Секреты, которые убивают E-Book

Николай Леонов

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Serie: Черная кошка
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 567

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

К полковнику МВД Льву Гурову обращается вдова бизнесмена Марина Запьянцева. Неизвестные похитили ее дочь и требуют солидный выкуп. Времени на сбор денег — всего сутки, при этом никаких контактов с правоохранительными органами, иначе девочка будет убита. Гуров понимает: для такого жесткого требования нужны серьезные основания, значит, преступники знакомы с семьей покойного бизнесмена. Сыщикам удается отследить путь автомобиля, на котором увезли ребенка, но машину вскоре находят сожженной на окраине Москвы. Проверка знакомых Запьянцевой тоже ни к чему не приводит. Испуганная мать уже готова выполнить требования злоумышленников, когда неожиданно вспоминает одну страшную историю из прошлого…

Leseprobe

Николай Леонов, Алексей Макеев Секреты, которые убивают

Черная кошка

© Макеев А.В., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Секреты, которые убивают

Пролог

Марина кружила по кварталу, пытаясь найти место для парковки автомобиля рядом с танцевальной студией, где занималась ее дочь. Сначала она доехала по Революционной до Коммунистической, а потом повернула назад и направилась к Пролетарской. Вся сторона дороги, где располагалась студия «Колибри», была сплошь заставлена разномастными автомобилями, начиная от древних «Жигулей», на которые Марина смотрела почти негодующе (им не место на городских улицах – пусть бомжи по деревням разъезжают!), заканчивая новенькими иномарками. Лишь метрах в ста – ста пятидесяти от «Колибри» можно было припарковаться, затем бы пришлось идти до студии пешком и ждать дочку на промозглом ветру, но Марина боялась простудиться – слишком легко, почти по-летнему, она была одета.

Женщина в очередной раз обругала мужа, который позвонил в последний момент и сказал, что забрать Алину с уроков танцев не сможет. Видите ли, с ним неожиданно связался важный клиент и потребовал срочной встречи. Можно подумать, кроме денег и способов их заработать для мужа ничего важнее нет! А ведь еще в обед клятвенно обещал, что сам привезет дочку. Марина никуда выходить из дома вечером не собиралась, а тут пришлось срочно ехать, и даже времени, чтобы привести себя в порядок, совсем не оставалось. Женщина лишь успела надеть на себя первое, что попалось под руки, да слегка подкрасить губы. И конечно же, в таком виде идти в танцевальную студию, в которой собиралась по вечерам вся местная элита, приезжая за своими детками, Марина не собиралась: не хватало еще, чтобы ее в таком виде кто-то увидел – да ни за что!

Марина в очередной раз (наверное, в сотый за последний час) обругала мужа, теперь вслух, и повернула от Пролетарской обратно в сторону Коммунистической. И ей наконец-то повезло! Метрах в пяти от пешеходного перехода завелся немолодой «Датсун» и вырулил с парковки на дорогу. Марина, метнув взгляд в зеркало заднего вида, притормозила, ожидая, пока машина освободит место, а потом нырнула туда на своей «Ауди», облегченно вздохнув. Конечно, припарковаться на противоположной стороне, где располагалась студия, было бы удобнее, но сейчас выбирать не приходилось. А отсюда, по крайней мере, и выход из «Колибри» видно, да и дочку можно позвать, не вылезая из машины. И только Марина расслабилась и, отстегнув ремень безопасности, откинулась на спинку кресла, как в окошко со стороны пассажира требовательно постучали.

Марина вздрогнула, напряглась, и ее лицо вмиг превратилось в маску мегеры, готовой убить любого, кто попытается согнать с парковочного места. Однако делать этого не пришлось. За окошком улыбалась красавица-блондинка Вероника, близкая подруга, которая махала, требуя выйти из машины. Марина улыбнулась в ответ и, хотя ей не хотелось выбираться на пронизывающий ветер, все-таки выбралась из автомобиля – Вероника была жутко обидчива и обязательно оценила бы поведение подруги как оскорбление. А Марина такого допустить не могла, поскольку дружба с Вероникой открывала для нее двери многих престижных салонов, куда попасть было очень непросто.

– Привет, Ника! Ты чего тут делаешь? У тебя же детей нет, чтобы танцам обучаться. Или ты своего Ваську-увальня в «Колибри» записала? – со смехом поинтересовалась Марина.

– Очень смешно! – фыркнула Вероника. – Конечно, мой Васька похуже твоего муженька выглядит, но зато у него связей больше и кошелек потолще!

– Да кто спорит-то? – развела руками подруга. – Я же всегда говорила, что твой Васька – кошелек с ушками!

– Кошелек – это главное! Но у него и кроме ушек кое-что имеется, – смеясь, ответила блондинка. – Иди сюда, я тебе кое-что покажу!

Марина поморщилась. Скорее внутренне, чем внешне, не выдавая своего недовольства подруге. Та была одета по сезону и прохлады явно не чувствовала, а вот Марине стало зябко. Однако не только холод убивал желание обходить машину и идти к Веронике. Наверняка та собралась похвастаться обновкой, а Марина ей часто завидовала. Не то чтобы сама она в чем-то нуждалась. Слава богу, муж у нее скупердяем не был. Однако благоверный Марины все же предпочитал вкладывать все деньги в оборот и слишком дорогих и ненужных, по его мнению, обновок не поощрял. А вот Вероника крутила своим «кошельком с ушками» как хотела и едва ли не каждый день, по крайней мере пару раз в неделю, покупала себе что-то новенькое. Судя по всему, сегодня был как раз такой случай.

– Может, сама ко мне в машину сядешь? – поинтересовалась Марина, надеясь, что в этой обстановке обновкой Вероника долго хвалиться не сможет и исчезнет из поля зрения еще до того, как Алина выйдет из танцевальной студии.

– Нет, так ничего не увидишь! – воскликнула в ответ блондинка. – Иди, говорю, сюда! Тут и освещение подходящее!

Марина обошла машину и не пожалела – зрелище оказалось действительно впечатляющим. Вероника расстегнула куртку, под которой оказалось супермодное белоснежное приталенное платье со шнуровкой, украшенное крупными цветами роз. Точно такое же Марина недавно видела в модном женском журнале LedySoveti на самой Анне Эверс. И радужные переливы света от витрины магазина, которая блистала за спиной Вероники, делали этот наряд еще привлекательней. Впрочем, искренне восхищалась Марина недолго. Уже через несколько секунд восторг от увиденной красоты испортила зависть. Хотя женщина ее никак не выказала!

– Ни фига себе! – с восхищением произнесла она, пытаясь придать голосу самое искреннее выражение. – Неужели то самое?!

– Ну, вряд ли то самое платье, которое носила на показе Эверс, но того же бренда и из первой партии, которую пошили после показа! – самодовольно ответила Вероника.

Несколько минут она самодовольно вертелась перед подругой, принимая различные позы, которые скорее пошли бы для фотосессии, чем для полутемной, освещенной редкими фонарями улицы. Марина смотрела на нее, и завистливое раздражение куда-то улетучилось. Она даже забыла про холодный ветер, настолько ее развеселило самолюбование и желание всеобщего поклонения красивой и эффектной подруги. А когда та перестала позировать и, окинув пристальным взглядом Марину, заговорила, у той снова испортилось настроение.

– А я чего-то не пойму. Что за убожество ты на себя нацепила? И ты в таком виде собралась идти в танцевальную студию? – удивленно и негодующе воскликнула Вероника.

– Вот еще! Что я, дура, что ли?! – возмутилась в ответ Марина. – Это мой балбес виноват. За полчаса до того, как нужно было отправляться за Алькой в студию, мой благоверный позвонил и сказал, что сам ее забрать не может, хотя мы еще вчера об этом договаривались. Вот и пришлось нацепить на себя то, что под руки попалось, и мчаться сюда. Я поэтому на улице и жду дочу с уроков! Не хочу в таком виде в «Колибри» рисоваться.

– Да уж, я тебя понимаю! За полчаса я бы даже не решила, какие трусики надеть, хотя даже если бы их никому показывать не собиралась! – сочувственно произнесла блондинка. – И кстати, вот тебе и еще одно преимущество «кошелька с ушками»: он бы меня вместо себя точно никуда бы не отправил. Водителя бы своего послал.

– Ну до собственного водителя мой пока не дорос, – фыркнула в ответ Марина.

– Кстати, о водителях. Смотри, вон придурок на «Фольксвагене» только вчера, наверное, права купил! – расхохоталась Ника, показывая куда-то за спину подруги.

Марина обернулась и не сразу поняла, про кого именно говорит Вероника, поскольку никаких «Фольксвагенов» в обозримом пространстве не наблюдалось. Улица была не слишком загружена автомобилями, и дорогу было хорошо видно почти на пару кварталов, но указанной Никой машины там не было. Марина уже собралась повернуться обратно и спросить, где «Фольксваген», а затем заметила, как багажник этой машины торчит из парковочной линии на полметра на свободную полосу.

– И чего такого? – пожала плечами Марина. – Ну припарковался хреново. Может, торопится, а может, слишком крутым себя считает, чтобы нормально парковаться. Или места просто нет. Я тут полчаса кругами каталась, прежде чем нашла, где машинку поставить.

– Да как он припарковался – ерунда! – рассмеялась в ответ Ника. – Ты бы видела, как он по дороге ехал! Ей-богу, словно первый раз за руль сел!

– Да и черт с ним! – махнула рукой Марина, которая вдруг вспомнила о холодном ветре и едва не начала стучать зубами от озноба. – Ты куда топаешь-то? Может, в машинку ко мне сядем, раз уж похвасталась обновкой?

– Не, чего мне в твоей тачке делать? Что я там не видела? – поморщилась блондинка. – Я сейчас на маникюр иду к Анжеле. Она меня лично примет после работы. Вот в том доме живет. – Вероника показала рукой через дорогу. – Я, когда час назад сюда приехала, тоже парковочного места не нашла. Тогда вообще битком было. Пришлось тачку за углом оставить, а сейчас перегонять не хочу. Быстрее будет пешком до Анжелы дойти. Так что, забирайся в свой шарабан, а я пошла на ноготки, красоту наводить!..

Вероника изобразила воздушный поцелуй в качестве знака прощания с подругой и пошла через улицу наискосок от пешеходного перехода. Водители пары машин, которым она своим демаршем помешала двигаться, посигналили ей, но притормозили, пропуская. Один из водителей даже не поленился опустить стекло и ласково обозвать блондинку «дурой крашеной». Та в ответ только показала «фак» и уже через минуту скрылась из вида во дворе девятиэтажки. И едва Марина оторвала от нее взгляд, как увидела у дороги Алину, выискивающую знакомую машину.

– Доча-а-а! – крикнула женщина, перекрывая свист ветра, и помахала над головой рукой. – Я здесь! Иди сюда.

– А что папа не приехал? – громко поинтересовалась Алина через дорогу.

– Балбес твой папа! – буркнула себе под нос Марина, а дочери ответила: – Работает папа. Дела у него срочные оказались. И давай не будем орать через дорогу, как в деревне. Переходи ко мне, и поедем домой. А то холодно на улице!

И пока мама с дочкой перекрикивались, никто из них не обратил внимания, как «Фольксваген», стоявший криво на парковке, выполз на дорогу. Несколько секунд машина еле двигалась по улице, а затем резко ускорилась, словно ей дали пинка. И оказалась перед пешеходным переходом ровно в тот момент, когда Алина дошла до его середины. Марина, увидев, что машина не сбавляет скорости, закричала дочке, требуя остановится. Та и застыла посередине дороги, удивленно глядя на маму. И ни Марина, ни Алина даже понять ничего не успели, когда уже через секунду «Фольксваген», не снижая скорости, сбил девочку, как кеглю.

Алину подбросило в воздух, и она отлетела от удара метров на десять в том направлении, куда двигалась машина с тонированными намертво стеклами. Девочка в полете перевернулась набок и жестко ударилась об асфальт, а затем еще и покатилась по нему, как тряпичная кукла. Кто-то закричал на противоположной от Марины стороне улицы, а сама она застыла от ужаса, не в силах ни сдвинутся с места, ни произнести ни звука. Женщина увидела, как какой-то мужчина побежал на помощь, и лишь позже она сообразила, что «Фольксваген» даже остановился не сразу после аварии, а водитель даже не вышел из машины, чтобы проверить, жив ли сбитый им ребенок…

Глава 1

Гуров стоял в комнате для наблюдения и через зеркало Гезелла смотрел на Максима Ненашева, расположившегося в помещения для допроса. Парень за те месяцы, которые провел в СИЗО, здорово сдал и постарел, и теперь выглядел не на свои восемнадцать с хвостиком, а почти вдвое старше. Даже взгляд у парня изменился. Если раньше из него во все стороны сквозило собственное превосходство и всезнание, то теперь в глазах Максима читалась усталость и даже какая-то внезапно приобретенная мудрость. Лишь одно в его взгляде не изменилось: молодой человек по-прежнему верил в себя и в какую-то ему одному понятную справедливость. И сыщик хмыкнул, словно так и предполагал, что пребывание в СИЗО не сломает этого парня. И Гуров продолжал с любопытством рассматривать Ненашева, прежде чем отправиться на разговор с ним, возможно, последний в жизни, и вспоминал все, что привело парня в полицию и стало предтечей сегодняшнего дня.

Максима арестовали около трех месяцев назад по подозрению в предумышленном убийстве, совершенном с особой жестокостью. По версии Сергей Голованова из Лефортовского отдела полиции, Ненашев зверски убил парня, с которым у него возникла ссора во время одновременного участия в онлайн-игре. Гуров даже запомнил ее название, настолько она примелькалось сыщику в материалах дела Ненашева – Warface. И все – из-за пустяка, нескольких написанных в общем чате жестких и издевательских слов.

Максим Ненашев еще в школе считался компьютерным гением. Он с легкостью освоил несколько самых популярных языков программирования, сам писал, переделывал и взламывал компьютерные программы, создал собственный искусственный интеллект и еще много других интересных вещей в кибернетическом направлении. За парнем еще с девятого класса охотились ведущие вузы Москвы, зазывая к себе. И в итоге Максим после одиннадцати классов выбрал Московский технический университет связи и информатики, куда легко и поступил.

А главной страстью в жизни Ненашева были компьютерные игры. Как утверждал сам Максим, играя, он может отключать свои мозги от разработки новых проектов, и только так ему удается отдыхать и не сойти с ума от непрерывного программирования и учебы. Насколько такое утверждение было правдивым и истинным, Гуров судить не брался, но точно знал, что Ненашев проводит за компьютерными играми не менее двух-трех часов в сутки. По крайней мере, такую информацию по его онлайн-трафику сыщику предоставили специалисты.

Во время очередной игры в Warface, где у Ненашева был ник КиберБог, и произошла вышеуказанная ссора. Максим в словесной перепалке сцепился с другим игроком его команды – Вячеславом Тархановым, относящимся к тому типу, которых другие члены игрового сообщества называют «донатерами». То есть теми, кто покупает за реальные деньги игровые ресурсы. Однако как игрок Тарханов оказался слаб и, несмотря на «навороченное» снаряжение, по мнению Ненашева, стал главным виновником провала командной миссии.

Как позже установили следователи, Ненашев и Тарханов решили устроить разборки после онлайн-перепалки. Свидетели подтвердили, что Максим и Вячеслав договорились о встрече тем же вечером. И даже встретились неподалеку от компьютерного клуба на улице Ярославской, что зафиксировали камеры видеонаблюдения. Понять, о чем они говорили, было невозможно. Однако при встрече парни размахивали руками, и это было явно похоже на ссору. Затем они ушли, пропав из поля зрения видеокамер, а на следующее утро Тарханова нашли мертвым в ближайшей новостройке. Убили его жестоко: сначала отрубили руки, а потом клещами вырвали кадык. А на месте преступления нашли носовой платок, на котором сохранилась пара волосинок и несколько капель крови. И эти волосы, согласно анализу ДНК, принадлежали именно Ненашеву, а кровь – Тарханову.

Для Голованова доказательств виновности парня было более чем достаточно. Он легко получил ордер на арест, а затем прокурор без труда добился того, чтобы Ненашева заключили в СИЗО, доказав, что у парня есть возможность покинуть страну и избежать ответственности. И даже дорогущие адвокаты, нанятые родителями Ненашева при помощи его друзей из МТУСИ, ничего не смогли поделать.

Конечно же, сам Ненашев отрицал свое участие в убийстве Тарханова и не изменил эту позицию за все три месяца, которые находился за решеткой. Ссору с Вячеславом он не отрицал, как и все последующие события. Вот только, по словам Максима, после встречи у компьютерного клуба они с Тархановым помирились, хотя изначально спор и проходил на повышенных тонах. Затем Ненашев дал «донатеру» несколько советов по игре, подсказал, на какие ресурсы лучше тратить деньги, а затем они прошли через ближайший сквер, в котором и расстались. Максим утверждал, что он пошел в сторону станции метро «ВДНХ», а Вячеслав повернул в противоположную сторону, сказав, что у него тут недалеко встреча назначена, потому он и выбрал для общения с Ненашевым именно этот киберклуб.

Появление своего платка на месте убийства Максим тоже объяснял просто. Он заявил, что Тарханов споткнулся и расцарапал руку, когда они шли через сквер. Максим отдал ему платок, чтобы вытереть кровь, поскольку у Владислава ничего подходящего не было. Забирать окровавленный платок Ненашев не стал, а куда его дел Тарханов, он понятия не имел. Но Голованов и прокурор ему, естественно, не поверили.

Так долго в СИЗО до суда Ненашева держали по двум причинам. Во-первых, загруженность самого суда, где не могли (или не хотели?) найти окно для рассмотрения дела. А во-вторых, работа адвокатов Максима, которые изо всех сил затягивали начало процесса, пытаясь найти способы избавить от ответственности своего подзащитного. Помогал в этом тот факт, что орудий преступления так и не нашли. К тому же с собой в тот вечер у Ненашева не было даже сумки, в которой их можно спрятать, а лишь небольшой рюкзачок. Следователи никак не могли найти доказательств, что Ненашев успел спланировать преступление и подготовиться к его совершению между ссорой с Тархановым, когда оба находились в разных компьютерных клубах, и тем временем, когда и произошло само убийство.

А когда положение стало тупиковым, но крайне невыгодным для Максима, к его спасению решил подключиться заведующий кафедрой вуза, где учился Ненашев. Он встретился с Орловым, которого знал в старые времена, и убедил генерала направить лучшего сыщика на раскрытие убийства Тарханова, яростно доказывая, что Максим на совершение подобного преступления, тем более с такой жестокостью, просто не способен. Орлов поддался на уговоры и неделю назад подключил Гурова к этому делу.

Сыщик сразу понял, что нажил себе очередного недоброжелателя среди коллег, когда забирал себе дело Ненашева. Голованов просто плевался ядом, передавая Гурову документы. В принципе, сыщик понимал его позицию. Не оправдывал ни в коем случае, но вполне понимал. У полицейских не было никаких прямых улик против Максима, да и его объяснения случившегося выглядели вполне логичными. Однако «галочной системы» в полиции никто не отменял, и начальство требовало от Голованова не «висяк» на отдел повесить, а повысить процент раскрываемости.

Гуров полагал, что Голованову безразлично, виновен молодой программист в убийстве или нет. У него были улики против Ненашева, и полицейский надеялся дожать его в СИЗО. Сломить волю и заставить дать признательные показания. Однако парень не ломался, и это бесило Голованова. А тут еще явился «важняк» из главка забирать дело, которое опер считал почти раскрытым. С одной стороны, ему бы радоваться такому обороту – «висяк» в отделе не повиснет, а с другой – забранное дело можно было считать косяком Голованова. Дескать, не справился! А это и удар по репутации, и, возможно, предвзятое в дальнейшем отношение начальства, вплоть до лишения премий и задержки с присвоением очередного звания. Гуров это понимал, а потому не стал обижаться на недалекого коллегу. Он просто забрал дело и начал свое расследование.

Первое, что удивило Гурова в материалах, – весьма поверхностное изучение жизни Тарханова и его связей. В деле была только общая информация, и сведения о близких друзьях, которые и подтверждали факт ссоры Вячеслава с Максимом. Те заявили, что врагов у их приятеля не было. Тем более таких, которые решились бы на убийство, и Голованов копать дальше не стал.

А вот Гуров этим занялся в первую очередь, и очень быстро его розыск дал результат. Выяснилось, что помимо компьютерных игр Тарханов страстно увлекался, даже болел, играми азартными. Поначалу он проигрывал деньги, которые давали родители (достаточно обеспеченные люди), прежде чем те лавочку прикрыли, выделяя средства только на карманные расходы. Однако Вячеслава это не остановило, и играть он не перестал. А где паренек брал деньги на ставки, покер и прочие игроманские прелести, сыщик выяснил довольно быстро: Тарханов занимал их у всех, у кого только удавалось, обещая отдать с выигрыша. Но, вместо того чтобы расплачиваться с кредиторами, Вячеслав на выигранные деньги делал новые ставки.

Что оказалось самым сложным, так это найти человека, которому Тарханов задолжал больше всего. Им оказался некий Тимощук, который держал в Москве подпольный игорный клуб. Вячеслав, прикрываясь деньгами родителей, регулярно получал от дельца крупные суммы, и в итоге его долг перед Тимощуком вырос до астрономических величин.

Дальше все было уже проще. К тому же игорный воротила после убийства Тарханова, когда тот уже никак не мог расплатиться с долгами, даже не выкинул орудия преступления. И топор, и кусачки со следами крови эксперты нашли в его машине. Правда, он их успел тщательно отмыть, и кровь можно было различить только в ультрафиолете. И естественно, подтвердить, что она принадлежала Тарханову, было невозможно.

Но Тимощук совершил преступление не один. У него было двое подельников. И когда во время назначенной встречи Вячеслав вновь стал просить отсрочку и заявил, что родители не дадут ни копейки, даже если его убивать будут, они и оглушили парня и оттащили в новостройку. А остальное Тимощук сделал уже сам. Да потом и говорил, что так будет с каждым, кто не вернет ему долг. Для Гурова не составило большого труда раскрутить подельников на признание соучастия в убийстве, а затем и самому игровому царьку было некуда деваться. И сейчас сыщик сам хотел сказать Ненашеву о том, что с него снимают все обвинения. Гуров просто считал себя обязанным лично извиниться перед парнем за отсутствие профессионализма коллег.

Гуров решил, что созерцания и воспоминаний вполне достаточно, и прошел в допросную. Сыщик открыл дверь и на несколько секунд задержался на пороге. До этого момента он общался с Ненашевым лишь однажды – когда изучил материалы дела и захотел лично услышать версию парня. Ну а потом разговаривать с Максимом необходимости не было. Тот ни помочь, ни помешать расследованию Гурова не мог. И сейчас сыщик не удивился, встретив подозрительно-недоверчивый взгляд Максима. Гуров был уверен, что Ненашев уже давно получил информацию о своей репутации, но отсутствие веры московским полицейским в его глазах было вполне объяснимо. А вот страха в них не было вообще! Гуров подошел к столу, но решил не садиться.

– Максим, я к тебе с хорошими вестями, – проговорил сыщик, слегка улыбнувшись в ответ на недоверчивый взгляд парня. – Мы нашли настоящего убийцу Тарханова, и теперь ты можешь быть свободен.

– Что, совсем и прямо сейчас, гражданин начальник? – Ненашев все еще смотрел на полицейского скептически, но в глазах уже появились отголоски надежды и искорки радости.

– Прямо сейчас. И зови меня Лев Иванович. Обращение «гражданин начальник» я предпочитаю слышать от преступников, – вновь улыбнулся Гуров, отметив, что образ этого парня и тюремный жаргон совсем несовместимы. – Я хочу извиниться перед тобой за своих коллег. Они совершили ошибку, не проработав все версии убийства как следует. Но теперь несправедливость устранена, и все обвинения с тебя сняты.

– Лев Иванович, а что было бы, если бы вы не занялись этим делом? – не сводя глаз с сыщика, поинтересовался Максим.

– Я думаю, то же самое, что и сейчас, только на это, возможно, ушло бы чуть больше времени, – спокойно ответил Гуров. – Прямых улик против тебя не было, и за решетку ты мог попасть только в том случае, если бы кто-то из должностных лиц сам совершил преступление. Но поверь, таких среди сыщиков мало. Большинство полицейских – честные и преданные делу люди. И я уверен, что настоящего убийцу Тарханова все равно бы нашли.

– Давайте я сделаю вид, что поверил вашей тираде, – усмехнулся Ненашев. – А вот вам, Лев Иванович, отдельное и огромное спасибо. Если бы в полиции были все такие, как вы, то такие, как я, за решеткой бы никогда не оказывались. И еще! Если вам когда-либо понадобится моя помощь в любом деле, безразлично, в каком, обращайтесь. Сделаю все, что могу, и что не могу – тоже! Если бы не вы, они бы меня точно за решетку отправили. Я таких историй тут достаточно понаслушался.

– А ты не особо зэковским байкам верь, – улыбнулся в ответ сыщик. – Конечно, ошибки у всех случаются, но их в полиции не так много, как некоторые рассказывают. Ну а за предложение помощи благодарю, даже если никогда им и не воспользуюсь. Ты тоже можешь ко мне обращаться напрямую, если возникнут какие-то вопросы. Ну а теперь нам, пожалуй, пора попрощаться. Конвойный сейчас отведет тебя за личными вещами, получишь их – и свободен. Вот тебе копия решения суда об освобождении из-под стражи…

После расставания с Ненашевым сыщик отправился к себе в кабинет. Срочных дел у него не было, да и Станислав в главке отсутствовал, занимаясь собственным расследованием. Так что Гуров решил посвятить оставшееся до обеда время написанию отчетов, которые еще неделю назад требовал от него генерал.

Войдя в кабинет, Гуров принюхался. Запах сигарет, которые утром курил Крячко, еще не выветрился, и сыщик решил открыть окно. Конечно, курить в кабинетах в главке было строжайше запрещено – на бумаге, но многие сотрудники грешили этим делом, на всякий случай скрывая свой порок от начальства. Да и сам Гуров, хотя брал сигареты крайне редко, иной раз подымить в помещении и себе позволял.

Едва сыщик открыл окно, как в комнату ворвался прохладный весенний ветерок с запахом распускающихся почек. Его не могла заглушить даже гарь автомобильных двигателей, которую москвичи давно не замечали, и которая иной раз заставляла чихать «понаехавших» в столицу провинциалов. Сейчас стояла середина апреля, и погода была крайне неустойчивой. В течение часа могло стать жарко по-летнему, а затем внезапно нахлынуть дыхание мартовских холодов. Да и прохожие на улице выглядели так, что понять, какую одежду стоит надевать перед выходом из дома, наблюдателю было крайне сложно: один шел по тротуару в футболке, а другой – в куртке и шапочке! В общем, апрель в Москве, как и в большинстве городов средней полосы России, мог схватить прохожего в жаркие любовные объятия и следом же дохнуть в лицо холодом равнодушия.

Гуров постоял перед открытым окном, вдыхая то, что жители мегаполисов без тени смущения называли «свежим воздухом», а затем вернулся к столу. Достав из сейфа бумаги, сыщик углубился в работу, почти автоматически составляя отчеты по каждому из дел, которые он помнил практически наизусть. И заглядывать в материалы закрытых дел ему приходилось только для уточнения мелких деталей. К примеру, точного времени того или иного события. Однако завершить составления отчетов до обеда, как и планировал сыщик, ему не удалось. Как всегда случается в подобных случаях, от рутины его отвлек телефонный звонок.

– Лев, ты мне срочно нужен! – раздался в трубке голос Орлова.

– Петр, я тут немного занят, – недовольно вздохнул сыщик. – Во-первых, доделываю отчеты, которые ты сам от меня требовал. А во-вторых, уже обед скоро. Давай я к тебе через часок подойду. Сразу и отчеты отдам, и о новом задании, которое ты мне сунуть хочешь, поговорим. Не умрет же никто за это время.

Судя по тому, что Орлов назвал сыщика по имени, рядом с ним во время этого звонка посторонних не было. А это значит, что Гуров мог себе позволить говорить с другом откровенно, а не официальным тоном, как подчиненный с начальником. Именно поэтому он и решил, что новое служебное задание может подождать. Оказалось, что это не так.

– Лева, если я говорю «срочно», значит это действительно срочно! – сердито зарычал в трубку генерал. – Кстати, заодно тут и пообедаешь.

– Тут? Ты себе обед в кабинет стал заказывать? Причем на несколько персон сразу? – не обратив никакого внимания на тон друга, попытался пошутить Гуров.

– Лева, я тебе уже сто раз говорил, что второго такого клоуна, как Крячко, мне в главке не нужно! – Судя по раздражению Орлова, дело, которое он хотел обсудить, было действительно серьезным. – Я не у себя в кабинете. В ресторане на Петровском бульваре, недалеко от Трубной. Срочно дуй сюда. Тут поговорим, тут и пообедаешь. Если, конечно, кусок в горло полезет!

– Понял. – Сыщик сразу же избавился от шутливого тона. – В течение получаса доберусь!

Ресторан поблизости от станции метро «Трубная», куда Гуров добрался раньше обещанного времени, выглядел весьма презентабельно, хотя на вкус сыщика, слишком футуристично. Белоснежные кожаные кресла и диваны сильно напоминали оборудование космических кораблей из фантастических фильмов, которые Гуров несколько раз смотрел. Стеклянные столешницы с никелированными салфетницами, перечницами, солонками и прочей столовой утварью в дополнение к ним лишь подчеркивали эффект. А сводчатые потолки ресторана и вовсе создавали ощущение, что ты оказался именно в обеденном салоне космического корабля. Отдельные кабинеты, куда Гурова проводил метрдотель, встретивший его в дверях, были выдержаны в аналогичном стиле. Пожалуй, только без сводчатых потолков.

Войдя в кабинет, сыщик быстро оценил обстановку, которая казалась весьма напряженной. Вместе с Орловым в помещении находились еще двое. Одной была красивая женщина далеко за тридцать, которая смотрелась весьма эффектно. А ее белый брючный костюм органично вписывался в антураж. Вот только выражение лица женщины портило впечатление, которое она своим внешним видом пыталась производить. На нем застыло выражение отчаяния, беспокойства и испуга, которые в сочетании с жесткой решительностью, мелькавшей в глазах, портили ее привлекательность и создавали весьма странный эффект. Гурову показалось, что так сильно женщина ничего не боялась последние пару десятков лет. Если вообще когда-нибудь до такой степени боялась в своей жизни!

Мужчина, сидевший рядом с ней, напротив, был спокоен, сух и сосредоточен. Выглядел примерно на пятьдесят лет, хотя и пытался молодиться. И сыщику даже не нужно было читать его биографию, чтобы понять, что этот человек немало лет провел в спецназе. Возможно, армейском. И скорее всего, не раз бывал в горячих точках. А вот на семейную пару эти двое не походили, да и держались немного поодаль друг от друга, и сыщик сделал вывод, что это начальница и подчиненный. И, как выяснилось через несколько секунд, не ошибся.

– Марина Федоровна Запьянцева. Глава фирмы «ЭкспертПлюс», – первой представил женщину Орлов после того, как встал со своего места и пожал руку Гурову. – Степан Андреевич Хворостов – начальник ее службы безопасности, – а затем повернулся к собеседникам: – А это Лев Иванович Гуров. Лучший сыщик в Москве и, скорее всего, во всей России.

– Сразу прошу отбросить в сторону любые шуточки относительно моей фамилии, – холодно произнесла женщина после представления сторон. – Мой покойный муж – сибиряк. И его фамилия происходит от народа, проживавшего на территории Западной Сибири. Прозвище «Запьяне» или «Запьянцы» было дано этому народу из-за их основного занятия – зимней рыбалки на реке Запья, которая протекает в этом регионе.

– Ну моя фамилия тоже никакого отношения к буддийским духовным наставникам не имеет. – Гуров спокойно улыбнулся в ответ на эту странную, показавшейся неуместной, реплику женщины. – Она образована от разговорной формы церковного имени Гурий, которое на древнееврейском означает «молодой лев, львенок». Так что моя фамилия дополнение моего имени. Правда, была таковой в прошлом.

– Это все к чему было сказано? – удивленно перевел взгляд с одного на другую генерал.

– Это небольшой экскурс в антропонимику для лучшего понимания друг друга, – с той же улыбкой за двоих ответил сыщик. Запьянцева натянуто улыбнулась в ответ.

– Ну раз вы закончили свои интеллектуальные игрища, то давайте займемся нашим вопросом, – недовольно проворчал Орлов. – Тем более он чрезвычайно важный и не требующий отлагательства. Марина Федоровна, вам слово.

– Какие-то ублюдки похитили мою дочь! – почти выкрикнула женщина и замолчала, закрыв лицо руками.

– Марина Федоровна? – настоятельно потребовал генерал, но Запьянцева в ответ лишь покачала головой, не отнимая рук от лица. Гурову показалась, что она сдерживает плач, и выглядело это вполне искренне.

– Ладно. Тогда я сам, – покачал головой генерал. – А вы меня, Марина Федоровна, поправьте, если я ошибусь.

Дочку Запьянцевой звали Алина. Девочке было девять лет, и она училась в четвертом классе лицея «Вторая школа имени В. Ф. Овчинникова», считающегося одним из лучших в Москве. Сегодня у девочки должно было быть пять уроков, но последний из них – изобразительное искусство – неожиданно отменили, и учеба у Алины закончилась раньше срока.

Несмотря на то что девочка учится буквально в нескольких сотнях метров от дома, а рядом с лицеем располагается Гагаринский ОВД, то есть район максимально безопасный, Алину всегда возили на учебу на машине, как и забирали. По словам Орлова, мать объяснила это тем, что по дороге от дома, который находится на улице Губкина, приходится переходить всегда оживленный Ленинский проспект. Именно для того, чтобы не случилось какой-нибудь беды на дороге, четвероклассницу и возили на учебу и обратно на машине. Утром это всегда делала мама, а после окончания занятий, в большинстве случаев, один из водителей «ЭкспертПлюс».

Сегодня из-за раннего окончания занятий Алина, вместо того чтобы ждать машину в лицее, решила вместе с подругой сходить в магазин «Азбука вкуса», который располагался через дорогу от школы, за пирожными. И как только они перешли улицу, рядом с девочками остановилась машина. Из нее выскочил мужчина в маске, схватил Алину и затащил ее внутрь автомобиля. Причем все это случилось так быстро, что девочка даже не вскрикнула. Машина похитителей тут же рванулась с места, а затем позвонил неизвестный и потребовал от Запьянцевой выкуп за девочку в размере пятисот миллионов рублей. И дали на поиски денег двадцать четыре часа.

– Это вкратце вся история, – закончил рассказ Орлов. – Осталось добавить три момента. Во-первых, похититель дал Марине Федоровне час на обдумывание условий и должен позвонить минут через двадцать. Во-вторых, бандит потребовал не сообщать о похищении в полицию, иначе девочку убьют. В-третьих, я Марине Федоровне вопросы задавать не стал. Решил лишний раз не беспокоить. Так что спрашивай ее сам.

Гуров на несколько секунд задумался, прежде чем сыпать вопросами. А их у сыщика возникло немало. И в первую очередь его интересовало, как Запьянцева так быстро смогла отреагировать на ситуацию и найти решение, которое и требование похитителей не нарушит, и правоохранительные органы к поискам девочки подключит, – выйти на Орлова и попросить поручить спасение Алины надежному сыщику. А то, что искать девочку придется неофициально, Гуров ничуть не сомневался. Иначе зачем было назначать встречу в ресторане, а не в главке, в кабинете генерала?! Впрочем, этот вопрос можно отложить на более поздний срок. Он лишь подчеркивал деловую хватку Запьянцевой. А сейчас были темы поважнее.

– Марина Федоровна, у вас есть деньги для выкупа? – спросил сыщик.

– Найду, – ответила женщина, впервые после вопроса Орлова о похищении ее дочери оторвав руки от лица. Глаза у Запьянцевой были красные, но сухие.

– Хорошо, – кивнул головой Гуров. – Сделаем так: как только похититель позвонит, вы ему скажете, что такую сумму собрать непросто, и попросите разделить выкуп на две части. Дескать, двести пятьдесят миллионов вы сможете найти через двенадцать часов, а остальные – еще через двенадцать…

– Это еще зачем? – впервые подал голос Хворостов. – Что за глупости? К чему все эти затягивания? Марина Федоровна может уже часа через четыре требуемую сумму набрать. Передаем выкуп, следим, куда его повезут, а потом сразу возьмем всех. Делов-то?! Зачем девочку так долго ожиданиями мучить?

– Господин начальник охраны, рекомендую вам заниматься своим делом, и как следует, а не соваться в работу профессионалов, – жестко ответил Гуров. – У меня нет времени спорить с вами и что-то объяснять. Моя задача – спасти Алину. А если вы хотите потерять и ребенка и деньги, то зачем меня позвали? Действуйте по-своему, а я тогда пойду. Но кровь малышки будет на ваших руках!

– Почему вы так говорите? – с болью в голосе воскликнула Запьянцева.

– Марина Федоровна, до следующего звонка похитителей осталось немного времени. Мне некогда все сейчас объяснять. Объясню позже! А пока просто сделайте то, что я прошу, – почти взмолился Гуров. – Дело в том, что девочка могла увидеть лица бандитов. Или что-то услышать, или еще бог знает что! У нас в стране похищение детей дело редкое, но слишком часто такие преступления заканчиваются гибелью ребенка. Даже в тех случаях, когда выкуп заплачен вовремя.

– Хорошо. Вы – главный. Я слушаю, – ответила на эту тираду Запьянцева.

– Отлично, – кивнул сыщик, – просите, умоляйте, но добейтесь того, чтобы передачу выкупа разделили на две части. Даже если в этом случае потребуют больше, соглашайтесь. На данный момент почти все. Если спросят, зачем сумму делить, скажите, что со второй частью можете на несколько часов задержаться. Об остальном поговорим после разговора с бандитами. Они вам на сотовый обещали позвонить?

– Нет, – покачала головой женщина. – Они потребовали, чтобы я из офиса никуда не отлучалась. Звонить будут именно туда. Но мы со Степаном Андреевичем вышли через подвал здания. Про этот путь мало кто даже у нас знает. И я не знала, пока мне Степан Андреевич о нем не сообщил. А для звонка сделала переадресацию. То есть звонок на офисный номер перенаправят сюда.

– Ага. Значит, за офисом кто-то из похитителей следит! – констатировал Гуров. – Конечно, вы очень рисковали, уходя оттуда. Надеюсь, вас никто не видел?

– Это исключено, – сухо ответил вместо начальницы Хворостов. – Через подвал можно выйти только к техническим помещениям. Пока Марина Федоровна договаривалась о встрече с господином генералом, я подогнал туда неприметную машину, никак с нами не связанную. На ней мы и уехали. Никто на нас внимания не обратил, и «хвоста» тоже не было. В этом я уверен!

– Очень хорошо! – искренне похвалил его Гуров, надеясь смягчить недавние разногласия. Все-таки работать всем нужно слаженно, чтобы вернуть девочку к матери живой и невредимой. Хворостов на эту похвалу никак не отреагировал.

– И последнее, Марина Федоровна, – обратился сыщик к напряженной матери. – Откуда вы узнали подробности о похищении дочери?

– Подружка ее позвонила и рассказала, – ответила Запьянцева.

– Тогда звоните сейчас же этой девочке и скажите, что похищение Алины – это просто игра, – потребовал Гуров и пояснил, предчувствуя новые вопросы: – Мы пока не знаем возможностей бандитов. Может быть, у них действительно есть способ контролировать ту информацию, которую получают полицейские. Если подруга Алины или ее родители захотят кому-то рассказать про похищение, или, что еще хуже, сообщить в правоохранительные органы, девочка может погибнуть. Поэтому быстренько, пока похитители не вышли на связь, позвоните и скажите про игру. А если девочка спросит, почему сейчас сама с Алиной пообщаться не может, сообщите, что эта игра еще продолжается!

Гуров краем уха слушал разговор Запьянцевой с подругой похищенной Алины, прокручивая в уме те немногие факты, которые успел выяснить о преступлении, и стараясь думать как бандиты. То, что оно было заранее подготовлено, и упоминать не стоило. Причем похитители перестраховались, приехав к лицею задолго до того, как должны были окончиться уроки у девчонки. И это говорило об обстоятельном подходе бандитов. То есть можно было утверждать, что они оказались готовыми ко всему.

А еще преступники были невероятно наглыми. Судя по тому, что Гуров помнил об этом районе, поджидать девочку, чтобы видеть выход из школы, можно было только на дороге, ведущей во дворы непосредственно рядом с отделом полиции! Они совершенно не боялись, что сотрудники ГИБДД или ДПС их выгонят с места стоянки, и не опасались, что полицейские заметят сам момент похищения. Впрочем, последнее мог сделать только сотрудник полиции, случайно проходивший мимо, поскольку сам въезд во двор отдела находился у противоположной стены здания.

Был и еще один вариант такой наглости похитителей: возможно, один из них был действующим или бывшим сотрудником полиции. И тогда слова бандитов о том, что о любом обращении в правоохранительные органы им будет известно, отнюдь не являлись просто блефом. В этом случае и сама Запьянцева, и Орлов не перестраховались, организовав встречу на нейтральной земле – в ресторане.

И еще один вывод из известных сыщику фактов: преступники вполне были готовы применить любую степень насилия к своим жертвам. Возможно, даже убить. В том числе и похищенную девочку. Это следовало из того, что бандиты прекрасно знали, что за ребенком после уроков чаще всего приезжает водитель. Просто так похитить ребенка у него на глазах было невозможно. Вероятно, его потребовалось бы вывести из игры, причем надолго, чтобы дать себе шанс скрыться. И делать это следовало быстро, поскольку отдел полиции находился в двух десятках метров от предполагаемого места преступления. И единственный способ мгновенно нейтрализовать водителя при захвате девочки – застрелить его. Лучше всего – из оружия с глушителем. И если таковой у них был, то это говорило не только об отличной подготовке похитителей, но и об их хорошем техническом оснащении.

– Все в порядке? – поинтересовался Гуров, едва Запьянцева закончила свой разговор.

– Да. Девочка окончательно успокоилась. И спасибо вам, что подсказали насчет ее звонков моей дочери! Я бы не знала, что говорить, – ответила женщина.

Она старалась казаться спокойной и собранной, но для сыщика было очевидно, что Запьянцева готова вновь заплакать. Гуров хотел бы сказать, что все закончится хорошо, но не мог. Во-первых, такое обещание откровенно пахло излишней самоуверенностью и ложью, поскольку сыщик не мог гарантировать его исполнение. А во-вторых, сама мать похищенной девочки сейчас в него не поверила бы. Гуров так и не нашел, что ответить на фразу Запьянцевой, но от этой необходимости его избавил телефонный звонок: похитители вышли на связь на три минуты раньше, чем обещали. На всякий случай Лев Иванович взял этот маленький факт на заметку.

– Включите громкую связь. Я запишу разговор на диктофон, – распорядился сыщик. – О чем с ними говорить, помните?

Запьянцева сглотнула подбежавший к горлу комок и молча кивнула.

– Все остальные не издают ни звука! – отдал второй приказ Гуров и кивнул женщине: – Отвечайте.

– Алло, – почти спокойным голосом проговорила Запьянцева, включая громкую связь на телефоне.

– Вы уже подумали, что вам дороже: ваша дочь или ваши деньги? – раздался в трубке мужской голос, который был сильно искажен какой-то компьютерной программой, и идентифицировать его точно не удастся.

– Конечно же, дочка! – нервно ответила Марина, и сыщик не понял, начала она отыгрывать свою роль или действительно очень волнуется. – Вот только сразу я их собрать не смогу!

– А я и не требую деньги через минуту. Суток вам вполне хватит. – В голосе похитителя послышалась издевка.

– Вы не понимаете! – вновь взволнованно воскликнула женщина. – Мне сразу не собрать такую сумму. На счетах есть только половина из них. Для получения второй части придется кое-что продать…

– Ты что, сучка, мне голову морочить вздумала?! – яростно заорал похититель, впервые выйдя из состояния равновесия.

И тут же в трубке невнятно зазвучал другой голос. Так тихо, что сыщик не мог разобрать слов. Запьянцева хотела что-то ответить бандиту, но Гуров остановил ее жестом и прислушался. Вот только из телефона раздавалось лишь невнятное бурчание, словно микрофон сотового телефона бандита чем-то закрыли, но не слишком плотно. В зале ресторана повисла тишина, которую, казалось, можно было резать ножом, а затем из телефона Запьянцевой вновь раздался тот же самый измененный голос. Бандит говорил уже совершенно спокойно.

– Так, что вы хотите мне предложить? – с той же издевкой поинтересовался он. – Но раз уж вы стали выдвигать условия, и я выдвину свое: если то, что вы скажете, мне не понравится, я прямо сейчас отрежу вашей дочке ушко и пришлю вам его с курьером.

Гуров четко видел, что Запьянцева едва сдержалась, чтобы не крикнуть. И в ее взгляде, направленном на сыщика, он прочитал: «Если из-за твоего плана моя дочь пострадает, я тебя разорву на части!» Гуров в ответ понимающе и ободряюще улыбнулся. Марину это немного успокоило.

– Я не отказываюсь платить и очень надеюсь на ваше благоразумие и на то, что вы не тронете мою дочь, – чуть дрожащим голосом произнесла она. – Я до сих пор выполняла все ваши условия и готова их выполнять дальше. А мое предложение – это не условие, а простое дробление сделки. Я готова вам заплатить половину суммы через двенадцать часов, а вторую – еще через двенадцать.

– Не понял. Те же двадцать четыре часа получаются, – удивленно проговорил похититель. – В чем подвох?

– Нет никакого подвоха, – ответила Запьянцева. – Дело в том, что продажа бумаг, чтобы набрать всю сумму, может чуть затянуться – на час или два. И я не хочу, чтобы вы решили, будто я специально тяну время, и захотели бы навредить моей девочке. Передача первой части раньше срока – это, скажем так, жест доброй воли и просьба немножко подождать, если с получением второй части выйдет небольшая заминка. Но это не обязательно произойдет! Я сделаю все возможное, чтобы собрать всю сумму не позднее двадцати четырех часов после этого разговора.

– Ты сама такая умная или кто подсказал? – вновь язвительно поинтересовался бандит. – А муженек твой, покойник, знал, что ты такая умная, когда тебя в жены брал? Или ты им втихаря всегда крутила-вертела?

– Зачем вам подробности моей личной жизни? – сдавленно поинтересовалась Запьянцева.

– Да мне-то они ни к чему. Я и так о тебе и твоем муженьке много чего интересного знаю, – зло ответил похититель. – Ладно. Не хочу с тобой слишком долго болтать, на всякий случай. Я согласен на твои условия. Через одиннадцать часов позвоню и скажу, куда привезти деньги. И предупреждаю: если снова начнешь увиливать, то твоя дочка действительно пострадает! На этот раз обещаю, что отрежу ей не ухо, а ступню.

И на этой угрозе бандит отключил связь. В комнате вновь повисла напряженная тишина, и казалось, что никто не решается ее нарушить. В этом мертвом безмолвии тихая мелодия, которая раздалась в тот момент, когда сыщик выключал диктофон на своем смартфоне, показалась всем такой же громкой, как пушечный выстрел. Запьянцева вздрогнула.

– Я все сделала, что вы хотели. Что дальше? – поинтересовалась она, не сводя глаз с сыщика.

– Сейчас мы расстанемся, – тихо ответил Гуров. – Вы отправитесь в офис тем же путем, которым оттуда выбрались, и будете ждать моего звонка, а мы займемся поиском вашей дочери. Сейчас нам будет необходимо обработать всю информацию, которую удастся собрать по поводу похищения Алины, а затем мы с вами снова пообщаемся. И еще. Мне нужна фотография девочки.

– Сейчас отправлю вам на телефон, – кивнула головой Запьянцева.

– Марина Федоровна, и все же я считаю, что вы совершаете ошибку, доверившись полицейским! – очень резко после спокойной интонации сыщика прозвучал голос Хворостова. – Говорю же, мы можем сделать все своими силами, быстрее и четче. Передаем похитителю выкуп, отслеживаем его, а потом захватим бандитов и спасем девочку. Благо опыт в подобных делах у меня имеется!

– Степан, мы уже все обсуждали, и я тебе свою позицию объяснила, – устало ответила его работодательница. – И решения я не изменю.

– Блин, Марина Федоровна, да от этих ментов толку как от козла молока! – почти взорвался начальник охраны. – Им только пьяных гонять, да и то только тех, кто в морду дать не может! Да на всяких бомжей уголовку вешать, которую раскрыть не могут. Или вынюхивать, у кого и что плохо лежит. А как только у них жопа начинает гореть, так они – в кусты, и тут же вызывают либо спецназ, либо ФСБ. От них толку – ноль!..

– Степан! – строго осадила его Запьянцева, покосившись на полицейских.

Орлов от этого наезда бывшего армейского спецназовца (а Гуров в этом уже не сомневался) побагровел: генерал не привык кому-то спускать подобные разговоры. Сыщик же оставался абсолютно спокойным. Он подобное слышал почти каждый день, а вот Петр, засидевшись в кабинете на высокой должности, видимо, забыл, как именно воспринимает полицейских определенный контингент жителей. Гуров решил не накалять обстановку. Вспышка Хворостова была ему на руку. По крайней мере, он теперь точно ждал, что на конструктивный диалог и всеобъемлющую помощь начальника охраны может не рассчитывать. Да и присматривать за ним придется, чтобы не натворил вгорячах лишнего!

– Блин, Марина Федоровна, вы разве не понимаете, что похитители вас не случайно выбрали? – не обратив внимания на реплику Запьянцевой, продолжил начальник охраны. – Они на вас или вашего мужа зуб имеют. Возможно, вы им когда-то перешли дорогу.

– А в этом господин Хворостов, возможно, прав, – холодно встрял в разговор Гуров, и даже Хворостов замолчал и с удивлением в глазах повернулся в его сторону. – А кто может, как он выразился, на вас зуб иметь? Возможно, какие-то партнеры или конкуренты. Или бывшие сотрудники, которые считают себя несправедливо уволенными. Например, кто-то из служащих охраны. Никого не увольняли недавно, Марина Федоровна?

Все молчали, и даже Запьянцева не спешила отвечать на этот вопрос. А Гуров продолжил:

– Впрочем, мы это в ближайшее время выясним, поскольку «вынюхивать», как заметил господин Хворостов, мы отлично умеем. И чтобы не терять лишнего времени, которого у нас и так немного, позвольте мне побыстрее нюхачеством заняться. Вы благоразумный человек, Марина Федоровна! Поэтому позвольте мне профессионально заниматься своим делом, а сами отправляйтесь в офис, как я и просил, и ждите моего звонка. Возможно, пообщаться нам с вами придется даже раньше, чем я предполагал…

Глава 2

Гуров вернулся в главк без Орлова. Они лишь обменялись несколькими фразами на стоянке после того, как покинули ресторан, а затем генерал поехал на машине в министерство, а сыщик отправился к себе в кабинет. Перед тем как туда идти, Гуров позвонил Станиславу и точно так же, как генерал, вызвал его самого около получаса назад, потребовал от друга немедленно лететь в главк, ничего ему не объяснив и сказав, что дело чрезвычайно срочное.

Перед расставанием Орлов витиевато обругал матом Хворостова и предложил Гурову изолировать начальника охраны Запьянцевой до тех пор, пока не будет найдена девочка. Однако, немного поразмыслив, сыщик от этого предложения отказался. Во-первых, потому что не считал, что Хворостов станет реальной помехой в освобождении Алины. Во-вторых, этот шаг мог вызвать недоверие Марины и помешать ей быть откровенной, когда такое потребуется. А в-третьих, сыщик еще надеялся, что предвзятое отношение Хворостова к полиции удастся разрушить, и начальник охраны сможет оказать реальную помощь хотя бы надежными людскими ресурсами, поскольку в этом Гуров был сейчас ограничен. Сыщику, конечно же, тоже был неприятен недавний всплеск эмоций Хворостова, но с этим можно жить спокойно. Наказать за такое отношение к полиции начальника охраны получится только реальными делами. А его помощь в поисках Алины может оказаться неоценимой, поскольку вряд ли кто-то лучше Хворостова знает, от кого именно в последнее время исходили угрозы в адрес его работодательницы.

По дороге в главк Гуров пытался просчитать последовательность шагов, которые для розыска похитителей Алины следует совершить в первую очередь: уж очень много нужно было сделать, а времени на все отводилось мало. Сыщикам придется действовать в очень жестком цейтноте, возможно, пытаясь решать несколько задач одновременно. Однако начать все-таки следовало с розыска машины, которую похитители использовали для похищения девочки. Гуров был почти на сто процентов уверен, что это ничего не даст, но выполнить данную задачу было необходимо. Хотя бы для того, чтобы потом не жалеть об упущенном шансе, который был один на сотню тысяч!

Еще одной очень важной задачей было попытаться расшифровать то, о чем говорили похитители в тот момент, когда микрофон их телефона был неплотно прикрыт. Гуров полагал, что компьютерная обработка записи его диктофона поможет что-то разобрать. И возможно, этот разговор даст какие-то зацепки по поводу личностей похитителей (а их было минимум двое!), а также о причинах того, почему они украли именно дочку Запьянцевой.

Ну и третьим важным шагом была отработка всех приближенных Марины, чтобы определить, кто из них мог быть причастен к этому похищению. Сыщикам следовало установить всех врагов и завистников начальницы «ЭкспертПлюс». И тут сделать придется немало, и Гуров очень рассчитывал на помощь Крячко и Хворостова, поскольку в одиночку с такой задачей за столь короткий срок справиться было нереально.

И еще, конечно же, предстоял разговор с самой Запьянцевой. К тому времени, когда Гуров собирался завершить главные задачи, у женщины окажется вполне достаточно времени, чтобы хорошенько подумать о том, кто из ее недругов был способен организовать или лично участвовать в похищении Алины. Интуиция подсказывала сыщику, что весьма маловероятным был вариант, что за захватом девочки стоит абсолютно посторонний человек, который просто выбрал директора «ЭкспертПлюс» в качестве «дойной коровы», ткнув пальцем в справочник московских предпринимателей. Для похищения Алины с требованием выкупа у бандитов были свои причины, и очень важно постараться их найти как можно быстрее!

Несмотря на то что от станции метро «Трубная» до главка ехать не так уж и долго, Станислав добрался до кабинета быстрее Гурова. Видимо, интонация, с которой сыщик назначал Крячко встречу, заставила того сразу же понять, что дело не требует ни минуты отлагательств. Это в обычное время Станислав пунктуальностью не отличался и мог опоздать на службу и на полчаса и на час, но когда начиналась серьезная работа, то Крячко выказывал такую активность и работоспособность, что успеть за ним мог не каждый! Вот и сейчас, когда Гуров вошел в кабинет, Станислав уже поджидал друга, внешне равнодушный, курил у окна, выпуская дым в форточку. Но как только сыщик вошел, взгляд Крячко цепко впился в лицо друга.

– Стас, нам предстоит найти десятилетнюю девочку, которую украли у школы и требуют выкуп. Причем на все и про все у нас есть не больше суток. А в идеале – меньше двадцати часов, – ответил на немой вопрос Гуров.

– Понятно. Киднеппинг. А почему мы, а не ФСБ? И к чему такая секретность? – поинтересовался Станислав, хотя и предполагал, каким будет ответ.

– Похитители потребовали, чтобы жертва в правоохранительные органы не обращалась. Дескать, они об этом сразу узнают. Возможно, у бандитов есть тут свой человек, но я предполагаю, что это блеф. И все же подстраховаться не мешает, – пояснил сыщик. – К тому же за офисом матери похищенной девочки следят, и она встречалась со мной и Орловым тайно. Возможно, следят не только за офисом. Как бы то ни было, заниматься этим делом будем только мы с тобой и начальник охраны из фирмы матери. А в полиции о похищении знают только трое: ты, я и Петр. И на помощь наших коллег рассчитывать не приходится. Информация о похищении на сторону уйти не должна.

– Ну я-то о похищении еще ничего не знаю, – фыркнул Крячко. – Что? Где? Когда?

– Давай посерьезнее, Стас, – недовольно посмотрел на шутника Гуров.

Сыщик рассказал другу все, что удалось узнать во время встречи с Запьянцевой и Хворостовым. Старался излагать только факты, умалчивая о своих ощущениях и давая этим возможность Станиславу самому оценить ситуацию. Умолчал он и о трениях с начальником охраны, поскольку надеялся, что в ближайшее время уладит с ним все разногласия. А когда Гуров закончил, то поинтересовался у друга:

– Как полагаешь, с чего мы должны начать?

– Машина, окружение бизнесвумен, проверка всех сотрудников, – ответил Станислав.

– Согласен, но с небольшой корректировкой, – кивнул сыщик. – Ты в первую очередь проверишь запись разговора с похитителями. Возможно, удастся что-то узнать из диалога между бандитами, который на записи не разобрать. У тебя же есть такой спец, который сделает все, что нужно, будет держать рот на замке и не станет задавать лишних вопросов?

– Есть такой компьютерщик, – хмыкнул Крячко. – Только он сова. Спасть ложится под утро и сейчас может не ответить на звонок.

– Стас, не компостируй мне мозг! – недовольно рыкнул Гуров. – Если не ответит на звонок, поедешь к нему домой. Мне расшифровка этой записи нужна как можно быстрее.

– Да я просто объяснил! – развел руками Станислав. – Конечно, найду я этого человечка и поставлю задачу в течение часа. А во вторую очередь что?

– А пока твой хакер занимается записью, ты поработаешь со своей агентурой, – распорядился сыщик. – Возможно, кто-то из похитителей, а может, и все принадлежат к преступному миру, хотя доказательств этого пока никаких. А вот работают они очень нагло и уверенно. Можно сказать, профессионально. Поспрашивай своих стукачей, может, кто-то из них слышал о похищении или подготовке к нему.

– Ты говорил, что информация о похищении не должна никуда утечь. И как я свою агентуру опрашивать должен? – удивился Крячко.

– Не о похищении, а о том, что мы этим занимаемся! – отмахнулся от него Гуров. – И не строй из себя невинную девочку-практиканта. Ты и сам прекрасно знаешь и умеешь вытащить любую информацию, не раскрывая все карты. И еще постарайся с помощью своего хакера установить местоположение телефона, с которого звонили Запьянцевой похитители.

– Будет исполнено, ваше сиятельство, – театрально раскланялся Крячко и вышел из кабинета, предварительно спрятав пепельницу с окурками себе в стол.

После того как Крячко отправился выполнять свою часть задания, забрав у Гурова копию записи разговора Запьянцевой с похитителями, сыщик позвонил Марине, собираясь попросить у нее номер телефона и адрес подруги Алины, которая присутствовала в момент похищения. Однако сделать это сразу Гурову не удалось, поскольку взволнованная женщина забросала его вопросами о поисках похитителей дочери, на которые сыщик ответить не мог. И лишь после того, как он кое-как успокоил Запьянцеву, ему удалось получить от женщины то, что требовалось. Правда, сразу ехать к подруге Алины Гуров не собирался. Он взял ее номер на тот случай, если не удастся определить по видеозаписям с камер наружного наблюдения, на какой именно машине увезли похищенную девочку.

А для начала сыщик отправился в Гагаринский ОВД, который находился буквально в двух шагах от места похищения. Добираться туда от главка было неблизко. Вдобавок, как назло, сыщик то и дело застревал в московских пробках, которых в это время должно быть очень мало. У Гурова промелькнула мысль вызвать патрульную машину, чтобы та с включенной мигалкой сопроводила его до нужного места, но делать этого сыщик не стал. Во-первых, из-за подобного шага потом бы поднялась приличная шумиха, и ему пришлось бы писать десяток объяснительных всевозможному начальству. А во-вторых, такой маневр сразу бы привлек внимание к тому расследованию, которое он ведет. А если у бандитов действительно были в полиции свои люди, пользу похищенной девочке его поездка по Москве в сопровождении полицейской машины бы точно не принесла. В общей сложности с того момента, как Запьянцева закончила разговор с похитителями, и к тому периоду, как Гуров добрался до Гагаринского отдела, прошло около двух часов, и это время было потрачено почти впустую!

Никого из Гагаринского ОВД сыщик не помнил. Конечно, он мог без каких-либо препятствий потребовать у дежурного офицера показать ему записи с камер видеонаблюдения, расположенных по периметру отдела, но делать этого не стал. Гуров прекрасно понимал, что начальство «на земле» очень не любит, когда приезжают «важняки» из главка и через их головы что-то требуют от подчиненных. Поэтому сыщик решил соблюсти этакие законы вежливости и наведаться к подполковнику Говорову, который этот отдел и возглавлял. Естественно, во время визита без расспросов не обошлось, но Гуров отделался от начальника дежурными фразами типа «проверка агентурных данных» и спокойно получил разрешение. А единственным негативным эффектом от общения с руководителем местных полицейских стало потраченное время. Хотя на это общение и ушло не больше десяти минут, сыщику они показались вечностью.

А вот ожидаемого результата старания Гурова не дали. В отделе полиции лишь две внешние камеры видеонаблюдения смотрели в сторону школы. Однако участок улицы в районе пешеходного перехода, возле которого и похитили Алину, находился в слепой зоне у обеих. Сыщик знал лишь приблизительное время похищения девочки. И в течение получаса, когда оно могло произойти, в поле зрения камер попало слишком много машин, направляющихся со стороны школы или к ней, чтобы можно было, не зная ни цвет, ни марку автомобиля, определить, в каком именно из них увезли девочку. А объявление в розыск всех машин слишком надолго затянуло бы поиск похитителей.

Этого Гуров допустить не мог и отправился в школу, которая также была оборудована видеокамерами. Однако здесь ситуация обстояла еще хуже. Эти камеры просматривали только внутреннюю часть школьного двора, расположенную перед тремя входами в учебное заведение. Еще одна из них захватывала сам въезд во двор, который перекрывался шлагбаумом. А вот участок тротуара перед забором почти в обзор не попадал.

Зато Гуров узнал точное время, когда Алина с подружкой вышли из школы, и это позволило существенно снизить число машин, которые проезжали мимо учебного заведения. Однако и это давало сыщику немного. Во-первых, он не знал, в какую сторону поехала машина похитителей. А во-вторых, неизвестно, сколько прошло времени с того момента, как девочки покинули школу и решили направиться в магазин. Возможно, они еще долго стояли за забором, прежде чем решиться на этот поход. В общем, надежды Гурова найти на записях камер видеонаблюдения тот момент, когда похищают Алину, не оправдались, и сыщику придется беседовать с ее подругой, чего он очень не хотел.

Дело в том, что Гуров очень боялся растревожить девочку, и это могло привести к самым неприятным последствиям. Общаться с ней без родителей было рискованно, поскольку и сама подруга Алины могла испугаться, да и ее мама или папа могли подать жалобы. А раскрывать семье, что произошло реальное похищение, было просто недопустимо. И все же сыщик нашел выход из этого положения. И помогли ему те несколько уроков театрального мастерства, которые полушутя дала мужу Мария Строева. Гуров вздохнул, собираясь с духом, и набрал на телефоне номер девочки, который ему дала Запьянцева.

– Алло! Кто это? – раздался в трубке девичий голосок.

– Привет, Вероника! – заговорщицким тоном проговорил в ответ сыщик. – Ты меня не знаешь. Я хороший друг Марины Федоровны, мамы Алины. Она же тебе говорила, что мы сейчас играем в похищение?

– Ага, – все еще недоверчивым тоном произнесла девочка.

– Так вот, – продолжил Гуров. – Меня зовут дядя Лева, и я играю сыщика. Моя задача – найти Алиночку и освободить ее из лап злых похитителей. Мне Марина Федоровна запретила обращаться к кому-то за помощью, но без тебя я не справлюсь, и тогда меня накажут. Ты мне поможешь спасти твою подружку?

– А как вас накажут? Вы же взрослый! – развеселившись и доверившись игре, предложенной сыщиком, поинтересовалась девчонка.

– Меня с работы выгнать могут! – нашелся Гуров в ответ на этот вопрос.

– Это плохо, – согласилась Вероника.

– Так ты поможешь мне? – с надеждой в голосе спросил сыщик. – Только, чур, никому не говорить, что ты мне помогала!

– Даже маме? – удивилась девочка.

– Даже маме! Она может рассказать Марине Федоровне, и тогда мне точно влетит, – горестно произнес Гуров.

– Ладно. Не скажу! – пообещала малышка. – Так чем вам помочь?

Примерно через десять минут после начала общения с Вероникой сыщик уже знал все, что ему требовалось. И Гуров даже пожалел, что сразу не решился на подобный трюк, а потратил время на самостоятельный розыск машины похитителей. Впрочем, запись с камер видеонаблюдения Гагаринского отдела полиции, копию с которой он сделал на свой планшет, ему все равно потребовалась. По словам Вероники, машина, в которую затолкали ее подругу, была серая и не очень большая. Марку автомобиля она не знала, зато сообщила, что машина выехала из дворов около полицейского отдела и поехала по улице Фатиевой в другую сторону от Университетского проспекта. И вот там-то как раз ни магазинов, ни камер видеонаблюдения почти не было, и машина похитителей легко могла вновь нырнуть во дворы и там затеряться. Впрочем, Гурова это уже не волновало. В то время когда Алину похитили, в поле зрения полицейских камер попали только две машины, походящие по описанию. А найти их – было делом техники!

– Ну не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся! – невольно проговорил вслух сыщик.

– А зачем шашкой размахивать? Ее же по шашечной доске двигают! – удивилась Вероника. – И с кем мы будем бороться? А разве, когда в шашки играют, еще и борются?

– Нет, солнышко! – рассмеялся в ответ Гуров. – Это у меня поговорка просто такая. Наверное, глупая.

– Ага! Точно, глупая! – согласилась с последним девчонка.

– Зато ты – очень умная и полезная! Ты мне просто здорово помогла, – еще раз рассмеялся сыщик. – Спасибо тебе, Вероника. Ты отличная помощница сыщика. И помнишь обещание – о нашем разговоре никому ни слова!

– Честное-пречестное, никому не скажу! – пообещала малышка.

Самым идеальным вариантом было бы объявить обе машины в розыск. С использованием всех ресурсов. Однако по понятным причинам Гуров сделать этого не мог. И все же у него был один отличный вариант проследить пути этих автомобилей, не поднимая лишнего шума и не привлекая особого внимания. И причины розыска двух машин объяснять не придется.

Для исполнения этого замысла сыщик решил связаться с Марком Ильичом Степановым – одним из самых опытных сотрудников аналитического отдела. Он начинал там свою работу, когда полицейские, да и вообще вся страна, получали информацию в основном на «бумажных носителях», как это принято сейчас говорить. Впрочем, и сам аналитический отдел тогда назывался по-другому, да и у страны было совсем иное имя. Сейчас Марк по большей части занимался обобщением данных для различных отчетов и составлением методичек, в которых учитывался весь опыт прошлых лет. Однако доступ он имел ко всему потоку информации, который проходил через главк: уж с тем, чтобы по камерам ГИБДД отследить, куда от места похищения Алины отправились оба автомобиля, должен справиться безо всяких проблем. Конечно, для поручения Степанову такого задания с ним было лучше пообщаться лично, но времени для этого у Гурова не было, и он достал из кармана телефон, который успел туда спрятать после разговора с Вероникой.

– Привет, Марк Ильич! Не зарос еще плесенью у себя в отделе? – поинтересовался сыщик, когда Степанов ответил на звонок.

– Привет, Лев Иванович. Есть такой грех. А ты что, предлагаешь стариной тряхнуть? – хихикнул аналитик.

– Что-то вроде того, – улыбнулся в трубку Гуров. – Мне нужно проследить, куда поехали две машинки от Гагаринского ОВД. По крайней мере, видео тех мест, где их можно отследить по камерам. Я бы к тебе не обращался, но эту задачу нужно сделать так, чтобы о ней и ее результатах знали только мы двое.

– Ух, ты! Важные шишки на этих тачках катаются или опять у нас в главке крот завелся? – насторожился Степанов.

– Ты же знаешь, Ильич, что кроты и шишки – не мой курятник. Тут дело срочное и важное, но, извини, даже тебе о нем рассказать не могу, – ответил сыщик. – Скажу только, что на кону стоит жизнь человека. Машины нужно найти как можно быстрее. В идеале в течение часа. Возьмешься?