Милые девочки E-Book

Марго Хант

• Herausgeber: Азбука
• Kategorie: Abenteuer, Thriller, Horror
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 272

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Чтобы начать жизнь с чистого листа, надо сбежать в город, где тебя никто не знает, и тогда все наладится… Так думала Кейт Тернер, решив после внезапной смерти своего мужа переехать с дочерью-подростком Алекс в маленький прибрежный город. Ведь Шорхэм, штат Флорида, – идиллическое место. Здесь можно залечить раны, обрести новых друзей… но также погрязнуть в паутине лжи, ненависти и зловещих тайн. Алекс делают изгоем школьной теннисной команды, в то время как Кейт заводит дружбу с мамами девочек, которые нещадно травят ее дочь. Она не слышит Алекс, не обращает внимания на пугающие предупреждения соседей. Но когда Кейт становится все труднее игнорировать скрытую злобу, которую та ощущает среди своих новых друзей, она понимает: независимо от того, в деле ты или нет, статус-кво может быстро обернуться против тебя. Смертельно быстро...

Leseprobe

18+

Margot Hunt Lovely Girls

Перевод с английского Сергея Самуйлова

Дизайн обложки Анастасии Ивановой

Хант, Марго

Милые девочки : роман / Марго Хант; [пер. с англ. С. Самуйлова]. — М.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2025. — (На Крючке).

ISBN 978-5-389-29630-5

Чтобы начать жизнь с чистого листа, надо сбежать в город, где тебя никто не знает, и тогда все наладится…

Так думала Кейт Тернер, решив после внезапной смерти своего мужа переехать с дочерью-подростком Алекс в маленький прибрежный город. Ведь Шорхэм, штат Флорида, – идиллическое место. Здесь можно залечить раны, обрести новых друзей… но также погрязнуть в паутине лжи, ненависти и зловещих тайн.

Алекс делают изгоем школьной теннисной команды, в то время как Кейт заводит дружбу с мамами девочек, которые нещадно травят ее дочь. Она не слышит Алекс, не обращает внимания на пугающие предупреждения соседей. Но, когда Кейт становится все труднее игнорировать скрытую злобу, которую та ощущает среди своих новых друзей, она понимает: независимо от того, в деле ты или нет, статус-кво может быстро обернуться против тебя. Смертельно быстро...

© 2023 by Whitney Kelly

© Самуйлов С., перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025Издательство АЗБУКА®

Сэму

Живи на солнце, плавай в море, дыши свежим воздухом.

Ральф Уолдо Эдисон

Пролог

Джесси Гарнер и Сильвия Чен встречались каждое утро в семь часов, чтобы вместе прогуляться по пляжу. Обеим шел восьмой десяток, но внешне они составляли странную пару. Джесси была высокой, длинноногой, с прямой, как железный прут, спиной и короткими седыми волосами, красить которые отказывалась, исходя из убеждения, что старение — это нормально и с ним нужно просто смириться. У Сильвии, китаянки по происхождению, волосы были блестящие и темные и служили предметом ее тайной гордости. Чтобы поспевать за подругой, маленькой Сильвии приходилось делать едва ли не вдвое больше шагов.

Впрочем, назвать их подругами было бы преувеличением. Объединяла этих двух разных во многих отношениях женщин главным образом привычка к утренним прогулкам, причем желательно не в одиночку. Впрочем, необходимость такого партнерства вызывала у Сильвии сомнения.

Джесси могла быть сущим наказанием. Этим утром она разразилась длинной тирадой по поводу собрания правления многоквартирного дома на берегу моря, в котором они обе жили. Сильвия не была членом правления и, следовательно, на встрече не присутствовала. Она и за деньги не согласилась бы участвовать в заседаниях данного органа, особенно после того, как выслушала разглагольствования Джесси на эту тему.

— Я предложила внести поправку в правила АДВ1, согласно которой будет ограничено количество гостей, которых жильцы могут принимать у бассейна в любое время суток. — Как всегда, при ходьбе Джесси энергично размахивала руками. — На прошлой неделе Элизабет Макнамара привела всех пятерых своих внуков, и они носились вокруг бассейна, как маленькие хулиганы.

— Ну не знаю. — Сильвию раздражало, что она всегда чувствовала себя обязанной поддерживать мягкий и неконфликтный тон в общении с Джесси, но ничего не могла с собой поделать. — По-моему, это здорово, когда рядом есть малыши.

— Ох, я тебя умоляю! — фыркнула Джесси. — Не вижу ничего приятного. Ты пытаешься почитать себе в удовольствие у воды, но не можешь сосредоточиться из-за орущих сопливых сорванцов. До сих пор не могу поверить, что правление проголосовало против моей поправки.

Сильвия подавила вздох, понимая, что вступать в спор с Джесси из-за детей у бассейна не стоит. Джесси считала, что разбирается во всем лучше всех и ее мнение единственно правильное. Иногда это утомляло. Не лучше ли гулять одной, чем выслушивать такие вот речи?

Был отлив, и две женщины шли по мокрому песку, с которого лишь недавно отступил океан. Джесси, всегда опасавшаяся наступить на выброшенную на берег медузу, надела неопреновые аквашузы. Сильвия предпочитала ходить босиком. Ей нравилось ощущать под ногами уступчивый песок, нравилось прохладное прикосновение воды к пальцам. Солнце поднималось в восхитительных розовых и оранжевых лентах. День обещал быть прекрасным, а прогноз погоды предрекал температуру около двадцати шести-двадцати семи градусов, низкую влажность и легкую приливную волну.

В такие дни их городок на юге Флориды казался настоящим раем.

— Посмотри-ка на это. — Джесси указала на кучку обугленных поленьев посреди пляжа. — Должно быть, прошлой ночью кто-то разводил костер. — Она недовольно щелкнула языком. — Думаю, полиции надо что-то с этим делать.

— Они просто не могут патрулировать весь пляж — слишком большая территория.

— Но как можно не заметить костер? Огонь виден издалека. Я, по правде говоря, не понимаю, за что мы платим налоги, если они не…

— Что это? — перебила подругу Сильвия, вглядываясь во что-то впереди. Только это было не что-то. Кто-то. Женщина? Света не хватало, и определить сразу Сильвия не смогла. Но подходя ближе, она с нарастающим ужасом поняла, что это подросток. Не может быть… нет… Неужели…

— Голая девушка?! — воскликнула Джесси.

— Думаю, да.

— Это неприемлемо! — возмутилась Джесси. — Недопустимо. Наверно, бездомная, бродяжка и спит на пляже. Держу пари, это она развела костер. — Женщина достала телефон. — Я позвоню в полицию.

Но Сильвия ее не слышала. Сначала она ускорила шаг, а потом и вовсе побежала к девочке, энергично двигая руками и оставляя глубокие следы ног на мокром песке. В том, как лежала девушка, было что-то странное: одна нога подогнута в неестественном положении, противоположная рука вытянута на песке. В такой позе не спят. Скорее, она выглядела как…

И тут Сильвия добежала до нее. Глаза девушки были открыты и безучастно смотрели вверх. Губы растянуты в гримасе, зубы обнажены. Кожа имела неестественный синеватый оттенок.

Сильвию вырвало, и она отвернулась, обхватив себя руками.

— Вызови полицию! — крикнула она Джесси. — Она не спит! — Сильвия оглянулась и вздрогнула. — Ох, боже мой! По-моему, она мертва!

Часть первая

ДО ТОГО, КАК ОНА УМЕРЛА

Глава 1

ВИДЕОДНЕВНИК АЛЕКС ТЕРНЕР

1 августа

Меня зовут Алекс Тернер, и это мой видеодневник.

Алекс грациозно протянула руку, подражая ведущим игровых шоу. Она сидела на кровати, прислонившись к обитой белым бархатом спинке и вытянув перед собой длинные ноги. Ее пуховое одеяло украшал веселый принт — огромные красные и розовые маки. Алекс перекинула косу через плечо и неуверенно посмотрела в камеру.

Вести его мне посоветовала моя психотерапевт Беатрис. То есть бывшая психотерапевт. Она по-прежнему в Буффало, где и я жила до того, как мама внезапно решила, что больше не хочет там оставаться. Она продала наш дом и перевезла нас через всю страну в Шорхэм, штат Флорида. Причем даже не спросив меня, хочу ли я переезжать. И вот теперь я готовлюсь начать свой последний год в новой школе в новом городе, где не знаю ни души.

Алекс покачала головой и глубоко вдохнула.

На чем я остановилась? Да, Беатрис. На нашем последнем сеансе она сказала, что мне стоит завести дневник и записывать то, что я сказала бы ей на сеансе. А поскольку писать мне не нравится, она предложила вариант с видеодневником. Наверно, надеется, что это поможет мне вспомнить случившееся в тот день.

Часто думаю, поверила ли мне Беатрис, когда я сообщила, что не помню, что тогда произошло. Может быть, она считает, что в этом видеодневнике я скажу то, чего не сказала ей. Потому что никто и никогда этого не увидит. Но говорить о том дне мне не хочется.

Алекс уставилась в камеру широко раскрытыми, рассеянными глазами. Потом покачала головой, словно отгоняя какое-то воспоминание.

А вот этим утром действительно произошло кое-что странное. Я отправилась на пробежку, хотя на улице было, наверно, около тысячи градусов жары. Даже не верится, что здесь так чертовски жарко. Я как будто вбежала прямо в духовку. Старалась сосредоточиться на музыке и просто переставлять ноги. Бежала до тех пор, пока не поняла, что уже не знаю, где нахожусь и далеко ли от дома. Наверно, я немного перестаралась, потому что внезапно у меня закружилась голова. Я остановилась и попыталась отдышаться. Потом увидела неподалеку парк и направилась туда, надеясь найти питьевой фонтанчик.

Фонтанчик там был, и, хотя вода оказалась теплой и отвратительной на вкус, я попила и плеснула немного на лицо и шею. Потом подумала, что было бы хорошо посидеть в тени, огляделась и услышала звуки ударов ракеткой по теннисному мячу. Сначала я даже не заметила, что в парке есть теннисные корты, но потом увидела их справа от парковки. Они были выкрашены в зеленый цвет и окружены высоким сетчатым забором. На площадке занимались девочки примерно моего возраста, и я присела на скамейку понаблюдать.

Их было трое, хотя удары от одной базовой линии до другой отрабатывали только две из них. Третья сидела в стороне от корта, постукивая ракеткой по ладони. Они были хороши. По-настоящему хороши.

Одна из девушек, высокая и темноволосая, выбила мяч за пределы площадки. Блондинка, наблюдавшая за ними, рассмеялась и сказала:

— Господи, Шэй, если ты не поправишь свой левый бэкхенд2, тренер не включит тебя в состав.

— Просто у Келли хороший удар получился, — отмахнулась Шэй.

Блондинка усмехнулась и покачала головой.

— Ничего подобного. Она просто забросила к тебе мяч, как всегда, в расчете на то, что ты ошибешься, и ты ошиблась. Вот так она каждый раз тебя и обыгрывает.

Значит, третью девочку звали Келли. У нее были веснушки и волосы оттенка клубничный блонд. Она закатила глаза.

— Я не просто забрасываю мяч, Дафна.

Дафна — та самая блондинка — только довольно неприятно рассмеялась и возразила:

— Забрасываешь. Но я тебя не упрекаю. Главное, что ты выигрываешь. Не у меня, но у всех остальных. На втором корте3 в этом году ты наверняка сыграешь.

К этому моменту я уже поняла, что они, очевидно, все вместе играют в одной теннисной команде. В городе лишь несколько старших школ, так что, возможно, когда-нибудь и я попаду к ним.

Я решила снять их на видео. Сама не знаю почему. Есть у меня такая странная привычка. Когда я рассказала об этом Беатрис, она предположила, что таким образом я перерабатываю и усваиваю происходящее. Вот почему она предложила вести видеодневник.

Как бы то ни было, брюнетка и девушка с веснушками продолжили тренировку, а я достала телефон и включила запись. Даже не заметила, что блондинка, которая была с ними, встала и направилась ко мне. Неожиданно она оказалась прямо передо мной.

— Ты что это делаешь? Записываешь моих друзей? — нахмурилась она, глядя на меня сверху вниз так, словно я была куском дерьма, в которое она вляпалась.

Я немного опешила от неожиданности и смотрела на нее, не зная, что сказать. Да, я снимала видео, но все равно ее реакция была чрезмерной. Она практически кричала на меня, а потом добавила:

— Записывать людей на видео — это неприлично, жутковато и, наверно, незаконно. И вообще, кто ты, черт возьми, такая?

Я сказала ей, как меня зовут, и сообщила, что переехала сюда недавно.

Она фыркнула:

— Отлично, как раз то, что нам нужно. Еще одна извращенка слоняется по парку.

Я покраснела даже сильнее, чем на пробежке, но все-таки выдавила из себя:

— Я не извращенка и играю в теннис. В новой школе попытаюсь попасть в команду. Я просто хотела… — Я умолкла. Я собиралась объяснить, что хотела присмотреться к соперникам и оценить их уровень, но это предполагало слишком долгий разговор. Я не знала, буду ли когда-нибудь играть с этими девушками. В общем, ничего подходящего в голову не приходило, а блондинка продолжала стоять и ухмыляться, глядя на меня сверху вниз.

— Удачи тебе в этом, — съязвила она. — Я — капитан команды старшей школы Шорхэма, и нам извращенки не нужны.

Она развернулась и направилась к своим подругам. Потом все трое уставились на меня. Я поднялась и убралась оттуда побыстрее.

И вот что самое ужасное: шорхэмская старшая школа — это моя новая школа. Я совсем никого там не знаю, а врагом, кажется, уже обзавелась. Может быть, даже тремя.

Алекс глубоко вздохнула и перекинула косу через плечо.

Ничего хорошего в этом нет. Скорее, наоборот. Мне стало вдруг как-то не по себе.

Она наклонилась к телефону, так что ее бледное лицо заняло весь экран, и остановила запись.

Глава 2

КЕЙТ

Я поняла, что мне не следует отвечать на звонок, как только я увидела, кто звонит. Дел было невпроворот, как и у каждой только что переехавшей в другой город семьи. В список входило несколько часов работы в Интернете: обновить адрес в банке и данные кредитных карт, оплатить услуги по уходу за газоном и кое-что еще — и вот теперь я направлялась в магазин купить швабру, чистящее средство для кухни и мешки для мусора. Мысленно я добавила в список вино. После этого разговора оно мне определенно понадобится.

— Привет, мам, — сказала я, нажав кнопку «принять вызов» на панели управления автомобиля.

— Кейт, где ты была? Я звоню уже в третий раз!

Любимый мамин вступительный прием: вызвать у меня чувство вины. И я тут же начала защищаться.

— Я не получала от тебя никаких сообщений, — ответила я, стараясь сохранить нейтральный тон.

— Но я звонила неоднократно! То есть полагаю, что звонила. По крайней мере, собиралась. В любом случае тебе следовало набрать нас и сообщить, что вы с Алекс благополучно добрались.

— Я отправила тебе сообщение. Если уж на то пошло, даже несколько. Одно, когда мы переехали сюда и заключили договор, а второе, когда нам доставили вещи.

— Я не читаю сообщения, — парировала мама. Это было неправдой.

— Ты же знаешь, как их писать.

— Я не говорила, что не знаю, как это делается. Я сказала, что не читаю их. У меня нет времени. Я играю в гольф три раза в неделю, пока стоит хорошая погода, и сейчас занимаюсь ремонтом комнаты для гостей. Кстати, я говорила тебе, что беру уроки тайской кулинарии? Ты даже не представляешь, как я была занята.

Как это типично для моей матери с ее безграничным нарциссизмом. В прошлом месяце я собрала вещи и продала наш дом в Буффало, совершила двадцатишестичасовой переезд во Флориду и закрыла сделку по покупке нашего нового дома в маленьком прибрежном городке Шорхэм, а затем мы с Алекс неделю жили в отеле, пока не приехали грузчики с мебелью. И вот теперь я пыталась привести нашу жизнь в некое подобие порядка до того, как Алекс пойдет в школу. Все усугублялось еще и тем, что моя семнадцатилетняя дочь была до крайности возмущена переездом и почти не разговаривала со мной.

— Ты права, мам. Я понятия не имею, какой хлопотной может быть жизнь, — невозмутимо ответила я.

— Не разговаривай со мной таким тоном, — заявила она, как будто я все еще была подростком.

На этот раз я не смогла сдержать вздох.

— Сейчас действительно неподходящее время. Я иду по делам, а потом мне нужно вернуться домой. Мы все еще распаковываем вещи.

— Как дела у бедняжки Алекс? — В голосе мамы проступили те приторно-заботливые нотки, которые всегда меня раздражали.

— С ней все в порядке, — проговорила я, хотя, конечно, это было не так. Алекс уже несколько месяцев была не в порядке.

— Поверить не могу, что ты увезла ее бог весть куда, подальше от бабушки и дедушки, да еще именно тогда, когда мы нужны ей больше всего. — Тон снова сменился на раздраженный.

Вдох… выдох…

Моя мама знала, почему мы переехали. Я подробно объяснила ей причины. И не собиралась возвращаться к этой теме снова. Во всяком случае не тогда, когда я делала все, что в моих силах, чтобы сохранить с ней хорошие отношения.

— Мам, мне нужно идти, — резко вставила я. — Поговорим позже.

Я дала отбой, прежде чем она успела ответить, хотя и знала, что мне это еще вспомнят. И зачем только отвечала? Нарушила свое же золотое правило — никогда не разговаривать с матерью, если в руке нет бокала вина, которое можно использовать в качестве обезболивающего. Почему у других людей матери добрые, заботливые, готовые помочь и поддержать, если жизнь разбилась вдребезги? Моя же на похоронах моего мужа повернулась ко мне и сказала: «Ты не представляешь, как тяжело все это далось нам с твоим отцом. Эд был нам как сын».

Бросив взгляд на торговый центр справа, я увидела, что, помимо прочего, там есть и кафе. Отлично. Мгновенно воспрянув духом при мысли о кофеине, я заехала на парковку.

«Жареное зернышко» оказалось симпатичным заведением с разнокалиберными столами и стульями и книжной полкой с настольными играми. Я подошла к стойке, заказала латте со льдом и села за один из столиков поменьше, вдыхая восхитительный аромат свежемолотого кофе и черничных кексов. В кафе было полно народу. В кожаных креслах вокруг низкого столика устроилась группа молодых мам, каждая с ребенком — в коляске или слинге. За столиком у окна симпатичная пожилая пара беседовала так оживленно, что я подумала, не первое ли у них свидание. Неподалеку что-то свое обсуждали, уткнувшись в ноутбуки, несколько тинейджеров. И только я была одна.

Меня вдруг охватило такое невыносимое одиночество, что казалось, оно вот-вот захлестнет меня и опрокинет, как маленькую лодчонку, застигнутую бушующим штормом. Пора бы уже и привыкнуть, повторяла я себе. Кроме Алекс, в моей жизни никого не осталось. Мне некому было позвонить и сказать: «Привет, просто нужно услышать дружеский голос», — а потом болтать полчаса ни о чем или обо всем на свете.

Как это произошло? Стало ли это следствием того, что я была работающей мамой и мое внимание переключалось с проблем на работе на заботу о дочери? В какой-то момент я перестала заводить друзей. Даже не знаю почему. Я всегда старалась быть любезной со всеми, даже когда сама не была настроена особенно дружелюбно.

Чувствуют ли это люди? Догадываются ли, что мое добросердечие и ясная улыбка — всего лишь видимость? Большинство тех, с кем я была знакома в Буффало, просто здоровались со мной в продуктовом магазине. Моя мать была эмоциональной пустышкой, отец — эмоционально отстраненным человеком. Моя единственная сестра Лори, на семь лет старше меня, сбежала в Сиэтл поступать в колледж и уже не вернулась. Мы обменивались рождественскими открытками. Я не осознавала, до какой степени изолировала себя, пока не умер Эд.

Хотя нельзя сказать, что брак заменял для меня все и я не нуждалась в общении с другими людьми. К моменту смерти Эда мы переживали не лучшие времена. Скорее, даже наоборот.

«Слава богу, что он умер, когда умер», — прозвучал голос у меня в голове.

«Стоп», — приказала я ему.

— Извините?

Я подняла глаза и увидела, что в кафе есть и другой одиночка. Это был мужчина за сорок, примерно моего возраста, с темными волосами, слегка тронутыми сединой. И он читал книгу в твердом переплете.

— Простите?

— Вы сказали «стоп», — пояснил он.

— Я так сказала?

Если я начну озвучивать свой внутренний монолог, меня ждут большие неприятности.

— Да.

— Извините. — Я почувствовала, как вспыхнули щеки.

— Ничего. — Он улыбнулся, и я заметила, что у него добрые глаза — темно-карие, со слегка опущенными внешними уголками, что придавало ему несколько печальный вид. — Я вас здесь раньше не видел. Вы новенькая в этом районе?

— Серьезно?

— Что, избито?

— Немного. — Я смягчила слова улыбкой и заправила прядь волос за ухо.

— Пожалуй, мне еще нужно поработать над остроумными вступлениями.

— Вы могли бы составить список оригинальных и интересных вопросов, которые можно задавать случайным незнакомкам, — предложила я.

— Вы имеете в виду, что я мог бы поинтересоваться, какую занимательную книгу вы недавно прочли или какой хороший фильм посмотрели?

— Нет, это худшее из возможного! Такие вопросы слишком давят на собеседника. Мне пришлось бы серьезно задуматься, чтобы ответить остроумно и небанально. Что, если бы последним фильмом, который я смотрела, был «Человек-паук»? Что это говорит обо мне?

— Из какой франшизы? Той, что с Тоби Магуайром? Или с Эндрю Гарфилдом? Или с Томом Холландом? — полюбопытствовал он.

— Ого, как быстро все пошло наперекосяк.

— Основываясь на вашем ответе, я делаю вывод, что вы либо неравнодушны к супергероям, либо живете с одним или несколькими подростками. Скорее всего, последнее. Но я надеюсь, что могу придумать что-то получше. Подождите. — Он помолчал, глядя вверх, словно размышляя над великими вопросами мира, и его лицо просветлело. — Знаю! У вас есть какие-нибудь особые таланты? Или я снова слишком давлю?

— Нет, это хороший вопрос. Но только потому, что у меня действительно есть особый талант. Я могу мгновенно телепортироваться в любую точку мира — вот так. — Я щелкнула пальцами.

— Значит, вы не просто неравнодушны к супергероям, вы на самом деле супергерой?

— Вообще-то да, — призналась я. — Но не люблю этим хвастаться.

Он нахмурился.

— Это нечестно. Я собирался, когда подойдет моя очередь, рассказать вам о том, как в детстве выиграл конкурс по выдуванию жевательной резинки. Но это не идет ни в какое сравнение с настоящими супергеройскими способностями.

Я скромно пожала плечами.

— Что ж, жвачка — это тоже круто.

Он печально покачал головой.

— Знаю, звучит и правда круто, но когда пузырь лопнул, жвачка попала мне в волосы, и мама заставила меня подстричься. В то лето я выглядел как скинхед.

— Похоже, для вас это стало ужасно травмирующим опытом.

— Вы даже не представляете.

Я рассмеялась и сделала глоток кофе. Звук получился не самый аппетитный. Оказалось, увлекшись разговором с незнакомцем, я не заметила, как все выпила.

— Могу я предложить вам еще чашечку? — поинтересовался мужчина.

— Спасибо, но мне пора идти. Вообще-то я недавно в городе, и мне нужно заняться распаковкой вещей. — Я поднялась и закинула на плечо лямку от кожаной сумочки. Незнакомец тоже встал. Он был всего на несколько дюймов выше меня, но имел крепкое телосложение.

— Джо Миллер. — Он протянул мне руку.

— Кейт Тернер, — представилась я.

Мы обменялись рукопожатием.

— Было приятно познакомиться с вами, Кейт Тернер. Может быть, мы еще увидимся. Если вы решите сюда телепортироваться.

— Может быть.

Выходя из кафе, я поймала себя на том, что продолжаю улыбаться. Возможно, я все-таки приняла правильное решение, переехав во Флориду. Где нас никто не знает. Где мы можем завести новых друзей, создать новые воспоминания. Где мы будем жить в пространстве, не заполненном одними только горестями и сожалениями. «Пожалуйста, — подумала я, — пожалуйста, пусть здесь все будет по-другому. Пожалуйста, пусть я буду здесь другой».

Глава 3

КЕЙТ

Мы с Алекс сидели в моем внедорожнике, припаркованном возле старшей школы Шорхэма, наблюдая за проходящими мимо родителями и учениками. По дороге Алекс почти все время молчала, а теперь сидела, сложив руки на коленях, и ее длинные каштановые волосы падали на лицо, закрывая его от моего обеспокоенного взгляда.

— Нам пора, — мягко произнесла я.

Алекс пожала плечами, а я так и не поняла, что это означает — «да», «нет» или что-то между.

— Мы ведь не хотим пропустить вводное собрание, — продолжала я.

— Мы? — язвительно повторила она. — Мне все равно. Могу и пропустить.

— Это новая школа, дорогая. Нам может пригодиться любая информация. Например, кто твой школьный психолог-консультант или… не знаю… где находится кафетерий.

Моя семнадцатилетняя дочь бросила на меня испепеляющий взгляд.

— Я знаю, где находится кафетерий в моей старой школе. Именно ты настояла на том, чтобы мы переехали сюда. Почему бы тебе не пойти и не узнать всю важную информацию, которая, по твоему мнению, нам нужна?

Я на мгновение закрыла глаза. Можно было бы огрызнуться в ответ, но что толку? Моя девочка, еще недавно хохотавшая над глупыми видео с кошками, громко и фальшиво певшая в душе и неизменно излучавшая оптимистичную решимость, превратилась в кого-то другого, в кого-то, непохожего на мою дочь. В кого-то встревоженного, раздражительного, злого. Алекс через многое прошла. Мы обе через многое прошли. Вот почему я не могла позволить себе несдержанность. Вот почему я должна была оставаться спокойной и уравновешенной, чтобы помочь нам пережить этот переходный период.

— Давай просто зайдем ненадолго. Если решишь, что тебе это не нужно, мы всегда можем уйти.

Я отстегнула ремень и выбралась из внедорожника. Я не знала, последует ли Алекс за мной, поэтому обрадовалась, когда через несколько секунд услышала, как хлопнула дверца.

Мы влились в поток родителей и учеников, направлявшихся в школьный спортзал. Алекс, понурая, шла рядом со мной, сложив руки на груди. Девочка она высокая и уже к седьмому классу превзошла меня ростом. Мы с Эдом шутили по этому поводу, гадая, от кого из наших семей, где все были середнячками, она унаследовала такие гены. Я хотела сказать ей, чтобы держалась прямо, гордо, но вовремя прикусила язык, понимая, что сейчас мой совет ей не нужен.

В спортзале царил хаос. Едва войдя, мы остановились и огляделись. Ученики и их родители толпились у расставленных длинными рядами столов, чтобы записаться в тот или иной школьный клуб или спортивную команду и поговорить с тренером. Медленно пробиваясь сквозь толпу, я указала дочери на несколько клубов, которые, по моему мнению, могли бы ее заинтересовать. Клуб для выгула собак из приюта. Школьный журнал. Хоровая группа а капелла. Алекс только молча качала головой.

— Вон там записывают в теннисную команду. — Я указала на еще один стол. Она повернулась, и на ее лице наконец отразился какой-то интерес. — Пойдем посмотрим.

Броскую, с золотыми и серебряными блестками табличку украшали надпись, выполненная яркими красными буквами, — «ЖЕНСКАЯ ТЕННИСНАЯ КОМАНДА “ПАНТЕРЫ”», — и изображение черной хищницы с огромной теннисной ракеткой.

За столом сидели три девочки примерно одного возраста с Алекс. Все трое надели, как я предположила, форму своей команды — фиолетовые футболки-безрукавки и короткие белые теннисные юбки. Они были стройные и симпатичные, с длинными волосами и именными бейджами на футболках: Келли, Шэй, Дафна. Келли — веснушчатая, с острыми чертами лица и длинными светло-рыжими волосами. Шэй — темноволосая, с большими карими глазами. Дафна, сидевшая посередине, была самой яркой из трех: тонкие черты лица, темно-синие глаза, обрамленные густыми ресницами, и золотистые, искусно завитые локоны до плеч. Все они сидели, скрестив ноги, и излучали абсолютную уверенность, которой мне в их возрасте совершенно недоставало.

— Привет, — подошла к ним я. — Я — Кейт Тернер, а это моя дочь Алекс. Она новенькая, но в теннис играет отлично.

— Мама, прекрати, — пробормотала Алекс.

Все три головы повернулись в ее сторону, и я почувствовала, как моя дочь съежилась под тяжестью их холодных взглядов.

— Я тебя помню, — кивнула Дафна, оглядывая Алекс с ног до головы. — Шпионка.

Шпионка? Я посмотрела на дочь. Алекс густо покраснела.

— В любом случае, — протянула Дафна без особого энтузиазма, — тебе придется постараться. Свободных мест всего два, так что конкуренция довольно высокая. У нас очень сильная команда.

— Я знаю. В прошлом году вы показали отличные результаты, — сказала Алекс, что меня удивило. Она была категорически против переезда во Флориду, а между тем, оказывается, потрудилась изучить теннисную команду своей новой школы. Мне хотелось надеяться, что это первый положительный знак.

— Давай, записывайся. — Дафна без улыбки кивнула на планшет с листком и ручкой. — Отбор начнется через несколько недель. Удачи.

Пожелание было в лучшем случае неискренним и, возможно, даже насмешливым. Но Алекс взяла ручку и наклонилась, чтобы вписать свое имя. Волосы упали ей на лицо, и я почувствовала, как сковавшее меня напряжение понемногу отпускает. Конечно, это только небольшой шажок по утверждению Алекс в новой жизни, но уже что-то.

Однако кое-что меня обеспокоило.

Эти три девочки за столом. Они меня нервировали. В том, как они смотрели на Алекс, когда она выводила на листке свое имя, а потом откладывала ручку, было что-то почти хищное. И что имела в виду Дафна, когда назвала Алекс шпионкой? Мне вдруг захотелось обнять дочь и увести ее подальше от этого стола.

«Прекрати, Кейт», — приказала я себе. Если случилось что-то плохое, это еще не значит, что опасность подстерегает повсюду. Они просто подростки. Возможно, избалованные и эгоцентричные, но, конечно, не злобные.

— Дафна, что ты здесь делаешь? Сама же сказала, что останешься всего на час. — Рядом со мной остановилась какая-то женщина. — Тебе нужно работать над эссе для поступления в колледж.

— Господи, мам, занятия в школе еще даже не начались, а ты уже достаешь меня с этими заявлениями? — Дафна закатила глаза. Я взглянула на ее мать, гадая, как она отреагирует на раздраженный тон дочери. Она поймала мой взгляд и криво улыбнулась.

— Подростки бывают такими милыми, не правда ли? — Она протянула руку. — Женевьева Хадсон. По-моему, мы не знакомы.

Я пожала ей руку.

— Кейт Тернер. Мы с дочерью переехали сюда недавно.

Даже если бы я не услышала только что, как Дафна назвала Женевьеву мамой, я бы поняла, что они родственницы. Сходство было поразительным: у обеих лицо в форме сердечка, синие глаза и золотистые волосы. Фигуры стройные, спортивные; думаю, на Женевьеве и треники смотрелись бы стильно. Но в школу она пришла принарядившись — в изумрудно-зеленом платье-футляре и босоножках телесного цвета на высоком каблуке — и выглядела как ведущая новостей какого-нибудь кабельного канала.

— Добро пожаловать в Шорхэм, — улыбнулась Женевьева. — Откуда вы переехали?

— Из Буффало.

— Это большая перемена. Что привело вас во Флориду?

Я взглянула на Алекс, стоявшую чуть позади меня. Она снова ссутулилась и нервно теребила кончики волос. Я вдруг поняла, что именно нервировало меня в этой троице. В отличие от большинства подростков, неугомонных, пребывающих в постоянном движении, эти трое сидели совершенно неподвижно. Ни одна из них не притопывала ногой, не встряхивала волосами и не подкрашивала губы. Бесстрастно наблюдая за нами, они напоминали хорошеньких кукол.

— Нам просто нужно было сменить обстановку, — беззаботно сказала я. — И мне пришлась по вкусу перспектива жить в месте, где лето никогда не кончается.

Женевьева рассмеялась.

— Шорхэм, безусловно, именно такой город. Лето здесь действительно кажется бесконечным, особенно в эту пору. В августе всегда ужасно жарко, хотя нынешний просто невыносим.

— Уж лучше потерпеть жару, чем шесть месяцев снега и холодов.

— Привет, Кейт Тернер, — произнес голос у меня за спиной.

Я обернулась и увидела мужчину, с которым познакомилась в кафе. Он улыбнулся, а у меня от смущения потеплели щеки.

— Привет, Джо, — поздоровалась я.

— Из всех мест в мире ты предпочла телепортироваться именно в старшую школу Шорхэма? — лукаво поинтересовался он.

— Выбор был трудный — сюда или в Париж, но аргументы в пользу Шорхэма оказались весомее.

— Джо! — Женевьева улыбнулась ему и коротко коснулась его руки. — Ты как? Сто лет тебя не видела.

— Привет, Женевьева. Всегда рад тебя видеть.

Неприятный звук микрофона заставил всех обернуться.

— Презентация вот-вот начнется, — объявил невидимый голос. — Прошу всех пройти в аудиторию. Спасибо.

— Мне нужно разыскать сына, — сообщил Джо, оглядываясь по сторонам. — Надеюсь, он не улизнул, маленький негодник. Приятно было повидаться с вами обеими.

Джо улыбнулся нам, повернулся и исчез в толпе.

— Откуда вы знаете Джо? — обратилась ко мне Женевьева.

— Вообще-то я его не знаю. Познакомились случайно. — Я повернулась к Алекс, которая стояла, скрестив руки на груди. — Думаю, нам пора идти?

— Да, идите. Вступительная речь — для девятиклассников и новеньких, как ваша дочь. Я возглавляю организационный комитет, поэтому и присматриваю здесь за столами. О! Вам следует вступить ко мне. Волонтерская работа в школе в любом случае обязательна для родителей, и, поверьте мне, в моем комитете намного интереснее, чем в большинстве других. А главное, держитесь подальше от РК.

— Почему? — В прежней школе Алекс я участвовала в работе родительского комитета и думала, что и здесь, возможно, займусь тем же.

— У них там черт-те что творится. Комитет разделился на две фракции, которые годами борются за власть. Остается только удивляться, что между ними до сих пор не началась полномасштабная война. — Женевьева покачала головой. — Некоторые матери становятся просто одержимыми, это пугает.

— Что ж, спасибо, я бы с удовольствием присоединилась к вам, — импульсивно согласилась я. Алекс была не единственной, кому многое предстояло начать заново.

— Дайте мне ваш номер телефона. — Я продиктовала цифры. — Мы встречаемся во вторник утром. Я позвоню вам завтра и все подробно расскажу.

— Хорошо. — Я повернулась к Алекс. — Наверно, нам стоит пройти в аудиторию.

— Удачи, — пожелала Женевьева и с нескрываемым нетерпением обратилась к дочери. — Давай, Дафна, пора идти.

Переходя из спортзала в соседнюю аудиторию, мы с Алекс влились в огромную толпу. Если здесь собрались только девятиклассники и новички, то старшая школа Шорхэма была по крайней мере в два раза больше прежней школы Алекс в Буффало. Я почувствовала, как она напряглась, оказавшись в море незнакомых лиц.

— Та девушка назвала тебя шпионкой, что она имела в виду? — спросила я вполголоса.

— Ничего. Это она так пошутила.

— На шутку было не похоже.

Алекс раздраженно фыркнула.

— Просто забудь об этом. А кто был тот парень?

— Какой парень?

— Тот, с которым ты флиртовала. — В ее ответе явственно прозвучали обвинительные нотки.

Я огляделась, надеясь, что Джо нет поблизости. Если бы он услышал, я сгорела бы со стыда. И потом, разве я флиртовала? После стольких лет в браке я уже забыла, как это делается.

— Кейт, сюда! — раздался чей-то голос.

Я подняла голову — с одного из первых рядов мне махала рукой Лита Груэн. Лита жила по соседству с нашим новым домом и накануне зашла к нам с корзинкой домашних кексов. Из короткого разговора я узнала, что Эйден, старший из трех ее сыновей, идет в девятый класс старшей школы Шорхэма.

Мы с Алекс прошли к Лите и сели рядом с ней, приятным на вид мужчиной, которого она представила как своего мужа Эрика, и их застенчивым и неуклюжим сыном-подростком.

— Я искала тебя, — молвила Лита, — но увидела, что ты разговариваешь с Женевьевой Хадсон, и решила не подходить.

— Что так?

Лита сощурила глаза.

— Хуже Женевьевы я человека не встречала.

— Мне она показалась милой и дружелюбной.

Лита усмехнулась.

— Женевьеву Хадсон можно назвать по-разному, но только не «милой». Она — чудовище.

— Лита, — мягко одернул ее Эрик, — не говори так. Это уж слишком.

— Почему? Ты же знаешь, что это правда. Она — как дрянная девчонка-старшеклассница, которая так и не повзрослела. И я слышала, что ее дочь такая же противная. Она и ее подружки терроризируют школу уже несколько лет. Не представляю, что будет теперь, когда они перешли в старшую школу.

— Предлагаю начать. — К установленному на сцене микрофону подошла чернокожая женщина средних лет в темно-синем костюме. — Я — директор Тельма Хопкинс, и я хотела бы поприветствовать вас всех в старшей школе Шорхэма.

Лита наклонилась ближе, и ее горячее и немного кисловатое дыхание коснулось моего уха. Мне с трудом удалось побороть желание отодвинуться подальше.

— Я просто говорю тебе — держись подальше от Женевьевы Хадсон. Она нехороший человек. А если начистоту — полный кошмар.

Глава 4

КЕЙТ

Я услышала, как открылась и захлопнулась входная дверь. Мгновение спустя на кухне появилась Алекс, потная, раскрасневшаяся. Мокрая майка прилипла к телу.

— Как пробежка? — поинтересовалась я, оглядываясь через плечо и продолжая помешивать соус маринара с сосисками, который тушился в жаровне.

— Хорошо. — Алекс налила стакан воды, выпила весь сразу и налила еще.

— Почему бы тебе не бегать по утрам, когда на улице прохладнее?

— Весь смысл в том, чтобы тренироваться в жару и привыкнуть к ней. Если я попаду в команду, мои матчи будут проходить в середине дня.

— Я просто беспокоюсь, что ты загонишь себя и заболеешь.

— Папа всегда говорил, что сильные люди подгоняют себя, а слабые ищут оправдания, — возразила Алекс.

Да, Эд мог сказать такое. Он постоянно повторял Алекс, что ей нужно больше работать и тренироваться. Однажды, когда она растянула лодыжку, он заставил ее выполнять упражнение «из стороны в сторону» в положении лежа. Я узнала об этом, когда они вернулись с теннисных кортов, и разозлилась так, что испугалась сама. Чтобы остыть и успокоиться, я пошла прогуляться и в результате осталась на улице до захода солнца. Прохаживаясь по знакомым местам, я думала о том, насколько нам с Алекс было бы лучше, если бы Эд умер. Я представляла возможные варианты того, как это могло произойти. Внезапная болезнь. Сердечный приступ. Падение в душе.

Автомобильная авария.

Неужели Алекс забыла, каким неуступчивым, каким безжалостным мог быть ее отец, как он давил на нее? Как в тот раз, когда она проиграла матч на турнире для девочек до четырнадцати лет, и Эд заставил ее выйти на тренировочный корт сразу же после этого, не дав даже отдохнуть. Или когда разбудил ее посреди ночи, чтобы она смотрела в прямом эфире матч открытого чемпионата Австралии, а он обращал ее внимание на то, как работает Серена Уильямс4. Как отговаривал ее от встреч с друзьями и от выполнения школьной работы, потому что это отвлекало ее от тенниса.

Возможно, Алекс было слишком больно вспоминать об этом. Но я помнила. Я помнила каждый раз, когда он переходил от требовательности к жестокости. Даже теперь я ненавидела его за это.

— Готовлю на обед запеченные зити5, — сообщила я наигранно веселым тоном. — И чесночный хлеб. Как тебе такое предложение? — Да, я подкупала дочь и не стеснялась этого. Прежняя Алекс была бы в восторге от «праздника углеводов», особенно от чесночного хлеба, который всегда был ее любимым. Но новая, замкнутая Алекс только пожала плечами.

— Хорошо, — равнодушно отозвалась она.

— Я подумала, мы могли бы посмотреть фильм. Давненько мы не устраивали марафон Джона Кэнди6.

— Вообще-то у меня нет настроения смотреть кино.

— Тогда, может быть, поищем новый сериал? Я слышала, «Удивительная миссис Мейзел» очень даже неплох.

У меня было такое чувство, будто я снова в школе и пытаюсь набиться в подруги к одной из самых популярных девочек.

— Я не знаю. Может быть. — Алекс словно заколебалась. — Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.

— Ты можешь поговорить со мной о чем угодно. — Я видела, что мой чрезмерный энтузиазм раздражает дочь. У нее был такой вид, словно она откусила что-то кислое и противное. Надо сбавить тон. — В чем дело?

— Если я не попаду в команду по теннису... — начала Алекс.

— Ты попадешь.

— Ну, если я все-таки не попаду в команду… я хочу перейти на домашнее обучение.

— На домашнее обучение? — повторила я. Я знала нескольких родителей, дети которых проходили домашнее обучение, но они учились в начальной школе. — Ты хочешь, чтобы я тебя учила?

Алекс покачала головой.

— Нет, конечно, нет. Но во Флориде есть онлайн-школа, в которую может записаться любой житель штата. Я уже изучила программы. Все курсы, которые необходимы для окончания обучения, там есть.

Идея была ужасная. Я инстинктивно понимала это, хотя и не могла вот так сходу сформулировать убедительное возражение. Алекс и без того держалась замкнуто, уйдя в добровольную изоляцию. С началом занятий ей пришлось бы проводить время с другими подростками, и я надеялась, что у нее появятся друзья. Домашнее обучение, виртуальная школа только усугубила бы ситуацию.

— А как же заявление в колледж? — насторожилась я. — Думаю, приемной комиссии такой вариант вряд ли понравится.

Алекс отмахнулась.

— Им все равно. Их интересуют только оценки, результаты тестов и личное эссе.

— Разве ты не хочешь познакомиться со сверстниками?

— Вообще-то нет.

— Почему?

— Я сюда не вписываюсь.

— Почему ты так говоришь? — непонимающе взглянула на нее я и только тогда вспомнила трех девушек, сидевших за столом теннисной команды в спортзале. Трех красивых девушек с холодными глазами. Я видела, как они смотрят на Алекс, и тогда они напомнили мне хищниц, оценивающих потенциальную добычу. Я попыталась отогнать эту мысль. — Уверена, в этой школе немало милых, интересных детей. Ты найдешь подходящую группу.

— Я серьезно в этом сомневаюсь, — протянула Алекс. — И это даже не имеет значения. Мне осталось продержаться один год, а потом я уйду.

С этими словами она повернулась и вышла.

Я машинально помешала соус и сморгнула слезы. Алекс была права. Через год она уедет в колледж. Все учебные заведения, в которые она подавала документы, находились в других штатах — Нью-Йоркский университет, Бостонский университет, университет Тафтса.

После того как она уедет, я буду видеться с ней лишь изредка — во время каникул и по праздникам. Мое общение с дочерью заканчивалось. Когда я была беременна Алекс, Дженис Филдинг устроила для меня вечеринку по случаю скорого рождения ребенка. Дженис жила по соседству с моими родителями, и я знала ее с тех пор, как мы переехали в этот дом, когда мне исполнилось пять лет. Все было оформлено в розовых тонах — от цветов до наполненных гелием воздушных шаров и глазури на кексах. Вручая подарок, завернутый в блестящую бледно-розовую бумагу с огромным бантом, Дженис похлопала меня по руке.

— Тебе так повезло, у тебя родится девочка. Мальчики уходят, но девочки всегда остаются со своими мамами.

Дженис соврала.

Я была в шаге от того, чтобы потерять Алекс навсегда.

Глава 5

КЕЙТ

Женевьева позвонила через несколько дней после вводного собрания и повторила приглашение на встречу организационного комитета, провести которое планировалось у нее дома.

— У нас отличная группа. Уверена, тебе понравится, — заключила она свой рассказ по телефону.

Мне вспомнилось предупреждение Литы в отношении Женевьевы. Возможно, у них была какая-то своя история, о которой я не знала, неприязнь, накапливавшаяся годами. В любом случае беспокоиться по этому поводу я не собиралась. Чтобы начать все сначала, построить новую жизнь для себя и Алекс, мне нужно завести друзей. Предложение Женевьевы давало для этого отличную возможность. Пусть даже мне придется выйти из зоны комфорта. Пусть даже сама мысль о том, чтобы взяться за какую-то общественную работу, приводит меня в ужас.

По дороге к дому Женевьевы меня поразила почти открыточная красота Шорхэма, в большей степени свойственная районам побогаче. Симпатичные, словно скопированные с рекламного проспекта, дома, идеально благоустроенные дворы, совершенно новые машины. Я уже заметила, что многие живущие здесь женщины всегда нарядно одеты и накрашены, даже если просто вышли за продуктами в ближайший магазин.

На мой взгляд, все здесь было чересчур идеально.

Свернув на подъездную дорожку Хадсонов, я увидела самый впечатляющий дом в моей жизни — большой и белый, с колоннами по бокам от входа. На площадке перед ним уже стояло несколько автомобилей. Признаюсь, мне стало немного не по себе.

Я сделала глубокий вдох, вышла из машины и направилась к двойным парадным дверям, выкрашенным в глянцево-черный цвет. Дверь открылась почти сразу после звонка — с порога мне улыбалась Женевьева. Розовый сарафан подчеркивал ее изящные, словно вылепленные скульптором, плечи и стройную фигуру. Мне тут же стало неловко из-за своей белой рубашки на пуговицах и шортов цвета хаки.

— Кейт, я так рада, что ты смогла выбраться! Заходи, познакомься со всеми.