Скотный двор E-Book

Джордж Оруэлл

• Herausgeber: David De Angelis
• Kategorie: Sachliteratur, Reportagen, Biografien
• Sprache: Russisch

Veröffentlichungsjahr: 2025

Beschreibung

Это книга 1945 года о группе животных, которые организуют революцию и захватывают власть у своих хозяев-людей, чтобы самим управлять фермой. Идея восстания принадлежит Старому Майору, который учит животных песне под названием «Звери Англии» и призывает их подняться и свергнуть людей. После смерти Старого Майора два молодых поросенка, Снежок и Наполеон, выполняют его завещание и принимают Семь заповедей животности, одна из которых гласит: «Все животные равны». Животных учат читать и писать, но со временем между двумя поросятами разгорается соперничество, которое заканчивается изгнанием Снежка и приходом к власти Наполеона. Становясь все более авторитарным, Наполеон проводит чистку на ферме, казня животных, которых он обвиняет в сочувствии к Снежку. Со временем их девиз «Все животные равны» меняется, и приоритет отдается только Наполеону и свиньям. «Скотный двор» — известное произведение политической сатиры, по сути являющееся аллегорией сталинской эпохи в России. Оруэлл показывает, что истинного равенства не может быть, поскольку всегда найдутся те, кто поднимется на вершину, притесняя при этом других. У книги были проблемы с публикацией, в основном из-за того, что считалось, что она может нарушить союз между СССР, США и Великобританией.

Leseprobe

Содержание

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Скотный двор

Джордж Оруэлл

Глава первая

Мистер Джонс из поместья «Манор Фарм» запер курятник на ночь, но был слишком пьян, чтобы закрыть люки. Светом фонаря, танцующим из стороны в сторону, он пошатываясь пересек двор, снял сапоги у задней двери, налил себе последний стакан пива из бочки в подсобке и направился в постель, где миссис Джонс уже храпела.

Как только в спальне погас свет, по всем зданиям фермы раздалось шевеление и шуршание. В течение дня разнесся слух, что старый Майор, призовой кабан породы «Средний белый», прошлой ночью видел странный сон и хочет рассказать о нем другим животным. Было решено, что все соберутся в большом сарае, как только мистер Джонс уйдет. Старый Майор (так его всегда называли, хотя имя, под которым он был выставлен, было Уиллингдон Бьюти) пользовался таким уважением на ферме, что все были готовы лишиться часа сна, чтобы услышать, что он скажет.

В одном конце большого сарая, на подобии приподнятой платформы, Майор уже устроился на своей соломенной постели под фонарем, висевшим на балке. Ему было двенадцать лет, и в последнее время он стал довольно тучным, но все еще оставался величественным на вид свином, с мудрым и доброжелательным выражением лица, несмотря на то, что его клыки никогда не были обрезаны. Вскоре начали прибывать другие животные и устраиваться по-своему. Сначала пришли три собаки, Блюбелл, Джесси и Пинчер, а затем свиньи, которые устроились на соломе прямо перед платформой. Куры устроились на подоконниках, голуби взлетели на стропила, овцы и коровы легли позади свиней и начали жевать жвачку. Две лошади, Боксер и Кловер, вошли вместе, шагая очень медленно и осторожно ставя свои огромные волосатые копыта, чтобы не раздавить какое-нибудь маленькое животное, спрятавшееся в соломе. Кловер была крепкой, материнской кобылой, приближавшейся к среднему возрасту, которая так и не смогла вернуть свою фигуру после рождения четвертого жеребенка. Боксер был огромным животным, почти восемнадцать ладоней в высоту и сильным, как две обычные лошади вместе взятые. Белая полоса на носу придавала ему несколько глуповатый вид, и на самом деле он не отличался первоклассным интеллектом, но все уважали его за устойчивый характер и огромную работоспособность. После лошадей шли Муриэль, белая коза, и Бенджамин, осел. Бенджамин был самым старым животным на ферме и самым вспыльчивым. Он редко говорил, а когда говорил, то обычно делал какие-то циничные замечания — например, он говорил, что Бог дал ему хвост, чтобы отгонять мух, но что он предпочел бы не иметь ни хвоста, ни мух. Он был единственным из животных на ферме, кто никогда не смеялся. Если его спрашивали, почему, он отвечал, что не видит повода для смеха. Тем не менее, не признаваясь в этом открыто, он был предан Боксеру; обычно они проводили воскресенья вместе в небольшом загоне за фруктовым садом, пасясь бок о бок и не разговаривая.

Обе лошади только что легли, когда стайка утят, потерявших свою мать, вошла в сарай, слабо пища и блуждая из стороны в сторону в поисках места, где их не затопчут. Кловер своим большим передним копытом образовала вокруг них своего рода стену, и утята устроились внутри нее и тут же заснули. В последний момент вошла Молли, глупая, красивая белая кобыла, которая тянула повозку мистера Джонса, изящно пританцовывая и жевая кусок сахара. Она заняла место впереди и начала кокетливо покачивать своей белой гривой, надеясь привлечь внимание к красным лентам, вплетенным в нее. Последней вошла кошка, которая, как обычно, огляделась в поисках самого теплого места и, наконец, втиснулась между Боксером и Кловер; там она довольно мурлыкала на протяжении всей речи майора, не слушая ни слова из того, что он говорил.

Все животные были теперь на месте, кроме Моисея, ручного ворона, который спал на жердочке за задней дверью. Когда Майор увидел, что все устроились поудобнее и внимательно ждут, он прочистил горло и начал:

«Товарищи, вы уже слышали о странном сне, который мне приснился прошлой ночью. Но к этому сну я вернусь позже. Сначала я хочу сказать кое-что другое. Я не думаю, товарищи, что проживу с вами еще много месяцев, и перед смертью считаю своим долгом передать вам ту мудрость, которую я приобрел. Я прожил долгую жизнь, у меня было много времени для размышлений, когда я лежал один в своей стойле, и я думаю, что могу сказать, что понимаю природу жизни на этой земле так же хорошо, как любое животное, живущее сейчас. Именно об этом я и хочу вам рассказать.

«Итак, товарищи, в чем же заключается сущность нашей жизни? Давайте посмотрим правде в глаза: наша жизнь несчастна, трудна и коротка. Мы рождаемся, нам дают столько пищи, сколько нужно, чтобы поддерживать дыхание в наших телах, и те из нас, кто способен к этому, вынуждены работать до последней капли сил; и в тот самый момент, когда наша полезность заканчивается, нас убивают с ужасной жестокостью. Ни одно животное в Англии не знает, что такое счастье или досуг, после того как ему исполняется год. Ни одно животное в Англии не свободно. Жизнь животного — это страдание и рабство: это чистая правда.

Но разве это просто часть порядка природы? Разве это потому, что наша земля настолько бедна, что не может обеспечить достойную жизнь тем, кто на ней живет? Нет, товарищи, тысячу раз нет! Почва Англии плодородна, климат хороший, она способна обеспечить пищей в изобилии гораздо большее количество животных, чем сейчас на ней обитает. Одна только наша ферма могла бы прокормить дюжину лошадей, двадцать коров, сотни овец — и все они жили бы в комфорте и достоинстве, которые сейчас почти невозможно себе представить. Почему же мы продолжаем жить в этих ужасных условиях? Потому что почти весь продукт нашего труда крадут у нас люди. Вот, товарищи, ответ на все наши проблемы. Он заключается в одном слове — «человек». Человек — наш единственный настоящий враг. Устраните человека, и первопричина голода и переработки будет устранена навсегда.

«Человек — единственное существо, которое потребляет, не производя. Он не дает молока, не несет яиц, он слишком слаб, чтобы тянуть плуг, он не может бегать достаточно быстро, чтобы ловить кроликов. И все же он — повелитель всех животных. Он заставляет их работать, он дает им обратно минимум, который не дает им умереть с голоду, а остальное оставляет себе. Наш труд возделывает землю, наш навоз удобряет ее, и все же ни один из нас не владеет ничем, кроме своей голой кожи. Вы, коровы, которые я вижу перед собой, сколько тысяч галлонов молока вы дали за последний год? И что случилось с этим молоком, которое должно было вырастить крепких телят? Каждая капля его ушла в глотки наших врагов. А вы, куры, сколько яиц вы снесли за последний год, и сколько из этих яиц вылупилось в цыплят? Остальные все ушли на рынок, чтобы принести деньги Джонсу и его людям. А ты, Кловер, где те четыре жеребенка, которых ты родила и которые должны были стать опорой и радостью твоей старости? Каждого из них продали в годовалом возрасте — ты больше никогда не увидишь ни одного из них. В обмен на четыре рода и всю твою работу в полях, что ты получила, кроме скудных пайков и стойла?

«И даже нашу жалкую жизнь не позволяют прожить до естественного конца. Я не жалуюсь, потому что я одна из счастливчиков. Мне двенадцать лет, и у меня более четырехсот детей. Такова естественная жизнь свиньи. Но в конце концов ни одно животное не избежит жестокого ножа. Вы, молодые поросята, сидящие передо мной, каждый из вас будет кричать до последнего вздоха на плахе в течение года. К этому ужасу мы все должны прийти — коровы, свиньи, куры, овцы, все. Даже лошади и собаки не имеют лучшей судьбы. Ты, Боксер, в тот самый день, когда твои великолепные мускулы потеряют свою силу, Джонс продаст тебя скотобою, который перережет тебе горло и сварит тебя для гончих. А что касается собак, то когда они становятся старыми и беззубыми, Джонс привязывает к их шеям кирпичи и топит их в ближайшем пруду.

«Разве не ясно, товарищи, что все беды нашей жизни проистекают из тирании людей? Стоит только избавиться от человека, и плоды нашего труда будут принадлежать нам. Практически в одночасье мы сможем стать богатыми и свободными. Что же нам делать? Работать день и ночь, телом и душой, чтобы свергнуть человеческий род! Вот мое послание вам, товарищи: восстание! Я не знаю, когда наступит это восстание, может быть, через неделю, а может быть, через сто лет, но я знаю, так же точно, как вижу эту соломинку под ногами, что рано или поздно справедливость восторжествует. Не спускайте с этого глаз, товарищи, до конца вашей короткой жизни! И, прежде всего, передайте мое послание тем, кто придет после вас, чтобы будущие поколения продолжили борьбу до победного конца.

И помните, товарищи, ваша решимость не должна колебаться. Никакие аргументы не должны сбивать вас с пути. Никогда не слушайте, когда вам говорят, что человек и животные имеют общие интересы, что процветание одних — это процветание других. Это все ложь. Человек не служит интересам ни одного существа, кроме себя самого. А среди нас, животных, да будет совершенное единство, совершенное товарищество в борьбе. Все люди — враги. Все животные — товарищи».

В этот момент поднялся огромный шум. Пока майор говорил, четыре большие крысы вылезли из своих нор и сидели на задних лапах, слушая его. Собаки внезапно заметили их, и только быстрый рывок к своим норам спас крысам жизнь. Майор поднял лапу, призывая к тишине.

«Товарищи, — сказал он, — здесь есть вопрос, который необходимо решить. Дикие животные, такие как крысы и кролики, — они наши друзья или враги? Давайте проголосуем. Я предлагаю собранию следующий вопрос: являются ли крысы товарищами?»

Голосование прошло сразу, и подавляющим большинством голосов было решено, что крысы — товарищи. Было только четыре голоса «против»: три собаки и кошка, которая, как выяснилось позже, голосовала за обе стороны. Майор продолжил:

«Мне больше нечего сказать. Я просто повторю: всегда помните о своем долге вражды к человеку и всему, что он делает. Все, что ходит на двух ногах, — враг. Все, что ходит на четырех ногах или имеет крылья, — друг. И помните также, что, сражаясь с человеком, мы не должны становиться похожими на него. Даже когда вы победите его, не перенимайте его пороки. Ни одно животное не должно жить в доме, спать в постели, носить одежду, пить алкоголь, курить табак, прикасаться к деньгам или заниматься торговлей. Все привычки человека — это зло. И, прежде всего, ни одно животное не должно тиранить своих сородичей. Слабые или сильные, умные или простые, мы все братья. Ни одно животное не должно убивать другое животное. Все животные равны.

«А теперь, товарищи, я расскажу вам о своем вчерашнем сне. Я не могу описать вам этот сон. Это был сон о Земле, какой она будет, когда человек исчезнет. Но он напомнил мне о чем-то, что я давно забыл. Много лет назад, когда я был маленьким поросенком, моя мать и другие свиноматки пели старую песню, из которой они знали только мелодию и первые три слова. Я знал эту мелодию в детстве, но она давно вылетела из моей головы. Однако прошлой ночью она вернулась ко мне во сне. Более того, вернулись и слова песни — слова, которые, я уверен, пели животные давным-давно и которые были утрачены из памяти на протяжении многих поколений. Я спою вам эту песню сейчас, товарищи. Я стар, и мой голос охрип, но когда я научу вас мелодии, вы сможете петь ее лучше сами. Она называется «Звери Англии».

Старый Майор прочистил горло и начал петь. Как он и сказал, его голос был хриплым, но он пел достаточно хорошо, и мелодия была волнующей, что-то среднее между «Клементиной» и «Ла Кукурача». Слова были такие: