День курка E-Book

Сергей Зверев

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Abenteuer, Thriller, Horror
• Serie: Спецназ. Морской спецназ. Новое оформление
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 300

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Бывший «морской котик» Евгений Черенков подрабатывает на сочинских пляжах кладоискательством: с помощью специального оборудования ищет старинные монеты и потерянные отдыхающими ювелирные украшения. Однажды он находит в песке массивную золотую цепь с бриллиантами, и уже на следующий день начинаются проблемы. К нему «подкатывают» братки местного вора в законе и настоятельно рекомендуют вернуть украшение. Евгений без разговоров выполняет требование бандитов, но неприятности на этом не заканчиваются. Вор в законе предлагает «морскому котику» принять участие в подпольном турнире пловцов, и по тону криминального авторитета Евгений понимает, что отказаться от предложения нельзя...

Leseprobe

Сергей Зверев День курка

Часть первая Прибыльное дело

ПрологТихий океан; Республика Островов Фиджи; остров ТотояОколо месяца назад

– Итак, господа, наступает час полуфинального раунда «Регаты»! Прошу делать ваши ставки!.. – прокричал в мегафон пожилой толстяк в полосатых шортах, сидящий на высоком барном табурете. Фраза была произнесена по-английски, а затем продублирована на немецком, французском, итальянском и русском языках.

После громогласного объявления по толпе прошла волна, и послышался взволнованный гул, словно кто-то потревожил пчелиный улей.

Несколько человек, одетых соответственно жаркой тропической погоде, решительно двинулись к столикам, стоявшим в глубине широкой ютовой площадки. За столиками сидели букмекеры с сухими бесстрастными лицами и принимали ставки. Однако большинство участников игры еще не определились с выбором и присматривались к желающим участвовать в предпоследнем раунде «Регаты»…

Четверо полуфиналистов сидели в плетеных креслах, установленных в специальной отгороженной зоне. Вход в зону разрешался только участникам «Регаты Баттерфляй» и нескольким членам каждой из команд: хозяину игрока, начальнику охраны, врачу и массажисту.

Фигуры у всех полуфиналистов были атлетические, свойственные спортсменам, и прежде всего пловцам: приличный рост, накачанные мышцы плечевого пояса, бычьи шеи и сильные бедра. Однако, судя по внешнему виду, психологическое состояние крепких парней оставляло желать лучшего: ссутулившиеся спины, опущенные плечи, безвольно висящие руки. Все четверо уставились в деревянную палубу; во взглядах не было ничего, кроме усталой обреченности и страха…

– Активнее, господа, активнее! – подначивал толстяк. – Ставки принимаются только до двенадцати часов! У вас осталось ровно двадцать минут!..

* * *

С началом полуфинала действие переместилось в центральную акваторию обширной лагуны, занимавшей всю центральную часть острова, носившего официальное название Тотоя. Неофициально богатая публика именовала этот остров Акульим глазом. С высоты птичьего полета он и впрямь был похож на глаз исполинской акулы-убийцы.

В живописной лагуне бросили якоря около тридцати океанских яхт. Общая стоимость странной флотилии наверняка зашкаливала за полторы сотни миллионов евро. Тут были и круизеры, водоизмещением до пятнадцати тонн, и стремительные High performance boats – скоростные представительские катера, и Pilot house, и несколько солидных судов класса Mega yacht, длиной более ста футов.

Стоящие на якорях суда сосредоточились вокруг заграждения из стальной сетки, державшейся на поверхности благодаря ярко-оранжевым поплавкам. Сеть перекрывала доступ в замкнутое пространство округлой формы. На понтонах вдоль сетки с внешней стороны плавал кольцеобразный деревянный настил шириной в пару метров, по которому прохаживались несколько крепких парней, вооруженных автоматическими винтовками.

На палубах яхт под козырьками флайбриджей или под натянутыми тентами комфортно расположились зрители, внимание которых было обращено к огороженной акватории. Скоро в импровизированной арене стартует очередное захватывающее зрелище, а пока за пределами ее поверхности лишь изредка появлялись плавники довольно крупных акул.

Больше всего народу собралось под козырьком просторной кормовой площадки самой крупной яхты, носившей название «Кайзер». В основном это были мужчины. Женщины если и мелькали на борту красивого и баснословно дорогого судна, то исключительно в зонах отдыха на верхних палубах: возле бассейна с водой изумрудного цвета, у расставленных в тени шезлонгов или же у полукруглой барной стойки с невероятным ассортиментом алкогольных и прохладительных напитков.

* * *

Тем временем у букмекерских столиков начинался ажиотаж: хозяева, финансисты и другие представители команд делали ставки. Голову каждого представителя украшала бейсболка цвета спортивной формы его команды, которую он обязан был носить на протяжении всего раунда – до тех пор, пока судьи не объявят победителей.

– Пятьсот тысяч на красного, – объявлял очередной участник, показав специальный номерок.

Клерк тут же стучал по клавишам ноутбука, перебрасывая часть внесенной участником суммы на поле красного игрока.

– Ставка принята, – бесстрастным голосом объявлял букмекер и переключался на следующего участника – без цветной бейсболки на голове, что свидетельствовало о принадлежности к касте почетных гостей или зрителей.

Подойдя вплотную к столу, тот пару секунд медлил. Затем, решившись, показывал номер, присвоенный ему после внесения вступительного взноса для участия в «Регате»:

– Все на синего!

– Всю сумму, вместе с выигрышем? – спокойно переспрашивал «клерк», подняв взгляд.

– Всю!

Равномерный стук клавиш, – и огромная сумма уходит в синее поле…

Следующие участники ставили на желтого или черного. И снова на красного или синего…

На этот раз явных фаворитов в «Регате Баттерфляй», увы, не было. Оттого представители команд и медлили со своим выбором.

– Господа, до начала полуфинального раунда осталось десять минут! – разнесся над акваторией голос толстяка в полосатых шортах. Сменив мегафон на портативную рацию, он приглушенно спросил: – Участники полуфинала готовы?

– В процессе, – прохрипел динамик приемо-передатчика.

– Через пять минут они должны стоять на краю палубы.

– Понял…

* * *

– Участники полуфинального раунда приглашаются к трапу! – прокричал в мегафон толстяк в полосатых шортах.

Четырем парням, уже одетым в легкие раздельные неопреновые костюмы, помогли дойти до края ютовой площадки и спуститься по трапу на кольцевой настил. Как и плавки, цветовая гамма костюмов соответствовала цвету, выбранному командой: один был красным с парой коричневых вставок; второй ярко-синим; третий ядовито-желтым, последний – черным с белыми вертикальными клиньями по спине.

Все четверо по-прежнему выглядели не лучшим образом: напряжение, испуг, трясущиеся руки. Каждый сжимал побелевшими пальцами подводное пневматическое ружье, к бедрам были пристегнуты ножи.

На кольцевом деревянном настиле каждого пловца готовили два члена команды. Один массировал мышцы спины, другой помогал нацепить на ноги ласты, проверял крепление маски…

– Двухминутная готовность! – снова протрубил главный организатор.

Аквалангов в снаряжении участников не было. Только дыхательные трубки, прикрепленные к ремешкам масок.

– Напоминаю о правилах полуфинального раунда, – не умолкал ведущий. – В центре огороженной акватории плавают два оранжевых ватерпольных мяча. Все участники стартуют с различных направлений, достигают центра «арены» и борются за мячи. Два полуфиналиста, сумевшие первыми доставить мячи к трапу, признаются победителями. Проигравшая пара из «Регаты» исключается. Имеющееся оружие – единственный гарпун и нож – каждый полуфиналист использует в любое время и по своему усмотрению. Правила понятны?

Толпа на ютовой площадке одобрительно загудела.

– Участникам занять места для старта!

Крепкие парни в сопровождении секундантов распределились по кольцеобразному деревянному настилу.

– Готовы к началу раунда?

Пловцы подали сигнал о готовности, подняв правые руки.

Зрители, словно по команде, начали дружно скандировать:

– Десять, девять, восемь, семь…

Толстяк в полосатых шортах потянулся к висящей рядом рынде.

– …Три, два, один!

Рында издала звонкий удар.

– Начали!

* * *

Растерянно оглянувшись на гудящую толпу, молодые мужчины словно не по своей воле плюхнулись в воду.

В снаряжение пловцов организаторы турнира намеренно не включили дыхательные аппараты, ибо по правилам «Регаты» основное действо должно было происходить не глубоко под водой, а на поверхности. Недаром же вокруг огороженной заводи собрались многочисленные зрители! Все оплачено, и зрелище обязано стать захватывающим.

Едва пловцы оказались в воде, как несколько крупных акул, находящихся вне огороженной акватории, оживились. Скорость темных спинных плавников, рассекающих поверхность воды, увеличилась; движение особей стало непредсказуемо. Чистейшая вода в лагуне, отсутствие ветра и волнения на поверхности позволяли всем находящимся на яхтах лицезреть изменившееся поведение хищников. Однако сейчас внимание зрителей было приковано к пловцам, защищенным от крупных хищников прочной стальной сетью. Главное действие происходило именно там.

Трое из четверых участников полуфинала рванули на максимальной скорости к цели. Этих троих будто подменили: секунду назад они тряслись от страха, выглядели уставшими, потерянными. А теперь гребли конечностями так, словно от двух ярко-оранжевых мячей зависели их жизни.

Последний пловец, одетый в черный неопреновый костюм с белыми клиньями на спине, отчего-то не торопился и избрал другую тактику. Заняв позицию между центром округлой акватории и трапом, находящимся точно против «Кайзера», он ушел на небольшую глубину и принялся ждать…

Троица меж тем подходила с трех направлений к качавшимся на мелких волнах мячам.

Метра за три до цели один из них резко ушел под воду и, подкорректировав курс, поднял пневматическое ружье…

По мере приближения развязки волнение публики, собравшейся вокруг «арены», нарастало. Зрители, члены команд, судьи выстроились цепью у леерных ограждений судов и внимательно наблюдали за ходом раунда. Изумительная прозрачность воды позволяла видеть каждое перемещение и оценивать каждое действие игроков.

Промежуточная развязка в центре огороженного пространства наступила спустя несколько секунд.

Мячами без труда завладели два пловца. Первый был в красном костюме с коричневыми плечевыми вставками, второй – в костюме ядовито-желтой расцветки.

Выстрела-щелчка пневматического ружья никто из зрителей не слышал. Вытолкнутый поршнем гарпун за мгновение преодолел короткую дистанцию и вонзился в тело игрока желтой команды.

Остановившись и упустив мяч, тот согнулся пополам. Стальной гарпун вошел под углом в правую сторону грудной клетки. Схватившись за него руками, полуфиналист-неудачник всплыл на поверхность и начал судорожно хватать ртом воздух. При этом замкнутое пространство между яхтами наполнилось хрипами и криками о помощи.

Не тут-то было. По правилам «Регаты» медицинская помощь участнику могла оказываться только после сигнала об окончании раунда.

Удачливый стрелок в ярко-синем костюме бросил ненужное ружье, схватил потерянный мяч и двинулся к трапу…

Тем временем полуфиналист красной команды набрал хорошую скорость и на всех парах приближался с заветным трофеем к трапу, не замечая поджидавшего на глубине полутора метров соперника в черном костюме.

Гарпун вошел в живот в тот момент, когда он проходил точно над ним. И снова остановка, конвульсии, стоны, крики о помощи…

А два счастливчика, завладевшие мячами для водного поло, во весь опор плыли к назначенному финишу, что располагался точно против яхты под названием «Кайзер».

Спустя несколько минут на ее кормовой площадке ликовали две команды-победительницы: «черная» и «ярко-синяя». А на деревянном кольцевом настиле у раненых пловцов колдовали врачи.

Парню в ядовито-желтом костюме повезло.

– Немного задето правое легкое, – вынес вердикт один из докторов команды. – Через пару недель оклемается.

Пловец поднялся и под аплодисменты зрителей сумел дойти до «Кайзера» самостоятельно.

С игроком «красной» команды дело обстояло хуже. Под его истошные крики два врача с трудом извлекли из брюшной полости зазубренный гарпун, сделали пару инъекций обезболивающих препаратов и долго осматривали рану.

Затем пожилой врач поднялся с колен и негромко сказал стоявшему рядом владельцу команды:

– Повреждены печень и кишечник. Обильное внутреннее кровотечение.

– Выживет? – равнодушно спросил тот.

– Нужна срочная операция. Иначе не протянет и двух часов, – вздохнул врач и вопросительно посмотрел на владельца.

– Нет, – качнул тот головой. – Я не буду ради него снаряжать самолет. Заканчивайте…

Пловец истекал кровью; обезболивающие препараты не помогали, и он продолжал стонать.

Врач кивнул парням из «красной» команды. Подхватив неудачника, те сбросили его в воду за пределы огороженной акватории.

Спустя минуту вода в этом месте «закипела» от нашествия множества голодных и зубастых хищниц.

Глава перваяРоссийская Федерация; СочиНастоящее время

Вчера, возвращаясь с берега в сочинский «дефолт-сити», я впервые заметил этих странных людей.

«Что за интерес к моей персоне? – ускорил я шаг. – Совпадение? Или опять конкуренты?..»

Лучше бы совпадение, ибо разборки с конкурентами утомили еще год назад.

Три молодых парня, одетых в спортивные костюмы, двигались в попутном направлении от самого пляжа. Они выдерживали постоянную дистанцию в полсотни метров, не приближаясь и не отставая.

Я решил проверить, следят ли они за мной, и, нырнув в подворотню, перемахнул через забор. Маневр благополучно вывел меня на соседнюю улочку. А через полминуты вдали снова появились три силуэта…

Сомнений не было – незнакомцев интересовал именно я. Кто они, с какой целью следят и на кой черт я им сдался – предстояло выяснить.

Приводить «хвост» к дому не хотелось. Вероятно, адрес моего проживания троица крепких парней и хотела выяснить в первую очередь. Посему я предпринял еще один финт, завернув в маленький дворик-колодец и тут же исчезнув за третьей по счету дверью.

Год назад, во время поисков жилья, мне довелось побывать в этом доме. Помню, тогда поразила его невероятно запутанная планировка: длинные кривые коридоры с множеством входных дверей как со двора, так и с улицы; десятки комнатушек, проходная общая кухня…

Одним словом, я знал, куда идти, а мои преследователи наверняка здесь никогда не бывали. Этим обстоятельством я и воспользовался. И спустя несколько минут, убедившись в отсутствии слежки, спокойно направился к своему жилищу…

* * *

Над черноморским побережьем сгустились сумерки. В Сочи и соседних поселках зажигаются желтые огни фонарей с подсветкой уличной рекламы, тлеют уютным светом окна квартир и частных домишек. Это означает, что мне пора на работу.

Подхватив чехол с инструментом, покидаю комнату во флигеле, спускаюсь по плиткам дорожки к калитке и бесшумно выхожу на улицу. От соседнего квартала доносятся пьяные голоса отдыхающей компании, мимо с задорными криками проезжают малолетние велосипедисты, чуть выше на лавочке бренчит гитара…

Я живу в «дефолт-сити» – одноэтажном частном секторе за линией Курортного проспекта. «Гетто», «шанхай», «олимпийская деревня», «дахау»… Как только не называют местные жители этот гадюшник. Но мне почему-то больше нравится «дефолт-сити». Современно, красноречиво и точно. Особенно первая часть названия.

Мне привычны звуки летнего курортного города. Вначале некоторые из них настораживали. Теперь показалась бы враждебной тишина, потому что вся эта какофония вселяет уверенность: жизнь продолжается, «гвардия» отдыхающих пополняется. А значит, я не останусь без работы и денежного вознаграждения.

Я снимаю скромную комнату во флигеле частного дома на Учительской улице – всего в пятистах метрах от первой линии пляжей. Десять минут спокойной ходьбы под горку. Правда, приходится пересекать оживленный Курортный проспект и территории двух отелей. Однако эти препятствия не стоит рассматривать как серьезные, ведь на пляжи я хожу в позднее время и исключительно ради работы. Отдыхающий народ к этому часу уже переместился в кафе, рестораны, ночные клубы. А пляжи – мой рабочий полигон – пустеют. Исключение составляют разве что любители ночного купания. Их сравнительно мало, и они не мешают процессу.

Спускаюсь по кривой улочке. На мне темно-серая футболка, черные шорты и такие же черные кроссовки. Реклама и яркая одежда в моей работе ни к чему. С ментами я кое-как нахожу контакт, криминал моим промыслом не интересуется, а с мелкой шантрапой у меня разговор короткий. Пару раз особо дерзким я настучал по головам, и с тех пор они близко не подходят. А иногда, повстречав меня в городе, даже вежливо здороваются.

Курортный проспект позади. Это единственное хорошо освещенное место по пути к трудовому полю. Далее видна плохо освещенная зона многочисленных отелей. Их хозяева – настоящие жлобы и экономят электричество. Нормально освещены лишь главные входы да ведущие к ним аллеи. Впрочем, темнота – мой союзник, и я не в обиде.

Последний рывок по аллеям парка имени Фрунзе, и я выхожу на пляж.

* * *

Настала пора представиться. Я – Черенков Евгений Арнольдович. Рост – два метра и еще несколько сантиметров. Но длинным назвать меня сложно. Чаще называют огромным, потому что вес мой около ста двадцати килограммов, и рассредоточен он достаточно равномерно ниже головы. Про таких, как я, в девяностые годы говорили: братик-квадратик.

Что еще сказать о себе? Бывший капитан первого ранга, бывший боевой пловец, бывший командир специального отряда «Фрегат-22». Бывший, бывший, бывший… Увы, но волна «реформ» докатилась и до подразделений, находившихся в прямом подчинении директора ФСБ. Волна была очень высокой и смыла тонкий слой оставшегося здравого смысла. В итоге меня и моих коллег вышвырнули со службы с формулировкой «Уволить в запас в связи с сокращением и реорганизацией внутренней структуры Федеральной службы безопасности…»

Когда нашим чиновникам приспичит, они все делают молниеносно. Процесс увольнения и расчета занял не более двух недель, в результате все мы оказались на улице. Мне и другим ветеранам отряда, уже имевшим приличную выслугу, относительно повезло – нам начислили пенсию. Более молодым коллегам просто помахали ручкой, сказав: «Годы службы вам зачтутся в трудовой стаж. Свободны. Если понадобитесь – мы вас найдем…»

Вряд ли после подобной «обходительности» парни согласятся вернуться на государеву службу. В конце концов, в нашей стране полно всевозможных коммерческих структур, деятельность которых так или иначе связана с подводным дайвингом. Любого из моих пловцов они возьмут с удовольствием, ведь они готовые инструкторы, прошедшие огонь, воду и концерты медных труб. В общем, настоящая находка для таких компаний. Плати нормальные деньги и используй бесценный опыт на полную катушку.

Поначалу я даже не осознал глубину той пропасти, куда угораздило навернуться. Еще бы! Только вчера поверх отглаженной кремовой рубашечки надевал черную тужурку с четырьмя рядами орденских планок и имел полное право пользоваться голливудской улыбкой. А сегодня – простой московский безработный.

Не желая навсегда расставаться с подводными глубинами, я тоже отправился на поиски подходящего работодателя. За полтора месяца поисков пришлось побывать в трех десятках компаний, организующих морские путешествия, рыбалку, подводные экскурсии… но довольно скоро пришло разочарование. Где-то дайверская работа подменялась службой обыкновенного спасателя (или что-то вроде этого), где-то платили копейки, оскорбляющие саму суть опасного занятия, где-то сидели мутные люди, не решившие, что и кто им нужен. Некоторые менеджеры по кадрам, глянув мои документы, заявляли: «Извините, но вам под сорок, а нам нужен молодой специалист…» А чаще ссылались на отсутствие свободных вакансий и предлагали позвонить через месяц-два, а лучше через полгода…

Однажды повезло – я наткнулся на объявление известной московской кинокомпании, планировавшей снять крутой боевик. Часть действий по сценарию происходила под водой, поэтому режиссер искал соответствующих профессионалов. Я пришел, представился, полчаса побеседовал с одним из ассистентов. В итоге взяли в качестве консультанта и каскадера; несколько месяцев я принимал участие в съемках на теплом крымском побережье. А потом съемки закончились, и мне тоже помахали ручкой: «Понадобитесь – позвоним». Пришлось снова отправиться на поиски…

* * *

Один из местных пляжей. Место моей работы.

Если вы думаете, что я служу ночным спасателем или сторожем, то ошибаетесь. К воде и к морским глубинам имела прямое отношение моя бывшая профессия. А в том деле, которым я занимаюсь теперь, меня больше интересует берег. Песчаный или галечный – без разницы. Ну и самую малость – полоса прибоя.

Вынимаю из чехла составные части металлоискателя и привычными движениями произвожу его сборку…

Это очень продвинутый и современный аппарат, предназначенный для профессионального использования. Я отвалил за него чуть больше сорока тысяч российских гульденов и ни разу не пожалел. Он снабжен мощным процессором, графическим анализатором цели и невероятно чувствительной катушкой, что здорово облегчает мою работу. Металлоискатель не только подает сигнал о наличии металла. Он определяет его тип: железо, золото или серебро, показывает глубину залегания и размер находки, а также подает специальный сигнал в том случае, если обнаруживает монеты или ювелирные изделия. В общем, незаменимая в нашей профессии штуковина.

Инструмент собран. Пристраиваю на лоб китайский светодиодный фонарик. Тоже нужная вещица, дабы не наступить впотьмах на перебравшего с алкоголем отдыхающего. Пустую сумку закидываю на плечо, включаю питание металлоискателя и приступаю к работе…

Вот теперь вы не ошиблись. Я действительно живу тем, что брожу ночи напролет по сочинским пляжам в поисках потерянных ювелирных украшений, монет и прочей ценной мелочевки.

* * *

Вы спросите, как я дошел до такой жизни?

Все довольно просто.

Во-первых, до того, как меня вышвырнули со службы, я сумел овладеть единственной профессией. Профессией боевого пловца. Признаюсь, овладел я ею настолько хорошо, что считался одним из лучших спецов в России. А может быть, и на просторах всего бывшего Советского Союза. Короче говоря, оставшись без любимой работы, я вдруг понял, что кроме нее больше ни в чем не разбираюсь.

Во-вторых, занявшись поисками драгоценных металлов, я вдруг обнаружил, что при относительно малой трудоемкости этот промысел приносит солидный доход.

Наконец, третье и последнее. Должен признаться в том, что к данному ремеслу я пришел отнюдь не сразу. Чем только не довелось заниматься в поисках удачи и самого себя! Пенсию мне назначили немаленькую, однако жизнь в столице имела одну поганую особенность: там чрезвычайно быстро заканчивались деньги. Месяца через три бестолковых потуг у меня иссякли скромные накопления, и надо было как-то разруливать ситуацию.

В общем, настало такое время, когда я был согласен на любую работу: перетаскивать из фур в подвалы коробки с коньяком, стоять у лотка, подметать улицы, охранять чужие склады…

Некоторое время я даже побыл в шкуре вольного предпринимателя. Предпринимал то одно, то другое, то третье… Правда, постоянно находился в глубокой рецессии, и все мои индексы, акции и активы, миновав отметку «ни хрена», продолжали затяжное пике.

В общем, днем где-то подрабатывал, вечерами затаривался алкоголем и бездумно пялился в телевизор, где по всем центральным каналам рассказывали о том, как в стране налаживается экономика и как здорово мне живется.

Я слушал этот бред и думал: «Хорошо бы проснуться, позвонить в колокольчик и спросить у дворецкого, подстрижен ли газон вокруг фонтана. Хорошо бы иметь счет в банке на кругленькую сумму – я бы даже не отказался платить с нее налог на роскошь…»

Так и существовал. Пока однажды не просадил все бабло с поразительной скоростью электропоезда «Сапсан» и в моей жизни не настал переломный момент. Знаете, такой занятный момент, когда звонят из посольства Страны Иллюзий и сообщают, что ты гостишь у них достаточно долго и имеешь полное право получить гражданство. Одним словом, наступил критический рубеж, когда утром просыпаться совсем не хотелось, а ехать в Саратов и садиться на шею маме хотелось еще меньше.

Надо было что-то срочно менять, иначе я рисковал спиться или утонуть в болоте беспросветной нищеты. Купив на последнюю мелочь пива, я включил телик и стал думать, как исправлять положение. И тут на мое счастье по одному из каналов показали сюжет о парнях, занимающихся поиском утерянных ювелирных изделий на крымских пляжах.

Я вполне материалистично образованный инженер с пионерским прошлым и отдаю себе отчет в том, что золото – это обычный металл, элемент из таблицы Менделеева. Просто люди придают ему красивую форму и назначают бешеную цену за грамм. Ну, а раз так…

Мозг моментально спроецировал идею на мое бедственное положение, прикинул возможности, рассчитал затраты, рентабельность, норму прибыли…

Идея была глупая. Но красивая. И смелая.

– А что? – вопрошал я в квартирную пустоту. – Удача любит отчаянных. Не попробовать ли себя в этом дельце?

Это был реальный шанс не спиться и выбраться из болота.

Загоревшись планами начать новую жизнь, я приступил к подготовке их реализации…

* * *

Вставив в правое ухо наушник, медленно иду вдоль линии прибоя, покачивая перед собой металлоискателем…

Я уже достаточно опытный кладоискатель – второй год занимаюсь добычей «пляжного злата и серебра» и знаю, что разыскивать ценности следует на двух участках: в зоне отдыха на сухом песке (или гальке), а также в зоне прибоя на влажном грунте и на мелководье.

Находки распределяются примерно так: около семидесяти процентов я нахожу на мелководье, остальное – на суше. Ежедневный улов в среднем составляет около десяти граммов золота, причем не только лома, но и украшений в отличном состоянии. Кроме золота регулярно попадаются монеты на общую сумму до трехсот рублей. Если монеты долго находились в соленой воде, то они блеклые, «изъеденные морем». Продавцы в магазинах такие не берут, зато всевозможные автоматы принимают за милую душу. В моей съемной комнате стоит несколько трехлитровых банок этого добра; выходя из дома в свободное от работы время, я всегда прихватываю горсть монет и обмениваю их в автоматах на кофе, шоколадки и прочую мелочь.

К сожалению, на пляжах всегда присутствует огромное количество разнообразного мусора: пробки от пивных бутылок, ярлычки от банок, женские заколки, ключи, фольга от конфет и сигаретные пачки. На все это чутко реагирует металлоискатель, и, дабы не заниматься напрасными раскопками, приходится в настройках отсекать весь хлам. Хотя… некоторые отдыхающие имеют странную привычку прятать ценности именно таким образом. Однажды я нашел завернутую в фольгу стодолларовую купюру и с тех пор не ленюсь извлекать из грунта сигаретные пачки и фольгу.

Количество находок на сухом песке всегда приятно удивляет: золотые кольца и перстни, цепочки, браслеты, сережки… Часы, опять же монеты. В традициях наших отдыхающих на пляжах соотечественников оставлять на себе минимум одежды и максимум украшений. Умный человек в золоте купаться не ходит. Он знает, что при перепаде температуры более десяти градусов кровеносные сосуды резко сужаются. А чем массивнее кольцо или перстень – тем проще оно теряется. В воде с легкостью рвутся цепочки, расстегиваются сережки, слетают с пальцев кольца. Поэтому умный человек все это старается оставить на берегу, сунув в карман шорт, спрятав в пачку сигарет или завернув в покрывало. Позже об этих действиях он может забыть, и в итоге все потерянное достается мне.

Особенно большой улов случается на влажном песке в так называемой полосе прибоя – на участке, где морские волны сами собирают для вас потерянные ценности. Почему так происходит? Все довольно просто.

Во-первых, благодаря не слишком мудрым людям, которые идут в воду, не снимая золотых украшений. В воде они резвятся, ныряют, топят друг друга, гребут руками… В итоге золото остается в море, и поверьте, там его больше, чем на берегу.

А во-вторых, весь легкий мусор выносится волнами на берег, а крупные украшения из тяжелого металла концентрируются в небольшом углублении – особой прибойной зоне за валом или косой. Стоит лишь включить на металлоискателе особую функцию отстройки от минерализации грунта, и вперед!

В самые удачные периоды изысканий мне удавалось за неделю подзаработать до трех тысяч долларов. Ну а минимум составлял что-то около двадцати пяти тысяч российских рублей.

Протопав по пляжу не более пятнадцати метров, слышу в наушниках призывный писк.

Вот и первая находка! На дисплее указана приблизительная глубина залегания – двенадцать-пятнадцать сантиметров. Посмотрим, чем порадует берег сегодня…

* * *

Тот, кто захочет запечатлеть на камеру мою жизнь в течение последнего года, умрет от скуки. Вот Евгений Арнольдович идет в дешевый магазинчик за продуктами. Вот он в убогом арендованном жилище жарит яичницу. Вот топает с инструментом на работу. Вот утюжит берег, а под утро возвращается домой и ложится спать…

Впрочем, у меня есть одна договоренность с любителями покопаться в чужом грязном белье: я не делаю ничего интересного, а они перестают меня преследовать. Спасает.

Чуть более года назад я переехал из Москвы в Сочи. С недельку подбирал дешевую и удобную комнату, еще столько же прикупал инструмент и готовился к работе. И приступил…

Поначалу не обошлось без проблем. Пару раз схлестнулся с конкурентами и оба раза доказывал право на свободный труд, применяя навыки из всевозможных единоборств. Однажды раскидал толпу малолетних подонков, решивших «показать мне, кто хозяин на пляже». Ну и конечно мое вхождение в здешний социум не обошлось без «теплого» участия местных ментов. Этих я предусмотрительно метелить не стал – с момента организации грандиозных строек на Красной Поляне сотрудников полиции здесь стало невыносимо много. Мы просто сошлись в цене за спокойную работу на берегу, и каждую неделю я тупо отстегивал одному из сотрудников пять тысяч целковых.

Так я начал новую для себя деятельность золотоискателя…

* * *

Небо на востоке начинает светлеть. Заканчиваю работу, разбираю металлоискатель, складываю пожитки в сумку и направляюсь в сторону дома…

Этой ночью мне удалось найти одно золотое колечко, тонкую цепочку с кулоном (опять же из золота!) и три десятка пятирублевых монет. Прямо скажем: негусто. Бывал улов и богаче.

За рабочую смену я прочесал приличный по площади пляж, ближайшей ночью отправлюсь на соседний, потом на третий, четвертый, пятый… Таким образом, сюда вернусь дней через десять – к тому времени коллекция потерянных вещиц здешнего «лежбища» обязательно пополнится.

Покинув пляж, иду по направлению к своей улочке той же знакомой дорогой.

И вдруг, машинально оглянувшись, снова замечаю трех вчерашних парней в спортивных костюмах.

Глава втораяРоссийская Федерация; СочиНастоящее время

Снова пытаюсь отвязаться от навязчивого «хвоста»: иду домой не кратчайшим маршрутом, а длинным и запутанным; специально выбираю кривые улочки и потемнее; повернув за очередной угол, резко ускоряюсь…

На ходу марш-броска по спящему городу перебираю в голове различные версии, касающиеся причин преследования. Вчерашняя беготня еще оставляла шанс на недоразумение, ошибку, случайность. Но сегодня все повторяется с удивительной точностью. Это настораживает, включает работу мозга на полную мощность и заставляет вспоминать, где и в чем прокололся. Когда и кому насолил…

На ум ничего не приходит. Человек я по сути мирный, зря никого не обижу. Да и вид промысла заставляет осторожничать, лишний раз не нарываться, не нарушать законов.

Наученные горьким опытом, крепкие парни держат дистанцию всего в тридцать метров и не отстают. Стоит нырнуть в какой-нибудь закуток, как они тотчас переходят на быстрый бег и оказываются поблизости. Сегодня уйти от них будет сложнее.

Прозрение пришло в тот момент, когда эти настырные хлопцы заставили меня запрыгнуть на пожарную лестницу и взобраться по ее ржавым перекладинам на крышу старого двухэтажного дома. На крыше я затаился и лежал подобно обкуренной мыши, пока преследователи не пробежали мимо, затем в растерянности вернулись, постояли под воротной аркой, покурили…

«Стоп! – прикрыл я на пару секунд глаза. – А не по поводу ли той находки они меня пасут?..»

Да, скорее всего… Видимо, дело было в найденной дней десять назад золотой цепочке. Точнее тяжеленькой, витиевато сочлененной цепи из золота 958 пробы с вкраплением полусотни некрупных бриллиантов. На цепи болтался простенький латунный крестик, на который я даже не обратил внимания, когда откопал ценнейшую находку. Я настолько был поражен весом этого украшения, настолько был рад добыче, что вообще позабыл обо всем на свете. По моим прикидкам, ее стоимость превосходила совокупную цену всего того, что мне удалось отыскать на пляже за весь прошедший год.

Тогда – десять дней назад – я моментально свернул поиски и смылся с пляжа. Ценнейшую находку запрятал в укромном местечке на чердаке дома, где находилась моя комнатушка. И, поразмыслив, принял решение некоторое время не соваться с ней к знакомому краснодарскому ювелиру, которому несколько раз в год отвозил найденное на берегу золотишко.

И вот теперь, лежа на теплой железной крыше, вдруг явственно осознал, почему за мной вторую ночь гоняются какие-то темные личности. В голове молниеносно созрела еще одна догадка: о золотой цепи с бриллиантами я сказал только одному человеку – другу детства Сашке Шестопалову.

С ним я случайно повстречался в Сочи всего неделю назад…

* * *

Сегодня, если бы меня заставили заполнять подробную анкету, ее начало выглядело бы так:

Семья – «прочерк».

Дети – «прочерк».

Родственники – «прочерк».

Судимости – «прочерк».

Даже в графе «друзья» и то почти равнозначный «прочерк».

«Почти», потому что в моей жизни все-таки оставался Жора Устюжанин и еще два-три дорогих для меня человека. Во время службы во «Фрегате» дружба с сослуживцами являла собой такое же естественное явление, как восход солнца или смена зимы весной. Ее наличие и крепость были обусловлены сложностью работы, постоянным риском, необходимостью без лишних слов понимать друг друга на глубине. Потом народ разбросало по разным уголкам страны. Теперь мы изредка перезваниваемся, но до встреч доходит крайне редко.

Тем удивительнее и приятнее оказалось событие недельной давности, когда на улицах города я лицом к лицу столкнулся с другом детства. За одной партой мы, правда, не сидели (он на пару лет младше), но долгое время жили в одном доме на тихой улочке Саратова, были довольно дружны и входили в костяк одной компании.

Узнал я его сразу, хотя за прошедшие годы Сашка здорово изменился: располнел, стал солиднее, виски покрылись благородным налетом седины.

Мы расположились в одном из многочисленных летних кафе. Их здесь сотни, но я знаю несколько, где наливают по-настоящему хорошую водку, не травят просроченными продуктами и не обманывают при расчете. В общем, решили отметить встречу…

Шурик – так мы его звали в юности – и в школьные годы отличался завидной предприимчивостью: то впаривал сверстникам импортные сигареты, то перепродавал спортивные костюмы или кроссовки одной общеизвестной фирмы. Так и вела его эта жилка по жизни, превратив в довольно удачливого коммерсанта. Слушая рассказ Шурика о делах и бизнесе, я начинал реально понимать, что он запросто продаст соседний город, каждую из составляющих воздуха и ближайший понедельник в придачу.

– Начинал фарцевать, учась в универе, – смачно хрустел он огурчиком, закусывая водку.

Посмеиваясь, уточняю:

– Начинал ты еще в школе.

– В школе было баловство! – хохочет он. – А на втором курсе универа взялся за дело серьезно: посадил на рынке тетку, каждую неделю гонял в столицу, закупал в «Лужниках» товар… Помню, пробная партия паршивых польских сумок разлетелась шустрее, чем депутаты из Москвы в преддверии Нового года. Потом арендовал магазинчик в полуподвале, стал расширять ассортимент…

– Да, ты всегда был целеустремленным парнем. Ну а сейчас?

– Сейчас сеть больших магазинов, налаженные поставки из Европы и Азии. Короче, жизнь сложилась. Вот прилетел на недельку отдохнуть в Сочи.

– Один или с семьей?

– С женой. Сын окончил первый курс университета и захотел отдохнуть в Таиланде. Ладно, что мы все обо мне?! Ты-то как? Я слышал, будто командуешь каким-то секретным подразделением, носишь большие звезды на погонах.

– Командовал. И носил. А теперь на пенсии.

– И чем же занимаешься?

– А-а… – махнул я рукой и принялся разливать алкоголь по опустевшим рюмкам. Не рассказывать же ему о ночных изысканиях на местных пляжах. Со стороны данное занятие выглядит, мягко говоря, сомнительно. – Пенсии, разумеется, на жизнь не хватает. Поэтому перебиваюсь всякой временной работой.

– Неужели не смог устроиться по специальности? – недоумевает Сашка.

Невесело усмехаюсь:

– Был бы моложе – устроился бы. Мне скоро сороковник стукнет – кому я нужен?

– Ну не скажи. С твоим-то опытом работы! Я, к примеру, когда беру человека – на возраст гляжу в последнюю очередь.

– Было одно заманчивое предложение. В конце прошлого сезона приглашали занять должность начальника отдела одной крупной туристической компании. Случайно познакомился с их вице-президентом. Точнее, спас его вот на этом самом пляже, – кивнул я на полоску пестрой гальки.

– И что же?

– Ничего особенного. Оклад двести пятьдесят тысяч, полный рабочий день в офисе…

– Двести пятьдесят тысяч? – недоверчиво переспросил Сашка.

Я кивнул.

– А ты? – спросил он.

– Отказался.

– Как отказался? Вот так взял и сразу отказался?!

– Нет, не сразу. Секунд через семь.

– Но почему?! Двести пятьдесят штук – это неплохо даже по московским меркам!

– Не выгодно.

Обомлевший товарищ смерил меня насмешливым взглядом.

– Женька, ты в своем уме?

Подозвав Гарика – знакомого официанта, прошу принести еще графинчик водки. И озвучиваю приятелю элементарные расчеты:

– Вот послушай, что у меня имеется из одежды на сегодняшний день. Пара джинсов и две пары практичной обуви на каждый сезон. Пяток футболок и удобных свитеров. Зимний пуховик, демисезонная куртка и легкая ветровка. Ну, еще единственный приличный костюмчик, вынимаемый из гардероба раз в год: свадьба там, юбилей, похороны… Ему, к слову, лет восемь, а он все как новенький.

– Согласен, – кивает Шурик.

– А теперь прикинь, сколько и чего нужно для работы в офисе приличной компании. Как минимум четыре классных костюма, стоимостью по полтиннику каждый. И это только на два года, ведь эти костюмы – самая обычная рабочая одежда, используемая каждый день. А сорочки? Минимум дюжина сорочек – по три тысячи каждая. Туфли. Знаешь, почем сейчас брендовые офисные туфли? А в небрендовых туда нельзя. Часы, опять же минимум за сотню косарей. Портфель из кожи олигарха. Айфон. Айпад. А новое пальто? Ты считай, считай.

Слегка смутившись, приятель производил в уме подсчеты…

– То есть, чтоб явиться в офис этой компании, мне надо будет влезть в долг, – продолжал я сыпать аргументами. – Ты мне дашь полмиллиона с рассрочкой на год?

Шурик кисло улыбнулся. А я выложил очередные козыри:

– Допустим, дашь. Значит, я должен буду отдавать тебе по сорок штук в месяц. Но это еще не все. Теперь о машине. Живу я без нее и прекрасно себя чувствую. Но нельзя к парадному подъезду крутой компании, куда все подъезжают на своих тачках, пешком бежать от метро или вываливаться из битого жигулевского частника. И нельзя купить дешевый ширпотреб, в то время когда подчиненные будут разъезжать как минимум на «Хондах». А по автокредиту придется платить те же сорок штук в месяц. Плюс страховка, бензин и приятные встречи с дорожной полицией – это еще десятка в месяц. Согласен?

– Хотелось бы возразить, но трудно.

– Рубашки, кстати, надо стирать и гладить не по-домашнему, а как следует: чтоб сияло и стояло. Жены у меня нет, а сам я так не умею. Стало быть, придется отдавать в химчистку, где берут по две сотни за штучку; умножай на двадцать четыре рабочих дня. Пять тысяч. Ну, и что у нас получилось?

Вздохнув, друг детства озвучил:

– Девяносто пять тысяч уйдет на совершенно ненужные для тебя вещи. На мундир, так сказать.

– Совершенно верно. На руки из двухсот пятидесяти, за минусом налогов, я буду получать двести семнадцать тысяч. Вычитаем девяносто пять. Получаем сто двадцать две. А сейчас у меня чистыми выходит минимум стольник. То есть мне предлагается зарабатывать всего на двадцать две тысячи больше. Всего лишь за то, чтобы являться на службу в десять, а уходить – когда начальство отпустит. То ли в семь, то ли в девять, то ли в одиннадцать… А самое главное, Шура, чистая зарплата там наверняка не больше тридцатника, остальное: гранты, бонусы и премии. Но гранты имеют свойство внезапно кончаться, бонусы и премии – неожиданно срезаться. Хорошо я буду выглядеть со своими долгами!

– Мда-а, – задумчиво протянул Сашка. – А вот скажи, приличная зарплата офисного служащего – это всегда такой геморрой? Ну… такой, как ты обрисовал?

– Про «всегда» не знаю. Но в моем случае именно так. Поэтому и отказался…

Мои доводы убедили – это было видно по его растерянной физиономии. Но одна деталь заинтриговала.

– Ты упомянул о минимальном доходе в сто тысяч, – прищурил он левый глаз. – Это тоже неплохо по меркам замкадной России. Так чем же ты здесь занимаешься: частным извозом, вкалываешь на олимпийской стройке или работаешь в частном охранном агентстве?..

Я на мгновение призадумался. А чего ради скрывать от Сашки род своей деятельности? Он здесь не проживает, приехал всего на неделю отдыха. Как приехал, так и уедет. А мы все-таки друзья детства…

По мере повествования о способах моего существования глаза собеседника все более округлялись, а брови забирались все выше ко лбу.

– Это правда? – изумленно переспросил он, когда я закончил.

– Истинная правда, – сказал я. – Зачем мне врать?..

– И сколько же ты находишь золота в неделю?

– Минимум на двадцать пять штук.

– А максимум?

– По-разному. Бывает до трех тысяч долларов. А иногда случаются и чудесные находки, стоимость которых зашкаливает за несколько десятков тысяч.

– Да ну?! И что же ты находил?

– К примеру, в конце прошлого сезона наткнулся на перстень с огромным брильянтом. Знакомый ювелир сразу заплатил за него двести тысяч рублей, а продал, думаю, раза в два дороже. Ну а три дня назад откопал в гальке цепь из золота высшей ювелирной пробы с вкраплением полусотни бриллиантов. Правда, относительно небольших. По самым скромным прикидкам, я выручу за нее более тридцати тысяч долларов.

– Охренеть, – откинулся на спинку стула Сашка. – Это ж надо?! Я за такие же бабки горбачусь по полгода, а тут купил миноискатель и…

– Металлоискатель, – поправил я. – И не все так просто, как кажется.

– Да, верно – металлоискатель. Слушай, – перешел он на шепот, – а показать свою находку можешь?

Поморщившись, я предложил встретиться в этом же кафе на следующий день.

Ровно через сутки мы сидели за соседним столиком.

– Принес? – шепотом спросил Сашка.

Оглянувшись по сторонам, я выудил из кармана джинсовых брюк увесистую цепь, положил ее на стол между тарелок с закуской. И пару минут с улыбкой наблюдал за обалдевшим приятелем, рассматривавшим мою находку…

* * *

Троица крепких парней опять меня потеряла. Это я понял по их растерянному виду, с которым они нервно курили в подворотне. Постояв и о чем-то пошептавшись, они побрели на улицу. Я же, выждав для верности минут десять, спокойно спустился по лестнице во двор, перемахнул через забор и вскоре был дома…

Пятый час утра. Небо за окном стремительно светлеет.

Сидя за столиком и поглощая простенький завтрак, я размышлял над тем, что предпринять в ответ на вражескую операцию «Барбаросса»…