на количество, а не на качество.

Наконец Джентри проводили через позолоченные двухстворчатые двери в приемную. За столом сидел секретарь. Он был прилично одет, и у Корта сразу же возникло впечатление, что он был неизмеримо более компетентным в своей работе, чем полсотни бездельников, толкавшихся в округе этой роскошной дыры.

– Можно попросить вашу верхнюю одежду, сэр? – осведомился он по-английски, почти без акцента. Он встал из-за стола и вышел навстречу.

– Я совсем ненадолго.

Секретарь немного растерялся, но тут же овладел собой.

– Как пожелаете, сэр. Сюда, пожалуйста, – его жест сопровождался любезной улыбкой, но потом он обратился к четырем русским охранникам: – Держитесь поближе к нему.

Слова были произнесены по-русски, но Джентри их понял.

За очередными позолоченными дверями находился просторный и темный зал; единственный свет исходил от большого камина справа от массивного стола в комнате с паркетным полом. Другой мебели не наблюдалось, и в зале было холодно, как в промышленном холодильнике, несмотря на наличие камина. Когда Джентри направился к человеку за столом, его шаги отдавались гулким эхо, как в старинном соборе.

– Приятно наконец видеть вас воочию, мистер Грэй.

Джентри узнал голос Григория Ивановича Сидоренко. Голос был гнусавым и пронзительным и странно не соотносился с его лицом. Русский босс был тщедушным, с крошечными глазками и вытянутыми лицом; его очки казались такими же хрупкими, как он сам.

Но он был моложе, чем думал Джентри. Где-то в районе сорока пяти лет, хотя у него явно имелись проблемы со здоровьем. Складывалось впечатление, будто он страдает от недоедания: его впалые щеки были изжелта-белыми даже в тусклом свете камина.

Сид протянул руку для приветствия, но Корт проигнорировал ее. Он понимал, что все, происходившее после его прибытия в Гданьск, – головорезы, черный лимузин, самолет, оружие и обстановка, – все это было предназначено для того, чтобы продемонстрировать власть над ним. Иногда мелкие люди с большой властью пользуются ею непропорционально ради компенсации своих воображаемых недостатков. Все это было ему знакомо, но приходилось отвечать огнем на огонь и восстанавливать господствующее положение.

– У нас был договор. Он не предусматривал личных встреч. Вы нарушили договор, и это мне не нравится. Вы не можете произвести на меня впечатление третьесортными ублюдками с золотыми цепями и вонючими подмышками. Я пришел добровольно лишь потому, что заявляю о выходе из нашего договора.

Молодые охранники вокруг Корта не понимали его слова, но, судя по его разгоряченному тону решили приблизиться и вопросительно поглядывали на хозяина. Тот остановил их поднятой рукой, а потом махнул пальцами, разгоняя их по углам. Они подчинились. Корт слышал их шаги, затихавшие за его спиной.

Сидоренко не сводил глаз с Корта. Он медленно опустился на свое место за столом и отпил глоток красного чая из пиалы, украшенной сусальным золотом. Корт было подумал, что он испугался, но следующие слова русского босса прозвучали спокойно и без видимого напряжения.

– Вы когда-нибудь видели человека, заживо сваренного в кислотной ванне?

– Это риторический вопрос?

– Речь о моем коллеге, – Сид махнул рукой, словно отгоняя прочь опасения своего гостя. – Я его не трогал. Это случилось вскоре после залоговых аукционов, – думаю, в 1993 году. Я держал команду бухгалтеров и юристов, которые работали на одного московского воротилу. Он не был олигархом и не блистал умом. Но он больше всего любил деньги и силой выбил себе долю в нескольких торговых сетях, а потом начал запугивать или убивать совладельцев. Как бы то ни было, он решил, что один из его подчиненных выводит средства из его легальных учреждений, и пригласил нас на сходку в своем загородном доме под Одессой. Там нас поджидали очень крутые ребята; некоторые местные спецназовцы подхалтуривали на службе у этого кретина. Нас, девятерых человек, отвели в амбар, раздели догола и приковали к железнодорожным шпалам. Два дня нас избивали и обливали холодной водой. Дело было в октябре, и самый пожилой из нас, – адвокат, – умер в первую же ночь. Во вторую ночь наш работодатель пришел в амбар и сказал, что если один из нас признается, то спасет жизнь остальным. Никто не ответил. Избиения продолжались еще двенадцать часов.

Пока Сидоренко говорил, Корт осматривал комнату.