Братки – не значит братья E-Book

Владимир Колычев

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Abenteuer, Thriller, Horror
• Serie: Колычев. Мастер криминальной интриги
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 373

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Отгремели московские криминальные баталии для Семена Купчинова по кличке Сэм. Дорого заплатил за свою победу главарь волынской группировки – погибла его любимая Наташа… Но вот страсти улеглись, бизнес встал на ноги и окреп, и в жизни Сэма воцарилась стабильность. Теперь можно подумать и о расширении влияния. Семен едет в город Красностальск, на металлургический завод, полноправным владельцем которого он рассчитывает стать в скором времени. Но на месте Сэм узнает, что стальной гигант контролирует банда некоего Фирсана. Между двумя бригадирами завязывается жестокая борьба. И одновременно с этим в сердце Сэма загорается новая любовь…

Leseprobe

Владимир Колычев Братки – не значит братья

Глава 1

Окраина города, но вид из окна прекрасный – пляж с деревянными грибками, река, белый теплоход на фоне прибрежного лесного массива; в стороне, по железнодорожному мосту грохочущей змеей ползет товарный состав. Поезд везет железную руду для завода, трубы которого коптят небо с другой стороны дома. Без металлургического комбината город зачахнет, Лариса прекрасно это понимала, но любоваться им не хотела. Хватит с нее родительской квартиры, окна которой выходили на завод. С раннего детства ей приходилось видеть дымящие трубы доменных печей, вдыхать закопченный воздух.

Комбинат никуда не делся, по-прежнему на нем льют чугун и сталь, гонят прокат – просто его не видно из окон квартиры, которую они собираются покупать с мужем. Цена и без того приличная, но Лариса согласилась бы доплатить за чудесный вид из окна. Да и воздух здесь более-менее. Ветер дует с реки, пахнет рыбой и камышом…

– Ну как? – спросил Паша.

Он у Ларисы бизнесмен; в девяносто втором году занялся животноводством, выращивал молочных коров, разводил бычков на мясо. А в прошлом году построил маленький завод по производству комбикорма. Дела пошли настолько хорошо, что с кредитами Павел уже почти рассчитался. И даже смог отложить приличную сумму на квартиру, которую они сейчас и собирались покупать.

– Надо подумать.

Лариса могла бы захлопать в ладоши от восторга, но за спиной стояла хозяйка квартиры, и ей вовсе не обязательно знать, что творится у нее на душе. А то не получится сбить цену, что в таких делах – обычная практика.

– А что здесь думать! Хорошая квартира, светлая, просторная.

– Да, но седьмой этаж… – вздохнула Лариса.

Она заведовала бухгалтерией мужа, и ей лучше знать, как вести дела. Поэтому Паша молчал.

– А лифт? – парировала хозяйка квартиры.

– Лифт может сломаться. Сами видите, что в стране творится – что не растащили, то разрушили. Все может быть… Нам предлагают такую же квартиру на втором этаже, в центре города. И цена такая же…

Хитрость удалась, и хозяйка скинула цену на целых пятьсот долларов. На том и договорились.

– А вдруг лифт правда сломается? – спросил Паша, когда они спускались вниз.

– Значит, разобьемся вместе, – прижимаясь к мужу, прошептала Лариса.

Ей всего двадцать лет. Она еще молодая, у нее вся жизнь впереди. Но умереть не страшно. Если вместе с мужем…

Кто бы мог подумать, что ей будет нравиться запах молока и перепрелой травы. В школе она была первой красавицей, ей прочили карьеру кинозвезды или фотомодели. Но для этого нужно было ехать в Москву, а Лариса испугалась. Не имела она той авантюрно-романтической жилки, благодаря которой люди становятся знаменитыми. Но и замуж за колхозника выйти не мечтала, потому страшно удивилась, когда поняла, что влюбилась в Пашу без памяти.

На своем дряхлом «уазике» он подъехал к Ларисе, когда она стояла на остановке, и сделал первое в их совместной жизни предложение. До этого Лариса никогда не садилась в машину к незнакомым мужчинам, но у Паши было столь добродушное и располагающее к доверию лицо, что возражать она не стала. Он подвез ее домой, предложил встретиться… А потом последовало главное в ее жизни предложение – руки и сердца. К этому времени Лариса уже влюбилась в него, поэтому не отказала…

Поженились они в октябре прошлого года, и с тех пор она живет в поселке, в старом доме, что достался Паше от прадеда. И ничего, жива-здорова и почти не жалуется. Теперь они будут жить в городе, в благоустроенной квартире. И Лариса рада грядущему новоселью, потому что сама этого хотела. Но если без Паши, то ей ничего не нужно. С ним ее не пугала даже самая грязная работа, а без него жизнь будет страшной и пустой…

Впрочем, умирать Паша не собирался. Он молод, здоров, и у него полно планов на будущее. Да и грязная работа Ларисе не грозит. Никто не заставляет ее лезть под коров на ферме, а на заводе у нее свой кабинет, смежный с мужем.

Дом на окраине города они выбрали не только из-за близости к реке. Отсюда им удобнее всего добираться до своего заводика – всего шестнадцать километров, и они на месте. Дорога, правда, не ахти, но для новенькой «Нивы» это не беда.

Через двадцать минут они уже были на месте. Рабочий день подходил к концу, неотложные дела за горло не держали, поэтому Паша предложил выпить бутылочку шампанского, и Лариса согласилась. Она всего лишь на третьем месяце беременности, и немного спиртного ей не помешает.

Гостей не звали, но они пришли без приглашения. Лариса с ужасом наблюдала, как в кабинет к мужу входят неприятной внешности люди в кожаных куртках на широких плечах. Один широколицый, с косматыми бровями над маленькими, припухшими глазами; другой – остроносый, с узким лбом и необыкновенно массивным подбородком. Их бы на фото снять, чтобы детей потом пугать… Но пока что страх испытывала сама Лариса. Агрессивное поведение этих людей пугало и наводило на дурные мысли.

– Шампунь пьем? – глянув на бутылку, нагло спросил широколицый. – На наши деньги?

– Кто вы такие? Кто вас сюда впустил? – возмущенно спросил Паша.

– А кто нас может остановить? – хмыкнул остроносый. – Мы – мафия, мужик. А мафия не спрашивает, когда приходить…

– Я смотрю, ты нехило здесь устроился, мужик, – прогрохотал его дружок. Он нарочно отвел в сторону полу своей куртки, чтобы Паша увидел рукоять пистолета. – Шампанское, секретутка супер-пупер…

Он похотливо глянул на Ларису, и ее передернуло от омерзения. Но сказать в ответ ничего не смогла. От сильных переживаний у нее перехватило горло, да и нормальные слова вдруг вылетели из головы, остались только нецензурные. А ненормативная лексика сейчас могла лишь обострить ситуацию.

– Лариса – не секретутка! – возмутился Паша. – Лариса – моя жена!

– А ты чего орешь, мужик? – Широколицый подошел к нему, схватил за грудки, припер к стене.

Паша не мог похвастаться атлетическим телосложением, но и слабаком он не был. Однажды Лариса своими глазами видела, как он кулаком уложил на землю гораздо более крепкого на вид мужчину. Но сейчас она не хотела этого видеть. Поэтому посмотрела на него умоляюще. И головой покачала. Дескать, не надо распускать кулаки: не тот сейчас случай. Ведь это бандиты, и в одиночку с ними воевать бессмысленно. И смертельно опасно.

Паша уловил ее взгляд и опустил руку. Он и сам понимал, в какой ситуации оказался.

– Ты лучше думай, как с нами рассчитываться будешь, – разжимая руки, сказал широколицый.

– А я вам что-то должен? – пальцами поправляя помятый ворот куртки, дрожащим голосом спросил Паша.

– Это наша земля. И все, кто на ней работают, платят нам!

– Кому «вам»?

– Боцману платят! А я Михей. Мы с Шуляком на этом участке работаем, – кивнул на своего дружка широколицый. – И все вопросы решаем. А вопрос у нас простой – кошелек или жизнь? Если платишь, живешь, если нет – идешь на удобрения… Хочешь, чтобы тебя с навозом смешали?

– Сколько? – вмешалась в разговор Лариса.

– Ну, ты, цыпа, натурой можешь отдать! – глумливо хохотнул Михей, дыхнув на нее перегаром.

– Я не цыпа! Я главный бухгалтер. И не надо грубить, если вы хотите о чем-то договориться, – стараясь казаться спокойной, выговорила она.

– Ух ты, расхорохорилась! Главный бухгалтер… – передразнил ее Шуляк.

– За что мы должны платить? – спросил Паша.

Он встал так, чтобы загородить Ларису от алчно-похотливых взглядов непрошеных гостей.

– За крышу… Знаешь, что это такое?

– Догадываюсь.

– Еще бы ты не догадывался! Мы в Красностальске всем уже крышу поставили. А как до тебя не добрались, до сих пор понять не могу… Наверное, хорошо прятался, да?

– Я ни от кого не прятался.

– Да, но года два работаешь без нашей защиты. Или три? Сколько там?

– Четыре. Четыре года без вас обходился. И еще столько же обойдусь.

– Не выйдет, – покачал головой Михей. – Тут где-то махновцы бродят; если нас не будет, они тебе тут все сожгут. И жену твою всей толпой отхороводят. Тебе это нужно?

– Есть милиция…

– Какая милиция? Там все уже куплено… Хочешь в этом убедиться? Сейчас мы твою жену в два ствола отстреляем, а ты к ментам давай, посмотрим, что они сделают… Ну чо, начнем? – расстегивая штаны, спросил Шуляк.

– Сколько вы хотите? – бледный как полотно спросил Паша.

– А сколько можешь? – ухмыльнулся Михей.

– Много не могу… Я же не золото добываю… Ну, тысячу долларов в месяц…

– Не смеши!

– Две… Ну, три тысячи! Больше не могу. Честное слово!

– А слово у тебя точно честное?

– Да!

– Отвечаешь? – в упор глядя на Пашу, спросил Михей.

– Да.

– Смотри, если кинуть нас хочешь, мы с тебя жестоко спросим!

– Три тысячи! Больше не могу.

– Идет!

Лариса облегченно вздохнула. Производство у Паши небольшое, но три тысячи в месяц для его бизнеса не катастрофа. Не хотелось, конечно, терять такие деньги, но и без них можно обойтись. Бизнес в развитии потеряет, и пояса придется подтянуть, но все это не смертельно.

– Значит, по три тысячи в месяц… Шуляк, ты у нас целых три класса окончил; а ну-ка, посчитай, сколько за четыре года накапало! – весело подмигнул Паше Михей.

Но ни он, ни Лариса не разделили его радость. Шуляк не стал утруждаться точными расчетами.

– Что-то около полтораста штук! – выдал он оглушительную цифру.

– У нас нет таких денег! – ужаснулся Паша.

– Займи, – безжалостно ухмыльнулся Михей. – Продай…

– Если я все продам, чем я потом платить буду?

– Не, бизнес продавать не надо. Жену свою продай. Она у тебя супер, мы ее в Турцию вывезем, в аренду сдадим. Года за три окупится…

– Ты сумасшедший? – с ненавистью посмотрел на него Паша.

– Ты, это, за базаром следи. А то ведь я обидеться могу.

– Ничего вы не получите!

– Тсс! Не быкуй, мужик, не надо. Шуток, что ли, не понимаешь?.. За год с тебя возьмем. И еще за месяц… Короче, сорок штук с тебя, и расходимся… А нет, жди монголо-татарское нашествие. Деревню твою сожгут, а жену в Золотую Орду в гарем увезут…

– Мне надо подумать.

– Думай. Но за каждую минуту раздумья по штуке сверху… Через час уже сто штук будет торчать.

– Хорошо, пусть будет сорок тысяч! – не выдержал Паша.

– Да?.. А то я думал, что ты от жены своей хочешь избавиться, – ухмыльнулся Михей.

Он не просто смотрел на Ларису, он взглядом раздевал ее. И девушке приходилось делать над собой усилие, чтобы не выдать своего омерзения к бандиту.

– Будут вам деньги, – вздохнул Паша.

– Когда?

– Мне кредит надо будет в банке взять. Раньше чем через неделю не смогу…

– Короче, через три дня придем. Чтобы деньги были. Если к ментам обратишься, мы с тебя все сто пятьдесят штук возьмем. За наглость…

– Но трех дней мало.

– Ничего не знаю. Через три дня включаем счетчик…

– Я согласен.

– Отлично. Через три дня к вам подъедут наши люди. На белой «девятке». Ровно в полдень. Скажут, что от меня. Отдашь деньги… Ты меня понял?

Паша растерянно кивнул.

– До встречи!

На прощание Михей хлопнул его по плечу, а Ларису окинул взглядом ниже пояса.

Паша беспомощно смотрел на жену. Он был потрясен, подавлен.

– Ничего страшного, – стала успокаивать мужа Лариса. – С квартирой придется повременить.

– Этого мало.

– В банке возьмешь кредит.

– Да нет, лучше у Гулькина займу.

– Вот видишь, выход есть, – улыбнулась Лариса.

– Ну, сорок тысяч мы им отдадим, а дальше? Они же снова придут. Скажут, что я им за девяносто четвертый год должен… Потом за девяносто третий… Они так просто не отвяжутся.

– А если в милицию обратиться?

– Какая милиция? Это же Боцман. Он же полгорода держит. У него там все куплено… Теперь в сельское хозяйство, козел, полез…

– А если в областную милицию обратиться?

– И что? Михея и этого Шуляка арестуют. А их дружки придут потом и потребуют за них выкуп. Все, что есть, заберут. И тебя в придачу… Я ружье из дома возьму. – Паша сжал кулаки. – Я за тебя их всех перестреляю!

– Посадят, – не соглашаясь, покачала головой Лариса.

– Пускай!

– А как я без тебя буду?

– Может, уедем, а?

– Куда?

– А куда-нибудь!

– И что, все бросим?

– Нет, продадим все.

– За три дня не успеем… И за год тоже. У тебя заложено все, перезаложено. В долгах, как в шелках. Да и куда ты от бандитов денешься? Эти, может, и потеряют, так другие найдут.

– За границу уедем. В Австралию, например. Там спокойно, и развернуться есть где.

– Можно и в Австралию, – пожала плечами Лариса. – Везде хорошо, где мы есть… Но сначала этим скотам заплатить надо. И с кредитами разобраться. А потом и продать все можно. И в Австралию. Если здесь жизни не будет.

– Не нравится мне, как эта бандитская рожа на тебя смотрела, – вздохнул Паша.

– Поверь, он так смотрит на всех красивых женщин. Потому что на голову больной.

– Ты самая красивая.

– Для тебя. А для него я – одна из многих… Ну, может, одна из немногих, но не единственная, – задумчиво улыбнулась Лариса.

– Для меня единственная, – влюбленно посмотрел на нее муж.

– Вот и сделай, чтобы эти подонки больше нас не донимали. Заплати им… Не одни же мы такие, все платят. Ельцина на второй срок выбрали, и бандиты на второй срок пошли. Потом третий срок будет, четвертый…

– Черт с ним, с этим Ельциным! И бандиты эти пусть пропадут пропадом! Главное, чтобы мы вместе были…

Паша приблизился к жене, обнял, губами коснулся шеи. Лариса нежно улыбнулась, откликаясь на ласку.

Он был вторым в ее жизни мужчиной. Первым она познала Володю Мальцева из соседнего двора, ей тогда было восемнадцать лет. Симпатичный парень, можно даже сказать, красавец. Но Лариса испытывала к нему двойственные чувства. Нравился он ей как мужчина, и голова иной раз начинала кружиться от одной мысли о нем. Ему достаточно было глянуть на нее, чтобы воспламенить кровь. Потому и в постели с ним было невероятно хорошо. Но при этом не было безумной любви, и ее даже пугала мысль о том, что с ним, возможно, придется прожить до самой старости. Может, потому они и расстались. С Пашей все было иначе. Он ее не возбуждал так сильно, но с ним она хотела умереть в один день.

И сейчас его внезапный порыв не всколыхнул ее чувственность, не раззадорил желание. Но все-таки она позволила ему задрать юбку. Ему нужно было забыться, отвлечься, и, как верная жена, она его прекрасно понимала…

Глава 2

Черный «Мерседес» представительского класса плавно свернул к высокому жилому зданию довоенной постройки. Шлагбаум на въезде во двор открылся почти мгновенно, водителю даже не пришлось притормаживать перед ним. За головной машиной шел джип с охраной, в ворота он вошел как точно выпущенный шар в лузу.

– Неплохо, раз-два – и уже дома, – хмыкнул Митроха.

– А тебе чо, завидно? – останавливая машину, ехидно спросил Пустырь.

– Да нет, просто прикольно. Москва такая большая, а тут и километра нет, от дома до работы пешком дойти можно, – сказал Захар.

Они втроем выслеживали жертву. Это птица высокого полета, с отличной охраной. И то, что им удалось зацепиться за нее и выследить, где она живет, уже своего рода успех.

Дом элитный, двор охраняется, и ехать за эскортом смысла не имело. Надо было бросать якорь на улице и думать, как подобраться к жертве поближе. Потому Пустырь и остановил машину напротив дома.

– Опля! Ресторан «Чистый пруд», – прочитал вывеску Митроха.

Ресторан располагался как раз напротив дома, на другой стороне заставленной машинами улицы.

– И кого там чисто прут? – осклабился Пустырь.

– А кого поймают, того и прут! – хохотнул Митроха. – И грязно, и чисто, и по-всякому…

Захар косо глянул на него. Этот парень не умел держать себя в руках, его грубый казарменный юмор уже набил оскомину. А Пустырю с ним нравилось; он с удовольствием подыгрывал ему, и они тупили на пару. А еще вели себя дерзко. На днях в ночной клуб Захара вытянули, нажрались там, как свиньи, стриптизершу чуть не изнасиловали, мужику какому-то морду набили… И ничего, никаких последствий. А вчера на перекрестке сцепились с водителем, который не уступил им дорогу, вытащили его из машины, сломали ему нос. И снова как с гуся вода. Теперь они решили, что в Москве живут одни лохи, на которых можно наезжать без зазрения совести.

А Захар всерьез считал, что не тех людей выделили ему для работы. Такие идиоты запросто могли загубить любое дело на корню. И даже удивительно, что пока все идет по плану…

* * *

Квартира у Джемы роскошная. Такая же роскошная, как и она сама… Костюм на ней деловой, холодного цвета, но от нее самой исходит чувственность зрелой искушенной женщины. Красивое ухоженное лицо, чистая атласная кожа, замечательная фигура, отточенная спортивными тренажерами. Походка грациозная, и вся она такая женственная и стильная. Кто бы мог подумать, что Джема станет столь эффектной и волнующей мужские сердца дамой…

Впервые Семен увидел ее девять лет назад. Он даже не понял тогда, что не парень перед ним, а девчонка. Ни капельки женственности в ней тогда не было, пацан пацаном. На дискотеке дело было, драка с люберами намечалась. И Джема тогда собиралась драться. А махалась она, к слову сказать, здорово…

Грубая она тогда была, мужиковатая, и даже гордилась этим. А потом вдруг влюбилась в Семена, и в ней проснулась женщина. Страшненькой она тогда была, но любовь сделала из нее красотку. Пока дожидалась Семена из тюрьмы, нос подправила, кожу лица очистила и смягчила. Тогда и изящные манеры у нее появились, и походка перестала быть мужской, неуклюжей. Одежду научилась носить с шиком. Но тогда она еще только начинала работать над собой…

– Привет, дорогой!

Холеная она, ухоженная, похожая на пантеру. Но с каждым шагом улыбка ее становилась мягче; Джема на глазах превращалась в домашнюю кошку. И ей уже хотелось приласкаться к Семену, потому что она по-прежнему любила его. И преданность ее не знала границ.

– Рад тебя видеть!

Сэм обнял ее за талию, поцеловал в щеку. Обалденные у нее духи, но и у кожи свой аромат, поэтому и заволновалась у него кровь. Слегка. Он неравнодушен к ней, но пламенной любви нет и никогда не было…

В этой жизни он по-настоящему любил только одну женщину. Звали ее Наташа. Сэм отбил ее у одного комсомольского деятеля. Из-за нее ушел от Джемы. Он жил с Наташей, когда у него возникли проблемы с законом. Менты объявили его в розыск, а Джема им помогла его найти, чтобы разлучить с Наташей. С одной стороны, это было предательством, с другой – менты все равно бы его достали. Джема тогда сделала все, чтобы смягчить приговор, – адвокатов дорогих наняла, судье дала на лапу, прокурору. В итоге он получил всего три года общего режима…

Наташа не дождалась его. Виной всему был ее бывший. Алекс тогда и сам увлекался наркотиками, и ее подсадил на это дело. Правда, девушка потом вылечилась, но так и осталась с ним…

Еще в следственном изоляторе Семена посадили на перо, и он попал в тюремную больницу. Джема бросила все, устроилась туда санитаркой, выходила его, можно сказать, спасла от смерти… Через три года Сэм вернулся к ней. Она ждала его. И не одна, а с сыном Семена.

Ее счастье оказалось недолгим. Сэм отомстил Алексу, вернул Наташу, но Джема с этим не смирилась. Она подставила их обоих. Пока Семен лежал в больнице с пулей под сердцем, Наташу совращал ее наемник. Девушку снова сделали наркоманкой, а за дозу она была готова на все. Семен узнал об измене и вернулся к Джеме. А Наташу подобрали его враги, Алекс и Делавар. Из Наташи хотели сделать живую бомбу, чтобы она взорвалась в объятиях Семена. Но план не сработал. Каким-то образом Наташа узнала о планах Делавара. Она выбросила сумку с тротилом. И тогда в дело вступил снайпер. Но Наташа закрыла Семена своим телом. И погибла…

Семен тогда уже знал, из-за кого Наташа осталась одна. Будь она с ним, Делавар не смог бы прибрать ее к своим рукам. Значит, из-за Джемы она попала в переплет, из-за нее погибла.

Семен мог бы убить Джему, но ведь она была матерью его ребенка. И еще она очень здорово помогла ему, хладнокровно застрелив солнцевского авторитета. Ей он тогда был обязан победой в кровавой войне. Сэм всего лишь отрекся от нее, вывел из общего дела. Но брат Наташи пошел дальше – он нанял киллера, и Джема попала в больницу с пулей в груди. Только любовь Семена могла спасти ее от смерти. Так она тогда считала. И умоляла его, чтобы он ее полюбил. Но ведь сердцу не прикажешь…

И все-таки любовь спасла ее. Любовь хирурга, который делал ей тогда операцию. Может, он влюбился в нее не сразу, но ведь это случилось. И его чувство, как это ни странно, оказалось взаимным.

Теперь Джема живет со своим врачом и даже счастлива с ним. Но вместе с тем она продолжает любить Сэма. Говорит, что чувство к нему для нее священно и его нельзя выбросить из сердца. Правда, ей самой до святости далеко. Так же, как и ему самому. Может, потому ее дочь Олеся чем-то похожа на Семена…

Может, он и не любил Джему, как Наташу, но воспринимал ее как родную. Поэтому часто бывал в ее доме. И сегодня он здесь. Костик уже совсем взрослый, семь лет парню. Семен воспитывал в нем мужчину, лично тренировал. По два часа рукопашного боя через день – это давно уже стало для них нормой. И только очень серьезная проблема могла нарушить этот режим. Но его деловая жизнь уже не была такой бурной, как прежде, и авралы случались все реже. Потому в доме своей бывшей жены он появлялся с завидной регулярностью. И Джеме это нравилось. Иногда она срывалась с работы, чтобы застать его в эти часы, которые он проводил с сыном. Иногда это заканчивалось грехом в ее постели. О чем доктор Пухов мог только догадываться.

Время от времени Джема изменяла мужу, но угрызениями совести при этом не мучилась. Ведь она сразу призналась Пухову, что никогда не сможет разлюбить Семена. Может, потому и не взяла фамилию мужа. Нравилось это Пухову или нет, но с Джемой не поспоришь. И столь трепетное отношение к Семену вполне объяснимо. Ведь когда-то они жили с Джемой, как муж и жена, и она была матерью его ребенка. А возможно, и не одного…

Олеся очень похожа на Джему, потому ее сходство с Семеном не бросается в глаза. Но если приглядеться… Впрочем, доктор Пухов с легкостью находил в ней собственные черты. Такая вот петрушка. Стрессы и проблемы никому не нужны – ни ей, ни Семену. Да и доктору Пухову тоже. Поэтому если он о чем-то и догадывался, то внешне ничем этого не выдавал.

– Где Костик? – спросила Джема.

И как бы невзначай расстегнула нижнюю пуговицу жакета, чтобы Сэм смог просунуть руку под полу. Шелковая блузка на ней, и через эту нежную ткань легко прощупывается упругий накачанный живот.

– С Олесей возится.

Квартира у Джемы большая. Просторный холл, совмещенный с каминным залом, три спальни, две детские комнаты и тренажерный зал. Словом, есть где потеряться. Экономка в доме, кухарка и няня – мало ли, вдруг кто разболтает Пухову о том, чем занимается его жена в компании своего бывшего мужа…

– Ты уже с сыном закончил? – Взгляд у Джемы затуманился.

– Да, два часа, как положено… Он мне сегодня в нос кулаком заехал, – улыбнулся Семен. – Удар, как у взрослого мужика.

– А ты и рад.

Она нежно коснулась пальцами кончика его носа, мягким движением скользнула к подбородку, затем коснулась шеи.

– Так мой же мужик!

– А кто твоя женщина?

– Ты.

Семена вполне устраивали отношения с Джемой. Она счастлива в браке, поэтому претензий к нему не высказывает. Он сам запросто может жениться, и она слова ему не скажет. И палки в колеса вставлять не будет. А в том, что время от времени между ними случался грех, он видел только плюс. Будь Джема его женой, она бы уже давно ему осточертела. А так он воспринимает ее как законную любовницу и оттого не теряет к ней интереса. Но секс не самое главное. Гораздо важней, что их дружба сильнее всякого кровного родства. Даже после того, что она сделала с Наташей, Сэм был уверен в ней, как в самом себе. Потому и помыслить не мог, что когда-нибудь она предаст его деловые интересы…

Он действительно мог обзавестись собственной семьей. Мог, но не женился. Как-то не складывалось. Женщины у него были, но ни одну из них он не смог полюбить так сильно, как Наташу. А это был главный залог счастья. И если страстной любви нет, то незачем и жениться. Тем более что у него есть семья – Костик и Джема. Ну, и Олеся, скорее всего, тоже…

В общем, он не преувеличивал, когда называл Джему своей женщиной. Так уж вышло, что ничего серьезней в личной жизни, чем с ней, у него сейчас не было…

– Ты тоже мой мужчина, Сэм. Ты мог уже уйти, но дождался меня…

Джема открыла дверь в гостевую спальню, увлекая за собой Семена. Может, она и не видела ничего зазорного в том, чтобы изменить своему Пухову, но при этом Семен еще ни разу не побывал в ее супружеской постели. Она могла переспать с ним, где угодно, но только не там. Конечно, ведь она женщина с принципами.

– Наверное, потому, что хотел дождаться, – кивнул он.

– Наверное, ты по мне очень соскучился? – закрыв дверь на защелку, прошептала Джема.

– Соскучился, – расстегивая молнию на ее юбке, кивнул Сэм.

– Я хотела пораньше приехать, но дела навалились…

– С делами разобралась?

– Да.

– Теперь я на тебя навалюсь.

Он стащил с нее юбку. Жакет уже на полу, блузка расстегнута. Грудь у Джемы немаленькая, но с силиконовой подкачкой, поэтому в бюстгальтере не нуждалась…

– Да. И разберись со мной как следует…

И губы она подправила, чуть увеличив их; может, потому на вкус они не очень приятные.

Но в этот момент зазвонил телефон. Она глянула на дисплей, раздосадованно повела бровью, но в голосе зазвучала радость.

– Да, дорогой!.. Да, я уже дома. Жду тебя… Жду!

Она сложила трубку и потянулась за юбкой.

– Гена едет. Минут через пять будет…

– Ничего, я с тобой в следующий раз разберусь, – не очень расстроился Семен.

– Послезавтра пораньше приеду, ты уж постарайся… – улыбнулась Джема. – Видишь, какой у меня муж дисциплинированный, всегда звонит.

– Боится жену с любовником застать… – усмехнулся Сэм. – Как будто это возможно. Извращенное сознание у твоего мужа.

– И не говори! – приняла его игру Джема.

– О нас так не скажешь…

– Что верно, то верно!

– Что ж, раз твой муж такой извращенец, то я, как исключительно порядочный мужчина, должен уйти.

– А я, как исключительно порядочная женщина, должна тебя отпустить.

Едва ли Семен ревновал Джему к ее мужу, но с Пуховым встречаться не хотел. Поэтому он дождался, когда Гена подъедет к подъезду, и уже тогда покинул квартиру. Вниз он спустился по лестнице, в то время как Пухов поднимался в лифте.

Обычно Сем приезжал сюда на машине и с телохранителями. Но сегодня у него выходной, и, прежде чем отправиться к Джеме, он позволил себе пешую прогулку по Москве. Район Чистых прудов – идеальное место для таких путешествий. И спокойно здесь, и красиво, и дышится легко. К тому же у него квартира в этом районе.

По пути Семен заглянул в ресторан выпить чашечку кофе перед тренировкой, там и приметил прелестную официантку, с которой можно было бы закрутить. Чувств к ней особых не ожидается, до свадьбы дело точно не дойдет, но ведь она внакладе не останется. Семен ведь и машину мог подарить, и даже квартиру, если девушка того будет стоить…

Но уже в квартире у Джемы он забыл про официантку. И если бы Пухов не помешал ему закончить начатое, он бы прошел мимо ресторана. Но накрученное интимной сценой желание требовало выхода. И ноги понесли его к ресторану.

Семен уже был на крыльце, когда из дверей вышел бритоголовый детина с перебитым носом и борцовской шеей. Глаза злые, губы искривлены в свирепом оскале. Что-то не понравилось ему в ресторане, отсюда и такие эмоции. И свою ярость этот тип перенес на Семена…

* * *

Митроха не хотел и даже не пытался скрыть своего раздражения. Цены в ресторане ему не понравились. И Захар его понимал. За одну тарелку супа там просили такую сумму, от которой вздыбились волосы. Митроха на весь ресторан заявил, что скорее сварит повара в котле, чем раскошелится. Типа, нашли лоха… Вот этого Захар уже понять не мог. Зачем устраивать сцену в чужом городе, где их никто не знает? Так ведь и операцию сорвать можно…

– Зачем ты так? А если у этого кабака крыша? Сейчас подтянется братва…

– Да какая там братва! – презрительно скривился Митроха. – Фуфло здесь, а не братва! Потому барыги и наглеют!

– Во-во, потому и наглеют! – поддержал его Пустырь.

Захару не нравилось их поведение, но успокаивало то, что Митроха повернул к выходу. Как бы он тут ни кочевряжился, а перспектива нарваться на ответную грубость его не вдохновляла.

Митроха первый вышел на крыльцо. И лоб в лоб столкнулся с каким-то парнем в джинсовом костюме.

– Отвали!

Он толкнул несчастного мощным своим плечом. А тут и Пустырь подоспел. Он тоже был зол, поэтому парню снова досталось. Тот еще не успел восстановить равновесие после первого тычка, как Пустырь толкнул его двумя руками. А сила в нем звериная, и удивительно, что парень кубарем не слетел на ступеньки под ноги прохожим. Он сгруппировался, твердо встал на ноги. Но Митроха уже почувствовал в нем жертву и, проходя мимо, пнул его. Одновременно с ним замахнулся и Пустырь. То, что произошло дальше, с трудом поддавалось объяснению.

Парень ловко заблокировал ногу и тут же ударил в ответ – слегка растопыренными пальцами в глаза. Митроха рухнул на землю. И Пустырю не повезло. Парень ударил его собранными вместе и согнутыми пальцами. Без замаха, коротко и даже, казалось, несильно, но очень точно. Он перебил ему кадык, и Пустырь без хрипа, будто парализованный, стал заваливаться набок. И тут Захар с ужасом сообразил, что и сам собирается ударить парня. Не нравилось ему, как повели себя Митроха и Пустырь, но все-таки чувство солидарности взяло над ним верх. Ведь он никогда не был трусом, и в драке всегда первый…

Но парень легко увернулся от его убойного удара и рубанул Захара согнутыми пальцами по шее. Несильно, но куда-то в болевую точку. Небо вдруг закружилось над головой и рухнуло куда-то под ноги. Тут же наступила ночь…

Когда Захар очнулся, парня уже не было, а вокруг побоища собралась толпа. С одной стороны от него безжизненно лежал Митроха с зияющими дырками вместо глаз, с другой – Пустырь; его остекленевшие глаза невидяще смотрели куда-то в даль.

Глава 3

Бандиты приехали ровно в полдень, как и обещали. Паша не хотел, чтобы Лариса попалась им на глаза, поэтому спрятал ее в соседнем кабинете. Но когда рэкетиры уехали, она вернулась к нему.

Паша стоял у окна и смотрел вслед уезжающей белой «девятке».

– Кажется, все, – сказал он, рукавом смахнув испарину со лба.

– Вроде бы все спокойно было, – заметила девушка.

– Да, эти нормальные были, не орали…

– А почему Михей сам не приехал? – спросила она.

– Он же сказал, люди от него будут. Ровно в полдень.

– Ну, если сказал…

– Нормально все будет. С долгами разберемся, три тысячи за июнь месяц соберем… Потерпишь пока без квартиры?

– А это от тебя зависит, – кокетливо улыбнулась Лариса. – Если будешь любить меня сильно-пресильно, то потерплю.

– Куда уж сильней… – влюбленно посмотрел на жену Паша.

Он подошел к ней, обнял, но на этот раз Лариса не откликнулась на его порыв. Не время сейчас забываться и отвлекаться: работать надо, деньги отбивать. Однако только девушка собралась идти к себе, как появился Михей со своим дружком.

– Здорово, Паша!

Сегодня он не грубил, не выделывался. И даже на Ларису глянул с равнодушием. Но Паша с ужасом смотрел на него. Да и она сама поняла, что в этом визите скрыт какой-то страшный подвох. И они не ошиблись.

– Извини, что задержались немного… Деньги собрал?

– К-какие д-деньги? – от волнения Пашу хватил нервный тик. Он даже заикаться стал. И Лариса его понимала.

– Как это какие? Сорок тысяч! Как договаривались!

– Так это, ты же сказал, что люди от тебя будут.

– Думал, у меня дела будут, потому и сказал. А дел нет, потому сам и приехал… А что такое?

– Так были люди! Сказали, что Михей их прислал. На белой «девятке», все так, как ты говорил…

– Да нет, что-то ты не то говоришь! – нахмурился бандит. – Никого я к тебе не присылал. Ты же видишь, что я сам к тебе приехал.

– Но ведь эти люди были! – бледный как полотно воскликнул Паша. – И деньги они забрали. Сорок тысяч долларов!

– Я же тебе говорю, что я никого к тебе не присылал… Ты что, кинуть меня хочешь?

– Лариса, скажи, что были люди! – Паша смотрел на жену как утопающий на спасательный круг. И руки к ней тянул, будто схватиться за нее хотел.

– Да, были! – в отчаянии кивнула девушка. – На белой «девятке»…

– Ты что, сука, тоже хочешь меня кинуть? – рассвирепел Михей.

Он подошел к Ларисе и замахнулся, чтобы влепить ей пощечину. Она в страхе зажмурилась, но удара не последовало.

– Я тебя убью! – заорал Паша.

Он бросился на Михея с кулаками, но Шуляк наставил на него пистолет. И еще для убедительности передернул затвор. Паша застыл в оцепенении.

– Я тебя сейчас самого кончу, придурок! Только дернись! – пригрозил Шуляк.

– Значит, кинуть меня хотел? – взглядом убийцы посмотрел на Пашу Михей. – За лоха меня держишь, да? Знаешь, что я за такие подляны делаю?..

Он вдруг схватил Ларису за руку, резко притянул к себе и с силой обнял за талию. Как будто в тиски она попала. Паша дернулся, но Шуляк взвел на пистолете курок. И Лариса мотнула головой, призывая его к спокойствию. Она так любила мужа, что готова была пожертвовать ради него собой.

– Но тебе повезло, крыса! – сквозь зубы процедил Михей. – У тебя жена красавица. Поэтому мы тебя убивать не станем. Мы ее с собой заберем. И отдадим, когда сорок штук с тебя снимем… Или они у тебя где-то спрятаны, а?

– Нет у меня денег. Люди от тебя были, – с ненавистью глядя на бандита, покачал головой Паша. – Они все забрали!

– Ну, а мы жену твою заберем.

– Нет у меня денег! Хотите, все заберите! Ферму! Завод! Только Ларису не трогайте!

– А зачем нам твой завод? Ты его сам продай, а нам деньги отдай.

– Хорошо, я продам. Все продам! И деньги будут! Только Ларису не троньте!

– Вот когда деньги будут, тогда и жену свою получишь!

Михей шагнул к двери, но Ларису в своих тисках удержать не смог. Она вырвалась, но ее поймал Шуляк. И приставил к голове пистолет. От страха у девушки подкосились ноги, и бандитам чуть ли не волоком пришлось тащить ее к машине. Паша порывался последовать за ней, но Шуляк пригрозил, что застрелит Ларису, и он отступил.

Но выстрелил он только по колесам «Нивы» и старенького «пятьдесят второго» «ГАЗа», что стояли во дворе.

Шуляк сел за руль, а Михей умостился с Ларисой на заднем сиденье. Машина выехала со двора и затряслась на ухабах.

– Эх, понеслась коза по кочкам! – хохотнул Михей. – А где козел? – Он обернулся и засмеялся еще громче. – Обтекает козел! Хоть бы из ружья для приличия пальнул…

– Какое ружье? Ему сначала штаны выстирать надо!

– Слышь, Ларчик… Можно, я тебя так называть буду? Ты же у нас правда ларчик! На сорок штук…

– Ага, на сорок! – подхватил Шуляк. – Если ларчик просто будет открываться, то на сорок. А если плохо, то на все сто!.. Вот завтра поедем и скажем твоему козлу мужу, что мы за сто штук тебя отдадим!

– Точно, сто штук в тебе! – мерзко загоготал Михей. И вдруг сунул руку между ног девушки. Лариса напрягла мышцы бедер, но разве она могла совладать с такой силищей? – Раз открыли ларчик – достали тысячу. Два открыли – еще штука баксов… Слышишь, шестьдесят раз тебя придется открыть, чтобы твоем козлу сорок тонн капусты осталось. Ты, конечно, можешь сто раз дать, но до нуля не дойдешь. Все равно сорок штук останется. Такая вот у нас арифметика… Ну что, как насчет штуки баксов для своего мужа заработать?

Бандит жадно облапал ее грудь и стал расстегивать кофточку. Лариса дернулась, ударив его локтем по лицу, но ему хоть бы хны. Посыпались оторванные пуговицы, с треском лопнуло кольцо, стягивающее половинки бюстгальтера. Казалось, сопротивление бесполезно. Но Лариса не сдавалась. Ей не хватало силы, чтобы устоять перед этим бешеным натиском, но все-таки она брыкалась, как могла. Михей сорвал с нее все, что можно, но при этом вымотался так, что сам стал сдавать свои позиции. А тут еще Шуляк вмешался:

– Да оставь ты ее! Сейчас на хату приедем, там ее штук на десять сделаем…

– Точно, пацанов позовем, чтобы сразу штук на тридцать. А чего мелочиться?

Михей ослабил хватку, и Лариса потянулась к разорванной кофточке. Она захлебывалась рыданиями, но ее слезы никого не трогали.

Девушка собирала разбросанную по машине одежду, а бандиты смеялись над ней. Михей не упустил ни единого удобного случая, чтобы ухватить ее за грудь или за ягодицу. Это было так омерзительно, что в конце концов к горлу подкатила тошнота. Сдерживаться она не стала и вывернула содержимое желудка прямо на себя.

– Фу ты, твою мать! – брезгливо сморщился Михей.

И больше за всю дорогу он ни разу не прикоснулся к ней. Именно этого добивалась Лариса. Лучше терпеть на себе собственную блевотину, чем прикосновения этого ублюдка.

Бандиты ничего не боялись. И спокойно въехали на мост, в конце которого находился пост ГАИ. Милиционеры могли их остановить, освободить Ларису, их самих арестовать за похищение человека, но Михея это нисколько не пугало. Похоже, он действительно чувствовал себя хозяином в этом городе.

Бандит мог бы завязать Ларисе глаза, чтобы она не видела, куда они едут. Но он не стал этого делать. И со спокойной совестью привез ее к себе в дом, что находился в пригороде Красностальска и стоял у самой реки.

Соседи могли наблюдать за ним из окон своих домов, но его это ничуть не смущало. Михей схватил Ларису за шею, грубо вытащил из машины. А когда она вырвалась и побежала к воротам, он догнал ее в два прыжка и ударил кулаком в затылок.

А в себя Лариса пришла уже в доме. В чувство ее привела холодная вода. Она голышом лежала в ванне, а Михей поливал ее из душевой лейки.

– Оклемалась? – с нахальной насмешкой спросил он.

И, не дожидаясь ответа, швырнул на нее лейку.

– Давай, отмывайся. Ты мне чистая к столу нужна. Буду тебя как рыбу к пиву подавать…

Но Лариса даже не шелохнулась. Такая апатия на нее вдруг навалилась, что пульсирующая боль в затылке отступила куда-то на задний план. И на холодную воду она не реагировала. Даже наготу свою она не пыталась скрыть. Зачем? Ведь Михей уже все видел…

– Ну, чего сидишь, как корова на льду? Рыбой не хочешь быть? Так станешь мясом. Это у меня запросто, – продолжал глумиться бандит. – Сейчас Уксус подойдет, он у нас по этим делам спец. Если труп нужно разделать, мы его сюда зовем. Топорик у него острый, рука набита, он в этой ванне любой труп за пять минут разделает… Слышишь, в этой ванне!

Лариса услышала. И поняла, что в той ванне, куда ее затащили, творились жуткие дела. Бандиты и людоеды – ягоды с одного поля, и кровь людская для них – что водица… Лариса дернулась, вскочила на ноги. Она не могла находиться там, где нелюди рубили на куски человеческую плоть.

Но Михей не позволил ей выскользнуть из ванны. Он столкнул ее обратно, взял мочалку, смочил ее водой и стал намыливать. Лариса дернулась, но Михей хлестнул ее намыленной мочалкой по лицу.

– Сидеть, сука!

От страха Лариса онемела и одеревенела. И даже не пискнула, когда Михей стал мыть ее. Но даже в таком состоянии она бы не позволила ему что-то большее. Во всяком случае, ей так хотелось думать. Впрочем, бандит не стал проверять ее на прочность. Облил холодной водой, на том процедура мытья и закончилась.

– У тебя пятнадцать минут, – уходя, бросил он.

Минут пять Лариса приходила в себя, потом сама взялась за мочалку. И воду подкрутила. Оказывается, в кране была и горячая вода, но Михей и не думал ее включать, потому что ему нравилось издеваться над своей заложницей. Или наложницей?..

Лариса вымылась, согрелась под горячей водой, вытерлась несвежим полотенцем, что висело над стиральной машиной, им же и обмоталась. Полотенце, увы, неширокое, и туника из него смотрелась как развратно-короткое платье с открытыми плечами. Но лучше что-то, чем ничего.

Михей ждал ее в холле своего дома. Дверь в сумрачную прихожую приоткрыта, но дальше тупик. Во двор можно было посмотреть через окно, которое, к сожалению, было забрано декоративной решеткой. На второй этаж вела витая лестница, но и туда путь закрыт. Лариса ясно понимала, что Михей не позволит ей убежать.

Он грубо взял ее за руку и втолкнул в зал. Там никого не было, а на экране телевизора крутилось непотребное действо. В центре голая женщина, а вокруг нее толпа мужиков. Лариса поняла, что происходит, но в подробности вдаваться не захотела, поэтому отвела взгляд. Но Михей сзади взял ее за голову, с боков сжав ее ладонями.

– Смотри, коза! И думай, как жить дальше! Сейчас подойдут пацаны, и мы устроим тебе такой же концерт. Хочешь этого?

Он держал ее так крепко, что нельзя было даже мотнуть головой.

– Не хочешь – заставим. У нас это на раз-два, как в армии…

– Ну, пожалуйста! – в ужасе простонала девушка.

Лучше застрелиться, чем унижаться в кругу похотливых скотов. Но кто ей позволит сделать это до того, как все случится? Она умрет потом. Верней, двуногие скоты затопчут ее до смерти…

– Что – пожалуйста? Пожалуйста – да? Или пожалуйста – нет?

– Нет!

– Не хочешь пацанов повеселить? Жаль… Жаль, что у тебя есть выбор.

– Какой?

– Или со всеми, или только со мной!

Михей мягко коснулся узелка, на котором держалось полотенце, но развязал его резко. И так же стремительно сорвал с Ларисы тунику. Она инстинктивно закрылась руками, но он отвел их в стороны.

– Учти, я настаивать не буду, – с гадливой ухмылкой сказал он. – Мне лучше, чтобы ты с пацанами, чем со мной. Так веселее…

– А мне лучше с тобой…

Ларисе так стало мерзко от собственных слов, что она зажмурила глаза.

– Ну, тогда начнем…

Михей положил руки ей на плечи, с силой нажал на них, и под этим давлением Лариса опустилась на колени.

Однако девушка не смогла сделать то, что требовал от нее бандит. Михей больно ударил ее кулаком по темечку, а когда она упала, со всей силы двинул ногой в живот. Раз, другой, третий…

Экзекуция закончилась на пятом ударе. Потому что из Ларисы фонтаном хлынула кровь.

– Вот зараза! – истерично, как баба, завизжал Михей.

Он схватил ее за ноги, высоко задрав их вверх. Лариса несколько раз больно стукнулась головой о выступы в полах, пока он тащил ее в ванну. Девушка уже теряла сознание, когда послышались голоса.

– А что с ней делать? В лес и закопать! – сказал Михей.

– Ты идиот? – отозвался чей-то незнакомый голос. – Совсем с катушек съехал… В больницу ее давай!

– Но так она же нас вложит!

– Сделай так, чтобы не вложила!.. Мы не беспредельщики, Михей. Мы серьезные люди. А ты беспредел здесь развел…

На этом разговор закончился. Во всяком случае, для Ларисы. Она потеряла сознание и больше ничего не слышала.

Глава 4

Здравствуй, дембель, Новый год! Вернее, новая жизнь. Где нет стрельбы, где не рвутся мины, где можно ходить с высоко поднятой головой, не опасаясь, что тебя подстрелит снайпер…

Тихо в родном краю, безмятежно. Люди здесь не знают, что такое война, для них она где-то далеко – за горами, за долами… Они спокойно живут, работают, заводят семьи, рожают детей, умирают от старости. Проблемы есть у всех: у кого-то низкая зарплата, кого-то бросила жена, у кого-то сдохла корова, но все это такая мелочь по сравнению с тем, что творится сейчас в Чечне! Там убивают и калечат живых людей, там страшно и невыносимо трудно…

Но для Сани война осталась позади. Все, вот его деревня, вот и дом родной. И он может отпустить таксиста, который рассказывал ему о своих неурядицах.

– Удачи, парень!

– И тебе не пропадать!

Мама будто что-то почувствовала. На крыльцо она вышла, еще не зная толком, что происходит. Сначала по сторонам посмотрела и только затем увидела сына, который стремительно подходил к калитке.

– Саня!

На войне он не плакал, а сейчас не удержался, пустил слезу. И мама расплакалась в его объятиях.

– Ой, что это?

Мама непонимающе смотрела на орден и медаль, что сияли у сына на груди. «Мужеством» и «За отвагу» за добросовестную службу в тылу не награждают, и она это понимала. А ведь он писал ей все время, что служит в Туле, при штабе. Не хотел парень, чтобы мама переживала. Она и так рано осталась без мужа – несчастный случай на производстве. Такой же случай мог произойти и с сыном, на войне.

– Заслужил! – с гордостью расправил Саня плечи.

Сейчас уже можно признаться, что не по фанерным мишеням он стрелял, а по живым. Что в Чечне снайпером работал, чужие жизни отбирал и своей рисковал.

– Где, в Чечне? – ахнула мама.

– Дело прошлое, – обняв ее за плечи, деловито сказал Саня.

Ему всего двадцать лет, но за свою короткую жизнь он повидал столько, что не всякому старику выпало.

– Ну, слава богу!

– Пашка где, на работе?

Отца давно уже нет, но есть старший брат, который взвалил на себя заботу о семье. Фермером стал, с утра до ночи вкалывал. Саня ему помогал – пока в школе учился, по мере сил и возможностей, а после выпускного занялся семейным делом вплотную. А потом его в армию забрили, и Пашка остался на хозяйстве один, с наемными рабочими.