О том, как мне удалось стереть контрольные... и о многом другом! E-Book

Сирил Гине

• Herausgeber: Белая Ворона
• Kategorie: Für Kinder und Jugendliche
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 139

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Эмиль ходит в пятый класс, у него есть лучший друг и лучшая подруга, а также враги — омерзительные Три Пи, которые не дают ему прохода. Он очень не любит преподавателя английского месье Крамбёля и контрольные. А еще его родители разводятся, и у папы появилась новая подруга. Поэтому когда загадочный продавец магазина приколов дарит ему волшебный ластик, Эмиль не задумываясь начинает с ним экспериментировать, заставляя полностью исчезнуть все, что ему ненавистно сначала исчезает весь дунайский окунь, затем — Три Пи, после — месье Крамбёль... Когда дело доходит до новой подруги отца, Эмиль не доводит ритуал стирания ее имени до конца, и бедная Корина зависает между жизнью и смертью, а Эмиль понимает, что перегнул палку. К счастью, с помощью друзей ему удается исправить содеянное и вернуть всех исчезнувших обратно.

Leseprobe

Москва • 2024

Посвящаю Марсо

Друзья — это святое? Вариант «А»: да. Вариант «Б»: нет.

(Дуня)

Когда я уже подхожу к школе, навстречу мне бросается Дуня. Она без наушников и сильно запыхалась — видимо, долго бежала. Значит, случилось что-то серьезное.

— У Жюля проблемы, — выдыхает она.

Слово «проблемы» оказывает на меня магическое действие, как и слова типа «неприятности», «сложности» или «ссора»: мне хочется бежать без оглядки. И пусть Жюль — наш с Дуней лучший друг, это ничего не меняет.

— Что случилось?

— Его снова подкараулили Три Пи!

Я понуро качаю головой. Я люблю драки. Пощечины. Подзатыльники. Удары кулаками и головой. Не зря же я пересмотрел все фильмы с Сильвестром Сталлоне. Я и правда обожаю, когда зубы разлетаются в разные стороны, а из носа хлещет кровь. Мне все это нравится… Но только в кино.

— Эмиль! Ты меня слышишь? Я говорю, Жюлю надо помочь! — рычит Дуня.

Ее лицо так близко, что я могу разглядеть искристую радужку ее глаз, из которой вырываются молнии ярости. Ее пальцы впиваются в мою руку, будто когти тварей из «Вторжения зомби», когда те выкачивают жизненные силы из своих жертв.

— Жюль — наш друг? — спрашивает она. — Вариант «А»: да. Вариант «Б»: нет.

Я пожимаю плечами:

— Вариант «А», конечно.

— Друзья — это святое? Вариант «А»: да. Вариант «Б»: нет.

— Вариант «А»…

— Когда друг в опасности... Вариант «А»: он должен выпутываться сам. Вариант «Б»: он должен позвать на помощь родителей. Вариант «В»: мы, не раздумывая, бросаемся его спасать.

— Вариант «В», — вздыхаю я.

— Ну так помчались! — подводит итог Дуня.

И тут же тащит меня за собой в переулок позади школы. Там мы видим Жюля. Его обступили Три Пи. Жюль что-то прячет за спиной.

Струйка холодного пота предательски стекает у меня между лопатками. Пиявка, Пилюля и Пистон, они же Три Пи, — кошмар нашего класса. Пиявка — главарь банды. Треугольное лицо сужается к подбородку, рыжие патлы рассыпаны по плечам. Нервный малый, он никогда не стоит на месте, все время словно скручивается и извивается. Как будто каждый день за завтраком он съедает по бутерброду с пружиной. С утра до вечера он жует одну и ту же жвачку. Перед началом урока он лепит ее под парту, до кучи к своим же козявкам, а после урока отковыривает и снова сует в рот. Все надеются, что однажды он перепутает и отковыряет не жвачку.

— Что ты там прячешь? Отдай-ка по-хорошему, — шипит он, протягивая руку к Жюлю.

— Да, да… по-хорошему, — ухмыляются двое его дружков.

Жюль пятится назад, он хочет сбежать. Но Пиявка атакует с проворством скорпиона. Мой друг и глазом не успевает моргнуть, как Пиявка уже размахивает перед его носом предметом, который я сразу же узнаю. Это модель космического челнока «Икс-Б — 12», которую Жюль обещал нам показать, как только закончит.

Мой друг бредит космическими путешествиями. Все стены его комнаты увешаны портретами Нила Армстронга, Тома́ Песке и других астронавтов. Он мечтает когда-нибудь стать таким же, как они. А пока что коллекционирует игрушечные ракеты и почти все свободное время тратит на сборку моделей космических аппаратов.

— Эй! Верните ему модель! — кричит Дуня.

— Это не модель, — ухмыляется Пиявка. — Это инопланетный корабль-разведчик. Прилетел сюда, чтобы устроить вторжение.

Жюль бросается на него, но противник легко, как тореро, уклоняется. По инерции мой друг несется вперед и едва не падает у наших ног. Когда он оборачивается, его модель уже переходит из рук в руки.

— Я слышу их, — говорит Пиявка, прижимая модель к уху. — Да их там целая толпа.

Маленький, толстый, такой бледный, что кажется белее вымоченного в отбеливателе привидения, Пилюля состоит из шестидесяти килограммов тупости, втиснутой в слишком короткую майку, которая даже пупок не прикрывает. Никто не знает, взаправду ли он такой придурок или только прикидывается. Если прикидывается, то очень убедительно.

Он трясет модель Жюля, будто банку с газировкой, и передает ее третьему члену банды.

Пистон — существо с длинным тощим телом и большой головой в форме луковицы. Он напоминает уличный фонарь. Разница в том, что света от него никто никогда не видел. Жюль с отчаянным криком бросается на Пистона. Но тому достаточно просто поднять руку: Жюлю не дотянуться, сколько ни прыгай.

— Эмиль! Надо что-то делать, — бормочет Дуня сквозь зубы.

Легко сказать! Мой рост метр двадцать пять в прыжке, а вес не больше тридцати килограммов, и то если на весы я встану в ботинках и куртке, набитой камнями! Дождевой червяк и то сильнее меня. В моем случае отказ от насилия — это не просто выбор, это единственный шанс выжить в джунглях нашей школы.

В полном бессилии я наблюдаю, как Три Пи перебрасываются моделью Жюля. Тебе! Мне! Мой друг беспомощно бегает от одного к другому. Но как ни старается, он всегда отстает на полшага. Его мучители финтят, делают вид, что кидают шаттл влево, а кидают вправо. Они издеваются, бросая модель в последний момент, передавая пас прямо у Жюля над головой. Каждый раз он хватает руками воздух.

Так продолжается до тех пор, пока мой друг, совершенно измученный, не садится на землю. Он вдруг как-то сникает, опускает голову, зажимает ладони между коленями.

— Смотрите! У него больше нет воли! — ликует Пиявка. — Пришельцы высосали его мозг!

Дуня рядом со мной что-то бормочет. Она прищуривает глаза, прицеливается и с неистовым ревом бросается вперед, словно баллистическая ракета. Пролетает она немного. Пиявка выбрасывает в сторону одно из щупалец, замаскированных под человеческую руку, и хватает ее за собранные в хвостик волосы.

— Эта тоже заражена! — ухмыляется он.

Он тащит Дуню за волосы, как рыбак тянет из воды трепещущую на удочке рыбу, и гордо демонстрирует всем свой улов.

Ну это уже слишком! Я тоже бросаюсь в бой. Увы, хватает трех шагов — двух моих и одного Пиявки, — чтобы я оказался на земле. Встреча с асфальтом не обходится без последствий: ладони разодраны, на лбу шишка.

Пиявка прыгает на меня раньше, чем я успеваю подняться. Он вдавливает колени мне в поясницу и заламывает руки за спину. Освободиться невозможно. Чем больше я сопротивляюсь, тем больше он наседает. Боль такая, что кажется, мое плечо вот-вот развалится. Я даже крикнуть не могу: свободной рукой Пиявка затыкает мне рот. На глаза наворачиваются слезы. Если рассмотреть их под микроскопом, то будет видно, что состоят они из воды, хлорида натрия, отчаяния и ярости.

— Ой! Малыш сейчас заплачет, — хохочет Пиявка.

— Точно! Малыш, — эхом вторят ему двое других.

Если ты мало похож на Супермена, приходится защищаться, как получится. И тут уж все средства хороши, даже самые коварные. Последним отчаянным движением я изворачиваюсь и что было сил кусаю руку, зажимающую мне рот. Вопль Пиявки слышно, наверное, на сто километров вокруг. Но мне уже все равно. Злость превращает меня в разъяренного питбуля. Ничто не может заставить меня разжать зубы.

Во всяком случае, так я думаю до тех пор, пока чья-то железная рука не хватает меня за воротник.

— Это что тут происходит? — рычит Красный Кочан раскатистым басом.

У завуча школы две удивительные особенности: малиновые оттопыренные уши и способность к телепортации. Иначе как еще объяснить тот факт, что он всегда бесшумно возникает ниоткуда. Он отрывает меня от Пиявки и разводит нас на расстояние вытянутой руки.

— Он меня укусил! — всхлипывает Пиявка.

Увидеть, как хнычет главный террорист класса, — о таком зрелище я и мечтать не мог.

— Моя рука! — ноет Пиявка сквозь слезы. — Это теперь на всю жизнь?

Красный Кочан внимательно осматривает полукруглый след от моих зубов.

— Все в порядке, — говорит он наконец. — Живо в класс! Сейчас будет звонок.

Три Пи тут же сматываются. Подождав Жюля и Дуню, я тоже собираюсь уходить, но завуч меня останавливает.

— А ты, людоед, не торопись! Ты идешь прямо ко мне в кабинет, — приказывает он.

Наш девиз: «Смех для всех! Всё для смеха!»

(Продавец «Фиеста Маркета»)

— Прости, Эмиль! — говорит Жюль, когда мы выходим из школы. — Это я во всем виноват.

За день он повторил эту фразу раз сто.

— Вовсе нет, — отвечаю я, пожимая плечами. — Это те три дебила виноваты. Еще и модель твою грохнули…

Я перевожу взгляд на пакет, в который Жюль собрал обломки шаттла «Икс-Б — 12». Модель расколотил о землю Пиявка, когда понял, что Кочан оставил его в покое и не собирается поджаривать на медленном огне.

— Ты джинсы порвал, — замечает Дуня и поправляет резинку на волосах.

И правда: сквозь дырищу на моей левой штанине белеет коленка. А еще у меня болит лоб и ноют ссадины на ладонях.

Я вытягиваю вперед кулак.

— Куда иду я…

Жюль и Дуня накрывают кулак ладонями.

— Туда и друзья, — произносят они хором.

Это наш девиз.

Дуня надевает наушники и уходит, кивая в такт музыке. Следом за ней, уныло опустив голову, уходит и Жюль. В его руке болтается пакет с остатками модели. Я наблюдаю, как друзья исчезают за углом, и тоже отправляюсь домой. По дороге я пытаюсь придумать, как бы поаккуратнее сказать маме, что ее вызывают в школу.

Когда Кочан привел меня в свой кабинет, он тут же позвонил директрисе и сообщил, что перед ним стоит «маленький дикарь» (это я), который «ни с того ни с сего до крови искусал своего товарища». Выслушав трескотню на другом конце провода, он повесил трубку, потребовал мой дневник и написал в нем, что директор вызывает моих родителей. Причина не уточнялась.

В задумчивости я бреду по улице, а за спиной у меня будто тяжкий груз. Но тут возникает неприятное ощущение: за мной следят. Я замедляю шаг, оглядываюсь… И вижу их. Они держатся в десяти метрах позади и даже не пытаются скрыться: Три Пи!

Пилюля бледнее обычного, Пистон — тупее, чем всегда. А Пиявка… Его взгляд пылает яростью. Верхняя губа приподнялась, обнажая зубы. Однажды я уже видел такой оскал. В документальном фильме о гиенах.

Я ускоряю шаг. Оборачиваюсь и вижу, что они следуют за мной на том же расстоянии. Если я останавливаюсь, останавливаются и они. Я иду, они тоже. Стоит мне побежать, они тоже бегут. Они так близко, что я слышу топот этой стаи у себя за спиной.

И я бегу. Бегу… Я поворачиваю, виляю, но все равно не могу от них оторваться. Вскоре у меня сбивается дыхание. Широко разинутым ртом я хватаю воздух, но вдохнуть не могу, будто в вакууме. В полном отчаянии я врываюсь в первый попавшийся магазин. Распахиваю дверь, и сразу же раздается громкий смех. Так мог бы смеяться безумный клоун. Передо мной возникает странное существо на роликах, похожее на пугало. На нем костюм из разноцветных перьев, а колеса роликов сверкают и искрятся.

— Добро пожаловать в «Фиеста Маркет», самый большой магазин приколов и розыгрышей во всем мире и его окрестностях! — восклицает существо, взмахивая руками, словно гигантская цапля — крыльями. И расплывается в улыбке от уха до уха. — Гирлянды! Колпаки! Тещины языки! Дудки! Ведьмовские шляпы! В «Фиеста Маркете» вы найдете все, что душе угодно, для мегатусовки и за малюсенькую цену!

За его спиной от пола до потолка выстроились стеллажи, доверху забитые всякой всячиной. Это маски и парики, накладные бороды и усы, фальшивые носы любых форм и размеров, вставные зубы (некоторые из них с вампирскими клыками) и даже накладные сиськи: огромные резиновые буфера, при виде которых я невольно краснею и опускаю глаза.

В центре магазина высится пирамида из разнокалиберных петард.

Кто-то шепчет прямо мне на ухо, и вздрагиваю: оказывается, продавец незаметно подкатился ко мне на своих роликах.

— Наш девиз: смех для всех, все для смеха! Чем могу вам помочь, молодой человек?

Я бросаю взгляд на дверь, опасаясь появления моих преследователей. В этот момент они пробегают мимо витрины, и я уж было начинаю думать, что спасен, но через несколько секунд их лица вновь маячат за стеклом, и мое сердце опять начинает бешено колотиться. Три Пи вернулись и теперь вглядываются сквозь витрину внутрь магазина. Наши с Пиявкой взгляды пересекаются. Он меня заметил!

— Мне нужен маскарадный костюм, — торопливо отвечаю я продавцу.

(А еще лучше костюм человека-невидимки, думаю я про себя.)

— Для особого случая? Вечеринки? Дня рождения? — допытывается он.

— Это для доклада, в школе…

— Доклад с переодеванием? Это необычно. И даже очень весело! Мне нравится!

— Да! Тема: изображение инопланетян в кино. Я подумал, что было бы круто выступить в образе пришельца…

До сих пор не понимаю, как эта дикая идея могла прийти мне в голову. Чтобы прикрыть первую ложь, я на ходу сочинил другую, ничуть не более правдоподобную.

Внезапно вновь раздается знакомый пугающий смех. Значит, кто-то открыл дверь магазина. И это Три Пи.

— Ух ты! Сегодня дела не просто идут хорошо: они скачут во весь опор! — восклицает продавец «Фиеста Маркета».

Он спешит навстречу новым клиентам, а мне указывает куда-то вглубь магазина.

— Стойка с костюмами у нас вон там, за полкой с перечными леденцами и взрывающимися конфетами. Вот увидишь, у нас прекрасные костюмы пришельцев. С твоим ростом и размером из тебя получится чудесный зеленый человечек!

Вообще-то не очень приятно слышать, что ты маленького роста. Но мне важнее убраться подальше от моих преследователей. Поэтому я ничего не отвечаю.

Мне удается скрыться за витриной с пластиковыми собачьими какашками и фальшивыми лужами рвоты. Выглядит все это, конечно, не слишком аппетитно. Зато из своего убежища я могу незаметно наблюдать за всем, что происходит в магазине. Продавец разъезжает на роликах между Тремя Пи и расхваливает свой товар.

— Добро пожаловать в «Фиеста Маркет», самый большой магазин приколов и розыгрышей во всем мире и его окрестностях! Чем могу вам помочь, друзья мои?

— Можно посмотреть? — говорит Пилюля. — Мы ищем всякие штуки для вечеринки.

— Ага, вечеринки для кое-кого, — добавляет Пиявка.

И тут, не обращая внимания на продавца, он направляется прямо в мою сторону. Его сообщники идут следом.

В панике я начинаю метаться в поисках выхода, добегаю до конца прилавка и упираюсь в стеллаж с цирковым реквизитом. Кнуты укротителей, булавы жонглеров, волшебные палочки и шляпы фокусников с кроликами внутри. Для клоунов здесь имеется целый арсенал красных носов и гигантских ботинок — от самых маленьких, 74-го размера, до огромных 282-го, больше похожих на лыжи.

Я поворачиваю налево, в сторону витрины с фейерверками. Слишком поздно! Прямо передо мной вырастает долговязая фигура Пистона. Тогда я бегу направо к полке с подушками-пердушками. Но здесь меня уже поджидает Пилюля. Назад пути нет: за мной по пятам, беззаботно насвистывая и плотоядно ухмыляясь, идет Пиявка. Я крыса, загнанная в угол.

Пиявка смотрит мне прямо в глаза и медленно проводит большим пальцем по горлу от уха до уха. От страха я не могу взглянуть на часы, чтобы узнать, какой именно час станет для меня последним. Но тут раздается крик.

— Что это за дрянь? — вопит Пистон, бешено извиваясь. — Холодно! Она ледяная!

Рядом с ним потешается продавец.

— Что он со мной сделал, этот чокнутый? — орет Пистон, продолжая выкручиваться и изгибаться.

Он закидывает руку за спину и с изумлением смотрит на пальцы, вымазанные чем-то зеленым и липким, подносит их к носу и с отвращением отдергивает руку.

— Блин, она еще и воняет!

Да, тут написано «Волшебный ластик». Но что это значит?

(Эмиль)

У продавца в руках открытый тюбик, из которого змейкой тянется та самая мерзкая зеленоватая слизь, которая прилипла к пальцам Пистона.

— Наше последнее изобретение! — радостно сообщает он. — Вонючие сопли! Липкие, как жвачка, холодные как лед… и к тому же ароматизированы натуральным экстрактом помоев.

Все оборачиваются к нему. Я мог бы воспользоваться моментом и удрать, но любопытство сильнее. Мне до смерти хочется посмотреть, что будет дальше, потому что продавец, лихо развернувшись на роликах, уже подъезжает к другой полке. Не останавливаясь, он хватает жестяную банку и направляется к Пилюле, встряхивает ее у него над головой и немного отходит в сторону.

Облако черной пыли окутывает жертву с головы до ног. Пилюля тут же начинает прыгать с ноги на ногу, остервенело чесаться, как блохастая обезьяна, и при этом безудержно чихать.

— Апчхи! Все чешется! — вопит Пилюля. — Ужас! Апчхи! Апчхи!

— Наша специальная смесь, — объясняет продавец, покатываясь со смеху. — Чихательный и чесательный порошок!

Пиявка не разделяет его радости. Он кипит от злости.

— Что здесь вытворяет этот клоун? — рычит он.

— Ты назвал меня клоуном? — Продавец резко оборачивается.

На его лице уже нет улыбки. Теперь оно пылает гневом. Продавец хватает с полки огромный топор, и я в ужасе начинаю пятиться. Это уже совсем не смешно. Перед глазами разом проплывает с десяток ужастиков с похожим сюжетом.

— Время разбивать тыквы! — зловеще ухмыляется продавец, медленно приближаясь к Трем Пи.

От этих слов у них начинают трястись коленки.

Продавец ловко перехватывает топор и, держа его на вытянутой руке, делает несколько взмахов над головой. Три Пи в панике разом подскакивают, разворачиваются и, толкаясь, выбегают наружу. Дверь распахивается, вновь звучит хохот безумного клоуна.

Под шумок я тоже собираюсь тихонько улизнуть, но продавец вдруг оборачивается ко мне.

— Хватит смеха на сегодня, — говорит он серьезно.

Он бьет топором по своему запястью. Один раз, другой, третий. И ничего! Видя мое удивление, он наносит еще один удар, на этот раз себе по голове. Слышен глухой стук, но не видно ни потоков крови, ни разлетающихся мозгов. Вообще ничего!

— Он из очень мягкой резины, — объясняет он. — Может принимать любую форму. Эффект гарантирован. Хотя, похоже, твоим приятелям мои шутки не очень понравились.

— Они мне не приятели, — отвечаю я.

— Я почему-то так и подумал, — подмигивает он.

Я вздыхаю с облегчением. Продавец сразу понял, что Три Пи охотились за мной, и прогнал их своими шутками.

Однако моя радость длится недолго. Я смотрю за окно и вижу, что эти кретины не отказались от своего плана и никуда не ушли. Они устроились на спинке скамейки через дорогу от магазина и с ослиным упрямством дожидаются, когда я выйду.

Продавец смотрит туда же, куда и я.

— Ты же не очень торопишься, да? — обращается он ко мне, потирая подбородок.

Я качаю головой.

— Тогда повеселимся! Я покажу тебе свою коллекцию банок-мычалок.

Заложив руки за спину, он отталкивается одной ногой и катится на роликах к ближайшей полке с десятками выставленных в ряд баночек. Я иду за ним. Совершив изящный пируэт, он хватает банку с изображением белой коровы в коричневых пятнах. Он переворачивает ее вверх дном, затем обратно, и из банки раздается протяжное мычание.

— Нормандка: вечная и неоспоримая классика! — провозглашает он.

Он скользит вдоль рядов, касаясь рукой то одной банки, то другой.

— Черная ангусская шотландская, красная норвежская, бурая атласская, большой южноафриканский зебу… В этих банках все породы коров в мире! — продолжает он воодушевленно. — И даже индийская священная корова! Но и это не все!

Откуда-то он выхватывает еще одну банку, на этот раз с нарисованной овцой. Переворачивает — и раздается, конечно, блеяние.

— А еще у меня есть свиньи, лошади, кошки, мелкие собачонки и гончие псы!

Он хватает банки наугад, кувыркает их одну за другой, и я слышу кряканье утки, кудахтанье курицы, писк цыпленка и даже кулдыканье индюка…

— А сейчас настоящая экзотика! — гордо объявляет он.

Из банки раздается рычание.

— Лев! — говорю я.

Затем слышу, как ворчит верблюд, трубит слон, ревет бегемот…

— Как будто мы в Африке, да? — восторженно восклицает продавец. — Не хватает только одного. Внимание! Повелитель джунглей!

Он переворачивает еще одну банку, и раздается крик Тарзана.

— А вот и мои любимые, самые необычные! — продолжает он, указывая на следующий ряд банок. На них отбойный молоток, будильник, корабль. Легко догадаться, какие звуки они издают. Есть даже банка, на которой нарисован голый зад.

— Теперь, когда ты уже знаком с инструментами, — он загадочно улыбается, — время концерта!

Продавец «Фиеста Маркета» поворачивается ко мне спиной, а лицом к банкам-мычалкам. Он вскидывает руки и сосредоточенно наклоняет голову.

— Симфония фермы и скотного двора до-мажор, — объявляет он.

Он выпрямляется, расправляет плечи, приподнимает подбородок. И тут начинается! Его руки летают над банками, хватают их, подбрасывают, переворачивают, ставят на место и берутся за другие. Магазин наполняется голосами десятков животных.

Му-у-у-у! Му-у-у-у! Му-у-у-у!

Кря-кря!

Ме-е-е-е!

Кукареку!

Хрю-хрю-ю-ю!

Бе-е-е-е!

Му-у-у-у! Му-у-у-у! Му-у-у-у!

Продавец носится туда-сюда, подскакивает на месте, жонглирует банками… Его руки словно движутся во все стороны одновременно. Они больше похожи на лопасти ветряной мельницы во время урагана.

Му-у-у-у! Му-у-у-у! Му-у-у-у!

Кря-кря!

Ме-е-е-е!

Му-у-у-у! Му-у-у-у! Му-у-у-у!

Кукареку!

По правде сказать, не совсем симфония, а скорее какофония. Тем не менее я горячо аплодирую маэстро, когда он заканчивает свое выступление. Сам же он вскидывает руки, кивает воображаемой оглушительно аплодирующей публике. Затем, отведя одну руку за спину, а другую прижав к груди, он кланяется направо, потом — налево… Выпрямляясь, он нечаянно задевает стеллаж, и с верхней полки скатывается какой-то маленький предмет, отскакивает от пола и останавливается у моих ног.

Я наклоняюсь и подбираю его. Это обычный ластик. Почти такой же валяется у меня в рюкзаке. Только этот запечатан в обертку с надписью «Волшебный ластик».

Продавец подходит.

— Ух ты! Вот это круто!

— Что это? — спрашиваю я.

Продавец отвечает мне таким тоном, будто я спросил, почему вода мокрая, а огонь горячий:

— Это волшебный ластик. Я был уверен, что давно их распродал…

— Да, тут написано «Волшебный ластик». Но что это значит? Какой-то розыгрыш? — спрашиваю я.

— Никаких розыгрышей, — возражает продавец. — Это для волшебников. Ластик действительно может стереть все, что угодно.

Он поднимает брови.

— Держи! Дарю, — говорит он и протягивает его мне.

Я смотрю на подарок и не решаюсь взять его в руки. Может, это очередная шутка? В чем подвох? Вдруг он взорвется или ударит током?

— И как это работает? — спрашиваю я.