Сон и Пепел E-Book

Алекс Анжело

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Für Kinder und Jugendliche
• Serie: Young Adult. Книжный бунт. Фантастика
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2024

Seitenzahl: 382

Beschreibung

Когда Люций Моран открыл на материке новый портал в Серый мир, это стало катастрофой — энергия тьмы снова вырвалась наружу. С тех пор прошло больше четверти века. Дэвлат изменился: его земли заполонила нечисть, а великие королевства стоят на пороге войны. В это время, в сердце леса, студентка Академии Снов, пропавшая двадцать семь лет назад и считавшаяся погибшей, открывает глаза после долгого сна. Она не помнит последние месяцы своей жизни, но все отчетливее понимает, что причастна к возникновению портала. Теперь ей предстоит выяснить свое прошлое, понять, кто на самом деле друг, а кто враг, и, возможно, спасти мир от гибели.

Leseprobe

Алекс Анжело Сон и Пепел

Иллюстрации на переплете и в тексте Александры Буториной (Altorina)

Дизайн обложки Екатерины Тинмей

© Анжело А., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

* * *

I Склеп в лесу

Покидая мир, боги света и тьмы оставили после себя стражей, поручив им хранить равновесие сил.

Даэв – небесный страж.

Див – стражник,

дэва – стражница.

«Легенды Дэвлата».

Библиотека Академии Снов.

Земля идет трещинами, подобно замерзшей глади озера. Толчки, будто под ногами бьется чье-то сердце. Оно будто сотрясает весь Дэвлат. Каждый удар – часть отсчета до того момента, когда этот мир изменится раз и навсегда.

«Это конец», – думаю я, прежде чем полностью осознаю происходящее.

Эта мысль не покидает меня ни на секунду, даже когда ровное поле под ногами, что простиралось на милю вокруг, трескается, а куски почвы с изумрудными островками травы исчезают в вихре темной энергии.

Я бегу, зная, что позади разворачивается бездна, и с каждым мгновением лишь сильнее чувствую ту тьму, что прорывается наружу.

Но он рядом – следует по моим пятам. И поэтому я не боюсь. Лишь в одиночестве умирать страшно…

Новый подземный толчок едва не сбивает с ног, и гул, висевший в воздухе, взрывается раскатистым грохотом. Мы в Академии Снов несколько лет изучали портал в Серый мир, но никто не думал, что кто-то из нас двоих создаст еще один здесь, на материке.

Как никто и не предполагал, что этот раскол все же нас убьет.

Я оборачиваюсь. Поле исчезает, куски грунта проваливаются внутрь, начиная с центра. Края бездны расширяются столь быстро, что всего за несколько секунд достигают нас. Я прыгаю и каким-то чудом оказываюсь на твердой поверхности – раскол не спешит расширяться, будто раздумывает, стоит ли ему идти дальше.

Но он не успел. И я кидаюсь к краю, откидываю прочь меч и падаю грудью на землю. Хватаю его за руку – за секунду до того, как под его пальцами крошится край обрыва.

Я едва успеваю.

Наши взгляды пересекаются, и я вижу в его глазах сожаление, боль и что-то еще… Благодарность? Лицо выглядит как никогда бледным. Он пережил слишком много утрат и остался почти в полном одиночестве.

– Отпусти, – говорит он.

– Нет, – упрямо шепчу я, помня, что обещала себе пройти с ним этот путь до конца.

Край земли, на котором распростерлось мое тело, дрожит, медленно ползет вниз и обещает вот-вот сорваться в пропасть.

Но я лишь крепче сжимаю его ладонь, стискиваю зубы и не позволяю слезам катиться по щекам, даже когда он пытается разжать мои пальцы, а мое сердце замирает.

– Отпусти меня, Сара. Иначе мы упадем вместе, – становятся последними словами, которые я слышу перед смертью.

Он избавляется от моей руки, но уже поздно… Еще мгновение я вижу, как его тело падает вниз, в самую тьму, а потом, когда очередной толчок сотрясает раскол, срываюсь следом.

Я не кричу… Даже когда темная энергия портала окутывает мое тело. Прикрываю глаза, готовая заснуть навек.

Я примирилась со своей смертью. По крайней мере, я прожила эту жизнь не зря. До конца оставаясь верной себе.

* * *

Спустя 27 лет

Сара

Чужое дыхание стало первым услышанным мною звуком – частое, с придыханием, выдающим волнение. И когда оно приблизилось, я открыла глаза, увидев склонившуюся надо мной девушку. Лицо пухлое, со слегка курносым носом и бледной кожей.

Зрачки незнакомки расширились. Губы задрожали. Я почувствовала, как в секунду вспотела ее рука, что сжимала мое запястье.

А через миг она закричала – громко, надрывно. Ее голос разнесся эхом, резонируя в пустой каменной комнате, стены и потолок которой сплошь усеивали листки с кровавыми печатями.

Она стремительно отшатнулась, точно собираясь кинуться в бегство, но от шока так и не отпустила мою руку, потянув за собой. Дернулась, ударяя моей кистью о твердый бортик, – я лежала в каком-то каменном углублении.

Я поморщилась – больше от ее крика, что сотрясал и без того не оформившиеся еще мысли в моей голове, чем от боли. Незнакомка продолжала держать меня, от потрясения не осознавая, что не дает ей сбежать.

Спокойнее. Не кричи. Не бойся.

Я ожидала ощутить знакомое присутствие дара, теплом разливающееся по коже, но вместо него откликнулось что-то чужеродное, обжигающее жаром и холодом одновременно.

Разлившийся из ниоткуда свет ослепил.

Картина перед моими глазами вдруг резко изменилась… Крик стих.

Пошатнувшись, чувствуя, как с непривычки подкашиваются ноги, я вцепилась пальцами в края саркофага, которому недоставало лишь крышки. Сердце в груди забилось так быстро, что не хватало воздуха.

Я подняла голову и вдруг поняла, что смотрю на свое собственное тело. Оно лежало в каменном гробу, что тоже был, как и все вокруг, обклеен кровавыми печатями, – кровь на них запеклась и побагровела, почти прожигая кусочки бумаги насквозь. Знаки больше не имели силы, что-то уничтожило их.

Очередной вопль сотряс стены. Я в недоумении моргнула несколько раз, лишь теперь в полной мере осознавая, что уже на моем собственном лице сейчас кривились губы, а в холодном взгляде обычно ничего не выражающих глаз плескался страх.

Мы поменялись телами…

И я знала, что это невозможно.

– Не кричи. Не бойся, – повторила я уже вслух, удивляясь, как непривычно звучит голос – хрипло, в то же время с мягкими нотами.

Незнакомка послушно затихла.

– Я… я… Почему я… Что случилось? – в панике зашептала она, ее безумный взгляд заметался по телу, в котором она оказалась.

А мой взгляд упал на сверток из темно-коричневой кожи, лежащий в саркофаге у ее ног.

Меч. Мой Туманный…

Я нетерпеливо дернула рукой и замерла, разрываясь между желанием коснуться оружия и необходимостью поговорить с девушкой, убрать испуг из карих глаз. Мне понадобилось не больше секунды, чтобы принять правильное решение. Я подумала, что с клинком в руке доверия незнакомки будет добиться гораздо сложнее.

Я посмотрела на свое настоящее тело, облаченное в закрытое платье с воротником, на котором мерцали бусины цвета грозового неба, – белое одеяние было гораздо длиннее моего роста, так что ступни оказались обернуты подолом.

Траурный наряд. Меня собирались похоронить?

Для даэвов света белый цвет имел сакральное значение. Он соединял две стороны жизни – рождение и смерть. В светлую ткань оборачивали младенцев и облачали мертвецов. Или тех, кто находился на пороге смерти, надеясь задержать их на границе.

– Как тебя зовут? – спросила я, видя, как девушка судорожно отползает в сторону и забивается в угол саркофага. От звука моего голоса ее плечи вздрогнули. Медленно подняв на меня взгляд, она надолго замолчала.

Я была не сильна в утешении кого-то, хоть и часто занималась этим последние несколько лет. Но все это время я прибегала к своему дару, а не подбирала подходящие слова. Второй способ мне всегда давался тяжело.

– Майя, – наконец-то ответила она и продолжила, едва не плача: – Что произошло? Почему я так выгляжу?

Подняла на меня взор широко распахнутых глаз, полных надежды на то, что я хоть что-то объясню. Но если бы я могла…

– Майя, не переживай и дыши глубже, – произнесла я, раздумывая, правильный ли выбрала способ, чтобы успокоить ее. Девушка стала усиленно втягивать воздух. Ее грудная клетка стремительно поднималась и опускалась. – Медленнее… Вот так. Майя, где мы? – спросила, проведя рукой по своим волосам. Они едва достигали лопаток и оказались непривычно жесткими на ощупь.

Ее взгляд вновь заметался. Майя облизнула пересохшие губы.

А я снова осмотрелась. Из комнаты вел лишь один коридор, который изворачивался змеей, отчего дневной свет почти не достигал противоположного его конца. На полу лежал факел, и его трепещущее пламя отбрасывало на стены тени, а через крохотное отверстие в потолке в помещение попадал яркий солнечный свет.

Я совершенно не понимала, как оказалась в подобном месте. И почему на мне белое платье для похорон, а стены покрыты печатями, начертанными кровью. Светлые для этого используют чернила, кровь – прерогатива теневых.

– Я… я не знаю. Я собирала ягоды. Раньше здесь всегда был какой-то барьер, который не давал пройти, – продолжая глубоко дышать, отозвалась она. В ее глазах все еще плескался страх.

Мой взгляд скользнул по многочисленным выгоревшим знакам на стенах.

– А потом преграды не стало? – продолжила за нее я.

Помедлив, Майя кивнула. Она все так же сидела, съежившись в углу саркофага, подтянув к груди колени и обняв их.

Я вздохнула.

– На чьих мы территориях? Это земли светлых?

– Нет. Мы в Арксасе, отсюда до Третьего королевства очень далеко, – растерянно отозвалась Майя, поднимая длинный подол платья.

– Я оказалась так далеко от дома… – прошептала я, шагнув назад в глубину комнаты.

Память сыграла со мной злую шутку. Чем упорнее я искала ответ, тем больше находила темных пятен. Казалось, я знаю все и одновременно ничего. Кусочки воспоминаний были раскиданы в неправильной последовательности. Детство и юность оставались цельными, но с Академии Снов начинался беспорядок, в конечном итоге обрывавшийся пустотой.

Я молчала несколько минут и очнулась лишь от шороха ткани – Майя решила выбраться из саркофага. Делала она это неуклюже, подняв лишь один край длинной юбки. Ее нога зацепилась за подол, и девушка полетела вперед лицом, рискуя разбить голову о каменный пол.

Я инстинктивно кинулась к ней, совсем забыв про нетренированное тело, подобное мягкому куску мяса, что стало теперь моим прибежищем, – никаких мышц. Я схватила ее, но не удержала и сама упала, послужив ей подушкой для мягкого приземления. Перед глазами рассыпались искры.

Майя пискнула и быстро сползла с меня, в панике шепча извинения. Я вновь успокоила ее и поднялась, а девушка опасливо вжалась в угол комнаты. Она взирала на меня словно на что-то невероятное. Ненастоящее…

Но ее взгляд уже не казался таким испуганным, скорее изучающим и любопытным. Она точно не робкого десятка, раз сама вошла в место, которое раньше защищала магия. Обычно люди страшились неизвестного, считая это опасным. И мало кто бродил по лесу в одиночку – это действительно могло стоить человеку жизни.

Я опять глянула на девушку. Каштановые волосы на свету отливали рыжиной, светлая кожа, несмотря на мое пребывание в подземелье, совсем не выглядела бледной. Скорее слегка раскрасневшейся, будто после хорошей прогулки. Губы могли похвастаться бледно-рубиновым оттенком, а в ярких карих глазах виднелись светлые вкрапления охры.

Не знаю, что случилось со мной и каким образом я оказалась в гробу, но я определенно не была похожа на мертвеца…

Моя новая знакомая была довольно непосредственной: вытянув ладонь, она рассматривала ее, сжимая и разжимая длинные худые пальцы. И пусть это тело было все еще моим, поменяв владелицу, оно стало выглядеть иначе – более живым и выразительным, отражающим эмоции хозяйки. Отсутствием которых меня часто попрекали.

Майя смутилась, заметив мой взгляд.

Я же отвернулась, сама чувствуя себя странно и неуютно. Обратив внимание на саркофаг, я недолго думая подошла к нему. Скользнула пальцами по прохладному камню, опустила руку внутрь и дотронулась до свертка на дне.

«Без сомнений, Туманный». – Я узнала его сразу, стоило коснуться эфеса клинка.

Даэвы никогда не расстаются со своим мечом надолго, во всяком случае, по собственной воле. Ведь за годы тренировок между оружием и владельцем возникает связь. И на создание новой могут понадобиться десятилетия.

Моя привязанность к этому мечу даже по меркам даэвов выходила за рамки нормального. Но, так или иначе, когда он был рядом, я чувствовала себя гораздо увереннее и сильнее.

Я улыбнулась, с любовью глядя на сверток.

– Ты сможешь вывести меня к городу? Лучше к тому, что ближе к границе, – обратилась к Майе.

– Да, смогу. Тронг. Мы рядом с ним, – пролепетала она.

– Замечательно, – кивнула я, вспоминая карту. Если память не изменяла мне, то до границы с Феросией останется чуть меньше суток пути на лошадях.

Ситуация переставала казаться такой сложной.

Обхватив рукоять оружия, я замерла, вдруг ничего не почувствовав. Сталь не отзывалась. И ощущалось в этом молчании какое-то ожидание, точно подходящий момент еще не настал.

Еще никогда мой собственный меч не казался мне столь тяжелым. Рывком перекинув его через край саркофага, я, сжимая обеими руками клинок, с трудом вытащила оружие. Конец лезвия с грохотом упал на каменный пол.

Майя вздрогнула, во все глаза наблюдая за мной.

А я не то что сражаться Туманным не смогла бы, даже нести его представлялось сложной задачей.

– Майя… Попробуй его поднять, пожалуйста, – попросила я, хотя смутно догадывалась, что это ничего не изменит. Самое главное – дух, клинок привязывается к сущности, а не к материальной оболочке.

Девушка встала на ноги, приблизилась и взяла из моих рук клинок, но не удержала, и тот снова рухнул на пол. Повторная попытка не принесла никаких результатов – она не могла оторвать его от пола даже на несколько сантиметров, только подтверждая, что вся проблема заключалась лишь во мне.

И в моей магии… Врожденный дар не отозвался, а вместо него явилось что-то чужеродное, поменявшее нас телами.

И на этом я окончательно перестала понимать случившееся.

– Может, оставить эту железку? – вдруг предложила Майя после нескольких минут молчания.

– Железку? – Меня возмутило то, как она назвала мой клинок. – Эта вещь бесценна! Никакой даэв не потерпит, чтобы так называли его оружие. Я скорее оставлю здесь свое тело, чем Туманный! – Смягчившись, я добавила: – Это его имя. Меча.

– Извини. Я не думала, что он так важен, – тихо прошептала она.

– Нет. Это я не права, не стоило мне так реагировать.

Она человек. И ничего удивительного, что ей неизвестны наши обычаи.

Покинув родной дом, я определенно слишком мало разговаривала с людьми…

Я задумчиво глянула на подол надетого на Майе платья, который приходилось приподнимать, чтобы не волочился по полу. В таком длинном наряде по лесу не походишь. Надо укоротить…

Я медленно подошла к ней, присела, сжимая в руках мягкую невесомую ткань, что не шла ни в какое сравнение с той, из которой было сшито темно-коричневое платье, теперь надетое на мне. Дешевое. Неприметное. Материя грубая и неприятная телу.

– Сделаю так, чтобы было удобнее идти, – произнесла я, прежде чем сжать пальцами подол и порвать его. Получилось не сразу – с третьей попытки. Мне понадобилось две минуты, чтобы аккуратно оборвать юбку погребального платья. Даже пальцы у этого тела были слабые.

Ткань оказалась прочной, и я собиралась ее использовать.

– У тебя есть родные? Кто-то станет тебя искать? – спросила я и лишь потом поняла, как прозвучали мои слова со стороны. Угрожающе. Будто я собираюсь ей навредить. – Поход до Тронга, скорее всего, займет время. Родители могут начать беспокоиться о тебе…

– У меня только отец. Живет в пригороде Дельтраса, – тихо проговорила Майя, назвав столицу королевства. – Но я могу отправить ему весточку в Тронге. Иногда я не успеваю добраться домой дотемна, он не будет слишком беспокоиться. Но… Но как я вернусь к нему не в своем теле? Вдруг мы навсегда…

– Нет. Этого не произойдет. Раз мы смогли поменяться, то и вернуться тоже получится, – уверила ее я. Мы переместились, когда я попыталась использовать свой дар. Этому должно было найтись объяснение. И рано или поздно я найду его.

Майя согласно кивнула. Мне оставалось лишь поблагодарить ее.

В любом случае мы не можем терять время, надо как можно скорее добраться до границы, ведь я неспроста оказалась на землях, где много веков живут теневые даэвы.

– Как только я окажусь дома, то заплачу за все. Возмещу все неудобства, – пообещала я ей.

Связав края оторванного подола и зацепив их за рукоять, я повесила Туманный за спину.

Даже так идти будет тяжело, но это лучше, чем нести меч в руках…

Когда мы вышли наружу, нас ослепил солнечный свет – яркий, непривычно режущий глаза. Я с наслаждением вдохнула полной грудью, точно давно не имела такой возможности. Ветерок обдувал лицо, неся с собой ароматы леса, звучало мелодичное пение птиц, а пушистые высокие ели выстроились плотным рядом, обступая поляну со склепом и скрывая ее от посторонних взглядов.

Меня спрятали… Даже защитили печатями. И сделал это темный.

Но даже если так, очень странно, что меня все же не отыскали. Брат бы не оставил моих поисков. Это на него не похоже. Даже в первый год, когда мы только встретились, у него была удивительная способность находить меня повсюду.

Неподалеку от склепа на земле лежала плетеная корзинка, накрытая некогда белоснежной тканой салфеткой, которую теперь усеивали темно-фиолетовые пятнышки. Заметив, куда направлен мой взгляд, Майя подхватила свою ношу.

– И как ты только решилась зайти сюда одна? – покачала я головой и, немного подумав, коснулась рукою лица. На пальцах остались следы белил, что обильно покрывали кожу. – Какое сегодня число?

– Второй день девятого месяца.

– А год? – рассеянно спросила, понимая, что совсем не помню лета. Лишь весну своего последнего семестра в Академии Снов. И даже в этих воспоминаниях я была не уверена – они казались слишком размытыми.

Я вновь осмотрела маленькую поляну, на которой прятался склеп. Почва под ногами была мягкой, а растительность все еще имела насыщенный цвет.

– Тысяча двести пятидесятый год после появления Первого раскола, – раздалось позади.

– Что? – прошептала я, будто примерзая к земле. В голове всколыхнулись сотни вопросов и сомнений. Хранимое в душе спокойствие исчезло. – Ты уверена?

Мои руки задрожали. Я обернулась, а Майя быстро закивала.

Как такое возможно?

Я не могла поверить, что с моего последнего воспоминания прошло столько лет. Ведь если верить ее словам, то минуло больше четверти века.

Пламя плясало в воздухе. Искры слетали с горящих веток, уносясь вверх. До Тронга оставалось еще полдня пути, поэтому мы остановились на ночлег. Бродить по лесу ночью было еще опаснее, чем днем, и я даже не представляла, как Майе хватало смелости делать это прежде.

Я еще помнила времена, когда ревенанты просыпались по ночам и пожирали всех живых, до кого успевали добраться. Не в своем теле и без клинка мне тяжело будет справиться даже с одним из них.

Майя пыталась меня убедить, что в королевстве, издавна облюбованном даэвами, тени, порождения Серого мира почти не встречались. Здешние ордены сразу разбирались со всеми тварями. Но этот довод звучал слабо и неправдоподобно.

– Второй раскол находится слишком далеко отсюда, – беспечно заявила девушка, пока мы шли по лесу.

– Подожди, второй раскол? – Сердце подпрыгнуло в груди, а по позвоночнику прошел холодок. – Здесь, на материке, я правильно тебя поняла?

Майя кивнула. Освоившись и перестав меня бояться, она стала крайне разговорчивой.

– Он открылся… – Она задумалась, возводя взгляд к небу. – Кажется, двадцать семь лет назад. Да, точно, двадцать семь. Отец говорил недавно, что до круглой даты осталось три года. Как ты могла о нем не слышать? Об этом все знают.

– Так вышло, что в мое время он еще не появился, – сказала я без задней мысли, даже не рассчитывая, что моя собеседница поймет, что именно я имела в виду.

Но она остановилась, заставляя меня тоже замедлить шаг, и посмотрела мне в лицо, а потом ее глаза стремительно расширились.

– Ты ведь не просто не помнишь об этом? – Она прикрыла рот ладонью, замолчав на несколько секунд. – Но… как? Как?! Неужели все это время ты… ты…

– Спала? Возможно.

– Тогда тебе… Сколько тебе тогда лет?!

Прошло уже несколько часов, как мы отошли от склепа с саркофагом, и я успела все тщательно обдумать.

– Если ты назвала мне правильную дату, то сорок девять. В следующем году должно исполниться пятьдесят, – произнесла я спокойно, будто сообщая сущую мелочь. Но на самом деле, как бы я ни пыталась, свыкнуться со своим возрастом мне пока не удавалось. Если моя жизнь на эти годы просто остановилась, то для других она шла своим чередом, и мне пока что было совершенно непонятно, как к этому относиться. Я была растеряна, но в то же время не позволяла себе более основательно задуматься над своими чувствами и эмоциями, напрочь их игнорируя.

Для начала мне надо хотя бы вернуться домой…

Я сжала в руке веточки лаванды. Нам повезло наткнуться на небольшое поле, где я собрала себе маленький букет. Подобные посевы встречались часто – люди заготавливали цветы на зиму.

– Ничего себе, – прошептала Майя позади меня. – А она хорошо сохранилась.

– Я все слышу, – оглянулась я.

– Ой, извини! – вскрикнула она, догоняя меня.

Тяжело выдохнув, я подняла взгляд к спокойному небу, по которому плыли неплотные невесомые облака. Все же, как могло пройти столько времени? Неужели все, кого я когда-то знала, постарели? Даэвы живут чуть дольше людей, но даже для нас четверть века – это немалый срок.

А еще эти печати на стенах… Я никак не могла выкинуть их из головы. Все знаки одновременно лишились силы, и это означало, что либо их магию кто-то уничтожил, либо начертавший их даэв уже мертв.

– Сара?

– Да?

– Почему у тебя нет звезд? – Девушка оттянула ворот платья и рассматривала ключицы на моем теле. Любопытство на ее лице сменилось разочарованием.

«Она очень молодая. Наверное, едва восемнадцать исполнилось», – вспомнила я ее облик, который теперь стал моим.

Хотя я сама была ненамного старше ее, если забыть про многолетний сон. Но у даэвов такая жизнь – мы гораздо раньше познаем опасности этого мира.

– Разве у вашего народа нет звезд на коже? – продолжила Майя.

– Их наносят. И они не вечны. Мастер использует сок морозия, но он постепенно исчезает. Обычно его хватает на десять-пятнадцать лет. Мои просто уже стерлись.

– А сколько их было?

Я некоторое время молчала. Академия Снов славилась образованием, которое давала, поэтому даэвы света и тени даже жили мирно под одной крышей ради этих знаний. Каждый студент заслуживал свои звезды кровью, потом и усердием. В этом месте понимаешь, как важно, чтобы предки с лихвой одарили тебя талантом. Старались и занимались все, а вот выделялись и достигали успеха немногие.

– Кажется, пять. По крайней мере, в последнем моем воспоминании их было столько, – бесцветно произнесла я.

Говорить расхотелось, и я молча прибавила шагу.

Теперь, когда умиротворяющие языки пламени плясали, освещая небольшую опушку, я поняла, что успокоилась и сумела прогнать растерянность, для которой просто не оставалось места.

То и дело аккуратно подкидывая в костер веточки лаванды, я подумала, что неплохо было бы начертать на деревьях печати. Обычно я так не поступала, для этого использовали специальную бумагу, ведь со временем все символы прожигали материал, на который были нанесены. Другими словами, знаки на деревьях, даже когда потеряют силу, останутся на их стволах навсегда подобно глубоким шрамам.

Это плохо. Неоправданный вред.

Но иначе мы станем легкой добычей.

– Знаешь, Сара, я только сейчас подумала… – начала Майя, подходя ко мне.

Я же обратила внимание на свои волосы – они, кажется, отросли.

Выглядели они точно длиннее, чем мне помнилось.

– Что? – отозвалась я, ворочая веткой угли.

– Ты не должна мне никаких денег. Если я расскажу отцу, что помогла даэву, он будет безумно рад. – Она села на корточки, положив руки на ноги, и мечтательно глянула на огонь.

– Почему?

– Что?

– Почему будет безумно рад? – Я склонила голову.

Девушка на мгновение растерялась.

– Так ты же даэв. Страж, что охраняет мир от нечисти.

– И?

– Ну, вы же спасаете нас от темной силы, что испускает портал. Благодаря вам мы можем жить спокойнее.

Странно. В мое время так не рассуждали. Скорее к нашей работе относились как к должному, порой даже обвиняли, когда мы не успевали кого-нибудь спасти, и одновременно с этим боялись, стремясь держаться от нас подальше. И при всей своей настороженности завидовали долгой жизни и красоте.

Будучи так похожими на людей, наш народ в корне от них отличался. Ведь в нашей крови присутствовала магия – светлая или теневая, дающая скорость, выносливость и возможность колдовать, используя печати. Но и эту силу надо было развивать и изучать древние знаки, чтобы творить магию. Поэтому обучение обычно начиналось с малых лет, в ордене нам давали основу, а в Академии Снов мы углубляли знания и получали первый опыт сражения с нечистью.

Наломав веток, мы устелили ими землю, а сверху присыпали их травой. В корзине Майи отыскался маленький ножик – лезвие не длиннее указательного пальца, со следами земли на металле.

Пройдясь около костра, я взглядом прикинула размер круга – нельзя, чтобы он получился слишком большим, иначе защита выйдет слабее и сила печатей рассредоточится по большему участку.

Подойдя к первому дереву и поудобнее перехватив ручку ножа, я стала вырезать первую печать.

«Кольцо света» – универсальная связка знаков, не пропускающих через границу никаких проявлений теневой силы. Она останавливала даже даэвов тени, но ненадолго – пока кто-то из них не использовал противодействующую печать.

– Ничего себе, он мерцает! – воскликнула Майя, глядя на вырезанный символ словно на чудо.

Я же встряхивала ладонь, на внутренней стороне которой остались красные следы от рукоятки ножа. Мне предстояло вырезать еще семь печатей, и если к тому моменту я все еще буду чувствовать свою руку, то очень удивлюсь. Наши тела при постоянных тренировках становились гораздо сильнее человеческих. Как говорил Фредерик, у нас огромный потенциал, который мы развиваем. Если же последнего не делать, то нас и от людей будет практически не отличить. Но теперь я лишилась своих сил и успела позабыть, каково это – быть слабой.

Оказывается, это очень неудобно.

– Да, мерцает, – согласилась я.

Только вот от него должно исходить ровное непрерывное сияние…

– Майя, ты знаешь теневой орден, на территории которого мы находимся? – корпя уже над пятой печатью, спросила я.

Королевство Акракс всегда имело тесные связи с теневыми даэвами, поэтому и самые крупные ордены расположились на этих землях. Светлые сюда не совались. Лишь по особому случаю. Единственным исключением оставались приграничные города, в которые порой забредали подобные мне. Как раз таким и являлся Тронг.

Если мне повезет, я встречу там кого-нибудь из своих, а уже потом, использовав имя своей семьи, преодолею срединное королевство и попаду в Исонию – пристанище светлых.

На первый взгляд все выглядело довольно просто. Главное, чтобы и на практике так оказалось.

– Да, конечно, – отозвалась Майя. Она уже некоторое время сидела на подстилке, подтянув к себе ноги в белых тканевых тапочках, подошва которых была крайне тонкой, совсем не предназначенной не то что для путешествий по лесу, а и для ходьбы вовсе.

Надо будет оторвать еще немного ткани и обвязать ею ноги.

– Северный, у них форт рядом со столицей.

– Северный? – Рука сорвалась, и я прочертила на коре лишнюю линию, а боковую сторону ладони обожгло.

– Ага. Слышала о них?

– Да, – скупо ответила я, решив много не болтать. Чем меньше Майя будет знать, тем лучше.

«Северный…» – повторила я про себя. Название давно противоречило сути, ведь этот орден уже больше полувека как перебрался на юг, и похоже, его влияние лишь возросло.

Завершив работу над печатями, я с удовлетворением увидела, как разрастается купол магии, слегка искажавший лес за ним. Когда же все завершилось, деревья снова стали выглядеть как прежде, и ничего, кроме символов на коре, не свидетельствовало о колдовстве.

Теперь мы могли ложиться спать.

Я опустилась на лежанку, посмотрела на звездное небо, что проглядывало сквозь пушистые толстые ветки. Чужое сердце в груди билось часто.

«Мне кажется, мое собственное никогда не стучало столь быстро…» – подумала я и удивилась своим мыслям.

За весь день у меня не было времени, чтобы поразмышлять о чувстве потерянности, засевшем глубоко внутри. Неизвестность не пугала, но беспокоила.

И на подсознательном уровне я понимала: что-то во мне поменялось. Смирение, добродетельность и справедливость – три столпа, которые являлись сутью светлых даэвов. Все годы обучения в ордене и потом в Академии Снов нам без конца твердили о них, побуждая следовать этим основам, под конец я и помыслить не могла о том, чтобы когда-то поступить вразрез с ними.

Но теперь я в остатках своих воспоминаний казалась самой себе чужой.

Прогнав бесполезные мысли из головы, я прикрыла глаза. Завтра предстоял еще один день пути. Необходимо набраться сил.

Сначала я открыла глаза, чувствуя сухость во рту и горечь. А спустя мгновение в нескольких метрах от места нашего ночлега хрустнула ветка. Я еще несколько секунд невидяще смотрела вверх и лишь потом, зевая, перевернулась, уперев напряженный взгляд в умиротворенное лицо Майи.

Моя ладонь аккуратно скользнула в сторону, безошибочно находя припрятанный у настила ножик.

Нас потревожили люди. Ни одно создание темной силы не подкрадывается к своей добыче настолько бесшумно. Голод и инстинкт подчиняют себе даже порождения с зачатками разума.

Я сжала рукоятку ножа и уже в который раз пожалела, что Туманный стал для меня бесполезен и просто лежал рядом, завернутый в кожу. Готовясь ко сну, я всегда оставляла меч у кровати. В обители или в Академии – не имело значения. Это была даже не привычка, а нечто большее. Потребность, без которой я не могла жить.

Шаги послышались явственнее – кто бы это ни был, они больше не считали нужным скрываться.

Мое дыхание стало медленным, время словно растянулось на мгновения, и мне осталось лишь застыть в ожидании подходящего.

– Туз, у нас здесь подарки, – уже совсем не таясь проговорил мужской голос – хриплый, прокуренный, навскидку принадлежащий какому-то здоровяку.

– Еще какие.

– Поделитесь.

В этот миг Майя открыла глаза, и я словно испытала дежавю. Девушка мгновенно приподнялась, со страхом взирая на людей, вышедших из леса за моей спиной, и вдруг закричала, сразу беря высокую ноту.

Ее голос стал срываться на хрип.

– Заткните ее кто-нибудь!

– Надо просто чем-то занять ее прекрасный ротик. – Слова вызвали отвращение и не оставляли сомнений – его душа давно была запятнана грехами.

Легкая добыча для энергии Серого мира. Костяшки пальцев на моей руке побелели.

– Только зубы выбей, а то откусит, – хохотнул один из незнакомцев.

Майя задрожала. В лунном свете мое настоящее лицо выглядело крайне бледным, будто принадлежало мертвецу.

Один из разбойников подошел так близко, что его нога оказалась неподалеку от моей головы.

Маленькое лезвие взметнулось в темноте, вонзившись в сапог, прорезая кожу как масло и проникая в плоть. Следующий удар, нанесенный в тот же момент, когда мужик вскрикнул, пришелся в лодыжку. Он рухнул, завалившись назад.

Провернув лезвие, я вытащила кинжал, отскакивая от мерзавца. Еще немного, и кровь бы залила пальцы.

Пусть тело было слабым, но мышечная память и развитая интуиция не исчезли.

Минус один.

Я встревоженно оглянулась.

Осталось трое. И еще один, с сальными от грязи волосами и загорелым лицом, застыл у края барьера, шаря по нему руками с крайне озадаченным видом – преступлений и тьмы в нем оказалось достаточно, чтобы печати не пропустили его внутрь.

Один из мужчин, бородатый, одетый во все черное, ухмыльнулся и двинулся навстречу, выбрасывая руку, сжатую в кулак. Я же, поднырнув под ней, ушла вбок. Мой ножик вскользь прошелся по рукаву его дублета, но короткое лезвие лишь попортило ткань. Вместо этого я вытащила кинжал из чужих ножен.

Мне хватило взгляда, чтобы понять: длинное искривленное лезвие затуплено. Это далеко не Туманный. Хотя и без того ни одно обычное оружие не смело сравниться с мечами даэвов, выплавленными из руды ограждающих скал.

Новым оружием я не подрезала, а скорее разорвала сухожилия на ногах разбойника, и тот рухнул на землю.

Краем глаза я заметила, как Майя вытащила что-то из корзинки и бросила в одного из незнакомцев. Раздалась новая порция ругательств – отборных, витиеватых. Если бы я в свое время не жила в человеческой деревне, то, возможно, запомнила бы для себя пару новых словечек. Даэвы, даже теневые, ругаются мало, по крайней мере не строят из ругательств целые словесные конструкции.

«Перцовый порошок», – мгновенно догадалась я.

– Погоди, остановись! – Незнакомец у границы печатей примирительно поднял руки. – Мы осознали свою ошибку. Давай разойдемся мирно.

Его улыбка показалась мне ядовитой, хитрой. Я ни на миг не поверила ему. Но в то же время у меня не было уверенности, что я справлюсь со всеми.

Я выжала из этого тела максимум, и легкое головокружение лишь подтверждало, что долго оно не выдержит.

– Хорошо. Разойдемся, – ответила, не выпуская из руки чужой кинжал. Майя подкралась ко мне и теперь стояла, прижавшись к моей спине и содрогаясь мелкой дрожью. – Но без шуток.

Поначалу разбойник улыбнулся. Но затем его улыбка сползла с лица, и он добавил:

– Да, конечно. Мы не хотим привлекать ничье внимание.

Я наблюдала, как один за другим мужчины выползали за пределы охранного круга.

«Они думали, что мы – легкая добыча. Поэтому напали», – осознала я, провожая разбойников взглядом, пока их спины не исчезли среди деревьев.

Как только они пропали из виду, я медленно сползла на землю, поддерживаемая Майей.

– Что с тобой? Что такое? – заволновалась она.

– Немного устала. Сейчас пройдет.

Конечности ныли, кажется, я потянула запястье. Головой я знала, что смогу справиться с этими разбойниками. Даже выборочная потеря воспоминаний не могла вытравить все знания и долгие годы тренировок. Но мне понадобилось убедить в этом чужое тело, и теперь оно запоздало говорило мне «Нет».

– Подожди, у меня есть кое-что из трав. – Майя на некоторое время пропала, кинувшись к своей корзинке, а я через силу следила, как она копается в ней с тихим шорохом.

Потом вернулась и сунула мне несколько листьев, требуя их пожевать.

– Взбодришься. Они горькие, но зато сознание не потеряешь. Где-то болит?

– Да. Кажется, запястье, – поморщилась я и, лишь чуть задрав рукав, увидела, как оно опухло.

От трав во рту вязало. По языку распространился горьковатый привкус.

Майя пережевывала другую порцию листьев.

– Ты говорила, ночью ходить относительно безопасно? Но как тогда мы наткнулись на этих людей? – нерадостно спросила я, добавляя: – По крайней мере, у одного из них руки точно запачканы кровью. В любой другой ситуации я должна была схватить их и передать…

Плюх.

Я замолчала. Майя, смотревшая на меня с видом внимательного слушателя, размазывала по моему запястью пережеванную ею массу.

– Кому передать? Паладину?

– Неважно, – пробормотала я.

Запястье пульсировало, но боль в нем действительно успокаивалась.

– Так почему они были здесь?

– Я… Не знаю. Правда. – Майя немного отползла от меня. – Возможно, бежали подальше от портала. Говорят, на юге в третьем королевстве попадается все больше переродившихся. Но это естественно, там же раскол.

Значит, они выбрали меньшее из двух зол. Лучше скрываться от даэвов тени и паладинов короны, они хотя бы материальны и, наверное… менее пугающие, чем перспектива стать перерожденцем.

Уму непостижимо. Я до сих пор не верила, что на материке правда появился портал в Серый мир. Если бы кто-нибудь рассказал мне об этом двадцать семь лет назад, я бы посчитала все его слова бредом, и неважно, человек бы это был или даэв.

В Сером мире правит темная магия, там нет света, да и жизни как таковой нет. Лишь магия тьмы, кормящаяся нашими грезами, страхами, кошмарами и преступлениями. Но проблемы начинаются в момент, когда эта энергия попадает в наш мир. Она проникает во все живое, искажая и изменяя его. По причине того, что чувства и эмоции людей сильны, а в их крови нет врожденной магии, чаще всего именно они бывают жертвами этой энергии. Они становятся перерожденцами, ревенантами – живыми мертвецами, что жаждут крови. Иногда обращенных людей еще можно спасти, но далеко не всегда.

Поэтому портал на материке, да еще и на территории светлых орденов, – бедствие. Но, судя по рассказам Майи, все вокруг привыкли с ним жить. И в моей голове это никак не укладывалось. Мне казалось, спокойная жизнь в таких обстоятельствах просто невозможна.

Второе, чего я совершенно не понимала: даже зная, что грехи погружают душу во тьму, делая ее гораздо уязвимее для сил Серого мира и, что еще ужаснее, делая изменения в случае перерождения необратимыми, некоторые все равно шли по кривой дорожке.

Глупцы, выносящие приговор сами себе.

– Нам пора, – сказала я, поднимаясь. Благодаря стараниям Майи мне действительно стало гораздо лучше. – Не стоит здесь оставаться, они могут вернуться.

На небе уже давно брезжили первые лучи солнца, а среди темных стволов деревьев, словно кутая мелкие кустарники в одеяло, расползся туман.

Похолодало.

Руки замерзли настолько, что было тяжело сжимать пальцы.

– И извини, Майя, что тебе приходится через все это проходить, – проговорила я, понимая, что за последние сутки девушка пережила слишком многое.

– Да нет, ничего, – умудряясь испытывать в подобной ситуации смущение, отозвалась она.

Ее волосы разметались, и в них застряли мелкие листики. Со стороны она была похожа на лесную нимфу. Мое лицо с ее сущностью выглядело куда мягче и невиннее, чем когда я являлась его владелицей.

– Не «ничего». Я запомню это. И отплачу за твою помощь. Деньгами или, если ты того захочешь, услугой.

– Услугой? – ошарашенно переспросила Майя. Судя по ее виду, она знала, что я предлагаю. Помощь в будущем. Невыплаченный долг.

– Да. Поэтому подумай об этом. – Я остановилась у своего меча, со смешанными чувствами глядя на сверток.

Туманный – часть меня. Но теперь он меня не принимал, вызывая какую-то детскую обиду.

Я подняла оружие, вновь повесив его себе на спину.

Какой же тяжелый…

– Пора, – я сделала первый шаг. – И да, Майя, теперь расскажи мне все, что знаешь о появлении второго раскола…

II Столкновение с настоящим

Даэвам даровано четыре вида внутренней магии: сила воплощений и исхода – для темной стороны, и сила чувств и сновидений – для светлой.

Каждый даэв рождается с одной из четырех сил. Но способности к управлению даром, как правило, у всех различны.

«Энциклопедия 1 уровня».

Библиотека Академии Снов.

Мои ладони оказались непривычно мягкими, ни намека на загрубевшие мозоли, от которых не спасали никакие мази травников. Я свыклась с ними и давно перестала обращать внимание, но теперь, сжимая руки, принадлежавшие Майе, не могла себе отказать в удовольствии потрогать нежную кожу. Будто я и не упражнялась с Туманным ежедневно на протяжении многих лет.

Мы совсем недавно вышли за пределы леса и забрались на холм, чтобы отыскать главный тракт, ведущий к городу.

– Щекотно, – Майя дернулась и тихо засмеялась, поведя плечами.

Я сосредоточенно кивнула, перемещая свои пальцы с ее ладоней к запястьям.

Помня, что мы поменялись, когда девушка держалась за меня, я все же пришла к выводу, что, возможно, это произошло по моей вине. Хотя каким именно образом, пока даже не предполагала. За все годы жизни я ни разу не слышала о магии, способной обменять тела.

Колдовство имело четкие границы – четыре врожденных дара. У каждого даэва была предрасположенность к одному из них. У светлых – силы чувств и сновидений, их обладателей называли эмпатами и сомниумами, а у теневых, мортемов и скардов – дар воплощений и дар исхода…

Но теперь, вновь пробуя внушить Майе спокойствие, я почувствовала пустоту и где-то в глубине – едва отзывающийся холод. Чего-то недоставало, будто я сосуд, наполненный лишь на треть.

– Сара, ты молчишь уже несколько часов. Ты что-то вспомнила? – заглядывая мне в лицо, спросила девушка. – Когда я рассказывала тебе о расколе.

– Я… Мне просто надо время, чтобы осмыслить это, – призналась я, пытаясь отделить охватившие меня грусть, скорбь и недоверие друг от друга. Я привыкла препарировать свои эмоции. Порой, чтобы унять чужое горе, приходилось просто забирать его себе.

Уныние, горе, страх, гнев, зависть – я задохнулась бы, если бы не могла с ними справляться. И это неумолимо повлияло на мое поведение. Я редко улыбалась, смеялась и плакала. Моя сила иссушала мои собственные эмоции.

Хотя, по правде говоря, мало кто из подобных мне был способен на такое глубокое влияние.

Майя выжидательно смотрела на меня, и я неожиданно для самой себя поделилась своими мыслями:

– Я не понимаю, почему даэвы вдруг восстали друг против друга. Это неправильно.

Наверняка людская молва за двадцать семь лет исказила случившееся, но сомневаюсь, что стычка между даэвами тени и света была выдуманной, как и слова о многочисленных жертвах с обеих сторон.

С того момента прошло много лет, и между ними вновь воцарилось перемирие. И временно опустевшая Академия Снов успела выпустить не менее пары сотен студентов. Внушительное число, ведь на поток поступало всегда не больше тридцати учеников, а иной раз и того меньше.

Поэтому я не сомневалась, что знала лично по крайней мере нескольких из тех, кто погиб в тот злополучный день.

Об этом я и рассказала Майе. Она долго молчала, прежде чем спросить:

– И Люция Морана тоже знала? Дива, что создал раскол.

В памяти всплыло лицо: белая кожа, высокие скулы, серые, будто дым костра, глаза, которые становились темнее, когда парень колдовал, и короткие белые, точно свежевыпавший снег, волосы. Иной раз казалось, что орден, основанный его предками, назван Северным именно по этой причине.

Вся внешность Люция Морана состояла из контрастов, как и его характер, – будто хорошего и плохого в нем ровно половина к половине. Порой он был слишком беспечным, непредсказуемым и наглым, доставляя проблемы. А порой вызывал доверие и уважение, которые я испытывала далеко не ко всем. И, к сожалению, первого было гораздо больше.

– Да. Сталкивались, – призналась я.

Вдруг лес позади нас словно содрогнулся. Вдалеке над верхушками деревьев поднялась стая черных птиц. Они кружили, закручиваясь в огромную воронку, что расширялась кверху и постепенно растворялась, когда темные силуэты разлетались в стороны.

Нахмурившись, я задумчиво поглядела на небо.

– Поспешим. – Я отпустила руки Майи и направилась к главному тракту.

Тронг окружало высокое, выстроенное из серого кирпича ограждение. Резные деревянные ворота, возле которых крутились стражники, были распахнуты.

Вокруг города росла лаванда, простиравшаяся на много миль от поселения. Ее аромат делал людей невидимыми для порождений тьмы и темной энергии. Совсем скоро ее соберут, чтобы жечь по ночам в домах. Самое опасное время наступало весной, когда запас цветов подходил к концу и любая веточка стоила дорого – настолько, что не каждый мог себе ее позволить.

Внутри города кипела жизнь, даже издалека я видела прогуливавшихся по улице людей.

Дорога прорезала город насквозь, чтобы путники, направляющиеся к границе, могли войти, пополнить запасы и покинуть Тронг с обратной стороны, где вновь начинался лес.

– Зайдем сначала к ювелиру, – предупредила я Майю.

Еще вчера я сняла бусины с воротника платья, которое теперь она носила. Если я не ошиблась, то их сделали из драгоценных камней. Сапфиры. Они стоили баснословно дорого. Я даже сомневалась, что местный мастер предложит мне за них подходящую сумму – скорее всего, таких денег у него не будет.

Мы отыскали ювелира без труда – прямо от ворот к его лавке заботливо вели указатели. Городок был небольшой, поэтому все основные заведения располагались вдоль главной дороги: постоялые дворы, винные лавки и магазины ремесленников, которые изготавливали все, от одежды до оружия.

Майя отставала, засматриваясь на вывески, и под конец, когда к ней привязался парнишка, пытаясь познакомиться, мне пришлось вмешаться – избавиться от него и увести за руку ее.

У ювелира мы пробыли недолго.

Лавка пустовала, в воздухе витали пылинки, взметнувшиеся к потолку, стоило нам пройти сквозь узкую, но высокую дверь. Хозяин сидел за стойкой, склонив голову и рассматривая что-то в руках. Бросив на нас мимолетный взгляд, он вернулся к своему занятию, лишь глухо буркнув:

– Слушаю.

– Сколько дадите за это? – Из ладони на стойку скатилась пара бусин.

Мужчина со вздохом поднялся, внимательнее взглянув на мой товар.

Его лицо не изменилось, но вот рука дрогнула. Он потянулся к своему окуляру, лежавшему на внутренней стороне стойки у кучки золотых монет. Не затертых, а свежеотлитых монет с отчеканенным на их поверхности маленьким солнцем с расходящимися в стороны лучами.

– К вам недавно заходили даэвы света? – спросила я.

У всех трех королевств была своя валюта, и обычно, чтобы не мучиться с обменом, богатые ордены, отправляясь за пределы Исонии, брали с собой драгоценный металл.

Хозяин нахмурился, накрывая горстку монет салфеткой.

– Их слуги.

Слуги? С каких пор у нас появились слуги?

Нет, в главной обители всегда имелись те, кто за всем приглядывал. Но их никогда не называли так. И никогда никого из них не брали в дальние путешествия. Мы не аристократы при короле и не зазнавшиеся торговцы, купающиеся в своем богатстве.

Это против сложившихся порядков.

– Так сколько дадите? – перешла я к делу.

– Сколько у вас таких? – невзначай поинтересовался мужчина, поднося к окуляру одну из бусин.

Я запустила руку в карман, доставая еще несколько.

Количество произвело на него впечатление.

Из-за горящей свечки, что стояла на краю его стола, в бусинах словно поселилось пламя – искрящееся, загадочное.

– За все… – Взгляд хозяина скользнул по нашей с Майей одежде. На девушке его внимание задержалось гораздо дольше. Единственное, что я сумела сделать, – это оттереть со своего лица немного уже посеревших белил. Наверное, поэтому люди шарахались от меня даже на улице, а стражник у ворот долго думал, прежде чем пропустить в город. – Тридцать медяков.

– Не пойдет, – покачала я головой. – Мне предлагали больше.

– Где? – резко спросил он, вперив в меня острый взгляд. Теперь я не сомневалась, что он собрался нас облапошить.

– Разве это важно? Я не хочу создавать никому проблем. У вас городок маленький. Лучше просто вернусь и заключу более выгодную для себя сделку. – Невозмутимо повернувшись спиной, я направилась к выходу.

– Подождите! Один серебряный!

– Десять, и вы мне рассказываете о даэвах, что продали вам золотые монеты, – сказала я с сомнением, останавливаясь.

– Десять?! Вы с ума сошли, девушка?!

Я задумалась.

– Хорошо, восемь. Но не меньше.

– Ладно, – сокрушенно сдался мужчина. – Но вы же их не украли?

– Нет, что вы. – Я посмотрела на Майю, которая сидела на табурете у окна. – Сняли с платья моей подруги. Не беспокойтесь.

– Это ведь много? – рассеянно поинтересовалась я, не оборачиваясь и пересчитывая монеты.

Майя стояла рядом, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок и обратно.

– Конечно! Мой отец зарабатывает такую сумму лишь за пару месяцев.

– Это хорошо, – кивнула я. – Хватит на первое время. Если что-то пойдет не так, обменяем еще немного бусин в Феросии.

Торгуясь с ювелиром, я действовала вслепую. За всю свою не слишком длинную сознательную жизнь я не бывала на землях Акракса. Лишь читала о нем, слышала по рассказам учителей и…

На мгновение в голове воцарилась пустота, а потом я вдруг вспомнила…

Люций Моран. Он рассказывал мне о своей родине. Я помнила даже ту ослепительную улыбку, что тогда озарила его лицо.

Теперь, по рассказам Майи, на землях светлых его называли Проклятым Черным Змеем. После стольких преступлений это прозвище казалось даже излишне мягким. Почтительным. Его определенно боялись.

Но почему Черный Змей? Я невольно вспомнила, что змеи всегда ассоциировались с богом тьмы Фародеем.

Простые люди, должно быть, слагали сказки о злодеяниях Морана – жуткие, какие любят слушать и рассказывать только они, истории хуже кошмаров, с морем крови и жертв. Так, чтобы напугать и не оставить сомнений: излишней осторожности не бывает.

Им всегда оставалось лишь сочинять эти рассказы.

Ювелир почти ничего не знал о даэвах, остановившихся в Тронге, кроме того, что они были светлыми и уже завтра намеревались отправиться в срединное королевство.

Мы могли не спешить. Именно поэтому я потратила несколько часов, чтобы купить нам обеим новую одежду, сходить в почтовую лавку, где Майя отправила послание отцу, а потом снять комнату на ближайшем постоялом дворе.

Развернув сверток из темной кожи на узкой постели с тонким матрасом, я пыталась понять, что произошло с Туманным.

Сталь блестела, и хватало одного взгляда, чтобы понять: он не затупился. Но некогда белоснежный металл с легким голубым отливом посерел, будто его одолела тяжелая болезнь. Темное серебро, нечто среднее между клинками светлых и теневых.

Я сглотнула. Мне было жаль сталь.

Что с тобой случилось за все эти годы?

– Сара. – Майя, завернувшаяся в халат, вышла из соседней комнаты, где стояла бадья с водой. – Вот. Он висел у тебя на шее.

Я сощурилась, рассматривая медальон, цепочка которого оказалась зажата в ее пальцах. Кулон в форме полумесяца гипнотически покачивался из стороны в сторону, выглядя слишком миниатюрным по сравнению с темными звеньями цепочки, удерживающими его. Что неудивительно, ведь ни то ни другое изначально не предназначалось друг для друга.

– Хорошо. Пусть пока остается у тебя, – произнесла я, решив, что не имеет смысла сейчас забирать его обратно.

Это украшение было одной из двух вещей, что оставалось от моей настоящей, не приемной семьи. И тот, кто поместил меня в склеп, знал о его ценности, как и о важности меча, который всегда лежал у моей кровати, когда я спала.

Будто, оставив рядом со мной Туманный, мне пожелали приятных снов. Но вся загвоздка заключалась в том, что и о моей одержимой привязанности к оружию, и о важности кулона знали лишь давно умершая бабушка и мой брат Фредерик.

Мы покинули постоялый дом, когда уже начало смеркаться. День неминуемо угасал, и на фоне кораллового заката над городом кружило с десяток темных точек. Птицы летали высоко над домами, будто боясь опуститься ниже.

– Что бы ни случилось, всегда держись ближе ко мне. Если нас попытаются разделить, требуй, чтобы я была рядом, – предупредила я Майю, поправляя кожаный ремень. Спина уже давно ныла от постоянной ноши, как и плечо, на котором успел появиться синяк. Девушка почти на голову уступала мне в росте, поэтому меч нести было очень тяжело. И даже купленные у мастера дешевые заплечные ножны для переноски обычных клинков не помогали.

– Поняла. Нас могут разделить? – спросила Майя, теребя капюшон. Я намеренно раздобыла ей плащ, чтобы скрыть лицо.

– Я не знаю, что произошло за эту четверть века. Поэтому говорю на всякий случай, – отозвалась я, заставив себя промолчать о многом другом.

Возможно, мое имя ничем мне не поможет. И тогда наше путешествие продолжится. Мне понадобится найти самого главного, того, кто вникнет в ситуацию. Сейчас я представлялась себе целым букетом из необъяснимого, невозможного и противоестественного.

Провал в памяти на много лет – внешне я никак не изменилась, поэтому все указывало на то, что я их действительно «проспала». Меч, связь с которым я не могла восстановить. Врожденная способность к силе чувств, которая покинула меня, сменившись чем-то чужеродным. Лишь иногда я, кажется, стала улавливать эмоции Майи. Но скорее всего, это происходило из-за тела, которое теперь занимала девушка.