Архив Буресвета. Книга 3. Давший клятву. Т.2 - Брендон Сандерсон - E-Book

Архив Буресвета. Книга 3. Давший клятву. Т.2 E-Book

Брендон Сандерсон

0,0

Beschreibung

Предсказанная Буря бурь обрушилась на мир, вызвав новое Опустошение и вынудив человечество еще раз столкнуться с древним врагом — Приносящими пустоту; их жажду мести подпитывает злобное божество. Теперь будущее зависит только от Далинара Холина, чьи измученные сражениями войска нашли приют в древнем городе Уритиру. Но в стенах оплота Сияющих рыцарей хранятся мрачные секреты, а кровавые тайны прошлого самого Далинара мешают остальным властителям поверить в благородство его помыслов. Час нового испытания близок, однако прежде героям предстоит совершить немало странствий по просторам Рошара и выстоять в битве с темной стороной собственной души.

Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:

Android
iOS
von Legimi
zertifizierten E-Readern

Seitenzahl: 1105

Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:

Android
iOS
Bewertungen
0,0
0
0
0
0
0
Mehr Informationen
Mehr Informationen
Legimi prüft nicht, ob Rezensionen von Nutzern stammen, die den betreffenden Titel tatsächlich gekauft oder gelesen/gehört haben. Wir entfernen aber gefälschte Rezensionen.


Ähnliche


Оглавление
Часть третья Истине дерзя, возлюбите истинуДалинар • Шаллан • Каладин • Адолин
ИнтерлюдииВенли • Мем • Шелер
Часть четвертаяДерзайте! Воспойте начала!Адолин • Шаллан • Каладин • ДалинарНавани • Сзет • Таравангиан • Венли
ИнтерлюдииВенли • Рисн • Тефт
Часть пятаяНовое единствоСияющие рыцари • Эш • НаваниАдолин • Таравангиан • ЯнагонПалона • Вайр • Шут

Brandon SandersonOATHBRINGER.BOOK THREE OF THE STORMLIGHT ARCHIVECopyright © 2017 by Dragonsteel Entertainment, LLCAll rights reserved

Публикуется с разрешения автора и его литературных агентов,JABberwocky Literary Agency, Inc. (США) при содействииАгентства Александра Корженевского (Россия).

Перевод с английского Натальи Осояну

Серийное оформление Виктории Манацковой

Оформление обложки Владимира Гусакова

Иллюстрация на обложке Майкла Уэлана

ИллюстрацииДэна Дос Сантоса, Бена Максуини, Миранды Микс,Келли Харрис, Айзека Стюарта

Заставки Айзека Стюарта, Бена Максуини и Говарда Лиона

Карты Говарда Лиона и Айзека Стюарта

16+

Сандерсон Б.Архив Буресвета. Книга 3 : Давший клятву. Т. 2 : роман / Брендон Сандерсон ; пер. с англ. Н. Осояну. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2021. — ил. — (Звезды новой фэнтези).

ISBN 978-5-389-20259-7

Предсказанная Буря бурь обрушилась на мир, вызвав новое Опустошение и вынудив человечество еще раз столкнуться с древним врагом — Приносящими пустоту; их жажду мести подпитывает злобное божество. Теперь будущее зависит только от Далинара Холина, чьи измученные сражениями войска нашли приют в древнем городе Уритиру. Но в стенах оплота Сияющих рыцарей хранятся мрачные секреты, а кровавые тайны прошлого самого Далинара мешают остальным властителям поверить в благородство его помыслов. Час нового испытания близок, однако прежде героям предстоит совершить немало странствий по просторам Рошара и выстоять в битве с темной стороной собственной души.

© Н. Г. Осояну, перевод, 2018© Издание на русском языке, оформление.ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018Издательство АЗБУКА®

Будучи камнестражем, я всю жизнь стремлюсь к самопожертвованию. Я втайне боюсь, что это путь труса. Легкий способ уйти.

Из ящика 29–5, топаз

Облака, которые обычно собирались у основания плато Уритиру, сегодня отсутствовали, что позволило Далинару спокойно разглядывать бесконечные скалы, над которыми взгромоздилась башня. Он не увидел земли; скалы тянулись, словно уходя в бесконечность.

И даже так князь с трудом представлял, насколько высоко в горах они находятся. Письмоводительницы Навани могли измерять высоту, каким-то образом используя воздух, но их цифры не утолили его жажду. Далинар хотел увидеть. Неужели они на самом деле выше облаков, простирающихся над Расколотыми равнинами? Или облака здесь, в горах, летели ниже?

«На старости лет ты стал весьма склонен к размышлениям», — удивился он, ступая на одну из платформ Клятвенных врат. Навани держала его за руку, а Таравангиан с Адротагией неспешно поднимались по уклону позади них.

Пока они ждали, Навани посмотрела ему в глаза:

— Тебя все еще тревожит последнее видение?

Он думал не об этом, но все равно кивнул. В самом деле, князь беспокоился. Вражда. Пусть Буреотец и вернулся к прежнему самоуверенному поведению, Далинар не мог выкинуть из головы воспоминания о том, как могучий спрен скулил от страха.

Навани и Ясна внимательно выслушали его отчет о встрече с темным богом, но решили, что не будут делать его достоянием широкой публики.

— Возможно, — сказала Навани, — Честь каким-то образом запланировал и это событие.

Далинар покачал головой:

— Вражда был настоящим. Я действительно с ним общался.

— В этих видениях можно взаимодействовать с людьми. Просто не с самим Всемогущим.

— Это потому, что, согласно твоей теории, Всемогущий не сумел создать полноценное подобие бога. Нет. Навани, я видел вечность... божественную беспредельность.

Далинар содрогнулся. Они решили на время отказаться от видений. Кто знает, с какой опасностью можно столкнуться, перенеся чей-то разум и тем самым открыв его для воздействия Вражды?

«Ну а кто знает, на что он способен повлиять в реальном мире?» — осознал Далинар и вновь вскинул голову: в бледно-голубом небе полыхало раскаленное добела солнце. Странно, что, оказавшись над облаками, он не стал видеть дальше.

Таравангиан и Адротагия наконец-то прибыли, за ними следовала странная, коротко стриженная связывательница потоков, Малата. Охранники Далинара поднялись последними. Риал отдал ему честь. Опять.

— Сержант, не надо салютовать каждый раз, когда я на тебя смотрю, — сухо проговорил Далинар.

— Сэр, просто я очень стараюсь. — Темнокожий солдат с обветренным лицом отсалютовал еще раз. — Не хочу получить выговор за неуважение.

— Риал, я не упомянул твоего имени.

— Да все поняли, светлорд.

— Надо же.

Риал ухмыльнулся, и Далинар взмахом руки велел ему открыть большую флягу, а потом принюхался — не пахнет ли алкоголем?

— На этот раз все чисто?

— Безусловно! Вы же меня в прошлый раз отчитали. Просто вода.

— А спиртное ты держишь...

— Во фляжке, сэр, — доложил Риал. — В правом кармане брюк. Но не переживайте. Он застегнут на все пуговицы, и я совершенно забыл, что фляжка там есть. Обнаружу ее случайно, когда дежурство закончится.

— Не сомневаюсь.

Далинар взял Навани под руку, и они пошли следом за Адротагией и Таравангианом.

— Мог бы поручить кому-то другому охранять тебя, — прошептала Навани. — Этот жирный солдат... выглядит неуместно.

— На самом деле он мне нравится, — признался Далинар. — Напоминает одного друга из былых времен.

Пункт управления в центре платформы выглядел так же, как остальные, — мозаика на полу, «замочная скважина» механизма в изогнутой стене. Но под ногами — узоры в виде глифов Напева Зари. Это здание было идентичным тому, что располагалось в Тайлене — и механизм врат, будучи задействованным, должен был поменять их местами.

Десять платформ здесь, десять — рассеяны по миру. Глифы на полу указывали, что существовал какой-то способ перемещения из одного города в другой напрямую, без визита в Уритиру. Они еще не разобрались в этой системе, и пока что каждые ворота работали только в паре с соответствующим двойником, для чего сперва их надо было открыть с обеих сторон.

Навани отправилась прямиком к контрольному механизму. Малата присоединилась к ней, наблюдая, как Навани возится с замочной скважиной; та располагалась в центре десятилучевой звезды на металлической пластине.

— Да, — пробормотала Навани, заглянув в какие-то заметки. — Механизм такой же, как тот, что на Расколотых равнинах. Поворачивать надо вот это...

Она что-то передала в Тайлен через даль-перо, а потом вынудила всех снова выйти наружу. Миг спустя здание вспыхнуло — буресвет разошелся от него кольцом, словно послеобраз горящей головни, которой взмахнули в темноте. Потом из двери показались Каладин и Шаллан.

— Сработало! — пылко воскликнула Шаллан, выскочив наружу. В противовес ей Каладин вышел спокойным и твердым шагом. — Перенос контрольных зданий, а не платформ целиком должен сэкономить нам буресвет.

— До сих пор, — объяснила Навани, — мы для каждого переноса запускали Клятвенные врата в полную силу. Подозреваю, это не единственная ошибка, которую мы сделали в связи с этим местом и его устройствами. Так или иначе, теперь, когда вы двое открыли тайленские врата на том конце, мы сумеем ими пользоваться, когда захотим, — с помощью Сияющего, разумеется.

— Сэр, — обратился Каладин к Далинару, — королева готова к встрече с вами.

Таравангиан, Навани, Адротагия и Малата вошли в здание, а Шаллан начала спускаться по уклону, чтобы вернуться в Уритиру. Далинар взял Каладина за руку, когда тот направился следом.

— Полет впереди бури прошел хорошо? — спросил Далинар.

— Сэр, никаких проблем. Уверен, это сработает.

— Значит, со следующей бурей отправляйся в Холинар, солдат. Я рассчитываю, что ты и Адолин убережете Элокара от опрометчивых поступков. Будь осторожен. В городе происходит что-то странное, а я не могу позволить себе потерять тебя.

— Да, сэр.

— Пока будете лететь, помаши землям вдоль южного рукава реки Смертоносной. Возможно, паршуны их уже завоевали, но, вообще-то, они принадлежат тебе.

— Э-э... сэр?

— Каладин, ты осколочник. Это дает тебе по меньшей мере четвертый дан, то есть титул с земельными владениями. Элокар подыскал тебе красивый участок у реки, что вернулся к короне в прошлом году в связи со смертью светлорда, у которого не было наследников. Не такой большой, как некоторые, но теперь он твой.

Каладин выглядел потрясенным.

— Сэр, на этой земле есть деревни?

— Шесть или семь; один город, достойный внимания. Река одна из самых полноводных в Алеткаре. Она не пересыхает даже в Средмирье. И там проходит хороший караванный маршрут. Твоей родне там понравится.

— Сэр. Вы же знаете, я не хочу этих тягот.

— Если ты хотел жить, будучи ничем не обремененным, не стоило произносить клятвы, — напомнил Далинар. — Нам такие вещи выбирать не приходится. Просто позаботься о хорошем управляющем, мудрых письмоводительницах и каких-нибудь надежных мужчинах пятого и шестого данов, чтобы руководить городами. Лично я сочту нас — включая тебя — счастливчиками, если в конце концов мы по-прежнему будем иметь в своем распоряжении обременяющее нас королевство.

Каладин медленно кивнул:

— Моя семья в Северном Алеткаре. Теперь, после того как я отработал полеты с бурями, смогу отправиться за ними, когда вернусь из миссии в Холинар.

— Открой эти Клятвенные врата, и в твоем распоряжении будет столько времени, сколько пожелаешь. Лучшее, что ты можешь сделать для своей семьи прямо сейчас, — это уберечь Алеткар от падения.

Согласно донесениям, полученным через даль-перья, Приносящие пустоту медленно продвигались на север и захватили большую часть Алеткара. Релис Рутар пытался собрать оставшиеся силы алети в сельской местности, но Сплавленные сильно его потрепали и отбросили к Гердазу. Однако гражданских Приносящие пустоту не убивали. Семья Каладина была в относительной безопасности.

Капитан побежал вниз по уклону, а Далинар проводил его взглядом, размышляя о собственном бремени. Когда Элокар и Адолин вернутся из миссии по спасению Холинара, надо будет разобраться с указом Элокара о назначении великого короля. Он все еще об этом не объявил, даже великим князьям.

Часть Далинара знала, что ему просто следует пойти до конца, назначить Адолина великим князем и отречься от престола, но он тянул. Это обозначило бы окончательный разрыв между ним и его родной землей. По крайней мере, сперва он поможет вернуть столицу.

Далинар присоединился к остальным в контрольном здании, потом кивнул Малате. Она призвала осколочный клинок и вставила в скважину. Металл пластины сдвинулся, потек, повторяя форму клинка. Они проводили испытания: хоть стены зданий были тонкими, острие осколочного клинка не высовывалось по другую сторону. Оружие плавилось, превращаясь в часть механизма.

Малата надавила сбоку на рукоять клинка. Внутренняя стена контрольного здания повернулась. Пол под мозаикой начал светиться и сделался похожим на витражное стекло. Она остановила клинок в нужном положении, и после вспышки буресвета они прибыли на место. Далинар вышел из маленького здания на платформу в далеком Тайлене — порту на западном берегу большого южного острова вблизи Мерзлых земель.

Здесь платформу вокруг Клятвенных врат превратили в сад скульптур, но большинство из них теперь разбили или сбросили с постаментов. Королева Фэн ждала возле подъема на платформу со своими прислужниками. Наверное, Шаллан посоветовала ей ждать там, на случай, если перемещение только комнат не сработает.

Платформа располагалась в высокой части города, и у Далинара перехватило дыхание от представшей его взору картины.

Тайлен расположился в горах, как и Харбрант, упираясь задней частью в горный хребет, который защищал его от Великих бурь. Хотя Далинар никогда раньше здесь не бывал, он изучал карты и знал, что вблизи от центра Тайлена есть участок, который называют Древним округом. У этой приподнятой части была особенная форма, которую скалам придали резчики тысячелетия назад.

С той поры город рос вокруг Древнего округа. Район под названием Низкий округ ютился около камней у основания стены на западе — широкой и приземистой, идущей от скал по одну сторону от города к предгорьям по другую сторону.

Выше и позади Древнего округа город расширялся, выстраивая серию ярусов, похожих на ступеньки. Это были Верхние округа, которые завершались величественным Королевским округом на самой макушке — он включал дворцы, особняки и храмы. На этом уровне располагалась и платформа Клятвенных врат — на северном краю города, близко к утесам, у подножия которых простирался океан.

Когда-то это место выглядело потрясающе благодаря своей великолепной архитектуре. Сегодня Далинар замер по другой причине. Десятки... сотни зданий были повреждены. Целые районы превратились в руины, когда Буря бурь развалила высокие строения и обрушила на соседние дома. Один из самых славных городов Рошара — известный своим искусством, торговлей и отличным мрамором — был разбит, словно обеденное блюдо, которое уронила нерадивая горничная.

По иронии судьбы, множество более скромных зданий в основании города — в тени стены — выстояли под натиском бури. Но знаменитые тайленские доки находились за пределами этого укрепления, на маленьком западном полуострове перед городом. Этот район некогда был плотно застроен — скорее всего, складами, тавернами и лавками. Все из дерева.

Все строения полностью сдуло ветром. Остались только исковерканные обломки.

«Буреотец...»

Неудивительно, что Фэн противилась его отвлекающим призывам. Бóльшую часть этих разрушений вызвала первая, самая сильная Буря бурь; Тайлен был особенно уязвим, поскольку стихию, пришедшую с запада через океан, не ослабила никакая земля. Кроме того, многие дома выстроили из дерева, особенно в Низких округах. Роскошь, доступная местечку вроде Тайлена, который до сих пор ощущал Великие бури лишь в слабой степени.

Буря бурь приходила вот уже пять раз, хотя ее последующие появления были, к счастью, слабее первого. Далинар медлил, обозревая вид, прежде чем повести своих людей туда, где на уклоне ждала королева Фэн с толпой письмоводительниц, светлоглазых и охранников. Также присутствовал ее принц-консорт Кмакл, пожилой тайленец с усами и бровями, одинаково ниспадающими вдоль лица. Он был в жилете и шапке, а в качестве письмоводительниц его сопровождали две ревнительницы.

— Фэн... — негромко проговорил Далинар. — Мне жаль.

— Похоже, мы слишком долго жили в роскоши, — ответила королева, и он на миг изумился ее акценту. В видении его не было. — Помню, ребенком я тревожилась, что люди из других стран узнают, как у нас хорошо, с мягким климатом проливов и ослабленными бурями. Я полагала, что однажды нас поглотит поток иммигрантов.

Она повернулась к своему городу и негромко вздохнула.

Какой же была здешняя жизнь? Далинар попытался представить себе, каково жить в домах, которые не напоминают крепости. В строениях из дерева, с широкими окнами. С крышами, которые нужны лишь в качестве укрытия от дождя. Он слышал шутки о том, что в Харбранте надо повесить снаружи колокольчик, чтобы узнать, когда начнется Великая буря, потому что иначе ее можно пропустить. К счастью для Таравангиана, его город был расположен слегка к югу, и это предотвратило подобный масштаб разрушений.

— Что ж, давай прогуляемся. — Фэн взяла себя в руки. — Думаю, несколько мест, на которые стоит поглядеть, еще целы.

Если это сохранится навсегда, то я хочу сберечь запись о моем муже и детях. Взмал — лучший мужчина, о любви к которому женщина может только мечтать. Кмакра и Молинар — истинные самосветы моей жизни.

Из ящика 12–15, рубин

–Храм Шалаш, — сказала Фэн, взмахнув рукой, как только они вошли.

Далинару это место казалось очень похожим на прочие, которые она им показала: огромный зал с высоким потолком и массивными жаровнями. Здесь ревнители жгли тысячи охранных глифов для людей, которые умоляли Всемогущего о милосердии и помощи. Дым собирался под куполом, прежде чем просочиться наружу через дыры в крыше, как вода через решето.

«Сколько молитв мы сожгли, обращаясь к божеству, которого больше нет? — подумал Далинар с внезапной тревогой. — Или кто-то получает их вместо него?»

Далинар вежливо кивал, пока Фэн в подробностях рассказывала о древнем происхождении этого здания и перечисляла монархов, которых здесь короновали. Она объяснила значение замысловатых узоров на задней стене, а потом провела их вдоль боковых стен, чтобы рассмотреть барельефы. Он с сожалением увидел несколько статуй со сбитыми лицами. Как же буря добралась до них здесь?

Закончив, Фэн повела их обратно в Королевский округ, где ждали паланкины. Навани легонько пихнула Далинара локтем.

— Что? — тихо спросил он.

— Перестань хмуриться.

— Я не хмурюсь.

— Ты заскучал.

— Но ведь... не нахмурился.

Она подняла бровь.

— Шесть храмов? — спросил Далинар. — Город практически в руинах, а мы рассматриваем храмы.

Впереди Фэн и ее консорт забрались в паланкин. Пока что роль Кмакла в их экскурсии заключалась лишь в том, чтобы следовать за Фэн и — стоило ей произнести то, что он считал важным, — кивком указывать письмоводительницам, чтобы внесли это в официальные хроники.

Кмакл не носил меча. В Алеткаре это бы означало, что мужчина — по крайней мере, его ранга — является осколочником, но здесь все обстояло иначе. В королевстве Тайлена было всего пять клинков и три доспеха, которые принадлежали древним родам, поклявшимся защищать трон. А может, Фэн смогла бы взамен этой экскурсии устроить ему демонстрацию осколков?

— Хмуришься... — проговорила Навани.

— Они этого от меня ждут. — Далинар кивком указал на тайленских офицеров и письмоводительниц. Группа солдат, сдерживающая толпу, изучала Далинара с особым, пристальным вниманием. Возможно, истинная цель обзорной лекции заключалась в том, чтобы у этих светлоглазых появилась возможность его изучить.

В паланкине, который он разделил с Навани, пахло цветками камнепочек.

— Продвижение от храма к храму, — негромко объяснила Навани, когда их носильщики подняли паланкин, — представляет собой традицию города Тайлен. Посетив все десять, можно обозреть Королевский округ, и это не такой уж тонкий намек на воринское благочестие трона. В прошлом у них были проблемы с церковью.

— Сочувствую. Как полагаешь, если объясню, что я тоже еретик, она покончит с этой помпой?

Навани подалась вперед в маленьком паланкине и положила свободную руку ему на колено.

— Дорогой мой, если эти вещи тебя так утомляют, мы могли послать дипломата.

— Я и есть дипломат.

— Далинар...

— Навани, это теперь мой долг. Я обязан его выполнить. Каждый раз, когда я игнорировал его в прошлом, случалось что-нибудь ужасное. — Он взял ее руку в свои. — Я жалуюсь, потому что с тобой могу быть беспечным. Буду хмуриться как можно меньше. Обещаю.

Пока носильщики умело перемещали их вверх по какой-то лестнице, Далинар смотрел в окно паланкина. Верхняя часть города перенесла бурю достаточно хорошо, поскольку многие строения здесь были с толстыми каменными стенами. И все же некоторые треснули, кое-где провалилась крыша. Паланкин пронесли мимо постамента какой-то статуи — та сломалась на уровне лодыжек и, похоже, рухнула с выступа на Нижние округа.

«Этот город пострадал сильнее, чем любой, о котором мне присылали донесения, — подумал он. — Уникальная степень разрушений. Все дело в деревянных постройках и отсутствии заграждений, ослабляющих ветер? Или здесь кроется что-то еще?» В некоторых донесениях о Буре бурь говорилось, что она совсем не сопровождалась ветрами, только молниями. Другие, сбивая с толку, сообщали о том, что не было дождя, но с неба падали горящие угли. Буря бурь бывала очень разной.

— Наверное, знакомое занятие успокаивает Фэн, — тихо предположила Навани, когда носильщики опустили их во время следующей остановки. — Эта поездка — напоминание о днях, когда город еще не перенес такие ужасы.

Он кивнул. Думая об этом, было проще вытерпеть мысль об очередном храме.

Снаружи они увидели, как Фэн выбирается из собственного паланкина.

— Это храм Баттах, один из старейших в городе. Но, разумеется, главная здешняя достопримечательность — это Подобие Паралета, величественная статуя, которая... — Она осеклась, и Далинар проследил за ее взглядом до каменного ступенчатого основания ближайшей статуи. — А-а. Ну да.

— Давайте взглянем на храм, — попробовал сгладить ситуацию Далинар. — Вы сказали, он один из самых старых. А какие старше?

— Только храм Иши старше, — ответила королева. — Но мы не задержимся ни там, ни тут.

— Не задержимся? — переспросил Далинар, заметив, что над этой крышей не вьется дымок молитв. — Здание повреждено?

— Здание? Нет, не оно.

Из храма вышли два усталых ревнителя в одеяниях, покрытых красными пятнышками, и спустились по ступенькам. Далинар посмотрел на Фэн.

— Не возражаете, если я все равно зайду?

— Если хотите.

Пока Далинар поднимался по лестнице вместе с Навани, он ощутил запах, принесенный ветром. Пахло кровью, и это напомнило ему о битве. Наверху за порогом храма открылось знакомое зрелище. На мраморном полу лежали на простых соломенных тюфяках сотни раненых, и между ними тянулись вверх спрены боли — они напоминали руки из оранжевых сухожилий.

— Пришлось импровизировать, — объяснила Фэн, вслед за ним подойдя к дверям, — после того как обычные больницы переполнились.

— Так много? — ужаснулась Навани, прижав защищенную руку ко рту. — Разве нельзя кого-то из них послать на излечение домой, к семьям?

Страдания людей были красноречивее любого ответа. Некоторые ждали смерти: у них были внутренние кровотечения или неизлечимые инфекции — маленькие красные спрены гниения на коже явно свидетельствовали именно об этом. У других же не осталось дома, и вся семья собралась вокруг раненой матери, отца или ребенка.

Буря свидетельница... Далинару почти стало стыдно из-за того, как легко его люди переносили Бурю бурь. Князь развернулся и едва не врезался в Таравангиана, который появился на пороге словно призрак. Хрупкий, облаченный в мягкие одеяния престарелый монарх не скрывал слез, глядя на людей в храме.

— Пожалуйста! — взмолился он. — Пожалуйста! Мои лекари в Веденаре, через Клятвенные врата туда попасть легко. Позвольте мне их привести. Позвольте мне покончить с этим страданием.

Фэн сжала губы так, что они превратились в ниточку. Она согласилась встретиться, но это не делало ее частью предполагаемой коалиции Далинара. Но что королева могла сказать в ответ на такую мольбу?

— Мы высоко оценим вашу помощь.

Далинар спрятал улыбку. Она сделала уступку, позволив им включить Клятвенные врата. Теперь — еще одну. «Таравангиан, ты настоящий самосвет».

— Одолжите мне письмоводительницу и даль-перо, — попросил Таравангиан. — Я дам распоряжения моей Сияющей, и она немедленно приведет помощь.

Фэн дала необходимые указания, ее консорт кивнул, чтобы эти слова записали. Пока они шли назад к паланкинам, Таравангиан задержался на лестнице, глядя на город.

— Ваше величество? — окликнул Далинар.

— Светлорд, я как будто вижу свой город. — Он уперся дрожащей рукой в стену храма, чтобы не упасть. — Взгляд мой затуманивается, и я вижу Харбрант, уничтоженный войной. И я спрашиваю: «Что я должен сделать, чтобы их уберечь?»

— Мы их защитим. Даю тебе слово.

— Да... да, я верю тебе, Черный Шип. — Он тяжело вздохнул и как будто еще сильнее пал духом. — Наверное... наверное, я останусь здесь и дождусь своих лекарей. Пожалуйста, продолжайте.

Таравангиан сел на верхнюю ступеньку, а все остальные ушли. Возле паланкина Далинар повернулся и взглянул на старика, который сидел, сцепив руки перед собой, опустив голову в старческих пятнах, и было в его поведении что-то очень похожее на человека, преклонившего колени перед горящим глифом-молитвой.

Фэн подошла к Далинару. Ее белые завитые брови колыхались на ветру.

— Он куда сильнее, чем люди о нем думают, даже после несчастного случая. Я часто это утверждала. — Далинар кивнул, а Фэн продолжила свою мысль: — Но он ведет себя так, словно этот город — погребальная площадка. Это не наш случай. Мы отстроим Тайлен из камня. Мои инженеры собираются возвести стены на границе каждого округа. Мы снова встанем на ноги. Просто надо опередить бурю. На самом деле нас подкосила внезапная утрата рабочих рук. Наши паршуны...

— Мои войска могли бы весьма помочь в расчистке завалов, таскании камней и строительстве, — предложил Далинар. — Скажите всего одно слово, и у вас появится доступ к тысячам рук, которые хотят помочь.

Фэн промолчала, хотя Далинар услышал бормотание молодых солдат и прислужников, которые ждали возле паланкинов. Он задержал на них взгляд, уделив одному особое внимание. Голубоглазый юноша, высокий для тайленца, с бровями, зачесанными назад и накрахмаленными. Его аккуратная униформа была, разумеется, сшита в тайленском стиле, с коротким жакетом, который накрепко застегивался на пуговицы посредине верхней части груди.

«Должно быть, это ее сын», — подумал князь, изучая черты молодого человека. Согласно тайленской традиции, он был всего лишь одним из офицеров, а не наследником. Престол в этом королевстве не передавался по наследству.

Наследник или нет, этот юноша был важен. Он прошептал какую-то колкость, и остальные закивали, что-то бормоча и вперив в Далинара сердитые взгляды.

Навани легонько ткнула Далинара локтем в бок и вопросительно посмотрела на него.

«Позже», — беззвучно проговорил он, а потом повернулся к королеве Фэн:

— Значит, храм Иши также заполнен ранеными?

— Да. Возможно, мы его пропустим.

— Не возражаю против того, чтобы поглядеть на Нижние городские округа, — предложил Далинар. — Может быть, большой базар, о котором я наслышан?

Навани поморщилась, а Фэн напряглась.

— Он был... возле доков, верно? — спросил Далинар, взглянув на покрытую обломками равнину перед городом. Он-то считал, что базар располагался в Древнем округе, центральной части Тайлена. Видимо, стоило внимательнее изучить карты.

— Я распорядилась, чтобы во дворе Таленелата для нас приготовили прохладительные напитки, — объявила Фэн. — Это будет последняя остановка во время нашего тура. Может, отправимся туда прямо сейчас?

Далинар кивнул, и они снова погрузились в паланкины. Внутри он наклонился к Навани и тихо прошептал:

— Королева Фэн не обладает абсолютным авторитетом.

— Даже твой брат им не обладал.

— Но с тайленскими королями дело обстоит хуже. Ведь нового монарха выбирает совет торговцев и морских офицеров. У них огромное влияние в городе.

— Да. К чему ты клонишь?

— Это значит, что она не может согласиться на мои просьбы по собственной воле. Она никогда не согласится на военную помощь, пока влиятельные горожане считают, что я нацелен на захват власти. — Он нашел в ящичке на подлокотнике орехи и начал их грызть.

— У нас нет времени на затяжную политическую оттепель, — напомнила Навани и взмахом руки попросила, чтобы он поделился орехами. — Может, у Тешав найдется в городе родня, на которую можно положиться.

— Можно попробовать. Или... У меня назревает идея.

— Она предполагает драку?

Далинар кивнул. Навани вздохнула.

— Они ждут спектакля, — продолжил князь. — Хотят увидеть, как поступит Черный Шип. Королева Фэн... в видениях она была такой же. Не открылась, пока я не показал свое истинное лицо.

— Твое истинное лицо не обязано быть лицом убийцы.

— Постараюсь никого не убивать, — пообещал он. — Мне просто надо преподать им урок. Наглядный.

«Урок. Наглядный».

Слова застряли у Далинара в голове, и он неожиданно для самого себя принялся копаться в воспоминаниях, пробираясь к чему-то расплывчатому, неопределенному. Чему-то... связанному с Разломом и... с Садеасом?

Воспоминание ускользнуло. Потянувшись, он дернулся, словно от удара.

В той стороне... в той стороне ждала боль.

— Далинар? — позвала Навани. — Полагаю, есть вероятность, что ты прав. Возможно, то, что люди видят тебя вежливым и спокойным, на самом деле плохо для нашей миссии.

— Значит, надо больше хмуриться?

Она вздохнула:

— Да, хмурься больше.

Он ухмыльнулся.

— Или ухмыляйся, — прибавила Навани. — В твоем исполнении это бывает более тревожно.

Двор Таленелата представлял собой большую, вымощенную камнем площадь, посвященную Каменной Жиле, Вестнику солдат. К храму вела лестница, но у них не было шанса заглянуть внутрь: главный вход обрушился. Большая прямоугольная каменная плита, которая раньше венчала проход, теперь рухнула и застряла в проеме.

Снаружи стены покрывали красивые барельефы с изображениями Вестника Таленелата, который в одиночку противостоял волне Приносящих пустоту. К несчастью, они покрылись сотнями трещин. Большое темное пятно в верхней части стены указывало, куда попала странная молния, ударившая в здание во время Бури бурь.

Ни одному из других храмов не досталось так сильно. Как будто у Вражды была личная ненависть к этому конкретному Вестнику.

«Таленелат, — подумал Далинар. — Тот, кого бросили. Тот, кого я потерял...»

— Я должна заняться кое-какими делами, — сообщила Фэн. — Поскольку закупка продовольствия для города так серьезно нарушена, могу предложить лишь кое-что из запасов. Орехи и фрукты, кое-какая соленая рыба. Мы накрыли для вас стол, наслаждайтесь. Вернусь позже, и мы сможем все обсудить. Пока что вашими нуждами займутся мои прислужники.

— Благодарю, — ответил Далинар. Оба знали, что она специально заставит его ждать. Это не продлится долго — может, полчаса. Недостаточно для оскорбления, но в самый раз для напоминания о том, что, каким бы могущественным он ни был, главная здесь королева.

Пусть Далинар и хотел провести какое-то время с ее людьми, он испытал раздражение от этой игры. Фэн и консорт удалились, оставив бóльшую часть свиты трапезничать в свое удовольствие.

Вместо этого Далинар решил затеять драку.

Сын Фэн сгодится. В самом деле, среди всех он выглядел наиболее критично настроенным. «Не хочу быть агрессором, — подумал Далинар, выбирая место поближе к молодому человеку. — И надо притвориться, что я не догадался, кто он такой».

— Храмы были хороши, — сказала Навани, присоединяясь к нему. — Но они тебе не понравились, верно? Ты хотел увидеть что-то более связанное с военным делом.

Отличное начало.

— Ты права, — согласился он. — Эй, вы, капитан. Я сюда явился не для пустых развлечений. Покажите мне городскую стену. Вот что на самом деле интересно.

— Вы шутите?! — воскликнул сын королевы Фэн на алетийском с тайленским акцентом, без пауз между словами.

— Ничуть. А что такое? Ваши войска в столь плохом состоянии, что вам стыдно мне их показывать?

— Не позволю вражескому генералу проверять нашу оборону.

— Я тебе не враг, сынок.

— Я тебе не сын, тиран.

Далинар напустил на себя демонстративно смиренный вид.

— Вы наблюдали за мной все это время, солдат, и произносили слова, которые я предпочел не услышать. Но вы близки к той границе моего терпения.

Молодой человек замер, выказав некую степень сдержанности. Он взвесил то, во что ввязался, и решил — риск стоит награды. Унизить Черного Шипа здесь и сейчас — и, возможно, спасти город. По крайней мере, так он это видел.

— Я сожалею лишь о том, — отрывисто бросил юноша, — что мой голос не был достаточно громким, чтобы ты услышал оскорбления, деспот.

Далинар громко вздохнул, после чего начал расстегивать свою форменную куртку и остался в облегающей сорочке.

— Никаких осколков, — предупредил молодой человек. — Мечи.

— Как пожелаешь.

У сына королевы Фэн не было осколков, хотя он мог бы одолжить их, если бы Далинар настаивал. Но все равно мечи были для Далинара предпочтительней.

Юноша скрыл нервозность, потребовав, чтобы один из прислужников камнем нарисовал на земле круг. Охранники Риала и Далинара приблизились, позади них взволнованно трепетали спрены предвкушения. Далинар махнул, веля им удалиться.

— Не причини ему вреда, — прошептала Навани. Поколебавшись, прибавила: — Но и не проиграй.

— Не причиню. — Далинар вручил ей куртку. — Но не могу обещать, что не проиграю.

Навани не понимала — ну разумеется, как она могла понять! Нельзя просто избить парня. Это бы лишь убедило остальных в том, что князь Холин способен прибегнуть к угрозам, чтобы добиться своего.

Он вошел в ринг и измерил его, чтобы запомнить, сколько шагов можно сделать, прежде чем его вытолкнут наружу.

— Я предложил мечи, — проговорил юноша с оружием в руке. — Где ваш меч?

— Будем чередовать преимущество, три минуты, — ответил Далинар. — До первой крови. Можете начинать.

Молодой человек застыл. Чередование преимущества. У него было три минуты с оружием против невооруженного Далинара. Если князь продержится, не позволив себя задеть или вытолкнуть с ринга, они с противником поменяются ролями. Далинар с мечом, юноша — без оружия.

Этот нелепый дисбаланс обычно применяли во время учебных боев, чтобы бойцы набирались опыта для ситуаций, когда они могут оказаться безоружными перед лицом вооруженного врага. И в таких боях никогда не использовалось настоящее оружие.

— Я... — проговорил юноша. — Я возьму нож.

— Нет нужды. Меч вполне годится.

Юноша изумленно уставился на Далинара. Песни и предания повествовали о героях, которые без оружия сражались со множеством вооруженных противников, но на самом деле битва с вооруженным врагом пустыми руками невероятно трудна.

Сын королевы Фэн пожал плечами.

— Как бы мне ни хотелось прослыть человеком, который побил Черного Шипа в честном бою, — сказал он, — соглашусь на несправедливые условия. Но пусть твои люди дадут клятву, что, если дело обернется не в твою пользу, меня не назовут убийцей. Ты сам выдвинул эти условия.

— Да будет так, — подтвердил Далинар и посмотрела на Риала и остальных, которые отдали честь и произнесли нужные слова.

Тайленская письмоводительница встала рядом с рингом, чтобы засвидетельствовать бой. Как только она закончила обратный отсчет, юноша немедленно ринулся на Далинара, замахиваясь с грозным видом. Замечательно. Согласившись на такой поединок, не стоит медлить.

Далинар увернулся, потом принял бойцовскую стойку, хотя и не собирался подбираться ближе, чтобы попробовать захват. Пока письмоводительница отсчитывала время, Далинар продолжал увертываться от атак, зависая вдоль границы ринга и стараясь ее не переступать.

Сын Фэн, несмотря на свою агрессивность, был от природы наделен осмотрительностью. Вероятно, юноша мог вытолкнуть Далинара с ринга, но вместо этого предпочел снова и снова испытывать противника. Он опять атаковал, и Далинар с трудом ускользнул от мелькнувшего меча.

Юноша даже расстроился. Возможно, будь небо затянуто тучами, он бы увидел, что Далинар слабо светится.

Когда обратный отсчет приближался к концу, он стал менее осмотрительным. Тайленец знал, что надвигается. Три минуты в одиночку на ринге, без оружия, против Черного Шипа. Его атаки сделались более решительными, а потом и вовсе отчаянными.

«Ладно, — подумал Далинар. — Момент настал...»

Обратный отсчет достиг десяти. Молодой человек ринулся на него, вложив в последнюю атаку все силы.

Далинар выпрямился, расслабился и раскинул руки в стороны, чтобы зрители увидели: он намеренно не уклоняется. Потом он сделал шаг навстречу противнику.

Меч вошел ему прямо в грудь, слева от сердца. От удара и боли Далинар охнул, но сумел принять меч так, что тот не задел позвоночник.

Одно легкое наполнилось кровью, и буресвет хлынул его исцелять. Юноша глядел потрясенно, как будто — несмотря ни на что — не собирался и не ожидал, что нанесет такой решающий удар.

Боль стихла. Далинар закашлялся, сплюнул кровь и, схватив юношу за запястье, воткнул меч глубже в собственную грудную клетку.

Молодой человек выпустил рукоять и попятился, вытаращив глаза.

— Это был хороший выпад, — сказал Далинар бесцветным, сбивчивым голосом. — Я видел, как ты забеспокоился в конце; у кого-то другого это могло бы сказаться на технике.

Сын королевы упал на колени, не отрывая глаз от Далинара, который шагнул ближе и навис над ним. Кровь сочилась вокруг раны, пятная сорочку, пока буресвет не исцелил наружные порезы. Далинар втянул столько, что светился даже днем.

Во дворце стало тихо. Письмоводительницы потрясенно зажимали руками рот. Солдаты схватились за мечи, и спрены потрясения — желтые треугольники — разбивались вокруг них.

Далинар встретился взглядом с Навани, которая стояла скрестив руки. Она ответила лукавой улыбкой.

Он взял меч за рукоять и вытащил из груди. Буресвет хлынул в рану.

Стоило отдать должное юноше: он встал и пробормотал, заикаясь:

— Черный Шип, твоя очередь. Я готов.

— Нет, ты пустил мне кровь.

— Ты это позволил.

Далинар снял сорочку и бросил юноше:

— Отдай твою рубашку, и мы квиты.

Юноша поймал окровавленную сорочку и растерянно уставился на Далинара.

— Сынок, не нужна мне твоя жизнь, — объяснил тот. — Ни город твой, ни королевство мне не нужны. Если бы я хотел завоевать Тайлену, вы бы увидели улыбку и услышали обещания мира. Уж это вы должны понимать, судя по моей репутации.

Он повернулся к наблюдающим офицерам, светлоглазым и письмоводительницам. Далинар добился своей цели. Они глядели на него с трепетом и испугом. Эти люди были в его руках.

И тут Далинар с изумлением осознал внезапное резкое недовольство. По какой-то причине эти испуганные лица ударили его сильнее, чем меч.

Рассерженный и пристыженный — сам не понимая отчего, — он повернулся и пошел прочь, вверх по ступенькам, ведущим со двора к храму на возвышенности. Когда Навани двинулась следом, чтобы поговорить с ним, князь взмахом руки велел ей оставаться на месте.

Один. Он должен немного побыть один. Далинар поднялся к храму, потом повернулся и сел на ступеньку, прислонившись к каменной плите, которая загородила дверной проем. Буреотец рокотал где-то на задворках его разума. А за этим рокотом пряталось...

Разочарование. Чего он только что добился? Сказал, что не желает завоевывать этот народ, но какую историю поведали его поступки? «Я сильнее вас, — кричали они. — Мне нет нужды с вами сражаться. Я могу вас сокрушить, не утруждаясь».

Неужели это должны были чувствовать люди, в чей город явились Сияющие?

Внутренности Далинара скрутил спазм тошноты. За свою жизнь он десятки раз выполнял такие трюки — завербовал Телеба, когда был юнцом, заставил Элокара поверить, что не пытается его убить, и совсем недавно вынудил Кадаша сразиться в тренировочном зале.

Внизу вокруг сына Фэн собрались люди и оживленно галдели. Юноша потирал грудь, как будто это его проткнули насквозь.

На задворках разума Далинар услышал все тот же настойчивый голос. Голос, который звучал с самого первого видения.

Объедини их.

— Я пытаюсь, — прошептал Далинар.

Почему у него не получается убеждать людей мирным путем? Почему его не слушают, пока он не изобьет кого-то до крови или, наоборот, не шокирует их собственными ранами?

Князь вздохнул, откинулся и опустил затылок на камни разрушенного храма.

Объедини нас. Пожалуйста.

Это был... другой голос. Сотня перекрывающихся голосов молила об одном и том же, и звучали они так тихо, что он едва мог их расслышать. Далинар закрыл глаза, пытаясь уловить их источник.

Камни? Да, он ощутил, что осколки камней... испытывают боль. Далинар вздрогнул. Он слышал спрена самого храма! Эти стены существовали как единое целое на протяжении веков. Теперь кускам — потрескавшимся, разрушенным — было больно. Они все еще видели себя красивым набором барельефов, а не изуродованным фасадом, вокруг которого разбросаны разбитые камни. Они жаждали снова сделаться единой неиспорченной сущностью.

Спрен храма плакал сотней голосов — так на поле боя солдаты оплакивают свои искалеченные тела.

Буря... Неужели все, что приходит мне на ум, должно быть связано с разрушением? Со смертью, израненными телами, дымом в воздухе и кровью на камнях?

Тепло внутри его говорило, что это не так.

Он встал и повернулся, полный буресвета, схватил упавшую плиту, перегородившую проем. Напрягся, поднимая ее до тех пор, пока не смог на корточках проскользнуть вниз и подставить плечи.

Далинар вдохнул и направил всю силу вверх. Камни заскрежетали, когда он поднял плиту, открывая проем. Едва она оказалась достаточно высоко, князь разместил руки прямо над головой. С последним толчком, вскрикнув, подбросил плиту вверх изо всех сил. Буресвет ярился внутри, кости выворачивались из суставов — и тут же исцелялись, — пока он медленно возвращал камень на положенное место над входом.

Он чувствовал, как храм умоляет не останавливаться. Спрен отчаянно желал снова стать целым. Далинар втянул больше буресвета — столько, сколько мог удержать, — осушив все самосветы, какие были при нем.

По лицу князя струился пот, пока он поднимал плиту достаточно высоко, чтобы она заняла свое место и рисунок казался правильным. Сила хлынула сквозь его руки и рассеялась в камне.

Резные орнаменты начали соединяться.

Каменная перемычка в его руках приподнялась и встала на место. Свет заполнил трещины, и они затянулись, а вокруг головы мужчины вспыхнули спрены славы.

Когда свечение померкло, передняя стена величественного храма — включая дверной проем и потрескавшиеся барельефы — оказалась восстановленной. Далинар стоял перед ней без рубашки, покрытый потом, и чувствовал себя на двадцать лет моложе.

Хотя нет — человек, которым он был двадцать лет назад, такое бы не осилил.

«Узокователь».

Кто-то коснулся его руки; нежные пальцы Навани.

— Далинар... что ты сделал?

— Я прислушался.

Сила годилась не только для разрушения. «Мы не обращали на это внимания. Мы не замечали ответы прямо перед собственным носом».

Князь Холин бросил взгляд через плечо на толпу, которая взбиралась по лестнице, скапливаясь вокруг него.

— Ты, — обратился он к письмоводительнице. — Ты писала в Уритиру и просила прислать лекарей Таравангиана?

— Д-да, светлорд.

— Напиши снова. Пусть пришлют моего сына Ренарина.

Королева Фэн нашла его во внутреннем дворе храма Баттах — того, где находилась большая разбитая статуя. Ее сын — теперь он носил окровавленную рубашку Далинара, повязав вокруг талии, словно кушак, — возглавлял отряд людей с веревками. Они только что соединили сломанные бедра изваяния; Далинар, осушив взятые у кого-то сферы, соединял расколотые камни.

— Кажется, я нашел левую руку! — крикнул кто-то снизу, куда рухнула основная часть скульптуры, провалившись сквозь крышу особняка.

Далинаровский отряд солдат и светлоглазых с радостными воплями ринулся вниз по ступенькам.

— Не думала, что застану Черного Шипа без рубашки, — заявила королева Фэн, — и... играющим в творца!

— Я могу исправлять только неодушевленные вещи, — объяснил Далинар, вытирая руки о тряпку, привязанную к поясу. Он был измучен. Ему никогда раньше не доводилось использовать такое количество буресвета, и это оказалось довольно изматывающе. — Мой сын занят более важным делом.

Из храма наверху вышла маленькая семья. Судя по неуверенным шагам отца, которого поддерживали сыновья, во время недавней бури он сломал ногу или обе. Дородный мужчина жестом попросил юношей отойти, сделал несколько робких шажков, а потом, широко распахнув глаза, подпрыгнул.

Далинар знал это ощущение: длящийся эффект буресвета.

— Я должен был сообразить раньше — мне следовало послать за младшим сыном в тот же момент, когда я увидел тех раненых. Я дурак. — Далинар покачал головой. — Ренарин обладает способностью исцелять. Он в этом деле новичок, как и я в своем, и лучше всего у сына получается исцелять тех, кто был ранен недавно. Интересно, похоже ли это на то, что делаю я? Когда душа привыкает к ране, ее куда сложнее залечить.

Единственный спрен благоговения появился рядом с Фэн, когда семья приблизилась, поклонилась и что-то сказала на тайленском. Отец при этом улыбался как дурачок. На миг Далинару показалось, что он вот-вот поймет их речи. Словно какая-то его часть тянулась к этому человеку, желая создать узы. Любопытное ощущение, пусть Далинар и не знал, как его истолковать.

Когда они ушли, он повернулся к королеве.

— Не знаю, сколько продержится Ренарин и как много ран достаточно свежи, чтобы он смог их исцелить. Но мы могли бы этим заниматься и дальше.

Внизу раздавались возгласы: каменную руку доставали из особняка через окно.

— Я заметила, ты околдовал и Кдралка.

— Он славный малый.

— Сын был решительно настроен на то, чтобы как-то вызвать тебя на дуэль. Я слышала, ты дал ему такую возможность. Пройдешься по всему городу, очаровывая всех по очереди, верно?

— Надеюсь, нет. Подобное мероприятие заняло бы много времени.

Молодой человек сбежал по лестнице, ведущей из храма, держа в руках ребенка с волосами, падающими на лицо. Дитя, невзирая на рваную и испачканную в пыли одежду, широко улыбалось. Юноша поклонился королеве и поблагодарил Далинара на ломаном алетийском. Ренарин всем сообщал, что исцеления — его заслуга.

Фэн с непроницаемым выражением лица проследила за тем, как они уходили.

— Фэн, мне нужна твоя помощь, — прошептал Далинар.

— Мне трудно поверить, что тебе что-то нужно, учитывая сегодняшние достижения.

— Осколочники не могут выстоять сами.

Она уставилась на него, хмурясь.

— Прости. Военная максима. Я... ох, ладно. Фэн, у меня есть Сияющие, да, — но какими бы могущественными они ни были, им не выиграть эту войну. Более того, я чувствую, что что-то упускаю, но не могу понять что. Вот почему мне нужна ты. Я мыслю как алети, и большинство моих советников тоже. Мы обсуждаем войну, конфликт, но не замечаем важные факты. Когда я только узнал о силе Ренарина, мне пришло в голову только, что можно исцелять людей на поле боя и продолжать сражение. Ты мне нужна; и азирцы тоже нужны. Мне необходима коалиция правителей, которые видят то, чего я не вижу, потому что мы столкнулись с противником, чей образ мыслей не похож на привычный. — Он склонил голову перед нею. — Прошу тебя, Фэн. Присоединяйся ко мне.

— Я уже открыла врата и веду переговоры с советниками по поводу оказания помощи в твоей войне. Разве ты не этого хотел?

— Вовсе нет. Мне нужно, чтобы ты по-настоящему присоединилась ко мне.

— В каком смысле?

— В таком, что «моя» война должна стать «нашей».

— Ты настойчив. — Она перевела дух и продолжила, не давая ему возразить: — Полагаю, это именно то, что нам нужно прямо сейчас. Ладно, Черный Шип. Ты, я, Таравангиан. Первая по-настоящему объединенная воринская коалиция, какую видел мир со времен Иерократии. К несчастью, двое из нас возглавляют разрушенные королевства.

— Трое, — со вздохом уточнил князь. — Холинар осажден врагом. Я послал помощь, но пока что Алеткар — оккупированное королевство.

— Чудно. Что ж, полагаю, я сумею убедить городские фракции впустить твои войска, чтобы они нам помогли. Если с этим все пройдет хорошо, напишу Верховному Азира. Может, будет какой-нибудь толк.

— Уверен, что будет. Теперь, когда ты согласилась присоединиться, нашей важнейшей целью стали азирские Клятвенные врата.

— Ну, с этим все будет непросто, — заметила Фэн. — Азирцы отнюдь не в таком отчаянном положении, как я, — и они не воринцы. Местные, включая меня, покоряются хорошему толчку от решительного монарха. Сила и пыл — воринский путь. Но подобная тактика лишь заставит азирцев окопаться и дать еще более сильный отпор.

Он потер подбородок:

— Совет есть?

— Не думаю, что это тебе понравится.

— А ты попробуй, — предложил Далинар. — Я начинаю осознавать, что мой обычный способ ведения дел имеет серьезные ограничения.

Я беспокоюсь о собратьях-правдоглядах.

Из ящика 8–21, второй изумруд

Буря не принадлежала Каладину.

Ему принадлежали небеса и в определенной степени ветра. Великие бури — нечто иное, вроде страны, в которой он был гостем, посланником. Уважение сохранялось, но настоящей властью он не обладал.

Сражаясь с Убийцей в Белом, Каладин путешествовал вместе с Великой бурей, мчась на переднем крае буревой стены, словно лист на гребне волны. Этот метод — с Великой бурей, ярящейся в полную силу у него под ногами, — казался чересчур рискованным, чтобы брать с собой кого-то еще. К счастью, во время путешествия в Тайлену они с Шаллан опробовали другие методы. Оказалось, он мог черпать силу из бури, если оставался в пределах сотни футов над буревыми тучами.

И теперь он летел там, с двумя мостовиками и избранным отрядом Элокара. Над ними ярко светило солнце, а внизу во всех направлениях простиралась грозная буря. Клубящиеся черно-серые тучи, озаренные вспышками молний. Грохочущие, словно рассерженные тем, что группка дерзких людишек едет «верхом». Они сильно отстали от буревой стены и теперь не видели ее. Направляясь к Холинару, отряд должен был двигаться скорее на север, чем на запад, пересекая Ничейные холмы в сторону Северного Алеткара.

В узорах клубящейся бури было нечто завораживающее, и Каладину пришлось сосредоточить внимание на своих подопечных. Их было шестеро, то есть всего в экспедицию отправилось девять человек, считая его самого, Скара и Дрехи.

Король Элокар летел впереди. Прихватить с собой осколочную броню не получилось: сплетения не действовали на доспехи. Король был в плотной одежде и странного вида стеклянной маске, которая служила преградой ветру. Наряд и маску предложила Шаллан; оказывается, такими штуками пользовались моряки. Следующим был Адолин. Затем двое солдат Шаллан — неряшливые дезертиры, которых она подобрала, словно раненых щенков, — и горничная. Каладин не понимал, зачем взяли этих троих, но король настоял.

Все, кроме Шаллан, были одеты так же, как и король, отчего девушка выглядела еще более странно. Она летела всего лишь в своей синей хаве — подколотой, чтобы не слишком сильно развевалась, — и белых рейтузах. Буресвет струился от кожи девушки, согревая и поддерживая ее.

Ее волосы развевались неистовой темно-рыжей волной. Она летела, вытянув руки вперед, закрыв глаза, с улыбкой на лице. Каладину приходилось все время регулировать ее скорость, чтобы Шаллан держалась вместе с остальными, — девушка не могла устоять перед тем, чтобы не ощутить ветер меж пальцами свободной руки и не помахать пролетающим мимо спренам.

«Как же она может вот так улыбаться?» — спросил себя Каладин. Во время совместного путешествия по ущельям он узнал ее тайны. Раны, которые она скрывала. И все же... она могла каким-то образом попросту их игнорировать. У Каладина это не получалось. Даже когда он не пребывал в излишне мрачном настроении, его обременяли обязанности или нужды людей, о которых он должен был заботиться.

Ее беспечная радость пробуждала в нем желание показать, каково это — летать по-настоящему. Она не могла пользоваться сплетениями, но сумела бы собственным телом придавать форму ветру и танцевать в воздухе...

Каладин вынудил себя вернуться к происходящему, изгнав глупые мечты. Он прижал руки к телу, уменьшая поверхность, на которую воздействовал ветер. Это позволило перелететь к началу вереницы людей, чтобы по очереди обновить их буресвет. Он не пользовался буресветом для маневрирования — хватало и ветра.

Скар и Дрехи летели самостоятельно футах в двадцати внизу, наблюдая на случай, если кто-то по какой-нибудь причине упадет. Обновив плетения, Каладин вернулся в строй между Шаллан и Элокаром. Король смотрел вперед сквозь маску, как будто не замечая поразительную бурю внизу. Девушка легла на спину и с блаженным видом уставилась в небо; подол ее подколотой юбки трепетал на ветру.

С Адолином совсем другая история. Он посмотрел на Каладина, потом закрыл глаза и стиснул зубы. По крайней мере, перестал молотить в воздухе руками и ногами каждый раз, когда менялся ветер.

Они не говорили — все равно в шуме ветра звук их голосов должен был затеряться. Чутье подсказывало Каладину, что он, вероятно, может смягчить силу ветра в полете — такой опыт уже был, — но некоторые способности нельзя воспроизводить намеренно.

В конце концов от бури внизу вспорхнула светящаяся линия. Вскоре она превратилась в ленту из света и подлетела к Каладину.

— Только что миновали реку Ветробегунью, — доложила Сил.

Он воспринимал ее слова не как последовательность звуков, но как ментальные отпечатки.

— Значит, Холинар уже близко.

— Ей определенно нравится небо, — заметила Сил, взглянув на Шаллан. — Прирожденная летунья. Она почти похожа на спрена, и от меня это высокая похвала.

Он вздохнул и отказался смотреть на Шаллан.

— Да ладно тебе... — Сил метнулась на другую сторону от него. — Ты должен быть с людьми ради собственного счастья. Я знаю, что это так.

— У меня есть мои мостовики, — пробормотал он. Слова унес ветер, но Каладин знал, что Сил услышит, как он услышал ее.

— Сам знаешь, это не одно и то же.

— Она взяла горничную в разведывательную миссию. Не способна неделю прожить без того, чтобы кто-то не укладывал ей волосы. Думаешь, такое может меня заинтересовать?

— Думаю? — уточнила Сил. Она приняла облик миниатюрной девушки в девчоночьем платье, которая летела впереди него. — Я знаю! Даже не рассчитывай, что твои вороватые взгляды ускользнули от моего внимания. — Она ухмыльнулась.

— Пора остановиться, чтобы не проскочить мимо Холинара, — сменил тему Каладин. — Ступай предупреди Скара и Дрехи.

Каладин занялся своими подопечными по очереди, заменяя плетение вперед половинным плетением вверх. У плетений был странный эффект, который сводил на нет попытки Сигзила описать их с помощью научной терминологии. Все его подсчеты говорили, что человек, будучи сплетенным, находился под влиянием как земли, так и плетения.

Но на самом деле все было иначе. Стоило применить к кому-нибудь основное плетение, и его тело совершенно забывало о притяжении земли — он летел в том направлении, какое указал заклинатель потоков. Неполные плетения основаны на том, что часть человеческого веса забывала о земле, хотя остальное по-прежнему тянулось вниз. Потому половинное плетение, обращенное кверху, заставляло человека зависать между небом и землей.

Каладин расположил группы так, чтобы можно было переговорить с королем, Адолином и Шаллан. Его мостовики и прислужники Шаллан зависли на некотором расстоянии. Даже новые объяснения Сигзила не помогали понять, что именно сделал Каладин. Он каким-то образом создал... канал вокруг группы, словно в реке. Течение, которое увлекало их за собой, позволяя держаться рядом.

— Это действительно красиво! — воскликнула Шаллан, обозревая бурю, которая покрывала все, кроме верхушек каких-то очень далеких гор слева от них. Наверное, это были горы Солнцетворца. — Как смешивание красок — если бы темная краска могла каким-то образом порождать новые цвета и свет внутри своих завихрений.

— Главное, чтобы я смотрел на нее издалека, — проворчал Адолин. Он держал Каладина за руку, чтобы не отлететь в сторону.

— Мы близко к Холинару, — сообщил Каладин. — И это хорошо, поскольку приближаемся к хвосту бури и вскоре я потеряю доступ к ее буресвету.

— А вот я, — проговорила Шаллан, глядя вниз, — потеряю ботинки.

— Ботинки? — переспросил Адолин. — Я там потерял свой обед.

— Представляю себе, как что-то соскальзывает и падает туда, — прошептала Шаллан. — Исчезает. Навсегда. — Она посмотрела на Каладина. — Никаких острот по поводу отсутствующих ботинок?

— Ничего смешного в голову не пришло. — Он помедлил. — Впрочем, тебя это никогда не останавливало.

Шаллан ухмыльнулась:

— Мостовик, а ты когда-нибудь думал о том, что плохое искусство приносит миру больше пользы, чем хорошее? Начинающие художники тратят огромное количество времени на плохие учебные работы. И даже когда художник становится мастером, некоторые картины у него попросту не получаются. А другие кажутся неправильными, пока не нанесен последний штрих. Плохое искусство всегда дает много опыта, ибо твои ошибки важнее успехов. Кроме того, удачные работы обычно пробуждает в людях одинаковые чувства — в большинстве своем хорошие произведения одинаково хороши. Но каждое плохое творение плохо оригинальным, неповторимым образом. Потому я рада, что у нас есть плохое искусство, и уверена, что Всемогущий с этим согласен.

— Шаллан, все это, чтобы оправдать твое чувство юмора? — произнес удивленный Адолин.

— Мое чувство юмора? Нет, я просто пытаюсь оправдать творение капитана Каладина.

Не обращая на нее внимания, Каладин глядел на восток, прищурив глаза. Тучи позади них светлели от непроницаемой мрачной черноты и серости до более мягких оттенков, цвета утренней каши, которую готовил Камень. Буря приближалась к завершению; стихия, которая прибыла с помпой, оканчивалась продолжительным вздохом, шквалы уступали место спокойному дождю.

— Дрехи, Скар, — позвал Каладин. — Удерживайте всех в воздухе. Я собираюсь вниз, на разведку.

Двое отсалютовали ему, и Кэл упал сквозь тучи, которые изнутри выглядели как грязный туман. Каладин вылетел из них, покрытый инеем, и струи ослабевающего дождя начали хлестать его. Наверху тихонько рокотал гром.

Сквозь тучи просачивалось достаточно света, чтобы он смог обозреть ландшафт. Действительно, город был близко и выглядел величественно, но он вынудил себя поискать врагов, прежде чем восхищаться пейзажем. Отметил широкую равнину перед городом — поле боя, очищенное от деревьев и больших валунов, которые могли бы послужить прикрытием вторгшейся армии. Оно оказалось пустым, что не было неожиданностью.

Вопрос заключался в том, кому принадлежала власть в городе — Приносящим пустоту или людям? Он осторожно снизился. Вокруг сияла россыпь буресветных огней от клеток, которые оставили снаружи, чтобы буря зарядила самосветы. И... да, над сторожевыми постами взвились алетийские флаги. Это означало, что самая тяжелая часть бури миновала.

Каладин вздохнул с облегчением. Холинар не пал, хотя — если донесения верны — враги захватили все окрестные города. Он присмотрелся и заметил, что противник возводит буревые убежища на поле боя: бункеры, из которых они могли предотвратить пополнение запасов в Холинаре. Пока что они представляли собой просто фундаменты из кирпича и раствора. В периоды между бурями их, скорее всего, охраняли — и строили — большие отряды вражеских сил.

Каладин наконец-то позволил себе поглазеть на Холинар. Он знал, что сделает это, — чувство было неизбежным, как начинающийся зевок: его нельзя надолго сдержать. Сперва оцени местность на предмет опасности, разберись, что где.

Потом можно и вытаращить глаза.

Буря свидетельница, город был прекрасен.

Однажды Каладин уже пролетал над ним в полусне, когда увидел Буреотца. Это не произвело на него такого впечатления, как сейчас, когда он парил над огромной столицей. Кэл видел настоящие города — военные лагеря в совокупности, похоже, превосходили Холинар размером, — так что изумил его не масштаб, но разнообразие. Он привык к практичным бункерам, а не к каменным зданиям самых разных форм с непохожими крышами.

Отличительной чертой Холинара, конечно же, были ветролезвия: любопытные скальные образования, которые поднимались из камня, будто плавники какого-то гигантского существа, большей частью скрытого под поверхностью. Изогнутые скалы покрывали пласты красного, белого и оранжевого цвета, темные и блестящие от дождя. Он лишь теперь понял, что городские стены отчасти построены на вершинах наружных ветролезвий. Ну да — нижние участки стен буквально выросли из земли, и люди выстроили на них укрепления, выровняв вершины и заполнив пространства между изгибами.

В северной части города возвышался дворцовый комплекс, высокий и горделивый, словно вопреки бурям. Дворец был сам по себе как маленький город, с яркими колоннами, ротондами и башенками.

И что-то с ним было очень, очень не в порядке.

Над дворцом нависла туча — сгусток тьмы, который с первого взгляда казался игрой света и тени. Ощущение неправильности усиливалось вокруг некоей части с восточной стороны дворца. Эту плоскую, приподнятую площадь застроили небольшими зданиями. Дворцовый монастырь.

Платформа Клятвенных врат.

Каладин прищурился, потом снова кинул плетение в небо и прошел сквозь тучи. Наверное, он слишком зазевался — не нужно, чтобы люди начали говорить о светящемся человеке в небе.

И все же... этот город. В сердце Каладина до сих пор жил деревенский мальчик, который мечтал увидеть мир.

— Обратила внимание на тьму вокруг дворца? — спросил Каладин у Сил.

— Ага, — прошептала она. — Что-то очень нехорошее.

Каладин появился из туч и увидел, что его отряд снесло ветром к западу. Он направил себя в их сторону и впервые заметил, что его буресвет больше не обновляется бурей.

Дрехи и Скар заметно расслабились, когда увидели его.

— Кэл... — начал Скар.

— Знаю. У нас осталось мало времени. Ваше величество, город прямо под нами — и наши силы по-прежнему контролируют стены. Паршенди строят буревые бункеры и осаждают район, хотя основная часть их армии, вероятно, отступила в близлежащие города в ожидании бури.

— Город выстоял! — воскликнул Элокар. — Отлично! Капитан, опустите нас.

— Ваше величество, если мы просто упадем с неба, вражеские разведчики точно увидят, как мы входим.

— Ну и что? — удивился король. — Нужда в уловках возникла из-за опасений, что нам, вероятно, придется проникать в город тайком. Если наши силы все еще его удерживают, мы можем открыто направиться ко дворцу, принять командование и запустить Клятвенные врата.

Каладин поколебался:

— Ваше величество, с дворцом... что-то не так. Он выглядит темным, и Сил это тоже увидела. Я советую проявить осторожность.

— Там внутри мои жена и ребенок, — заявил Элокар. — Им может угрожать опасность.

«Шесть лет войны ты не очень-то о них тревожился», — подумал Каладин.

— Давайте все равно спустимся, — решил король. — Нам надо как можно скорее добраться до Клятвенных врат... — Он умолк, перевел взгляд с Каладина на Шаллан, а потом на Адолина. — Или нет?

— Советую проявить осторожность, — повторил Каладин.

— Ваше величество, мостовик не из тех, кто беспокоится по пустякам, — напомнил Адолин. — Мы не знаем, что происходит в городе и что там случилось после донесений о хаосе и бунтах. Осторожность, на мой взгляд, не помешает.

— Ладно, — уступил Элокар. — Потому я и взял с собой светоплетельщицу. Светлость, что вы думаете?

— Давайте приземлимся за пределами города, — предложила Шаллан. — Достаточно далеко, чтобы сияние буресвета нас не выдало. Можем использовать иллюзии, чтобы проникнуть внутрь и выяснить, что происходит, не раскрывая себя.

— Хорошо, — согласился Элокар с резким кивком. — Капитан, делаем, как она предлагает.

Мы можем записать любой секрет, какой захочется, и оставить здесь? А откуда нам знать, что их найдут? А, мне плевать. Вот это и запишите.

Из ящика 2–3, дымчатый кварц

Вражеская армия пропускала беженцев в город.

Сперва это удивило Каладина. Разве смысл осады заключался не в том, чтобы не давать людям пробираться внутрь? Но в Холинар шел неубывающий поток людей. Ворота стояли закрытые, чтобы противостоять вторжению, однако боковые двери — тоже значительного размера — были распахнуты.

Каладин передал подзорную трубу Адолину. Отряд приземлился в неприметном месте, потом отправился в город пешком — но к тому моменту, когда прибыли, уже стемнело. Они решили провести ночь снаружи, скрытые иллюзией Шаллан. Светоплетение удивительным образом продержалось всю ночь, потратив очень мало буресвета.

Теперь, когда наступило утро, они изучали город. До него оставалась примерно миля. Снаружи их убежище выглядело всего лишь выступающим валуном. Шаллан не смогла сделать его прозрачным только с одной стороны, так что им пришлось выглядывать наружу через щель, которая — если бы кто-то прошел мимо — была заметна.

По ощущениям иллюзия напоминала пещеру — только вот ветер и дождь проходили прямо сквозь нее. Король и Шаллан все утро ворчали, жалуясь на сырую и холодную ночь. Каладин и его мостовики спали как убитые. У службы в Четвертом мосте были свои преимущества.

— Они пропускают беженцев, чтобы те истощили городские запасы, — предположил Адолин, наблюдая в подзорную трубу. — Надежная тактика.

— Светлость Шаллан, — обратился Элокар, принимая подзорную трубу у Адолина, — вы ведь способны каждого из нас снабдить иллюзией? Мы можем притвориться беженцами и с легкостью войти в город.

Шаллан рассеянно кивнула. Она сидела в луче света, который проникал сквозь отверстие в «потолке», и рисовала.

Адолин обратил подзорную трубу на дворец, чья вершина высилась над городом вдали. День был безупречно солнечный, яркий и чистый, в воздухе от вчерашней бури остался лишь намек на сырость. В небе — ни облачка.

Но дворец каким-то образом оставался в тени.

— Что это? — cпросил Адолин, опуская подзорную трубу.

— Один из них, — прошептала Шаллан. — Несотворенный.

Каладин уставился на нее. Она рисовала дворец, но тот выглядел странно искаженным, с кривыми стенами.

Элокар изучил дворец:

— Ты был прав, рекомендуя осторожность, ветробегун. Мои инстинкты по-прежнему подводят. Это неправильно, не так ли? Я должен быть предусмотрительным и внимательным.

Шаллан дали время, чтобы закончить наброски, — она заявила, что нуждается в них для сложных иллюзий. В конце концов девушка встала и принялась листать страницы в альбоме.

— Ладно. Большинству из нас маскировка не понадобится, поскольку никто не узнает меня или моих прислужников. То же самое, полагаю, касается людей Каладина.

— Если меня кто-то и узнает, — встрял Скар, — проблем от этого не будет. Здесь никто не в курсе, что со мной случилось на Расколотых равнинах.

Дрехи кивнул.

— Хорошо, — согласилась Шаллан, поворачиваясь к Каладину и Адолину. — Вам обоим нужны новые лица и одежда, которая сделает вас похожими на стариков.

— Не нужна мне маскировка, — начал возражать Кэл. — Я...

— Ты несколько недель провел с паршунами, — перебила Шаллан. — Лучше подстраховаться. Кроме того, ты все равно постоянно хмуришься, как старикан. То, что надо.

Каладин бросил на нее сердитый взгляд.

— Отлично! Так и продолжай. — Шаллан шагнула ближе, выдохнула, и его окутал буресвет. Каладину показалось, что он должен его вобрать, использовать — но свет сопротивлялся. Ощущение было странным, как будто он нашел горящий уголек, от которого не исходило тепло.

Буресвет исчез, и когда Каладин поднял руку, та оказалась иссохшей от старости. Его форменную куртку сменила коричневая, домотканая. Он коснулся лица, но не ощутил никаких изменений.

Адолин ткнул в него пальцем:

— Шаллан, это воистину ужасно! Я впечатлен.

— Что? — Каладин посмотрел на своих людей. Дрехи поморщился.

Шаллан окутала Адолина светом. Он превратился в крепкого, красивого мужчину лет шестидесяти, с темно-коричневой кожей, седыми волосами и стройной фигурой. Его одежда больше не была богато изукрашенной, но выглядела достойно. Адолин походил на старого пройдоху, с которым можно повстречаться в пивной и послушать его байки о головокружительных приключениях в молодые годы. Глядя на таких, как он, женщины считали, что предпочитают пожилых мужчин, хотя на самом деле им нужен был этот конкретный.

— О, это несправедливо, — возмутился Каладин.