Солярий для Снежной королевы E-Book

Дарья Калинина

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Serie: Детектив-приключение Д. Калининой
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 328

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Сыщица-любительница Леся обладала добрым и отзывчивым сердцем, она не могла отказать в помощи незнакомой женщине. Татьяна рассказала Лесе о своей беде: кто-то украл ее единственного сына, двенадцатилетнего Павлика. Похититель был убит, мальчик бесследно исчез, а некоторые улики недвусмысленно указывают на причастность к похищению отца ребенка Андрея. Неутомимые подруги Кира и Леся с энтузиазмом взялись за дело, ведь помогать несчастным - их любимое занятие! Расследование довольно быстро вывело детективов на преступника, однако девушки сами оказались в страшной подземной ловушке...

Leseprobe

Дарья Калинина Солярий для Снежной королевы

© Калинина Д.А., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Глава 1

После замужества жизнь Тани текла легко, просто и очень приятно. Она словно бы разделилась на два временных промежутка: «до» и «после». Если «до» у Тани случались и слезливые приступы жалости к самой себе, и неудачные дни, когда вокруг все словно сговорились, чтобы выводить ее из себя, и просто паршивое настроение, то «после» было окрашено в исключительно позитивные тона.

А все потому, что муж Тане достался поистине замечательный. Может быть, кто-то из ее бывших подружек и скривил бы губы: ах, не олигарх, а простой скромный школьный учитель, но сама счастливая невеста на таких недальновидных приятельниц внимания не обращала. Пусть себе думают, что хотят, пусть считают ее Андрея недотепой, она-то для себя знает, что лучшего человека на свете, чем ее Андрюшка, и найти невозможно.

Чем же был так хорош ее будущий супруг? Если бы этот вопрос задали Тане, то она, не задумываясь, выпалила бы на едином дыхании: «Да всем!» Для них с Андрюшей это была любовь с первого взгляда. Они встретились, познакомились, заговорили друг с другом и внезапно поняли, что именно друг друга они и ждали всю свою жизнь.

Итак, для Тани все в ее Андрее было прекрасно. А уж для Андрея и вовсе не было девушки на всей Земле милее и прекраснее Танюши. Свою невесту он буквально готов был на руках носить, пылинки с нее сдувать и делать все, чтобы вызвать в ее глазах блеск, а на губах – улыбку. Ради Тани он отказался от учебы в Англии, куда его направил отец. Андрей даже отказался ради Тани от общения с родственниками, которые бедную сироту-невесту видеть в своем окружении категорически не захотели.

– Откажись от нее!

– Я не оставлю Таню и никогда ее не брошу!

И тогда отец произнес фразу, вычеркнувшую сына из членов семьи:

– Если эта голодранка так тебе дорога, то иди и живи с ней. Видно, ни на что большее ты не годишься! Твоя полоумная мамаша все-таки умудрилась вырастить тебя таким же малахольным фанатиком, какой была и сама!

– Мама была верующей, если ты это имеешь в виду, – тихо ответил Андрей, но губы его побледнели.

Но отец не заметил, какую обиду нанес сыну, обозвав его мать сумасшедшей.

– Поди вон! – заорал он вместо этого на сына.

– И пойду! – твердо произнес Андрей.

И действительно, пошел. Ушел из дома, в котором прошло его детство и который он считал своим, чтобы никогда больше туда не возвращаться.

Быстро пронеслась студенческая пора, уже на третьем курсе молодые поженились и зажили хоть и небогато, но зато счастливо. Больших денег у них никогда не водилось, но они к этому и не стремились. Андрей был философом, он считал, что человек должен иметь ровно столько, сколько ему дается. Рвать жилы, идти по головам, чтобы в итоге спустить все деньги на какую-нибудь суетную ерунду, он считал неправильным, ненужным.

– Эта жизнь дается нам не для того, чтобы много зарабатывать, а для того, чтобы много успевать.

От покойной мамы Андрею досталось кое-какое наследство, на которое молодые и жили, пока учились. Да еще помогал им Танин дядя, который считал себя ответственным за судьбу сироты-племянницы. Он регулярно подбрасывал девушке то, что называл «стипендией».

Но годы студенчества остались позади, и теперь Андрей работал в школе преподавателем математики. А Таня работала в той же школе биологом. И надо сказать, что жили молодые не хуже других. У них был кусок хлеба с маслом. У них была крыша над головой. И конечно, они были друг у друга.

– Мы с Андреем никогда не ссоримся, – с гордостью утверждала Таня.

И это было правдой, потому что даже мелких размолвок у молодых людей никогда не случалось.

Также у Тани была любящая бабушка, которая и вырастила внучку. А у бабушки была небольшая дача под Выборгом, где можно было отлично провести летний отпуск. В лесах было полно ягод и грибов, а Андрей целыми днями пропадал на рыбалке, находя это развлечение вполне безгрешным и чистым, да еще к тому же и малозатратным, что в пору студенчества было для молодой пары самым главным аспектом.

Иногда, желая разнообразить летний отдых, супруги ездили к морю, где в отелях класса эконом им тоже все очень нравилось. Вообще, Таня с Андреем были легкими людьми – для того, чтобы чувствовать себя счастливыми, им было нужно совсем немного.

В городе молодые тоже устроились удачно. Им удалось избежать решения пресловутого квартирного вопроса, отравившего жизнь не одной молодой семье. От покойных родителей Тани остались две комнаты в коммунальной квартире. И вот за них молодые выменяли себе небольшую, зато отдельную квартирку, которую отделали по своему вкусу и в которой поселились, свив собственное семейное гнездышко.

Так что проклятия отца Андрея, уверявшего, что сын без его помощи и поддержки обязательно опустится, сопьется и кончит жизнь где-нибудь в подворотне голодный, оборванный и больной, не сбылись. Андрей обошелся своими силами, сумев отстоять любовь и свое право на нее. Пусть он не был богат материально, зато у него было другое сокровище.

– Самый большой в жизни приз – это ты, моя радость.

Бабушка, вырастившая Таню после того, как она в юном возрасте осиротела, была еще крепенькой. Она жила отдельно, в дела молодых не вмешивалась, считая, что пока в состоянии сама о себе позаботиться, то нечего и дергать людей по пустякам.

В общем, не жизнь, а сахарный сироп. Одни сплошные позитивные стороны. Жизнь Тани после встречи с Андреем смело можно было бы назвать счастливой. Да она и сама так считала. Особенно после того, как у них после многих лет бесплодных попыток все же появился маленький человечек, их нежно любимый сыночек Пашка.

Андрей тем больше радовался появлению сына, что, как он считал, ребенок этот был подарком небес, благословением им с Таней. У Андрея был повод так думать, потому что Пашка появился после того, как они с Таней отправились в паломничество в Александро-Свирский монастырь. И вот после возвращения оттуда, ровно через девять месяцев и один день, и родился у них совершенно здоровый и очень красивый мальчик, которого они нарекли Павлом.

Отец обожал ребенка. Мать души в нем не чаяла. И надо сказать, что Пашка оправдывал такое отношение. Он рос таким послушным, любящим и внимательным сыном, что у других родителей от зависти иной раз прямо скулы сводило. И с каждым днем любовь супругов друг к другу только крепчала, словно бы и не страшны ей были никакие жизненные неурядицы, быт и годы. И не думала Таня, и даже не гадала, что все в ее стабильной, тихой и спокойной жизни может вдруг круто измениться буквально за один миг.

И случилось это по милости все того же дорогого сыночка Пашки, который за эти годы успел вырасти и превратиться во вполне даже самостоятельного мальчишку двенадцати лет, который был способен иметь собственное мнение. И на момент начала этой истории касалось оно того, что он вполне способен добираться из школы до дома самостоятельно.

Если раньше Таня всегда провожала сына домой, то с окончанием начальной школы Пашка поставил ей четкий ультиматум.

– Мама, меня ребята дразнят.

– Что же они тебе говорят?

– Мало того, говорят, что ты, Пашка, учительский сынок, так ты еще и маменькин сынок!

– Ну конечно, любимый, ты маменькин! – попыталась Таня свести все к шутке. – А чей же еще? И мама у тебя учительница – значит, все правильно твои ребята говорят.

Но Пашка, который обычно был не прочь посмеяться вместе с мамой, потому что был добрым и веселым мальчиком, сейчас не захотел даже улыбнуться ей в ответ. Вместо этого он свел свои тонкие бровки и строго произнес:

– Мама, я уже большой! Ты сама мне это все время повторяешь.

– Большой, – тут же согласилась с ним Таня, сердце которой сжалось от преддверия непонятной беды. – И что же?

– А то, что я не хочу, чтобы ребята надо мной смеялись. И я сказал им, что я тоже буду ходить домой сам!

– Как это – сам? – растерялась Таня.

– Без тебя! Все ребята из нашего класса домой сами ходят. А я вечно с тобой за ручку!

Таня окончательно растерялась. В словах сына была своя правда. Таня и сама видела, что в вестибюле школы после окончания занятий только нескольких девочек ждали бабушки или дедушки. Все мальчишки из класса ее сына ходили домой сами. Но какое-то непонятное чувство тревоги не позволило Тане сразу же согласиться на просьбу сына. И она попыталась возразить:

– Но ведь мы все равно идем вместе. Нам же по пути!

Голос у Тани дрожал. Но Пашка в своем стремлении отстоять собственную независимость даже этого не услышал.

– А я хочу идти с ребятами! – решительно заявил он. – Мама, пойми, они надо мной смеются!

Таня промолчала. В душе у нее шла непонятная ей самой борьба. Она была женщиной неглупой и рассудительной и понимала, что ничего ужасного в просьбе сына нет. Он уже вырос настолько, что в состоянии самостоятельно дойти до дома, до которого, по правде сказать, и идти-то всего ничего. Даже дорогу переходить не нужно. И чего она так разволновалась?

– Наверное, это все нервы, – вздохнула Таня, когда вечером пересказала слова сына Андрею. – Но мне почему-то страшно отпускать его одного.

Но Андрей тут же встал на сторону сына:

– Правильно! Взрослый пацан, а все со мной или с тобой за ручку ходит. И из школы домой он вполне способен дойти сам. Пора ему уже понюхать взрослой жизни!

И Андрей подмигнул Пашке, который, притаившись за дверью, подслушивал, как будет решаться его судьба. Как раз в этот момент он высунул голову и увидел заговорщицкий взгляд отца. Мигом поняв, что окончательный вердикт будет в его пользу, Пашка выскочил и закричал:

– Ура! Мама! Папа! Вы просто супер!

Ну и как ради таких слов не выполнить желание ребенка? Может быть, какой-то другой родитель и смог бы это сделать, но точно не Таня и совершенно точно не Андрей. Они своего Пашку обожали безмерно. Все ему разрешали, и любые просьбы ребенка исполнялись родителями незамедлительно. Так было всегда, так получилось и в этот раз.

Как при такой всепоглощающей любви родителей Пашка до сих пор умудрялся держаться и не превратился в избалованное отвратительное чудовище, оставалось только удивляться. Видимо, и тут не обошлось без заступничества свыше.

Так что Пашка получил разрешение ходить в школу и из школы самостоятельно, а в сердце его матери отныне прочно поселилась непонятная ей самой и оттого еще более тягостная тревога. И если утром Тане удавалось так подстраивать, чтобы либо она, либо Андрей выходили из дома вместе с сыном, то после занятий она уже не могла контролировать этот процесс, и Пашка весело уносился прочь в ватаге ребятишек из своего класса.

Домой он возвращался, лишь сделав несколько остановок по пути следования. Так что дорога занимала у него не десять минут, а час-полтора.

– Что ты так дергаешься? – возмущался Андрей, видя, что Таня сидит словно на иголках и постоянно смотрит на часы, пока сын идет от школы до дома. – Пашка гуляет с ребятами на площадке. Придет, никуда не денется.

Когда Тане становилось совсем уж невтерпеж, она выходила встречать сына на улицу, чем вызывала его немалое раздражение. И Тане приходилось выдумывать разные поводы: то ей понадобилось в магазин, то в аптеку, а то и к врачу.

Андрей сердился не меньше сына.

– Если ты не перестанешь так дрожать над Пашкой, то тебе точно понадобится помощь врача. Отстань от него! Пашка становится взрослым, дай ему минимум свободы, положенный в его возрасте.

Таня понимала справедливость слов мужа, но ничего не могла с собой поделать.

– Мне все время кажется, что с Пашей что-то должно случиться, – жаловалась она мужу.

– А тебе не кажется, что ты просто зациклилась на нем? Может, стоит завести еще одного ребенка?

Но Таня не хотела и слышать про второго ребенка.

– Снова беременность, потом роды. Нет, я не хочу. Мне и этот ребенок дался с трудом.

Но она не говорила мужу главного, почему не хочет еще одного малыша. Ведь неизвестно, как отреагирует Паша на появление в семье ребенка. Это сейчас он без конца канючит, чтобы родители подарили ему братика или сестренку. Но если этот самый братик появится, не сочтет ли Пашка себя обделенным материнским вниманием? Не станет ли малыш причиной беспокойства или даже невроза для старшего? Таня боялась причинить сыну даже малейший дискомфорт, и поэтому неизменно отвечала мужу отказом.

И она не видела, как темнеет при этом лицо Андрея, как он разочарованно вздыхает. Андрей считал, что чем больше в доме детей, тем больше в нем радости. И отказ жены от повторного материнства неизменно огорчал его. Но Таня отказывалась это видеть.

– Нам и так хорошо! – вместо этого обнимала она мужа, и лицо Андрея светлело. – Ты, я и Пашка… Мы трое – это и есть счастье. Никакая беда нам не страшна, пока мы вместе.

И все же беда пришла в их дом. Пришла именно с той стороны, откуда и ждала ее Таня. Ждала, ждала и дождалась.

Это случилось в самом конце учебного года, когда Таня и Андрей были по самое горло завалены работой. Казалось, не будет конца череде этих контрольных и проверочных работ. Да еще сверху их закидывали разнообразными тестами, ЕГЭ, ГИА и тому подобными мероприятиями. Пашка к этому времени уже целый учебный год благополучно отходил до дома самостоятельно, ни разу с ним не возникло проблем, и Таня несколько успокоилась. Но оказалось, что рано.

В тот день, когда дети дописывали последний контрольный тест и, казалось бы, впереди был виден просвет, и скоро можно будет немного передохнуть, потому что занятия в летней школе – это сущая ерунда по сравнению с экзаменационным периодом, у Тани как нарочно все валилось из рук.

А работы в школе как назло было еще очень много. Последний день – он и есть последний день. А когда все валится из рук, легче от этого он не становится. Тане приходилось по несколько раз переделывать одно и то же, а потом ей еще надо было обежать продуктовые магазины, где опять же как назло, были длинные очереди. Так что домой она вернулась лишь в шестом часу и обнаружила, что Пашки до сих пор нет. Не было его портфеля, обед стоял нетронутый, зато надрывался домашний телефон.

И вновь недобрые предчувствия наполнили душу Тани. Она упала без сил на стул и лишь потом протянула дрожащую руку и сняла трубку:

– Татьяна Леонидовна, – услышала она ребячий голос, показавшийся ей знакомым. – Это я – Костя, друг вашего Пашки.

– Да, да, Костя, – стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, произнесла Таня. – Паша у тебя?

– Татьяна Леонидовна, Паша не у меня. Его… его украли!

Костя почти плакал. И Таня сразу же отсекла возможность розыгрыша. Она прекрасно помнила этого Костю: он был очень серьезным, чуточку занудным мальчиком, но умницей и отличником. И он никогда не стал бы участвовать в таком глупом розыгрыше, да еще своей собственной учительницы.

– Как – украли? – ахнула Таня. – Кто?

– Какой-то человек посадил его к себе в машину и увез.

– Когда это было?

– Почти два часа назад. Я вам сейчас из полиции звоню. Мы все тут.

– Кто? Кто вы?

Но ответить на этот вопрос Костя не успел. Трубку у него забрали, и другой, взрослый и серьезный мужской голос произнес:

– Татьяна Леонидовна, вам нужно подойти к нам в отделение. От друзей вашего сына поступило сообщение, что Павел похищен какими-то людьми. Нужно ваше присутствие.

– Я уже бегу! – только и смогла произнести Таня.

Не мешкая ни минуты, она схватила со столика свою сумочку и помчалась в полицию. По дороге она столкнулась с мужем.

– Пашку похитили! – на бегу крикнула мужу Таня.

Андрей мигом развернулся, и в двери полицейского отделения они ворвались уже вдвоем.

– Что случилось?

– Где Паша?

Им навстречу поднялся дежурный, а следом за ним из двери кабинета вышел еще один человек.

– Успокойтесь, – властно произнес он.

Таня узнала его голос.

– Это с вами я разговаривала по телефону? – кинулась она к мужчине. – Где Пашка?

– От ребят нами получено подробное описание личности похитителя. Также ребята оказались молодцами, они не растерялись, запомнили регистрационный номер машины и тут же прибежали к нам. От момента похищения до поступления к нам информации прошло не больше десяти минут. Мы сразу же объявили машину похитителя в розыск. Теперь остается только ждать, когда его задержат.

– Значит, пока этого не произошло?

– Пока еще нет. Но вы присядьте, успокойтесь. С минуты на минуту ваш сын найдется. А пока садитесь сюда и ответьте на ряд вопросов.

Таня машинально выполнила то, что требовал от нее полицейский. В голове у нее была странная звенящая пустота. И все-таки она сумела продраться через эту завесу, чтобы сообразить и воскликнуть:

– Но ведь похищение произошло уже два часа назад! Почему же ваши патрульные до сих пор не обнаружили машину этого негодяя?

Она заметила, как смутился полицейский, и заплакала:

– Вы что-то от меня скрываете?

– Клянусь вам, что вы будете первая, кто узнает от меня новости, как только они появятся. А сейчас сядьте и успокойтесь. Вашего сына ищут все наши сотрудники. К тому же мы уже вышли на владельцев машины, так что нами предприняты все необходимые меры.

– И что эти владельцы? Кто они такие?

– Я вам все расскажу, – произнес полицейский. – Но только сначала ответьте на несколько моих вопросов.

Андрей подтолкнул жену к стулу, на который указывал полицейский.

– Присядь, дорогая. Ты же видишь, Пашки тут нет, нам надо подождать, когда мальчик найдется.

Таня с удивлением взглянула на мужа. Андрей был явно смущен, но при этом он выглядел так, словно бы ничего необычного не случилось. Вконец деморализованная Таня устроилась на стуле. Краем глаза она заметила мальчишек – друзей сына, с которыми разговаривал в соседней комнате другой полицейский. И внезапно от осознания того, что все это и впрямь никакая не шутка и не розыгрыш, на ее плечи навалилась ужасная тяжесть. Таня прямо физически чувствовала, как эта тяжесть придавливает ее к земле, душит, не дает свободно дышать.

Затем перед ее глазами все померкло, и она почувствовала, что проваливается в темную бездну, откуда нет выхода. Где нет ни спасения, ни даже надежды на него.

Таня пришла в себя от энергичных похлопываний по щекам. Первым, кого она увидела, был Андрей. Лицо мужа было бледным, и это снова напомнило Тане о случившемся с ними несчастье. Однако кроме них двоих тут были и другие люди.

– Вы упали в обморок, – строго произнес полицейский, также стоящий рядом с ней. – Стыдитесь!

– Стыдиться? Чего мне стыдиться?

– Ваш сын сейчас ждет вашей помощи, а вы вместо этого сознание теряете!

Как ни странно, именно эти слова совершенно постороннего человека помогли Тане собраться с силами, сесть и четко и толково отвечать на вопросы следователя. А вопросов было много. Как ни странно, они в первую очередь касались именно их семьи. Родственники, друзья и просто знакомые, особенно знакомые, появившиеся в последнее время, – вот кто особенно интересовал следователя Ромашенко.

– Скажите, при чем тут наши друзья? – наконец не выдержал и спросил у него Андрей. – Человек, чье описание вы нам продиктовали, нам не знаком.

Со слов мальчишек, поднявших тревогу, похитителем был человек молодой, никак не старше тридцати лет, среднего роста и в теле.

– Брюхо у него было, – заявил один из мальчиков.

– Хоть и молодой, а жирный, – подтвердил другой.

Волосы у похитителя были рыжие или светлые, подстриженные очень коротко. Сколько ни пытались несчастные родители припомнить такого человека среди своих знакомых, но так и не смогли. Тем более их поразило описание машины, на которой было совершено преступление. Черный «Мерседес» представительского класса, да еще с салоном, отделанным роскошной светлой кожей.

– Это очень странно, что похититель отправился на дело на такой машине. Ваш сын яростно сопротивлялся, когда преступник запихивал его в салон. Он мог испортить дорогую обивку. Обычно на таких машинах простых мальчиков да еще среди бела дня не похищают. Так могут действовать лишь законченные отморозки, которым терять нечего. Но человек, имеющий в своем распоряжении такую дорогую машину, явно имел, что терять. Также мне непонятно, на что он рассчитывал, похищая ребенка на глазах у многочисленных свидетелей. Мне кажется, он принял вашего сына за кого-то другого.

– Как это?

– Перепутал. Мальчишки ведь все похожи.

Сами родители так отнюдь не считали, но следователь стоял на своем.

– Мальчики-свидетели утверждают, что похититель, когда схватил Павла, закричал: «Наконец-то я тебя нашел!» И только после этого он потащил ребенка к себе в машину.

– Если он искал другого ребенка, а Пашу схватил по ошибке, наверное, он уже должен был понять, что ошибся, и отпустить нашего сына. Почему же этого не произошло?

На этот вопрос следователь ответить не сумел. Однако у него был и другой сюрприз для родителей похищенного ребенка.

– Мы навели справки, и если ребята правильно записали номер, а я думаю, что так оно и есть, то данная машина зарегистрирована на посольство иностранного государства.

– Пашку украли на посольской машине? – ахнула Таня.

– И более того, никакой информации о том, что эта машина была из посольства угнана, к нам не поступало. Мы даже сделали дополнительный звонок, но нам заявили, что все их машины находятся в целости, а за их сохранность отвечают водители. И пообещали, что свяжутся с нужным нам водителем.

– И что? Связались?

– Информации пока нет. Телефон водителя выключен или находится вне зоны действия сети. Однако они поинтересовались внешностью похитителя и спустя некоторое время подтвердили, что приметы совпадают с внешностью их водителя.

– Значит, нашего Павла украл водитель иностранного посольства?

– Или кто-то, имеющий доступ к его машине и обладающий схожей с похитителем внешностью.

– Кто же?

– Родственник. Например, брат или племянник.

Таня почувствовала некоторое облегчение, услышав, что личность похитителя практически установлена и произошло это за считаные часы. Если дело будет развиваться такими темпами, к ночи Павел будет уже дома. Какой же дурак этот водитель, что отправился на похищение ребенка на машине, по которой его так легко было вычислить! И как хорошо, что им достался такой глупый и недальновидный похититель, которого легко можно будет поймать!

Но как оказалось, это был еще не конец. После того, как дело было заведено, все необходимые формальности улажены, Ромашенко дал на подпись документ, уведомляющий Таню и Андрея о том, что все их телефонные разговоры с этой минуты будут прослушиваться.

– А это еще зачем? – поинтересовался Андрей.

– Как же? – удивился в ответ следователь. – А вдруг похититель выйдет на связь с вами? Тогда запись телефонного разговора с его участием послужит дополнительной уликой в суде.

Слышать об этом Тане было невыносимо тяжело, и она снова заплакала. В очередной раз ей на грудь словно бы навалилась груда камней, которая мешала свободно дышать. Все происходящее порой казалось ей дурным сном: проснешься – и нет ничего. Но то и дело какой-нибудь эпизод или реплика призывали несчастную женщину вернуться в действительность и осознать, что все происходит на самом деле и никуда от этого не денешься.

Выйдя из отделения, Таня дала волю слезам. Андрей утешал ее, как мог. Но Таня продолжала твердить:

– И почему это случилось именно с нами?

– Я не знаю. Наверное, это испытание для нас с тобой.

– Господи, скорее бы уж они нашли эту машину и похитителя! – вырвалось у Тани.

– Найдут!

– Хоть бы с Пашкой все было в порядке!

– Он цел и невредим!

В голосе Андрея слышалась уверенность. И Таня недоуменно покосилась на мужа. Он же ответил ей честным и открытым взглядом:

– Мы с тобой ни в чем не виноваты. Паша – тем более безгрешная душа, он же еще ребенок! А значит, все будет хорошо. Господь не допустит несправедливости.

Таня такой уверенности отнюдь не испытывала. В отличие от мужа, она не была религиозным человеком, ее вера была отнюдь не так крепка, как у ее мужа. Да, она посещала с мужем церковные службы, даже ходила на исповедь и к причастию, но вот того религиозного порыва, какой охватывал ее мужа во время этих таинств, она никогда не испытывала.

Да, конечно, она верила, что все в мире подчиняется некоей высшей воле, что сами по себе не могли возникнуть Земля и жизнь на ней. Но верить в то, что где-то существует некий высший разум, управляющий всеми глобальными переменами во Вселенной, было куда легче, чем поверить в то, что этот же самый высший разум готов заниматься ее суетными каждодневными делами и делишками.

Ведь где Таня с ее проблемками и где Творец всего сущего? Совершенно несопоставимые, казалось бы, вещи. И Тане казалось, что Господь вряд ли выкроит минутку для того, чтобы отвлечься на поиски ее ребенка. Не стоит его даже и отвлекать своими просьбами. Нет, надо, чтобы этим основательно занялись те люди, которым по долгу службы положено это делать – полицейские. Поиск похищенных детей – это часть их работы, а значит, они должны ее выполнять.

Тем более что дело казалось совсем простым. Ну что сложного в том, чтобы найти конкретного человека, который наверняка где-то живет, где-то работает, кого-то любит, с кем-то общается? Либо в одном, либо в другом, либо в третьем месте его обязательно схватят. А когда схватят, он сам выложит, куда дел Павлушу и как собирался распорядиться судьбой похищенного ребенка.

Впрочем, о том, каковы были замыслы похитителя насчет их сына, родителям предстояло узнать уже совсем скоро.

Глава 2

Когда они возвращались домой, еще с лестницы услышали, как в их квартире надрывается телефон.

– Звонят! – дернулась вперед Таня.

Но Андрей ее опередил. Он первым схватил телефонную трубку, и сердце у Тани замерло.

– Да, – произнес Андрей и вдруг закричал: – Кто это говорит? Похититель?

Отчего-то на лице Андрея на мгновение появилось изумленное выражение, но уже в следующую секунду он справился с собой и произнес:

– Я понял. Что с Павлом? Он в порядке?

Собеседник ему что-то ответил, на что Андрей снова воскликнул:

– Я хочу, чтобы вы дали мне с ним поговорить!

Громкий голос Андрея больно резанул слух Тани. Обычно ее муж избегал слишком эмоционального общения. Даже на учеников он никогда не кричал, как бы сильно они его ни доставали. Уже поняв, что Андрей общается с похитителем их ребенка, Таня подскочила к нему и попыталась выхватить трубку у него из рук. Но Андрей отодвинулся, не давая ей этого сделать. Он был выше и, конечно, гораздо сильнее Тани. Силой она не могла ничего добиться и взмолилась:

– Дай мне самой с ним поговорить! Дай!

Но Андрей даже не обратил на нее внимания.

– Мой сын – это не предмет для торга, – отрезал он. – Конечно, мы соберем сумму, которую вы озвучили. Займем что-нибудь, продадим, но только верните ребенка!

Тане, наконец, удалось приблизить руку мужа к своему уху настолько, чтобы она тоже могла слышать разговор. Но в этот момент в трубке раздался какой-то противный скрежет, а потом запикали гудки отбоя.

– Что? – вцепилась теперь в мужа мертвой хваткой Таня. – Что он сказал тебе?

– Выкуп.

– Сколько?

– Он требует за жизнь Паши сто тысяч.

– Долларов?

– Нет, рублей.

Андрей говорил совершенно серьезно. И Таня оторопела. В первый момент у нее отлегло от сердца. Все оказалось не так уж страшно. Она ожидала услышать какие-то невероятные суммы, а тут всего лишь сто тысяч рублей. Да такую сумму им могут дать в банке без особых проблем и лишних документов. Хоть завтра, если потребуется. Или зачем им обращаться в банк за займом? Почти вся сумма есть у них и так. Деньги лежат на книжке, дожидаются, когда они потратят их на летний отдых. Но раз такое дело, они отдадут эти деньги похитителям, а недостающие несколько тысяч займут у знакомых или родственников Тани.

– А… а когда мы должны отдать ему деньги?

– Завтра в восемь часов вечера. В семь часов он позвонит и скажет, где мы должны оставить деньги.

– Значит, все в порядке? – пробормотала Таня. – Этот человек возьмет у нас деньги и вернет Пашу?

– Наверное.

– Что значит наверное? Почему наверное?

– Надо обсудить с этим Ромашенко. Все-таки он отвечает за всю операцию.

И словно он только этого и ждал, им позвонил Ромашенко.

– Разговор с похитителем записан, – коротко проинформировал он родителей. – Сейчас его запись передана в аналитический отдел. У вас есть требуемая сумма?

– Да.

– Отлично, рад за вас. Но эти деньги вам не понадобятся. Наши специалисты приготовят для передачи похитителю «куклу» со специально помеченными купюрами. От вас же с женой потребуется завтра сходить в банк.

– Зачем? Вы же сказали, что сами приготовите деньги.

– Верно. Но у похитителя, который может наблюдать за вами, должно создаться впечатление, что вы собираете требуемую им сумму.

– Я понял. Мы все сделаем.

– Очень на это надеюсь. Потом мы позвоним вам и сообщим дальнейшие инструкции.

Андрей хмыкнул.

– Вы же понимаете: чем точнее вы будете следовать нашим инструкциям, тем больше надежда увидеть живым своего сына?

Андрей не сдержался и грустно хохотнул.

– В чем дело? – насторожился следователь.

– Извините, просто вы сейчас слово в слово повторили то же самое, что сказал мне похититель.

– Возможно. Но разница между нами в том, что я действительно хочу, чтобы вы увидели своего ребенка живым, а у похитителя, скорее всего, интерес противоположный.

И Ромашенко, явно немного обиженный сравнением с похитителем, прервал разговор, прежде чем Андрей успел у него узнать, как продвигаются дела с поиском машины похитителя и его самого. Удалось ли полицейским сесть на хвост злодею, или они так же теряются в догадках относительно его места пребывания, как и родители?

Следующее утро наступило скорее, чем ожидала Таня. Она думала, что будет всю ночь лежать без сна, но едва они пришли в дом и выпили по настоянию Андрея чаю, как Таню стала одолевать сильная дремота.

– Пойду прилягу, – только и смогла пробормотать она.

Дальнейшие воспоминания были у нее путаными. Кажется, Андрею пришлось на руках отнести ее в кровать и даже раздеть. Потом он оставил ее одну, а сам вышел. А Таня заснула и крепко спала до самого утра, когда ее нежно разбудил муж, поцеловав в щеку. Он был уже одет, причесан и выбрит.

– Вставай, соня, – сказал он Тане. – Как тебе спалось?

– Ты не поверишь, но я прямо провалилась.

– Наверное, сказалось нервное перенапряжение. Вот твой организм и потребовал себе передышку.

Таня приподнялась на локте и, с удивлением оглядев мужа, констатировала:

– А ты, я вижу, уже встал?

– Пора идти за деньгами для похитителя.

Настроение у Андрея было приподнятое, так что Таня даже удивилась.

– Чего это ты такой веселый?

– А что? Пашка будет нам возвращен в самое ближайшее время.

– Сплюнь! Сглазишь!

Но Андрей в ответ на замечание жены неожиданно нахмурился.

– Сплюнь, сглазишь… Ах, Таня, Таня… Это же все суеверия. А я говорю тебе, как будет! Господь не оставит нас.

И все же Таня не могла найти себе места. Она отнюдь не разделяла твердой уверенности мужа в том, что все будет в порядке. Порядок будет, когда Пашка окажется рядом с ней. А пока до порядка еще очень далеко. Едва встав, Таню снова стала бить нервная дрожь. И с каждой минутой ей становилось все хуже и хуже. До банка она едва смогла дойти, а когда они вернулись домой с деньгами, которые решили все же для пущей правдоподобности снять со счета (вдруг похититель набрался наглости и прошел за ними в помещение банка или же наблюдал через окна), Таня почувствовала себя и вовсе скверно.

– Мне нехорошо. Мне страшно, – твердила она. – А что если похитители не вернут нам Пашу?

– Все будет в порядке! Вот увидишь. Верь мне.

Но Таня не могла довериться в этом вопросе мужу. Какой с него спрос? Он ничего не решает, а решает кто-то другой. И пусть муж думает, что решения принимаются высоко наверху, она-то знает, что в данном конкретном случае все решит непосредственно тот, кто ездит на черном «Мерседесе» и у кого в руках находится сейчас ее сын. И как влиять на этого человека, неизвестно.

Не в силах терпеть неизвестность, Таня позвонила Ромашенко.

– Очень хорошо, что вы позвонили. Я и сам собирался с вами связаться. Сейчас к вам под видом почтальона придет человек от меня. Он покажет вам фотографии похитителя. Возможно, вы сумеете его узнать.

Почтальон пожаловал буквально через четверть часа. Это был щеголеватого вида молодой человек с тонкой ниточкой черных усиков над верхней губой и гладкими, зачесанными назад и покрытыми гелем волосами. Менее похожего на почтальона человека подыскать было просто невозможно. Но Таня, которая не выносила таких вот нарядных мальчиков, на сей раз кинулась к нему, как к родному.

– Ну что? Есть новости о моем сыне?

– Кое-что.

– Вы нашли похитителя?

– Мы нашли его машину.

– Правда?

– Откровенно говоря, долго искать не пришлось. Машина, на которой было совершено похищение ребенка, найдена брошенной неподалеку от дома Гуцы Анатолия Сергеевича.

– Так зовут водителя? – догадалась Таня.

– Да, так его зовут.

Голос полицейского был каким-то упадническим. Совсем не так должен звучать голос победителя, который сообщал о важной найденной улике.

Таня пожелала узнать причину и услышала в ответ:

– Хотя машина и найдена, но следов вашего сына или хотя бы его похитителя нам пока что обнаружить не удалось.

Сердце у Тани снова упало.

– Как – не удалось?

– А так, – с раздражением отозвался молодой полицейский. – Машину мы обнаружили аккуратно припаркованной во дворе одного из соседних домов. Вашего сына в ней, ясное дело, не оказалось. И куда подевался Гуца – тоже непонятно.

– Но вы продолжаете его искать?

– Конечно. Наши люди опрашивают жителей квартир, из чьих окон можно было увидеть припарковавшийся «Мерседес». Возможно, похититель просто поменял машину, пересел сам и пересадил похищенного ребенка в другое транспортное средство. Тогда нам необходимо выяснить, в какое именно, ведь сейчас мы этого не знаем. Но есть надежда, что нам удастся найти свидетелей, которые что-то видели и могут прояснить этот момент.

– А сам Гуца? Что вам удалось узнать про него? Он злодей?

– Анатолий Гуца всюду характеризуется с положительной стороны. Ни приводов в полицию, ни каких-либо правонарушений за ним замечено не было.

– И тем не менее, он похитил нашего Пашку, – тихо пробормотала Таня. – Удивительно!

Муж покосился на нее, взглядом попросив помолчать.

А молодой полицейский продолжал рассказывать:

– Сегодня ночью дома Гуца не ночевал. Друзья его не видели. У невесты он не появлялся. Мы везде спрашивали, но все безрезультатно.

– А… а на работе?

– На работе у него сегодня выходной, его там никто и не ждет.

– Как же так? Разве этот Гуца не должен был вернуть служебную машину в гараж посольства?

– Вообще-то должен.

– А почему не вернул?

– А почему он похитил вашего ребенка? – вопросом на вопрос ответил ей полицейский. – Я не знаю! И куда делся – тоже не знаю. И никто не знает. И самое главное, никто не понимает, почему, имея хорошо оплачиваемую работу, полный соцпакет и отличную медицинскую страховку, Гуца польстился на какие-то жалкие сто тысяч рублей. Да он зарабатывал в месяц половину того, что потребовал у вас в качестве выкупа!

И помолчав, добавил уже более спокойным и деловым тоном:

– Кстати, я чуть не забыл, зачем пришел к вам. Вот, взгляните, это фотографии Гуцы. Узнаете вы этого человека?

Таня с Андреем уставились на разложенные перед ними фотографии. Если бы Таня не знала, что Гуца – похититель ее сына, то он бы ей даже понравился. Не как мужчина, а просто как человек. Лицо у него было круглое и добродушное. Глаза хоть и маленькие, но совсем не злые. Складывалось впечатление, что человек он разумный и даже славный.

Но какой разумный и славный человек станет похищать чужого ребенка, да еще на глазах у свидетелей, да еще потом требовать за него несуразно маленький выкуп? Только полный кретин или идиот. Так может, это не он?

Но молодой полицейский, словно предвосхищая вопрос Тани, сказал:

– Мы уже показали эту фотографию мальчикам – свидетелям произошедшего. И все они подтвердили, что это личность похитителя вашего Павла.

Пока Таня раздумывала обо всем об этом, Андрей уже произнес:

– Нет, к сожалению, нам с женой этот человек незнаком.

Таня с удивлением взглянула на мужа. Почему он взялся отвечать за нее? Полицейский тоже удивился и вопросительно взглянул на Таню.

– Нет, – была вынуждена признаться она. – Я этого человека никогда раньше не видела.

– Жаль, – поскучнел полицейский. – У нас была надежда, что вы его припомните. Ну что же, тогда примите и распишитесь.

И он вытащил из-за пазухи небольшой сверток.

– Это деньги?

– Да, деньги, которые вы должны отнести похитителю, когда он вам перезвонит. За вашей машиной будет установлено наблюдение. И я вас очень прошу: выполняйте все требования похитителя беспрекословно.

Несчастные родители пообещали, что они именно так и поступят. И полицейский на прощание постарался ободрить их:

– Ничего, будем ждать вечера, тогда все и прояснится.

Таня с благодарностью кивнула, а Андрей даже пожал руку. Вот только, к сожалению, вместо того, чтобы проясниться, к вечеру дело только еще больше запуталось.

Сначала все шло, как и было запланировано. Похититель позвонил ровно в семь часов вечера. На сей раз трубку взяла Таня. И она могла бы поклясться, что голос похитителя был очень молодым и звучал лишь слегка взволнованно.

– Отнесете деньги на детскую площадку возле дома номер тридцать пять по улице Наставников.

– А ребенок? Как мы сможем забрать ребенка?

– Делайте, что вам сказано, если хотите увидеть его живым!

И похититель сбросил звонок.

– Ну что…? Поехали?

Особого выбора у несчастных родителей не было. Ведь они получили предельно четкие инструкции от полиции: они должны делать все, что потребует от них похититель.

Они даже не подозревали, что выбранное похитителем место для передачи выкупа вызвало бурную волну обсуждений у полиции. В отличие от родителей похищенного ребенка, полицейские знали, что Гуца как раз и проживал на улице Наставников. Правда, его дом находился через дорогу от упомянутой детской площадки, но все равно это было очень близко к его дому.

Ромашенко даже предположил:

– Он что же, никуда не уезжал и все это время нахально ошивался где-то поблизости от своего дома?

– По всей видимости, это так.

– Он совсем дурак? Вы там в его личном деле никаких отметок об идиотизме или кретинизме не встречали?

Но ничего такого не было. И пока что полицейским оставалось лишь предположить, что похититель ведет какую-то непонятную им игру. Они решили следовать по пятам за родителями похищенного ребенка и ждать, когда события позволят им вмешаться и задержать преступника.

Таня и Андрей четко следовали полученным инструкциям. Без десяти восемь они уже были у нужной им детской площадки, а ровно в восемь Андрей спрятал сверток в детском городке. После этого ему оставалось лишь вернуться в машину и отъехать на достаточное расстояние, чтобы похититель счел возможным приблизиться к деньгам.

Теперь в дело вступала полиция. Один из переодетых в штатское оперативников прогулочным шагом направился в сторону детской площадки. На ней почти не было детишек, потому что погода весь день была прохладная, а к вечеру совсем похолодало. Но все-таки несколько деток тут еще играли. Потом двоих из них забрала мамаша, уже давно ежившаяся на ветру в одной лишь тоненькой курточке. Оперативник пристально посмотрел им вслед, но так как ни она сама, ни один из ее отпрысков не приближался к объекту наблюдения, он не стал преследовать их. Вместо этого он сосредоточил все свое внимание на последнем ребенке – мальчике лет десяти-двенадцати.

Тот факт, что ребенок играл на детской площадке в вечернее время совсем один, безо всякого присмотра старших, сам по себе был подозрительным. Однако вскоре оперативник понял, что не столько он ведет наблюдение, сколько за ним самим наблюдают. Мальчишка косился на него все более и более враждебно и подозрительно, не скрывая своего неудовольствия от присутствия на площадке постороннего взрослого.

Поняв, что ему лучше уйти, оперативник докурил сигарету и все так же неторопливо двинулся прочь. Он знал, что наблюдение за площадкой продолжит кто-нибудь из его коллег. Как только мальчишка увидел, что подозрительный чужак наконец-то утопал прочь, он немедленно кинулся к городку, где были спрятаны деньги, схватил пакет с выкупом за Павла и, оглядевшись по сторонам, кинулся прочь.

Теперь надо было поспешить. Шкет чесал с такой скоростью, что преследовать его незаметно было затруднительно. К счастью, мальчишка больше не смотрел по сторонам. Он несся, прижимая к груди драгоценный сверток, так что безо всяких объяснений было ясно: он прекрасно знает, что в этом свертке находится что-то ценное.

– Берем мальчишку?

– Ни в коем случае. Рано! Если взять пацана сейчас, он соврет, что сверток просто нашел. И мы ничего не сумеем ему вменить.

Между тем мальчишка уже скрылся в подъезде дома, в котором проживал Гуца. Это окончательно привело сотрудников полиции в замешательство. Неужели преступник и впрямь настолько обнаглел, что даже не потрудился сбежать, все это время ошиваясь где-то поблизости от своей квартиры или даже находясь в ней? А ведь полицейские установили наблюдение за квартирой подозреваемого, но никто, похожий на Гуцу, туда не входил и оттуда не выходил. Однако факт оставался фактом: мальчишка, держа в руках пакет с выкупом, забежал не просто в подъезд дома, где жил Гуца. Он забежал именно в тот подъезд, в котором находилась квартира похитителя.

Ждать дольше было нельзя. И Ромашенко дал команду к задержанию.

Спустя всего минуту после того, как за мальчишкой захлопнулась дверь подъезда, к ней подбежали оперативники. Они быстро справились с этой преградой и поспешили наверх. На табло лифта горела цифра семь. Это был этаж, где жил Гуца.

– Наверх!

Один оперативник поехал на лифте на восьмой этаж, откуда потом осторожно стал спускаться, а двое побежали наверх по лестнице. Однако они добрались до седьмого этажа, никого по дороге не встретив, и тут услышали откуда-то сверху жалобные мальчишечьи голоса. Поднявшись еще на один пролет, они увидели своего коллегу, державшего за шиворот двух мальчишек. Первый был оперативникам уже знаком. Это именно он отирался на детской площадке, а потом схватил пакет. А вот второго они видели впервые.

Второй парень был постарше, на вид ему было лет тринадцать, а то и все четырнадцать. Но его круглое лицо и короткие светлые волосы показались оперативникам знакомыми.

– Гуца? – спросил один из них.

Он лишь предположил, но толстенький парнишка охотно кивнул головой.

– Анатолий Сергеевич? – с большим сомнением в голосе переспросил полицейский.

Но недоразумение прояснилось, когда парень заговорил:

– Толя – это мой брат. А я Витька! Отпустите, дяденьки! Чего вы? Я не тот, кто вам нужен! Вам старший Гуца нужен, а я младший!

Однако Ромашенко, который к этому времени уже тоже оказался на месте задержания, мальчишке не поверил. Заметив, что левый карман его куртки чем-то набит, он вытащил оттуда знакомый сверток с деньгами для выкупа.

– А это у тебя откуда?

– Это его! – быстро соврал младший Гуца, кивая на приятеля.

Но тот не захотел становиться козлом отпущения и яростно воспротивился:

– И не мое это вовсе! Ты сам велел мне пойти на детскую площадку и принести, что там будет.

– Заткнись!

– Сам заткнись! – ничуть не побоялся шкет. – И свою тысячу можешь оставить себе!

– Сколько он пообещал тебе за услугу? – полюбопытствовал Ромашенко. – Тысячу рублей?

– Да.

– А себе, выходит, ты девяносто девять тысяч решил оставить?

И так как младший Гуца молчал, Ромашенко спросил у него:

– Ну а где вы с братом прячете похищенного ребенка?