Принцесса Азии E-Book

Юлия Алейникова

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Serie: Детектив&Путешествие
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 363

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Тропический тайфун застал русского олигарха Василия Ползунова и его жену Юлию в самой глуши азиатского королевства Камбоджа. Но в этот раз они не наслаждались отдыхом в комфортабельном номере люкс, а практически плыли в полузатопленном автомобиле сквозь жуткие дебри камбоджийских джунглей и спасаясь от преследования местных мафиози. А причиной всему, конечно же, неуемное любопытство господ Ползуновых и неудержимая привычки попадать во всевозможные неприятности. На великосветском приеме у самого премьер-министра страны убивают конкурента Василия Андрея Стрельцова, и Ползуновы, опасаясь, что их обвинят в смерти соотечественника, не придумав ничего получше, сбегают с мероприятия в мусорном фургоне, по дороге отбиваясь от поваров и официантов. Не зная ни кхмерского языка, ни дороги, беглецы могут рассчитывать только на себя. Но им это не впервой! Эту сладкую парочку так просто не возьмешь!..

Leseprobe

Юлия Алейникова Принцесса Азии

© Алейникова Ю., 2013

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1

Мир был окрашен в бурые безрадостные тона. Бурой была теплая жижа, доходившая Юле до колен, остовы пальм, пальмовые листья, торчащие из грязи, словно хребты вымерших ящеров. Развалины хижин, кусты и деревья, позавчера еще покрытые нежными бело-розовыми цветами, – все было покрыто слоем бурой грязи. Даже небо утратило свой естественный голубой цвет и выглядело мрачным и неумытым. Мимо в мутном потоке проплывали бутылки, кастрюли, доски, чей-то шлепанец, гнилая тыква. Несколько семей прошли мимо, понурые, угнетенные, они уныло двигались в бурой жиже, неся на спинах детей и стариков. Местами вода доходила путникам до подмышек.

Какой-то бодрый дедок проплыл мимо, сидя верхом на двери и работая уличной метлой как веслом, рядом с ним свернулся калачиком тощий облезлый кот.

– Надо двигаться, – сказал Василий, по привычке взглянув на остановившийся циферблат своего «Ролекса».

– Да, – тяжело вздохнула Юля и вскарабкалась на торчащий из грязи камень, а с него перелезла на могучую спину любимого супруга.

– Эй? Ты чего делаешь? – завертелся вокруг себя супруг.

– В дорогу готовлюсь.

– Класс. А почему ты на меня залезла? – гудел Василий.

– А ты чего хотел? Я босиком, а в воде могут быть стекла, острые железяки, ямы. Да мало ли что!

– Так, а я, типа, обутый? – упер здоровенные, как окорока, руки в бока муж.

– А у тебя кожа, как у носорога, ее шилом не проткнешь! И потом, это ты меня затащил в этот рай земной. Вот теперь вытаскивай обратно. К тому же я маленькая, худенькая, слабая, беззащитная…

– Анаконда! – грубо перебил жену Василий. – Ты своими маленькими худенькими ручонками если вцепишься, то уже никто не вырвется, – буркнул он и потопал вперед, растопырив руки, чтобы не потерять равновесия в густой, скользкой жиже.

От деревушки не осталось ничего, кроме строительного мусора, наваленного кучами вдоль обочины. К сожалению, слишком мелкого, чтобы превратить его в плавсредство. Василий осторожно, маленькими шажками спускался с пригорка, стараясь не потерять равновесия. Когда они достигли дороги, вода поднялась Василию до груди, а Юле, соответственно, до талии.

– Как ты думаешь, его можно съесть? – показал Василий на проплывающий мимо кокос.

Два дня, пока бушевал тайфун, Юля с мужем боролись за выживание, не имея ни крошки продовольствия и одну на двоих бутылку воды, к счастью, двухлитровую.

Сидя верхом на муже, Юля с горечью вспоминала проклятый прием, который так дорого им с Василием обошелся.

В тот вечер, всего-то четыре дня назад, Юля легкомысленно выбирала платье, желая очаровать нужных Василию камбоджийских чиновников. Нарядившись в темно-бирюзовое платье асимметричного кроя, с единственным кружевным рукавом, от Etro, в черных туфлях на высоченной шпильке, она павой выплыла из отеля и, сверкая брильянтами, уселась в ожидавший их с Василием «Мерседес». Лимузинами гостиница не располагала.

Прием устраивался камбоджийским премьер-министром в честь дня рождения короля или королевы, Юля не запомнила, а может, в честь их коронации. Приглашены были первые люди государства, иностранные посланники, крупные бизнесмены и перспективные иностранные инвесторы. К каковым Ползуновы и относились.

Начало банкета было совершенно традиционным, официанты разносили шампанское и легкие закуски, гости беседовали, неспешно передвигаясь по залу, Юлю все время с кем-то знакомили, она улыбалась, жала руки, говорила комплименты, восхищалась страной, демонстрируя знание ее истории и культуры. Знания эти были почерпнуты во время перелета и подкреплены многочисленными экскурсиями, которые она совершала в свое удовольствие, пока Василий продвигал свой бизнес. Элегантные черноволосые дамы с миндалевидными глазами, с нежными, как пение райских птиц, голосами, мелкими шажками перемещались по залу, сверкая украшениями, щеголяя изящными туалетами от ведущих мировых кутюрье. Мужчины, невысокие, улыбающиеся сладкими азиатскими улыбками, в которых всегда есть что-то ядовитое, тихо беседовали, чинно раскланиваясь с гостями. Вилла, оформленная в традиционном кхмерском стиле, очаровала Юлю легкостью ажурных колонн, яркостью росписей, декоративностью резных элементов. Небольшой оркестр наигрывал популярные европейские мелодии. В больших китайских вазах благоухали букеты, раскидистые пальмы в кадках заполняли ниши. Богатство, респектабельность, запах власти витали под сводами покрытого росписью потолка.

Потом был ужин, потом убили Стрельцова.

Стрельцов Андрей Петрович являлся главой конкурирующей с Василием фирмы в Камбодже. У него уже были налажены здесь связи, пущены корни, и он сильно сопротивлялся вторжению Юлиного мужа в зону его интересов. Страсти накалились до того, что, увидев друг друга на приеме, оба налились пурпуром и, столкнувшись корпусами, как два броненосца, молча, в едином порыве, двинулись в курительную, где сразу же схватили друг друга за грудки. К счастью, в тот момент в курительной не было ни души, и горячая встреча соотечественников осталась не замеченной окружающими. Юля стояла в отдалении и, потягивая вино из бокала, следила, чтобы они не сильно шумели и не поубивали друг друга.

Когда в сторону курительной двинулся один из гостей, пожилой, сухощавый господин в смокинге и с экзотическим орденом на груди, вроде какой-то министр, их представляли, но Ползунова, увы, не запомнила, ибо упомнить всех она просто не могла, Юля, натянув на лицо улыбку, двинулась наперехват и, повиснув у министра на руке, потащила его обратно в зал, прося рассказать об основных направлениях развития современной камбоджийской экономики и ее приоритетных отраслях.

Судя по его растерянному виду, он был либо министром образования, либо здравоохранения, потому что лепетал что-то несвязное относительно сельского хозяйства и явно не владел предложенной темой. Но зато, дабы удовлетворить здоровое любопытство гостьи, представил Юлю супруге заместителя министра финансов, эффектной даме с юным лицом и мудрыми глазами, сам же немедленно ретировался в противоположном курительной направлении. Еще в начале вечера Юля обратила внимание на необычную внешность этой леди, она, пожалуй, выглядела наиболее европеизированно среди всех присутствующих на приеме дам. Когда их познакомили, они легко разговорились, причем тема камбоджийской экономики была тут же забыта, оказалось, госпожа Сан Пхенг в девичестве носила фамилию де Мора и являлась потомком знатного испанского рода. Ее дальние родственники до сих пор владеют старинным замком в провинции Кордова. Отсюда и необычная красота этой женщины, соединившей в себе черты двух народов. Нежный овал лица со слегка завышенными скулами, миндалевидный разрез огромных мерцающих глаз, пухлый небольшой ротик и тонкий изящный нос с несколько хищной линией ноздрей делали ее неотразимой и загадочной. Наверняка мужчины при виде этой красавицы непременно должны терять головы, пускаясь на любые безумства. При этом она была невероятно мила, умна и образованна. Госпожа Сан, они с Юлей как-то легко перешли на имена, с удивительно тонким юмором охарактеризовала почти всех гостей в зале, пообещала достать Юле приглашение на ближайший королевский прием и представить правящей династии. Она решила непременно посетить Ползуновых во Франции, не позднее этой зимы, а может, и в России, обсудила последние модные показы в Милане. Дамы договорились завтра же вместе совершить поездку на озеро Тонлесап, посмотреть на плавучую деревню и посетить вместе крокодиловую ферму. Так, благодаря случайно выловленному возле курительной господину, Юля неожиданно обрела подругу и компаньонку, и ее пребывание в Камбодже обещало стать еще приятней, веселее и познавательнее, не говоря уже о том, что Василий с ума сойдет от счастья, поскольку теперь супруга сможет составить ему протекцию в самых высоких правительственных кругах.

И вот, когда Юля пребывала в состоянии полнейшей эйфории, как никогда наслаждаясь вечером, появился ее драгоценный муженек.

– О! Василий! – расплылась она в благодушной улыбке, приветствуя потного всклокоченного Ползунова.

Господин министр, в которого Юля вцепилась мертвой хваткой, радушно улыбнулся, приготовившись познакомиться с Юлиным супругом, но супруг повел себя неадекватно.

Схватив Юлю за руку, Василий затащил жену за развесистую пальму и, вытаращив безумные глаза, прошептал: «Стрельцова убили!»

– Класс! Одним конкурентом меньше! – беспечно рассмеялась супруга, успокаивающе улыбаясь своему недавнему собеседнику, мол, все в порядке.

– Ты что, не слышишь?! – прорычал страшным шепотом Василий. – Его грохнули! Только что! В курительной!

– Это что, шутка такая? – никак не могла поверить в абсурдное заявление мужа Юля, продолжая автоматически размышлять, удобно ли будет пригласить Сан завтра на ужин с супругом.

Ползунов, оглядевшись по сторонам затравленными, полными безумия глазами, схватил ее за руку и поволок в распахнутое французское окно, выходившее на освещенную украшенную гирляндами террасу, но в этот миг жуткий вопль огласил залу.

И Ползунов, простонав: «Все! Нашли!», потащил жену сквозь спешащий в курительную поток гостей, грубо расталкивая всех. Юля то и дело врезалась в кого-то, извинялась, наступала кому-то на ноги, ей наступали, чуть не порвали платье, пока Ползуновы, наконец выбравшись из зала, не вломились в кухню.

Ловко маневрируя между столами и плитами, уронив всего пару блюд и подносов, свернув на пол замысловатый десерт в форме башни, украшенной фруктами, расталкивая маленьких, худощавых кхмерских поваров, супруги пробивались к дверям. Василий стремился к выходу с неукротимостью носорога, несущегося сквозь заросли. Юля болталась позади, изо всех сил стараясь не врезаться во что-нибудь. Один раз, чтобы удержать равновесие, ей пришлось опереться на стол, Юля вляпалась в какую-то миску, и теперь ее рука была перемазана чем-то вонючим и коричневым. Не имея возможности вытереть ее культурно салфеткой, проносясь мимо очередного поваренка в белоснежной курточке, мадам Ползунова цинично вытерла об него руку и услышала вслед несущиеся проклятия. Обернувшись на этот крик, Юля с ужасом обнаружила погоню. Весь персонал кухни, похватав, кто что мог, от безобидной поварешки до устрашающего вида тесака, кинулся за Ползуновыми, пытаясь захватить их в кольцо. С криком «Погоня!» Юля припустила вперед, и теперь уже Василий болтался где-то сзади, прикрывая тылы. Пару раз до нее долетали звуки ударов и злобный рык Василия Никаноровича.

Повара, юркие, мелкие, хорошо знающие кухню, настигли беглецов на выходе и кинулись врукопашную. Василий, отняв у одного из атакующих большую чугунную сковородку, ловко отбивался ею от нападающих, особенно ему удался удар по лбу, который он мастерски отвесил руководящему неприятелем шеф-повару, тот зашатался и упал в объятия ординарца. Потеряв главнокомандующего, противник стушевался, и Юлин муж, нанеся еще несколько ощутимых ударов, выбил внушительным задом дверь, ведущую с кухни, и, протолкнув вперед жену, выскочил в коридор, успев зафиксировать дверь длинной деревянной ручкой сковороды.

– Уф, думал, не вырвемся! – выдохнул Василий, утирая пот. Его некогда черный смокинг с белоснежной сорочкой были теперь перемазаны соусами и подливками, а на голове, свесив щупальца, пристроился небольшой осьминог, к счастью, уже мертвый. Стряхнув с себя достойного представителя отряда головоногих, Василий снова схватил жену мертвой хваткой и, не давая ей опомниться, скатился кубарем с лестницы. Пробежав коротенький плохо освещенный коридор, они выскочили на улицу.

– Вася, стой! Ты с ума сошел?! Я уже вымокла вся! У меня прическа! Туфли! Да стой ты, наконец! – упиралась Юля, пытаясь вернуться обратно на крыльцо.

– Объясняю для тупых! – проорал ей в лицо всклокоченный муж. – Стрельцова только что грохнули! Практически в моем присутствии. Кто это сделал, я не знаю. Но человек десять, если не больше, видели, как мы с ним ругались, чуть не до мордобоя. Через минуту-другую там, – Василий выразительно ткнул сарделькообразным пальцем в сторону банкетного зала, – появится полиция. А еще спустя какое-то время мне предъявят обвинение и упекут в местную тюрягу.

Юля побледнела.

– Дошло? – спросил муженек, буравя жену глазами.

– Боже мой! Во что ты опять вляпался? – Волосы у нее на голове встали дыбом. Камбоджа не Россия, знакомых у них здесь нет, связей нет, законов они с Василием не знают, языка не знают, а все виденное по телику свидетельствует о невероятной жестокости азиатского правосудия, диких условиях содержания заключенных и некоторой предвзятости в отношении иностранцев. – Что же делать? – цепенея от ужаса, спросила Юля.

– Бежать. Немедленно! У тебя паспорт с собой?

– Да, – Юля сунула ему под нос маленький клатч, в который, кроме пудреницы и помады, был втиснут паспорт.

– Сейчас же в аэропорт! – скомандовал муж, хватая ее за локоть.

В этот момент до них долетел звук заводящегося мотора.

– О! – радостно воскликнул Вася и, сделав энергичный рывок, в несколько шагов догнал выезжающий со двора открытый грузовичок, Юля спорить не стала, ибо дверь резиденции с грохотом открылась, и под дождь высыпали все десять служителей ножа и поварешки.

Ползунов, схватив жену под мышки, ловко закинул в кузов отъезжающей машины, сам перевалился через борт, и спустя минуту они покинули светское мероприятие. Подобно Золушке явившись на бал в карете, Юля покидала его, сидя на тыквенных очистках. Фургон вывозил с кухни отходы.

Туфля потерялась, платье больше напоминало половую тряпку, честно отслужившую две смены в привокзальном туалете.

– И зачем ты только его грохнул? – укоризненно спросила Юля мужа, тяжело переводя дыхание, пока Василий ерзал, пристраиваясь между бачками с отходами.

– Ты что, спятила? – Василий пнул ногой мешавший бачок, отозвавшийся мерзким запахом тухлой рыбы. – Я его не убивал! Да как тебе такая дичь в голову пришла?

– А зачем мы тогда сбежали? И ты же сам сказал, что он при тебе умер.

– Я сказал, что его убили фактически в моем присутствии!

– А что же ты не заступился? – безмерно удивилась Юля, совершенно не понимая, как это возможно, чтобы на великосветском приеме убили одного из гостей, а другой стоял рядом и спокойно взирал на это зрелище. Бред, да и только!

– Хватит надо мной издеваться и дуру строить! – не разделил ее недоумения супруг. – Когда сядем в самолет, я тебе все подробности изложу.

– А ты не боишься через аэропорт драпать? Там паспортный контроль самый строгий. А вдруг, пока мы билеты покупаем и рейса ждем, они тебя в розыск объявят? – небрежно поинтересовалась Юля, пытаясь отодвинуть от себя корзинку с гниющими очистками. – Аэропорт наверняка первым проверят.

– Точно! – гнусаво ответил муж, пытаясь прикрыть лацканом нос. – А что делать?

– Не знаю, – задумчиво протянула Юля, выровняв, наконец, дыхание и натянув на нос узкий длинный подол платья. – Может, по суше? С кем они хоть граничат?

– С Таиландом, кажется, и вроде еще с Лаосом, – неуверенно проговорил Ползунов.

– Таиланд страна безвизовая, давай туда, – предложила Юля, пока грузовичок неспешно катил по тихим улочкам элитного пригорода среди дремлющих вилл и роскошных садов, под теплыми тонкими струями, нескончаемым потоком льющимися им на голову, но тут издалека до супругов долетел тревожный вой полицейских сирен.

– Ну вот, пожалуйста! Еще полчаса, и меня объявят в розыск! – дернулся среди бачков Василий, пытаясь пригнуться пониже.

Брошенная Юле, эта фраза была как обвинение, и только ангельское терпение и недюжинная выдержка помешали ей дать достойный ответ. Можно подумать, это она угодила в очередной переплет!

Грузовичок тем временем въехал на окраину Пномпеня и запетлял по узким неказистым улочкам.

– Знаешь, надо выбираться из этого фургона, с минуты на минуту повара настучат, что мы на нем смылись, и нас почикают, у водителя наверняка мобильник есть, – тревожно озираясь, предложил Василий.

– Страшновато, – поделилась Юля с мужем. – А вдруг тут собаки бездомные бегают, а от нас воняет, как от рыбокомбината, сожрут, как пить дать! Или разобьемся? А то и чего похуже.

– Похуже только камбоджийская тюрьма! – рыкнул Василий. – Слезай давай. Он еле ползет, выживем.

И он мужественно прыгнул вниз. К счастью, никаких собак не оказалось, и покалечились они не сильно. Вернее, Василий совсем не покалечился. А вот преданная до глупости супруга беглого олигарха ободрала голую руку, разбила оба колена и окончательно порвала платье, зацепившись во время падения подолом за край борта. До каких пределов должна простираться супружеская преданность, задалась вопросом Юля, пересчитывая ссадины и ушибы.

Глава 2

Юля шлепала по мокрой траве обочины босыми ногами – туфли были безвозвратно утрачены, поддерживая подол дорогущего, навсегда испорченного платья. Спутанные волосы то и дело падали ей на лицо противными мокрыми прядями. Брильянты она сняла и затолкала в сумочку. Ползуновы то бежали, то, выдохшись, переходили на шаг. Было безлюдно. Ни машин, ни пешеходов.

– Хоть бы рикша попался, – пропыхтел муж, – а еще лучше такси.

И тут, как по мановению волшебной палочки, раздался сперва шум мотора, а потом вспыхнувший свет фар осветил асфальт, мокрые кусты, растущие у дороги, и горемык, бредущих вдоль обочины.

Василий среагировал мгновенно, с криком «ложись!» он схватил жену за предплечье и, метнув в заросли, сам прыгнул следом. Юля упала в самую середину куста, ломая ветки, цепляясь за них и царапая несчастное измученное тело. Пока она охала и ахала, машина проехала, но за ней показалась следующая, потом еще и еще.

– Все. Прием окончен, гости разъезжаются по домам. Значит, полиция уже все знает, всех опросили, всех переписали. Нас начали искать. А мы все еще здесь околачиваемся! – Дальше последовала нецензурная брань.

– Слушай, а может, нам вернуться и угнать у хозяина какую-нибудь машину? Семь бед – один ответ. А?

– Идиотка! – коротко, но предельно четко сформулировал Ползунов свое мнение.

– Правильно, – кротко согласилась Юля. – Ведь это мне пришло в голову бегать по служебным помещениям, драться с поварами, удирать в обнимку с мусорными баками. Вместо того, чтобы просто выйти на крыльцо, сесть в свою машину и тихо отправиться в аэропорт. Глядишь, успели бы сбежать.

Лицо у Ползунова вытянулось и теперь очень напоминало морду бультерьера. Такое же бледное и недружелюбное.

Кровожадно щелкнув пастью, он, подобно хамелеону, сменил окраску, налившись благородным пурпуром, и разразился пространной речью о превосходстве мужского интеллекта, логики и скорости реакции над теми же женскими показателями. Сказано это было горячо, с душой, и с использованием ненормативной лексики.

А потом, проломившись сквозь густой колючий куст, они снова пустились в бега.

Пномпень не Париж, не Лондон и даже не Москва с Петербургом. После полуночи жизнь на городских окраинах замирает. А часы показывали одиннадцать, когда Ползуновы наконец выбрались в жилые кварталы. Теперь они еле плелись.

Редкие прохожие косились на них и старались прибавить шагу. Один раз стайка озорных мальчишек лет одиннадцати, все еще болтавшихся на улице, закидала супругов объедками из мусорного бака, свистя и улюлюкая, и Ползуновым пришлось пуститься наутек, из последних сил налегая на уставшие ноги. Если вначале такая реакция местного населения их удивляла, то, внимательно посмотрев друг на друга, они все поняли. Не каждый день увидишь на улицах Пномпеня европейку в мужских носках, длинном волочащемся по лужам вечернем платье с разрезом до середины бедра, глубоким декольте и рваным подолом, с мокрыми кудлатыми волосами, в которых торчат веточки и листики, всю ободранную и исцарапанную, с разбитыми коленками, под руку со спутником в ботинках на босу ногу, в черном, вонючем, насквозь мокром и рваном смокинге, перемазанном до самых пят пищевыми отходами, в съехавшем набок галстуке бабочкой и грязной некогда белой сорочке.

– Тебе не кажется, что мы привлекаем слишком много внимания? – спросила Юля у мужа. И в этот момент возле них притормозил белый, сильно ржавый, очень старенький «Рено Меган», из которого вышел важный, строгий камбоджиец лет сорока пяти и, значительно покосившись на окна, пикнул сигнализацией.

Василий резко взял с места, налетев на растерявшегося кхмера и прижав его к машине, стал совать мужику в нос свой бумажник, одновременно тыча пальцем в авто.

Мужик отбивался от Василия, что-то нервно кричал. Чувствуя, что дело пахнет полицейским участком, Юля кинулась на помощь мужу, пытаясь заверить несчастную жертву нападения, что ее не собираются грабить, а скорее наоборот.

Когда Василий открыл свой бумажник, кхмер оживился и даже стал проявлять горячую заинтересованность в сделке. Хитрый азиат быстро смекнул, что чокнутые богатенькие европейцы остро нуждаются в его развалюхе, и в ходе жаркой короткой перепалки выжал-таки из них вчетверо против ее реальной стоимости.

Завладев наконец вожделенной машиной, супруги, быстренько запрыгнув в нее, взяли с места в карьер и спустя минуту скрылись в лабиринте улочек, предварительно спросив у ошалевшего от счастья пномпеньца, в какой стороне Таиланд.

– Ну вот, – вздохнула Юля, с облегчением скинув мужнины носки и вытянув натруженные ноги. – Теперь ты мне расскажешь, что там произошло?

Рассказ Василия был короток и подробностями не изобиловал. Они со Стрельцовым ругались в курительной, отпугивая своими перекошенными злобой лицами всех страждущих курильщиков, кои заглядывали в комнату. Они переругивались, сыпля угрозами, когда Стрельцов вдруг замолчал, глядя куда-то в сторону, а потом, схватив Василия под руку, начал нести какую-то чушь про взаимовыручку, дружеские связи, цивилизованные способы конкуренции, стал предлагать выпить за перемирие и все время тянул его в зал. Василий окончательно рассвирепел: «Вот, думаю, скользкий гаденыш, еще мозги мне пудрить будет, нашел лоха! Короче, высказал ему все, что думал, вырвал у него свою руку и пошел в зал, а когда уже был в дверях зала, оглянулся, хотел этому гаду на прощание палец показать, а он на полу лежит лицом вверх. Ну, я растерялся, сначала хотел уйти, а потом думаю – вдруг ему плохо, помрет еще, не дай бог, и вернулся. А он уже помер. Лежит и смотрит вверх пустыми глазами, а изо рта тоненькая красная струйка вытекает. Я решил на всякий случай послушать, может, сердце еще бьется, наклонился и вижу – прямо у меня перед глазами красное пятно по груди расползается. От страха у меня вся рубашка намокла, ну, думаю, дела, а главное – когда? Значит, только я спиной повернулся, кто-то его в ту же минуту и пришил. И ведь ни шума, ни оружия – ничего. И не видел я никого, ни пока мы ругались, ни когда я выходил. Дальше я разбираться не стал, оглянулся быстренько, не видит ли кто, вскочил на ноги, занавеску в курительную задернул и к тебе».

Голос Василия дрожал от возбуждения. Да и Юля, услышав рассказ, приуныла. В такой ситуации Василий и вправду будет подозреваемым номер один.

– Хорошо, что мы сбежали, – подвела она первый неутешительный итог.

– Вот именно, – поддакнул муж, полностью сосредоточенный на дороге. Узкие, плохо освещенные улицы окраины так и норовили сбить их с пути, запутать, увести в сторону от выбранного направления.

Перед Юлиными глазами как живая стояла картина происшествия, нарисованная Василием. Вот они ругаются, потом Стрельцов резко идет на попятный… А почему он резко идет на попятный?

Эту мысль она не смогла додумать, потому что где-то вдалеке раздался явственно различимый вой полицейской сирены.

– Все! Выследили! – хрипло прорычал муж, давя на газ. И машина резво рванула по пустынной ночной улице.

– Стой! – проорала Юля, ее вдруг осенило. – Выключай фары и паркуйся! Быстрее! Пока они нас не увидели! – Судя по звуку, полиция должна была появиться с минуты на минуту.

Василий оценил маневр и резко бросил машину к тротуару. Едва они пригнули головы, мимо них, выскочив откуда-то с боковой улочки, пронеслась «неотложка» и с воем унеслась дальше.

– Фу ты, – выдохнул с облегчением Василий. – Вот уж правду говорят – у страха глаза велики.

– Малы или велики, а мы с тобой являем собой крайне подозрительную парочку. Взгляни на себя. Если нас остановят полицейские, даже случайно, нам просто так не отделаться. Да и завтра, когда рассветет и нам надо будет заправиться, или пойти поесть, или пересечь границу, как мы покажемся в таком виде?

И они еще раз осмотрели себя. Василий выглядел еще ничего. Снять пиджак и галстук, надеть носки – и можно жить. Но вот Юля?

– И что делать? – спросил Василий, скептически оглядывая жену. – Ночь на дворе, у них ни один магазин не работает.

Юля сидела и смотрела на себя в крохотное зеркало над приборной доской. Ее белокурые, обычно ухоженные волосы, сейчас кое-как приглаженные рукой, напоминали воронье гнездо. Макияж размазался по лицу. Больше всего она напоминала себе кикимору, особенно этому способствовало некогда бирюзовое платье.

– Мне нужны расческа, жидкость для снятия макияжа, одежда и обувь, – строго сказала мужу Юля.

Василий только хрюкнул.

– Ладно. Расческа, умыться, одежда и обувь.

– Украду я их, что ли? – взорвался муж. – Видишь, ночь на дворе. Закрыто все!

– Точно! Укради! – обрадовалась Юля.

– Ты совсем рехнулась? Мало мне одного преступления! – возмутился Ползунов.

– Да, а когда тебя твой дружок Мравинов грохнуть хотел и мы во французских виноградниках прятались, я для тебя и еду и одежду украла! – припомнила Юля историю их с Василием романа, крепко приправленного остротой риска для жизни.

– Ну, сравнила! – протянул супруг.

– Ах, так! Или достаешь мне одежду, или драпай сам, я возвращаюсь в отель. В конце концов, я никого не убивала, – выдвинула она ультиматум, топнув грязной босой ногой.

Кажется, подействовало. Потому что Василий, как-то приуныв, начал шарить глазами по сторонам, видимо, в поисках подходящей жертвы. Конечно, Юля его бы ни за что не бросила. Но в конце концов, кто из них мужик? Должен же он позаботиться о любимой женушке? Это раз, а во-вторых, как она уже говорила, вид у Василия был приличнее, да и в брюках и ботинках орудовать куда сподручнее, чем босиком и в длинном узком платье.

– А где воровать-то? – тоскливо и растерянно спросил Василий.

Воровать действительно было негде. А потому, решив, что утро вечера мудренее, Юля сняла с мужа пиджак, откинула назад сиденье и, пожелав ему не сбиться с курса, погрузилась в тревожную дремоту.

Глава 3

Проснулась она от запаха. Последние несколько минут перед пробуждением Юле снилось, что она барахтается в бездонной компостной яме и никак не может оттуда выбраться. Юля так отчаянно боролась за жизнь, что в конце концов проснулась. Первое, что она увидела после пробуждения, были два нереально огромных черных глаза на совершенно белом, ненормально вытянутом лице. Вокруг клубился густой туман. Решив спросонья, что их похитили инопланетяне, и плохо соображая, где они находятся, Юля заорала не своим голосом и, конечно, разбудила Василия. Тому, видно, тоже спалось беспокойно, потому что, еще не успев открыть глаза, он сразу подскочил и с воплями «Что, обложили? Живым не дамся!» распахнул дверцу и вывалился из машины. Жуткое существо, напуганное их воплями, отскочило от окна, и сразу стало ясно, что это тощая, не в меру любопытная коза, заглянувшая в убежище беглецов, стала причиной переполоха.

Василий, которого удар о землю привел в чувство, забрался обратно в салон и, потирая ушибленную голову, сердито спросил, чего это жена орет как ненормальная.

– Коза напугала, – пожаловалась жена, показывая на пасущееся поблизости животное. – А кстати, где это мы? И что это за запах?

Запах ей не приснился, он был совершенно реален. Тяжелым густым облаком он наполнил потертый салон, глаза слезились, легкие отказывались вдыхать насыщенную органическими испарениями субстанцию, заменившую собою обычный кислород.

– Понятия не имею ни где мы, ни чем это воняет, – сморщив нос, отозвался Ползунов. – Вчера я ехал, пока глаза слипаться не стали, а потом просто свернул на обочину и уснул. – Он сладко зевнул и почесал небритую щеку. – А может, это от нас так воняет? – спросил он, принюхиваясь к Юлиному плечу.

– Нет, – сердито отодвинулась она от мужа. И хотя оба благоухали далеко не розами, этот удушающий запах шел явно с улицы.

За окном начало светать. Туман постепенно рассеивался, и стало видно, что они ночевали недалеко от небольшого сарайчика на сваях, рядом с которым в грязи дремало штук шесть здоровенных хрюшек, под сарайчиком на жердочках сидели нахохлившиеся куры, знакомая коза щипала траву рядом с «Рено». Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь редкими всхрюками просыпающейся живности.

– О! – оживился вдруг Василий. – Одежда! Хочешь, украду?

Юля проследила за его пальцем. За домом – оказывается, это был не сарай – виднелись натянутые веревки, на которых сушилось хозяйское белье.

– Нет, – категорически отказалась она.

Царящая вокруг нищета не позволила бы Юле отнять у этих людей даже пучок травы возле дома.

Дом был построен из бамбука, щели в стенах кое-где были заделаны обычным картоном, скромные пластмассовые миски и покореженные железные кастрюльки стопочкой стояли на крыльце. К одному из столбов, поддерживающих это хлипкое строение, был прислонен небольшой ржавый велосипед. Сквозь многочисленные щели было видно, что в доме совершенно нет мебели, а когда закрывавшая вход циновка приподнялась и на пороге появилась очень худенькая печальная женщина лет пятидесяти, Юля с Василием увидели лежащих прямо на полу четверых ребятишек, накрытых одним потертым одеялом.

– Как только ты их не разбудил ночью, когда подъехал? – удивилась Юля, вылезая из машины навстречу хозяйке дома. Женщина стояла на пороге и с удивлением смотрела на неизвестно откуда взявшихся гостей.

Запахнув поплотнее пиджак, Юля низко поклонилась и поздоровалась по-английски, женщина тоже поклонилась, но было ясно, что английским она не владеет. Тем не менее она благожелательно улыбнулась и, обернувшись в дом, позвала кого-то ласковым негромким голосом. Из-под одеяла показался заспанный мальчуган лет двенадцати, худенький, загорелый, и удивленно уставился на прибывших яркими черными глазищами.

Мок, так звали мальчика, немного говорил по-английски, с его помощью Ползуновым удалось выяснить у хозяйки, где они находятся, где есть ближайший магазин, и даже купить себе нехитрый завтрак.

Вернее, выменять. Деньги брать она категорически отказалась. Запах как-то незаметно потерял свою остроту, и Ползуновы спокойно пили чай и ели яичницу в непосредственной близости от хрюшек. Госпожа Сонг пожертвовала Юле свою новую расческу, которую торжественно извлекла из шкатулки, стоявшей в дальнем углу комнаты, прикрытой от посторонних глаз холщовой тряпицей.

Таким образом, гостям удалось умыться в маленьком прудике за домом, причесаться и позавтракать. Детишки ни на шаг от них не отходили, видимо, считая невероятной диковиной, вроде дрессированного медведя.

Когда все возможные блага от семьи Сонг Ползуновыми были получены и они собрались в дорогу, Юля захотела отблагодарить щедрых искренних людей и долго потом жалела, что не проявила достаточной настойчивости, когда пыталась вручить хозяйке деньги.

Глава 4

Следующий поселок оказался скоплением таких же жалких нищих домишек, как и домик госпожи Сонг. Юля с Василием порулили на главную улицу оставшегося для них навсегда безымянным поселка, нашли лавку, торгующую одеждой, и, положив на прилавок перед хозяином десять долларов, потребовали умыться, почистить зубы и бутылку питьевой воды. Надо отдать должное крепости нервной системы этого достойного коммерсанта, дважды испытавшего шок за столь короткий отрезок времени и не утратившего самообладания. Первый шок он испытал, увидев и обоняв посетителей на своем пороге, ибо после общения с хрюшками их и без того жалкий вид стал и вовсе вызывающим. Второй шок он испытал при виде невероятной суммы в десять долларов. Он так долго рассматривал купюру, нюхал ее и тер, что Юля с Василием и сами начали сомневаться в ее подлинности. Наконец, подняв ее над головой, хозяин издал дикий пронзительный вой, на который сбежалось человек пятнадцать его домочадцев, в том числе и похожий на живую мумию прародитель семейства, выглядел он, во всяком случае, ровесником египетских пирамид.

Прокричав что-то своим родственникам, хозяин выстроил их в ряд, после чего они дружно поклонились, выразив готовность служить и повиноваться, конечно, за наличный расчет.

Спустя полчаса Юля вышла на улицу, избавившись, наконец, от едкого запаха камбоджийского навоза, причесанная, одетая в простую, но чистую, новую и целую одежду. Обутая в простые тряпочные тапочки на резиновой подошве, с холщовой авоськой под мышкой, в которой лежали две смены их с Василием белья, пара запасных футболок вьетнамского производства, Юлин клатч с брильянтами и новая расческа. «Рено» стоял за углом вымытый и свежий, как и его хозяева. Пока Василий оплачивал покупки и принимал заверения в вечной дружбе и глубоком уважении от вновь выстроившегося в шеренгу семейства, Юля не спеша осматривала улицу.

Они прибыли спустя две минуты. Черный тонированный «Опель», ровесник приобретенного Ползуновыми «Рено», остановился чуть дальше по улице. Двое крепких по кхмерским понятиям парней вышли из машины и потянулись, разминая затекшие в дороге члены. Поскольку смотреть больше было не на что, Юля стала смотреть на них, прислонившись плечом к чахлому раскидистому деревцу, росшему возле одежной лавки.

Парни огляделись и неспешно двинулись к сидевшей возле лотков с овощами женщине, вяло отгонявшей мух от своего товара. Подойдя, они стали расспрашивать о чем-то торговку, активно жестикулируя, они так ярко живописали парочку, которую разыскивали, что даже Юля поняла, кто им нужен. Здоровый толстый мужик и тетка среднего роста с белыми волосами, грязные и вонючие, а еще европейцы! Молодцы, с такими талантами им в театре пантомимы можно выступать. Ее мирные размышления прервал быстрый взгляд, брошенный через плечо одним из парней. Его черные колючие глаза подцепили Юлю, словно вилка отбивную. Ей жутко захотелось вырваться, но он сам отвел глаза, и Юля в ту же секунду кинулась к машине. Она знала, что ключи торчат в зажигании.

Парни бежали к ней, она – к машине, а когда Юля уже села за руль, они с руганью бросились обратно к своему «Опелю».

– Скорее! – подгоняла себя Юля, трогаясь с места.

Василий неторопливо выплыл из магазина, облаченный в трещащие по швам желтые трикотажные штаны в веселенький синий цветочек, эффектно обтянувшие его мощные ляжки, и в тесную красную футболку с Микки-Маусом. Вызывающий наряд был единственным, в который Василий смог втиснуть свою упитанную тушку, ибо местное население отличалось чрезвычайной стройностью, не сказать худобой, а ассортимент магазина не предусматривал визитов борцов сумо. Ползунов встал на пороге магазина, пытаясь запихать в рот целый «сникерс». Вой Юлиного клаксона чуть не привел к катастрофе. «Сникерс» застрял на полдороге. И Василий выплюнул его на землю, он уже собрался высказать жене все наболевшее, но ее бледное лицо и безумные глаза помогли Василию мобилизоваться, и он просто вскочил в машину, не задавая глупых вопросов.

Юля врезала по газам и, резко вывернув руль, понеслась по улице. Ее первым порывом было нестись прочь от преследователей, улепетывать от них во весь дух. Но когда Василий прыгнул в машину, Юлины планы поменялись.

Две гончих, взявших след, уже развернули машину и неслись к ним. Наверное, в каждом русском человеке сидит эта дурость, просто в ком-то она прячется глубже. Во всяком случае, в Юле это всколыхнулось нежданно, и остановиться она уже не могла.

Закусив губу, Юля покрепче вцепилась в руль и, глядя в лицо своим врагам, направила машину прямо на них. На таран.

Василий, поняв, что она собирается делать, заорал дурным голосом, пытаясь отобрать у жены руль. Не тут-то было. Остановить Юлю было уже невозможно. И люди в другой машине это поняли. Она врезала Ползунову локтем по лбу, чтоб не мешал, и в следующую секунду, когда лобовой удар был неизбежен, черный «Опель» с визгом, грохотом и криками влетел в ближайший дом, обдирая обшивку о ствол высокой старой пальмы. Юля с Василием пронеслись по улице и через минуту уже скакали по ухабам проселочной дороги.

– Уф. Живу с тобой уже три года, а все никак не привыкну, что женился на сумасшедшей! – выдохнул Василий, утирая капавший со лба пот. – Ты ведь и вправду решила не сворачивать?

– Да. Если бы я блефовала, это бы не сработало, – успокоила его любящая супруга.

– А если бы они не сдрейфили в последний момент? – задал резонный вопрос Василий.

– Ну, если бы не сдрейфили, значит, как говорят японцы, их «ки» сильнее моей, – развела руками Юля.

– Чокнутая! – коротко резюмировал муж.

К счастью, и те это поняли. И главное – вовремя.

Глава 5

– А кто это были? – спросил Василий минут через пять, когда его организм окончательно пришел в себя.

– Не знаю. Сама сижу думаю, – хмуро ответила Юля, объезжая очередную колдобину.

– Наверняка полицейские в штатском, – угрюмо предположил Василий. – Быстро они на след напали.

– Я не много видела в Камбодже полицейских, в основном постовых на улицах и охранников при входе в правительственные здания, и еще один раз, издали, полицейский участок, но что-то в этих парнях не соответствует образу полицейского. На местных копов они не похожи, а предположение, что из Пномпеня за тобой отправили погоню из-за убийства иностранного бизнесмена, кажется мне несостоятельным.

– Он был не простым бизнесменом. У него были крупные контракты с местными компаниями и связи в правительстве.

– Связи у него имелись, пока он был жив. Не думаешь же ты, что он хлопотал за себя с того света?

– Нет. Но за него могли похлопотать его партнеры.

– Зачем? Отомстить за павшего товарища? Бред. Если только речь идет об обычных деловых партнерах. Им выгоднее найти новые контакты и продолжить выгодное сотрудничество, чем устраивать вендетту. Его семейство сейчас где?

– В России, насколько я знаю. Какому нормальному человеку захочется в эту дыру тащиться? Ну, кроме тебя, конечно.

– Во-первых, это не дыра, а древнее государство с богатым историческим и культурным наследием, а во-вторых, смотря кого считать нормальным. Если твоих бывших жен, «моделей», которых ты в стриптиз-клубах подбирал, то я предпочитаю быть ненормальной. – Юля гордо вскинула голову, вогнав Василия в краску и заставив его с помощью этого нехитрого приема извиняться и петь ей дифирамбы. – Ну ладно, – смилостивилась Юля, чувствуя, что запас его подхалимажа и раскаяния подходит к концу. – Значит, вдова хлопотать за него не может. К тому же это была не полицейская машина, да и одеты они слишком уж хорошо для полицейских.

– Я их совсем не разглядел, но, по-моему, они были одеты совершенно обыкновенно. Один в джинсах, другой в брюках.

– Это были фирменные дорогие джинсы, да и брюки тоже, не говоря уже об обуви. Простые кхмеры так не одеваются.

– Откуда ты-то знаешь? – скептически усмехнулся Ползунов.

– Это ты у нас в высших сферах вращаешься, а я ближе к земле. Музеи, пешие прогулки по городу, храмы, пагоды.

– Бутики и рынки, – ехидно продолжил Ползунов.

– Не без этого, – подтвердила Юля, глупо отрицать очевидное, руля по рыжей размытой дождями дороге. – И все же, если это не полицейские, то кто?

– Значит, их послали люди, чей бизнес пострадал от смерти Стрельцова. Хотят со мной поквитаться, – спокойно рассудил Василий.

– То есть бандиты? – уточнила Юля.

– Скорее всего.

– Чудненько. – В ней могучей волной стало подниматься раздражение, плавно, но стремительно перерастая в злобу. Этот старый дурак мало того что вляпался в дело об убийстве, так теперь за ними еще и местная мафия будет гоняться!

– Они нас убить хотят? – Юля решила расставить все точки над «i».

– Ну да, а ты думала – пальчиком погрозить?

– Я думала, идиот ты безмозглый, что не надо было тебе в принципе сюда ехать, во-первых, во-вторых – ссориться публично со Стрельцовым, а в-третьих – бегать, как заяц, от полиции. А нужно было включить вовремя мозги и укрыться в консульстве до тех пор, пока преступника не найдут. – А про себя подумала, что, вероятно, зря она отговорила этого старого олуха от бегства самолетом, вполне возможно, что они и успели бы проскочить, пока полиция оформляла ордер на арест.

– Ты хоть дорогу выяснил? Туда мы едем?

– Выяснил.

– Ну? – зло переспросила Юля.

– Не знаю. Сказали, надо до города какого-то доехать, а там снова спросить.

– Ну? – Он что, издевается, она каждое слово должна из него клещами тащить?

– Что «ну»? – разозлился Василий.

– Город как называется?

– Не помню!

– А на бумажке нельзя было написать?

– Они и написали. Вот, – и муж сунул ей бумажку.

Юля посмотрела на бумажку, потом на Василия. Ползунов так же выразительно посмотрел на жену. После чего Юля молча скомкала и выбросила ее в окошко. На бумажке было нацарапано несколько замысловатых изящных закорючек.

Следующие полчаса они ехали молча, в жутком раздражении друг на друга.

Постепенно Юлины мысли переключились с Василия на преследователей. Как быстро они их нашли! Бандитам надо было выяснить, на чем они сбежали, а ведь это можно было сделать, лишь найдя владельца «Рено». Пномпень, конечно, не такой большой, как Москва, но все же и не деревня. Так как им это удалось? И не сможет ли то же самое повторить полиция? А может, их уже поджидают на каком-нибудь полицейском посту?

Так как же они нас нашли? Юлино настроение заметно улучшилось. Мозговая деятельность всегда ее бодрила. Так, повара видели, как мы удирали в мусорном фургоне. Найти его – раз плюнуть. Водитель фургона мог видеть, как мы из него вылезли. Или описать маршрут следования, и, пройдя по нему, они без труда нашли свидетелей, видевших колоритную парочку. Смешно надеяться, что наше появление на улице не оставило яркий след в памяти немногочисленных свидетелей. Выстраивая логическую цепь, Юля объезжала старательно колдобины. Спустя какое-то время преследователи вполне могли выйти на продавца машины, а мы, два клоуна в бегах, спрашивали у него дорогу на Таиланд! Боже! Ну почему мы опять вляпались в очередную дурацкую историю? Ну почему все нормальные люди в такой ситуации нанимают адвокатов, или дают взятки, или делают еще что-то умное, а мы, подравшись с поварами, сбегаем в мусорном фургоне, мечемся по улицам как воплощенное безумие, а потом, купив машину у первого встречного проходимца, выкладываем ему все наши планы? И, восхищаясь собственной предприимчивостью, удивляемся, как это нас нашли?!

Нет. Пора браться за ум. Во-первых, надо по-умному избавиться от машины, во-вторых, в деталях продумать, как мы будем покидать страну, мы потеряли кучу времени, позволив простодушным крестьянам втянуть нас в совершенно идиотскую историю, впрочем, вполне в духе нашего семейства.

Дождь сегодня, к великой радости, еще не начинался, и Юля могла наслаждаться окрестными видами на тех участках дороги, где ямы и колдобины не поражали глаз глубиной и размерами.

Дивные пейзажи рисовых полей, ядовито-зеленая листва рощ, скалы, речушки, стайки обезьян, копошащихся в густых кронах деревьев, радовали глаз. Маленькие буддийские храмы, высеченные в скалах изображения богов, изъеденные дождями и ветром и от этого еще более загадочные и необычные, будоражили ее ум и развлекали в пути. И даже постоянная опасность подорваться на одной из шести миллионов наземных мин, которые так и остались лежать по всей стране после окончания гражданской войны, ничуть не портила настроение. Поскольку из машины выходить Юля категорически не собиралась до самого прибытия на место. Не хватало еще без головы остаться, в самом прямом смысле слова. Погони видно не было, и настроение ее неуклонно поднималось.

Юля составила план действий на ближайшее будущее, предусмотрела возможные трудности и способы их преодоления и осталась собою очень довольна. В пути ей то и дело встречались группы бесстрашных крестьян в конусовидных соломенных шляпах, обрабатывающих рисовые поля и даже отчаянно ковыряющих землю мотыгами. Отважные люди! За неделю, проведенную ею в Камбодже, Юля видела больше безруких и безногих людей, чем за всю свою прошлую жизнь. Это были случайные жертвы мин. Никто из жителей не застрахован от встречи с этими ужасными памятниками войны. О том, что одна из мин может сейчас оказаться у нее под колесами, скрытая мутной грязью, Юля старалась не думать.

В пути то и дело попадались маленькие деревушки, ужасающие царящей там нищетой. Домики на сваях были больше похожи на курятники, хлипкие сооружения из бамбуковых палочек, залатанные кусками фанеры, тростником или картоном, – точные копии дома семейства Сонг. В домах совершенно не было мебели, вход вместо двери закрывали обычные циновки. Между сваями, как правило, копошилась хозяйская живность, возились в грязи куры и тощие поросята. Рядом с домами всегда был или прудик, или маленькое болотце. Когда-то давно Юля видела по телевизору передачу про Камбоджу, и ведущий рассказывал, что местные жители используют такие водоемы как холодильник, поскольку электричество в сельской местности, как правило, отсутствует. Выловленную в реке рыбу, которую не готовят сразу, выпускают в такой прудик в сетке или в клетке из проволоки, и там она спокойно ждет своего часа.

Иногда встречались велосипедисты с прикрепленными к велосипеду тележками, они перевозили самые разнообразные грузы, от хозяйственных покупок до животных и членов собственных семей. Несколько раз Юля обгоняла машины, все они были порядком пожившими на свете развалюхами, и все они везли груз, явно превышающий их возможности. Местные жители с присущей беднякам фантазией и изобретательностью сооружали на крышах обычных легковых машин огромные багажники или кузова, в которых перевозили невероятное количество грузов. Одна такая машина перевозила целое семейство со всем его скарбом. На крыше были навалены матрасы, кастрюли, велосипеды, куры, две козы, тюки с одеялами, трое детей, корзины с едой, женщина с грудным младенцем, дедушка с котом, бабушка с корзинкой яиц, старенький телевизор, подросток с поросенком и фикус в кадке.

Каким образом эта пирамида удерживала равновесие на местных колдобинах, для Юли навсегда осталось загадкой.

Глава 6

Лыэнг Тьяу был дураком. Нет. Он не обижался. А что обижаться на правду? Таким уж он родился. Таким он был в детстве, таким остался, когда вырос. Ничего у него толком не получалось. Что ему ни поручи – получалась одно сплошное недоразумение. И это еще в лучшем случае.

Поручит ему отец свиней пасти – он их в болото загонит. Поручит мать развести огонь, а у Лыэнга уж и штаны горят. Пойдет рыбу ловить – в реку упадет и едва не утонет. Как при таком счастье он умудрился дожить до двадцати семи лет, оставалось только гадать.

И старик-отец – человек бедный, но не глупый, умирая, посоветовал ему отправиться в город, в городе легче найти себе занятие, если ты ничего толком не умеешь. И Лыэнг нашел. Он стал членом бандитской группировки. Звучало очень важно и красиво. Опять-таки уважение. Лыэнг очень собой гордился. Увы, недолго.