Звезда экрана E-Book

Татьяна Устинова

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 292

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Случайно узнав, что дети-киноартисты зарабатывают даже больше взрослых, Натка загорается желанием сделать свою пятилетнюю дочку Настю звездой. Самым коротким, надежным и — главное — финансово доступным путем к этой цели выглядит обучение в киношколе для талантливых детей, которую открыл знаменитый продюсер Юлик Клипман. Тот, правда, еще не снял ни одного фильма, но все считают его гением и пророчат великое будущее. Сомнения есть только у судьи Елены Кузнецовой, сестры неугомонной Натки. Лена получила в производство дело — иск инвестора к Клипману, который взял миллионы на съемки, но так и не начал их... В свет выходит новый остросюжетный роман звездного дуэта Татьяны Устиновой и Павла Астахова из цикла «Дела судебные» — «Звезда экрана». По традиции это увлекательный коктейль из жизненной драмы и нетривиальной истории жизни одной, казалось бы, обычной женщины. Тем приятнее будет новая встреча с любимыми писателями и их героинями — судьей Еленой Кузнецовой и ее сестрой Наткой, вечно попадающей в разные передряги.

Leseprobe

Татьяна Витальевна Устинова, Павел Алексеевич Астахов Звезда экранаРоман

© Астахов П., Устинова Т., 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

* * *

Я гладила белье. Честно признаюсь, что из всех домашних дел это – мое самое нелюбимое. Я вечно откладываю глажку на потом, в результате чего стопка белья на диване из скромной горы Цзинь превращается в Эверест. Видимый край горы Цзинь имеет высоту всего в шестьдесят сантиметров, а про Эверест вы и сами все знаете.

Про гору Цзинь мне рассказал Виталий Миронов. Она находится в китайской провинции Шаньдун, играющей важную роль в истории Китая с зарождения всей китайской цивилизации в нижнем течении Желтой реки. Это культурный и религиозный центр даосизма, китайского буддизма и конфуцианства, и отец моего сына неоднократно бывал там по делам, связанным с бизнесом.

Вот уже несколько лет я не перестаю удивляться разносторонней образованности своего мужа, правда, все еще гражданского. Нет, Виталий уже неоднократно делал мне предложение, правда, зная меня, исключительно наедине, с глазу на глаз, чтобы избежать конфуза. И хорошо, что так, ведь всякий раз я ему отказывала.

Признаюсь, что каждый следующий отказ дается мне все тяжелее и тяжелее, потому что я и сама не знаю, почему не стремлюсь стать женой такого прекрасного человека. Миронов добр, порядочен, красив, богат и действительно меня любит. И это не считая такой «детали», как наличие у нас общего ребенка, которому недавно исполнился год.

Кстати, именно в день рождения Мишки Виталий и сделал мне предложение в последний раз. Или в таких случаях следует говорить «в крайний»? Пожалуй, я расстроюсь, если из-за моего очередного отказа он действительно передумает на мне жениться или больше не рискнет предлагать. Я хочу быть его женой и даже фамилию готова поменять. Наверное.

Не думаю, что слава судьи Кузнецовой померкнет, если вдруг на очередной судебный процесс мантию наденет судья Миронова. Я тоже горячо люблю Виталия, и мы оба доказали искренность наших чувств, вместе пройдя через многие сложности. В одну из наших ссор, случившихся после того, как Виталий серьезно меня обидел, чуть не подставив под дисциплинарную комиссию, он на полгода сбежал на Южный полюс. Вот как сильно переживал.

А в последней истории, когда первая жена Миронова пыталась отобрать у него все, чем он владеет, включая построенный с нуля бизнес, я безоговорочно встала на его сторону, создав на время тяжбы надежный тыл и, образно говоря, своевременно подавая патроны.

Да, мы настоящая пара, и все же что-то останавливает меня от того, чтобы торжественно сказать «да». Скорее всего, это «привычка старого холостяка». Есть такой термин, великолепно объясненный Мымрой в исполнении Алисы Фрейндлих в «Служебном романе». Слишком давно я привыкла жить, не опираясь ни на чью помощь и рассчитывая только на себя.

Если быть совсем точной, то я вообще никогда не была замужем, родив свою старшую дочь Сашку, еще будучи студенткой. Мои оба ребенка, по сути, внебрачные дети, и я так вжилась в роль матери-одиночки, что кольцо на пальце для меня, несомненно, ограничение свободы. Сашка говорит, что здесь совершенно нечем гордиться и я просто психологически не готова к тому, чтобы официально кому-то принадлежать.

Возможно, это и так. Или меня просто пугает роль жены богатого мужа, поскольку она тоже накладывает определенные ограничения, к которым я никак не могу привыкнуть. Да, мы уже четыре месяца живем в огромной квартире, принадлежащей Виталию. Помимо воистину царского комфорта, огромных спален и ванных комнат, кухни, оборудованной чем-то похожим на космические аппараты, здесь есть еще и охрана, и закрытый двор, и зимний сад на крыше, и подземный паркинг, и прочие блага цивилизации. Но, являясь здесь полноправной хозяйкой, пусть и без штампа в паспорте, я собственноручно глажу белье, накопившееся с прошлой субботы, остервенело водя утюгом по детским простынкам, штанишкам и кофточкам.

Да, я работающая пять дней в неделю мать, частенько проводящая вечера за приведением в порядок документов, которые имеют тенденцию превращаться в Эверест быстрее, чем белье. Да, благодаря Виталию Миронову и его деньгам у меня есть няня, которой можно безбоязненно оставить Мишку, а также приходящая раз в неделю домработница, которая поддерживает чистоту в наших хоромах.

Но это максимум помощи, на которую я согласилась. Готовлю я по-прежнему сама, по вечерам собственноручно запускаю стиральную машинку, что объяснимо при наличии в доме подвижного малыша, а по субботам глажу все то, что постирала на неделе.

Я окинула горестным взглядом скромную стопку глаженого белья, лежащую слева от меня, и перевела глаза на Эверест справа, который вовсе не стремился уменьшиться до размеров горы Цзинь, будь они неладны. Виталий с утра увез Мишку в «Лес». Нет, я не имею в виду природу, хотя в настоящем лесу мы тоже любим гулять семьей, когда позволяет погода.

Но сейчас мои мужчины отправились в специально оборудованную игровую зону в Доме культуры «ГЭС–2». Ее нам посоветовала Сашка. Она как-то по заказу делала в своем блоге обзор существующих в Москве детских центров и площадок и подробно расписала не только своим подписчикам, но и нам их достоинства и преимущества.

Мишке тогда как раз исполнилось десять месяцев, он стал таким активным, что его оказалось сложно надолго чем-то увлечь и вообще удержать на месте, так что новое место для развлечений оказалось как нельзя кстати. «Лес» приглянулся нам особенно. Пространство, оборудованное в соответствии с принципами реджио-педагогики, рассчитано на свободную игру, чтобы дети могли находиться там, не соблюдая бесконечных инструкций и правил.

Мишке полюбилось расположенное там поваленное дерево, по которому можно ползать, заглядывая в разные дупла. Ветки, грибы, мох, а также искусственный сугроб – для него окна в целый мир. В другом дереве имелась пещера со скалодромом-лишайником, в третьем – зеркальный водопад, попасть в который можно по темному тоннелю с мерцающими огоньками.

Мишка в восторге от всего этого, а Виталий – от возможности побыть вдвоем с сыном. И в этом удовольствии я им не отказываю. Иногда мы ходим вместе, потому что там же есть выставочные залы для взрослых, библиотека, магазин, кафе и даже кинотеатр, но чаще я остаюсь дома, чтобы успеть переделать все накопившиеся за неделю домашние дела, отправляя своих мужчин познавать мир в компании друг друга. Им очень хорошо вдвоем.

Представив светлые и просторные помещения «Леса», в котором я могла сейчас прекрасно проводить время, я вздохнула и потянулась за следующим пододеяльником. И почему я настолько упряма, что не позволяю Виталию нанять еще одну помощницу по хозяйству, чтобы не заниматься самой хотя бы ненавистной глажкой? Скорее всего, Сашка права, и виной всему мое фирменное кузнецовское упрямство.

Телевизор включить, что ли? Я потянулась за пультом, щелкнула кнопкой, и огромный, во всю стену, экран засветился, показав мне какую-то смутно знакомую женщину. Я моргнула и осознала, что это наш министр культуры. Женщина. Уже это заслуживало внимания. До ее назначения нашей культурой рулили мужчины, и не могу сказать, чтобы результат их работы сильно меня впечатлял.

Вера Надеждина руководила этим направлением уже почти четыре года – весьма непростых, надо признать. Сначала ковид, потом санкции делали свое дело, и тем не менее она справлялась довольно хорошо. Пару лет назад за внимание к помощи Русской Православной Церкви Надеждина была награждена орденом Святого благоверного великого князя Александра Невского второй степени, при этом именно при ней государство впервые спонсировало выход эротического фильма, который, если мне не изменяет память, назывался «Верность», а еще это она к столетию Александра Солженицына продвинула на сцену спектакль «Красное колесо».

Кроме того, я знала, что именно Надеждина разработала новые правила выдачи государственных дотаций в культуре, сделав их более прозрачными. С ее утверждением, что люди, которые в лоб хотят заработать на господдержке, должны заканчивать свои фантазии, я была полностью согласна. Поэтому сделала звук погромче и прислушалась.

Речь в телепередаче шла о новом подъеме в стране детского кино. Я невольно фыркнула. В моем детстве я была благодарным зрителем советского кино для подрастающего поколения. И тогда это действительно был один из самых бурно развивающихся жанров, щедро спонсируемый государством. Фильмы моего детства развивали, учили добру, ну, и воспитывали в девчонках и мальчишках идеологические ценности того времени.

В доинтернетовские времена поход в кино был одним из немногих доступных ребятне видов развлечений. Что же удивляться, что завсегдатаями практически любого киносеанса, кроме совсем позднего, были именно дети. Впрочем, проникнуть на вечерний киносеанс для многих считалось отдельным видом развлечений и особой доблестью.

В детстве дедушка рассказывал, как он любил смотреть снятый после революции знаменитый фильм «Красные дьяволята» о героических разведчиках Мише, Дуняше и чернокожем акробате Томе, которые захватили в плен батьку Махно. Этот фильм почему-то нравился ему гораздо больше, чем более современный ремейк «Неуловимые мстители». Впрочем, «Мстителей» по кругу смотрел уже мой папа, да и мы с Наткой в детстве его тоже очень любили.

Вера Надеждина с экрана сейчас как раз говорила о «Неуловимых мстителях». Что ж, до того, как возглавить Министерство культуры, она курировала как раз кинематограф, так что в этой теме, несомненно, разбиралась. Я стала слушать более внимательно.

«В двадцатые годы прошлого века увлечение детей взрослыми фильмами очень беспокоило педагогов, – рассказывала Надеждина. – Они пытались понять, почему мальчишки и девчонки не смотрят кино для детей. Оказалось, что уже тогда, сто лет назад, юные зрители предпочитали западные приключенческие фильмы, потому что там было много трюков, драк и комедийных моментов, и с этим контентом не могли соревноваться фильмы про революцию».

Что ж, с этим я не могла не согласиться. В моем детстве хулигану Квакину я сочувствовала ничуть не меньше, чем благообразному Тимуру и его команде.

«Ситуация начала меняться только во второй половине тридцатых годов, когда была создана киностудия „Союздетфильм“, прообраз будущей Киностудии имени Горького, – продолжала свой рассказ Надеждина. – В частности, именно там сняли первые экранизации Жюля Верна, а также такие безусловные, как бы сейчас сказали, хиты, как „Чапаев“ и „Подкидыш“. Правда, без идеологической обработки не обошлось. В „Острове сокровищ“ 1937 года выпуска главными героями стали ирландские повстанцы, Иваны-царевичи превратились в Иванов – крестьянских сыновей, а Царевна-лягушка стала заколдованной крестьянкой Василисой».

Я слушала все внимательнее, то, что рассказывала министр культуры, было очень интересно. Даже глажка перестала раздражать. Руки машинально делали свою работу, пока слух ловил то, что неслось с экрана.

«На те годы пришлись знаменитые сказки будущих классиков советского кино Александра Роу и Александра Птушко. Они стали особенно популярны в годы Великой Отечественной войны, когда сказки, где добро неизменно побеждает зло, очень поддерживали зрителей всех возрастов. Вспомните хотя бы „Кощея Бессмертного“, где русское войско одерживало символическую победу над Кощеевой армией. Появившиеся сразу после войны „Морозко“, „Марья-искусница“, „Королевство кривых зеркал“ стали культовыми для нескольких поколений советских детей. Как и „Золушка“, и „Пятнадцатилетний капитан“, и несметное количество добрых и красочных мультиков, например, „Снежная королева“ и „Аленький цветочек“».

Рассказ Надеждиной сопровождался меняющимися на экране кадрами из всех называемых ею фильмов – разумеется, знакомых с первого взгляда. Меня накрыла волна ностальгии. Все эти фильмы я не просто видела, а знала наизусть. Советское кино взрослело вместе со мной. «Дикая собака Динго», «Звонят, откройте дверь», «Доживем до понедельника»… Прекрасные истории о том, каким важным человеком в жизни ребенка может быть настоящий учитель.

«Приключения Буратино», «Розыгрыш», «Приключения Электроника», «Гостья из будущего»… Мне немедленно захотелось пересмотреть каждый из них. А «Ералаш»? В былые годы новые выпуски тележурнала ждали не только дети, но и их родители. А потом сменилась эпоха, и в фильмах нового времени уже ничего не осталось от советского детского кино. И тем не менее мы их смотрели и горячо обсуждали.

«Чучело», «Дорогая Елена Сергеевна», «Курьер», «Плюмбум, или Опасная игра». Наверное, это последние фильмы, которые оставались на слуху, и все они снимались в восьмидесятые годы двадцатого века. В девяностые детское кино кончилось. Никто не хотел тратить на него деньги, которых не хватало. Кино стало бизнесом, и отечественный кинематограф не смог конкурировать с качественными западными комедиями типа «Один дома» или «Бетховен». Не самый плохой вариант, если честно.

«Следующий громкий сериал про школу вышел только в 2010 году, – продолжала свой рассказ Вера Надеждина. – Это скандальная „Школа“ Валерии Гай-Германики. Много лет детское кинопроизводство находилось в кризисе. В качестве исключения можно говорить о фильмах для совместного семейного просмотра. Таких, например, как „Каникулы строгого режима“, но чисто детским кинематографом это назвать нельзя. Разговоры о том, какие трудности испытывает детское кино, ведутся давно, и кассовый успех „Последнего богатыря“ и его сиквелов говорит о том, что у нас соскучились по качественным семейным фильмам, так что пришло время ставить такие картины на поток, и мы уже видим первые и вполне успешные попытки это сделать.

Кинопродюсеры и кинопрокатчики должны исходить из того, что дети – не менее взыскательные зрители, чем взрослые, особенно в условиях рынка. Уход голливудской продукции дал нам уникальный шанс возродить отечественное детское кино и сделать это на высоком уровне. Вот только киношникам нужно научиться главному – общаться с детьми на равных, не переходя в разговоре с ними на сюсюкающую или снисходительную интонацию».

Я мысленно зааплодировала. Мысленно, потому что руки у меня были заняты утюгом. Кстати, Эверест стремительно снижался, практически уже превратившись в гору Цзинь. Если передача продлится еще какое-то время, у меня есть шанс закончить с ненавистной глажкой в неплохой компании министра культуры.

«В 2017 году, после премьеры первого фильма серии „Последний богатырь“, отечественный кинематограф начал меняться. Зрители проголосовали рублем за детское и семейное кино, которому после этого наконец-то выделили правильные бюджеты. В результате фокус внимания сместился с триллеров на яркие и масштабные сказки, которые вывели российское кино на новый уровень, – говорила она. – В 2010–2018 годах в сегменте игровых полнометражных фильмов для публики от 0 до 14 лет получили финансовую поддержку и вышли в прокат тридцать четыре фильма. Получили финансовую поддержку, но не вышли в прокат – двадцать восемь. Сняты без государственной поддержки и легли на полку – еще одиннадцать. То есть сам факт выхода в прокат уже воспринимается как победа, а уж о том, чтобы отбить затраты, долгое время даже говорить не приходилось. Все поменялось с „Последнего богатыря“, который собрал в прокате гигантскую для России в целом и для семейного кино в частности сумму в один миллиард шестьсот шестьдесят миллионов рублей. При этом отличный фильм „Салют–7“ собрал семьсот пятьдесят четыре миллиона, а картина „Спасти Пушкина“ и вовсе чуть меньше шести миллионов».

Я опять невольно вздохнула. Ну почему так устроена жизнь, что все и всегда упирается в деньги.

«И все же в 2024 году мы наблюдали сказочный бум в российский киноиндустрии. – Министр культуры явно решила подсластить пилюлю и киношникам, и зрителям. – По итогам года на разных стадиях производства находится около 70 картин со сказочными сюжетами. Абсолютным рекордсменом кассовых сборов в России стал фильм-сказка „Чебурашка“ – он собрал в кинотеатрах более 7 миллиардов рублей. И это только начало. В сложившейся ситуации нам представляются возможными такие комплексные меры, как квотирование детского и юношеского кино в прокате, выстраивание системы продвижения контента в медиа, субсидирование рекламы со стороны государства, чтобы не только поставить фильм в сетку кинотеатров, но и привлечь к нему публику. Немаловажная задача – повышение качества фильмов. Тогда они станут рентабельными и в их создании будут заинтересованы и режиссеры, и продюсеры. По количеству вышедших в прокат картин российское кино в 2024 году переплюнуло и Голливуд, и Болливуд: не менее двухсот картин, и это не считая онлайн-площадок. Российское кино сегодня – главный драйвер роста отечественного рынка кинопроката. Объем кассовых сборов уже два года подряд обеспечивается местным контентом на семьдесят процентов. И при этом кино стремительно молодеет. Так что главное – у детского и юношеского кино в России есть будущее».

Передача кончилась, как и гора неглаженого белья. Пошла реклама, и я выключила звук. Мысли мои невольно крутились вокруг всего того, что я только что услышала. Что ж, как по мне, главное качество кино – это его искренность. Никто не будет смотреть пусть и добротно слепленную, но ненатуральную поделку со вкусом мыла. Вон говорят, что все в том же Голливуде приняты новые стандарты, по которым при съемках грудных детей заменяют на кукол-роботов. Ведь грудничок не может дать осознанное согласие на использование своего изображения, а значит, его права нарушаются.

С одной стороны, бред. А с другой – как посмотреть. Мне невольно вспомнился рассказ кого-то из создателей культового сериала «Семнадцать мгновений весны» о том, как в знаменитой сцене, где радистку Кэт «колят» на ее ребенке, которого раздетым кладут на мороз, а потом она сбегает, спасая не только своего сына, но и маленькую дочь немца Гельмута.

Тогда актриса Екатерина Градова, сыгравшая эту самую радистку, спускалась в канализационный люк с двумя живыми малышами на руках. Без дублеров и кукол, между прочим. Точно. Это она сама и рассказывала в программе, посвященной пятидесятилетию выхода фильма, что снимавшиеся в нем дети были отказниками из советского дома ребенка. Во-первых, у них не было родителей, которые переживали бы за их комфорт во время съемок, а во-вторых, они были терпеливыми и не плакали, что немаловажно, чтобы не срывать дубли и не портить пленку.

Как всегда, при мысли о том, что бывают никому не нужные дети, я снова тяжело вздохнула. Реклама кончилась, начался турецкий сериал. Они недавно вошли в моду и казались все на одно лицо, то есть на один сюжет. Богатые там, разумеется, плакали, хорошие побеждали, плохие оставались ни с чем. Я подобное не смотрела, а потому выключила телевизор, а вместе с ним и ставший ненужным утюг.

Не было в моей квартире больше гор. Даже таких маленьких, как гора Цзинь.

* * *

Наталья Кузнецова любила турецкие сериалы. Во-первых, с западными в последнее время наблюдалась заметная напряженка, а во-вторых, в турецких показывали таких красавцев мужчин, что сердце замирало в сладкой истоме.

Нет, Наталья Кузнецова, конечно же, счастлива замужем, и наличие у работающей матери разнополых и разновозрастных детей не оставляло никаких шансов удариться в шальной романчик. Да и не нужны ей никакие романчики. Наталья, или Натка, как ее звали в семье, нахлебалась этими «романчиками» по самое «не могу» в той прошлой жизни, что была у нее до появления Кости Таганцева. Тогда еще старшего лейтенанта, а сейчас уже майора.

Но отсутствие необходимости и желания делать заказ в ресторане вовсе не означало, что нельзя ознакомиться с меню. Поэтому на красивых мужчин Натка по-прежнему смотрела с интересом, пусть и чисто теоретическим. А в турецких сериалах все мужчины поголовно красавцы. Высокие, плечистые, кудрявые, с мужественными лицами и проникновенным взглядом необыкновенных глаз, они воплощали собой мечту всех женщин мира, пусть в Наткином случае и сбывшуюся.

Сегодня по телевизору показывали очередную серию ее любимого сериала «В ожидании ветра», и Натка, затаив дыхание, следила за перипетиями сюжета, периодически забывая о готовящемся обеде. Как раз сейчас она, кляня себя последними словами, собирала с плиты следы убежавшего супа, но все равно не отрывала глаза от экрана, где разворачивалась настоящая драма.

Главная героиня Азиза, чье имя означает «носящая бога» – честная и гордая девушка из очень бедной семьи, – вот-вот должна разрешиться от бремени, явив миру незаконнорожденного ребенка. Его папа Искандер (чье имя переводилось как «победитель», «защитник») всем сердцем любил Азизу, но его отец, в доме которого девушка трудилась домработницей, как водится, был против неравного брака и услал сына за границу еще до того, как тот узнал, что его возлюбленная ждет ребенка.

Дело происходило во времена, когда сотовой связи человечество еще не придумало, так что связаться с Искандером, чтобы сообщить ему благую весть, Азиза, разумеется, не могла. Бедная девушка решилась вернуться к родителям, хотя ей и неловко было вешать им на шею еще одну обузу, но мать, заливаясь слезами, рассказала ей страшную тайну.

Оказывается, Азиза – приемный ребенок, они удочерили ее после того, как родная мать была вынуждена отказаться от малышки. Ее деспотичный муж поставил условием брака рождение только сыновей, грозя, в случае рождения дочери, выгнать обеих из дома. Заливаясь слезами, Лала, мать Азизы, умоляла бедную, но милосердную Зухру (чье имя переводится как «добрая») забрать девочку к себе. Разумеется, за вознаграждение.

Все эти годы семья не умирала с голоду только благодаря деньгам матери Азизы, а когда девочке исполнилось восемнадцать, Зухра отправила ее, пусть и в качестве домработницы, в дом родной матери, где уже росли трое сыновей. Старший Арслан полностью оправдывал свое имя, проявляя львиный и тигриный характер. Бедняжку Азизу он сразу невзлюбил, потому что она решительно отвергла его домогательства. За форменными подставами со стороны Арслана зрители с возмущением и надеждой наблюдали серий пять, не меньше.

С младшим сыном Джамилем, который полностью оправдывал значение своего имени «красивый», у Азизы сложились прекрасные и даже доверительные отношения. Нежный мальчик, мечтающий играть на рояле, сильно страдал от строгого и деспотичного отца и находил утешение у домработницы, поскольку забитая и затюканная мать защитить своего младшего ребенка не могла. Слишком боялась мужа.

Со средним сыном, тем самым Искандером, у Азизы случилась любовь, приведшая к нежелательной в их ситуации беременности. Когда Натка поняла, что Азиза на самом деле сестра Искандера, у нее чуть сердце не выпрыгнуло. Впрочем, у Азизы тоже. Покинув отчий дом и родителей, которые оказались ей неродными и столько лет скрывали правду, она отправилась куда глаза глядят, чтобы родить плод порочной кровосмесительной страсти.

Узнав про исчезновение Азизы, Зухра бросилась к Лале, которая хоть и была вся забитая, но болела душой за родную дочь, а потому пообещала кинуть все силы на поиск беглянки. Под страшным секретом она рассказала Зухре, что Искандер вовсе не брат Азизы. Его взяли в дом после смерти дальнего родственника Лалы, потому что мальчик унаследовал огромное состояние, на которое ее муж-тиран наложил свою лапу.

В этом месте у Натки немного отлегло от сердца. Стало ясно, что если беглянку найдут вместе с ее ребенком, то вернувшийся из-за границы Искандер сможет на ней жениться и на его несметные богатства они будут жить долго и счастливо. Пока же, в сегодняшней серии, родившая младенца на постоялом дворе Азиза со страхом пересчитывала пальчики на его ручках и ножках, боясь последствий инцеста.

Что ж, Натка ее понимала. Всем известно, что дети от кровосмесительных браков в два раза чаще получают врожденную наследственную патологию. У них выше риск генетических болезней, вызываемых рецессивными аллелями генов, чья активность обычно подавлена. Да и вообще, врожденных дефектов у таких детей больше. К примеру, Тутанхамон страдал врожденной косолапостью, из-за которой не мог ходить, а наследник испанского престола Дон Карлос имел заметные психические отклонения.

Однако родившаяся девочка оказалась прекрасна. Личико у нее было беленькое, ножки и ручки маленькие, пальчики все на месте. Азиза решила назвать ее Гузель, чтобы зафиксировать красоту девочки, после чего подкинула в поилку для лошадей, оставив записку с именем и исчезнув в туманной дали. На этом очередная серия кончилась.

Натка вытерла слезы, невольно выступившие, пока она с восторгом впитывала все эти душещипательные перипетии сюжета про незаконнорожденных детей и подкинутых младенцев, и приступила к выпеканию блинов, что требовало большей концентрации внимания, чем варка супа.

Мысли ее продолжали крутиться вокруг сериала и неожиданно перескочили на малыша, исполняющего роль новорожденного ребенка Азизы. Ну да, несмотря на то что в кадре девочка только сладко спала, это была настоящая роль, на которую наверняка проводили кастинг и за которую родителям точно заплатили деньги.

Натка где-то читала, что за младенцев в кино платят очень хорошо. Это ведь сложно – нарушить распорядок дня, обеспечить маленькому человеку безопасность и комфорт, да еще и заставить показать необходимые эмоции в нужное время. Конечно, в малобюджетных или в не очень высокосортных фильмах, где зрителю и так понятно, что все на экране происходит не совсем по-настоящему, можно использовать такой прием, как показанная издалека детская кроватка, из которой доносится запись детского плача. Но новорожденную дочь Азизы снимали крупным планом, так что становилось совершенно ясно, что это живой ребенок, а не показанный вскользь сверток или кукла-робот.

Интересно, а правда, сколько это стоит? Натка положила половник, которым перемешивала уже готовое тесто для блинов, взяла с подоконника свой планшет и полезла в интернет. Естественно, она довольно быстро нашла то, что ее интересовало. Так как дети – создания требовательные, при съемках в кино защита их интересов прописана максимально подробно. К примеру, по американским законам, снимать в кино новорожденного можно только после того, как ему исполнится пятнадцать дней. Съемка недоношенных детей запрещена вовсе, а рабочий день может длиться не более пяти часов с перерывом каждые полчаса.

Если сценарий предусматривает долгое наличие ребенка в кадре и понятно, что съемки могут затянуться, в таких случаях специалисты по кастингу связываются с родителями близнецов. Двойняшки, а еще лучше тройняшки могут работать по очереди, не отягощая график съемочной группы.

Родителям предоставляется транспорт, чтобы привезти их детей на площадку, а еще к маленькому актеру приставляется специальный человек, в чьи обязанности входит вызывать у мини-звезды нужные эмоции. Он улыбается, если нужно заставить малыша улыбаться, или плачет, чтобы малыш заплакал в ответ.

При мысли о плачущих детках Натка нахмурилась, но тут же прочитала, что подобный способ вызвать нужную эмоцию, наоборот, считается гуманным и подсказан психологами. Мол, малыши очень эмпатичны, а потому при виде плачущего человека не могут удержаться от слез.

В этом месте Натка вспомнила своего кота. В те времена, когда Натка еще была матерью-одиночкой, регулярно испытывающей негативные эмоции, она частенько плакала, стараясь, чтобы сын Сенька этого не видел. Так вот, кот всегда в такие моменты приходил к ней в комнату, запрыгивал на колени и ластился, чтобы вызвать улыбку. Вот и не говори после этого, что домашние животные похожи на детей.

Натка нетерпеливо листала интернет-страницы, чтобы узнать, как оплачивается детский труд в кино. Не то чтобы ее это сильно интересовало. Ее дети уже не были не только новорожденными, но и грудничками. А вот у старшей сестры Лены годовалый сынишка. А что, если у него есть шанс стать кинозвездой?

Разумеется, при Лениной занятости это имеет смысл только в том случае, если за подобное времяпрепровождение достойно платят. А что? Виталий Миронов, конечно, богатый человек и Лене, как известно, ни в чем не отказывает, а уж на сына денег и вовсе не жалеет, но Лена – женщина с принципами, на шее у мужа сидеть категорически отказывается. А зарплата у нее неплохая, но все же не огромная. Лишние деньги никогда не помешают.

Бинго. Поиски в интернете наконец-то увенчались успехом. Натка смотрела на экран планшета и не верила собственным глазам. За один съемочный день начинающие актеры, оказывается, получают от трех до семи тысяч рублей. Если же малыш уже опытный и режиссеры приглашают его на съемки не в первый раз, то за день можно заработать от тридцати до пятидесяти тысяч.

Так это ж на работу можно вообще не ходить! Если потратить пару месяцев на раскрутку, а потом выйти на последнюю цифру, то за двадцать съемочных дней можно получить почти миллион. Да судье Кузнецовой такая зарплата не снилась даже в самых смелых снах.

Отбросив планшет в сторону, Натка схватила телефон и позвонила старшей сестре.

– Лена, Мишку надо снимать в кино, – выпалила она, забыв поздороваться.

– Чего? – переспросила сестра, впрочем не выказав ни малейшего удивления.

Зная Натку с рождения, она уже давно перестала удивляться чему бы то ни было. Вся семья смирилась с тем, что в Наткину голову постоянно приходят какие-то идеи, большинство из которых проходят по разряду безумных.

– В кино. Ты же знаешь, что в очень многих фильмах есть дети. Так вот, я узнала, что за это прекрасно платят. А Мишка такой красавчик, что наверняка будет востребован. Сможешь больше не работать.

– А с чего ты взяла, что я не хочу больше работать? – уточнила Лена. – Мне нравится моя работа. Я выработала только половину стажа, который бы позволил мне получать неплохую пенсию. Да и вообще, я даже на муже не хочу паразитировать, а ты предлагаешь эксплуатировать детский труд. Тебе не кажется это странным?

– Почему сразу эксплуатировать? – Натку не так просто было сбить с пути, если она считала его правильным.

– Да потому, что у Мишки, как и у всех детей его возраста, есть распорядок дня. Ему необходимо спать днем, его нужно кормить по часам, беречь от слишком яркого света и громких звуков, а также избегать мест скопления людей, потому что где люди, там вирусы. И все это невозможно обеспечить на съемочной площадке. Киностудия – совершенно неподходящее место для ребенка. Ты же понимаешь, что одну и ту же сцену снимают десятки раз. Наташа, ну, что за глупости ты опять придумала?

– И никакие не глупости.

– Совершенные глупости. Даже если вознаграждение действительно серьезное, я не думаю, что у них желающие положить своих детей на алтарь искусства в очередь стоят. Я слышала, что груднички, которых можно увидеть в российских фильмах, чаще всего взяты из домов малютки.

– Это ты говоришь глупости. Любой родитель будет просто счастлив, если его ребенка снимут в кино.

– Да? И почему ты тогда не выдвигаешь в кинозвезды своих детей? У тебя их двое. И они не грудные. Сенька вообще уже совершенно самостоятельный, так что вполне может справиться с тяготами киношных будней. Если это такой легкий хлеб, то пусть Сенька зарабатывает. Можно подумать, вам с Таганцевым деньги не нужны. У вас, в отличие от меня, ипотека.

– Сенька уже настолько взрослый, что делает только то, что хочет. – Натка вздохнула. – А я не уверена, что он спит и видит себя в качестве кинозвезды. У него спорт на уме, а еще девочки. И вообще, мне Сенькины выступления в кошмарных снах снятся. Помнишь конкурс чтецов?

Не выдержав градуса нахлынувших воспоминаний, она засмеялась прямо в трубку. Лена подхватила ее смех, потому что чтение «Мойдодыра» при поступлении в элитную школу действительно было незабываемым. Впрочем, как и сама школа, с которой в итоге Натке пришлось судиться[1]. Было это в первом классе, а во втором он решил участвовать в конкурсе красоты. И это тоже была очень смешная история. Сейчас же Сенька стал уже почти взрослым, одиннадцать лет не шутка. И он теперь гораздо серьезнее, чем был раньше.

Натка искренне считала, что таково облагораживающее влияние Таганцева. Когда в доме есть настоящий мужчина, мальчик невольно начинает ему подражать. Да и появление младшей сестры, да еще с такой тяжелой судьбой, тоже сказалось на Сеньке сугубо положительно. Он для Насти и защитник, и друг, и пример для подражания.

– Ну, не хочешь Сеньку в кино снимать, снимай Настю. Тебе не впервой из нее звезду лепить, – сказала Лена, отсмеявшись.

Натка же именно в этот момент почуяла неладное, повернула голову. В воздухе висел густой черный дым, такой плотный, что сквозь него уже практически ничего не было видно. И в кухне ужасно воняло горелым. Да она же про блины совсем забыла! Поставила сковородку на плиту, налила масло, чтобы прогрелось, добавила в тесто кипятка и начала размешивать, да отвлеклась на мысли о детях-кинозвездах. Вот же балда.

– Лена, у меня потоп. То есть пожар. То есть катастрофа. То есть караул. В общем, потом договорим.

Отбросив телефон, Натка принялась ликвидировать последствия своей забывчивости. Схватилась за ручку сковородки и тут же, взвизгнув, отшвырнула ее в сторону. Раскаленная докрасна сковородка передала свой жар на пластиковую ручку. Капли пригоревшего масла разлетелись по всей кухне, заляпывая поверхность столов, дверцы шкафчиков и стены.

На полу растеклось отвратительное пятно, и Натка возблагодарила небесные силы за то, что в этой квартире на полу кухни плитка, а не линолеум. На том бы тут же образовалось черное пятно, которое не выведешь. А менять весь линолеум – дело хлопотное, да и по нынешним временам дорогое.

До возвращения Сеньки из школы, а Таганцева и Насти из детского театра, куда Костя повел дочурку, оставалось минут сорок. За это время предстояло не только убрать квартиру, но и все-таки приготовить обед. А всему виной неуемные фантазии. Уж сколько бед из-за нее у Натки случилось, и не перечислишь.

Орудуя тряпкой и химическими средствами, разъедающими жир, она все равно то и дело возвращалась к ситуации со съемками детей в кино. А что, может, Лена и права. В конце концов, Мишка у нее действительно еще слишком маленький. С годовалым ребенком по кинопробам особо не наездишься. С этим Натка была согласна.

Да и деньги Лене не особо нужны. Точнее, нужны они всем, но у Лены финансовый вопрос остро не стоит. Виталий ее их с сыном вполне обеспечивает, да и у нее самой зарплата немаленькая, судейская. А вот им с Костей лишняя копеечка в качестве прибавки к жалованью вовсе бы не помешала. Ипотека – вещь дорогая, да и двое детей больших расходов требуют. Другое дело – Сенька. Он и симпатичный, и выносливый, и ответственный. Да и деньги карманные ему уже нужны. Наверняка он с энтузиазмом воспримет идею заработать их самостоятельно.

Натка знала, что одним из непререкаемых авторитетов для ее сына Арсения является двоюродная сестра Санька, дочка Лены. Та, еще учась в школе, начала самостоятельно зарабатывать, заведя в интернете блог, посвященный красоте и моде. На данный момент студентка второго курса Александра Кузнецова так крепко стояла на собственных ногах, что в материнской помощи совершенно не нуждалась. И Натка знала, что в глубине души Арсений ждет не дождется, когда сможет стать похожим на Сашку.

Конечно, одиннадцать лет не девятнадцать, но если есть возможность сниматься в кино и зарабатывать на этом деньги, так почему бы и нет. Точно, она сегодня же обязательно поговорит с Сенькой. Придя к этой утешительной мысли, Натка домыла кухню, быстро напекла блинов и к приходу своей семьи успела накрыть стол.

– Чего начудила? – спросил у нее Таганцев первым делом, практически сразу после того, как разделся, вымыл руки и дал возможность Насте высказать все восторги по поводу посещения кукольного театра.

– С чего ты взял, что я что-то начудила? – нахмурилась Натка.

Она никак не могла привыкнуть к тому, что Костя видит ее насквозь, словно рентгеном просвечивает.

– Глаза у тебя блестят, а в кухне горелым пахнет. Ты, конечно, проветрила, я понимаю, но запах до конца не ушел. Готовишь ты хорошо, значит, тебя отвлекло что-то важное. Над чем ты таким думала? Зная тебя, предположу, что над чем-то сомнительным.

– Вечно ты меня оговариваешь, – надулась Натка. – Ничего экстремального я не придумала. Подумаешь, блины сгорели.

– Блины у тебя вкусные. Я семь штук съел, – сказал Костя. – Наташа, давай выкладывай. Ты записала Настю на прыжки с парашютом? Решила сделать пластическую операцию по увеличению груди? Хочешь, чтобы в отпуске мы сплавлялись на байдарке по горной реке? Если что, я согласен только на последнее.

– Тебя что, моя грудь не устраивает? – подбоченилась Натка.

Обсуждать свою новую идею с мужем она не собиралась. По крайней мере, до тех пор, пока не получит Сенькино согласие. А лучший способ защиты, как известно, нападение. Расчет оказался правильным. Таганцев тут же прикусил язык и кинулся уверять, что Натка самая лучшая, грудь у нее великолепная и его вообще все в ней устраивает. Она подулась для вида, а потом, убедившись, что разговор ушел в безопасное русло, «простила» мужа, подумав про себя в который уже раз, что мужчины все-таки очень предсказуемые существа.

Поговорить с Сенькой ей удалось только вечером, когда Костя пошел укладывать Настю спать и читать ей перед сном. Была у них такая ежевечерняя традиция. Сын сидел в своей комнате и резался в какую-то компьютерную игру.

– Сеня, мне надо с тобой поговорить, – торжественно начала Натка.

Он с подозрением посмотрел на нее:

– Ма-а-ам, что ты опять придумала?

Нет, она, пожалуй, погорячилась, когда сказала, что Таганцев положительно влияет на Сеньку. Вовсе нет. Вот это неверие в ее способности у одиннадцатилетнего пацана именно от отчима. Больше неоткуда.

– Сень, а ты хочешь зарабатывать собственные деньги?

Подозрение в глазах сына стало еще ярче.

– Хочу. А делать что надо? Надеюсь, не почку продать.

– Что за глупости? – возмутилась Натка и рассказала свою идею с кинобизнесом.

Сенька выслушал ее с выражением скепсиса на лице.

– Мам, ни в каком кино я сниматься не буду, – вынес свой вердикт он. – Меня кинокарьера вообще не интересует. Я же не девчонка. Я хочу спортом заниматься, а потом бизнес открыть.

– Какой бизнес? – растерялась Натка.

– Мам, к тому времени, когда это станет возможным, я решу какой. Ситуация на рынке меняется по несколько раз в году, а ты хочешь, чтобы я сейчас принимал решение, исходя из нынешней конъюнктуры? Это неразумно.

Натка смотрела на сына во все глаза. Ну, надо же, как он успел вырасти. А может, это не Костино влияние, а Виталия Миронова? В конце концов, мужчина ее сестры проводит с ними достаточное количество времени, и с Сенькой у них отношения хорошие. Вот и нахватался мальчишка от солидного бизнесмена.

– Вот когда решишь, тогда и будет бизнес, – упрямо сказала она. В конце концов, ее влияние на сына должно быть самым главным. Разве не так? – А пока можно походить по кастингам, сыграть несколько ролей, заработать деньги. Ты же хочешь игровую приставку? Вот и купишь ее сразу, без того, чтобы деньги чуть ли не год собирать.

– Приставку мне Виталий Александрович на день рождения подарит. Он обещал, – сообщил Сенька, опять вспомнив Миронова. – А в кино я сниматься не буду. Если тебе так хочется иметь в семье кинозвезду, то с Настей этим занимайся, а от меня отстань.

Проиграв эту битву вчистую, но решив, что война пока не окончена, Натка отползла на стратегически правильные позиции, решив дать сыну временную передышку. Она прошла в спальню, расстелила постель, сходила в душ, улеглась и стала ждать мужа, от скуки снова щелкнув пультом телевизора.

На экране появился другой турецкий сериал, который Натка не смотрела, потому что шел он по вечерам, когда она была обычно занята семейными хлопотами. Она, правда, знала, что главного героя – такого же высоченного и накачанного красавца, с густыми волосами и ярко-синими глазами на мужественном лице, – зовут Сулейман, а его возлюбленную Ирада.

Как и положено в сериале, эта парочка все время боролась с какими-то серьезными обстоятельствами, мешающими им быть вместе. В какой точке они находились сейчас, Натка не знала, и погружаться в хитросплетения сюжета ей не хотелось. Сейчас придет Костя, и можно будет заняться своей личной жизнью, а не чужой.

– Ирада, Ирада, подожди, не уезжай, возьми меня с собой.

На экране за готовящейся сесть в машину героиней бежала маленькая девочка, лет пяти, по виду ровесница Насти.

– Айгуль, зачем ты идешь за мной? Возвращайся домой. Отец увидит, накажет тебя.

Девочку показали крупным планом, и на ее личике, немножко похожем на лисью мордочку, застыло настоящее страдание. Глаза, Натка видела это отчетливо, наполнились слезами, такими прозрачными, как вода в горном озере. Эта малышка играла почище любой известной актрисы. У нее, несомненно, был талант.

Натка тут же представила в этой сцене Настю, с ее ангельским личиком, голубыми глазами и льняными кудряшками. Боже мой, да зрители бы рыдали, увидев ее дочку в такой сцене. И кто сказал, что Настя менее талантлива? По крайней мере, она научилась прекрасно владеть своим телом, катаясь на коньках, и даже участвовала в ледовом шоу. Пусть и в качестве шестнадцатого эльфа, но все же.

А что, если Лена и Сенька правы? И именно Насте предстоит прославить их семью в качестве звезды отечественного кинематографа. Вот только как подступиться к решению столь амбициозной задачи? Где записывают в маленькие актеры? Без союзников в таком сложном деле не обойтись.

Союзник приходил в голову только один. Племянница Санька, вхожая на телевидение, где она регулярно участвует в шоу Антона Халатова. Ее там все знают и точно смогут подсказать, куда обращаться. Да, правильно. Она завтра же позвонит племяннице и попросит помощи.

– Уснула. – Таганцев вошел в спальню, затворил за собой дверь и с улыбкой посмотрел на жену. – По-моему, мы заслужили небольшое субботнее расслабление. Как думаешь?

– Точно заслужили, – с удовлетворением оттого, что все так хорошо придумала, согласилась Натка и порывисто обняла мужа, даже не подозревающего, что совсем скоро он станет отцом кинозвезды.

* * *

Сегодня блогер Александра Кузнецова снова вела стрим со съемочной площадки очередного выпуска шоу «Все говорят». Вообще-то после предыдущего раза девчонкам – помощникам продюсера влетело от ведущего и руководителя программы Антона Халатова за то, что происходящее в студии расходится по интернету задолго до выхода программы в эфир, так что какое-то время Сашке было запрещено здесь появляться.

Однако после пары месяцев «отлучения» от этого храма телевизионного искусства ей позвонила одна из новых приятельниц Машка и снова позвала на съемочную площадку.

– Прикинь, мы убедили Антона, что твои подписчики реально повышают нам рейтинги. Это же та аудитория, которая телевизор вообще не смотрит, только в интернете тусит. Не наша целевка, короче. Так что нет ничего страшного, что они увидят наше закулисье в режиме реального времени. Еще и бабкам-дедкам расскажут, те тоже захотят посмотреть и в результате включат нашу программу. Расширение аудитории – это же клево. Нашу программу, согласно статистике, смотрят домохозяйки, пенсионеры и безработные. Причем женщины среди них старше тридцати пяти, а мужчины – сорока пяти лет. А у тебя? Молодежь, причем активная, продвинутая и небедная. В общем, нам хорошая реклама.

– И что? Халатов согласился с тем, что вы сказали? – не поверила собственным ушам Сашка.

Она знала, что ведущий ужасный сноб с манией величия и ни за что не признается в том, что какая-то девятнадцатилетняя девица может повышать его рейтинги благодаря своему блогу.

– Сначала рассердился, а потом услышал, что у тебя уже миллион подписчиков. И сменил гнев на милость.

– Миллион – это же немного.

– Смотря с чем сравнивать. У нас средний рейтинг программы 4,2 процента, с долей 17,5. В абсолютных числах не так уж и много.

– Ничего не поняла, – призналась Сашка.

– Ой, ну, это чисто телевизионные заморочки. Рейтинг – это среднее количество человек, смотревших телепрограмму, выраженное в процентах от общей численности исследуемой аудитории. А доля – среднее количество человек, смотревших телепрограмму, выраженное в процентах от общего количества телезрителей, у кого в данный момент вообще работал телевизор. Ой, давай на цифрах объясню. В России живут сто сорок миллионов человек. Из них можно вычесть детей младше восемнадцати лет. Это примерно треть. Остается девяносто пять миллионов. По данным соцопросов, телевизор смотрят около восьмидесяти двух процентов. То есть получаем около семидесяти пяти миллионов потенциальных зрителей. В тот момент, когда идет наше шоу, телевизор включен у семнадцати с половиной процентов, то есть у тринадцати миллионов человек. И рейтинг, то есть число людей, которые смотрели именно нашу программу, четыре и два. Это пятьсот сорок шесть тысяч, дорогая моя. А число твоих подписчиков в два раза больше.