Второй шанс E-Book

Джули Коэн

• Herausgeber: Glagoslav Distribution
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 447

Veröffentlichungsjahr: 2019

Beschreibung

Роман номинирован на Contemporary Romantic Novel Award 2017. Трогательная история для поклонников романов Джоджо Моейс и Лианы Мориарти. Три поколения, три разные женщины, которых объединяют любовь и тайна.
Восьмидесятилетняя Хонор никогда не любила Джо, считая ее недостойной своего покойного сына. Но когда Хонор при падении сломала бедро, ей пришлось переехать в дом невестки. Та тяжело переживает развод со вторым мужем. Еще и отношения с дочкой-подростком Лидией никак не ладятся. О взаимопонимании между тремя совершенно разными женщинами остается только мечтать. У каждой из них есть сокровенная тайна, которой они так боятся поделиться друг с другом. Ведь это может разрушить все. Но в один момент секреты Хонор, Джо и Лидии раскроются. Хватит ли у них сил начать все сначала и спасти семью? Будет ли у них второй шанс?
Об авторе:
Джули Коэн — популярная американская писательница. Ее романы переведены более чем на пятнадцать языков. Это теплые жизненные истории, которые вдохновляют и дарят надежду. Персонажи Коэн примечательны своим неисчерпаемым оптимизмом, жизнелюбием и стремлением находить источник радости даже в самые темные времена.

Leseprobe

Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»

2018

ISBN 978-617-12-4927-1 (epub)

Никакая часть данного издания не может быть

скопирована или воспроизведена в любой форме

без письменного разрешения издательства

Переведено по изданию:

Cohen J. Falling: A Novel / Julie Cohen. — London : Penguin Random House, 2012. — 400 р.

Перевод с английскогоИрины Рябчук

Дизайнер обложкиИрина Зеленько

Электронная версия создана по изданию:

Вісімдесятилітня Хонор ніколи не любила Джо, вважаючи її невартою свогопокійного сина. Але коли Хонор при падінні зламала стегно, їй довелося переїхати в будинок невістки. Та важко переживає розлучення з другим чоловіком. Щей відносини з дочкою-підлітком Лідією ніяк не ладяться. Про взаєморозуміння між трьома абсолютно різними жінками можна лише мріяти. У кожної з них є своя таємниця, яку вони так бояться відкрити одна одній. Адже це може зруйнувати все. Проте в один момент секрети Хонор, Джо і Лідії розкриються. Чи вистачить у них сил почати все спочатку і врятувати сім’ю? Чи матимуть вони другий шанс?

Коэн Д.

К57 Второй шанс : роман / Джули Коэн ;пер. сангл. И. Рябчук. — Харьков : Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2018. — 304 с.

ISBN 978-617-12-4743-7

ISBN 978-1-784-16063-0 (англ.)

Восьмидесятилетняя Хонор никогда не любила Джо, считая ее недостойной своего покойного сына. Но когда Хонор при падении сломала бедро, ей пришлось переехать в дом невестки. Та тяжело переживает развод со вторым мужем. Еще и отношения с дочкой-подростком Лидией никак не ладятся. О взаимопонимании между тремя совершенно разными женщинами остается только мечтать. У каждой из них есть сокровенная тайна, которой они так боятся поделиться друг с другом. Ведь это может разрушить все. Но в один момент секреты Хонор, Джо и Лидии раскроются. Хватит ли у них сил начать все сначала и спасти семью? Будет ли у них второй шанс?

УДК 821.111

© Julie Cohen, 2015

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2018

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2018

Писатели, читатели и блогеры полюбили романы Джули Коэн

Блестящая, оригинальная история, которая найдет живой и ясныйотклик у каждого, кого когда-либо выбивала из колеи любовь.

Heat

Этот утонченный, красиво написанный роман разорвет вас на кусочки и соберет заново.

Кати Ффорд

Мощная, душераздирающая история.

Миранда Диккинсон

Изящно написанный роман… убедительный, увлекательный, трогательный до слез… Джули Коэн знает, как сделать так, чтобы вы переживали из-за ее персонажей и чувствовали каждый оттенок их эмоций.

Роуэн Коулман

Чуткий и проникновенный роман с персонажами, которые словно готовы сойти со страниц.

Эбби Клементс

Если вы ищете красиво написанную историю, которая разорвет вам сердце и при этом заставит улыбнуться, то это она.

Лиз Фенвик

Впечатляюще убедительно… Увлекательное и эмоциональное чтиво, которое будет держать вас до конца.

Closer

Одновременно мощная и наводящая на мысли, эта замечательная книга тронет вас до глубины души — и действительно заставит задуматься.

SUN

Захватывающе… книга хорошо написана, и скоро я захочу ее перечитать… а потом еще раз, и еще раз.

Novelicious

Правдивое изображение материнства и любви, показанное через жизнь правдоподобных и красивых персонажей.

Laura’sBook Reviews

Джули Коэн знает, как шокировать и увлечь читателей — от начала до конца.

Dot Scribbles

Джули Коэн представила еще одну убедительную, заставляющую задуматься книгу. Жизнеутверждающая и трогательная… история, которая запечалится в вашем сердце.

I Heart Chick Lit

Прекрасный и шокирующий, смешной и трогательный роман… Автор так прекрасно отображает любовь со всем ее несовершенством.

TheBookbag

От книги невозможно оторваться… Невероятно душещипательный… потрясающий роман.

Laura’s Little Book Blog

ПосвящаетсяЛилиан Коэн: бабушке, карточному игроку, одноглазому водителю, рисовальщице каракулей, готовившей замечательныйкнейдлах. Всегда будем помнить и скучать

Итогда мы,кто всегда ожидает счастия взлет, вдруг ощутили бы нечто, почти содрогнувшись, — падение счастья.

Райнер Мария Рильке. Десятая элегия1

1 Перевод Ольги Слободкиной. (Здесь и далее примеч. перев., если не указано иное.)

Глава первая.Хонор

Последний этап жизни Хонор Левинсон начался на верхней ступеньке лестницы ее дома в северном Лондоне.

Окна два дня назад вымыл молодой человек, который приходит со стремянкой и ведром каждую весну. Сквозь стеклолился солнечный свет, теплой полосой улегшийся на ковери стену, погладивший щеку Хонор, когда она, неся корзину со стиркой, прошла мимо окна к лестнице.

Она думала о белье, которое ей приходилось стирать раньше: о весе спортивной формы и брюк, залепленных грязью на коленях. О школьной форме и садовой одежде, рубашках, которые нужно было гладить, трусах, подштанниках и носовых платках. Так много нагрузок, каждую неделю, одна за другой, никогда не уменьшавшихся, всего лишь для одного ребенка и одной женщины. Иногда ей казалось, что ее дом украшен гирляндами из мокрой одежды. Ей приходилось пробираться через джунгли сохнущих носков и колготок, просто чтобы пройти в ванную. Учитывая, сколько времени и усилий уходило на стирку одежды, этот процесс был недостаточно освещен в литературе.

Сегодня днем в ее корзине лежали две блузы, майка, юбка и трое трусов. Все это не было на самом деле грязным: что такого она могла сделать в эти дни, чтобы испачкать одежду? Дни пота, земли и разлитых напитков закончились. Теперь ее корзина была легкой — такой же легкой, как солнечный свет, который она видела боковым зрением.

Хонор, придерживая корзину на бедре, положила руку на перила. Древесина тоже была теплой от солнца. Внизу, на первом этаже, зазвонил телефон. Она сделала шаг, чтобы спуститься на первую ступеньку, и оступилась.

Она была в шоке не потому, что падала, а потому, что пропустила ступеньку, что ее тело забыло язык дома, забыло, какделать то, что она делала ежедневно в течение бóльшей части жизни. Хонор вскинула руки, чтобы остановить падение, но перила выскользнули из ее пальцев, и она, сильно ударившись бедром о край ступеньки, скатилась на спине по деревянной лестнице.

— Стивен! — выкрикнула она в пустоту.

Боли не было, пока нет, только глухие звуки ударов, когда она скользила по ступенькам и некому было ее остановить. Онаударилась затылком о ступеньку так, что в глазах вспыхнули звезды. Они были четче, чем все, что она видела в течение долгого времени.

Это ощущение было знакомо, будто она много раз проигрывала это в уме. Последний миг, знакомый, как ребенок или любовник.

Она скатилась к подножию лестницы и распласталась на полу. Телефон зазвонил во второй раз. «Два звонка, — подумала Хонор. — Все произошло между двумя звонками телефона».

Теперь она чувствовала что-то, пусть даже в какой-то степени, — затылок, бедро, спину, ягодицы, локти, — и чувствовала скорее удары, чем боль. Ее голова покоилась на последней ступеньке. Она лежала в озерце ослепительного солнечного света. И была жива. Хотя выкрикнула это имя, поскольку была уверена, что не выживет.

Хонор потрогала затылок. Он был теплым и влажным, а когда она посмотрела на руку, та была в крови и дрожала.

Увидев это, она почувствовала боль.

— Стивен… — снова произнесла она, но, казалось, это говорил кто-то другой, кто-то старый и слабый.

Она села, не обращая внимания на оглушительную боль в спине и бедре и раскалывавшуюся голову. Потом глубоко вдохнула и, держась за перила, попыталась подняться.

И тут же, пронзительно закричав от боли, упала обратно.

Телефон зазвонил в третий раз, а может, и в четвертый. Одинокая старуха со сломанным бедром, какая банальность! Столько лет борьбы — и вот чем все закончилось. Тяжело дыша, Хонор осторожно повернулась на левый бок, на неповрежденное бедро, и, подтягиваясь на руках и отталкиваясь левой ногой, поползла по деревянному полу к телефону.

В ее доме на каждом этаже было по телефону: один в спальне, другой в кухне в подвале и еще один здесь, на первом этаже, в гостиной. Мобильный лежал в спальне наверху. Хонор проползла через дверной проем к персидскому ковру. Мокрые руки скользили по полу, нога слабела. Тут она немного передохнула. Шерсть ковра колола щеку. Кровь с затылка стекала по лицу. «Нужно смыть холодной водой», — подумала она.

Телефон снова зазвонил. В шестой раз? В десятый?

Насколько она помнила, он звонил все это время, а ей нужно было проползти еще метр.

Она глубоко вдохнула, почувствовав запах пыли и шерсти, и снова подтянулась. По ковру это было сложнее. Она отнесет этот ковер с кровавыми пятнами и всем прочим на ближайшую помойку, как только поправится.

Телефон стоял на низком столике у дивана. Хонор, извиваясьи стараясь отталкиваться плечом, проползла последние несколько дюймов. Потом ухватилась за ножку стола, потянула со всей силы, и столик перевернулся. Хвала Богу за легкую мебель!

Телефон удачно приземлился возле нее, трубка слетела. Хонор схватила ее здоровой рукой.

— Алло, — сказала она. — Алло, мне нужна помощь.

Молчание. Ее волосы растрепались и теперь, потемневшие от крови, свисали на лице. Она чувствовала, что над верхней губой выступил пот. Давненько она не потела.

— Да, мадам, — наконец ответил на том конце линии голос с сильным акцентом. — Добрый день. Это Эдвард из «Компьютер Аксес Сервисес». Я звоню по поводу вашей проблемы сWindows.

— Отвали, — четко произнесла она в ответ и нажала на кнопку, чтобы закончить звонок. Потом набрала 999. — Мне нужна скорая помощь, — сказала она оператору и, кажется, вечность ждала, пока ее переключат.

— Скорая помощь. Скажите, пожалуйста, что с вами произошло и где вы находитесь?

— Я упала с лестницы и сломала бедро. И у меня разбита голова.

Она продиктовала адрес женщине со спокойным голосом.

— Хорошо, мадам, я оповестила диспетчера. Я останусь на линии и попытаюсь помочь, пока вы ждете скорую. Вы сказали, что ударились головой и сломали бедро? Вам тяжело дышать?

— Это, кажется, единственное, что мне не тяжело делать.

— Умница.

— Не разговаривайте со мной снисходительным тоном! Я достаточно стара, чтобы годиться вам в бабушки. Меня зовут Хонор.

— Хорошо, Хонор, — ответила диспетчер с легкой насмешкой в голосе. — То, что вы меня отчитываете, — хороший знак, если позволите заметить. С вами кто-нибудь есть?

— Я одна.

— У вас на голове есть кровь?

— Да.

— Хорошо. Хонор, вы можете что-то приложить к ране, чтобы остановить кровотечение?

Она пошарила рукой по дивану. Подушка, ставшая со временем почти плоской, лежала на самом краю. Хонор стянула ее и, стиснув зубы от боли, прижала к затылку. Другой рукой она держала телефонную трубку, которая успела стать скользкой от крови.

— Готово, — сказала она женщине на другом конце провода.

— Рада это слышать.

У нее был молодой, жизнерадостный голос. Как у Джо. Хонор закрыла глаза и представила волнистые волосы и улыбку розовых губ.

— Хонор, вы еще с нами?

Она тряхнула головой, пытаясь прийти в себя.Еще с нами… Очередное клише, попытка сделать так, чтобы этот инцидент казался общим, в то время как она чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо.

— Я не смогу дойти до двери, чтобы впустить врачей, но под синим горшком с геранью лежит ключ. — В ушах гудело. Чернота в центре ее мира росла. — Я сейчас отключусь, поэтому надеюсь, что они приедут быстро.

Она стоит наверху лестницы, шум вечеринки все плотнее окружает ее. Опершись на перила, она видит макушку мужчины внизу. У него темные волосы, блестящие и густые, и на нем коричневый твидовый костюм. Он выше людей, стоящих вокруг. В одной руке он держит напиток, виски, а другая лежит на стойке перил, на венчающем ее круглом шаре. У него изящные руки; даже отсюда видно, что ногти чистые и коротко подстрижены. Он носит часы с толстым черным кожаным ремешком.

Каждая деталь настолько четкая. Резкая.

— Как его зовут? — спрашивает она у стоящей рядом Сисси.

— Ты с ним еще не знакома? Это Пол.

Сиссиповорачиваетсяк кому-то,а Хонорпродолжаетсмотреть.

Вокруг него много людей, но он один. Где-то кто-то громко засмеялся, и вместо того, чтобы искать источник смеха, он поворачивает голову и смотрит наверх, прямо в глаза Хонор.

У нее земля уплывает из-под ног.

— Милочка? Вы меня слышите?

Хонор открыла глаза. Над ней был размытый силуэт. Два размытых силуэта в зеленом и желтом.

— Пол?

— Нет, меня зовут Дерек, а это Санжай, мы из скорой помощи. Вы можете сжать мою руку? Мы упали с лестницы, не так ли?

—Яупала с лестницы. Насчет вас не знаю.

Во рту у нее пересохло. Столько крови… Сколько времени прошло? Один из санитаров возился с ее головой — если повезет, он остановит кровотечение. Она слышала, как рвутся пакеты, шуршат бинты. И попыталась подняться, вернуть себе часть достоинства. Она назвала его Полом. Как неловко!

— Как вас зовут, дорогая?

— Хонор Левинсон.

— Можете сказать, какой сегодня день, миссис Левинсон?

— Вторник, одиннадцатое апреля. Могли бы спросить что-то потруднее. — Ее голос стал хриплым и жестким.

— Я разберусь с этими вопросами, а потом начну задавать вопросы из шоу «Очевидно», хорошо? Вы принимаете какие-то лекарства?

— Мне восемьдесят лет, конечно я принимаю лекарства. Они в шкафчике в ванной.

— Давление восемьдесят на пятьдесят, Санжай. Вы чувствуете головокружение, миссис Левинсон?

— Да.

— Вы здесь одна?

— По-вашему, я бы оставила свое нижнее белье на лестнице, будь это иначе?

Она закрыла глаза и сжала зубы, пока фельдшеры фиксировали ее голову, чтобы стабилизировать положение.

— Она, должно быть, проползла от ступенек до телефона, — сказал один из медиков. — Очень впечатляюще.

— Морфина… — выдохнула она.

— Не волнуйтесь, в машине скорой есть газ и кислород. Мы доставим вас в больницу, не успеете и глазом моргнуть. Кому вы хотите, чтобы мы позвонили, миссис Левинсон?

— Доктор… Доктор Левинсон…

— Это ваш муж?

— Нет, черта с два! Это я. Мне некому звонить.

Они подняли ее — аккуратнее, чем ей казалось возможным, — положили на носилки и вынесли на улицу, где ожидала карета скорой помощи.

Хонор закрыла глаза, не желая видеть прохожих, останавливающихся поглазеть на беспомощную старушку, которую выносят из собственного дома, хрупкую, как веточка. Когда-то она знала всех этих людей, всех, живущих в округе. Воздух на улице высушил слезы на ее щеках.

— Некому… — прошептала она, когда они благополучно поместили ее в карету скорой.

И повторяла их имена, словно песню. Имена больше не существующих людей.

Пол и Стивен. Стивен и Пол.

Глава вторая.Джо

— Эй, дружище, подожди!

Подросток протиснулся мимо Джо, которая давила на ручку коляски, чтобы приподнять переднюю ее часть в автобус. Он махнул проездным и проскочил по ступенькам, крича что-то своим товарищам, еще до того, как она успела что-либо сказать.

— Он спешил, — сказала Джо Оскару, стоявшему за ней и сосущему большой палец.

Айрис крикнула: «Нет!» — и выбросила свою бутылочку из коляски. Она приземлилась между автобусом и бордюром и укатилась, пропав из виду.

— О господи… Извините. Держись за коляску, Оскар. Поднимайся. Вот так. Стой там.

Она закатила коляску в салон, вышла и, присев, заглянула под автобус. Человек, стоявший за ней в очереди, делано вздохнул.

— Это займет всего минутку, — с улыбкой сказала она. Бутылочка докатилась почти до переднего колеса. Она достала ее и выпрямилась, с покрасневшим лицом, волосы выбились из заколки — очередная сорокалетняя мама, которая крутится у всех под ногами.

— Мамочка, автобус уедет без тебя! — Оскар нахмурился,в глазах читалась паника, он готов был заплакать.

— Нет-нет, милый, все в порядке. — Джо поднялась в автобус, цепляясь за сумки с покупками, висящие на ручке коляски, протерла бутылочку своей футболкой и подала Айрис. — Не теряй больше, дорогая. Извините, — сказала она водителю автобуса и людям за ней, всем. — Моя сумочка…

Она была в коляске. Джо нашла ее и расстегнула молнию.

— Извините, у меня только пятифунтовая банкнота.

— Нет сдачи, — буркнул водитель.

Джо оглянулась на людей, стоящих в очереди. Одни безучастно смотрели на нее, другие отвели взгляд.

— Ладно, — сказала она, — просто возьмите. Это все равно дешевле, чем платить за парковку. — Она с неловким смехом просунула купюру под стеклянную перегородку.

— Мамочка, мы можем посидеть наверху? На переднем сиденье? — Оскар потянул ее за куртку.

— Не с коляской, милый. Иди найди место, а я пока пристрою Айрис.

Было только одно место в конце автобуса, и Оскар помчался к нему. Джо маневрировала с коляской, продвигаясь к свободному пространству возле передней площадки. К счастью, на этот раз там не было других колясок. Женщина в застегнутом на всепуговицы пальто, сидевшая на раскладном льготном месте,неодобрительно посмотрела на загруженную коляску.

— Извините, — сказала Джо, — столько покупок… — Она посмотрела на Айрис, пристегнутую ремнем, потом на Оскара, который уже сидел в конце автобуса.

— Мамочка, — позвал он.

— Вы забыли билет! — крикнул водитель.

Джо пошла обратно. Когда она взяла его, в кармане зазвонил телефон. Она сунула билет к телефону и вернулась к Айрис. Малышка улыбнулась, протянув к ней руки. Ее рот был перепачкан шоколадом, хотя Джо вытерла ее салфеткой после того, как они сходили в кафе. Он всегда появлялся снова, но как?

— Сейчас я вытащу тебя из коляски, дорогая, — сказала она, улыбаясь дочери.

Автобус, накренившись, отъехал. Джо ухватилась за поручень и услышала, как Оскар с начинающейся паникой в голосе зовет ее.

— Оси, — сказала Айрис.

— Минуточку.

Она отстегнула Айрис. Липкие ручки девочки легли ей на шею,ухватились за волосы, на щеке чувствовалось сладкое дыхание. Коляска без веса Айрис, который делал ее устойчивой, под тяжестью покупок завалилась назад. Одной рукой Джо выровняла ее, в другой держала дочь. Женщина на льготном месте вздохнула.

«Ты забыла, как это иметь детей, старая карга?»— подумала Джо, но только улыбнулась и сказала:

— Извините.

И понесла Айрис по проходу туда, где сидел ее брат. Она прошла мимо еще одной компании подростков в школьной форме, которые, расставив ноги, сидели в наушниках и громко разговаривали, явно не собираясь уступать никому места. Телефон в кармане перестал звонить. Она приподняла Оскара, посадила обоих детей к себе на колени. Оскар изворачивался, перегибаясь через сидящего рядом мужчину, чтобы посмотреть в окно.

Коляска снова перевернулась. Женщина взглянула на неес еще бóльшим презрением и демонстративно передвинуласумочку на шесть дюймов вправо.

«Завтра расскажу эту историю Саре, — подумала Джо, — и мы вместе посмеемся».

— Мамочка! — Оскар крутился у нее на руках. — Я голоден.

— Уже недалеко, дорогой. И ты только что съел маффин в кафе.

— Яправдаголоден.

Джо обхватила его рукой, чтобы дотянуться до кармана, в котором лежали ключи, и нащупала маленький пластиковыйконтейнер.

— «Чириоз», — сказала она, доставая его и радуясь, что там есть что-то кроме использованной влажной салфетки. Она каждое утро наполняла эти маленькие контейнеры и прятала в разных местах, чтобы в жизненно важные моменты, когда нужно отвлечь детей, достать их, как фокусник кролика из шляпы. Иногда она о них забывала. А иногда находила те, которые собрала несколько дней назад.

— Нет! — сказала Айрис и запустила пухленькую ручку в хлопья.

Маленький Ос уронил немного Джо на штаны, на сиденье и пол. Мужчина, сидящий у окна, не отрываясь смотрел перед собой.

— Оставь что-нибудь брату, — сказала Джо.

— Мне не нравятся «Чириоз». Для чего эта кнопка?

Оскар надавил на большую красную кнопку на поручне. Послышался звенящий звук. Удовлетворенный результатом, он нажал снова.

— Еще десять минут, и мы будем дома, — пообещала Джо, хотя потребуется не менее двадцати, чтобы выехать из тесных улиц центра Брикхема в свободный, засаженный деревьями пригород. А потом еще прогулка через парк и вниз по улице, пока они доберутся до дома. Ее подмышки под пиджаком стали мокрыми, а волосы наверняка были в полном беспорядке. — Уже близко! Хотите спеть песенку?

— Колеса автобуса… — пропела Айрис с набитым ртом.

— Если этот чертов ребенок не прекратит нажимать эту чертову кнопку, я прямо сейчас остановлю этот чертов автобус! — прогремел из динамика и пронесся по автобусу голос водителя. Подростки рассмеялись.

— Извините, — прошептала Джо, схватив Оскара за руку. Он изо всех сил пытался освободиться. — Нельзя нажимать на кнопку, Оскар, водитель попросил тебя так не делать.

— Он грубый, — ответил Оскар.

— Оскару нравится ездить на автобусе, — оправдывалась Джо перед сидящим рядом мужчиной. — И ему нравится нажимать кнопки. Любые кнопки. Он постоянно меняет настройки телевизора. Надеюсь, он станет программистом или инженером.

Мужчина хмыкнул, уткнувшись в окно. Они проехали мимо старой улицы Джо, где они жили со Стивеном и Лидией. Вытянув голову, она могла бы увидеть кирпичный фасад их дома. А потом автобус поднялся на холм и поехал в пригород, изредка останавливаясь, чтобы с шипением и вздохом впустить и выпустить людей.

— Я правда хочу есть, мамочка, — сказал Оскар. — И мне скучно.

— Хочешь поиграть моим мобильником? — Оскар с радостью закивал, и Джо разрешила ему достать телефон из кармана. — Ох, я пропустила звонок. Думаешь, это была Лидия?

— Нет, — произнесла Айрис, подпрыгивая на коленях Джо, и тоже потянулась к телефону: ей нравилось разговаривать со старшей сестрой. Джо подняла его, прищурившись, посмотрела на номер на экране. Телефонный код Лондона, номер незнакомый, оставили сообщение.

— Секундочку, дорогая, сначала мне нужно это прослушать.

Джо, чувствуя, как засосало под ложечкой, набрала номер голосовой почты.

— Здравствуйте, миссис Меррифилд. Это Ильза Квонг из Университетской больницы Хомертона. Не могли бы вы как можно скорее перезвонить на этот номер? Спасибо.

«Это Лидия. Это Лидия. Поехала на электричке в Лондон, а потом попала под автобус. Попала под машину. На нее напали. Почему она сама мне не позвонила, почему уехала, ничего не сказав? Моя маленькая девочка, ох, Стивен…»

— Мамочка, можно поиграть в «Angry Birds»?

— Секунду, Оскар, — ответила она, отключившись от голосовой почты. — Мамочке нужно немедленно позвонить.

«Это не может быть Лидия. С чего это должна быть она? Уроки только закончились. Лидия, должно быть, идет домой с Аврил, задержавшись в парке, чтобы погулять и пошутить с мальчиками, но недолго, потому что ей нужно учить уроки». Джо придумывала глупости, как сумасшедшая мать-наседка. Тем не менее она проверила телефон, чтобы убедиться, что там нет пропущенных звонков или сообщений от Лидии.

— Но я хочу поиграть в «Angry Birds»!

— Как только я перезвоню, сладкий.

Пальцы дрожали, пока она набирала номер. Она прижала к себе Айрис, благоухающую шоколадом и особенным детским запахом, вспоминая Лидию в ее возрасте, почти в два года, не отходящую от мамы и такую бесценную.

Прошло несколько гудков, прежде чем взяли трубку, — достаточно, чтобы Джо прокрутила в голове весь сценарий: Лидия ступает с бордюра… перед автобусом… в больнице в коме…

— Отделение больницы имени Томаса Одли, говорит Ильза Квонг.

— О, здравствуйте, — сказала Джо в трубку притворно радостным голосом, чувствуя, как сидящего рядом мужчину передернуло от раздражения. — Это Джоан Меррифилд, вы мне звонили.

— Джоан Меррифилд… Джоан Меррифилд. Секундочку, позвольте, я найду свои заметки.

Джо вцепилась в телефон и крепче обняла младшую дочь.

— Мамочка,больно, — захныкала Айрис.

— Неужели так необходимо говорить по телефону в общественном транспорте? — заявил человек, сидящий перед Джо, один из тех, кто не уступил место Джо и ее маленьким детям. — Как будто мы все хотим слышать, о чем они говорят!

— Вы звонили мне пять минут назад, — подсказала Джо, впервые подумав о Ричарде, который ехал слишком быстро и говорил за рулем по телефону. Но они бы ей не звонили, если бы Ричард пострадал.

— Ах да, вот оно. Миссис Меррифилд, у нас ваша мать, поступила сегодня.

—Моямать? Моя мать… Ох, вы имеете в виду Хонор?

— Хонор Левинсон, именно. Она упала дома. Она дала нам ваш номер как ближайшего родственника.

— Я ее невестка. — Джо осела от облегчения. Конечно, это была Хонор. — Она в порядке?

— Наверное, ей придется несколько дней побыть здесь, но ее состояние стабильно. Она отдыхает.

— Хорошо. Ей нужно… я…

Джо помедлила, думая наперед, планируя, как делала всегда, мысленно перетасовывая обстоятельства и обязанности.

— Хочу кушать, мамочка!

Оскар заныл, дергая ее за рукав. Они еще не доехали до своей остановки, но уже были достаточно близко, чтобы выйти из автобуса и пройти пешком. Джо нажала красную кнопку.

— Я хочу нажать! — крикнула Айрис ей в ухо.

Медсестра, или кто там был на том конце, молчала. Джо представила, как она закатывает глаза, заполняя документы. Многозадачность.

Она приподняла Айрис, чтобы та могла нажать на кнопку, что та и сделала, вскрикнув от ликования.

— Ты тоже можешь нажать, Оскар, все в порядке, — прошептала Джо, потом сказала в трубку: — Извините, я в автобусе с детьми и нам нужно выходить. Спасибо, что позвонили. Пожалуйста, передайте Хонор, что я ее навещу, как только смогу туда добраться. — Когда она закончила говорить, Оскар уже без остановки давил на кнопку. — Ладно, пора идти, сладенький!

Оскар спрыгнул с ее коленей и, покачивая рыжей головой,помчался в начало автобуса. Джо с Айрис на руках пошла за ним.Только она наклонилась, чтобы поднять опрокинувшуюся коляску, как автобус затормозил, и она пошатнулась, ударившись бедром о багажную полку.

— Подождите минутку! — крикнула она и, продолжая держать Айрис на руках, как можно быстрее покатила коляску к дверям.

— Спасибо, — улыбнулся Оскар водителю, когда тот открыл дверь.

— Спасибо! — улыбнулась Айрис, которую пронесли мимо него.

Джо подумала, что этого более чем достаточно. Она вытолкнула коляску на тротуар, взяла Оскара за руку и вышла из автобуса, удерживая Айрис на бедре. Автобус зашипел на нее и уехал, едва они успели выйти.

Коляска снова перевернулась.

— В следующий раз мы поедем на машине, — сказала Джо, снова поднимая ее и устраивая Айрис поудобнее. — Бывают передвижения, а бывают —приключения. Побежали?

Оскар взвизгнул и стремглав бросился в сторону парка по широкому тротуару с высаженными вдоль него аккуратно подстриженными деревьями. Джо бежала за ним, катя коляску одной рукой. Лидди уже должна быть дома, или скоро придет, или, возможно, Джо встретит ее в парке и сможет оставить с ней детей,достать что-то из морозилки, быстро погладить для Лидди форму на завтра, разложить покупки, причесаться, почистить зубы и прыгнуть в машину. Если повезет, она сядет в электричку до Лондона еще до пяти вечера. Потом будет час пик в метро… Может, лучше поехать на машине? А что будет твориться на северной окружной дороге?

Пока они бежали, ее мысли переключились на Хонор. Падение… Она даже представить не могла, чтобы Хонор упала. Она представляла Хонор только стоящей с ровной спиной.

Глава третья.Лидия

Это началось с йогурта.

Звучит драматично или глупо? В книге «Как написать книгу», которую я читаю, говорится, что историю нужно начинать с драматической фразы, чего-то, что привлечет читателя. Но проблема в том, какую драматическую фразу выбрать, если с тобой никогда ничего особо драматичного не происходит. Просто череда мелких происшествий, которые вызывают намного больше беспокойства, чем следовало бы, если посмотреть на них с другой стороны.

Что ж, была трагедия, которая произошла с папой. Но меня там не было.

В любом случае это началось с йогурта, так что с этого я и начну свой рассказ. Я стояла в очереди за обедом, пытаясь выбрать между клубничным и абрикосовым йогуртом. Абрикосовый мерзкий, но обезжиренный, а клубничный был необезжиренным. Лично мне побоку, обезжиренный йогурт или нет, но Аврил занимается тем, что проверяет на упаковке всего, что ест, содержание жира, сахара и углеводов, а потом вводит данные в какое-то приложение на телефоне. Эрин, Софи и Оливия так делают потому, что у них пищевое расстройство, и Аврил тоже на это подсела из-за какого-то воображаемого целлюлита на ногах. Это ненадолго. Она не может устоять перед шоколадным драже «Maltesers».

Но сейчас они одержимы, и я знаю, что, если вернусь за стол с необезжиренным йогуртом после того, как съела все свои бутерброды, они будут следить за каждым моим глотком, представляя, как это тут же сказывается на моих бедрах. Меня не сильно заботит мнение друзей булимии. Я ем, когда голодна, как и любой нормальный человек.

Но Аврил… Так что я потянулась за абрикосовым.

— Эй, лесби, двигай своей толстой задницей.

Это был Даррен Реймонд, который стоял передо мной в очереди, — я узнала его по прыщам на шее, приятный вид на которые открывается мне на каждом уроке математики. Он обращался к кому-то, стоящему перед местом раздачи. Высокая, грузная девочка держала перед собой пустой поднос. Это та новенькая, со смешным именем.

— Да, давай двигайся, ты задерживаешь всю очередь, — сказал другой мальчик.

— Некоторые из нас голодные не только в плане кисок.

Очередь разразилась смехом. Лицо новенькой стало ярко-красным. Она искала глазами кого-то из взрослых, кого-то, кто мог бы что-то сказать, заставить мальчиков перестать хамить, но работницы столовой куда-то исчезли.

— Я… я жду свой обед, — пробормотала она. — Мне нужен… Это специальный обед без глютена.

— «Это специальный обед без глютена», — передразнил один из мальчиков, я не видела, кто именно. Но я видела трясущиеся руки девочки с побелевшими костяшками. Я не знала, как ее зовут, но было ясно, как она себя чувствует.

— И с запахом киски, — добавил Даррен, очень остроумно.

— Ой, повзрослей уже! — крикнула я ему. — Тебе никогда не узнать, что такое киска, разве что во сне!

Ревущий хохот. Прыщавая шея Даррена Реймонда порозовела. С другой стороны раздаточной показалась работница столовой с единственной тарелкой еды в руках. Она оглядывалась с улыбкой на лице, пытаясь понять, в чем заключалась шутка. Я вышла из плотной очереди и пошла платить за йогурт (кстати говоря, 1.40 фунта — слишком дорого для маленькой баночки бактерий с фруктовым запахом).

За столом Аврил складывала из салфетки маленького журавля. Она устроила его у меня на ладони, когда я села рядом: он был легким, как пушинка. Что-то в наклоне его головы напоминало мне Аврил.

— Пока что это твой лучший, — сказала я.

— Это тебе. Маленький подарочек, чтобы отметить твое возвращение.

— Спасибо, дорогая.

Мы обменялись понимающими взглядами. Только ты и я против всех этих идиотов.

Дорогая…

Эрин скручивала соломинку в непонятную угловатую конструкцию.

— Не представляю, как ты столько ешь и остаешься стройной, Лидс.

— Колдовство, — ответила я, сдирая фольгу, закрывавшую йогурт.

На самом деле не нужно быть гением, чтобы понять, что я много ем и остаюсь худой, потому что каждую неделю пробегаю энное количество миль.

Эрин просто хотела, чтобы я смутилась, потому что именно так она себя чувствует, если съест в обед больше одного яблока. Будто все мы не знали, что она каждый вечер съедала столько же чипсов, сколько весит сама, перед тем как вырвать все это в туалете.

Как бы то ни было, я сняла фольгу с йогурта и погрузила в него пластиковую ложку, потому что они не доверяют нам нормальные столовые приборы — мистер Грэхем все время болтает об экологии, так что ему стоит поговорить со службой школьного питания о том, что у них все пластиковое, — и тут заметила, что возле меня кто-то стоит.

Это была новенькая, как там ее зовут, что-то на «Б». На ее подносе стояла тарелка с какой-то оранжевой гущей, щеки все еще были покрыты румянцем. Или, может, она всегда так выглядела. У нее была короткая стрижка, но из-за длинной челки волосы лезли ей в глаза.

— Я просто… просто хотела сказать… — выдавила из себя новенькая. — Ну, знаешь, спасибо.

Остальные девочки за столом смотрели на нас. Я практическичувствовала, как они подсчитывают стулья: на пяти стульях сидят, еще один завален книгами, пеналами и джемперами. Пробор новенькой выглядел слишком светлым на фоне темныхволос. Ее джемпер был слишком новым, а юбка над белыми носками до икры — слишком длинной.

Я пожала плечами:

— Ребята вели себя глупо, а мне хотелось взять свой обед.

Новенькая кивнула и на секунду остановилась, будто собиралась попросить нас подвинуть вещи, чтобы она села. Но потом пошла дальше и села за пустой стол в дальнем конце комнаты.

— Что произошло? — спросила Аврил. — За что она тебя благодарила?

Я рассказала им о происшедшем. Аврил рассмеялась, а остальные девочки захихикали и посмотрели на Даррена Реймондса и компанию за его столом, которые бросались друг в друга кусочками булочки. Даррен — самый настоящий зануда, ботаник в математике и компьютерах и с ног до головы покрыт прыщами. Тот тип людей, которым нужно кого-то задирать, чтобы скрыть, насколько они на самом деле социально неадекватны.

— Боже, они такие невежды, — сказала Эрин, нарочито вздохнув. — Видно же, что она не лесбиянка.

— Правда? — спросила я, облизывая ложку из-под йогурта. Я не могла понять, какой он на вкус. — Откуда ты знаешь?

— Она совсем не похожа на Джорджи и Уитни.

— Я, конечно, не эксперт, но не думаю, что все лесбиянки выглядят одинаково, — сказала Аврил.

— Все-таки у нее странное имя, — продолжила Софи. — Мальчиковое.

— А эта стрижка, — добавила Оливия. — Ей не помешало бы накраситься.

— И сбросить пару десятков килограммов.

— То, что она страшненькая, не говорит о том, что она лесбиянка, — сказала Эрин. — Джорджи и Уитни не страшные. Ну, Уитни не страшная.

— Ох, тебе нравится Уитни, — прыснула Софи.

— Заткнись.

— Я бы очень не хотела, чтобы меня называли лесбиянкой, — сказала Аврил. — Я все еще голодна, Лидс, можно поесть твоего йогурта?

Я подвинула баночку к ней:

— Доедай. Я уже наелась. — Я взяла бумажного журавлика, которого она сделала.

Новенькая сидела одна, поедая похожий на месиво обед. Я не смотрела в ее сторону, но знала, что она там. Я ее чувствовала и продолжала думать о ней весь остаток дня, почему сейчас и пишу о ней.

Это было глупо с моей стороны. Я установила между нами связь и теперь буду замечать ее повсюду, хотя до сих пор пребывала в блаженном неведении. Буду замечать, что у новенькой нет друзей; то, как ее белые носки почти сливаются по цвету с ногами;как люди перешептываются и отворачиваются. Я стану слышать смешки, когда учителя будут произносить ее странное мальчиковое имя. Оно, как оказалось, даже не такое странное. Кто-то потом сказал мне, что ее зовут Бейли. Девочек все время называют мальчиковыми именами. Никто не дразнит Тайлер или Билли. Если бы новенькая была более крутой, то точно смогла бы с этим справиться.

Но она не крутая. Она таскает за собой это имя, так же, как и лишний вес, отсутствие макияжа, безглютеновый обед. И эти носки, как у маленькой девочки.

Господи, если бы ты могла просто убедить этих людей. Слиться с ними. Смотреть и копировать. Это намного проще. Люди постоянно смотрят на тебя. Они составляют о тебе мнение. Лучше самому решать, что они увидят.

Но этого не расскажешь. Не тому, кто не понимает этого на инстинктивном уровне. Не тому, у кого отсутствует чувство самосохранения.

Сегодня я сидела за тем обеденным столом, крутя в руках журавлика, ощущая рядом Аврил, которая ела моей ложкой, чувствуялюдей, окружающих меня своей болтовней и безопасностью.Мыльный пузырь, такой же хрупкий, как бумажный журавль.

Я провела пальцем по крыльям журавля — медленно, по одному сложенному крылу, а потом по другому, — глядя, как они сгибаются от моего прикосновения.

Он до сих пор у меня. Прямо сейчас сидит на моем столе и смотрит на меня. Это звучит драматично или все-таки глупо?

— Давай, Лидс, отправь нам фотку, — сказал Гарри Картер. Он стоял, прислонившись к стене, будто позировал для обложки альбома какого-то бой-бенда.

Лидия продолжила бы идти, но коридор в том месте был ýже, и ей пришлось притормозить из-за того, что Гарри Картер стоял на проходе. Она остановилась и встала в позу.

— Конечно, можешь фотографировать, — ответила она.

Он надулся.

— Ты знаешь, что я не такую фотографию имею в виду.

— О, привет, Гарри, — поздоровалась Аврил.

— Я наверняка знаю, какое фото ты имеешь в виду, — сказала ему Лидия. — Я разве выгляжу как глупая девочка, которая отправила бы тебе фото, чтобы ты поделился им в интернете со всеми своими жалкими друзьями?

Гарри заулыбался шире. У него были ровные белоснежные зубы, и его улыбка напоминала улыбку поп-звезды. А его ямочку на подбородке мечтала потрогать половина старшей школы. Софи написала его имя на последних страницах дневника не меньше тысячи раз.

— Я слышал, что ты сказала в обед, — продолжил он. — Ты рассказала Даррену Реймонду все о своей киске.

— Я сказала, что он не подберется ни к моей, ни к чьей-либо другой даже через тысячу лет.

— Я думаю, ты горяченькая.

— Думай что хочешь, это бесплатно.

«Вливайся, смотри и копируй». Хотя в данном случае Лидия больше копировала увиденное по телевизору, потому что никто в реальной жизни не отшивал Гарри Картера.

Он наклонился вперед и прошептал:

— Сделай фотку в ванной после школы и пришли мне. Я не буду никому ее отправлять, обещаю.

— Размечтался, — сказала она и подмигнула, прежде чем отвернуться.

— Прямо как Даррен Реймонд! — крикнул Гарри им вслед, повернулся к друзьям и рассмеялся.

Она взяла Аврил за руку:

— Пойдем, или мы опоздаем и не сядем вместе.

— Ты сделаешь? — спросила Аврил, когда они дошли до отделения английского.

— Сделаю что?

— Отправишь Гарри фото?

— Господи, с чего мне делать что-то подобное?

Они пришли достаточно рано, в конце класса еще оставались свободные места рядом.

— У него хорошая фигура, — сказала Аврил, — и мне кажется, что ты ему нравишься.

— Не мой тип.

— Он может отправить тебе ответное фото.

— Фу!

— Он тебе правда не нравится? О, у тебя есть карандаш?

Лидия дала ей карандаш.

— Почему ты продолжаешь говорить о Гарри? Он же тебе не нравится, правда?

— Нет, я не говорила, что он мненравится. Я думала, что он может подойти тебе.

— Просто я думала, что тебе нравится Зейн.

Аврил пожала плечами:

— Он немного… не знаю, скучный.

— Как ты поняла, что он скучный? Он же все время молчит.

Зейн, по правде говоря, был слишком толстым для Аврил. И абсолютно безопасным вариантом.

— Мы переписывались вFacebookвчера вечером, — сообщила Аврил.

— Зейн умеет печатать? Вот это сюрприз!

— Он пишет неграмотно.

Лидия засмеялась от облегчения.

— Тебе нужен живой орфографический словарь?

— Я просто хочу быть с кем-то, с кем есть о чем поговорить, понимаешь?

— Как Гарри?

— Я этого не говорила.

— Насколько все плохо с его правописанием?

Аврил достала из сумки телефон, чтобы показать ей. Лидия наклонилась через парту.

— Мисс Толлер? Мисс Левинсон? — окликнула мисс Дрейтон, входя в класс, и Лидия моментально села на свое место. — Это твой телефон, Аврил? Ты не могла бы выключить его и передать мне на время урока? Осталось всего несколько недель до экзаменов, и я бы хотела, чтобы вы полностью сосредоточились на занятиях. А потом достань свой экземпляр «Вдали от обезумевшей толпы» Томаса Харди и начинай читать со страницы 115, с начала главы.

Аврил покосилась на Лидию и передала телефон мисс Дрейтон. Затем достала потрепанный экземпляр романа с комментариями в мягкой обложке, в то время как мисс Дрейтон положила конфискованный трофей на стол, словно напоминание всем,кто надумает переписываться или писать вTwitterво времяурока английского.

— Лощина посреди папоротника, — начала читать Аврил.

Лидия заложила пальцем место в книжке и наблюдала за Аврил.

Когда проводишь с кем-то бóльшую часть времени, редко доводится по-настоящему увидеть человека. Вы слишком заняты совместным наблюдением за другими вещами. Даже когда говорите, вы никогда на самом деле не смотрите друг на друга. Ты просто бросаешь взгляд, смотришь в сторону, рассматриваешь другие вещи.

Возможность смотреть на нее сейчас была похожа на украденный кусочек шоколадки, спрятанный в закрытом рту и тающий у Лидии на языке.

У Аврил были густые каштановые волосы, настолько темные, что казались черными. Сегодня она их выпрямила, и они спадали по плечам. Она всегда убирала волосы за уши. Ногти у нее были обкусанные и короткие. Она носила крошечное серебряное кольцо с ракушкой, которое Лидия привезла ей с Наксоса, когда ездила туда на выходные, до того, как мама с Ричардом расстались.

Ее длинные ресницы были темнее волос. На скуле была родинка, а на щеках веснушки, появлявшиеся с весенним солнцем. В каждой мочке было по две дырки — мать Аврил еще их не обнаружила. Они совпадали с пирсингом Лидии. Они прокололи их с разницей в половину семестра. Пистолет для пирсинга застрял в левой мочке Аврил, и дырка начала кровоточить. После этого они пошли в «Макдоналдс», и Лидия приложила кусочек льда из кока-колы к маленькой ранке Аврил. Капли тающего льда текли по ее голой руке, и Аврил вытерла их пальцем.

— Он поцеловал ее, — читала Аврил, четко и негромко, но выразительно.

У Аврил всегда был выразительный голос. В седьмом классе она выходила к доске и читала свои книжные обзоры — в те дни, когда она носила косички, а Лидия просила маму сделать ей такую же прическу, хотя все время вырывалась и получалосьнебрежно. Они носили одинаковые школьные туфлис ремешком. Когда Аврил читала, Лидия закрывала глаза и слушала ее голос.

Они сделали друг друга теми, кем были сейчас. Волосы Аврил,смех Лидии; выходные Лидии, палец Аврил. Они покупали одинаковые вещи в одно и то же время, хотя выглядели в них по-разному. Их истории были написаны на телах друг друга.

Так будет всегда.

— Лидия Левинсон?

Смех в классе вернул ее к реальности. Она сидела за последней партой в классе мисс Дрейтон, и все, повернувшись, уставились на нее.

— Я знаю, что Аврил очень красивая, — сказала мисс Дрейтон, — но теперь твоя очередь читать.

Аврил улыбнулась, закатила глаза и покрутила пальцем у виска. Кто-то хихикнул.

Ненавистный румянец быстро поднимался вверх по шее.

— Со следующей главы. Особенности сумеречной прогулки, — предложила мисс Дрейтон.

Лидия пролистала страницы и, откашлявшись, начала читать.

Глава четвертая.Джо

К тому времени как Лидия вернулась домой вместе с Аврил, Джо уже включила канал СиБибис на телевизоре, а в духовке стоял рыбный пирог. Обе девочки были в незаправленных рубашках и школьных джемперах с закатанными рукавами. Между юбкой и носками виднелись голые ноги. Они, как всегда, казались выше, чем она ожидала, а их длинные волосы были собраны в неряшливый хвост.

Этой осенью, утром в первый день школы, Джо предложила Лидии расчесаться. Волосы ее выглядели просто прекрасно, когда были вычесаны и спадали блестящими медными волнами вокруг лица и по спине. Но, увидев у двери лучшую подругу Лидии, которая зашла за ней, чтобы вместе пойти в школу, Джо оставила всякую надежду. Волосы Аврил были собраны в растрепанный пучок, поэтому и Лидия сделает такую прическу. Девочки одинаково одевались, одинаково говорили, им нравилась одна и та же музыка и телевизионные шоу с того момента, как они познакомились.

Лидия захлопнула дверь, а Аврил втянула воздух и сказала:

— Отлично пахнет, миссис Меррифилд.

Джо оторвалась от раковины, где мыла помидоры черри.

— Рыбный пирог. Я сделала лишний на прошлой неделе и заморозила. Оставайся на чай, Аврил.

— Не получится, — сказала Лидия, выходя из кухни. — Я зашла только переодеться и иду гулять.

Аврил с извиняющейся улыбкой посмотрела на Джо:

— Мы встречаемся с парой друзей в «Starbucks» для подготовки к экзамену. Надеюсь, все окей.

— Нет, мне нужно… Лидия!

Лидия уже направилась в свою комнату, но неохотно вернулась и прислонилась к дверной раме, готовая уйти.

— Мне нужно поехать в Лондон навестить твою бабушку, — продолжила Джо, вытирая руки кухонным полотенцем. — Я хочу, чтобы ты покормила Оскара и Айрис. Я вернусь в девять, самое позднее — в десять.

— Я не могу, — запротестовала Лидия. — У меня планы.

— Извини, но это важнее.

— Это домашнее задание. У меня экзамены на носу. — Она заговорила так, будто читала с листа: — Результаты независимых экзаменов могут определить вашу будущую карьеру — как академическую, так и профессиональную.

— Знаю, это действительно так. Но я нужна Хонор, и это срочно.

— Почему ты не можешь взять Оскара и Айрис с собой?

— Я уже сказала, что не успею вернуться к тому времени, как их нужно уложить спать. Не могу же я тащить их в Лондон. Почему бы вам не остаться и не готовиться тут? В духовке много рыбного пирога, и Аврил может остаться и поесть с тобой.

— Я договорилась с Эрин и Софи, что мы встретимся в кафе, — сказала Аврил. — Они ждут. Извините, миссис М.

— А как насчет Ричарда? — спросила Лидия. — Может, пришло время ему в кои-то веки присмотреть за своими детьми.

— Лидия!

Аврил опустила глаза на свои ботинки, но Лидия смотрела прямо на Джо.

— Я не буду звонить Ричарду, — сказала Джо, слыша надрывные нотки в собственном голосе. — Он все равно не успеет приехать. Я прошу тебя как ответственного и почти взрослого человека посмотреть за братом и сестрой один вечер, пока я навещу твою бабушку, которой сейчас нужна. А вообще-то, я не прошу тебя — я тебе говорю. Извини, но тебе придется остаться дома.

— Это несправедливо! — Лидия развернулась и промчалась через кухню.

Джо услышала, как хлопнула дверь в ее комнату, и вздохнула.

— Я пойду. Извините, миссис М. Надеюсь, с бабушкой Лидии все окей.

Аврил выскользнула на улицу.

Джо досчитала до десяти и пошла к Лидии. Ее комната находилась на первом этаже, в конце короткого коридора, идущего от входной двери, который постоянно был завален резиновыми сапогами и дождевиками.

Она постучала. Ответа не было, так что пришлось говорить через дверь:

— Я накрою на стол перед тем, как уйти, но тебе придется посидеть с ними, даже если не захочешь есть. И нужно будет потом убрать. А еще не забудь почистить им зубы.

Никакой реакции. Джо уставилась в потолок.

— Хонор упала. Она в больнице. Я хочу отвезти ей кое-какие вещи.

Движение за дверью, но никакого ответа.

— Она в порядке, — добавила Джо. — Если, конечно, тебе интересно.

Она несколько минут подождала, потом вернулась в кухню, чтобы вытащить пирог из плиты и положить на тарелки две порции остывать. Джо уже собиралась снова позвать Лидию, когда та вошла в кухню. Она переоделась в спортивные штаны с заниженной талией и футболку, слегка приоткрывшую плоский живот. Дочь протащила стул по полу и села за стол. Джо открыла рот, чтобы что-то сказать, но снова его закрыла и пошла за сумкой и ключами от машины.

***

Проходя через стеклянные двери в приемную Университетской больницы Хомертона, она все еще кипела от возмущения, снова и снова репетировала, что должна была сказать, какие слова подобрать, чтобы ее дочь-подросток мгновенно почувствовала раскаяние. Как только она вошла в отделение, стерильный больничный запах просочился через ее сознание. Джо закрыла глаза и подумала: «Стивен».

Телефонный звонок десять лет назад. Ровно десять лет будет в июне. Она вспомнила слова незнакомца. Вспомнила, как пристегивала шестилетнюю Лидию на заднем сиденье, где та моментально заснула. Поездку в больницу с дрожащими на руле руками — Джо боялась, что попадет в аварию, пока не выключила зажигание. Как она несла в больницу спящую дочь, чьи длинные ноги покачивались в такт движению, как держала ее в лифте, поднимаясь к своему мужу, отцу Лидии, который лежал на кровати, подключенный к аппарату искусственного дыхания. Вспомнила химический запах страха и маленькую девочку, спокойно спящую в ее объятиях.

Лифт звякнул, и Джо открыла глаза. Ее ботинки на низком ходу с мягкой подошвой тихо ступали по отполированному полу. Снаружи день подходил к концу, но в помещении больницы был яркий полдень. Она выдавила немного дезинфицирующего средства на руки и подошла к регистратуре отделения.

— Здравствуйте, могу я увидеть Хонор Левинсон? — спросила она, и медсестра пошла с ней, чтобы показать дорогу.

В отделении было полно пожилых людей, лежащих на койках. Кто-то спал, кто-то смотрел телевизор. К паре человек пришли родственники, которые сидели на пластиковых стульях у кровати. Какой-то мужчина лежал на боку, быстро переписываясь вiPhone. Хонор спала на койке в дальнем конце палаты. Ее голова была перебинтована.

— Господи, — прошептала Джо, — она действительно упала?

— Она спит, благослови ее Господь, — сказала медсестра. — С начала моей смены она ненадолго проснулась, когда я ее осматривала. Сон для нее — лучше лекарство. Из-за повязок все выглядит хуже, чем есть на самом деле: ей наложили всего пару швов на затылке. Я постараюсь найти врача, чтобы вы могли с ним поговорить.

Оставшись одна, Джо поставила стул у кровати Хонор и взглянула на нее. Она никогда прежде не видела свекровь спящей. Хонор, всегда бодрая и держащаяся прямо, казалась высокой и стройной, но под одеялом ее тело выглядело не более чем набором костей. Кожа ее имела бледный, восковой оттенок, щеки под выступающими скулами ввалились. Через приоткрытый рот виднелись пломбы в зубах. В правую руку вкололи капельницу. Ее дыхание было мягким, но слышимым.

Джо не могла поверить, что Хонор назвала ее ближайшей родственницей. Хонор никогда бы не захотела, чтобы именно Джо увидела ее в таком состоянии.

Она выглядела старой. Длинные серебристые волосы были растрепаны. «В стиле Лидии», — подумала Джо и наклонилась, чтобы их поправить, когда голос сзади произнес:

— Здравствуйте, я доктор Мухтар.

Джо резко, чуть ли не с виноватым видом, выпрямилась и пожала руку доктора. Он был очень молодым. Его гладкие щеки выглядели так, будто он еще не начинал бриться. Может, она стареет, если врачи кажутся ей детьми?

— Я невестка Хонор, — объяснила она. — Я приехала, как только услышала, что с ней случилось.

— Да, она упала дома, кажется, со ступенек. У нее сотрясение мозга и разбита голова. Серьезнее всего она травмировала бедро.

— Она сломала бедро?

— Да. И сегодня днем прошла операция, во время которой мы попытались это поправить. К счастью, мы смогли быстро ее прооперировать. У нее начальная стадия остеопороза, что, конечно же, не редкость в ее возрасте, но мы считаем, что падение было действительно серьезным.

— Она, вероятно, была в ужасе, — сказала Джо.

— Что ж, в записи говорится, что миссис Левинсон была…

— Доктор Левинсон. У нее есть докторская степень. А может, и две. Она сердится, если ее называют «миссис».

— Ясно, — вежливо согласился доктор. — Что ж, доктор Левинсон была в сознании, когда поступила к нам. Она сама вызвала скорую, но была в замешательстве.

— Не представляю Хонор в замешательстве.

— У нее были сильные боли, к тому же сотрясение мозга. Мы внимательно следим за ее состоянием. Сломанное бедро в таком возрасте — не шутка. Она живет одна?

— Да.

— Мы подержим ее здесь несколько дней, пока она оправится от операции. И ей необходимо посетить реабилитолога, чтобы составить план по уходу, когда ее выпишут из больницы. Ей нужно будет заниматься физиотерапией, чтобы восстановить максимально возможную мобильность, и понадобится значительная помощь в повседневной жизни.

— Конечно. Мы что-нибудь придумаем.

Джо оглянулась на Хонор. «Бедная Хонор», — подумала она и тут же очень удивилась, что в принципе смогла подумать такое о своей свекрови. Она была уверена, что ее свекровь никогда так о ней не думала.

Дом Хонор представлял собой высокое, узкое кирпичноездание в Стоук-Ньюингтоне, к которому вела каменная лестница, скользкая после небольшого дождя. Ключ от входной двери был вместе с несколькими вещами, которые привезлив больницу с Хонор. Джо вошла и вытерла ноги о коврик, осматриваясь.

Дом выглядел пустым, населенным только тишиной и запахом книг и пыли. Джо включила свет и увидела на полу кровь. След пересекал прихожую от основания лестницы к гостиной. Возле ступенек, рядом с перевернутой корзиной для белья, было пятно побольше.

— Ох, Хонор… — произнесла Джо.

Она переступила через это и спустилась в кухню за тряпкой. Заварник стоял возле чайника; кухонное полотенце валялось на столе рядом с открытой книгой, но это было единственным беспорядком — огромный контраст с тем, в каком состоянии Джо оставила свою кухню. Она нашла бумажные полотенца и чистящий спрей, тряпки под раковиной и средство для чистки ковра и понесла все наверх.

Джо потребовалась пара секунд, прежде чем начать убирать, с опаской стирая кровь. Не станет ли ей плохо от этого? Она не очень хорошо переносила вид биологических жидкостей: рвоты, мочи или крови. Ее до сих пор подташнивало, когда она меняла подгузники Айрис. В конце концов она опустилась на колени и побрызгала чистящей жидкостью на пятна. Искусственный запах лимонов перекрыл любой намек на запах крови, и пятна на половицах довольно легко поддавались. Кровь на бумажных полотенцах смотрелась необычно ярко-красной. Казалось, что Хонор потеряла очень много крови. У Джо скрутило желудок, и она, поднеся руку ко рту, подумала о лимонах. Круглые, желтые, кислые, покрытые ямочками и свежие. Лимоны, растущие на деревьях. Она сглотнула и снова вернулась к работе.

Пол тоже был далеко не чистым. Вместе с кровью отмывалась грязь, возле плинтусов собрались комки пыли. Джо мыла пол, двигаясь в сторону лестницы, и оттолкнула корзину для белья с дороги. Что-то маленькое, белое лежало смятое под ней. Джо подняла это. Трусы. Она посмотрела на лестницу и увидела другие трусы, нижнюю рубашку и еще пару вещей.

Хонор Левинсон никогда бы не выставила белье на публичное обозрение. Вид его почему-то был ужаснее, чем вид крови Хонор.

Джо быстро собрала вещи и положила в предварительно поднятую корзину. Она не знала, чистые они или нет, и не собиралась внимательно их изучать, чтобы понять. Она заберет эти вещи домой, чтобы выстирать.

Ей пришлось снова остановиться и приложить руку ко рту, когда она зашла в гостиную и включила свет. Комната выглядела как сцена из фильма ужасов. На ковре была кровь, и большое темное пятно возле обитого ситцем продавленного дивана. Возле перевернутого столика лежал телефон. Джо подняла столик, вытерла кровь с телефона, проверила сообщения. Новых не было.

Джо набросилась на коврик со спреем для чистки и мокрой тряпкой, и ей удалось оттереть бóльшую часть крови, но на персидском ковре все равно осталось коричневое пятно. Она дважды проверила комнату на наличие пятен крови, внимательно оглядела пол, помня, что не стоит слишком пристально смотреть на фотографии на стене. Удовлетворенная сделанным,она отнесла принадлежности для уборки вниз и выбросилатряпки и бумажные полотенца в мусорное ведро. Руки после уборки болели. Она вымыла их до плеч с жидкостью для посуды и, вздохнув, поставила чайник, чтобы попить чаю. Она ничего не пила после кофе в кафе с детьми в обед.

За многие годы знакомства с Хонор она ни разу не заваривала чай в этой кухне — ей это не было позволено, — так что пришлось осмотреться, чтобы найти чайницу. Она заметила, что в кухне довольно грязно. На столе остались круги от чашек. Возле тостера насыпаны крошки. На дверцах шкафа брызги чая и несколько грязных отпечатков. Белая поверхность плиты покрыта почти невидимым слоем жира.

В ее воспоминаниях кухня Хонор выглядела совсем иначе. Каждый сантиметр дома всегда был идеально чистым — книги протерты от пыли, подсвечники отполированы, зеркала натерты до блеска. Настолько чистым, что Джо всегда до исступления убирала у себя перед визитами Хонор. Стивен считал, что она ведет себя смешно.

— Моей матери все равно, вытираешь ты пыль под холодильником или нет, — говорил он, но Джо была уверена, что это не так. Она знала высокие стандарты Хонор. И знала, что выглядит в ее глазах неполноценной.

В конце концов Стивен брал щетку для пыли и присоединялся к ней. Хонор научила его убирать, и, чего уж там говорить, у него это отлично получалось. У него был методический ум ученого. Он двигал мебель, переставлял кухонные шкафчики,протирал платяные шкафы сверху. Он давал Лидии игрушечнующетку, чтобы она могла помогать «перед приездом бабушки».

Второму мужу Джо, Ричарду, это казалось забавным. Он смеялся над ней и отправлялся смотреть футбол, а она порхала вокруг него с Оскаром, а потом, на следующий год, с Айрис, прижатой к ее телу в детском слинге.

— Она тебе даже не свекровь уже, так какая разница, что она подумает? — говаривал он. — Ты так не стараешься, чтобы угодитьмоеймаме.

Так было потому, что у мамы Ричарда, Фрэнсис, была домработница, и она в жизни и пальцем не шевельнула, чтобы вытереть или отполировать что-то, в то время как Хонор делала все это в перерывах между чтением книг, написанием статей и отбором теорий и аргументов. Хонор убирала весь огромный дом, наполненный мебелью, купленной ее родителями, под музыку Чайковского. Именно поэтому Джо отказалась, когда Ричард предложил нанять домработницу, хотя Хонор заезжала к ним очень редко. Лучше бы она настойчивее отказывалась от того, чтобы нанять помощницу по хозяйству!

Когда Джо в последний раз видела Хонор? Она отправляла ей открытку на день матери… или, может, на Рождество?

На Рождество. Вернее, за неделю до Рождества, когда у Лидии закончились занятия в школе и начались каникулы. Тогда Джо посадила Лидию, Оскара и Айрис в машину, оплатила сбор за въезд в центр города и поехала в Лондон, чтобы провести два часа, пытаясь убрать липкие детские руки от книг, объясняя Оскару, что у бабушки нет рождественской елки, потому что она еврейка, и запинаясь на каждом слове, а Хонор, сидевшая с прямой спиной, наблюдала за ней, словно ждала, когда же Джо ошибется. Они ушли так скоро, как могли, соблюдая приличия.

Значит, почти четыре месяца назад. Это не слишком хорошо. Хонор была единственным живым родственником Лидии — за исключением далеких тетушек по линии Джо. Джо стоило больше стараться.

Она быстро выпила обжигающий чай. Срок годности молока почти закончился. Джо вылила его в раковину и выбросила ведерко с шинкованной капустой и салат в ведро. В холодильнике лежали почти испортившиеся яйца, йогурты, бананы и небольшой кусочек сыра, который она положила в пластиковый контейнер, чтобы забрать домой вместе со стиркой. Она быстро протерла все в кухне, вытащила чайник и тостер из розетки, вынесла мусор, оставив пакет снаружи. Затем она поднялась наверх, чтобы собрать какие-то вещи для Хонор.

«Это я, мчусь на помощь, — подумала Джо. — Без белого коня или супер-способностей. Я просто удаляю пятна и спасаю бананы от верной смерти».

Она тихо, как призрак, прошла по дому, мимо высоких книжных полок и темной мебели, не обращая внимания на то, что ее фото не было ни в одной из золотистых и серебряных рамок.