9,99 €
Mehr erfahren.
- Herausgeber: Инспирия
- Kategorie: Abenteuer, Thriller, Horror
- Sprache: Russisch
Остросюжетная история поимки серийного убийцы Рэнди Вудфилда — от «королевы тру-крайма» и автора бестселлера «Убийца рядом со мной» Энн Рул. Жизнь улыбалась Рэнди Вудфилду. Красивый и спортивный, он рос в благополучной семье и стоял на пороге успешной карьеры игрока в американский футбол. Он мог заполучить любую женщину, и многие из них влюблялись в него. Но он хотел большего… Жажда насилия привела его на автостраду I-5 через Калифорнию, Орегон и Вашингтон. Вдоль автомагистрали прокатилась волна жестоких убийств и изнасилований 44 молодых девушек. Когда выжившие жертвы стали давать схожие показания, указывая, что за нападениями стоит один и тот же человек, полиция столкнулась с труднейшей задачей поймать и осудить загадочного маньяка. Который неутомимо продолжал свой кровавый путь по автостраде, совершая преступления, внушавшие ужас каждой женщине в его досягаемости…
Das E-Book können Sie in Legimi-Apps oder einer beliebigen App lesen, die das folgende Format unterstützen:
Seitenzahl: 376
Veröffentlichungsjahr: 2025
Ähnliche
Энн Рул Убийца с автострады: история маньяка Рэнди Вудфилда
Ann Rule
THE I-5 KILLER
Copyright © 1984 by International Literary Properties LLC
Публикуется по специальному соглашению
с Renaissance Literary & Talent (США)
при участии Игоря Корженевского из Агентства
Александра Корженевского, Россия
Литературный редактор Олег Гурин
© Самуйлов С.Н., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
* * *
У Рул есть инстинкт в описании саспенса: она точно знает, какую информацию раскрыть читателю и когда.
Драматическое документальное повествование с почти невероятной интенсивностью.
Ужасающий портрет психопата, почти немыслимый сюжет убийства, захватывающее полицейское расследование – все это великолепно объединено в один из самых увлекательных тру-краймов со времен Трумена Капоте.
Одно из самых детализированных описаний социопата, украсившее жанр тру-крайм.
* * *
Ибо Тот же, Кто сказал: «не прелюбодействуй», сказал и: «не убей»; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона.
Так говорите и так поступайте, как имеющие быть судимы по закону свободы.
Ибо суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом.
Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет? может ли эта вера спасти его?
Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы.
Пролог
Поначалу никакой схемы у него не было. Первые преступления совершались вразнобой. Одно здесь. Другое там. И еще одно за сотни миль от первого, в другом штате. Все его жертвы были женщинами, но опять-таки женщины часто становятся жертвами насильственных преступлений. Среди жертв были и девушки-подростки, и зрелые женщины, и даже две девочки. Он даже не удостоился прозвища, а в семидесятых и восьмидесятых годах прозвища получали все «крупные» преступники: Сын Сэма, Хиллсайдский душитель, Тед, убийца из Атланты, Убийца с Сансет-Стрип, Убийца с Грин-Ривер.
У него никакого прозвища не было, и ему это нравилось.
Поначалу предполагалось, что эти преступления совершены разными людьми. Никакой закономерности выявлено не было, поэтому их рассматривали как серию отдельных происшествий.
Но уже скоро наступит день, когда его станут называть Бандитом с трассы I-5, а потом Убийцей с трассы I-5, проклятьем участка автострады длиной 1200 километров вдоль Тихоокеанского побережья, от Британской Колумбии до мексиканской границы. Скоро наступит день, когда он станет главной целью для сотен раздосадованных детективов.
Он не имел ничего против своей безымянности. Наоборот, он получал от этого удовольствие и пользовался этим. До тех пор, пока правоохранители не знали его имени и не могли связать его с теми или иными нападениями, он был волен делать все, что ему заблагорассудится.
Первое нападение произошло в городе Ванкувер, штат Вашингтон, в 17:20 9 декабря 1980 года. Двадцатидвухлетнюю кассиршу на станции техобслуживания «Эддис арко» ограбил высокий темноволосый мужчина с явно фальшивой бородой, которая едва держалась на гримировальном клее и, казалось, готова была вот-вот отвалиться.
– Он показал мне такой маленький серебряный револьвер, – рассказала девушка помощникам шерифа округа Кларк, – и сказал, что это настоящий.
Она отдала ему деньги из кассы, и он велел ей отвернуться и «посмотреть телевизор», имея в виду изображение с камеры видеонаблюдения, которая, к сожалению, оказалась неисправной: пленка застряла между головками.
На композиционном портрете, составленном по описанию жертвы, получился молодой темноглазый мужчина с бородой.
Через четыре дня, 13 декабря, в городе Юджин, штат Орегон, в 170 километрах к югу от Ванкувера, мужчина с фальшивой бородой и пластырем на переносице вошел в кафе-мороженое «Баскин-Роббинс» на Виллард-стрит в шесть часов вечера и, размахивая серебряным револьвером, заставил кассиршу отдать ему деньги из кассы.
– Теперь повернись, пройди в заднюю комнату и оставайся там, только без глупостей, – приказал он.
Уходя, она ожидала, что получит пулю в спину, но он ушел, не тронув ее.
– Так странно, – сказала она полицейскому, принимавшему ее заявление. – За пятнадцать минут до него здесь был какой-то неряшливый на вид парень. И вот он сказал мне, что это заведение легко ограбить. Купил рожок мороженого и ушел, а потом заходит этот тип с бородой и грабит меня.
Следующим вечером с бородачом столкнулись две восемнадцатилетние девушки в автосалоне «Арктик серкл» в городе Олбани, штат Орегон. Он подошел к витрине автосалона с использованным пакетом «Арктик серкл» и бумажным стаканчиком, а затем попросил дежурную налить воды и выбросить пакет. Потом попросил чистый пакет. Разговаривая, он наблюдал за движением на улице. Когда на улице не осталось машин, он снова взял старый пакет и рявкнул:
– Заполняй!
– Не понимаю, – сказала она, а потом опустила глаза и поняла: незнакомец направил ей прямо в сердце серебряный пистолет.
Девушка так испугалась, что забыла, какие кнопки нажимать на электронном кассовом аппарате, и ей пришлось звонить коллеге, чтобы та помогла. В кассе было 280 долларов наличными, грабитель взял их, повернулся и быстро убежал.
За четыре дня до Рождества мужчина, соответствующий тому же описанию, появился более чем в трехстах километрах к северу от Олбани – в Сиэтле. Но на этот раз ему нужно было нечто большее, чем деньги.
Двадцатипятилетняя Ким Михан работала официанткой в «Черчс фрайд чикен» в парке Лейк-Форест, к северу от Сиэтла. Ранним вечером Ким почувствовала тошноту, в девять позвонила отцу и попросила приехать и забрать ее. В женском туалете она ополоснула лицо холодной водой. В дверь постучали, и она, подняв глаза, увидела проталкивающегося внутрь мужчину. Он улыбнулся ей и сказал: «Извините», – но не ушел. Вместо этого незнакомец повернулся и запер за собой дверь.
Потом вытащил серебряный револьвер из кармана куртки с капюшоном и приказал ей снять блузку.
– Делай, что я говорю, и не пострадаешь.
Она почти онемела от шока и подумала, что этого не может быть, ведь рядом, за стеной, другие сотрудники. Она не могла пошевелиться, и незнакомец – у него была странная, растрепанная борода – подошел к ней, задрал ей блузку с лифчиком и начал ласкать ее грудь.
– А теперь, – сказал он, – подрочи мне.
– Я не знаю, как, – возразила она.
– Я покажу тебе, как, – сказал он и приставил пистолет к ее голове.
Выбирать не приходилось. Она сделала, как он требовал, и примерно через две минуты мужчина кончил ей на грудь.
– Это было приятно, – спокойно сказал он. – Оставайся здесь пять минут. Сосчитай до ста, и никто не пострадает.
Он исчез так же внезапно, как и появился. Ей хотелось закричать, но она подумала, что он все еще может стоять рядом и подслушивать. Она подождала пять минут, прежде чем постучать в стену и позвать на помощь.
Повар ресторана вызвал полицию и сказал помощникам шерифа округа Кинг, что может описать этого человека.
– Не верится, – бормотал он. – Этот парень был здесь; он заказал ужин номер пять и заплатил за него. Он, должно быть, видел, как Ким возвращалась в туалет. На нем была коричневая вельветовая или замшевая куртка с капюшоном и подкладкой из овчины.
Двадцать минут спустя мужчина в коричневой куртке – без накладной бороды – задержался, поедая рожок мороженого в кафе «Баскин-Роббинс» в городе Ботелл, штат Вашингтон. Две девочки-подростка, работавшие тем вечером, собирались запереть двери в десять, но мужчина все не уходил. Они перешептывались – может, он планирует ограбить нас или что-то еще – и хихикали.
Незнакомец попросил их убрать со столика и принести воды со льдом. Они смогли предложить ему только воду из-под крана. Он сделал глоток и попросил крышку для стаканчика с водой. Затем попросил соломинку и бумажный пакет. Он уже разыгрывал этот сценарий раньше, но девочки в Ботелле этого не знали. Они просто подумали, что парень довольно нервный и немного странный, и хотели, чтобы он поскорее убрался.
Явно наслаждаясь моментом, высокий темноволосый незнакомец медленно вытащил из кармана револьвер.
– А теперь положи все деньги в сумку.
«Все деньги» на момент закрытия составляли неплохой улов: более пятисот долларов. Перед уходом грабитель приказал девушкам сесть на пол, считать до пятидесяти и смотреть в другую сторону. Они подчинились, но хорошо его запомнили. У него не было машины, по крайней мере, на этой стоянке «Баскин-Роббинс». Возраст – лет двадцать пять, он хорош собой, у него пышные усы, загорелое лицо и густая копна темно-каштановых вьющихся волос. На нем были синие джинсы, бордовая с синим рубашка-регбийка с V-образным вырезом и белой каймой, коричневая замшевая куртка на подкладке из овчины. Оружие – серебристый револьвер; девушки заметили круглый цилиндр у оружия.
Они не знали, как им повезло; всего лишь двадцатью минутами ранее Ким Михан подверглась насилию в туалете «Черчс фрайд чикен» в нескольких километрах от них, а в «Баскин-Роббинс» грабитель вообще не проявил сексуальной агрессии.
Период между 21 декабря 1980 года и 8 января 1981-го был периодом затишья. Человек с серебряным револьвером, по-видимому, праздновал Рождество и Новый год.
В новом году все началось сначала. В Ванкувере в 21:18 он напал на станцию техобслуживания «Эддис арко», ту же самую, которую ограбил 9 декабря. Только дежурная кассирша была другой. Под дулом маленького серебряного револьвера испуганная женщина протянула ему около ста долларов.
– Сядь на пол, – приказал он, – и сними рубашку. Подними лифчик.
Она сделала, как ей было велено, и он с минуту пристально смотрел на нее и улыбался, как она описала позже, «злобно». Потом он что-то пробормотал – она не расслышала, что именно, – приказал ей считать до пятидесяти и ушел.
На этот раз камера наблюдения была в исправном состоянии, и полиция получила изображение преступника. Высокий, с вьющимися волосами и фальшивой бородой. Одет в велюровую спортивную куртку с капюшоном и синие джинсы. На руках темные перчатки «лыжного типа» со светлыми полосками на больших и указательных пальцах.
Одиннадцатого января в 19:20 продуктовый магазин в Юджине был ограблен странным бородатым бандитом с пластырем на носу, в куртке с капюшоном и в джинсах. На этот раз на нем тоже были лыжные перчатки, темно-синие с белыми ладонями. Он попросил сигареты «Вэнтидж», а потом деньги в кассе. Добыча составила всего тридцать пять долларов.
Спустя сутки он был в городе Сатерлин, штат Орегон, в восьмидесяти километрах к югу от автострады I-5. Двадцатилетняя Сьюзи Бенет работала в тот вечерний вторник поваром на Центральном сатерлинском рынке. Она уже около пятнадцати минут была одна и, устроившись метрах в трех от кассового аппарата, смотрела телевизор, когда вошел покупатель. Это был высокий мужчина в красной вязаной шапке и зеленой куртке-ветровке. Сьюзи повернулась к нему. Она успела заметить, что лицо у него темное, а на переносице два пластыря.
– Давай деньги из кассы, – потребовал незнакомец.
Сьюзи рассмеялась, решив, что он шутит с ней. У него было забавное выражение лица, как будто он дразнил ее.
– Ну конечно, – пошутила она в ответ и тут же поняла, что это не шутка.
Он вытащил из кармана куртки никелированный револьвер с коротким стволом и предупредил:
– Он настоящий.
На мгновение Сьюзи Бенет замерла от неожиданности, и это разозлило незнакомца. Он наклонился через прилавок и схватил ее за блузку.
А потом отпустил, и револьвер выстрелил. Она почувствовала, как что-то ударило ее и отскочило, но так и не поняла, что это был выстрел. Сьюзи медленно обошла прилавок и направилась к кассе, а мужчина последовал за ней. В какой-то момент она посмотрела на свое правое плечо и увидела на блузке ярко-красное пятно. Сьюзи даже удивилась, что еще может стоять и ходить. Как же так, ведь пули обычно убивают?
– Теперь ложись на пол и не вставай, – приказал он.
– Нет, – взмолилась она. – Нет, я достану вам деньги из кассы.
– Просто лежи.
Сьюзи услышала, как он открыл кассовый ящик, но не осмелилась поднять голову и посмотреть; она подумала, что, если удастся спрятаться за прилавком, он не сможет выстрелить в нее еще раз. Наконец дверь хлопнула. Незнакомец ушел, прихватив триста долларов из кассы. Сьюзи, пошатываясь, добралась до телефона и вызвала «Скорую».
Медики обнаружили, что Сьюзи Бенет очень повезло: она получила сквозное огнестрельное ранение с входным отверстием в верхней части правого плеча и выходным в спине чуть выше. Несколько сантиметров ниже, и пуля попала бы в легкое.
На звонок Сьюзи отозвался сержант Билл Колдуэлл из сатерлинского управления полиции. Он не стал расспрашивать ее на месте из-за серьезного ранения, но позже в больнице Сьюзи Бенет описала стрелявшего в нее мужчину.
На месте преступления Колдуэлл обнаружил пулю, которая закатилась за полку у стены. Он также снял отпечаток с обратной стороны кассового чека – преступнику пришлось поднять его, чтобы добраться до наличных под ним. Однако отпечаток был бесполезен; оставивший его носил перчатки из непористой ткани.
Впервые было упомянуто возможное транспортное средство преступника. Пробегавший мимо спортсмен-любитель видел прямо перед стрельбой «Фольксваген-жук», припаркованный возле Центрального рынка. Во внешнем виде этой машины было что-то «необычное» – это все, что он смог вспомнить.
Грабитель взял перерыв на одну ночь, но следующей снова вышел на охоту.
Четырнадцатого января 1981 года в городе Корваллис, штат Орегон, десятилетняя Меррисью Грин и ее восьмилетняя сестра Меган остались дома одни всего на 45 минут; их мать, как обычно по будням, отправилась после ужина на тренировку в оздоровительный клуб. Миссис Грин ушла в половине шестого, оставив детей перед телевизором, и пообещала вернуться в пятнадцать минут седьмого.
Десять минут спустя в дверь позвонили, и Меррисью подошла к двери. Прежде чем открыть, она включила свет на крыльце, но лампочка не зажглась. За дверью стоял незнакомый мужчина в коричневой замшевой куртке с капюшоном, синих джинсах, синих с белым лыжных перчатках и кроссовках.
Он улыбнулся Меррисью и прошмыгнул мимо нее без приглашения.
– У меня сломалась машина, – объяснил незнакомец. – Мне нужно воспользоваться телефоном. Где он?
Девочка указала в сторону кухни. Мужчина уже прошел в дом, и она не знала, как попросить его уйти. Она смотрела, как он набирает номер, но догадывалась, что цифры придуманные. Незнакомец повесил трубку и повернулся к ней.
– Занято. Где твоя мама?
Она сначала ответила и только потом подумала, но было уже слишком поздно.
– Мама в спортзале и вернется через полчаса.
Он улыбнулся и посмотрел на двух маленьких девочек.
– Можно мне посмотреть с вами телевизор?
– Нет, – твердо сказала Меррисью. – Вы можете позвонить кому-нибудь, но потом вам нужно уйти. Мы подождем у двери, пока вы не договорите.
Она слышала, как он снова набрал номер и поговорил с кем-то по имени «Джим», но сомневалась, что на другом конце действительно кто-то был. Меррисью видела, как плохие парни делали это по телевизору, просто притворялись, что разговаривают с кем-то. Он говорил «Джиму», что у него сломалась машина и его нужно подвезти. Джим должен был заехать за ним к супермаркету «Альбертсон».
Меррисью не слышала шума машины и не могла понять, почему он зашел именно к ним домой. Мужчина снова улыбнулся ей, но было в нем что-то такое, что заставило ее вздрогнуть. Она пожалела, что открыла дверь.
– Можно я просто останусь в доме погреться? – спросил он. – Я бы посмотрел с вами телевизор, пока не приедет мой друг.
– Нет. Я сказала нет. Нам нельзя впускать незнакомых людей.
– Но я ведь уже в доме, – возразил он.
– Мне страшно, – прошептала Меган и побежала в ванную, оставив сестру наедине с незваным гостем.
– Я просто посмотрю с тобой телевизор, – продолжал уговаривать он.
– Нет, – стояла на своем она. – Я же сказала, что нельзя.
И тогда мужчина вытащил из кармана серебряный револьвер и схватил ее за плечо.
– Это настоящее оружие. Иди в ванную, к сестре. Делай, что я говорю.
Она сделала то, что он сказал. Да и как иначе, ведь этого человека с серебряным револьвером боялись даже взрослые женщины. От страха Меррисью едва передвигала ноги. Незнакомец ткнул револьвером в Меган.
– А теперь раздевайтесь, обе.
Преступник подверг детей тому же насилию, что и своих взрослых жертв. То, что перед ним маленькие девочки, его совершенно не волновало. Он ласкал еще только начавшие формироваться груди Меррисью и жаловался, что они такие маленькие. Он трогал гениталии восьмилетней Меган, пока та рыдала от ужаса. А потом обнажил эрегированный пенис и потребовал, чтобы они сделали ему минет. Запуганные девочки подчинились. Он эякулировал и заставил свою десятилетнюю жертву проглотить сперму.
В шоке от скотского поступка, который она не могла понять, с трудом сдерживая рвотный позыв, Меррисью вытерла лицо и рот полотенцем. Девочка боялась, что незнакомец застрелит их. Некоторое время он играл с оружием, а девочки прижимались к ванне. Меррисью молилась, чтобы это был всего лишь игрушечный револьвер. В конце концов незнакомец велел им одеться и оставаться в ванной, пригрозив, что, если они выйдут, с ними случится кое-что плохое. Они оставались там, боясь, что он все еще где-то в доме.
В 18:10 их мать вернулась домой. Несмотря на январский холод, входная дверь была распахнута настежь. Она встревожилась, вошла на кухню и увидела, что телефонной трубки нет на месте, стала искать ее, но в комнате не обнаружила.
Женщина позвала детей и услышала голос Меррисью из ванной:
– Нам можно выйти?
Подбежав к ванной, она увидела дочерей.
– В доме грабитель, – выдохнула Меррисью. – Мне кажется, он все еще здесь.
Миссис Грин не стала проверять; она схватила детей и побежала к соседям, откуда позвонила в полицию Корваллиса.
Меррисью и Меган стали важными свидетелями, так как запомнили много деталей. Они видели лейбл с надписью «Сан-Франциско» на джинсах и белую букву Х на спине.
– У него была борода, такая забавная, – сказала детективам Меррисью. – Но не думаю, что настоящая. И пистолет ненастоящий. Я думаю, игрушечный. Он хотел застрелить нас, но не смог.
Револьвер, конечно, был не игрушечный, а самый настоящий.
Нападение в Корваллисе возмутило полицию. Были нарушены табу, древние, как сама цивилизация. Поначалу полицейские даже не связывали извращенца и мучителя детей семьи Грин с грабителем в заведениях быстрого питания. Даже у сексуальных психопатов есть свои «правила». Мужчины-насильники не нападают на детей, и педофилы не выбирают в жертвы взрослых женщин. Когда сексуальный преступник выходит за рамки привычного паттерна жертвы, это признак того, что он находится во власти почти маниакального безумия.
Так или иначе, должно было произойти убийство.
И тем не менее человек с серебряным револьвером сохранял анонимность. Он был очень умен. Он знал, что медлить нельзя, нужно двигаться дальше, прежде чем следователи свяжут его действия с серией преступлений. Он знал об ограничениях их телетайпных сетей.
Глава 1
Салем, штат Орегон,
18 января 1981 года, 21:45
Мужчина крупного сложения бежал легко и плавно, казалось, без малейших усилий, как спортсмен. Он бежал по темным улицам, сворачивая то сюда, то туда, оставляя за собой истекающих кровью женщин. Адреналин, действие которого он всегда ощущал на игровом поле под шум трибун, и сейчас разливался по его телу, он чувствовал себя так, будто мог пробежать пятнадцать, тридцать километров без остановки. Он мог все!
Он сделал это! Срежиссировал все по своему собственному плану. Он нашел девушек там, где хотел, будто они ждали его, и заставил их делать все, что ему нравилось. Он унижал их, играл с ними и, наконец, убил их. Он ощущал себя самым могущественным человеком в мире, упивался своей силой и властью. Ни одна женщина никогда и ни за что не будет его контролировать.
На улицах было так тихо, как будто туда пришла сама смерть. Его никто не видел. Никто и никогда не узнает, что это был он.
Было холодно, но он вспотел, как и всегда во время занятий спортом. Это тоже было своего рода спортом, если посмотреть с правильной точки зрения. Выслеживать женщин, находить их, а потом подчинять себе, заставлять делать то, что он хочет.
Однако эта игра была лучшей из всех, в которые он играл до сих пор, и он убил женщин просто потому, что они женщины. Незнакомки. Никто для него. Если они еще не мертвы, то скоро умрут.
Они не донесут на него, как те девчонки. Они будут молчать, лежать в лужах собственной крови… наказанные им.
Он перешел с бега на шаг и двигался легко, натянув на лицо капюшон, чувствуя себя невидимым. Ему даже не нужно было отворачиваться от света приближающихся фар. Он был невидим.
Салем, штат Орегон, 18 января 1981 года, 21:54.
Диспетчерская горячей линии экстренных
служб Салема: 911
Этим темным безлунным воскресеньем Зена Харп и Дэйв Кэмерон работали на линии в вечернюю смену. Ночь выдалась тихая, было время поговорить, пожаловаться на погоду, будто угроза дождя не была чем-то естественным для января в Орегоне. И все же им было не до скуки. На горячей линии 911 скучно не бывает. Следующий звонок – или тот, что за ним – может стать сигналом о катастрофе.
Телефон зазвонил в 21:54, красная лампочка отчаянно замигала. Зена Харп потянулась к одной трубке, а Дэйв Кэмерон взял другую, чтобы отследить звонок.
И каждый из них мгновенно напрягся. Это был не обычный звонок, а настоящая проблема. Они услышали женский голос, слабый и полный боли и ужаса.
– В нас стреляли… пожалуйста, помогите…
– Где вы? – Зена Харп старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, ведь ей нужно было выяснить местоположение и детали случившегося, прежде чем они смогли бы отправить помощь.
Последовавшая пауза затянулась, и мисс Харп уже подумала, что звонившая повесила трубку. Затем голос, еще более слабый, хотя это казалось невозможным, произнес:
– …Ривер-роуд… или Коммершэл-стрит.
– Какой адрес?
– …рядом с развлекательным автоматом.
Дэйв Кэмерон услышал достаточно для себя; он знал, где этот развлекательный автомат – на окраине Салема, возле города Кайзер, – и мог точно определить местоположение, чтобы набрать номер телефонного оператора и попросить срочно связаться с ним. Через несколько мгновений оператор сообщил, что звонок идет из здания «Трансамерика тайтл».
Кэмерон отреагировал почти автоматически, попросив оператора соединить вызов с центром связи в салемском управлении полиции. Затем отправил врачей из пожарной службы и «Скорую помощь» в здание, где женщина ждала помощи.
Все это время Зена Харп разговаривала с перепуганной женщиной.
– Пожалуйста, поторопитесь, – умоляла девушка. – Он вернется и убьет меня. Думаю, она умерла…
– Вы хотите, чтобы я оставалась на линии? – успокаивала женщину мисс Харп. – «Скорая помощь» уже в пути.
Голос девушки на другом конце провода то умолкал, то оживал, ответы звучали невнятно.
– Ох… ох… Мне кажется, она умерла…
Через несколько минут Зена Харп передала звонившую диспетчеру полиции Салема.
Теперь с женщиной в «Трансамерика тайтл» говорила Лиз Кэмерон, оператор центра связи в салемском управлении полиции. Размышлять о том, с какой стати кто-то находится в офисном здании поздним воскресным вечером, не было времени. Лиз знала, что «Скорая помощь» и патрульные машины шерифа округа Мэрион уже в пути. Ее задача состояла в том, чтобы получить как можно больше информации. Если стрелявший все еще в здании, полицейских следовало предупредить заранее.
– Мэм, – начала Лиз Кэмерон, – как вас зовут?
– Бет Уилмот. Мне выстрелили в голову. Скорее приезжайте!
– «Скорая помощь» уже в пути. Кто в вас стрелял?
– Какой-то мужчина … Я не знаю… из пистолета.
– Поняла.
– Мы убирались в офисе, и он вошел…
– Хорошо. К вам уже едут. Вы можете сказать мне, как он выглядел?
– Ох… боже мой… У него темно-каштановые волосы.
– Темно-каштановые волосы.
– И у него был… у него был пластырь на носу.
– Ясно. Этот мужчина белый?
– Да.
– Сколько, по-вашему, ему примерно лет?
– Не знаю. Около двадцати семи.
– Так, а какого роста?
– Ох… метр семьдесят пять или восемьдесят… не знаю. Что-то вроде того. Сто семьдесят пять, чуть больше среднего…
– Помните, во что он был одет?
Неспециалисту вопросы Кэмерон могли показаться резкими, но она отправляла полицейских туда, где они вполне могли стать удобными мишенями. Они должны были знать, кто их враг. Голос женщины по телефону звучал слабо, но отвечала она вполне вменяемо. Позже, уже узнав, какие ранения получила жертва, Лиз Кэмерон восхищалась способностью девушки сосредоточиться и не терять нить разговора.
– Вы помните, во что он был одет? – допытывалась Лиз Кэмерон.
– Ох… ох… в куртку…
– В куртку…
– В кожаную куртку… или что-то вроде.
– В кожаную куртку…
– И дешевые джинсы.
– И джинсы. Хорошо, оставайтесь со мной на связи. К вам уже едут.
– Я жду.
– «Скорая» тоже едет.
– Могу я дать вам номер, чтобы вы… чтобы я могла позвонить домой… пожалуйста, просто позвоните им…
– Я бы хотела держать вас на линии, если можно, пока не приедет помощник шерифа и не убедится, что с вами все в порядке.
– Моя голова… Поторопитесь… мне больно.
Последовала еще одна долгая пауза. Лиз забеспокоилась – не потеряла ли Бет сознание, но потом снова услышала голос, умоляющий о помощи.
– Мне больно… Я слышу «Скорую».
– Да, еще минутку.
– Бедная Шери умрет.
– Это женщина, в которую стреляли? – Диспетчер думала, что Бет говорит о своих травмах, и изо всех пыталась сдержать нарастающую истерику.
– Она умрет. Мы ничего не сделали…
– Так. «Скорая помощь» будет с минуты на минуту.
– Поговорите со мной, – умоляла девушка. – Мне легче, когда вы говорите.
– Конечно. Я говорю с вами, Бет. Как вы себя сейчас чувствуете? Вам лучше?
– Да… немного лучше.
– Хорошо. Вы успокойтесь. Сейчас к вам приедут. С вами там кто-нибудь есть?
– Мне надо домой, но мне больно…
– С вами там еще кто-нибудь есть?
– Да, моя подруга.
– Ясно, как зовут вашу подругу?
– Шери Халл.
– Она ждет «Скорую помощь» у двери?
– Там открыто. Двери открыты.
– Поняла. В какую сторону ушел этот человек? Вы видели?
– Я не знаю… я не поднимала головы. Когда он стрелял в нас, я лежала на полу. Он сказал, чтобы мы не поднимали глаз.
– Ясно. Я вижу, что наши люди уже почти на месте. Они поговорят с вами… А ваша подруга там? Я могла бы поговорить с ней…
– Я не знаю, – закричала девушка, – я не знаю, что случилось. Она на полу. Пожалуйста, не говорите с ней. Она … я думаю… почти мертва.
– Он стрелял в нее?
До сих пор Лиз Кэмерон думала, что Бет Уилмот – единственная жертва, а ее подруга ждет у двери полицейских и «Скорую». Теперь оказалось, что ситуация более отчаянная, чем казалось на первый взгляд.
– Да.
– Он стрелял…
– Пять раз, – выпалила девушка.
– Он и в нее стрелял?
– Да. Да, три раза. Я слышу, как она тяжело дышит. Боюсь, что он вернется. Пожалуйста, скорее!
– Хорошо. К вам уже едут. Так, вы когда-нибудь видели его раньше? На чем он уехал? На автомобиле?
– Не знаю. Но ее грузовик работает.
– Ее грузовик?
– Да.
– Поняла. Какой у нее грузовик?
– У нее «Бронко».
– «Бронко».
– Зеленый «Бронко». Она завела двигатель, потому что мы собирались уезжать.
– Хорошо. В какой комнате вы находитесь? Это…
– Это просто маленький офис.
– Хорошо, минутку, Бет. Так. Кто-то уже рядом с вами. Продолжайте говорить со мной. Не могли бы вы дать мне номер своего домашнего телефона на случай, если нам понадобится позвонить?
– 555-5411. Это автоответчик, но дома никого нет, и они… Ой! Здесь кто-то есть.
– Хорошо. Кто-то подошел к вам, да?
– Это «Скорая помощь». Я могу повесить трубку?
– Да. Вы видите «Скорую»?
– Да.
– Хорошо, а теперь двигайтесь к «Скорой».
– До свидания, – прошептала девушка по имени Бет.
Глава 2
Здание «Трансамерика тайтл», из которого донесся отчаянный призыв о помощи, было лишь одним из нескольких в деловом комплексе на Ривер-роуд, в районе сразу за чертой города Салем. Недавно возведенный комплекс включал в себя и представительные современные здания, и предприятия, разделенные парковочными зонами. В будний день здесь было многолюдно, но в то мрачное черное воскресенье весь комплекс казался пустым и безлюдным. Даже близлежащие закусочные были закрыты; их посетители разъехались по домам на выходные.
Кроме двух девушек, находившихся в здании «Трансамерика», во всем комплексе оставалось лишь несколько человек.
В задней комнате свадебного салона «Селебрейшенс дизайнс», расположенного почти прямо напротив парковки у входа в здание «Трансамерика», работали две женщины. У Дороти Холл, хозяйки магазина свадебных платьев, не было другого выбора: она обещала закончить свадебное платье и платья подружек невесты к назначенной дате. Она еще с вечера сидела в швейной комнате, расшивая бисером метры ткани изысканных свадебных нарядов. С ней работала одна из швей, Бев Джонсон. Дочь миссис Холл, Патрис Уолтерс, обещала приехать позже и помочь матери.
Всю вторую половину дня миссис Холл чувствовала себя немного не в своей тарелке. Опустевший торговый центр выглядел заброшенным и даже каким-то «пугающим», частью современного города-призрака, сплошь из бетона и стен с черными окнами, в которых лишь изредка отражался свет фар пролетающих мимо машин. Поделившись своим настроением с мисс Джонсон, она уже пожалела, что попросила дочь приехать вечером и помочь. Хотя дверь и была заперта, миссис Холл испытывала смутное беспокойство.
Время пролетело быстро, и миссис Холл даже удивилась, когда пришла ее дочь и сказала, что уже четверть десятого. Платья были почти готовы, и Патрис сказала, что останется и доделает все сама. Втроем они поболтали еще несколько минут, а потом миссис Холл услышала, как по радиоприемнику в задней комнате начали передавать новости. Она посмотрела на свои часики, отследив время, и ушла вместе со швеей, еще раз напомнив Патрис, чтобы она заперла двери и выключила свет в демонстрационном зале, выходящем окнами на торговый центр.
– Не надо показывать, что здесь кто-то есть. Иди в швейную комнату и не задерживайся допоздна.
Дороти Холл устала и хотела поскорее вернуться домой, принять горячую ванну и перекусить, но, направляясь к своей машине, она увидела стоящий у южной стороны здания «Трансамерика» красноватый полноприводный автомобиль с заведенным мотором. Мысль о незнакомой машине и оставшейся в безлюдном здании дочери не давала покоя, и миссис Холл, отъехав недалеко, развернулась и покатила назад.
Свет в здании еще горел, и миссис Холл медленно объехала здание, проверяя, есть ли кто внутри. Сделать это было нетрудно, поскольку стены со всех четырех сторон были стеклянные, а на окнах, выходящих на парковку, висели только занавески. Окна на Ривер-роуд теперь были закрыты жалюзи, что, впрочем, не мешало увидеть все помещения, за исключением столовой для сотрудников.
В припаркованном грузовичке никого не было. Странно, в машине никого, а мотор работает. Но потом миссис Холл увидела в одном из помещений двух девушек, судя по одежде, уборщиц, и успокоилась. Одна из девушек, стоя на четвереньках, мыла вестибюль здания, а другая стояла рядом с ней со щеткой в руках. Входная дверь здания была закрыта и, предположительно, заперта на ключ. Хозяйка свадебного салона пришла к выводу, что незнакомый грузовик принадлежит девушкам-уборщицам.
Она медленно выехала с территории торгового центра. Ни пешеходов, ни других машин она не увидела, и только в северной части комплекса еще два мальчика мыли полы в кафе-мороженом.
Она поймала себя на любопытном наблюдении: мальчики работали быстро и энергично, а те девушки по сравнению с ними казались застывшими статуями.
С этой мыслью миссис Холл и поехала домой.
На часах было 21:35.
Оставшаяся в задней комнате свадебного салона Патрис Уолтерс работала еще целый час. Громкость радио она убавила и в какой-то момент между половиной десятого и десятью вечера услышала громкий звук, будто кто-то захлопнул крышку мусорного бака снаружи. «Кто бы это мог быть?» – подумала она между прочим, но продолжила шить, слишком была увлечена процессом.
В половине одиннадцатого, выходя из салона, Патрис услышала приближающийся издалека вой сирен. Еще больше ее поразила сцена на парковке перед зданием «Трансамерика тайтл»: слепящие мигалки машины «Скорой помощи» и службы шерифа.
Она не представляла, что там могло произойти.
Все последние полчаса, пока Патрис шила, совершенно не подозревая о происходящем за пределами затемненного салона ее матери, на частотах полицейских радиоканалов шли активные переговоры. Первый звонок Бет Уилмот был получен в 21:54. Ответы патрульных на запрос центра связи относительно их местоположения начали поступать в 21:57.
Вот короткое сообщение оператора:
– Вас понял, Девять и Сто двенадцать, у нас стрельба в «Трансамерике» на Ривер-роуд и Черри. Обстоятельства неизвестны. Пожарная служба извещена.
– Сто двенадцать принял. (Помощник шерифа подтверждает вызов.)
– Сто сорок пять – Сто двенадцать, нам подключиться? (Другой помощник шерифа предлагает помощь.)
– Понял, Девять. Принято. Выдвигаюсь.
– Сто двенадцать – Сто сорок пять. Подтверждаю.
Диспетчер:
– Сто двенадцать, должно быть, перекресток. Холлихок. Наверняка жертва убиралась в офисе, когда вошел мужчина. Пожарные сообщают, что она убита выстрелом в голову. Описание подозреваемого: белый мужчина, двадцать семь лет, рост сто семьдесят пять сантиметров, с каштановыми волосами. Был одет в кожаное пальто и джинсы. На переносице пластырь.
Для офицеров, попадающих в неизвестную ситуацию с вооруженным подозреваемым, этой информации явно недостаточно. Но это было все, что Лиз Кэмерон смогла вытянуть из Бет Уилмот. Если бы преступник все еще оставался в здании – здании со стеклянными стенами на все четыре стороны, – то риск для входящих помощников шерифа был бы огромным.
Однако в здании находилась раненая жертва, а может, и две, поэтому у помощника шерифа не было выбора.
Первым в здание «Трансамерика» вошел помощник шерифа Грег Роуч, под позывным № 9. Поставив мигалку и включив сирену, он добрался до Ривер-роуд за полторы минуты. Бригада «Скорой помощи» и врачи пожарной команды прибыли на тридцать секунд раньше. Один из медиков подбежал к нему.
– В здании кто-то передвигается.
Через стеклянную стену Роуч увидел обнаженную женщину в главном офисе, расположенном в юго-западном углу здания. Заглянув туда, он увидел вторую молодую женщину, лежащую на полу ничком и тоже обнаженную. Ее лица он не видел, но видел растекающуюся лужицу крови вокруг головы. На мгновение ему показалось, что он видит фильм ужасов на киноэкране, а не шокирующую реальность в хорошо освещенном здании.
Роуч приказал пожарным ждать снаружи, достал табельный револьвер и вошел в здание. Ждать подкрепления в лице других помощников шерифа он не стал, ведь те женщины могли за это время погибнуть. Проверяя комнату за комнатой, он чувствовал, как шевелятся волосы на затылке. Вооруженный подозреваемый мог поджидать его с оружием наготове. Офисы, туалеты – пусто. Роуч подошел к запертой двери и после секундной паузы пнул дверь ногой. Замок поддался. В комнате никого не было.
Роуч просигналил врачам, что входить безопасно. Помещений, где мог бы прятаться нападавший, не осталось.
Сержант Уилл Хингстон из команды 112 прибыл через шестьдесят секунд после помощника шерифа Роуча, а через несколько минут здание было окружили офицеры округа Мэрион, оказавшиеся в этой части округа: помощник шерифа Берни Папенфус, Фрэнк Крэндалл, Дон Долан, Джон Браун, детективы Дэйв Коминек и Джей Бутвелл, лейтенант Килберн Маккой, капитан Ричард Бэй и заместитель шерифа Роберт Принслоу.
Начальник пожарной охраны города Кайзер Джон Сэнфорд, техники и врачи «Скорой медицинской помощи» сообщили представителям закона, что в здании, по-видимому, находятся две тяжело раненные молодые женщины.
Бет Уилмот пребывала в состоянии глубокого шока. Она не осознавала, что обнажена, и врачи накрыли ее одеялом. Один глаз у нее был подбит, правая сторона лица распухла и покрыта синяками. Из раны за правым ухом сочилась кровь.
Осмотрев пострадавшую, медик ахнул.
– Ей выстрелили в голову. Нам придется немедленно ее перевезти.
Бет отправили в салемскую больницу «Мемориал» на машине «Скорой помощи» и в сопровождении помощника шерифа Берни Папенфуса.
Состояние другой жертвы, которую, по словам Бет, звали Шери Халл, было гораздо хуже. Она не приходила в сознание, и врачи обнаружили у нее три ранения в голову, по-видимому, пулевые. Жизненные показатели Шери были настолько слабыми, что измерить их не удалось. Медики качали головами, пытаясь найти хоть какие-то признаки того, что девушка может выжить. Шери подключили к кислороду, подняли на каталку и быстро повезли к машине «Скорой помощи».
В сопровождении детектива Бутвелла и помощника шерифа Долана ее доставили в ту же больницу, что и подругу.
По пути туда в машине «Скорой помощи» Бет представила помощнику шерифа Папенфусу на удивление связный рассказ о случившемся. Она и ее лучшая подруга Шери каждое воскресенье делали уборку в здании «Трансамерика».
– Мы уже почти закончили. Шери вышла на улицу к своей машине, а мне оставалось немного прибраться. Я как раз направлялась к выходу и заворачивала за угол, когда увидела Шери и этого мужчину. Они оба шли мне навстречу. В правой руке у него было оружие. Он отвел нас в комнату и велел раздеться, снять всю одежду. Сказал, что ничего плохого нам не сделает. Потом заставил лечь на пол. Мы так и сделали, и он сначала выстрелил Шери в голову, а потом выстрелил в меня. Я притворилась мертвой и слышала, как стонет Шери. Потом раздался еще один выстрел, и я услышала, как он ушел. Я подождала немного, подползла к телефону в офисе и позвонила в пожарную службу.
– Вы когда-нибудь видели этого человека раньше? – спросил Папенфус.
– Нет.
– Он приставал к вам? – осторожно спросил Папенфус. – Насиловал?
– Нет… – прошептала девушка и добавила несколько туманно: – Я до него не дотрагивалась.
Возможно, шок и ужасные раны временно заблокировали самые страшные воспоминания Бет Уилмот. Возможно, она еще не могла заставить себя рассказать кому-либо о том, что этот человек сделал с ними.
Бет трясло от шока, но Папенфус видел, что она едва сдерживает переполняющий ее гнев. Не дожидаясь вопроса, она сама еще раз дала описание нападавшего.
– Это был белый мужчина, лет двадцати пяти, ростом метр восемьдесят. Худощавого телосложения. Темно-каштановые волосы. На нем была черная кожаная куртка до пояса с капюшоном. И пластырь… пластырь на носу.
Насчет оружия Бет не была так уверена; она просто не разбиралась в нем. Папенфус хотел показать ей свой револьвер, но девушка впала в истерику, и он быстро сунул его в кобуру.
Снова и снова она спрашивала Папенфуса, выживет ли она.
Папенфус заверил ее, что с ней все будет хорошо, хотя, глядя на кровь, подбитый глаз и опухшее лицо, особой уверенности не испытывал.
– А Шери? – продолжала допытываться Бет. – С ней все нормально? Или она умрет? Она так странно дышала и стонала и не хотела со мной разговаривать. Шери умрет?
Помощник шерифа не захотел отвечать на этот вопрос. Он видел, как Шери Халл лежала неподвижно на ковре в столовой, видел целую лужу крови и раны, в которых виднелось мозговое вещество. Папенфус понимал, что Шери Халл может выжить лишь только чудом.
Чуда не случилось. Двадцатилетняя Шери Халл умерла в реанимации салемской больницы «Мемориал» в 01:20, не приходя в сознание.
Пока Бет осматривали в реанимации, Берни Папенфус ждал у входа. Там он вспомнил, как, спеша к зданию «Трансамерика» по вызову с кодом 3, примерно в 22:04 завернул за угол Бродвея и Пайн-стрит. Как раз перед этим он услышал от диспетчера описание подозреваемого, то самое, которое Бет повторила ему позже в машине «Скорой помощи». Завернув за угол, он увидел мужчину, стоявшего на хорошо освещенном участке всего в трех метрах от патрульной машины. Незнакомец посмотрел на него в ответ – дерзко, с вызовом. Это был один из тех редких моментов, что пролетают в мгновение ока, но неизгладимо отпечатываются в сознании и позднее вспоминаются в мельчайших подробностях. На мужчине были джинсы и флисовая куртка, но у Папенфуса сложилось впечатление, что куртка была вывернута наизнанку.
До места происшествия было примерно два километра. Только спортсмен мог пробежать такое расстояние за то время, что прошло после поступления первого призыва о помощи. И все же такое расстояние было по силам человеку, который молод и находится в отличной физической форме.
Папенфус нажал педаль тормоза и включил рацию, чтобы получить более подробное описание подозреваемого, но в рацию ворвался голос другого помощника шерифа, сообщившего, что подозреваемый, возможно, все еще находится в здании. Тогда Папенфус дал газу и помчался к зданию «Трансамерика». Теперь он вспомнил мужчину, стоявшего на углу, и темные глаза, которые смотрели на него, не дрогнув. Он видел его лицо в своем воображении, которое никогда не забудет. Что, если бы он остановился и задал парню пару вопросов? Он ругал себя за то, что не сделал этого, но… все мы крепки задним умом. Тогда Папенфус посчитал, что он нужнее на месте происшествия. Нет, тогда, в той ситуации, он сделал все правильно.
Помощник шерифа был уверен, что смотрел в глаза убийце. А теперь убийца скрылся.
Врачи, к которым попала Бет Уилмот, осмотрели стройную темноволосую девушку, выглядевшую моложе того возраста, который она назвала – двадцать лет, – удивляясь, что она все еще жива. Впрочем, ее состояние оставалось критическим. Когда с ее лица смыли кровь, врачи обнаружили в спутанных волосах на затылке расплющенную пулю, предположительно, 32-го калибра. Череп пуля не пробила, но силы удара хватило, чтобы сбить девушку с ног. Стрелок либо использовал старые боеприпасы, либо взял пистолет неподходящего калибра. Или же Бет Уилмот оказалось одной из тех везунчиков, у которых плотность черепа больше, чем у других.
Больше того, на рентгеновских снимках обнаружилась вторая пуля, пробившая кожу на затылке, но опять-таки не череп. Эта пуля лишь прошла под кожей с правой стороны и остановилась за ухом. Бет Уилмот одержала победу над смертью. Дважды.
Доктор Роберт Буза извлек эту вторую пулю и передал детективу Джею Бутвеллу, который приобщил ее к вещественным доказательствам вместе с первой пулей, найденной в волосах Бет.
Бет отрицала акт сексуальной агрессии в отношении нее или Шери, когда давала свои первые показания в машине «Скорой помощи». Для проверки возможного присутствия спермы во рту, прямой кишке и влагалище обеих жертв были взяты мазки. Затем эти мазки были пропитаны кислой фосфатазой. Характерная ярко-розовато-фиолетовая реакция указала на присутствие мужского эякулята в мазке из горла Бет.
Убийца эякулировал ей в рот.
Бет не солгала, ее психика лишь заблокировала воспоминание о пережитом кошмаре. Позже она вспомнит об этом… и пожалеет, что вспомнила.
Одним из двух детективов, дежуривших той темной январской ночью, был Дэйв Коминек. Ранее в тот день он уже выезжал на убийство, и теперь его вызвали к зданию «Трансамерика». Детектив Джей Бутвелл отправился в больницу, а Коминек остался на месте преступления. Он был плотный, мускулистый, энергичный мужчина за тридцать и мог казаться обманчиво спокойным вне работы. Но детектив Дэйв Коминек участвовал в большинстве самых запутанных расследований убийств в округе Мэрион. В этом округе, который расположен в идиллической долине Уилламетт, за последние полдюжины лет произошло несколько странных убийств. Раскрыть их было нелегко, но они все же были раскрыты.
Коминек был женат и воспитывал двоих сыновей. Родственники его не работали в полиции, и он не мечтал с детства стать полицейским. Работу в правоохранительных органах он рассматривал поначалу как временную, однако она стала для него образом жизни.
Коминек говорит с орегонским акцентом, характерным для жителей Салема и окрестностей. Для случайного слушателя этот акцент звучит почти как южный. Как и многие детективы из Орегона, Коминек носит ковбойские сапоги, хотя Старый Запад на большей части территории Орегона живет только в учебниках истории. Лента на его шляпе – это настоящая гремучая змея. Он сам ловит змей и изготавливает из них кожаные ленты. В свободное время он катается на лыжах – как по снегу, так и по воде – и играет в гольф. А еще самостоятельно построил дом для своей семьи от начала и до конца. Но его настоящая страсть – это работа в полиции.
Коминек родился в Небраске и переехал в Салем со своей семьей, когда ему было десять лет. Там он и вырос средним сыном в семье с тремя мальчиками.
– Мы на сто процентов чехословаки с обеих сторон – и с папиной, и с маминой.
После окончания средней школы в 1964 году Коминек женился.
– Друзья говорили, что я сошел с ума, женившись таким молодым, – смеется он. – Но это было самое разумное решение из всех, которые я когда-либо принял в жизни.
Он пошел в ВВС и в составе летного экипажа был направлен во Вьетнам, где его работа заключалась «в балансировке» самолетов:
– Я занимался этим на четырехмоторном турбовинтовом «C-130».
После Вьетнама Коминека направили на базу в Южной Каролине, где он еще два года прослужил в летном экипаже бортоператором на «C-141».
– Это была нетрудная работа, – говорит он. – Такие самолеты очень неприхотливые.
В Южной Каролине у Коминека родился сын.
Вернувшись в Орегон после службы, Коминек три года учился в Университете штата Орегон, посещая инженерные и деловые курсы. О работе в полиции он тогда и не думал.
К этому времени у Коминека и его жены Гейл родился второй сын Чад, и семейные обязанности потребовали, чтобы Дэйв устроился на работу на полный рабочий день до окончания Университета штата Орегон. Он купил грузовик, но человек, на которого он работал, обанкротился. Коминек рассмотрел несколько других работ, в том числе попробовался на должность помощника шерифа округа Мэрион.
– Квалификация у меня была вполне приличная. Я не был замешан ни в каких неприятностях. Так что меня взяли.
Это было в феврале 1973 года. В марте 1974 года Коминек стал работать под прикрытием, занимаясь расследованиями преступлений, связанных с наркотиками. Он отрастил бороду и длинные волосы и носил соответствующую одежду. На улице его не узнала бы родная мать. Его включили в состав МГБН (межведомственной группы по борьбе с наркотиками в округе Мэрион).
Отработав нелегкий год под прикрытием, Коминек перешел в детективное подразделение. Еще не успев толком сориентироваться на новом месте, он занялся тяжелым расследованием убийства женщины, чьи части тела нашли в реке неподалеку от Салема. Жертву опознали – она навещала родственников в районе Салема. В последний раз, когда ее видели живой, она выпивала в популярном ресторане. Единственной вещественной уликой, которой располагали Бернс и Коминек, была квитанция с местной свалки, но два детектива воспользовались этой уликой самым эффективным образом и вышли на убийцу, который недавно вышел по условно-досрочному освобождению из тюрьмы штата Орегон. Десять лет назад его посадили за почти идентичное преступление. Все его жертвы были задушены, а затем расчленены.
– Мы с Джимом работали одинаково – по полной программе. Обычно это означало от тридцати шести до сорока восьми часов подряд без сна. И так до тех, пока не поймаешь убийцу. Наверстать сон можно, но нельзя позволить убийцам такую роскошь, как лишнее время.
Коминек и Бернс проработали вместе два года – в период вспышки насильственных преступлений в округе Мэрион. Коминек быстро учился и набирался опыта. Когда Бернс перешел из офиса шерифа на должность следователя прокуратуры штата Орегон, Коминека назначили ведущим следователем отдела тяжких преступлений в департаменте шерифа округа Мэрион. Ему не было и тридцати лет.
Коминек посещал все возможные семинары и курсы по самым разным темам – от анализа образцов крови до гипноза жертв и свидетелей. Его особенно увлек гипноз как инструмент полицейской работы. Он быстро освоил этот инструмент, способный, по мнению некоторых экспертов, разблокировать подсознательную память у тех, кто пережил тяжелую травму. Занимаясь в школе по расследованию убийств в Южном полицейском институте при Университете Луисвилля, Дэйв Коминек закончил тем, что обучал коллег технике погружения свидетелей в гипноз.
Как следователь в отделе тяжких преступлений Дэйв Коминек доказал, что обладает способностью, которая свойственна всем хорошим детективам – врожденным шестым чувством, которое заставляет сомневаться в очевидном и копать глубже того, что кажется правдой. Одним из его самых ранних случаев было «самоубийство» пожилого мужчины, жильца частного дома.
– Домовладелица сказала, что у него была депрессия, что он просто взял ее пистолет и выстрелил себе в шею. Но кое-что смутило меня, когда я просмотрел тело при вскрытии. Во-первых, мужчины-самоубийцы не стреляют себе в шею, они целятся в висок или в рот. Во-вторых, не было пороховых ожогов – ни единого. Мы провели баллистическую экспертизу и выяснили: для того чтобы застрелиться и не оставить вокруг раны порохового следа, у старика должны быть руки длиной не меньше ста сантиметров. Затем мы обнаружили свидетеля, еще одного пожилого мужчину, который боялся рассказать правду, опасаясь, что его тоже застрелят. Этот свидетель сказал нам, что домовладелица застрелила жильца, потому что тот отказался выполнять ее поручения! Мы не рассчитывали, что она отправится в тюрьму – женщина явно была не в себе, – но хотели выяснить правду. Ее поместили в психиатрическую больницу штата.
В течение следующих лет Коминек работал над десятками дел об убийствах, многие из которых приводили его в самые отдаленные уголки Соединенных Штатов. Он признает, что, работая в отделе тяжких преступлений, бывает упрям как бульдозер, но при этом отдает должное другим детективам и экспертам-криминалистам, которые работают вместе с ним.
В тот мрачный воскресный январский вечер 1981 года имя «Убийца с трассы I-5» еще не появилось на свет. Никто из следователей не знал, что ящик Пандоры с убийствами на сексуальной почве уже открыт. Но и то, что они уже знали, выглядело достаточно скверно.
Коминек уже уведомил о случившемся офис-менеджера здания «Трансамерика», который прибыл на место происшествия, осмотрел офисы и обнаружил, что там ничего не пропало. Очевидно, кража не была ни основной, ни второстепенной мотивацией для этой кровавой бойни.
Отец Шери Халл почти лишился дара речи из-за новостей о стрельбе, но затем смог наконец объяснить, что его бюро обслуживания не установило определенных часов для уборки здания, но закрепило эту уборку за двумя девушками.
– Шери и Бет, вероятно, приехали поздно – в эти выходные им пришлось работать в других зданиях – и должны были закончить уборку в «Трансамерике» задолго до девяти. На них можно было положиться – в случае необходимости они работали бы и за полночь.
Первоочередная забота всех служб, в том числе полиции, после получения тревожного вызова – это обеспечение выживания жертв. Если жертва жива или может быть жива, они должны стремиться сохранить ее жизнь любой ценой. Вот почему первыми на месте преступления были врачи «Скорой помощи» и помощники шерифа, задача которых состояла в том, чтобы обыскать и взять здание под охрану. Только после того, как Бет и Шери были срочно доставлены в больницу «Мемориал», у Дэйва Коминека появилась возможность непосредственно взглянуть на сцену убийства и попытаться найти то, что убийца, возможно, непреднамеренно оставил после себя.
Запрос на помощь в криминалистическую лабораторию полиции штата Орегон поступил вскоре после десяти вечера, и в половине первого ночи к Коминеку присоединились лейтенанты Килберн Маккой и Уильям Зеллер, а также криминалист Рэй Гримсбо из криминалистической лаборатории штата в Портленде. Спешить было некуда. Полицейских ждала многочасовая кропотливая работа по поиску и сбору вещественных доказательств.
