Ректор моего сердца E-Book

Лидия Миленина

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Волшебная академия
• Sprache: Russisch
• Veröffentlichungsjahr: 2024

Seitenzahl: 527

Beschreibung

В Академии высшей и прикладной магии наступил скорбный день – скончалась верная помощница ректора, занимавшая должность Великой. И теперь, чтобы владеть всеми стихиями, главе академии нужна новая напарница, которая разделит с ним не только власть, но и постель. Молодая преподавательница Илона Гварди получает приглашение на конкурсный отбор, но всеми силами пытается этого избежать. Мало того, что она терпеть не может ректора – на отборе может раскрыться тайна ее происхождения, и тогда беды не миновать…

Leseprobe

Лидия Миленина Ректор моего сердца

Иллюстрация на обложке – Ирина Круглова

© Миленина Л., 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Пролог

Астер

Невыносимая тревога заливает сердце. Мама обнимает меня, в ее зеленых глазах тоже стоит страх.

– Астер, милая! – она прижимает мою голову к груди, я начинаю неудержимо плакать. – Будь здесь, хорошо?! С Варвитой, – она указывает на няню.

В лице пожилой женщины тоже застыл ужас.

– Мамочка, не уходи! – кричу я сквозь слезы, обнимаю ее за шею, прижимаюсь изо всех сил. Пятилетняя девочка не понимает, что бывают моменты, когда женщины должны сражаться наравне с мужчинами. Мама не должна, не может уйти туда, на стену, где с поднятыми руками стоит мой отец. Где волна огня затапливает ров, подбирается к крепости.

Мама должна быть здесь, со мной.

Но она мягко отводит мои руки.

– Я нужна твоему отцу там… – говорит она. – Им не справиться без меня!

Она поднимает меня на руки и передает Варвите.

– Если мы с папой не вернемся, Таунсен позаботится о тебе. Варвита, – в мамином лице появляется властность, – не пускайте сюда больше никого.

Она снова смотрит на меня мягко, но с горечью

– До свидания, моя маленькая, – целует меня в щеку, в макушку. Я плачу и, как в тумане, вижу, что и ее лицо залито слезами.

Я вырываюсь, чтобы повиснуть на матери, но Варвита держит крепко. Няня всегда это умела. Сейчас она кажется врагом, отрывающим от матери.

Словно во сне, я вижу, как мама – высокая, стройная, в длинном прямом платье – идет к двери. Каштановые волосы лежат на плечах, ниспадают до пояса. Даже сейчас я думаю, какая же она у меня красивая…

Мама приоткрывает дверь.

– Прощай, Астер… жизнь моя, – очень тихо, словно не хочет, чтобы я услышала, говорит она и смотрит на меня полным боли взглядом.

Но я слышу и плачу сильнее.

Дверь закрывается, и мое детское сердце понимает, что вся прежняя жизнь, мои счастье и радость навсегда отрезаны от меня. Впереди что-то страшное. Страшнее любых сказок.

* * *

Два часа няня читала мне сказки, гладила по голове, успокаивала. Но я вырывалась, подбегала к окну, залезала на стул и пыталась разглядеть на крепостной стене две фигурки. Казалось, если смотреть старательнее, я обязательно увижу его черноволосую голову и красный плащ, ее зеленое платье и воздетые вверх тонкие руки.

Но из западного крыла было видно лишь наступающий огонь и дымное марево над полем, черные смерчи и огромные синие волны, встающие на месте пламени. А слышала я лишь отдаленные удары, словно кто-то колотил о стену бревном, и звуки взрывов. В такие мгновения все внутри меня сжималось, я опять плакала.

А потом вдруг все стихло, словно кто-то опустил занавес. Няня испуганно подняла глаза.

В коридоре раздался топот, в дверь постучали. Варвита приложила палец к губам, сделала круглые умоляющие глаза – помолчи, девочка, – и подошла к двери.

Я застыла на стуле.

– Это я, Таунсен, – послышался из-за двери усталый голос одного из приближенных отца. – Варвита, открой!

Няня открыла. Он стоял на пороге в порванной одежде, с ожогом на щеке, опираясь на длинный старинный меч. Такие я видела лишь в антикварной оружейной отца. Ими давно никто не пользуется. Но говорят, меч помогает направлять магию.

– Они все полегли, – глядя в глаза Варвите, сказал Таунсен. Как будто рядом не было меня или он думал, я не пойму, что это значит. Но я поняла.

Варвита пискнула и зажала рот рукой.

– Мои папа с мамой… умерли? – шепчу я.

– Они… улетели на небо, – он обреченно посмотрел на меня. Несколько мгновений я не могла поверить. Хотела разразиться плачем, но слезы застряли в груди.

Таунсен решительно подошел и взял меня на руки. Я не сопротивлялась.

– Нужно уходить, – коротко бросил он Варвите. – Я позабочусь о девочке. Прости, Астер, отныне ты не сможешь быть дочкой своих родителей. Будешь говорить, что ты дочь служанки. Илона, допустим… Гварди. Поняла? – он чуть отстранил меня и заглянул в лицо. Я кивнула. Я понимала. Не все и не до конца. Но понимала, что мамы с папой больше нет, а я не должна зваться той, кто я есть. – Твои родители ушли не для того, чтобы ты разделила их участь. Нужно спешить. Скоро эта шваль будет здесь.

Я держалась за шею Таунсена, когда он нес меня вниз по лестнице, потом бесконечными подземными переходами. Не плакала. Слишком глубоко я была ранена, слишком больно и страшно мне было.

Иногда Таунсен творил магию, чтобы запутать следы, если враги найдут путь в подземелье. Они нашли. Когда сзади послышались крики, Таунсен бросился бегом, прижимая к плечу мою голову, чтобы случайно не ударить о стену в темноте. Засветить магический огонь не отваживался, видимо, боялся, что так нас найдут.

Впрочем, нас все равно обнаружили. Крики приближались.

– Вот сюда! – Таунсен поднял меня выше, чтобы я зацепилась руками за края круглого отверстия в потолке. Сквозь него лился лунный свет. – Вылезешь – и беги прямо в лес! Я за тобой. Только поговорю тут с нехорошими ребятами.

– Нет, Таунсен! Пойдем вместе! – шепчу я.

– Вылезай и беги в лес! Шевели своими короткими ножками! – гневно прошептал он и вытолкнул меня в отверстие. – Поняла?! Беги, а то ремня получишь! – услышала я снизу. Вслед за этим донеслось доброе и усталое: – Сейчас приду, уже скоро… Беги, дитя, главное – беги!

Я не испугалась ремня. Что-то другое. Наверное, мой детский разум понимал, что все эти люди – мои родители и другие, кто погиб сегодня на стене, – умерли не для того, чтобы меня схватили.

Пятилетняя девочка поднялась на ноги, пару мгновений смотрела на дыру в земле. А потом припустила со всех ног к темным деревьям.

Пару раз я споткнулась и упала, но тут же поднялась и побежала дальше. Когда почти добежала, совсем запыхалась, в боку кололо. Я остановилась и попробовала отдышаться. Бросила взгляд назад.

Оттуда, где был выход из подземелья, вырывался столб алого пламени.

«Вот и все!» – пронеслась в голосе странная мысль.

«Нет, не все! – внутри меня словно родился другой голос – взрослее, умнее, увереннее моего, и куда более упрямый. – Пока ты, Астер, жива, не все. Просто беги!»

Я выдохнула и припустила в лесную чащу, про которую мне рассказывали страшные сказки. Знала, что Таунсен не придет за мной, он тоже погиб. Знала, что никто не поможет. Но я должна бежать, пока есть силы. И когда их не останется – тоже.

Я последняя. А последние не имеют права умирать.

Глава 1

Илона

Пока студентки записывали результаты лабораторной работы, я любовалась рукотворным водопадом на стене. Перламутровые, играющие в дневном свете струи лились в специальный поднос, от которого вдоль стены тянулся желобок и приводил к бассейну в дальнем конце зала.

У нас, водников, всегда так – везде вода. В каждой аудитории, в каждой комнате. Например, вот этот водопад вместо классной доски. Преображая его форму, я показываю адептам магические формулы и картины из истории водной магии. А в бассейне мы держим элементалей.

Кстати! Элементали!

Я посмотрела на часы. Пора заканчивать.

– Так! Кто не успел, сдадите отчет в начале следующего занятия, – сказала я, вставая. – А сейчас собираемся. И не забываем, – я улыбнулась коварной улыбкой, показывающей студентам, что я настойчиво рекомендую выполнить сказанное, иначе последствий не избежать, – выпустить элементалей в бассейн.

«Если кто-нибудь утащит с собой, голову оторву!» – подумала я. Вернее, не допущу к зачету. Отрывать голову студентам, даже самым безалаберным, строго запрещалось. С таким повреждением не справятся даже на медицинском факультете. Придется идти к некромантам, весело подумала я. В шутку, конечно. Некроманты тоже не в силах вернуть умершему настоящую жизнь.

Студентки подходили к бассейну и опрокидывали в него колбы с элементалями. В бассейне феи воды отращивали хвост и весело плескались, смешиваясь с мягкими струйками. Пока сидят в колбах, любят принимать образ кокетливых девушек в пышных бальных платьях, а в пространстве побольше превращаются в русалок из детских сказок. Впрочем, студентки уйдут, красоваться станет не перед кем, и феечки отбросят всякую форму, смешаются с водными потоками – до тех пор, пока кто-нибудь не призовет их.

Вскоре почти все ушли, нас осталось трое – я и две девушки, которым плохо давалась магия водных сущностей. И тут водопад у меня за спиной настойчиво прозвонил.

«Что еще такое?» – подумала я с легкой тревогой. Классные доски любой природы – водной, огненной, воздушной и, конечно, земляной – были универсальным средством связи. А так настойчиво они звонили, лишь когда кто-то из руководства хотел передать важное сообщением всем преподавателям и студентам.

Опять какое-то бесполезное собрание, на которое мы должны прийти?

Водопад потемнел, и мы с девушками увидели в нем лицо Герата Ванирро – нашего ректора.

«Ах…» – послышались восторженные вздохи студенток. Ректор, статный мужчина среднего возраста (то есть около четырехсот – пятисот лет), считался красавцем. Он был мечтой каждой наивной адептки.

Я же, глядя на строгое лицо с крупными чертами, небритый подбородок («ах, какой мужественный у него подбородок!» – шептались девчонки) и густую шевелюру, не испытывала ничего, кроме тревоги и антипатии. Нас с ректором связывали не лучшие отношения. Если несколько неприятных встреч можно назвать отношениями.

Я подняла руку, призывая девушек замолчать. Раз на связи ректор, значит, произошло нечто из ряда вон выходящее. Я даже подозревала, что именно.

Знакомый каждому в академии низкий голос произнес:

– Уважаемые адепты и преподаватели! Сегодня скорбный день для академии, – лицо Герата, впрочем, не выражало особой скорби. Возможно, он был даже рад произошедшему, подумалось мне. – Только что от болезни, которой нет излечения ни магией, ни силами природы, – от старости, скончалась Касадра Ванми, моя бесценная помощница. Это невосполнимая утрата для нас, – губы ректора сложились в многозначительную тонкую улыбку. – Мы почтим ее память. – Я вздохнула – эти слова означали, что всем преподавателям и адептам академии вменяется в обязанность присутствовать на погребении. – Послезавтра на церемонии прощания на площади Высшей Магии. Кроме того… – Мне показалось, что в глазах ректора блеснул огонек то ли радости, то ли ехидства. – Вскоре многие преподавательницы воздушного факультета и избранные преподавательницы водного получат приглашение на конкурсный отбор на должность Великой. Ведь академии нужна та, что станет моей напарницей и правой рукой.

«А также сексуальной партнершей и сожительницей», – подумала я. И выдохнула.

Меня все это не касается. Ректор не пришлет мне приглашения. Все встречи с ним доказывали, что я ему так же неприятна, как он – мне. Да и водных на отборе будет человека три-четыре. Чистая формальность. Огонь дополняется воздухом, и партнерша нашему огненному ректору нужна воздушная. Такая же магичка воздуха, какой была покойная Касадра.

Немудрено, что ректор радуется предстоящему конкурсу (или «отбору», как говорят в простонародье). После трехсот лет жизни со старухой он наверняка мечтает о молодой партнерше. Ведь в последние двести лет жизни даже магия не могла дать Касадре иллюзию юности и привлекательности. Когда-то красивая, в последние годы она выглядела настоящей старухой – седой, морщинистой. И с дурным характером.

Но тень сочувствия к Герату тут же испарилась из моего сердца. Он сам выбрал этот путь. Три столетия назад, после смерти былого партнера Касадры ректора Гайборо, он добровольно пошел на конкурсный отбор. И не отказался от должности ректора, когда его партнерша состарилась.

Ходят слухи, впрочем, что он не брезговал проводить время с юными адептками, не говоря уж про молодых преподавательниц. Ведь союз глав академии не запрещает связи на стороне. Тем более что Касадра тоже не славилась верностью ни своему прежнему партнеру, ни Герату.

Лицо ректора поглотила темнота, снова побежали веселые струи, зазвучала траурная музыка.

– Ах… – шепот адепток заставил меня выплыть из размышлений. – Тарра Гварди, быть может, и вас пригласят на отбор!

– Меня не пригласят, – твердо ответила я. – Вы ведь понимаете, что водной волшебнице не место рядом с огненным ректором. Так! Отчет сдавать будете? – я посмотрела на часы. – И да, выражаю вам соболезнования по поводу смерти Великой.

– И мы вам! Тарра Гварди, можно мы сдадим в следующий раз? Мы потрясены новостью.

«Вернее, тем, что посмотрели на твердокаменную физиономию нашего ректора», – подумала я.

– Хорошо, до следующего раза.

Я подошла к двери.

Все хорошо. Новости такие, как я и ожидала, но на душе почему-то было неспокойно. Казалось, опять настал переломный момент и судьба обязательно преподнесет мне сюрприз.

Я не ошиблась. Сюрприз застал меня тем же вечером. Я пришла в свою комнату в западном отроге. Академия высшей и прикладной магии располагалась внутри огромной скалистой горы, флигели называли не иначе как отрогами.

Усталость давала о себе знать. Целый день лекций и практических занятий, потом бесконечные разговоры с преподавателями, спорившими, как скоро ректор назначит конкурсный отбор. Запустила ручеек в ванной комнате, чтобы наполнить бассейн и посидеть в нем, набираясь сил от своей основной стихии. Конечно, как всем женщинам, воздух мне тоже немного подвластен. Но главная моя стихия, та, с которой я сроднилась, та, которую люблю взаимно, от всего сердца, – водная. В воде мне всегда становится легче.

И тут внимание привлек конверт с печатью ректора, лежавший на столе. Еще одно оповещение о кончине Касадры? Наверняка все их получили, уговаривала я себя, пока шла к столу.

Неуверенно взяла его в руки. Сердце громко забилось. Можно даже не открывать… На конверте крупными буквами было написано: «Приглашение на конкурсный отбор».

Я горько усмехнулась. Судьба нашла способ ударить меня в самое больное место! Ведь «приглашение» – только слово. На самом деле все не так просто. Это мужчины после смерти ректора идут на конкурсный отбор по своей воле. Женщинам же вменяется в обязанность.

Усмехнулась. Для кого-то из водных это приглашение было бы как манна небесная. А мне оставалось лишь уповать, что это ошибка.

Открыв конверт, на сложенном листочке с красивыми огненными вензелями я прочитала:

Глубокоуважаемой Илоне Гварди, младшему преподавателю кафедры пресноводной магии водного факультета… Настоящим я, ректор Академии высшей и прикладной магии Герат Ванирро, приглашаю Вас принять участие в отборе…

И чуть ниже:

В срок с пятого дня от кончины Касадры Ванми Вам вменяется в обязанность принять участие в конкурсных испытаниях… (некоторое количество малозначительных красивых слов) и в случае победы занять должность Великой.

Я растерянно сложила листок и засунула обратно в конверт. Обреченно опустилась на стул.

Зачем ему я на отборе?

Мало того что весь отбор лицезреть его вредную физиономию… Хуже другое. Мне просто нельзя участвовать в конкурсе. Происхождение конкурсанток будет тщательно проверяться. К тому же перед отбором все конкурсантки проходят ментальный контроль. А я не настолько сильный менталист, чтобы скрыть глубины своей памяти от лучших специалистов.

Может, все-таки ошибка? Что же. Проверим. Попробуем. Нужно бороться, как я боролась все эти годы. Даже окончила академию, стала преподавателем, заняла свое место в обществе.

Я взяла самопишущее перо из стаканчика, листок бумаги и принялась писать.

Ректору Академии… от… Прошение. Прошу освободить меня от участия в конкурсном отборе на должность Великой в связи с личными обстоятельствами… (дата, подпись)

Вложила в самый красивый конверт из тех, что хранились у меня в столе. Вздохнула – отдых откладывался – и отправилась по коридору в сторону приемной ректора. Опустить письмо в ящик возле нее, завтра его вскроют и передадут ректору среди других прошений. Остается надеяться, что он, не глядя, подмахнет заявление.

Глава 2

Заснуть я смогла только под утро. Все ворочалась, думала о том, зачем ректор прислал мне приглашение. Может быть, он вовсе не смотрел список молодых преподавательниц, просто кто-то из помощников отобрал тех, у кого были лучшие показатели?

А показатели у меня всегда были лучшие.

Мне всегда приходилось контролировать силу, приглушать ее. Покажу необычные способности – и у окружающих возникнут вопросы. Но успех у меня был: и публикации в лучших магических журналах, и награды за выступления на конференциях, первые и вторые места в ежегодных состязаниях по водной магии. Посмотрели индекс успеха и выбрали самых лучших, думала я.

Если так, то, получив мое прошение, ректор вспомнит, кто я такая, и разрешит не участвовать. Зачем ему в отборе девушка, которая неприятна?

Немного успокоившись, я попробовала заснуть. Но не тут-то было. Теперь в голову лезли воспоминания о встречах с Гератом и почему я каждый раз умудрялась вызвать его гнев.

Первый раз я увидела нашего ректора при поступлении в академию. Как на грех, в тот день он сам пришел на вступительные испытания, чтобы принять участие в экзамене. Пришел ближе к концу рабочего дня, а я как раз была самой последней в списке претендентов.

Первыми на экзамен шли представители знатных родов, те, чье обучение будет оплачиваться родителями. Для таких вступительный экзамен – формальность. Безродные сироты, еще и претендующие на стипендию, стояли в списке последними, их вызывали, лишь если оставались свободные места.

Когда я предстала перед комиссией, голова кружилась от голода, а колени подкашивались от усталости и волнения. Ректор – тогда я понятия не имела, что это он, – сидел, опустив черноволосую голову, и внимательно читал какую-то бумагу. Даже не поднял на меня глаза. Справа и слева от него сидели представители разных факультетов – по одному от каждого. Строгая дама с убранными волосами – с водного, изысканно-небрежно одетая – с воздушного, мужчина – обладатель злого, дергающегося лица – с огненного. Приятной наружности яркоглазый представитель ментального факультета и седобородый старичок с факультета общей магии.

Несколько мгновений я стояла перед ними, а все они, кроме ректора, внимательно разглядывали меня – без особой доброжелательности. Только лицо старичка выглядело добродушным. Он же и обратился ко мне.

– Илона Гварди, сирота, хорошие данные по водной магии? – спросил он, взглянув на бумагу в своей руке.

– Да, ваша честь, – ответила я.

– Сирота? – словно гром в небе, услышала я глубокий строгий голос. Мгновение не понимала, кому он принадлежит, потом с ужасом заметила, что черноволосый наконец поднял глаза и остро, неприязненно меня разглядывает. В его лице строгость и порода сочетались с грубостью, крупностью черт, что выдает властный, склонный к гневливости характер.

– Сирота? – повторил он, откинулся и сложил руки на груди. – Тарра, – заглянул в список, лежавший перед добрым старичком, – Гварди, скажите, у вас есть другие родственники, которые смогут оплатить ваше обучение?

Под испытующим взглядом мне захотелось спрятаться. Меня затрясло. Вот так, надеялась, готовилась. Но кто возьмет в академию выпускницу благотворительного приюта с единственной рекомендацией от жалкой учительницы общей магии!

– Нет, ваша честь. Я хотела бы участвовать в конкурсе на стипендию, – я нашла в себе силы ответить достаточно твердо.

– Похвальное желание, – бросил ректор и обернулся к старичку. – Мэтр Соло, зачем вы обнадежили девушку, вызвав сюда? Все стипендии на водном факультете уже заняты.

Несколько мгновений старичок, мэтр Соло, растерянно молчал. Видимо, такая мысль не пришла ему в голову. Потом посмотрел на меня, во взгляде мне почудилась вина. Ему неудобно, что я оказалась в такой ситуации, подумала я, сердце затопило благодарностью

– Есть еще одна стипендия на факультете общей магии. Как декан этого факультета, я могу отдать стипендию на водный, чтобы девушка смогла получить образование, достойное ее таланта.

– О ее таланте мы еще ничего не знаем, – резко сказал ректор и с сомнением посмотрел на меня. Мне в очередной раз захотелось спрятаться. Заползти под стол, свернуться там клубком и сидеть, пока все эти люди не уйдут.

– Стипендия на общем факультете меньше, она не покроет расходов по обучению на водном. Это не выход, – спокойно, без всяких чувств, произнес ректор. – Впрочем, вы сегодня председатель комиссии, мэтр Соло, – более добродушно закончил он.

Мэтр Соло облегченно выдохнул:

– Тогда я предлагаю вам, тарра Гварди, участвовать в конкурсе на стипендию факультета общей магии. В конце семестра, если освободится место на водном, у вас будет шанс перейти.

– Благодарю вас, – ответила я. – Буду рада.

Да мне хоть на какой факультет попасть! Ведь если не поступлю, возникнет вопрос не только с получением образования, но и с крышей над головой, с работой и пропитанием. Я приехала сюда прямо из приюта, с выходным пособием в десять коримми и одним запасным платьем.

– Что же… – ректор неожиданно встал, словно ему в голову ударила новая, подобная молнии, мысль. Я обратила внимание, что движения у него порывистые, как будто раздраженные, а в мимике сквозит едва сдерживаемый огонь. – Посмотрим, что вы умеете, тарра Гварди, – он усмехнулся, на этот раз без пренебрежения и неприязни, и я поняла, что ему действительно интересно узнать, на что я способна.

Он выставил перед собой ладонь, и в ней загорелся сноп алого яркого пламени.

Сложно сказать, что случилось со мной. Никогда прежде и никогда потом я не вытворяла ничего подобного. Экзаменаторы, добрый мэтр Соло, сам Герат поплыли перед глазами, все заслонило пламя. Пламя, накатывающее на стены замка, пламя, подбирающееся к моим родным…

Я махнула рукой, и, прежде чем поняла, что творю, вода из стакана, стоявшего перед мэтром Соло, струей рванула вверх и ударила по языку пламени в руке ректора.

В следующее мгновение я поняла, что произошло, и застыла, выставляя перед собой руку, чтобы укрыться. Мне показалось, что сейчас меня ударят в ответ. Ректор отдернул ладонь, словно его обожгли. Да, я слышала, что огненным больно, когда их пламя гасят водой.

В его взгляде были возмущение и очень сильное раздражение. Он смотрел на меня, как на насекомое, что жужжало над ухом, а теперь осмелилось ужалить.

Я медленно опустила руку. Терять уже нечего. Я с полной гарантией вылетела из академии, так в нее и не поступив. Уже понимала, кто передо мной. Осознавала, что, сама того не желая, оскорбила ректора. Человека, о котором ходят разные слухи. В том числе слухи о его строгости и непримиримости. Говорят, за малейшее нарушение субординации можно быть отчисленным. И это в лучшем случае.

Правда, ходили и другие слухи. Например, что высокое происхождение не гарантирует претенденту поступление, если на экзамене присутствует магистр Герат.

Вода стекала по пальцам ректора, капала на драгоценные бумажки. Я зажмурилась – этого оскорбления мне не простят, но хоть убраться нужно! – заставила воду собраться струйками и затечь обратно в стакан.

Ректор, мэтр Соло и остальные экзаменаторы в немом изумлении смотрели на меня.

Повисла тишина.

– Простите меня, ваша честь, таросси ректор… – прошептала я. Сейчас меня выгонят с позором. А дальше…

Десять коримми быстро закончатся. Мне ведь нужно что-то есть. И вряд ли я найду работу за несколько дней, в которые еще смогу оплачивать свое проживание в гостинице для бедных. Да и кем я могу работать? Выпускница приюта с неконтролируемой магической силой. Дай бог, чтобы добрые люди взяли меня горничной. Говорят, горничные с начальными магическими знаниями ценятся среди знати. Только вот у меня нет ни рекомендательных писем, ни опыта.

Стану нищей.

Захотелось плакать, и я закусила губу. Позор. Идиотский позор, непонятный взрыв силы сломал мою жизнь.

Ректор ничего не ответил, лишь продолжил буравить меня взглядом, в котором не читалось ничего теплого или доброго. Потом вдруг произнес холодно и спокойно:

– Почему вы так поступили, тарра Гварди? Вы не получили никаких указаний, какое упражнение вам нужно выполнить. Кроме того, разве вы не знаете, что водное воздействие болезненно и оскорбительно для огненных?

Холодно, резко. Удивительно холодно для того, чья стихия – огонь. Вдвойне холодно оттого, что внутри него ощущалось злое раздраженное пламя.

Я подняла взгляд. Да, глаза ректора полыхали под ледяной коркой самообладания.

– Я подумала, что огонь нужно загасить, – ответила я неуверенно. Не говорить же правду? Что в его огне мне привиделось пламя, поглотившее моих родных, и сила сама вырвалась на волю.

Ректор помолчал, отвернулся от меня и обвел глазами остальных экзаменаторов.

– Я не считаю, что тарра Илона Гварди достойна учиться в академии. Подобная разнузданность силы и несдержанность делают ее опасной для окружающих.

– Но, таросси! – почти закричала я. В этот момент я готова была упасть на колени и умолять.

Наткнулась на острый, режущий взгляд ректора и сочувственный – мэтра Соло.

– Зато какую силу, – негромко произнес старичок. – Не дав девушке возможности поступить, мы получим сильного мага, не умеющего контролировать себя и опасного для общества.

Ректор поморщился:

– В чем-то вы правы, мэтр, – проговорил он. – Но сегодняшнюю несдержанность сложно объяснить даже волнением на экзамене.

– Магистр Герат, – раздался вдруг спокойный голос. Он принадлежал блондину с ментального факультета. – Я не проводил полного осмотра, но вижу, что девушка очень голодна и устала. Ее поведение объясняется этим.

Я с благодарностью посмотрела на него. Неожиданная поддержка, как ниточка спасения. Ректор снова взглянул на меня.

– Почему вы не поели перед экзаменом, тарра Гварди? – спросил он холодно, но без прежней режущей резкости, просто с интересом.

– Я ждала, когда меня вызовут, ваша честь, – ответила я, стараясь, чтобы голос не срывался. – Экзамен длился долго, а я не взяла ничего с собой.

– А денег сходить в буфет у вас нет, – закончил за меня ректор. Оглядел присутствующих. – И снова я не считаю, что тарра Гварди может учиться в академии. Однако вы, мэтр Соло, председатель. Вам решать. Я лишь настаиваю, что сегодня Гварди не может быть допущена к испытанию.

Я выдохнула. Хоть какая-то надежда. Мэтр Соло не чета ректору. Он поможет. А дальше нужно просто держаться подальше от этого гордого и злого мэтра Герата.

– В таком случае я предлагаю дать тарре Гварди шанс участвовать в испытании на мой факультет завтра на дополнительной комиссии, – произнес мэтр. – После того как она выспится и хорошо поест.

– Без меня, пожалуйста. Определите судьбу этой девушки без меня, – ответил ректор.

Он и так стоял возле стола, а теперь вышел из-за него и встал напротив меня.

Я среднего роста, ректор же был высоким, крупным мужчиной, в его фигуре читалась сила, его взгляд сверху вниз просто придавил к полу. У меня задрожали колени.

– А вы, Гварди, если, конечно, поступите, – он усмехнулся, – постарайтесь не попадаться мне на глаза. Встреча с вами – не лучшее впечатление в моей жизни, – он потряс ладонью, словно там у него и верно был ожог.

Он кивнул экзаменаторам и быстрым шагом пошел к выходу.

Кажется, все с облегчением выдохнули. Но прямо у двери ректор вдруг остановился. Пошарил в кармане, подошел к столу и положил на него большой золотой париссо с выгравированным профилем короля Статира.

– Хорошо поешьте и купите себе новое платье. Сегодня вечером вы успеете это сделать, – бросил он и отвернулся.

Первым моим порывом было схватить деньги. Целый золотой париссо – это сто коримми. Я смогу поселиться в нормальной гостинице, смогу есть на эти деньги целый месяц, купить себе не одно, а два новых платья! Рука дернулась к столу.

Но в этот момент я поймала сочувственный взгляд мэтра Соло и поняла, что получила пощечину.

Дать деньги незнакомой женщине, не родственнице и не наемной работнице – оскорбление. Это все равно что назвать ее проституткой. Негласный закон высшего общества и среднего класса.

Я отдернула руку. Ректор только что унизил и оскорбил меня. И поставил в безвыходную ситуацию. Взять – значит признать себя ничтожеством. Не взять – еще раз оскорбить ректора.

– Берите, у вас ведь нет средств, – сказал Герат.

– Я не могу, – ответила я, ощущая, что вот-вот разрыдаюсь на глазах у всех. – Я их не заработала.

– Что ж, ваше право, – бросил ректор. – Не ожидал подобной гордыни в девушке из приюта.

Отвернулся и с непроницаемым лицом вышел за дверь. А я почувствовала, как по щеке катятся слезы. Да и золотой париссо так и лежал на столе, словно ждал, что я передумаю.

– Молодец, – вдруг сказал менталист Антони. – Вы хорошо держались, тарра Гварди. Считайте, большую часть испытания вы прошли. Завтра ждем вас утром на дополнительной комиссии. И да… деньги вы можете взять, мы никому не скажем.

– Благодарю вас, мэтры…

Деньги я не взяла. Ректор может потом спросить, не передумала ли я.

Но вечером и утром я нашла возможность дешево перекусить, а потом успешно прошла экзамен на факультет общей магии. Мэтр Соло благоволил ко мне. То ли из сочувствия, то ли видя мое искреннее желание учиться. Он стал моим наставником, куратором и другом.

После первой сессии одна из стипендиаток водного факультета была отчислена за неуспеваемость, и с легкой руки Соло меня перевели туда.

Глава 3

Утром я, не выспавшаяся, стояла перед зеркалом и мысленно проклинала ректора, его дурацкий отбор и собственную нервозность. Даже привести себя в порядок было сложно. Но нужно. Мне приходилось каждый день проверять, не пропал ли мой грим.

Провести рукой по волосам, чтобы поддержать светлый, золотистый оттенок. На самом деле волосы у меня светло-каштановые, как у матери. Но еще в школе, когда подросла и стала похожа на нее, я стала менять цвет. Теперь лицо.

Сперва учителя в школе говорили, что в каждой моей черте сквозит порода, потом я сама это осознала. Вытянутое и строгое лицо аристократки, идеально прямой нос, разлетающиеся брови. Такие лица нам показывали на уроках, когда рассказывали про очередную королеву или герцогиню, отметившуюся в истории.

Провела ладонями по щекам – они будут казаться пухлее, сделала нос не столь прямым. Бровям, напротив, придадим небольшой излом, чтобы избежать сходства с матерью. Вдруг где-нибудь в этом мире сохранились портреты моих родителей? Или вдруг однажды судьба сведет меня с тем, кто их помнит? Нельзя рисковать.

Это лишь иллюзия, многие магички накладывают ее вместо чернил для ресниц и помады. Ее видно магическим зрением, но никто не догадается, что именно я скрываю. Теперь, чтобы уловить сходство с матерью, меня нужно поставить рядом с ее портретом.

Я вздохнула. На самом деле все эти ухищрения страшно надоели. Так хотелось стать нормальным человеком, живущим под своим именем. Или, по крайней мере, не вздрагивать каждый раз, когда упоминают моих еще не забытых родителей.

После завтрака я поняла, что опаздываю, и помчалась по коридору в аудиторию, где должна была читать лекцию. Сновали студенты, многие здоровались со мной.

Я почти добежала, когда кто-то поймал меня за рукав.

– Илона, привет! – одна из преподавательниц с кафедры морской магии настойчиво тянула меня к себе. Ларисса – лет на десять старше меня, голубоглазая шатенка – была мне не подругой, но близкой приятельницей. Возле нее стоял Кристан, мой лучший друг, на три года меня старше. Высокий, мощный, с темно-каштановыми волосами, объемными твердыми чертами лица и добрыми зелеными глазами.

– Привет, водница! – улыбнулся Кристан и чмокнул меня в щеку.

Ларисса продолжила, прежде чем я успела ответить.

– Ты слышала новость!? – громко зашептала она.

– Да, конечно! Наша Великая умерла, а ректор срочно устраивает отбор.

– Да нет! Не эту! – мотнула головой Ларисса. – Вчера уже прислали приглашения на отбор. И я его получила, – Ларисса наконец перестала дергать меня за рукав, опустила глаза и слегка покраснела.

«Да что же этот поганец на них так действует?!» – подумала я.

– Поздравляю, – ответила я и погладила приятельницу по плечу. – Рада за тебя, если тебе приятна эта новость.

– Очень приятна, – тихо сказала Ларисса. – Стать Великой рядом с таким ректором… Я даже не мечтала об этом.

– А кто еще получил? – словно ненароком спросила я. Рассказывать, что одна из избранниц – я, мне не хотелось. Вдруг мое прошение будет удовлетворено, и я никак не засвечусь на отборе. Не хотелось бы, чтобы Ларисса без повода увидела во мне конкурентку.

А вот Кристану потом расскажу.

– Я разузнала, – Ларисса опять приблизила губы к моему уху и перешла на шепот. – Еще одно приглашение получила Керра Ти. Ну помнишь, такая брюнетка с кафедры водных монстров. А третье… никто пока не знает, у кого третье приглаш…

Ларисса не договорила, внезапно застыла с открытым ртом, изумленно глядя в глубь коридора. Мы с Кристаном тоже обернулись.

По коридору быстро шел Герат в сопровождении секретаря с бумагами в руках.

Студенты, перешептываясь, освобождали им дорогу, почтительно кивали. Он отвечал спокойными, сдержанными кивками. А мне сразу стало плохо. Только личной встречи с ним и не хватало!

Когда Герат оказался совсем близко, мы с Кристаном сделали шаг к стене и оттащили вытаращившую глаза Лариссу.

– Ах… – прошептала она и так и застыла, буравя его взглядом. Что же она будет делать на отборе, если так каменеет, едва завидев его, подумалось мне.

Мы почтительно кивнули, он прошел мимо. Я облегченно выдохнула. Ему не до нас. Но Герат вдруг остановился, словно уперся в невидимую стену. Обернулся. Я встретилась взглядом с темно-карими, почти бордовыми глазами огненного мага.

Колени задрожали, как на вступительном экзамене, когда он посмотрел на меня впервые. Ведь он явно узнал меня, потому и остановился! Сейчас опять размажет, скажет что-то ужасно обидное. Прямо здесь, при всех.

Герат подошел к нам, за спиной я услышала восхищенный вздох Лариссы. Но на нее ректор даже не взглянул. Смотрел лишь на меня.

– Илона Гварди? – спросил ректор, не отрывая взгляда от моего лица. Но было ясно, что он прекрасно меня узнал.

– Да, таросси Ванирро, – как можно спокойнее ответила я.

– Вы выходите замуж в ближайшие дни?

«Что? – пронеслось у меня в голове. – Замуж? В ближайшие дни? С чего он взял? С ума сошел, что ли?..»

– Нет! – изумленно ответила я.

– Тогда возьмите, – он жестом подозвал секретаря, просмотрел несколько бумаг и протянул мне одну из них. Я растерянно взяла ее в руки.

Мое прошение. На нем было написано: «Отклонить без возможности пересмотра», и стояла размашистая подпись ректора.

Не знаю, показалось мне, или Герат чуть усмехнулся. Затем он развернулся и, не попрощавшись, пошел дальше по коридору.

Несколько мгновений я смотрела ему вслед, ничего не видя и не слыша вокруг. Перевела взгляд на бумагу. «Отклонить без возможности пересмотра». Вот как. Ну и гад! Хочет иметь девочку для битья во время отбора? Слезы несправедливой обиды выступили на глазах.

Но тут я услышала… Оказывается, пока ректор говорил со мной, в коридоре царила полная тишина. Теперь же все заговорили разом. Студенты смеялись и кивали на нас с Кристаном и Лариссой. Ларисса взяла из моих рук бумагу.

– Что это? – спросила она. – Ты что-то писала ректору?

Она пробежала ее глазами.

– Ты, Илона? – она подняла на меня изумленные глаза. – Но ты ведь говорила, он терпеть тебя не может!

– Все так, – ответила я. – Поэтому я решила, что это ошибка, и написала прошение.

– Ты не хочешь в отбор? Поэтому сразу не сказала, что третья – это ты? – еще больше изумилась Ларисса.

– Да, не хочу, Ларисса! Он действительно терпеть меня не может, а в отбор пригласил, чтобы было на ком спустить пар.

– Думаешь? – спросила она с сомнением.

– Конечно! Зачем еще! – Я решительно забрала из ее рук бумагу.

– А почему он спросил про замужество? – продолжила недоумевать Ларисса.

– Замужние не могут участвовать в отборе, – пояснил прежде молчавший Кристан. А мне показалось, что он крайне напряжен, словно это его пригласили участвовать в отборе. – Поэтому Илона, если бы вышла замуж в ближайшие два-три дня, не смогла бы участвовать. Фраза в прошении про личные обстоятельства навела ректора на мысль о замужестве. Илона, ты совсем не хочешь в нем участвовать? Уверена?

– Совсем. Ты же знаешь! – сказала я. – Ребята, все, простите, у меня лекция, я опаздываю. И не рассказывайте никому… обо всем!

И подумала, что Кристан-то не расскажет, а просить Лариссу бесполезно.

– Я зайду за тобой вечером, – улыбнулся Кристан. – Поболтаем. Может что-нибудь придумаем.

Глава 4

После таких новостей читать лекцию было сложно, поэтому во второй половине я устроила контрольную работу. Сама ушла в лаборантскую, где хранились портреты исторических личностей, плескались в колбах образцы воды из магических источников, а в бассейне плавали неизменные элементали.

И что делать? Мало того что он собирается использовать меня как девочку для битья, так еще и ментальная проверка перед отбором. Лучшие специалисты заглянут в самые укромные уголки разума претенденток. Поэтому просто плохо выполнять задания и вылететь после первого испытания для меня не вариант.

Замуж? За четыре дня я не успею выйти замуж. Да и сама идея замужества с нелюбимым человеком казалась мне почти такой же ужасной, как стать напарницей ректора. Впрочем, если бы встал выбор…

Что мне остается?

Попробую уйти в отпуск. Если я буду в отпуске во время отбора, то не смогу в нем участвовать. Взяла листок:

…Прошу предоставить мне с завтрашнего дня отпуск за свой счет сроком на один месяц. Мои преподавательские, научные и административные обязанности на это время будут распределены между другими сотрудниками кафедры пресноводной магии…

Прошла в коридор, поймала посыльного, сунула ему монетку и попросила отнести бумагу в приемную ректора. И отправилась проверять контрольную.

К концу занятия в дверь постучали. Я открыла, посыльный вручил мне свернутый трубочкой лист и гордо заявил:

– Вам ответ от ректора.

«Как быстро!» – подумала я, а студентки зашушукались и начали бросать на меня красноречивые взгляды. Я сплюнула про себя. После сегодняшней «беседы» в коридоре и этого инцидента точно пойдут слухи, будто я веду оживленную переписку с ректором и вообще состою с ним в каких-то отношениях.

Я отпустила студенток и развернула листок.

На мгновение все поплыло перед глазами. Бумага была другая – не мое краткое прошение об отпуске, и на ней не было написано: «Отклонить без возможности пересмотра». Это было полноценное ответное письмо, написанное резким строгим почерком.

Глубокоуважаемая тарра Гварди! – гласило оно. – Администрация академии с радостью предоставит Вам оплачиваемый отпуск с освобождением от преподавательских и прочих обязанностей. Отпуск позволит Вам без лишней нагрузки принять участие в отборе на должность Великой. Освободить Вас также от обязанностей, связанных с участием в отборе, мы не можем, поскольку они не относятся к Вашим обычным должностным обязанностям. Однако, поскольку Ваше прошение об отпуске последовало сразу после отклоненного прошения исключить Вас из отбора, у меня возникли подозрения, что Вы по неустановленной причине не желаете принять в нем участие. В связи с этим Вам необходимо НЕМЕДЛЕННО предоставить мне таковые причины. С уважением… Ректор академии… Герат…

Слезы неконтролируемо потекли по лицу. Хотела бороться?! Так это у него есть все рычаги давления на тебя. У тебя на него – никаких. «Мерзкий, жестокий гад!» – подумала я. Как ему не стыдно?!

Утерла слезы. Не люблю жалеть себя. Не люблю чувствовать себя слабой и зависимой.

Я взяла перо и новый листок. Велел предоставить «таковые причины» – что же, придется ему напомнить.

Глубокоуважаемый таросси Герат… На Ваше распоряжение объяснить причины моего нежелания участвовать в отборе сообщаю, что это связано с Вашими словами, сказанными мне дважды. Я дважды облила Вас водой, что могло быть воспринято Вами, как оскорбление. В первый раз – на вступительном экзамене в академию… Второй раз…

Снова стало жалко себя, в памяти всплыли все унижения, что пришлось пережить, когда я училась первый год. И наша вторая встреча с ректором, даже более опасная, чем на экзамене.

Тогда Вы сказали, что если я буду попадаться Вам на глаза, то буду отчислена из академии. Поэтому я сочла, что приглашение было прислано мне Вашими помощниками по ошибке. Мне не хотелось бы доставлять Вам неприятные ощущения своим присутствием на отборе. С глубоким уважением…

Поймала ухмыляющегося посыльного и отправила с ответом. Вошла обратно в аудиторию и обессиленно опустилась на стул. Картинки прошлого снова стояли перед глазами.

* * *

Кристан! Ну где же ты!» – кричу я мысленно и ускоряю шаг. Но мне не успеть. Группка парней с огненного факультета сорвалась с места и с усмешками торопится ко мне. Я подбираю юбку, бежать – позор, но что еще остается, ведь использование боевой магии вне занятий строго запрещено, я даже не могу обороняться.

– Да стой ты, водяная! – гогочет один из парней – высокий, здоровенный Сарше, младший сынок графа Доло. Хватает меня за руку и рывком разворачивает к себе.

Еще трое подходят к нам.

– Давай поцелуй меня! – говорит Сарше и притягивает к себе. Трое остальных подступают ближе. Еще пара мгновений, и они окружат. А дальше начнутся тычки, щипки, откровенное лапанье. У избалованных огненных бурлят гормоны, и бедным девушкам с женских факультетов не всегда удается избежать таких встреч. Даже если я пожалуюсь мэтру Соло, парней, самое большее, отчитает декан огненного факультета, они временно успокоятся, а потом опять примутся за свое.

– Да, поцелуй нас всех! На это ты годна! Все равно долго в академии не продержишься! – гогочет еще один парень.

Ну где же хоть кто-нибудь, думаю я, судорожно оглядываясь по сторонам. Почему, как на грех, именно сейчас во внешнем саду никого нет?!

– Ну-ка, смотри на меня! – больно ущипнув меня за бок, говорит Сарше и пытается развернуть к себе мое лицо. – Слишком гордая, да? Мы тебе не нравимся?!

– Не нравитесь! – бросаю я и едва удерживаюсь, чтобы не плюнуть ему в физиономию.

На самом деле я боялась, что однажды от щипков и лапанья эти парни перейдут к делу. А потом начнут шантажировать, чтоб никому не рассказывала.

Сейчас или… Воздух во мне слабее воды, но я резко дунула Сарше в лицо. «Укус боли» – так назывался этот прием. Не боевая магия, но на грани.

Сарше дернулся, отпустил меня и прижал руку к щеке, словно его укусила оса. Я рванула в сторону, ускользнула от пары загребущих рук и кинулась к арке во внутренний сад.

Знала, что у меня не больше минуты преимущества. Сарше скоро придет в себя, они побегут за мной. Но во внутреннем дворе у меня появятся шансы. Я успею скрыться за кустами и проскользнуть во флигель, где живут студентки водного факультета. К тому же здесь может дежурить охрана.

Я забежала под арку и словно вынырнула из морской глубины в темный сад. Лишь несколько светильников болтались в воздухе поблизости. Я остановилась перевести дух, и один из них услужливо подплыл ко мне. Охраны здесь нет, разглядела я.

Обернулась к арке. Из-за нее послышались приглушенные голоса – скоро преследователи будут здесь. Снова нужно бежать, пока они не догнали.

Но, видимо, в этот момент во мне что-то сломалось и… расправилось. Как будто та сильная часть меня, родившаяся в день гибели родителей, вдруг подняла голову и расправила плечи.

Все, хватит. Плевать на запреты академии. Я не позволю больше унижать себя.

И не побегу.

Встала напротив арки. Сила, которую я сдерживала каждый день, ограничивала, приглушала, плескалась в груди, переходила в ладони. Направила светильник так, чтобы осветить выход из арки.

Как только в круге света появилась тень, я напряглась. Сейчас будут работать обе женские стихии: и вода, и воздух. У меня ведь есть силы на все! Просто огненные поганцы об этом еще не догадываются!

Когда первая темная фигура возникла в ореоле света, я резко прижала ладони к груди и выбросила вперед. Преобразование стихий. Пока нам показывали это лишь теоретически, но я умела.

Воздух передо мной стал плотным, а потом большая волна холодной, жалящей воды поднялась и накрыла преследователя с головой. Тут же вспыхнуло яркое пламя, а все светильники поднялись и встали возле окруженной огненным ореолом фигуры – так, чтобы осветить нападающего, то есть меня.

«Что-то слишком мощно для этих недоогненных!» – успела подумать я. А спустя миг разглядела строгое лицо нашего ректора. Вода шипела и испарялась на его темном костюме, вокруг него. За пару секунд поднялся и развеялся густой пар.

Он повел плечами, словно стряхивая с себя остатки пламенного ореола, и пошел на меня.

Мне бы убежать… Но было уже поздно. Он меня видел.

Я застыла и смотрела, как ко мне идет тот, кто сейчас отчислит меня из академии. Или отдаст под суд, ведь совершенное мною можно счесть покушением на его жизнь. Или просто сожжет меня – и это будет самообороной.

Глава 5

Опять он стоял, глядя на меня сверху вниз. Взгляд был очень раздраженный. В то же время – заинтересованный. Но это не давало мне никаких надежд. Понятно, что ему интересно, кто облил его водой, использовав один из приемов боевой водной магии.

У меня закружилась голова от страха. Он молчал, буравя меня взглядом, а я смотрела куда-то ему в грудь, и это молчание давило, оно было красноречивее слов.

Кстати, одежда у него была уже совершенно сухая. Только черные, как уголь, волосы выглядели мокрыми, и на левой щеке притаились две капли воды.

У меня позорно задрожали руки. Терпеть эту тишину я больше не могла.

– Таросси ректор… – начала я.

Но он поднял ладонь запрещающим жестом.

– Ваше имя? – спросил без всякого выражения.

– Илона Гварди.

– Первый курс? Стипендиатка факультета общей магии?

– Да, таросси ректор.

– Вы хотели убить меня? – поинтересовался он то ли с насмешкой, то ли со злостью.

– Нет, таросси Ванирро! – я наконец посмотрела ему в лицо. – У меня и в мыслях не было!

– Да? – ректор удивленно поднял брови. – Значит, хотели отомстить за нашу встречу на экзамене?

– Нет, что вы! Я вообще не в вас целилась!

– А в кого же? – он сложил руки на груди и со злым интересом смотрел на меня.

«Ну вот и все!» – пронеслось в голове. Начать перечислять обидчиков? А он поверит? Каждый из них – аристократ, за каждым стоят могущественный род и большие деньги. Наверное, даже ректору нелегко найти способ наказать их.

Да и на чьей стороне будет Герат? Вряд ли на стороне бедной сиротки. Он ведь понимает, что, не успей он защититься, вода превратилась бы в лед, сковав на время движения противника.

– Не хотите отвечать? – спросил ректор.

– Мы… со знакомыми повздорили, я хотела защититься… – нашлась я.

– Защититься? – он снова поднял брови и недобро усмехнулся. – Поэтому вы использовали прием боевой водной магии, которому вообще-то еще не обучены? Чем ваши знакомые заслужили такое наказание?

– Они… – начала я и осеклась.

Говорить о том, что парни, грубо говоря, домогаются меня и других бедных девушек, было стыдно, как будто в их лапаньи была наша вина. Тем более – такому жесткому, непримиримому человеку, как Герат. Он ведь не пожалеет, еще может сказать, что девушки сами провоцируют парней.

– Я жду, тарра Гварди, – сказал ректор и крепче сложил руки на груди. – Вы всегда так долго думаете, прежде чем ответить? Только атакуете без колебаний?

– Эти знакомые дразнят меня и еще некоторых водных девушек, – сказала я, понимая, что несу полную чушь.

– Дразнят? – поднятая бровь. – За что, хотелось бы узнать?

– Не знаю, – опять подступили слезы. Но сильная часть меня вновь расправила плечи, я как-то подобралась. Все равно ведь миром он меня не отпустит. – Вероятно, за то же, за что вы не хотели, чтобы я поступила в академию! – сказала я. – За то, что я сирота и у меня нет денег и связей.

– И что же они говорят? – спросил Герат.

– Ну… – я почувствовала себя идиоткой и ляпнула первое, что пришло в голову. – Они говорят, что я не продержусь долго в академии.

– Они правы, – ректор расцепил руки на груди. – Вы отчислены за нарушение устава академии и угрозу здоровью административного лица.

Отвернулся и пошел по тропинке.

Я стояла, словно он ударил меня. Вот и все. Все для меня закончилось.

Но если он ректор, то должен следить за порядком! Не позволять того, что вытворяют парни с огненного! Впрочем, я ведь ему не сказала, что именно… Неужели из-за своего стыда я утрачу единственный шанс на нормальную жизнь?!

Смелость отчаяния ударила в голову и растеклась по телу. Терять-то уже нечего.

– Но таросси! – я бегом кинулась за ним.

– Да, тарра Гварди? – он остановился, обернулся ко мне и снова сцепил руки на груди. – У вас есть что еще сказать мне?

– Может быть, можно… без отчисления? Ведь не только я виновата!

– Вы так полагаете, что обидные слова заслуживают ответа боевой магией?

– Нет.

– В таком случае, может быть, скажете правду? Если вы хотите разделить ответственность с обидчиками, я, по меньшей мере, должен знать их имена и что конкретно они хотели вам сделать.

Я выдохнула. Как все это унизительно и противно. За что судьба свела меня с этим человеком? Почему именно он оказался под аркой сегодня?

– Хорошо, – выдохнула я, словно собиралась нырнуть в прорубь с ледяной водой или войти в стену огня. – Некоторые мальчики с огненного факультета преследуют девушек незнатного происхождения.

– Преследуют? Поясните.

«Он издевается, что ли!» – подумала я.

– Они окружают девушку и… Таросси ректор, я уверена, вы понимаете, о чем идет речь! – я так и не могла назвать словами действия огненных хулиганов.

Несколько мгновений Герат изучал мое лицо. Ну и вид у меня, подумалось мне, наверняка встрепанная, с горящими щеками, буйная, как порожистая речка.

– Понимаю, – наконец произнес он медленно. – Кто именно?

Я заколебалась.

– Вы знаете, что будет, если я назову имена, – сказала я. – Вы отчитаете и припугнете их. Они перестанут открыто преследовать нас. Но начнут мстить мне незаметно.

– Вы считаете, что администрация не в состоянии защитить своих адепток? Имена, тарра Гварди. Либо могу предложить ментальную проверку – вашу и всех адептов огненного факультета. Полагаю, от этого их любовь к вам вырастет неизмеримо.

– Нет, пожалуйста! – опять захотелось рыдать. Но сильная часть меня сдержала слезы. Будь я хоть тысячу раз водная, у которых легко со слезами, но перед ректором не заплачу.

– Имена, Гварди, – с каменным лицом произнес он в ответ и вдруг добавил: – Боитесь заложить их, боитесь за себя? Думаете только о себе? А вы не подумали, что однажды с другой девушкой эти огненные мальчики могут зайти дальше? И у девушки может не оказаться ваших способностей к боевой магии или смелости нарушить устав.

«Думаете только о себе?» – эхом отозвалось в ушах. И тут меня взяла настоящая злость – такая же, как когда я остановилась перед аркой и решила драться. Злость на парней с огненного, на ректора и на себя за то, что… вообще-то он прав.

– Сарше Доло – младший сын графа Доло, – произнесла я. – Его друг Дэри Вэйс. Еще двоих я по именам не знаю.

– Этого достаточно, – спокойно ответил ректор. Расцепил руки. – Можете возвращаться к учебе, дальнейшее вас не касается. И сделайте одолжение: не попадайтесь мне на глаза. Еще раз увижу вас – вылетите из академии. Мне достаточно двух купаний.

Во мне растеклась волна облегчения. Да сколько угодно, таросси ректор. Я так же рада буду никогда вас не видеть, как вы меня.

– Слушаюсь, таросси ректор, – ответила я. – Спасибо большое!

Он ничего не ответил, лишь кивнул. Отвернулся и пошел по тропинке. Сзади, там, где затылок переходил в мощную красивую шею, все еще блестела капелька воды.

Следующие дни я ждала, что меня вызовут на разбирательство. Потом – что парней с огненного наказали и они начнут жестоко мне мстить. Но этого не произошло. Приставания к девушкам прекратились, в течение трех месяцев все четверо моих обидчиков вылетели из академии за другие нарушения.

Глава 6

Ненавидела ли я ректора после той встречи? Пожалуй, нет. Но испытывала к нему глубокую антипатию. Даже сложно сказать почему, ведь, по сути, он не сделал мне ничего плохого. Напротив, поступил справедливо, даже милосердно. Я действительно нарушила устав академии, облила его, пыталась скрыть истинную причину своего поступка. Он имел полное моральное право меня отчислить.

Просто его жесткий тон и пренебрежение отталкивали. Даже его сногсшибательный внешний вид не искупал неприятные эмоции, пережитые в общении с ним.

Понимала я и то, что антипатия взаимна. Что приятного в девушке, которая потушила огонь в его руке, не взяла его деньги и наконец с головы до ног облила холодной водой.

С тех пор я держалась от него подальше. Лишь когда он читал лекции по высшей стихийной магии всем студентам второго курса, я их посещала. Кристан убедил, что посещение общих лекций не относится к «не попадаться на глаза», напротив, пропускать лекции ректора крайне не рекомендовалось.

И этому человеку я вдруг понадобилась в отборе! Причем настолько, что все мои попытки уклониться он отметает. Зачем?

К концу лекции мне принесли его краткий ответ: «Причины неубедительны. Требуется ли отпуск?» – «Поскольку отпуск не освобождает меня от участия в отборе, он не требуется», – ответила я, подражая его лаконичности. И тоже не поставила ни обращения, ни подписи. Пусть оскорбится, если хочет. Надоело!

Но надоело-то надоело. А что мне делать, непонятно. Просто тупик какой-то.

А вечером ко мне пришел Кристан. Привычно поцеловал в щеку и застыл на пороге. В его мощной земной фигуре ощущалось странное напряжение.

– Прогуляемся? – улыбнулась я.

– Илона, – голос его тоже звучал напряженно. Только проблем с Кристаном мне не хватало, подумала я. – Я хотел бы поговорить с тобой здесь.

«Как благородный рыцарь, пришел предлагать мне руку и сердце, то есть скоропостижно выйти замуж», – подумала я и устало села в кресло.

– Присаживайся, – вздохнула и указала ему на стул рядом.

– Илона, – он сел, сложив руки на коленях, спина ровная, голос официальный. Настоящий земной мужчина. Порядочный, ответственный, разумный. – Ты близкий, дорогой мне человек, ты это знаешь.

– И ты мне, – улыбнулась я и погладила его по руке. – Кристан, ты не обязан. Не нужно это.

– Как это не нужно?! – Кристан в изумлении посмотрел на меня, его напряжение исчезло и превратилось в оживление. – Не увольняясь из академии, ты можешь не участвовать в отборе, только если выйдешь замуж. Я считаю своим долгом предложить тебе руку и сердце. Мы заключим брак. Спустя несколько месяцев, если ты захочешь – мы его расторгнем, – оживление улеглось, Кристан опять стал похож на исполнительного солдата.

– Фиктивный брак? – спросила я. По сути, Кристан был прав, это выход.

Просто… не хочется. Это неправильно. В каждой водной живет романтический дух. Я мечтала однажды встретить того, кто станет моим единственным. Конечно, скорее всего это будет маг земли, именно с ними хорошо сочетается моя основная стихия. Но я никогда не хотела выйти замуж не по любви, а ради достижения какой-то цели.

– Мы не успеем, Кристан, – сказала я. – Мы должны написать заявление на имя главного придворного мага, ведь речь пойдет об объединении стихий. А попробуем пожениться тайно, и наш брак не признают.

– Конечно, – кивнул Кристан. – Но… – в спокойном голосе Кристана вдруг зазвучал огонь. – Послушай, Илона! Я сразу понял, что это твой шанс. Я не могу допустить, чтобы ректор унижал и обижал тебя на отборе! Послезавтра в Иносте – помнишь такой городок на границе? – «ночь согласия». Там будут регистрироваться браки всех желающих людей и магов. Мы тоже успеем! Брак, зарегистрированный в «ночь согласия» признают всегда! Это тысячелетняя традиция.

А ведь действительно, я совсем забыла об этом! Несколько мгновений я молча взвешивала про себя. Он прав. Мы поедем в Иност, заключим брак, а потом сделаем вид, что совершили это под влиянием порыва, как многие, и разведемся.

Только вот совершить подобное – означает стать другой. Той, что готова использовать друга, предлагающего помощь из благородства.

– Кристан, – мягко сказала я. – Я не хочу, чтобы ты обременял себя фиктивным браком.

В серых глазах Кристана молнией мелькнула боль. Он подобрался, встал и резким движением опустился передо мной на одно колено.

– Илона… Я могу… Я хочу предложить тебе настоящий брак! – сказал он и накрыл большой теплой ладонью мои руки, лежавшие на коленях.

– Что? – переспросила я, словно ослышалась. – Но мы столько лет дружили! Мы все решили тогда, давно.

Кристан сжал мои руки сильнее, выдохнул и заговорил:

– Послушай, я привык… скрывать свои чувства. Это стало моим вторым я…

«Ну вот, дружбе конец, а мне выбирать прямо сейчас…» – подумала я.

– Когда-то… Помнишь, как я позвал тебя на свидание? Ты сказала, что пойдешь, лишь если это просто дружеская встреча, и я признал, что нам лучше быть друзьями. Потому что понимал – ты не готова стать моей девушкой. Я научился быть тебе другом, никак не тревожить тебя своими чувствами.

В его глазах опять сверкнула боль. А мне захотелось прижать к груди его голову и успокаивать, как маленького расстроенного мальчика. И это было… совсем не то, что он хотел бы увидеть в ответ.

Кристан сглотнул и продолжил:

– Я ждал, что постепенно в тебе проснутся чувства ко мне. Мне было так плохо, когда ты встречалась с Корном!

– Я понимаю, Кристан…

– И потом… тоже бывало плохо. Но я давал тебе время. Послушай! – он сжал мои руки так, что показалось, сейчас хрустнут пальцы. – Я понимаю, ты и сейчас не испытываешь ко мне того же, что я. Но предлагаю тебе честный брак. Я сделаю все, чтобы постепенно… может быть, за много лет ты полюбила меня. Я буду тебе хорошим мужем, буду заботиться о тебе. Захочешь – мы уедем отсюда в особняк под Ауреном, который я унаследовал. Просто дай мне шанс!

Я горько усмехнулась. Мягко высвободила руки из-под его ладони.

– Встань пожалуйста, Кристан, – попросила я. – Присядь. Давай поговорим спокойно, – и продолжила, когда он наконец поднялся и вновь устроился на стуле. – Спасибо тебе. Я знаю, что ты был бы хорошим мужем. Только скажи, что изменится, если мы поженимся?

– Постепенно ты привыкнешь ко мне, полюбишь.

– Привыкну – не значит полюблю. Я и так привыкла к тебе. Но ты знаешь, что это другое. Брак, церемония, совместная жизнь, постель… Ты думаешь, они все изменят?

– Надеюсь, – неуверенно ответил Кристан.

Я несколько секунд молчала. Всегда тяжело делать больно близкому человеку. Но сейчас нам придется пройти через это.

– Кристан, именно поэтому я не могу выйти за тебя замуж. Не могу подвергать тебя пытке. Ты будешь ждать и надеяться. А вдруг ничего не изменится? Выйти за тебя, чтобы избежать отбора, а потом развестись, потому что я…

– Так и не полюбила меня, – закончил за меня Кристан, как припечатал. К нему возвращалась обычная сдержанность. – В таком случае мы будем считать наш брак фиктивным и спокойно разведемся.

– Только ты-то не будешь считать его таким! – воскликнула я. – Кто я, по-твоему, чтобы так поступать с лучшим другом? С лучшим человеком на свете? Кто я такая, чтобы ты жил в пытке и ожидании?! А потом ушел ни с чем. Нет, я знаю, что нашей дружбе конец, но поступить с тобой так я не могу!

– Успокойся, наша дружба никуда не делась, – спокойно произнес Кристан. – Я стану таким, как прежде. Но… неужели пойти на отбор лучше, чем потерпеть мои влюбленные взгляды и ухаживания? Я даже не буду требовать… ну, ты понимаешь, пока ты сама не захочешь!

– Да не во мне дело, а в том, что ты будешь мучиться! – сказала я. Потом решительно мотнула головой. – Я в любом случае не пойду на отбор, – было ведь еще одно решение. Решение, которое очень не хотелось принимать. Отвернулась, чтобы Кристан не увидел гримасу, перекосившую мое лицо. Академия была моей жизнью, моим домом. Поэтому слишком больно. – Я уйду из академии.

– Что?! Ты с ума сошла! – спокойствие опять слетело с Кристана. Он встал, одной рукой обнял меня за плечи и быстрым движением притянул к себе. Прижал к груди мою голову, словно я уже сейчас убегала из академии.

Мы не первый раз обнимались с ним. Он часто поддерживал меня, обнимая, еще в студенческие времена, когда я переживала из-за обидных фраз огненных или сложностей в учебе. Я тоже могла приобнять его и погладить по руке, по спине, проявляя тепло в трудные моменты. При встрече и прощании мы целовались в щеку. И никогда за последние одиннадцать лет я не ощущала от него ничего, кроме дружеского расположения.

Кристан действительно был благородным рыцарем, каких больше нет. Как можно столько лет скрывать свои чувства? Сколько выдержки это требует. И ведь Кристан даже ни с кем не встречался все эти годы. В отличие от меня: у меня бывали поклонники, я изредка ходила на свидания. С Корном, земным магом на два года старше, встречалась целых восемь месяцев. А Кристан ни разу не потревожил меня ни ревностью, ни упреком!

Но сейчас он обнимал меня так, словно его мучила жажда и он наконец дорвался до вожделенной чаши воды. Зарылся руками в мои волосы.

Ни на секунду во мне не зародилось тревоги, что он зайдет дальше против моей воли. В его руках было надежно и спокойно. И даже обидно, что я не чувствую в ответ такой же «жадности».

Какая-то я неправильная водная. Объятия земного должны дать мне покой, надежность, и желание отдаться в эти твердые руки. А я должна накрыть его разбушевавшейся волной чувств. Я даже испытывала подобное с Корном. Но сейчас этого не было.

Он отстранился. Посмотрел на меня с тоской.

– Это же так глупо, Илона! Даже отбор лучше, чем увольнение! И… ты ведь даже не знаешь, как мы можем быть вместе, мы даже ни разу не целовались!

Он медленно, словно приручая дикое животное, начал склоняться ко мне. «Почему бы нет…» – вдруг пронеслось у меня в голове. Может быть, я чего-то о себе не знаю?

Может, мне не хватает его бережной надежной близости, чтобы чувства проснулись в душе? И тогда я выйду за него и уже никогда не буду думать о ректоре с его проклятым отбором. Я запрокинула голову и позволила себя поцеловать.

Глава 7

Кристан целовал меня нежно, но уверенно и твердо. Жадно, но чуть сдерживая чувства, чтобы не отпугнуть меня страстью. Это было приятно. Женское во мне таяло и растекалось, хотелось раствориться в его руках, позволить большее. Но не более того. Нормальная женская реакция на прикосновения красивого сильного мужчины.

Сердце так и не проснулось.

Еще хуже. В голове пронеслось, что будь на месте Кристана кто-то вроде нашего ректора, то он просто снес бы своей страстью мою неуверенность. Он бы не спрашивал поцелуем разрешения любить меня, он бы брал меня себе и пробуждал во мне ответное кипение.

И это благонравная водная девушка, что должна когда-нибудь стать хорошей парой респектабельному земному магу!

Поцелуй Кристана был слишком долгим. Он прижимая меня к себе все крепче и крепче, я начала отстраняться. Потому что, если не сделать этого, нужно будет решить, пойти дальше и отдать себя Кристану или не сделать этого.

А я уже решила.

Почувствовав мое сопротивление, Кристан неохотно отстранился. Не отпустил полностью, держал руки на моей талии, вглядываясь в лицо. Его щеки пылали, во взгляде был необычный огонь. Но постепенно он пошел на спад, а в глазах засветилась горечь.

– Значит, нет? – спросил он и отпустил меня.

– Прости меня. Я не могу, – ответила я, чувствуя себя последней негодяйкой.

– Нужно было целовать тебя с самого начала! Не давать тебе прохода! – зло сказал Кристан и взмахнул рукой. Но тут же провел ею по лбу и продолжил спокойно:

– Тогда просто фиктивный брак. Ты же не хочешь стать Великой нашего ректора?

– Не хочу. Повторяю – я ухожу из академии. Но мы будем дружить и дальше. Ты не потеряешь меня полностью.