Шепот глубин E-Book

Эмма Хэмм

• Herausgeber: O2
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 367

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Много лет назад из-за природных катаклизмов Земля стала непригодна для жизни и люди были вынуждены перебраться в огромные подводные города. Мира работает инженером в одном из таких городов. Во время одиночной миссии она сталкивается с мифическим монстром из древней цивилизации. Он планирует использовать Миру, чтобы выведать информацию о ненавистных пришельцах с суши, вторгнувшихся в его подводный мир, — и уничтожить их. Пока в планы не вмешивается третья сила — любовь… Способна ли любовь пережить войну в бушующих водах?

Leseprobe

МОСКВА2024

Все вокруг говорило мне, что пора вернуться к написанию истории о монстрах. И вот пришло время…

Время познакомить вас с Арджесом

ГЛАВА 1

— Женщина, а ну, отошла от окна! — разнесся по стеклянному куполу возмущенный крик, отражаясь эхом от стен.

Но Мира выросла в инженерных куполах. Она помнила все их углы и изгибы, знала все препятствия и риски. Стекло перед ней не собиралось ломаться. Прежде чем начать варить металлическую несущую конструкцию, она отдельно проверила его на прочность. Все было в порядке.

Убрав палец с кнопки сварочного аппарата, она подняла защитные очки на лоб и прожгла взглядом мужчину, стоящего в трех метрах под ней.

— Серьезно, Гермон? Думаешь, я тут все не проверила, прежде чем начать варить?

— Судя по тому, как у тебя уже вовсю искры летят, не проверила. — Он ткнул пальцем в сторону трещины на той стороне стекла. — Лично я вижу вон там трещину.

— Это она и есть. — Мира отпустила присоску и покачалась над головой Гермона на снаряжении, прикрепленном к потолку огромного помещения, куда на данный момент никому было нельзя из-за протечек. — Но та часть стекла не соединена с остальными. И течет тут не из трещины, болван ты этакий, а из ржавой заклепки, которую я как раз и меняю. Так что вали-ка ты обратно в свой офис и не мешай мне работать, если не хочешь, чтобы мы оба тут потонули.

Он что-то пробурчал себе под нос, но Мира все равно расслышала пару слов про тупых баб, которые вообразили, что понимают в сварке лучше мужчин.

Девушка знала, как работать со сваркой, ведь занималась этим всю жизнь. Когда-то это была карьера ее отца, пока он не утонул и не оставил ей все свои инструменты. За эти годы она довольно-таки неплохо научилась с ними управляться.

Со вздохом покачав головой, она вновь надела очки и качнулась обратно в сторону ручки с присоской. Впрочем, прежде чем начинать снова рассыпать повсюду искры, она задержалась взглядом на том, что было по ту сторону стеклянного купола, в нескольких сантиметрах от ее лица.

Океан.

Одновременно прекрасный и ужасающий.

Их город стоял на дне океана, глубже всех остальных. Поселения людей соединяли туннели и железная дорога, так что они спокойно могли путешествовать между городами. И это был лишь один из множества куполов, давших течь и закрытых для посещения. Но Мира была одной из тех, кто мог пройти в запертые помещения. Кто мог заглянуть за край обрыва и увидеть поджидавшую там бездну.

Этот самый край находился метрах в десяти от стекла. Там росли разные растения, длинные водоросли покачивало течением. Маленькие стайки рыбок сбивались в группы побольше, чтобы поглазеть на нее, а потом уносились прочь. Вода была кристально чистой, и Мире казалось, что перед ней открыт практически весь океан, но на самом деле ей было видно лишь остальной город. Вдали мерцали синие огни высоких башен, и свет отражался от стекол и металлических стен.

Ее сектор, принадлежавший компании «Бета корпорейшн», был по большей части промышленным. Но в нем находились и комнаты вроде этой, отведенные под развлечения.

Мира бы не смогла забыть красоту этой комнаты, даже если бы попыталась. Несмотря на то что помещением прекратили пользоваться задолго до ее рождения, оно не утратило своей красоты. Полы в бело-золотую клетку, огромные мускулистые позолоченные скульптуры мужчин, поддерживающие потолок по углам, и уйма стекла. Чудо, что все это не разбилось еще давно.

Вот ту трещину, впрочем, ей так или иначе придется однажды подлатать.

Когда начальство поручило ей этот проект — оказывается, какой-то богатей хотел устроить в этой комнате вечеринку и не понимал слова «нет», — она чуть с ума не сошла. Ну конечно же она с радостью взялась за комнату, уже много лет стоявшую под замком. Конечно же она готова была рискнуть жизнью и, вероятно, умереть трагической смертью, только чтобы на все это посмотреть. На эту красоту. Эту магию, давно ото всех сокрытую.

Перехватив сварочный аппарат поудобнее, она выпустила из него поток ослепительно-белого пламени и вернулась к замене заклепки. Течь была очень медленной, но это не делало ее менее опасной, особенно для малоиспользуемой комнаты. Кто-нибудь мог закрыться тут и через пару недель оказаться по щиколотку в воде. А когда ты живешь под водой, как они, это серьезная проблема. Так что люди просто закрыли помещение и исключили любые риски, чтобы не подвергать опасности остальной город. Именно для этого у каждой комнаты имелись прорезиненные и водонепроницаемые двери.

Может, все немного торопились чуть что эти самые двери закрывать. Но никому не хотелось нечаянно затопить целый город, проблем в последнее время хватало и без этого.

Так получилось с соседним городом, Гаммой. Ни одного выжившего. С тех пор уже, конечно, много лет прошло. В детстве отец рассказывал ей об этой истории. По его словам, весь город затопило, все погибли. Но корпорации решили, что они не могут позволить себе потерять такой большой город, так что туда отправили рабочих, в числе которых был и он. Их команда устранила течь, откачала воду и наблюдала, как вместе с ее уровнем на пол опускаются трупы.

Мира закрыла глаза и мысленно стряхнула с себя всех этих призраков и неуемную тревогу, а затем качественно закрепила новую заклепку. Расплавленный металл должен был протянуть еще долго, но она подозревала, что рано или поздно ей придется вернуться на эту стену. На ближайшее время, впрочем, проблема была решена. Ну и ладно.

Снова подняв очки на лоб, она щелкнула регулятором на снаряжении и плавно опустилась на пол. Когда Мира наконец выпуталась из всех веревок, комната оказалась в полном ее распоряжении. Ее еще несколько часов никто не хватится, так что вместо того, чтобы идти к начальству с отчетом, она достала из металлического чемоданчика яблоко и встала перед шестиметровой стеклянной стеной. По центру комнаты потолок был и того выше, она бы сказала, девять или даже добрых двенадцать метров.

С хрустом откусив яблоко, Мира обошла комнату. Сколько же воды было за стеклом! Огромное количество. Когда она была маленькой, ей становилось плохо от одного только взгляда на океан. Иногда смотреть на его безграничные просторы становилось даже слишком тяжело. Она выросла в инженерных отсеках. В отличие от других профессий, им не особо повезло с условиями. Бо́льшую часть жизни девушка прожила в комнате с одним-единственным окном, и то выходило на каменную скалу. Маленький иллюминатор едва крупнее ее головы в диаметре уж точно не был похож на то, что открывалось ее взгляду сейчас.

Внутренний голос шептал, что это опасно. Стекло никак не могло держать на себе вес всего океана. Вокруг было куда больше воды, чем суши.

И все же… Это было красиво.

В окне промелькнула яркая цветная рыбка, и Мира пошла за ней. Та словно бы вела ее за собой, сверкая серебристым боком каждые полметра и ожидая, пока Мира ее догонит.

Разве рыбы играют с людьми? Ходили слухи, что в Альфа-секторе их держали в качестве питомцев. Они делали для них стеклянные банки, вроде тех, в которых жили сами, а потом наблюдали, как рыбка плавает в них по кругу. Может, и эта рыбка делала сейчас то же самое? Может, это Мира была для нее питомцем.

Девушка фыркнула, откусила еще кусок яблока и остановилась перед самой большой стеклянной панелью. Бред какой. Рыбка с ней вовсе не играла. И люди в Альфе не играли с рыбками в банках.

Ее руку накрыло большой тенью. Как странно, сколько она тут работала, не замечала поблизости никого крупного. Только огромный кит то и дело проплывал где-то вдалеке. Иногда по ночам она слышала их леденящие душу песни рядом с городом. Они были прекрасны, и от этих звуков у нее почему-то постоянно наворачивались слезы.

Все еще жуя, с набитым ртом, она подняла глаза посмотреть на источник тени и замерла. В воде перед стеклом завис монстр. Его черный хвост достигал по меньшей мере трех метров в длину и путался в водорослях. Плавники темно-синего цвета, почти незаметного на фоне океана, выступали из черной чешуи, которая поднималась до его талии и очень плавно сменялась бледной, почти серой кожей. Его тело полностью соответствовало слухам — такое красивое, что больно было смотреть, и очень похожее на золотые скульптуры вокруг нее.

Темных когтей на его руках уже было достаточно, чтобы напугать, но его полностью черные глаза завораживали. Темные, как чернила, они смотрели сквозь нее, словно Мира была пустым местом — червяком где-то под его хвостом. Его голову окружали длинные темные волосы, достающие примерно до талии, хотя среди них попадались толстые шнуры, гораздо толще ее снаряжения и похожие на щупальца.

Если верить слухам, то за пухлыми губами должны скрываться бритвенно-острые зубы. Он мог рвать ими добычу, как акула, вот только мозгов у него было куда больше. И он был куда опаснее.

Черт, не стоило ей стоять тут одной. Ундины — так люди называли его народ — редко подплывали близко к городам. А если все же и появлялись, то это всегда сулило беду. Были известны случаи, когда они нападали на поселения вроде ее сектора. Может, они даже приложили руку к затоплению Гаммы. Но рядом с ее городом замечены не были, никто в Бете не видел ундин уже много лет.

Если только они не наблюдали за ними все это время. Не пользовались маршрутами вроде этого, где могли спокойно проплывать мимо и точно знать, что внутри никого не будет.

И давно он за ней наблюдал? Видел ли, как она работала? Огонь должен был его отпугнуть. Остальные существа его боялись.

Почему она до сих пор стояла на месте как вкопанная и в ужасе смотрела на него, когда нужно было бежать?

Взгляд Миры метнулся к трещине на стекле, и через секунду она поняла, что он смотрит туда же. Какие же они все-таки умные! Он понимал язык ее тела так, словно был с ним знаком. Стоило ему увидеть трещину, как по его телу будто пробежала волна электричества.

Посмотрев вниз, он улыбнулся ей, и, увидев острые блестящие зубы, Мира поняла — это угроза. Сколько же в его взгляде было ненависти. Девушка никогда не видела ничего подобного.

Они сорвались с места одновременно: Мира кинулась к двери, он поплыл к трещине. Она услышала, как он врезался в стекло всем своим тяжеленным телом и…

Оно выдержало.

Добежав до двери, девушка развернулась. Из какого-то идиотского любопытства ей приспичило опять на него посмотреть. Волнистый черный хвост лежал на стекле, а ундина смотрел на нее. Он проскреб когтями по стеклу, издав пронзительный оглушающий звук, затем щелкнул зубами, развернулся и поплыл прочь. На ее глазах он поднимался к поверхности, становясь все меньше и меньше, а потом развернулся.

О нет…

Она опять не могла пошевелиться, наблюдая с открытым ртом, как он несется к стеклу, и в ее голове мелькнула безумная мысль: «Он же убьется».

Если он врежется в стекло, то вместе с потоком воды провалится в комнату под тяжестью собственного веса. И что он собирался делать потом? Сидеть в стеклянном пузыре? Застрять там, как те рыбки, которых якобы держат в Альфе?

Но он не останавливался, а она не была дурой. Развернувшись, Мира ударила по кнопке, и дверь открылась. Затем девушка пролезла под ней, как только смогла протиснуться, и тут же стукнула по кнопке с другой стороны, чуть не сломав себе палец. Дверь начала медленно закрываться, и она злобно зашипела на нее.

— Ну давай, — прошептала она. — Давай же.

Удар.

Его тело врезалось в стекло с отвратительным звуком, словно кто-то спрыгнул с роковой высоты. Все в комнате вздрогнуло, как от землетрясения, и затряслось, а металлическая конструкция, которую она только что починила, взвыла, и внутрь хлынула вода.

Она полилась ей на ноги, но все же дверь наконец закрылась. Резина выдержала. Металл был куда прочнее хрупкого стекла. Он бы выстоял, даже если бы ундине всплыло в голову что-то еще.

Но какой-то ее части, беспокойной и испуганной, захотелось открыть маленькое окошко, даже меньше иллюминатора в ее комнате. Трясущейся рукой она открыла заслонку и заглянула в затопленную комнату.

Было мало что видно из-за множества пузырей, но Мира заметила свой чемоданчик, проплывающий в отдалении. Вода была повсюду, однако огромного морского монстра в ней девушка не увидела. Как у него это получилось? Она была уверена, что после такого удара он не сможет…

На окошко опустилась ладонь. Черные когти резанули по стеклу, оставляя на нем длинные царапины. И тут Мира увидела его. Он был так близко, что она смогла разглядеть в черных глазах собственное отражение. Хвост завивался кольцами за его спиной, словно щупальце осьминога.

Ох, как же он был красив. Резкие черты лица, почти человеческие, но все же иные. Острые зубы, которые он скалил на нее, словно она была в чем-то виновата. Словно она все это устроила. Глядя ему в глаза, Мира не могла не задаваться вопросом, откуда в них было столько злобы.

Все слухи об ундинах рисовали их как бесчувственных монстров, но этот был явно не таким. Чтобы стать такой сильной, ненависть должна была сжирать человека изнутри не один год. Он хотел ее убить, и ему было плевать, кто станет по ней скучать. Она видела это по его взбешенному взгляду.

Так что Мира тоже обнажила зубы, старательно копируя выражение его лица.

— Прости, прекрасный ты засранец. Может, в следующий раз повезет.

Он издал какой-то звук, до странного похожий на свист кита, и отстранился от нее, грациозно проплывая на середину комнаты. Он посмотрел вверх, на разбитое им стекло, которое почти разнес полностью, а потом, взглянув на нее в последний раз, выплыл наружу через дыру.

Осколки на краях впились ему в хвост, вынуждая его замедлиться, и Мира успела хорошенько его рассмотреть. Хвост был так красив, что словно бы существовал отдельно от тела. Тонкие, изящные плавники, пронизанные сетью синих вен. Они пульсировали и переливались биолюминесценцией — раньше девушка такое встречала только на картинках. Взмахнув хвостом в последний раз, ундина испарился, оставив за собой лишь немного иссиня-черной крови.

— Твою ж мать… — низко и хрипло протянула Мира.

Она чуть не померла. И ей светило чуть не помереть второй раз, когда она сейчас пойдет рассказывать начальству, что комнату, которую ей поручили починить, окончательно затопило.

Их клиент вряд ли захочет устраивать вечеринку в помещении, наполненном морской водой. Сколько там до нее оставалось, неделя? Нужно будет выйти туда, починить стекло, а потом нанимать уборщиков. Уборщики в бюджет не вписывались совсем.

Если ее не уволят, значит, заставят платить за все это из своего кармана, и тогда…

— Ох-х-х, — снова протянула она и развернулась лицом к пустому коридору.

В нем почти не было окон, только галогеновые лампы мигали над головой на протяжении всей металлической трубы.

 — Мне хана.

ГЛАВА 2

Арджес презирал ахромо — так они называли этих бесцветных, живущих за городскими стенами. Впервые он столкнулся с их видом еще в детстве, будучи маленьким и глупым, он подолгу зависал перед их окнами, чтобы поглазеть. Уродливые монстры с двумя хвостами казались его юному мозгу исключительно интересными.

Он помнил жгучую боль от их оружия, когда один из них прострелил ему хвост. Сложно было забыть ощущение жара, растекающегося по его боку. В тот день в океане разлилась кровь — не только его, но и того ахромо.

Отец Арджеса убил создание, посмевшее поднять руку на его сына, и поплатился за это жизнью, ведь все последующие выстрелы были нацелены в него. Ахромо прослыли монстрами. Они уничтожали океан и собирались продолжать в том же духе, сколько их душе будет угодно. Поэтому он стал тем монстром, который боролся с ними в ответ.

Арджес убрал водоросли с дороги и осмотрел систему труб, по который он и его отряд планировали нанести удар. Это был их запасной план. К сожалению, та ахромо, что бросила ему вызов, женщина, которую он встретил в предыдущем куполе, только что разрушила основной.

Трубы, на которые он целился изначально, были сразу у того купола, что она починила. Теперь, если бы они вернулись туда, а там было бы полно ахромо, возникли бы большие проблемы. Эта маленькая морская нимфа, посмевшая взглянуть ему в глаза с таким количеством храбрости, все испортила.

Он наглядно показал ей, почему так делать было опасно. Арджес до сих пор надувался от гордости, вспоминая страх, вспыхнувший в ее глазах, когда он приблизился к трещине, которую она так опрометчиво ему показала. Было сложно, но он справился.

К несчастью, это только привлекло к той комнате еще больше внимания. В упрямстве ахромо была некая непринужденность. Их можно было бы за это уважать, если бы они не заняли такой огромный кусок его мира, уничтожая все вокруг своей вонью и отходами.

— Готов? — спросил его брат Дайос — старший из его рода, ужасающий брат с красным окрасом. Шрамы, покрывавшие его тело, волей-неволей заставляли видеть в Дайосе живое оружие.

— Готов. — Несмотря на внушительный вид Дайоса, вожаком отряда уже много лет был Арджес, что его брату не очень-то нравилось.

Даже сейчас он видел, как Дайос ищет в нем любой намек на слабину. Арджес знал, о чем тот думает. Они должны были напасть на ахромо еще несколько недель назад. Выманить из огромных куполов в туннели, которые затем было бы легко обрушить. Но так с ними сражаться опасно. Ахромо владели оружием и теми странными металлическими созданиями, которых создавали и отправляли шастать у себя по домам. Арджес помнил, что случилось с их прошлой попыткой. Мать рассказывала им о городе, который они захватили, а ахромо отстроили его заново всего за пару циклов.

Тут нужна была аккуратность. Всем им стоило быть осторожными рядом с этими хилыми существами, преимуществом которых был только их мозг.

— План ты знаешь, — сказал Арджес, изгибаясь, и направился вперед, ударив по воде мощным хвостом.

Они быстро уплыли прочь от охотничьих земель обратно к ожидающему их отряду.

— Шесть труб. Каждую надо сломать.

— Зачем мы ломаем трубы?

— Ахромо нужен воздух, чтобы дышать.

В отличие от них с братьями.

Его передернуло от отвращения, так же как и когда он впервые услышал, что эти существа не могут жить без воздуха. Проведя пальцами по нежным жабрам на боках, едва заметным на ощупь, он переключил все внимание обратно на отряд.

Еще шесть огромных самцов, и все бойцы, сражавшиеся с акулами и ахромо, победившие и тех и других. Говорили, что один из них однажды подрался с кракеном, который по длине превышал любой купол ахромо.

Арджес остановился перед ними, и брат, встав рядом, скрестил руки на груди.

— В трубах содержится воздух, без которого ахромо не могут жить. Если уничтожим эти трубы, то погибнет сразу множество этих существ. А те, кто успеет сбежать, застрянут в центральной башне. Две трубы с воздухом оставим. Если все не умрут сразу, то окажутся ровно там, где нам надо. На этот раз победа за нами.

Остальные ответили ему боевым кличем, словно стая косаток, атакующих без следа милосердия. Его народ был велик и ужасающ. И им просто необходимо отвоевать океан у ахромо, которые вообразили, будто они имеют право тут жить.

Гордость вспыхнула в груди, и на его серой коже появились темные пятна. Он чувствовал, словно это она растекается по его венам. Кровь горела, заставляя его лишь быстрее нестись по течению. Океан привел его к самому дальнему уголку города ахромо. В точку, где ждала доставшаяся ему труба. Здесь он собирался дать им последний бой. Уничтожить их, загнать в самую крохотную часть города и оставить тонуть.

Обнажив зубы в дикой улыбке, он забил хвостом, спускаясь к трубе.

Этому длинному серому сооружению не место на дне океана. Оно проходило сквозь заросли и пускало пузыри там, где воздух вытекал наружу. Оно уничтожало все вокруг, а от металла несло ужасной вонью, чем-то похожей на кровь. Вокруг ничего не росло, да и не могло расти.

Ахромо обмазывали свои трубы каким-то отвратительным веществом, которое мгновенно обжигало, стоило лишь коснуться. Арджес хорошо знал это ощущение. Его перепончатые ладони давно покрылись ожогами, еще с тех пор, как он начал этот путь, как впервые посмел прикоснуться к тому, что создали ахромо.

И ни разу эта боль его не остановила.

Взяв в руки самый большой камень, который только смог найти, Арджес вернулся к трубе и ударил по металлу с такой яростью, что его мать явно бы гордилась. Снова и снова он поднимал над головой тяжелую глыбу и со всей силы опускал ее вниз.

Океан препятствовал каждому его движению, но он продолжал. Даже когда все его тело взвыло о пощаде, он не остановился. Камень прорезал тонкие перепонки, и на ладонях выступила кровь. Но он не сдавался. Он собирался победить ахромо, отомстить за отца, и…

Труба лопнула.

В воде появились сотни пузырьков воздуха, и Арджеса отшвырнуло в сторону. От удара он врезался в каменную стену позади себя, немаленькое такое расстояние, и ударился головой о камень. Перед глазами заплясали черные и белые пятна, сверкающие, как чешуя на его любимой рыбе. Нет, стоп. Не время думать о еде. Только не сейчас. Где… где он?

Он потряс головой и заморгал, позволяя морской соли обжигать его рану. Точно. Воздух, отбросивший его по диагонали, теперь устремился вверх. Пузыри, столько пузырей, что его братья точно могли видеть их издалека.

Его отряд взвыл. Продолжительный, полный радости вой эхом разлетелся на километры вокруг.

Грудь снова распирало от гордости. Он первый. Из всего отряда, из всех, кто старался и бил по металлу, Арджес уничтожил свою трубу первым. Пусть Дайос сколько угодно считает, что он не достоин звания лидера. Он был первым. Только он смог рассчитать все правильно и пробить металл за такое короткое время.

Тяжело дыша и раздувая жабры, Арджес не смог удержаться. Ему нужно было посмотреть на дело своих рук. Труба шла прямо через каменные пики, раздробленные взрывами. Он проплыл вдоль по следам разрушений, петляя сквозь заросли водорослей, и нашел, где труба соединялась с металлическими тоннелями. Правда, в них не было окон. Арджес никого не видел.

А он хотел их видеть. Хотел полюбоваться ужасом в их глазах от осознания, что их драгоценный воздух заканчивается. Он хотел посмотреть, с какими лицами они взглянули бы в окна и увидели, что это сделал он. Арджес, монстр с черным хвостом, их ночной кошмар.

Направо или налево?

Посмотрев направо, он увидел тот самый купол, который уже успел разбить. Именно там он встретил ту самку, которая зачем-то его чинила. Ахромо всегда любили занимать как можно больше территории.

Но это значило… Он проследил за металлическим туннелем, идущим от того купола. Тот упирался в целую паутину туннелей, которые вели к высоким зданиям, где этажей было больше, чем он мог сосчитать.

Значит, если он поплывет налево, то найдет, откуда она пришла. Так что налево он и поплыл, позволяя течению принести его к большой комнате с плоскими окнами, в которые он увидел нескольких бедняг. Они торопливо бежали по туннелю, направляясь к более крупному отсеку. Арджес увидел там несколько отсеков, открывающихся и уносящихся куда-то вверх.

Некоторые из мерзких ахромо зажимали рты руками и, спотыкаясь, бежали сломя голову к спасительным комнатам, которые открывались и закрывались слишком медленно. Они могли все погибнуть. Ах, он бы с удовольствием посмотрел, как они страдают за все, что натворили.

И тут один из них увидел его.

Этот самец был крупнее остальных: грудь колесом, широкие плечи и сильная челюсть. Он указал на Арджеса пальцем, краснея и широко открывая рот, но Арджес едва мог разобрать его крики.

Кто знает, что он там нес? Язык ахромо был простой и шершавый. Короткие, отрывистые звуки, похожие на стук камней друг о друга. Они раздражали его уши и злили пуще прежнего.

Один этот дурак грозился испортить ему всю радость от их гибели. Не бывать этому. Дразня самца, Арджес подплыл ближе. Он хотел посмотреть, как жизнь угаснет в его глазах. Как тот будет задыхаться и извиваться, подобно подыхающему угрю.

Остальные расступились, как стайка рыбок, пропуская вперед самца, который продолжал кричать на него. Большинство ахромо ждали у странной исчезающей комнаты. Дождавшись своей очереди, они кинулись внутрь и набились туда так плотно, что стали похожи на одно живое существо со множеством глаз и рук.

И все же Арджес подплыл ближе. Словно их с тем мужчиной что-то связывало. Если бы не разделявшее их стекло, они бы соприкоснулись. Арджес заглянул ему в глаза, и там было столько же ненависти, сколько в его собственных.

Он ненавидел их. Желал всем им смерти. Но ему впервые подвернулась возможность увидеть, как жизнь угаснет в одном из них. Странное, восхитительное ощущение.

И тут мужчина ударил по кнопке на стене, и вокруг все вспыхнуло красным. Он уже один раз видел у ахромо такой цвет — этим сигналом они предупреждали друг друга об опасности. Но в груди Арджеса вспыхнула нотка тревоги, когда он увидел, как самец отходит от стекла.

Что он делает?

Почему его лицо вдруг стало таким… довольным?

В следующую секунду что-то ударило Арджеса в спину. Он попытался вывернуться, но металлическая рука схватила его сзади и мигом обернулась вокруг его талии. Как бы он ни рвался из ее хватки, как бы ни давил руками, почти что ломая их, он не мог высвободиться из лап созданного ахромо демона.

Рука протащила его по воде, все ближе и ближе поднося к стене металлического туннеля.

Ахромо собирались его раздавить, понял он. Распластать по стене и давить, пока он не превратится в облако крови.

Но тут туннель открылся. Вода хлынула внутрь, и давление внесло их с металлической рукой в проем. Он смог освободиться от хватки демона, но было поздно: стена уже закрылась.

Арджес в панике начал биться о стекло, выбивая плечо из сустава. Раз, два, три — но чертов металл не поддавался. Ему не хватало места, чтобы пошевелить хвостом, и тот бесполезной горой лежал под ним, пока он бросал свое тело вперед одной лишь силой мышц. Они заперли его. Заперли, как он в детстве запирал маленькие стайки рыб в своих ладонях.

Пара его сердец вздрогнула, и по коже побежало нечто маслянистое. Он знал, это защитная реакция его организма, которая должна была помогать ему быстрее плыть, не цепляясь за воду. Но плыть было некуда. Вокруг его окружала только тьма.

С шипящим звуком комната вдруг задвигалась. Его вытолкнуло на яркий свет, и он покатился кубарем, ударившись еще обо что-то. Арджес завертел головой, пытаясь сориентироваться, и жабры на его боках захлопнулись. Он был внутри туннеля.

Он был в доме ахромо.

Нахлынул ужас. Они не просто поймали его. Они сделали его частью собственной гибели. Большой самец стоял прямо перед ним, хоть его лицо и побелело, когда Арджес поднял свое внушительное тело, насколько это было возможно. Хвост забился за его спиной, длинный и смертельно опасный, медленно покрываясь шипами. С них уже капал яд, и каждая капля шипела, падая вниз. На стеклянном полу туннеля было сложно сохранять равновесие, но это не могло помешать ему убить мужчину перед собой. Он открыл рот, сверкнув зубами в мигающем красном свете, и угрожающе зашипел.

Мужчина недолго думая развернулся и побежал прочь по коридору, где его ждали несколько оставшихся ахромо. На верхних уровнях для них было безопасно. Он медленно полз туда, уже начиная выбиваться из сил от нехватки воздуха и зная, что скоро ему придется вдохнуть.

Вода.

Ему нужна была вода.

Но если придется, он готов превратить остаток своей жизни в их личный кошмар. А если получится еще и убить одного в процессе… тем лучше.

Ему всегда было интересно, какая кровь ахромо на вкус.

ГЛАВА 3

Из всех возможных дней Мира решила опоздать именно в тот, когда в коридорах замигали красные огни. Те самые, которые означали: «Все хреново. Выметайтесь!»

Она на тот момент была глубоко в туннелях. Гермон сказал начальнику что, мол, предупреждал ее о трещине в стекле, а она уперлась и уверила, что ничего страшного не произойдет. Да, конечно, она показала им на следы громадных когтей снаружи. Рассказала об ундине, который набросился на стекло и пробился к ним домой.

Поверил ли ей кто-нибудь? Ну конечно же нет. Все только рассмеялись ей в лицо и отправили выполнять какие-то ерундовые поручения. Им-то какое дело? Мало того что она слишком часто шла на риски, теперь она была еще и вруньей. Такая работница никому не нужна.

Очень хотелось выцарапать кому-нибудь глаза. Неужели так сложно проявить хоть немного чертового уважения?

Залетев за угол, Мира заметила, как поредел воздух, и выматерилась. Если кислорода не станет, бежать она уже не сможет. Оставались считаные минуты.

А где все люди? Да, в этом крыле жили только инженеры, но они точно не стали бы игнорировать тревогу. Их с детства учили не геройствовать. Красные огни? Бросай друзей и спасайся. Каждый сам за себя.

Она побежала к лифту. Самый быстрый путь наверх — наверняка все остальные подумали так же. А это означало, что там будет очередь. Но лифт был достаточно быстрым, при каждой поездке у нее сердце в пятки уходило. А значит, он всех их вывезет вовремя. Так ведь?

Точно так.

Вот только когда она увидела лифт в конце коридора, ее начальник заходил туда последним. Этого громилу сложно было с кем-то перепутать. А красный огонек над дверями означал, что эта бессердечная тварь только что включила режим чрезвычайной ситуации.

— Стойте! — закричала она. — Я почти…

Двери закрылись. Мира осталась внизу.

— Гребаный ты сукин сын, мать твою! — заорала она, со всей дури топнув ногой, и стала думать, что делать дальше. Ведь из инженерного крыла выбраться было тяжелее всего.

Существовал еще один лифт. Стеклянный и сломанный, однозначно непригодный для использования. Но выбора не было. Придется надолго задержать дыхание, ведь Мира была настроена добраться до верхних этажей любой ценой.

Чертова штуковина находилась снаружи.

Ее внимание привлекло шипение. Еще одна течь? Это бы объяснило чрезвычайный режим, но… Стоило ей обернуться, как мощный черный хвост ударил ее в грудь, и она кубарем покатилась по полу. Мира отшибла бедро, и боль искрой пронзила позвоночник. Девушка распласталась на полу в трех метрах от нападавшего.

При виде огромного ундины, скорчившегося на полу, у нее отвисла челюсть. Он скреб когтями по металлу, и от пронзительного звука хотелось морщиться даже сильнее, чем от вида его странного тела.

— Ты, — прошипела она.

Тот же чертов ундина. Тот, который испортил ее первую работу в куполе, а потом попытался и вовсе убить.

Его нельзя было с кем-то перепутать. Черный хвост и плавники с яркими голубыми краями наверняка не часто встречались у его сородичей. К тому же его странно красивое лицо искривилось от злости, а черные глаза смотрели на нее с такой ненавистью, как мог смотреть только он один.

И тут он издал новый звук, грудной, гулкий и глубокий. Она могла поклясться, что это было то же самое слово.

«Ты».

Они смотрели друг на друга. Интересно, придется ли им драться? У Миры было преимущество — они все еще на суше, и ему, кажется, сложно передвигаться. На ее глазах все его тело странным образом содрогнулось, словно он не мог сглотнуть.

Он что… пытался не дышать?

Ох, черт. Широко распахнув глаза, она оглядела его еще раз. Разумеется, он не дышал. Хотя ей казалось, что он на это способен, так же как она. У них были похожие формы лица и носа. Его грудь вздымалась по ту сторону стекла, но, видимо, не внутри.

Ундины никогда не попадались им в руки, ни живыми, ни мертвыми. Никто из людей не знал, как они устроены на самом деле. Они всегда думали, что ундины были подобны рыбам. Что они могли дышать только в воде. Но тогда… как долго он мог прожить без этого?

Ее не должно это волновать. Он вдребезги разнес ее первый большой проект, а теперь как-то умудрился застрять у них дома. Как по ней, так он мог гнить тут вместе с остальной рыбой, но что-то в этом было… не так.

И вскоре она осознала: это же не рыба. Это разумное существо, которое победило ее, пусть она и сама подсказала ему как. Оставить его умирать было равносильно тому, чтобы бросить человека, а она не из таких. Значит, ей нужно как-то вывести их обоих отсюда и чтобы они оба при этом остались в живых.

Потому что так, конечно же, было гораздо проще.

Вздохнув, она прокашлялась в согнутый локоть, чтобы прочистить легкие, и встала на четвереньки.

— Ладно, здоровяк. Знаю, ты не понимаешь ни слова из того, что я говорю, но чтобы выбраться отсюда, нам придется работать сообща.

Черные глаза следили за каждым ее движением. Он явно ей не доверял.

А с чего бы? Их народы враждовали веками, если верить легендам. Ундины убивали людей в океане. Люди убивали ундин при каждом удобном случае.

Зуб за зуб, если так подумать. Одному больно, другому тоже. Так они и привыкли жить.

Но он мог помочь ей добраться до наружного лифта, а она ему — выбраться отсюда. Начальник ее наверняка уволит, но эй, а вдруг он не догадается.

Правда, чтобы все это провернуть, ей нужно коснуться ундины, а он выглядел как-то болезненно. А может, это его от ее вида тошнило. Так или иначе, он бледнел прямо на глазах.

Черт подери, надо было перестать париться о рыбине под носом и придумать, как им обоим спастись. Окей, план. План, план, план.

Мира начала поспешно оглядываться по сторонам, ища туннель, из которого прибежала. Если она все тут затопит, то никто из инженеров не сможет вернуться, их вещи тоже пропадут, и тогда вся Бета уже ничего не починит. Планировка города у них сомнительная, конечно.

Тогда, для начала…

Она кинулась обратно, игнорируя ундину, который с противным рыком попытался хлестнуть хвостом ей по ногам. Как же он ее ненавидел! Зверюга.

В конце коридора девушка увидела одну из водонепроницаемых дверей. Ею никто никогда не пользовался, потому что кому взбредет в голову запирать инженеров в их же собственных домах? Завернув за угол, Мира врезалась в стену и стукнула по красной кнопке, а потом проскочила под дверью обратно в туннель.

Теперь они с ундиной были заперты там, и воздуха оставалось еще меньше, так что время было на исходе.

Мира подбежала обратно к ундине. Тот свернулся клубком, кашляя и хрипя, а потом начал… протекать? Из-под его ребер полилась вода, и она решила, что он точно умер. Может, ундины после смерти превращаются в жидкость. Это бы сильно усложнило ей жизнь. Но вытекшая из него вода лишь смочила ее ботинки, а он так и не упал. Точнее, наоборот. Он выпрямился и раздул ноздри, глубоко вдыхая ограниченный запас воздуха в туннеле.

— О как, — прошептала она. — У тебя две пары легких.

Судя по мрачному блеску в темных глазах, последние остатки кислорода он собирался потратить на то, чтобы ее убить. Приготовив когтистые перепончатые лапы, он весь сжался, как змея, и у Миры остались считаные секунды, чтобы убедить его передумать.

— Погоди! — закричала девушка, поднимая руки перед собой, словно это могло его задержать. — Стой, стой!

И по какой-то необъяснимой причине… он остановился. Замер на месте и наклонил голову набок, наблюдая за ее дальнейшими действиями.

Она попятилась к ближайшей панели стекла и показала на нее. Иллюстрируя собственные слова жестами, Мира попыталась как можно понятнее объяснить свой план.

— Я разобью это стекло. Комната наполнится водой. Ты возьмешь меня и отнесешь к стеклянной коробке вон там.

Часть с лифтом оказалось объяснить особенно сложно, потому что, как бы она ни показывала в ту сторону, ундина явно не понимал, о чем она говорит. Воздух стал совсем редким, растраченный толпой. А она только что отрезала остаток, так что…

Черт, надо было торопиться, пока у него галлюцинации не начались.

— Пожалуйста, не убивай меня, — панически добавила Мира, развернулась к ундине спиной и начала воплощать свой план.

Стекло крепилось на крепкий промышленный металл, и разбить его на такой глубине не представлялось возможным, если только не ослабить его несколькими ударами подряд, как монстр позади нее недавно сделал. Сквозь трещину он проломился достаточно легко, но Мира подозревала, что изначально она появилась из-за огромного камня во время землетрясения.

Оставалось только расплавить заклепки. Когда они ослабеют, она сможет выбить стекло.

Включив сварочный аппарат, девушка начала с самых нижних. Расплавились они не сразу, толстые засранцы, но с нижней частью она расправилась довольно-таки быстро. Пот тек по шее и жег глаза, но утирать его некогда. Скорость была важна, как никогда.

Чужие руки схватили ее за талию и подняли к заклепкам выше. Мира ахнула и посмотрела вниз, на огромные когтистые лапы, накрывшие ее бедра и живот целиком.

— Хрена ж ты огромный, — пробормотала она, переключая внимание на оставшиеся болты.

Еще чуть-чуть, и Мира сможет пнуть стекло ногами и вышибить его.

Однако внезапно воздух закончился. Его просто не осталось. Каждый вдох давался с трудом, словно она пыталась дышать под водой. Все из-за чертового сварочного аппарата, который изводил его весь на искры.

Последняя заклепка почти расплавилась. Почти. И тут аппарат погас.

— Нет, — пробормотала она, ударив им о стекло, словно это могло ей как-то помочь.

Мира пыталась включить его снова и снова, но пламя не могло гореть без воздуха.

Им крышка. Они покойники. Потом найдут их с ундиной трупы, тихо плавающие рядом. А может, он будет еще жив. Сидеть и жрать ее в самодельном аквариуме.

Черт. Как же хреново.

Она обмякла, с хрипом пытаясь втянуть в легкие последние остатки кислорода. Сознание поплыло. Что там отец всегда говорил про дыхание? То, что она выдыхала, точно кислородом не было. И она всегда старалась не использовать сварку там, где кислорода было ограниченное количество.

Что и почему, Мира уже не помнила, потому что ее мозг был занят попытками не дать ее сердцу остановиться.

Мысли Миры прервали громкие удары. Она наблюдала, как ундина весь сжался, врезавшись в стекло. И опять. И опять. Больно, наверное. Его плечо и так уже было выбито и неловко болталось, но он не сдавался. Бился о стекло снова и снова, пока вода не начала сочиться в щель снизу.

Ее разум уже достаточно помутился, и Мира захихикала. Если бы хватало кислорода, она бы, наверное, сказала: «Ой, смотрите, теперь я еще и утону».

Но он не остановился, чтобы послушать, что за звуки она там издает. Без устали работая огромным, сильным хвостом, ундина врезался в стекло столько раз, что оно наконец треснуло и открылось, словно крышка от банки с килькой. Изогнутая и с острыми краями — некоторые инженеры так из нее и ели.

Вода хлынула внутрь, отбросив Миру к стене. Весь мир превратился в замедленный кинофильм. Все вокруг парило. Сварочный аппарат, ее волосы, ундина, который плыл к ней с такой грацией, что глаза защипало от слез.

А нет. Это просто морская вода.

Он приблизился к ней, сверкая острыми зубами. Интересно, это вот так вот она умрет? Хотелось бы ей быть не в сознании, когда он откусит от нее первый кусок.

Но вместо этого он подплыл еще ближе и накрыл ее губы своими.

Первое, о чем она подумала, — какой же он холодный! А ее, на секунду, и так уже окружал ледяной темный океан, сжимая ее грудную клетку и отбирая последние частицы кислорода. Еще несколько минут, и она впадет в шок от переохлаждения, если, конечно, как-то сможет дышать. И каким-то образом его губы казались еще холоднее, но при этом очень гладкими.

Высунув язык, он лизнул ее губы, и она уже была в таком ступоре, что открыла рот, даже не подумав. Может, это он так утешал ее перед неизбежной смертью?

Ундина схватил ее за подбородок когтистой лапой, заставляя разинуть челюсть еще шире, и вдохнул в нее воздух. Ее легкие жадно втянули кислород, и Мира заскребла пальцами по его рукам и плечам, хватаясь за что угодно в попытках заполучить еще больше жизненно необходимого кислорода. Он выдохнул опять, и она опять вдохнула и оторвалась от него, кашляя под водой, потому что легкие успели забыть, как дышать.

Она тонула. Она точно тонула.

Но ундина снова поднес ее лицо к своему и дал ей еще немного воздуха. Мира запоздало осознала, что висит прижатая спиной к стеклу, окруженная ледяной водой, и целуется с ундиной, который только что пытался ее убить.

Он снова приблизился, и она уже задержала дыхание, когда он отстранился.

Галогеновые лампы давно погасли, и Мира с трудом могла разглядеть его лицо. Только свет снаружи озарял его выражение, и оно явно было недовольным.

А потом он прижал ее к груди и выплыл с ней в открытый океан. Холод подобно тысячам иголок начал впиваться в ее руки и ноги, и она не могла ими пошевелить. Не могла даже ухватиться за него, пока он плыл к стеклянному лифту, на который девушка показывала.

Каким-то образом, даже теряя сознание, она успела увидеть мелькнувшую перед глазами глубину. Огромная и темная. Бесконечное пространство перед ней одновременно пугало и сулило свободу.

Всю свою жизнь она была заперта на Бете. Она знала каждый коридор, куда ей можно было заходить, каждую комнату, где позволялось ходить инженерам. Но это? Все это было куда больше.

Ундина силой открыл двери лифта и зашвырнул ее внутрь так быстро, что кабина успела наполниться только наполовину, прежде чем те снова захлопнулись.

Мира несколько раз моргнула, пытаясь осознать, сколько же силы на это потребовалось, а потом кинулась к панели управления.

— Нажать… кнопку… — простучала она зубами и наконец нажала хоть какую-то. Плевать какую, любой этаж сойдет.

Стеклянная кабина заскрипела, вздрагивая и постукивая, но все же пришла в движение. Мира рухнула на колени, замерзая в ледяной воде.

Несмотря на то что стекло запотело от ее дыхания, она видела, что ундина наблюдает за ней. Он завис в воде, и Мира не могла понять: он озадачен или разъярен. Ундина смотрел, как она поднимается по внешней стене города, и его длинные волосы парили в воде, а электрические синие всполохи переливались по прекрасному телу. А потом он взмахнул хвостом и испарился.

В этот момент дверь за ее спиной открылась, и она вывалилась из кабины вместе с водой на очень дорогие полы.

ГЛАВА 4

В голове все смешалось после встречи с этой ахромо. Она была совсем другой, не как ей подобные.

У нее был хороший план, хоть и от сумбурных жестов и слов, которыми она пыталась его донести, у Арджеса разболелась голова. Все равно что слушать чирикающего ребенка, болтающего о совершенно неинтересных вещах.

Надо было отдать ей должное — ахромо весьма умна. Будь у нее побольше сил, она бы справилась со своей задумкой впечатляюще быстро. Судя по всему, для них воздух был важнее, чем для его народа. Она чуть не потеряла сознание, а у него запасов все еще было хоть отбавляй.

Он видел, как она тонет. На его глазах океан игрался с ее обмякшим телом, а он… не смог дать ей умереть. Как это было глупо. Рискованно оставлять ее в живых после того, как она находилась так близко к нему.

Но в тот момент, когда их губы соприкоснулись и он вдохнул воздух в ее легкие, он знал, что это было правильное решение. Эта самая правильность пробрала его до костей. Словно древние боги океана коснулись его сердца и велели сохранить ей жизнь. Огоньки на его хвосте вспыхнули, когда она коснулась маленькой ладошкой его плеча, потом обоих плеч, жадно втягивая в себя тот воздух, что он мог ей дать. И жабры на его ребрах затрепетали. Открылись даже те, что обычно оставались прижатыми к его челюсти.

Он никогда в жизни не трепетал. Арджес знал, что его жабры всегда оставались в покое, какие бы самки к нему ни подплывали. А перед этой он задрожал, как маленький. Словно его никогда раньше женщины не касались.

Глядя на то, как странная конструкция уносит ее вверх, он понял, что ему это не нравится. Не то чтобы он хотел поплыть за ней. Он не мог попасть в ее мир, как и она не могла существовать в океане.

Но его хвост все равно сжался. Он хотел опять к ней прикоснуться. Почувствовать сильный жар ее тела, ощутимый даже сквозь давление ледяной воды.

Странно было смотреть, как она удаляется. Знать, что он больше никогда ее не увидит — а если и увидит, то только ее всплывающий труп. Они собирались обуздать монстра, которого представляли собой ахромо. Стереть их с морского дна. Он точно знал, что не сможет спокойно жить, пока все они не всплывут на поверхность или не станут кормом для акул.

Его жабры опять затрепетали. На этот раз даже весь его хвост задрожал. По телу забегало еще больше огоньков, словно он был маячком, привлекающим к себе ее внимание.

Чтоб его. Да что с ним творилось?

Он провел рукой по чешуе и несколько раз хлопнул по хвосту ладонью. Нужно было найти остальной отряд и брата. Их старания наверняка тоже увенчались успехом, и если все ахромо уже застряли в центральной башне, то пора думать, как на нее напасть.

Это громадное здание даже киты не могли повредить. Им не хватало сил покачнуть металлическую конструкцию, но однажды они найдут ее слабое место. Всегда находили.

Арджес разрешил течению нести себя домой. Иногда помогая хвостом, он по большей части позволил океану тянуть себя туда, где ему нужно было быть.

Ему всегда нравилось это ощущение. Наверное, как тем существам, которых он видел в небе, когда поднимался на поверхность: когда земля уходила из-под хвоста и вокруг оставалась лишь вода. Куда ни глянь, вокруг царила только пустота. Только вода, тьма где-то внизу и тихое течение моря, уносящее его все дальше и дальше от города, после которого вечно приходилось чистить жабры.

Перевернувшись на спину, он вернул на место выбитое плечо и попытался расслабиться, пока морская соль подталкивала его все ближе к гарантированному успеху.

Пусть он и не слышал победных криков отряда, но знал, что у них все получилось. Он сломал одну из труб, хотя был меньше всех остальных членов своей команды. Они уж точно нанесли урона побольше. Сегодня вечером их ждал праздник.

Что-то выбило его из течения. Скрутив хвост, Арджес кувырком пролетел сквозь воду и, растопырив перепончатые пальцы, со всей силы ударил противника ладонью, наконец умудрившись остановить их обоих.

Выровнявшись, он выпятил грудь, чтобы казаться больше, и повернулся лицом к тому, кому хватило дурости напасть на одного из Народа Воды. Никакая акула не пошла бы на такую верную смерть. Пятнистые киты, охотившиеся в похожих стаях, тоже. Ни у кого бы не хватило глупости, наглости…

Ярости.

Перед ним завис его брат. Дайос выдохнул через жабры, агрессивно растопырив их. По всему его телу, на макушке, на спине, вниз по хвосту и даже в перепонках его пальцев мерцали красные полосы. Это было даже не яростью. Он был так близок к состоянию амока, что на какой-то момент Арджес испугался, что брат его не признает.

Подняв перед собой руки, пульсирующие неярким, успокаивающим синим, Арджес спросил:

— Что случилось?

— В смысле «что случилось»? — прошипел брат. — Тебя с нами не было. Ты должен был вести весь отряд, а ты просто исчез!

— Куда вести? — Арджес был твердо уверен, что все прошло по плану. С отрядом не могло случиться ничего плохого. Прежде чем повести их в наступление, он наблюдал за ахромо много месяцев. Арджес знал все местоположения и рассказал своим воинам все, что нужно.

Дайос указал себе за спину, пронзив холодную воду когтями:

— Ахромо знали, что мы придем.

— Невозможно.

— Экетес мертв, — сказал Дайос.

В толще воды его слова казались пустыми, но течение снова и снова возвращало их в уши Арджеса.

Экетес умер.

— Как? — хрипло ахнул он. Все же шло по плану.

— Где. Ты. Был? — снова спросил Дайос, но когда он подплыл ближе, его глаза расширились от ужаса, а потом сузились. Арджес знал, что учуял брат.

Ее. Ну конечно же ее запах прилип к нему. Под водой у всех ахромо был свой уникальный вкус. Даже сейчас, если постараться, он мог учуять ее на краях своих жабр. Ее запах казался слаще большинства ахромо, и его не так противно было вдыхать.

Она была похожа на глубинные конфеты, которые так любил его народ. Маленькие шарики с насыщенным вкусом, раскрывавшимся во рту. Не то чтобы кислые, но вкус одновременно обжигал и вызывал привыкание.

Только сейчас он заметил, что весь пропах ею, и это полностью его вина. Нужно было проплыть сквозь водоросли и стереть с себя весь запах, прежде чем приближаться к кому-то из своих. Вот только… его чешуя словно пыталась удержать ее аромат. Словно он хотел попробовать ее на вкус снова, потом, когда останется наедине с океаном.

Дайос вновь раздул жабры и набросился на брата. Лишь один удар могучего хвоста — и он вцепился в Арджеса.

Арджес не собирался сдаваться без боя. Кровавая пелена заслонила глаза, и он едва мог разглядеть, что происходит. А потом на его горле сомкнулась когтистая рука. Как бы он ни сопротивлялся хватке брата, их обоих уже несло на глубину.

Он попытался вывернуться, получить преимущество, но брат был огромен. Мог потягаться с некоторыми китами. Арджеса тащило на дно, и попытками освободиться он лишь лишал себя последних сил.

Наконец он обмяк, позволив своему хвосту волочиться за ним, потому что уже знал, куда Дайос его несет.

Домой.

А куда же еще?

Вдали показался свет их родной земли. Океанос. Как и всегда, при виде него его сердце наполнилось любовью, но на этот раз он поморщился от вспышки боли из-за глубоких ран на груди. Сияние синих огоньков на его теле вскоре померкло в ярком белом свете растений, прорастающих в глубине у них дома.

В основном это были кораллы, превосходящие его по размерам. Некоторые из них казались такими огромными, что походили на жилища ахромо. Длинные щупальца бледного светящегося коралла освещали их дом ледяными оттенками. Его народ строил свои дома в основаниях кораллов и под камнями. Длинные туннели, выкопанные когтями и поддерживаемые в чистоте взмахами хвостов.

А вдали виднелся самый большой коралл, чьи щупальца простирались по всему поселению. Корневая система, нерушимая даже на такой глубине.

Между цепкими, толстыми корнями плавал Народ Воды. Малыши залезали в них и застревали то тут, то там, дрыгая хвостами, пока смеющиеся матери не приходили им на помощь. Он помнил, как однажды застрял в корнях сам. Он тогда так сильно содрал чешую на спине, что мама думала, она уже никогда не отрастет обратно.

Дайос перехватил Арджеса за шею сзади, заставляя его смотреть вниз на тех, кто наблюдал за ними. Наконец они доплыли до самого центра коралла, где все ветки скручивались в единую спираль и становились плоским узором. Там принимались все самые важные решения города.

Дайос опустил его ровно по центру с такой силой, что возмутился даже сам коралл. Вокруг него взметнулся песок, распугивая стайки рыб.

Арджес со стоном сплюнул пыль и песок, а затем, вытянув за собой хвост, приподнялся на руках. Старейшины уже ждали их. Они выплыли из своих домов и как раз переваливались через край центральной площади. Их пальцы были скрючены, а перепонки почти полностью уничтожены временем. Но он задержался взглядом только на одной из них.

— Митера, — тихо сказал Арджес, глядя, как она парит над всеми остальными.

Матриарх его народа была прекрасна и неповторима. Много лет назад она отдалась кораллу, умерев в его корнях и позволив океану наполнить ее вновь. Волосы Митеры превратились в переливающуюся и мерцающую шапку, словно вокруг ее головы зависла медуза. Кожа Митеры была абсолютно прозрачна и переливалась электрическими волнами с ног до головы, а хвост покрывала жемчужно-белая чешуя, которая меняла цвет, если владелица злилась, радовалась или грустила. Но вот глаза, пугающие перламутровые глаза, всегда видели его насквозь.

— И что все это значит? — спросила она, и ее мелодичный голос разнесся по течению.

Брат был так зол, что волосы заслоняли его лицо. Злобно толкнув Арджеса, он указал на него и сказал:

— Он бросил отряд без вожака, и теперь Экетес мертв.

По толпе пробежал шепот. Он окинул взглядом собравшихся и подумал, что за этих людей он всегда сражался. Неужели они и правда поверят в это?

Митера помедлила, глядя на них обоих, потом кивнула Дайосу:

— Я тебя услышала. Пусть теперь говорит твоя кровь.

Она перевела взгляд на Арджеса, и он едва не забыл, как говорить. Как и всегда, эти глаза видели его душу насквозь.

— Я напал на ахромо, — выдавил он из себя. — Уничтожил их запас воздуха. Но когда я отправился посмотреть на результат своей атаки, один из них поймал меня в ловушку.

Дайос фыркнул:

— И поэтому от тебя ею несет?

Покосившись на брата, Арджес глухо зарычал, а потом снова обратил все свое внимание на самую важную здесь персону. Вонзив пальцы в песок, он позволил ледяному течению нести свои слова.

— Как я и сказал, я оказался в ловушке. Я был внутри их города, когда одна из ахромо оказалась заперта вместе со мной. Она придумала план, как вытащить нас обоих, чтобы в обмен я помог ей добраться до одной из их прозрачных коробок. Она спасла мою жизнь, поэтому я должен был отплатить ей тем же.

Вода скользнула по его плечам, вытягивая запах из-под его плотно прижатой чешуи. Он не мог помешать ей отнести его к Митере.

Та втянула аромат, с усилием раздув грудь, и нахмурилась:

— В этом запахе нет страха.

Да, он тоже это заметил. Самка его не боялась, по крайней мере, не всерьез. Так, вспышка там, вспышка тут, ровно столько, чтобы поддерживать интерес.

Он покачал головой:

— Нет, она не была напугана.

— Почему?

— Я не знаю.

Митера зашипела, и шапочка ее волос распушилась вокруг ее тела.

— Ты видел ее раньше?

— Один раз. Я изучал седьмую трубу с воздухом, которую мы в план не включили. Она чинила стеклянный купол, который нужен мне был разбитым, так что я его уничтожил.

— Ты говорил с ней? — Мерцающие на ней огни не предвещали ничего хорошего. Красный, как у его брата. Желтый, цвет страха.

— Нет. Я почти убил ее оба раза.

Тело Митеры снова замерцало, на этот раз становясь спокойного синего цвета, и он немного расслабился.

— Ты не врешь.

— Нет.

Из ее горла донеслось задумчивое мычание. Она подплыла ближе к нему, кружась по воде, пока ее волосы не окутали их обоих. Положив руку на его затылок, она подтянула его ближе. Тонкие щупальца в его волосах перемешались с ее.

— Она не боится тебя, сын мой. Это благословение и проклятие.

Нет уж, ему не нужно было еще одно проклятие. Да и благословение тоже. Он распрощался с маленькой ахромо, и хватит с него. Даже если от мысли об этом жабры начинали ныть, а хвост переливаться всеми цветами.

Когти Митеры пронзили кожу на его шее, и он почувствовал в воде собственную кровь. Опять. Вечно он истекал кровью ради семьи.

— Она течение, — сказала Митера тихо.

Ее волосы поглотили их, отрезая от остального мира. Во всем океане были только они.

— И ты за этим течением последуешь. Используй ее, как сможешь, мой сын, мое дитя, душа моей души. Ты заберешь ахромо из ее дома. Заставишь ее тебе доверять. И так узнаешь их секреты.

— Я не желаю возвращаться к ней. Я хочу служить нашему народу.

— И ты послужишь. Каждый секрет, который ты вытянешь из ее бледной души, спасет нас. Арджес, ты первый встретил ту, что не боится. Приведи ее к нам.

Митера отстранилась, и ему стала видна сотня цветов, плескавшихся в ее глазах.

— Возвращайся за своей новой странной подругой, Арджес. С ее помощью мы наконец-то уничтожим их всех.

ГЛАВА 5

Мира смотрела через плечо начальника на записи с дронов, осознавая, что, к несчастью, урона от нее вышло куда больше, чем она думала.

Конечно, никто и не догадывался об этом, ведь все полагали, что это дело рук ундины, и она не собиралась их переубеждать — больно уж не хотелось, чтобы ей оторвали башку.

Начальник злобно зашипел, откидываясь на спинку кресла, и отбросил пульт.

— Чертова зверюга. Нам это никак не починить.

— Уверены? — Мира показала на ту часть стены, где она оторвала все болты. С дрона, к счастью, этого не было видно, да и разглядеть детали сквозь толщу воды оказалось проблематично. — Вот тут, смотрите. Заменить всего одну панель, и мы сможем туда спуститься.

— Ага, вот только как туда добраться. — Деннис развернулся на кресле, мрачно глядя на нее. — Ты сама в курсе, что лифт не работает, Мира. Я тоже в курсе. Вся электроника полетела к чертям.

— Тогда пусть кто-нибудь в костюме спустится туда и починит.