Мона. Между раем и адом E-Book

И.Б. Циммерманн

• Herausgeber: Mainstreem
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Ведьмы и боги
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 492

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Все могло быть так красиво. Ведьма Мона и ее жених архидемон Бальтазар признались друг другу в любви, усыновили прожорливую свинью-демона и хотят пожениться, на этот раз намеренно… Но тут решающий удар наносят братья-вампиры из семьи Носдроф. Теперь под угрозой находится не только реальность Моны - на карту поставлен, кажется, весь мировой порядок. Рай и Ад должны наконец забыть о своих разногласиях, чтобы остановить угрозу братьев-вампиров. Вдобавок ко всему напряжение обостряет отношения Моны, потому что любовь к бывшему богу приносит с собой неожиданные проблемы. Когда последняя печать Моны ломается, начинается катастрофа.

Leseprobe

И. Б. Циммерманн Мона Между раем и адом

Предупреждение о триггерах: в книге описывается употребление алкоголя и табака в приемлемых нашим обществом рамках.

Мы не несем ответственности за содержание присутствующих в этой книге ссылок на сторонние веб-сайты, поскольку не позиционируем их как свои собственные, а лишь ссылаемся на их состояние на момент первоначальной публикации.

Это книга для всех творческих людей с СДВГ.

Верьте в себя, вы со всем справитесь!

Глава 1 Влюбленные голубки

05.03.2019 – Вечер вторника

Проблема Кими заключалась не столько в бросающемся на нее метафизическом слоне, сколько в неспособности щелкнуть пальцами. Толстокожее розовое животное топтало луг, разрывая тонны поросшей травой земли, а Кими с визгами уворачивалась, когда оно проносилось мимо нее.

Мона стояла на краю луга и могла лишь напряженно наблюдать, как юная ведьма судорожно размахивает руками. Ей хотелось крикнуть, чтобы девушка попробовала хлопнуть в ладоши, но Моне нельзя было вмешиваться в процесс экзамена. Щелчок пальцами – эффективный метод направления магии, однако то, как в данный момент Кими в панике трясла руками, больше походило на попытку убить комара. Вместо того чтобы управлять колдовством, она только призвала какой-то непонятный ветер, который трепал ее длинные светлые волосы. В отчаянии Кими оглянулась на Мону.

– Глубоко вдохни и выдохни, – проорала ей та через всю площадку.

Мона беспокойно переминалась с ноги на ногу рядом с госпожой Сабинсен в другом конце парка, вынужденная смотреть, как ее подопечная постепенно теряет контроль, пока полупрозрачный розовый слон нарезает круги вокруг противницы.

Некоторое время назад, выполняя обязанности ведьмы-надзирательницы, Мона освободила детскую Кими от демона-слизня. После этого они обменялись контактами, на случай если молодая воздушная ведьма опять попадет в неприятности. Официально начинающим ведьмам оказывалось очень мало поддержки, что уже давно раздражало Мону. Так что, когда чуть позже девочка в отчаянии попросила помочь с посвящением в ведьмы, она не колебалас. Но, к сожалению, посодействовать чем-то, кроме парочки советов, Мона не имела права. Очевидно, этого оказалось недостаточно.

Несмотря на то, что ветер усиливался, Кими до сих пор была беззащитна против своего экзаменационного чудовища. Выглядело нехорошо. Юную ведьму вот-вот затопчет иллюзорный слон, а значит, она провалит испытание. Сотрудница ведомства, которая следила за процессом, тоже казалась встревоженной. Обычно госпожа Сабинсен не занималась посвящением младших ведьм, однако после исчезновения господина Флауна, окружного волшебника, они с Моной взяли на себя большую часть его обязанностей.

Тем не менее сильный порыв ветра, исходящий от рук Кими, отбросил слона на несколько метров. Полупрозрачные ноги, толстые, как стволы деревьев, заскользили по земле, словно по льду. За элегантный пируэт иллюзия вполне могла бы заслужить аплодисменты. Однако затем зверь неуклюже врезался в магический барьер, который Мона возвела вокруг экзаменационной площадки. Стоящие прямо за преградой члены семьи Кими испуганно завизжали, но слон не обратил на них внимания. Он вновь грозно развернулся к Кими. Под его ногами смялась трава, Мона скрипнула зубами. Если они разгромят парк, то несданный экзамен станет наименьшей из их проблем.

Розенхёэ, один из районов Оффенбаха, отличался большим открытым бассейном, лесами и парками. Там же располагался единственный в округе Союз младших ведьм и колдунов. К большому недовольству академии тенниса, потому что магические вибрации в воздухе периодически нарушали законы физики.

Между тем Кими нарушила сразу несколько из них. Ее волосы встали дыбом, ветер вокруг нее превратился в небольшой ураган… и, когда она снова попробовала щелкнуть пальцами, раздался громкий хлопок. Возник мини-торнадо.

– Вот черт! Этого я и боялась! – воскликнула Мона и пригнулась вместе с госпожой Сабинсен, когда над ними пролетел белый пластиковый садовый стул с террасы Союза. Кими слишком часто щелкала, из-за чего скопилось очень много магии. – Мы должны вмешаться.

Тем временем энергия, высвободившаяся в виде вихря, бушевала между теннисным кортом и зданием Союза. Прощай, ухоженный луг.

Мона уже собиралась подняться и принять меры, но госпожа Сабинсен поймала ее за рукав черного пальто и потянула вниз. Как раз вовремя, потому что в этот миг над головой Моны просвистел ком мокрой земли.

– Она еще не провалилась! – рявкнула Сабинсен. – Кими еще может выдержать испытание! А если мы вмешаемся, все будет кончено.

Служащая указала на слона на другой стороне лужайки.

Ветер действительно прижимал похожее на мыльный пузырь существо к барьеру, и оно с огромным трудом сражалось с бурей. Новая атака больше напоминала лошадиную рысь, но с каждым шагом становилась быстрее. Слон явно выигрывал в силе. Магии Кими не хватало, или ее колдовство все-таки не сработало?

В ушах Моны громко отдавался стук собственного сердца. Ужасно, когда разрешено только смотреть. Экзамены для ведьм небезопасны, в чем ей довелось убедиться на своей шкуре. И она определенно не хотела, чтобы Кими пострадала. Если бы только Моне было позволено сделать нечто большее, чем просто давать бестолковые советы, в последние месяцы она проводила бы с девочкой больше времени.

– Будь многогранна, – недавно порекомендовала она Кими. – Не забывай, что одно колдовство способно решать разные проблемы.

Впрочем, при виде слона, который теперь встал на дыбы, все советы последних недель показались ей незначительными.

Магическое создание бегало вокруг Кими, однако, в отличие от Моны, та уже успокоилась. Девушка вытащила из кармана брюк что-то синее, Моне не удалось точно разглядеть, что именно.

– Давай же, Кими, – прошептала она, подбадривая в основном саму себя. Ни в коем случае нельзя упустить момент, когда придется вмешиваться и, возможно, спасать Кими.

Как правило, ведьминское посвящение заключалось в физической опасности, с которой предстояло справиться при помощи магических сил. У ветряной ведьмы было множество способов защититься, и Мона немного завидовала испытанию Кими – ее саму когда-то выбросили из окна. С тех пор она знала, что огненные силы могли вызывать взрывы, отдача от которых замедляет падение, но приводит к переломам. Если бы Мона потерпела неудачу, с ней бы ничего не произошло, потому что, как и в случае с бешеным слоном Кими, угроза Моны тоже представляла собой иллюзию. Просто растянутая для нее воздушная подушка оказалась невидимой, а за сломанную руку ведьме следовало поблагодарить лишь свой неуправляемый дар. От воспоминаний о том дне по коже пробежал мороз. Вскоре после этого Мона потратила все накопленные деньги на татуировки с печатями и отказалась от своей магии.

Но у Кими все будет по-другому. Ей не мешали никакие психологические травмы. Осознав это, Мона почувствовала, как выравнивается пульс. Ни при каких обстоятельствах нельзя проецировать собственные страхи на протеже.

А Кими, похоже, решительно настроилась разобраться с монстром и не выпускала кружащего вокруг нее слона из поля зрения. Одновременно с этим она возилась с большим синим предметом, который держала перед носом. Наконец Мона поняла, что именно ее подопечная волшебным или даже колдовским образом вытащила из кармана: воздушный шарик постепенно обрел форму и быстро вырос до размера, подходящего для вечеринки, однако Кими на этом не остановилась. Всего через несколько выдохов эта штуковина достигла такого объема, который не смогли бы надуть никакие нормальные легкие, особенно легкие молодой девушки. Более того, шар поднимался, устремляясь к небу, как маленькая планета, а Кими крепко цеплялась за него.

– Клянусь трезубцем Посейдона, она же не… – пробормотала госпожа Сабинсен. – Зачарованные легкие, весьма впечатляюще.

В мгновение ока размеры шара превысили рост взрослого человека. Ярко-пурпурные буквы обещали двадцатипроцентную скидку на все, кроме кормов для животных. Больше Мона ничего не сумела прочесть у него на боку. Эта громадина потянуло Кими за собой, рывком взлетев еще выше, ноги девочки оторвались от земли.

Мона вскрикнула, когда слон попытался достать юную ведьму хоботом, но та храбро держалась за шар, вовремя подхваченная ее же ветром. Хотя это был не обыкновенный порыв ветра. С каждой секундой Кими поднималась все выше.

– Кими! – в ужасе завопила ей вслед Мона.

С края лужайки тоже раздавались крики, но, к ее удивлению, в них звучала не паника: родители горячо подбадривали Кими.

– Как мы тренировались, детка!

Озадаченная Мона заметила, что ураган не просто болтал Кими в воздухе – вихрь подчинялся девушке, которая не взлетала еще выше, а скорее зависла на одном месте. Мона смутно разглядела ухмылку на ее губах. Кими полностью контролировала ситуацию.

Послышался пронзительный свист. Слон тут же лопнул, как мыльный пузырь.

– Я сдала? – прокричала Кими, с трудом цепляясь за шар. Длинные худые ноги раскачивались из стороны в сторону. Ну, по крайней мере, с воздушницами можно было не беспокоиться о падении – они всегда приземлялись мягко.

Вместо ответа Мона показала большой палец. По парку разнесся радостный визг Кими, сопровождаемый бурными аплодисментами зрителей. Ветер стих, и шар стал плавно опускаться. Как только стопы девушки коснулись земли, она его отпустила, и он с грозным пукающе-тарахтящим звуком унесся в темнеющую синеву позднего вечера.

– Я справилась! – взвизгнула Кими и с торжествующим видом вскинула руки вверх, после чего родные буквально задушили ее в объятиях.

У Моны внутри наконец-то развязался тугой узел нервов, и она перевела дыхание. А так как громко пукающий шарик до сих пор летал над парком, присоединилась к дружному смеху остальных.

– Турбулентный получился экзамен, – сказала госпожа Сабинсен, завершая сегодняшнее испытание, и записала что-то у себя в смартфоне.

Они попрощались с Кими, собирающейся весело отпраздновать это событие в кругу семьи. Судя по предварительной оценке, она, вероятно, сможет рассчитывать на одиннадцатый ведьминский уровень, который по мере обучения наверняка поднимется до восьмого. Мона действительно была искренне рада за девочку. Однако при мысли о том, что ждало Кими в будущем, у нее начинало ныть в животе.

Глядя на частично восстановленный колдовством луг, Мона подумала, насколько творчески Кими подошла к магии. Эта девушка такая жизнерадостная, свободная и необузданная – настоящий ураган! Но у нее тоже не будет выбора: однажды Кими придётся либо работать ведьмой, либо отказаться от дара.

У Моны вырвался невольный вздох, в ответ на который вдруг послышалось воркование. Она в недоумении повернула голову и слегка вздрогнула, встретившись взглядом с двумя черными глазками-бусинками. В комплекте с ними шла длинная серая шея с белыми полосками и пятнистыми крыльями.

– Все в порядке, Халфас, ничего страшного, – заверила ведьма голубку, которая села ей на плечо и теперь нервно крутила головой, чтобы еще раз рассмотреть Мону.

– Не врите ей, она все чувствует, – предупреждающе выгнула бровь госпожа Сабинсен. Крючковатый нос немного сморщился.

– Ну… – начала Мона, но снова замолчала. Она не знала, как сотрудница ведомства отнесется к ее тревогам.

Та понимающе подмигнула:

– Они так быстро растут, не так ли?

Мона выдавила из себя улыбку и кивнула.

– К сожалению. Уже скоро она приступит к учебе, и, – девушка сглотнула, – и потом ей придется работать ведьмой. – Недовольная такой формулировкой, Мона сжала губы.

– Быть ведьмой – значит обладать огромным могуществом, – объяснила госпожа Сабинсен. – И в силах Кими как раз скрыт исключительный потенциал.

– Да… конечно.

Моне не хотелось спорить об этом со служащей. Экзамены, контрольные, занятия – все это важно, даже если реализация относительно устарела. Впрочем, прежде чем Мона успела набрать воздуха в легкие, чтобы поскорее сменить тему, госпожа Сабинсен тоже издала удрученный вздох.

– Очень жаль, с силой ветра из Кими получился бы просто фантастический пилот, вам так не кажется? Или она могла бы стать пекарем и вдохнуть новый смысл в пирожные «Виндбойтель»[1], – служащая весело рассмеялась, и ее, похоже, ничуть не беспокоило, что собеседница уставилась на нее в полной растерянности. Голубка Халфас воспользовалась моментом и вновь перепрыгнула на плечо хозяйки. Погладив птичью головку, госпожа Сабинсен продолжила. – Так много неисследованных возможностей. Жизнь просто несправедлива. – Но это должно измениться. – Мысли Моны буквально вырвались наружу. Она не рассчитывала на поддержку Сабинсен и теперь не знала, что делать с неожиданно наполнившей ее энергией. – Вернее… ну, я хочу это изменить, – взволнованно заявила она. – Мне правда очень хотелось бы сделать больше.

– Мхм? – протянула госпожа Сабинсен, одновременно извлекая из сумочки большой пакет с зернами, который определенно не должен был туда поместиться. К ним тут же полетели голуби со всего парка.

– После всего, что я пережила с Носдорфом, моими друзьями, с Бербель… – продолжала бормотать Мона. – Я хочу добиться должности окружной ведьмы, а когда-нибудь, возможно, и чего-то большего. Что-то должно измениться! И должен же кто-то это сделать!

Любительница голубей совсем не выглядела удивленной. Не обращая внимания на слегка дрожащую от возбуждения ведьму, она рассыпала корм для птиц, и, вопреки всему предыдущему опыту общения Моны с этими серыми пернатыми, голуби послушно клевали зернышки и, кажется, даже выстраивались в очередь.

– И-и, я надеялась, что у вас, возможно, найдется для меня какой-нибудь совет? – пропищала разволновавшаяся Мона.

Для того чтобы стать окружной ведьмой, ее должны избрать другие уполномоченные сотрудники. Также требовалось сдать экзамен, но прежде всего – получить рекомендации и заручиться доверием Совета ведьм и колдунов. Только тогда в статусе окружной ведьмы Мона обретет право голоса во всех магических событиях округа Оффенбах и даже сможет заниматься политикой.

– Я приветствую ваше рвение, госпожа Хасс.

– Да?

На самом деле, Мона всегда старалась скрывать от окружающих свой нервный характер, но сейчас ее будто разрывало изнутри. Редко что-то казалось ей более правильным, чем возможность стать свободной ведьмой.

– И тут срочно необходимо подобное рвение! – Сабинсен вытянула вверх указательный палец и начала им размахивать. – Как бы мне ни нравился прежний окружной волшебник Флаун, он слишком долго занимал этот пост. А теперь он пропал, а никому и дела нет. Так что, да, намм срочно необходимо ваше рвение, госпожа Хасс. Нам нужен кто-то, кто возьмет на себя ответственность.

– Я-я сделаю все, что в моих силах, – пролепетала Мона.

Похоже, теперь возбужденная дрожь охватила сотрудницу ведомства.

– Представьте себе, исчезновение господина Флауна приписывают аду! Ох, мой дорогой коллега. Это настоящая трагедия. – Если уж Сабинсен запомнила чье-то имя, значит, все серьезно. – Вот почему не ведется расследование. Никто ничего не делает. У нас больше нет ответственного лица. Министр ведь понятия не имеет… Говорит, что Люцифер должен разобраться с этим самостоятельно. Федеральное ведомство магических расследований, разумеется, выдвинуло возражение, но Мартин у министра уже давно как бельмо на глазу.

– Что? – ахнула Мона, у которой словно выбило весь воздух из легких. – Вмешался министр по делам нечисти? Из-за… ну, эм… – она не поспевала за скачками мыслей госпожи Сабинсен.

– Конечно, инцидент на берегу Майна обсуждался на самом высоком уровне. Вы ведь были в центре событий, вам даже выдвинули обвинения.

Мона медленно кивнула:

– Значит, после того, как меня чуть не осудили за беспорядки на ярмарке из-за попытки спасти ребенка… больше ничего не произошло?

– Увы! Мартин хотел, да, но министр Антюр свалил все на ад, потому что это же адская магия! Наверняка боялся обжечься на этом деле. Так что с этим Нусельдуффом придется разбираться демонам…

– Носдорфом.

– Ах, я так и сказала. Ох, какая неприятность. Министр – трус. А ведь зачинщик, этот Норсдорф, был вампиром, то есть представителем его вида. Если кто и должен с ним разбираться, то он. Трусливый бздун, вот он кто. Вы не поверите, насколько уязвимо большинство вампиров. Министр и на два метра не подпускает к себе никого с серебром, и горе тому, кто заговорит о его кривых клыках. Что за глупость – не позволять Мартину расследовать преступления вампира, пфф!

Язвительное звучание ее голоса выдавало, как плохо госпожа Сабинсен относилась к министру Вернеру Антюру. На протяжении нескольких десятилетий он отвечал за контроль над нечистью в Германии. И встал на их защиту задолго до того, как сверхъестественные существа открыто заявили о себе. Вампир в христианской партии, безусловно, имел власть и влияние на магическое сообщество. И благодаря ему же волшебный мир Центральной Европы оказался в мертвой хватке Церкви.

– Говоря о Мартине, вы имеете в виду Мартина Ван Хельсинга? – уточнила Мона.

– Само собой, кого же еще? Он только что занял пост в старом Федеральном уголовном ведомстве во Франкфурте, формирует свои подразделения, и что они разрешают ему делать? Дорожные проверки! Ван Хельсингу! Представьте себе! – Несмотря на сердитый тон, госпожа Сабинсен равномерно сыпала птичий корм, подрагивала только венка на ее длинной шее. – Так что, если вы решите попробовать себя в политике, я помогу. Вашего ранга достаточно, чтобы быть окружной ведьмой, но мы ведь не хотим опять действовать на нервы ведомству вашим восхождением по карьерной лестнице? – Ее бровь приподнялась.

Мона в очередной раз изобразила смущенную улыбку. Тем, что на данный момент она считалась ведьмой третьей ступени, девушка была обязана своему архидемону и мужу Бальтазару. В отличие от остальных, ей для этого не пришлось сдавать экзамены, хватило того, что она всего лишь призвала демона. И заключенный таким образом договор более чем возмущал ведомство, которое контролировалось Церковью.

Просто смешно. Носдорф, опасный вампир, разжигал беспорядки в городе, собирал вокруг себя демонов и прочую нечисть, а властям запрещалось вмешиваться, потому что Церковь задыхалась от негодования при одной только мысли о сотрудничестве с адом. Любой ангел закатил бы глаза.

– Значит, мне стоит действовать постепенно? – подытожила Мона. Голубка по кличке Халфас на плече у госпожи Сабинсен кивнула. – Черт.

– Вам необходимо проявить себя в работе и пройти онлайн-тренинги. А между делом я буду со всеми вас знакомить. О том, что у вас подходящий ранг, будем упоминать лишь вскользь, как будто в этом нет ничего особенного. У нас получится. У вас ведь уже есть опыт в этой профессии, не так ли?

Верно. Мона помогла Борису, своему лучшему другу, коллеге по службе ночным сторожем и вампиру, сдать тест на пригодность. Кими теперь официально стала ведьмой, а Бербель скоро получит свидетельство проклятого существа, благодаря чему сможет переехать в собственную квартиру и жить свободной жизнью. Однако все выглядит немного иначе, когда тебя саму подвергают испытаниям.

– Вам потребуется много терпения: это решение не только затрагивает ваши магические способности, оно еще и политическое, – произнесла госпожа Сабинсен.

– Хорошо, я-я не тороплюсь. Все равно у нас сейчас много дел. Мы планируем переехать, а тут еще и ребенок. И-и свадьба.

Мона положила руку на грудь. Обычно она носила свою демоническую свинку с собой в переноске. Но из-за сегодняшнего экзамена Тиффи осталась с папой Бальтазаром и, наверное, сладко спала в корзинке у него на столе… или ела диван и кресла. Ему уже пришлось купить три новых гарнитура, а у Моны появился четвертый за месяц мастрас.

– Свадьба? – голос служащей вырвал ее из раздумий.

– Эм, да, – быстро ответила она. – М-мы с Бальтазаром хотим пожениться, на этот раз по-настоящему, а не из-за случайного пакта. Вы, конечно, тоже приглашены. Только приглашения, к сожалению, не придут, пока мы не найдем кого-нибудь, кто нас поженит, и… место, и… Столько всего нужно сделать, – тараторила. Мона.

Она уже несколько недель ломала над этим голову. Они думали насчет церемонии в аду, однако с Люцифером в роли адского священника Моне было бы не по себе.

– Так-так, свадьба. Люблю свадьбы. Дату уже выбрали?

– На самом деле, мне бы хотелось поскорее, но сперва Бербель должна стать проклятым существом, чтобы тоже иметь право присутствовать, а еще… – Она тяжко вздохнула.

Госпожа Сабинсен вытянула длинную шею и пристально посмотрела на Мону:

– Ага? А еще что?

От волнения девушка потянулась к пакету с зернами:

– Можно?

– Естественно.

Она взяла большую горсть и тоже начала разбрасывать птичий корм. К тому моменту к голубям присоединилась парочка воробьев, а дрозд с любопытством наблюдал за пиршеством с безопасного расстояния. В кормлении птиц было что-то успокаивающее, и, хотя Мона наслаждалась тем, как в последнее время выросла в эмоциональном плане, многочисленные перемены в жизни заставляли ее нервничать. Проще осознать, что больше не нужно постоянно давить на себя, чем действительно это сделать.

– Мы с Бальтазаром хотим официально сыграть свадьбу. Вот только найти того, кто поженит ведьму и демона… Тот ведьмак из ЗАГСа мне больше не нужен. К тому же, я не знаю, позволит ли ведомство нам вообще это сделать. Что, если они вмешаются?

– Это было бы не очень целесообразно. Что ж… если хотите, я имею право проводить брачные церемонии. Не венчать, конечно, но вам ведь все равно это не подошло бы, верно? Ну и, если мне не изменяет память, в первый раз вас тоже поженила я, – брови Сабинсен тем временем поднялись настолько высоко, что вытянулись в тоненькие ниточки и слились со множеством морщинок на лбу.

Мона почувствовала, что и сама от изумления приняла такой же вид.

– Вы это сделаете? И… и вы просто можете это сделать?

Прозвучало легкое покашливание, а потом мурлыкающее хихиканье. Такой госпожу Сабинсен она еще никогда не видела.

– Ведомство тут ничего не решает: это могут все добрые феи, – любительница голубей самодовольно улыбнулась.

– Вы… вы… добрая фея, – повторила Мона.

– Ну конечно, моя дорогая. А кто же еще?

– Эм…

Когда презрительно закатываются такие огромные глаза, как у госпожи Сабинсен, у кого угодно закружится голова.

– Да-да-да, моя сестра была популярней – та, что с мышами и в сверкающих платьях. Умела превращать тыквы в кареты! Но ее грызуны чего только ни вытворяли. А вот я и мои голуби… хит на любой свадьбе. Говорю вам. – Могу себе представить, – глухо отозвалась Мона.

Она много читала о феях, однако Церковь причисляла их к ведьмам, которые просто хотят чувствовать себя особенными, поэтому бо́льшая часть сведений об этих волшебных созданиях пришла к нам из сказок.

– Но знаете что, госпожа Хасс? Вероятно, регистрацию Барбель как проклятого существа мы тоже сможем ускорить.

– Серьезно?

– Самое главное – это собственная квартира.

Мона застонала:

– Да, мы уже знаем. Но кто же сдаст квартиру проклятой реликвии? А без квартиры признание ее проклятым существом будет длиться целую вечность, потому что нет ни счета, ни адреса, а без статуса проклятого существа не будет ни предоставленной ведомством квартиры под надзором, ни…

– У вас обеспеченный муж, разве нет? Уверена, что у него есть недвижимость.

Раздался громкий шлепок, когда Мона хлопнула себе рукой по лбу. Рядом возмущенно захлопали крылья, некоторые голуби бросили на нее мрачные взгляды.

– Прошу прощения… просто…

Мона так и не привыкла к светской власти Бальтазара. Пусть он отказался от своей фирмы, чтобы сосредоточиться на должности князя ада и провести там реформы, у него определенно больше денег, чем Мона когда-либо сумела бы потратить.

– Иногда я такая… такая… такая… Всего всегда слишком много, и все так хаотично, а я не могу трезво мыслить… не могу собраться с мыслями. Но я должна была об этом подумать. Обязана! Вот дерьмо!

С тех пор как Мона начала учиться отпускать эмоции и позволять себе находиться в хаосе, она стала чувствовать себя гораздо лучше, однако ей не хватало того давления, которое явно раньше помогало сфокусироваться. Девушка надеялась, что это всего лишь такая фаза. На исцеление нужно время, не так ли? Но потом опять появлялся ее психотерапевт со своими подозрениями, которые он уже неоднократно высказывал: ведьма с СДВГ[2] и магическим посттравматическим расстройством… Когда же жизнь, наконец, даст ей передышку?

– Знаете, я периодически прихожу на работу в пижаме. Когда нужно сосредоточиться на множестве важных вещей, легко упустить из виду насущные проблемы.

Моне удалось выдать лишь одно из своих «Эм», поскольку ее мозг теперь судорожно пытался вообразить Сабину Сабинсен в плюшевой ночной рубашке.

– Бербель показалась мне весьма самодостаточной. Вряд ли с заявлением возникнут трудности. Самостоятельный контроль движений, коммуникация, воспоминания, – перечисляла сотрудница ведомства.

Память – главное, что отличало Бербель от других артефактов. Поющие проклятые вазы, за которыми, среди прочего, Мона присматривала в качестве ночного сторожа в Мифоисторическом музее Франкфурта, никак не развивались. И хотя они обладали инстинктивной способностью к запоминанию, ее хватало только на то, чтобы со временем выучить полный текст начальной песни из мультсериала «Клуб Винкс», никогда больше его не забывать и с тех пор, возможно, до скончания веков, горланить каждую ночь.

– Спасибо вам за помощь! – Мона улыбнулась, и госпожа Сабинсен ответила ей такой же теплой улыбкой. – Надеюсь, случай Бербель поможет и другим проклятым реликвиям.

– Верно, – Мона не ожидала услышать от фанатки голубей тяжелый вздох. – Защита необычных, частично живых или немертвых реликвий четко не определена. Я часто думала о том, что будет с моими любимцами, если я когда-нибудь… – ее обеспокоенный взгляд упал на голубку у нее на плече. Халфас вопросительно гуркнула.

– Эм… это… это… – начала Мона.

– Ду́хи, но простые. Церковь сказала бы…

– Низшие демоны.

– Мхм.

С печальным выражением лица госпожа Сабинсен погладила шейку голубки. В ответ раздалось что-то вроде мурлыканья, и довольная птица прикрыла глаза.

– Мы отыщем решение, – пообещала Мона, которая успела подружиться с этими созданиями и была обязана им дружбой с сотрудницей ведомства.

– Было бы здорово, госпожа Хасс.

– О, называйте меня просто Моной.

– Мона. Тогда я для тебя Сабина. – Искренняя радость заставила суровые черты ее лица преобразиться и показать ямочки на щеках. – Итак… Мона, чтобы дело Бербель пошло быстрее, если ты соберешь мне все документы, я, наверное, смогу организовать тебе встречу с моей коллегой уже через пару недель. Она передо мной в долгу. Но не откладывай свадьбу из-за Бербель, я позабочусь о том, чтобы ей разрешили присутствовать там и как проклятой реликвии.

– Добрая фея, хм?

Сабина рассмеялась весело и непринужденно, и это мгновенно сняло с Моны большую часть нервозности. Она вновь нашла подругу, которая подставила ей плечо. А что может пойти не так, если на твоей стороне любительница голубей?

Глава 2 Удар по власти

Все еще 05.03.2019

Борис расслабленно прислонился к своей новенькой «Toyota Ultimum», голубовато-серый цвет которой идеально сочетался с ордой птиц, оккупировавших крышу – а также капот, боковые зеркала, бампер так, что теперь их не отмоет ни одно чистящее заклинание. Когда Мона и Сабина приблизились, Халфас, голубка с полоской, взлетела и устремилась к светлым волосам Бориса. Словно не было ничего более нормального на свете, она приземлилась на его шевелюру, и вампир выдавил страдальческую улыбку.

– Вы так рано проснулись, господин фон Гольценроллерн? – спросила Сабина, и теперь Мона была уверена, что женщина намеренно давала ему разные фамилии, поскольку в ее тоне слышались нотки веселья. – Ну, я… – начал Борис, стараясь не двигаться, пока Халфас вила гнездо у него на голове. – Ау! – Птица потянула за одну из прядей, чтобы как следует уложить ее под голубиной попой.

– Не надо ничего объяснять, я сама знаю.

Разумеется, служащая в курсе. Моне сразу вспомнилось упоминание комиссара криминальной полиции Мартина Ван Хельсинга, которого Сабина так фамильярно звала по имени. Ему тоже известно, что Борис употреблял амброзию, однако об этом нелегальном животворящем вампирском наркотике, видимо, предпочитали умалчивать. Казалось, что Борис совсем недавно напился крови, хотя солнце еще даже не полностью зашло и его немертвые коллеги, вероятно, только-только поднимались из гробов. Смена в музее начнется через два часа, а Сабину они высадят в центральной части города… Хотелось верить, что вместе с голубями, которые расселись прямо на сиденьях, когда Борис открыл и придержал дверцу автомобиля.

– Дамы? – промурлыкал он и низко наклонился, чтобы Халфас не ударилась головой, пока вампир садился за руль. – Как прошел экзамен Кими?

– Она отлично справилась, сразу сдала!

Мона едва могла сдержать улыбку. Она опустилась на пассажирское кресло и, когда один голубь устроился у нее на коленях, порадовалась, что Тиффи сегодня с отцом. Свинка сейчас охотилась на все, что двигалось. Несмотря на то что машина Бориса была новой, обивка уже покрылась эльфийской пыльцой и собачьей шерстью; пахло сахаром и мокрым оборотнем. Во время поездки Мона снимала тонкие волоски со своих черных легинсов и так увлеклась, что буквально подпрыгнула, когда Сабина взревела:

– Стоп! Остановитесь немедленно!

Борис так резко ударил по тормозам, что три голубя, как боевые снаряды, пролетели через весь салон, врезались в защитные чары и остались невредимы. К сожалению, все они попадали Моне на колени, щедро осыпав ее перьями.

– Что стряслось? – воскликнула она, перекрикивая громкое сердитое гурканье.

– Мужчина вон там!

Однако вместо дальнейших объяснений Сабина выскочила из автомобиля и побежала через дорогу к пешеходной зоне. Позади машины Бориса раздавались оглушительные гудки. Типичные гессенские ругательства слились в грозный гам, и Борис опять торопливо завел двигатель, чтобы последовать за Сабиной.

Между тем Мона распугала голубей и вытянула голову, пытаясь отыскать ее взглядом.

– Мужчина? – пробормотала она.

Глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к дымке на улице. Неужели раньше тоже было так темно и туманно? Похожие на коробки здания, тянущиеся вдоль тротуара, сливались с меркнущим вечерним светом. Их обычно выставленные напоказ грязные фасады выглядели почти гладкими. И лишь крупный синий логотип «TEDI»[3] просвечивал сквозь окружающую серость. Сабина стремительно направлялась к магазину.

Борис проскочил за паркующийся фургон, рядом с которым в этот момент курил сигарету мужчина в рабочей униформе. Народа в этот час было немного, дождь со снежной крупой и стелющийся по земле туман загнали большинство людей по домам. Как же Моне хотелось сейчас разделить с ними эту роскошь.

Сабина Сабинсен махнула рукой, остановилась перед причиной экстренного торможения и уже достала мобильный телефон, чтобы записывать слова человека в обносках. Какой контраст: опрятная госслужащая в темно-синем хлопковом пальто, с собранными в пучок волосами и жемчужными сережками рядом с лохматым типом в драном спортивном костюме. На нем был вязаный шарф, подозрительно похожий на самодельный и настолько длинный, что он обернул его вокруг шеи добрых пять раз. В правом ботинке зияла дыра, как и в перчатках. В дрожащих пальцах мужчина держал большую табличку с надписью: «Сегодня нас ждет конец света! Ковырнадцатое откровение Иисуса! Горе нам!»

У Моны тут же сильно свело желудок. Только этого еще не хватало.

– Да быть этого не может, – пробормотала она, чем заслужила только вопросительный взгляд Бориса, голубка у него на голове с любопытством вытянула шею. – Это знак, – поспешно пояснила ведьма.

Борис недоверчиво приподнял брови.

Теперь Мона тоже вытащила свой смартфон и сразу получила отправленное Сабиной территориальное предупреждение о Q3.

– Тавматургическая служба спасения скоро будет здесь.

– Из-за… из-за вот этого? – у Бориса сорвался голос, но она сейчас не могла вдаваться в подробности, ситуация была слишком серьезной, чтобы все ему объяснять.

Так вот откуда этот странный туман. Он появился не из-за холода, в воздухе витало нечто зловещее, и дело не в вони от оффенбахского кожевенного завода, от которого у Моны щипало легкие. Темные витрины магазинов, что нельзя считать чем-то необычным почти в шесть вечера, но даже киоск с донерами уже запер двери – еще один тревожный знак.

Она нервно оглянулась по сторонам:

– Что он говорил?

Однако, прежде чем госпожа Сабинсен успела открыть рот, чтобы ответить Моне, уличный пророк начал повторять свои предсказания, которые, судя по охрипшему голосу, уже давно выкрикивал на всю округу. – Они поднимутся, они придут туда, где ходят другие, туда и они ступят, – декламировал мужчина. – Их сила подобна силе сил самых сильных из сильнейших. Это будет конец света, начало начала бесконечной черноты…

– Да, да, да, – перебила его Сабина и закатила глаза. – Это всегда нача́ла, на этом мы и должны сосредоточиться, остальное он просто приукрасил. Ох, что за беда. У Иисуса уже давно не возникало желания поболтать, это серьезно.

– Видно, дела плохи, раз даже он вмешивается. – Волоски на затылке у Моны встали дыбом. Вся на взводе, она подняла кулаки и посмотрела на слегка мерцающие фиолетовым светом очертания своих ладоней. Кто бы там ни собирался подняться, она готова. Во всяком случае, Мона надеялась на это.

Но первым подал голос Борис:

– Позвольте спросить… что?

– Тссс, – шикнула Мона, прижав палец к его губам. Затем тихо продолжила: – Это ненастоящее пророчество, скорее предупреждение, инсайдерская информация от Господа.

– Через вот этого? – Борис незаметно кивнул на небритого мужика в шарфе.

– Конечно, через кого же еще? Представь себе, что Иисус отправит такое послание какому-нибудь священнику. А что, если ему поверят? О последствиях даже думать страшно. Паломничества, поклонение… Так что ему приходится хорошо все маскировать. Кроме того, чтобы воспринять такое послание, ему нужны истинно верующие, а они встречаются довольно редко.

Борис выдвинул вперед челюсть, Мона услышала, как он скрипнул зубами. Судя по складочке между бровями, мозги у него завязались узлом.

Мона уже хотела набрать воздуха, чтобы объяснять дальше, как вдруг Сабина схватила ее за руку.

– Вы тоже чувствуете этот запах? – Сотрудница ведомства подняла крючковатый нос.

Около Моны послышался звук рвотных позывов – похоже, после ее вопроса Борис вдохнул, что вампиры делали очень редко. Чтобы говорить – да, чтобы взять след во время охоты – само собой, но определенно не для того, чтобы втянуть поглубже запах гнили. То, что Мона сперва приняла за вонь с кожевенного завода – хорошо знакомый ей запах, – оказалось кое-чем гораздо бо́льшим: тухлятиной и тленом с ноткой одеколона «4711».

– Зомби, – ахнула Мона.

Ничего необычного для Оффенбаха-на-Майне, но в это время шел выпуск новостей по «RDL», а его обычно не пропускал ни один труп. Что там предсказывал пророк? «Они поднимутся, они придут туда, где ходят другие, туда и они ступят». Мона нервно покосилась на синий знак пешеходного перехода. Туман, густой, как на представлениях дешевых фокусников, стелился по земле, волнами клубясь над окурками и мусором.

Внезапно с оглушительным звоном разлетелась на осколки витрина в универмаге «Woolworth» напротив. Мона сдержала вскрик, но Борис рядом с ней взвизгнул и тут же зажал рукой рот. Бдительная Сабина расправила плечи. Голуби шумно захлопали крыльями, взлетели и рассредоточились, словно подчиняясь немому приказу. Они находились в поле зрения любительницы птиц, поэтому Мона и Борис мелкими шажками переместились под защиту ее тени.

Из магазина, шатаясь, вышел сначала один немертвый, а сразу за ним – второй. Они еле выбрались на улицу, так как разбитое стекло создавало проблемы их с трудом работающим конечностям. Третий зомби застрял на крупном осколке, и, как ни дергался, ничего не помогало. Как бы жутко ни выглядели эти безжизненные ребята, как правило, они не отличались ни силой, ни скоростью. Тем не менее, довольно быстро образовалась пробка, потому что в магазине, очевидно, столпилась целая орда нежити, и все они непременно хотели вылезти через окно.

Для курящего водителя грузовика это явно оказалось слишком: он с воплями побежал прочь, просто бросив свой фургон. Зомби вытянули шеи и посмотрели вслед удирающему мужчине. Один даже поднял руку, будто собирался помахать.

– Они ведь обычно так не делают, – прошептал Борис и был абсолютно прав.

Восставшие из гроба не испытывали любопытства и, в отличие от ужастиков смертных, слетали с катушек только во время распродажи упаковочных материалов, которыми любили набивать себе мозги. Впрочем, за единственным исключением… Мона застонала.

– Это КЭПУТ, – негромко пояснила она. – Каскадный эффект перемещающихся умерших тел. Зомби заряжены магией, и при их скоплении заряд усиливается. Он проявляется, даже когда их дюжина, вот почему они любят сбиваться в группы. Это подкрепляет их неудачные воскрешения, позволяет им что-то почувствовать, понимаешь? А если собирается больше сотни зомби… то они начинают мыслить, ну, по крайней мере, что-то типа того.

– Стайный интеллект?

– Можно и так сказать.

Мона почувствовала, что Бориса охватила дрожь.

– И-и чего они сейчас хотят?

– Настоящий мозг.

– Что?! – Он втянул голову в плечи.

– Желательно хорошо пропитанный кровью.

– Ну ничего себе! Поэтому я и предпочитаю драугов своего поколения.

Борису было больше двух тысяч лет, но, поскольку зомби-апокалипсис произошел из-за индустриализации, он, вероятно, знал о нем так же мало, как и весь остальной мир. Лишь в последние несколько лет люди действительно осознали серьезность ситуации. Большая часть населения являлась нежитью, и любое массовое мероприятие часто грозило выйти из-под контроля. Повезло, что это хотя бы не заразный вирус: такого рода зомби появлялись в результате магических случайностей. Тем не менее, некоторые стереотипы произрастали на почве глубоко скрытой правды.

– Как только они по-настоящему осознают свой голод, дело может принять довольно опасный оборот. Нельзя допустить, чтобы они начали думать. – Мона уже собиралась вскинуть руки и призвать колдовское пламя, как вдруг раздались тихие, но удивительно быстро приближающиеся сирены.

Жуткий пронзительный вой тавматургической службы спасения звучал на какой-то неземной частоте, которую слышали все, независимо от наличия слуха. Вместо того чтобы колдовать, Мона инстинктивно заткнула уши, но рев сирены никуда не делся. Не прошло и двух секунд – за которые, однако, на тротуар успел вылезти новый зомби, – как навстречу им на огромной скорости вылетел черный «Нежите-Volkswagen» с красной мигалкой. Автомобиль снес вывеску с ассортиментом городской скотобойни, и та со скрипом рухнула на землю. В самый последний момент колеса немного повернулись, и машина боком остановилась перед Борисом.

– Какое везение, что у меня не работает пищеварительная система, – пробормотал он, хотя вздрогнул вместе с Моной, которая вцепилась в Сабину.

Любительницу голубей такое эффектное появление, похоже, не впечатлило. Она задрала подбородок и поздоровалась с крупным мужчиной, который вышел из автомобиля:

– Мартин.

– Оказался поблизости, – с оттенком усталости в голосе ответил тот.

Вялым движением он щелкнул застежкой на жилете. Черные брюки, синяя рубашка, закатанные рукава, темные усы, солнечные очки-авиаторы, стальная мускулатура, – наверняка ежедневная работа! – а также небольшой живот, за который он, вероятно, обязан паре-тройке пончиков, – просто все в этом человеке соответствовало клише полицейского. Как и при первой встрече, Мону охватило острое желание спрятаться от комиссара и охотника на вампиров. О Ван Хельсингах рассказывали не меньше страшных историй, чем о зомби.

Мартин Ван Хельсинг кивнул служащей ведомства, скользнул взглядом по Моне и Борису, после чего сразу же переключил внимание на растущий КЭПУТ.

– Астра 1/03, прибыл на место происшествия, – сообщил он по рации, закрепленной на жилете. – Подтверждаю Q3. Нужен отряд спецназа для оцепления центра города. Угроза W13.

– Овидий 91/03, уже в пути, – с громким треском раздалось в ответ.

– То еще дерьмо, – прокомментировал ситуацию Ван Хельсинг.

Десятки оживших мертвецов застряли в разбитой витрине магазина, дико размахивая руками. Металлический каркас не выдержал такого давления – он с хрустом вылетел из стены. На тротуар хлынула волна зомби. Головы покатились по асфальту, по воздуху пролетела чья-то рука, а потом через подоконник перешагнул настоящий зомби-великан ростом с саму витрину, с толстыми, как пивные бочки, руками и пустыми глазницами. Из глубины его глотки вырвался раскатистый рев.

Предвещавший катастрофу пророк воспринял его появление как сигнал к бегству из сцены фильма ужасов, вдруг ставшей реальностью. Он сунул свою табличку под мышку и вместо очередного предсказания с довольным видом заявил:

– Я же говорил!

Следующая машина службы спасения согнала его с тротуара, после чего он исчез.

Мона оторопела, когда из полицейского автомобиля выпрыгнул зеленый мужчина – коренастый, но невысокий. Из огромной выпирающей нижней челюсти поверх губы торчали два острых клыка. С другой стороны вышла его коллега – сначала Мона увидела лишь ее седые волосы. Даже без ветра они развевались, словно поднимающийся к небу дым, контрастируя с ее черной кожей.

– Гнаг, Пенни, ограничить стационарным магическим кругом пешеходную зону, выставить блокаду для живых! Нежить разобщена, лидера нет, но это может измениться в любой момент. Подкрепление уже в пути. Обеспечьте прикрытие, оружие использовать только для защиты, – приказал комиссар огру и дриаде, которые тут же кивнули и поспешили прочь.

Потрясенная присутствием сверхъестественных существ в команде Ван Хельсинга Мона напрочь забыла про свою нервозность, пока зомби-великан снова не заревел. Прозвучало это подозрительно похоже на «Мозги». Гнаг и Пенни обошли зомби по широкой дуге. Полицейские достали пушки, которые на первый взгляд казались обыкновенными, разве что у дриады оружие слегка светилось красным.

Комиссар криминальной полиции, в свою очередь, потянулся не к огнестрельной пушке, а к гримуару – книге заклинаний, которая на цепочке висела у него на поясе. Именно она наделяла способностями охотников на вампиров из рода Ван Хельсингов… а также, вероятно, делала Мартина чрезвычайно могущественным волшебником.

Мона, конечно, обладала схожими талантами, но, в отличие от комиссара, ей не хватало подготовки на случай подобных чрезвычайных происшествий. Впрочем, тому, кто собирался стать окружной ведьмой, лучше сразу начать привыкать к такого рода инцидентам. К тому же, это не первая ее катастрофа. Пытаясь справиться с дрожью в коленях, Мона встала рядом с Сабиной. Щелчок пальцами – и у нее загорелись ладони. На мгновение Мону ослепило фиолетовое пламя, а потом глаза привыкли к потрескивающему ведьминскому огню.

– На случай, если не сможем обойтись без очищения, – пробормотала она.

– Дорогая моя, я рассчитываю на твой огонь, – серьезным тоном прошептала Сабина.

Пока что зомби неорганизованно толкались перед ними, но поток выползающей из «Woolworth» нежити не иссякал и как будто даже увеличивался. Скоро у них оформится воля: один из немертвых уже сейчас выглядел крайне целеустремленно. Гниющий гигант, очевидно, неудачный эксперимент в духе Франкенштейна, направился к закрытой мясной лавке.

– Голод, – прогремел он.

От испуга у Моны ярко полыхнули ладони, однако Ван Хельсинг взмахом руки дал ей знак погасить пламя.

– Нет, рано! Мы не знаем, чем вызван этот КЭПУТ, нежить еще свежая. Нужно действовать осторожно, это может быть некромантия, – спокойно пояснил он.

– Свежая? – ахнула Мона и опустила руки. Зомби находился неприятно близко к ним, и тем не менее она доверилась спокойствию Ван Хельсинга и внимательнее присмотрелась к монстру. Сквозь разодранную рубашку, которая явно была ему маловата, торчала распухшая плоть. Зомби пользовался силой еще работающих мышц и двигался гибко. – Действительно, он даже пытается дышать.

Они все спрятались за автомобилем Бориса и присели. В это же время у них над головами поднялась светящаяся пентаграмма и заслонила собой небо. Двое полицейских успешно создали магическое защитное поле.

– Некромантия? Здесь? В «Woolworth»? – не поверила собственным ушам Мона.

– Я видел там вещи и постраннее. – Ван Хельсинг достал из кармана брюк пачку сигарет, а из нее – одну сигарету, которая тут же загорелась, когда он сомкнул на ней губы. Неожиданно, но дым пах свежестью, как чай с цветочным названием «Весенний бриз» или смесью трав «Насладись этим днем».

– Амброзия? – выпалил шокированный Борис.

Ван Хельсинг пожал плечами:

– Потребление не запрещено.

– Д-да, я знаю, но…

Вампир умолк, проследив за пристальным взглядом инспектора. Тот наблюдал, как золотистый дым от сигареты потянулся в сторону «Woolworth», как будто его туда что-то засасывало.

– Бинго. Некромантия либо врата в мир духов – вот что вызвало КЭПУТ, – заключил Ван Хельсинг.

Мона сделала глубокий вдох, шумно втянув воздух ртом. Значит, немертвые встретились тут не случайно.

– Если это спланированная… спланированная атака, то мы должны выяснить, с какой целью ее устроили, – девушка сама слышала, как невнятно прозвучал ее голос.

Между зомби, созданными по ошибке, и зомби, созданными намеренно, имелись существенные различия. Некроманты умели управлять своими немертвыми слугами… Впрочем, никто из остальных ходячих мертвецов не казался особенно сосредоточенным, а здоровяка, наверное, просто привлек запах мяса.

– Тут что-то не так, – прошептал Ван Хельсинг, словно прочел ее мысли. – Мы должны быть предельно бдительны. Где волшебники, которые управляют нежитью? Ритуал пошел не по плану? Возможно, они сбежали.

Мона согласно кивнула. Для некромантии не нужны были темные капюшоны и тайные общества: фактически частью обряда поднятия из могилы являлось только невнятное песнопение. Так что много чего могло пойти не так, в конце концов, даже магия с трудом разбирает этот бубнеж.

Положившись на свои колдовские силы и пакт с Бальтазаром, Мона подавила нарастающее жжение в груди. Больше всего ее беспокоил туман. Он и раньше был таким густым? И вообще, почему всегда туман? Постоянно, везде и всегда этот туман. В парке после демонического рейва, потом в лесу, когда они спасли Тиффи… Мона осеклась.

– Нет. О нет. Нет-нет-нет! Носдорф, – шепотом произнесла она.

– Не думаю, – Сабина с сомнением взглянула на нее. – Здесь же нечего красть.

– Есть – меня! – просипела Мона.

Искрящаяся у нее внутри паника превратилась в поток фиолетового огня. Она нервно встряхнула руками, пылающими пальцами выудила мобильник из кармана джинсов, однако рядом со значком батарейки светилось «Нет сети». Это подтвердило ее опасения.

– У кого-нибудь еще ловит?

Ван Хельсинг включил рацию, которая не издала в ответ даже шипения.

– Черт.

– Этот туман кто-то призвал. – Мона судорожно озиралась по сторонам.

Как и тогда в лесу, она не сможет связаться с Бальтазаром сквозь магическую дымку. Пока не получится. Иначе он бы уже давно стоял около нее.

– Дешевый фокус, но, к сожалению, очень эффективный, – пожал плечами комиссар. Он по-прежнему казался каким-то отстраненным. Хотелось верить, что дело действительно в расслабленности, поскольку такой вариант означал бы, что у него все под контролем. – Будет сложно, если заклинатели где-то здесь, придется ждать подкрепление. Туман говорит о том, что великана кто-то пробудил… Тем не менее, мы должны разбить КЭПУТ, прежде чем он распространится дальше. В последний раз мне приходилось разделять такое количество зомби много лет назад. Песенные конкурсы всегда стоили нам таких нервов… Как бы то ни было, сейчас план действий такой: надо раздробить толпу, чтобы она не дошла до стадии сознания.

Неторопливо, как будто у них в запасе куча времени, он листал книгу заклинаний, а между тем громкий грохот возвестил их о том, что зомби-великану удалось вломиться в мясную лавку. Последовавший затем рев подсказывал, что его немертвые коллеги тоже заметили успех товарища. Пешеходная зона мгновенно пришла в движение. Когда лавина зомби хлынула в дыру в стене, задрожала земля. Хруст тел, жадно протискивающихся в магазин, – «Восстание живых мертвецов» наяву и в цвете. В отличие от великана, вся остальная нежить выглядела старой и сгнившей. Бледная кожа, натянутая на кости.

– Да, конечно. Им же нужны мозги, так? – громко выпалил Борис. Мона тут же шикнула на него, но тот лишь замотал головой и указал на грузовик перед ними. – Посмотрите туда!

– «Городская мясная лавка», – медленно прочел вслух комиссар, а в следующую секунду глаза у него расширились.

– Битком набит мясом! Вы даете мне разрешение угнать его, чтобы использовать как приманку и доехать до противоположного конца защитного поля? – воодушевившись сознанием долга, спросил Борис, чем удивил Мону и заставил вспомнить о его планах самому стать частью магического отдела полиции.

Ван Хельсинг кивнул:

– Может сработать.

Борис решительно потянулся к двойной двери кузова и благодаря сверхъестественной силе быстро расправился с замком. Автомобиль на самом деле оказался доверху заполнен коробками. Из его глубины просачивался холод, и в ноздри Моне ударил легко узнаваемый запах сырого мяса, смешанный со зловонием от зомби. Она закашлялась от отвращения. Борис уже рванул к водительской двери.

– Не заперто! Как удачно, – обрадовался он. – Но кто-то должен помочь мне и заколдовать машину.

Мона поняла намек и со стоном пошла вслед за Борисом, чтобы усесться на пассажирское сиденье. Взгляд через лобовое стекло дал понять, что они уже привлекли внимание зомби, которые не поместились в мясную лавку. Вдобавок ко всему Оффенбах очнулся после перерыва на новости по «RDL», и над пешеходной зоной пронесся знакомый крик. Смертные. Только этого не хватало.

Ван Хельсинг подошел к автомобилю, и Борис с кривоватой ухмылкой опустил окно. Мона заметила, что руки у него слегка дрожали. Но после того как комиссар вынул сигарету изо рта и сунул ее в рот Борису, тот моментально застыл.

– Этот дым делает некромантию видимой, держитесь от нее подальше. При столкновении с врагом немедленно отступайте, ясно? Сабина позаботится о барьере и о людях, а я отвлеку на себя внимание остальных немертвых. Особенно меня беспокоит здоровяк. Вам, господин фон Гоненцоллерн, необходимо подцепить и тех зомби, которые бесцельно бродят у «Woolworth».

Проезжайте мимо них не слишком быстро, чтобы они учуяли наживку. Но будьте осторожны: голод может придать им скорости.

– Хорошо, господин комиссар, – откликнулся Борис дрогнувшим голосом.

Дальше настала очередь Моны. Обратившись с мысленной молитвой к своему личному богу, она быстро сделала глубокий вдох. Легко смириться с хаосом ведьминских способностей в мелких бытовых происшествиях, однако сейчас она не имела права на провал. У нее как по команде застучали зубы. Давление – ее заклятый враг. Она прерывисто выдохнула, но это не помогло.

– Это дело как раз для нас, Мони, – донесся голос Бориса.

Вампир подмигнул ей, и его синие глаза сверкнули в темноте. Мона благодарно улыбнулась в ответ. Да, он прав, у них обоих огромный опыт по части хаоса и катастроф. Ее покашливание прозвучало сдавленно, но она проглотила свой страх.

– Сделаем вид, что у нас ключ в замке и документы в руке, а удача на нашей стороне… заколдовать, – пробормотала импровизированный стишок Мона и щелкнула пальцами.

Автомобиль сразу завелся, и у нее камень упал с души. С ее силами с таким же успехом грузовик могло разорвать на части.

Борис показал ей вытянутый вверх большой палец, прежде чем нажать на газ. Рев двигателя сопровождался лошадиным ржанием, что заставило их обменяться озадаченными взглядами, но поскольку машина тронулась, они предпочли не задавать лишних вопросов.

Обогнув нескольких зомби, словно в слаломе, Борис помчался к универмагу, где переключился на минимальную скорость. Задние двери тихонько дребезжали, и оставалось надеяться, что из них просачивался манящий запах свежего мяса. Мона тем временем внимательно следила за распространяющимся от сигареты дымом. Он зависал в воздухе золотистой пыльцой, игнорируя встречный ветер и продолжая тянуться к магазину. Сейчас она поняла, что имел в виду Ван Хельсинг. Сверкающие песчинки связывались с незримой магией. Теперь Мона узнала и символы, которые как будто светились в темноте в «Woolworth». Амброзия переплелась и с ними.

– Эти руны… это не призыв зомби… Они означают воскрешение… – пробормотала она на этот раз, как ни странно, уверенно.

Бо́льшая часть знаний, полученных во время учебы, благодаря влиянию Церкви была бесполезной, однако древние руны завораживали Мону с самого детства. К сожалению, у нее не осталось времени рассмотреть их поподробнее, потому что Борису пришлось увеличить скорость. Зомби пытались ухватиться за раскрытые двери. Фактически их уже преследовало целое полчище живых мертвецов с вытянутыми руками, которые топали за виляющим змейкой грузовиком, как цыплята за мамой-курицей.

– До колдовского круга! – крикнул огр, который стоял со своей коллегой перед магазином дешевой одежды и держал перед грудью толстую винтовку.

Борис снова надавил на педаль газа, чтобы немного оторваться от нежити. За мгновение до того как нос автомобиля коснулся мерцающего края пентаграммы, отбрасывающей свет до земли, Борис ударил по тормозам, и они с Моной проворно выскочили из машины.

Зомби догнали их на удивление быстро, и Мона, не мешкая, выпустила залп фиолетового пламени в тянущиеся к ней руки. К запаху разложения добавилась вонь паленой ткани. К счастью, большинство нежити больше волновало содержимое фургона, поэтому Борису удалось спрятаться за Моной. Однако не все зомби удовлетворились замороженными мозгами, и огонь, похоже, их тоже не отпугнул. Бледные лица поворачивались к Моне.

– Проклятье! У одного такой взгляд, как будто он думает, – подойдя к ней и Борису, Гнаг сплюнул на асфальт. – У нас нет выбора. Нужно защищать круг, они не должны его покинуть. В случае острой угрозы открываем огонь!

С юридической точки зрения уничтожение зомби оборачивалось настоящим кошмаром. Каждого окончательно умерщвленного мертвеца требовалось впоследствии идентифицировать как зомби, не говоря уже о разгневанных родственниках.

– Н-но… Мы же их разделили, это должно было нарушить связь между ними! – Мона лихорадочно огляделась вокруг.

– Боюсь, дело в других, – Борис указал на расплывчатые фигуры, которые ковыляли к ним из-за пределов круга.

– Их становится больше? Вот дерьмо! Что-то их сюда притягивает? Мона заметила в руках у нежити листовки и пакеты для покупок. Она тут же обернулась на «Woolworth». На дороге валялось несколько отвалившихся частей тела, в остальном место казалось пустынным. Вот только это было обманчивое спокойствие. Что бы ни вызвало каскадный эффект, оно наверняка до сих пор активно и как-то связано с универмагом. Времени разгадывать головоломки у них не осталось – на арене появились новые зомби, которые прорвались сквозь чары, а некоторые оторвались от грузовика, словно их привлек запах мыслительной работы живых мозгов.

– Огонь! – взревел Гнаг, винтовка которого на самом деле выстрелила пламенем.

Мона последовала его примеру. Пылающий ад? Получите. Свои огненные шары она к тому времени довела до совершенства. И первые три фигуры, бросившиеся к ним, так же быстро повернули назад, когда Мона послала в их сторону огненный залп. Однако четвертый увернулся и продолжил наступление. Огненный шар Моны с шипением врезался в грузовик, который при этом опасно закачался.

– Они начали соображать, – предостерег Борис. Он решил извлечь пользу из городского мусора и шагнул к Моне, вооруженный пивной бутылкой и велосипедной шиной.

– Ч-что, если их тянет сюда не только КЭПУТ? – внезапная мысль буквально обожгла сознание Моны. – Я видела заклинание в магазине. Мне показалось, что оно еще активно!

– Ты уверена, ведьма? – чуть слышно произнесла Пенни.

Ее голос оказался таким же тонким, как и дымные волосы. Дриада прижала два пальца ко лбу. Ее пистолет по-прежнему находился в кобуре, пока огр с ревом удерживал зомби на расстоянии при помощи огнемета.

– Уверена, да! Если оно еще активно, то у нас нет шансов остановить КЭПУТ… Н-но я умею разрушать такие заклинания! – Мона решительно подняла ладони, на которых потрескивали фиолетовые искорки.

– Вы слышали, шеф? – Пенни пару секунд слушала Ван Хельсинга, судя по всему, находящегося на другом конце телепатической связи. – Хорошо. Тогда вампир останется с Гнагом… а мы с ведьмой выдвигаемся к «Woolworth». Если наткнемся на сопротивление, будем удерживать позицию до прибытия подкрепления. Что касается остального, нужно уничтожить то, что привлекает зомби. Некромантическая энергия для этих тварей как маяк.

Глава 3 Последний зомби-богатырь

Все еще 05.03.2019

Слуха Моны достиг пронзительный писк, от звона в ушах на глазах выступили слезы. В голове тупой болью пульсировал стресс, или это уже мигрень? От покалывания в груди у нее не перехватило дыхание, как обычно, что подозрительно напоминало эйфорический всплеск адреналина.

Моне казалось, что ее переполняет энергия, пока она, пригнувшись, следовала за Пенни – та шла вперед с пистолетом наготове. Неуверенность уступила место поразительно ясным и удивительно смелым мыслям. Они все равно уже попали в эпицентр мини-катастрофы, так к чему стучать зубами? Единственное, что она могла делать во всем этом хаосе, – действовать, а с нытьем придется подождать. Было так приятно отложить отчаяние до поздней ночи. Может, стоит вообще вычеркнуть его из своего расписания? Конечно, у тревоги всегда были смысл и цель, но она с легкостью уводила взгляд от правды. Увы, окружающий Мону и Пенни туман мало интересовало это открытие. Клубы дымки плыли над асфальтом, как облака. Грузовик, мясная лавка – ничего из этого Мона не видела. Ко всему прочему, уши уловили зловещий вой, и она тут же замерла.

Пенни махнула рукой.

– Не обращай внимания, – прошипела дриада. Легко ей говорить.

Они крались вдоль фасадов домов, пользуясь покровом темноты. Каждые несколько метров из туманной дымки по одному появлялись зомби, которые, похоже, не могли выбрать, куда им идти: к мясной лавке или к грузовику. Они растерянно переваливались с ноги на ногу, периодически врезаясь друг в друга и разражаясь стонами возмущения.

По крайней мере, стайный интеллект нарушился, и это давало шанс добраться до источника заклинания незамеченными.

Пенни вскинула руку, и Мона мгновенно остановилась. И, лишь вглядевшись внимательнее, увидела: в тумане, как дыра, зияла разбитая витрина. Здание казалось опустевшим. В воздухе по-прежнему висели частички дыма от амброзии, которые засосал внутрь магазин.

– Я пойду первая, по моему сигналу следуй за мной, – сказал звонкий голос в голове у Моны. Дриада установила с ней телепатический контакт, хотя ведьма предпочла бы обойтись без этого. Ей как будто шептали прямо на ухо. – Будь готова в любой момент воспользоваться своим колдовским огнем. Необходимо уничтожить круг призыва и то, что его поддерживает.

Проигнорировав мурашки по всему телу, Мона кивнула.

Пенни быстрым шагом направилась вперед и скрылась во тьме магазина. Мона осталась перед зданием одна и целиком сконцентрировалась на своей задаче. Острые ощущения вызывали у нее эйфорию и вместе с тем легкую тошноту. И все же она считала, что приносит пользу. Приносит пользу и поступает правильно. А к этому можно привыкнуть. Впрочем, на этот раз потребуется нечто большее, чем один маленький огненный шар. Ей предстояло положиться на свой хаос, который сжег дотла не одну церковь… пусть и непреднамеренно. Пришло время устроить катастрофу целенаправленно.

Скрипнув зубами, Мона вслушалась в вечерний сумрак. Ни следа Пенни. Иногда в тумане разносилось эхом тихое гурканье. Высоко над домами кружили стаи голубей.

От внезапного громкого хлопка затряслась земля, и Мона вздрогнула. Звук донесся со стороны мясной лавки. Там позиции удерживали только Ван Хельсинг и Сабина, но прежде чем она успела развить мысль об этих двоих, в голове прогремел голос Пенни. Мона немедленно вскочила и бросилась к витрине. Под ногами хрустело битое стекло, громкое шипение растущего у нее в руках огненного шара прорезало воздух и даже какую-то часть загадочного тумана. Ее ярко-фиолетовое пламя осветило торговый зал, и Мона резко застыла.

Зомби, как загипнотизированные, смотрели на колдовской круг.

– Сожги это к чертям! Сейчас же!

Пенни указывала на неаккуратную мазню на полу. Вокруг вычерченной пентаграммы стояли дешевые ароматические свечки, каракули вызывали в памяти подозрительно яркие воспоминания о радужных мелках для рисования на асфальте. Внешние линии сияли, глаза нежити светились. Значит, чары до сих пор активны и продолжали заряжаться. Вероятно, они были связаны с зомби, а в качестве якоря выступал здоровяк в мясной лавке, который в этот момент сжирал все, что попадалось ему на пути, и готовился по-настоящему ожить. Весь магазин мерцал от некромантической энергии.

Вдруг Мона все поняла.

– Черт, – прошипела она сквозь зубы.

Для такого ее огненный шар недостаточно велик. Направив всю силу в языки пламени, она огляделась.

С потолка свисали гигантские красные вывески с рекламой 99-процентных скидок. Стеллажи с корзинками продукции по одному евро заманивали яркими цветами и еще более яркими обещаниями.

Электрический рубанок для мозолей, работающий на солнечных батарейках и с помощью мобильного приложения. Резиновые перчатки с обрезанными пальцами для лучшего захвата во время мытья посуды. Одноразовая бананорезка. Чашки с переплетенными ручками для особо влюбленных парочек. Светоотражающий жилет для курицы…

– Барахло, – простонала Мона.

Барахло, которое покупают только живые мертвецы, потому что не способны думать. Тонны товаров громоздились один на другом, сваленные в кучи высотой до потолка. А сильно сниженные цены привлекли зомби, которые столпились здесь, охваченные этим нескончаемым безумием, среди скидочных купонов и ценников с одним евро. Как будто их специально заманили, чтобы сконцентрировать энергию… Вот что поддерживало круг призыва. Судя по рунам, речь действительно шла о воскрешении, а не о заклинании послушного зомби-раба. И чары вот-вот исполнят свое предназначение.

К тому моменту огненный шар в руках у Моны достиг размеров дыни.

– Это уничтожит улики и з-зомби внутри, – тихо произнесла она.

– Если КЭПУТ продолжит расти, сюда стянутся зомби со всего города. Мы с ними не справимся, это будет…

Можно не договаривать, Мона и сама сообразила. Еще чуть-чуть, и правда начнется апокалипсис. Только хрупкий баланс отрицания и платного телевидения удерживал нежить от того, чтобы сожрать человечество. Мона с ужасом наблюдала, как крохотные руны отделяются от колдовского круга, от которого почти ничего не осталось…

Какое-то движение в углу заставило ее подпрыгнуть. Слабое свечение отражалось в гладкой поверхности склизкого создания.

– Пенни? – пискнула Мона.

– Я видела!

Дриада подняла свой допотопный пистолет, крепко сжимая его обеими руками. Перераспределила вес, словно ожидала мощную отдачу. Затем глубоко вдохнула, выдохнула и нажала на спусковой крючок. Раздался оглушительный хлопок, и заряд, пролетев… через весь магазин, попал точно в демона-слизня. Брызнувший из существа серебристый свет озарил всю площадь «Woolworth».

– Сколько их тут? – ахнула Мона, в шоке глядя на массу похожей на смолу слизи, которая показалась из-за полок.

– Давай, ведьма! – Сотрудница криминального отдела бросилась обратно к Моне, все еще держа наготове оружие.

Зомби-апокалипсис, восстание демонов – от подобных перспектив все сомнения развеялись, и Мона отважно шагнула вперед. Ведьминский огонь в ладонях клокотал, настолько концентрированный, что напоминал магму. Всполохи энергии танцевали по ее рукам, после чего с шипением гасли в тумане. Никакие заклятия не могут противостоять чистому колдовству, это единственное, чему под силу разрушить любое заклинание, снять любое проклятие и стереть с лица земли любую жизнь. Все ведьмы носили в себе эту искру – чистейшую энергию из ядра матушки-земли. Как правило, чтобы уловить ее, требовалась практика, однако магическая травма Моны связывала девушку с глубинами собственной души. Она умела уничтожать. Она хотела уничтожать. Прямо здесь и сейчас.

Послав краткую молитву Праматери, Мона со всей силы метнула магический шар в середину огромного зала. Он полетел прямо в середину пентаграммы, и весь магазин тут же осветила пронзительно-фиолетовая вспышка.

– Уходим, – закричала Мона, хватая за руку Пенни, и они рванули обратно на улицу, чудом не споткнувшись о выступ. Под торопливыми шагами трескалось стекло.

Дриада нырнула за угол, чтобы спрятаться за стеной, а Мона встала перед витриной и вытянула руки. Если не сдержать это адское пламя, оно заберет с собой не только магазин. Но выбора у них не было: пожар в доме противв зомби-апокалипсиса. Поскольку о неудаче не могло быть и речи, Мона рассчитывала только на успех. «К черту все косяки!»

Ослепительно-белый всполох – ядро энергетического шара выпустило заряд. Завязанные на заклинании чары распались. Ведьмовская магия взорвалась лучами света и поглотила пентаграмму. Послышался страшный грохот, опять содрогнулась земля – на это раз от сил Моны. Пылающий ад волной пронесся по универмагу, испепеляя все на своем пути. В сторону Моны хлынула ударная волна. Она решительно держала руки над головой, готовая поймать магию. Скрип. Треск. Рокот. Жар. В ушах звенела пожарная сигнализация. Сила ударила в руки, и в тот же миг Мона подумала, что ее сейчас охватит огонь, но пекло остановилось, коснувшись кончиков пальцев.

Яркое пламя заполнило собой всю витрину. Казалось, что стекло вновь отделяло «Woolworth» от реальности. Одна лишь сила воли Моны гарантировала, что разрушения ограничатся лишь внутренним пространством магазина. Девушка чувствовала, как под ладонями бурлит энергия, как будто она дотронулась до самого солнца. Эта необузданная сила подчинялась ей. Впрочем, тушить этот хаос придется кому-то другому.

– Тебя даже на один вечер нельзяоставить одну. – Очевидно, этот кто-то уже стоял позади Моны.

Она быстро оглянулась через плечо. Вид у Бальтазара был слегка помятый, брюки сидели кривовато, а отпечатки складок на лице подсказывали, что еще секунду назад архидемон дремал на диване. Взлохмаченные волосы смотрелись чертовски хорошо.

– Ха, туман! Он рассеивается, – торжествующе выпалила Мона. – Н-не мог бы ты? – Она кивнула на объятый огнем «Woolworth». Бальтазар, устало моргая, уставился на пожар, который тем временем, как оголодавший зверь, пожирал систему пожаротушения. Причем форма языков пламени действительно напоминала рты. – Я имею в виду, не мог бы ты его потушить, пожалуйста? – О, точно. Конечно, – пробормотал он, параллельно зевая.

Грудь демона прижалась к затылку Моны, когда он потянулся к ее запястьям, а потом взял на себя то, с чем девушка еще не освоилась: Бальтазар управлял ее колдовством.

– У тебя это выглядит так легко, – притворно пожаловалась Мона и рассмеялась.

На нее в полную силу обрушилась волна облегчения, и теперь все эмоции разом грозили захлестнуть хозяйку. Страх, радость, смелость, паника. Вернулась дрожь в коленках, и Мона сразу ощутила потребность упасть в объятия Бальтазара. В кольце его рук Мона всегда чувствовала себя в безопасности, несмотря на то, что едва ли не наслаждалась своей храбростью перед лицом опасности. Но только едва ли.