Erhalten Sie Zugang zu diesem und mehr als 300000 Büchern ab EUR 5,99 monatlich.
- Herausgeber: ЭКСМО
- Kategorie: Krimi
- Serie: Лабиринты черного сердца. Триллер о психологии убийцы
- Sprache: Russisch
2018 год. Мой папаша отправил меня учиться в Москву. Но учеба — всего лишь предлог. Я-то знаю, что он просто мечтал избавиться от меня. Я думал, что наконец-то вдали от дома вздохну спокойно. Надеялся, что тусовки и общение с моими новыми друзьями помогут забыться. Но от воспоминаний и мыслей не убежишь. Да еще этот голос в моей голове… Он говорит странные, страшные вещи. Раньше я и помыслить не мог о том, чтобы убить кого-то. Но голос уверен, что я на это способен… Меня зовут Саша. Пока еще просто Саша. Но совсем скоро меня назовут Бункерным Убийцей. Потому что в заброшенном бункере под Москвой уже сидит моя первая жертва…
Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:
Seitenzahl: 368
Veröffentlichungsjahr: 2025
Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:
Ähnliche
Дмитрий Борисенко Один лишний
© Борисенко Д. О., 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *
Безумие. Оно живет в каждом из нас.
Мы должны научиться сдерживать его, должны провести черту, через которую нельзя переступать.
Жаль, что наш мир давно оставил ее позади.
Теперь остался только я, лишь я один способен остановить ваше безумие.
– Ты, наверное, не понимаешь, зачем ты здесь. Кто эти люди, сидящие рядом. Тебе страшно? Хочешь затянуться?
Саша протянул девушке дотлевающую сигарету.
– Как хочешь. Больше предлагать не буду… Тебе хочется узнать, почему я привез тебя сюда? Зачем мы все здесь собрались сегодня? Я всех позвал сыграть в игру. Катя, ты хочешь поиграть в игру?.. Ты опять будешь молчать? Ладно, молчание – знак согласия. Игра называется «Один лишний». Слышала про такую? Я сейчас объясню. Но перед этим, думаю, тебе стоит узнать, как же все случилось, почему именно вы. Интересно?
Девушка едва заметно кивнула.
– Я и не сомневался… Даже не знаю, с чего начать, Кать. Наверное… Да, начну со дня моего отъезда. Это будет длинная история, придется тебе запастись терпением.
Саша кинул бычок от сигареты на бетонный пол, затушил его носком ботинка и начал свой рассказ.
Перемены
1
Я спустился по крутой лестнице в подвальное помещение бара «Одноглазый Джо». Внизу стоял неприятный, затхлый запах. Из дребезжащих колонок орал хеви-метал. В заведении было не протолкнуться, а местная публика уже изрядно накидалась. Мне повезло, что нашелся единственный свободный стул за барной стойкой, рядом с туалетом.
– Куда собрался?
Бармен, которого звали Макс, подошел ко мне и многозначительно посмотрел на мою дорожную сумку и рюкзак.
– Переезжаю, – вздохнул я.
– Значит, больше тебя здесь не увидим?
Макс поставил передо мной запотевшую кружку с моим любимым красным элем.
– Знаешь, надеюсь, что нет, – усмехнулся я. – «Одноглазого» я, конечно, люблю, но вряд ли ради него вернусь в Тамбов.
– Правильно, делать тут нехрен, – одобрительно кивнул бармен. – И куда направляешься?
– Учиться в Москву.
– Москва… – мечтательно протянул Максим. – Москва – это хорошо, не то что наша дыра. Я бы тоже с удовольствием свалил, была бы возможность.
– Эй, Макс, повтори! – прокричала одна из посетительниц «Джо».
Бармен ловко подкинул бутылку виски, скрутил крышку и налил двойную порцию. Женщина была уже в хорошем подпитии, ее покачивало из стороны в сторону. Еще несколько таких стаканов, и она рискует свалиться со стула.
Было душно, и я решил направиться в туалет. Над умывальником висело грязное зеркало с трещиной посередине. Было непривычно видеть себя с коротким ежиком на голове – перед тем как отправиться в Москву, я сбрил свои патлы, которые отращивал почти два года. Новый город, новая жизнь, новая стрижка. Под глазами светились синяки от бессонницы, которая мучила меня почти каждую ночь. Рубашка в черно-красную клетку немного помята, но это казалось даже стильным в сочетании с узкими, рваными на коленях джинсами и «вансами», купленными на рынке за полторы тысячи.
Ополоснув лицо, я вернулся на свое место и уставился в телевизор, висевший на стене за стойкой. Показывали «Симпсонов», но звук был выключен. Очень забавно наблюдать, как Гомер душит Барта под песни Оззи Осборна. Движения персонажей почти попадают в такт музыки.
Субботний вечер был в самом разгаре. Ни одного трезвого лица в баре не наблюдалось. За столиком где-то в глубине расположилась особенно шумная компания, перекрикивающая всех. Шкафоподобный охранник переместился поближе к ним, готовый навести порядок, если вдруг начнется драка. А драки здесь случались чуть ли не каждый день. Послышались звон разбитого стекла и громкая ругань. Кто-то истошно позвал официанта. Последние дни лета: все напивались до потери сознания. Хотя кому я вру – вакханалия не прекращалась в «Одноглазом» и в зимнее время. Я усмехнулся и продолжил наблюдать за приключениями Барта, не обращая внимания на то, что творится в баре.
Обслужив двух явно несовершеннолетних ребят, Макс вернулся ко мне.
– И когда собираешься отчаливать?
Максим был классным мужиком. Он работал в «Одноглазом Джо» очень давно. Первый раз мы с друзьями заглянули в этот бар года два назад. На тот момент всем было лет по шестнадцать-семнадцать, но это не помешало бармену налить нам пива. Еще и орешки нам поставил на халяву! Именно в тот день я познакомился с Максом. А «Одноглазый Джо» стал для нашей компании постоянным местом встреч и тусовок.
Я достал телефон и посмотрел на время.
– Автобус через сорок минут. Первая и последняя кружка для меня.
– А почему один сегодня?
– Друзья… – Я запнулся, хмуро посмотрел на бокал с пивом и сделал большой глоток. – Они сразу на вокзал подойдут.
– Понятно… Сам-то рад, что уезжаешь? Ты какой-то поникший. Я бы на твоем месте прыгал от счастья.
– Не знаю, Макс…
– Понимаю… Незнакомый город, друзья и родители остаются тут – каждый бы нервничал. Но поверь мне, как только приедешь в столицу, сразу полюбишь ее. Так что не грузись, расслабься.
– Ага, буду надеяться. – Я натянуто улыбнулся.
Просидев еще около пятнадцати минут, я начал лазать по карманам в поисках денег. Найдя помятую сотню, протянул ее Максу.
– Оставь себе. Сегодня за счет заведения. – Он подмигнул мне. – Если вдруг окажешься в городе, захаживай, не забывай.
– Спасибо, обязательно.
Я встал и накинул рюкзак на плечи.
– Ну, удачи тебе, Санек.
– И тебе.
Мы крепко пожали друг другу руки. Подхватив сумку, я вышел из бара.
2
По улице гулял прохладный ветерок. Холода наступили неожиданно быстро. Еще недавно все ходили в майках и шортах, а сейчас хотелось достать худи и накинуть капюшон.
Не верилось, что я навсегда уезжаю из города. Обернувшись, я в последний раз взглянул на неоновую вывеску бара. Одна из букв перегорела несколько месяцев назад, но менять ее никто не спешил. На самом деле даже символично.
Вытащив пачку сигарет, я закурил и ускорил шаг. Здание вокзала уже маячило впереди. До отправления автобуса оставалось около двадцати минут. А на душе было тоскливо и одиноко. Город провожал меня тихими сонными улицами. Лишь иногда по проезжей части проносились полуночные машины.
Дойдя до перекрестка, я спустился в подземный переход. В нос ударил привычный для этого места запах мочи и рвоты. В углу, подложив под себя картонку, похрапывали несколько бомжей, рядом с ними ютилась собака. Она не спала и внимательно изучала меня несчастными голодными глазами, положив голову на передние лапы. Угостить ее было нечем. Перепрыгивая через бутылки из-под коктейлей, я прошел мимо, не замедляя шаг.
Выйдя на другой стороне дороги, я вдохнул полной грудью свежий воздух – если городской воздух вообще можно назвать свежим, – прошел вдоль забора, окружающего здание вокзала, и попал на его территорию. Автобус уже подали, возле него толпились курящие пассажиры и провожающие.
– На Москву на одиннадцать остались билеты! На Москву, парень! – хрипло пробасила грузная женщина, завидев меня. – Есть свободные места!
Когда я подошел поближе, в лицо мне сразу ударил запах перегара.
– Я бронировал место по телефону, Прохоров моя фамилия.
Я протянул паспорт и тысячу рублей за билет. Женщина работала и зазывалой, и продавцом билетов, и контролером.
– Тридцать второе место, – быстро проговорила она и вернула мне документы. – Проходите, вещи можете положить в багажное отделение.
Закинув дорожную сумку в старый желтый автобус, я посмотрел на привокзальные часы. 22:54, до отправления оставалось шесть минут. Достав сигарету, я скептически оглядел транспортное средство, на котором предстояло ехать семь часов, и очень понадеялся, что оно не развалится по дороге.
– Отправляемся, проходим в салон! – прокричала контролер.
Я бросил окурок и зашел в автобус. Все пассажиры уже расселись по своим местам. Кое-как протиснувшись через узкий проход между сиденьями, я добрался до тридцать второго места. Мне повезло, оно было у окна. Сосед, толстый мужчина, недовольно посмотрел на меня, привстал и взглядом показал, чтобы я пролезал на свое место.
От толстяка пахло потом. Открытые окна не помогали. Я уже начал жалеть, что решил сэкономить несколько сотен и взял билет на автобус, на поезде было бы куда комфортнее. Но теперь локти кусать было поздно. Поставив рюкзак себе под ноги, я попытался откинуть спинку сиденья, но женщина, сидевшая сзади, сразу завопила, что ей зажали ноги. Я вставил наушники. Похоже, поездочка будет веселой.
3
Завелся мотор. Контролер зашла в автобус и повторно проверила у всех билеты. Спустя минуту мы тронулись.
Включив дорожную подборку в «Spotify», я уставился в окно. Мимо проплывали огни ночного города, кафешки и бары, рядом с которыми гудела курящая молодежь, пустые магазины и темные улицы. К горлу подступили обида и злость. Никто из большой компании, с которой я тусовался в течение нескольких лет, не пришел меня проводить, никто даже не позвонил. Хотя все знали, что я уезжаю учиться в Москву и сегодня мой последний день в городе. Вместо этого они поехали на дачу отмечать последние дни лета. Конечно, им было не до меня. Наверное, валялись пьяные в слюни где-нибудь под лавкой. Или спалили эту дачу к чертям. Мне, в общем-то, плевать. Может, это и к лучшему. Если бы хоть кто-то притащил свою задницу, было бы тоже по-своему грустно. Как-никак расставание, прощание. Но в такие моменты открываются глаза и приходит осознание, что настоящих друзей у тебя никогда и не было.
Автобус выехал за черту города. Города, который я всю жизнь ненавидел, из которого мечтал уехать. Но почему на душе так тоскливо? Может, я затаил обиду на отца, который даже удачи не пожелал перед отъездом? Так и пялился в ящик в обнимку с бутылкой пива.
– Дверь не забудь на ключ закрыть, – вот что он пизданул, когда я зашел попрощаться.
От одной мысли, что я больше не увижу этого мудака, можно прыгать от счастья. Но почему я не чувствовал ни капли радости? Мечта сбылась. Я мчусь по шоссе в столицу. А мой никчемный городишко с каждой секундой становится все дальше и дальше. Что со мной не так? Захотелось курить, жаль, что в салоне это запрещено.
В наушниках заиграла песня Битлов «All Together Now».
Мне вдруг стало смешно. К черту все. Я прожил в своем городе восемнадцать долгих лет, можно немного и погрустить, грусть – это нормальное чувство. Завтра утром я буду в Москве и про все это дерьмо больше не вспомню. С такими мыслями я закрыл глаза.
4
Мне снился сон. Я совсем маленький и бегаю вокруг стульев под музыку с другими детьми. Это игра «Один лишний». Стульев всегда меньше, чем участников. Когда музыка останавливается, участники должны успеть занять свободное место. Но кому-то не повезет: он останется без стула и выйдет из игры. В конце остается один стул и один победитель – самый быстрый и удачливый.
Все вокруг веселятся, родители аплодируют. Играет задорная мелодия. Я кружу вокруг стульев, на лице сияет счастливая улыбка. Внезапно музыка стихает. Все прыгают на свободные места. А я не успеваю, стою и смотрю на остальных ребятишек. Они вдруг начинают показывать на меня пальцами, смеяться и высовывать языки. Улыбка мгновенно улетучивается с моего лица, на глаза наворачиваются слезы.
И вот я снова бегу, кружу вокруг долбаных стульев. Снова и снова не успеваю занять свободное место. Дети смеются, родители смеются, и все тычут в меня пальцами.
5
Открыв глаза, я не сразу сообразил, где нахожусь. А проснулся я от сильного удара головой. Похоже, я приложился лбом об откидной столик впереди стоящего кресла, который почему-то был открыт. Потерев ушибленное место, я посмотрел время на телефоне. Экран показывал 4:30. Батарейка была почти на нуле, а ехать оставалось полтора часа.
В автобусе стоял жуткий холод. Я поднес ладони ко рту и подышал на окоченевшие пальцы. Похоже, водитель включил кондиционер, как только мы отъехали от автовокзала, и с того момента ни разу не выключал его. За пять с половиной часов автобус промерз так сильно, что создавалось ощущение, будто мы ехали в рефрижераторе. Пассажиры кутались кто во что мог. Некоторые завернулись в пледы, некоторые достали куртки и натянули капюшоны до самого носа. И откуда у них с собой пледы? Они что, на пикник в Москву собрались? Я вытащил из рюкзака свою толстовку – одну из немногих теплых вещей, которые взял с собой. Худак из фирменного мерча «Korn», мой любимый, в свое время пришлось отвалить за него немалую сумму. Стало немного теплее, но зубы все еще постукивали. Хотелось крикнуть водителю, чтобы он вырубил долбаный кондиционер, но я молчал. Как и все в автобусе.
Уснуть снова не получилось. За окном брезжил рассвет. Мы неслись мимо поля подсолнухов, желтые головы которых тянулись к первым утренним лучам.
Внезапно автобус стал снижать скорость. Я всматривался в окно, пытаясь понять, что происходит. Водитель вырулил на встречную полосу, и передо мной предстала картина. На обочине лежала перевернутая, вдребезги разбитая машина, одного колеса не хватало. Вокруг валялись осколки и какие-то покореженные детали. На дороге стоял гаишник, размахивал жезлом. Из кювета торчала вторая машина, рядом с ней суетилась бригада «скорой помощи». Судя по всему, выжить в этой аварии смог бы только редкий счастливчик. Когда мы проехали место ДТП, я заметил колесо, одиноко лежавшее в пыли.
Автобус начал набирать скорость.
6
На горизонте словно из ниоткуда стали появляться многоэтажные дома. По мере приближения к городу их становилось все больше и больше. Луга и поля давно закончились, мы ехали к каменным джунглям по скоростной магистрали, огражденной с обеих сторон высоким шумозащитным забором.
Солнце уже ярко светило, когда мы въехали в Москву. Несмотря на раннее время, движение было оживленным. На каждом перекрестке стояли «Макдоналдсы», KFC и прочие дешевые сетевые заведения. Иногда встречались фитнес-центры с большими панорамными окнами, в которых торчал неподвижными металлическими ветвями целый лес тренажеров. Похоже, Москва живет по закону «на обед пара бургеров с диетической колой, а вечером на тренировку». В здоровом теле здоровый дух, как говорится. Мы проезжали торговые центры, которые казались настоящими гигантами, с пугающим количеством завлекающих вывесок снаружи и магазинов внутри. В таких ТЦ и заблудиться несложно. Время приближалось к шести утра, а город уже жил своей полноценной жизнью. Мы ехали вдоль Москвы-реки, по набережной которой прогуливались люди с собаками. Некоторые особо энергичные товарищи вышли на пробежку. Все казалось таким живым, таким новым.
Пассажиры в автобусе засуетились и потихоньку начали готовиться к выходу. Вскоре автобус подъехал к Варшавской автостанции. Я натянул рюкзак, подождал, пока мой толстый сосед вылезет со своего места, пропустил пассажиров из хвоста и вышел на улицу.
Забрав свою дорожную сумку из багажного отсека, я начал осматриваться, пытаясь определить, в какую сторону мне идти и где находится метро. Провел пальцем по экрану телефона. Тот не загорелся – батарейка окончательно сдохла. Я мысленно выругался на свою безответственность, но теперь уже ничего нельзя было поделать, пришлось обойтись без навигатора. Зато музыку слушал всю ночь.
Улица была заполнена спешащими москвичами. Я попытался остановить кого-нибудь, чтобы узнать, как дойти до метро.
– Вы не подскажете… – обратился я к девушке в деловом костюме, которая бежала куда-то, чудом балансируя на шпильках, но та не обратила на меня внимания.
– Мужчина, где… Извините…
Я решил положиться на удачу. Пошел наугад по мощенной плиткой улице вместе с потоком людей. Через несколько минут появилась буква «М», а под ней спуск в метрополитен.
Внутри было прохладно. Я подошел к автомату, закинул туда пятьдесят пять рублей и купил билет на одну поездку. Цена меня слегка удивила: в Тамбове за семьдесят рублей можно доехать от вокзала до дома на такси.
Внезапно раздался крик:
– Полиция! Помогите, на меня напали! Полиция! Кто-нибудь! – кричал непонятно откуда взявшийся мужчина.
Лицо у него было грязное, волосы длинные и неухоженные, а из носа прямо на футболку капала кровь.
Люди, видя нетрезвого и, кажется, бездомного пострадавшего, резко меняли траекторию и старались обойти его стороной. К пьянице быстрым шагом направлялся сотрудник полиции. Я задержался, чтобы посмотреть, что будет дальше.
– На выход! – толкнул мужчину служитель порядка. – Ты что, оглох? На выход, я говорю!
– Вы что, не видите? Меня избили, у меня кровь! – взвыл тот.
– Ты в отделение захотел?! – Полицейский положил руку на дубинку.
– Я просто хочу, чтобы мне оказали помощь, – пролепетал мужчина обреченно и начал продвигаться к выходу.
«Да уж, Москва…» – подумал я, прошел через турникет и медленно потащился вниз, к поездам. И только сейчас до меня дошло, что я не запомнил свой новый адрес, а телефон выключен. Я даже станцию метро забыл. Кажется, она на желтой ветке и называется «Ново-что-то-там». Я еще раз отругал себя за глупость.
Наконец, спустившись на платформу, я подошел к карте, нашел желтую ветку и нужную станцию: «Новогиреево»! Ехать было далеко, да еще с двумя пересадками. Оставалось еще зарядить где-то телефон и узнать адрес квартиры.
7
Перейдя с зеленой на желтую линию, я запрыгнул в поезд и был приятно удивлен и обрадован, потому что нашел в конце вагона несколько USB-разъемов для подзарядки телефонов. Оказалось, в тот день на желтую ветку выпустили один из новых составов, которые обычно там не ходят. Из центра ехало мало пассажиров, поэтому я спокойно подключился, залез в заметки, скопировал адрес и вбил его в карты «Google».
Поезд быстро донес меня до нужной станции. Прямо напротив метро расположился торговый центр с кинотеатром, постеры фильмов сразу бросились в глаза. Правда, судя по названиям, кинцо было полным дерьмом. «Голубая игуана», «Днюха!» и прочий малобюджетный шлак, который в здравом уме смотреть никто не станет.
Миновав ТЦ, я попал в спальный район. Многоэтажек здесь почти не было, сплошные «хрущевки» – неприметные старые коробки, давно требующие ремонта. Такая Москва мало отличается от моей глубокой провинции. Вокруг было зелено, во дворах отбрасывали тени старые березы, рядом с подъездами цвели палисадники, за которыми явно ухаживали.
Спустя несколько минут навигатор сообщил мне, что я добрался до пункта назначения. Подойдя к двери третьего подъезда, я набрал квартиру 36 и нажал букву «В». Домофон противно запиликал. Прошло три гудка, и из микрофона послышался женский голос:
– Кто там?
– Это Саша.
Раздался щелчок. Я потянул за ручку и зашел в приятную прохладу подъезда. На втором этаже меня встретила хозяйка квартиры. Она дружелюбно помахала мне и впустила внутрь.
– Привет, Саша, я Ульяна. Проходи, не стесняйся, сейчас я тебе все покажу. Ты, наверное, проголодался с дороги?
Хозяйка показалась мне милой и радушной женщиной. Лет сорок, каре, джинсы клеш и белая рубашка с подвернутыми рукавами.
– Спасибо, я на вокзале перекусил, – соврал я, непонятно отчего засмущавшись.
– Ты разувайся, чего в дверях стоять. Как там Слава, все у него хорошо?
– Вроде бы неплохо, – пожал плечами я.
Славой звали моего отца. И говорить про него совершенно не хотелось.
– Вот и отлично.
Скинув обувь и оставив вещи в прихожей, я проследовал за Ульяной в кухню. В ней, маленькой, обшарпанной, еле-еле умещались стол и несколько стульев. В углу стоял старый холодильник, еще советских времен.
– Я купила немного продуктов, чтобы ты не бегал по магазинам. Яйца, молоко, хлеб… В общем, разберешься.
– Большое вам спасибо.
«Вот бы мои родители обо мне так заботились».
– Газовой плитой когда-нибудь пользовался?
По моему замешательству хозяйка поняла, что ответ отрицательный. Ульяна показала мне, как включается плита, и попросила обязательно перекрывать газ, когда я куда-нибудь ухожу. Над плитой на стене висело несколько шкафчиков с посудой. На этом экскурсия по кухне подошла к концу.
Мы прошли в гостевую комнату, по совместительству спальню. Выцветшие обои вздулись, а в некоторых местах и вовсе отклеились. Стены украшала икона Пресвятой Богородицы, которая висела прямо над кроватью. Около окна на тумбочке стоял небольшой ящик с растопыренными рогами антенны – телевизор. Также в комнате были старомодный шкаф для одежды и письменный стол. Шкаф был пуст, не считая нескольких вешалок и пыльного чемоданчика с инструментами, стоявшего на нижней полке.
– Квартира небогатая, но, думаю, тебе здесь будет лучше, чем в общаге, – заметила Ульяна.
– Спасибо вам огромное, конечно, лучше, – снова поблагодарил я хозяйку.
– Кстати, есть вайфай. Логин и пароль посмотришь на роутере, он стоит за теликом. Вроде бы все. Слава будет оплачивать твое проживание – ты, наверное, знаешь. И еще: если ты куришь, то делай это, пожалуйста, в подъезде или на улице. А то запах табака потом не выветришь. Вот тебе ключ, располагайся. Мой номер ты знаешь?
Я кивнул.
– Отлично, твой у меня тоже есть. Если будут какие-то вопросы, звони.
Закрыв за хозяйкой дверь, я устало посмотрел на сумку с вещами, разбирать которые совершенно не хотелось.
Часы показывали девятый час. Немного поразмыслив, я решил вздремнуть, а уж потом заняться делами. Кровать была жесткой и скрипучей, в спину мне сразу воткнулось несколько пружин.
8
Уснуть не получалось. Сквозь тонкие шторы в комнату пробивался солнечный свет. Я лежал и думал о своем отце, о том, кем ему приходится эта женщина. Ее лицо казалось мне смутно знакомым, но откуда, вспомнить не удавалось. Может быть, бывшая любовница? Нет, вряд ли – Ульяна слишком хороша для этого алкаша. Хотя, возможно, раньше он не был таким мудаком.
По сути, мне нет до этого никакого дела. Плевать. Спасибо ему, конечно, за квартиру, но я очень надеялся, что вчера мы виделись в последний раз.
Когда от нас ушла мама около восьми лет назад, мои отношения с батей кардинально поменялись. Он стал много пить, а из меня сделал козла отпущения и грушу для выпуска пара. Заботливостью он никогда не отличался, а в то время стал настоящим тираном. Я молча терпел унижения и побои. А внутри год за годом накапливались злость и обида. Я ненавидел отца и до смерти боялся его, часто ночевал у друзей или просто бродил по вечерним улицам, дожидаясь, пока батя вырубится после очередной банки пива. Про побои никто не знал: ни учителя, ни друзья. Отец был не настолько туп, чтобы оставлять следы на видных местах. А вот спина и задница частенько были синими после ремня. В общем, детство у меня было не самое радужное.
Так продолжалось до моих пятнадцати лет. Однажды после очередной взбучки я сбежал из дома почти на неделю, стащив его бумажник. Вскоре деньги закончились. Я отлично понимал, что, если ничего не предпринять, он меня со свету сживет. Нужно было как-то защититься. Сидя на детской площадке, я перебирал различные варианты. Сбежать навсегда, уехать из города? Но что я буду делать без денег? Умру с голоду или от обморожения в какой-нибудь канаве. На улице стемнело и похолодало, в животе урчало. Такой расклад меня не устраивал. Рассказать все родителям друга? Но после этого может стать только хуже.
«Напугай его, – прошептало мое сознание. – Ты сильнее, чем думаешь. Пора это прекратить». Не знаю, как мой мозг сгенерировал эту безумную идею, но я почему-то решил воспользоваться именно ею.
Вечер пятницы, часы показывали без десяти одиннадцать. В это время батя обычно дрых пьяный на диване перед ящиком. Я подошел к дому, посмотрел на окна. Свет не горел. Поднявшись на восьмой этаж, я дрожащей рукой достал ключи и медленно начал открывать замок. Немного смелости придавал перцовый баллончик, лежавший в кармане, – без такого ходить по нашему городу опасно, особенно ночью.
В квартире воняло скисшим пивом и сигаретами. Все было так, как я и ожидал. Батя в отрубе, на полу пустые жестяные банки. Телевизор в беззвучном режиме показывает «Дом-2». Стараясь не шуметь, я прошел на кухню и вытащил из шкафа большой нож для мяса.
Я подошел к отцу, посмотрел на заплывшее небритое лицо, и меня охватило сильное желание вогнать ему этот нож в брюхо по самую рукоятку, чтобы этот ублюдок мучился от боли, истекая кровью. Поборов искушение закончить все раз и навсегда, я с размаху дал отцу пощечину и сразу же приставил лезвие к его горлу. Батя проснулся и ошалело вылупился на меня. Холодный металл уперся ему в шею, немного разрезав кожу, потекла тонкая струйка крови.
– Ты что, щенок, охуел? – сквозь зубы процедил он.
– Я бы на твоем месте лучше молчал. – Я постарался придать голосу жесткости.
– Убери нож, не то я…
Отец посмотрел мне в глаза и запнулся на полуслове. Не знаю, что он в них увидел. Но это заставило его замолчать, заставило поверить, что этим ножом я спокойно могу перерезать ему глотку, что я готов это сделать.
Руку он на меня больше не поднимал. Да и вообще стал побаиваться. Раз в неделю выдавал небольшую сумму на карманные расходы, этим наше общение ограничивалось. Все были довольны.
Когда я получил аттестат и пришел домой, отец посмотрел на меня серыми, немного затуманенными глазами и буркнул:
– Покажи хоть.
Мне даже стало немного жаль его. Он напомнил дворовую собаку – брошенную всеми, никому не нужную. Я протянул ему табель. Батя просмотрел оценки, но на его лице не отразилось никаких эмоций.
– Хотя бы не вылетел. Молодец.
Он вернул мне аттестат и снова уставился в ящик.
Через несколько недель отец зашел в мою комнату, кинул папку с документами и сказал:
– Ты переезжаешь учиться в Москву. Жилье я тебе уже организовал, остановишься у моей старой знакомой.
Папаша отправил мои документы в Московский экономический университет менеджмента и права. Я был рад свалить от отца. Свалить из моего ненавистного города. Но институт менеджмента? Менеджмента и права?! Да кому вообще может быть интересно это дерьмо?! Оценки у меня были, мягко говоря, так себе, ЕГЭ я сдал плохо. Я подал документы в наш универ имени Державина и ТГТУ на транспорт и информационные технологии. На бюджет я, конечно, никуда не прошел, но о платном не помышлял. Не знаю, как ему удалось это провернуть, но в экономический университет менеджмента и права меня взяли на бюджет. Похоже, он напряг свои связи из прошлого.
Честно говоря, я был настроен идти в армию, но в тот день все поменялось. Интересно, кому он сделал подарок: мне или себе? Из армии я бы вернулся через год, а тут, если не вылечу, минимум через четыре. К тому же тот, кто уехал из провинции в Москву или Питер учиться, как правило, обратно уже не возвращается. В Москве и работа есть, и деньги платят нормальные.
На столе лежал мой билет в будущее. Билет дерьмовый, но все же лучше, чем армия.
9
Жалобное урчание живота подняло меня с кровати. В холодильнике, кроме яиц и молока, ничего не оказалось. В магазин все-таки придется идти, поэтому я решил повременить с завтраком и купить хотя бы сосисок с колбасой – пустым омлетом голод утолишь ненадолго.
На улице стояла жара. Последний день лета. Я медленно шагал по дворам в сторону метро и наслаждался припекающим солнцем. Карта на телефоне вывела меня к супермаркету, который находился в том же торговом центре, что и кинотеатр. «Перекресток» – гласили большие зеленые буквы над входом в магазин.
Зайдя внутрь, я был немного шокирован количеством покупателей. Несмотря на утро, по магазину сновали толпы людей. Перед собой они возили огромные тележки, доверху заполненные едой – к войне, что ли, готовятся?! Мне бы такой горы продуктов хватило на месяц. Скорее всего, больше половины купленного просто заплесневеет и сгниет в холодильнике, а потом благополучно отправится в мусорное ведро. Но ведь так хочется купить побольше, особенно когда есть скидки!
Мой живот снова проявил признаки недовольства, прося меня поторопиться. Лавируя между покупателями, я быстро кидал в корзину все самое необходимое и дешевое. Подойдя к кассе, я чуть ли не взвыл, увидев очередь, которая растянулась на половину магазина.
В толпе бабулек, которые расплачивались исключительно наличкой и отсчитывали мелочь, и домохозяек с кучей бюджетного хлама я простоял почти двадцать минут. Чертыхаясь, голодный и злой, я вышел из супермаркета и быстрым шагом направился к своей новой квартире.
Дома я быстренько отварил макароны и две сосиски, залил все это дело кетчупом и пошел в комнату в надежде, что в квартире есть кабельное ТВ и можно включить «2х2». К сожалению, рабочих каналов оказалось всего пять. Да чего я, собственно, хотел от рогатого ящика вместо телика? Остановившись на какой-то тупой передаче о здоровье, я начал уплетать свой завтрак. Вернее, уже обед, если смотреть на время.
Телевизор я выключил спустя пять минут. Складывалось ощущение, что ведущей и участникам самим требуется срочная медицинская помощь. У них явно проблемы с головой. Такого фрик-шоу я давно не видел. Удивительно, что подобные передачи показывают по федеральным каналам.
Я посмотрел на свою дорожную сумку и понял, чем буду занят в ближайший час.
Вещи были разобраны и разложены по полкам. Свой старенький ноутбук я поставил на письменный стол, подключился к вайфаю и сразу полез проверять почту. Висело два непрочитанных. Первое оказалось спамом – многодетная мамаша собирала средства на лечение тяжелобольного сына. К сообщению было приложено фото изуродованного ребенка, поверх которого написан счет, на который можно перевести деньги. Я сразу кинул письмо в корзину и открыл второе, с расписанием занятий в универе. С понедельника начиналось обучение, нужно было прийти в 9:30 к первой паре. Отлично, первый учебный день – первая пара! Я закрыл письмо и без всякой цели начал листать ленту «ВКонтакте». Настроение было на нуле. Столица, новая жизнь! Ага, конечно…
За компом я просидел до позднего вечера. Поставив будильник на семь утра, я лег в постель. Усталость после переезда дала о себе знать, я почти моментально уснул, несмотря на пружины, которые уперлись мне в спину.
10
Телефон надрывался уже несколько минут, звон будильника разносился по всей комнате. Телефон лежал на письменном столе, поэтому выключить его не было никакой возможности. На самом деле отличный способ заставить себя встать, но на меня он подействовал не сразу. Накрыв голову подушкой, я прослушал еще трель-другую и, наконец, позволил этим трелям взять надо мной верх.
Душ помог мне взбодриться и проснуться. На завтрак я нарезал колбасы, сделал два больших бутерброда, сверху каждого положил по ломтю сыра. В одном из кухонных шкафчиков обнаружился электрический чайник, это был приятный сюрприз.
Ровно в восемь я был полностью собран и готов познавать сложную и, несомненно, очень важную науку под названием «менеджмент». В первый день опаздывать не хотелось. Несмотря на то что учеба меня не сильно интересовала, я немного нервничал. Все же новый город, новые люди, универ и настоящая взрослая жизнь.
Я быстрым шагом добрался до метро и, когда зашел внутрь, ничуть не удивился открывшемуся зрелищу. За проездными очередь выстроилась до самого входа. Надо бы уже брать в расчет, что в Москве ты или первый, или придется долго ждать.
И вот билет на руках! Пройдя через турникет и спустившись на платформу, я оказался в океане пассажиров. Зайти мне удалось лишь в третий поезд. Зайти – это слишком хорошо сказано, меня скорее внесло потоком людей, которые ломились в вагон. Давка была жуткая, двери закрылись раза с четвертого, потому что у мужчины, влезшего самым последним, не умещался рюкзак. Наконец мы тронулись.
Держаться было не за что, да и незачем. Пошевелиться в этой мясорубке не представлялось возможным. Чья-то мокрая подмышка уперлась мне в нос. В вагоне было нечем дышать. Духота, запах пота с одеколоном, грязные носки, чье-то несвежее дыхание – все это смешивалось и превращалось в какой-то адский смрад. Я представил, что такой треш будет происходить каждый день, и мне стало дурно.
Пересев на другую ветку, я выдохнул с облегчением, увидев в вагоне свободные места. Но садиться не стал, занял уголок возле дверей. Удобно – никто не толкается, и я никому не мешаю.
Когда поезд подъехал к следующей станции, я стал свидетелем одной забавной картины, хотя тут впору плакать, а не смеяться. Все женщины и даже некоторые мужчины, завидев свободные места, с выпученными глазами понеслись к ним. Они расталкивали пассажиров, будто от результата этой гонки зависела их жизнь. Особенно прыткой оказалась одна бабулька с двухколесной тележкой – она пронеслась по вагону, отдавив ноги половине сидящих, и, довольная, плюхнулась на завоеванное место. Те, кто не успел сесть, разочарованно вздохнули или кинули усталый, раздраженный взгляд на людей вокруг. А ведь это утро. Что же происходит по вечерам?..
Поезд остановился на станции «Октябрьское поле», и я выбрался наружу. От метро до института пешком было около пятнадцати минут по прямой. Я посмотрел на часы: занятие начиналось через две минуты. Проклиная чертовы очереди, я понесся к универу.
Учебный корпус я узнал сразу, даже на карту не пришлось смотреть. Группы студентов оккупировали вход, неторопливо покуривали, громко смеялись и обнимались, встречая старых друзей. Похоже, никто не спешил на первую пару. Ребята здесь собрались постарше, явно не первокурсники.
Перепрыгивая через парней и девчонок, сидящих на ступенях, я пробрался ко входу. Турникеты оказались опущены, проход был свободен. Охранник даже не спросил, куда я направляюсь.
Корпус был пятиэтажный. Я открыл расписание в телефоне, по первой цифре в номере кабинета понял, что мне нужно на четвертый этаж, и поспешил на лестницу. Первой парой была социология.
11
Когда я подошел к нужной двери, часы показывали 9:48. Опоздал почти на двадцать минут. Тихо выругавшись, я постучал и открыл дверь.
– Извините, можно?
– Проходите, молодой человек, но учтите: сейчас я пускаю вас лишь потому, что это первое занятие. В следующий раз можете даже не пытаться, – деловым тоном проговорил преподаватель, стоявший у доски.
Я кивнул и вошел в аудиторию. Все столы были заняты – конечно же, кроме первых двух. Я уселся прямо перед преподом, который, как мне показалось, невзлюбил меня с первого взгляда.
Это был мужчина лет пятидесяти, не очень приятной наружности. Такие любят всех поучать и считают, что знают эту жизнь лучше остальных. В старых черных брюках от костюма, которые он уже успел вымазать мелом, серой фланелевой рубашке в клеточку, он что-то занудно вещал, прохаживаясь вдоль доски. На носу смешно висели очки в роговой оправе с большими стеклами, а на макушке блестела лысина.
Я достал из рюкзака тетрадку и ручку, которые предусмотрительно взял с собой. Преподаватель рассказывал о системе функционирования социальных институтов, а мой взгляд приковали надписи, выцарапанные на столе. Первая состояла всего из трех букв – наверное, самое часто встречающееся слово на партах и заборах. Вторая надпись гласила, что какой-то Сидоров – пидор, и три восклицательных знака. Я усмехнулся – вот оно, высшее учебное заведение. Первая парта. Я думал, таким занимаются только в школе.
– Я разве сказал что-то смешное? – прозвучал строгий голос.
Сначала я даже не понял, что этот вопрос адресован мне.
– Я к вам обращаюсь. Как ваша фамилия?
– Извините, – промямлил я. – Прохоров.
– Прохоров, значит. Если вам неинтересно, господин Прохоров, вы можете покинуть аудиторию, вас тут никто не держит. На пару опоздали, сидите в телефоне, улыбаетесь…
– Но я…
– Не нужно оправдываться, Прохоров. Что за студенты пошли?! – вознегодовал преподаватель.
Я еще раз извинился, сказал, что мне очень интересно и такого больше не повторится. На протяжении всего оставшегося времени я не смел даже в сторону глянуть, не то что достать телефон.
В коридоре заиграла противная мелодия, напоминающая звонок домофона. Студенты начали собирать вещи и вставать. Оказалось, что это звонок, оповещающий о конце пары.
Следующим предметом поставили практическое занятие по истории менеджмента. Я зашел в полупустой кабинет. Поздоровавшись с одногруппниками, я занял свободное место в середине аудитории. Студенты общались между собой, будто давно друг друга знают. На меня никто не обратил внимания. Складывалось впечатление, что я вообще не в ту группу попал. Но в этом были свои плюсы – не надо рассказывать, где учился, откуда приехал и остальные скучные части истории своей жизни. К тому же настроение после первой пары совсем испортилось.
Аудитория потихоньку полностью заполнилась студентами. Прозвенел звонок. Преподавателя все еще не было. В кабинет вбежал парень в клетчатой рубашке, почти такой же, как у меня, и с длинной челкой, уложенной набок. На плече у него болталась черная сумка с мерчем какой-то рок-группы. Тяжело дыша, он оглядел кабинет и подсел ко мне.
– Привет, меня Вано зовут.
Он протянул мне руку. Я ответил на приветствие.
– Саша.
– И где этот чертов препод? Я что, зря торопился?! – с напущенной досадой воскликнул Вано.
Я пожал плечами.
– А какой у нас сейчас предмет?
– Э-э-э, кажется, история какая-то.
Название предмета вылетело из головы, как только я посмотрел расписание.
– Ну и пофигу. По-любому нудятина какая-нибудь.
Вскоре зашла преподавательница. Все встали. После знакомства и переклички препод торжественно объявила:
– Лекций по этому предмету у нас еще не было, так что практическое занятие проводить не вижу смысла. Я посмотрела расписание, у вас сегодня всего две пары, моя последняя. Поэтому предлагаю вам по-тихому уйти домой.
Никто спорить не стал. Студенты собрали тетрадки и ручки и поспешили прочь из аудитории.
– Ништяк, такая учеба мне нравится. Кстати, ты куришь? – спросил Вано.
– Ага.
– Отлично, тогда пойдем покурим.
Мы спустились на первый этаж в курилку.
– Ты откуда?
– Из Тамбова, а ты?
– О, приезжий! Я из Москвы. Я имел в виду, метро какое? – усмехнулся он.
На несколько секунд я задумался, вспоминая название.
– «Новогиреево».
– У-у-у, не повезло, далеко тебе кататься. А я тут неподалеку живу, на автобусе десять минут.
– У меня особо выбора не было.
– А почему не в общагу? – закуривая, спросил Вано.
– Слушай, долгая история. Я на самом деле вообще случайно в Москве оказался.
– Понятно… Раз пар у нас больше нет, может, по пивку? Тут есть одно хорошее место неподалеку.
– Нет, спасибо, не сегодня.
Денег у меня особо не было, поэтому просаживать их на пиво в понедельник утром не хотелось.
– Зря. Ладно, тогда до завтра.
– До завтра.
Я зашагал в сторону метро, а Вано, перебежав через дорогу, встал на автобусной остановке.
День выдался жарким, солнце нещадно пекло, будто в середине лета. Хотелось спрятаться где-нибудь в тени деревьев или запрыгнуть в прохладную воду реки, но мой путь лежал в другую сторону. Улица оживленно гудела, ревели машины, прохожие деловито болтали по телефону на какие-то сложные темы. А я шел с широко открытыми глазами, впитывая новый мир.
12
Монотонная, скучная учебная неделя подошла к концу. На улице заметно похолодало. Проучившись пять дней, я не нашел для себя ни одного интересного или хотя бы полезного предмета. Может, в дальнейшем что-то и поменяется, но верилось в это с трудом. Бо́льшую часть пар отменяли, потому что некоторые преподаватели еще не вышли из отпуска, а кто-то был на больничном. В общем, пока что можно было бездельничать.
Наша группа сразу разбилась на небольшие компании, которые между собой не особо контактировали. И я был доволен – нескольких ребят в моем окружении было вполне достаточно. Я продолжил общение с Вано, впоследствии к нам присоединились еще два человека – Юля и Рома.
Юля была крутой чикой «с района», веселой и гиперактивной. Всегда в узких джинсах и «нью бэлансах», она совершенно не могла усидеть на месте, постоянно болтала и смеялась над любой шуткой на всю аудиторию. А иногда начинала нести такую дичь, что дешевые любовные романы казались литературными шедеврами.
Мы познакомились с ней в столовой. Там всегда полно народу и найти свободное место непросто. Мы с Вано уплетали пиццу, когда перед нашим столом неожиданно появилась белокурая девушка.
– Что, пацаны, тут свободно?
С этой фразой она подсела к нам, не дожидаясь ответа. Так и завязалось наше общение.
Рома, как раз наоборот, был полной противоположностью Юле. Кучерявые волосы частенько были грязными и топорщились в разные стороны. Одевался он скромно, неопрятно. Тихий, всегда с книжкой в руках. Обожал затирать истории из своей жизни, которые казались либо странными фантазиями, либо тупыми анекдотами.
Честно говоря, я даже не понял, как он вписался в наш маленький кружок. Как-то раз в курилке он стрельнул у Вани сигарету, а потом увязался за нами, рассказывая свои глупые истории.
В общем, компания у нас собралась разношерстная.
После универа я шел сразу домой. Моим единственным развлечением были книги и фильмы. Читал я все подряд, начиная с русской классики и заканчивая романами Стивена Кинга. Именно Кинг привил мне страсть к чтению, я полюбил его с первой книги – кажется, это было «Противостояние», – а потом понеслось, глотал роман за романом. Когда даже читать надоедало, я просто лазил по социальным сетям, пытаясь найти что-то интересное.
По субботам занятия не проводились, это был день для самостоятельного обучения. Но все студенты, конечно же, считали его обычным выходным. Ни один первокурсник, я думаю, в этот день не притронулся к учебнику или конспекту, несмотря на то что погода продолжала портиться. За окном лил дождь, и, судя по черным тучам, затянувшим небо, солнца ждать в ближайшие дни не стоило.
Первый субботний вечер в новой квартире не обошелся без сюрприза.
Разогрев в микроволновке еду – макароны, приготовленные три дня назад, и куриные ножки, – я сел за стол и без всякого энтузиазма начал поглощать свой ужин. На вкус макароны напоминали замазку, курица с одной стороны подгорела и местами обуглилась. Но выбора не было. Заказывать еду слишком дорого, поэтому пришлось совершенствовать свои кулинарные умения.
Когда я подносил ко рту очередную вилку, мой взгляд поймал движение. Вилка замерла рядом с губами. По стене над плитой, быстро передвигая лапками, бежал таракан. Я подошел поближе, чтобы рассмотреть насекомое. Длинные усы таракана шевелились в такт движениям.
– Ах ты сволочь! – с отвращением и злостью сказал я и побежал в коридор за кедом.
Когда я вернулся в кухню, незваного гостя уже не было. Матернувшись, я начал внимательно осматривать помещение. Больше ни одного таракана я не нашел, но кед предусмотрительно положил под стол – мало ли.
Выходные прошли хуже некуда. Из-за проливного дождя я даже в магазин не ходил. Зато в воскресенье мне удалось завалить одного огромного усача. Когда кед опустился на его тельце, насекомое мерзко хрустнуло. Удар был такой сильный, что его внутренности размазались по стене, оставив мокрый отпечаток.
13
Новая неделя сменила предыдущую. Снова понедельник, снова ранний подъем и долгая поездка в переполненном вагоне. На самом деле после скучных выходных, проведенных в пустой квартире в одиночестве, я был даже рад походу в универ, хотя ничего интересного там не происходило.
В курилке я встретил Вано. Форму «Ваня» или «Иван» он категорически не признавал и говорил, что даже предки уже привыкли и называют его исключительно Вано. Он стоял с сонным видом и курил, а наш диалог, как всегда, начался с тех же фраз:
– Первые пары – это такое дерьмо!
– Полностью согласен.
У нас оказалось много общих интересов – музыка, фильмы, книги. И, конечно же, отношение к универу. Вано мне нравился, чего я не мог сказать о других членах нашей небольшой компании.
На парах мы сидели обычно вчетвером. Опоссум развлекал нас анекдотами. Опоссумом был Рома. Как-то раз в столовке его назвала так Юля, и нам показалось это очень забавным. С того дня у Ромы появилась новая официальная кличка.
– Слушайте, слушайте! – обратился к нам Опоссум, держа в руке телефон. – Прочитал офигенную шутку: «Не пойму, или у меня действительно сейчас свободное время, или я что-то забыл сделать».
На лице у него горела восторженная улыбка, он ожидал, что мы его поддержим и вместе посмеемся.
Шутки Ромы, вычитанные в интернете, – это отдельный вид искусства. Как только Опоссум приходил в универ, он начинал извергать их одну за другой. Все, что он прочитал за прошедший вечер, обязательно пересказывалось. И ладно, если бы они были смешные… Сначала мы посмеивались, потому что не хотели обижать его. Но всему есть предел. Только Рома почему-то этого не понимал и каждый день продолжал поражать нас своим «отменным» чувством юмора. Вано саркастично улыбался, Юля тоже. А я просто пропускал все мимо ушей.
– Да, Опоссум, шутка высший класс!
– Я же просил не называть меня так! – обиженно говорил Рома.
– Прости, Опоссум, больше не буду, – подмигивал нам Вано.
Как-то раз, отсидев четыре пары, мы, уставшие, вышли на улицу и закурили. Шла пятая неделя нашего обучения.
– Что, народ, может, по пивку после такого тяжелого и длинного дня? – обратился ко всем Вано. – Уже месяц учимся, а до сих пор ни разу не выпили вместе.
– Я только за! – обрадовалась Юля.
– Только если по одной кружке, я особо не пью, – смущенно проговорил Рома. – К тому же завтра в универ.
Я посмотрел на своих новых друзей, потом поднял взгляд вверх. На небе ни облачка, стоял отличный осенний день. Кажется, наступило бабье лето.
– А почему бы и нет, – одобрительно кивнул я, несмотря на то что денег в кармане почти не было. – А то дома уже совсем засиделся.
Бар, в который нас привел Вано, оказался прикольным местом с демократичными ценами. Мы выбрали лучший столик, вокруг которого стояли красные диваны. Народу в это время почти не было. На стене прямо над нами висел большой телевизор. Показывали «Симпсонов» без звука. Вместо этого играла музыка, какой-то панк-рок. Я сразу вспомнил «Одноглазого Джо» в Тамбове. Похоже, включать «2х2» без звука в рок-барах традиция.
– Короче, слушайте, вы в этом месте первый раз, да? – спросил Вано.
Все кивнули.
– Тогда идите оформите дисконтные карточки, и нам халявно нальют три литра пива.
Не теряя времени, мы подкатили к бару. Нам выдали три желтые пластиковые карты. Каждый взял по кружке пива и вернулся за стол. Не сидеть же на сухую и ждать халявное!
– Зашла я вчера в магазин, и вы прикиньте, пацаны, там айфон розовый! Такой красивый, просто пушка! Как же я его хочу… – втирала Юля.
Слушать бредни про розовые айфоны мне не хотелось, и я уставился в телик. Хоть звука и не было, мне всегда нравилось сочетание анимации и тяжелой музыки. Через несколько песен меня растолкали:
– Эй, Санек, ты что, уснул? Чего сидишь молчишь-то? – раздался голос Вано.
– Да нет, я так, в телик засмотрелся…
На столе уже стояла огромная трехлитровая «башня» с пивом. Сбоку у нее был специальный кран для наполнения бокалов. Все налили по второй, а я только пару глотков успел сделать из своей первой кружки.
Вано залпом осушил почти половину стакана, со звоном поставил его на стол и смачно рыгнул.
– М-да, Вань, ну ты и свинья, – улыбаясь, сказала Юля.
– Прошу извинить.
После этих слов Вано рыгнул еще громче.
Решив, что трезвым оставаться не дело, я начал догонять остальных. Быстро допил первую пинту, налил вторую, затем третью. На столе появилась еще одна трехлитровая «башня». Все мы порядком накидались. Рома затирал истории, какой он крутой тип на районе, как бегает по заброшкам и скрывается от полиции, Юля постоянно громко смеялась, и все мы делали вид, будто верим Опоссуму.
– А знаете что? Я вам тако-о-о-е сейчас покажу! – Вано, пошатываясь, встал. – Пойдемте к барной стойке, замутим крутой коктейль.
Вано что-то прошептал бармену, тот улыбнулся и посмотрел на нас, сгрудившихся перед стойкой.
– Ну что, кто не трус, а?
– Это ты там чего затеял? – еле ворочая языком, спросил Рома.
– Называется «экстрим-подача». Слабо, Опоссум? Покажешь всем, насколько ты крут.
– Да! Я могу, это легко! Че делать надо?
– Садись.
Бармен указал на стул, а сам начал наливать шоты и выставлять их перед Ромой. Когда на стойке выстроились в ряд пять рюмок с разноцветным содержимым, бармен вытащил из-под стола биту и оранжевую каску.
– Надевай, – скомандовал он.
– Это еще зачем?
Рома будто бы сразу протрезвел и смотрел то на Вано, то на бармена испуганным взглядом.
– Не боись! Это для твоей же безопасности! Выпиваешь один шот – я бью по каске битой, и так после каждого. Готов?
– А бить сильно будете? – пролепетал Рома.
