Красная маска, синяя маска E-Book

Лан Ань Ни

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: NoSugar. Азия
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 643

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Сопровождать юного демона в далёкую страну Байху – нет задания хуже для бессмертной мечницы. Но Хэ Ланфэн знает, что на кону будущее Поднебесной, и готова поступиться принципами. Для Сун Жуланя, демона с человеческим сердцем, это путешествие – шанс обрести свободу и найти своё место в мире. Вот только ни мечница, ни демон, начав свой путь, не подозревают, что они – лишь пешки в борьбе за власть в трёх мирах. Кто же сделает первый ход?

Leseprobe

Лан Ань Ни Красная маска, синяя маска

© Лан Ань Ни, текст, 2024

© vividarth, иллюстрации на обложке и нахзаце, 2024

© Бачакова Н., иллюстрация на форзаце, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

* * *

«Ты появляешьсяВ алых лучах на востокеИ озаряешьОграду высокого дома…Ночь отступает,Пронзенная ярким сияньем.…Духи, тебя окружая,Твой свет заслоняют.В тучи одет тыИ радугой опоясан.»

Цюй Юань «Владыке Востока»[1]

Пролог

Ученицы чаще всего просят поведать именно эту историю. Я их понимаю. Ведь история эта о путешествии в далекие земли, о приключениях, битвах и судьбоносных встречах. Но все же… Все же рассказывать ее непросто. Слишком много горьких воспоминаний!

К западу от Центральных равнин[2] простирается земля Байху. Чтобы попасть туда, нужно преодолеть заснеженные перевалы и пересечь огненную реку. Белый страж, вестник осени, целую вечность стережет врата, что высотой достигают небес. Но если путник преодолеет все трудности, то окажется в удивительном краю. Там, несмотря на холод, вне зависимости от сезона, цветут и плодоносят персиковые деревья. Если съесть персик, который вырос на землях Байху, можно излечиться от любого недуга и прожить сотни лет.

Некогда в золотых и нефритовых дворцах, выстроенных на горных склонах, жили спустившиеся с небес божества. Землю Байху называли обителью света, добра и покоя. Места те были столь прекрасны, что прелесть их невозможно описать словами.

Так было когда-то, но мир изменчив. И страна Байху изменилась до неузнаваемости, стала домом для темных тварей и неупокоенных душ. А все сокровища, что таила в себе эта земля, оказались во власти злых сил. Но даже они не смогли избавить смертных от желания любой ценой завладеть дарами Байху, ведь люди часто жаждут невозможного и недостижимого.

Эта история началась так же, как и многие другие. Вот только финал ее оказался совершенно неожиданным.

Глава 1 Проклятье Синей орхидеи

Хэ Ланфэн прикрыла глаза и подставила лицо лучам солнца. Потрепанная доули[3] была отброшена в сторону. Госпожа Хэ не боялась, что из-за прямых солнечных лучей кожа утратит белизну и покроется веснушками. Эта девушка никогда не считала себя красивой и не пыталась таковой стать. Если дочери знатных домов стремились подчеркнуть природную бледность кожи, гладкость волос, мягкость поступи и изящность движений, то Хэ Ланфэн некогда было об этом тревожиться. Воистину юная дева не оправдывала своего имени[4]! Кожа на ее руках огрубела, как у мужчины, и была покрыта мозолями. Лицо загорело до красноты, губы потрескались и шелушились, в волосах запутались травинки и сухие веточки.

С того дня, как пятилетняя Хэ Ланфэн взяла в руки тренировочный деревянный меч, стало ясно, что ей не суждено провести жизнь в спокойствии. Наставница Хэ, госпожа, прибывшая в Центральные равнины из далеких Земель бессмертных, избрала девочку не просто своей ученицей, а наследницей. На одинокой горе в Царстве Ци госпожа Хэ открыла школу, в которой обучала девочек и девушек боевым искусствам бессмертных.

Когда Ланфэн исполнилось пятнадцать, она, став совершеннолетней, впервые за десять лет спустилась с горы. И вскоре о ее мастерстве бессмертной мечницы заговорили по всей Поднебесной. Эта юная дева, внешне все еще напоминавшая нескладного ребенка, была способна повелевать десятками заговоренных железных мечей, была быстра, точно птица, и беспощадна, словно дикий зверь.

Но в те редкие дни, когда Хэ Ланфэн не приходилось вынимать меч из ножен, она превращалась в обычную девушку. Ей нравилось бродить по рынкам, выискивая среди товаров милые сердцу вещички: незатейливые шпильки для волос, зеркальца, колокольчики и фонарики, но чаще – сладости из клейкого риса. И книги! Забравшись на самое высокое дерево, что росло на горе, набрав пригоршню ягод из садов наставницы Хэ, Ланфэн погружалась в чтение. Ей нравились поучительные истории о жизни простонародья и смешные рассказы о корыстных и жадных чиновниках. Хэ Ланфэн обожала все истории, в которых не было боли, страданий и крови.

Девушке особенно полюбились дни, которые она проводила в уединении. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, только наблюдать за тем, как на равнине резвятся крестьянские дети, как женщины плетут корзины, как ранним утром, когда еще не рассеялся туман, торговцы грузят товары в телеги и везут в город.

Хэ Ланфэн была способна передвигаться абсолютно бесшумно. Отталкиваясь от земли, веток и выступов крыш, она быстро перемещалась с места на место. В ближайшем городке мечницу редко называли «бессмертной госпожой Хэ», чаще, завидев ее, говорили «дева-призрак», страшились и ее саму, и ее сестриц-соучениц. Но Ланфэн привыкла не обращать внимания на опасливые взгляды людей.

Удел бессмертных мечников – защищать, оберегать, скрываясь в тени. Только бессмертные стояли между людьми и злобными духами, призраками и чудовищами. Только бессмертные были способны защитить Поднебесную от демонов Запада – обитателей земли Байху. С тех пор, как Ланфэн спустилась с горы, она неустанно сражалась с темными тварями. Почти пять лет она не знала покоя, успела привыкнуть к боли и тяжелым ранам, к лишениям долгого пути. Но с каждым годом такая жизнь все больше тяготила девушку. Она смертельно устала. И усталость эта проявлялась в каждом ее движении, в каждом взгляде и вздохе. Губы ее все реже трогала улыбка, под глазами залегли глубокие тени – следы тревог и бессонных ночей. Раны заживали все дольше, а старые шрамы, исполосовавшие девичье тело, все чаще болели. Но куда больше шрамов было на ее сердце. Хэ Ланфэн не была урожденной бессмертной, потому жизнь мечницы стала для нее тяжелым испытанием. Видя страдания приемной дочери, наставница Хэ обещала дать девушке возможность пожить как обычный человек.

Было решено: прежде чем Ланфэн вернется на гору и возглавит школу, она сможет провести годы в путешествиях. Девушка, улыбаясь и греясь на солнышке, уже представляла, как отправится в путь. Как побывает в величественных городах и древних библиотеках, переплывет Восточное море и увидит скрытые за ним далекие земли. Мир без крови и смертей на поле брани представлялся ей поистине прекрасным. Чарующим. Свобода, столь желанная свобода была так близко… Хэ Ланфэн уже грезилось, как она спрячет служивший ей верой и правдой духовный меч и надолго забудет о битвах.

Девушка была в шаге от освобождения, но… как часто и бывает, у Небес на нее были свои планы.

* * *

– Сестрица Ланфэн! Сестрица Ланфэн! Просыпайся! – Капризный девичий голосок становился все требовательнее и требовательнее. – Проснись же! Как можно спать на солнцепеке в полуденный час?! Вставай же!

Нехотя Хэ Ланфэн открыла глаза и вздохнула. Ей снился такой дивный, спокойный сон! Сон, в котором она была далеко отсюда…

– Ли Мэй! Что ты делаешь на горе посреди бела дня?! Тебя же могут заметить мои соученицы!

– Не волнуйся! Я еще ни разу не попалась им на глаза! Ты же знаешь, сестрица Ланфэн, как мне нравится бродить по городам смертных! А после этого как же мне не навестить единственную подругу?! – Ли Мэй надула пухлые кроваво-красные губы. – У меня столько важных новостей! Мне просто не терпится поделиться с тобой…

– Какая же ты безрассудная! – вздохнула Ланфэн и нахлобучила на голову доули. – Если попадешься наставнице Хэ, она тебя убьет. Знаешь ведь, духам запрещено ступать на землю школы! И все равно рискуешь. Идем! Спустимся с горы, найдем местечко поукромнее, там обо всем и расскажешь.

Ли Мэй покорно последовала за подругой. Полы роскошного красного одеяния волочились за ней по траве. Ли Мэй – лисий дух – лишь на первый взгляд была похожа на смертную девушку. Такие существа, как она, жили сотни лет, а получив возможность принимать человеческий облик, обычно становились прекрасными девами. Красота Ли Мэй воистину потрясала! Каждое ее движение было исполнено изящества. Фигурой она напоминала нефритовую статуэтку. Трудно было встретить девушку с такими же пышными волосами и такими же красивыми глазами, как у Ли Мэй. Рядом с ней Хэ Ланфэн казалась дурнушкой. Мечница, однако, подруге не завидовала. Красота лисьих духов лишь помогала им охотиться. Эти коварные создания питались людской энергией, но и кровью человека не стали бы брезговать. Но Ли Мэй была практически безобидна и не причиняла вред смертным. В обличье девушки она прожила всего пять десятков лет (слишком короткий срок для духа), да так и осталась на редкость наивной. Даже ребенок мог облапошить эту девицу! Как-то раз Хэ Ланфэн спасла лисице жизнь и ничего не попросила взамен, а лисьи духи не любят ходить в должниках. С тех пор Ли Мэй повсюду следовала за мечницей и называла «подругой».

У Ланфэн никогда не было настоящих подруг. Сестры-соученицы завидовали ей, а тех из них, кто все же был лишен зависти, пугали ее злой язык и суровый нрав. Девушка и не мечтала, что появится кто-то, желающий дружить с ней. А еще не ожидала, что ей понравится проводить время с неугомонным и беспечным лисьим духом.

– Показывай-показывай, что раздобыла, – чуть смягчилась Хэ Ланфэн, когда они покинули земли школы и скрылись под сенью деревьев. – Здесь безопасно. Соученицы тут не появляются.

Ли Мэй страсть как обожала красивые безделушки! Шпильки и кольца, подвески и сережки, коробочки с румянами и помадой… Все яркое и блестящее неизменно привлекало ее внимание. Лисица могла обольстить кого угодно и получить даже самое дорогое украшение совершенно бесплатно. Ни один смертный мужчина не мог устоять перед очарованием и сладкими речами духа. Они не могли увидеть ни тени пушистых рыжих хвостов, ни желтых отблесков в глазах прелестницы.

Ли Мэй не была свойственна жадность, она охотно делилась «добычей» с подругой. Но Хэ Ланфэн ничего не брала, какими бы красивыми ни были подарки. Наставница учила ее скромности. Мечницам запрещалось носить одежды из шелковой ткани и драгоценности. «Негоже жить, как богачи, когда простой народ, те, кого мы поклялись защищать, голодает», – говорила наставница Хэ. Юная Ланфэн накрепко запомнила ее слова.

Куда больше девушку интересовали новости, которые приносила подруга. Лисица часто рассказывала о Запредельном крае или Нижнем царстве – обиталище духов и удивительных существ. А порой она передавала вести из разных царств Поднебесной.

– Все только и говорят о том, что сам Сун-ван[5] со свитой в скором времени прибудет в ближайшую крепость, – заявила Ли Мэй. – Не просто так он едет в эту глушь! Я слышала, что Его Величество почти не покидает дворец. Сестрица, скорее всего он хочет встретиться с твоей наставницей!

Едва ли можно было найти хоть одного правителя, который не слышал о бессмертной госпоже Хэ Янлинг. Они стремились переманить ее на свою сторону: сулили несметные богатства, предлагали стать государственным советником и даже главнокомандующей, – но госпожа наотрез отказывалась им помогать. Она покинула Острова бессмертных не для того, чтобы принимать участие в бесконечных распрях людей.

– Наша школа была создана для того, чтобы бороться с демонами и прочей нечистью. Наставница никогда не вмешивается в дела правителей. Они, сколько стоит свет, сражаются друг с другом за власть и новые земли. Но это не забота бессмертных мечников. Если же Сун-ван желает, чтобы мы помогли одолеть какую-нибудь темную тварь, наставница отказывать не станет. Вот только зачем в таком случае ему самолично подниматься на гору?

Ли Мэй с тревогой поглядела на подругу.

– Потому я и волнуюсь! Сестрица Ланфэн, что, если опять произошло большое несчастье, и наставница запретит тебе отправиться в путешествие? Вдруг тебе снова придется с кем-то сражаться?

Беспокойство духа тронуло сердце Хэ Ланфэн. Ли Мэй искренне переживала и очень хотела, чтобы мечта подруги исполнилась.

– Не волнуйся попусту, Мэй-Мэй! Еще ничего не известно. Я непременно расспрошу наставницу.

Лисица кивнула, но все же не удержалась от тяжелого вздоха.

– Меня не покидает плохое предчувствие! А лисье чутье меня еще ни разу не подвело! Сестрица Ланфэн, мне довелось услышать, что за Домом Синей орхидеи, за родом Сун, закрепилась дурная слава. Сун-вана часто поминают недобрым словом.

Хэ Ланфэн лишь плечами пожала. Ничего удивительного! Трудно не ругать правителей в столь суровое время! Царства Центральных равнин были истощены войнами, за которыми приходили и другие бедствия: голод и эпидемии.

– Его Величество и прежде приезжал к наставнице. Правда, много лет назад. Я была тогда слишком мала и этого не помню. Но старшие соученицы рассказывали, что Сун-ван и наставница – давние друзья. Иначе почему она пожелала основать школу именно в Царстве Ци? Ей ведь предлагали поселиться и при дворе правителя Чу, и во владениях Цин-вана – самых могущественных властителей в Поднебесной. Царство Ци утратило былое величие, удивительно, как Дому Синей орхидеи удается находиться у власти столько лет! Простой люд живет бедно, вот и сердится на Сун-вана. Сам-то он, небось, окружил себя роскошью.

– Никто точно не знает, как он живет. Я слышала, что дворец Сун-вана уже много лет закрыт для гостей, – поведала Ли Мэй. – А слуги, единожды переступившие порог, остаются в его стенах до самой смерти. Наследник престола, доблестный генерал, командует армией на западной границе. Но других членов Дома Синей орхидеи давно никто не видел. Возможно, все они уже умерли. Ты разве не слышала, говорят, семья Сун-вана проклята?! Как-то раз он оскорбил ведьму Си Ванму и она наслала темные чары на его род.

– Оскорбил саму Си Ванму – правительницу Байху? – не поверила ушам Ланфэн. – Мыслимо ли это?! Звучит, как шутка. Но если так, то удивительно, что Царство Ци уцелело! – Си Ванму – Владычицу Запада – люди прежде почитали как божество. По легендам, некогда страна Байху была местом благодати. Там строили величественные дворцы и разбивали персиковые сады небожители. Тот далекий горный край был полон диковинок. Но потом богиня Си Ванму обратилась демоном, захватила земли Байху и превратила их в обиталище темных сил. Свирепую Владычицу Запада боялись даже бессмертные. Но чем простой человек, пусть и правитель, мог оскорбить столь могущественную особу? – Быть может, потому, Мэй-Мэй, Сун-ван решил посетить наставницу и испросить совета? Но почему именно сейчас?

* * *

Наставница с недавнего времени позволяла Хэ Ланфэн присутствовать на встречах с гостями. Девушка должна была понять, как ей в дальнейшем вести дела школы. Вот и в день, когда на гору поднялся Сун-ван, Ланфэн сидела по правую руку от приемной матери. В отличие от обычных случаев, лицо наставницы Хэ не было скрыто полупрозрачной тканью. Бессмертная госпожа приветствовала Его Величество как старого друга.

Никто не знал, как долго живет на свете Хэ Янлинг. Согласно легендам, только на родных островах бессмертные могли прожить целую вечность и не постареть. В мире людей их лица рано или поздно покрывались морщинами, а волосы становились седыми. Хэ Янлинг выглядела не старше приемной дочери, если бы не ослепительно белые волосы и такие же светлые брови и ресницы. Лицо ее, однако, было нежным и гладким, как у юной девы, и очень красивым. Ланфэн казалось, что подобная красота может быть лишь у небожительниц. Прекрасное лицо наставницы совсем не сочеталось с ее холодным голосом и суровым нравом. В ней не было ни ласки, ни тепла. Госпожа Хэ была строга, немногословна и предпочитала уединение. Сестры-соученицы Ланфэн часто говорили, что, лишь обладая ледяным сердцем, не ведающим о страстях, можно прожить так же долго, как наставница.

Поприветствовав Сун-вана, госпожа Хэ пригласила его занять место напротив, за столом, и чинно сложила руки на коленях. Младшие ученицы уже разлили чай и, низко опустив головы, покинули комнату. Сун-ван стал первым гостем за много лет, которого наставница принимала не в Главном зале, а в комнате отдыха, примыкавшей к внутренним покоям. В этой маленькой комнатке, заставленной стеллажами со старинными рукописями, госпожа Хэ читала, составляла официальные письма и музицировала. Приняв гостя за закрытыми дверями, наставница дала понять, что встреча эта особой важности и секретности. Что же произошло? Хэ Ланфэн ломала голову над этим вопросом и сгорала от любопытства.

– Дочь твоя, госпожа бессмертная, стала совсем взрослой. В нашу последнюю встречу она еще сидела на твоих коленях и едва ли запомнила меня. Теперь же молва о ее подвигах разнеслась по семи великим царствам[6]! Ох, для простых смертных время летит слишком быстро!

Хэ Ланфэн поблагодарила Сун-вана поклоном. Девушка из немалого числа битв вышла победительницей, сломала десятки хороших клинков, не раз прогоняла от человеческих жилищ демонов и мертвецов, чьи души не желали вступать в круг перерождения. Но все же она не думала, что Его Величество интересовался ее делами. Однако, как выяснилось, у него были на Ланфэн свои планы.

– Знаю, что дочь твоя не раз достигала границы Байху, – добавил Сун-ван с грустной улыбкой. Ланфэн бросила быстрый взгляд на наставницу. Хэ Янлинг сдвинула брови и пронзила гостя острым, как клинок, сердитым взглядом. – Она сделала то, на что способен не каждый герой. И потому я намерен попросить юную госпожу Хэ об услуге. Я надеюсь, юная госпожа поможет моему сыну найти путь в Байху и добыть великое сокровище.

Хэ Ланфэн опешила. Смертным путь в Байху был заказан. Слишком много опасностей подстерегало их в западном краю! Ланфэн никогда не заходила далеко и не грезила о богатствах земли Байху. Была бы ее воля, девушка ни за что бы не проделала столь длинный путь.

В западном краю людей ждала лишь смерть! А Сун-ван желал, чтобы Хэ Ланфэн сопроводила принца в Байху, помогла преодолеть горные перевалы и огненную реку, обмануть Белого стража и заполучить сокровище. Безумец! Никакие сокровища не стоили того, чтобы умереть за них! Девушка понимала: не ей принимать решение. Если наставница пожелает помочь Сун-вану, отказаться от столь неприятного путешествия не получится.

После Сун-ван пожелал переговорить с Хэ Янлинг с глазу на глаз. И Ланфэн, как бы ни распирало ее любопытство, как бы она ни сердилась из-за того, что не имела права голоса, была вынуждена удалиться.

* * *

Наставница Хэ Янлинг была в ярости, и ее злость даже Ланфэн заставила сжаться. Приемная мать столь редко показывала чувства, что девушка оказалась к ним совершенно не готова.

– Наставница… – нерешительно начала Хэ Ланфэн, – если мы откажем Его Величеству, сможет ли он навредить школе?

Хэ Янлинг бросила на дочь холодный взгляд, Ланфэн тут же опустила глаза в пол. Наставница редко позволяла кому-то из учениц задавать вопросы без разрешения.

– Я знаю Сун-вана два десятилетия. Для людей это большой срок. Он многим мне обязан, и я всегда считала его другом. Его Величество помнит добро и не станет таить обиду. Для него важно, чтобы мечницы не покидали Царство Ци и защищали простой народ от нечисти.

– Значит, я могу отказаться? – вздохнула с облегчением Ланфэн. – Ведь правда? Наставница, вы говорили, что я могу на несколько лет покинуть школу и…

– Я знаю, о чем ты мечтаешь, – госпожа Хэ, наконец, смогла унять гнев. – И не забываю о данном слове. Вот только ты, дитя, единственная из учениц, кто хоть раз приближался к границе Байху. Только ты знаешь дорогу, и только тебе хватит умений защитить принца от опасностей, которые будут подстерегать на пути.

Сердце Ланфэн пропустило удар. Похоже, наставница уже все решила. Она намеревалась отправить наследницу во владения ведьмы Си Ванму. А для Хэ Ланфэн это означало лишь одно – смерть! Почему, почему именно ей выпала подобная «честь»? Чем она заслужила наказание? Наставница ведь обещала, что отпустит Ланфэн, позволит провести хотя бы несколько лет в спокойствии! Почему же, почему она не сдержала слово?

Действительно, из всех учениц только Ланфэн ходила так далеко на запад. Но неужели в школе не было других талантливых мечниц? Почему же именно ей раз за разом приходилось рисковать жизнью во имя чужих интересов? Девушка из последних сил сдерживала злость и огорчение. Она должна была уйти раньше, чем пожаловал Сун-ван! Какая же она глупая, зачем только задержалась?!

– Наставница, почему Его Величество хочет отправить сына в землю Байху? Не верю, что проклятые сокровища того стоят! Не верю, что они дороже жизни! А вдруг истории о них всего лишь легенды? Однажды я стояла на берегу огненной реки, – Хэ Ланфэн вздрогнула от нахлынувших страшных воспоминаний, – и не знала, как через нее переправиться. Кругом были лишь горы, населенные чудовищами. Это печальный край, в котором всякая тварь, большая и малая, жаждет людской крови! Если пойду одна, то сумею продержаться какое-то время. Но принц не сможет передвигаться так же быстро. И если он замерзнет в снегах, если я не смогу вернуть его назад…

Хэ Янлинг вздохнула и, призывая к спокойствию, положила холодную ладонь на плечо дочери.

– Чжэн`эр[7], – обратилась она к девушке. Только наставница порой называла Ланфэн детским именем[8]. – Ты ведь знаешь не все. Я объясню. Истории о несметных сокровищах Байху – правда. Принц, однако, ищет вовсе не их. Его цель – жетон повелителя Земель Беспомощности.

Неожиданно! Хэ Ланфэн открыла от удивления рот. Девушке уже приходилось слышать об этой волшебной вещице. Ведьма Си Ванму заставляла неупокоенные души служить себе и не позволяла отправиться в иной мир. В Землях Беспомощности страны Байху призраки умерших вели себя так же, как и при жизни. А их повелитель, верой и правдой служивший Си Ванму, был могущественным демоном. Поговаривали, что на поясе он носил деревянный жетон, и то был не просто символ власти. С его помощью повелитель Земель Беспомощности мог подчинять себе не только призраков, но и цзянши – восставших из могил мертвецов.

– Значит, наставница, принц желает с помощью жетона освободить Царство Ци от призраков? – ахнула Ланфэн. Теперь она понимала, почему госпожа Хэ так легко согласилась помочь Сун-вану. Еще бы она не согласилась! В голодные годы в Ци вымирали целые деревни, бедняки уносили в горы и оставляли на погибель детей и стариков. Каждую весну в городах, утопавших в грязи, бушевали смертельные болезни. А сколько людей ежегодно гибло на полях сражений?! И не счесть! Озлобленные души не желали покидать этот мир, они возвращались в родные города и селения, бродили по улицам и горько рыдали под окнами домов, до смерти пугая их обитателей. А самые несчастные обращались демонами, одержимыми жаждой убийства. Против них не помогали ни заговоры, ни талисманы, которыми испуганные люди обклеивали двери и стены жилищ. Жетон повелителя Земель Беспомощности мог избавить Поднебесную от злобных призраков и восставших из могил мертвецов. Но если бы все было так просто, какой-нибудь герой давно бы раздобыл его! Вряд ли демон так просто расстанется со своим сокровищем!

– Простите мою дерзость, наставница, но как принц может быть настолько самонадеянным и верить, что ему удастся отобрать жетон? Даже если он приведет к вратам Байху целую армию, едва ли сможет одолеть Белого стража. И если принц погибнет в западном краю, Царство Ци останется без наследника. Не будет ли это…

– Его Величество и не думает рисковать старшим принцем, – покачала головой наставница. В глазах ее снова вспыхнул гнев. – У него есть второй сын, и в Байху отправится именно он.

Вот это новость!

– Младший принц? Впервые о нем слышу!

– Неудивительно! Этот несчастный ребенок всю жизнь провел в заточении. Я единожды видела второго принца, когда он был совсем маленьким. Сун-ван много лет держал его в подземных покоях дворца.

Ланфэн начала нервно расхаживать из стороны в сторону. Наставница Хэ, напротив, заняла свое место за столом, сощурилась и потерла переносицу. Очевидно, у нее разболелась голова. Хэ Ланфэн решила отложить разговор до лучших времен и удалиться, но наставница взмахом руки приказала ей остаться.

– Я бы ни за что не рискнула тобой и не отправила в Байху, если бы не шанс раздобыть драгоценный жетон. С ним мы могли бы спасти живых и упокоить мертвых. Но как же безрассуден и жесток Сун-ван! Ему совсем не жаль свое дитя! Я не могу это принять! Младший принц… Он ведь даже не достиг совершеннолетия!

– Наставница, почему вы думаете, что младшему принцу удастся заполучить жетон? И почему Его Величество держал сына взаперти? – У Хэ Ланфэн появилось крайне скверное предчувствие. Она вспомнила о проклятье рода Сун, о котором недавно упоминала подруга.

– Простой смертный не сможет преодолеть все препятствия и добраться до Земель Беспомощности. Но младший принц – особенный. Когда мальчик появился на свет, на востоке взошла темная звезда. И стало ясно, что в его теле возродился могущественный демон – вэнь-шэнь.

– Демон несчастий и эпидемий! – ахнула Ланфэн.

Вот это да! Такого поворота событий девушка не ожидала.

– Все верно. Некогда на свет появились пять братьев – великих демонов, по силе равных богам. Они принесли с собой болезни, войны и горести. Они были жадны до крови и требовали жертв. Тогда небесные божества и мой народ встали на защиту трех миров, и вэнь-шэни, потерпев поражение, бесследно исчезли. Но спустя сотни лет четверо братьев-демонов вернулись и присягнули на верность Си Ванму. И только младший, пятый брат, всю жизнь провел в мире смертных. Пока он остается человеком. Я видела принца ребенком, и тогда в нем не было ни тени зла. Передо мной было ласковое дитя с глазами, подобными звездам, – в голосе госпожи Хэ появилась печаль. – Семья Сун-вана отказала ребенку в любви, однако Его Величество, скрепя сердце, все же оставил его в живых. Слишком уж он боялся гнева вэнь-шэня. Но с тех пор много воды утекло. Кто знает, каким вырос мальчик! По словам Сун-вана, принц сам желает отправиться в земли Байху и раздобыть жетон. Если он потерпит неудачу, никто не станет сожалеть о нем. А если преуспеет… Пойми, Его Величество вовсе не хочет, чтобы ты спасла его сына. Он надеется, что ты сможешь привести принца в Байху, а когда вэнь-шэнь добудет жетон, убить его. Он не должен вернуться назад и тем более воссоединиться с братьями-демонами.

Голова Хэ Ланфэн загудела от обилия новостей. Значит, на этот раз ей отведена роль вовсе не защитницы, а убийцы? Уничтожение злых духов – не это ли ее призвание? Да, она истребляла демонов и озверевших мертвецов. Но этот демон еще не совершил ни одного злодеяния, он смиренно провел столько лет в заточении. Едва ли замки и стражники смогли бы удержать вэнь-шэня! Скорее всего он сам не желал уходить. А теперь вознамерился рискнуть жизнью ради спасения людей. Или же это был лишь предлог? Быть может, он и правда собирался перейти на службу к Си Ванму? Если так, то от младшего принца требовалось избавиться.

Ох! Как же все-таки рискованно отправлять его в землю Байху! Даже если демон добудет жетон, неужели он так просто согласится отдать его Ланфэн и позволит перерезать себе горло? Вот уж нет! Любое существо, живущее под Небесами, жаждет жить. Принц непременно станет сопротивляться. И Хэ Ланфэн будет непросто расправиться с ним. Не только потому, что вэнь-шэнь силен, но и потому, что у него лицо и сердце человека.

– Долг мечницы защищать народ Поднебесной от демонов. И я его исполню. Я любой ценой принесу жетон наставнице и убью вэнь-шэня. Я не позволю ему вернуться, – склонившись в почтительном поклоне, проговорила Ланфэн.

– Дитя, – покачала головой госпожа Хэ. Она с тревогой смотрела на Ланфэн. – Истинное испытание – стать спутницей великого демона. Лишь раз заглянув в его глаза, я увидела свой конец. Люди боятся даже смотреть на него. Думают, если встретиться взглядом с вэнь-шэнем, обречешь себя на безвременную смерть. Как бы там ни было, этот юноша – живое воплощение неудачи. Он обречен сулить несчастья, но он ли несет их? Я не знаю ответа на этот вопрос. Ты пройдешь с принцем длинный путь и будешь защищать его до тех пор, пока он не получит жетон. А что делать после – решишь сама. Помни: как бы ужасны ни были слуги Си Ванму, нет демонов страшнее тех, что живут в сердцах человеческих.

Глава 2 Принц на воле

Его Высочество второй принц Сун Жулань никогда прежде не покидал дворец. Более того, он почти не выходил из подземных покоев, в которых его поселили еще ребенком. Лишь с дозволения Сун-вана принца изредка выпускали побродить по саду, поупражняться с мечом или в стрельбе из лука. Однако Сун Жуланю не дозволялось покидать покои в светлое время суток, и потому тренироваться приходилось в полумраке, на площадке, освещенной факелами. Слуги не осмеливались входить в его комнаты, когда он бодрствовал. Наставники всегда беседовали с ним, скрываясь за ширмой. Принц мог не встречаться с отцом и сестрой месяцами, и даже если тосковал в одиночестве, не смел докучать им. Во время тренировок ему запрещалось смотреть в лицо брату. И самое главное: ни при каких обстоятельствах Жулань не должен был снимать зачарованную синюю маску. Она была привезена бессмертной госпожой Хэ Янлинг из далеких земель. Эта маска была вырезана из древесины священного для бессмертных дерева и не позволяла темной силе, переполнявшей тело принца, вырываться наружу и буйствовать. Маска приросла к коже Сун Жуланя и стала неотъемлемой его частью. Но все же принцу запрещалось смотреть прямо в глаза собеседников и лишний раз дотрагиваться до них. А рядом с маленькими детьми, беременными женщинами и больными ему и вовсе не дозволялось находиться.

Он приносил несчастья. Не потому, что хотел этого, а потому, что таковой была сущность вэнь-шэня. Если принц заглянет в глаза человеку, то проклянет бедолагу и обречет на раннюю смерть. Если он посетит какое-нибудь официальное мероприятие, будь то праздник, собрание министров или смотр войск, другие гости окажутся в опасности. Если он будет проводить слишком много времени с родными, удача оставит их. Потому Сун Жулань старался не покидать подземные покои без надобности. Одиночество было главным его спутником.

О жизни за пределами дворца принц узнавал из многочисленных книг. Лишь в книгах он никогда не знал отказа. В подземелье всегда было холодно, но Сун Жулань к этому привык. Коротая дни в одиночестве, закутанный в одеяла, он читал сутками напролет и зарисовывал все, что представлялось интересным, все, что хотелось сохранить в памяти. Еще он музицировал, но без особой охоты. Наставники требовали, чтобы принц упражнялся как можно чаще, дабы успокоить злое сердце, однако у юноши не было склонности к музыке. Зато он с усердием занимался каллиграфией и стихосложением, а голова его была забита самыми разнообразными знаниями. Он мог наизусть пересказывать большие отрывки из старинных текстов и прослыл бы образцом учености, если кому-то было бы до этого дело. Вот только родные старались держать Жуланя как можно дальше от себя, а наставники так его боялись, что стремились поскорее унести ноги. У принца не было никаких перспектив. Он знал, что в будущем не сможет помогать старшему брату с государственными делами. Его удел (и то в лучшем случае) – вечное заточение в подземелье дворца.

Но Сун Жулань не был согласен с подобной судьбой. У него была мечта. Именно она не позволяла юноше пасть духом. Он хотел увидеть мир. Принц грезил о том, как однажды покинет дворец. Тогда он навеки простится с родственниками, которые будут только рады его уходу. Он будет странствовать по свету до смерти и рано или поздно найдет то укромное место, где совсем не будет людей. Там он поселится и больше никому не сможет навредить. И жизнь Сун Жуланя станет куда лучше, чем теперь. В ней больше не будет ни страха, ни осуждения, ни ненависти. Каждый день он будет дышать свежим воздухом, видеть, как восходит солнце, греться в его лучах. Мир в книгах, которыми окружил себя принц, был поистине прекрасен. Сун Жулань был уверен, что и на самом деле мир будет также великолепен. Мечта увидеть его во всей красе превратилась в навязчивую идею.

Вот только даже старший брат, наследный принц Сун Юйсэнь, единственный, кто был хоть чуточку добр к Жуланю, не отпустил бы его на волю. Злая сила вэнь-шэня была столь опасна и непредсказуема, что никто бы не позволил юноше так просто разгуливать по земле. Если только… Если только он решит сделать благое дело…

Днями и ночами Сун Жулань изучал предания о стране Байху, что расположилась на западе от Центральных равнин, в горах Куньлунь. Путь до этих земель был полон опасностей и трудностей, но он стоил того. Жулань не раз слышал от брата о том, как много людей умирают от голода и болезней, гибнут на полях сражений. А их души досаждают живым. С тех пор, как принц узнал, что в земле Байху можно найти решение этой проблемы, он не мог думать ни о чем другом.

Простому смертному не выжить среди демонов. Более того, даже не пройти через огромные врата, ведущие в страну Байху. Те немногие путешественники, которые сумели подойти к ним на близкое расстояние и вернуться в родные края не лишившимися рассудка, рассказывали, что лишь существо с демонической кровью способно преодолеть все препятствия и пройти за ворота. Жестокий Белый страж, стерегущий вход в запретные земли, никогда не пропустит в Байху обычного человека.

Существо с демонической кровью… Сун Жулань и был тем самым существом! А значит, у него был шанс попасть в Байху.

По легендам, эта страна была полна диковинок. Принц читал и о деревьях, на которых росли золотые листья, и о цветах, чей нектар был способен исцелить умирающего, о персиках, продлевающих жизнь на сотни лет. Он узнал и о древних книгах, в которых были описаны способы достижения бессмертия, о драгоценностях, которые делали своих хозяек прекраснейшими из женщин, об амулетах, даровавших удачу и процветание. Вот только принца не интересовали все эти занятные вещицы. Ни одна из них не была способна изменить судьбу, ни одна из диковинок Байху не сделала бы его обычным человеком.

Но демоны владели вещью, которая могла облегчить страдания живых и упокоить мертвых. У повелителя Земель Беспомощности, призывавшего под свои знамена призраков со всего света, был магический жетон. Если бы Сун Жулань смог забрать его и доставить в Царство Ци, неупокоенные души перестали бы терзать людей. А он, совершив благое дело, навсегда бы покинул родные места, стал бы свободным.

Принц узнавал о жизни лишь из книг и был невероятно наивен. В текущем году Сун Жулань должен был достигнуть совершеннолетия, но в глазах старшего брата он был всего лишь несмышленым ребенком. В глазах других – чудовищем. Чем старше он становился, тем тягостнее было жить среди людей, чьи сердца были полны ненависти к нему. Сун Жулань ощущал ее, даже находясь взаперти. И у него постоянно болело сердце. Ему было так грустно! Дворец не был его настоящим домом, значит, следовало его покинуть. Справится ли Жулань с людским осуждением, когда окажется на свободе? Он знал, что тоже будет печалиться. Но, возможно, ненависть чужих людей будет не так страшна, как ненависть родных?

В любом случае, это был единственный шанс выбраться из подземелья. Принц собирался отправиться в Байху, найти повелителя Земель Беспомощности и любой ценой раздобыть его жетон.

«Демоны тоже меня возненавидят», – думал Сун Жулань. Ведь он был одним из них, а собирался помочь смертным. Ради них он должен был предать своих истинных братьев.

Принц узнал, что вэнь-шэней всего пятеро. Самый старший – Ши Вэнь-е – демон в золотых одеждах. Все, к кому прикоснутся его ладони, умрут в мучениях. Второй брат – Чжун Шигуй – демон в черных одеждах, пришедший из северных земель. С собой он принес зимнюю стужу, а с ней неурожай и голод. Третий брат – Чжао Гун-мин – демон в белых одеждах, пришедший с запада, несущий с собой проливные дожди, чуму и лихорадку. Четвертый брат – Сян Юань-да – демон в алых одеждах и зловещей красной маске. Он пришел с юга и принес кровавые распри, ненависть и пламя пожаров. И, наконец, пятый брат – Чжан Юань-бо – демон в лазурных одеждах, пришедший с востока, пророчивший каждому, кто заглянет в его глаза, боль, горе и раннюю смерть. Пятый демон возродился в теле Сун Жуланя. Быть может, и другие вэнь-шэни также бродят среди людей, разрушая и уничтожая? У принца волосы на голове становились дыбом от одной только мысли о родстве с этими чудовищами. Доведется ли ему в путешествии познакомиться с ними? Жулань молил Небо, чтобы оно пожалело его и избавило от подобной встречи.

* * *

«Что же взять с собой?» – размышлял принц. Он понимал, что, возможно, никогда больше не переступит порог подземных покоев. Все его книги останутся здесь, все рисунки. Но что потребуется ему в пути? У Сун Жуланя было не так много любимых вещей. Гибкий меч и лук, подаренные старшим братом, несколько старинных рукописей на шелке[9] и набор кисточек. Оружие, несомненно, пригодится, но вот книги едва ли. Стоило захватить кисточки. Жулань планировал всю дорогу делать наброски, зарисовывать все, что покажется интересным. Принц надеялся навсегда сохранить в памяти события путешествия, которое ему предстояло совершить.

Первого и, увы, возможно, последнего путешествия.

* * *

Отец не пожелал с ним прощаться. Впрочем, Жулань и не рассчитывал на обратное. Не было никаких почетных проводов. Он уходил так тихо, будто никогда и не был членом дома Сун. Принц хотел проститься лишь со старшим братом, единственным, кто хоть изредка был к нему внимателен. Но наследник престола Сун Юйсэнь последние месяцы отсутствовал в столице. Он инспектировал войска, что стояли на западной границе. Как жаль! Жуланю хотелось увидеть брата в последний раз.

Старшая сестра, принцесса Сун Цзытэн, поджидала его у входа в подземные покои. Сколько Жулань себя помнил, она никогда не спускалась вниз, не навещала его. У них были разные матери и совсем разные судьбы. Отец благоволил Цзытэн, баловал ее, как единственную в семье девочку. Она носила роскошные одежды и прекрасные драгоценности, в ее распоряжении всегда было множество служанок. Определенно, принцесса жила куда лучше затворника Сун Жуланя. Но все же лицо ее всегда было мрачным. Она часто сердилась без повода, рыдала и капризничала. Сун Цзытэн уже исполнилось двадцать лет, а она никак не могла выйти замуж. Это удручало принцессу. Она радовалась уходу Жуланя, так как надеялась, что после этого к ней вернется удача.

– Возьми эту подвеску, второй принц. Можешь носить ее на поясе или прикрепить к рукоятке меча. Всегда носи ее с собой и не забывай, из какой ты семьи. Исполни свой долг и не подведи отца.

Безусловно! Принцесса Цзытэн, как преданная дочь, в первую очередь думала о благополучии и добром имени семьи. И Жулань должен был об этом думать. Он сжал подвеску в форме синей орхидеи. Это был символ дома Сун, о родстве с членами которого принц хотел бы забыть. Он не питал ложных надежд, ведь знал: отец и сестра на самом деле не желают его возвращения.

* * *

Столицу, прекрасный, древний город Линьцзы[10], Жулань покидал, точно знатная дама, в закрытом паланкине. Сун-ван не желал, чтобы кто-либо глазел на необычную маску младшего принца. Могут ведь и слухи поползти… В народе и так поговаривали, что правящая семья проклята демоницей Си Ванму.

Сун Жулань был огорчен и разочарован. Он впервые вышел на улицу при свете дня и хотел увидеть город во всей красе. Пока слуги уносили его прочь от дворца, принц прислушивался к многочисленным звукам. Его, привыкшего к тишине подземелья, они сперва оглушили. Грохот, с которым передвигались повозки, крики, ругань и возня, детский смех, громкие голоса торговцев, приглашавших заглянуть в их лавки. Все это… Все это было так необычно, удивительно! Сун Жулань прислушивался и представлял, что сейчас происходит на улице. Любопытство его с ума сводило! Не утерпев, он немного раздвинул створки зарешеченного окошечка. В паланкин тут же хлынул яркий солнечный свет и заставил принца сощуриться. Кусочек неба, который удалось разглядеть, был нежного светло-голубого цвета. Впервые Сун Жулань видел ясное небо и облака, впервые его глаза слепило жаркое солнце. Оно быстро согрело его озябшие белые, точно у покойника, руки.

Паланкин уже давно вынесли за пределы дворцовых стен, и теперь слуги шагали по главной дороге. Вскоре Жулань увидел реку Цзышуй, огибавшую столицу с запада, задержал взгляд на переброшенных через нее мостах и покачивавшихся на воде лодках. На них горожане раскладывали товары. Юноше стало так любопытно, что он буквально приник носом к окну. Ему хотелось увидеть больше и все запомнить. Но тут глава личной стражи Сун-вана заметил, что принц приоткрыл окно. С хмурым видом старый солдат задвинул створки.

– Прошу, Ваше Высочество, не забывайте, что пока вам запрещено показываться на глаза людям, – напомнил он. – Из-за этого на столицу могут обрушиться несчастья.

Сун Жулань и не забывал. Ему лишь хотелось хоть краем глаза взглянуть… Но его явно стали подозревать в злых намерениях, в желании навредить жителям Линьцзы. Что бы там ни думали стражники, у принца и в мыслях не было никого проклинать.

Тем не менее он не решался приоткрыть окно до того момента, как ворота столицы остались позади. Принц понял, что его унесли довольно далеко от дома, когда голоса десятков людей и прочий уличный шум стихли. Приоткрыв окно, Сун Жулань обнаружил, что уже стемнело. Дорога была неровной, каменистой, паланкин чуть потряхивало. Кругом были одни деревья, столь высокие, что казалось, будто они достигают небес. Звезд за их кронами было совсем не видно. Принц полностью раздвинул створки окна и высунул голову наружу. Ночной воздух был теплым и влажным. Жулань увидел двух юношей-слуг, идущих впереди и несущих бумажные фонари. Они освещали дорогу. Позади паланкина следовали стражники Сун-вана. Завидев принца, глава стражи вновь обратился к нему.

– Ваше Высочество, прошу простить за то, что вам пришлось столь долго терпеть неудобства. Скоро мы прибудем на место, и вы отдохнете.

Сун Жулань только этого и хотел. Он ужасно измучился, весь извелся в дороге. Юноша с нетерпением ждал минуты, когда удастся, наконец, выбраться из проклятого паланкина.

В пути принцу предстояло провести двое суток, и он не мог дождаться, когда доберется до священной горы. Тогда стража покинет его, и он пойдет своей дорогой. Пока же он большую часть дня изнывал в паланкине, а по ночам отдыхал вдали от человеческих жилищ. Зато Жулань мог глядеть на звезды, а по утрам слушать, как чирикают птицы. В подземелье подобного не увидишь и не услышишь.

* * *

Духам и тем более демонам было запрещено ступать на землю священной горы, потому принц под строгим надзором остался ждать главу стражи внизу. Ему нравилось находиться на свежем воздухе. В утренний час роса еще не успела высохнуть, и трава была влажной. Сун Жулань понимал, что его происхождение и статус запрещают вот так просто валяться на земле, но не смог побороть искушение. Он закрыл глаза и прислушался. Стрекотали кузнечики, пели птицы, шумели деревья. Казалось, юноша слышал, как обитательницы священной горы приступили к тренировкам с мечами.

Он почти задремал, когда к нему спустилась сама бессмертная госпожа Хэ Янлинг. Облик ее был величественен и прекрасен. Сун Жулань смог наконец поблагодарить госпожу Хэ за маску, которая столько лет сдерживала его злую силу. Но для нее это оказалось сущим пустяком. Бессмертная госпожа почти с ним не говорила и совсем его не боялась.

Принц знал, что одной из учениц Хэ Янлинг выпала горькая участь сопровождать его в землю Байху. Защищать и оберегать до тех пор, пока он не достигнет цели. Когда Сун Жулань увидел эту несчастную девушку в первый раз, она упражнялась с мечом в роще за пределами горы. Принц читал, что мечи бессмертных выкованы из невероятно прочного металла. А еще они обладают духом. И только истинный мечник способен воззвать к духу клинка. Жулань знал, что для существа с демонической кровью даже незначительное ранение, нанесенное таким мечом, сулит верную смерть. Ему определенно следовало быть очень осторожным в пути.

Он наблюдал за движениями девушки. Они были похожи на те, которым учил его старший брат, но при этом иными. Казалось, мечница не сражалась, а танцевала. Девушка то двигалась слишком быстро, так, что глаза принца не поспевали за ней, то плавно и изящно. Меч словно был продолжением ее руки. Сун Жулань понимал, чтобы достичь такого мастерства, нужно тренироваться много лет. Он, скорее всего, никогда не станет настолько сильным, ловким и быстрым. Принц так и глядел на девушку во все глаза. Ему даже показалось, что бессмертная дева вот-вот взлетит, так легко ее ноги отрывались от земли, так быстро она перескакивала с места на место, легко отталкиваясь от любой поверхности, будь то камень или ствол дерева.

И действительно, мечница взмыла в воздух. Вокруг нее вихрем закружилась листва, десятки тяжелых камней оторвались от земли и ринулись к девушке. Лицо ее, однако, было совершенно спокойным, а глаза – плотно закрытым. Молниеносное движение, точно вспышка, и камни обратились в пыль.

Бессмертная мечница слишком увлеклась и не замечала Сун Жуланя и госпожу Хэ. Той пришлось три раза хлопнуть в ладоши, чтобы девушка наконец прекратила тренировку. Убрав меч в ножны, бессмертная дева в несколько размашистых шагов преодолела расстояние, разделявшее ее и принца. Тут же госпожа Хэ и представила их друг другу.

Сун Жулань бросил на девушку еще один заинтересованный взгляд. Очевидно, она была его ровесницей, но выглядела старше. Возможно, из-за чересчур сурового выражения лица и слишком строгих глаз. Бессмертная мечница сдвинула брови и окинула его сердитым взглядом. Едва ли ей мог понравиться вэнь-шэнь, и едва ли она желала разделить с ним тяготы путешествия. Принц знал, что воительница, которой было поручено его сопровождать, была сильна и умна не по годам, а еще на редкость удачлива. Что же… Хваленая удача ей, несомненно, пригодится.

У девушки были очень длинные и блестящие черные волосы, красиво изогнутые брови и внимательные глаза цвета беззвездного неба. Бессмертная мечница глядела на Жуланя с неодобрением. Юноша был выше ее на целую голову, он был стройным и гибким, но не казался сильным. Действительно, принц не был воином и не мог сравниться с ней в искусстве владения мечом.

После того, как госпожа Хэ Янлинг представила их друг другу и они обменялись поклонами, девушка продолжала разглядывать Сун Жуланя. С любопытством она косилась на маску. Очевидно, ей было интересно, как юноша выглядит без нее. Возможно, мечница думала, что раз он демон, то непременно окажется уродливым.

* * *

Бессмертная госпожа Хэ Ланфэн недолго прощалась с сестрами-соученицами и наставницей. Тем же днем вместе с Сун Жуланем она отправилась в путь. И к огромному неудовольствию принца ему пришлось трястись в закрытой повозке. А ведь он очень хотел ехать верхом! Он бы не доставил Хэ Ланфэн неприятностей в дороге, но девушка и слушать его не стала.

– У меня есть четкий приказ наставницы, Ваше Высочество. Пока мы не достигнем границы, будет лучше, если вас увидит как можно меньше людей. Времена сейчас неспокойные, нам не стоит привлекать внимание.

Принц вздохнул и невольно коснулся кончиками пальцев поверхности маски. Он все понимал. К счастью, девушка не запрещала ему выглядывать из окна. И потому Сун Жулань только и делал, что глазел по сторонам. Казалось, не было такой вещи, которая не могла бы его заинтересовать. Он то мечтательно глядел в небеса и щурился от солнца, то следил за полетом птицы, то внимательно смотрел на дорогу. Правда, стоило только путнику выйти навстречу, юноша забирался вглубь повозки. Он не хотел невольно «украсть» удачу какого-нибудь незадачливого торговца, которому просто не посчастливилось встретиться с демоном. Но когда принца и мечницу окружал густой лес, Жулань выбирался из повозки и шел пешком. Юноша наслаждался свежим вечерним воздухом, наконец дышал полной грудью, прикасался к шершавым стволам деревьев и к нежным листьям. Улыбался сам себе, если начинался дождь, и теплые капли затекали ему за шиворот. Он даже не обращал внимания на Хэ Ланфэн, хотя понимал, что девушка, очевидно, считает его совершенно безумным. Безусловно! Ей ведь дорога не казалось такой занятной. Путешествие было для нее скорее неприятной обязанностью, чем удивительным приключением. Ей довелось обойти едва ли не всю Поднебесную! Так сколько же всего она знала, сколько повидала? Сун Жуланю было до смерти любопытно, однако он не решался задавать лишних вопросов. Он вообще старался не докучать мечнице. Девушка и без того была сердитой. Постоянно хмурилась и смотрела на него с плохо скрываемым неодобрением. Принц ей не нравился.

Хм… Еще бы он ей понравился! Хэ Ланфэн убивала демонов и его с радостью бы убила, если бы не приказ наставницы. Сун Жулань и мечница почти не разговаривали. Однако, она предупреждала многие его желания и стремилась облегчить тяготы путешествия. Юноше не приходилось беспокоиться о еде, воде и деньгах. Не думал он и о том, где и когда переменить лошадь, где остановиться на ужин, где заночевать. Возможно, поэтому путешествие казалось ему таким приятным. Жаль только, что они старались как можно реже заезжать в города и селения, по возможности избегали встреч с людьми. Жуланю ведь очень хотелось побольше узнать о жизни подданных Сун-вана.

Все, что казалось интересным, юноша старался зарисовывать. Как же приятно, однако, было рисовать, разместившись на траве и греясь на солнышке! Принц мечтал жить на воле, странствовать и узнавать новое. Сможет ли он выжить в землях Байху, добыть жетон и освободиться? Найти место, где такое же чистое небо, теплая земля, где растут такие же прекрасные цветы, где так же тихо и спокойно? И пусть там не будет людей, пусть не будет никого, кто примет его… Только бы не возвращаться в подземелье! Только бы самому решать, куда идти дальше!

Сун Жулань услышал за спиной смущенное покашливание, от неожиданности дернулся и испортил рисунок. К нему, как всегда бесшумно, подошла бессмертная мечница. Этим-то она его и пугала! Казалось, девушка ходила, не касаясь земли! Она была так быстра и сильна, что убить его было для нее не сложнее, чем прихлопнуть букашку.

– Скоро жара спадет. И снова отправимся в путь, Ваше Высочество. Мы успеем преодолеть немалое расстояние до темноты, если не станем мешкать. С такой скоростью достигнем границы через пару дней. Я принесла еды и воды, поешьте, – сухо проговорила девушка.

Сун Жулань кивнул, отложил кисть и взял из рук Хэ Ланфэн две лепешки и флягу с водой. Он действительно проголодался! Простая еда нисколько его не расстраивала. Не сказать, что и во дворце его хорошо кормили. На самом деле, о принце едва ли заботились, просто старались, чтобы он не умер. В противном случае разъяренный вэнь-шэнь мог превратить жизни людей в настоящий кошмар.

И все же Хэ Ланфэн всегда была настороже. Ей явно казалось, что принц вот-вот начнет жаловаться на тяготы дальнего пути. Ведь едва ли какому-нибудь принцу понравится многие часы трястись в повозке, есть простую пищу и частенько спать на голой земле. Вот только Сун Жулань за время путешествия не сказал ни одного резкого слова, не выразил неудовольствия, он был неизменно и безукоризненно вежлив, спокоен и благожелателен.

Он сбивал мечницу с толку. Конечно, она знала, что демоны лживые, что они притворщики. Вот только едва ли этот вэнь-шэнь притворялся. Казалось, он сущее дитя, едва-едва вырвавшееся из-под строгого родительского надзора и вступившее в самостоятельную жизнь. Принц с таким любопытством изучал привычные девушке вещи, что ее это забавляло. Не раз она ловила себя на мысли о том, что следит за ним заинтересованным взглядом, не желая упускать из виду высокую фигуру. Он казался таким открытым миру! И если Сун Жуланю что-то особенно нравилось, будь то цветок, зверек или птица, его блестящие глаза щурились. Будто… Будто под маской он ласково улыбался. Порой юноша был так увлечен созерцанием, что не замечал ее прямого взгляда. Но когда понимал, что за ним наблюдают, тут же отворачивался, и все его очарование вмиг разбивалось на осколки. Мечнице ни на мгновение не следовало забывать, что она путешествует на пару с вэнь-шэнем.

Хэ Ланфэн первого демона убила в двенадцатилетнем возрасте. И с тех пор убийств было так много, что девушка и не помнила при каких обстоятельствах она, будучи еще ученицей, повстречалась с тем чудовищем. Она не вела счет убитым тварям, не собирала ни их головы, ни клыки, ни когти. Просто шла дальше. Вся ее жизнь была потоком чужой крови. Ланфэн не знала раскаяния. Напротив, она гордилась собой, ведь спасала людей. Демоны приходили в этот мир не просто так. Кем бы они ни были в прошлых жизнях, они, несомненно, совершили злодеяние. Их не покидали обида и ненависть, потому они и перерождались чудовищами. Демонам нужно было лишь утолить злость. Но чего желал Сун Жулань на самом деле? И кем он был больше? Демоном или человеком? Хэ Ланфэн пугали подобные вопросы, она гнала их прочь, отмахивалась от них, как от назойливых насекомых. Вот только они неизменно возвращались.

Девушка устроилась на траве неподалеку от принца и тоже принялась за обед. Она старалась как можно реже смотреть на Сун Жуланя. Дело, разумеется, было не в стыдливости. Она была чужда бессмертным мечницам, посвящавшим себя борьбе с демонами. Хэ Ланфэн не желала, чтобы ее сглазил вэнь-шэнь. Принц никогда на нее не обижался. Не видел смысла. В конце концов, все так относились к нему.

– Бессмертная госпожа, – начал он чуть смущенно, – вам вовсе не обязательно обращаться ко мне, как к принцу. Здесь это лишнее. Вы моя защитница, будет лучше, если вы будете звать меня просто по имени.

Пара недоверчивых и строгих темных глаз уставилась на него, и Сун Жулань поспешил отвернуться. Ни в коем случае нельзя было похитить удачу своей спутницы!

– В таком случае, будет справедливо, если и меня вы станете звать по имени. Удивительно, но ведь наши имена очень похожи[11], – услышал он глубокий голос девушки. Несмотря на благожелательный ответ, холод в ее тоне заставлял ежиться и в самый теплый день.

* * *

Каждый вечер Хэ Ланфэн начинала особые приготовления, за которыми принц наблюдал с плохо скрываемым любопытством. Девушка создавала защитные талисманы, расклеивала их на дверях и воротах домов, в которых доводилось останавливаться. А если приходилось ночевать под открытым небом, крепила их к стволам деревьев. Талисманы были призваны защитить от нечисти. Если какая-то темная тварь подбиралась поближе, они вспыхивали огнем. Желтая, созданная бессмертными хрупкая бумага разом сморщивалась и чернела, но выведенные киноварью заклинания еще долго мерцали. И что за диво! Нечистая сила, будь то злой дух или призрак, уходила прочь.

Как-то раз Сун Жулань дотронулся до талисмана кончиками пальцев. Он понимал, что может пострадать, но все же не сумел побороть любопытство. Ничего, кроме легкого зуда он, однако, не почувствовал. Закатив глаза, Хэ Ланфэн притянула талисман поближе к себе. Снова она смотрела на юношу с раздражением, будто он надоедливое и несмышленое малое дитя.

– Талисманы такого уровня не смогут навредить вэнь-шэню. Зато они способны отогнать озлобленных призраков, которых влечет наше тепло. Я не могу покидать вас надолго, чтобы расправиться с ними, поэтому приходится обороняться.

– Госпожа Ланфэн, а что они чувствуют, если видят подобный талисман? Им больно? – спросил Сун Жулань заинтересованно. Он, правда, не ожидал, что девушка расскажет много. Она старалась избегать любых долгих разговоров. И сам он был немногословен. В прошлом едва ли кому-то хотелось вести с демоном продолжительные и непринужденные беседы. Обычно все наставники принца давали ему задания и спешили убраться восвояси.

– Им страшно. Призраки и цзянши более не способны испытывать физическую боль, но душевные страдания для них самые страшные. Заклинания пугают их, потому они и не пытаются напасть.

– Но все же они могут напасть на кого-то другого. На того, у кого не окажется под рукой защитных талисманов. Я читал о призраках и цзянши. Они полны ненависти к живым и готовы их мучить. Я знаю, вам совсем не нравится стеречь меня. Вы хотите помогать людям. Если нужно уйти, идите, когда вернетесь, найдете меня здесь. Я не собираюсь убегать. Я все понимаю.

Сун Жулань поймал удивленный взгляд девушки и тут же отвернулся. Разумеется, бессмертная мечница подозревала его в вероломстве. Отец сказал, что госпожа Хэ будет его защитницей. Но принц не питал иллюзий. Она была надзирательницей, которая не позволит ему свернуть с намеченного пути.

В одну из ночей они остановились в заброшенном домике охотника. Не желая стеснять госпожу Хэ, принц шагнул за порог и глубоко вдохнул прохладный ночной воздух. За кронами деревьев виднелась круглая, точно лепешка, луна. Она светила на удивление ярко. А как было тихо! Ни одного постороннего шороха не возникло в ночи. Сун Жулань подошел к границе деревьев, растущих у дома. К их стволам были прикреплены талисманы. И они… Они светились нежным желтым светом, возвещая о приближении кого-то страшного. К подвеске в форме орхидеи, которую принц носил на поясе, был прикреплен колокольчик. Он звякнул от внезапно поднявшегося ветра. Жулань не знал, как защитить себя от духов. Возможно, их может одолеть только оружие бессмертных мечников. Но и звать Хэ Ланфэн он не спешил. За границей деревьев он увидел призраков. Все они были женщинами. Две молодые, едва ли старше госпожи Хэ, и одна пожилая. Одеты они были бедно. И выглядели болезненно худыми. По спине принца пробежал холодок. Эти несчастные, очевидно, умерли от голода. Глаза их – темные провалы – особенно выделялись на серовато-белой коже.

Сун Жулань думал, что они, неспособные пройти сквозь защитный барьер, будут шипеть и глядеть на него с ненавистью. Он совсем не ожидал, что мертвые будут улыбаться. И улыбки их окажутся еще страшнее злобного оскала. Как одна, мертвые женщины опустились на колени и трижды поклонились принцу. Сун Жулань опешил. Хоть он и был знатного рода, никто не выражал ему почтения. На мгновение принц растерялся, а потом не придумал ничего лучше, как ответить мертвым поклоном. И снова юноша увидел на их лицах широкие улыбки.

С тех пор принц стал замечать, что где бы он ни оказался, как бы далеко ни отошел от человеческого жилья, призраки непременно приходили, чтобы поприветствовать его поклоном. Жулань не знал, что думала об этом Хэ Ланфэн. Она никогда не делилась с ним соображениями. И все же он не мог не заметить, что девушка тревожилась и тратила все больше и больше времени на создание защитных талисманов. Принц же не боялся мертвых. Очевидно, они не хотели ему вредить. Похоже, они были рады его видеть. Возможно, призраки чувствовали, что скоро Сун Жулань умрет и пополнит их ряды, потому и преследовали его.

* * *

Наконец, госпожа Хэ доставила принца к границе. Вот-вот им предстояло выйти за ворота Инчжи, самого западного из городов Царства Ци, и оказаться на чужой земле. Совсем недалеко наследный принц инспектировал войска, расположившиеся на границе. Жулань хотел бы в последний раз увидеть старшего брата и проститься с ним, как подобает, но не посмел отвлечь Сун Юйсэня от более важных дел.

Дорога к воротам вела через оживленные торговые кварталы, и впервые принц оказался в толпе. Впервые он видел так много людей, впервые умудрился затеряться среди них и почти не привлечь ничье внимание. Несмотря на жаркий день, он поплотнее закутался в плащ и спрятал маску за складками капюшона. Люди громко переговаривались, обсуждали покупки, ругались и радовались. Все в их поведении казалось Сун Жуланю занятным. Он останавливался, чтобы понаблюдать за уличными художниками, поднимал голову, чтобы полюбоваться украсившими улицу цветочными гирляндами, следил за сновавшими туда-сюда детьми. Город был полон жизни, бурной и пьянящей. Каждый был занят каким-то делом, каждый куда-то спешил. Принц старался ничего не упустить и все запомнить. Узнать, на какие товары существует спрос, как можно уговорить торговца сбавить цену, как выбрать лучшие ткани или посуду.

С восторгом он разглядывал самые разные товары: от аппетитно пахнущих лепешек до драгоценных нефритовых подвесок и тканей, расшитых золотыми и серебряными нитями. Его внимание привлекли и засахаренные фрукты, очевидно, сладкие-сладкие. Принц успел узнать, что Хэ Ланфэн обожает сладости, потому и поспешил к прилавку, чтобы купить для нее угощение. Юноша знал, как бессмертной мечнице претила его компания, потому хотел хоть немного поднять ей настроение.

У прилавка толпился народ, и в Сун Жуланя едва не врезался бедно одетый мальчуган, уставившийся на сладости горящим взглядом. Принц купил засахаренные фрукты на палочке и ему. Юноше стало неимоверно жаль мальчика, глядевшего на угощение с жаждой и тоской. Ребенок, завидев, как ему протягивают вожделенное угощение, открыл от удивления рот и поднял глаза на своего благодетеля. Маску Жуланя было тяжело разглядеть из-за складок капюшона. Принц старался не смотреть на детей и не касаться их, опасаясь лишить удачи, но в тот раз он взглянул ребенку прямо в лицо и в ужасе отшатнулся. Если бы мальчишка не успел взять сладости, они бы упали в грязь. Сун Жулань вздрогнул, ведь на него смотрел мертвец. Лицо у него было бледное-бледное, вместо глаз – огромные черные дыры. На исхудавшем теле одежда висела мешком. Но как же так? Мальчик ведь был жив! Еще мгновение назад мальчик был жив! И призраки… Призраки никогда не появлялись при свете дня…

– Господин? Господин, что с вами? – Призрак ребенка заговорил, и в его голосе была слышна тревога.

Люди стали оглядываться, останавливаться, и Сун Жулань ахнул. Все они были мертвы. Это принц видел отчетливо. И все они умерли по-разному. У кого-то одежда была пропитана кровью от многочисленных ран, кто-то умер от истощения. У торговца сладостями было перерезано горло. Лица женщин, выбиравших ткани, были покрыты гноящимися язвами.

Все мертвецы разом посмотрели на Жуланя, все протянули к нему руки.

– Господин! – воззвали они. – Господин! Помогите нам! Помогите!

Это было уже слишком! Сун Жулань по-настоящему испугался. Призраки наступали на него со всех сторон. Он заметался, не зная, куда бежать. Он был окружен.

– Ваше Высочество! Сун Жулань! Да что с вами?! – Кто-то больно ударил его по плечу. Принц моргнул, и наваждение исчезло. Мальчишка, державший сладости на палочке, был жив-живехонек, только напуган. Остальные прохожие были заняты своими делами. Никаких мертвецов. Никаких…

– Что с вами такое? – полным недовольства голосом спросила Хэ Ланфэн. – Вам дурно? Немудрено, такая жара…

– Они… Они все умерли! Я видел, что все эти люди… так страшно умерли!

Ланфэн выглядела так, будто была готова снова его ударить. И на этот раз по голове.

– Я не лгу! – запротестовал Сун Жулань, прежде чем девушка начала его отчитывать. – Они все умерли! И пришли ко мне!

– Чего ради они бы пришли к вам, мой принц? – фыркнула Хэ Ланфэн.

– Я не знаю… Они, возможно, пришли за помощью…

Девушка снова фыркнула.

– Сегодня слишком жарко, а вы долго находились на солнцепеке. Мы должны покинуть город до того, как закроются ворота. И до этого момента вам нужно прийти в себя. Время еще есть. Вам стоит отдохнуть и поесть. Идемте, – мечница потянула его за собой и нетерпеливо цокнула языком, когда юноша стал упираться.

– Я не лгу! И не выдумываю! Бессмертная госпожа, эти люди скоро умрут!

Разумеется, Хэ Ланфэн и слушать его не стала, еще и разгневалась, ведь он, демон несчастий, пророчил ни в чем неповинным людям безвременную смерть.

Мечница, конечно, не могла знать, что спустя три месяца богатый, процветающий Инчжи будет разграблен и сожжен. А те жители, которым удастся уцелеть, отправятся в долгое путешествие на восток, чтобы найти убежище в столице Царства Ци. И многие из них умрут в пути от голода и болезней.

* * *

Прекрасные девы танцевали в огромном зале, услаждая взор своего молодого господина. Роскошные красные одежды танцовщиц напоминали бушующие языки пламени. На запястьях и лодыжках девушек звенели золотые браслеты. Лица красавиц были белы, как снег в горах Куньлунь[12], а губы красны, как кровь. Вот только у них не было глаз, они не дышали и никогда не говорили. Все слуги-марионетки генерала Сян Юань-да, великого воина, самого жестокого и кровожадного демона в Байху, были такими. За его спиной стояли тысячи не знавших страха, боли и жалости солдат, жутких созданий без лиц. Все они были безоговорочно преданы своему господину.

Зловещего генерала Сян Юань-да, демона в алых одеждах и красной маске, страшились даже небожители. Поговаривали, что он прилетел в Байху на огромной птице, извергавшей огонь, и поклялся вечность служить Владычице Си Ванму. Если ее называли самой жестокой демоницей и боялись, то на ее генерала и сильнейшие злые духи не смели поднять глаза. Он славился свирепостью, а в гневе был совершенно неуправляем.

Тогда же, наблюдая за дивным танцем, генерал Сян Юань-да казался умиротворенным. Лицо его, не скрытое маской, было очень красивым, но отчужденным. Глаза его и пряди волос отливали багрянцем.

– Снова ты скучаешь, четвертый брат! – Шепот возле самого уха вывел демона в алых одеждах из оцепенения. Но генерал даже не вздрогнул, пусть гость и появился так внезапно.

– В кои-то веки ты решил навестить меня, третий брат, – рыкнул генерал. – И как раз в тот момент, когда я не расположен принимать гостей.

– Ты стал слишком жадным, Юань-Юань, раз в одиночестве пьешь вино и любуешься красавицами, – заявил гость с усмешкой. Он нисколько не огорчился неласковому приему, устроился рядом с генералом и нетерпеливо махнул рукой, подзывая слуг. – Так и быть, выпью с тобой и постараюсь развеять твою хандру.

Генерал хмыкнул, но прогонять гостя не стал. Тот, к слову, выглядел причудливо. Он носил траурные белые одежды, а длинные волосы его были белы, как у старца. Лицо при этом, словно выточенное из мрамора, принадлежало молодому мужчине. Но самым необычным в нем были глаза. Они были совершенно белыми, точно затянутыми поволокой, но при этом, несомненно, видели зорко.

– Что заставило тебя прийти сюда, третий брат? Я удивлен, ведь прежде ты не желал навещать меня и тем более трапезничать со мной.

– Верно. Мой удел – покой и уединение. За сотни лет я лишь несколько раз покидал свой чертог и ночи напролет наблюдал за звездами. Я не так свободен, как ты.

Генерал потемнел лицом, сжал в руках чашу с вином так сильно, что едва не переломил ее пополам.

– О какой свободе ты говоришь? – прорычал он.

– Не притворяйся, что заперт в Байху против воли, – усмехнулся гость. – Госпожа благосклонна к тебе. Пока ты остаешься ее любимцем, можешь о многом попросить.

– Так вот зачем ты здесь! Хочешь, чтобы я о чем-то попросил Владычицу?

– Знаешь ли ты, что на востоке зажглась звезда пятого брата? – ответил незваный гость вопросом на вопрос. – Теперь она сияет так ярко, что больно глазам. Скоро нашему пятому брату исполнится двадцать смертных лет, и сила вэнь-шэня пробудится.

Генерал фыркнул и одним глотком осушил очередную чашу крепкого вина.

– Что ты хочешь от меня? Даже по человеческим меркам он еще дитя. Какая от него польза?

– Без пятого брата мы никогда не станем так же сильны, как прежде. Никогда не сможем возвыситься. Сила вэнь-шэней – в единстве, но столетиями мы были разобщены. Не потому ли мы стали чужими слугами?

– Молчи, Гун-мин! Не испытывай судьбу! – Сверкнул глазами генерал. – Разве не из-за твоего длинного языка тебя отправили служить Белому стражу? Мы клялись Владычице в верности, и если ты посмеешь…

– Разве я к чему-то тебя подстрекаю, Юань-Юань? Я лишь говорю о том, что вижу. Мы зовемся братьями лишь на словах. Первый брат давно с нами не знается, предпочитая играть с людьми, как с куклами. Он презирает нас и прославляет Владычицу. Второй брат скрывается от нас на Севере, не желает возвращаться, но и от службы Владычице не отказывается, исполняет любой приказ. Я вынужден жить взаперти. Ты устроился лучше других, раз стал вхож в покои госпожи. Но я не вижу в тебе ни одержимости любовью, ни радости. Ты тоже связан по рукам и ногам своим генеральским долгом. И только над пятым братом никто не властен. Он абсолютно свободен.

– Это потому, что он живет в мире смертных. Он и сам еще смертен. Чем он отличается от людей? Такой же слабый и жалкий. Оставь его в покое! Пройдут сотни лет, прежде чем от него будет толк. Я не стану тратить время на мальчишку.

– Не вижу, чтобы в дни перемирия с Небесным царством ты был слишком занят, – хмыкнул демон в белых одеждах. – Ты ошибаешься, Юань-Юань! Не забывай, я тот, кто может читать судьбы по звездам. Однажды пятый брат вновь поведет за собой армию, которая по мощи превзойдет даже твою. Неиссякаемая армия. С этой армией мы станем непобедимы.

– Тогда чего ты хочешь? Жаждешь воссоединиться с пятым братом? Разве не понимаешь, что если он пересечет границу Байху, окажется в таком же зависимом положении, как мы?

– Знаю. Потому и хочу, чтобы ты задержал его в Тянься[13]