Город опаленных крыльев E-Book

Лили С. Морган

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Mainstream. Фэнтези
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 427

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Молодая воительница Мэй, преемница короля, всю свою жизнь готовилась к тому, чтобы взойти на Пепельный трон. Она — самая быстрая летунья, какую когда-либо знал парящий город Элидор. Но, когда король умирает, руна владыки появляется не у нее, а на лбу у загадочного торговца тайнами из нищенского квартала по имени Луан. И вот невезенье –– именно Мэй должна помочь ему научиться обращаться со своей новоприобретенной мощью. Она берется за это дело крайне неохотно, но в какой-то момент понимает, что от успеха предприятия зависят не только жизни их двоих, но и будущее всего Элидора.

Leseprobe

Лили С. Морган Город опаленных крыльев

Lily S. Morgan

City of Burning Wings. Die Aschekriegerin

Copyright text and illustrations

© 2021 by CARLSEN Verlag GmbH, Hamburg, Germany

© cover design: Alexander Kopainski

© pictures taken from shutterstock

© Лыкова Е., перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Моей семье и друзьям, которые всегда верили в меня – даже когда я сама в себя не верила

Глава 1. Мэй

С силой взмахивая крыльями, Мэй неслась над крышами дворца. Мимо высоких куполов, в которых отражался лунный свет, мимо заостренных башен и навесных фронтонов, темными силуэтами возвышающихся в небе.

Ветер хлестал ее по лицу, выдергивал длинные пряди из заплетенной косы и трепал вороновы перья у нее за спиной.

Она перенесла вес тела направо, заложила вираж и взяла курс по диагонали параллельно зданию. Предельно сосредоточившись, Мэй змейкой промчалась вокруг горгулий, стоявших, словно солдаты, на балюстраде балкона. Отвлекись она лишь на мгновение, возникала опасность случайно задеть стену или одного из каменных колоссов. И хотя она знала об этом риске, эта гонка среди архитектурных сооружений манила ее как очарованную и заставляла из ночи в ночь доказывать свое мастерство.

Прижав руки и крылья к телу, она промчалась между двумя флагштоками и увернулась от третьего, а затем взвинтилась вверх. Ее сердце бешено стучало, и она позволила восходящему воздушному потоку нести себя над Элидором, пока ее дыхание не восстановилось.

На иссиня-черном небосводе над спящим городом искрились звезды, и Мэй наслаждалась покоем, позабыв о возложенных на нее обязательствах.

В детстве она любила летать наперегонки с отцом, исследовать безграничные просторы небес и пробовать рискованные маневры. Будучи командиром пепельных воителей, он едва ли мог выделить свободную минутку, но первые минуты утренней поры всегда принадлежали только им.

В груди у Мэй болезненно сжалось. Не проходило ни одного дня, когда бы она по нему не скучала, когда бы не мечтала и сейчас носиться с ним меж облаков. Она отогнала жжение в глазах, сложила крылья и спикировала в глубину. В лицо бил ледяной холод. Вниз она головой неслась к земле. Двор замка приближался все стремительнее.

Адреналин помчался по венам, и она почти что слышала шелест еще одной пары мощных крыльев за спиной. Отец постоянно следовал за ней по пятам, чтобы вмешаться, если она потеряет контроль.

Очарование воспоминания пленило ее, отгоняя страх падения, который, взывая к рассудку Мэй, подсказывал прервать пике, пока не стало слишком поздно. Ей хотелось растянуть мгновение, как можно дольше удержать иллюзию отцовского присутствия.

Мэй неслась мимо веток древних деревьев, прямо на булыжники мостовой. Лишь в последнюю секунду она расправила крылья и, содрогнувшись от рывка, затормозила. В мышцах спины Мэй протестующе закололо, но она едва ли чувствовала эту боль.

Она вновь воспарила вверх. Окрашивая небеса в лиловый, первые солнечные лучи начинающегося дня поползли сквозь силуэт города. Сопровождаемая порывом ветра, Мэй парила над дворцом, обещая себе завтра повторить этот полет.

Ее взгляд, скользнув по четырем районам Элидора, задержался на сверкающих крышах Золотого квартала. В противоположность остальным, этот район с его мраморными усадьбами и бесчисленными луноцветами, которые скоро должны были сомкнуть свои лепестки, даже в темноте казался сокровищем из старинных преданий. Местом, где никогда не теряли надежду на чудо.

Южнее располагался Крестьянский квартал, днем напоминающий зеленую волну. Здесь на всех стенах домов были раскинуты вертикальные сады, где росли фрукты, овощи и пестрые цветы. Территория, пролегающая к западу, в любое время суток выглядела менее привлекательно. Там стыдливо возвышались заводские дымовые трубы, окутывавшие большую часть района тусклой дымкой.

На севере тени ночи еще низко нависали над зданиями. Временами поговаривали об аристократах, сгинувших в узких переулках Тарроса. Некоторые объявлялись спустя несколько дней, ограбленные и ничего не помнящие. Других находили в темных уголках избитыми или с перерезанным горлом.

Мэй отбросила мысли о нищенском квартале, где обитали изгои и бедняки Элидора. Скоро начнется суета нового дня, а вместе с ней и ее служба – забота о благополучии населения.

Она сделала в воздухе дугу и направилась к западному крылу дворца, чтобы позавтракать перед утренней боевой тренировкой.

Мимо нее тянулись горгульи, и все ближе становились сады. Издалека Мэй увидела весело журчащий фонтан, увитый самыми красивыми солнцерозами города. Позади зеленели искусно подстриженные кусты, над которыми парила группа молодых элидорцев.

Удивленная, Мэй остановилась и прищурилась. Обычно в такое время на улице можно встретить только патрулирующих гвардейцев. Несмотря на то, что изначально она собиралась кратчайшим путем направиться в трапезный зал, Мэй приблизилась к образовавшемуся вокруг двух мужчин, ожесточенно сражающихся друг с другом, кольцу.

Она явственно услышала звон оружия, а вокруг ни единого гвардейца, который бы мог вмешаться в происходящее.

– Сто пинассов на Клайда!

– Сто тридцать на Риза! – кричали они, подбадривая сражающихся.

Потрясающе. Мэй закатила глаза. Ведь нет ничего лучше, чем с утра пораньше наткнуться на кучку аристократов, которые так и не разошлись по домам после вчерашнего банкета.

Клайд, известный на весь город нарушитель спокойствия, к великому огорчению своей семьи постоянно попадающий в разнообразные неприятности, замахнулся на своего оппонента топором. Риз, лучший друг Мэй с детских лет, увернулся, парировал кинжалом и замахнулся для ответного удара.

Когда эти двое встречались, неприятностей было не избежать. Мэй не удивилась бы, если бы оказалось, что Клайд подкупил гвардейцев, чтобы те не слишком-то внимательно следили за порядком в садах.

Риз отразил следующий удар, мощно взмахнул своими лебедиными крыльями и устремился к вооруженному топором противнику. Клайд нырнул вниз, едва ускользнув от клинка.

– Прекратите! – громко приказала Мэй, пока кто-нибудь всерьез не пострадал.

Она преодолела оставшееся расстояние и протиснулась в кольцо, образованное вокруг сражающихся. Крики тотчас стихли, и зрители спешно освободили ей место. В воздухе витал запах ягодного вина, и пустой желудок Мэй взбунтовался. Она подавила позыв к рвоте и строго посмотрела вокруг.

Клайд застыл с поднятым для удара топором. Кинжал в руке Риза задиристо дернулся, но он тоже сдержал себя. Кровь сочилась из пореза над его левой бровью и текла по щеке. Красные пятна испачкали его белую рубашку, на которой еще прошлым вечером, когда Мэй покидала банкет, не было ни пятнышка.

Клайд выглядел не менее потрепанным. Его верхняя губа была разбита, а глаз уже начал заплывать.

– Что здесь происходит? – спросила Мэй, и остальные уважительно отодвинулись на несколько взмахов крыльев. Хотя она и не состояла в родстве с королем, но все же была первой претенденткой унаследовать престол, и это ставило ее выше всей остальной знати.

– Он… – вспыльчиво начал Клайд.

Но Риз холодно оборвал его:

– Всего лишь маленькое расхождение во мнениях.

В его голосе слышался с трудом сдерживаемый гнев, и он вперился в своего противника, словно желая пронзить его взглядом.

Мэй не поверила ни единому его слову. Дело определенно было во вражде, уже много поколений существовавшей между их семьями. Но не успела она ответить, как тишину утра разорвал оглушительный набат, приводя каждую жилку ее тела в полную боевую готовность. Все в ужасе переглянулись. Звон набатного колокола означал, что город в опасности и каждая секунда теперь на счету.

– Все следуем плану! – велела она, а затем указала на Риза и Клайда. – Вы двое. Во второй половине дня. В приемном зале.

Не дожидаясь возражений, она развернулась и, оставляя сады позади, поспешила во дворец.

Взлетные площадки вмиг заполнились гвардейцами и простыми жителями Золотого квартала, которые, один за другим поднимаясь ввысь, следовали тревожному сигналу.

Мэй летела против ветра и еще издалека увидела паривших над деревьями внутреннего двора пепельных воителей. На них была черная боевая форма из огнеупорного шелка и высокие сапоги, а в руках – отполированные до блеска щиты.

В такие моменты она радовалась тому, что каждое утро надевала свою форму, потому что теперь времени переодеться не было. К счастью, вчера на банкете она, в отличие от других гостей, не налегала на выпивку. И пусть после долгой ночи она была не в лучшей форме, она оставалась в полной боевой готовности.

Некоторые воители кивнули Мэй в знак приветствия, когда она заняла свое место в строю. Командир стрелой вылетел из высокого здания, затормозил у верхушек старых пихт и пролаял распоряжения. При этом его покрытое шрамами лицо выглядело в тусклом утреннем свете словно испещренный кратерами ландшафт. Мэй быстро отвела взгляд и сконцентрировалась на своей позиции.

Через несколько секунд ряды сомкнулись, и король в сопровождении двух стражников занял свое место перед ней.

– Вперед! – выкрикнул командир почти в этот же момент и, быстро взмахивая крыльями, возглавил отряд.

Они полетели над остроконечными башнями, флюгерами и белыми мраморными зданиями, украшенными пестрыми знаменами.

Звон набатного колокола гулко гремел в утреннем воздухе, словно удары грома. Он отдавался вибрацией в грудной клетке Мэй и призывал ее к осторожности, пока она высматривала жар-свет, творивший бесчинства в Золотом квартале.

Ее охватило беспокойство. Хоть она и тренировалась постоянно, каждый противник был непредсказуем.

Ее взгляд скользил по многоэтажным особнякам, цветущим внутренним дворам и просторным торговым улицам с чайными и кофейнями, над которыми в небо поднимался дым.

Он прячется где-то здесь.

Через долю секунды она увидела семьи, поспешно покидающие свои усадьбы. Отталкиваясь от земли, они направлялись на запад, за пределы города – переждать, пока опасность не ликвидируют.

Командир подгонял отряд вперед, провел его над рыночной площадью, мимо закрытых магазинов и запертых ларьков. Обычно здесь царила веселая суматоха, а теперь гвардейцы проводили эвакуацию, проверяли, чтобы никто не остался дома и не попытался вытащить свои пожитки.

Когда они пролетали мимо театра, Мэй уловила в воздухе запах огня и пепла. Пожарные отряды, работая в две цепочки, уже успели предотвратить распространение пламени. Они молниеносно наполняли ведра из цистерны с водой, накаченной из расположенного поблизости акведука, и, передавая их из рук в руки до очага возгорания, постепенно тушили огонь, не давая ему перекинуться на соседние здания.

Мэй и другие пепельные воители промчались над крышами-террасами к бульвару, ведущему в центр Золотого квартала, где на пьедестале возвышалась золотая статуя Солнечного Орла.

Жар-свет должен находиться где-то поблизости.

К счастью, ущерб ограничился лишь театром. Во время предыдущей атаки городу не повезло так дешево отделаться. Пламя обратило несколько домов в обломки и пепел и уничтожило полный склад продуктов, пока пожарным отрядам не удалось, наконец, одолеть его.

Мэй с остальными обогнула башню городской библиотеки, и ее сердце екнуло. Всего лишь в нескольких метрах от статуи жар-свет высотой с человеческий рост метнулся по крытой галерее двухэтажного дома.

То же самое место, что и шесть лет назад. Место, которого Мэй избегала в надежде запереть на замок воспоминания о случившемся здесь.

Обрывки воспоминаний высвободились из заточения и хлынули неудержимым потоком. Жар-свет, несущийся прямо на ее отца. Пылающая ткань и чад. Живой факел на ветру.

– Жар-свет на три часа! – проревел командир, и они всем строем понеслись к огненному шару, как наконечник стрелы.

Шар светился огненно-красным, словно комета упала с ночного неба и заплутала в улицах Элидора. Искры брызгали во все стороны, и, хотя между ними находилось еще три особняка, Мэй чувствовала на щеках исходящий от шара жар.

Прямо перед ней по утреннему небу мчался король Орас. Он сменил темно-синий плащ на боевой мундир, и крапчатые совиные крылья энергично разрезали воздух.

– Рассредоточиться! – крикнул командир, и пепельные воители бросились врассыпную, а сама Мэй осталась на месте, чтобы следить за происходящим сверху.

Жар-свет пронесся по площади прямиком к статуе и, как и в тот раз, врезался в пьедестал.

Обрывки картин прошлого обрушились на Мэй, словно лавина.

Она снова увидела отца. Увидела, как он отталкивает в сторону молодого гвардейца. И жар-свет, от которого он уже не успел уклониться сам. Его перья загорелись мгновенно, и пламя за секунды распространилось от кончиков крыльев до лопаток. Мэй хотела ему помочь, но один из пепельных воителей крепко держал ее, а она была слишком слаба, чтобы высвободиться. Ее отец катался по земле. В воздухе плыл запах горелой плоти, и его крики снова и снова звенели в ее ушах.

Небо завертелось, дома опасно закачались. Дышать. Она должна дышать. Она с усилием протолкнула кислород в легкие и попыталась сконцентрироваться на происходящем здесь и сейчас.

Король повернулся к ней, понимающе посмотрел на нее и положил руку ей на плечо.

– Сегодня все пройдет хорошо, – пообещал он.

Казалось, складки на его лице выступали еще четче от той же боли, что не давала ей дышать. Отец был ему хорошим другом.

Несмотря на то, что крики муки все еще эхом отдавались у нее в ушах, она, сделав внутреннее усилие, приподняла уголок рта в знак благодарности. Защищать население – это ее долг, и она сделает все, что в ее силах. Это она обещала отцу.

Мэй крепко стиснула зубы, уперлась в воображаемую дверь и, оставляя воспоминания по ту сторону, рывком захлопнула ее, чтобы заново запереть на замок прошлое и вернуть ясность мыслям.

Король отвернулся от нее и приземлился посреди улицы. Мэй так и осталась парить в воздухе, глядя на жар-свет, снова и снова с грохотом бросающийся на пьедестал, теперь уже запачканный сажей. Сверху можно было быстрей распознать непредсказуемые маневры огненного шара. Иногда оставались лишь доли секунды на то, чтобы предупредить товарищей и уберечь их от столкновения.

– Занять позиции! – приказал находящийся ниже командир.

Воители сложили крылья, чтобы поменьше подставляться под огонь, подняли отполированные до блеска щиты на уровень груди и двинулись на жар-свет.

– Выровнять строй!

Строй щитов синхронно выровнялся, поймал солнечные лучи начинающегося дня и сфокусировал отражение света между королем и огненным шаром.

Пепельные воители продвигали отражаемый свет по земле и остановили его перед самым жар-светом. По огненному телу пробежала дрожь, и оно на мгновенье замерло, прежде чем броситься на сияние.

Очень осторожно, словно жонглируя сырым яйцом, воители передвигали отраженный свет по направлению к королю, завлекая жар-свет, как огромного мотылька.

Расстояние все уменьшалось, пока между владыкой и огненным шаром не осталось всего полметра.

Король медленно протянул пальцы к дрожащему жарсвету. Лазоревый отблеск смешался с пламенным оранжевым, и шар отпрянул от его прикосновения.

Мэй крепко сжала кулаки, вонзив ногти в ладони, не выпуская из виду короля Ораса и его противника.

Он единственный в Элидоре обладал магией, только он мог обезвредить жар-свет, не воспламенившись от его жара. И все равно ее обуял страх потерять своего друга и учителя.

Король последовал за огненным шаром и молниеносно вонзил руки в пылающее тело, чтобы привязать его к себе. Когда силы схлестнулись, у него на лбу засияла извилистая пламенная руна.

Жар-свет сопротивлялся. Искры брызгали во все стороны, и он так сильно вырывался из хватки короля, что тот едва удерживался на ногах. Но хватки не ослаблял, а, наоборот, еще глубже погрузил пальцы в противника.

Жар-свет метался туда-сюда как бешеный, но король держал его мертвой хваткой, поглощая его силу, пока тот не начал бледнеть и съеживаться и, наконец, не прекратил всякое сопротивление.

Мэй с облегчением разжала судорожно стиснутые кулаки и, быстро взмахнув крыльями, взлетела выше. Орас справлялся с огненным шаром за рекордное время – совсем скоро от него останутся только следы пожара да испуг с утра пораньше. Довольная, она кружила над ними, оглядывая окрестности. Большинство элидорцев почитали короля, но были среди них и бунтовщики, которые уже не раз пытались, отвлекая пепельных воителей внезапной атакой, захватить короля в плен. Однако сегодня все выглядело спокойно. Пожар в театре тоже почти потушили, и лишь единичные языки пламени еще лизали деревянную облицовку. Набатный колокол умолк, и, если все пройдет гладко, жителям Золотого квартала скоро позволят вернуться в свои дома.

Желудок Мэй раздраженно забурчал. Когда она вернется во дворец, то первым делом примет теплую ванну и пошлет камеристку на кухню за пирогами.

Ветер почти разогнал клубы дыма, и Мэй увидела башни дворца, возвышающегося в центре Элидора. За ним плавными изгибами извивалась через Дождевую долину река, отделяя с севера дворянский район от Тар- роса.

Внезапно внимание Мэй привлекла слабая вспышка, едва ли сильнее блика солнечного луча в оконном стекле. Пораженная, она едва не сорвалась с высоты, забыв на мгновение взмахивать крыльями. Как зачарованная она смотрела в точку на противоположном берегу реки, где только что вспыхнул предательский огонек и молниеносно исчез между домами.

Глава 2. Мэй

Выругавшись, Мэй принялась энергично махать крыльями, чтобы не упасть камнем на землю. На лбу у нее выступил холодный пот. Она быстро окинула взглядом крыши на севере и, навострив уши, внимательно прислушалась. Но сигнала тревоги не было, да и свечение пропало.

Прежде никогда не бывало такого, чтобы в один день появились два жар-света, а в Таррос они и подавно уже целую вечность не забредали. Но если ей не померещилось, то сейчас еще один огненный шар мечется среди бесчисленных деревянных хижин.

Мэй покружила в воздухе и помчалась к командиру, который стоял на земле и контролировал выполнение боевого задания.

Король продолжал поглощать первый жар-свет, а пепельные воители на случай, если тот еще способен хотя бы дернуться, продолжали поддерживать отражение солнца в нужной позиции.

Мэй кратко сообщила о своем открытии.

По покрытому шрамами лбу командира пролегла глубокая складка.

– Проверьте ваши подозрения, – крикнул он ей сквозь гомон работавшего рядом пожарного отряда. – Я буду прислушиваться, не зазвенит ли набатный колокол. И если что, сразу прибуду с отрядом.

Он с беспокойством посмотрел на короля Ораса, дрожащего от напряжения. От лица короля исходило нездоровое желтое свечение, а темные глаза словно выглядывали из черных дыр.

Мэй кивнула в знак того, что все поняла, и расправила крылья. Не теряя больше ни мгновенья, она быстро как вихрь понеслась к Тарросу, молясь о том, чтобы ее предположение оказалось неверным. Обычно королю требовалось несколько дней на то, чтобы взять под контроль энергию жар-света и снова набраться сил. Она совершенно не хотела думать о том, что произойдет, если ему не удастся уничтожить второй огненный шар.

Промчавшись над куполами и белыми известняковыми строениями, Мэй миновала стены дворца и пролетела над пагодами Солнечного храма.

Чем северней она забиралась, тем более плоскими становились фронтоны, а лишенные деревьев улицы обрамляли дома все меньших размеров. Темный шифер крыш сменялся соломой и дранкой, а мрамор – красной черепицей.

Она направилась к колокольне, черный луковичный купол которой виднелся вдали. Затормозила и остановилась, паря над крышами.

Дома плотно теснили друг дружку. На грязной площади стояли убогие лавочки, навесы ларьков так полиняли, что только большое воображение позволяло угадать их первоначальный цвет.

Она видела вспышку где-то здесь, но сейчас лишь двое пьянчуг брели нетвердой походкой по соседнему переулку.

– Эй, ты! – крикнул один и указал на нее бутылкой. – Хошь чутка подработать?

Он споткнулся и крепко схватился за своего собутыльника, выронив при этом бутылку, которая со звоном разбилась о булыжники мостовой.

Мэй брезгливо покачала головой и двинулась дальше. Картина лучше не становилась. Из покосившихся, обшарпанных зданий трактиров, над которыми она пролетала, доносился громкий смех. С фасадов отслаивалась штукатурка, а окна были настолько заляпаны, что сквозь них невозможно было ничего разглядеть. Такие заведения могли привлечь только самых отъявленных головорезов.

Вонь дешевого вишневого вина, сладковатого дурманного порошка и рвотных масс овевала Мэй, и ее стало подташнивать. Сморщив нос, она прижала рукав куртки к лицу и поспешила продолжить поиски.

Вскоре она добралась до остатков городской стены. Тут и там зияли дыры – из этих мест тарросцы растаскивали камни. На жалких руинах бывшей смотровой башни Мэй обнаружила круглые пятна сажи и опаленные стебли травы, ведущие к границе города. Мэй проследовала за этими следами и заглянула в пропасть, лежащую за круто обрывающимися скалами.

Под парящим городом бушевали бурные потоки, водные массы с рокотом бились о рифы, возвышающиеся среди волн. Дальнейших следов сажи или жар-света видно не было.

Больше всего Мэй хотелось спокойно вернуться во дворец, но чувство неопределенности не позволило ей этого сделать. Она решительно развернулась и, оставляя границу Элидора позади, вновь отправилась исследовать зловонный квартал.

Чем дольше она осматривалась, тем крепче становилась уверенность, что она обманулась, и никакого второго жар-света не существует в помине. И все же она продолжала разглядывать темные переулки и лабиринты задних дворов.

Как раз когда Мэй растирала замерзшие пальцы, она углядела за козырьком кабака слабое свечение. Быстро опустившись, она успела заметить, как огненное мерцание стрелой промчалось под мостом. Она тут же последовала за ним. Самый большой жар-свет, что она когда-либо видела, на мгновенье замер подле опоры, а затем метнулся в соседний переулок.

Проклятье!

Адреналин понесся по венам, и Мэй стрелой метнулась обратно в высоту. Ей нечего было противопоставить жар-свету, поскольку магией Солнечного Бога владел только носитель пламенной руны. Только эта сила была способна устранить угрозу, и принадлежала она правителю Элидору. Всего через несколько недель, во время Солнечного затмения, король Орас передаст эту магию Мэй, но как бы она пригодилась ей уже прямо сейчас!

Мэй ничего не оставалось, кроме как вернуться и позвонить в набатный колокол квартала, чтобы предупредить его обитателей и сообщить о беде командиру. Король и пепельные воители должны подоспеть, пока жар-свет не вызвал пожар. Если возгорание начнется здесь, пламя молниеносно перескочит на половину домов, и у пожарных отрядов не будет никаких шансов с ним справиться. Даже если они смогут спасти большую часть населения, согнав их в воздух, под угрозой окажется весь Элидор, а с ним – и единственное пригодное для жизни пространство среди бескрайних бушующих волн.

С тех пор как много веков назад первый жар-свет обрушился на Элидор, в каждой части города построили по колокольне. Они возвышались почти над всеми зданиями, чтобы их было видно издалека, и у каждого колокола был свой особый звон. Так можно было быстрее определить, откуда исходит опасность, и элидорцам с самого раннего возраста вбивали в голову, что нужно поднять тревогу, если заметишь огненный шар.

Мэй достигла круглого строения, в луковичном куполе которого отражались солнечные лучи. Она подслеповато сощурилась, пока не облетела башню кругом. Заходя на посадку, Мэй схватила свисающую веревку, чтобы позвонить в колокол, и, готовясь услышать оглушительный звон, дернула за нее.

Но ничего не произошло.

Мэй всем своим весом повисла на веревке, но колокол не издавал ни звука.

Она с раздражением заглянула под корпус и сразу поняла, в чем проблема. Язык, который должен был бить по его металлическим стенкам, отсутствовал.

– Вот распроклятый… – начала было Мэй, но подавила мощный поток ругательств.

Металл явно не мог раствориться в воздухе, а идея украсть столь важный предмет могла прийти в голову лишь ворам да изгоям. Мэй сжала кулаки и подавила порыв пнуть как следует стену башни. Ей срочно нужно было найти другой способ оповестить людей об опасности. Бить в колокола других кварталов не имело смысла, потому что тогда в боевую готовность придут элидорцы, которым в данный момент ничто не угрожало.

Мэй прыгнула в воздух, расправила крылья и помчалась назад по направлению к жар-свету. За прошедшее время тот пронесся еще по трем переулкам среди рядов домов, и это было просто какое-то чудо, что огненный шар пока еще ничего не поджег.

– Думай! – подстегнула Мэй саму себя.

Улицы внизу словно вымерли, поэтому никто пока и не заметил жар-свет. Ей нужно было как можно скорее что-то придумать.

Она лихорадочно оглядывалась в поисках предметов, которыми можно было поднять шум. Единственным, что она увидела, были гнилые, поросшие грибами деревянные доски, валявшиеся на земле.

Проклятье! Мэй опустилась еще ниже, чуть не касаясь крыш кончиками пальцев ног, и глубоко вздохнула.

– Жар-свет, тревога! – проревела она так громко, как только могла, но в ответ лишь одинокий петух закукарекал где-то вдалеке. – Именем короля, немедленно покиньте свои дома!

– Тихо там!

Где-то позади нее распахнулись оконные ставни. Мэй развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как прямо ей в голову летит сапог. Резко подняв руку, она поймала его и с силой метнула его назад. Словно реактивный снаряд, он врезался в оконное стекло, и то с лязгом разбилось.

– Вы что, не слышите? Вашей улице угрожает жарсвет! – крикнула она и почувствовала, как в ее жилах еще сильней закипает кровь.

Как можно быть настолько глупым, чтобы игнорировать предупреждение о жар-свете?

Огненный шар чуть было не задел старую бочку и со свистом пролетел над развилкой. Мэй хотела было последовать за ним, чтобы больше не выпускать его из виду, но тут на плоской крыше перед ней распахнулся люк, с грохотом ударившись о красную черепицу. Мощно махая крыльями, из отверстия вылетел мужчина. Держа в руке сапог, он мрачно огляделся.

– Эй, – прорычал парень, и его лицо перекосилось гневной гримасой, когда он заметил Мэй. – С какой стати ты разбила мое окно?

– Жар… – начала она, желая объяснить ему, в чем состояла угрожающая ему опасность, но он не стал ее слушать, а вместо этого замахнулся и бросил в нее вонючий сапог.

На этот раз Мэй не стала его ловить, а просто увернулась.

– Лучше б вы о жар-свете побеспокоились, – нетерпеливо огрызнулась она.

Боковым зрением она увидела других элидорцев, вылетающих из домов и вполголоса переговаривающихся друг с другом. Хорошо. Наконец-то эти никчемности начали выползать из своих нор.

Она повернулась к разгневанным лицам.

– Ты! – Мэй указала на мальчишку-канюка, разглядывающего ее с таким лукавым выражением лица, словно в этот момент он обдумывал, как бы ее поскорей ограбить. – Лети в Золотой квартал к статуе Солнечного Орла и скажи командиру пепельных воителей, что тебя послала Мэй Лодрисс. Пусть выступает немедленно. – Она повернулась к двум дроздам. – Вы там, вам нужно…

Кто-то схватил ее за плечо и грубо развернул. Метатель сапога, сверкая глазами, гневно уставился на Мэй.

– Ты здесь приказы не отдаешь!

Она спихнула его руку и, взмахнув крыльями, отодвинулась от мускулистого парня, чья белая льняная рубашка была небрежно заправлена в темные штаны.

– Нечего меня хватать, – угрожающе сказала она, окидывая взглядом его ястребиные крылья, вероятно, кишащие всевозможными паразитами.

– Вы, аристократы, и вправду считаете, будто вам все позволено.

Быстрей, чем она могла ожидать, он снова схватил ее и одновременно замахнулся другой рукой. Она нырнула под его удар, развернулась и, на долю секунды сложив крылья, локтем ударила его по почкам.

– Кончай! У нас нет времени на эти игры!

Противник Мэй пошатнулся от силы ее удара. Ее терпение иссякало. Чем дольше они медлили, тем вероятнее становилась катастрофа.

Она вытянула шею, но жар-света уже не было видно, и никто из парящих вокруг не озаботился его поисками.

Неужели они не понимают всей серьезности ситуации?

Противник Мэй восстановил равновесие и хотел снова наброситься на нее, как вдруг над крышами раздался низкий голос.

– Дакс! Послушался бы пепельную воительницу!

Наконец-то, хоть кто-то разумный.

Черноволосый ястреб замер в движении и, как и Мэй, огляделся в поисках говорящего. Другие сделали то же самое. На коньке крыши дома напротив стоял высокий мужчина, явно не старше Мэй.

Его расстегнутое пальто развевалось на ветру, а коричневые сапоги доставали ему почти до колена.

– Нам надо поторопиться! – крикнул он, и в этот момент позади него в воздух поднялась колонна дыма.

Мэй похолодела. Она не успела.

Черное облако росло, с молниеносной скоростью распространяясь над домами. Повеяло горящей древесиной и травой.

Незнакомец поспешил вдоль крыши. Не теряя равновесия, он заскользил по дранке и, согнув колени, спрыгнул с карниза на пыльную крышу невысокой пристройки.

Окружающие в растерянности закричали. Некоторые, кто сохранял спокойствие, двинулись по направлению к незнакомцу, а остальные неуверенно переглядывались. Мальчишка-канюк толкнул ровесника, пробурчал ему что-то в ухо, и Мэй показалось, будто она заметила промелькнувшую вспышку благоговейного трепета и страха в его глазах.

С соседней улицы донеслись громкие крики. Тарросцы летали над крышами: кто пытался спастись от огня, кто бессмысленно носился вокруг.

Незнакомец промчался мимо нее, прямо к драчуну. Боги всевышние! У Мэй перехватило дыхание. Он был бескрылым!

Ей пришлось сдержаться, чтобы не начертить в воздухе защитный знак против дурных знамений, поскольку прежде она никогда не встречала бескрылых. Большинство из них умирали еще при рождении либо семьи тайно сбрасывали их в волны за краем Элидора, чтобы скрыть позор.

Мэй быстро отбросила эти мысли.

– Нам нужно немедленно организовать группы, чтобы тушить огонь, – приказала она, но никто не обратил на нее внимания.

Вместо этого все взгляды устремились на бескрылого, стоящего на ветхом сооружении. Сейчас он находился достаточно близко, чтобы разглядеть его лицо. Под растрепанными темными прядями волос блестели два янтарных глаза, направленные на нее. Их взгляды на мгновение встретились, пока драчун, которого, по-видимому, звали Дакс, не попал в поле зрения Мэй, пролетая по направлению к бескрылому.

– Луан, – поприветствовал он новоприбывшего и приземлился так близко к нему, что кончик его правого крыла чуть не задел плечо бескрылого.

Мэй содрогнулась. Никто добровольно не прикасался к бескрылым из страха потерять свои перья. От одной только мысли об этом ей стало дурно.

Но обитателей Тарроса это не заботило, и они с шумом пронеслись мимо Мэй. Ей даже пришлось увернуться, чтобы ее не задели крыльями.

Окруженный крылатыми тарросцами, бескрылый расправил плечи. Они смотрели на него сверху вниз и ловили каждое его слово, будто он был их предводителем.

– Дакс, найди пару добровольцев. Вам нужно немедленно отправить стариков, детей и беременных к дырявой стене. В крайнем случае они смогут оттуда улететь и спастись над водой, – сказал он спокойным голосом.

Некоторые в толпе согласно закивали, многие подняли руки, вызываясь оказать Даксу поддержку.

Бескрылый указал на облако дыма, перед которым кружили другие тарросцы. Некоторые были одеты в ночные рубашки, другие волокли тяжелые узлы или пытались как можно дальше убраться от огня.

– Соберите остальных в «Пернатом жулике». Нам нужно как можно больше рук, чтобы не дать пожару распространиться.

– Считай, сделано.

Дакс взлетел с крыши и умчался с несколькими мужчинами. Никто и словом не упомянул про колокол, словно все и так знали, что он неисправен.

– Нужно оповестить пепельных воителей, – громко бросила Мэй и заскрежетала зубами. Еще никогда в жизни ее не игнорировали и не унижали подобным образом.

Бескрылый искоса глянул на нее, хотя остальные по-прежнему отказывались ее замечать, и послал пожилого мужчину в Золотой квартал. Затем он жестом подозвал мальчишку-канюка и его друга.

– Мальчишки, у меня для вас важное задание.

Пареньки, гордо выпятив грудь, подошли ближе.

– Соберите ведра, горшки и кадки. Нам нужны сосуды для транспортировки воды.

Юноши ревностно кивнули и шмыгнули прочь.

Все остальные рассредоточиваются и будят спящих, чтобы пожар никого не застал врасплох, – поручил бескрылый оставшимся, а затем повернулся к Мэй.

Глава 3. Луан

– Я ничего не забыл, принцесса? – спросил Луан.

С момента его появления молодая пепельная воительница потерянно парила позади тарросцев и, казалось, была близка к тому, чтобы взорваться. Губы сжались в узкую черточку, а темно-синие, цвета ночного неба, глаза чуть ли не искрились от сдерживаемой ярости.

– Не называйте меня «принцессой», – прошипела она сквозь сжатые зубы.

По ее поведению было очевидно, что она привыкла командовать и что ее приказам никто не противится. Но Луан уже давно перестал подчиняться приказам.

– Но вы так сильно напоминаете мне ту принцессу из сказочки, которую матушка читала мне в детстве… Та принцесса сидела в заточении в башне и так отчаянно нуждалась в помощи… К тому же «престолонаследница» – уж больно длинное словцо.

Она оторвала взгляд от точки за его шеей, где у других элидорцев торчат крылья, и с отвращением уставилась на него.

Раньше это вызвало бы у него раздражение. Раньше он бы убежал и спрятался. Но сегодня его уже не ранило такое отношение – он привык быть белой вороной. До сих пор никто не знает, почему в Элидоре снова и снова рождаются бескрылые, но он шел по следу этой тайны и не собирался сдаваться, пока ее не откроет.

На тонких чертах лица пепельной воительницы промелькнули противоречивые чувства. Она боролась с собой, казалось, ей хотелось убраться подальше, но в итоге чувство долга победило.

– Нужно отвлечь жар-свет, – холодно сказала она и, словно стихия, взмыла в воздух, направляясь к колонне дыма.

Без колебаний Луан последовал за ней. Принцесса знала о чем говорит, и было бы глупо умалять ее знания. Он пробежал по крыше и мощным скачком перепрыгнул на соседнее здание. Пепельная воительница неслась вперед, но даже без крыльев он не отставал от нее, карабкался и снова мчался вперед, пока они не оказались у горящего дома.

Пламя вырывалось из окон, проело стропила и поглотило дранки под бушующим морем жара. Ветер бросил дым Луану в лицо, обжигая глаза и ослепляя его.

Огонь извивался по земле, взобрался по стволу и захватил крону единственного во всей округе дерева.

Словно ищейка, пепельная воительница следовала за пятнами сажи, и, чтобы не отставать, Луан молниеносно ухватился за бельевую веревку и полез наверх.

Все больше тарросцев поднималось в воздух, где их перехватывали Дакс и его сотоварищи и назначали в различные отряды.

Несколько мужчин и женщин уже летели со стороны колокольни с сосудами, чтобы бороться с пламенем.

– Вам нужно организовать цепочку, – крикнула принцесса Луану поверх гула голосов и шума пролетающих мимо.

Несмотря на свою антипатию, она явно поняла, что тут никто, кроме него, с ней говорить не будет. Пусть даже у Луана не было крыльев, здесь он был своим. Вор, интриган, изгой, которому тарросцы доверяли больше, чем ненавистным аристократам.

Он быстро передал указания и поспешил за принцессой. Луана совсем не радовала атака жар-света в его части города. В отличие от первой, которая пришлась как нельзя кстати, позволив незамеченным пробраться в одну усадьбу в Золотом квартале. На обратном пути ему бросилась в глаза стройная фигура в темной форме пепельных воителей, полетевшая по направлению к Тарросу. Луан сразу понял, что что-то не так, ведь никто из элитного отряда не полетел бы в Таррос, не будь на то веской причины.

Принцесса пересекла примыкающий перекресток и направилась к окаймленной домами площади.

Она быстро развернулась вокруг своей оси, чтобы осмотреть окрестности.

Жар-свет пронесся над площадью, задел колесо телеги и оставил после себя тлеющий жар.

– Отправляйтесь к городской стене, там вы будете в безопасности! – крикнул Луан группе детей, в панике спешивших мимо ларьков.

Огненный шар резко сменил направление и врезался в дверь дома, на котором стоял Луан. Дерево треснуло, и вибрация чуть не сбила его с ног. Он едва удержал равновесие, спрыгнул с крыши и, кувыркнувшись через плечо, приземлился на землю.

Группа элидорцев черпала воду из соседнего фонтана, наполнявшегося из узкого канала, ответвленного реки. Они боязливо подняли на него глаза, и он одарил их жесткой, но подбадривающей улыбкой. Страх – это слабость, которую в данный момент никто из них не мог себе позволить. И в наименьшей степени он сам.

Жар-свет зигзагом пронесся над площадью, а затем направился в узкий переулок. Луан резко выдохнул. За этим переулком находился поселок из деревянных хижин, гнилые стены которых разгорятся от малейшей искры.

Он стал бешено жестикулировать пепельной воительнице, та сразу все поняла и побледнела.

– Нам нужно что-то, чем можно отразить свет! – крикнула она ему поверх треска пламени и криков тушащих пожар.

Луан лихорадочно огляделся в поисках чего-то подходящего.

В грязной луже лежали доски, кривыми штабелями громоздились ящики, а из всех укромных уголков выбегали крысы.

Проклятье. Он побежал к дому, дверь которого была настежь открыта. Пламя лизало облицовку, и, когда Луан шмыгнул внутрь, на него посыпались обломки дерева и пыль.

Луан запнулся об опрокинутый стул и, пытаясь удержать равновесие, налетел всем весом на полку. Вниз посыпались плетеные лукошки, по полу покатились сушеные яблоки. Тремя большими шагами он пересек комнату, схватил помятую крышку, лежавшую у очага, и выскочил из здания.

Похоже, пепельная воительница тоже проникла в один из домов, и теперь приземлилась рядом с ним. В руках она держала зеркало, по всей длине пересеченное трещиной.

– Делайте как я, – сказала она и подняла зеркало, как щит, на уровень груди. Прижала крылья к телу, чтобы поменьше подставляться под пламя.

Они вместе побежали по лужам, обогнули горящий ларек и скользнули в переулок. Жар-свет несся по середине дороги, прямо к деревянным хижинам.

– Сфокусируйте свет, – крикнула она и показала Луану, под каким углом нужно держать крышку, чтобы добиться нужного отражения.

Дорога становилась все уже, и отраженный пучок света мчался по земле перед воительницей, а Луан изо всех сил старался повторить за ней. Он выругался, пытаясь совладать с проклятой крышкой.

– Поспешите, – повелительно потребовала принцесса, не сбавляя темпа.

Луан сосредоточенно прикусил язык, меняя угол наклона крышки. В результате отражение полностью исчезло.

– Держите кисть прямо, – велела она ему.

Переулок становился все уже, и принцесса хотела было отклониться влево, чтобы не касаться его, но ей помешала стена.

Ну и ладно. Как будто у них не было никаких более насущных проблем. Он сдержал колкое замечание и снова попытался направить металлическую крышку.

До жар-света оставалось всего три дома. Маленькие искорки падали на землю, словно звезды, другие потухали в воздухе. Ему наконец-то удалось поймать отражение, но с каждым шагом оно бесконтрольно скакало по стенам домов.

Как раз перед тем, как они достигли огненного шара, принцесса подала Луану знак, остановилась и выставила зеркало, словно оружие.

Отражение от крышки, которую держал Луан, дрожа, заскользило по земле, и принцесса придвинула свое к нему. Луан не знал, почему пылающую угрозу привлекал свет, но это сработало. Огненный шар внезапно затормозил и содрогнулся.

– Теперь направо, – приказала пепельная воительница, и Луан постарался последовать ее указанию.

Огненный шар затрясся, зашмыгал туда-сюда, словно не мог решить, продолжить ли ему путь к деревянным хижинам или поддаться искушению.

– Давай! Давай! Давай! – заклинал Луан огненное тело, и внезапно жар-свет метнулся вперед и прыгнул к отраженному свету, пытаясь погрести его под собой.

Первый важный шаг.

– Нам нужно заманить его обратно на рынок.

Луан осторожно отшагнул назад, передвигая за собой и отражение.

Пепельная воительница поспешила за ним, чтобы не дать двум отражениям разделиться.

– Никакой самодеятельности! – бросила она ему.

Принцессе нужно срочно поработать над своим тоном.

Это ведь просто невыносимо.

– Если хотите спасти свой квартал, то действуйте по моей команде.

Луан фыркнул, однако же подождал ее указания и вместе с ней привел отраженный свет в движение.

Мэй

По телу Мэй ручьями тек пот, и ее мышцы дрожали от напряжения, пока они шаг за шагом выманивали огненный шар обратно к рыночной площади.

– Рассредоточиться!

Наконец-то над переулком раздался приказ командира. Когда пепельные воители заняли вокруг нее позиции и выставили щиты, ее переполнило чувство облегчения. Жар обжигал ее легкие, но только сейчас она осмелилась прокашляться.

Вместе они принялись вести жар-свет на рыночную площадь.

Боковым зрением Мэй замечала, как воители бросают недоверчивые взгляды на бескрылого и стараются держаться от него как можно дальше. Его это не напрягало, его голова оставалась все так же высоко поднята, плечи расправлены, он как ни в чем не бывало держал свою позицию. Хоть он и был неопытен, Мэй втайне вынуждена была признать, что со своей задачей он справлялся хорошо и без его помощи она оказалась бы в весьма затруднительном положении.

Огненный шар следовал за отражением света, сфокусированным пепельными воителями, неумолимо приближаясь к королю, стоявшему на свободном участке между пекарней и фонтаном.

Мэй с беспокойством посмотрела на темнеющее небо. Большое облако, гонимое ветром, застилало солнце.

Им следовало поторопиться.

Одновременно с другими пепельными воителями Мэй подвинула зеркало чуть правее, пытаясь при этом оценить состояние Ораса. Ей не было видно его лица, но слегка сгорбленная спина, вяло свисающие крылья и торчащие перья не предвещали ничего хорошего.

Мэй наблюдала за тем, как облако наползает все дальше, и как меркнет отражение света. Сердце ее отчаянно колотилось.

Вдруг жар-свет замер, с мгновенье продержавшись без движения, закружился на месте. После чего метнулся к пекарне и, врезавшись в ее сложенную из глиняных кирпичей стену, полетел назад.

Элидорцы, которые все еще продолжали тушить пожар, вскрикнули и, роняя из рук сосуды, стремительно поднялись в воздух – искать убежище в высоте. А жарсвет в это время со свистом пронесся между ларьками, вновь повернулся и помчался прямо на одного молодого пепельного воителя.

– Берегись! – заорала Мэй, но тот не пошевелился.

Он стоял на месте как вкопанный, не в силах отвести распахнутых глаз от огненного шара.

В ушах Мэй зазвенели крики отца, полные муки и нестерпимой боли, и она рванула вперед. Но она была слишком далеко, чтобы добраться до воителя вовремя.

У нее перехватило дыхание. Сейчас этот воитель, как и ее отец, превратится в факел и сгорит заживо. Такое ей во второй раз не вынести! И все же она не могла отвести взгляд от его бледного испуганного лица.

Жар-свет находился всего в нескольких сантиметрах, когда на воителя метнулась бескрылая тень, в последнюю секунду повалила его на землю и прикрыла собой.

Огненный шар пронесся над бескрылым, задев его спину. Пламя молниеносно проело материю, и его пальто запылало.

Мэй услышала его крик и инстинктивно бросилась к нему. Она колебалась лишь долю секунды, прежде чем коснуться его. Он спас одного из ее товарищей. Неважно, бескрылый он или нет, она обязана ему помочь. Она спешно попыталась сорвать с него горящую одежду, но он так бешено катался по земле, что сделать это было невозможно. Тогда она схватила его за жилет и, собрав все оставшиеся силы в кулак, оттащила его к фонтану и закинула внутрь. Вода брызнула во все стороны, в воздух поднялся пар.

Словно оглушенный, бескрылый погрузился под воду, не в состоянии пошевелиться. Мэй предпочла бы больше не прикасаться к нему, но все же склонилась над краем фонтана и схватила бескрылого, чтобы он, чего доброго, не утонул. Она напряглась что было силы и, чувствуя, как в мышцах протестующе закололо, потянула этого гораздо более тяжелого, чем она сама, мужчину из воды. Она перетащила его через край фонтана на булыжную мостовую.

Бескрылый захрипел, закашлялся, изо рта хлынул поток воды. Мэй отпустила его и, шатаясь, выпрямилась. Застонав, мертвенно-бледный, он прислонился спиной к каменной стене фонтана.

– Спасибо, – хрипло прошептал он.

Огонь прожег приличную дыру в его пальто, и сквозь нее сверкала обожженная плоть. Мэй вновь поколебалась, прежде чем отвернуться. Теперь ему придется самому позаботиться о себе – она сделала все, что могла. Она воинственно перевела взгляд на огненный шар. Облако успело уплыть, и пепельные воители вновь обезвредили противника.

Король, пошатываясь, погрузил пальцы глубоко в жар-свет. Вцепившись в огненное тело, он поглощал его силу – и делал это быстрее, чем во все предыдущие разы.

Мокрые от пота серебристо-седые волосы липли ему на лоб, и, когда он поднял взгляд, Мэй невольно вздрогнула: его глаза сияли, как раскаленные угли.

– Необходим целитель! – крикнула она и бросила взгляд на нужного воителя. Тот сразу же отделился от группы.

Король поглощал остатки жар-света, пока от него не осталась лишь одна-единственная искорка, которая тут же погасла.

Шатаясь, он повернулся к Мэй, и она тут же поспешила к нему. Он сделал неуверенный шаг ей навстречу, пошатнулся и потерял равновесие. Мэй подхватила его, не давая упасть, и осторожно опустилась вместе с ним на булыжную мостовую.

По его вискам струился пот, грудь вздымалась слабо. С отчаянием она всматривалась в его лицо, постаревшее на десятки лет. Теперь оно походило на увядающий лист. Под светящимися глазами залегли глубокие черные круги, щеки ввалились, и вялая кожа окрасилась в оранжевый.

– Мэй… – прохрипел он.

Трясущейся рукой он пытался наощупь найти ее руку.

– Все будет хорошо, – сказала Мэй, хватая его ладонь.

Его кожа лихорадочно блестела, словно пульсируя силой жар-света.

К ним подбежал целитель, но король Орас слабо покачал головой. Мэй хотела ему возразить. Хотела, чтобы ему оказали помощь.

Он легонько удержал ее, и на его лбу вспыхнула изогнутая пламенная руна, знак королевского титула. Словно в замедленном движении, он разжал пальцы другой руки, в которой лежала шахматная фигура. Маленький король из обсидиана, которого он дрожащей рукой протянул Мэй. Ей стало совсем тяжко на сердце. Это был символ их дружбы. Знак приближающегося конца.

Со стоном он вновь разжал потрескавшиеся губы.

– Защити город.

С его тела, словно светлячки, поднимались крошечные искорки света, а из уголка рта струилась кровь. Сердце Мэй болезненно сжалось. Она крепко обняла его и стиснула в руке маленькую фигурку.

– Обещай, – еле слышно прошептал он.

Мэй кивнула, она была не в состоянии выдавить из себя ни слова. Руна на лбу короля в последний раз вспыхнула золотистым светом и мгновение спустя погасла навеки – вместе с блеском в его глазах.

Что-то внутри Мэй надломилось и разбилось на тысячи осколков, которые уже никогда не собрать воедино.

– Пожалуйста, нет! – заклинала она, прижимая к себе безжизненное тело, растворяющееся у нее в руках. Вокруг поднимались бесчисленные частички лучащегося света. Такие яркие, что, ослепленная ими, Мэй зажмурилась.

Легкий ветерок коснулся ее лица, словно безмолвно прощаясь, и исчез. Навсегда. В бесконечности небес.

Совершенно оглушенная, Мэй открыла глаза. Ее руки обнимали воздух там, где еще несколько секунд назад на ее руках лежало тело короля Ораса.

По ее лицу потекли слезы.

Она разрыдалась.

У всех на глазах.

Всхлипывающая, сломленная королева, которая не была готова смириться с потерей еще одного любимого.

Но времени на то, чтобы предаваться скорби и дать волю своей боли, у Мэй не было. Она – престолонаследница, властительница, которая должна поддерживать жителей Элидора и заботиться об их безопасности. Ее готовили к этому в течение долгих лет, и Мэй достойно справится с предначертанной ролью, несмотря на волну боли, захлестнувшей ее.

Она медленно подняла голову, протерла рукавом распухшие глаза и еще крепче сжала в кулаке маленькую фигурку. Окружающие вполголоса переговаривались, на лицах пепельных воителей читался ужас. Их взгляды беспокойно бегали туда-сюда, теряясь где-то позади Мэй. Она встала на ноги.

По толпе, в центре которой она стояла, прошел рокот.

– Да здравствует король! – раздался робкий голос.

Что?!.. Мэй раздраженно обернулась вокруг своей оси.

Пепельные воители потрясенно молчали, в отличие от обитателей квартала.

– Да здравствует король!

Крик распространился по Тарросу, словно пожар. Все громче, сильнее, неудержимее.

Ее взгляд наткнулся на бескрылого, сидевшего на корточках подле фонтана. Он вцепился пальцами в грязную землю, глаза его были широко распахнуты, лицо исказилось в гримасе боли. А на его лбу мерцала огненнокрасным пламенная руна короля.

Глава 4. Мэй

Мэй вошла в свои палаты, чувствуя, что у нее землю выдернули из-под ног. Она протащилась мимо маленького столика у дивана, на котором дожидалась продолжения шахматная партия, и направилась к постели.

За прошедшие часы она не только доставила бескрылого в замок в целости и сохранности, но и успела решить все неотложные задачи.

Теперь же весь груз произошедших событий навалился на нее, буквально сшибая с ног. Мэй пошатнулась и, не сумев расправить крылья, из последних сил уцепилась за спинку кровати.

К ней поспешила Нара, ее камеристка, и не дала Мэй повалиться на подушки в запачканной сажей одежде. Пожилая женщина с невзрачными коричневыми крыльями уверенно схватила ее за руку и повела в ванную.

Слова пытались достучаться до сознания Мэй, но лишь падали в пустоту, которая темным кратером зияла у нее в груди и лишь продолжала расширяться.

Мэй забралась в ванну, стоящую посреди комнаты, не замечая ни привычного аромата роз, ни тепла воды. Откинув голову на бортик ванны, Мэй уставилась на потолок. Свод украшали серебристые птички, летящие навстречу золотому солнцу. Они поплыли у нее перед глазами, теряя свой блеск, и превратились в мутную серость, в которой Мэй потеряла всякое ощущение времени.

В какой-то момент она почувствовала, как мягкие руки промывают ей волосы, вытаскивают ее из воды и насухо вытирают, а затем быстро надевают на нее халат.

Каждый шаг давался ей с великим трудом, когда она, шаркая, проковыляла из ванной и рухнула в постель. Она долго не могла уснуть, а когда снова уставилась на потолок, то увидела перед собой лицо с выпирающими скулами и решительным взглядом янтарных глаз. Лицо бескрылого, отнявшего у нее все.

Луан

Когда Луан пришел в себя, его тело пылало, словно по его венам тек жидкий огонь, сжигая его изнутри. Пересохший язык приклеился к небу, голова невыносимо гудела.

Он открыл глаза и поглядел на стену, на которой был закреплен горшок с чашечкообразными луноцветами, освещавшими ночную комнату серебристым светом. Рядом висела картина, на которой был изображен Солнечный Орел, в знак защиты распростерший над городом свои крылья. Луан со стоном спихнул шелковые простыни в сторону и перевернулся на спину. Это оказалось плохой идеей, поскольку его плечо тут же пронзила колющая боль, пробравшая аж до кончиков пальцев ног.

Он сжал зубы и медленно сел. В голове вспыхнули воспоминания. Жар-свет, смерть короля и одна отважная пепельная воительница… Он застонал.

Его против воли доставили во дворец на носилках, в плотном кольце пепельных воителей, которые никого к нему не подпускали. В какой-то момент он, должно быть, потерял сознание, поскольку все остальное было как в непроглядном тумане.

Его обгоревшее плечо было перебинтовано. Сперва он потрогал слой мягкой ткани, а затем осторожно просунул под него пальцы. Ожог был намазан какой-то вязкой пастой, от которой несло навозом и корицей. Почти как улицы Тарроса. Прикосновения причиняли боль, и все же он нащупал тончайший слой кожи, образовавшийся за прошедшие часы. Целители Элидора были способны в кратчайший срок вылечить даже самые тяжелые ранения. Правда, прежде они всегда отказывали ему в помощи несмотря на то, что он мог заплатить. Теперь же у них не было выбора: с ним была связана необходимая для выживания города магия.

Осознание этого факта ударило его, словно кулак. Это было настолько нереально, просто абсурдно, что с его губ сорвался хриплый смешок. Он поднял руку и прикоснулся к знаку на лбу.

Руна была странной на ощупь. Горячая и в то же время холодная, гладкая, как металл, словно клеймо, выжженное на коже недостойного. Вообще-то, в Элидоре существовал строгий процесс отбора, и лишь победитель Игр богов получал право носить пламенную руну, когда придет время. Такого, как он, никогда не допустили бы к Играм. Не только из-за отсутствия крыльев, но еще и потому, что в его жилах не было благородной крови. Наверняка небесные князья, власть имущие Элидора, порядком взбесились, когда узнали, что теперь магия находится в его теле. Он ухмыльнулся, представляя их реакцию на эту новость. Они бы никогда добровольно не приняли в свои ряды такого, как он. Но об этом он подумает позже. Первым делом нужно достать ключ, который он украл утром.

Он подвинулся на край огромной кровати, одну за другой спустил на пол ноги, погружая стопы в пушистый ковер, а затем перебрался на бордовый диван. В противоположной стороне находился камин, в котором, к счастью, не горел огонь – ему и так было жарко.

На нем все еще оставались его собственные штаны, а вот ни рубашку с жилетом, ни пальто видно не было – он не нашел их ни на комоде, ни на стульях, ни на сундуке. Луан открыл одну из дверей, за которой скрывался гардероб с пустыми полками. Теряя терпение, он выдвинул все ящики, распахнул все шкафы, но свою одежду так и не нашел.

– Солнечный Боже! Да что ж такое! – выругался он.

Его взгляд упал на зеркало, растянувшееся от пола до самого потолка. Он выглядел ужасно. Волосы торчали во все стороны, под глазами залегли темные круги, а руна светилась в темноте, словно пламя. И это должно было его обеспокоить, но он мог думать лишь о своем пальто. О потайном кармане под отворотами и спрятанном внутри маленьком металлическом предмете. Ему нужен был этот ключ, иначе ему не раскрыть тайну своих отсутствующих крыльев.

Не обращая внимания на боль и головокружение, из-за которого пол опасно качался под ногами, Луан ринулся в ванную. Но и там не обнаружил ничего, кроме большой ванны и маленьких бутылочек с разноцветными жидкостями.

Просто немыслимо! Он с отчаянием вцепился в волосы и тут услышал щелчок дверной ручки, за которым последовали крадущиеся шаги.

Луан спешно схватил бутылочку с узким горлышком, наполненную субстанцией розового цвета. Пусть пока никто и не пытался на него напасть, но он ни на грош не доверял ни принцессе, ни совету небесных князей.

Бутылочка явно не являлась идеальным оружием, но все же осколки стекла могли нанести противнику кое-какой урон.

Он безмолвно наблюдал из-за двери. Мимо него прошествовал мужчина в сером облачении прислуги со стопкой полотенец и льняных рубашек под мышкой. Заметив, что в постели Луана нет, слуга оторопел.

– Ваше Вы… Высочество? – спросил он надтреснутым голосом, и по его сложенным на спине голубым переливающимся крыльям пробежала дрожь.

Луан вступил в комнату за его спиной.

– Где мои вещи?

Слуга испуганно обернулся и уставился на него широко распахнутыми глазами, горевшими неприкрытой паникой.

Подняв бутылку, Луан угрожающе шагнул к нему.

– Я задал вопрос.

В его теперешнем состоянии он, несомненно, проиграл бы драку, но по виду камердинера было непохоже, чтобы он хотел схватиться с Луаном. Он бы скорее предпочел, чтобы в полу разверзлась дыра, которая бы поглотила его и защитила от бескрылого. Луан знал все страшилки, которые рассказывали о ему подобных. Знал истории про бескрылых, которые якобы усилием мысли способны вызвать выпадение перьев у крылатых, знал, что их почитают вестниками несчастья, божьей карой, ниспосланной в Элидор для того, чтобы погубить каждого встречного.

Луан раздувал эти россказни, словно пытался возвести из них вокруг себя стену, своего рода щит. Молва о нем бежала впереди него, вселяя страх и ужас.

– Я… я полагаю, они пришли в негодность. Остались только обгоревшие тряпки, – заикаясь, проговорил слуга и отступил на шаг назад.

Если и обгорели, то только на спине, в этом Луан был абсолютно уверен. Принцесса вовремя столкнула его в фонтан, пламя не успело распространиться.

– И куда же их дели?

Пульсирующая головная боль усилилась.

– Вероятно, выбросили на помойку.

Камердинер переступил с ноги на ногу, явно недоумевая, почему король поднимает такой шум из-за пары старых тряпок.

Луан заставил свое лицо принять нормальное выражение и подавил порыв швырнуть бутылку в стену или в слугу, просто медленно опустил руку, в которой держал импровизированное оружие. Мысль отправить камердинера на поиски пальто была заманчивой, только ведь он обязательно расскажет обо всем принцессе или совету, а Луан не хотел рисковать. По крайней мере до тех пор, пока оставались другие варианты. Но если он промедлит, то мусор, чего доброго, сожгут, и ключ, в худшем случае, расплавится.

– Сгиньте, – в конечном счете сказал он и бросил на слугу сердитый взгляд.

Камердинер, стараясь, насколько позволяло пространство, не приближаться к Луану, просеменил мимо него, прижимая к груди полотенца, словно щит. Он покинул комнату спиной вперед, будто боялся, что Луан может броситься на него с оскаленными зубами, и прошмыгнул за дверь, у которой стояли двое стражников. Их явно поставили туда не для его защиты, а наоборот – в качестве тюремщиков.

На нетвердых ногах Луан подошел к кровати, сорвал с матраса простынь и начал, стараясь производить как можно меньше шума, разрывать ее на полосы.

Пока над городом царила темнота, оставалась возможность сбежать под покровом теней.

Луан быстро обмотал полоску ткани вокруг головы, чтобы свечение руны его не выдало, и подошел к окну. В тусклом свете луны он обнаружил и здесь еще несколько стражников, патрулирующих территорию у его палат. Которые явно не ожидают, что он, в его состоянии, да еще и без крыльев, отважится вылезти из окна.