Одна тайная ставка E-Book

Татьяна Полякова

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 308

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Таня по прозвищу Тайна едет в другой город на встречу с любимым и загадочным Лазарем. Уже в поезде начинают происходить странные вещи. Ее внимание привлекает женщина, которая курит прямо в вагоне и громко общается по телефону, а на все претензии проводника с вызовом показывает служебное удостоверение. На станции попутчица просит Тайну вызвать ей такси, однако в машину так и не садится. Не успевает Таня порадоваться, что их пути разошлись, как незнакомка снова появляется в ее жизни — правда, в новостях, сообщающих, что женщина пропала. Похоже, Тайна последняя, кто видел ее живой. Теперь ей предстоит помочь с поисками незнакомки и столкнуться с загадками из собственного прошлого... Закрученная история о любимых героях, придуманных Татьяной Поляковой, с новыми подробностями их загадочного прошлого.

Leseprobe

Татьяна и Анна Поляковы Одна тайная ставка

© Татьяна и Анна Поляковы, текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

* * *

Тайны, тайны

Извини, но я не случайно

Застрелила тебя в подвале

Задушила пока все спали

Тайны, тайны

Утопила в твоей же ванне

Вместе с утюгом, и не жаль мне

Себя не жаль мне

(UBEL)

Я стояла на перроне, пряча подбородок в высокий ворот свитера. Пронизывающий ветер обжигал лицо. До прибытия экспресса оставалось минут пять, возвращаться в здание вокзала смысла не было. Достав телефон и проверив в билете номер вагона, я решила пройти немного вперед. Вскоре раздался характерный гул, и яркий свет огней приближающегося поезда озарил сизую вечернюю мглу.

Мне досталось место у прохода. В кресле у окна сидела девушка и увлеченно что-то читала в своем телефоне. Я поздоровалась, но она даже не взглянула на меня. Решив скрасить поездку чтением, я достала из сумки книгу. Однако вскоре соседка начала одно за другим отправлять голосовые сообщения. Дама почтенного возраста, до той поры дремавшая через проход, начала злобно коситься в нашу сторону. Однако девушка этого не замечала. Она склонилась над экраном смартфона, отгородившись от окружающих завесой темных волос. Ничто вокруг ее, кажется, не волновало.

Незнакомка резко поднялась, мазнула по мне взглядом и кивнула в сторону туалетов. Я встала, чтобы ее пропустить, и она направилась в конец вагона. Это была крепкая девица с непропорционально короткими ногами и пышными бедрами. Ими она сейчас виляла так, будто хотела продемонстрировать всем пассажирам разом, что находится в активном поиске. Наблюдая за ней, я вдруг задумалась о ее возрасте. Девушке легко можно было дать и двадцать, и тридцать пять. Но следы от подростковых прыщей на лице все-таки выдавали в ней довольно юную особу.

Когда она вернулась на место, от нее страшно разило табаком. Курение в поездах давно запретили, но, вероятно, моя соседка чхать на это хотела. Вскоре к нам подошел проводник – молоденький паренек в серой униформе.

– Девушка, – начал он, придав своей интонации максимальную суровость, – правилами запрещено…

– Ты мне? – с вызовом посмотрела она на него.

– Вам! Вы курили в туалете. Прошу пройти к начальнику поезда.

Она усмехнулась, не торопясь сунула руку в свою сумку и извлекла из нее удостоверение, тут же протянула его проводнику. Я не успела ничего в нем разглядеть, так как соседка бесцеремонно вытянула свою мясистую руку в сантиметре от моего носа, однако парня смутить она сумела, тот принялся мяться, не зная, как реагировать. Наконец молча кивнул и удалился.

– Достали, – буркнула она себе под нос и возобновила активное общение по телефону. На этот раз не надиктовывая голосовые сообщения, а набирая текст кончиками длинных алых ногтей.

Я было подумала, что громкое общение она свернула, чтобы не мешать отдыхающим пассажирам, но, как оказалось, просто экономила заряд батареи на телефоне, потому что вскоре дважды чертыхнулась и обратилась ко мне:

– Зарядка есть?

Она показала мне разъем своего телефона. У меня была другая модель, о чем я ей и сообщила.

– Как назло! – Она стукнула кулаком по подлокотнику с такой силой, что наши смежные кресла завибрировали.

Девушка приподнялась и развернулась к пассажирам позади нас. Взглянув в щель между кресел, я увидела, что молодая пара мирно спала, трогательно склонив головы друг к другу. Соседка с шумом опустилась обратно в кресло и уставилась в окно.

Я вновь принялась за книгу, но вскоре поезд остановился, и девушка напролом бросилась к выходу. Я едва успела выставить ноги в проход и вжаться в спинку кресла. Оставшись одна, я с облегчением вздохнула, однако же дама быстро вернулась, вертя в руках зажигалку. Поезд стоял тут всего две минуты, но, очевидно, она решила воспользоваться моментом и покурить на перроне.

Спустя час по громкоговорителю объявили, что через пять минут состав прибудет на конечную станцию.

– Слушай, – обратилась ко мне соседка, – вызови мне такси, а? Телефон сдох.

– Я помню, – улыбнулась я, стараясь не обращать внимания на фамильярность. – Куда?

Она продиктовала адрес. В комментариях для водителя я решила указать ее имя, так как по опыту знала, что ночью у вокзала машину могут увести из-под носа более расторопные пассажиры.

– Тебя как зовут? – уточнила я.

– Тайна.

Я чуть было не выронила из рук телефон. Сперва мне хотелось ответить: «Меня тоже», но, вовремя сообразив, что попутчица просто-напросто не хочет называть своего имени, я промолчала.

Несмотря на то что по паспорту я Свиридова Татьяна Юрьевна, отец называл меня исключительно Тайной. Впрочем, много лет назад он исчез, а я оказалась в детском доме. Кстати, мои друзья по несчастью, с которыми я там познакомилась, тоже предпочитали Татьяне Тайну. Поэтому ответ девушки застал меня врасплох.

– Так и укажу, – пожала я плечами.

Едва я успела продиктовать соседке номер и марку автомобиля, который выехал на заказ, поезд с легким скрежетом остановился на конечной станции. Я поднялась и не спеша направилась к выходу. Моя новая знакомая явно куда-то торопилась: не стесняясь, отпихнула широкими бедрами меня, затем впереди стоящих пассажиров и вскоре исчезла из поля зрения.

Медленно продвигаясь к дверям, я заказала еще одно такси, на этот раз для себя. Машина обещала быть через шесть минут.

В итоге водителю понадобилось ровно десять минут, к тому времени холодный ночной ветер успел обжечь мне лицо, поэтому, наконец устроившись на заднем сиденье автомобиля, я почувствовала состояние, близкое к блаженству.

Телефон тихо пискнул, и я увидела оповещение от приложения, что моя поездка началась, а дорога до указанного адреса займет около двадцати минут. Тут же я увидела еще одно уведомление: предыдущий заказ аннулирован, так как пассажир не явился в установленный для посадки срок. Мы как раз покидали парковку перед зданием вокзала, я обернулась, силясь разглядеть среди людей мою недавнюю попутчицу. Безуспешно. Что ж, возможно, ее просто встретили, или она решила воспользоваться предложением зазывал, которых после прибытия экспресса в изобилии толпилось на площади. Цены они, конечно, ломили бешеные, но, вероятно, незнакомка могла себе это позволить.

Вскоре мысли о девушке меня покинули, мы как раз ехали по центральной улице, и я разглядывала освещенные дома и яркие вывески.

Лазаря о своем визите я не предупредила. Очень хотелось сделать сюрприз. Я силилась убедить себя, что приятный сюрприз я хочу сделать ему. На самом же деле где-то в глубине души я отдавала себе отчет в том, что сюрприз я хочу сделать и себе тоже. Ну а насколько приятным он выйдет, зависело не только от меня.

Личность Лазаря хранила множество тайн. А не так давно к ним добавилась еще одна. Такая, что все перевернула в моем сознании фактически вверх дном.

Нил Лукашов, так, вероятно, по-настоящему звали Лазаря, потерял память в результате перестрелки с наемным убийцей Кимом Барзиным. Однако, учитывая, что кроме памяти он потерял и прежнюю внешность, сохранялась вероятность, что Ким в той перестрелке не погиб. Выжив, решил присвоить себе чужую личность, а именно убитого Лукашова.

Прямых вопросов я предпочитала не задавать, прекрасно понимая, что ответ, если я его и получу, может мне не понравиться.

Мы не виделись несколько недель. Расстояние в пару сотен километров между нашими городами, впрочем, не было помехой. Лазарь порывался приехать ко мне, звал в гости и уверял, что очень ждет встречи. Дело было во мне. С тех пор как я увидела на стене в его спальне запись: «14091520 тайна. Юрий», мне стало непереносимо находиться рядом с ним, не имея возможности задать при этом интересующие меня вопросы.

Вопросов было много. И к Лазарю, и к себе самой, но больше всего к моему отцу. Его звали Юрий, и, прежде чем исчезнуть при загадочных обстоятельствах, он велел мне отправиться в полицию и назвать точно такой шифр, какой я и увидела на стене в квартире Лазаря спустя много лет.

Я никогда никому его не говорила. Только тогда, в отделении полиции, и чуть позже, когда побеседовать со мной захотели серьезные люди в костюмах, с важными, ничего при этом не выражающими лицами. Это была наша с отцом тайна. Настоящая, которую я хранила много лет в надежде узнать о родителе хоть что-то.

Сначала я убедила себя в том, что мой отец – сотрудник спецслужб, не меньше. Потом уверилась, что он просто сумасшедший, тронувшийся умом вдовец. Мать свою я никогда не знала, а все детство провела в разных городах, которые папа предпочитал менять с фантастической скоростью. Я даже нигде не успевала заводить друзей. Потому, оказавшись в детдоме, я впервые нашла родственные души.

В компании нас было четверо: я, Дуня Стрекалова, Славка Лаваль, или просто Лава, и Ланселот Трегубов. Мы называли его Ланс. В юности я умудрилась втрескаться в него по уши, а он сбежал. Появившись, впрочем, не так давно с крадеными деньгами и предложением бежать с ним вместе куда глаза глядят. От заманчивой перспективы я отказалась, в основном потому, что манила она, по всей видимости, лишь его.

К тому же на тот момент я уже встретила Лазаря, к которому меня и по сей день тянуло с неведомой силой.

Такси остановилось у подъезда, и вскоре я уже нажимала кнопку на домофоне. Трели монотонно раздавались в ночной тишине, открывать мне никто не торопился. Я отошла на несколько метров и убедилась, что свет в окнах квартиры Лазаря не горит. Немного поколебавшись, я все-таки вернулась к двери и позвонила консьержу. Через пару минут я уже стояла и объясняла цель своего позднего визита заспанной пожилой женщине, которую прежде здесь не видела. Мой рассказ об идее сделать сюрприз любимому в ее душе отклика не нашел.

– Как бы ты там какой другой сюрприз не застала, – с ухмылкой произнесла она себе под нос, когда я уже направлялась к лифту.

Такую возможность, впрочем, и я не исключала. Клятв верности мы друг другу не давали, виделись редко, да и отношений как таковых у нас не было. Лазарь – мужчина привлекательный, несмотря на пластическую операцию, которую он был вынужден сделать после перестрелки. К тому же успешный айтишник с завидным состоянием. Охотниц на такого мужчину наверняка найдется немало, и глупо считать, что он не стремится скрасить свой досуг в мое отсутствие.

После множественных попыток достучаться и дозвониться в его дверь я вынуждена была констатировать, что если он и проводит время в приятной компании, то точно не на своей территории. Оставался еще весьма обидный вариант, что он банально не хочет открывать мне дверь, но предпосылок для этого я решительно не видела.

Я потянулась за телефоном. Звонить хозяину, впрочем, не собиралась. Желание сделать сюрприз обернулось провалом, но обнаруживать свое присутствие в этом городе не хотелось. Вздохнув, я снова открыла приложение и вызвала такси. Название ближайшей гостиницы было мне хорошо известно. Оставалось надеяться, что свободный номер найдется.

Около половины второго ночи я заселилась в скромную, но довольно уютную комнату. Окна выходили на проспект, но в такой час было совсем тихо. Лежа на мягком матрасе, я слышала лишь мерное звучание сигнала светофора, отсчитывающего секунды для пешеходов. Которых, впрочем, на улице в такой час почти не было.

После дороги и настигнувшего меня вчера разочарования я умудрилась проспать завтрак. Часы показывали половину одиннадцатого, а при заселении администратор предупредила меня, что утром ресторан открыт до десяти. Резонно заключив, что спешить некуда, я спокойно приняла душ, оделась и решила прогуляться по проспекту в поисках заведения, где можно разжиться хотя бы кофе с круассаном.

Выходной день в областном центре погодой не баловал – было пасмурно и промозгло, однако местных жителей это не смущало. По тротуару вдоль проспекта тянулся плотный поток пешеходов. Я огляделась – совсем рядом находился кинотеатр, куда, должно быть, и направлялось большинство встретившихся мне горожан. По левую руку от меня стояло здание школы, построенное, должно быть, еще при Сталине. Напротив гостиницы – научная библиотека, к которой примыкал жилой дом в стиле советского монументального классицизма, на первом этаже я разглядела книжный магазин.

Немного поразмыслив, я направилась в противоположную от кинотеатра сторону и теперь шла против основного потока пешеходов, старательно высматривая какое-нибудь кафе. Первым заведением, которое встретилось на моем пути, оказался ресторан с помпезным названием «Царский пир» и не менее вычурным интерьером, который я смогла оценить сквозь начищенные до блеска окна. Заходить не рискнула: во-первых, голодна я была не настолько, чтобы пировать, а во-вторых, в меню заведения мое воображение рисовало сплошь стерлядей да черную икру.

К счастью, пройдя еще три дома вдоль проспекта, я заметила неоновую вывеску, призывающую брать кофе с собой. В дверях я столкнулась с парочкой: они весело хохотали, каждый держал в руке бумажный стакан с логотипом заведения.

Внутри оказалось очень мило, играла ненавязчивая музыка и, что особенно приятно, нашлось место за небольшим столиком у окна. Я сняла верхнюю одежду, определив ее на вешалку у входа, и сделала заказ у бара.

За окном сновали люди, я пила горячий кофе и силилась принять решение, что делать дальше. Вариантов было немного: вновь попытать счастья на пороге квартиры Лазаря, отправиться обратно на ближайшем экспрессе или провести остаток выходных в этом городе, продлив номер еще на одну ночь. Тяготела я к первому варианту, самым же разумным казался второй. Сочтя себя девушкой и с волей, и с разумом, я открыла приложение в телефоне и принялась смотреть железнодорожные билеты. Суббота ожидаемо оказалась популярным днем для перемещений между областными центрами: на ближайший рейс мест не осталось, а вот на вечерний несколько билетов были доступны.

Я поднялась со стула, мысленно извинившись и перед волей, и перед разумом, вышла на улицу, так и не допив кофе. До вечера время есть, а значит, можно все-таки снова наведаться к Лазарю. Возможно, на этот раз я застану его в квартире. В конце концов, рано или поздно поговорить нам придется.

До его дома я дошла пешком за тридцать минут, лишь изредка сверяясь с картой в телефоне. Я уже сворачивала за угол, когда услышала звонок, доносившийся из кармана. Надеясь увидеть на дисплее знакомое имя, я извлекла аппарат на свет. Номер был чужим.

– Татьяна Юрьевна Свиридова?

– Да, – тяжело вздохнула я, догадавшись, что мне сейчас предложат кредит или услуги какой-нибудь стоматологии.

– Меня зовут Евгения, – представилась девушка на том конце провода, что только подтверждало мою версию, однако Евгения смогла удивить: – Это из гостиницы. Сейчас тринадцать часов, час назад вы должны были освободить номер…

Только сейчас я поняла, что не вернула на стойку администратора ключ-карту от комнаты, когда отправилась завтракать. Моих вещей в номере не осталось, все они помещались во вместительную дамскую сумку, которую я взяла в поездку, поэтому вряд ли это было большой проблемой.

– В системе я вижу, что оплачены были лишь одни сутки. Вы хотели бы продлить пребывание?

– Да, – неожиданно для себя самой ответила я.

– Хорошо, я сделаю пометку. В таком случае ждем вас для оплаты. Извините за беспокойство.

Мы простились, и я покачала головой, удивляясь собственному неожиданному решению. Что это было? Предчувствие, что сейчас Лазаря в квартире я снова не застану и придется снова пытать счастья завтра? Желание остаться здесь подольше во что бы то ни стало? Сиюминутная слабость?

Я набирала номер его квартиры на домофоне, когда дверь открылась, и на улицу вышли две девчушки лет десяти. Проникнув в подъезд, я снова увидела на посту консьержа женщину, которая была здесь сегодня ночью. Она что-то увлеченно смотрела на экране небольшого телевизора, в мою сторону даже не глянув. Впрочем, ее приветствие мне было ни к чему.

Двери лифта неспешно закрылись, и я осталась стоять в полной тишине, глядя на входную дверь в квартиру Лазаря. Я вдавила кнопку звонка: сначала один раз, затем еще два. Ни единого шороха изнутри не раздавалось. Включив фонарик на телефоне, я направила луч света сначала на замочную скважину, а затем и ручку двери. Еле заметные пылинки причудливым узором застыли на ее поверхности. Кажется, хозяин не появлялся здесь уже как минимум несколько дней.

Спустившись на первый этаж, я направилась к выходу. За спиной раздался насмешливый голос консьержки:

– Опять сюрприз не удался?

Я ничего не ответила, подумав лишь, что если женщина располагала какой-то информацией о Лазаре, могла бы поделиться. Впрочем, консьержи работают посменно, и вряд ли она может точно знать, появлялся ли хозяин нужной мне квартиры в последние дни или нет.

Вернувшись в гостиницу пешком, я первым делом оплатила еще одну ночь на стойке и поднялась в номер. Я устроилась за письменным столом и проверила билеты на последний экспресс: на удивление, пара штук еще оставались непроданными. Однако проживание до завтра я уже оплатила, а потому поменяла дату в поиске и выкупила место в поезде, отправлявшемся в полдень следующего дня.

Несколько часов кряду я провела в постели с книгой. К вечеру она закончилась, и я пожалела, что не потратила светлое время суток на музей или прогулку: чтение можно было бы отложить на конец дня. Не придумав ничего лучше, я решила лечь спать пораньше.

Сон был прерывистым: я проваливалась в забытье, где передо мной мелькало то лицо Лазаря, то надпись на стене его спальни, то смятые нами простыни, а потом вдруг резко просыпалась и пугалась очертаний торшера в сумерках гостиничного номера. Когда в очередной раз я открыла глаза, какой-то автомобилист отчаянно сигналил на проспекте. За окном было темно, а зеленый циферблат электронных часов на прикроватной тумбочке показывал семь пятьдесят пять утра.

Проворочавшись еще минут двадцать, я пошла в душ. Привела себя в порядок, оделась и спустилась в ресторан, который находился на первом этаже гостиницы. Постояльцев было немного. Должно быть, многие воскресным утром еще спали, ну а те, кому предстояло отправиться на экскурсии, давно перекусили и уехали.

Почти не глядя на еду, я что-то положила в свою тарелку, налила кофе в симпатичную кружку и устроилась за столом на четверых. Мест на меньшее количество персон в ресторане просто не имелось.

Прямо передо мной располагалась колонна, на которой висел большой плазменный экран. Звук был выключен, но, судя по картинке, сейчас транслировались региональные новости.

Усатый мужчина в рабочей одежде что-то вещал на фоне станка, мило смущаясь. Трубы с клубами дыма, панорама завода, и вот мы видим ведущую в студии. Красный пиджак ярким пятном выделялся на общем лазурном фоне. Теперь картинка сменилась. На экране появилось фото девушки в синем форменном кителе. Лицо серьезное, даже суровое. Волосы собраны, темные густые брови и тяжелый взгляд карих глаз. Я сразу ее узнала: моя попутчица из экспресса. Впервые я пожалела, что трансляция идет без звука. Однако на экране появился текст и номер телефона. Зрителей призывали позвонить, если они располагают какой-либо информацией о персоне. Я взяла со стола смартфон, включила камеру, но номер сфотографировать не успела: на телеэкране снова появился красный пиджак ведущей выпуска. Теперь он раздражал еще больше.

До отправления экспресса оставалось чуть меньше трех часов. Я прикидывала, стоит ли звонить Субботкину – моему приятелю, занимавшемуся когда-то расследованием гибели моего жениха. Он трудился в этом городе, неизменно был рад меня видеть, но я сомневалась, захочет ли Виктор Сергеевич слышать меня в начале десятого в воскресенье утром. Сама я выходные дни уважала и старалась не портить это беспечное время и остальным.

Кофе и еда на тарелке давно остыли, а я все пребывала в размышлениях.

– Могу я забрать посуду? – робко поинтересовалась официантка в клетчатом жилете.

Я молча кивнула, повертела телефон в руке и все-таки набрала номер Субботкина. Он ответил после первого же гудка.

– Татьяна, рад слышать! – Голос звучал бодро, и это придало мне уверенности.

– Взаимно, – заверила я. – Не отвлекаю от дел семейных?

– Совсем нет. Мои к теще на завтрак поехали, она пироги испекла. Я решил воздержаться.

– Не любишь пироги?

– Тещу.

– Увидела сейчас в теленовостях одну фотографию: девушка в форменном кителе…

– Да ну? – удивился Виктор, и я не сразу поняла, с чем связана такая реакция.

– Темноволосая, крупный нос, не худенькая, молодая…

– Да понял я, – перебил он. – Давно ли у вас наши региональные новости транслируют?

– Так я у вас.

– Вот оно что! С этого и надо было начинать, – хохотнул он.

– Я ее видела.

– Это я понял.

– Не по телевизору. В пятницу, в экспрессе.

Субботкин молчал, я тоже. Первой нарушила тишину я:

– Не знаю, насколько это важная информация…

– Ты сейчас где? – неожиданно сухо спросил он.

– В гостинице.

– Подъехать в контору сможешь? Адрес помнишь?

– Так ты работаешь?

– Дежурю, – вздохнул он. – И, кажется, кое-кто готов прибавить мне работы.

– У меня экспресс через два часа.

– Успеешь, – заверил он и отключился, прежде чем я успела что-нибудь ответить.

Я поднялась в номер, сложила в сумку косметичку и расческу. Прочитанную книгу, немного поколебавшись, решила оставить на письменном столе. На стойке администрации я сдала ключ-карту и вызвала такси на рабочий адрес Виктора.

Как нарочно, водитель ехал медленно, и когда я уже стояла перед кабинетом Субботкина, у меня закрались подозрения, что к отправлению экспресса я могу и не успеть.

В здании было пустынно. Кажется, кроме моего старого приятеля и охранника на входе сегодня здесь не было ни души.

– Тук-тук, – озвучила я, появляясь на пороге.

Мы тепло обнялись, Виктор принялся расспрашивать меня о жизни, но я предпочла перейти к делу, помня, что поезда пассажиров не ждут.

– Что с девушкой случилось?

– Пропала. С пятницы не выходит на связь.

– Рано вы тревогу забили, – удивилась я.

– Вчера утром должна была заступить на дежурство, но как в воду канула.

– Выходные, загуляла где-то. Бывает, – пожала я плечами.

– Сумку ее с удостоверением вчера днем нашли. В мусорном контейнере. Честно говоря, я и сам сомневался, стоит ли предавать огласке. А тут еще ты с сюрпризом. Теперь сам не удивлюсь ее внезапному появлению с перепоя.

– Сюрпризом ты называешь нашу встречу?

– Не только. – Виктор поморщился. – Подруга утверждает, что Аннушка наша в пятницу отправилась за покупками. Начальству же заявила, что плохо себя чувствует, и свинтила с работы в двенадцатом часу дня.

– А работает она…

– У нас и работает, следователем.

– Ясно. Версии свидетелей расходятся.

– Ну, с твоими новостями еще сильнее, – тяжело вздохнул Субботкин. – Разбегаются, можно сказать. Татьяна, а ты уверена, что именно ее в экспрессе видела?

Я кивнула и тут же виновато пожала плечами.

– Давай я тебе несколько ее фотографий покажу.

– Ну покажи, – согласилась я.

Не то чтобы я сомневалась в своих словах или жаждала снова увидеть лицо попутчицы, просто не хотелось обижать Виктора. Тот с готовностью протянул мне свой смартфон. Я пролистала несколько снимков, на которых девушка старательно позировала, выпячивая округлые бедра. Кадры эти мало походили на фото для служебных целей.

– Из соцсетей? – догадалась я.

– Ага. – Субботкин будто немного смутился. – Организовал подборочку. Выбирал самые приличные, можешь мне поверить.

– Это она, – заключила я и вернула ему телефон.

Виктор нехотя взял его в руки и принялся вертеть, разглядывая стеллаж за моей спиной. Моя встреча с девушкой ему явно не нравилась.

– Значит, ваша сотрудница сообщила подруге, что отправляется за покупками, несмотря на то, что плохо себя чувствовала?

– Очевидно, что плохо себя чувствовала она только для начальства. Я был склонен верить в версию с шопингом, но ваша встреча… Ну не в соседний же город она за покупками поехала? Что у нас, шмоток не продают?

Субботкин выжидательно на меня смотрел, и я поспешила ответить:

– Честно говоря, не проверяла.

– Продают, – решил он сам закрыть свой вопрос. – Шесть торговых центров, пешеходная улица с магазинами. И это если не считать мелкие точки в разных районах города!

– Возвращалась она без покупок, налегке, – вспомнила я. – Так что целью визита в наш город вряд ли были магазины. Да и несколько часов для шопинга маловато будет. Судя по тому, что с работы она отпросилась чуть позже одиннадцати, пыталась успеть на дневной экспресс. – Я осеклась и схватила телефон, чтобы взглянуть на время.

До отправления моего поезда оставалось двадцать пять минут. Я досадливо чертыхнулась и нажала кнопку «сдать билет» в приложении.

– Так и знала, – обреченно произнесла я.

– Давай подброшу? – тихо предложил Субботкин, явно ощущая свою вину.

Я и сама понимала, что мне есть что еще поведать товарищу, а потому молча покачала головой.

– Пока не надо, но если билета на вечерний экспресс я не достану, придется подбрасывать до самого дома.

– Я бы с радостью, но не могу покинуть боевой пост, – напомнил он о своем дежурстве. – Зато легко могу объясниться с твоим начальством. Ты – ценный свидетель.

– Непонятно только чего, – усмехнулась я. – Ее родственников, подруг, коллег вы уже обзвонили?

– Всех, чьи контакты достать сумели. Родители ее живут где-то на юге, она сюда из тех краев перебралась. К ним в гости пока не пожаловала. Подруга с пятницы ничего о ней не слышала.

– Это одна. А остальные?

– А остальные, по всей видимости, наши сотрудники, да из соседнего района. Она к нам оттуда несколько месяцев назад перевелась.

– Хорошо. Муж, парень?

– Парень, – усмехнулся Субботкин. – У нее в постели половина города перебывала, если верить слухам.

– А ты веришь?

– В целом да. Но последнее время крутила роман она с нашим замом. Женатый человек, между прочим, двое детей. Эх, говорил же дуре, что карма ее настигнет.

– Какая?

– Такая! Мало неженатых, что ли?

– Ну, по этой логике и он под угрозой.

– Нет, он человек порядочный, семьянин.

– И порядочный семьянин завел отношения с молодой коллегой? По-моему, таких называют предателями.

– Не заведешь тут, когда перед тобой настырно ноги раздвигают…

– Ты говоришь так, будто Аннушки вашей уже в живых нет, – заметила я. – Есть предпосылки так думать? Опасные дела, неоднозначные расследования?

– Да нет, рядовая совершенно сотрудница, обычные дела, ничем не примечательные. Просто странно это, Татьяна. Ладно загуляла, но сумка с удостоверением. Бдительность терять никак нельзя.

– Приняла на грудь лишнего, прикорнула где-нибудь на лавочке, сумку обронила.

– Ночью с пятницы на субботу было до минус пяти, – вспомнил Виктор. – А в поезде она трезвая была?

– Вполне, – подумав, ответила я. – Нервная только.

– Расскажи.

Я нахмурилась и попыталась в подробностях восстановить картинку пятничной поездки на экспрессе. Теперь я жалела о том, что тщательнее не присмотрелась к попутчице. Я силилась вспомнить каждую деталь и передать ее Виктору настолько подробно, насколько могла.

Момент с севшим аккумулятором телефона и вызовом такси его особенно заинтересовал.

– Адрес помнишь?

– Он в истории приложения сохранился. – Я взяла в руки телефон. – Транспортная улица, дом тринадцать.

Субботкин почесал седеющий затылок, а я предположила:

– Проживает она по другому адресу?

– Да, и Транспортная – это промзона. Что ей понадобилось там ночью?

– Может, и ничего, учитывая, что в такси она не села.

– Пыталась сбить тебя с толку? Ты говорила ей, где трудишься?

– Нет, конечно. Она к разговорам не особенно была расположена, да и зачем мне докладывать ей о своем месте работы?

– Коллеги все-таки, – приосанился Виктор.

– Она мне о своей должности тоже не докладывала.

– Но удостоверение показала.

– Проводнику, – напомнила я. – Даже учитывая мою наблюдательность, я не смогла бы разглядеть корочки при всем желании.

Мы и правда были коллегами, похожее удостоверение имелось и у меня. Правда, должность в нем значилась совсем другая – инструктор по физической подготовке. Однако в последнее время мои задачи выходили далеко за рамки прямых обязанностей.

– Значит, уезжая, на привокзальной площади ты ее уже не увидела?

– Нет. Возможно, она нашла другую машину, или кто-то вашу Аннушку встретил. Я ведь правильно имя запомнила?

– Анна Петровна Ефременко, – кивнул Виктор. – Ты права. Телефон-то у нее сел, а значит, о встречающем она могла и не знать, или сомневаться, вот и попросила вызвать такси. Однако это не дает ответ на вопрос, что она намеревалась делать в нежилом районе среди ночи?

– Поехали посмотрим, – предложила я, но тут же вспомнила: – Ах да, ты на дежурстве… Что ж, отправлюсь одна.

– Я бы не советовал, – начал было Субботкин.

– А я совета и не спрашивала, – усмехнулась я и взяла в руки телефон с намерением вызвать такси.

Виктор открыл верхний ящик стола и положил передо мной ключи от своей машины.

– Свидетельство и страховка в бардачке, – напутствовал он. – Татьяна, и это… ты поаккуратней там.

– Что, настолько гнилое место?

– Теперь уже и не знаю, – сморщил нос Виктор.

Через полчаса я остановила машину возле нужного мне строения. Улица Транспортная находилась на одной из окраин города, раньше бывать в этом районе мне не доводилось. Исходя из названия, я ожидала увидеть здесь что-то вроде троллейбусного парка, но ничего похожего не наблюдалось. Несколько заброшенных строений из красного кирпича по правую руку. Возможно, бывшая фабрика. Далее рядком стоял десяток разноцветных контейнеров, которые используют для перевозки крупного груза. Напротив них – пустырь. Ну а за пустырем еще два строения. У одного из них я и остановилась.

Выйдя из машины, я щелкнула кнопкой на брелке. Передо мной высились два серых двухэтажных здания, похожих, как две капли воды. Стекла на окнах в обоих были целы, более того, на первом этаже тринадцатого дома даже имелись решетки. Никакой двери с этой стороны фасада не было. Аккуратно ступая на битый кирпич и мусор, имевшийся тут в изобилии, я прошла между двумя строениями.

Вход быстро обнаружился: из трех ступеней крыльца уцелела лишь одна, от остальных остались смутные намеки. Кто-то заботливо положил поперек пару досок. Железная дверь со следами нескольких слоев облупившейся краски была заперта на навесной замок. Чтобы открыть такой, мне понадобилось бы секунд пять. Однако делать этого я не видела решительно никакого смысла.

Я взяла с крыльца одну из досок, прислонила ее к стене и, легко подтянувшись за решетку, заглянула в ближайшее ко мне окно первого этажа. Небольшое помещение с рабочим столом из начала восьмидесятых и стулом на колесиках уже из нашего тысячелетия. На полу переполненная урна, рядом с ней разрозненный мусор. Непонятный аппарат, похожий на допотопный кассовый, покоился в углу комнаты. Тут же – сразу три настольные лампы.

Ловко ухватившись за решетку соседнего окна, я заглянула и в него. Посреди комнаты чернело пепелище. Рядом груда старых досок со ржавыми гвоздями. Кому пришло в голову разводить огонь в помещении?

Теперь идея сбить замок уже не казалась мне такой уж бессмысленной. Предназначение здания вызывало много вопросов. Я спрыгнула на землю и ввела в телефоне адрес. Ничего толкового поисковый запрос мне не дал: ни организаций, ни жилых домов тут не значилось. Оставалось надеяться, что Субботкин там не чаи с коньяком гоняет, а тоже работает в нужном направлении.

Немного поразмыслив, стоит ли вторгаться на непонятную территорию, я решила повременить. Вместо этого вернулась в машину и отправилась к Виктору.

Субботкин действительно был занят делом: разговаривал по телефону. Судя по всему, с кем-то из коллег. Наконец он простился, нажал отбой и радостно рапортовал:

– Татьяна, я обо всем договорился!

Я нахмурилась, силясь угадать, к чему он клонит.

– Завтра же тебя официально прикомандируют сюда для помощи в расследовании! – радостно сообщил он, улыбаясь во все тридцать два зуба сероватого оттенка.

– Кажется, Субботкин, ты забыл поинтересоваться, хочу ли этого я.

– Ты важный свидетель и отличный специалист, должна понимать… Не захиреют там твои трудяги без физических упражнений. Найдем Ефременко, и домой, – затараторил он. – Прошлый раз ты где останавливалась? Вроде говорила, у тебя приятель тут был?

– Был, да сплыл, – невесело ответила я.

Имя приятеля я намеренно Виктору тогда не сообщила, не хотела делать этого и сейчас. Он был прекрасно знаком с историей Лазаря, более того, считал его крайне опасным человеком, а наше общение, мягко сказать, нежелательным. И Субботкина можно было понять.

– Так это не проблема. У меня бабкина квартира пустует. Как похоронили в конце лета, все не соберусь сдать.

– А приличное жилье мне начальство, выходит, не оплатит?

– Обижаешь, Татьяна! Это ты бабкину квартиру не видела. Она ведь у меня профессором в университете была. Науку преподавала.

– Какую?

– Плодоводство и овощеводство, факультет аграрный у нас в городском университете имеется.

– Занятно!

– Тебе понравится, не думай сомневаться.

– Ну хорошо, а вещи ее мне тоже подойдут? А то я налегке прибыла, оставаться не рассчитывала. Платья, сапоги, что она у тебя предпочитала?

Субботкин нахмурился, зачем-то застегнул пуговицу у самого воротника рубашки и внимательно меня оглядел.

– Она была повыше сантиметров на десять и пошире размера на три, но если ты умеешь шить… Знаешь, какая у нее швейная машинка в квартире есть?

– С чугунной ковкой? – догадалась я.

– Точно.

– А прядильного станка нет?

– Этого нет, – покачал головой Субботкин, не уловив мой сарказм. – А ты что же, Татьяна, и прясть умеешь?

– Умею, но в данном случае рассчитываю сразу же уколоться о веретено и впасть в продолжительный сон. Может быть, когда я проснусь, окажется, что всего этого я от тебя не слышала?

– Ладно, – вздохнул Виктор. – Со швейной машинкой я погорячился, конечно. Но ведь, как мы сегодня выяснили, в городе прорва магазинов со шмотками.

Вечером, когда дежурство Субботкина подошло к концу, мы действительно поехали в квартиру его бабушки. По дороге я узнала о ней столько личной информации, удивительных фактов и профессиональных баек, что к концу пути мне уже казалось, что с Глафирой Дмитриевной мы были знакомы.

Квартира находилась в доме довоенной постройки недалеко от центра города. Поднявшись по широкой лестнице на четвертый этаж, мы остановились у дубовой двери. Виктор извлек из кармана ключи, которые несколько минут назад не без труда отыскал в машине, и отпер дверь.

– Прошу, – торжественно произнес он, галантно пропуская меня вперед.

Я переступила порог, а Субботкин зажег свет.

– Ты пока осматривайся, я мигом, – выпалил он и покинул квартиру прежде, чем я успела что-то ответить.

Разувшись, я прошла в одну из комнат. Их в квартире было две. В гостиной действительно стояла старая швейная машинка «Зингер», заботливо накрытая велюровым покрывалом с выцветшими рюшами некогда золотистого цвета. Мягкая мебель с декоративными подушками, вышитыми, кажется, вручную, солидный сервант с коллекцией хрусталя и фарфора и даже кресло-качалка у окна.

Я направилась в спальню. Здесь по центру располагалась широкая кровать, платяной шкаф и огромный дубовый письменный стол, над которым висели книжные полки. Места для фолиантов на них Глафире Дмитриевне явно не хватало: часть из них были аккуратными стопками составлены на широком подоконнике.

– Ну как? – услышала я голос внезапно возникшего за спиной Субботкина.

– Да ты богатый наследник, – улыбнулась я.

– Пойдем в кухню, – предложил он, а я заметила в его руке увесистый пакет. – В доме на первом этаже гастроном, открыт до десяти вечера, – пояснил он.

– Мы же поели, – напомнила я, имея в виду нехитрый перекус в его кабинете.

– Так впереди завтрак.

– И то верно.

– Кстати, на балконе полно консервации. Бабуля успела кое-что заготовить. Особенно рекомендую маринованные помидоры. Пальчики оближешь!

Субботкин включил в сеть холодильник, а я открыла дверь, ведущую на небольшую застекленную лоджию. Здесь на стеллаже вдоль стены действительно стояли ряды стеклянных банок с разнообразным содержимым.

– Я и картошечку купил, – доносился из кухни голос Виктора. – И масло!

– Спасибо, – улыбнулась я, прикрывая за собой дверь.

– Ты такое ешь вообще? – настороженно поинтересовался он.

– Я все ем, – заверила я. – Детдомовские, как правило, привередливостью не отличаются.

– И то верно, – невесело согласился он.

Утром я порадовалась тому, что захватила с собой из дома не только смену белья, но и чистую рубашку. Отгладив ее с помощью тяжеленного утюга, я оделась и отправилась в контору к Субботкину. Он порывался заехать за мной, но я заверила, что справлюсь сама. Тем более что автобусная остановка находилась прямо у входа в гастроном.

Сегодня в отделении было многолюдно. Сотрудники сновали туда-сюда, у кабинетов сидели в ожидании своего часа посетители, миниатюрная уборщица в затертом фартуке ловко размахивала шваброй, увенчанной серой тряпкой не первой свежести.

– Татьяна, – радостно выпрыгнул со своего рабочего места Виктор, завидев меня на пороге. – Как спала?

– Роскошно, – призналась я. – Глафира Дмитриевна знала толк в хорошей постели.

– Спала при этом по три-четыре часа в сутки, – усмехнулся Субботкин. – Все работа да работа…

– Это у вас в крови, – заметила я. – Есть новости?

– К сожалению, – развел он руками. – С тобой Анастасия хотела переговорить. Помнишь ее?

Эффектную высокую брюнетку со слишком дорогой, как мне тогда показалось, для следователя сумкой я помнила очень хорошо. С ней Виктор нас познакомил, когда я помогала в расследовании дела, которое привело нас с коллегами в этот город. Привело нас, а отправили сюда, разумеется, меня. Я даже успела побывать в этих стенах на празднике в честь дня рождения Анастасии. Девушка умела произвести впечатление, а потому в памяти ее образ сохранился очень хорошо.

– О чем она хочет поговорить? – уточнила я.

– О Ефременко.

– Анастасия занимается ее исчезновением?

– Да все мы тут им, так или иначе, сейчас занимаемся, – ответил Субботкин с печалью в голосе. – Настя с Аннушкой приятельствовали, делили кабинет.

Признаться, Виктор смог меня удивить. Утонченная, воспитанная и статная Анастасия никак не клеилась у меня с развязной и хамоватой Аннушкой. Впрочем, не зря говорят, что противоположности притягиваются.

Субботкин проводил меня до нужного кабинета. Девушка меня тоже хорошо помнила, профессия накладывала отпечаток. После нескольких дежурных фраз Виктор нас покинул, сославшись на срочные дела.

Кабинет был небольшим, но уютным. Стол Анастасии стоял вдоль левой стены, а вдоль правой рабочее место пустовало. Выходит, именно его занимала пропавшая Ефременко.

На тумбочке возле окна громоздилась большая кофемашина красного цвета, на подоконнике – фикус и разросшаяся драцена, между ними – небольшая пластиковая лейка.

– Присаживайтесь, – улыбнулась Анастасия, кивая на стул возле своего рабочего стола. – Может быть, кофе?

От кофе я отказываться не стала и тут же предложила перейти на «ты». Если Настя и была меня старше, то не настолько, чтобы соблюдать формальности. Тем более в ближайшее время нам предстояло сотрудничать.

– Удивительное совпадение, – начала она, поставив передо мной кружку с ароматным напитком, покрытым плотной пеной. – Не просто ехать с Аней в одном поезде, но еще и на соседних креслах, надо же такому случиться!

– Чего только в жизни не бывает, – философски произнесла я. – Ехала она по своим документам?

– Запрос отправила, жду результатов.

– Не думаю, что она скрывала свою личность. Учитывая то, с какой легкостью Анна продемонстрировала удостоверение проводнику, вряд ли стоит ждать сюрприза. Оно ведь было у нее одно?

– По крайней мере, о других она мне не рассказывала.

– Что ты сама думаешь о ее исчезновении?

– В выходные надеялась, что вот-вот вернется, но теперь все тревожнее. Телефон по-прежнему выключен, на связь она ни с кем не выходила.

– Анна жила одна?

– Да, снимала небольшую квартиру на противоположном от Транспортной улицы конце города.

– Там кто-то был?

– Еще в субботу, сразу после обнаружения сумки с документами. С соседями говорили, контакты наши оставили. Сегодня тоже ребята отправились. С хозяйкой квартиры встречалась утром перед работой. Ей Аня ничего не сообщала, съезжать не собиралась, последнюю арендную плату внесла вовремя. Счета за коммуналку, правда, два месяца игнорировала, но для нее это обычное явление.

– Она отличается рассеянностью?

– Скорее, не умеет планировать свой бюджет. Между новым маникюром и оплатой по счетам непременно выберет первое.

Я вспомнила ее длинные алые ногти, постукивающие по экрану смартфона, а Настя спросила:

– Ты можешь воспроизвести содержание голосовых сообщений, которые она надиктовывала в пути?

– Дословно, конечно, нет. Мне показалось, что они были адресованы разным людям, один из них – мужчина, это совершенно точно. С ним более мягкий тон, заигрывающий, со вторым собеседником – сухой, формальный скорее. Возможно, первый – ее любовник. Там было что-то вроде: скучаю, жду встречи, ревную, не переживай.

– А в остальных голосовых сообщениях она что говорила?

– Как будто отчитывалась, – после недолгих размышлений ответила я. – Были фразы вроде таких: как и договаривались, все по плану. Никакой конкретики, но содержание примерное такое.

– То есть в вашем городе она сделала некое дело и докладывала о результатах?

– Необязательно, – попытавшись снова воспроизвести в памяти ее сообщения, ответила я. – Все было очень расплывчато. Город наш не фигурировал, как, впрочем, и ваш. Ни времени, ни сроков… Но она нервничала, это я уловила совершенно точно.

– Ничего не понимаю, – вздохнула Анастасия. – В пятницу утром вела себя как обычно. Потом вдруг резко подскочила и отправилась к начальству. Вернувшись, сказала мне, что живот прихватило и срочно едет домой.

– Для подруги тем временем она зачем-то придумала версию про шопинг.

– Как я поняла, Сара, так подругу зовут, звала ее поужинать вечером, а Аня сказала, что получила премию и должна срочно потратить ее на новые наряды. Та еще обиделась, что Аннушка ее с собой не позвала. Обычно они вместе за покупками отправлялись.

– Сама же в это время поехала в другой город…

– Ерунда какая-то.

– Я уже интересовалась у Виктора, но все-таки: не может быть это как-то связано с расследованиями, которыми она занималась?

– Не было ничего такого за последнее время. Да и Анька каждую копейку считала, с чего бы ей на экспресс билеты покупать за свой счет, если бы дело касалось службы?

– Кстати, а премия-то была?

– Не было, – покачала головой Анастасия.

– Значит, версия для подруги была выдумана намеренно. Ни на какой шопинг она вовсе не собиралась, а планировала отправиться в другой город изначально. Спонтанным решением это не было…

В этот момент затрещал рабочий телефон. Настя сняла трубку, представилась и довольно долго слушала глухой голос на том конце провода, лишь изредка вставляя короткие: «да» и «ясно».

– Ты права, – подтвердила девушка, простившись с собеседником. – Только что сообщили, что оба билета были приобретены еще в среду вечером, почти за двое суток до ее отъезда.

– Значит, визит в наш славный город она планировала…

– Но никогда о нем при мне не упоминала, – подытожила Настя. – Я также запрашивала, не были ли ею приобретены билеты на родину: ничего похожего не удалось найти.

– Ты надеялась, что она бросила все и помчалась к родителям?

– Честно говоря, не особо. Отношения у них натянутые, насколько мне известно. Хотя в жизни бывают разные ситуации, порой вынуждающие нас сближаться с теми, с кем связь потеряна.

– Они, кстати, сюда не собираются?

– Интереса не проявляли, – покачала головой Анастасия. – По телефону заверили, что надеются на слаженную работу органов правопорядка по поиску коллеги.

Я поднялась со стула и сделала пару шагов в направлении рабочего места Анны Петровны. На столешнице царил хаос: бумаги были разбросаны вперемешку с тюбиками крема и бальзамами для губ и пачками сигарет.

– Кто-то постарался? – поинтересовалась я, осматривая обстановку.

– Я перебрала часть распечаток и записей. А если ты про беспорядок, так это обычное положение дел.

– Компьютер проверяла?

– Ничего интересного.

– Я бы попросила техническую службу проверить скрытые папки или удаленные файлы.

– Сделаю, – заверила Анастасия, и мы простились.

Виктора я встретила в коридоре. Он на всех парах мчался в направлении своего кабинета, разговаривая с кем-то по телефону на повышенных тонах. В дверь мы вошли друг за другом.

Простившись с невидимым Димой, он обратился ко мне:

– Побеседовали?

Я кратко пересказала ему наш с Анастасией разговор.

– Эх, чует мое сердце, хорошо это дело не кончится.

– Поясни.

– Сотрудница пропала, все службы на ушах. Не найдем – по шапке прилетит всем.

– А если найдете?

– Тогда ей, – справедливо заметил Субботкин. – И от меня в первую очередь.

– Ты упоминал, что Аннушка крутила шашни с вашим замом.

– Ага, только сотрудники как бы не в курсе.

– То есть с ним о ее исчезновении никто не разговаривал?

– Как с начальством – разумеется, ну а о личном ни-ни. Кому надо подставляться? Все своим местом дорожат.

– Я прикомандирована, – пожала я плечами. – И отправиться домой в случае чего совсем не против. Как зовут зама?

– Даниил Альбертович Крюков, восемнадцатый кабинет, – ответил Субботкин, поняв, что спорить со мной бессмысленно, и зачем-то добавил: – С золотой табличкой на двери.

Нужный кабинет я нашла этажом выше. Табличка действительно имелась и, помимо ФИО, содержала должность: все как подобает приличным инстанциям. Я постучала и услышала суровое «Приглашу» из-за двери.

Отойдя на пару шагов, я прислонилась к стене напротив и стала ждать. Минуты через три дверь распахнулась, и я могла лицезреть Даниила Альбертовича. Я предполагала увидеть пожилого лысеющего начальника, на пороге же стоял вполне привлекательный высокий мужчина лет сорока. Костюм с иголочки и отглаженная рубашка отлично смотрелись на подтянутой фигуре.

Не знаю, почему именно он виделся мне иначе: повлияла ли на мои представления занимаемая Крюковым должность, или внешность и поведение Ефременко заставили думать о нем как о малопривлекательном типе. Так или иначе, представить их вместе мне было очень сложно. Тем не менее словам Субботкина я верила. Если он говорил о связи зама с подчиненной, почва для таких слов имелась.

– Вы ко мне?

– К вам, – выдала я самую широкую свою улыбку. – Татьяна Юрьевна Свиридова, прикомандирована…

– Знаю, – оборвал он меня на полуслове. – Добро пожаловать в наши пенаты.

Он придержал дверь, приглашая войти, и указал мне на мягкое кожаное кресло.

– Чем обязан? – поинтересовался Крюков, взяв в руки тонкую металлическую ручку, словно собирался записывать мои слова.

– Не буду ходить вокруг да около, – начала я. – Полагаю, вам известна причина, по которой я здесь.

– Поиск Ефременко, – сухо кивнул он.

– Наверняка вам сообщили, что волею случая она оказалась моей попутчицей в пятницу. Мы сидели на смежных креслах.

– Да, я слышал.

– И я слышала… – выдержав паузу, я продолжила: – В пути, пока телефон не разрядился, Анна отправляла множество голосовых сообщений. Получателей было несколько, и одним из них были вы, Даниил Альбертович.

Я блефовала. В том, что часть посланий были адресованы ему, у меня не было никакой уверенности, лишь догадки. Крюков нисколько не смутился и продолжил таким же ровным тоном:

– Разумеется, мы с Анной Петровной коллеги, она моя подчиненная. Конечно, мы обмениваемся информацией.