Извращенная гордость E-Book

Кора Рейли

• Herausgeber: Жанры
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 526

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

В мире Каморры, пропитанном кровью и предательством, Римо Фальконе — беспощадный главарь — живет по одному закону: «Победа или смерть». Он похищает Серафину, безупречную принцессу мафии из враждующего клана, и его месть разжигает войну, способную уничтожить их обоих. Серафина — пешка в игре, которую она не выбирала, прячет гнев за маской ледяного спокойствия. Однако Римо, мастер изощренных игр, своими прикосновениями и жестокими соблазнами пробуждает в ней огонь, о существовании которого она не подозревала. Запертая в золотой клетке, она сражается не только с похитителем, но и с опасным влечением к человеку, чье сердце бьется в ритме хаоса. Их миры сталкиваются в вихре насилия и запретного желания, стирая грань между ненавистью и одержимостью. Гордыня Римо требует покорности, но неповиновение Серафины грозит перевернуть все правила. Но выдержат ли их отношения испытание местью?

Leseprobe

Кора Рейли Извращенная гордость

Cora Reilly

TWISTED PRIDE

Серия «Хроники Каморры»

Печатается с разрешения литературных агентств Trident Media Group, LLC и Andrew Nurnberg.

Перевод с английского Анастасии Правдиной

Copyright © 2019 Cora Reilly.

© Правдина А., перевод, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Пролог

Серафина

Всю жизнь меня учили быть достойной и делать то, чего от меня ждут. Но сегодня я нарушу все правила.

Темноволосый и высокий, Римо стоял в дверях – он пришел забрать свою награду. Его взгляд блуждал по моему обнаженному телу, и я разглядывала его в ответ.

Он жестокий и извращенный. И его грехи невозможно искупить.

Брутальная привлекательность, запретные удовольствия, обещание боли. Я должна была испытывать к нему отвращение. Но нет. Никакого отвращения ни к телу Римо, ни к природе его желаний.

Испугавшись того, чего хочет он, и в ужасе от собственных желаний, я резко выключила воду в душе. Сейчас начнется шахматная партия: он – король, а я – пойманная в ловушку королева, которую должен защитить ее клан. Римо сдвинулся с места: сейчас он нанесет сокрушительный удар. Шах.

Он расстегнул рубашку и отшвырнул ее прочь. Приблизился еще немного и остановился прямо передо мной.

– Ты смотришь на меня так, словно хочешь коснуться, но не можешь на это решиться. Что тебя останавливает, Ангел?

Глава 1

Серафина

– Поверить не могу, что через три дня ты выходишь замуж. – Самюэль вслед за мной положил ноги на кофейный столик. За такое мама придушила бы нас обоих.

– Мне тоже не верится, – тихо ответила я.

Мне девятнадцать, и я уже старше остальных замужних девушек нашего мафиозного мира. Моему жениху двадцать один год, и хотя я уже много лет обещана Данило в жены, он не хотел связывать себя узами брака слишком рано. А я не возражала. Спокойно окончила школу и лишний год прожила дома с моим братом-близнецом Самюэлем. Мы с ним никогда надолго не разлучались, если не считать нескольких дней, когда у него были какие-то дела, касающиеся Синдиката.

Из-за серьезной болезни отца Данило было не до свадьбы – он пытался сохранить власть своей семьи над Индианаполисом. Так что несколько лет он не спешил с цеРимонией, а я… Женщине положено выходить замуж до двадцати. Я посмотрела на безымянный палец, на котором сияло помолвочное кольцо с крупным бриллиантом. Диаметр кольца пришлось увеличивать у ювелира, потому что с тех пор, как мне его надели много лет назад, пальцы у меня стали крупнее. А через три дня Данило добавит к нему обручальное.

Мама и моя сестренка София вошли в комнату. Увидев нас, София бросилась к дивану и втиснулась между мной и Самюэлем.

Он лишь закатил голубые глаза и положил руку Софии на плечо, а та взглянула на него большими щенячьими глазами и откинула назад копну каштановых волос. Ее София унаследовала от нашего отца, а мы с Самюэлем – блондины, как наша мать.

– Ты уедешь сразу после свадьбы Фины! Так нечестно! Я думала, ты проведешь со мной больше времени!

Я толкаю сестренку локтем.

– Перестань! – Хотя я на нее не сердилась. Я знала, откуда взялось ее желание провести с Сэмюэлем больше времени. Мы с ним близнецы, и София, младше нас на восемь лет, всегда чувствовала себя третьей лишней.

Глядя на меня, София смущенно улыбнулась.

– По тебе я тоже буду скучать.

– И я буду по тебе скучать, божья коровка.

Прочистив горло и скрестив руки на груди, мама встала прямо перед нами и посмотрела на наши ноги, закинутые на кофейный столик. На ней было элегантное зеленое платье по фигуре. Она пыталась казаться суровой, но, судя по подрагивающим губам, едва сдерживала улыбку.

Мы с Самюэлем одновременно убрали ноги со столика.

– Я решила тебя предупредить, что звонил Данило. Он только приехал в город и хочет зайти к нам, повидаться с твоим отцом и дядей.

И тут я поняла, почему София надела миленькое летнее платье. А я понятия не имела, что папа ждет Данило здесь. Ведь завтра мне самой предстояло поехать в Индианаполис.

Я вскочила на ноги.

– Когда?

– Через десять минут.

– Мама! – я в ужасе округлила глаза. – Как я подготовлюсь к встрече за такое короткое время?

– Ты нормально выглядишь, – ухмыляясь, протянул Самюэль. Сам он был немного взъерошенным, но он может себе это позволить, а я нет.

Я прищурилась, глядя на брата.

– Да заткнись ты.

Выбежав из комнаты, я столкнулась с отцом. Он сделал шаг назад и посмотрел на меня с вопросительной улыбкой.

– Мне надо подготовиться!

Объяснять не было времени. Мама вполне могла ответить на его вопросы. Перескакивая через две ступеньки, я ворвалась в ванную и поежилась, увидев свое отражение в зеркале. Господи боже. Лицо румяное, волосы, лежащие на плечах, неистово кудрявятся. А в простой майке и джинсах я совсем не была похожа на будущую хорошую жену. Черт бы всех побрал.

Я поспешно умылась и схватила плойку. От природы у меня вьющиеся волосы, но я всегда их выпрямляла, если меня мог увидеть кто-то, кроме членов моей семьи. На все про все у меня было пять минут. Я метнулась обратно в спальню и бросилась к гардеробу. Выбор подходящего для такого случая платья обычно занимал минимум час. А сейчас у меня была одна минута – чтобы осталось время накраситься. Я схватила розовое платье, которое недавно заказала в интернете. И тут же вспомнила, почему ни разу его не надевала: оно было чуть выше колен, короче, чем положено в присутствии мужчин. Хотя Данило станет моим мужем через три дня, и если он увидит мои длинные ноги заранее, ничего страшного не случится.

Меня охватил нервный мандраж, но я не обращала на него внимания. Надела туфли на каблуке и поспешила к туалетному столику. У меня не было времени как следует накраситься. Кожа у меня безупречная, так что я решила не использовать тональник, просто нанести румяна и тушь. Потом я поспешила по коридору к лестнице.

Когда я услышала голоса Данило, Самюэля и папы в фойе внизу, то значительно замедлила шаг. А то еще подумают, что я так бегаю из-за мужчины, этого еще не хватало.

Они пожимали друг другу руки и обменивались приветствиями.

Я встречалась с Данило несколько раз. Меня обещали ему в жены, когда мне было четырнадцать, а ему шестнадцать. Но сейчас наша встреча казалась более интимной, ведь через три дня я выйду за него замуж и разделю с ним супружеское ложе. Данило был очень привлекательным и пользовался успехом у женщин – эдакий дамский угодник, – но со мной он всегда был истинным джентльменом. Он был одет в белую рубашку и черные брюки, а темные волосы он уложил просто безупречно.

Я, высоко подняв голову, нарочно поставила ногу на скрипучую ступеньку, выставив ее тем самым на всеобщее обозрение.

Все обернулись ко мне. Данило округлил глаза, глядя на мои оголенные ноги, но тут же поднял взгляд и, улыбнувшись, посмотрел мне в лицо. Но папа и Самюэль уставились на мои ноги, и, судя по их лицам, они были не в восторге. Папа всегда был любящим мужем и терпеливым отцом, даже по отношению к Самюэлю, и мы легко забывали о том, что вообще-то он – грозный младший босс Миннеаполиса. Однако теперь, когда он положил руку на плечо Данило и строго посмотрел на меня, я тут же об этом вспомнила.

– Пойдем в мой кабинет, я кое-что должен тебе дать, Данило, – с прохладцей в голосе сказал отец.

Но Данило не впечатлила смена его настроения, ведь вскоре он должен был стать самым молодым боссом в истории его клана, он уже замещает своего больного отца в Индианаполисе. Так что он просто коротко кивнул.

– Конечно, – согласился он спокойно и вдруг показался мне человеком намного старше своих лет. Заматеревший мужчина. Казалось, он был уже совсем взрослым, а вот я не чувствовала себя взрослой женщиной. Данило снова мне улыбнулся и последовал за моим отцом.

Я спустилась по ступеням, но Самюэль преградил мне путь.

– Пойди переоденься.

– Прости, что?

Он указал на мои ноги.

– Слишком короткое платье.

– А еще у меня открыты руки и шея, – я указала на открытые части тела. – И у меня красивые ноги, – заявила я, приподняв одну ногу.

– Но Данило не обязательно об этом знать. – Нахмурившись, Самюэль посмотрел мне в глаза.

Я фыркнула и огляделась на случай, если Данило где-то рядом и может услышать наш разговор.

– В первую брачную ночь он увидит не только мои ноги. – Я непроизвольно покраснела.

Самюэль помрачнел.

– Уйди с дороги, – попросила я, пытаясь обойти брата.

Но Самюэль сделал шаг в ту же сторону, что и я.

– Иди переоденься, Фина. Немедленно, – приказал он тоном, который наверняка использовал в общении с другими членами Синдиката.

Я поверить не могла. Неужели он подумал, что я буду его слушаться лишь потому, что он член Синдиката? За последние пять лет эта его стратегия не сработала ни разу.

Я молниеносно ткнула его в живот, но напрасно – Самюэль весь состоял из напряженных мускулов. Он лишь вскрикнул от удивления и я, воспользовавшись его замешательством, проскочила мимо него и пошла в гостиную, демонстративно покачивая бедрами. Но брат меня нагнал.

– У тебя невыносимый характер.

– Такой же, как у тебя, – улыбнулась я.

– Я мужчина. А женщина должна быть покладистой.

В ответ я лишь закатила глаза.

Самюэль скрестил руки на груди и прислонился к стене возле окна.

– В присутствии чужих людей ты всегда ведешь себя как воспитанная леди. Так что Данило будет неприятно удивлен, когда вместо леди увидит настоящую фурию.

Я забеспокоилась. Самюэль был прав. Посторонние люди думали, что я – ледяная принцесса. Вся наша семья славилась уравновешенностью и самообладанием. Единственные, кто знал меня настоящую, это родители, София и Самюэль. Так смогу ли я быть собой рядом с Данило? Или это его оттолкнет? Данило умел держать себя в руках, именно поэтому дядя Данте и папа выбрали его мне в мужья – а еще потому, что он был наследником одного из самых влиятельных кланов.

Я услышала стук и обернулась. Данило вошел в комнату.

Он посмотрел на меня карими глазами и слегка улыбнулся. А потом его взгляд переместился на Самюэля, который так и стоял позади меня, прислонившись к стене. Данило сразу стал серьезнее. Я с опаской оглянулась на брата через плечо – он таращился на моего жениха так, словно готов был стереть его в порошок. Я попыталась встретиться с братом взглядами, но он с видом убийцы вперился в Данило. Я поверить не могла, что он так поступает.

– Самюэль, – вежливо, но с напором произнесла я. – Почему бы тебе не дать нам с Данило немного пообщаться?

Самюэль перевел взгляд на меня и улыбнулся.

– Я уже даю вам пообщаться.

– Наедине.

Самюэль качнул головой, его улыбка померкла, и он снова посмотрел на Данило.

– Я обязан защищать твою честь.

Я залилась румянцем. Если бы Данило здесь не было, я набросилась бы на брата и свернула ему шею.

Данило сделал шаг ко мне и поцеловал руку, но глаза его все еще были обращены к моему брату.

– Могу тебя заверить, что честь Серафины не пострадает в моем обществе. – Он отпустил мою руку. – Я подожду до нашей брачной ночи, чтобы взять то, что мне причитается. Тогда защита чести сестры перестанет быть твоей обязанностью. – Голос Данило стал глухим и угрожающим. Раньше он никогда не намекал на секс, и сейчас провоцировал моего брата. Два альфа-самца стояли друг напротив друга.

Самюэль подался вперед и положил руку на висевший на поясе нож. Я преградила брату путь и положила руку ему на грудь.

– Самюэль, – предупредительно начала я, впиваясь ногтями ему в кожу так, что на рубашке затрещала ткань. – Данило мой жених. Позволь нам побыть наедине.

Самюэль опустил на меня взгляд, но, что удивительно, на этот раз выражение его лица не смягчилось.

– Нет, – сказал он строго. – И ты не ослушаешься моего приказа.

Я частенько забывала, кем был Самюэль на самом деле. Моим братом-близнецом, моим другом, первым, кому я могла довериться, но прошло уже пять лет с тех пор, как он принес клятву верности Синдикату и Боссу, и стал убийцей. Теперь он не может уступить мне на глазах у мужчины, который скоро станет младшим боссом. Если я буду давить на брата, он будет выглядеть слабым, а он и сам вскоре должен занять место нашего отца и стать младшим боссом Синдиката. Так что я опустила глаза в пол, показывая, что подчинилась ему, хотя меня от этого тошнило.

Может, Данило и стал моим женихом, но Самюэль всегда будет родным мне по крови, поэтому я не хотела выставлять его слабаком перед кем бы то ни было.

– Ты прав, – послушно промолвила я. – Прости.

Самюэль легонько сжал мое плечо.

– Данило, – он понизил голос. – Моя сестра уже уходит. А нам с тобой надо поговорить наедине.

У меня закипела кровь, но я лишь виновато улыбнулась Данило и вышла. В коридоре моя улыбка тут же померкла, и я бросилась в фойе. Мне нужно было срочно кому-то все высказать. Например, отцу. Я резко свернула за угол и в кого-то врезалась.

– Осторожно, – протянул знакомый голос, и руки легли мне на плечи.

Я подняла глаза.

– Дядя Данте, – улыбнулась я и покраснела, потому что наше столкновение выглядело так, словно я – пятилетняя девочка, в истерике несущаяся куда глаза глядят. Я разгладила платье, стараясь выглядеть спокойно. Дядя всегда любил сдержанность и контроль, он должен был однажды стать боссом Синдиката.

Данте слегка улыбнулся и качнул головой.

– Что-то случилось? Ты выглядишь расстроенной.

Я залилась румянцем еще сильнее.

– Самюэль опозорил меня перед Данило. Теперь они остались наедине. Говорят о чем-то. Пожалуйста, проверь, что они там делают, пока Самюэль все не испортил.

Данте засмеялся, но кивнул.

– Твой брат хочет тебя защитить. Где они?

– В гостиной.

Он сжал мое плечо и пошел к ним. Во мне все еще кипела злость. Я решила, что заставлю Самюэля заплатить.

Я поднялась в его комнату. На стене висели ножи и оружие, почти как в музее, но в остальном комната была обставлена довольно практично. Через пару недель Самюэль переедет в свою квартиру в Чикаго и будет работать непосредственно на дядю Данте еще пару лет, прежде чем вернется в Миннеаполис и займет место нашего отца.

В ожидании брата я села на постель. С каждой секундой я нервничала все сильнее. Пришлось встать и пройтись по комнате. Когда я наконец услышала шаги, то сняла туфли на каблуке и притаилась за дверью. Дверь отворилась, и Самюэль вошел в комнату. Я, как делала это уже сотню раз, выпрыгнула из своего укрытия и вскочила брату на спину, обхватив его руками за шею.

Самюэль схватил меня и, несмотря на сопротивление, перекинул через плечо и бросил на кровать. Он придавил меня своим телом и начал ерошить волосы и щекотать.

– Хватит! – пищала я в промежутке между приступами смеха. – Сэм, хватит!

Он остановился и, самодовольно ухмыльнувшись, посмотрел на меня.

– Тебе меня не победить.

– Ты нравился мне больше, когда был тощим мальчишкой, а не машиной для убийства, – пробурчала я.

Нечто темное мелькнуло в глазах брата, и я легонько толкнула его в грудь, чтобы отвлечь от ужасов, которые ему вспомнились.

– Как сильно ты опозорил меня перед Данило?

– Я обсудил с ним детали вашей первой брачной ночи.

Я в ужасе уставилась на брата.

– Не может быть!

– Так и есть.

Я села на постели.

– Что именно ты сказал?

– Что ему придется обращаться с тобой как с леди. Никакого принуждения и прочего дерьма.

Мои щеки обдало жаром, и я с силой стукнула брата в плечо.

Он нахмурился, потирая место ушиба.

– Что?

– Что?! Как ты мог говорить с ним об интимных вещах? Моя брачная ночь тебя не касается.

Лицо у меня горело от злости и стыда. Я поверить не могла. Брат всегда стремился меня защитить, но сейчас он зашел слишком далеко.

Самюэль поморщился.

– Поверь, мне тоже было нелегко. Мне не нравится, что моя младшая сестра скоро займется сексом.

Я стукнула его снова.

– Ты старше меня на три минуты. И сам ты уже много лет занимаешься сексом. Ты хоть считал, со сколькими женщинами переспал?

– Я же мужчина, – пожал он плечами.

– Ой, да заткнись ты, – пробурчала я. – И как мне теперь смотреть Данило в глаза?

– Будь на то моя воля, тебя постригли бы в монахини, – заявил брат, и я просто потеряла самообладание.

Я набросилась на него, но он прижал меня к стене. Я еще раз попыталась напасть, но это было бесполезно. В последний раз у меня был шанс выстоять против брата лет пять назад. Самюэль обхватил меня руками и намертво прижал к груди.

– Надо приволочь тебя вниз в таком вот виде. Данте и Данило еще беседуют. Твоему жениху будет интересно посмотреть на всклокоченную невесту. Может, он передумает жениться, поняв, что не такая уж ты и леди, какую из себя строишь.

– Ты не посмеешь! – я замахала ногами в воздухе, но Самюэль прижал меня к груди, как куклу.

В комнату вошел отец, посмотрел сначала на меня, потом на крепко державшего меня брата.

– Я надеялся, что с возрастом вы перестанете буянить, – качнул отец головой.

Самюэль поставил меня на ноги. Он разгладил одежду и поправил кобуру с пистолетом и ножом.

– Она первая начала.

Я бросила на него неодобрительный взгляд, пригладила волосы и прочистила горло.

– Пап, он опозорил меня перед Данило.

– Я сказал, что отрежу ему яйца, если он будет плохо с ней обращаться после свадьбы.

Нахмурившись, я посмотрела на брата. Раньше он этого не упоминал.

Отец задумчиво улыбнулся и погладил меня по щеке.

– Моя голубка, – произнес он, затем повернулся к Самюэлю и похлопал его по плечу. – Ты правильно поступил.

Я изумленно посмотрела на них обоих. Стараясь подавить раздражение – и, что еще хуже, нахлынувшее чувство благодарности за заботу – я вышла из спальни Самюэля. Я села на свою постель и мне стало грустно. Скоро я покину свою семью, свой дом и уеду в незнакомый город к человеку, которого едва знаю.

В дверь постучали, и я не узнала этот стук. Я встала и пошла открывать.

К моему удивлению, на пороге стоял Данило. Я широко распахнула дверь, но не пригласила его войти. Это было бы слишком. Вместо этого я вышла в коридор.

– Я не могу тебя впустить.

Данило понимающе улыбнулся.

– Конечно нет. И если ты беспокоишься – твой дядя знает, что я здесь.

– Да? – спросила я, все еще ошарашенная его приходом и воспоминанием о том, что учудил мой брат.

– Я хотел попрощаться. Через пару минут я уеду, – продолжил он.

– Прости, – промолвила я, стараясь выглядеть достойно, несмотря на свои пылающие щеки.

Данило нахмурился и улыбнулся.

– За что?

– За моего брата. Ему не следовало говорить с тобой о… О первой брачной ночи.

Данило засмеялся, подошел ближе, и меня окутал пряный аромат его одеколона. Он поцеловал мне руку, и у меня свело живот.

– Он хочет тебя защитить. Это благородно. И я его не виню. К такой женщине, как ты, надо относиться как к леди. В первую брачную ночь и во все ночи после нее так и будет.

Он наклонился и поцеловал меня в щеку. По его глазам я поняла, что он хочет большего. Но он отступил и выпустил мою руку. Я сглотнула.

– Не могу дождаться, когда мы поженимся, Серафина.

– Я тоже, – произнесла я тихо.

Взглянув на меня в последний раз, он повернулся и ушел. Сердце громко билось у меня в груди. Я вернулась в комнату и плюхнулась на кровать. Я не была влюблена в Данило, но могла вообразить, как влюбляюсь в него. Это было неплохое начало, учитывая, что многим девушкам в моем мире повезло куда меньше.

Через несколько минут в дверь снова постучали, но теперь я узнала этот беззастенчивый стук.

– Заходи.

Мне даже не пришлось смотреть, кто пришел. Шаги брата я узнавала сразу. Он лег на кровать рядом со мной.

– Спасибо, что послушалась меня в присутствии Данило, – тихо сказал Самюэль. Он взял меня за руку.

– Ты должен выглядеть сильным. Я не хотела выставлять тебя слабаком. – Я посмотрела на брата и на глаза навернулись слезы.

Его лицо стало каменным.

– Тебе это совсем не понравилось.

– Конечно нет.

Самюэль отвел взгляд.

– Мне тяжело думать, что тебе придется подчиняться Данило или еще кому-то.

– На его месте мог быть кто-нибудь похуже. По крайней мере со мной он ведет себя как джентльмен.

Самюэль хмуро засмеялся.

– Он хорош в качестве младшего босса Индианаполиса, Фина, даже несмотря на свой возраст, и отлично держит своих ребят в узде. Я видел его в действии. Он, так же как и мы с отцом, стал членом Синдиката, принеся боссу клятву верности. И он ожидает, что ему будут подчиняться.

Я с любопытством посмотрела на брата.

– Но ты никогда не ожидал, что я подчинюсь тебе.

– Но я этого хотел, – шутливо пробурчал он, но вдруг снова стал серьезным. – Ты же моя сестра, а не жена. Это другое.

– Ты хочешь, что твоя будущая жена тебе подчинялась?

– Даже не знаю. Наверное, – нахмурился Самюэль.

– А как ты обращаешься со своими женщинами? – Я никогда их не встречала. Члены Синдиката выбирали падших женщин, спали с ними, но не женились и никогда не приводили их домой.

Внезапно лицо Самюэля стало каменным.

– Не важно.

Он встал.

– И не важно, как Данило обращается со своими шлюхами. Ты принцесса мафиозного клана, ты моя сестра, и я клянусь честью, что прибью его, если он не будет обращаться с тобой как положено.

– Мой защитник, – улыбнулась я брату.

– Навсегда, – брат улыбнулся мне в ответ.

Глава 2

Римо

– Ты готов? Пришла пора явиться незваными гостями на свадьбу, – ухмыльнулся я. Я весь горел от нетерпения, и этот огонь разгорался все сильнее с каждой минутой, что приближала меня к цели.

Фабиано вздохнул, проверил свой пистолет и спрятал его обратно в кобуру.

– Готов, если вообще можно подготовиться к такому безумию.

– Гениальность и безумие идут рука об руку. Благодаря двум этим качествам вершились величайшие деяния в истории.

– Меня бесит, когда ты говоришь, как Нино, – произнес Фабиано. – Не могу поверить, что мой отец в паре километров от меня, а я не могу разорвать его в клочья.

– Ты до него доберешься. Мой план приведет его прямо к тебе.

– Мне это не нравится. Что-то подсказывает, что уничтожить моего отца и покарать Синдикат – не единственная твоя цель.

Я откинулся на спинку автомобильного сиденья.

– И что я, по-твоему, задумал?

Фабиано посмотрел на меня.

– По какой-то причине ты решил заграбастать племянницу Данте.

Я мрачно улыбнулся.

– Ты прекрасно знаешь, зачем она мне понадобилась.

Фабиано помрачнел и тоже откинулся на спинку сиденья.

– Мне кажется, даже ты не до конца понимаешь, зачем она тебе. В итоге девчонка ответит за что-то, чего сама не совершала.

– Она часть нашего мира. Рождена и выращена, чтобы стать матерью новых ублюдков Синдиката. Рождена и выращена, чтобы подчиняться, как тупая овца. Ее воспитали так, что она беспрекословно будет слушаться своего пастуха. А он бросит ее прямиком стае голодных волков. И это будет стоить ей жизни.

Фабиано помотал головой.

– Блин, Римо. Ты свихнувшийся ублюдок.

Я с силой сжал пальцы на его предплечье, где красовалась татуировка Каморры[1] – глаз и клинок.

– Ты один из нас. Мы проливаем кровь и умираем вместе. Мы калечим и убиваем вместе. Не забывай свою клятву.

– Не забуду, – коротко ответил он.

Я отпустил его руку и посмотрел на двери отеля, из которого только что вышли родители Серафины – Инес и Пьетро Мионе. Между ними шла темноволосая девочка. Инес, одетая в вечернее платье, специально купленное к свадьбе года, была очень похожа на своего брата. Высокая, гордая блондинка. Охренительно гордая и все контролирующая.

– Осталось недолго. – Я бросил взгляд на проезжую часть, где чуть поодаль от нас стояла машина с моими двумя бойцами.

Фабиано вставил ключи в замок зажигания, и мы молча смотрели, как Мионе уезжают.

– Ее брат-близнец останется с ней, – заметил Фабиано. – К тому же у них два телохранителя.

Я поискал глазами человека средних лет, сидевшего за рулем лимузина «Бентли», припаркованного у обочины напротив отеля. Долбаная цветочная композиция на капоте – мне хотелось раздавить белые цветы ботинками.

– Они облегчили нам задачу. Машину невесты видно сразу, – посмеялся я.

– Потому что они не ожидают нападения. Такого еще никто не делал. Похороны и свадьбы неприкосновенны.

– Кровавые свадьбы были и раньше. Мионе надо было получше изучить историю.

– Но в тех случаях на свадьбах стычки случались из-за самих гостей, которые что-то не поделили. Не думаю, что кто-то намеренно атаковал собравшихся. И особенно невесту. Честь не позволит.

Я хмыкнул:

– Мы – Каморра. У нас особенный свод правил и свои понятия о чести.

– И сегодня Мионе об этом узнают, – натянуто произнес Фабиано.

Я пристально следил за отелем. Где-то за окном Серафина готовилась к свадьбе. Из нее сделают настоящий идеал, призрак в белом. Я не мог дождаться, когда она наконец окажется в моих руках, чтобы я мог залить белую ткань ее платья алой кровью.

Серафина

– Тебе нечего бояться, милая. – Мама говорила тихо, чтобы София ее не услышала. Скорчив рожицу, моя сестренка дергала заколки в своей прическе.

– Я не боюсь, – быстро ответила я, хотя это было неправдой. Не то чтобы я боялась спать с Данило, просто волновалась, что могу опозориться. Я не люблю делать что-либо плохо, но в этом случае из-за недостатка опыта я покажу себя не с лучшей стороны.

Мама с пониманием посмотрела на меня.

– Нервничать – это нормально. Но Данило – благородный мужчина. Данте превосходно о нем отзывается. – Мама старалась звучать непринужденно, но ей это не удалось. Она погладила меня по волосам, как делала это в детстве.

Мы обе знали разницу между благородным мужчиной и отличным солдатом Синдиката. А дядя Данте высказывал о Данило свое мнение, опираясь как раз на последнее. Ну и ладно. Данило всегда вел себя со мной порядочно, к тому же через несколько часов он станет моим мужем. И если я обязана ему подчиняться, то я это сделаю.

Парикмахер встала на мамино место и начала собирать мои волосы, вплетать в них жемчуг и ленты цвета белого золота. Мама заметила, что София портит свою прическу, и поспешила к ней.

– София, прекрати. Ты уже распустила несколько прядей!

София покорно опустила руки. Мы с ней встретились взглядами, и я ей улыбнулась. Вывернувшись из маминых рук, сестренка подошла и уставилась на меня.

– Не могу дождаться собственной свадьбы, – сказала она, сияя.

– Сначала окончи школу, – поддразнила я ее. Ей всего одиннадцать – и ее еще никому не обещали. В представлении Софии свадьба – это чудесная невеста и принц в сияющих доспехах. Я даже позавидовала ее наивности.

– Готово, – парикмахер отступила на шаг назад.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Она кивнула и быстро удалилась, оставив нас троих наедине.

Платье было просто роскошное. Я вертелась перед зеркалом и восхищалась собой. Жемчуга и ленты, вплетенные в волосы, отражали свет ламп, а юбка была как из сказки – многослойный тюль высшего качества. Мама покачала головой, и ее глаза затуманились слезами.

– Мам, не плачь, – предупредила я. – Тушь потечет. Я тоже разревусь, и мы обе испортим макияж.

Мама сморгнула слезы и кивнула.

– Ты права, Фина. – Она промокнула уголки глаз носовым платком. Мама не была чересчур эмоциональной, так же как ее брат – дядя Данте.

В дверь постучали, и отец заглянул в комнату. Сначала он застыл на месте, а потом медленно вошел внутрь. Он молча оглядел меня. В его глазах было так много чувств, но он был не из тех, кто открыто их выражает. Он подошел и двумя пальцами погладил меня по щеке.

– Голубка, ты самая прекрасная невеста, которую я только видел.

Мама картинно подняла бровь. Папа рассмеялся и поцеловал ей руку.

– И ты, Инес, была потрясающей невестой.

– А я? – спросила София. – Может, я буду самой красивой из всех!

Папа поднял палец.

– Ты навсегда останешься моей малюткой. Никакого тебе замужества.

София надулась, и папа покачал головой.

– Нам пора ехать в церковь. – Он поцеловал меня в щеку и взял Софию за руку. Они втроем вышли из комнаты. Мама оглянулась и одарила меня гордой улыбкой.

В дверях возник Самюэль, одетый в черный костюм с черным галстуком.

– Ты выглядишь как щеголь, – заметила я, и вдруг на меня нахлынула тоска. Когда я перееду на виллу Данило в Индианаполисе, мы с братом будем слишком далеко друг от друга.

– Ты прекрасна, – тихо сказал он, оглядывая меня с ног до головы. Он приблизился ко мне, держа руки в карманах. – Без тебя будет так странно.

– Я попросила Софию не давать тебе расслабляться.

– Это не одно и то же.

– Через несколько лет ты женишься. К тому же скоро у тебя прибавится мафиозных дел. Ты даже не заметишь моего отсутствия.

Самюэль вздохнул и посмотрел на «Ролекс» на запястье, подаренные отцом пять лет назад в день инициации.

– Нам пора. ЦеРимония начнется через сорок пять минут. До церкви ехать полчаса.

Я выбрала церковь в пригороде. Мне понравилась идея провести свадьбу в отреставрированном амбаре, окруженном лесами.

Я кивнула и в последний раз бросила взгляд на свое отражение. Самюэль протянул мне руку. Держась за руки, мы покинули номер и спустились в лобби отеля. Люди смотрели на меня, и, должна признать, мне очень нравилось внимание. Платье стоило целое состояние. И не зря, ведь меня в нем увидит уйма народа. Моя свадьба – самое грандиозное событие в Синдикате за долгие годы.

Самюэль открыл мне дверь черного «Бентли» и я, придерживая подол платья, скользнула на заднее сиденье. Самюэль захлопнул дверь и сел впереди, рядом с водителем-телохранителем.

Мы тронулись с места – и в животе у меня запорхали бабочки. Меньше чем через час я стану женой Данило. Казалось, что это сон.

Вскоре высотные здания уступили место полям и деревьям.

Самюэль вдруг заерзал и достал пистолет из кобуры.

– Что случилось? – спросила я.

Машина набрала скорость. Самюэль бросил взгляд через плечо, но он смотрел не на меня. Я тоже обернулась и увидела следующую за нами машину с двумя мужчинами внутри. Самюэль достал телефон и поднес его к уху. Но не успел он сказать ни слова, как с обочины вынырнула еще одна машина и врезалась в наш «Бентли». Потеряв управление, мы закрутились. Вцепившись в сиденье, я закричала, а ремень безопасности впился мне в кожу.

– Ложись! – закричал Самюэль. Я отстегнула ремень и бросилась на пол, прикрыв голову руками. Мы еще во что-то врезались и наконец остановились. Что происходит?

Самюэль распахнул дверь и начал стрелять, и мой телохранитель последовал его примеру. Стекла потрескались, и я закричала, когда осколки посыпались мне на голову. Вдруг я услышала мужской крик и подняла голову.

– Самюэль? – завопила я.

– Фина, беги!

Я пробралась между передними сиденьями и увидела Самюэля, привалившегося к машине. Он зажимал рукой рану, из которой хлестала кровь. Я вылезла в открытую дверь и легла рядом с ним.

– Сэм?

Он натянуто улыбнулся мне.

– Со мной все будет в порядке. Беги, Фина. Они пришли за тобой. Беги!

– Кто пришел за мной? – удивленно моргнула я.

Брат начал стрелять снова.

– Беги!

Я вскочила на ноги. Если они пришли за мной, то за мной же и погонятся. Тогда Сэм будет в безопасности.

– Вызови подкрепление!

Я сбросила туфли на каблуке, подхватила подол платья и пустилась бежать так быстро, как только могла. Белые лепестки с цветочной композиции капота приклеились к моим ступням. Никто в меня не стрелял. Меня хотели взять живьем, и ничего хорошего это не значило. Я свернула вправо к перелеску. Это был мой единственный шанс оторваться от преследователей. Дыхание стало прерывистым. Я была спортивной и отлично бегала, но тяжелое платье сильно меня замедляло. Ветви цеплялись за ткань, и я постоянно спотыкалась.

Я услышала тяжелые шаги за спиной. Я не посмела обернуться и посмотреть, кто именно меня преследует. Шаги приближались. О боже! Это платье не дает мне бежать.

Самюэль уже вызвал подмогу?

Но вдруг меня осенила другая, худшая мысль. А что, если Самюэль не смог никого вызвать? Я снова свернула вправо, решив бежать обратно к машине. Но еще одна пара ног затопала в моем направлении. Два преследователя.

Страх пульсировал в венах, но я не сбавляла темп. Боковым зрением я заметила какую-то тень – и внезапно высокий силуэт появился прямо возле меня. Я закричала, но меня крепко схватили за пояс. Потеряв равновесие, я упала на землю. Кто-то тяжелый навалился на меня, вышибая весь воздух из моих легких. Сознание затуманилось.

Я дергала ногами, молотила кулаками, царапалась и вопила что есть мочи. Но лицо мне закрывали несколько слоев тюля, и мне было тяжело двигаться. Если папа и Данте приедут с подкреплением, нужно, чтобы они услышали мой крик и нашли меня.

Мне закрыли ладонью рот, и я укусила преследователя.

– Черт!

Он отдернул руку. Я смутно узнала голос, но от страха не могла понять, кому он принадлежит. А глаза мне все еще прикрывал тюль платья. Я могла лишь различить два силуэта. Оба высокие. Один блондин, второй – брюнет.

– Надо спешить, – прорычал один из них, и я содрогнулась от жестокости, что звучала в его голосе.

Кто-то всем весом насел на мои бедра, и две сильные руки схватили меня за запястья, пригвоздив мои руки к земле. Я попыталась вырваться, но мне на лицо легла чья-то рука. Я почти не могла двигаться. С лица отодвинули тюль, и я наконец смогла разглядеть своих преследователей. Тот, кто сидел у меня на ногах, был брюнетом с темными глазами и шрамом на лице. Он посмотрел на меня так, что мне стало страшно.

Я видела его прежде, но не могла понять, где именно. Я взглянула на голубоглазого блондина, который держал мне руки, и застыла от изумления. Я его знала. Это был Фабиано Скудери, мальчик, с которым мы играли в детстве. Он сбежал и присоединился к Каморре.

Наконец-то все сошлось. Я взглянула на брюнета. Римо Фальконе, Дон – член организации, который руководит собственной командой наемников Каморры. Я громко выругалась, и новая волна ужаса словно придала мне сил. Я выгнулась, но Римо даже не сдвинулся с места.

– Успокойся, – попросил Фабиано. Его прокушенная рука кровоточила. Успокоиться? Успокоиться?! Каморра хочет меня похитить!

Я открыла рот и попыталась закричать. Но на этот раз Римо зажал мне рот рукой так, чтобы я не могла его укусить.

– Вколи ей транквилизатор, – приказал он.

Я замотала головой, но что-то острое коснулась моей руки чуть ниже локтя. Мышцы расслабились, однако сознание я не потеряла. Меня уже никто не держал. Римо поднял меня на руки. Мои конечности безвольно болтались плетьми, но я держала глаза открытыми и разглядывала моего похитителя. Он внимательно посмотрел на меня и побежал. Небо и верхушки деревьев проносились перед моим взором.

– Фина! – я услышала вдалеке голос Самюэля.

– Сэм, – почти беззвучно прохрипела я.

– Фина! Фина, ты где? – кричал папа.

Голоса множились. Они пришли, чтобы меня спасти.

– Быстрее! – закричал Фабиано. – Направо!

Ветки ломались под их ногами. Римо тяжело дышал, но крепко держал меня. Мы выбрались из леса и оказались на дороге.

Внезапно я услышала визг тормозов и меня охватила надежда. Но она улетучилась, как только меня затолкали на заднее сиденье машины и Римо влез в салон.

– Поехали!

Я смотрела на серую обшивку потолка машины и прерывисто дышала.

– Боже, ты прекрасна, – произнес Римо. Я подняла глаза, и наши взгляды встретились. Лучше бы я этого не делала: от его жутковатой ухмылки меня пронзил ледяной ужас, и я отключилась.

Римо

Серафина потеряла сознание. Я пристально ее разглядывал. Теперь, когда она перестала брыкаться и вопить, я мог по достоинству оценить красоту невесты. Пятнышки крови, словно рубины, рассыпались по ее белому платью и по бледной шее вдоль драгоценного колье. Чистое совершенство.

– Кажется, мы от них оторвались, – пробормотал Фабиано.

Я обернулся к заднему стеклу и посмотрел на дорогу – пока нас никто не преследовал. Мы ранили, но не убили спутников Серафины, значит, часть сил ее семья потратит на то, чтобы им помочь.

– Миленькая сучка, – прокомментировал ведущий машину Симеон.

– Еще раз отзовешься о ней в таком неуважительном тоне, – произнес я, подавшись вперед, – и я вырву твой язык и засуну его тебе в задницу. Еще раз на нее посмотришь, твои глаза составят языку компанию. Понял?

Симеон кивнул.

Фабиано с любопытством посмотрел на меня. Я снова откинулся на сиденье, разглядывая свернувшуюся калачиком женщину. Светлые локоны были надежно зафиксированы, но одна своенравная прядь все же выбилась из копны и, завиваясь, легла Серафине на висок. Я намотал прядь на палец. Я хотел поскорее узнать, смогу ли укротить эту женщину.

* * *

Я принес обмякшую Серафину в номер мотеля и положил на одну из кроватей. Я убрал застрявшую в ее прическе веточку и вынул все шпильки – локоны свободно легли на подушку. Я выпрямился.

– Кавалларо захочет возмездия, – вздохнул Фабиано.

– Они не нападут до тех пор, пока девчонка у нас. Она в опасности, и он знает, что ему не вытащить ее живой из Лас-Вегаса.

Фабиано кивнул и посмотрел на Серафину, безвольно лежавшую на постели; голова ее склонилась набок, обнажив длинную элегантную шею. Мой взгляд упал на нежное кружево, прикрывавшее две округлости ее груди. Платье с высоким воротом, современное и элегантное, ни намека на вульгарность и излишнюю сексуальность племянницы Данте. И все же она могла бы поставить многих мужчин на колени. Твою же мать, Серафина выглядела как ангел: светлые волосы, бледная кожа и белое платье, что лишь подчеркивало ее красоту. Воплощение невинности и чистоты. Я едва сдержал усмешку.

– О чем ты думаешь? – опасливо спросил Фабиано, отследив направление моего взгляда.

– О том, что они максимально подчеркнули ее невинность. – Я наклонился к ней и мой взгляд заскользил по ее телу. – Мне нравятся пятна крови на ее платье.

– Это же была ее свадьба. Конечно, они решили подчеркнуть невинность. Ты же знаешь, как это бывает. Девушек нашего круга берегут до свадьбы. Они должны лишиться девственности в первую брачную ночь. Кавалларо и ее жених сделают все, чтобы она вернулась к ним нетронутой. Данило – младший босс. Ее отец – младший босс. Данте, мать его, Кавалларо – ее дядя. Что бы ты у них ни попросил, они все сделают. Попроси их разделаться с моим отцом – они послушаются, и мы от нее избавимся.

Я помотал головой.

– Пока я ничего просить не буду. Не хочу облегчать им жизнь. Они напали на Лас-Вегас. Пытались убить моих братьев, меня и тебя тоже. Они разожгли огонь войны в нашем городе, а я разожгу огонь в их рядах. Уничтожу их изнутри. Я их сломаю.

– Как? – нахмурился Фабиано.

Я взглянул на него. В голосе Фабиано звучала едва заметная нотка тревоги, но я хорошо его знал.

– Я разрушу то, что они должны были защитить. Если я что-то и понимаю в жизни, так это то, что мужчины вроде нас не прощают себя, когда их близким причиняют боль. Члены ее семьи сойдут с ума от тревоги. Каждый день они будут задаваться вопросом, что с ней происходит. Будут представлять, как она страдает. Ее мать обвинит ее отца и брата. А они станут винить себя. Чувство вины будет разрастаться, как раковая опухоль. Оно будет подпитывать тревогу. И тревога разорвет их на части.

Фабиано опустил взгляд на зашевелившуюся Серафину. Разрез ее подола распахнулся, обнажив длинные ноги. На одном бедре белела кружевная подвязка. Фабиано подобрал подол и прикрыл ей ноги. Я повернулся к нему.

– Она невинна, – спокойно произнес он.

– Но домой она вернется уже другой, – мрачно изрек я.

– Вред, нанесенный ей, не разрушит их клан. – Фабиано посмотрел мне в глаза. – Они лишь сплотятся и уничтожат тебя.

– Посмотрим, – пробормотал я. – Надо позвонить Нино и обсудить, что делать дальше.

Мы с Фабиано подошли к столу и, положив телефон на столешницу, включили громкую связь.

* * *

Только мы закончили разговор, как Серафина застонала. Мы обернулись к ней. Она вздрогнула и проснулась, не понимая, где именно находится. Она медленно поморгала, глядя на стены и потолок. Движения ее были вялыми и медлительными, дыхание участилось. Она приподняла голову и оглядела свое тело – провела руками по ребрам и приложила ладони к животу, словно опасалась, что мы трахнули ее, пока она была в отключке. В принципе, мы могли бы это сделать. Но не стали – Серафина могла на нас обидеться.

– Если продолжишь себя лапать, я за свои действия не отвечаю.

Она посмотрела на нас и оцепенела.

– Мы тебя не трогали, пока ты была без сознания, – заверил ее Фабиано.

Она смотрела то на него, то на меня и, судя по всему, не слишком верила его заверениям.

– Ты бы поняла, если бы я или Фабиано тебя трахнули, поверь мне, Серафина.

Она сжала губы и в ее глазах отразились страх и отвращение. Она заерзала на постели, словно пыталась встать, но тело ее не слушалось. Потом она закрыла глаза; ее грудь высоко вздымалась, а пальцы, лежавшие на покрывале, подрагивали.

– Она еще под кайфом, – заметил Фабиано.

– Принесу ей колу. Надеюсь, кофеин ее взбодрит. Мне не нравится, когда она такая слабая и безответная. Никакого удовольствия.

Серафина

Когда Римо вышел из комнаты, я с трудом села на постели.

– Фабиано, – шепотом окликнула его я.

Он подошел и встал передо мной на колени.

– Фина, – произнес он.

Только брат называл меня так, но Фабиано в детстве играл с нами и знал сокращение от моего полного имени.

Мама не учила меня умолять, но я была в отчаянии.

– Пожалуйста, помоги мне. – Я коснулась его руки. – Ты же был частью нашего клана. Ты не можешь так поступить.

Он отдернул руку и строго посмотрел на меня.

– Теперь я часть Каморры.

Он встал, глядя на меня без всякого выражения.

– Что со мной будет? Чего от меня хочет твой Дон? – осипшим голосом спросила я.

На секунду его взгляд смягчился.

– Твой клан атаковал нашу территорию. Римо требует возмездия.

Меня охватил ледяной ужас.

– Но я не имею отношения к вашим делам.

– Ты – нет, но Данте твой дядя, а твои отец и жених – высокопоставленные члены Синдиката.

Я опустила глаза на свои руки. Я с такой силой сжала подол платья, что костяшки пальцев побелели. Заметив красные пятна крови на ткани, я тут же разжала пальцы.

– Значит, он заставит их заплатить, причинив мне боль? – Голос мой надломился. Я прочистила горло, но не смогла сохранить самообладание.

– Римо не делился со мной своими планами, – произнес Фабиано, но я не поверила ни единому его слову. – Он хочет вынудить твоего дядю сдать часть территории… или сдать нам своего доверенного советника.

Дядя Данте ни при каких обстоятельствах не отдаст свои территории, ни членам семьи, хотя моя мать умоляла его об этом, ни кому бы то ни было. И уж тем более он не выдаст одного из своих людей, особенно доверенного советника. Ради девчонки? Нет. Значит, все пропало.

Взор мой затуманился, и я снова повалилась на постель.

Сквозь туман я услышала голос Римо.

– Планы изменились. Пусть спит, пока мы будем в машине. Мы и так потратили слишком много времени в мотеле. Нино опять звонил. Он предложил нам немедленно убираться отсюда. Он слышал от Грегори, что Кавалларо созвал всех своих солдат на поиски племянницы, а мы до сих пор торчим на задворках его территории.

Данте пытается меня спасти. Папа и Данило бросились на мои поиски. А Самюэль, мой милый брат, ищет меня вместе с ними. И если мы на территории клана, значит, еще не все потеряно.

Глава 3

Серафина

Я очнулась в машине и заметила, что свернулась калачиком и накрылась подолом платья. Фабиано сидел рядом со мной на заднем сиденье, но смотрел не на меня, а в заднее стекло. Римо сидел на переднем сиденье, а водитель был уже другой.

Я не знала, вкололи ли они мне еще одну дозу транквилизатора или мой организм не мог справиться и с первой. Я весь день не ела и почти не пила. Я тихо застонала.

Фабиано и Римо уставились на меня. От взгляда темных глаз Римо у меня пробежали мурашки, да и Фабиано смотрел так, что легче мне не стало. Я снова закрыла глаза, ненавидя себя за беспомощность и уязвимость.

Не знаю, сколько мы ехали, но когда я очнулась в следующий раз, мы уже были в вертолете. Я с трудом села. Внизу протянулись отели и казино, и когда вертолет начал приземляться в Лас-Вегасе, у меня от страха свело живот. Я не сказала Римо и Фабиано ни слова, да и они мне тоже. Напряжение между нами было почти осязаемым. Они вывезли меня с территории Синдиката в Лас-Вегас, и теперь я была во владениях Каморры. В их власти.

Мы приземлились. Фабиано помог мне выбраться из вертолета, а Римо в это время говорил по телефону. Мне нужно было умыться, чтобы хоть немного прочистить голову. Уже почти сутки я была в свадебном платье. Кожа казалась липкой, а я сама была заторможенной и вялой. К тому же мне было страшно.

Меня запихнули в еще одну машину, и вскоре мы остановились у обшарпанного стриптиз-бара «Сладкий капкан».

Фабиано схватил меня за руку и, ни разу не взглянув на меня, повел вслед за Римо.

– Фаби, – попыталась заговорить с ним я, но он только усилил хватку. – Мне нужно в уборную, хочу умыться. Мне нехорошо.

Он завел меня в пустынный стриптиз-клуб и направил в туалет, зашел за мной и встал около умывальников. Римо направился по своим делам. Он делал вид, будто не замечает меня, но я знала, что скоро ситуация изменится.

Я зашла в кабинку: меня тошнило от мысли, что Фабиано услышит, как я писаю. У меня не было ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия, а даже если бы и было? Я во владениях Каморры.

Я сделала свои дела и, глубоко дыша, чтобы скрыть эмоции, опустила подол.

– Серафина, – предостерегающе начал Фабиано, – не заставляй меня вытаскивать тебя из кабинки. Тебе это не понравится.

Распрямив плечи, я вышла и почувствовала, как меня мелко трясет от обезвоживания.

Я наклонилась над раковиной, умылась и попила воды.

– Ты можешь взять колу в баре, – посоветовал Фабиано.

И прежде чем я успела что-то сказать, он снова схватил меня за руку и вытащил из туалета. Голые ступни болели. Наверное, я поранила их в лесу. Я оглядела комнату. Теперь в ней были люди. Словно привлеченные суматохой, возле бара собрались несколько полураздетых девиц.

Они избегали на меня смотреть, и я поняла, что они мне не помогут. Никто в Лас-Вегасе не рискнет мне помочь.

– Колу, – рявкнул Фабиано темнокожему мужчине за барной стойкой. Тот схватил бутылку, открыл ее и протянул ему. Мужчина намеренно отводил от меня взгляд.

Господи боже. Куда они меня притащили? Что за адская дыра этот Лас-Вегас?

– Пей, – приказал Фабиано и протянул мне бутылку. Я сделала несколько больших глотков. Прохладная, сладкая жидкость придала мне сил.

– Пошли. – Фабиано провел меня по коридору с голыми стенами и завел в еще одну дверь. Когда мы вошли, у меня подкосились колени.

Внутри нас ждали двое незнакомых мужчин. Я предположила, что они оба из семейства Фальконе. Все Фальконе были высокими, с жестким выражением лица и необузданной жестокостью, что сквозила в их чертах. У одного из них глаза были серыми, и он выглядел старше, чем второй. Я попыталась вспомнить их имена, но тут наши с Римо взгляды встретились – и мысли меня покинули.

Дон Каморры скинул рубашку. На его левом боку алела свежая, наспех заштопанная рана, вокруг шва еще скапливалась кровь. Я посмотрела на его мускулы и шрамы, и у меня участился пульс.

– Твой брат почти со мной расправился, – мрачно усмехнулся Римо. – Но он не смог меня остановить. Я все равно похитил его обожаемую сестренку. – Он произнес слово «обожаемую» так, словно это было нечто мерзкое и недостойное.

Фабиано отпустил мою руку и присоединился к двоим парням. А я осталась стоять посреди комнаты, как коровья туша, пригодность которой еще предстоит оценить. Я задрожала – похоже, именно так они меня и воспринимали. Как мясо.

Римо указал не сероглазого мужчину.

– Это мой брат Нино.

А потом указал на мужчину помладше:

– И мой брат Савио.

Римо подошел ближе, каждый мускул в нем напрягся, словно он был хищником, готовым броситься на свою жертву. Но я стояла неподвижно. Я не сдам позиций. И ничего ему не отдам. Ни капли страха, ни капли слез. Он не сможет меня заставить. Но я не тешу себя надеждами, будто он не сможет взять остальное.

– Серафина Кавалларо. – Он медленно приближался ко мне, и мое имя в его устах звучало почти ласково. Он остановился позади меня так, чтобы я не могла его видеть.

Я едва сдержала дрожь.

– Не Кавалларо. Это фамилия дяди, а не моя.

Дыхание Римо коснулось моей шеи.

– Во всех общепринятых смыслах ты именно Кавалларо.

Я впилась ногтями в ладони. Нино заметил мой жест, но на его лице не отразилось ровным счетом ничего. Фабиано примостился на столе, глядя на стоящего позади Римо. Савио же оглядывал меня с любопытством, оценивая.

Я промолчала и лишь упрямо уставилась в пол. Римо обогнул меня и встал передо мной. Он был высоким, и я пожалела, что сбросила туфли на каблуках. Я тоже не низкого роста, но, босая, я едва доставала макушкой до середины его шеи. Я чуть вздернула голову, стараясь казаться выше.

Римо усмехнулся.

– Я слышал, вчера ты должна была выйти замуж за Данило Манчини, – ухмыльнулся он. – Значит, я лишил тебя первой брачной ночи.

Я вспомнила мамины слова утешения. О том, что Данило будет добр со мной. Что мне нечего бояться того момента, когда он заявит на меня свои права. И вспомнила слова Самюэля, что он прикончит Данило, если тот не будет обращаться со мной как с леди.

Я смотрела в глаза Римо Фальконе – и теперь страх секса с Данило казался мне просто нелепым. Каморра не будет добра ко мне. Имена их женщины нашего клана произносили шепотом. Меня охватил ни с чем не сравнимый ужас, но я его подавила. Гордость – вот единственное оружие, которое у меня есть, и я буду держаться за него до последнего.

– Интересно, твой жених попробовал тебя на вкус до свадьбы? – проворковал Римо, и в его низком, вибрирующем голосе послышалась угроза, а темные глаза обшаривали мое тело.

Меня охватило негодование. Да как он смеет предполагать нечто подобное?

– Конечно нет, – холодно сказала я. – Первый поцелуй достойной женщины можно получить лишь на свадебной церемонии.

Его ухмылка стала шире, словно волчий оскал, и я осознала свою ошибку. Он поймал меня в западню. Моя гордость – оружие, которое он использовал против меня.

Римо

Несмотря на свою ошибку, она все так же высоко держала голову. Светлые пряди струились по ее спине, а холодные голубые глаза смотрели на меня так, словно я не был достоин ее внимания. Само совершенство.

Высокородная, однако и она скоро падет в пропасть.

– Такая гордая и холодная. – Я провел пальцем по ее щеке и горлу. – Прямо как старый добрый дядя Данте.

Она отвернулась с отвращением на лице.

– О да, глупая гордость вашего клана, – засмеялся я. – Но я могу тебя от нее избавить.

– Я заберу свою гордость в могилу, – надменно произнесла она.

Я наклонился ближе, коснувшись ее тела своим.

– Последнее, о чем я думаю, это о твоей смерти, поверь мне. – Я прошелся взглядом по ее телу. – У нас с тобой есть дела поинтереснее.

Она пришла в ужас, но проблеск этого чувства тут же исчез. Я успел заметить. Значит, девчонка думает, что смерть не так страшна, как бесчестие, от мысли о котором ее гордость тут же дала трещину.

– Получается, ты еще не целовалась, – начал фантазировать я, приблизив свои губы к ее так, что они почти соприкоснулись.

Она не отшатнулась, но легкая дрожь прошла по ее телу. Сомкнув губы, она отказалась отвечать.

– Будет весело.

– Моя семья и мой жених разрушат Лас-Вегас до основания, если ты причинишь мне боль.

– Очень на это надеюсь. Тогда я наконец искупаюсь в их крови, – произнес я. – Но я сомневаюсь, что, когда я с тобой закончу, они все еще будут беспокоится о тебе. Разве твой жених захочет подобрать остатки со стола другого мужчины?

Наконец она сделала шаг назад.

Я улыбнулся еще шире. А Серафина мельком взглянула на что-то позади меня. Точнее, на кого-то. Я проследил за направлением ее взгляда. Она смотрела на Фабиано. Он посмотрел мне в глаза – и выражение его лица было все таким же беспощадным и непреклонным, но я знал его истинную сущность. Они с Серафиной были знакомы с детства. В его глазах я заметил намек на напряжение, но он все равно не встанет на ее сторону, так же как не сделают этого ни Савио, ни Нино.

Я снова повернулся к ней.

– Тебя никто не спасет, так что перестань надеяться.

Она прищурилась, глядя на меня.

– Я сама решу, на что надеяться. Ты заправляешь Лас-Вегасом и своими людьми, но не мной, Римо Фальконе.

Еще никто и никогда не выплевывал из уст мое имя так, как она, и меня это завело.

– Ох, Серафина, – мрачно изрек я. – Вот тут ты ошибаешься. И я тебе это докажу.

– И я докажу тебе, что ты ошибся.

Она не отвела от меня голубых глаз – контролирующая, горделивая женщина. Но еще недавно она случайно мне открылась, сквозь трещину в маске хладнокровия показала мне свой истинный страх, и теперь она уже ничего не могла с этим поделать. Я понял, как до нее добраться.

– Мне нравится болтать с тобой, но я должен напомнить тебе о том, почему ты здесь. А именно, чтобы отплатить дяде Данте.

В ее надменном взгляде мелькнул страх. Я снова оглядел ее тело, части которого проглядывали сквозь разорванное окровавленное свадебное платье.

– Надо отправить твоему дяде послание, милое видео с твоим участием, – проворковал я и кивнул Фабиано. – Отведи ее в подвал. Я присоединюсь к вам через несколько минут.

Я хотел посмотреть, как он отреагирует.

Фабиано стиснул челюсти, но коротко кивнул. Он взял Серафину за запястье. Она упиралась, но не пыталась бороться, как наверняка попытается бороться со мной. Он потащил ее вон из комнаты. Я думал, она станет его умолять, но этого не случилось. Вместо этого она обернулась и посмотрела на меня с отвращением. Она думала, что сможет меня победить, что сумеет сохранить свою гордость и злость. Но я покажу ей, почему именно я стал Доном Каморры.

– Что ты собрался с ней сделать? – стараясь казаться невозмутимым, спросил Савио. Но он не был таким, как мы с Нино. В Савио еще сохранились остатки человечности.

– То, что сказал. Она запишет обращение дяде Данте, и мы добавим к нему небольшой дополнительный материал.

– Ты собрался трахнуть ее перед камерой? – спросил Савио.

Я бросил взгляд на Нино. Он смотрел на меня с прищуром, словно тоже не был уверен в том, что именно я задумал.

– Не порти мне сюрприз, – засмеялся я. – Мы вместе посмотрим видео, когда я его запишу.

Я кивнул им и поспешил в подвал. Когда я уже шел по коридору, Фабио вышел из каморки и закрыл за собой дверь. Он пристально смотрел на меня. Он преградил мне путь и схватил за руку. Я лишь поднял бровь.

– Девственностью Серафины можно надавить на Данте и Данило.

– Спасибо за информацию, – прищурился я. – Дон здесь я. И я все продумал. Так что не волнуйся.

– Точно продумал? – пробормотал Фабиано, и я приблизил к нему лицо.

– Поосторожнее. Ты уже один раз предал меня ради женщины. Не давай этому войти в привычку.

– Черт, – помотал головой Фабиано. – Я тебя не предам. Я поехал в Индианаполис и вместе с тобой выкрал Серафину. Я так и не добрался до своего папаши, хотя у меня была возможность. Я затащил девчонку в твой блядский подвал. Я тебе предан, Римо.

– Отлично. – Я сделал шаг назад. – Серафина моя пленница, и мне решать, что с ней делать. Понял?

– Понял. – Фабиано сжал зубы. – Можно мне уже пойти к Леоне?

– Иди. Симеон присмотрит за подвалом.

– Он долбаный извращенец.

– Но он знает, что я оторву его хер, если он меня ослушается. А теперь иди, развлекись со своей девчонкой. А я позабочусь о своей.

Глава 4

Серафина

Фабиано потащил меня вниз по лестнице прямо в подвал.

– Фаби, – умоляюще произнесла я, пытаясь высвободиться из его хватки.

– Фабиано, – прорычал он, не глядя на меня. Он поволок меня по еще одному коридору. Казалось, что Фабиано в ярости.

Я не успела ничего добавить, а он уже отворил тяжелую дверь, и мы оказались в камере для пленников. Я огляделась.

У меня внутри все перевернулось, когда я увидела унитаз и душ в углу, но, что еще хуже, на полу лежал покрытый пятнами матрас. Красные и желтые пятна. Меня охватил ужас при мысли о том, что вскоре должно здесь случиться.

Я подняла взгляд на камеру под потолком в правом углу, а потом посмотрела на Фабиано. Он – один из головорезов Каморры, и пока мои родители пытались защитить меня от подобной информации, Самюэль имел возможность вызнать о головорезах все. Он рассказал мне, чем именно занимаются такие люди, особенно в Лас-Вегасе.

Фабиано внимательно посмотрел на меня и, вздохнув, отпустил мою руку. Я отступила назад и чуть не упала, запутавшись в подоле платья.

– Ты..? – я замолчала.

– Римо это сделает сам, – помотал головой Фабиано.

Я застыла.

– Фабиано, – начала я снова. – Ты не можешь этого допустить. Не позволяй ему причинить мне боль. Прошу тебя.

Я едва смогла произнести эти слова. Меня не учили умолять, но и к такой ситуации меня тоже не готовили.

– Римо не… – Фабиано запнулся и поморщился.

Преодолевая страх, я подошла к нему поближе и взяла его за руки.

– Если ты не хочешь мне помочь, то хотя бы скажи, что мне сделать, чтобы Римо не причинил мне боль. Чего он от меня хочет?

Фабиано отступил на шаг, и мне пришлось отпустить его руки.

– Римо ненавидит слабость. Он считает всех женщин слабыми.

– Значит, я в руках человека, который ненавидит женщин.

– Он ненавидит слабость. Но ты сильная, Серафина. – Он повернулся и вышел, закрыв за собой тяжелую дверь. Я услышала, как щелкнул замок.

Я оглядела камеру на предмет чего-нибудь, что пригодилось бы для борьбы с Римо, но здесь ничего подобного не было, к тому же Римо – он не из тех мужчин, которых можно победить в драке. Сильная? Да разве я сильная? В тот момент мне так не казалось. В моей груди поселился страх, распространившийся по всему телу.

Я снова посмотрела на матрас. Еще вчера Данило должен был взять меня на сатиновых простынях, скрепив наш священный союз. А сегодня Римо поимеет меня на грязном матрасе, как последнюю шлюху.

Я прислонилась лбом к шершавой каменной стене, отчаянно борясь с поднимающейся паникой. Всю жизнь меня учили быть гордой и благородной, но разве это меня спасло?

Я напряглась, услышав, как отворилась дверь, но не обернулась. Почувствовав на себе взгляд жестоких глаз, я и так поняла, кто пришел.

Я подняла глаза к камере видеонаблюдения. Все, что здесь случится, будет записано и отправлено моему дяде, отцу и жениху. И что еще хуже, Самюэлю. Я сглотнула. Они увидят меня не в лучшем виде. Но я этого не допущу. Я буду высоко держать голову, что бы ни случилось.

– Ты меня игнорируешь? – Римо подошел совсем близко, и у меня по спине пробежали мурашки.

– А это работает? – Хотела бы я звучать увереннее, но даже эти три слова дались мне с большим трудом.

– Нет, – заявил Римо. – Меня трудно игнорировать.

Невозможно игнорировать.

– Повернись, – приказал Римо.

Я не шелохнулась, просто уставилась на серую стену перед собой. Это был не просто акт непослушания. Ноги меня не слушались, но я не хотела, чтобы Римо это понял.

Его горячее дыхание обдало мою шею, и я закрыла глаза, закусив нижнюю губу, чтобы не издать ни звука.

– Открытое неповиновение? – спросил он низким голосом.

Он положил ладони мне на лопатки, и я почти осела на пол под их тяжестью, хотя он даже не пытался на меня надавить.

– Хотя, – мягко произнес он, – в такой позе тоже будет неплохо.

Я подпрыгнула, услышав, как за моей спиной клацнуло лезвие. Римо поставил руки на стену справа и слева от меня – у него был кинжал. Он прижался грудью к моей спине.

– Даю тебе выбор, Серафина. Ты можешь сама снять платье, или я тебя из него вырежу. Что ты предпочитаешь?

Я сглотнула. Если честно, я ожидала другой альтернативы – той, которой славится Лас-Вегас. Облегчение длилось всего секунду и быстро улетучилось. Я подняла руку и накрыла ладонью лезвие кинжала, обхватив пальцами острый край.

– Если ты дашь мне нож, я сама вырежу себя из платья, – быстро сказала я.

Римо хмыкнул. Это был мрачный, лишенный радости звук.

– Хочешь мой нож?

Я кивнула, и, к моему удивлению, Римо разжал пальцы. Я держала нож за лезвие, впивавшееся мне в кожу. Римо сделал шаг назад, и я больше не чувствовала тепла его тела. Я пялилась на смертельное оружие в моей руке. Медленно, едва дыша, я распрямилась и взяла нож за рукоятку. Я знала, что Римо не дал мне шанса. Он просто играл со мной, стараясь сломить дух, показывая, что даже нож не изменит того факта, что я теперь в его власти.

Но он не знал, что мы с Самюэлем дрались большую часть нашей жизни, как это обычно и бывает у близнецов. Когда он стал посвященным членом Синдиката, то научил меня боевым приемам – он знал, как в нашем мире мужчины относятся к женщинам. Сэм пытался сделать меня сильнее – и добился своего. Я знала, как держать нож, как защищаться от противника. Но я ни разу не побеждала брата, а ведь он был осторожен, боялся мне навредить. Римо сильнее Самюэля, и он не боится меня ранить, наоборот, получит от этого удовольствие. Я не смогу победить Римо в драке, даже с ножом в руке.

Я вспомнила слова Фабиано. Даже если я не смогу победить его, я не покажу свою слабость.

– Похоже, ты понятия не имеешь, что делать с ножом, так что я заберу его обратно, – разочарованно произнес Римо. Он подошел ближе.

В одно мгновение я повернулась и атаковала Римо одной рукой, второй придерживая подол платья. Римо заблокировал мой удар, с силой ударив по запястью. Но годы тренировок с Самюэлем научили меня, как не выронить нож, несмотря на острую боль.

Римо улыбнулся, а я выпустила платье, ударила его кулаком в живот, а другой рукой полоснула. Лезвие проехалось по его предплечью, заструилась кровь, но Римо даже не поморщился. Он лишь шире улыбнулся и невозмутимо отступил назад.