Снова мечтай E-Book

Mona Kasten

• Herausgeber: Like Book
• Kategorie: Gesellschafts- und Liebesromane
• Serie: Young Adult. Абсолютный бестселлер Моны Кастен
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 520

Veröffentlichungsjahr: 2023

Beschreibung

Джуд Ливингстон навсегда рассталась со своей мечтой — стать успешной актрисой в Голливуде. Она потеряла работу и ей пришлось переехать к своему брату в Вудсхилл. Только есть одна загвоздка. Ее новый сосед по дому — Блейк Эндрюс, парень, чье сердце она разбила полтора года назад. За это время он сильно изменился и больше не похож на того весельчака, которого она когда-то любила. Но Джуд чувствует, что ее тянет к нему все больше и больше. Сможет ли Блейк простить ее и дать второй шанс?

Leseprobe

Мона Кастен Снова мечтай

Моим читателям, без которых все это было бы невозможно

Mona Kasten

Dream Again

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© 2020 by Bastei Lübbe AG, Köln

© Офицерова И., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2023

Плейлист

Ghost Of You – 5 Seconds of Summer

Want You Back – 5 Seconds of Summer

Easier – 5 Seconds of Summer

Think About Us – Little Mix

Forget You Not – Little Mix

Gimme – Banks

Till Now – Banks

What A Time (feat. Niall Horan) – Julia Michaels

So Far Away – Agust D, SURAN

Don’t Throw It Away – Jonas Brothers

Vulnerable – Selena Gomez

Too Young – Louis Tomlinson

Falling – Harry Styles

Adore You – Harry Styles

The Archer – Taylor Swift

Afterglow – Taylor Swift

Don’t Give Up On Me – Andy Grammer

How Do You Sleep – Sam Smith

Entertainer – ZAYN

You Send Me – Sam Cooke

Глава 1

Я ненавижу зиму и все, что с ней связано: холод и снег, необходимость надевать десять слоев одежды, в том числе шарфы и шапки, от которых электризуются волосы. Если бы это зависело от меня, весь год было бы лето. Чем теплее, тем я счастливее.

И поэтому в данный момент я была очень, очень несчастна.

В конце января в Вудсхилле, штат Орегон, все занесено снегом. И мало того, что я и так терпеть не могу зиму, теперь мне еще пришлось идти от маленькой автобусной остановки пешком через полгорода, волоча на себе дорожную сумку, рюкзак и чемодан.

Мне нет смысла тебя встречать, Джуд, – сказал мой чертов братец. – До меня всего десять минут пути.

Десять минут, не смешите меня. Сейчас я уже с полчаса пробиралась по бурой грязи. Обувь промокла, руки и уши замерзли, а если верить телефону, то идти все еще больше десяти минут.

Недолго думая, я решила, что пора сделать перерыв, и зашла в уличное кафе. Какой-то парень странно покосился на меня, после того как я перетащила багаж через порог и при этом громко выругалась. Я ответила ему таким злобным взглядом, что он быстро отвернулся и испарился, протиснувшись мимо меня.

Обычно я не настолько кровожадна. Но обычно я и не нахожусь на ногах по двадцать четыре часа в сутки, чтобы переехать из одного штата в другой, имея при себе лишь скромные пожитки и разбитые мечты.

Запыхавшись, я добралась до прилавка и сдула с глаз прядь волос песочного цвета, выбившуюся из-под толстой шерстяной шапки.

– Что тебе приготовить? – спросила бариста и улыбнулась мне.

Она была первым человеком за несколько дней, кто проявил доброту, и мне очень захотелось ее обнять.

– Самый большой карамельный макиато, пожалуйста. И много сиропа. И много пенки. И с порцией любви, если можно.

Она пару раз моргнула.

– Да, конечно. Сейчас будет, – ответила девушка и подписала стаканчик.

Я зубами стянула шерстяную варежку и полезла в задний карман брюк за последними грошами, которые у меня остались. А осталось у меня два с половиной доллара.

Состроив гримасу, я подвинула деньги по стойке.

– Этого, наверное, не хватит, да? – спросила я. Варежка до сих пор торчала у меня во рту, из-за чего слова звучали неразборчиво.

– Нет, но мы принимаем кредитки, – откликнулась она, кивнув на маленький аппарат, который словно издевался надо мной своим подмигиванием.

– К сожалению, у меня нет с собой карты, – соврала я. Варежка выпала изо рта на пол.

– Тогда, боюсь, заказать не получится, – сказала бариста, жалостливо изогнув уголки рта. Как я в ней ошибалась.

Я нагнулась, чтобы поднять варежку, в результате чего дорожная сумка наполовину съехала с плеча и больно выдрала прядь волос. Я опять выругалась.

– Я оплачу, – раздался голос позади.

Развернувшись, я увидела стоявшую за мной симпатичную девушку. На ней была бежевая беретка, из-под которой выглядывали черные волнистые волосы. Лицом она напоминала эльфа с пронзительными голубыми глазами, пробудившими во мне легкую зависть. Хотя свои карие я тоже считала нормальными, ее глаза просто пленили. Наверняка она умела гипнотизировать ими людей. Вероятно, она делала это прямо сейчас, поскольку прошла пара секунд, прежде чем до меня дошло, что она только что сказала.

– Серьезно? – переспросила я.

– Да, – пожала плечами она, после чего снова обратилась к баристе: – А мне, пожалуйста, один матча латте и один черный кофе. У меня два термостакана. – Она подвинула по прилавку два больших тамблера, похожих на бамбуковые.

– Как тебя зовут? – спросила бариста, неожиданно вновь превратившись в любезность во плоти.

– Эверли, – ответила девушка и достала карту. Потом приложила ее к терминалу, который коротко пикнул.

Я поверить не могла, что это происходило на самом деле. Должно быть, она мой ангел-хранитель – дар судьбы в качестве компенсации за несколько отвратительных прошлых недель.

– Прямо сейчас я думаю, не обнять ли тебя, Эверли, – выпалила я, еле-еле сдерживаясь.

Девушка одарила меня улыбкой:

– Не стоит. В следующий раз просто угостишь меня.

– Для этого кроме имени мне понадобится еще твой номер. Или ник в Facebook[1]. Или твой Instagram, – затараторила я, схватившись за телефон.

Эверли озадаченно замерла, и ее улыбка слегка дрогнула. Мне знакомо это выражение. Обычно я относилась к людям открыто и простодушно, и именно так они чаще всего выглядели, застигнутые врасплох таким поведением. Я как раз размышляла, не извиниться ли за это, но внимание Эверли уже переключилось. Она с интересом перевела взгляд на мои сумки.

– Ты не отсюда, верно? – полюбопытствовала она.

Я покачала головой:

– Не отсюда. Только приехала из Калифорнии. Где, кстати, приятно тепло.

– Всегда хотела там побывать.

В этот момент объявили наши напитки. Мы вместе направились к правому концу стойки, где уже стояли стаканы. Я быстро перераспределила свой груз и запихнула варежку обратно в карман пальто.

– Что привело тебя в Вудсхилл? – спросила меня Эверли, склонив голову набок.

– Долгая история, – вздохнула я. – Приехала в гости к брату.

Она кивнула:

– Значит, ты тут уже с кем-то знакома. Это же хорошо.

– Мой брат и его компашка, наверное, не те люди, с которыми я бы предпочла проводить свободное время, но да. Хорошо, когда не нужно начинать совсем с чистого листа, – ответила я и взяла свой стаканчик.

Эверли ненадолго задумалась, а потом протянула руку:

– Дай мне свой мобильный.

Я передала его ей, и та что-то в нем напечатала, а затем вернула мне.

– Сохранила свой номер, чтобы ты могла вернуть кофейный долг.

Я расплылась в улыбке от уха до уха:

– Тогда будь готова, что я свяжусь с тобой, как только устроюсь.

– Супер. – Она бросила взгляд на свои часы. – А теперь мне пора, меня ждет мой парень, и я уже опаздываю.

– Конечно, беги. И еще раз спасибо за кофе, – откликнулась я, подняв стакан. Она чокнулась со мной своим на прощание.

Я смотрела ей вслед, пока она покидала кафе, затем собрала вещи и тоже вышла на улицу. Сделала большой глоток кофе. Он оказался еще слишком горячим, но на вкус был просто божественным и придал мне сил, в которых я нуждалась, чтобы преодолеть остаток пути до дома брата.

Мысленно я проклинала Эзру. Гарантирую: ему просто было лень встречать меня на вокзале. Он – как и родители – понятия не имел о случившемся в Лос-Анджелесе, знал только, что мне необходим перерыв, а я не представляла, куда податься. Расскажи я ему правду, он бы, наверное, запрыгнул в самолет, чтобы лично забрать меня оттуда и привезти сюда. Вот только я этого не хотела. Мне не нужно ни его сочувствие, ни понимание, как колоссально я на самом деле облажалась. Так что по телефону я скормила ему лишь кучу расплывчатых объяснений и вытянула из него обещание ни при каких обстоятельствах не говорить родителям, что я уже не в Калифорнии.

И вот я здесь, в единственном месте, куда могла пойти, – нравилось мне это или нет. Тем не менее я уже завела первую знакомую. Я верила в судьбу и всегда старалась во всем видеть сигналы. И случайная встреча с Эверли наверняка была именно таким знаком.

К черту Лос-Анджелес, – думала я, пока волокла чемодан по уличной грязи. – К черту актерскую карьеру, к черту агентов, к черту мечты. К черту все.

Надо снова и снова твердить себе эту мантру, тогда рано или поздно она угнездится в подсознании. В конце концов, один раз это уже сработало, когда разбилась первая голубая мечта.

Следуя карте на смартфоне, я свернула на следующем перекрестке. Эта улица была у́же и тише, и чем дальше я продвигалась, тем белее и чище выглядел снег – и тем тяжелее становилось тащить багаж.

Когда я наконец дошла до дома с серым фасадом, подходящим под описание Эзры, то вымокла насквозь, наполовину превратилась в ледышку и совсем запыхалась. Уверена, скоро у меня начнет болеть рука.

Садик перед домом полностью замело снегом. Только дорожку более-менее расчистили, и виднелась пара отпечатков ног. При виде этих следов у меня чуть сильнее забилось сердце.

Я выпрямила спину и поправила дорожную сумку на плече, прежде чем пройти по узенькой дорожке к входной двери. Подняв по ступенькам тяжелый чемодан, быстро стряхнула снег с плеч. В то время как лицо просто заледенело, под пуховиком я начала страшно потеть. Вместе с тем я радовалась, что все-таки добралась, и надеялась сразу направиться под душ.

Потом я нажала на звонок. Вообще-то, Эзра в курсе, что я должна приехать примерно в это время. Я написала ему, как только самолет приземлился в Портленде, и потом, когда села в автобус. С братом мы не виделись со Дня благодарения, и я была просто счастлива наконец оказаться здесь – хоть и при подобных обстоятельствах.

До меня донесся шум из коридора, сопровождаемый негромким постукиванием, источник которого мне не удавалось понять. Я как раз собиралась встать на носочки, чтобы заглянуть сквозь матовое стекло, когда дверь резко распахнулась.

Я ахнула.

К такому я была совершенно не готова.

Ни к знакомому покалыванию, которое охватило все тело, ни к зеленым глазам, которые впились в мои и в которых отражался мой собственный шок.

Не в силах как-то этому помешать, я разглядывала его в ответ, буквально впитывала в себя его облик: густые черные ресницы, острые черты лица, щетина на щеках, которой раньше там не было. Каштановые волосы тоже выглядели иначе. Лишь глаза – они даже спустя восемнадцать месяцев показались мне настолько родными, что в желудке все перевернулось.

– Привет, Блейк, – просипела я. Видимо, по дороге сюда голос меня покинул.

Он стоял, опираясь на костыли. Мне сразу захотелось узнать, что с ним произошло, однако прежде чем я успела произнести еще хоть слово, его брови сдвинулись, образуя упрямую складочку. Потом он поднял руку… и захлопнул дверь у меня перед носом.

Я в недоумении уставилась на нее и лишь через несколько мгновений вышла из оцепенения.

– Эй!

Его шаги и постукивание, которое, как я только что выяснила, издавали костыли, отдалились от двери.

– Блейк, я замерзну на улице. Открой эту чертову дверь! – заорала я.

Никакой реакции.

– Мне позвонить Эзре и сказать, что ты оставил меня стоять на морозе?

Стук снова стал громче. Вскоре после этого Блейк рванул на себя дверь и посмотрел на меня точно таким же мрачным взглядом, как и пару секунд назад.

– Ты всегда была невыносимой ябедой.

Ауч.

Значит, вот какие слова мне суждено услышать впервые за полтора года. Немного больно, должна признать. С другой же стороны, я понимала, что заслужила их.

Я уже хотела хоть что-то сказать, как вдруг он развернулся и поковылял в противоположную от меня сторону. Перетащив чемодан через порог, я поставила его в коридоре вместе с сумкой. Затем сняла зимнюю одежду и сложила ее на маленьком комоде, после чего последовала за Блейком в сторону гостиной. Раньше все это я видела только по видеосвязи, когда разговаривала с Эзрой. В реальности дом, который он делил с тремя друзьями по команде, выглядел совсем иначе. Тут отчетливо пахло братом и Блейком, и у меня в животе разлилось какое-то знакомое чувство.

– Что случилось с твоей ногой? – спросила я, догнав Блейка.

Тот сел на черный кожаный диван и небрежно скинул на пол костыли, уткнувшись взглядом в плоский экран, который висел на противоположной стене. Не ответив мне, он взял в руки контроллер и продолжил играть.

Мне еле удалось подавить улыбку. Раньше они с Эзрой постоянно резались в игры по НБА. Причем эти двое регулярно набрасывались друг на друга, так что мне приходилось брать на себя роль миротворца.

Я внимательнее присмотрелась к ортезу, который он носил на ноге поверх серых спортивных штанов. Тот был большим и тянулся от середины голени до середины бедра.

– Получил травму во время игры? – не отставала я.

Блейк притворялся, что меня не существует, и как одержимый давил на кнопки пульта. Это тоже болезненно напомнило о прошлом. Я взяла себя в руки и подавила воспоминания, как и все остальное.

В подавлении чего бы то ни было я к тому моменту стала весьма хороша.

Я села на диван на максимальном расстоянии от Блейка и некоторое время за ним наблюдала.

– Эзры нет дома? Я действительно предупреждала его, что еду.

Не отрывая взгляда от телевизора, он задал вопрос:

– Что тебе здесь надо, Джуд?

Его голос звучал хрипло и остался таким же низким, как в моих воспоминаниях. У меня защекотало в животе. Я списала это на голод.

– Эз не говорил, что я приеду? – спросила я.

– Если бы он это сделал, я бы воспользовался правом вето.

Я с трудом сглотнула. Значит, Эзра мне наврал, когда сказал, что никто не против, чтобы я пожила тут первое время. Вот дерьмо. У меня нет денег, чтобы подыскать себе другое место, но в то же время я не хотела бередить старые раны между мной и Блейком, поселившись здесь вопреки его желанию. Когда Эз подтвердил, что все согласны, я слепо ему поверила.

– Вообще-то я планировала ненадолго остаться тут, – помедлив, произнесла я.

Блейк поставил игру на паузу, но все еще не смотрел на меня.

– Сколько?

– Мне просто нужно перекантоваться. Я попробую найти работу и…

– Сколько? – перебил он.

Я стиснула зубы. У меня потихоньку кончалось терпение, однако я тут же одернула себя и велела сохранять спокойствие. Это наша первая встреча целую вечность спустя, а с тем, что произошло между нами, не так-то легко смириться. Эзра рассказывал мне о первом семестре, на протяжении которого Блейк постоянно пропадал на тренировках и изматывал себя до потери пульса. Также он говорил о многочисленных девушках – обычно гораздо более подробно, чем я хотела бы знать.

– Пока не знаю, Блейк, – ответила я чуть погодя.

Стоило мне произнести его имя, как он словно напрягся всем телом. Он рывком встал и выругался от боли. Я поспешно вскочила.

– Подожди, я тебе помогу, – пробормотала я и хотела поднять с пола его костыли, но он остановил меня одной рукой.

Блейк наклонился и сам подобрал костыли, балансируя на одной ноге, в результате чего потребовалось несколько попыток. Когда у него это получилось, он шагнул ко мне и взглянул сверху вниз.

Я почти забыла, какой он высокий.

– Хочу прояснить ситуацию. Я против того, чтобы ты оставалась здесь. Будет лучше, если ты как можно скорее найдешь другое жилье.

Я почувствовала сильную боль в том месте, где совсем недавно ощущала покалывание. Тяжело сглотнув, я приготовилась ответить, однако он уже обошел меня и похромал по направлению к коридору. Я повернулась и смотрела ему в спину, когда Блейк поднялся на первую ступень лестницы: одна рука на перилах, костыли под мышкой.

Хоть его взгляд и казался таким знакомым, все остальное в нем, похоже, изменилось. Ничто в этом холодном сломленном мужчине больше не напоминало веселого мальчишку, который стал моей первой большой любовью.

И я прекрасно знала, что это полностью моя вина.

Глава 2

Шесть лет назад

Мяч врезался в стекло.

Я продолжала наносить краску. Мама разрешила покрасить всего две пряди, но из-за того, что Эзра вечно промахивался и попадал в окно гостевой ванной вместо дурацкой корзины, краска перепачкала даже мое лицо… не говоря уже о волосах.

Как раз когда я собиралась покрасить вторую прядь, мяч снова ударил в стекло… и опять краска брызнула во всех направлениях, потому что я сильно вздрогнула. Издав отчаянный рык, я решительно направилась к окну и рывком его распахнула.

– Мама тебя убьет, если ты разобьешь еще одно окно! – заорала я.

– Извиняюсь, – откликнулся голос, который определенно не принадлежал брату. – Виноват.

Держа мяч под мышкой, Блейк смущенно смотрел на меня.

Я хотела добавить что-то еще, но слова застряли в горле. Буквально. Изо рта вырвался лишь сухой хрип, в то время как он разглядывал меня, а в его глазах сверкали веселые искорки.

Блейка я знала уже полжизни, однако в тот момент не могла отвернуться или тем более закрыть окно. Он просто слишком красив.

Нужно запретить людям так хорошо выглядеть.

В отличие от моего брата (и, к сожалению, меня самой) у Блейка не было прыщей. Лето покрыло его кожу загаром и высветлило кончики волос. Пусть я не видела его каких-то пару недель, он изменился. Или во мне что-то изменилось. Потому что впервые со дня нашего знакомства у меня не получалось оторвать от него взгляд.

По его коже тянулась легкая пленка пота, отчего впадинка у него на шее блестела. Мне бросилось в глаза, что за последние месяцы он немного вырос. Когда Блейк и его мама только переехали в соседний дом, он был выше меня всего на ладонь. Сейчас же эта разница значительно увеличилась. Хотя я находилась внутри, а наш дом стоял чуть выше сада, Блейку даже не пришлось запрокидывать голову, чтобы посмотреть на меня.

У него на лице появилась вальяжная улыбочка, когда он протянул руку и вытер пятнышко краски у меня на носу.

Потом растер ее между пальцами.

– Очень мило выглядишь, Джуд.

Впоследствии я всегда вспоминала, что это был тот самый момент. Эта виноватая, слегка озорная улыбка и мимолетное прикосновение сработали как спусковой механизм.

У меня в душе что-то перевернулось, и вдруг стало очень тепло. В животе внезапно закружился рой светлячков. Они разлетелись по моему телу, оставляя ощущение покалывания в местах, о которых я прежде и не подозревала.

– Еще раз извини за окно. В следующий раз буду внимательней.

– Да ладно, – просипела я.

Затем закрыла окно и прижала руку к животу. Вот только покалывание никуда не делось.

Без понятия, как долго я просидела на диване. В какой-то момент я взяла в руки контроллер от PlayStation и начала проходить игру Блейка до конца, хотя мыслями находилась где-то далеко отсюда. Баскетболисты бесцельно бегали по полю – оказалось, что выставлен чересчур высокий уровень сложности. Я проиграла с разгромным счетом, но мне было плевать.

Эзра не рассказал Блейку, что я приеду, и в то же время утаил от меня тот факт, что Блейк теперь меня ненавидит. Я считала, что должно просто пройти немного времени, чтобы мы забыли друг друга и оставили все позади. Впрочем, одного взгляда на Блейка хватило, чтобы стало ясно обратное.

Проклятие.

Было больно снова увидеть его. Его слова впились в меня, как гарпуны, и не отпускали. Мне хотелось подняться к нему наверх и поговорить. Одновременно с тем я понимала, что из этого ничего не выйдет. Блейк и я – это история. Не такая, у которой хороший конец, и однозначно не такая, какую я бы хотела прожить еще раз. Тем более в дополнение ко всему остальному багажу проблем, который я прихватила с собой из Лос-Анджелеса.

Глупо было просить Эза о помощи. А еще глупее – поверить, что Блейк на полном серьезе разрешил мне тут пожить.

Прежде чем мысли зашли еще дальше, я услышала, как открылась входная дверь. Чуть позже раздался голос Эзры.

Не поставив игру на паузу, я отшвырнула пульт в сторону и бросилась в прихожую. Я даже не дала Эзу шанса нормально войти и буквально сбила его с ног. Несмотря на то что еще минуту назад я злилась и нервничала, встретить его иначе просто не могла. Я скучала по нему, и он здесь – единственный человек, чей облик вызывает во мне ощущение связи с домом, так что я сжала его так крепко, как только сумела.

– Мне нечем дышать, – захрипел брат. Тем не менее он положил руку мне на спину и обнял. Я на мгновение закрыла глаза.

Эзра прервал объятия и взглянул сверху вниз, рассмотрел мое лицо с обеих сторон.

Мне знаком этот взгляд. Эзра обладает своего рода шестым чувством. Пускай он не особенно разговорчивый, зато очень чуткий. Брат всегда понимает, когда со мной что-то не так. Поэтому сейчас я изо всех сил старалась не показывать свою печаль и искала подходящую тему, чтобы его отвлечь.

К счастью, осенило меня быстро. Размахнувшись, я стукнула его по плечу:

– Это за то, что ты утверждал, будто до тебя идти всего десять минут.

Он лишь выгнул бровь:

– Я иду десять минут.

– Если у тебя нет багажа, ноги под два метра и передвигаешься ты со скоростью звука, то возможно.

– Ты преувеличиваешь, Блинчик.

Я поморщилась. Всегда ненавидела это прозвище, и ему прекрасно это известно.

– Я добиралась сюда почти час.

– Ничего удивительного, – пробормотал брат, разглядывая чемодан и сумки. – На сколько ты, кстати, планировала остаться?

Я открыла рот и снова закрыла. В итоге я просто пожала плечами. Моя карьера завершилась, так по-настоящему и не начавшись, но я не готова прямо сейчас рассказывать обо всем этом Эзре. И уж точно не в присутствии двух других его соседей, которые зашли вместе с ним и теперь рассматривали меня с головы до ног, как будто никогда до этого не видели девушку. У левого были коротко подстриженные кучерявые волосы, темно-коричневая кожа и угловатые черты лица, словно высеченные из камня. Правый в этот момент откинул со лба влажные волосы и смотрел на меня из-под полуприкрытых век. Оба привлекательны, но последний слишком уверен в этом… о чем говорила его развратная ухмылочка.

– Ты, должно быть, Кэм, – сказала я, обращаясь к нему, и протянула руку. Он обхватил ее и ненадолго сжал. Затем я повернулась налево. – А ты Отис.

– Эзра уже напичкал тебя историями о нас? – отозвался тот.

– О да.

– Надеюсь, ты слышала только хорошее, – произнес Кэм. Он провел рукой по волосам, и улыбка стала чуть шире.

Явно игрок. Как же хорошо, что за минувшие полтора года я узнала достаточно мужчин такого типажа, чтобы не попасться на удочку.

Брат закинул руку мне на плечи и прошептал на ухо:

– От него лучше держись подальше. – После этого он взял чемодан и поднял дорожную сумку. Я подхватила рюкзак. – Идем, отведу тебя в комнату для гостей.

Я еще раз кивнула Отису и Кэму, прежде чем Эзра потащил меня дальше по коридору. Перед комнатой прямо рядом с лестницей он притормозил и распахнул дверь. Я следовала за ним по пятам, и мы вместе переступили порог.

Голые стены кремового цвета. Весь интерьер состоял из маленького письменного стола с монитором на нем и стулом перед ним, а еще кровати у противоположной стены. Вторая дверь вела из комнаты сразу на веранду, а оттуда – в прилегающий сад, полностью засыпанный снегом.

– Отныне это твое царство. Я только постель застелил, – объяснил Эз и почесал в затылке. – Я собирался еще перенести стол и монитор в подвал, но не успел. После твоего звонка оставалось слишком мало времени.

Я достаточно хорошо знала брата, чтобы расслышать в его фразе подспудный вопрос.

Положив рюкзак возле чемодана и сумки, я уткнулась взглядом в коричневый ковер и зарылась в него пальцами ног.

– Ты сказал, что остальные не против, если я поживу здесь, – помедлив, произнесла я.

– Так и есть.

Я вновь посмотрела на Эзру, который подвинул стул от письменного стола и сел на него. Между тем волосы у него уже наполовину высохли и начали завиваться на кончиках. В этом плане они в точности как мои. Люди всегда говорили, что мы как две капли воды похожи на маму, но если приглядеться, то можно узнать выразительный нос и широкий подбородок отца.

– А по Блейку не скажешь, что он нормально относится к моему переезду к вам.

Эзра хмыкнул:

– Блейк после несчастного случая вообще ни к чему нормально не относится.

Мне хотелось задать ему вопросы. Так много вопросов. Вот только после нашего расставания я приучила себя сжимать губы как можно плотнее, стоило разговору свернуть в сторону Блейка. С одной стороны, я не желала знать, что с ним произошло, а с другой – сгорала от любопытства. Эзра наверняка видел это по мне, однако молчал.

Я откашлялась:

– Я бы не приехала сюда, если бы это не было действительно крайне необходимо.

– Знаю. – Эзра буквально пронзил меня взглядом, но я его выдержала. Если и есть что-то, в чем мы, Ливингстоны, по-настоящему хороши, так это в умении закрываться и хранить секреты. Эзра еще в юности отточил этот навык до совершенства, и я тоже в этом становилась все лучше и лучше.

Он еще какое-то время смотрел на меня, но когда это уже начало вызывать дискомфорт, встал и провел руками по спортивным штанам.

– Ладно, дам тебе время обустроиться. Мы с парнями хотели попозже что-нибудь приготовить, тогда и познакомитесь как следует.

Я кивнула, обрадовавшись, что он не стал влезать в мое личное пространство. Мысли блуждали от одной проблемы к другой: Блейк, наше совместное прошлое, Лос-Анджелес, проницательный взгляд Эзры, мама с папой, опять Блейк…

– Я еще раз с ним поговорю, – сказал брат, словно прочитав мои мысли, и сунул руки в карманы. Потом прошел мимо меня и закрыл за собой дверь комнаты.

Я шумно выдохнула.

Еще пару мгновений я не отрывала взгляда от белой двери, затем глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы вернуться обратно на землю. Однако с каждым глотком воздуха меня как будто покидали силы. Словно организм только сейчас осознал, какой стресс пережил за прошедшие несколько дней. Ноги и руки ощущались раза в три тяжелее, чем обычно, плечи болели от напряжения из-за поездки и веса багажа.

С огромным трудом я дотащила тело до постели и упала на простыни с синим узором. Запах здесь казался чужим, и из плеч не уходило напряжение, хотя все конечности горели от усталости.

Я взяла телефон и разблокировала его. Сердце забилось сильнее, когда я начала рыскать по социальным сетям и нерешительно пролистывать новостные ленты. С каждым поступившим уведомлением меня затапливало беспокойство, но все фотографии, на которых меня отметили, оказались просто скриншотами из любимых эпизодов «Дикой розы» и парочкой мемов, где люди выражали надежду на продолжение сериала. Больше ничего.

У меня вырвался вздох облегчения. После этого я снова заблокировала смартфон и положила на подоконник рядом с кроватью.

Сложив руки на животе, я пялилась в потолок. Интересно, комната Блейка прямо над моей или нет? Чем он сейчас занят? Я поймала себя на желании снова потянуться за мобильником, чтобы поискать в сети информацию о том, что с ним случилось, но отбросила его. Я запретила себе подобные порывы, после того как уехала, и не собиралась теперь наступать на те же грабли только потому, что нас вдруг стал разделять один-единственный этаж вместо тысячи миль.

В отчаянии я закрыла лицо обеими руками, как будто так удастся приостановить поток мыслей. Мне этого хотелось. Правда. Сейчас, находясь здесь, я наконец могла позволить себе не думать. Вот только чем больше я пыталась это сделать, тем громче память ревела о совершенных ошибках, и у меня никак не получалось ее заглушить.

– Ты можешь размять авокадо, – сказал Отис и подвинул доску по столешнице ко мне.

Мы стояли на большой открытой кухне, я с одной стороны узкой барной стойки, Отис, Кэм и Эзра – с другой, перед холодильником, откуда они доставали разные виды овощей и мясной фарш.

– Ты отвечаешь за перец, – скомандовал Отис и протянул Эзре желтый перчик, как будто это кубок. Кэму он вручил тако, а сам занялся луком и чесноком, половину от которых передал мне в миске для гуакамоле. Остальное поджарил на сковородке, пока я растирала авокадо в кашицу. Через несколько минут Отис повернулся ко мне с лопаткой в руке. – Ты говорила, что Эзра много о нас рассказывал.

– Это не я ей рассказывал, это она у меня все выпытывала, – вставил Эзра.

Я пожала плечами:

– Так как ты не очень-то разговорчивый, иногда, ради твоего же блага, приходится на тебя давить.

– Я не к этому говорил, – вклинился Отис, помешивая содержимое сковороды. – Тебе о нас уже кое-что известно, а вот мы о тебе пока мало что знаем.

Я продолжала ковыряться в миске, хотя авокадо уже был в нужной консистенции. Затем резко отложила вилку в сторону и потянулась за лаймом.

– Я только что прилетела из Лос-Анджелеса, там работала актрисой, – ответила я и чуть сильнее, чем надо, сдавила фрукт, чтобы в миску потек сок.

– Реально? – Кэм оглянулся на меня через плечо.

Перемешивая пюре из авокадо с соком и луком, я промычала, подтверждая.

– Театр, кино или телевидение? – не отставал он.

– Всего понемногу, но больше на телевидении. – Почему-то сейчас это казалось смешным, пускай именно это я и делала в течение последних лет. Правда, без особого успеха.

– В семнадцать лет Джуд получила главную роль в сериале и уехала в Лос-Анджелес тем же летом, когда я отправился сюда. – Брат ножом ссыпал мелко нарезанный перец в тарелку, не глядя на меня.

– Вот это да. А сериал популярный?

Я пожала плечами:

– Наверное. Это была мистическая драма со сверхъестественными убийствами, которые расследует компания подростков. Сериал назывался «Дикая роза».

Нахмуренные лбы Отиса и Кэма дали мне понять, что оба понятия не имели, о чем я.

– Эзра! – секунду спустя возмущенно воскликнул Кэм, тем самым подтверждая мое подозрение. – Почему мы никогда вместе не смотрели сериал с твоей младшей сестрой?

Эзра невозмутимо приподнял бровь:

– Я всегда смотрел его один в своей комнате, потому что вы предпочитали резаться в видеоигры.

Выражение лица Кэма так быстро сменилось с негодующего на виноватое, что я чуть не рассмеялась.

Я отмахнулась:

– Ничего страшного. Сериал закрыли еще до того, как он смог по-настоящему набрать популярность.

– Уверен, ты клево сыграла, – сказал Кэм. – Нужно потом посмотреть его онлайн.

– Погодите-ка, – вмешался Отис, прежде чем я успела что-то ответить. – Значит, в семнадцать лет ты одна уехала из дома… а потом… – Он искал подходящие слова.

– Потом я тут же потеряла свою первую работу.

Мне до сих пор было больно думать о конце «Дикой розы». Роль импульсивной и остроумной Сэди Нельсон была словно создана для меня. Я все еще прекрасно помнила, как едва не свихнулась от волнения перед кастингом. Эзра, мама и папа приехали вместе со мной на прослушивание в Лос-Анджелес, а потом мы пошли ужинать. Несколько дней спустя меня приняли, и я с визгом бросилась в объятия родителей. Дальше они во всем меня поддерживали: на разговоре в школе, где мы решили, что я спокойно смогу получить аттестат позже; с контрактами, которые мы изучали вместе с моими агентами; с поисками квартиры; с бюджетом, который мы раз за разом просчитывали до поздней ночи…

– Звучит ужасно. – Голос Кэма выдернул меня из воспоминаний.

– После этого я перебивалась мелкими ролями, – продолжила рассказ я, стараясь говорить так, словно все это часть работы. – Снималась в массовке разных сериалов и в эпизодической роли в нескольких сериях одного подросткового шоу. Прошлым летом меня пригласили в театр, и это тоже был классный опыт.

– А раньше ты вечно твердила, что никакая сила не заставит тебя играть в театре.

Я оцепенела.

Через несколько секунд я медленно развернулась. На пороге кухни-гостиной, глядя на меня, стоял Блейк. Его глаза оставались такими же холодными, как пару часов назад, когда я только приехала, разве что сейчас он наконец-то посмотрел прямо на меня. Смерил взглядом с ног до головы. Как будто до него постепенно доходило, что я действительно тут и уже не уеду. Изучая мое лицо, он еле заметно нахмурился.

Я быстро отвела глаза и снова помешала гуакамоле. Добавила большую щепотку соли и прочистила горло.

– Раньше я думала, что буду играть Сэди Нельсон следующие пять лет и таким образом обеспечу себе место в Голливуде, – отрезала я.

Блейк издал какой-то звук, и я засомневалась, то ли это презрительный смех, то ли еще более презрительное фырканье.

– Вот видите, как в жизни все быстро меняется.

Я так сильно стиснула зубы, что они скрипнули. Перед внутренним взором замелькали картинки из прошлого. Как я разглядывала отслаивающиеся обои, пока разговаривала по телефону с Блейком.

Что случилось? – эхом зазвучал его голос у меня в голове.

Все изменилось, Блейк.

Он специально так сказал, я это понимала. И тем не менее, или даже как раз поэтому, у меня вдруг сильно сдавило грудь. Надо срочно отразить удар. Когда я работала и вживалась в роль, у меня это получалось легко. В ту секунду я бы все отдала, чтобы и сейчас воспользоваться этим талантом. К сожалению, в данный момент мне потребовалось в два раза больше сил и концентрации, чтобы поддерживать иллюзию беззаботности.

– Итак, – нарушил повисшее напряжение Отис и снял сковородку с плиты. – Что делает молодая актриса вроде тебя в Вудсхилле?

Соберись, – мысленно заклинала себя я и сосредоточилась на размеренном дыхании животом, чтобы успокоиться.

– Ну как что? – спросила я с идеальной фальшивой улыбкой. – Соскучилась по старшему брату.

Эзра оторвал разъяренный взгляд от Блейка и перевел его на меня, изогнув бровь:

– А по телефону звучало так, будто ты лишилась квартиры.

Я закатила глаза:

– Ну ладно, так и есть. Но и соскучилась тоже.

Поскольку с этого момента я буду жить здесь, мне никак не удастся помешать ребятам узнать по меньшей мере какую-то часть моего прошлого. Я потерпела неудачу как актриса и лишилась квартиры – это достаточно неприятно и печально, чтобы они не задавали лишних вопросов и не стремились выяснить обо мне больше. Во всяком случае, я рассчитывала, что у них есть чувство такта. Если сейчас раскрою несколько карт и выложу на стол, то смотреть на оставшиеся им, надеюсь, не захочется.

– Что ж, по-моему, хорошо, что теперь ты поселишься здесь. Вудсхилл, может, и не так крут, как Голливуд, но вот увидишь, в нем тоже отлично живется, – сказал Отис.

Я решила, что отныне он станет моим лучшим другом. Эзра упоминал, что Отис самый милый из его соседей, но о том, что он обладает даром разряжать буквально наэлектризованную обстановку в комнате, я до сих пор не подозревала.

– Спасибо, Отис.

– Я тоже за то, чтобы ты осталась, – заявил Кэм, проходя с тарелками и приборами мимо меня к столу.

Отис и Эзра с целым противнем тако и тарелками с начинкой последовали за ним. Парни расселись за столом и начали наполнять свои тако.

Единственные, кто еще не сел – это Блейк и я. Он по-прежнему стоял посреди гостиной, смотрел на меня и с поразительным самоконтролем сохранял на лице абсолютно безэмоциональное выражение… лишь глаза метали молнии.

– Мы в большинстве, Блейк. Так что нравится тебе или нет, я точно не отправлю свою сестру ночевать под мостом.

По Блейку было заметно, что он думал относительно этой фразы. Пару мгновений он еще сверлил меня взглядом, затем отвернулся и медленно пошел к столу. Там перехватил костыли под одну руку, взял тарелку и начал накладывать себе еду. Закончив, нагнулся и поставил тарелку на пол. Затем принялся подталкивать ее костылем в сторону коридора. Судя по всему, он отказывался даже сидеть со мной за одним столом.

– Ты, твою мать, серьезно, чувак? – прошипел Эзра. Вид у него был такой, словно брат вот-вот взорвется. Этого я хотела избежать любой ценой.

– Все в порядке, – тут же выпалила я и взяла одну тарелку с тако, а потом вскочила. – Я поем в своей… в гостевой комнате.

И прежде чем кто-либо из них успел что-то сказать, я пересекла гостиную, пройдя мимо Блейка и больше не глядя на него. Сделай я это, он бы наверняка увидел, что мне не удастся удержать маску невозмутимости больше ни на секунду. А он ни за что не должен узнать, какую боль причиняет мне своим поведением.

Глава 3

На следующее утро я специально пошла в душ очень рано, когда никто еще не проснулся.

Странное ощущение – стоять в окружении терпких гелей для душа и шампуней. Кроме того, я обнаружила, что в ванной удивительно чисто – один из бзиков братца, которые и раньше всегда приносили свои плоды. Я терпеть не могла убираться, в то время как Эзра был одержим чистотой и всегда наводил порядок.

Закончив с душем, я выглянула за дверь в коридор верхнего этажа. Никакого движения. Я воспользовалась шансом и юркнула вниз, в комнату для гостей, где и оделась.

Не так я представляла себе переезд в Вудсхилл. Погода стояла отвратительная, и я чувствовала себя совершенно не в своей тарелке. Блейк недвусмысленно дал понять, что мне тут не место. И хотя я решила не принимать близко к сердцу ничего из того, что он вчера наговорил, все равно ничего не могла с собой поделать и постоянно прокручивала в мыслях вчерашний день. Его слова повторялись у меня в голове, пока я красилась и сушила волосы феном; преследовали меня, когда я пошла на кухню, чтобы приготовить себе овсянку, и отправились со мной, когда я замотала шею шарфом, надела шапку и вышла из дома.

Эзра оставил мне на обеденном столе два ключа вместе с запиской: один для входной двери, другой – для двери, которая вела из гостевой комнаты на веранду. Так мне не придется пользоваться главным входом, если Блейку даже это будет неприятно.

Дорога от дома до центра займет примерно пятнадцать минут. Вооружившись планшетом и деньгами, которые удалось выгрести из карманов чемодана, я отправилась в путь. Так как я уже познакомилась с местным снегом, то надела ботинки, которые иногда носила во время хайкинга[2] в Лос-Анджелесе, и хотя сегодня опять было жутко холодно, мне уже не казалось, что это так плохо. Мороз помогал сфокусироваться на окружающей обстановке, вместо того чтобы снова и снова мысленно возвращаться в Лос-Анджелес или к Блейку.

Я немного осмотрелась в центре города, который благодаря заснеженным верхушкам деревьев и красивым старинным фасадам домов представлял собой просто идиллическую картину, и обнаружила, что он почти вплотную прилегает к кампусу Вудсхиллского университета. Некоторые здания я узнавала по фотографиям, которые Эзра присылал нам с родителями.

Найдя небольшое кафе, в котором были свободные места, я вошла туда и заказала карамельный макиато – и на этот раз оплатила его сама. Потом присела за маленький круглый столик между двумя группами кресел, сняла сумку и глубоко вздохнула.

Больше я не в Лос-Анджелесе. Я в Вудсхилле, а это означает, что пора сосредоточиться на других вещах. Когда в начале актерской карьеры мне не удавалось победить на кастинге, мама повторяла: «Всегда смотри вперед и никогда не оглядывайся назад, Джуд».

Именно это я сейчас и пыталась сделать. Не оглядываться назад.

Я бросила взгляд на доску за прилавком, вбила пароль от Wi-Fi в окошко ввода на дисплее планшета и вошла в свой аккаунт на eBay. Это практически единственная платформа, от уведомлений которой я не впадала в панику, а скорее подпрыгивала от радости. Вот как сейчас. Кто-то заинтересовался моим ноутбуком.

– Аллилуйя, – пробормотала я и быстро напечатала ответ.

Потенциальный покупатель решил поторговаться, и я выдвинула встречное предложение в надежде, что он согласится. Если нет, я все равно продам ему ноутбук, но я хотя бы попробовала. В конце концов, сейчас мне пригодится каждый цент. Единственные наличные, которые у меня остались, – это пара долларов, спрятанные в чемодане. Банковский счет ушел в минус, и пусть, живя с Эзрой, мне не нужно платить за проживание, я все равно хотела вносить свою долю в общий бюджет.

Я разместила несколько новых объявлений о продаже двух сумок и пары лабутенов, которые мама купила мне на премьеру «Дикой розы». При мысли о необходимости в скором времени отправить их постороннему человеку меня затошнило. Я быстро сделала большой глоток кофе, чтобы избавиться от этого ощущения.

Просмотрев рекламу, я начала изучать различные порталы по поиску работы, чтобы узнать, что в этом плане может предложить Вудсхилл. Удручающий ответ гласил: немного. Конечно, кое-какие вакансии нашлись, однако в большинстве случаев требовался диплом о высшем образовании или многолетний опыт работы. Никто не искал неудавшуюся девятнадцатилетнюю актрису даже без школьного аттестата.

Когда я кликнула на объявление ресторана быстрого питания, на eBay пришло новое сообщение. Ответил потенциальный покупатель.

«Прости, но больше я не заплачу».

Желание стукнуться головой о столешницу было почти непреодолимым. Мне действительно очень нужны деньги, и если я буду экономить, то, вероятно, продержусь месяц или даже два. Пусть на такую сумму я и не смогу позволить свое жилье, но все-таки добавлю что-то в общий бюджет. С тяжелым сердцем я нажала на «ответить» и отправила подтверждение покупателю.

Потом я угрюмо помешала карамельный макиато и огляделась по сторонам. Хотя еще было рано, многие студенты уже забегали, чтобы выпить кофе или позавтракать. Я наблюдала за подружками, которые низко склонились над столом и о чем-то перешептывались, а затем расхохотались. Они выглядели такими беззаботными. В тот момент у меня появилась стопроцентная уверенность в том, что все в своей жизни я сделала не так.

Если бы я не улетела в Лос-Анджелес, то могла бы приехать с Эзрой сюда.

Если бы я не улетела в Лос-Анджелес, то сейчас бы не оказалась на дне.

Чувство сожаления, охватившее меня, обжигало и причиняло невероятную боль, и на мгновение меня словно парализовало. Я понимала, что нельзя так думать, но ничего не могла с собой поделать. Рана была слишком свежей.

Чтобы окончательно не сойти с ума, мне срочно надо отвлечься. Я достала мобильный и прокрутила список контактов, пока не нашла номер Эверли. Еще одним нажатием я открыла экран нового сообщения.

«Привет, это Джуд – девчонка, с которой ты вчера столкнулась в кафе. Я должна тебе кофе. Есть время и настроение?:)»

Долго не раздумывая, я нажала «отправить».

Чтобы снова и снова не проверять в телефоне, прочитала ли уже Эверли сообщение и ответила ли, я прошлась по другим объявлениям на eBay, размышляя, могу ли предложить какие-то услуги. Я, конечно, не так хороша в чистке и уборке, как Эзра, зато по части глажки мне нет равных. Может, кому-то нужна помощь по дому? Я как раз открыла одну из заявок и начала вводить текст, когда телефон тихо пикнул. Я мгновенно схватила его и прочла ответ Эверли.

Похоже, судьба послала мне правильного человека.

Я чувствовала себя чуть ли не обманщицей, пока шла среди студентов по территории университета в сторону спортивного корпуса. Чем ближе я подходила, тем больше людей сворачивали на тропинки между деревьями к другим зданиям кампуса. Дважды поскользнувшись на скользкой дорожке, я обрадовалась, когда наконец оказалась на месте. Внутри я стянула правую перчатку и порылась в сумке в поисках сотового, чтобы еще раз перечитать сообщение Эверли.

– Джуд?

Вскинув глаза, я увидела ее саму, стоящую возле лестницы, которая вела вниз. Сегодня она приподняла половину темных волос. На ней были черные джинсы с узкой белой рубашкой, напоминавшей о лете.

Я широко ей улыбнулась:

– Привет. – Я сняла шапку, запихнула ее в сумочку и смахнула волосы с лица.

– Идем. – Эверли кивком головы показала, чтобы я следовала за ней. Мы вместе спустились по лестнице. – Без проблем добралась?

– Я сидела в кафе неподалеку, – ответила я, – и уже чуть-чуть изучила местность.

– В Вудсхилле красиво, правда? Хотя… ты говорила, что приехала из Калифорнии.

Мне показалось милым, что она это запомнила, и я кивнула:

– Пока мне здесь нравится. И по всей видимости, мне придется много времени проводить на улице.

Она искоса бросила вопросительный взгляд и открыла дверь в раздевалку, пропуская меня вперед.

– А можно спросить почему?

– Конечно можно! Как бы смешно это ни звучало, мой брат живет вместе с моим бывшим парнем.

– Звучит не очень-то смешно.

– Мне хотелось, чтобы это прозвучало немного лучше, чем есть на самом деле.

– Ауч. Все так плохо?

Я замерла. Без понятия, насколько разумно рассказывать все незнакомке, особенно если учитывать, что сейчас мы находимся в спортивном зале – месте, где наверняка постоянно тренируются Эзра, Блейк и остальные. Я не знаю, знакома ли Эверли с моим братом и его соседями по дому, но определенно будет лучше, если я не стану называть имен и сообщать ей слишком много подробностей, хотя очень хотелось с кем-то ими поделиться. Просто на всякий случай.

Эверли, судя по всему, почувствовала мою нерешительность и кашлянула.

– Ты кажешься хорошим человеком и легко сходишься с людьми.

Я улыбнулась ей:

– Это самое приятное, что я слышала за последние несколько недель.

– Знаешь, если сейчас все плохо, уверена, со временем углы сгладятся. – Она одарила меня подбадривающей улыбкой.

– Точно, – ответила я, хотя по-настоящему в это не верила. То, что испытывал ко мне Блейк… Его эмоции накапливались на протяжении почти полутора лет и точно не изменятся за короткое время. Впрочем, мне не хотелось сейчас это обсуждать.

Мы пересекли раздевалку и теперь стояли в пустом зале. Я огляделась.

– Скажи, а что мы вообще здесь делаем?

Эверли направилась к какому-то помещению в конце зала и вытащила связку ключей из кармана, потом открыла дверь.

– С начала этого месяца я ассистент тренера команды чирлидеров. У нас сейчас тренировка, и мне надо кое-что подготовить.

– И я могу помочь?

– Разумеется. – Она вручила мне контейнер, заполненный эластичными лентами. Сама подняла стопку матов, после чего мы вышли из маленькой комнатки и вернулись в зал.

– Ты выглядишь очень молодой для тренера, – осторожно заметила я, надеясь ее не обидеть.

– Потому что я еще учусь. С этой должностью все получилось совершенно случайно. – Когда она заговорила об этом, у нее засветились глаза.

Я поставила контейнер с лентами и помогла Эверли разложить маты на полу.

– Вот бы у меня тоже так случайно получилось. До этого я прочесывала открытые вакансии и не нашла совсем ничего подходящего.

– Я тоже буду держать руку на пульсе.

– Было бы здорово, спасибо.

– Без проблем. Приехала бы ты на две недели раньше, могла бы устроиться на мою прежнюю работу.

– А сейчас уже слишком поздно?

Она согласно хмыкнула:

– К сожалению, да, они уже наняли кого-то другого.

Вот дерьмо.

Выровняв мат у своих ног, я собрала всю оставшуюся мотивацию.

– Ладно, найду что-нибудь.

– Я тоже так думаю. – Эверли начала раскладывать на матах ленточные эспандеры. – А ты, похоже, оптимистка. Мне есть чему у тебя поучиться.

У меня вырвался смешок:

– Ты просто пока плохо меня знаешь. – После того как она бросила на меня вопросительный взгляд, я быстро продолжила: – В семнадцать лет я переехала из Сиэтла в Лос-Анджелес. Одна. Было трудно находиться так далеко от семьи. Затем я потеряла работу, ради которой туда прилетела, рассталась с парнем и в последующие месяцы пыталась прорваться в Голливуд – безрезультатно. – Я пожала плечами. – А теперь я тут и забыла все остатки оптимизма в Калифорнии.

Мгновение Эверли молчала.

– Звучит ужасно. Особенно, что ты так рано начала самостоятельную жизнь. Я даже представить себе не могу, как бы жила на таком расстоянии от мамы. Мне нравится, что я могу спонтанно к ней приехать, если что-то случилось, и наоборот.

Она явно не намеревалась меня обидеть, и все же ее слова укололи. Я жутко скучала по родителям. Всегда, когда видела что-то забавное, я хотела рассказать об этом папе, а когда становилось грустно, мне не хватало маминых объятий. То, что мне не удалось прилететь домой даже на Рождество, ранило больнее всего. Агент организовал мне две роли в массовке, от которых из-за недостатка денег я не могла отказаться, а родители ясно дали понять, как разочарованы тем, что я не приехала домой.

– Извини, не хотела показаться бестактной.

– Ничего подобного, – поспешно откликнулась я и прочистила горло, услышав, как сипит мой голос. Я зависела от последних крох мотивации, если не хотела окончательно сломаться, так что крепко цеплялась за это чувство. Напускной оптимизм всегда гораздо лучше его альтернативы.

– Если тебя это утешит: в Вудсхилле каждый быстро находит друзей. Даже кто-то вроде меня.

Интересно, что она имела в виду? На меня она произвела впечатление очень открытого человека, пусть поначалу я немного выбила ее из колеи.

Прежде чем я успела задать вопрос, дверь распахнулась и в зал вошли чирлидеры. Они были одеты в темные спортивные штаны и обтягивающие майки с логотипом университета, и все просияли при виде Эверли.

– Тогда хорошо, что из всех мест меня занесло именно сюда, – торопливо добавила я, не зная, услышит ли вообще Эверли.

Она повернулась ко мне и улыбнулась.

– Именно это я и хотела сказать. – Она быстро перевела взгляд с меня на девочек и обратно. – Если хочешь, останься и посмотри нашу тренировку, а потом можем пойти пить кофе, который ты мне предлагала. Идет?

Меня захлестнуло облегчение. На секунду я подумала, что придется снова возвращаться домой.

– Так и сделаем, – согласилась я и ответила ей широкой улыбкой.

Глава 4

Ключ застрял. Руки дрожали, пока я пыталась его повернуть. К этому времени солнце уже зашло, а веранда освещалась очень слабо.

– Ну давай же, – бормотала я, снова пробуя провернуть ключ. Пальцы превратились в ледышки, и замок, вероятно, промерз точно так же.

Вдруг дверь в мою комнату распахнулась изнутри, из-за чего я буквально перелетела через порог и уставилась в лицо брата, который взирал на меня, низко сдвинув брови над переносицей.

– Какого черта ты тут делаешь?

– Вернулась домой, чтобы зайти к себе в комнату, переодеться в пижаму и лечь спать.

Эзра ошарашенно моргнул. Затем складочки у него на лбу стали еще глубже.

– Во-первых, у нас есть главный вход, которым ты можешь пользоваться. Во-вторых, сейчас только шесть часов. Почему ты уже собралась в кровать?

Мне понадобилось три попытки, чтобы вытащить ключ из замочной скважины. Справившись с этим, я наклонилась, чтобы развязать двойные узлы на шнурках.

– Во-первых, я подумала, что будет лучше, если я буду как можно меньше показываться в остальной части дома. И во-вторых, у меня джетлаг[3].

– Между Калифорнией и Орегоном нет разницы во времени, – сухо заметил Эзра и закрыл за мной дверь, а я тем временем наконец скинула обувь.

– Точно нет? А кажется, что есть. – Я на ходу стянула с себя пальто, после чего завалилась на кровать – лицом в подушку.

Брат подошел ближе, мне были слышны его шаги. Около меня он остановился.

– Джуд? – раздался голос Эзры.

Повернув голову набок, я уперлась взглядом прямо в его ноги. Подняла глаза выше. Он стоял перед кроватью со скрещенными на груди руками и серьезно смотрел на меня.

– Я поговорил с Блейком, – произнес он.

Неожиданно я напряглась всем телом, потому что испугалась его следующих слов. Что, если он убедил Эзру и остальных выкинуть меня из этого дома? Что, если…

– Я сказал ему, что это он вылетит отсюда, если будет и дальше так по-детски себя вести.

Я рывком села:

– Ты… что?

– Я сделал Блейку предупреждение, чтобы он не вел себя с тобой как засранец.

Застонав, я потерла лицо обеими руками.

– Честно говоря, я думал, что ты обрадуешься.

Я опустила руки и сердито взглянула на него:

– А с чего бы мне радоваться? Так ты сделал только хуже. Премного благодарна ни за что.

У него открылся и снова закрылся рот. Эзра отвернулся от меня и отступил на пару шагов, но тут же повернулся обратно и опять подошел.

– Я пригласил тебя сюда без каких-либо вопросов. Я сделал выговор лучшему другу, хотя после его несчастного случая обстановка в доме и так накалена до предела… И это единственное, что ты можешь ответить? – Голос у него дрожал, настолько он был взбешен. – Знаешь что, Джуд? Разбирайся со всем этим дерьмом сама.

Не проронив больше ни слова, брат развернулся на пятках и вышел из комнаты. Когда дверь за ним захлопнулась, я вздрогнула.

Я молча сидела на кровати, пока его последняя фраза продолжала звучать в голове.

Я овца. Настоящая тупая неблагодарная овца. То, что Эзра в принципе за меня заступился, было чудом. Раньше он никогда так не делал. Мне вспомнились времена, когда он с Блейком и другими друзьями играл у нас дома в баскетбол. Как мне хотелось посмотреть, а он просто запустил мне мячом в голову, чтобы потом от души поржать над этим со своими приятелями. Эта ситуация, можно сказать, отражала все наше детство и юность. Только в год, когда нам обоим стало ясно, что скоро мы перестанем видеть друг друга каждый день и, скорее всего, будем жить в разных штатах, мы сблизились. Наши отношения изменились и стали намного теплее. Мы начали много разговаривать и делиться друг с другом своими страхами. Эзра дал понять, что доверяет мне больше, чем любому другому человеку в этом мире. А сейчас… сейчас я обидела его и одним предложением растоптала всю его помощь.

Тяжело поднявшись, я сняла кофту и повесила ее на спинку стула. Потом в нерешительности замерла посреди комнаты. Последние дни меня совершенно вымотали. Лос-Анджелес отнял все, о чем я мечтала на протяжении нескольких лет, и я решила, что этого достаточно. Не хочу, чтобы помимо Блейка на меня злился и Эзра.

Я сделала глубокий вдох и задумалась. Затем направилась к чемодану и нагнулась, чтобы поискать ноутбук. Тот нашелся между двумя платьями и парой джинсов. Он уже был завернут в два слоя пупырчатой пленки. В конце концов я подхватила еще и планшет, собралась с духом и вышла из комнаты.

Из гостиной доносилась тихая музыка. Когда я, поколебавшись, все-таки переступила порог, то увидела сидящего на диване Блейка. Правую ногу он разместил на журнальном столике, а на колени положил ноутбук, стук клавиш которого отчетливо раздавался в комнате.

Я кашлянула, и он вскинул на меня глаза.

Удивительно, насколько каменным казалось его лицо. Мы с Блейком знакомы почти всю жизнь, и никогда – действительно никогда – он не выглядел вот таким. Блейк, которого я знала, буквально искрился жизнью. Даже когда он уставал после многочасовых тренировок, в нем бушевал заряд энергии, которого хватало на то, чтобы танцевать со мной в саду родителей, поднимать вверх и, громко смеясь, кружить.

Судя по всему, от того Блейка не осталось и следа. И мне придется с этим смириться.

– Прости, – едва слышно пробормотала я и отвела взгляд. – Я не буду долго тебе надоедать. Просто поищу какую-нибудь коробку.

Не дожидаясь его реакции, я прошла на кухню, положила ноутбук на столешницу и наклонилась, чтобы открыть шкафчик слева от духовки. Когда там обнаружились лишь кастрюли и несколько сковородок, я закрыла дверцу и полезла в следующий. Там мне тоже не повезло: вместо коробки я отыскала только подарочные пакеты, пластиковые банки и много, очень много бутылок с алкоголем. Я тихо вздохнула и поднялась, чтобы изучить содержимое встроенных шкафов рядом с мойкой.

Неожиданно стук клавиатуры затих.

Тогда я обернулась к Блейку и увидела, что он потянулся за костылями. Затаив дыхание я следила, как он медленно встал. Очевидно, ему невыносимо даже пару минут дышать со мной одним воздухом и не терпелось быстрее оказаться подальше.

Я уже была готова проводить его едким комментарием, но вдруг заметила, что он двигается не к двери, ведущей из гостиной, а наоборот – в мою сторону. Не двигаясь, я наблюдала за ним, пока Блейк обходил кухонную стойку и наконец остановился передо мной.

Он ничего не говорил. Его взгляд медленно бродил по моему лицу, глазам, щекам, носу, рту, и казалось, будто он ко мне прикасается.

Я сглотнула сухой ком в горле.

– Ты выглядишь по-другому, – ни с того ни с сего произнес он.

Я так же неприкрыто рассматривала его. Волосы стали короче, чем раньше, щеки словно чуть-чуть впали, и я не знала, что думать об отросшей щетине. Все это придавало ему какой-то угловатости и неприступности. Насколько сильно можно измениться за такое короткое время? Он казался мне абсолютно другим человеком, и я спрашивала себя, возникло ли у него такое же ощущение относительно меня.

Я знала, что стала выглядеть иначе. Агентство, с которым я заключила контракт, полностью преобразило меня сразу после переезда в Лос-Анджелес. Волосы теперь доставали мне до плеч, я ходила к звездному стилисту и осветляла пряди. Для множества кастингов у меня появился новый гардероб. В общем, из меня делали бренд, который должен был смотреться современно и молодежно и соответствовать начинающей актрисе. Кроме того, я подправила нос. После того как в подростковом возрасте мне его сломали (спасибо, Эзра), осталась маленькая горбинка, которая всегда мешала. Когда закрыли «Дикую розу», агент посоветовал мне сделать операцию. Он утверждал, что она поможет получать новые и более значительные роли, а я оказалась слишком глупа и поверила в это.

Отвернувшись, я откашлялась.

– Мне надо его упаковать, – охрипшим голосом я сменила тему и указала на ноутбук.

Блейк раскрыл рот, как будто хотел что-то сказать, однако потом снова его закрыл. На пару секунд его взгляд задержался на компьютере, а затем он прислонил один костыль к столешнице и махнул на два шкафчика над мойкой.

– Посмотри там.

Я развернулась и вытянулась, чтобы достать до одной из дверок.

– Сколько алкоголя вы тут вообще держите? – спросила я, когда рядом с тарелками и стаканами обнаружила лишь две громадные бутылки водки.

Блейк проигнорировал вопрос. Я услышала, как он сделал шаг ко мне. Потом он потянулся мимо меня к правому шкафчику, задев рукой мои плечо и волосы.

Внезапно я застыла на месте, зажатая между ним и раковиной. Мы стояли невероятно близко друг к другу, и секунды текли словно в замедленной съемке.

Грудь Блейка коснулась моей спины. Во мне вспыхнули одновременно жар и боль. Я изо всех сил сражалась с ними, но все без толку. Волоски на руках встали дыбом, и я воспринимала все больше деталей. Его запах, который остался таким же, как и прежде. Его предплечье, которое выглядело сильнее и на котором проступали вены.

Мы оба тяжело дышали. Воздух между нами буквально гудел. Никто из нас не пошевелился, когда грудь Блейка вновь дотронулась до моей спины. Хотя внутренне мы были как никогда далеки друг от друга, наши тела в этот момент, похоже, взаимодействовали в полной гармонии. Его тепло до сих пор казалось мне роднее всего на свете. И я хотела большего. Словно не подчиняясь самой себе, я слегка отклонилась назад, чтобы усилить контакт. На несколько бесконечных мгновений мы замерли в таком положении. По коже бегали мурашки, а в голову закралось желание, чтобы Блейк что-нибудь сделал. Хоть что-нибудь.

Как будто прочитав мои мысли, он опустил голову. Его борода царапнула мое ухо, и в венах забурлила кровь. Я не могла больше ясно мыслить.

– Я не хочу, чтобы ты здесь оставалась. – Его бархатный голос резко контрастировал со словами.

Когда до меня дошло, что он сказал, жар, который я ощущала совсем недавно, сменился ледяным холодом. Организм словно включил автопилот. Я медленно повернулась к нему.

Несмотря на тепло, которое он только что излучал, лицо и тело Блейка напряглись, как натянутая струна. Глаза яростно сверкали.

У меня в сознании всплыли образы из прошлого, которые показывали нас с ним вместе в точно таких же позах. Разве что выражение в его глазах тогда было не мрачным, а страстным. И в тот раз он сократил расстояние между нами и прижал меня к себе. Однако, глядя на него теперь, я осознавала, что такого больше никогда не повторится.

Я сглотнула:

– Вчера ты довольно ясно дал это понять.

– Видимо, недостаточно ясно.

Усилием воли я подавила бушующие в душе чувства. На краткий миг мне захотелось, чтобы мы никогда не расставались. Детская глупая мысль. Нельзя повернуть время вспять. Вместо этого мне нужно срочно стереть картинки прошлого из своей памяти. Нам придется свыкнуться с ситуацией, потому что ничего не изменится.

– Что я, по-твоему, должна сделать, Блейк? – Я старалась говорить спокойным тоном, но сама слышала, как отчаянно это прозвучало.

– Мне уже давно плевать, что ты делаешь. – Он дотянулся над моей головой до шкафчика, вытащил коробку и сунул мне в руки. Потом взял костыль, который ранее прислонил к столешнице, и отвернулся. – Как по мне, ты могла бы навечно остаться в Лос-Анджелесе, – заявил он, стоя спиной ко мне.

После этого Блейк снова похромал к дивану, где схватил свой контроллер с такой яростью, как будто только что едва не влепил мне грандиозную пощечину, а я тем временем стояла на кухне и приходила в себя.

Глава 5

До конца недели я избегала Блейка – насколько это возможно, если вы делите ванную и кухню. Эзру я тоже практически не видела. Я дожидалась подходящей возможности, чтобы еще раз спокойно с ним поговорить, однако он пропадал либо на тренировках, либо в университете, либо находился в компании Кэма, Отиса и Блейка. В мою комнату он больше не заходил, но удивительным образом замок в двери на веранду оказался смазан, так что ключ теперь легко вставлялся и вытаскивался.

С поиском работы в Вудсхилле дела по-прежнему обстояли плохо, и я понемногу оставляла надежду быстро куда-то устроиться. Поэтому в субботу днем я вновь отправилась в кампусное кафе, выпила карамельный макиато и продала две последние дизайнерские сумочки, которые у меня остались. Хотя выручка не дотягивала и до половины первоначальной цены, за которую я их покупала, так у меня по крайней мере будет небольшая подушка безопасности… Хотя ее и близко не хватит, чтобы снять собственную квартиру.

Потом я попыталась отвлечься, продолжив изучать Вудсхилл и его окрестности. С музыкой в наушниках я позволила интуиции меня вести и в конце концов оказалась у невероятно красивого озера у подножия горы. Там села на скамейку и смотрела в никуда, пока не стемнело, а я совсем не продрогла. После этого я уже не могла и дальше откладывать возвращение домой, к тому же желудок громко урчал от голода.

Я очень надеялась, что у ребят имелись планы на вечер и они уже разошлись. Впрочем, отперев дверь веранды, я быстро убедилась в обратном. Я сразу услышала громкую музыку, звучавшую где-то в доме, а в моей комнате сидело трое человек, которых я раньше никогда не видела.

Я уставилась на них:

– Эм-м… Здравствуйте?

– Привет, – отозвалась девчонка за столом, не поднимая носа от мобильника.

– Может, хотя бы слезете с моей кровати? – спросила я, обращаясь к парочке, удобно устроившейся на одеяле.

– Я даже не знал, что здесь живет пятый человек, – заявил парень, который со скрещенными за головой руками прислонился к изножью кровати.