Erhalten Sie Zugang zu diesem und mehr als 300000 Büchern ab EUR 5,99 monatlich.
- Herausgeber: Азбука
- Kategorie: Krimi
- Serie: Звезды мирового детектива
- Sprache: Russisch
- Veröffentlichungsjahr: 2022
В округе Монтерей появляется маньяк-убийца. Его визитная карточка — могильный крест у дороги, на кресте обозначена дата покушения. Убийца знает о своих жертвах все, вернее все то, чем они имели неосторожность поделиться в Интернете. Действительно, для кого-то синтетический мир заменяет реальность и порой травмирует не меньше. Значит блогинг может стать не только частью жизни, но и причиной смерти? Это пытаются выяснить Кэтрин Дэнс, полицейский психолог, специалист по кинесике — языку тела, и детектив Майкл О'Нил. Главным подозреваемым становится семнадцатилетний геймер, заядлый участник онлайновых ролевых игр и объект сетевой травли. Вероятно, им движет месть? Но как только полиция подбирается к нему, он исчезает. Побег доказывает его вину? Он прячется — или его прячут?..
Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:
Seitenzahl: 489
Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:
Ähnliche
Jeffery Deaver
ROADSIDE CROSSES
Copyright © 2009, Gunner Publications LLC
All rights reserved
Перевод с английского Нияза Абдуллина
Серийное оформление Вадима Пожидаева
Оформление обложки Ильи Кучмы
Дивер Дж.
Кресты у дороги : роман / Джеффри Дивер ; пер. с англ. Н. Абдуллина. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2022. — (Звезды мирового детектива).
ISBN 978-5-389-21200-8
16+
В округе Монтерей появляется маньяк-убийца. Его визитная карточка — могильный крест у дороги, на кресте обозначена дата покушения. Убийца знает о своих жертвах все, вернее, все то, чем они имели неосторожность поделиться в Интернете. Действительно, для кого-то синтетический мир заменяет реальность и порой травмирует не меньше. Значит, блогинг может стать не только частью жизни, но и причиной смерти? Это пытаются выяснить Кэтрин Дэнс, полицейский психолог, специалист по кинесике — языку тела, и детектив Майкл О’Нил. Главным подозреваемым становится семнадцатилетний геймер, заядлый участник онлайновых ролевых игр и объект сетевой травли. Вероятно, им движет месть? Но как только полиция подбирается к нему, он исчезает. Побег доказывает его вину? Он прячется — или его прячут?..
© Н. Н. Абдуллин, перевод, 2012
© Издание на русском языке, оформление.ООО «Издательская Группа„Азбука-Аттикус“», 2022Издательство АЗБУКА®
От автора
Одна из тем романа «Кресты у дороги» — тонкая грань между синтетическим миром, жизнью онлайн, и миром реальным. На страницах книги вам встретятся ссылки, которые вы наверняка захотите вбить в адресную строку браузера. Для того чтобы получить удовольствие от чтения, проверять их не обязательно. Контент веб-сайта либо заинтересует, либо встревожит, либо даст несколько подсказок, ключей к тайне.
Интернет и его культ анонимности дает прикрытие любому, кто желает сказать что угодно и о ком угодно. Трудно представить более извращенное понимание свободы слова.
Ричард Бернштейн («Нью-Йорк таймс»)
Понедельник
Глава 1
Непорядок
Следуя обычным маршрутом по шоссе № 1, молодой патрульный — блондин в форменной шляпе — вглядывался в дорогу через лобовое стекло. Справа — дюны, слева — рекламные щиты.
Патрульный чуял: что-то не так. Однако что именно?
Пять вечера, и он, как всегда, после службы едет домой. На этом участке дороги он обычно никого не штрафует, предоставляя выписывать квитанции местным помощникам шерифа — чисто из профессиональной вежливости. Но уж если попадется нарушитель в немецкой или итальянской тачке и если настроение подходящее... Патрульный каждый день в одно и то же время ездит домой одним и тем же маршрутом и знает местность от и до.
Так, а что это? Яркое пятнышко у обочины, у подножия песчаного холма, который загораживает вид на Монтерей-Бей.
Что там?
Включив мигалки — по протоколу, — патрульный взял вправо. Остановился так, чтобы капот смотрел в сторону трафика (если кто-то врежется в задок «форда», машина не накроет офицера, а пройдет мимо), потом выбрался из салона. Совсем рядом, воткнутый в песок, стоял крест: памятник высотой дюймов восемнадцать, из потемневших веток, связанных цветочной проволокой. У основания — нелепый букет из темно-красных роз; к серединке прибит картонный кругляш с датой аварии, прописанной синими чернилами. Имен нет.
Официальные власти не поощряют подобные монументы: люди, которые ставят кресты, кладут на обочину букеты цветов или плюшевые игрушки, сами частенько становятся жертвами ДТП — кого изувечит, кого просто убьет.
Обычно памятники оформляют со вкусом и трогательно. От этого же креста по спине побежали мурашки.
И что самое странное, патрульный не припомнил ни одной аварии, случившейся на этом самом, наверное, безопасном участке шоссе. Дальше, к югу от Кармела — да, настоящий ужас творится. Пару недель назад погибли две девочки, которые возвращались с выпускного. Здесь же... дорога в три ряда, почти прямая, повороты редкие, совсем не крутые, проходят мимо бывшей военной базы, университета и через торговые районы.
Может, убрать крест? Хотя нет, пусть стоит. Ну как страдалец придет опять ставить памятник, и беднягу точно собьет? Утром надо будет спросить у сержанта, не случилось ли чего за прошлую ночь. Так, из любопытства.
Патрульный вернулся в машину и, сняв шляпу, пригладил ежик волос. Выехав на дорогу, он уже позабыл об авариях. Все мысли обратились к ужину и предстоящему купанию с детьми в бассейне.
Кстати, когда братишка приезжает в город? Патрульный глянул в календарное окошко на часах. Не может быть! Посмотрел на дисплей мобильника — и правда, сегодня двадцать пятое июня.
Занятно. Кто бы ни оставил крест у дороги, он промахнулся на день. Дата на картонном кругляше гласила: 26 июня.
Похоже, в горе человек перепутал даты.
Мрачный образ креста постепенно угас, хотя не покинул мыслей офицера полностью. Направляясь домой, полицейский вел машину аккуратнее, чем обычно.
Вторник
Глава 2
Слабый, как будто призрачный, бледно-зеленый свет. Горит совсем рядом.
Только бы дотянуться.
Поймать призрака, и ты спасена.
Свечение парило во мраке багажника, издевательски зависнув над связанными скотчем ногами.
Призрак...
Еще одна полоска ленты склеивала губы, и дышать приходилось носом. Коротко, бережно, словно воздуха — несвежего, затхлого — в багажнике собственной «камри» почти не осталось.
Машина попала колесом в выбоину, и пленница, больно ударившись о стенку багажника, вскрикнула.
Во тьму проник свет иных оттенков: красноватые огни стоп-сигнала, поворотники... и больше ничего. Темнота. Время — почти час ночи.
Призрак покачивался взад-вперед. Это подсветка рычажка для аварийного поднятия крышки. Рычажок снабжен комичным рисунком: человечек выбирается из багажника.
Никак не достать...
Усилием воли Тэмми Фостер сдержала слезы. Они полились сразу, как похититель подкрался к ней в темноте клубной парковки и заклеил рот скотчем. Им же обмотал девушке руки за спиной и запихнул ее в багажник, не забыв связать и лодыжки.
Охваченная паникой, семнадцатилетняя девушка соображала: злодей не хочет, чтобы его видели. Хорошо. Значит, убивать не собирается.
Хочет напугать.
Тэмми попыталась дотянуться до пляшущего призрачного огонька, однако тот постоянно проскальзывал между туфлями. Тэмми, конечно, в отличной форме — не зря занимается футболом и входит в группу. Но поза такая неудобная, ноги поднятыми не удержишь.
Призрак все ускользал и ускользал.
Машина ехала дальше. С каждым ярдом отчаяние становилось сильнее. Опять потекли слезы.
Хватит, хватит! Нос забился — задохнешься!
Тэмми вновь заставила себя успокоиться.
Она обещала быть дома к полуночи. Мать забеспокоится — если не валяется пьяная на диване после ссоры с новым хахалем.
Забеспокоится и сестра — если не торчит в Интернете или не болтает по телефону. А она, разумеется, этим и занята.
Звяк!
Вот, опять. На заднем сиденье бряцает что-то металлическое.
Вспомнились триллеры: страшные, мерзкие, где показывают пытки, убийства и много всяких жутких штуковин, орудий маньяков.
Не думать об этом! Тэмми сосредоточилась на зеленом огоньке аварийного рычажка.
Послышался новый звук — плеск волн.
Машина наконец остановилась, и водитель заглушил мотор.
Огни погасли.
«Тойота» качнулась — человек выбирался из салона. Что он задумал? Послышались гортанные вскрики тюленей. Значит, приехали на пляж, который в это время суток совершенно пуст.
Открылась и закрылась дверца. Открылась вторая, и снова на заднем сиденье звякнул металл.
Орудия... пыток.
Похититель захлопнул дверь. Яростно, с силой.
Тэмми Фостер сдалась. Она зарыдала, пытаясь втянуть носом как можно больше затхлого воздуха.
— Нет, прошу вас, не надо! — кричала девушка. Слова, проходя сквозь клейкую ленту, превращались в смазанный стон.
Ожидая, когда откроют багажник, Тэмми принялась перебирать в голове молитвы — все, какие только знала.
Волны бились о берег. Кричали тюлени.
Тэмми готовилась умереть.
— Мамочка...
Однако ничего не произошло.
Багажник не открылся, не хлопнула дверца. Не было слышно шагов. Спустя три минуты Тэмми уняла плач. Паника стихла.
Прошло пять минут, а похититель так и не открыл багажник.
Десять минут.
Тэмми рассмеялась — тихо, истерично.
Ее не убьют, не изнасилуют. Над ней решили поиздеваться.
Губы под скотчем изогнулись в улыбке, когда машину вдруг легонько качнуло. Улыбка исчезла. «Камри» вновь дернулась. Заметно сильнее, чем в первый раз. Услышав плеск, Тэмми вздрогнула.
В нос машины бились океанские волны.
Господи! Господи, нет! Похититель оставил машину на берегу перед самым приливом!
Колеса глубоко провалились в подмытый песок.
Нет! Больше всего Тэмми боялась утонуть. Или оказаться в замкнутом пространстве, как сейчас... Невероятно. Тэмми заколотила ногами в крышку багажника.
Слышали ее одни только тюлени.
Волны теперь ощутимо ударяли в борта «тойоты».
Призрак...
Надо, надо дотянуться до рычажка. Сняв туфли и упершись головой в коврик, напрягая изо всех сил мышцы пресса, Тэмми наконец обхватила ступнями рычажок.
Ну!
Превозмогая боль в перенапряженных ногах, Тэмми дернула, и... щелк. Да! Зацепила, сработало!
Мгновение спустя Тэмми застонала в ужасе: рычажок вышел из гнезда, но крышка не сдвинулась с места. Тросик! Едва запихнув Тэмми в багажник, похититель обрезал тросик, связанный с замком.
Тэмми в ловушке.
«Хоть кто-нибудь, ну пожалуйста...» Тэмми обращалась к Богу, к случайным прохожим, даже к самому похитителю — вдруг сжалится?
Единственным ответом ей стал безразличный плеск соленых волн. Вода просочилась в багажник.
Отель «Пенинсьюла гарден» расположился неподалеку от шоссе № 68 — старой, длиной в двадцать миль диорамы «Многоликий Монтерей». Дорога отходит к западу от знаменитой Салатницы — города Салинас — и огибает зеленые райские кущи, гоночную трассу Лагуна-Сека, россыпь корпоративных офисов, затем пыльный Монтерей и заросший соснами и болиголовом прибрежный городок Пасифик-Гроув. Тех, кто выдержал плутания по долгому пути от начала до конца, шоссе выводит на Севентин-Майл-драйв, туда, где живут обычные для данной местности люди. Богачи.
— Неплохо, — заметил Майкл О’Нил, когда они с Кэтрин Дэнс выбирались из машины.
Сквозь узкие стекла очков в серой оправе женщина присмотрелась к главному зданию в стиле испанского ар-деко — и еще к полудюжине прилегающих построек. Стиль классический, вид слегка потрепанный.
— Здесь мило, мне нравится.
Пока О’Нил осматривал отель с видом на далекий Тихий океан, Дэнс, эксперт по кинесике, попыталась прочесть напарника. Получалось плохо. Старший помощник окружного шерифа — крепкий малый лет сорока, волосы с проседью — на контакт шел легко, однако лишь до тех пор, пока не узнал Дэнс поближе. На жесты и эмоции он оставался до крайности скуп.
Впрочем, сейчас О’Нил абсолютно спокоен. Предстоящее дело его не тревожит.
Вот бы Дэнс такую уверенность.
Кэтрин Дэнс — опрятная дама лет тридцати с небольшим — с утра заплела волосы в привычную французскую косу, которую дочь помогла скрепить аккуратным бантиком из голубой ленты. На Дэнс были длинная черная юбка в складку и жакет того же оттенка поверх белой блузки. На ноги Дэнс надела ботильоны на двухдюймовом каблуке. (Восхитительная обувь; правда, купить ее удалось только на распродаже.)
О’Нил выбрал один из трех или четырех своих штатских нарядов: твидовые брюки, рубашка цвета морской волны и темно-синий пиджак в еле заметную клеточку.
Швейцар — жизнерадостный латинос — уважительно оглядел гостей. Еще бы, с виду такие порядочные люди!
— Добро пожаловать, — сказал он, открывая двери. — Надеюсь, вам у нас понравится.
Дэнс неуверенно улыбнулась О’Нилу, и они вдвоем направились через оживленный вестибюль к стойке портье.
Позже они покинули главное здание в поисках номера.
— Вот уж не думал, — произнес О’Нил.
Дэнс негромко рассмеялась и с удивлением отметила, как ее собственный взгляд скользит по дверям и окнам. Она испытывала стресс, подсознательно выбирая пути к отступлению.
— Смотри. — Дэнс указала на один из четырех (если не больше) бассейнов.
— Это не отель, а Диснейленд для взрослых. Тут, говорят, рок-звезды останавливаются.
— Правда? — Дэнс нахмурилась.
— Что не так?
— Был невеселый случай. Один из гостей обкурился и выбросил из окна номера телевизор и мебель.
— Ты в Кармеле, — подчеркнул О’Нил. — Самое страшное тут — утилизация пригодных к переработке отходов.
Дэнс хотела придумать ответную колкость, но промолчала. На почве стресса получилось бы грубовато.
Она остановилась у пальмы с листьями, похожими на средневековые клинки.
— Где мы?
Сверившись с записью на квиточке, помощник шерифа огляделся.
— Нам туда, — указал он на бунгало позади Дэнс.
У двери домика О’Нил выгнул бровь и сказал:
— Вроде пришли.
Дэнс рассмеялась:
— Чувствую себя девчонкой.
Помощник шерифа постучал в дверь, и через некоторое время им открыл узкоплечий мужчина: лет под пятьдесят, черные слаксы, белая рубашка и галстук в полосочку.
— Майкл, Кэтрин, — сказал он. — Вы как раз вовремя. Проходите.
Эрнест Сейболд — прокурор округа Лос-Анджелес — кивнул новоприбывшим, приглашая войти. В комнате подле трехногой машинки уже сидела судебная стенографистка. Навстречу О’Нилу и Дэнс поднялась еще одна девушка, которую Сейболд представил как свою помощницу.
С последнего дела, когда из тюрьмы бежал руководитель секты и убийца Дэниел Пелл, не прошло и месяца. Он укрылся на полуострове, разыскивая новые жертвы. Один из участников процесса оказался не тем, за кого его поначалу приняла Дэнс с коллегами; в результате — новое убийство.
Дэнс вознамерилась поймать преступника, однако ей препятствовали определенные организации, не лишенные власти. Впрочем, барьеров Дэнс как будто не замечала, и пока обвинитель от округа Монтерей отказывался продолжать дело, она с О’Нилом вызнала кое-что полезное. Ранее в Лос-Анджелесе Пелл совершил еще одно убийство. Сейболд то и дело помогал Калифорнийскому бюро расследований и, как друг Дэнс, согласился выдвинуть обвинения на территории своего округа.
Некоторые свидетели, включая самих Дэнс и О’Нила, жили и работали в Монтерее, и за показаниями Сейболд приехал лично. Он назначил тайную встречу (у преступника связи и определенная репутация) и посоветовал не называть настоящего имени Пелла. Дело озаглавили: «Народ против Джона Доу»1.
Когда все расселись, Сейболд сказал:
— Вынужден вас огорчить, друзья. Намечаются проблемы.
Вернулось сосущее чувство под ложечкой. Дэнс как знала, что впереди неприятности.
Прокурор тем временем продолжил:
— Защита требует освободить обвиняемого на основаниях неподсудности. Каковы их шансы на успех — говорить не берусь, честно. Слушание назначено на послезавтра.
Дэнс закрыла глаза.
— Нет.
О’Нил рядом с ней запыхтел от гнева.
Столько трудов...
Если Пелл уйдет, Дэнс проиграла. И не она одна.
У агента задрожали губы.
— Я набираю команду, — продолжил Сейболд, — которая подготовит ответ. Ребята отличные, самые лучшие в моем офисе.
— Я на все пойду, Эрни, — сказала Дэнс. — На все, лишь бы Доу получил по заслугам.
— Ты не одна такая, Кэтрин. Мы стараемся изо всех сил.
Если Пелл уйдет...
— Я намерен продолжать дело с победным настроем. — Говорил Сейболд уверенно, чем немного приободрил Дэнс.
Они начали. Сейболд задавал кучу вопросов о преступлении: что Дэнс и О’Нил видели, какие улики собрали.
Сейболд был опытным прокурором и дело свое знал. Прошел час, и этот жилистый мужчина, довольный, опустился в кресло. Осталось дождаться еще одного свидетеля — местного патрульного.
Дэнс и О’Нил поблагодарили прокурора. Тот обещал позвонить, как только судья вынесет решение по вопросу о неподсудности Пелла.
В вестибюле помрачневший О’Нил замедлил шаг.
— Что случилось? — спросила Дэнс.
— Давай сачканем.
— В каком смысле?
Помощник шерифа кивнул в сторону ресторана в саду, с видом на каньон над самым морем.
— Час ранний. Когда в последний раз тебе подавали яйцо бенедикт люди в белом?
Дэнс задумалась.
— Напомни, какой сейчас год?
О’Нил улыбнулся:
— Идем. Время терпит.
Дэнс глянула на часы.
— Не знаю даже... — В школе она не прогуливала и еще меньше сачковала в качестве старшего агента КБР2.
Затем она упрекнула себя: чего мяться? Компания Майкла ей нравится, а свободное время она с ним почти не проводит.
— Твоя взяла, — ответила Дэнс, вновь ощущая себя девчонкой. В хорошем смысле.
Их посадили на банкетки у края террасы с видом на холмы под лучами раннего солнца. Утро выдалось тихое, ясное.
Официант — не при полном параде, но в тщательно накрахмаленной рубашке — принес меню и налил кофе. Дэнс глазами пробежалась по странице, где ресторан расхваливал свои знаменитые «мимозы». Ну уж нет... Дэнс посмотрела на О’Нила, который взглядом уперся в ту же страницу меню.
Оба рассмеялись.
— Как победим в Лос-Анджелесе, — сказала Дэнс, — и дело дойдет до Большого жюри, до суда, непременно выпьем шампанского.
— Согласен.
В этот момент зазвонил телефон О’Нила. Дэнс моментально заметила, как у помощника шерифа напряглись плечи. Локти он прижал к телу, сосредоточив взгляд на дисплее.
О’Нил еще не произнес радостного: «Привет, дорогая», — а Дэнс уже поняла, кто звонит.
Из подслушанного разговора О’Нила с женой — Анной, профессиональным фотографом, — агент заключила, что рабочий тур подошел к концу и Анна звонит, чтобы спросить, как у супруга со временем.
Нажав наконец «отбой», О’Нил в тишине вернулся к меню. Нарушенная было атмосфера постепенно восстановилась.
— Ага, вот, — произнес О’Нил. — Яйца бенедикт.
Дэнс хотела заказать то же самое, однако тут завибрировал ее телефон. Пришла эсэмэска, читая и перечитывая которую Дэнс внезапно ссутулилась. Сердце заколотилось, и нога принялась выбивать по полу дробь.
Вздохнув, Дэнс подозвала официанта жестом. (Не вежливым, как обычно, — торопливым, каким просят выписать счет.)
1Джон Доу — обозначение анонима либо неустановленной личности в судебном процессе. Для женщин используется имя Джейн Доу. — Здесь и далее примеч. перев.
2 Калифорнийское бюро расследований.
Глава 3
Западно-центральная штаб-квартира Калифорнийского бюро расследований — это безликое здание, похожее на прилежащие к нему офисы страховых фирм и фирм консалтинговых, занимающихся программным обеспечением. Все они стоят стройными рядками позади холмов и украшены аккуратной растительностью.
Офис располагался совсем недалеко от «Пенинсьюлы гарден» — О’Нил и Дэнс примчались минут за десять. Плевать на светофоры и дорожные знаки, лишь бы в аварию не угодить.
Выбираясь из машины, Дэнс закинула на плечо сумочку и подобрала с сиденья увесистый портфель с ноутбуком (дочь назвала его «придатком к косметичке», едва узнав, что такое «придаток»). В здании Дэнс и О’Нил прямиком направились туда, где, скорее всего, соберется команда: в отделение КБР, известное как «Девичье крыло», или ДК. Работают в нем исключительно женщины: Дэнс, агент Конни Рамирес, их помощница Мэри-Элен Кресбах и Грейс Юань, менеджер КБР, благодаря которой офис функционирует как часы. Злополучным прозвищем отдел наградил один не менее злополучный — ныне бывший — агент КБР. Приспичило же блеснуть остроумием!
В «Девичьем» до сих пор спорят, нашел ли острослов — или одна из его пассий — предметы женской гигиены, подкинутые Дэнс и Рамирес в его кабинет, портфель и машину.
Дэнс и О’Нил поприветствовали Мэри-Элен, жизнерадостную даму и незаменимую работницу, которая легко совмещает семейную и профессиональную жизнь. А еще Мэри-Элен готовит сногсшибательную выпечку. Лучше, чем кто-либо.
— Доброе утро, Мэри-Элен. Как дела?
— Здравствуйте, Кэтрин. Угощайтесь.
Дэнс заглянула в корзинку на столе: пирожное с шоколадной крошкой. Настоящий смертный грех! О’Нил, напротив, не устоял.
— Лучший мой завтрак за последние несколько недель.
Вот тебе и яйца бенедикт...
Мэри-Элен, польщенная, рассмеялась.
— Ладно. Я позвонила Чарльзу и оставила новое сообщение. Честно. — Она вздохнула. — Не берет трубку. Здесь Ти-Джей и Рей. Кстати, помощник шерифа О’Нил, один из ваших тоже приехал.
— Спасибо. Ты просто душка.
Ти-Джей Скэнлон — жилистый рыжеволосый юноша — сидел в кресле Дэнс. При виде старшего агента он вскочил на ноги.
— Здрасте, босс. Как прошла встреча?
В смысле дача показаний у прокурора.
— Я стала гвоздем программы. — Сострив, Дэнс сообщила неприятные новости.
Ти-Джей нахмурился. Он тоже знал преступника и не меньше Дэнс хотел отправить его за решетку.
Ти-Джей хороший работник, хоть и самый неформальный в организации, известной консервативным подходом к дресс-коду. Сегодня Ти-Джей надел джинсы, рубашку поло и спортивный пиджак в разноцветную клеточку (выцветшие рубашки примерно с таким же рисунком хранятся у отца Дэнс в кладовке). Галстук, насколько Дэнс могла судить, Ти-Джей носит один и тот же — пеструю модель от Джерри Гарсии3. Просто Ти-Джей страдает острой формой ностальгии по 1960-м, и в кабинете у него весело светят две гелиевые лампы.
У них с Дэнс всего несколько лет разницы в возрасте, но конфликт поколений чувствуется. Впрочем, он не мешает стыковаться на профессиональном уровне, иногда как шефу и подчиненному. Ти-Джей склонен выступать соло — важное качество для агента КБР, — однако умудряется подменять обычного напарника Дэнс, который застрял на особо сложном задании в Мексике (добивается выдачи преступника).
Тихоня Рей Карранео — новичок в КБР. Он совершенно не похож на Ти-Джея Скэнлона. Рею под тридцать, он стройный, вечно угрюмый, задумчивый; надел сегодня серый костюм с белой рубашкой. Душой Рей старше, нежели физически: битый жизнью коп из ковбойского города Рино, что в штате Невада, он переехал в Монтерей с женой, присматривать за больной матерью. Карранео держал стаканчик кофе в руке, на которой между большим и указательным пальцами имелся тонкий шрам после удаленной несколько лет назад бандитской татуировки. Если коротко, Карранео — один из самых хладнокровных и собранных молодых агентов в штабе. Интересно, не заслуга ли это преступного прошлого?
Коллега О’Нила из офиса шерифа — коротко стриженный, с военной выправкой — представился и изложил суть дела. Прошлой ночью на стоянке в деловой части города похитили девушку, Тэмми Фостер. Запихнули в багажник ее собственной машины, вывезли на пустынный пляж и оставили умирать в приливных волнах.
Дэнс вздрогнула, представив, каково это — лежать, скрючившись, в темном замкнутом пространстве, захлебываясь в холодной, постепенно прибывающей воде.
— Утопили в багажнике собственной машины? — О’Нил откинулся на спинку стула, раскачиваясь на задних ножках. (За эту привычку Дэнс выговаривала сыну, подозревая, что Уэс набрался дурных манер от О’Нила.) Под тяжестью немалого веса стул заскрипел.
— Так точно, сэр.
— На каком пляже?
— В нижней части побережья, к югу от гор.
— Пляж дикий?
— Да, свидетелей нет.
— А в клубе, возле которого жертву похитили? — спросила Дэнс.
— Никак нет. На парковке даже камер не установлено.
Дэнс и О’Нил приняли последний факт к сведению.
— Убийца должен был заранее оставить на пляже автомобиль, на котором скрылся с места преступления. Или его дожидался сообщник.
— Чуть выше уровня прилива обнаружены следы. Состояние песка, правда, не позволяет определить ни размер, ни рисунок обувных подошв. Ясно только, что один человек уходил в сторону шоссе.
— Следы колес? Нет признаков, что кто-то прятал автомобиль в кустах на обочине?
— Нет, сэр. Наши ребята обнаружили на обочине следы велосипедных покрышек. Но проехать могли и вчера, и неделю назад... Рисунок сравнить не с чем, по велосипедам базу данных не заводили, — добавил патрульный, глядя на Дэнс.
Каждый день мимо этого пляжа сотни людей проезжают на велосипедах.
— Мотивы?
— Жертву не ограбили, не изнасиловали. Ее хотели просто убить. Причем медленно.
Дэнс резко выдохнула:
— Подозреваемые есть?
— Нет.
Дэнс посмотрела на Ти-Джея:
— По телефону ты что-то говорил про странности. Есть что добавить?
— О, — встрепенулся агент. — Вы о кресте на обочине?
Юрисдикция Калифорнийского бюро расследований широкая, но занимается оно масштабными преступлениями: бандитскими разборками, терроризмом, коррупцией в крупных размерах и экономическими нарушениями. Убийство на территории, где каждую неделю происходят разборки, внимания вряд ли достойно.
Впрочем, нападение на Тэмми Фостер — не рядовое.
За день до похищения патрульный обнаружил на обочине шоссе № 1 придорожный памятник — крест, на табличке которого значилась дата гибели девушки.
Услышав о покушении неподалеку от шоссе, патрульный на следующий день забрал крест. Решил, что памятник — предупредительный знак убийцы, визитная карточка. В багажнике, где заперли Тэмми Фостер, обнаружили лепесток розы — совершенно точно из букета у основания креста.
С виду преступление единичное, мотивы отсутствуют, и Дэнс задумалась: не собирается ли убийца нанести еще удар? Не наметил ли следующую жертву?
— На кресте следы обнаружили? — поинтересовался О’Нил.
— Если честно, — поморщился младший офицер, — патрульный скинул крест и букет в багажник очень небрежно.
— Все смешалось?
— Боюсь, что да. Помощник шерифа Беннингтон старался как мог. — (Питер Беннингтон — опытный и трудолюбивый глава экспертно-криминалистического отдела.) — Правда, ничего не нашел. Предварительные результаты такие: отпечатков нет. Следы — песок да земля. Крест — из трех веток, связан при помощи букетной проволоки. Табличка с датой, похоже, вырезана из картона. Чернила — обычные, не фирменные. Сама надпись — ксилография. Чтобы привязать к делу, понадобится образец почерка, взятый у подозреваемого. Ага, вот и фото креста. Жуть. «Ведьма из Блэр» вспоминается.
— Нормальный фильмец, — заметил Ти-Джей.
Он шутит или всерьез?
Все присмотрелись к фотографии: крест и впрямь был страшный, как будто связанный из почерневших кривых костей.
Значит, эксперт ничего не нашел... Не так давно Дэнс работала по одному делу с другом, Линкольном Раймом. Он в частном порядке консультирует нью-йоркскую полицию. У Райма квадриплегия, да, но он один из лучших экспертов-криминалистов в стране. Интересно, выявил бы он хоть какую-нибудь улику, осмотрев крест? Наверняка. Однако полицейская универсалия гласит: работать приходится с тем, что имеешь.
Дэнс приметила одну деталь на фото:
— Розы.
О’Нил догадался, к чему она ведет:
— Стебли подрезаны одинаково, у всех одна длина.
— Верно. Цветы куплены в магазине, а не сорваны в частном саду.
— Босс, — подал голос Ти-Джей, — на полуострове тысячи цветочных лавок.
— Я и не говорю, что букет приведет к порогу убийцы, — парировала Дэнс. — Я лишь констатирую факт, с которым можно работать. Кроме того, не спеши с заключениями. Розы могли украсть. — Дэнс сердилась, вот и комментарии вышли несдержанными.
— Ясно, босс.
— Где точно стоял крест?
— На шоссе номер один, к югу от Марины. — Ти-Джей указал точку на настенной карте.
— Есть свидетели, как ставили крест? — спросила Дэнс помощника шерифа.
— Нет, мэм. По крайней мере с блокпоста ничего не видели. Вдоль дороги нет камер. Свидетелей по-прежнему ищут.
— И магазинов рядом нет? — задал вопрос О’Нил, едва Дэнс раскрыла рот, чтобы спросить то же самое.
— Магазинов?
О’Нил указал на карту:
— К востоку от шоссе есть торговые центры, в которых должны быть камеры наблюдения. Может, какие-то из них смотрят в сторону дороги? Если так, то попытаемся определить марку и модель автомобиля убийцы. Опять же, если убийца приехал на машине.
— Ти-Джей, займись магазинами, — велела Дэнс.
— Будет сделано, босс. Тем более в том районе есть хорошая кафешка, одна из моих любимых.
— Рада слышать.
В дверном проеме возникла тень.
— О, я и не знал, что собрание проходит у вас, Кэтрин.
В кабинет вошел Чарльз Оверби, новый начальник местного отделения КБР: возрастом за пятьдесят, загорелый, слегка тучный, он находил в себе силы пару раз на неделе выбраться на партию в гольф или теннис. Правда, на активную игру дыхалки у начальника не хватало.
— Я просидел у себя в кабинете... кхм, довольно долго.
Ти-Джей украдкой глянул на часы. Скорее всего, Оверби прибыл в офис пару минут назад.
— Доброе утро, Чарльз, — поздоровалась Дэнс. — Похоже, я забыла уточнить, где именно пройдет собрание. Простите.
— Здравствуйте, Майкл.
Шеф кивнул Ти-Джею, на которого порой смотрел так, будто видел впервые. Наверное, выражал таким образом неодобрение по поводу внешнего вида.
На самом деле Дэнс предупредила Оверби о собрании и о том, что пройдет оно в ее кабинете, — позвонила по пути из «Пенинсьюлы гарден»; заодно поделилась тревожными новостями о слушании в Лос-Анджелесе. Мэри-Элен тоже пыталась связаться с Оверби, однако начальник не соизволил ответить. Дэнс ответа дожидаться не стала: Оверби частенько игнорирует детали текущих дел. Ему подавай «картину в целом». (Фразу шеф употребляет навязчиво, и Ти-Джей за глаза прозвал его Овербзик. Дэнс чуть не лопнула со смеху.)
— Что у нас по делу о девушке в багажнике? Репортеры звонят, требуют ответов... Я тяну резину, но вы же знаете, как пресса не любит подобных моментов. Быстренько просветите меня.
Пресса? Ясно, почему шеф вообще пришел на собрание.
Дэнс выложила Оверби текущие данные и рассказала о планах работ.
— Думаете, убийца совершит еще покушение? Так говорят в новостях.
— В новостях высказывают мысли, — мягко поправила шефа Дэнс.
— Начнем с того, что мотивы неизвестны, — сказал О’Нил. — Точно говорить о серийном убийце нельзя.
— Крест имеет отношение к делу? Его оставил убийца?
— Ну, лепесток в багажнике из букета роз, найденного у креста.
— Ох... надеюсь, это не новое «Кровавое лето Сэма».
— Не новое что, Чарльз? — спросила Дэнс.
— В Нью-Йорке одно время орудовал убийца, оставлявший послания.
— Так то в кино, — высказался Ти-Джей, главный спец по массовой культуре. — Фильм Спайка Ли, про Сына Сэма4.
— Знаю, — быстро ответил Оверби. — Это я так, словами играю. Похоже, начинается лето Сэма.
— Все равно нет ни улик, ни свидетелей. Определенно ничего не известно.
Оверби кивнул. Оставаться в неведении он очень не любит: если нечего сказать ни прессе, ни боссам из Сакраменто, шеф становится нервным, и нервозность передается всему офису. Когда предшественник Оверби, Стэн Фишбёрн, внезапно по состоянию здоровья покинул команду, Дэнс и ее ребята сильно упали духом. Если Фишбёрн во всем и всегда заступался за агентов, поддерживал, то Оверби работает в ином стиле. Совершенно ином.
— Звонили из офиса генпрокурора, — сказал непреклонный босс. — У них готов пресс-релиз для местных новостей Сакраменто и для Си-эн-эн. Начальству надо перезвонить и представить нечто существенное.
— Скоро информация обязательно появится.
— Какова вероятность того, что это неудачная шутка? Вроде испытания, обряда? Ну, когда принимают в тайное общество. Мы ведь сами проходили через подобное в колледжах.
Ни Дэнс, ни О’Нил в тайных студенческих обществах не состояли. И вряд ли в каком-то из них состоял Ти-Джей, а Рей Карранео и вовсе учился по ночам, вкалывая на двух работах.
— Мрачноватая выходит шутка, — заметил О’Нил.
— Ладно, просто имейте в виду мою версию. Главное — избежать паники, ни к чему она. Постарайтесь исключить вариант с серийным убийцей. И крестов не упоминайте. Мы от предыдущего дела до сих пор отходим. — Оверби сощурился. — Что с Пеллом, кстати говоря?
Да шеф и впрямь сообщение не прослушал!
— Процесс откладывается.
— Вот и славно.
— Славно?! — Дэнс все еще кипела из-за ходатайства о прекращении процесса.
Оверби поморщился:
— У вас появилось свободное время. Берите дело о кресте на обочине.
Как же славно работалось при старом шефе... приятно вспомнить.
— Наши дальнейшие действия? — спросил Оверби.
— Ти-Джей проверит камеры наблюдения в торговых центрах и автомагазинах у шоссе. — Дэнс обернулась к Карранео. — Рей, ты не мог бы опросить народ на стоянке, откуда похитили Тэмми?
— Конечно, мэм.
— Майкл, над чем сейчас работает офис шерифа? — спросил Оверби.
— Групповое убийство и дело о контейнере.
— Ах вот оно что.
Полуостров для террористов почти неинтересен: нет крупных портов, только рыбацкие пристани; аэропорт всего один, и тот плотно охраняется. Однако месяц назад или около того с борта индонезийского сухогруза в порту Окленда пропал контейнер — его на грузовике вывезли в сторону Лос-Анджелеса. В отчете говорилось, якобы где-то в Салинасе контейнер опорожнили и груз отправился дальше на второй машине.
В контейнере вполне могли быть наркотики, оружие... или, как сообщил другой надежный источник, люди. Индонезия — одна из мусульманских стран, приют нескольких экстремистских религиозных ячеек. Понятно, отчего так всполошилось АНБ5.
— Впрочем, — добавил О’Нил, — дела в офисе шерифа могут и подождать.
— Отлично, — сказал Оверби, довольный, что оперативная группа набрана. Когда намечается трудное расследование, он постоянно ищет, с кем разделить ответственность. Пусть даже вместе с ней придется делиться и славой.
А Дэнс просто приятно работать в команде с О’Нилом.
— Я заберу у Питера Беннингтона отчет об осмотре места преступления, — сказал О’Нил.
Он не великий специалист по судмедэкспертизе, однако в работе этот прожженный коп всегда полагается на традиционные методы: поиски, опросы и анализ мест преступлений. Если выхода нет — то и по голове настучит кому надо. Выбор средств, впрочем, не влияет на неизменно высокое качество работы старшего детектива. На его счету больше всего арестованных и — что важнее — осужденных преступников за всю историю офиса.
Дэнс сверилась с часами.
— Я опрошу свидетеля.
Какое-то время Оверби пораженно молчал.
— Свидетеля? Разве есть свидетель?
Дэнс не стала напоминать, что в голосовом сообщении говорилось и про свидетеля тоже.
— Представьте себе, есть, — ответила она, вешая на плечо сумочку и направляясь к выходу.
3Джерри Гарсия — американский музыкант, гитарист группы «Grateful Dead»; помимо музыки, занимался дизайном (в т. ч. галстуков и шарфов).
4Сын Сэма — прозвище серийного убийцы Дэвида Берковица.
5 Агентство национальной безопасности.
Глава 4
— Какая жалость, — сказала женщина.
Супруг мрачно взглянул на нее. Настроение испортили цены на бензин (семьдесят баксов!) и роскошный вид поля для гольфа (на Пеббл-Бич!), где не сыграешь, даже если жена отпустит. Меньше всего хотелось выслушивать разговоры о печальном, однако двадцать лет в браке сделали свое дело. Мужчина спросил:
— Ты о чем? — Вышло резковато, хотя жена на тон мужа внимания не обратила.
— Глянь туда.
Мужчина присмотрелся к пустой трассе, проходящей по территории леса. Жена тупо пялилась сквозь ветровое стекло, ни на что конкретное не указывая.
— Интересно, что произошло? — пробормотала она.
— С кем? — чуть не огрызнулся муж, закипая от гнева. Впрочем, зря. Впереди, ярдах в тридцати, он заметил памятник жертвам ДТП: перекошенный крест на обочине, а при нем темно-красные розы.
— Да, печально, — эхом отозвался мужчина. Он вспомнил о собственных детях-подростках, за которых переживал всякий раз, как они садились за руль. Не дай бог, с ними что-то случится...
Покачав головой, муж глянул на опечаленную жену. Зря нагрубил ей.
Когда машина проезжала мимо самодельного креста, женщина шепотом произнесла:
— Господи боже! Только-только погибли...
— Правда?
— Дата на табличке — сегодняшняя.
Мужчина поежился.
— Странно, — пробормотал он, ведя машину к пляжу, который знакомые рекомендовали как отличное место для пеших прогулок.
— В каком смысле, дорогой?
— Здесь ограничение по скорости тридцать пять миль в час. Насмерть никого не собьешь.
Супруга пожала плечами:
— Подростки. Напились, сели за руль и погнали...
Увидев крест, муж совершенно по-другому взглянул на жизнь. Мол, хорош дуться, мужик, у тебя еще пять дней отпуска, и ты в самой прекрасной части Калифорнии! А мог бы сидеть в Портленде, в душном офисе, и вкалывать, ожидая головомойки от Лео на предстоящем собрании. И потом, ты за миллион лет не подобрался бы к Пеббл-Бич так близко. Хватит ныть!
Положив руку на колено жене, мужчина постарался забыть обо всем. Он вел машину дальше к пляжу, не заметив, как наполз туман и как утро сделалось серым.
Ведя машину по шоссе № 68, Кэтрин Дэнс позвонила детям, которых Стюарт, ее отец, как раз отвозил в дневной лагерь. Из-за утренней встречи пришлось оставить Уэса и Мегги ночевать у бабушки с дедушкой.
— Привет, мам! — сказала Мегги. — Можно, мы сегодня будем ужинать у Рози?
— Посмотрим. У меня срочное дело наметилось.
— Мы с бабулей делали спагетти. Из муки, яиц и воды. Дедуля говорит, мы слепили их из простых гридинентов. Что значит «из простых гридинентов»?
— Значит, что не из полуфабрикатов.
— Типа я знаю, что такое полуфабрикаты.
— Не говори «типа». Я и сама не знаю. Приеду — проверим по словарю.
— Ладно.
— Скоро увидимся, милая. Люблю тебя. Передай трубку брату.
— Мам, привет! — И Уэс затрещал про запланированный на сегодня теннисный матч.
Ну вот, взрослеет. Порой он все еще мамин сын, а порой — непослушный подросток. Отец умер два года назад, и Уэс только начал высвобождаться из-под пресса тяжелых эмоций. Мегги пережила потерю куда легче.
— Майкл в выходные пойдет в море на лодке?
— Уверена, что пойдет.
— Круто!
О’Нил собирался в субботу порыбачить с сынишкой Тайлером и позвал заодно Уэса. Анна, жена О’Нила, на рыбалку с ними ходила редко; Дэнс, которая страдала морской болезнью, тоже.
Она еще побеседовала с отцом: поблагодарив за то, что он понянчился с внуками, сказала, что новое дело будет отнимать уйму сил. Стюарт Дэнс, впрочем, не жаловался: детей дочери он любит, да и профессия позволяет проводить с ними достаточно времени. Морской биолог на полставки, дед легко может выкроить свободный денек. Сегодня, однако, ему назначили встречу при океанариуме, и Стюарт договорился с дочерью, что забросит внуков после лагеря к бабушке.
Каждый день Дэнс благодарила судьбу и богов за любящую семью. При мысли о матерях-одиночках без опоры сердце обливается кровью.
Сбавив скорость, Дэнс повернула налево и остановилась на парковке при окружной больнице. У синих заградительных барьеров собралась куча народу.
Со вчерашнего дня протестующих сильно прибавилось.
Как и вчера — по сравнению с днем предыдущим.
Больница Монтерей-Бей знаменита: одна из лучших в округе и расположена чуть ли не в сказочном месте, посреди соснового леса. Здесь Дэнс рожала детей, здесь лежал отец после сложной операции, и здесь же, в морге, Дэнс опознала труп мужа.
Возле этой же больницы на Дэнс недавно напали — во время беспорядков, связанных с протестом.
Дэнс отправила в Салинас молодого сотрудника, Хуана Миллара — охранять Пелла. Бежав из здания суда, убийца напал на конвоира, и последнего с сильными ожогами доставили в больницу Монтерей-Бей. Тяжелое выдалось время — для перепуганной семьи Миллара, для Майкла О’Нила. И для самой Дэнс.
Она пришла взять показания у Хуана, и его старший брат Хулио набросился на нее. Обезумевший родственник возмутился бестактностью старшего агента. Ошеломленная нападением, но почти не пострадавшая, Дэнс сочла за благо не возбуждать против Хулио дело.
В конце концов Хуан дал показания и через несколько дней скончался. Доктора сочли, будто причина смерти — ожоги, что было бы естественно. Однако потом выяснилось: кто-то убил Хуана из жалости.
Дэнс скорбела, утешаясь мыслью, что даже если бы Хуан и выжил, то остался бы инвалидом. Постоянная боль, медицинские процедуры — разве это жизнь?! Опечалилась и мать Дэнс, Эди, служившая медсестрой в той же больнице. Дэнс хорошо помнила сцену: мама стоит на кухне и смотрит в пустоту. Что-то тревожит ее... Вскоре мама призналась: как-то она вошла в палату к Хуану, и в этот момент он пришел в сознание. Посмотрев на Эди умоляющим взглядом, юный офицер прошептал:
— Убейте меня.
Об этой милости Хуан, скорее всего, просил каждого, кто входил в палату.
И вскоре кто-то сжалился.
Личность убийцы так и не установили. И хотя офис шерифа проводил расследование, никто особенно не старался. Врачи заявили, якобы Хуану оставалось жить максимум месяц или два. Кто бы ни ввел Хуану яд, он поступил человечно.
Впрочем, противники эвтаназии общего мнения не разделяли. Они вышли на парковку перед больницей с портретами Иисуса Христа и Терри Скьяво, жительницы Флориды, коматозницы, в чье дело «О праве умереть с достоинством» вмешался конгресс Соединенных Штатов.
Надписи на плакатах осуждали эвтаназию и — до кучи — аборты. У больницы собрались главным образом члены движения «За жизнь» из Финикса. Примчались почти сразу, как юный офицер умер.
Интересно, хоть один из них понимает, как смешон протест за пределами больницы? Похоже, нет. Тут явно собрались люди без чувства юмора.
У входа Дэнс поздоровалась с главой секьюрити больницы, крупным афроамериканцем.
— Доброе утро, Генри. Смотрю, протестующих прибавилось.
— Утро доброе, агент Дэнс. — Бывший полицейский, Генри Бэскомб по привычке обращался к Дэнс по званию. Глянув на толпу, он усмехнулся: — Плодятся, что твои кролики.
— Кто зачинщик?
Бэскомб указал на костлявого лысеющего мужчину в центре толпы: двойной подбородок, сутана.
— Вон тот, священник. Преподобный Р. Сэмюэль Фиск. Он довольно знаменит. Приехал аж из самой Аризоны.
— Сэмюэль Фиск. Церковное имечко, ничего не скажешь.
Рядом с преподобным Дэнс заметила крупного рыжеволосого мужчину в застегнутом на все пуговицы темном костюме. Телохранитель.
— Жизнь священна! — выкрикнул кто-то в сторону телерепортеров.
— Священна! — подхватила толпа.
— Убийцы! — неожиданно зычно для своего хрупкого телосложения провозгласил Фиск.
Он не имел в виду Дэнс, однако женщина вздрогнула. Вспомнилось, как Хулио Миллар напал на нее в отделении интенсивной терапии.
— Убийцы!
Протестующие принялись хором скандировать:
— У-бий-цы! У-бий-цы!
К концу дня точно охрипнут.
— Удачи, — пожелала Дэнс шефу охраны. Тот с сомнением закатил глаза.
Внутри Дэнс огляделась, почти ожидая встретить мать. Спросив в регистратуре, куда идти, направилась к свидетелю по делу о кресте на обочине.
В палате с больничной койки на агента посмотрела светловолосая девушка-подросток.
— Здравствуй, Тэмми. Я Кэтрин Дэнс. — Агент улыбнулась. — Не возражаешь, если я войду?
Глава 5
Убийца допустил один промах.
Оставь он машину чуть дальше от дороги, приливная волна сделала бы свое дело и девушка умерла бы страшной смертью. Однако «тойота» застряла в рыхлом песке недостаточно близко от линии прибоя, и багажник наполнился водой лишь на шесть дюймов.
В четыре утра служащий местного аэропорта по пути на работу заметил на пляже отблеск металла и вызвал спасателей. Те вытащили из багажника чуть живую, едва не замерзшую насмерть девушку и быстро доставили в больницу.
— Итак, — начала Дэнс, — как себя чувствуешь?
— Вроде неплохо.
Дэнс пригляделась к Тэмми Фостер: спортивная, миловидная, хоть и бледненькая; лицо вытянутое, волосы прямые, белокурые; дерзкий носик, который при рождении девушки явно имел иную форму. У койки — косметичка, значит Тэмми редко показывается на людях ненакрашенной.
Дэнс предъявила значок.
— Неплохо держишься, — заметила она.
— Было так холодно, — ответила Тэмми Фостер. — Никогда так не мерзла. До сих пор страшно.
— Понимаю.
Девушка перевела взгляд на экран телевизора, по которому шла мыльная опера. Дэнс и сама частенько смотрела сериалы вместе с Мегги, когда дочка приходила из школы чересчур утомленной. «Мыльные оперы» тем и хороши, что пропустишь несколько серий, начнешь смотреть заново — и все ясно, понятно.
Дэнс присела возле койки и стала рассматривать шарики и цветы, машинально выискивая красные розы или подарки с религиозной символикой, открытки с крестами... Нет, ничего подобного Тэмми Фостер не прислали.
— Когда думаешь выписываться?
— Врачи говорят, можно сегодня или завтра.
— Как тебе врачи, кстати? Понравились?
Девушка хохотнула.
— В какую школу ты ходишь?
— Роберта Льюиса Стивенсона.
— Учишься в старших классах?
— Да, осенью перехожу.
Чтобы успокоить девушку, Дэнс заговорила о летних курсах, о планах насчет колледжа, о семье, спорте...
— Что думаешь делать на каникулах?
— Уже определилась. После этого... мы с мамой и сестрой едем во Флориду к бабушке. Через неделю. — Говорила Тэмми устало, и Дэнс поняла: меньше всего девушке сейчас хочется ехать во Флориду с домашними.
— Тэмми, поверь, мы правда ищем того, кто напал на тебя.
— Сволочь...
В знак согласия Дэнс приподняла бровь.
— Расскажи, что именно произошло.
Тэмми рассказала, как протусовалась в клубе до полуночи, потом вышла на парковку, и уже там кто-то подкрался к ней сзади. Заклеил ей скотчем рот, обмотал лентой руки и ноги, сунул в багажник и вывез на пляж.
— Оставил меня там, чтобы я захлебнулась. — Девушка смотрела в пустоту перед собой, а Дэнс, унаследовавшая от матери дар эмпатии, мгновенно ощутила весь пережитый Тэмми ужас: тебя запирают в багажнике и бросают на берегу в час прилива...
— Ты знаешь, кто похитил тебя?
Девушка покачала головой:
— Я только знаю, что произошло.
— Что же?
— Все из-за банд.
— Тебя хотел утопить член местной банды?
— Ну да. Каждый знает: хочешь вступить в банду — убей кого-нибудь. Если надо в банду латиносов — убей белую девчонку. Таковы правила.
— Думаешь, на тебя напал латинос?
— Уверена. Я не видела лица, но заметила руку: он смуглый. Не черный и не белый. Именно смуглый.
— Телосложение?
— Невысокий, примерно пять футов шесть дюймов. Очень сильный. Кстати... вчера я сказала, что убийца похитил меня в одиночку. Утром вспомнила: убийц было двое.
— Ты заметила двоих?
— Даже больше. Я чувствовала их присутствие. Ну, знаете, как бывает...
— Может, это была женщина?
— Может быть. Точно не скажу, перепугалась я тогда...
— Они трогали тебя?
— Когда запихивали в багажник. — В глазах девушки полыхнул гнев.
— По дороге что-нибудь запомнила?
— Нет, слишком боялась. Помню только, как в салоне машины что-то бряцало.
— Не в багажнике?
— Нет. Какие-то металлические инструменты. Я в «Пиле» видела, как людей мучают, и решила, что меня убьют, как в кино.
Велосипед. Убийца, наверное, привез его с собой и на нем же скрылся. Дэнс высказала догадку вслух, но Тэмми опровергла ее: на заднее сиденье «тойоты» велосипед якобы не влезет.
— Да и бряцало по-другому. Это не велик.
— Ясно, Тэмми, — сказала Дэнс, надевая очки.
Тэмми разглядывала цветы, открытки и плюшевых зверюшек, принесенных в подарок.
— Смотрите, что мне надарили, — добавила она. — Вон тот медведь — разве не прелесть?
— Милый, да... По-твоему, на тебя напали латиносы из местной банды?
— Ага. Правда... ну, знаете, теперь-то... для них вроде все кончено.
— Кончено?
— Ну, меня же не убили. Так, искупали маленько. — Тэмми рассмеялась, не глядя на Дэнс. — Латиносы сто пудов перепуганы. Обо мне во всех газетах пишут. Бандиты должны спрятаться. Может, они из города смылись.
У банд и правда есть обряды посвящения, которые порой включают убийство. Однако межрасовые распри здесь ни при чем — убирают членов банд-соперников или стукачей. И потом, план покушения на Тэмми чересчур тонок и художествен, а для банд время — деньги. Ненужную возню гангстеры себе позволить не могут.
Тэмми, скорее всего, сама не верит в версию с обрядом и бандой латиносов. Не верит девушка и в то, что убийца действовал не один.
Тэмми знает о нападавшем нечто иное.
Пора бы выяснить правду.
В самом начале специалист по кинесике составляет портрет клиента — наблюдает за человеком, за его телодвижениями, когда тот говорит правду: где в этот момент находятся руки, куда смотрят глаза, как часто субъект сглатывает, запинается ли, произносит ли «э-э-э», топает ли ногами, сутулится или держит спину прямо, колеблется ли перед ответом?
Установив список «правдивых» жестов, специалист заметит малейшие отклонения, если отвечающему придется солгать. Многие люди, когда врут, переживают стресс, боятся, и напряжение само собой проскальзывает в манере речи. Чарльз Дарвин, за сто лет до появления термина «кинесика», утверждал: «Подавленная эмоция находит выход в том или ином телодвижении».
Стоило Дэнс заговорить о личности убийцы, как язык тела Тэмми резко переменился: она беспокойно шевельнула ногами, дернула ступней. Лгунам сравнительно хорошо удается контролировать руки, но вот про ноги — особенно ступни и пальцы — они забывают.
Заметила Дэнс и другие изменения: в тоне голоса, жестах. Девушка теребила кончики прядей, прикасалась к губам, носу. Еще Тэмми стала делать много лишних отступлений в разговоре: запиналась, употребляла обобщенные утверждения (типа «каждый знает»), характерные для лгунов.
Убедившись, что девушка скрывает некую информацию, Кэтрин Дэнс перешла в аналитический режим. Метод достижения правды включает четыре этапа: во-первых, спросить себя, какова роль субъекта в происшедшем. Тэмми — жертва и свидетель. Все. Она не соучастник иного преступления и не пыталась инсценировать собственное убийство.
Во-вторых, каков мотив лжи. Ответ прост: Тэмми напугана, опасается последствий. Поведение типично для жертв преступлений, и оттого работа Дэнс становится легче, чем если бы Тэмми скрывала собственное криминальное прошлое.
В-третьих, каков тип личности субъекта. Дэнс нужно определить подход: вести себя агрессивно или мягко? Сразу перейти к делу или сначала предложить эмоциональную поддержку? Вести себя как друг или совершенно посторонний человек? Согласно типологии Майерс — Бриггс, Дэнс разделяла субъекты на экстравертов и интровертов, мыслящих и чувствующих, сенсориков и интуитов.
Разница между интровертом и экстравертом — в подходе. Экстраверт сначала действует и ждет результата поступка. Интроверт сначала анализирует ситуацию и только потом действует. Информацию человек собирает, либо опираясь на пять чувств (сенсорик), либо слушаясь внутренних импульсов (интуит). Решение принимает объективно, доверяя разуму, или же эмпатически.
Тэмми — девочка спортивная и, наверное, популярна в своей среде, однако незащищенность — в совокупности с нестабильной семейной обстановкой — сделала ее интровертом, который полагается на интуицию, чувства. Нахрапом ее не возьмешь. Тэмми замкнется в себе, и напор Дэнс ее травмирует.
Тут-то специалист по кинесике и должен задать себе четвертый вопрос: к какому типу лжецов относится субъект?
Есть несколько типов лжецов. Манипуляторы, лжецы с высокой оценкой по шкале макиавеллизма (в честь итальянского политика и философа, в буквальном смысле написавшего учебник по вероломству) не видят совершенно ничего порочного во лжи. Обманом добиваются желаемого в любви, политике, криминальной жизни и в своем деле очень успешны. Прочие типы включают социальных лжецов, которые лгут ради забавы, адаптаторов — беззащитных людей, стремящихся произвести на окружающих хорошее впечатление, и актеров, лгущих ради контроля.
Дэнс определила Тэмми как сочетание адаптатора и актера. Беззащитная, Тэмми хочет потешить свое хрупкое эго и избежать дурных последствий уголовного дела.
Как только ответы на все четыре вопроса получены, специалист по кинесике продолжает расспрашивать субъекта, отмечая про себя те пункты, на которых субъект прокололся. Затем возвращается к вызывающим стресс вопросам и задает их, отслеживая реакцию на возрастающее давление: злоба, защита, уныние или попытки выкрутиться? Каждое из состояний требует определенного подхода, дабы вытянуть силой или заставить хитростью раскрыть правду. Чем, собственно, Дэнс и занимается — сидя прямо, на комфортном для Тэмми расстоянии от койки. Так девушка почувствует себя неловко, но не испугается.
Дэнс улыбнулась, надев очки в серой оправе. Сейчас очки в оправе черной — «очки хищника», идущие в ход против «Макиавелли», — не сгодятся.
— Все, что ты сообщила, Тэмми, очень полезно. Спасибо за сотрудничество.
Девушка улыбнулась, глянув при этом на дверь. Ага, чувствует вину.
— Остался один момент, — добавила Дэнс. — Эксперты предоставили отчет... как в сериале «Место преступления», знаешь?
— Ну да, смотрю его.
— Тебе который больше нравится?
— Оригинальный. Про Лас-Вегас.
— Говорят, он лучший. — Сама Дэнс не видела ни серии. — Ладно, в отчете сказано, что ни на пляже, ни на стоянке не могло быть двух похитителей.
— Ну говорю же, я... просто почувствовала.
— Еще вопрос. На песке мы не нашли следов другой машины, и нам любопытно, как же преступник покинул пляж. Давай вернемся к версии с велосипедом. Ты сомневаешься, что в машине на заднем сиденье бряцал велосипед, однако представь: вдруг это был именно велосипед?
— Велосипед?
Если человек повторяет вопрос, он лжет: тянет время, пытаясь придумать правдоподобный ответ.
— Сомневаюсь. Как можно в машину втиснуть велосипед? — Ответила Тэмми слишком быстро и категорично. Верит, что убийца мог скрыться с пляжа на велосипеде, хотя и отрицает такую возможность. Почему?
Дэнс выгнула бровь.
— Не знаю. У моего соседа тоже «камри». Большая машина.
Девушка прищурилась. Удивляется, откуда Дэнс известна марка машины. Агент хорошо подготовилась: ей удалось заставить Тэмми нервничать. Девушка отвернулась и посмотрела в окно — ищет пути к отступлению, хочет бежать от страха и мандража.
Дэнс нащупала нужную ниточку. Пульс участился.
— Может быть, — ответила наконец Тэмми. — Не знаю.
— Значит, нападавший все-таки мог уехать на велосипеде. Это сужает круг подозреваемых. Убийца вполне может быть твоего возраста или младше тебя. Взрослые тоже ездят на велосипедах, но подростки-то чаще. О, не мог ли напасть на тебя кто-то, кто учится с тобой в школе?
— Со мной в школе?! Нет. Мои знакомые до такого не додумаются.
— Тебя не запугивали? Ты ни с кем не поцапалась?
— Ну, Брианна Креншоу взбесилась, когда я обошла ее на соревнованиях по чирлидингу. Зато она захомутала Дэйви Уилкокса, который мне нравился. Мы с ней квиты. — Тэмми подавила смешок.
Дэнс улыбнулась в ответ.
— На меня точно бандиты напали. Уверена. — Глаза у Тэмми расширились. — Постойте, я вспомнила. Убийца звонил — главарю, наверное. Я слышала, как он открыл сотик и произнес: «Ella esta en el coche».
«Девчонка в машине», — перевела про себя Дэнс.
— Ты знаешь, что значит эта фраза?
— Типа «я сунул ее в машину».
— Изучаешь испанский?
— Ага. — Тэмми говорила очень быстро, тоном выше обычного, и неотрывно смотрела на агента. При этом девушка убрала от лица прядку, а рука задержалась у губ.
Фраза на испанском — откровенная ложь.
— Я думаю так, — медленно заговорила Дэнс. — Нападавший только притворялся членом банды. Не хотел быть узнанным. То есть у него личный мотив.
— Личный?
— Надеюсь, тут ты мне поможешь. Ты не успела разглядеть похитителя?
— Нет. Он держался позади меня, и на парковке было очень темно. И почему освещение не наладили? Надо подать на клуб в суд. Мой папа — юрист в Сан-Матео.
Гневаясь, Тэмми хотела задать расспросам Дэнс иное направление. Она начала о чем-то догадываться.
— Может, ты заметила отражение в заднем стекле машины?
Девушка замотала головой.
— Хотя бы на миг? — не сдавалась Дэнс. — Постарайся вспомнить. По ночам у нас обычно холодно — вряд ли нападавший носил футболку. На нем была куртка? Кожаная, матерчатая? Или свитер? Толстовка? Балахон?
Тэмми вновь принялась все отрицать, однако некоторые из ее «нет» отличались от прочих.
Девушка периодически стреляла глазами в сторону букета с открыткой:
Давай быстрее поправляйся — и в задницу эту больницу. С любовью, Дж., П. и Стервочка.
Кэтрин Дэнс считала себя успешным специалистом, который добивается результата благодаря тщательной подготовке и тому, что не принимает ответов типа «нет». Правда, временами разум выдавал финты: бывало, Дэнс собирает потихоньку факты, анализирует впечатления, а потом оп! — и приходит внезапный ответ. Словно по волшебству.
Интуитивное озарение.
Сейчас был точно такой момент. Дэнс заметила, каким тревожным взглядом Тэмми смотрит на букет.
«Используем шанс».
— Знаешь, Тэмми, тот, кто напал на тебя, оставил у дороги крест. Своего рода послание.
Глаза у девушки округлились.
Есть, попалась! О кресте Тэмми знает.
Дэнс продолжила импровизировать.
— Подобные послания оставляют те, кто знаком с жертвой.
— Я... я слышала, как он говорил по-испански.
Ложь, откровенная ложь. Однако людям личностного типа, как у Тэмми, надо оставлять путь к отступлению, иначе они полностью замыкаются в себе.
— Конечно, я верю, — произнесла Дэнс. — И все же, думаю, он маскировался. Не хотел, чтобы ты узнала его.
Бедная Тэмми, на нее жалко смотреть.
Кто же напугал ее столь сильно?
— Во-первых, Тэмми, позволь заверить тебя: мы обеспечим защиту. Кто бы ни совершил похищение, тебя ему не получить. Мы оставим полицейского у палаты и второго — у вашего дома. Охрана не уйдет, пока мы не схватим преступника.
В глазах девушки проскользнуло облегчение.
— Есть одна мысль, — предположила Дэнс. — Как насчет сталкера? Ты красивая. Спорю, тебе надо остерегаться навязчивых поклонников.
Тэмми улыбнулась — осторожно, хотя комплимент ей польстил.
— Тебя донимал кто-нибудь?
Юный субъект медлит. Значит, подобрались близко. Очень близко.
И тут Тэмми сорвалась.
— Нет.
Сдала назад и Дэнс.
— Проблемы в семье? — Есть такая вероятность, и ее надо проработать. Родители Тэмми развелись (успев подраться в зале суда), старший брат живет вне дома, у дяди есть приводы за домашнее насилие.
Впрочем, по глазам Тэмми видно: семья не при делах.
«Хорошо, работаем дальше».
— Никто не доставал, не сыпал мейлами? Может, кто-то из онлайн-френдов? В «Фейсбуке», «Майспейс»? Такое часто случается.
— Не со мной. Я в Сети нечасто бываю. — Говоря так, Тэмми щелкала ногтем о ноготь, а это равноценно заламыванию рук.
— Извини, что давлю, Тэмми. Очень важно, чтобы нападение не повторилось.
В следующий момент Дэнс словно ударили по лицу: в глазах девушки она заметила узнавание. Брови и веки слегка приподнялись. Тэмми и правда боится новых покушений. Однако ее стерегут полицейские, и убийца угрожает кому-то иному.
Девушка сглотнула. Она сейчас явно в первой стадии страха: отрицает все, заняв глухую оборону.
— Богом клянусь, я не знаю того, кто меня похитил.
«Клянусь» — оборот, точно говорящий об обмане. Упоминание Бога — из той же оперы. Тэмми все равно что выкрикнула в полный голос: «Я вру! Хочу сказать правду, но боюсь».
— Ладно, Тэмми. Я тебе верю.
— Я правда очень, очень устала. Давайте подождем маму и поговорим при ней.
Дэнс улыбнулась:
— Ну конечно, Тэмми. — Встав, агент передала девушке визитку. — На случай если вспомнишь еще что-то и захочешь рассказать.
— Простите, я, типа того, неважный помощник.
Опустила глаза. Раскаивается. Тэмми и в прошлом применяла технику надутых губок и фальшивого самоуничижения, это видно. Прием хорош с парнями и папочкой, однако на женщину не действует.
— Нет-нет, ты мне очень помогла! — продолжала подыгрывать Дэнс. — Черт возьми, милая, ты через такое прошла. Отдыхай, посмотри комедию. — Дэнс кивнула в сторону телевизора. — Полезно для души.
На пути к выходу Дэнс подумала: еще бы пару часов, и она расколола бы Тэмми. Хотя... кто знает? Порой субъекты отказываются говорить правду, и никакой талант агенту не поможет.
Впрочем, ладно. Кэтрин Дэнс и так получила необходимую информацию.
Благодаря интуиции.
Глава 6
Пользоваться сотовыми в больнице нельзя, и Дэнс позвонила в офис шерифа с таксофона в вестибюле. Вызвала офицера — для охраны Тэмми Фостер. Потом в регистратуре попросила позвать свою мать.
Три минуты спустя Эди Дэнс пришла, удивив дочь тем, что появилась не из кардиологии, как обычно, а со стороны отделения интенсивной терапии.
— Привет, мам.
— Кэти, — произнесла коренастая седовласая женщина с короткой стрижкой и в круглых очках. На шее у нее висел самодельный кулон из морского ушка и нефрита. — Я слышала про покушение. Бедная девочка, лежит у нас наверху.
— Знаю. Успела побеседовать с ней.
— Она поправится. Как у тебя прошла встреча утром?
Дэнс поморщилась:
— Возвращаемся к тому, с чего начали. Защита упирает на неподсудность Пелла.
— Ничего удивительного, — холодно ответила Эди Дэнс.
Мать всегда говорит то, что думает. Пелла она встречала и, узнав, какое преступление он совершил, пришла в ярость. Лицо матери при этом оставалось бесстрастным, и на губах играла легкая улыбка, голос ничуть не повысился, однако Дэнс сразу заметила стальной отблеск в глазах.
Если бы взглядом можно было убить... Дэнс вспомнила мать во времена молодости.
— Эрни Сейболд вцепится — не отпустит.
— Как Майкл? — спросила мама. О’Нил ей нравится.
— Замечательно. Ведем одно дело вместе. — Дэнс рассказала про дело о кресте на обочине.
— Как же так, Кэти! Оставлять крест прежде чьей-либо смерти?! Как послание!
Кивнув, Дэнс заметила, что мыслями Эди — в другом месте.
— Как будто заняться им нечем. Буквально вчера преподобный произнес речь. Все про огонь и серу... На лицах его приспешников я видела ненависть. Какая подлость.
— Родители Хуана не приходили?
Эди Дэнс успокаивала семью обожженного офицера, особенно мать. Она знала, что Хуан Миллар вряд ли выживет, и старалась утешить его родителей. Убедить их, что Хуан получает самый лучший уход и лечение. Эди потом признавалась: душевные терзания миссис Миллар равнялись по силе физической боли Хуана.
— Нет, родители не заходили. Только Хулио. Этим утром видела его у палаты брата.
— Да? Зачем он приходил?
— За вещами Хуана, наверное. Не знаю... Хулио стоял на пороге палаты и смотрел на койку.
— Вопросы все еще задают?
— Приходили из комитета по этике, из полиции, администрации округа... Просматривают отчет, видят фотографии ожогов, но по-настоящему не переживают. Поверь, Хуана убили из чистого милосердия.
— Хулио тебе лично ничего не говорил?
— Нет, он вообще ни с кем не разговаривал. По-моему, он напуган. Все не забуду, как он напал на тебя.
— Временное помешательство, — заверила Дэнс маму.
— И все равно он не имел права нападать на мою дочь, — решительно сказала Эди. Затем мрачно глянула через стеклянные двери на демонстрантов. — Лучше мне вернуться на место.
— Можно, папа привезет Уэса и Мегги к тебе? У него встреча с коллегами в океанариуме. Я детей позже заберу.
— Ну конечно же, милая. Пристрою внуков в игровую зону.
Сказав это, Эди Дэнс отправилась на рабочее место. Она бросила на протестующих последний взгляд, в котором читались тревога и гнев. «Нечего им делать здесь, только работать мешают», — говорил взгляд.
Покидая больницу, Дэнс глянула на преподобного Р. Сэмюэля Фиска и его телохранителя (или кто он, этот бугай в темном костюме?). Священник и здоровяк вместе с еще несколькими демонстрантами склонили головы и, сложив ладони, молились.
— Надо проверить компьютер Тэмми Фостер, — сказала Дэнс О’Нилу.
Напарник приподнял бровь.
— Есть идея, — пояснила Дэнс. — Могу ошибаться, но если повезет — выйдем на убийцу.
Дэнс и О’Нил потягивали кофе в летней кафешке при супермаркете открытого торгового комплекса. Дэнс как-то прикинула: она купила здесь по меньшей мере пятьдесят пар обуви. (Туфли для нее — как хорошее успокаивающее.) Впрочем, положа руку на сердце бесстыдно большое число покупок Дэнс совершила не сразу, а в течение нескольких лет. Да и то почти всегда — на распродажах.
— Думаешь, мы имеем дело с интернет-сталкером? — спросил помощник шерифа, жуя отнюдь не яйцо бенедикт с нежным голландским соусом. Заказать пришлось багель с изюмом и низкокалорийный сливочный сыр (в конвертиках из фольги).
— Почему нет? Или с бывшим парнем, который запугивал Тэмми, или с кем-то, с кем она познакомилась в социальной сети. Уверена, девушка знает того, кто напал на нее. Возможно, даже лично. Склоняюсь к мысли, что убийца учится с Тэмми в одной школе. Школе Стивенсона.
— Сама Тэмми не призналась?
— Нет. Уверяет, будто ее похитила банда латиносов.
О’Нил хохотнул. Сколько страховых требований начинается словами: «Испаноговорящий грабитель в маске вломился ко мне в ювелирную лавку» или «Два афроамериканца наставили на меня пушки и отобрали „Ролекс“»!
— Точного описания нет, но я думаю, нападавший носил балахон. Тэмми такую форму одежды отрицает.
— Компьютер, говоришь? — вслух произнес О’Нил, кладя на стол тяжелый портфель и доставая из него распечатку. — Хорошие новости: компьютер у нас. Это ноутбук. Он лежал на заднем сиденье машины, и его включили в список улик.
— И плохие новости — его искупали в Тихом океане?
— «Имеются значительные повреждения от контакта с морской водой», — прочитал с листа О’Нил.
Да, хорошего мало.
— Отошлем ноутбук в Сакраменто или федералам в Сан-Хосе. Вернут его только через несколько недель.
Оба посмотрели на колибри, бесстрашно зависшую над толпой в поисках завтрака в бутонах красного висячего растения.
— Мне в голову пришла мысль, — сказал О’Нил. — Я недавно общался с другом-федералом, который вернулся с семинара по компьютерным преступлениям. Один из докладчиков — местный профессор, он из Санта-Круса.
— Из университета Калифорнии?
— Точно.
Университет Калифорнии — одна из альма-матер Дэнс.
— Говорят, профессор умен и свое дело знает. Даже предлагал помощь в расследованиях.
— Что известно о его прошлом?
— Он покинул Силиконовую долину и стал преподавать.
— Ну, хотя бы с образованием все ясно.
— Хочешь, достану его контактные данные?
— Да, будь добр.
