Имя мне Тьма. Марголеана. Книга 1 E-Book

Евгений Гаглоев

• Herausgeber: Росмэн / Rosman
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Марголеана
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 305

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Новая трилогия от мастера молодежного и подросткового фэнтези Евгения Гаглоева. «Имя мне Тьма» – первая часть хоррор-цикла «Марголеана». Кто скучал по сверхъестественным расследованиям, темному колдовству и таинственной атмосфере Санкт-Эринбурга? С возвращением в любимую вселенную! Высоко в горах среди истлевших костей и древних украшений сотни лет покоился черный венец, наделяющий своих владельцев особыми способностями. Кто вновь вынес его из тьмы – неизвестно, но только вместе с загадочной короной в мир вернулось Зло. Венец Марголеаны появился в большом историческом музее в качестве экспоната на выставке оккультных артефактов. И сразу вокруг него закручиваются воронкой жуткие происшествия. За таинственной короной давно ведется охота, и те, кто желают его получить, не остановятся ни перед чем. Затянет ли колдовской водоворот лучших друзей, студентов-археологов Степана и Егора, или им удастся избежать гибельного прикосновения темного артефакта? Евгений Гаглоев – мастер современного фэнтези и фантастики для молодежи и подростков, лауреат конкурса «Новая детская книга», обладатель медали имени Н.В. Гоголя, дважды победитель конкурса «Книга года: выбирают дети», лауреат литературной премии «Алиса». Общий тираж проданных книг автора по вселенной Санкт-Эринбурга – более 1 000 000 экземпляров.

Leseprobe

В серии «Марголеана» вышли книги:

1. Имя мне Тьма

МОСКВАРОСМЭН2024

Глава 1

БЛЕДНОЕ ОТРАЖЕНИЕ

Невзрачную комнатку в обшарпанной съемной квартире тускло освещало пламя нескольких толстых восковых свечей, расставленных на журнальном столике и трюмо. Этой ночью над городом бушевала страшная гроза, и электричество отключили, казалось, по всему району. Хорошо, что под рукой всегда имелся запас ритуальных свечей. Лишними они никогда не были.

На книжных полках громоздились старинные запыленные фолианты. Единственное окно закрывали ниспадающие до самого пола, покрытые странными темными пятнами полупрозрачные шторы; сквозь них при вспышках молний были видны серые панельные многоэтажки. По металлическому карнизу по ту сторону окна молотили тяжелые капли дождя, по грязному стеклу струились потоки воды. Но в комнате царили тишина и спокойствие, а отсутствие электричества нисколько не волновало временную хозяйку квартиры. Она прекрасно все видела в тусклом мерцающем свете свечей.

Ливень, начавшийся пару часов назад, оказал ей хорошую услугу, разогнав проклятых ворон. Десятки птиц расселись на голых ветках деревьев и оглашали окрестности хриплым карканьем. По старинным поверьям, вороны провожали души умерших в небытие, откуда нет возврата. Такова была их обязанность, и поэтому они не понимали, что происходит. Вороны были очень недовольны неестественным ходом вещей, но это всего лишь птицы. Кого интересует их мнение?

Гроза становилась все сильнее. Странно, но старенький радиоприемник, висящий на стене тесной кухни, работал, несмотря на отсутствие электричества. Она прекрасно слышала голос из приемника даже сквозь помехи.

«Сильный дождь вызвал короткое замыкание в электрических сетях города, — равнодушно вещала дикторша ночной программы новостей. — Многие районы остались без света, но представители наших доблестных коммунальных служб обещают, что к утру все аварии будут устранены. Согласно прогнозу ливень закончится в шесть часов утра, а завтрашний день обещает быть теплым и солнечным. Но все же на вашем месте я прихватила бы с собой зонт…»

Она слушала новости вполуха. Прогноз погоды ее сейчас мало интересовал.

Пламя ритуальных свечей отражалось в большом овальном зеркале старинного трюмо в черной резной оправе. На трюмо лежали и стояли многочисленные тюбики и баночки с косметическими средствами.

Она придвинула поближе тяжелое антикварное кресло, опустилась в него и тщательно рассмотрела свое отражение в зеркале. Бледная, но ухоженная кожа лица, казалось, слегка светилась в полумраке. Что давало такой эффект, свет свечей или ее новое состояние, она не знала. В старинном трактате ничего об этом не говорилось. Но зато она отлично помнила, что ей следует держаться подальше от гроз и молний. Они могли все испортить, а ей это было не нужно.

Стена позади зеркала была увешана десятками фотографий, приколотых острыми стальными булавками прямо к пожелтевшим от времени обоям. На фото были изображены мужчины и женщины, которых она хорошо знала. Коллекционеры, сделавшие огромные состояния на антиквариате, скупающие старинные зеркала, резную мебель на львиных лапах, шкатулки и статуэтки, вазы и столики, не задумывающиеся, что несут с собой эти предметы. А несли они многое. За некоторыми древними безделушками тянулся темный шлейф такого ужаса, о котором и упоминать не стоит. Ведь если о нем заговорить, то он мог прийти и за тобой… Но коллекционеры этого не понимали.

В основном на стене висели вырезки из бульварных газет и глянцевых журналов, продающихся обычно в киосках у входа в метро; на снимках были запечатлены моменты различных презентаций, аукционов, торжественных мероприятий и светских раутов. Некоторые снимки были сделаны тайно, скрытыми камерами. Заснятые на них люди не подозревали, что их снимают, поэтому не скрывали своих истинных чувств, не прятались за светскими масками, к которым привыкли в обществе. На многих лицах читались жадность, глупость, злость, зависть.

Но она и так знала о них все, всю их подноготную. Ненавидела и презирала всех, кто смотрел на нее с многочисленных газетных и журнальных вырезок. Очень скоро каждый из них ответит за все, что совершил.

За окном прогремел очередной раскат грома, будто подтверждая, что она на верном пути. Оконные стекла задребезжали, а пространство снаружи на миг озарилось яркой вспышкой белого света. Под потолком комнаты начала скапливаться темная дымка, которая становилась все гуще и плотнее. Тонкие извивающиеся щупальца тьмы заскользили вниз по стенам, постепенно заполняя пространство.

Радио в кухне предсмертно захрипело и замолкло. Видимо, из-за ливня отключилась еще одна электрическая подстанция, но невелика потеря. Она как раз собралась отдохнуть. Завтра ей предстоял большой день, а пока можно было немного расслабиться.

Она довольно усмехнулась и снова взглянула на свое бледное отражение, мерцающее в желтом пламени свечей. Повернулась к зеркалу одной стороной лица, затем другой, после чего аккуратно взбила тонкими, изящными пальцами свои пышные длинные волосы. Идеально. Для той, что умерла несколько лет назад, она выглядела просто чертовски привлекательно.

Глава 2

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЧАСОВ НАЗАД

Степан Бузулуцкий безнадежно опаздывал. Он даже на часы не смотрел, чтобы не расстраиваться лишний раз. Пулей вылетев из метро, он помчался по мокрому тротуару, распугивая прохожих и мечтая, чтобы руководитель их студенческой группы немного задержался по неотложным делам. Степан отлично помнил, что тот очень строг со студентами и терпеть не может тех, кто опаздывает на его занятия.

Наконец впереди возникло серое здание исторического музея, построенного несколько веков назад. К парадному входу вела широкая каменная лестница, вдоль стен, украшенных лепниной, высились мраморные колонны. Крышу главного корпуса венчал прозрачный стеклянный купол, окруженный двенадцатью каменными ангелами с распростертыми крыльями. Пожалуй, музей превосходил по размеру университет, где учился Степан.

Бузулуцкий еще ускорил шаг, придерживая соскальзывающие с плеч лямки рюкзака. Внезапно его охватило сильное волнение, как всегда случалось перед началом чего-то нового и неизведанного, но Степан решил не обращать внимания на свои ощущения. Главное было успеть до руководителя.

Степан порадовался про себя, что надел просторную футболку, шорты и кроссовки. Бежать так было гораздо легче, даже с увесистым рюкзаком за плечами. Парень быстро пересек круглую площадь перед музеем и из последних сил рванул к лестнице. Он уже видел одногруппников: ребята толпились между колоннами у главного входа. Руководителя практики, Константина Аркадьевича Перелозова, вроде не было видно. Степан облегченно выдохнул.

Взбегая по широким ступенькам, он в очередной раз мысленно обругал себя за то, что не принял предложение Егора Кукушкина, своего лучшего друга. Того собирался подвезти к музею отец, и они были готовы заехать за Степаном в общагу универа, но Бузулуцкий отказался. Ему это показалось неудобным. К чему Кукушкиным делать такой крюк, если Степан вполне мог добраться на метро. И вот добрался! Встреча будущих практикантов была назначена на десять утра, а он подгреб всего-то в десять минут одиннадцатого.

Задумавшись, он вдруг споткнулся, шлепнулся на влажные после дождя каменные ступени и громко выругался. Это привлекло внимание студентов, и в толпе послышались громкие смешки.

Торопливо вскочив, Степан отряхнул футболку и шорты, а затем продолжил путь.

Едва он достиг верхней площадки лестницы, высокие двери музея тяжело распахнулись. Перед притихшими студентами предстал Константин Аркадьевич Перелозов — невысокого роста, в строгом темно-коричневом костюме. К пятидесяти годам препод почти полностью облысел и старательно зачесывал на макушку длинные редкие пряди светлых волос. Дорогой пиджак не скрывал объемистого брюшка. Нахмурив редкие бесцветные брови, Константин Аркадьевич окинул недовольным взглядом собравшуюся перед ним молодежь и поморщился, словно почуял что-то очень противное.

Его сопровождала миловидная молодая женщина в изящных очках в тонкой стальной оправе. Она была в удобных белых кедах, синих джинсах и белой футболке, а поверх набросила темно-серый рабочий халат, в каких обычно ходили работники музейных мастерских и лабораторий. В отличие от Перелозова, женщина приветливо улыбалась практикантам.

— Господи, сколько их тут? — вполголоса прошипел Константин Аркадьевич, обращаясь к своей спутнице. — На лекциях их было значительно меньше…

В ответ женщина лишь пожала плечами, с любопытством рассматривая студентов, которые точно так же разглядывали ее.

— Ну что, — произнес Перелозов уже гораздо громче. — Доброе утро, студенты. Все собрались?

Степан замер и опустил голову, упершись руками в колени, чтобы хоть немного отдышаться. Константин Аркадьевич быстро пересчитывал студентов по головам.

— Еще не все, — с готовностью ответила староста группы Галина Вишнякова, которая всегда была в курсе всего происходящего. — Егора Кукушкина нет. Где-то задерживается.

Староста Галина отлично справлялась со своими обязанностями. Строгая, педантичная, аккуратная, перфекционистка до мозга костей, она никогда не опаздывала и не прогуливала, даже по болезни, зато старательно записывала в блокнот имена отсутствующих на занятиях, а потом докладывала о них куратору группы. За это ее многие студенты недолюбливали, но мнение других Вишнякову не интересовало.

Услышав про Егора, Степан удивленно вскинул голову. Выходит, он прибыл даже раньше друга? Вот и хорошо, что он не поехал с Кукушкиными.

Но что могло случиться?

Глава 3

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Роману Кукушкину было немного неловко перед собственным сыном. Он сам предложил подбросить его до исторического музея, отговорив добираться на общественном транспорте, как Егор изначально планировал. В итоге они дважды застревали в огромных пробках в центре города, затем едва не угодили в аварию и теперь подъезжали к музею с большим опозданием.

— Перелозов с меня голову снимет. — Егор нервно ерзал на кожаном сиденье. — Не представляешь, какой он вредный!

— Не помню его, — признался отец. — Это ваш преподаватель?

— Временно замещал одного из них. Так-то он в музее работает, но периодически появляется в универе, преподает отдельные дисциплины. Вечно ходит нервный, дерганый, всем недовольный. Чуть что, сразу вопить начинает. У нас, как только объявляют, что Перелозов опять на замену придет, все студенты на стены лезть готовы.

— Какой приятный человек, — хмыкнул Роман, следя за дорогой.

Здание музея уже виднелось впереди, его стеклянный купол вздымался над соседними домами.

— Но мне, если честно, все ваши преподы не особо нравятся, — признался он. — Странные они какие-то. Исторический факультет… Разве нормальные люди могут в наше время интересоваться подобными вещами?

Егор расхохотался:

— Вот спасибо, отец. Я всегда догадывался, какого ты обо мне мнения, и твоя поддержка многое для меня значит.

— Ты понял, что я хотел сказать.

— Ну не всем же полицейскими становиться.

— Частными сыщиками, — поправил его Роман, перестраивая машину в соседний ряд. — Надеюсь, с полицией покончено навсегда …

Кукушкину-старшему недавно исполнилось сорок пять. Четыре года назад он уволился из следственного отдела полиции, к большому удивлению коллег и сослуживцев, и теперь работал в небольшом частном детективном агентстве «Домино».

Во время службы он был отличным следователем, раскрыл немало запутанных дел, пользовался заслуженным уважением начальства, но все вдруг закончилось в один миг. Роман не любил рассказывать об истинных причинах своего увольнения, а Егор особо не спрашивал. Ему было довольно того, что с уходом из полиции отец стал гораздо спокойнее, проводил дома куда больше времени, чаще улыбался. Теперь Роману не приходилось вскакивать среди ночи из-за телефонных звонков и мчаться на расследование различных убийств, ограблений и похищений. Частные сыщики подобными вещами не занимались.

При этом Роман оставался в отличной физической форме. Высокий, широкоплечий, подтянутый, вместо зарядки он бегал по утрам, а если выдавалось свободное время — посещал бассейн. Егор внешностью пошел в отца. У него была отличная спортивная фигура, такие же светло-зеленые глаза и темно-каштановые вьющиеся волосы. Только Роман предпочитал короткие стрижки, а кудряшки Егора вечно торчали во все стороны и лезли в глаза. Вот и теперь он уже в который раз нервно попытался зачесать их назад, но из этого ничего не вышло.

Наконец Роман остановил машину, и Егор выскочил как ошпаренный, торопливо натягивая лямки рюкзака на плечи.

— Тебя забрать после практики? — крикнул ему вдогонку отец.

— Спасибо, я уж лучше на метро, — пропыхтел Егор, несясь к главной лестнице музея.

Роман усмехнулся и, перегнувшись через пассажирское сиденье, закрыл дверцу, которую Егор второпях не захлопнул. Затем отправился на работу.

Еще издали Егор увидел Константина Аркадьевича Перелозова, который недовольно разглядывал стоящего перед ним Степана Бузулуцкого.

— Этого уголовника помню, — донеслось до Егора. — Так его тоже ко мне в группу засунули?

Другие студенты засмеялись, а Степан нахмурился.

Егор удивился. Почему уголовник? Из-за татуировок, наверное. На Степане была оранжевая футболка без рукавов и черные спортивные шорты. На загорелой шее блестела серебряная цепь из крупных звеньев. Стройный, в меру мускулистый, он всегда стригся очень коротко. Темные волосы Бузулуцкого были обриты на висках и затылке, а более длинные, взлохмаченные пряди на макушке — выкрашены в практически белый цвет. В ушах у Степана блестели серебряные гвоздики сережек, на шее с правой стороны начиналась изящная татуировка в виде черной паутины. Она спускалась по плечу, дальше — по руке и терялась под широким кожаным браслетом черного цвета на запястье. Степан носил такие браслеты на обеих руках. Но на уголовника он точно не был похож.

Засмотревшись, Егор споткнулся и полетел на каменные ступеньки.

— Твою ж… — выдохнул он, рухнув на лестницу и получив по затылку собственным рюкзаком.

Студенты захохотали, староста Галина закатила глаза и покачала головой, а Перелозов, отвлекшись от Степана, строго уставился на поспешно вскочившего Кукушкина.

— Еще один, — поморщился Константин Аркадьевич.

От группы практикантов отделилась Алина Поздеева, приятельница Егора и Степана. Приблизившись к Кукушкину, она помогла ему отряхнуться.

— Привет, — шепнул ей Егор. — Ну я почти не опоздал.

— С тобой, Кукушкин, мы позже поговорим, — строго зыркнул в его сторону Перелозов. — Навязались же на мою голову… Выглядят черт знает как, да еще и на ногах не стоят. Хорошо вчера погуляли, видимо. Неужели других историков в университете не нашлось?

— Это археологи, — подсказала ему женщина в очках.

— Что? — не расслышал Константин Аркадьевич.

— Кафедра археологии, — терпеливо пояснила женщина. — Немного другое направление. Историки к нам через пару часов придут.

— Так это еще и не единственная группа? — вытаращил глаза Перелозов. — Почему меня об этом не предупредили?

— Я вам говорила. Просто из-за новой выставки вы, видимо, не обратили внимания…

— У него самого видок, будто всю ночь неизвестно чем занимался, — шепнула Егору Алина. — А еще на нас покрикивает.

— Точно, — согласился Кукушкин.

— Час от часу не легче, — недовольно бормотал Перелозов, приглаживая волосы на блестящей макушке. — Ладно… Так сколько вас тут?

— Двадцать три человека, Константин Аркадьевич, — услужливо подсказала староста группы Галина.

— Ну, меня вы помните. — Перелозов положил правую руку на грудь. — А это Эвелина Крылова, моя помощница, — наконец представил он спутницу. Эвелина помахала студентам рукой. — Итак, археологи, значит… Ну что, на ближайшие недели вы поступаете в мое распоряжение. Сразу говорю: заниматься мне вами особо некогда, у нас открытие новой экспозиции на носу, поэтому по всем вопросам, касающимся практики, обращайтесь к Эвелине.

— Я дам вам номер своего телефона, — сказала Крылова. — Возможно, создадим общий чат для скорейшего решения всех вопросов. Главной темой вашей практики будет изучение основных направлений музейной деятельности, куда входят охрана произведений искусства, работа с регистрационными и инвентарными книгами, журналами поступления предметов, а также основы хранения музейных ценностей. Немного узнаете о реставрационной работе, особенностях создания экспозиций и временных выставок, ну и еще кое о чем… Константин Аркадьевич уже упомянул, что сейчас у нас готовится новая выставка под названием «Оккультизм: ритуалы и мистерии». Открытие состоится сегодня вечером. Вот на ее примере вы и начнете постигать азы создания выставочных экспозиций.

— А разве мы на раскопки не поедем? — подал голос один из студентов, Игорь Князев.

— На этой практике точно нет, — покачал головой Перелозов. — В этот раз вы лишь узнаете, как в музее регистрируются привезенные артефакты. А вот на следующих практиках уже придется куда-нибудь прокатиться. Кстати, Эвелина права. Очень удачно, что вы нагрянули к нам именно сегодня. Посмотрите новую выставку. Сотрудники расскажут вам, по каким принципам выстраивали экспозицию. Это же не просто безделушки, в беспорядке разложенные по витринам. Все лежит в определенной последовательности, по определенным правилам.

— Выставка посвящена оккультизму? — уточнила Алина.

— Европейскому, если быть точнее, — не без гордости сообщил Константин Аркадьевич. — Ритуальные предметы, идолы, книги и артефакты, многие предметы предоставлены из частных коллекций. История колдовства и инквизиции, мифы и легенды… Думаю, это будет очень интересно. Громкое событие в культурной жизни города, мы и журналистов пригласили, и самых известных блогеров для освещения нашего мероприятия.

— Планируется большая презентация и фуршет, — добавила Эвелина.

— Банкеты мы любим, — осклабился Егор. — Особенно за чужой счет.

— Но-но, — умерил его пыл Константин Аркадьевич. — Это не про вашу честь. Еще не хватало, чтобы вы среди наших почетных гостей расхаживали.

— А может, и придется, — сказала вдруг Эвелина. — Нам агентство прислало меньше официантов, чем мы просили.

— Что? — вскинул белесые брови Перелозов. — И как они это объяснили?

— Сегодня в городе очень много мероприятий. В агентстве, конечно, извинились, но исправить ситуацию не могли. Я как раз думаю, как решить эту проблему.

— Я агентству платить не стану! — возмущенно бросил Перелозов. — Они хотят нам банкет сорвать?! Сегодня столько важных персон приглашено!

— Сумму и так пришлось на порядок уменьшить, но они отнеслись к этому с пониманием…

— Еще бы не отнеслись! Никогда больше не свяжусь с этим проклятым агентством! Но что же делать? Сейчас меценаты и учредители собираться начнут! Как мне им это объяснить?

— Пока еще рано впадать в панику, Константин Аркадьевич. Ребята, может, кто-нибудь из вас когда-то подрабатывал официантом в кафе? — обратилась к студентам Эвелина.

Несколько человек подняли руки, в том числе и Алина. Учась в старших классах, она на летних каникулах действительно подрабатывала в одном небольшом кафе.

— Если согласитесь на нас сегодня поработать, в долгу не останемся, — улыбнулась Эвелина.

— Только платить не будем! — тут же недовольно буркнул Перелозов. — Но на положительную оценку за практику можете рассчитывать. Конечно, если посуду не перебьете.

Егор тоже поднял левую руку. Степан удивленно на него посмотрел. Кукушкин схватил его за запястье, и вот уже рука Бузулуцкого тоже взметнулась вверх.

— Сдурел? — шепотом поинтересовался Степан. — Какой из меня официант?

— Тебе что, хорошая оценка не пригодится?

— Все правильно, — поддержала Алина, — халява сама плывет в руки, так чего отказываться?

— Постоим за барной стойкой, делов-то, — шепнул Егор.

— А ты когда-нибудь стоял? — спросил Степан.

— Все когда-нибудь случается в первый раз.

Степан вздохнул, но руку опускать не стал. Вскоре Эвелина и его внесла в список официантов. Учились они с Егором не то чтобы плохо, но и не совсем хорошо. Дополнительная положительная оценка и правда не помешала бы. Ну и показать себя с хорошей стороны всегда пригодится. Особенно перед Перелозовым, который с таким неодобрением косился на его татуировки, что Степану стало не по себе.

— Вот и славно, — кивнул Константин Аркадьевич, когда Эвелина записала фамилии всех желающих. — Ваша практика начнется завтра утром. Сейчас я прощаюсь и иду приветствовать другие группы. А вас, официантики, ждем вечером у служебного входа. Сейчас Эвелина введет вас в курс дела.

— Всем быть в черных туфлях, черных брюках и белых рубашках, — начала Эвелина.

— С длинными рукавами, — вставил Перелозов, неодобрительно покосившись на руки Степана Бузулуцкого. — И чтобы никаких татух на виду! Тут собирается приличное общество, ни к чему им на ваши наколки любоваться!

— А фартуками мы вас обеспечим, — закончила его ассистентка.

Через некоторое время, обсудив все вопросы, студенты кафедры археологии начали медленно расходиться.

Глава 4

ЭТИ ЕГО ТАТУИРОВКИ

Алина Поздеева прекрасно помнила, как сильно волновалась в тот день, когда ее зачислили в университет. Ну а как не волноваться? Ведь впереди ее ждала совсем другая, взрослая жизнь, новые знакомства, студенческие вечеринки, интересные поездки и самые разнообразные впечатления. А также — захватывающие археологические экспедиции и раскопки.

Алина всегда любила ходить в походы с друзьями. Вырваться из города, из привычной суеты, ночевать в лесу, в палатке, теплом спальном мешке. И теперь у нее этого будет с лихвой, ведь археологи ездят по всем уголкам земного шара, разыскивая различные древние артефакты.

Алина надеялась, что команда у них подберется хорошая и дружная, состоящая исключительно из тех людей, кому можно доверять.

Степана Бузулуцкого она заметила в первый же день возле стенда со списками поступивших. Оказалось, они попали в одну группу. Уже тогда Степан показался ей таким красивым, что просто с ума можно сойти. Эти его татуировки, осветленные волосы, пирсинг. Алине еще не доводилось встречать таких парней.

Она тогда подумала, что он, наверное, очень крутой, дерзкий и неприступный, а общается только с самыми классными девчонками. Однако вскоре выяснилось, что Степан вовсе не такой. Простой, спокойный, без особых закидонов. От этого он понравился Алине еще больше. Правда, она не решалась признаться ему в этом. При всей своей энергичности она была очень застенчивой и с трудом знакомилась с новыми людьми.

Скоро все девчонки в их группе начали встречаться с парнями, ходить по клубам и устраивать громкие вечеринки, но Алина оставалась в стороне. Как правило, она просто сидела и слушала их восторженные разговоры о том, кто, где и с кем познакомился и что из этого вышло. Иногда подобные рассказы были очень смешными, захватывающими и содержательными.

Алина не пропускала ни слова, мечтая, что когда-нибудь и она пойдет на свидание и переживет незабываемое приключение.

Со Степаном Бузулуцким, к примеру. А почему бы и нет?

Подойдет к нему и скажет: «Эй, красавчик, тебе не надоело повсюду ходить одному?» — «А что, у тебя есть какие-то предложения?» — заинтересуется он. «Кстати, у тебя самые красивые татуировки на свете!» — похвалит она. «Спасибо, Алина, — польщенно ответит он. — Не знал, что ты интересуешься татуировками». — «Естественно, интересуюсь, — кивнет она (на самом деле нет). — Но еще больше я интересуюсь тобой!» — «А что же ты раньше молчала? Я ведь с самого начала учебы от тебя без ума. С первого же дня, когда встретил тебя у списков поступивших. Может, встретимся сегодня вечером, и я покажу тебе те татуировки, которые ты еще не видела?» — «С радостью, — уверенно ответит Алина. — А потом пойдем на набережную и будем гулять под луной до самого утра».

И тут Бузулуцкий ее крепко обнимет и прижмет к груди. Ее ноги будут болтаться над землей, а носки кроссовок — стукаться об его колени.

Но подобное происходило лишь в ее мечтах. В реальности Алина в жизни не осмелилась бы подойти к Степану и заговорить с ним о чем-то подобном.

Задумчиво разглядывая правый бицепс Бузулуцкого, покрытый татуировкой, она вдруг поняла, что парень что-то сказал. И, похоже, даже ей.

— Что? — встрепенулась Алина.

— Я говорю, и это все? — недовольно повторил Степан, усаживаясь прямо на верхнюю ступеньку парадной лестницы музея. — Нам толкнули краткую речь и отпустили по домам. Да я сюда добирался дольше!

— А что тебе не нравится? — спросила Алина, присаживаясь рядом. — Или ты мечтал сразу приступить к работе? Забиться на какой-нибудь пыльный склад и перебирать там обломки старых глиняных горшков?

— Я предпочел бы, чтобы этот толстопузый не называл меня уголовником, — сказал Степан, покрутив головой по сторонам. — Он прямо удовольствие от этого получает. Можно подумать, вокруг мало людей с татуировками. Мои — еще не самый худший вариант.

Егор Кукушкин примостился рядом с Алиной, подставил веснушчатое лицо солнечным лучам и блаженно зажмурился. На площади перед историческим музеем еще подсыхали лужи после ночного ливня, но небо над городом уже расчистилось от туч, и воздух прогревался все сильнее.

— Но у тебя и правда довольно странные татухи, — осторожно заметила Алина. — Черную паутину на плечах я еще ни у кого не видела.

Она сняла очки и принялась протирать круглые стекла краем футболки.

— Мне их сделали в тринадцать лет, — пояснил Степан. — Сам не знаю, о чем тогда думала моя пустая голова. Конечно, сейчас я бы не стал такое набивать!

— В тринадцать лет? — удивилась Алина. — И родители тебе позволили?

Егор напрягся. Он знал, что Степан терпеть не может расспросов о родителях. Алина тоже знала об этом, но частенько забывала. Бузулуцкий бросил на нее красноречивый взгляд, и девушка покраснела.

— О, прости! — торопливо проговорила она, снова надевая очки. — Но где ты взял на это деньги?

— Деньги не потребовались. У нас тогда один парень во дворе планировал стать великим тату-мастером, и ему требовались добровольцы, чтобы набивать на них руку. Ну я и вызвался сдуру. Так что он разукрасил меня совершенно бесплатно. Но теперь, чтобы свести эту красоту, понадобятся приличные деньги, которых у меня нет. Поэтому хожу пока разрисованный. На радость Перелозову и ему подобным.

— Не обращай на него внимания, — посоветовал другу Егор, вытянув длинные ноги. — Привыкнет и перестанет тебя пилить. Пару-тройку недель вполне можно его потерпеть. Сегодня на презентации подноси ему напитки покрепче и почаще, авось он сменит гнев на милость.

— Главное, никого не облить, — хмыкнул Степан. — Я подносов отродясь не носил.

— Не обольешь, — заверила его Алина. — Слушайте, чего вы переживаете? Уж если я, такая неуклюжая коротышка, таскала полные подносы, нагруженные тарелками с едой и стаканами с горячим чаем, и никого не обварила, значит, и у вас, двух дылд, точно все получится!

Она и правда была невысокого роста, с точеной фигуркой, которую вечно скрывала под бесформенными футболками, мешковатыми джинсами и толстовками оверсайз. Зато у Алины было несколько пар очков в пластмассовой оправе разных цветов, и она меняла их почти каждый день, а также красила короткие волосы в яркие цвета, так что ее было издали видно в любой толпе, несмотря на невысокий рост.

Сегодня Алина нацепила очки в ядовито-желтой оправе, а ее волосы топорщились ярко-синими и темно-красными прядями.

Егор и Степан, которые учились в одной школе, как познакомились с Алиной в день поступления в университет, так с тех пор и ходили повсюду вместе.

— Кстати, — вспомнил вдруг Степан, — белую рубашку с длинным рукавом я еще найду, но как быть с черными брюками? Я даже на школьный выпускной в синих джинсах пришел… С дырами на коленях.

— У меня найдется лишняя пара черных штанов, — подумав, сообщил Егор. — Одолжу тебе на время.

— Хорошо, что вы оба одинакового роста, — хихикнула Алина. — Не нужно заморачиваться с поиском одежды.

— Да, хоть в этом повезло, — мрачно согласился Степан.

В этот момент у подножия парадной лестницы остановился дорогой автомобиль, черный и блестящий. Из него выскочил крепкий, коренастый, наголо обритый водитель в строгом темно-коричневом костюме. Он обошел автомобиль и распахнул дверцу пассажирского салона. Первым вышел худощавый мужчина лет сорока в дорогом костюме-тройке. У него было несколько хищное лицо с острым носом и узким подбородком и черные с проседью волосы. Мужчина огляделся по сторонам, задержав прищуренный взгляд на студентах.

За ним показалась молодая девушка с длинными темными волосами, ровесница Степана, Егора и Алины. Замыкала шествие пожилая женщина невысокого роста, одетая дорого и элегантно. Когда она выходила из машины, водитель услужливо подал ей руку. Она поблагодарила его, затем все трое начали подниматься к главному входу исторического музея.

Шофер вернулся в машину и направился к ближайшей стоянке.

— Это еще кто такие? — заинтересовался Степан. — Только гляньте, еще немного, и деньги из них прямо на лестницу посыплются.

— Наверное, спонсоры, о которых недавно упоминал Перелозов, — предположил Егор, не сводя глаз с темноволосой девушки.

Когда троица поравнялась со студентами, она с улыбкой покосилась на Егора.

— А я ведь ее знаю, — вспомнила вдруг Алина. — Она же у нас учится. Кажется, на кафедре новой истории. Сейчас вся их группа тут соберется.

Тут из музея выбежал Константин Аркадьевич Перелозов и поспешил навстречу гостям.

— Владимир! Зинаида Николаевна! — суетливо воскликнул он, приближаясь. — Не ждал вас так скоро. Остальные члены правления еще даже не приехали…

— А мы вот пораньше решили, — сухо ответил ему Владимир. — Чтобы рассмотреть все не торопясь, а заодно проверить, как идет подготовка к открытию выставки.

— Зал уже оформили, — сообщил Перелозов. — Все идет своим чередом.

— Вот сейчас и проверим, — сухо кивнул Владимир. — Надеюсь, везде указаны фамилии тех, кто предоставил экспонаты для выставки?

— Только фамилии тех, кто сам попросил об этом. Многие предпочли остаться инкогнито. Но вас-то с братом мы точно указали!

— Замечательно, — одобрил Владимир. — Тогда идем, покажешь нам все, пока есть время. Вдруг мне что-то приглянется… Буду хоть знать, с кем связаться по поводу покупки нового артефакта для своей коллекции.

Перелозов протянул ему руку для приветствия, но Владимир сделал вид, что не заметил.

Константин Аркадьевич слегка побледнел и быстро опустил протянутую руку, а его собеседник обратился к сопровождавшей его девушке:

— Дорогуша, ваша группа уже собирается?

— Не волнуйся, пап, я не стану путаться у вас под ногами, — улыбнулась девушка и направилась к дверям музея. — Ба, можете меня не дожидаться, мы с подругами договорились сходить в кафе.

Старая дама, которую Перелозов назвал Зинаидой Николаевной, проводила ее теплым взглядом. Степан взглянул на Егора. Его приятель смотрел в спину уходящей девушке не менее нежно.

— Ну, хватит уже рассиживаться. — Степан легонько ткнул его кулаком в плечо. Егор вздрогнул и нервно моргнул. — Поехали за штанами, а то до вечера не управимся.

— Я, пожалуй, с вами, — решила Алина. — Все равно мне до вечера делать нечего.

— Поехали, — пригласил Егор.

Все трое поднялись со ступеньки и зашагали вниз, а Константин Аркадьевич тем временем провел важных гостей в музей.

Глава 5

ЕДИНСТВЕННАЯ ОТРАДА

Владимир Эдуардович Решетников славился тяжелым характером. Он железной рукой управлял большой строительной компанией и требовал от всех подчиненных особого усердия и пунктуальности. Своей семьей Решетников руководил примерно так же. Его побаивалась даже собственная мать, не говоря уже о дочери, а прислуга старалась не появляться лишний раз в его присутствии.

Лишь родной брат Артур, который так и не обзавелся собственной семьей и отдельным жилищем и всю жизнь провел в фамильном особняке, ни во что его не ставил и всячески показывал свое пренебрежение. Но с младшим братом Владимиру делить было нечего, поэтому он мирился с его выходками.

Владимир Решетников имел огромное влияние в определенных кругах. Его компания построила в городе и области не один десяток зданий, жилых и промышленных. Также он владел двумя заводами по производству стройматериалов и целой сетью магазинов, торгующих продукцией этих предприятий.

Помимо строительного бизнеса, Решетников много лет увлекался коллекционированием старинных антикварных предметов: эта страсть передалась ему от покойного отца. В подвалах фамильного особняка хранилось огромное количество картин, статуй, ритуальных предметов, приобретенных в разных частях земного шара.

Благодаря этому увлечению Владимир Эдуардович был знаком со множеством других коллекционеров, покупателей и продавцов. Некоторые из них имели неприятности с законом. Но если Решетникова интересовала какая-то вещь, то он готов был заключить договор с кем угодно, лишь бы заполучить ее в свою коллекцию, и его не особо заботило, каким образом те или иные артефакты попали к прежнему хозяину.

Владимир Решетников владел крупным состоянием, но еще бо́льшие суммы были вложены в предметы его коллекции. Другие члены семьи понятия не имели об истинной стоимости некоторых артефактов, и Решетникова это вполне устраивало. Меньше знают — лучше спят. К тому же с кем из них это обсуждать? Лишь отец в свое время увлекался коллекционированием, и это хобби в конце концов и принесло ему впечатляющее состояние.

Артур же нашел себя в медицине и стал отличным хирургом. Мать, Зинаида Николаевна, занималась ведением хозяйства и командовала прислугой. А дочь Владимира Даша внезапно изъявила желание изучать историю. Это давало надежду, что когда-нибудь в девчонке проснется голос крови и она заинтересуется коллекцией отца.

Кроме того, в особняке жила мать Даши, Наталья, но с этой женщиной Решетникова уже давно ничего не связывало. Кроме дочери. Если бы не Даша, Владимир уже давно вышвырнул бы Наталью прочь.

Решетников был меценатом и учредителем нескольких музеев, состоял в попечительских советах многих художественных галерей. Он с удовольствием предоставлял экспонаты своей впечатляющей коллекции для различных выставок. Он любил покупать редкие диковинные вещицы, но терпеть не мог расставаться с ними навсегда. К нему неоднократно обращались с просьбами продать тот или иной артефакт, но Решетников всегда отвечал отказом. Не для того он собирал все эти вещи, чтобы продать их первому встречному. Ни один истинный коллекционер так не делает!

В последнее время, посещая различные выставки и аукционы, Решетников старался повсюду брать с собой Дашу. Ей уже исполнилось восемнадцать, и он стремился исподволь приобщить ее к своему увлечению. Но пока девушка не проявляла интереса к коллекционированию старинных предметов. Вот и на этот раз Решетников принес ей приглашение на открытие выставки, чтобы она прониклась происходящим, познакомилась с нужными людьми, разделила его славу коллекционера, ведь на многих табличках, сопровождающих выставленные экспонаты, красовалась фамилия отца и дочери.

Сегодня, когда Владимир собирался в исторический музей, чтобы проверить, готова ли выставка к открытию, его мать Зинаида вдруг изъявила желание присоединиться. Решетникову это не слишком понравилось, но он согласился взять ее с собой. Старухе было скучно в загородном особняке Решетниковых, и она пользовалась любой возможностью вырваться за его пределы. К тому же она почему-то считала, что без ее участия никто не сможет подготовить будущее мероприятие надлежащим образом.

Константин Перелозов водил их по просторным залам музея, рассказывая о приготовлениях к презентации «Ритуалов и мистерий». Владимир откровенно скучал, но Зинаида Николаевна внимательно слушала Перелозова.

— Здесь будет фуршет, — сообщил Константин, проведя Решетниковых в самый большой зал с высокими окнами. — Накроют столы, выставят напитки и закуски. Установим дополнительные светильники, рекламные щиты, фотозоны, украсим зал искусственными цветами. Думаю, наши гости останутся довольны.

— Это в твоих интересах, — хмуро изрек Решетников, озираясь по сторонам.

— Мы справимся, — заверил его Перелозов.

— А что с музыкой? — спросила вдруг Зинаида Николаевна. — Может, мне позвонить знакомому? Он руководит небольшим струнным оркестром...

— Смеешься? — грубо оборвал ее Владимир. — Мать, не лезь не в свои дела. Твоему оркестру только на похоронах играть.

Зинаида Николаевна вздрогнула, как от удара.

— Но я лишь хотела… — забормотала она.

— Успокойся, — не дал ей договорить Владимир. — Мы и без твоих советов прекрасно обойдемся.

Это слышали студенты, стоявшие у одного из больших витражных окон. Среди них была Даша, и это ранило Зинаиду Николаевну сильнее всего. Она не хотела, чтобы девочка видела, как ее отец обращается со своей матерью. Но Владимира это никогда не беспокоило. Он со всеми вел себя одинаково грубо и нетерпимо.

Как только Константин и Владимир отошли в дальний конец зала, Даша поспешила к бабушке. Она тоже расстроилась, поскольку одногруппники все слышали, а многие из них хорошо знали членов ее семьи.

Зинаида Николаевна попыталась улыбнуться, чтобы скрыть огорчение.

— Твой отец иногда бывает просто невыносим, — прошептала она.

— Ты же его знаешь, бабушка, — тихо произнесла в ответ Даша. — Он считает, что не нуждается в чьих-либо советах.

— Но я его мать… Иногда я просто не могу сдержаться. Когда-нибудь ты и сама поймешь, как это бывает.

— Не обращай на него внимания. — Даша постаралась ее приободрить. — Пусть делает что хочет, а мы останемся при своем мнении.

— Иногда я его побаиваюсь, — неожиданно призналась Зинаида Николаевна. — Он такой же несдержанный, каким был его отец... Ты, Дашенька, моя единственная отрада.

Она обняла внучку. Даша приобняла ее в ответ и прошептала:

— Не надо, ба. Я ведь уже большая девочка, а мои подруги с нас глаз не спускают. Для них это не слишком круто, обниматься с бабулей.

— Ты выросла слишком быстро, — вздохнула Зинаида Николаевна, отстраняясь. — И мне больше некого обнимать, так что терпи. А твоим подружкам просто завидно, ведь не у всех есть такая бабуля, как я.

— Это точно, — улыбнулась Даша. — Мне с тобой очень повезло.

— Итак, господа студенты, подходим все сюда! — прозвучал в зале звонкий женский голос. Это была ассистентка Константина Эвелина Крылова. — Пришло время поговорить о вашей будущей практике!

Даша направилась к своей группе, а Зинаида Николаевна, постояв немного в одиночестве, взяла курс на Владимира. Пусть ему не нравятся идеи и советы матери, но сегодня ей и правда нечем заняться. А значит, сыну придется немного потерпеть ее присутствие.

Глава 6

СКЕЛЕТЫ В СЕМЕЙНЫХ ШКАФАХ

Ближе к семи вечера к главному входу исторического музея начали съезжаться многочисленные такси, из которых выходили нарядные мужчины и женщины. На открытие новой экспозиции «Оккультизм: ритуалы и мистерии» было приглашено огромное количество богатых и известных людей, журналистов и блогеров. Руководство музея задумало превратить это мероприятие в грандиозное культурное событие.

Ступени парадной лестницы были устланы красной ковровой дорожкой. Гостей у входа встречали сотрудники службы безопасности музея. Проверив пригласительные билеты, они пропускали посетителей в главный вестибюль, где их приветствовали волонтеры, подопечные Эвелины Крыловой, и препровождали в гигантские, ярко освещенные залы первого этажа.

За витражными окнами быстро сгущались сумерки. Между мраморными колоннами сверкали стеклами витрины с экспонатами, фоном звучала спокойная приятная музыка. Десятки молодых официантов, юношей и девушек, мелькали в пестрой толпе с подносами, уставленными бокалами с напитками. Многочисленные посетители разглядывали экспонаты, эффектно подсвеченные прожекторами, но большинство клубилось у столов с закусками. Все ожидали начала мероприятия.

Степан Бузулуцкий и Егор Кукушкин дежурили у ряда столов, разглядывая гостей. В их задачу входило следить за тем, чтобы пустые тарелки и бокалы не стояли где попало. Едва заметив, что кто-то пристраивает опустевший бокал на подоконник, скамью или витрину, они тут же бросались туда и бесшумно забирали посуду, попутно не забывая всем улыбаться и желать приятного вечера.

В белой рубашке и черных брюках, позаимствованных у Егора, Степан выглядел вполне прилично и отличался от других официантов лишь цветом волос — осветленную шевелюру не так просто скрыть по первому требованию руководства. Алина зачесала свои разноцветные пряди на затылок и тщательно уложила их с помощью сильного геля, а яркие очки заменила контактными линзами, так что тоже выглядела вполне прилично.

Она подошла к Степану с опустевшим подносом и тяжело выдохнула, закатив глаза. Егор тут же принялся расставлять на ее подносе наполненные бокалы.

— Вы как, держитесь? — тихо осведомилась девушка.

— У меня от постоянной улыбки уже скулы свело, — признался Степан.

— То-то она у тебя похожа на оскал.

Степан тут же прекратил улыбаться.

— Терпите, — посоветовал им Егор. — Вон даже декан сюда заявился, пусть видит, как мы стараемся. К тому же рановато начали жаловаться. Вечеринка в самом разгаре.

— И народу подваливает все больше и больше, — констатировал Степан.

Алина чуть слышно застонала, затем взяла в руки поднос и, изобразив вежливую улыбку, растворилась в толпе прибывающих гостей.

В дальнем конце выставочного зала был установлен широкий помост, над которым закрепили гирлянды ярких ламп. По правую сторону от него в стене виднелись двери, ведущие в зал новой экспозиции, но они пока были закрыты. Рядом с дверьми был установлен огромный баннер с надписью «Оккультизм: ритуалы и мистерии», сделанной изящным готическим шрифтом. На фоне названия то и дело кто-то позировал фотографам и журналистам.

Эвелина Крылова в черном вечернем платье внимательно следила за работой официантов, шепотом раздавая указания не слишком опытным ребятам. Вскоре появился Константин Перелозов, облаченный в роскошный черный смокинг, слегка топорщившийся на его объемной фигуре. Прежде чем подняться на помост, он подошел к своей помощнице.

— Ну что, все нормально? Никаких проблем? — шепотом осведомился Перелозов, приближаясь.

— Так, мелочи, Константин Аркадьевич, но ничего такого, с чем бы я ни справилась, — сообщила Эвелина, улыбаясь кому-то из гостей.

— Какие еще мелочи? — Редкие брови Перелозова моментально взметнулись вверх. — Что случилось? Почему меня не поставили в известность? Кто-то из гостей не явился?

— Не волнуйтесь, все уже улажено. Просто одной официантке стало плохо. Девчонка чем-то отравилась, ее тошнило так, что мы опасались к ней приближаться. В общем, я отправила ее домой на такси… Хорошо, что нашлась девушка, которая ее заменила.

— И чем траванулась девица? — тут же забеспокоился Перелозов. — Надеюсь, не нашими закусками для гостей?

— Нет, официанты не пробуют еду и напитки, — успокоила его Эвелина. — Я за этим внимательно слежу.

В этот момент Константин Аркадьевич заметил Степана, слышавшего каждое их слово, и подозрительно прищурился. Бузулуцкий тут же отвел глаза в сторону.

— Ну и хорошо, — сказал Перелозов. — За этими студентиками глаз да глаз нужен. Особенно за некоторыми!

И он направился к помосту, где звукорежиссеры устанавливали микрофоны на длинных стойках.

— Я что, действительно выгляжу таким опасным? — громким шепотом осведомился Степан у Егора.

Эвелина, услышав его реплику, усмехнулась.

— Не принимай на свой счет, — попросила она Степана. — Константин Аркадьевич сейчас просто немного на взводе. Хочет, чтобы все прошло как надо, оттого и психует.

— Кажется, это его хроническое состояние, — буркнул Бузулуцкий и вновь принялся наполнять напитками новую партию бокалов.

А официантка действительно чем-то отравилась.

Примерно час назад, когда всех прибывших официантов и студентов, желающих подработать, собрали в сквере перед служебным входом музея, Степан сразу понял, что с девчонкой происходит что-то странное. И это заметил не только он. Эвелина вышла, чтобы подсчитать работников и дать им последние указания, и в этот момент у одной из девушек в прямом смысле начали подкашиваться ноги. Она сильно вспотела и вообще была странного зеленоватого цвета.

— Что с тобой? — нахмурилась Крылова, а все остальные расступились, уставившись на девушку.

Та только успела буркнуть, что ей как-то нехорошо, а затем ее начало тошнить. Увидев это, несколько ребят тоже позеленели. Степан даже подумал, что, еще немного, и их тоже начнет выворачивать.

— Мамочки, — громко сглотнула Алина. — И зачем я поела перед работой?

— Господи! — перепугалась Эвелина. — Как же ты будешь посетителей обслуживать?

— Сейчас все пройдет, — тяжело дыша, произнесла девушка. — Дайте мне пару минут…

— Э нет, — покачала головой Крылова. — Кто-нибудь, вызовите ей такси, пусть отправляется домой, а лучше — в больницу. Вот только кем мы ее заменим? — огляделась по сторонам Эвелина. — У нас и так людей не хватает...

В этот момент какая-то девушка, сидевшая на скамейке в сквере, подняла руку.

— Вам работники нужны? — спросила она. — Я готова, если не на полный день.

— Только на один вечер, — сообщила ей Крылова.

— Тогда без проблем. Меня, кстати, Ирина зовут, — представилась незнакомка.

— Вот что значит оказаться в нужном месте в нужное время, — с облегчением произнесла Эвелина.

Правда, вскоре выяснилось, что Ирина не практикантка, а просто привезла цветы и шары для оформления банкетного зала, но Эвелину это не смутило. Отравившуюся девчонку посадили в машину, а Крылова принялась инструктировать ребят перед началом мероприятия.

Степан то и дело поглядывал на эту Ирину. Она была довольно симпатичной, и форма официантки ей шла. По счастливой случайности на девушке были черные джинсы и белая водолазка, поэтому она не выделялась среди других официантов.

В этот момент Ирина прошла мимо Егора и Степана, неся поднос с закусками.

В зале прозвучали фанфары, и взоры всех присутствующих обратились к помосту, на котором стоял Константин Аркадьевич Перелозов. Рядом с ним Степан увидел еще нескольких мужчин в смокингах и женщин в вечерних платьях, среди которых узнал Владимира Решетникова и его мать Зинаиду.

— Добрый вечер, дамы и господа! Я очень рад видеть всех вас в нашем историческом музее! — провозгласил Перелозов. — Сегодня мы с огромным удовольствием открываем новую экспозицию артефактов, любезно предоставленных нам владельцами частных коллекций. Оккультизм, белая и черная магия! Во все времена их существование вызывало огромный интерес и множество споров в самых разных кругах. Мы давно планировали открыть подобную экспозицию, проводили исследования, изучали старинные трактаты. Описание верований, ритуалов и обрядов разных народов, книги и свитки, оккультные учения и особые предметы культа — все это вы увидите на наших стендах. Наши экскурсоводы расскажут вам много всего интересного. А пока я умолкаю и передаю слово Владимиру Эдуардовичу Решетникову! — Константин захлопал в ладоши. Посетители тоже начали громко аплодировать. — Большая часть экспонатов взята из его частной коллекции!

Владимир Решетников приблизился к микрофонной стойке.

— Много лет моя семья собирала различные предметы и произведения искусства по всему земному шару, — сдержанно заговорил он. — Мои отец, дед, прадед всегда интересовались историей оккультизма, неоднократно участвовали в самых разных экспедициях и археологических раскопках. Мы стремились помогать городским музеям, делать выставки более интересными и доступными. И сегодня я с большой радостью делюсь с вами некоторыми предметами нашей коллекции. Кстати, они впервые выставляются перед широкой публикой. Зачем нужны сокровища, если не можешь их никому показать? Так давайте все вместе насладимся красотой!

По его сигналу охранники распахнули двери рядом с помостом. Судя по лицам тех, кто стоял рядом с Решетниковым, они этого не ожидали. Видимо, тоже приготовили какие-то речи, но Владимир не дал им и рта раскрыть. Степан и Егор едва сдержали смех, увидев, как вытянулись физиономии остальных спонсоров и учредителей.

В зале защелкали вспышки фотоаппаратов, уже было поздно что-либо менять. Поэтому Эвелина, мгновенно сориентировавшись, радушно предложила посетителям пройти в соседний зал. Публика хлынула в открытые двери, но большая часть посетителей осталась возле столов с закусками.

— Эти будто только пожрать сюда пришли, — заметила Алина, оказавшись рядом с парнями.

— Точно, — согласился Егор. — А ты бы слышала, какие у них разговорчики.

— Какие? — Алина водрузила на стол опустевший поднос, и Степан начал расставлять очередную партию бокалов.

— Все слухи и сплетни, — вполголоса сообщил Егор. — Там, в толпе, они целуются и обнимаются, а здесь такое друг про друга говорят, что у меня волосы на голове шевелятся.

— Клубок целующихся змей, — хмуро буркнул Степан.

Алина заинтригованно прислушалась.

— Тоже мне коллекционеры, — послышалось из группы собравшихся у столиков журналистов. — Взять хоть этого Решетникова. Вор, аферист и скупщик краденого.

— Да у них вся семейка такая. Знаешь, сколько они нашему главному редактору заплатили, чтобы поменьше о них в разных скандальных хрониках упоминали?

— Скелеты в семейных шкафах? — ехидно усмехнулся кто-то.

— А вы в курсе, что Владимир Решетников был партнером по бизнесу Платона Долмацкого?

— Барона?! А ты откуда знаешь?

— Неважно. Два сапога пара! Там и контрабанда, и скупка краденого, и грабежи, чего только не было. Таких, как они, в народе называют черными антикварами. Долмацкого в итоге по-тихому прикончили где-то в Клыково, а этот вот, глядите-ка, еще продолжает свой бизнес.

— А чего ему не продолжать? У него крупная строительная фирма, он с мэром в хороших отношениях. Денег столько, что еще и правнукам останется. Он при желании не только твоего редактора, а самого прокурора купить может.

— Думаете, он этого еще не сделал?

— Ну ничего, сколько веревочке ни виться…

Репортеры, заполнив свои тарелки закусками, отошли от стола, а Егор с Алиной молча переглянулись.

— Слыхала? — фыркнул Кукушкин.

— У вас тут гораздо интереснее, чем носиться по залу, — согласилась Алина.

— Ребята, — приблизилась к ним Эвелина. — Придется вам немного помочь. Основная масса гостей перешла в зал новой экспозиции. Там официанты уже не справляются. Берите все напитки, какие еще есть, и дуйте туда. Особенно блогеров хорошо обслуживайте. Их в толпе сразу видно, они ходят с ручными штативами и снимают все подряд. Чем они пьянее, тем благодушнее. Тем лучше будут отзывы. Ну, бегом!

— А здесь кто останется? — нахмурился Степан. — Пустые бокалы наполнять…

— Здесь я сама постою, — отрезала Эвелина. — Дело нехитрое.

Она помогла им заполнить бокалами три подноса и, когда они направились в соседний зал, принялась откупоривать новую бутылку.