Дикий, дикий Норд E-Book

Василий Головачёв

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Абсолютное оружие
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 299

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Земля, если приглядеться, очень небольшая, и Арктика совсем недалеко от Антарктиды. По крайней мере в судьбе полковника Вербова они стоят рядом и по времени, и по целям нового рейда его спецгруппы. В районе Северного полюса обнаружен артефакт, похожий на тот, что был найден в подледном озере Восток, потому его изучение и доверено отлично выполнившим прошлое задание подводникам и офицерам. Осложняет ситуацию то, что стратегические противники России, похоже, на этот раз отступать не намерены, и чтобы завладеть таинственным инструментом изменения реальности, созданным древними гиперборейцами, готовы действовать самыми грязными методами и даже развязать войну.

Leseprobe

Василий ГоловачёвДикий, дикий Норд

© Головачёв В.В., 2017

© Оформление ООО «Издательство „Эксмо“», 2017

– Ты как здесь оказался?

– Стреляли…

Из кинофильма «Белое солнце пустыни»

Глава 1 К полюсу

День вблизи Северного полюса длится долго – почти полгода, с марта по сентябрь, и тем, кто летом собирается совершить путешествие к полюсу, надо учитывать то обстоятельство, что вставать и засыпать придётся при ярком солнечном свете и одновременно быть готовыми к внезапным снежным бурям.

Восьмого июля атомный ледокол «Борей», второй после «Арктики» в линейке ледокольных судов проекта 22220, официально проходящий ходовые испытания, приблизился на расстояние в сто десять километров к географической точке Северного полюса, преодолев льды толщиной до пяти метров. В зимнее время даже он, единственный в мире ледокол с лазерным резаком льда, вряд ли смог бы подобраться к полюсу так близко. Но летом площадь льдов существенно сокращалась, толщина ледяной шапки уменьшалась, в ней появлялись разводы, полыньи и трещины, и новейшему российскому ледоколу с ядерным реактором последнего поколения удалось то, что не удавалось ни одному другому судну. Помогло ещё и начавшееся глобальное потепление климата, способствующее освобождению Северного Ледовитого океана от многолетних льдов, по сути – уникальное явление, по расхожему мнению связанное с деятельностью человека. Как минимум десять тысяч лет такой тёплой Арктики Земля не знала.

Магнитные полюса планеты не раз меняли своё местоположение. К примеру, семьдесят пять миллионов лет назад Северный находился на юге нынешней Евразии, а южный – в Боливии. А по расчётам учёных ещё двенадцать тысяч лет назад оба полюса располагались на противоположных сторонах экватора, по одной из гипотез изменив положение в результате войны Атлантиды и Гипербореи. Но чтобы проверить это, надо было исследовать Антарктиду и подводный мир Арктики, что в нынешние кризисные времена не представлялось возможным. Тем не менее в Антарктиде экспедиции работали, в том числе у озера Восток, на дне которого был найден артефакт древней цивилизации. Пришла пора заняться и дном Северного Ледовитого океана в районе полюса. Поэтому ничего удивительного в походе ледокола «Борей» к Северному полюсу не было, хотя формально он всего лишь проходил рабочие испытания.

Кроме изучения дна океана в районе полюса перед экипажем атомохода и небольшой исследовательской группой, курируемой военными экспертами, стояла и другая задача, о которой был поставлен в известность только капитан ледокола Владимир Антонович Рябошлык. Именно к ней в первую очередь и приступил «Борей», пройдя через льды и остановившись в точке с координатами: сто шестьдесят градусов восточной долготы и восемьдесят девять градусов северной широты, – в двух километрах от впадины Макарова. Задачей этой был спуск под воду «Изделия 100», прозванного «Цербером», одного из так называемых «подводных постов гарантированного возмездия», представлявшего собой герметичный комплекс для мониторинга донной обстановки, позволяющий быстро определять возможные угрозы, детализировать и при необходимости уничтожать. Эта роботизированная информационная система решала задачи морской подводной разведки и выдавала целеуказания с такой оперативностью и точностью, что стопроцентно гарантировала обнаружение и уничтожение любой подводной и надводной цели, будь то мина, одиночная подлодка или авианосная ударная группа.

Работал комплекс следующим образом.

Сначала модуль «Гаптель» сканировал подводное пространство и обнаруживал потенциально опасные предметы. Дистанционно управляемый робот с оптико-электронной и акустической аппаратурой обследовал обнаруженный предмет, и оператор либо сам заведомо запрограммированный компьютер управления, производящий окончательную классификацию, отправлял подводный уничтожитель «Чилим», с помощью направленного взрыва ликвидирующий опасный предмет или корабль.

Подобные комплексы уже прошли проверку в реальной обстановке, начиная с две тысячи двенадцатого года, когда во Владивостоке состоялся саммит АТЭС, затем в Сирии и на Камчатке и доказали свою невероятную живучесть и эффективность. Нынешнее поколение «Церберов» вообще не имело аналогов в мире, несмотря на создание Соединёнными Штатами пресловутых «морских охотников» и подводных роботов.

В десять часов утра (по времени Москвы) с кормы ледокола начали спуск комплекса, состоящего из пяти модулей, по форме напоминавших нефтеналивные железнодорожные цистерны с «плавниками» и множеством полусфер по периметру днища, в которых прятались манипуляторы и узлы для сцепки модулей между собой и крепления их ко дну.

Место спуска обследовали эхолотами заранее. «Цербер» не должен был утонуть в иле и опускался на вершину одной из подводных гор.

На палубе возле специального крана появились, кроме бригады моряков и инженеров, ответственные за подготовку аппарата к работе люди: полковники научно-технического центра Министерства обороны Логинов и Ващенко, руководитель экспедиции, профессор геологии и разведки полезных ископаемых Маховицкий и его зам, океанолог Пилиев.

Переговариваясь, они принялись наблюдать за процессом спуска «Цербера» в полынью за кормой ледокола, поглядывая на бескрайнее ледяное поле со снежными торосами, не нарушаемое никаким движением. Температура воздуха держалась на уровне минус тридцати градусов, но ветра не было, и небо, свободное от облаков, казалось бездонным сине-фиолетовым куполом, расшитым нитями солнечных лучей.

Время спуска было выбрано с таким расчётом, чтобы над этим районом Арктики не пролетали спутники по крайней мере в течение сорока пяти минут.

Работа двигалась споро. После того как отблёскивающие синевой защитных корпусов «цистерны» были освобождены от защитных сеток, матросы закрепили на первой многотонной махине петли тросов, и кран осторожно опустил «цистерну» в полынью. За ней последовали остальные «цистерны». Облепившие все пять «баков» матросы быстро соединили их в единую конструкцию и перебрались обратно на борт ледокола.

– Молодцы, парни, – одобрительно проговорил плотно сбитый полковник Ващенко. – Без суеты, спокойно, точно.

– У матросов возник миф, – усмехнулся в усы его коллега Логинов. – «Изделие 100» они считают ядерной бомбой, рассчитанной взорвать межконтинентальный разлом в сторону Аляски.

– Ну, они недалеки от истины, – ответно усмехнулся Ващенко, пряча подбородок в тёплый ворот арктического костюма; он плохо переносил морозы ниже минус десяти градусов. – Наши «игрушки» (он имел в виду подводных роботов) могут и до Аляски добраться, и вообще до всего Восточного побережья Америки.

– Не дай бог, чтобы это произошло!

– Никто этого не хочет, Иван Кириллович, но пока что кругом одни враги, мы обязаны подстраховываться.

Купола «Изделия 100» исчезли под водой.

Матросы вернули кран в исходное положение и разбежались по отсекам судна.

К представителям Минобороны подошёл капитан Рябошлык.

– Связь с комплексом установлена, товарищи командиры, идёмте в рубку.

– Успели? – спросил Логинов.

– Штатовский спутник появится с минуты на минуту, успели.

Группа военных экспертов и учёных поднялась на ходовой мостик ледокола.

В просторном помещении рубки, опоясанном пультом управления кораблём с десятками жидкокристаллических панелей и дисплеев, было установлено дополнительное оборудование и аппаратура для контроля «Изделия 100» – нечто вроде авиатренажёра с креслом оператора, большим изогнутым экраном, клавиатурой на консоли и двумя вспомогательными дисплеями. В кресле сидел старший лейтенант Сомов, который должен был настроить систему и обеспечить её работоспособность в точке установки.

Экран показывал темнеющее на глазах фиолетовое поле с лёгкой зеленью – толщу воды, пронизанную лучами прожекторов «Цербера». Арктические воды вблизи полюса были практически лишены какой-либо живности, и телекамеры комплекса бесстрастно фиксировали её отсутствие ровным свечением экранов.

– Что там? – задал необязательный вопрос Логинов.

– Всё в норме, – оглянулся короткостриженый, круглоголовый лейтенант Сомов. – Головастик докладывает: спуск осуществляется в штатном режиме. Через полчаса достигнем дна.

– Располагайтесь, товарищи, – сказал капитан Рябошлык, поведя рукой. – Сейчас принесут чай, кофе, делать всё равно пока нечего.

– Пожалуй, я пойду к своим, – сказал Маховицкий, широкоплечий бородач в белой парке, свободно выдерживающей любой мороз; в его распоряжении была исследовательская группа полярников, располагавшая собственным отсеком в трюме. – Вернусь через полчаса.

– Я с вами, – деликатно поддержал его Пилиев.

– Мы предупредим, – пообещал Логинов.

Они ушли. Представители Минобороны уселись на стульчики вокруг кресла оператора и, обмениваясь репликами, принялись потягивать из пластиковых стаканчиков кофе.

Спуск «Цербера» длился сорок минут. Глубина океана в данном районе не превышала полутора километров. Вернулись вызванные Маховицкий и его зам, все обступили блок управления комплексом.

Экран по-прежнему показывал чёрную бездну, изредка вспыхивающую бисеринками всплывающих пузырьков метана. Наконец лучи прожекторов высветили складчатое, каменистое дно океана, преимущественно коричневого цвета, с добавлением зеленоватых и жёлтых оттенков.

«Цербер» завис на высоте около ста метров от вершины ближайшей каменной складки.

– Вам не кажется, – неуверенно сказал присоединившийся к наблюдавшим за спуском аппарата штатный археолог и историк экспедиции Веденин, – что рельеф дна похож на искусственный лабиринт?

Военные эксперты переглянулись.

– Вам везде мерещатся искусственные сооружения, Борис Анатольевич, – с улыбкой заметил Маховицкий.

– Просто мы сейчас находимся над центральным морем Гипербореи в окружении четырёх материков, – смутился небольшого росточка вихрастый Веденин, – если верить карте Меркатора. Вполне можем наткнуться на остатки сооружений гиперборейцев.

– Гиперборейцы – миф.

– Не миф, фактов найдено предостаточно!

– Здесь уже ходили наши подлодки, ничего не нашли, – поддержал начальника экспедиции Логинов.

– Не присматривались. Вряд ли их целью были поиски археологических раритетов.

– Вполне понимаю ваши надежды, – сказал Маховицкий, – хотя и не разделяю вашего оптимизма.

– Сто метров до посадки, – доложил Сомов.

Собравшиеся замолчали, всматриваясь в экран на то, как «Цербер» опускается на довольно ровную каменную складку в окружении слоистых холмов донных отложений.

– Минутку, посмотрите левее, – вдруг сказал Веденин.

Руководители экспедиции подались к экрану.

Оператор ловко развернул прожектор.

Столб света выхватил из полутьмы вылезающий из ила обломок скалы, похожий на витой козий рог.

– Башня… – пробормотал Веденин.

– Странная форма, – покачал головой Ващенко. – Прямо-таки бараний рог.

– Скорее козий, – возразил Маховицкий.

– Длиной в полсотни метров? – скептически проворчал Ващенко.

– Шутка природы.

– Уж очень правильной формы шутка, – усомнился Веденин. – Мы не можем подойти ближе?

– «Цербер» не исследовательский робот, – засомневался Ващенко.

– А вдруг это гиперборейский артефакт?! – загорелся Веденин. – Вдруг мы сделали открытие?!

– У нас конкретная задача, мы не можем рисковать.

– Давайте опустим туда «Медузу», – предложил Маховицкий. – Мы же специально брали робота для подводных исследований.

– Отличная мысль!

Логинов посмотрел на Ващенко.

– Что думаешь, Иван Константинович?

– Нас предупреждали… – Полковник имел в виду командующего Северным флотом.

– Неужели это оно?

– Узнаем.

– Первый же спуск – и сюрприз? Не слишком ли мы удачливы?

– Проверим. Надо срочно доложить наверх.

– Добро. – Логинов повернулся к Рябошлыку. – Готовьте к спуску «Медузу», Владимир Антонович.

– А «Цербер»? – спросил оператор.

– Сажайте на точку, как и рассчитывали, его установку никто не отменял.

Прожектора комплекса снова упёрлись в дно океана.

«Изделие 100» начало опускаться на место установки.

Глава 2 Центр

О событиях в Арктике министру обороны России Евтюху Петряну Павловичу доложили восьмого июля, когда он собирался лететь в Крым на открытие памятника адмиралу Нахимову. Посовещавшись с заместителями, он отложил мероприятие и утром девятого собрал совещание, на которое были приглашены замминистра Тумановский, директор ФСБ Калиничев, директор Главного разведывательного управления Министерства обороны Волгин, главком Военно-морского флота России адмирал Сурмянов и директор научно-технического управления Минобороны Делягин.

Собрались все точно к назначенному часу, но министр не сразу впустил их в свой кабинет в здании НЦУО на Краснопресненской набережной, вынужденный ответить на прямой звонок президента.

– У него кто-то есть? – спросил комфлота, кивнув на дверь кабинета. – Чем он занимается?

– Охотится на покемонов, – пошутил директор научно-технического управления Делягин.

– Эту ерунду он не приветствует, – вступился за начальника Тумановский.

– Петрян Павлович разговаривает по телефону, – виноватым тоном сказал секретарь-адъютант министра, молодой капитан.

– Вы зря считаете покемонов ерундой, Евгений Анатольевич, – сказал директор ФСБ, покачав головой. – Это настоящая зараза, заменившая большой части молодёжи культурные традиции, превращающая пацанов в придатки к машине-автомату. Покемономания будет посильнее обычных компьютерных войнушек.

– Согласен, – сделался серьёзным Делягин, осанистый, с волнистыми светлыми волосами. – Друзья моих детей так увлеклись покемонами, что перестали учиться. Я бы смотрел на это повальное увлечение сквозь пальцы, ну хочет человек с ума сойти – туда ему и дорога, если бы не видел цель разработчиков игры.

– И какая же это цель? – поинтересовался Сурмянов.

– Разведка, – пожал плечами Делягин.

– Не только разведка, – сказал Калиничев. – Хотя уши проекта и торчат из венчурного фонда In-Q-Tel, созданного ЦРУ ещё в тысяча девятьсот девяносто девятом году. Разумеется, спецслужбам США, да и остального мира, полезно иметь в России в реальном времени сотни агентов с камерами в нужном месте и в нужное время. В том числе – в наших институтах и коридорах власти. Но кроме того, покемоноловля даст сто очков вперёд любому флешмобу, потому что она тотальна. А что это означает, товарищи генералы?

– Договаривайте.

– На этой платформе успешно отрабатывается инструментарий управления массовым сознанием, причём с загрузкой смысла извне. Вот так и готовятся нынче «оранжевые революции». Я прав, Мирон Андреевич?

– Более чем, – сдержанно ответил Волгин.

– А вы что молчите, Сергей Сергеевич?

Сурмянов пригладил широкой ладонью ёжик седеющих волос.

– Я не настолько человеколюбив, чтобы с радостью созерцать толпы идиотов в процессе идиотизма.

Присутствующие рассмеялись, понимая чувства главкомфлота.

– Поддерживаю стратегически, – сказал Волгин, кашлянув. – Я тоже не приемлю современные увлечения молодёжи, хотя мы сами виноваты в потере ими нравственной ориентации. Прочитал недавно рекламное объявление в газете, центр современного искусства МАРС приглашает посетить «масштабную коллаборацию в области интерактивных модераций и стрит-арта». Как вы думаете, кто пойдёт полюбоваться на эту «коллаборацию»?

– Далеко не идиоты, – улыбнувшись, качнул головой Делягин. – Но люди типа небезызвестного Марата Гельмана, мнящие себя великими ценителями искусства, способные восхвалять любое уродство как гениальное произведение.

– И ведь пойдут, – с сожалением сказал Сурмянов.

– Потому что зомби-программы неолибералов действуют не только на молодёжь, в Сети полно мудаков, поддерживающих внутриполитический курс правительства на оболванивание масс, и даже отмена ЕГЭ, о которой заговорил новый министр образования, не спасёт ситуацию.

– Больно вы пессимистичны, Виктор Фёдорович, – осуждающе проговорил Тумановский. – Позитивные сдвиги всё-таки намечаются, и в культуре, с новым министром, и в образовании.

– Не верьте, все лгут, обещая прекрасное будущее, цели остались теми же.

– Ну, самые патологические лжецы всё же американцы, а не наши чиновники.

– Самые патологические лжецы и предатели – украинские власти, могу привести сотни примеров, но согласен с вами, Евгений Анатольевич, и наши чиновники недалеко от них ушли.

– Товарищи, Петрян Павлович просит вас зайти к нему, – объявил секретарь, распахивая дверь.

Приглашённые потянулись в кабинет.

Евтюх жестом показал на стол для совещаний, снял наушники, поздоровался с каждым за руку.

– Присаживайтесь, товарищи генералы и адмиралы. Напитков не предлагаю, не обессудьте, нет времени на стандартные посиделки. Сергей Сергеевич, доложите о поступивших данных.

Главком ВМФ раскрыл планшетник.

– Товарищи, ледокол «Борей» добрался до нужного района Арктики и установил на дне комплекс «Цербер». Операция прошла в штатном режиме. Но… – Сурмянов помолчал, обдумывая слова, – не обошлось без сюрпризов. В точке сброса «Цербера» обнаружен необычный объект, заставивший нас, – главком посмотрел на Волгина, – пересмотреть кое-какие планы. В ноябре этого года мы собирались направить в район Северного полюса экспедицию, но, очевидно, придётся сделать это раньше.

Директор ФСБ уже был в курсе новостей, так как сообщение с борта ледокола «Борей» пришло к нему одновременно с сообщением в Минобороны, поэтому остался спокоен. Впрочем, прошло уже достаточно времени, чтобы и остальные члены совещания узнали о случившемся. Тем не менее Калиничев спросил:

– Новых известий нет?

Сурмянов отрицательно покачал головой.

– Под воду была спущена «Медуза», наш новый подводный беспилотник, но он успел передать лишь изображение объекта, который мы назвали Бараньим Рогом. После этого робот замолчал и на запросы не ответил.

– Камеры «Цербера» его не видят?

– Видели до какого-то момента, потом он исчез. Причём после этого со дна поднялась какая-то муть и закрыла Бараний Рог так, что камеры комплекса до сих пор не видят ничего.

– Странно. Причина?

Сурмянов развёл руками.

– Причина неизвестна. Возможно, робот упал в донное отложение и поднял волну ила.

– А не опередили нас американцы?

– Если это сделали они, то их подводные аппараты обрели свойства невидимок. На борту «Борея» установлен хороший гидроакустический комплекс, он бы засёк подлодку либо беспилотник. Да и спутники провели дополнительный мониторинг квадрата и ничего не обнаружили. Американцы тут ни при чём.

– К тому же американцы в настоящее время заняты другими делами, – добавил Волгин. – Они подогнали к кромке льдов своё научно-исследовательское судно «Альянс», в сопровождении эсминца «Пенсильвания», и что-то изучают.

– Что?

– Предположительно подводную горную складку, уходящую к берегам Аляски. Это же судно недавно исследовало метангидратные отложения в море Бофорта. Кстати, примерно в том же районе замечена яхта «Шенглиже» китайского бизнесмена Хо Жиньбао.

– В Северном Ледовитом океане? – недоверчиво спросил Делягин. – Яхта?

– К слову, одна из самых больших в мире, её водоизмещение больше дедвейта нашего крейсера «Адмирал Кузнецов».

– С ума они сошли, китайцы?

– Не думаю, они тоже поняли, что надо идти на север, искать на дне океана древние сокровища.

– Так что такое Бараний Рог, по-вашему? – спросил Калиничев.

Волгин посмотрел на директора научно-технического управления МО.

– Все вы знаете, чем закончился поход нашего подводного батиплава «Краб» подо льдами Антарктиды, в озере Восток, – сказал Делягин. – После общения с членами команды майора Вербова стало ясно, что подо льдами Арктики прячется ещё один древний артефакт, второй Буфер, так сказать, принадлежащий предположительно гиперборейской цивилизации. Но мы пока его не обнаружили, хотя послали туда две субмарины. Ну, вы это знаете.

В кабинете министра установилась короткая тишина.

Действительно, всем была памятна история с проникновением в подлёдное антарктическое озеро Восток российского подводного аппарата «Краб». Найденный на дне озера искусственный объект Купол, судя по всему, перестал существовать, а группе Вербова благодаря счастливым обстоятельствам удалось выбраться из озера на спасательном модуле древних антарктов, по сути – предков атлантов, и остатки этого модуля теперь изучали специалисты секретной лаборатории Министерства обороны.

– Может, мы не там ищем? – задумчиво проговорил министр.

Взгляды присутствующих скрестились на Волгине. Он в свою очередь посмотрел на Делягина.

– Виктор Фёдорович утверждает, что мы не ошиблись.

– Подтверждена истинность карты Меркатора, – веско сказал директор НТ-управления. – Найдены четыре подводных каньона непонятного генезиса и четыре поднятия как раз в тех местах, где на карте располагались материки Гипербореи. Мало изучен пока лишь её центральный бассейн, где по расчётам должна располагаться гора Меру, под которой мы рассчитывали найти Буфер. Но её подо льдами полюса нет.

– Магнитный полюс давно отодвинулся от географического, – сказал Тумановский, – он теперь находится между островами Королевы Елизаветы. Может, и центр Гипербореи не лежит точно под точкой географического полюса?

– Вероятнее всего. Во всяком случае, Бараний Рог располагается в ста десяти километрах от полюса.

– Так что такое этот Рог? – повторил вопрос Калиничев.

– Для обсуждения этой проблемы я вас и собрал, товарищи генералы и адмиралы, – сказал Евтюх. – Изучение обломков антарктического модуля пока ничего особо полезного нам не принесло, это явно ракета, хотя и созданная на основе неизвестных технологий. Но если второй артефакт – Буфер – действительно находится в районе Северного полюса, надо сосредоточить на этом направлении все наши силы. Американцы это поняли, там теперь всё время крутятся их подлодки, появляются исследовательские корабли, и над всей Арктикой подвешена их спутниковая сеть.

– К Бараньему Рогу надо срочно отправлять лодку, – сказал Тумановский озабоченно. – Тот же «Грозный», укомплектовав его новым подводным аппаратом.

– «Краб-2» готов к испытаниям, – сказал Сурмянов.

– Нужно сформировать экипаж.

– Думаю, надо оставить прежний, с капитаном Лобановым. Они все проявили себя героями.

– А спецгруппу?

– Я бы никого не менял. – Главком повернул голову к директору ГРУ, добавил деликатно: – Если вы не возражаете, Мирон Андреевич. Майор Вербов тоже не сплоховал. Кстати, где он?

– Полковник Вербов на задании, – усмехнулся Волгин. – Вернётся через два-три дня. К моменту выхода лодки в море он будет готов принять командование группой.

– Я его видел однажды, – сказал Делягин с некоторым сомнением. – Рост средний, телосложение среднее… не впечатляет.

– Не Терминатор, – прищурился Сурмянов. – Это вы хотите сказать?

– Не судите по внешности, – сказал Волгин осуждающе. – Денис Вербов не только мастер боя на ножах, чемпион флота по унвабу[1] и дайвер, он – дремлющий тигр, и будить его обидчикам не рекомендуется. Человек он неконфликтный, однако если его доведут – грянет буря.

– Вам виднее, Мирон Андреевич. Я так полагаю, вы уже прикинули состав спецгруппы?

– Формируем, утрясаем. По согласованию с Константином Фёдоровичем в неё точно войдёт полковник Вершинина. Остальных подберём в скором времени.

– У меня есть кандидатура на место выбывшего профессора Дрёмова.

– Обсудим.

– Давайте для начала обсудим наши возможности и потенциал наших заокеанских друзей, – взял на себя управление совещанием министр. – Стратегия понятна, аналитики наших ведомств сообща разработают основной документ и будут консультироваться друг с другом в течение всей операции. Однако нам надо точно знать, с чем мы можем столкнуться в районе Северного Ледовитого океана. Вам слово, Константин Фёдорович.

– Мы провели тщательный анализ потенциала НАТО в Арктике, – начал Калиничев, – и вот что получается. Ледоколов у этой структуры всего четыре, причём атомный – один, да и тот не выдерживает сравнения с нашими «Арктикой», «Ямалом», «Тюменью» и тем более последним «Бореем». К тому же у нас готовы к спуску на воду ещё четыре атомохода, да и дизельных на порядок больше. По подводному флоту мы уступаем американцам количественно, но в качестве и вооружении субмарин опережаем. Во всяком случае, перехватчиков типа «Грозного» у них нет и не скоро появятся, а у нас через год-два их будет пять. Подводных роботов-беспилотников у нас не меньше, хотя совсем недавно мы отставали в этом вопросе. О «Цирконах» не говорю, таких гиперзвуковых ракет нет ни у кого. Наш арктический спецназ вне конкуренции, несмотря на то что канадцы и американцы спохватились и начали создавать свой. Инфраструктура Заполярья успешно развивается. Надводный флот получил четыре эсминца типа «Лидер», не уступающих знаменитым американским суперэсминцам класса «Замволт», хотя их флот в количественном отношении и больше нашего.

– Через пять лет мы догоним их и по количеству, – проворчал Тумановский.

– Кое в чём они нас опережают, к примеру в создании надводных беспилотников «морской охотник» для поисков подводных лодок. Они небольшие, до сорока метров длиной и водоизмещением до ста пятидесяти тонн, сравнительно дёшевы, их можно изготавливать сотнями, и это скоро станет проблемой для нашего ВМФ.

Присутствующие посмотрели на главкома ВМФ.

– Знаем, готовимся.

– Но кое в чём мы существенно опережаем американцев и японцев, – продолжил Калиничев, – особенно в создании гиперзвуковых подводных торпед, так что любая наша субмарина четвёртого поколения проекта 955А, не говоря уже о пятом поколении, способна уничтожить любой авианосец США вместе с его окружением.

– Не преувеличивайте, Константин Фёдорович, – улыбнувшись уголком губ, сказал Волгин. – Одной торпеды для потопления авианосца мало. Разве что с ядерным боезарядом.

– Я не преувеличиваю. – Калиничев повернулся к министру. – Петрян Павлович может подтвердить.

– Продолжайте, – кивнул министр, сохраняя бесстрастное выражение лица.

– В чём мы пока отстаём, да и то не фатально, так это в производстве боевых дронов, способных пересечь океан. Но и в этом отношении мы скоро догоним США.

– «Орлан-20», – сказал Тумановский.

– Так точно, наши дроны «Орлан-10» и «20» уже летают над льдами Арктики. Ну, и по спутникам мы объективно отстаём, к сожалению, американская космическая группировка в пять раз мощней.

– Зато у них нет ни «Периметра», ни «Статуса-6»[2], ни «Рубежа», – с удовлетворением заметил замминистра.

– Мы готовы драться! – твёрдо сказал Волгин. – На всех уровнях! Не поднимать вой по каналам МИДа и СМИ, а отвечать ударом на удар! Хотя развязывать ядерную войну мы не собираемся.

– Это я и хотел услышать, – искривил губы в усмешке министр. – Я только что разговаривал с президентом, он даёт добро на жёсткие меры. Ну, конечно, не ведущие к непредсказуемым последствиям и конфликтам. Однако на провокации будем отвечать не колеблясь. Тем более что в Арктике не только сосредоточены колоссальные запасы полезных ископаемых, но и, как мы теперь знаем, кое-что посерьёзней.

– Технологии древней цивилизации, – закончил Делягин.

– В третий раз спрашиваю, – сказал директор ФСБ. – Бараний Рог действительно искусственный объект?

– С весьма большой вероятностью, – подтвердил Делягин.

– Так, может быть, это всё-таки пресловутый второй Буфер?

– Чего не знаю, того не знаю, но допускаю. Хотя мне самому не верится, что мы наткнулись на него при первом же погружении в точке установки «Цербера». Удивительный случай!

– Как известно, ничего случайного в нашей жизни не бывает, мы лишь выражаем этими словами степень нашей некомпетентности. Вполне возможно, что кто-то очень точно рассчитал маршрут ледокола и точку установки «Изделия 100».

– Что вы имеете в виду? – озадачился Делягин.

– Нужно проанализировать все факты и расчёты. Меня к тому же беспокоит молчание нашего робота. Плохо, если его повредили американские дроны.

– Но мы в этом районе никого не заметили, – нахмурился Тумановский.

– Допускаю, что и у них появились хорошо защищённые аппараты.

– У нас нет такой информации, – покачал головой Волгин.

– Дай-то бог, чтобы я ошибался.

Евтюх посмотрел на директора ГРУ.

– Сделайте всё возможное, Мирон Андреевич. Сколько нам понадобится времени на подготовку похода?

Волгин задумался.

– Со всеми утрясками и согласованиями… не меньше месяца.

– Две недели, генерал. Американцы сделают всё, чтобы опередить нас, и я боюсь, что они далеко продвинулись в своих планах, особенно в поисках арктических артефактов. Не зря мы постоянно обнаруживаем их субмарины подо льдами севера. Хорошо, если они ещё не нашли дорогу к Бараньему Рогу. А если нашли? Надо направить в тот квадрат нашу ближайшую лодку и приготовить на всякий случай авиагруппу.

– Слушаюсь! – в один голос ответили Волгин и Тумановский.

– Хотел бы я пойти с группой Вербова, – с мечтательной грустью сказал Делягин. – Да не по Сеньке шапка: воды боюсь… и морозов… и по здоровью не пройду.

По губам присутствующих промелькнули улыбки.

Глава 3 Эксперимент

Погода установилась, на удивление для капризного моря Бофорта, тёплая, безветренная, тихая, облака разошлись, и отвесная стена льдов, к которой судно подошло почти вплотную, лавируя между плавающими ледяными глыбами, засверкала в лучах низкого солнца как гигантский пласт фарфора, покрытый жемчужным бисером.

На верхнюю палубу корабля – это было исследовательское судно НАТО «Альянс» – высыпали матросы в тёмно-синих робах, меж которыми виднелись фигуры в чёрных парках – сотрудники экспериментальной группы Top secret, подчиняющейся профессору Дону Мергелю. Сам профессор, которого все звали просто – док (кроме помощника Мергеля японца Шикады), находился в этот момент в рубке «Альянса», попивая горячий кофе и глядя на палубу сквозь прозрачную полосу верхнего обзора.

В рубку заглянул старший помощник капитана судна Луиджи Болетти, канадец итальянского происхождения.

– Наши мальчики ждут приказа, док.

– Иду, – отозвался Мергель, допивая кофе и бросая пластмассовый стаканчик мимо корзины.

Через минуту он спустился на носовую палубу корабля, где вокруг необычного вида конструкции суетились матросы и операторы, готовившие к спуску на воду робота-ныряльщика Sea Fox-2.

Робот представлял собой два продолговатых бака жёлтого цвета, длиной в два с половиной метра, высотой в один и шириной чуть меньше метра, соединённые фермой, от которой отходил «хвост» – штанга с манипуляторами и колонками двигателей.

Обычно к «хвосту» цеплялась корзина для сбора образцов, захваченных манипуляторами на дне, но в данном случае корзину заменял специальный контейнер в форме фантастической лазерной пушки, которая и привлекала к себе внимание матросов.

Молодые парни развлекались, придумывая устройству всё новые и новые объяснения, однако никто из них не догадывался об истинном предназначении аппарата, а его операторы и техники, сопровождавшие груз, отмалчивались.

– Опускайте, – коротко приказал Мергель капитану судна Отто Скайлсу, появившемуся на палубе.

Капитан был осведомлён об эксперименте в общих чертах, но и он не имел понятия о принципах работы модуля, называемого самими разработчиками «испарителем».

Специальный кран опустил беспилотник с его грузом в воду. Отцепились захваты, поддерживающие корпус аппарата, и через минуту он скрылся в зеленоватой, покрытой ледяными глыбами и рябью мелких волн воде. Начала разматываться бобина оптоволоконного кабеля толщиной с человеческий волос, соединяющего аппарат с компьютером на борту корабля. Вслед за аппаратом ушёл под воду робот с телекамерой.

У капитана звякнула рация, вшитая в его морскую куртку. Он выслушал чей-то голос, подошёл к Мергелю, вглядывающемуся в море.

– Док, коллеги интересуются, всё ли у нас в порядке.

Мергель оглянулся на эсминец «Пенсильвания», дрейфующий за кормой «Альянса» в десяти кабельтовых.

– Передайте, работаем по плану. Пусть ведут визуальное наблюдение за ледяной стеной.

– Профессор, мониторы включились, – подошёл к Мергелю его помощник, узкоглазый смуглолицый японец Шикада. – Можно смотреть.

Начальник экспериментальной группы поднялся в отдельное помещение центральной надстройки корабля, заполненное разнообразной аппаратурой. Экраны мониторов связи с роботом светились, показывая пронизанную лучами прожекторов водную толщу.

Мергель снял парку: в помещении было тепло, пахло пластиком и озоном, – присел к одному из экранов. Но через четверть часа не выдержал, оторвался от созерцания безжизненных морских глубин, глотнул горячего чаю, оделся и снова вышел на палубу, приказав Шикаде сообщить, когда Sea Fox подойдёт к цели. Аппарат должен был опуститься до глубины примерно в пятнадцать метров, то есть ниже дна ледяного поля, приблизиться к выступу во льду, грозящему в скором времени стать айсбергом, и включить под ним «испаритель». Если расчёты учёных, создавших этот прибор, были верны, результат эксперимента должны были не только зафиксировать видеокамеры, направленные на ледяную стену, но и увидеть воочию наблюдатели на двух кораблях.

На палубе «Альянса» собрались свободные от вахты матросы и члены экспедиции, почти два десятка человек, переговариваясь и разглядывая близкую «береговую линию» льдов, образующих арктический «материк». У многих в руках поблёскивали бинокли.

К Мергелю подошёл старпом судна.

– Принести стульчик, док?

– Не надо, – отказался руководитель экспедиции.

Он не любил ни канадцев, ни итальянцев, ни французов с немцами, не говоря уже о русских, и предпочитал с ними в беседы не вступать, держа дистанцию, даже если они лебезили перед ним.

Численность экипажа «Альянса» составляла всего двадцать семь человек, десять из них были офицерами, но лишь капитан Скайлс да его второй помощник Берни Джонс были американцами, остальные представляли собой международный сброд из европейцев и спесивых канадцев, считавших себя чуть ли не равными американцам. Это раздражало.

Позвонил Шикада:

– Профессор, мы на месте.

Мергель подавил поднявшееся в груди волнение.

– Не промахнитесь.

– Навёл лично.

– Приступайте.

Ничего не произошло. Во всяком случае, в первые мгновения включения «испарителя».

Ничего он на самом деле не испарял. В луче аппарата вода просто теряла плотность и вязкость и становилась своеобразной газожидкостной смесью сродни плазме, только низкотемпературной, и держать на себе прежде свободно плавающие тела она не могла.

– Смотрите, смотрите! – закричал кто-то тонким голоском.

В толпе зрителей раздались возгласы, удивлённые восклицания.

Мергель поднял к глазам бинокль.

Ближайший к «Альянсу» угол ледяного поля, возвышающийся над водой метров на пять, очерченный трещинами и высоким гребнем, начал вдруг осыпаться, куски льда и снежные струи с шумом обрушились в закипевшую воду. А затем гигантская глыба льда площадью в пару тысяч квадратных метров, отвалившись от общего спая льда, превратившаяся в айсберг, начала тонуть, плавно уходя под воду.

Хор криков ознаменовал это событие. Многие зрители зааплодировали.

Парящий, окутанный снежной короной айсберг быстро скрылся под водой, будто его кто-то утащил невидимыми щупальцами, на месте его погружения по воде расплылось пятно воздушных пузырьков, превратившее воду в бурлящий паровой котёл.

Но это было ещё не всё.

Спустя минуту, когда вода перестала кипеть, в ней протаяли белые блики, и на поверхность вырвались глыбы раздробленного при погружении айсберга.

Матросы закричали снова.

Мергель поймал взгляд капитана.

Оба понимали, что происходит. «Испаритель» перестал излучать особое поле, ослабляющее вязкость воды, и лёд начал всплывать, обретая былую плавучесть. Но если бы на месте айсберга находился корабль, он-то уже вряд ли смог бы всплыть.

Позвонил Шикада:

– Профессор, весь процесс зафиксирован, можем спокойно анализировать данные. Аппарат в норме.

– Сейчас подойду. – Мергель повернулся к Скайлсу. – Мне нужна связь с базой.

– Без проблем, док, здесь полно наших спутников, идёмте в рубку. Будете вытаскивать свою пушку?

– Рано, посмотрим видеоматериал и отколем ещё кусок льда.

– Понял. – Капитан направился к толпе на палубе. – Разойдись, парни, концерт окончен, пора за работу.

Матросы начали нехотя расходиться.

Поднявшись в рубку, Мергель связался с Арлингтоном в штате Виргиния и доложил директору DARPA Томасу Лэйбру:

– Сэр, мы вступили в игру.

– Удачно? – спросил Лэйбр.

– Айсберг утонул.

– Установка цела?

– В рабочем состоянии. Нужен эксперимент на ином материале.

– Эсминец подойдёт?

Мергель собрал морщины на лбу.

– Вы… серьёзно?!

– Я пошутил, – рассмеялся директор организации, отвечающей за разработку новых технологий, используемых в военных целях. – Миль сто южнее пасётся китайская яхта «Шенглиже», испытайте «испаритель» на ней.

– Но там… люди…

– Китайцы, да и какая разница, Том?

Голос директора растаял в тишине.

Мергель отнял трубку от уха и посмотрел на неё как на скорпиона, готового ужалить.

Глава 4 Вербов

С утра на Монако пролился мелкий тёплый дождик, но уже к десяти часам распогодилось, солнце залило лучами припортовую площадь и улочки, сходящиеся к ней. Прохожих, в основном гостей города-княжества, стало больше. Магазинчики, пивные, кафе и бары вдоль набережной залива заполнили туристы.

Денис Вербов сидел в кафе «Монтэг» на Рю-Принсесс Каролин, знаменитой пешеходной улице с десятками бутиков и ресторанчиков, и поглядывал на мачты катеров и яхт в заливе, изредка бросая взгляд на двухэтажное здание, в котором располагалась ИААФ – Международная ассоциация легкоатлетических федераций, не забывая лениво потягивать через соломинку латте, делая вид, что любуется архитектурными красотами столицы Монако; с недавних пор ею стал административный и торгово-развлекательный центр княжества – Монте-Карло, в то время как несколько лет назад столицей считался старинный Монако-Вилль, где располагалась резиденция правителя города-государства, наследного князя Гримальди.

Времени у Дениса было не так уж и много, поэтому он за три дня постояльства в гостинице «Ле Роше» лишь пару часов выделил на осмотр города, полюбовался на дворец рода Гримальди, на кафедральный собор Святого Николая, капеллу милосердия да на пушки Людовика XIV на площади, остальное время потратил на тщательное изучение места действия.

В ухе у него прятался усик рации, а на внутреннюю поверхность очков поступали сообщения о действиях и расположении всех членов группы спецназа ГРУ, имевшей определённое задание и сосредоточившей внимание на здании ИААФ. Всего в группу входили восемь человек, все офицеры, владевшие, как и сам Вербов, многими европейскими языками и не раз выполнявшие аналогичные сложные задания за границей.

В нынешнее задание отряду Вербова входила ликвидация группы диверсантов Министерства обороны США, целью которой было провокационное нападение на Совет ИИАФ, чтобы впоследствии свалить это нападение на «русских боевиков», для чего группа должна была оставить в штаб-квартире ассоциации «неопровержимые» доказательства действий «киллеров» из России.

Корни же данного мероприятия уходили в прошлое, в две тысячи шестнадцатый год, когда американским специалистам из ЦРУ удалось довести до финала одну из кампаний развязанной против России гибридной войны, подчинив важные спортивные институты – Международный олимпийский комитет, Международный параолимпийский комитет, некоторые национальные федерации, ИААФ и ВАДА – Международную антидопинговую комиссию, в результате чего русские легкоатлеты и параолимпийцы не были допущены к соревнованиям Олимпиад, как летней, так и зимней две тысячи восемнадцатого года.

Руководствовались функционеры ВАДА пресловутым «докладом Макларена», так и не представившим реальные доказательства нарушений российских спортсменов. И хотя Макларен через год внезапно скончался от сердечного приступа, вслед за сбежавшим в США руководителем Российского антидопингового комитета Родченковым, бывший президент Международного параолимпийского комитета Филипп Крейвен утонул в бассейне очистных сооружений Брюсселя, а немецкий журналист Хайо Зеппельт, создавший «разоблачительный» пасквиль о «применении допинга всеми российскими спортсменами», разбился на мотоцикле, атака на «возомнивших себя свободными» русских на этом не закончилась. Спортсменов России продолжали гнобить, не допустили на многие международные соревнования, чемпионаты мира и Европы, а затем закулисные кукловоды замахнулись и на российский чемпионат мира по футболу две тысячи восемнадцатого года, и на зимнюю Олимпиаду в Корее, и на токийскую летнюю.

Россия реагировала, но вяло. Её либеральные спортивные чиновники не желали ссориться с европейцами и американцами, отговариваясь общими словами типа: «как им не стыдно?» и «они повели себя некорректно», вместо того чтобы давать жёсткий отпор на всех идеологических фронтах. Сменились руководители Российского олимпийского комитета и легкоатлетической федерации, министром спорта стал его бывший зам, а сам он вдруг возвысился до положения первого вице-премьера, явно поддерживаемый президентом страны.

Лишь после того как Россия перестала платить соответствующим международным структурам, в том числе ВАДА и МОК, ежегодные и немалые взносы, руководители этих организаций начали менять политику. Но истово ненавидящие Россию функционеры в их рядах не снизили градус агрессии, а американские спецслужбы пошли на крайние меры, ради продолжения смуты разработав провокационные операции с нападениями на штаб-квартиры международных спортивных институтов, в том числе – ИААФ. После этих операций готовился вброс в Интернет, на телевидение и во все СМИ мира сенсационного материала о «злобной непредсказуемости русских, с которыми невозможно строить „свободный демократический порядок“».

Вербов знал, что в данный момент такие же группы, какой командовал он, сидят в засаде в швейцарской Лозанне, у штаб-квартиры МОК, в Германии, в Бонне, у штаб-квартиры МПК и в Монреале, у штаб-квартиры ВАДА. Их целью было не допустить провокаций, а если удастся – вывести спецслужбы США на чистую воду и предотвратить усиление травли российских спортсменов.

И хотя президенты этих организаций, неистощимые на выдумки о «непорядочности русских», поддерживаемые и оплачиваемые американскими секретными фондами, продолжали клеветать на Россию, поливать её грязью и вести разнузданную грязную политику «сдерживания всеми средствами», российские спецслужбы не собирались устранять их физически, зная, что на смену им придут такие же ублюдки, а наоборот, решали задачи их охраны и защиты.

Сам Вербов склонялся к мнению, что всех функционеров международного спортивного движения, унизивших Россию, буквально растоптавших российских параолимпийцев, надо просто ликвидировать, без всяких сантиментов, однако начинать надо было не с них, а с заокеанских кукловодов из ЦРУ, АНБ и РУМО, ведущих с Россией многовариантную войну всеми доступными им способами, а если разобраться, то и с тех, кто на самом деле дёргал их за ниточки, используя в своих глобальных целях, – с деятелей «международного комитета внешнего управления» человеческой цивилизации.

– Клён, я Сосна, – заговорила рация голосом капитана Алексеева. – Отмечаю движение полиции. Их «мерин» только что покинул свой пост на Рю Лашез.

– Понял, Сосна, – ответил Вербов. – Снимаемся с места по «единичке». – Коснувшись пальцем браслета часов, он переключил диапазон связи. – Ухо, Глаз, обстановка внутри объекта?

– Советники поплелись в зал заседаний, начало в одиннадцать. Президент ещё не подъехал.