Волчьи ягоды E-Book

Владимир Колычев

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Abenteuer, Thriller, Horror
• Serie: Колычев. Мастер криминальной интриги
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 331

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

В лихие девяностые, когда страна наслаждалась первыми глотками свободы, а братва и воровские банды боролись друг с другом за сферы влияния, в заводском поселке Тяжмаш возникла своя «бригада», возглавляемая неким Шахом. Его подруга Карина мечтала сама встать во главе братвы, и в один прекрасный день ей это удалось. Шах был убит, и она стала настоящей «леди в законе» – жестокой, властной и бескомпромиссной. Преступный бизнес Карины процветал, и ее «империя» росла как на дрожжах. Так было, пока в городе не появился авторитетный вор по кличке Сухарь, который решил, что «бабе» не место в большом криминальном бизнесе...

Leseprobe

Владимир Колычев Волчьи ягоды

Часть первая

Глава 1

Сеанс закончен, посвящение состоялось – можно подняться с колен и прополоскать рот…

Карина с презрением смотрела на Лельку. Эта лохушка повелась на развод и на коленках обошла по кругу пацанов. Теперь вот отплевывается. Нанаец застегивает штаны и тупит глазки, Кобзарь прячет улыбку в кулак, Шах с отстраненным видом смотрит в потолок. Один только Панас всерьез считает, что иначе и быть не могло. Мало того, он смотрит на эту шлюшку, как на равную себе, и басовитым голосом произносит:

– Кара, Лелька теперь наш человек!

Здоровый он парень, этот Эдик Панасов, почти два метра ростом, плечи, как у Сталлоне. Волосы острижены коротко, зато брови пышные, черные как смоль, нос большой, орлиный, а глазки маленькие, ястребиные. Внешне он чем-то похож на орла, особенно сейчас, когда согнутые в локтях руки разведены в стороны. Орлом парень смотрится, только мозги у него куриные.

– Твой человек! – отрезала Карина. – Такая же идиотка, как ты!

Нельзя сказать, что Панас не умел мыслить логически. Умел. Иначе бы он не возмутился так удивленно:

– Почему как я? Разве я идиотка?

– Идиот!

– Ну-у…

Он готов был с этим поспорить, но ему требовалось для этого время. А кто ж ему его даст?

– Вы хоть бы закрывались, придурки! – набросилась Карина на остальных.

Как такового обряда посвящения в братство не существовало. Достаточно было желания в него вступить. Достаточно, если человек стоящий. А если какое-то фуфло, никто не назовет его братом.

– Да ладно тебе, сестренка! Нормально все, – ухмыльнулся Кобзарь.

Рома Кобзарь чуть ли не с детства занимался боксом, в подвале тягал железо до изнеможения, но качком так и не стал. Мышцы у него железные, но на вид не выдающиеся. Руки сильные, но плечи не широкие. И роста он среднего. Удар у него будь здоров, но вид – совсем не устрашающий. Недобор веса он компенсировал нахальством и дерзостью, а недостаток роста – высотой прически. Пышная у него шевелюра. Если волосы в красный цвет покрасить, возникнет впечатление, будто костер на голове развели.

Только Рома мог додуматься до такого, чтобы пустить Лельку на «круг». Развел ее на быстрый секс как последнюю лохушку и рад. Но с него какой спрос? Он на моральный кодекс строителя коммунизма не молится…

– Да у тебя-то, может, и нормально. А эта шлюшка что здесь делает?

Подвал у них в доме большой, места здесь много. Это ведь Центр творчества молодежи, здесь как бы кружки всякие должны работать. И как бы работают. Но в директорскую комнату допускались только те, кого Карина, Кобзарь и Шах приняли в свое братство, кого признали за своего. Панас и Нанаец свои, а Лелька – нет. Ей в борделе самое место.

– Я не шлюшка! – возмутилась Лелька.

– А кто ты? – с удивлением спросила Карина.

– Я… Я теперь с вами…

– Кто тебе такое сказал?

– Кобзарь сказал… Шах… А разве нет? – Лелька растерянно посмотрела на Кобзаря, но тот прятал от нее глаза, усмехаясь в кулак.

– Хочешь сказать, что я тоже такой обряд посвящения проходила? – бросила на нее злой взгляд Карина. – Думаешь, я тоже тут… у всех?.. – И неожиданно ударила Лельку кулаком в челюсть. Та рухнула на спину, высоко вверх забросив свои кривые ноги. – Ты так думаешь, да?

Карина росла на улице, телячьи нежности не про нее. И дралась она совсем не как девчонка, а так, что далеко не всякий пацан мог сладить с ней. Потому и была она здесь первой среди равных. Никто не утверждал ее верховенство, само собой как-то вышло. Может, потому и тянет девчонок в братство, что Карина здесь за рулевого. Некоторым даже везет – Алиса и Натка яркий тому пример. У Алисы черный пояс по карате, а Натка – просто чумовая девчонка, к тому же она медучилище заканчивает, если вдруг что, и кровь остановит, и рану зашьет. Да и в постели может первую помощь оказать – не каждому, но многим, и то, если очень хорошо попросить…

– Ну, чего молчишь, тварь? – Карина схватила Лельку за волосы, оторвала от пола и снова ударила кулаком в нос.

Бедняга растянулась на полу, затем стала отползать от своего палача, а Карина с отвращением смотрела на нее.

– Еще? – зло спросила она.

– Не надо! Ну, пожалуйста! – размазывая кровь по лицу, разрыдалась Лелька.

– Все поняла?

– Все!

– И кто ты?

– Шлюха!

– А что шлюха здесь делает?

Лелька поднялась и, опасливо глянув на Карину, с поспешностью побитой собаки прошмыгнула мимо нее.

– Зачем ты так? – усмехнулся Кобзарь. – Девочка старалась…

Он мастер спорта по боксу, кубков и медалей не сосчитать, но Карина все-таки рискнула ударить его. Резко ударила, без размаха – кулаком точно в подбородок, но Кобзарь на ногах удержался. Поплыл слегка, но удар, в общем-то, выдержал. А в ответ бить не стал. И дело тут не только в том, что Карина – женщина. Просто он знал, что драться она будет до последнего. Худенькая, на вид вроде немощная, но вырубить ее в драке практически невозможно. Сколько ее ни бей, все равно она будет подниматься и давать «ответку». Такая уж у нее физиология и натура… К тому же за Карину мог вступиться Панас. Парень он простодушный, сам по себе, в общем-то, безобидный, но за своих готов биться смертным боем. Кобзарь для него тоже свой, но Карину он все-таки уважал больше.

Кобзарь хорошо это знал, потому и не стал отвечать ударом на удар. Но возмущение в нем хлестало через край:

– За что?!

– За то, что ты меня подставил!

– Я тебя подставил?

– Рома, я с тобой трахалась?

– Нет, – мотнул головой Кобзарь.

– А с тобой, Игорек?

– Нет, – ответил Шах и, мотнув головой, добавил: – Глупости ты говоришь, сестренка!

Игорь Шахов был самым старшим в братстве. Два года в морпехе отслужил, столько же на заводе отработал. Ему бы жениться да семью завести, но не стремился он к этому. Нравилась ему пацанская вольница, но еще больше привлекала власть над ней. Он тоже центровой в братстве, пацаны во всем слушают его, что ни говори, а уважение Шах заслужил. Он и подвал этот выбил под Центр творчества, и ремонт организовал, качалку здесь сделал, пацанам рукопашный бой, которому его в армии научили, преподает. А ведь он не просто в морпехе служил, а в разведроте… Алиса секцию карате здесь открыла, но это не совсем то, что нужно. Шах реальным вещам учил, а в спортивном карате в основном показуха…

– Никому такая мысль в голову не придет, – продолжал Шах, – а если Лелька ляпнет… Ну, она знает, что с ней будет.

Шах спал с Алисой, но при этом его не пугало, что она может узнать о его развлечениях с Лелькой. Во-первых, он во всеуслышание объявил, что считает себя свободным человеком, а во-вторых, Алиса влюблена в него так, что готова простить ему все. Даже Карину…

Все знали, что Шах неровно к ней дышит, да он этого и не скрывал – ни перед ней, ни перед Алисой, ни перед братвой. Симпатичный он парень – армейская прическа, правильные, по-мужски жесткие черты лица, сильный взгляд, суровый характер. При всем своем несерьезном отношении к жизни достаточно строг к себе и готов на все, чтобы не уронить свой авторитет, но до подлостей никогда не опускался.

– Зря ты, Кара, – потирая отбитый подбородок, сказал Рома. – Все знают, что тебя хрен раскрутишь…

– Считай, что я купилась. – Карина села в старое продавленное кресло, достала из кармана куртки пачку «Родопи», закурила и выдохнула дым в потолок. – Ты, Рома, извини, погорячилась я.

– Да мы сами, по ходу, виноваты. Устроили бардак, в натуре…

– Бардак… – кивнула она и тут же косо взглянула на Шаха: – Ну, чего смотришь?

Он действительно смотрел на нее с упреком. Не нравилось ему, что Карина курит. Пацанов он уже давно отучил от этого дела. Если кто-то и курил, то делал это втихаря. Нет, он никому морали не читал, просто брал курильщика в оборот, такие нагрузки ему задавал, что весь никотин вместе с блевотиной выходил… С Кариной он так поступить не мог, но ведь она понимала, что другим подает дурной пример. Нехорошо это, плыть против течения.

– Ладно, уговорил… – затушила сигарету Карина.

– «Южане» толпу собирают, – с важным видом заговорил Панас. – Сказали, что завтра на скачках всех «северян» замочат…

Поселок Тяжмаш негласно делился на Юг и Север, и эти две стороны постоянно выясняли отношения между собой. На волне вражды к «южанам» Карина, в общем-то, и подняла свой авторитет. На равных с пацанами дралась, за это ее и уважали. Да и «северное братство» они с Кобзарем и Шахом основали, чтобы противостоять натиску «южан».

Что ж, если завтра намечается драка, «северяне» выйдут на нее большой и подготовленной толпой. И драться Карина будет, не жалея себя. Но все это как-то несерьезно. Победа над «южанами» – это не та цель, к которой надо стремиться… А раз не та, значит, надо стремиться к чему-то другому…

Глава 2

Лето на дворе. Типичное московское лето – серое небо, мокрый асфальт, шестнадцать градусов тепла. Если это вообще можно назвать теплом.

В Ялте сейчас солнце, жара, чайки над морем кружат, яблоками там пахнет и шашлыком. И платье надеть можно, туфли на высоком каблуке, чтобы мужчин своими длинными ногами соблазнять. На курорте Карина могла позволить себе многое из того, что запрещала себе здесь. Но сегодня у нее почти что курортное настроение. Тушь на ресницах, губы накрашены, в брюках она, но туфли на каблуке. Невысокий каблук, не тонкий, но все-таки это лучше, чем ходить в кроссовках.

Правда, до тетки еще надо добраться. Деньги на билет до Ялты есть, но, чтобы его купить, надо ехать в Москву. Это не очень далеко, двадцать четыре километра на электричке. Плохо только, что электричка ушла, следующая только через сорок минут.

Нет, Карина не спешила, но и ждать не хотелось. Хотя «Волг» с шашечками что-то не видать, зато частников хватает, «Лады» стройным рядом стоят, как на выставке, – «семерки», «шестерки». Даже новенькая «девятка» в этот строй затесалась.

Народ в Тяжмаше живет неплохо: завод здесь богатый, зарплаты хорошие, потому и таксисты процветают. И сейчас машины одна за другой на Москву идут. Все правильно – чем дольше ждать электрички, тем выше спрос на такси.

Карина подошла к белой «семерке», у которой стоял толстопузый мужик с рыжими усами. Нахальная ухмылка на губах играет, а на пальце ключ от машины крутит.

– Тебе куда, красивая? – спросил он, без всякого стеснения раздевая ее взглядом.

– В Москву.

– Чирик.

– А не много?

– В самый раз.

Это уж слишком! Билет до Ялты столько не стоит, поэтому Карина повернулась к водителю спиной.

– Эй, постой! – Мужик грубо схватил ее за плечо, развернул к себе и чесночной отрыжкой дыхнул в лицо. – Могу натурой взять!

– Ты ничего не попутал, мужик? – завелась Карина.

– Ты с кем разговариваешь, шалава конченая?

– Руку отпустил!

Но рыжеусый, напротив, рванул руку на себя и ловким заученным движением закрутил ее Карине за спину. От боли в локтевом суставе закружилась голова.

– Слышь, мужики, проститутки совсем оборзели! – обратился он к другим водителям, которых с каждой секундой становилось все больше. Скучно им, а тут целое представление. Карина с ненавистью смотрела на них. Ну, хоть какая бы падла заступилась за нее!

– Я не проститутка! А ты, козел, за свой базар ответишь! – простонала она.

– Ну, я тебе сейчас покажу козла!

Рыжеусый потащил Карину к своей машине, но на пути у него вдруг появился симпатичный парень в темно-сером костюме. Среднего роста, худощавый, не очень подвижный. В нем самом не было ничего угрожающего. Судя по всему, он это понимал, потому пустил в ход служебное удостоверение:

– Капитан Кастальский. На пятнадцать суток захотел?

– Я?! На пятнадцать суток?! – отпуская Карину, возмущенно протянул водитель. – А что я такого сделал? Она сама!

– Свободен.

– Мы еще встретимся! – люто зыркнув на рыжеусого, пригрозила Карина.

Она хотела еще и ногой его пнуть, но капитан взял ее под руку и куда-то повел. Удивительно, но она даже не пыталась сопротивляться.

– Вот видите, товарищ капитан, сама же пристает! Встретиться со мной хочет. Сто рублей за час! – донеслось им вслед. – Откуда ж такие деньги?

– Ты кто такая? – сухо спросил Кастальский, отпустив Карину.

Он смотрел на нее холодным, почти бесчувственным взглядом, и это почему-то взбесило Карину:

– Да пошел ты! – резко повернулась она к нему спиной и зашагала в сторону кассы.

В городе Сочи темные ночи. Но Москва не Сочи, здесь в июне темнеет поздно, в районе двенадцати ночи. Половина одиннадцатого вечера – еще светло, но людей уже мало. Некого таксистам развозить, потому и стоят они гуртом. Треплются о чем-то, хохочут. Рыжеусый в центре внимания – пузо вперед выкатил, ключи на пальце крутятся. Весело ему. Ничего, сейчас еще веселей станет.

Пацаны шли к станции рассеянной толпой. Ничего особенного – пассажиры к вечерней электричке идут. Одеты они неважно, молодые все, взять с них нечего, поэтому таксисты не обращали на них внимания. А зря.

Карина шла как будто сама по себе. Ее заметили, и таксисты начали скалиться, показывая на нее пальцами. И никого не смущало, что Карина шла прямо к ним. Никто не видел в ней опасности.

– Что, натурой решила расплатиться? – спросил у нее рыжеусый.

Она кивнула, вроде как соглашаясь. Еще пару шагов, и можно бить.

– Вот здесь и начинай!

– Начинаю! – кивнула Карина и с ходу выбросила вперед ногу.

Мужчины, может, и сильнее женщин, но есть у них одна слабина, которой нет у Карины. Именно по этой слабине она и ударила. Со всей силы.

От боли рыжеусый сложился пополам, низко опустив лицо. А Карина умела бить коленкой с подпрыга. Умела бить жестко, на убой. Не выдержав удара, он рухнул на спину, раскинув руки. Глаза стали дикими от страха и растерянности.

Таксисты замолкли, растерянно наблюдая за расправой, никто даже не пытался вступиться за рыжеусого. Все-таки девчонка била, а не мужик. К тому же братва уже подтягивалась к Карине, полукругом обступая ее. Пацанов было много, человек двадцать, среди них несколько внушительного вида качков. Водители еще не понимали, что это люди Карины, но чувствовали себя более чем неуютно.

Карина подпрыгнула и сверху вниз снова ударила рыжеусого – пяткой в почку. А затем, коленкой надавив ему на шею и схватив за волосы, оторвала его голову от земли.

– Ты кого шалавой конченой называл?

– Ты, дура, хоть понимаешь, что тебе конец! – простонал тот.

– Кому конец? – взбесился Панас.

Он перенял у Карины эстафету, одной рукой схватил рыжеусого за штанину, другой – за ворот куртки, оторвал его от земли с такой легкостью, словно это какое-то чучело, и со всей силы обрушил вниз. Тяжелое тело с пугающим хрустом шлепнулось о землю.

Только тогда водители зашевелились и угрожающе двинулись на братву. Их было примерно столько же, человек двадцать, но бойцы «северного братства» готовы были биться с любой, хоть втрое превосходящей толпой. И столько решимости было в их движении вперед, что таксисты дрогнули, сдали назад, а некоторые поспешно вернулись к своим машинам. Карина беглецов останавливать не стала. С трусами даже договариваться необязательно: что им скажут, то они и сделают.

– Слушай сюда, урод! – Карина двумя руками схватила за грудки пышногривого таксиста. – Я никого сегодня не тронула! Вы сегодня меня тронули! – свирепо чеканила она слова. – Вы сегодня меня обидели! Отвечать за это будете! Все за это ответите! Понятно?

– П-понятно…

– Значит, чирик до Москвы?

– Да нет, пятерка…

– Да, но с меня чирик просили. И я теперь с каждого по чирику брать буду. Понимаешь?

– Э-э… Нет.

– Тридцать чириков со всех вас. В день с вас по тридцать чириков. Понимаешь?

– Нет.

– Это наша территория. Если хотите работать здесь, будете нам платить. Если нет, работать вам не дадим. Теперь понятно?

– Э-э…

– Мы завтра подойдем, восемьсот «рябчиков» готовь. Триста – за право работать и пятьсот – за то, что никто из вас за меня не заступился… – Карина кивнула на рыжеусого, который с трудом поднимался с земли. – Если нет, пеняйте на себя. Понятно?

– Понятно.

– Ну, тогда гуд бай!

Она оттолкнула от себя пышногривого и повторила свой коронный удар. Таксист сложился пополам, а потом в нос ему врезалась коленка. Щадить Карина никого не собиралась.

Таксисты платить отказались. Вчера Карина с бойцами пришла за деньгами, но водители гуртом подошли к ним и заявили, что денег не будет. С монтировками подошли, злые, решительные.

Монтировки Карину не пугали, братву – тоже, но драка так и не состоялась. Все-таки не на Диком Западе они живут, где главное слово принадлежит господину «кольту». Железнодорожная станция «Тяжмаш» – это северная часть поселка, территория «северного братства». Кобзарь и Шах предлагали выждать время, а потом всеми силами навалиться на таксистов и смешать их с грязью. Понять их можно – кровь горячая, кулаки чешутся. Карине тоже нравился такой вариант, но все-таки она решила обойтись без крови.

Поэтому братва сегодня с утра снова была на вокзале. Работа уже началась. Какой-то мужик от кассы шел к таксистам, но на пути у него выросли Жлоб с Кашей. С угрожающими оскалами на лицах они объяснили мужику, что нельзя пользоваться частными такси. На руках у них были красные повязки, дескать, они – народные дружинники. А Славян с Керогазом уже перекрывали путь женщине с сумкой. И эти с красными повязками. Панас, Пароход и Слон присматривали за таксистами, чтобы те вдруг не полезли в драку. Это самые мощные ребята в братстве, связаться с ними мог рискнуть только самоубийца…

Таксисты злились, но молчали в тряпочку. Панас, Пароход и Слон с одной стороны страховали «народных дружинников», Нанаец, Смоль, Кряк и Пашан – с другой. Эти вчетвером смотрелись не так внушительно, но и с ними лучше не связываться.

После обеда появились менты. На желто-синей «канарейке» подъехали. Один в штатском, двое в форме, но без автоматов.

Карина, Кобзарь, Шах и Алиса сидели за столиком летнего кафе, откуда хорошо просматривалась площадь перед станцией, и смотрели, как «народные дружинники» отпугивают клиентов.

Появление ментовской машины не осталось для них незамеченным. Карина уже знала, что нужно делать. Взяв с собой Алису, она отправилась к ментам.

Мент в штатском уже успел взять за руку Кашу и пальцем тыкал ему в повязку:

– Что это такое?

– Добровольная дружина, товарищ милиционер, – ответила за Кашу Карину. – Мы – добровольная дружина. Постановления партии и правительства не читаете?

– Какие постановления? – озадаченно посмотрел на нее мент.

– Я же говорю, партии и правительства. Мы говорим «партия» – подразумеваем «народ». Мы говорим «народ» – подразумеваем «партию». Народ и партия едины. Или вы с чем-то не согласны?

– Что ты такое говоришь, девочка?

– Я не девочка, я – представитель народа. А эти, – показала Карина на таксистов, – обирают народ. Во-первых, цены дерут, а во-вторых, налоги не платят.

– Давайте расходитесь, представители народа, – хмыкнул мент.

– А вы представитель прокуратуры? – удивленно посмотрела на него Карина.

– Я – представитель закона.

– Ну, если это мне скажет представитель прокуратуры, а так, извините, не верю.

Мент полез в карман за удостоверением.

– Маша, давай звони в прокуратуру, – обращаясь к Алисе, строгим тоном проговорила Карина. – Скажи, тут из милиции подъехали, «левых» таксистов выгораживают…

– Кто таксистов выгораживает? – оторопел от такой наглости мент.

– Если хотите, мы можем обсудить это в прокуратуре, – окатила его холодным взглядом Карина.

Мент резко поднял вверх руку, будто собираясь ударить ее, но девушка даже глазом не моргнула.

– Да ну вас! – так же резко махнул он и направился к машине.

Менты уехали, а через пару часов таксисты пришли на поклон. Их представлял пышногривый. Карина уже знала, как его зовут.

К летнему кафе Боря приближался с опаской, от Карины остановился на таком расстоянии, чтобы она не смогла достать его ногой, и начал издалека:

– Это, мы наказали Костю.

Карина выразительно повела бровью. Дескать, какого Костю они наказали?

– Ну, он тебя позавчера обидел. Он больше с нами не работает… И по чирику мы не берем, по пятерке берем…

– Короче! – раздуваясь от важности, поторопил его Шах.

– Штраф мы платить не будем, – опустив голову, с опаской сказал Боря.

– Ты в этом уверен? – вспылил Кобзарь.

Карина осадила его взглядом. Дескать, все правильно, спуску мужикам давать нельзя, но пока еще рано гнать волну.

– Ну, пятьсот рублей – это слишком…

– А триста в день? – спросила она.

– Тоже много. Если по триста платить, то никто здесь работать не станет.

– Ну, давай, попробуем, посмотрим.

– Не надо пробовать… Мы по сто рублей платить можем…

– С каждого? – хлестко спросила Карина.

– Нет, со всех! – вздрогнул Боря.

– Двести в день, и никаких проблем. Иначе останетесь без машин… Сказать, в каком гараже ты машину ставишь? Гаражно-строительный кооператив номер пять, улица Розы Люксембург. Прямо в гараже машина и сгорит. Сама по себе. Контакты замкнутся, и все… Не веришь?

– Э-э… – с бледным видом промычал Боря.

– Все очень серьезно, мужик. Мы с вас не слезем, и не надейся….

– Ну, хорошо, я с мужиками поговорю.

– Это время, – покачала головой Карина. – Через время дороже будет. Давай иди с мужиками поговори.

– Э-э, ну, хорошо, пусть будет двести…

– Давай.

– Что давай? – не понял Боря.

– За вчера двести, за сегодня двести. Итого четыреста… Десять минут у тебя. Пошел!

– Ты что, не понял? – вскочил со своего места Кобзарь.

Пышногривый пугливо кивнул и направился к своим – собирать дань. Уже через час братва уносила с собой четыреста рублей. Это были не просто деньги. Это было событие, которое ставило крест на беспричинных драках с «южанами» за место на дискотеке. Драки будут, но за место «под большим солнцем».

Глава 3

Перестройка, гласность, ускорение… Оказывается, это далеко не пустые слова. Перестраиваются люди, кооперативы открывают, джинсу шьют, в открытую ею торгуют, никого не стесняясь. Раньше за фарцу сажали, а сейчас это называется предпринимательством. Вот тебе и гласность. Темпы продаж растут, а вместе с ними расширяются и барахолки. Вот тебе и ускорение…

Так называемый «черный рынок» из парка перекочевал вдруг на пустырь между домами на Пролетарской улице. Сеткой участок огородили, длинные столы поставили, и теперь по выходным здесь шла бойкая торговля. Да и в будние дни на этой точке можно было прибарахлиться. Раньше народ в Москву на Рижский рынок ломился, а сейчас те же джинсы, кроссовки, футболки и прочий фильдеперс можно было купить в самом поселке. Люди в Тяжмаше жили небедные, потому деньги на «Пролетарке» крутились немалые. И кооператоры себя неплохо чувствуют. А почему? Да потому, что некому здесь дичь отстреливать. Воры по карманам шарят, им большего не надо. «Южане» рады тому, что подмяли под себя поселковую дискотеку. Они там себя королями чувствуют, и это для них вершина счастья. Зато «северяне» уже вошли во вкус легких денег. Железнодорожная станция уже под ними – со всем частным таксопарком и кооперативными кафешками. На очереди – барахолка на Пролетарской.

– Почем? – развесив на руках джинсовую куртку, спросила Карина.

Неплохая куртка, модная, пошита хорошо, строчки крепкие. Ярлык заморский на ней, но видно, что не фирма. «Made in USSR» в самопальном исполнении.

– Сто пятьдесят, – сквозь губу процедил широколобый мужик с нездоровым красным цветом лица.

– Я для брата, – кивком показала на Панаса Карина.

Задача у Эдика простая – стоять рядом с ней и делать глупый вид. Что называется, человек на своем месте.

– Да мне какая разница? – скривился кооператор.

– Эдик у меня в горячем цеху работает. Сто пятьдесят рэ в месяц получает.

– Это не мои проблемы, – начал раздражаться мужик.

– А ты такую куртку за день шьешь. Или даже за полдня.

– Девушка, проходите, не мешайте работать.

– А чего так грубо? – возмутилась Карина. – Люди в горячих цехах на страну работают, а ты с них месячную зарплату за какую-то говенную куртку дерешь! Не стыдно?

– Девушка, я сейчас милицию позову!

Пароход и Слон только этого и ждали:

– Что такое, гражданин?

С красной повязкой на руке Пароход карикатурно напоминал Моргунова из «Операции «Ы».

– Да вот, работать мешают, – повелся продавец.

– А разрешение на работу есть? – насел на него Слон. – А лицензия? А справка из налоговой?..

Ничего такого у кооператора не было.

– Нет у меня справки. Но налоги я плачу! В налоговой инспекции можете узнать!

– С чего ты платишь? С одной куртки? А продаешь сколько? Мы за тобой давно уже наблюдаем, мужик. Знаем, сколько и чего ты продаешь. Поверь, в налоговой тебя за яйца подвесят! – оскалился Слон.

– В переносном смысле подвесят, – улыбнулась Карина. – А мы в прямом смысле это сделаем… Не веришь?

Наконец-то до мужика дошло, что это наезд.

– Э-э… Ну-у… Ну, хотите, я за так отдам вам эту куртку?

– А чего ты заколотился? – хищно сощурилась Карина. – Куртку нам сдаешь… Что, с налогами не чисто, да?

– Да нет, нормально там все, – страдальчески скривился кооператор.

– Ну и хорошо, если нормально. Сейчас мы с тебя двести «рябчиков» снимем. Считай, что это грабеж. Можешь в ментовку обратиться, если у тебя с налоговой все нормально. Давай обращайся. А мы докажем, что там у тебя не все нормально. И «штуку» с тебя за свои труды снимем. Ну, а если бодаться будешь… Слон!

Слон вдруг резко поднял вверх две руки, сцепленные в замок, и с силой опустил их на прилавок. Две доски тут же проломились с устрашающим хрустом.

– А если он тебя так по голове ударит?

– Э-э, я все понял… Но двести много, я сегодня только одну куртку продал…

– Одну куртку, – кивнула Карина, – и три пары джинсов… А может, и больше. За всем же не уследишь, да? А мы следим, мы все видим. Хочешь, мы тебя на процент от прибыли поставим?

Мужик вздохнул и полез в карман за деньгами. Но Карина этого как будто не заметила. Она примерила куртку на Панаса. Тютелька в тютельку, что называется. Пусть носит, пусть помнит ее доброту. Что-то Шах и Кобзарь одеяло на себя тянуть стали, как бы не пришлось сцепиться за ними в борьбе за власть. Поэтому и заручалась она поддержкой Панаса. Он хоть и туповат, но в союзе с ним спокойней. К тому же тупость его только на руку: чем тупее человек, тем он преданнее…

– Берем. – Карина положила на прилавок десять копеек и хмыкнула: – Ну, чего смотришь? Сдачу гони! Полтинник с тебя! – Она забрала у торгаша два четвертных, сунула их себе в карман. – Если вдруг какие-то проблемы, обращайся, всегда поможем. А если к ментам побежишь, похороним за свой счет.

Рейд по торговым рядам удался. Только за один день касса «северного братства» пополнилась на шесть, без малого, тысяч рублей. И завтра должно быть не меньше…

Боксерская «груша» – не человек, отпор не даст, но все-таки лучше тренироваться с ней, чем без нее. Удар, еще удар, еще… Рукой, ногой, снова рукой… Сильней, быстрей, еще быстрей…

– Кара, у нас проблемы, – звонко прозвучало за спиной.

Карина остановилась и обернулась.

– «Южане» «стрелу» забили, – с суровым видом сказал Шах. – Завтра в шесть вечера у очистных.

Кобзарь чинно кивнул, подтверждая слова.

– Дискотека?

– Нет, «Пролетарка»…

– Проснулись-таки…

Карина сняла перчатки, покинула душный боксерский зал, прошла в директорскую. Здесь и мебель уже новая, и ковры на полах и стенах, в холодильнике пиво, «Боржоми».

Она откупорила бутылку с холодной минералкой, плюхнулась в кресло и требовательно посмотрела на Кобзаря:

– Ну, давай, рассказывай.

– Что – рассказывай?

– Кто конкретно наехал…

– На барахолку наехали… Мы там были, а ты здесь… Там надо было быть, тогда бы все знала, – выговорил ей Кобзарь.

– Я что-то не поняла: это что, наезд?

– Это не наезд, – покачал головой Шах. – Просто мы с тобой на равных, а ты ведешь себя так, будто мы никто…

– Значит, наезд, – кивнула Карина.

Бунт на корабле. Мальчики решили тягаться с девочкой. Раньше ничего, не возмущались. Но ведь раньше и денег шальных не было. А там, где деньги, там склоки, интриги. Карина должна была это понимать. И понимала.

– Да нет, не наезд. Просто определиться надо, кто из нас самый старший, – осторожно проговорил Шах.

– Я так понимаю, ты уже определился, – усмехнулась Карина.

– А что тут определяться? – пожал плечами Кобзарь. – Игорь самый старший среди нас, пусть он рулит…

Карина задумалась. Плохо дело. Шах и Кобзарь, видимо, сговорились. Если она примет их вариант, то окажется третьей по счету… Сход можно собрать, но не факт, что братва подтвердит ее старшинство. Как бы на последних ролях не оказаться.

– Ну, пусть рулит, – нехотя согласилась она.

Не сладить ей с Кобзарем и Шахом. Сомнут они ее, если вдвоем навалятся. Сомнут и не вспомнят о своих к ней чувствах. Там, где большие деньги, чувства отходят на второй план.

– Тогда слушай. – Шах приложил ко рту кулак, чтобы скрыть вздох облегчения. Не думал он, что Карина так быстро уступит ему. – «Южане» сами хотят снимать с «Пролетарки».

– Так это наша территория, – пожала плечами Карина.

– А они считают, что их.

– Значит, надо собраться, линию по карте прочертить.

– Да, но каждый в свою сторону потянет.

– Косолап «стрелу» забил, братву собирать надо, – с важным видом изрек Шах.

– Это не ко мне. Ты у нас рулевой, ты и собирай.

– Да это не вопрос…

– А в чем вопрос?

– Ни в чем… И разбор я держать буду.

– Не отдашь «Пролетарку»?

– Не отдам.

– А зачем она? Барыги забурели, делиться не хотят…

Действительно, ситуация с барахолкой стремительно выходила из-под контроля. Кто-то из торгашей в РОВД стукнул, теперь по рынку ментовские наряды ходят. А проблемы с законом никому не нужны, деньги на свободе хорошо тратить. Поняли барыги, что не хочет братва связываться с ментами, почуяли, так сказать, слабину, поэтому зажимают выплаты. С таксистами, как это ни странно, без проблем, но ведь и они могут взбунтоваться.

– Ну, хотят – не хотят, а «штуку» в день имеем, – заметил Шах.

– Скоро и того не будет.

– И что ты предлагаешь?

– Я предлагаю?! Ты у нас старший, ты и предлагай…

– А что тут предлагать? – скривил губы Кобзарь. – Где барыги живут, мы знаем. Отлавливать будем и «гасить»…

А ведь это Карина придумала разведкой заняться, всех «данников» на карандаш взять. Она этим и занималась, постепенно расширяя «черный» список за счет новых барыг. У кого-то швейный цех подпольный, кто-то паленую водку чуть ли не в промышленных масштабах гонит, а на днях братва на мастерскую вышла, где ворованные машины на запчасти разбирались. Информация была, но никто ни на кого пока не наезжал. Чувствовала Карина, что Кобзарь и Шах собираются вытеснить ее на обочину, потому и не рвалась в бой. И сами они трусоваты. Драться не бояться, а с ментами связываться не хотят. Зачем же ей рисковать своей головой, таская для них каштаны из огня?

– Прямо сегодня и начинай, – язвительно усмехнулась она.

– Не так все просто, – покачал головой Кобзарь. – Барыги в ментовку могут заявить.

– И что?

– Ну, мы ментов, конечно, не боимся… – замялся Шах. – Просто сначала надо с барахолкой решить. Если «Пролетарка» за нами останется, тогда барыгами займемся.

– А ты что, насчет «Пролетарки» сомневаешься? – звонким от возмущения голосом спросила Карина.

– Я сомневаюсь?!.. Кто тебе сказал, что я сомневаюсь? – слегка растерялся Игорь.

– Не надо ничего говорить, у меня глаза есть, чтобы видеть… Короче, с ментами надо договариваться. Деньги у нас есть, возьмем на прикорм какого-нибудь опера, он будет держать нас в курсе дела. Если какой-то барыга «заяву» накатает, он заявление придержит, а мы заставим его забрать…

– А разве я не об этом говорил? – вскинулся Кобзарь.

– Слова слышала, а дела не видела… Или хочешь, чтобы я ментами занялась?

– Ну, тогда на станции у тебя круто получилось, – с важным видом изрек Шах.

– Отмашку мне даешь?

– Да надо бы вопрос решить…

– Хорошо, с ментами я решу. А дальше? С барыгами тоже мне решать?

– Нет, с барыгами мы как-нибудь сами…

– Как-нибудь?.. И с «южанами» тоже как-нибудь?

– Не, с «южанами» конкретно надо решать…

– Конкретно – это всех в расход. Ты сможешь, например, Косолапа завалить? Наглухо сможешь? – язвительно посмотрела на Шаха Карина.

– Из чего?

– Это ты у меня спрашиваешь? Ты же у нас рулевой, вот и должен был проблему со стволами решить. Сколько ты стволов купил?

– Где я их куплю?

– Людей искать надо. Есть люди, которые этим занимаются. Я понимаю, страшно это, на ментов можно нарваться… Но волков бояться – в лес не ходить.

– Я смотрю, ты умная очень! – раздраженно буркнул Шах.

– Не умная, но проблему со стволами решить смогу. Есть у меня выход на одного человека, он знает, где «железки» взять…

– Так в чем же дело?

– Мне еще и стволами заняться? А ты что делать будешь? На мне будешь ездить? Так я к тебе в ишаки не нанималась… Короче, давайте решать: или мы движемся вперед, или давайте барахолку «южанам» сдавать. Барахолку сдадим, а таксисты сами от нас разбегутся. Слабаков никто не боится!

– Кто слабаки?! – взвился Кобзарь. – Завтра покажет, кто слабаки, мы или «южане»!

– Ну, мы им навалим, а дальше что? Послезавтра они снова на нас наедут. Сколько мы с ними воюем и ничего сделать не можем… Тут что-то одно нужно: или наглухо их всех валить, или договариваться.

– О чем договариваться? – озадаченно спросил Шах.

– А ты сам подумай, о чем. Завтра на «стрелке» и скажешь. А мне с ментами решать надо. Есть у меня на примете один человечек…

Карина вдруг вспомнила про Кастальского. Этот парень до сих пор продолжал волновать ее воображение. Вроде бы и не было в нем ничего особенного, но ей почему-то хотелось продолжить с ним знакомство. Но Кастальский в поселковом РОВД не служил. Может, это из линейного отдела мент, а может, он служит где-нибудь в МУРе…

Хорошо бы Кастальский на нее работал, но, увы, это невозможно. Поэтому она присмотрела немолодого уже опера, давно потерявшего интерес к службе. Старший лейтенант Казанков больше думал о пенсии, чем о своей работе. Пенсия у него небольшая, фазенду в деревне на нее не купишь, а хотелось бы…

Карина почти не сомневалась в том, что Казанков согласится работать на нее, но подходить к нему пока не торопилась. Сначала надо было разобраться с «южанами».

Глава 4

Чайки над морем, рестораны на набережной, загорелые парни в белых брюках – все это там, в Крыму. А здесь, в Тяжмаше, все серое и унылое, и единственное развлечение для молодежи – дискотека в Доме культуры. Зато Карина одета, как на курорте, – блузка на ней модная, обтягивающие вареные джинсы, туфли на шпильке. И в парикмахерской она побывала, чтобы голову в порядок привести, там же и макияж ей сделали.

У Панаса чуть челюсть не отвалилась, когда она вышла из парикмахерской. И Косолап на нее засмотрелся. Главарь «южан» шел со своей подружкой на дискотеку. «Северяне» на Дом культуры больше не претендуют, поэтому он здесь король. Правда, без свиты он все-таки ходить побаивается, но три бойца следуют за ним в отдалении. Зато Панас прячется в кустах, нечего ему здесь пока делать.

Косолап невысок ростом, но мощный, коренастый. Голова квадратная, брови ровные, глазки маленькие. Не красавец, зато девушка с ним симпатичная – светловолосая, голубоглазая. И наглая.

– Чего лыбишься, сучка? – заметив интерес, с которым Косолап смотрел на стоящую в одиночестве Карину, со злобой бросила она. Наверное, решила, что ей все можно, если она ходит под ручку с первым парнем на деревне.

В ответ Карина широко улыбнулась и влепила ей пощечину. С такой силой влепила, что девушка не удержалась на ногах и упала. Вроде и Косолапа под руку держала, а все равно в лужу села.

– Эй, я не понял? – оторопело глянул на Карину Косолап.

– Где ты таких языкатых находишь, Косолап? – дерзко усмехнулась она.

– Кара?! Ты?!.. Ну ни фига себе! – Косолап не знал, радоваться ему или бояться.

– Поговорить надо, – сухо произнесла Карина.

– Здесь?

– Здесь.

– А братва твоя где?

– Братва завтра будет, если не договоримся.

– О чем?

– Уйди! – повелительно махнула она рукой, прогоняя перепуганную блондинку.

– Плыви, рыба, я тебя догоню… – поддержал ее Косолап. И еще он отогнал подальше от себя свою свиту. Карина для него враг, но достойный уважения. И даже восхищения.

– Я так понимаю, ты на «Пролетарку» замахнулся? – для затравки спросила Карина.

– Это наша территория! – ощетинился Косолап.

– Завтра разборка будет. Потом еще. Потом еще и еще… Воевать будем, а рыба мимо проплывать. Чем дольше воевать будем, тем больше рыбы мимо проплывет.

– Что ты предлагаешь?

– Рыбу надо вместе ловить. Ты забрасываешь сеть с одного берега, Шах – с другого. Забрасываете и тянете…

– Что-то я не догоняю?..

– Барыги на барахолке буреют, ментами угрожают. С местными «мусорами» мы решим, но могут из Москвы нагрянуть… Короче, барыг встряхнуть надо. Завтра ты со своими наедешь на «Пролетарку», раскидаешь товар, перевернешь столы. Потом появимся мы и прогоним вас…

– Ну, это мы еще посмотрим!

– Не надо ничего смотреть! – уголками рта улыбнулась Карина. – Это не наезд, это спектакль будет. Вы нагоняете страху на барыг, мы с вами решаем, затем «снимаем» с них за решение проблемы. Хорошо «снимаем», а навар делим с вами пополам. Теперь догоняешь?

– Теперь догоняю… И какой навар?

– Косарей десять, не меньше.

– Десять тысяч?!. – От удивления у Косолапа глаза на лоб полезли. Он уже понял, что грубая физическая сила может приносить доход, но еще не осознавал, в каких количествах.

– У нас богатый поселок, потому и деньги здесь реальные крутятся. Но недалеко Долгопрудный, там братва конкретная. Если навалятся, без штанов нас оставят, а может, и без головы…

– Долгопрудный?

– А ты про долгопрудненскую братву не слыхал? Они сейчас Москву с «люберами» делят, а потом за нас возьмутся…

Карина знала, что говорила. Раньше она не интересовалась тем, что происходит в Москве и вокруг нее, а сейчас хочешь не хочешь, нужно держать нос и ухо по ветру. А разведка у нее работала. Может, и не так хорошо, как она хотела, но кое-какая информация на этот счет у нее имелась.

– Ну, про «люберов» я слышал, – пожал плечами Косолап.

– А еще чеченцы есть. Эти разборки со стрельбы начинают. Автоматы достают, и понеслось. Автоматы, гранаты… Не все так просто, Женя. Сила нужна, чтобы на плаву удержаться. А какая у нас сила? У нас десятка два бойцов, и у тебя столько же. Самые достойные пацаны у нас, других просто нет. И если мы воевать друг с другом будем, нас голыми руками возьмут… А чеченцы сюда рано или поздно придут, – для полноты картины сгустила краски Карина. – Сначала вас штабелями положат, потом нас… Или сначала нас, а потом вас… Или ты под чеченцев встать хочешь?

– Я?.. Под чеченцев?.. – протянул Косолап. – Ты гонишь?

– А может, тебе вообще барахолка не нужна? Зачем тебе этот геморрой? Там же менты, «любера», чечены, куда ни ткни, везде засада… А если еще блатные навалятся? Это посерьезнее будет.

– Да меня это не пугает, – замялся он.

– Не боятся только психи, – усмехнулась Карина. – Всем страшно.

– И тебе?

– И мне… Поэтому я к тебе и пришла. Если мы объединимся, бояться нам нечего. Полсотни бойцов – это реальная сила…

– Ну, в общем, да, – повелся Косолап.

– Тогда в чем проблемы?

– А кто рулить всем будет? – озадаченно поскреб он за ухом.

Карина знала, кто должен встать во главе всей поселковой братвы, но не рискнула об этом говорить. Замашки у нее мужские, но все-таки она женщина. А главное оружие женщины – красота, обаяние и хитрый ум.

– Ты будешь рулить своими, Шах будет рулить нашими. Делим поселок пополам и «дружим домами». Ты боксер, Шах боксер, а я ваш рефери. Если что не так, дам команду «брек» и разведу по углам… Подчиняться мне не надо. Но слушаться надо…

– Блин, и это говорит мне девчонка с ногами от ушей!

Карина высоко подняла правую бровь и ярко блеснула глазами. Да, именно такая девчонка и предлагает ему реальный вариант.

– Это говорит мне девчонка, от которой мурашки по коже! Блин, если бы я не знал тебя, Кара, то послал бы далеко-далеко… Но я тебя знаю! Ты не баба, ты огонь!.. Я же помню, как ты мне кастетом в глаз зарядила! – Косолап провел пальцем по старому шраму над правой бровью.

– Ну, мне тоже тогда досталось… – Она ладонью огладила волосы, под которыми скрывался шрам.

В той драке, о которой шла речь, она ударила Косолапа, а кто-то шарахнул ее арматуриной по голове. Она тогда выползала из гущи боя… Давно это было, еще прошлой весной…

– Сколько мы дрались, а какой в этом толк? – вызывающе спросила она. – Дом культуры ваш? Так он нам и не нужен. Мы выросли из этих штанов. И вы тоже выросли. Поэтому наши маленькие штаны сшивать надо, чтобы одни большие получились, иначе совсем без штанов останемся…

– Ну, ты меня убедила…

– Тогда все решено.

Карина сказала то, в чем сомневалась. Она не обсуждала с Шахом свои планы, и, возможно, он пошлет ее куда подальше. Но сейчас ей никак нельзя было выказывать свои сомнения. Она повела игру, банк в котором мог сорвать только беззаветно уверенный в себе человек. Нельзя давать слабину, иначе Косолап усомнится в ней и не поведется на ее хитрую уловку.

– А как поселок делить будем?

– «Стрелка» завтра будет. В шесть вечера к «Подмосковью» подъезжай, я отдельный кабинет организую. Шах там будет, поговорим, обсудим все. Уверена, что никто никого не обидит.

– Ну, что ж, посмотрим.

– Нормально все будет. Если ты не подведешь.

– За меня будь спок.

– Тогда завтра с утра давай на рынок. Нам нужен большой шухер.

– Сделаем.

– Точно? Смотри, там менты…

– А когда мы ментов боялись? – пренебрежительно усмехнулся Косолап.