Сверхъестественное: И прошел год. Поцелуй койота. Ночной кошмар E-Book

Джон Пассарелла

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 981

Veröffentlichungsjahr: 2023

Beschreibung

Двадцать два года назад Сэм и Дин Винчестеры потеряли мать, которую погубила таинственная злая сила. Когда они выросли, отец рассказал им о демонах, которые таятся во тьме и бродят по проселочным дорогам Америки. А еще он рассказал им о том, как с ними бороться… В первой книге, «И прошел год», Дин считает, что Сэм пропал в аду, и пытается сдержать обещание, которое дал брату,— завести нормальную семью. Но однажды он находит заклинание, которое может освободить Сэма, если тот, конечно, жив. И отправляется в Салем… Роман «Поцелуй койота» расскажет о расследовании братьев на мексиканской границе, где они откроют мир незнакомых им монстров и индейских богов. Третья история, «Ночной кошмар», разворачивается в Клейтон-Фоллз, штат Колорадо, где происходят странные события: скоростной автомобиль движется по дороге без водителя, бездомного преследует монстр, на маленького мальчика нападают деревья без корней — и все вокруг напоминает кошмарный сон.

Leseprobe

Ребекка Дессертайн, Криста Фауст, Джон Пассарелла Сверхъестественное. И прошел год. Поцелуй койота. Ночной кошмар (сборник)

SUPERNATURAL

ONE YEAR GONE by Rebecca Dessertine

KOYOTE’S KISS by Christa Faust

NIGHT TERROR by John Passarella

© Е. Цирюльникова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2021

Ребекка Дессертайн И прошел год

Предисловие

Короче, дело такое. Книга, которую вы сейчас держите в своих маленьких горячих ручонках (или читаете с дисплея маленького горячего гаджета), была написана членом команды «Сверхъестественного», который лучше всех знает, что творится в моей буйной головушке. Ну уж точно лучше, чем Сара Гэмбл или Боб Сингер. Видите ли, Ребекке выпала незавидная участь быть моим ассистентом. А именно сносить мои оглушительные вопли и выплескивание горячего кофе в лицо. Ладно, шутка… я на самом деле не такой… скорее, компульсивно-неврастенический тип… если пожелаете, эдакий Альберт Брукс[1], только менее фотогеничный.

Но это я отвлекся. На самом деле я общаюсь с Ребеккой больше, чем с кем-либо другим из шоу: все мои записи и наброски попадают ей на стол, она ведет серьезные поиски, предлагает великолепные идеи, и главное, ей очень удобно наблюдать, как снимается наш занюханный сериальчик. А самое-самое главное, она – ловкачка. Чертовски сметлива. И чертовски хороший писатель. И все это вылилось в книжку (или голограмму), которая сейчас покоится в ваших загребущих лапках. Думаю, вам понравится уголок, который она застолбила в нашей маленькой чокнутой вселенной. Потому что она живет в этой вселенной столько же, сколько мы все. А может, даже и больше. В любом случае, получайте удовольствие. И возносите безмолвные молитвы Ребекке: они ей пригодятся, ведь ей все-таки приходится иметь дело со мной.

Эрик Крипке, создатель и исполнительный продюсер

сериала «Сверхъестественное»

Пролог

Зима 1692 года.

Бледный ломтик месяца в небе, одинокая дорожка следов тянется через заснеженное поле. Из-за темных, длинных и тонких ветвей кустарника появляется девочка и ступает по замерзшей земле. Ее пышные черные юбки оставляют замысловатые отпечатки на тонком рыхлом снегу. Девочка останавливается и тщательно рассматривает землю, найдя в конце концов заросший холмик. Когда спрятанными в рукавички руками сорван мох, под ним обнаруживается могила. Не обращая внимания на холод, девочка опускается перед ней на колени. Из-под полы пальто она достает свернутый треугольником отрез пурпурной ткани, расправляет его и торжественно кладет на промерзшую землю. Достает из карманов вещицы и размещает их в точности на нем. Бледный лунный блик сверкает на серебряном абрисе пентаграммы, раскинувшей на ткани лучи к углам. Девочка достает несколько черных свечей и, сражаясь с ветром, зажигает их. Она бросает в маленькую медную чашу кусочки перьев, камушки, кристаллы, травы, прижимает лезвие небольшого кинжала к ладони и, чуть морщась, разрезает мягкую кожу от указательного пальца к запястью. Кровь капает в чашу, пятная ее содержимое. Затем из кармана появляется затертая толстая книжица, девочка нервно кладет ее на колено и листает страницы; голос ее подрагивает, когда она зачитывает из книги, пока негромко, водя пальцем под строчками.

Ветер вдруг усиливается, крепчает завывающими порывами. Девочка заслоняет глаза от снега, но продолжает начитывать, перекрикивая бурю. Снежинки перед ней собираются вместе, будто их притягивает друг к другу невидимой силой, все плотнее и плотнее. Вихрь медленно обретает форму.

С каждым новым порывом ветра снежная фигура обретает плотность, пока перед девочкой не возникает высокая женщина. Девочка вскидывает на нее глаза, и слабый вздох срывается с ее посиневших губ. Взгляд бродит по гниющим останкам. Девочка кланяется:

– Мадам, я так по вас скучала. Лишь вам я служу.

Ее молящий голос не меняет выражения мертвых остекленевших глаз призрака.

– Я все сделала в точности, как предписывалось. Я очень старалась, – девочка вытирает нос. – Дайте мне совет. Я не знаю, как достать для него больше пищи.

Улыбка превращается в оскал. Подняв руку, женщина делает быстрое движение ее кистью, и у девочки сбивается дыхание, будто ее толкнули сзади. Ее пальцы дергаются к горлу, туда, где на тоненькой шейке сжимается невидимая хватка. Уголки глаз наливаются кровью, и не получается вдохнуть. Женщина наклоняется и ловит ее взгляд:

– Что ж, если ты не можешь, я попрошу кого-нибудь другого.

Женщина медленно поворачивает кисть руки, глаза у девочки как блюдца, а позвонки хрустят, словно цыплячьи косточки. И тут из-за деревьев выступает темная фигура. Она молча приближается, достает нож и, схватив девочку за шею, рассекает лезвием горло. Маленькое тело падает в снег, безжизненные темные глаза смотрят на раскинувшееся белое безмолвие. Страницы старой книги трепещут, как крылья умирающей птицы. Убийца опускает нож, и кровь с лезвия капает на белый снег, на пурпурную ткань. Женщина подбирает книгу и продолжает читать:

– Породившая тьму, imus adque deportamus…[2]

Женщина читает, и призрак темнеет, обретает плоть. С каждым словом он становится все более материальным: конечности обретают форму, прогнившая кожа становится упругой и гладкой, а рваная одежда целой. Женщина замолкает и смотрит на существо перед собой:

– Милая матушка, я так по вас скучала.

Старуха кивает, и они вместе уходят по полю. А снег заметает мертвое тело, постепенно заносит трупик совсем, и на белом фоне его больше не видно.

2010 год

Дин и Сэм гонят по темной проселочной дороге. Дин настраивает радио, Сэм улыбается и откидывается на пассажирском сиденье. Жизнь прекрасна.

– Долго еще? – интересуется Сэм.

Дин бросает на него косой взгляд:

– Чувак, это же ты мой личный GPS-навигатор, вот и скажи.

Дин тоже улыбается: ему нравится напоминать Сэму, что тот – младший. Но Сэм молчит.

– Ты мой второй пилот, только без формы.

Нет ответа.

– Сэм? Ты еще с нами? Когда мы приедем? – чуть встревожившись, спрашивает Дин.

И Сэм поворачивается к нему:

– Мы никогда не приедем, Дин. Это конец. Все кончено. Меня нет.

* * *

Дин подскочил на постели, сшибив рукой на четверть полный стакан виски на прикроватном столике. По светлой циновке расплылось пятно.

– Вот дерьмо!

Дин скатился с кровати, чтобы взять полотенце, перекинутое через спинку стоящего у окна стула, но едва он спустил на пол ноги, оказалось, что простыни спутались вокруг лодыжек. Стреноженный, Дин свалился ничком.

– Отлично. Еще один зашибись какой вариант начала дня, – пробормотал он.

Дверь спальни открылась, и перед глазами Дина появились ступни с аккуратно накрашенными ногтями. Он поднял взгляд: Лиза Брейден смотрела на него сверху вниз и сочувственно улыбалась. Дин уже почти привык, что у Лизы всегда такое лицо, когда они общаются. Именно с таким выражением лица она встретила Дина, когда тот объявился на пороге ее дома шесть недель назад после бог знает скольких лет разлуки. У них никогда не было серьезных отношений – просто пара встреч много лет назад, но Дин и Сэм спасли ее от потусторонних похитителей детей.

– Приятно видеть, что ты сегодня забрался так далеко от кровати. Дальше, чем за всю неделю.

Дин осоловело кивнул. Такая вот у него жизнь.

Глава 1

– Я сделаю тебе омлет, – Лиза подобрала с пола джинсы. – Мы сегодня собираемся на озеро Морс. Хочешь с нами?

Дин снова обрушился на кровать:

– Нет, спасибо. Я лучше здесь побуду.

Лиза скользнула взглядом по его небритому лицу:

– Но почему? Будет весело. Помнишь, как это – «весело»?

Дин выдавил улыбку: от несерьезности разговора его чуть ли не тошнило.

– И с Беном ты уже неделю не разговариваешь, – Лиза присела на кровать и взяла Дина за руку. – Я не возражаю, что ты все время сидишь в гостевой комнате, но ведь это как с привидением жить. Я говорила, что не собираюсь заставлять тебя…

– Да-да, ты права, – резко перебил Дин и тут же пожалел, что заговорил таким тоном. – Прости. Я пытаюсь.

– Я знаю. Я тоже. Вот поэтому я и спрашиваю, не хочешь ли ты в парк.

Она провела ладонью по светлым волоскам на тыльной стороне руки Дина, и у него засосало под ложечкой. Дин выдернул руку из ее пальцев.

– Дай мне пару минут.

Лиза поджала губы, будто собиралась сказать что-то еще, но просто чмокнула Дина в щеку и встала. У двери она оглянулась и показала его джинсы:

– Просто на случай, если ты все-таки решишь ехать с нами, эти я бросаю в стирку.

Дин кивнул.

Лиза медленно закрыла за собой дверь и пару секунд не уходила, раздумывая, не совершила ли ошибку, когда увидела на своем крыльце Дина и впустила его в их жизнь – свою и сына. Бену было двенадцать, чувствительный и впечатлительный мальчик. Лиза понимала, что Дин в душе добрый и благородный, но еще она знала, что годы охоты лишили его умения проявлять эмоции. Она думала, что сможет пробить все барьеры, но теперь, спустя почти два месяца, уже сомневалась, что поступила правильно. В эмоциональном плане Дин походил на вагонетку русских горок с неисправными тормозами, и то, как скоро он сойдет с рельсов, оставалось лишь вопросом времени.

Дин посидел на краю кровати, потом опять лег, закрыл глаза и принялся снова проигрывать в мыслях момент, когда Сэм прыгнул в огненный провал, разверзшийся посреди кладбища. Он был с братом, но не мог сделать ничего, чтобы помешать ему. Разговоры не помогали: Сэму пришлось прыгнуть, но едкое сожаление постоянно скручивало Дину живот. Надо было остановить его, но другого выхода не было. Сердце то и дело колотилось и подскакивало к горлу. Реальность всегда оставалась с ним, мозг Дина не мог отвергнуть ее: Сэм ушел навсегда. Горький виски, который он выпивал жадными глотками, немного помогал. Но часто поздним утром, когда Бен уходил в школу, а Лиза – проводить занятия по йоге в Кармеле, в голове у Дина прояснялось настолько, что он снова, момент за моментом, вспоминал, как Сэм прыгнул в яму. У них не было другого способа спасти мир. Сэм сказал «да», и Люцифер захватил его тело. Весь план опирался на сомнительную идею, что Сэму удастся сохранить достаточно сознания, чтобы вместе с запертым в нем Люцифером шагнуть в яму. Братья собрали кольца всех четырех всадников – Смерть сам отдал Дину свое – и эти кольца открыли вход в Ад. Но все прошло не так просто: им не удалось заманить Люцифера в портал и, как было суждено, Михаил и Люцифер встретились на поле битвы, готовые разобраться друг с другом. Сопутствующие жертвы исчислялись бы несколькими сотнями миллионов людских жизней, и никому бы не пришлось платить за просмотр – битва разворачивалась чуть ли не перед дверями их домов. Но тогда Сэму все же удалось вернуть контроль над телом и исчезнуть в клетке. Там он останется навсегда. В этот момент пропасть открылась у Дина в душе, и ничто не могло ее заполнить. Виски только притуплял боль на несколько часов, а потом снова накатывали мысли. Паническая вина занимала свое законное место, и Дин несся вниз по ступеням на кухню, чтобы выпить хоть чего-нибудь и снова перестать чувствовать. Однажды Лиза обнаружила его, лежащего в одних трусах на кухонном полу, и разлившуюся по линолеуму лужу микстуры от кашля. Осколки бутылочки валялись тут же, несколько впились в его ступни. Лиза терпеливо помогла ему подняться на второй этаж, сунула в душ и ждала, пока он не протрезвеет настолько, чтобы суметь добраться до кровати.

Когда Дин проснулся на следующее утро, Лиза сидела на постели и смотрела на него.

– Не очень хорошо вчера получилось.

– Да, извини. Наверное, идти сюда было не лучшей идеей.

– Может быть. Но я хочу, чтобы тебе стало лучше.

Дин сжал переносицу:

– Не думаю, что после такого вообще может стать лучше. Поэтому, наверное, мне лучше уйти. – Дин попытался слезть с кровати.

– Не надо уходить. Можешь оставаться столько, сколько хочется. Но если хочешь это пережить, надо что-то для себя решать.

– Нельзя просто жить дальше после таких вещей, Лиз. Я позволил ему сделать это.

– Другого выхода не было, ты сам говорил, помнишь? Я не могу тебя простить, Дин. Ты сам должен себя простить, – Лиза поднялась и повернулась к двери. – Ты больше не мог ничего сделать.

Дин покачал головой:

– Не уверен.

– Никто не мог, – Лиза взялась за дверную ручку. – Я принесу тебе кофе. – Она ушла, оставив Дина с колотящимся сердцем.

И постепенно Дин начал вписываться в новую жизнь: вставал немного раньше полудня, по вечерам смотрел с Лизой и Беном телевизор, все еще держал под рукой бутылку, но выпивал с каждым разом немножко меньше.

Отношения с Лизой пробивали стену его добровольного заключения.

– Я знаю, как надо стирать, – Дин сидел, прислонясь к стиральной машине, а Лиза разбирала вещи на белое и цветное.

– Нет, не знаешь. У тебя все одинакового серовато-зеленого цвета, потому что ты стираешь вместе белую и цветную одежду.

Дин посмотрел на свою серо-зеленую футболку: и правда.

– Мне нравится такой цвет, – возразил он. – Он мне идет.

– Это военно-полевой цвет. Давай купим тебе что-нибудь синее или красное.

– Я не ношу красный цвет: это почти что розовый.

– Вовсе нет, – она нагнулась за моющим средством, и ее лицо оказалось совсем рядом с лицом Дина.

Дин заглянул ей в глаза и схватил за руку. Он хотел большего, хотел удержать ее. Но не мог.

– Я не хочу портить вам жизнь.

– Ты ее не портишь. И я тебе не позволю. А теперь отпусти, мне надо добавить шарик-кондиционер.

– Это еще что за штуковина?

Лиза взяла синий шарик и, сняв упаковку, высыпала его содержимое в ячейку.

– И зачем оно? – искренне озадачился Дин.

– Чтобы сделать одежду мягче, – усмехнулась Лиза.

– Не думал, что оно вообще надо. В смысле, делать одежду мягче.

– Ох, юный джедай, мне надо многому тебя научить. – Лиза захлопнула дверцу, настроила программу и поцеловала Дина в щеку.

За многие недели Дин впервые почувствовал себя непринужденно. Но даже когда жизнь более или менее пришла в норму, мысли о Сэме продолжали наполнять ее.

– Вот никогда бы не подумал, что увижу, как ты читаешь книги по самосовершенствованию.

Дин открыл глаза. Он уснул на диване в гостиной с открытым томиком «Куриный бульон для души»[3] на груди. «Почему бы тебе не почитать кое-что? – сказала вечером Лиза и сняла эту книжку с полки. – Мне она помогла, когда умерла бабушка». Дин взял книгу неохотно, но через пару страниц как-то втянулся.

Сэм наклонился и забрал книгу с его груди:

– «Сто одна история о том, как раскрыть сердце и возродить дух»? Дин, серьезно? Как-то сопливо даже для тебя.

Дин таращился на брата сонным взглядом. На Сэме была разодрана одежда, лицо выглядело так, будто его порвал зверь. Губа была не то разорвана, не то откушена – можно беспрепятственно разглядеть зубы. Левое ухо скукожилось и потемнело, а с левой руки был снят клок кожи от плеча до запястья. Все тело было обожжено, слои плоти пристали к одежде скользкими черными кусками.

Дин смутно понимал, что ему только кажется. Сны преследовали его, как гончие псы, и этот вечер исключением не являлся.

– Сэм.

– Давно не виделись, братишка. Как видишь, у меня проблемы. Они выжгли мне глаза раскаленной кочергой, так что я могу хорошенько разглядеть тебя только так, – Сэм слегка повернул голову, у него были бельма на обоих глазах.

Дин вздрогнул. Сэм повернулся кругом, разглядывая комнату:

– Милое местечко. Уютненько. Намного лучше того, где сейчас я. Разумеется, все не так там, внизу, где мое тело растаскивают на клочки сотни оголтелых демонов. Но ты не волнуйся. Я рад, что ты так хорошо устроился.

– Сэм, все не так. Я пытался. А что мне еще было делать? Кас ушел. Как я мог попасть к тебе?

– Нет, Дин. Я все понимаю. Не беспокойся за меня. Я в порядке. Все нормально со мной и перспективой, что Люцифер будет дрючить меня еще парочку тысячелетий.

– Я все сделаю, чтобы вытащить тебя оттуда.

– Уверен? А мне кажется, что ты занимаешься тем, чем всегда хотел, – огрызнулся Сэм, потряс головой и выплюнул на ладонь коренной зуб. – Мне никогда не удаляли зубы мудрости. Вот сейчас тем и занялись.

Дин соскочил с дивана и оказался лицом к лицу с призраком брата.

– Сэм, ты мне сам сказал ехать к Лизе. Помнишь? Барбекю, футбол…

Сэм поморщился.

– Что случилось?

– Да ничего особенного, просто какой-то докучливый демон затеял играться в «Операцию»[4] с моей печенкой. Кстати, чтоб ты знал, сначала я потерял локтевой отросток, а он бы мог помочь мне принять всю ситуацию с юмором[5].

– Сэм, скажи, что мне делать? Должен же быть внизу кто-то, кто знает, как вытащить тебя.

– Не волнуйся за меня. Живи своей хорошей жизнью.

И Сэм исчез.

Дин проснулся в холодном поту. Пальцы были стиснуты на книге так, что бумажная обложка смялась в шар. В комнате никого не было. Он спустил ноги на пол и потряс головой. Ощущение было такое, будто кто-то забрался в него изнутри и вытянул кишки через глаза. Мучительная боль, вина – с такой силой он их никогда не испытывал. Послышались шаги, и Дин у видел на ступенях Лизу.

– Ты как? Я услышала, как ты кричишь, – встревоженно проговорила она.

– Я нормально. Иди спать, – по лбу катился пот.

Лиза вошла в комнату, присела рядом на диван и мягко, но настойчиво повторила:

– Ты не виноват.

– Лиза, прошу тебя. Я в порядке.

– Мы уже обсуждали, что ты должен с кем-то поговорить, – Лиза оставила его одного.

С тех пор как Дин пришел к ней, Лиза пыталась заставить его обратиться к психотерапевту. Говорила, что это вполне обычная часть нормального процесса скорби. Можно подумать, в семье Винчестер хоть когда-то был нормальный процесс скорби. Дину казалось, что они умирали и возвращались уйму раз. Он гадал, сколько времени понадобится, чтобы он в самом деле сломался. Чтобы его душа, наконец, не выдержала всей боли, которую он видел, причинил и испытал.

Глава 2

– Совершенно нормально чувствовать вину, когда умирает член семьи, особенно если он умирает при необычных обстоятельствах. Кстати, как погиб ваш брат? – доктор Ходс сняла очки и прищурилась на Дина, сгорбившегося напротив на узорчатом диванчике.

– Э… Несчастный случай в шахте. Мы оба были шахтерами, и он провалился в яму.

– Мне ужасно жаль. Жуткая смерть.

– Ага. Да. Слушайте, док…

– Можете звать меня Линдой.

– Линда. Мне просто надо знать, когда меня попустит. Моя девушка… то есть, моя подруга из-за меня в сущем аду живет. Я сейчас у нее остановился, и мне просто необходимо прийти в себя.

– Дин, мне жаль, но так дело не пойдет. Мы живем в реальном мире, и никакие магические силы не вернут вашего брата и не заберут вашу боль. Нам нужно сосредоточиться на причине, по которой вы чувствуете себя виноватым.

– А как же ангелы?

– Простите?

– Нет, ничего. Извините. По-моему, мы просто зря потратили время, – Дин встал и сунул руки в карманы.

– Дин, почему бы вам не присесть? Давайте поговорим о том, как терапия может помочь вам перестать чувствовать себя так, будто вся тяжесть мира лежит на ваших и только ваших плечах.

– Больше не лежит, Линда. Она лежала на плечах моего брата, и он о ней позаботился. Спасибо, что уделили мне время. – Вынув деньги, Дин оставил несколько купюр на кофейном столике, схватил куртку и был таков.

Когда Лиза вернулась домой, Дин лежал на диване среди груды книг.

– Вижу, ты нашел библиотеку, – Лиза поставила на пол сумку и заглянула на кухню. – А где Бен?

– В кровати, – Дин перелистнул страницу. – Мы поели макароны с сыром, посмотрели «Студию 30»[6], а потом он задрых.

– И что это за книги? – Лиза заранее пожалела о своем вопросе.

– Ну… ничего особенного.

– Просто читаешь? – Лиза подобрала книгу Карла Сагана[7], положила на место. – Дин, зачем тебе это?

Дин вздернул голову:

– Потому что я хочу удостовериться, что перепробовал все способы вытащить его.

– Как именно? Прошлое вернуть? Это же… – Лиза покрутила головой. – Это слишком даже для меня.

Дин опустил книгу:

– Я пытался по-твоему. С доктором Мерфи[8] ничего не вышло. Дай мне попробовать последний раз.

Лиза пожала плечами – ну а что еще ей оставалось делать. За последние недели Дин вроде бы больше общался с ней и Беном. Наверное, если он почитает немного, ничего ужасного не случится.

– Ладно. Я иду спать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – Дин снова зарылся в книгу.

– Ты же понимаешь, что я не вернусь, – сказал Сэм.

Отблески света фар встречных машин скакали по его лицу.

Дин стиснул челюсти:

– Само собой.

– Обещай мне кое-что.

– Конечно. Что угодно.

– Обещай не пытаться меня вернуть.

Дин ушам своим не поверил. По сравнению с тем, что ожидало Сэма в Аду, его собственное путешествие туда казалось не страшнее бассейна с шариками на игровой площадке при «Макдоналдсе»: хоть и воняет, зато забавно. С Сэмом все будет по-другому. Сэма ожидает королевский прием. И там ему придет конец. Дин не собирался оставить брата гнить в Аду.

– И что мне тогда делать?

– Езжай к Лизе. Молись, чтобы у нее хватило глупости тебя принять. Устраивай пикники и ходи на футбол. Живи, как все люди, нормальной жизнью. Обещай мне, – Сэм посмотрел на него.

Фары дальнего света выхватывали из темноты кукурузное поле Мичигана. Братья двигались навстречу своей судьбе: Сэм это знал, Дин знал тоже. У Дина пересохло в горле. Неужели ему не позволено даже попытаться вернуть брата?

Дин лежал на кровати и таращился в потолок еще минут двадцать, думая о Сэме. Внизу Лиза и Бен собирали вещи. Дин знал, что жизнь драгоценна, что люди в любой момент могут уйти и, скорее всего, навсегда. И вдруг то, что его удерживало, рассыпалось, какой-то груз упал с души. Дин решил поехать вместе с Лизой и Беном. Он сделает это ради Сэма.

– Привет, приятель, – хрипло поздоровался Дин, появившись (после душа и бритья) на кухне.

Бен оторвался от завтрака и просиял:

– Привет. Поедешь сегодня с нами?

Стоящая у плиты Лиза оглянулась, они с Дином обменялись взглядами и Дин кивнул. Лиза все поняла. Дин ценил ее не только за бесконечные расположение и терпение – когда она снова отвернулась к сковородке, он не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться ее плотно обтянутыми джинсами ягодицами. Он быстро вернулся к разговору с Беном:

– А что у нас в парке?

– Рыбалка, – Бен заглотил последний кусочек тоста. – Но мне вечно приходится насаживать для мамы червяков.

Лиза оглянулась через плечо:

– Терпеть не могу все мягкое и скользкое.

– А придется, – Дин занял место рядом с Беном. – В смысле, когда дело касается рыбалки, каждый сам за себя. Правда, Бен?

– Я пытался ее научить, но бесполезно.

– У меня есть специальный Винчестеровский метод, от папы остался, – Дин легонько хлопнул Бена по руке. – Мы живо твою маму обучим. Она у нас будет в соревнованиях по профессиональной рыбалке участвовать.

– Я не собираюсь участвовать в соревнованиях, – Лиза поставила перед Дином омлет, тост и чашку кофе.

Дин принялся за еду.

– Если б я знал, что здесь такой сервис, спускался бы вниз почаще, – похвалил он.

– Повар накрывает на стол, едоки моют посуду, – улыбнулась Лиза.

Дин скорчил гримасу в сторону Бена.

– Я вчера вечером мыл, – отозвался мальчик, сгружая тарелку в раковину. – Так что теперь твоя очередь.

Лиза прислонилась к стойке и отхлебнула кофе:

– Все трудятся, вот и ты не отставай.

Дин сунул в рот еще кусок омлета. Он справится.

– Бен, собирайся, – сказала Лиза. – Принеси из гаража коробку для снасти и удочки и поставь на крыльце, ладно?

– Ага, – Бен соскользнул со стула и через двери прачечной пошел к гаражу.

В кухне воцарилась тишина. Лиза положила ладонь Дину на колено.

– Спасибо.

Дин отложил вилку и заглянул Лизе в глаза, ласково отвел прядку волос с ее лба. Дин жил здесь уже два месяца, и Лиза ни разу не спросила, почему он выбрал именно ее.

– Лиза, Сэм сказал мне приехать сюда. И остаться с тобой.

– Хочешь сказать, ты здесь только потому, что Сэм сказал?

– Нет. Я с самого начала не знал, куда мне еще податься. Хотя, можно и так сказать, потому что он хотел, чтобы я был с тобой. Я не мог признаться, но он знал, что я хотел жизни, в которой не нужно беспокоиться, что что-то может напрыгнуть из-за угла. Сэм знал меня лучше, чем я сам. Прости. Я должен был гораздо раньше сказать.

– Неважно, что ты здесь по желанию Сэма. Ты бы не остался, если б не захотел, правильно?

Дин кивнул.

– Значит, я так поняла, что ты хочешь остаться. Может, тебе надо принять этот факт, а не корить себя? Жить дальше – не такая уж плохая идея. А если ты хочешь жить дальше со мной и Беном, что ж… Я б попробовала. Понимаешь меня?

Дин понимал. Хотя каждая клеточка его души протестовала, что он заслужил что-то хорошее, продолжать страдать он просто не мог. Он больше ничего не мог сделать для Сэма, кроме как выполнить его волю – жить счастливо с Лизой.

Глава 3

– Свинина му-шу[9]? – Дин вытащил из стоящей на кухонном столе коробки пищевой контейнер.

– Это мое! – заорал Бен, пригалопировав из гостиной. – И я хочу белый рис.

– Коричневый рис. Тебе полезнее, – возразила Лиза, накладывая рис ему в тарелку.

– Ладно, неважно, – Бен схватил тарелку и понес ее к телевизору.

– Эй, что за беготня? – окликнул Дин через плечо.

Бен включил звук.

– Сделай потише. – Лиза села напротив Дина и улыбнулась, когда Дин открыл пиво и зарылся в китайское рагу.

– Неплохое местечко.

– И ты хотел снова пойти в «Голден Пэлэс». Понять не могу, чего тебе там так понравилось. Наверное, подумал, что официантка милая, да?

– Ей до тебя далеко, – Дин взял Лизу за руку и поцеловал ладонь.

Последняя пара недель с Дином была… как сказать… просто идиллической. Дин устроился на работу – ремонтировал старые здания в ближайших городках – и даже готовил иногда. Жить с Дином было здорово, и неважно, через что им пришлось пройти вначале. Лиза никогда не думала, что Дин вернется в ее жизнь, но вот он рядом. Было странно. Много лет назад Лиза настроилась быть матерью-одиночкой и достигла в этом деле практически мастерства: ходила на софтбольные игры Бена и на родительские собрания, сидела допоздна с сыном, когда он подхватил желудочный грипп. Она многое освоила: водила машину, носила спортивные принадлежности, даже делала научные проекты, в которых никогда толком не разбиралась. Она делала все. Но ночью накатывало одиночество, и очень хотелось, чтобы кто-то был рядом. А потом появился Дин, и все изменилось.

Дин никогда не жил нормальной жизнью, если не считать нескольких лет в Лоуренсе, пока не погибла мама. Жизнь с Лизой оказалась именно тем, что он подразумевал под домашним уютом. Нельзя отрицать: Дин был счастлив. Он стал совсем обычным парнем: купил грузовичок и оставил в гараже «Импалу», даже пару раз свозил Бена на бейсбольные игры «Индианаполис Индианс». Лиза познакомила Дина с соседями. С приближением лета настала пора пикников, и Дин с головой окунулся в жизнь пригорода. Теплыми вечерами он колдовал у рашпера, а Бен и соседские дети носились вокруг и угрожали всем водяными автоматами. И когда весенние дни сменялись ночами, наполненными пением цикад, Сэм перестал приходить в его сны. Первый раз за несколько месяцев Дин спокойно проспал до самого утра.

– Сестренка, помоги! – громко донеслось из телевизора.

– Бен, сделай потише. – Лиза развернула стул и бросила взгляд на затылок сына, но Бен так увлекся, что не обратил на ее просьбу никакого внимания.

Лиза поднялась.

– Я сам, – Дин сунул в рот эгг-ролл[10] и отправился в гостиную. – Бен, с тобой мама разговаривает.

Бен кивнул, но даже не пошевелился. Тогда Дин взял пульт и направил его на телевизор, собираясь уменьшить звук.

– Карисса! Пожалуйста! – На экране блондинку в кожаных штанах схватило что-то невидимое. – Используй «Некрономикон»!

Брюнетка листала покрытые замысловатыми письменами страницы большого гримуара:

– Я пытаюсь! Подожди!

Она начала читать латынь, зловещий ветер стих, и блондинка упала на пол. Девочки – сестры, сообразил Дин, – обнялись. Судя по всему, они только что справились с какой-то сверхъестественной силой и теперь собирались идти домой. Но как утаить все от мамы? Девочки обменялись незлыми подколками.

– Это что?

– Новый сериал. Про двух ведьмочек-подростков, – Бен немного покраснел. – Но они круты. Совсем не тупые.

– И как называется?

– «Околдованные».

– «Околдованные», значит? – Дин сел и сделал паузу.

На экране зависла книга «Некрономикон». Во время своих лихорадочных поисков Дин ни разу о ней не подумал. Имелось мнение, что книга эта – плод фантазии оккультиста и писателя двадцатого века Говарда Филлипса Лавкрафта. В «Википедии» было достаточно сведений, чтобы какой-нибудь голливудский сценарист изучил ее; так книга и попала в сдобренный попсовыми мелодиями подростковый сериал, которым увлекся Бен. Но на самом деле книга существовала уже несколько тысячелетий, хотя и под другими именами: «Красный Дракон», «Великий Гримуар»… Эти тексты смешивали, разъединяли и затем смешивали снова. Однако говорили, что оригинальный текст был создан одним человеком примерно за семьсот лет до нашей эры в Шумерии, на территории современного Ирака. Его переписывали, сокращали и дополняли веками. Оригинал был написан на древнеарабском, но ученые, монахи и священники переводили его на латинский, греческий, немецкий и французский. Книга содержала стародавние положения и заклинания, которыми можно было сковать богов, бывших в действительности демонами. Христиане в своем переводе поубавили мистицизма и добавили религии. Далекое от ортодоксальности содержание книги смущало христианских ученых, и они внесли в текст обеспечивающие безопасность правки, но книга все равно осталась могущественной. Несмотря на внесенные изменения, в тексте сохранились заклинания для поднятия мертвецов, связывания демонов и управления земными энергиями. Для того, кто знал толк в этих заклинаниях, книга сохраняла ту же силу, какой обладала в день, когда была написана.

Но Дина интересовало одно конкретное заклинание из «Некрономикона» – заклинание, способное освободить Люцифера. Братья из кожи вон лезли, чтобы запереть Люцифера в клетку, но «Некрономикон» говорил, как поднять его и лишить сил – совсем другая история, нежели поднять его и начать Апокалипсис. Такого никто не делал, потому что требовалось сломать шестьдесят шесть печатей, но Сэму удалось, а значит – по крайней мере, в теории – есть вероятность вытащить Люцифера обратно и сковать его. Если освободить Люцифера из Ада, то заодно получится вытащить и Сэма. Люциферу больше не нужно сражаться с Михаилом, поэтому есть вероятность, что он поумерит пыл и помолчит в тряпочку, пока Дин не вышибет его из тела брата. Но сначала надо освободить Люцифера.

Дин начал раздумывать, как бы достать более или менее полную версию книги. Они с Сэмом сталкивались с ней пару раз, но все это были только сокращенные, размытые, подогнанные под широкую публику варианты. Такую версию использовали детишки, которые пару лет назад перекинули Сэма в тело какого-то неудачника. Колдовство таки сработало, но свой экземпляр эта скверная прыщавая компания наверняка приобрела в антикварной лавочке. Настоящая версия скрывалась в монастыре где-то в Европе. Вполне вероятно, что Лавкрафт большую часть своей книги просто выдумал, потому что чтение настоящего текста часто приводило к печальным последствиям – таким мог заниматься только очень опытный и сильный человек. Дин был уверен, что «Амазон»[11] оригиналы не продает. Придется искать настоящую книгу. И потом, кто поможет с заклинанием? Нужен кто-то, кто знает, как обращаться с магией. Ведьмы пользовались «Некрономиконом» и подобными текстами с тех пор, как древние культуры разработали алфавит; поколения колдунов, знакомых с этой книгой, можно проследить со времен Шумерии и до наших дней. Но где взять ведьму? Бобби спросить нельзя, а они с Сэмом всегда убивали ведьм, если на таковых натыкались. Будет сложно найти ведьму, достаточно сильную и готовую помочь, в Сисеро, Индиана.

Дин сидел рядом с Беном, который снова завладел пультом.

– Еще будешь? – окликнула Лиза. – Если нет, я остатки прячу.

Дин не ответил: он думал о брате.

Глава 4

Сэм смотрел на дом сквозь залитое дождевой водой стекло «Импалы». Они проследили за объектом до самого дома, но с тех пор, как он вошел внутрь, все было тихо.

– Как думаешь, что он там делает? – спросил Сэм.

– Ну, а что может делать чувак, который поубивал всю свою семью? – вопросом на вопрос отозвался Дин.

– Считаешь, это он?

– Конечно. Сэм, ты такая тряпка. Думаешь, он там соорудил бутерброд с арахисовым маслом и сел смотреть «Линию фронта»[12]? Нет, он собирается пойти и сожрать еще немного человеческого мяса. Он последний остался. Естественно, это он виноват. Должно быть, ругару, шейпшифтер или что-то вроде того.

Сэм не был так твердо уверен. Да, Ника Уорнера действительно обнаружили в доме вместе с тремя мертвыми членами его семьи, но он утверждал, что спал и ничего не слышал. Да и полиция его отпустила. Но в своих поездках Винчестеры видали и более странные вещи. Возможно, это была амнезия. Например, при укусах вервольфа зараженные не помнили ничего, когда снова оборачивались людьми. Возможно, Ник Уорнер просто не помнил, что убил свою семью.

– Надо просто подождать и посмотреть.

– Вдоволь уже наждался. Я захожу, – Дин распахнул дверцу и схватил с заднего сиденья обрез.

– Дин, постой. Что ты делать собираешься? Просто влезешь в чужой дом? Это будет взлом и проникновение! – увещевал Сэм, с ружьем в руках держась рядом.

– Я по-другому сделаю. Сделаю так, что будет просто взлом, – Дин поднялся по ступеням и крикнул: – Ник Уорнер, мы знаем, что ты здесь! Выходи с поднятыми руками или мы сами зайдем!

– И что ты будешь делать, когда он выйдет и увидит, что ты не полицейский, а, Коджак[13]? – поинтересовался Сэм.

Дин пробежался пальцами по волосам:

– Дай мне просто расправиться с этой ча…

Из дома донесся жуткий крик, а за ним – треск ломающейся мебели.

– Приготовься! – Дин врезался плечом в дверь, и та распахнулась.

– Мистер Уорнер? Ник Уорнер? – позвал Сэм.

В доме было тихо и темно. Дин жестами указал, что собирается осмотреть первый этаж, а Сэм пусть проверит второй. Когда Сэм поднимался по лестнице, наверху что-то мелькнуло, хлопнула дверь. Он остановился около двери, приготовил ружье и медленно повернул ручку. На кровати уродливая старуха склонилась над связанным мужчиной, в котором Сэм опознал Ника Уорнера. Карга сунула руку ему в рот и пыталась добраться до сердца. Лицо Ника посинело. Сэм взвел курок и прицелился старухе в спину, но та оказалась шустрее: мгновение – и она навалилась на Сэма, сбив его с ног. Он пытался сбросить тварь, а она обдавала его гнилостным дыханием и воняющей мертвечиной слюной.

– Дин! – заорал Сэм.

Вес старой карги никак не вязался с ее костлявостью. Обе руки Сэма оказались прижаты к полу. Старуха наклонилась и вгляделась в его лицо, и Сэм уже почти ожидал от нее слов типа «Какой ты красивый», но она сказала:

– Я сожру твое сердце.

– Не оригинально, – отозвался из дверного проема Дин.

Старуха вскинула на него темные глаза и захихикала:

– Ты следующий. Но сначала я возьму его печень.

Она попыталась забраться Сэму в горло, а он, выкатив глаза, отбивался освободившейся рукой.

И тут выстрел разнес старухе череп. Ее тело обмякло, и Сэм, поперхнувшись, скинул его с себя и потер язык ладонью, силясь убрать изо рта мерзкий вкус.

– Вкусняшка, – прокомментировал Дин, но тут его взгляд упал на Ника Уорнера и улыбка увяла: – Надо отвезти беднягу в больницу: он потерял много крови.

– А я чуть было не потерял печень. До сих пор чувствую, как эта тварь щупает мой желудок, – скривился Сэм. – Ну так что? Не виноват Ник?

– Нет, не виноват, – Дин отвязал несчастного парня от кровати и подставил ему плечо. – Все, пошли отсюда.

Вечером они покинули маленький городок в Северной Дакоте, наслаждаясь спокойствием момента – ощущением, что они делают что-то хорошее в этом мире.

Дин вынырнул из мыслей.

– Кажется, ты был где-то далеко, – Лиза смотрела на него из шезлонга.

День стоял жаркий, лето в самом разгаре. Бен катался с друзьями на велосипедах. Дин молча таращился в пространство добрых двадцать минут. Мыслями он действительно ушел далеко, в совершенно другое измерение: он думал о том, как вытащит Сэма из клетки. Ужасные сны прекратились, но одержимость спасением брата – нет.

– Что там творится? – Лиза постучала его указательным пальцем по голове.

Дин потер лицо:

– Все хорошо. Все хорошо. А что, непохоже?

– Похоже. Я просто спросила, о чем ты задумался, – Лиза предупредительно вскинула руки. – То есть, я знаю, что один из смертных грехов в отношениях – это спрашивать парня, о чем он думает, но мне, полагаю, проблемы из-за этого не грозят.

– Я думаю… – Дин понимал, что не может рассказать правду.

Я думаю о «Некрономиконе», о могущественной древней книге, о том, чтобы выкрасть ее и с ее помощью освободить брата, которого наверняка уже растащили на клочки, из Ада. Я знаю, что обещал перестать зацикливаться на Сэме. Но я не могу перестать думать, что эта книга поможет мне вернуть его. Достать книгу очень сложно: она, скорее всего, и не в Штатах вовсе. Но даже если я ее заполучу, то есть и другие проблемы, например, выяснить, как вышибить Люцифера из тела Сэма. Надеюсь, заклинание из «Некрономикона» сможет отправить его обратно уже без Сэма. И наконец, я думаю, что мне нужен кто-то сильный, ведьма, скорее всего, чтобы помочь со всей этой возней. Короче, я думаю о невозможном – о том, как освободить Сэма из Ада.

Дин не мог сказать такого Лизе, поэтому он сказал то, что понравилось бы любой женщине:

– А давай выберемся куда-нибудь отдохнуть.

Лиза выпрямилась и повернулась к нему:

– Серьезно? Дин, было бы здорово! Бену понравится. Мы в последний раз выбирались отдохнуть, когда ему было шесть. Мы поехали в аквапарк в Мичигане, но я подхватила грипп и не сводила его ни на одну горку. Было бы замечательно куда-нибудь съездить, – она наклонилась и поцеловала Дина в губы.

– Ух ты. Если б я предвидел такую реакцию, предложил бы поездку намного раньше.

– А куда поедем? – спросила Лиза.

«Куда?» – Дин думал об этом и ответил так, что возразить было невозможно: – Сюрприз. Я тебе попозже скажу.

– Дин, здорово! Бен свихнется от радости.

Лиза была счастлива. Дин задумался об отпуске, а это значило, что он, наконец, смог оторваться от прошлого, бросить сумасшедшую жизнь, которую он вел двадцать пять лет. Нормальные люди ездят в отпуск. То есть Дин вписался в понятие нормальности и окончательно забросил охоту на чудовищ и убийство нечисти. Ясное дело, Лиза не посвящала Дина в свои мысли о его прошлой жизни: сама же сказала, что он может делать все, что захочет. Она не хотела вбивать Дина в какие-то рамки – все равно бы не вышло, но если Дин сам решился на перемены, она была более чем рада поддержать его.

А Дин улыбался. Неплохо куда-нибудь съездить. Но даже когда он размышлял, куда бы им податься – в Диснейленд, Йеллоустоун[14], Нью-Йорк – что-то не давало успокоиться. На несколько месяцев Дин сам себя загнал под домашний арест, потом превратился в эдакого примерного жителя пригорода – устроился на работу, жил счастливой насыщенной жизнью с Лизой и Беном, и память о Сэме перестала глодать его, а только покалывала порой душу – и все же Дин чувствовал себя виноватым за то, что в самом деле абсолютно доволен. И мысль, что «Некрономикон» способен освободить Сэма из преисподней, не отпускала его.

– Салем? – Лиза вскинула голову над тарелкой с завтраком.

– Ну да. Смотри, у них там есть пляж, рестораны и старые клиперы[15]. Будет познавательно, Бену понравится, правда, – Дин подтолкнул к ней брошюру Американской Ассоциации Автомобилистов.

Лиза взглянула на брошюру скептически:

– Но это же не туристический город, так?

– Естественно, туристический! Ты только посмотри, сколько на этой картинке туристов! – широко улыбнулся Дин.

Лиза посмотрела на его довольное лицо и подумала, что возражать, собственно, нечего: поехать бы хоть куда-нибудь.

– Ладно. Салем так Салем.

– К десяти всем быть готовыми, – Дин допил кофе.

– Да ну? – переспросила Лиза. – Хочешь прямо сейчас ехать?

– Ну да, почему бы и нет? Чего нам ждать? – Дин хотел как можно скорее сорваться на восток.

Он бы мог спокойно просидеть за рулем пятнадцать часов подряд, но Лиза заупрямится. Наверное, придется остановиться в Нью-Йорке, ну а потом останется пять-шесть часов езды. Строя планы накануне, Дин понял, что искать ведьму надо в каком-то легендарном месте: Европа сразу отпадает, так что следующий претендент – Салем. Город в свое время кишмя кишел ведьмами. Можно будет провести милый семейный отдых с Лизой и Беном, а заодно разыскать ведьму, которая поможет воскресить Сэма.

По преданиям, «Некрономикон» сожгли во время Салемских ведьмовских процессов в 1692 году[16]. Возможно, у кого-то в городе сохранилась копия. Дин рассудил, если он найдет книгу, то найдет и ведьму. Но нужно было хорошенько подготовиться.

– Я съезжу куплю кой-чего! – крикнул Дин, захватив ключи от машины. – Вернусь через полчаса, и чтобы все уже готовы были.

В Салеме без защиты не обойтись. С «Некрономиконом» шутки плохи, как, соответственно, и с человеком, достаточно сильным, чтобы использовать его. Дин решил заехать в местный магазин для садоводов: нет лучше места, чтобы приобрести корень мандрагоры, болиголов или аконит. Эти растения отлично подходили не только для ведьмовских мешочков и защитных ритуалов, но и для вечнозеленого газона.

Выйдя из магазина, Дин сел в пикап, посрывал купленные растения и под удивленными взглядами продавцов выкинул горшочки с землей в окно. Потом ему стало стыдно, он выбрался на улицу и подобрал горшочки – чтобы отнести в мусор.

«Потрясающе. Теперь я такой примерный, что аж противно».

Дома Дин спрятал растения и кое-что из оружия в сумку. «Импалу» Дин больше не трогал – поставил в гараж и накрыл брезентом, чтобы не напоминала о том времени, которое он провел в ней с Сэмом. Вместо этого Дин сел за руль кроссовера[17] Лизы, Бен запрыгнул на заднее сиденье (пока его не разлучали с игровым плеером, он был счастлив), а Лиза села рядом с Дином.

– Значит, семейный отдых? – спросила она.

– Ага, я сейчас Чеви Чейз. Holiddaayy Roooaad[18]! – пропел Дин во все горло.

– Ладно, Спарки, поехали.

Дин завел двигатель. Съезжая с подъездной дороги, он еще раз полюбовался маленьким домиком Лизы, надеясь, что, когда увидит его в следующий раз, брат будет рядом. И может быть, они оба бросят охоту раз и навсегда – вместе.

Глава 5

Облака зависли угольными мазками в светло-сером небе над Индианой, обещая дождь. Сэм посмотрел на юг: их с Дином разделяло чуть больше тридцати километров. Доехать бы получилось быстро – минут за тридцать максимум. Сэм бы мог извиниться, улизнуть от Сэмюэля и уже стоять у Дина перед дверью. Дин бы его обнял. Сэм бы сказал, что вернулся, что не знает, как так получилось, но все-таки вернулся. Где-то на юге лежал город Сисеро, Дин был там вместе с Лизой. Сэм понимал, естественно, что должен приложить все усилия, чтобы вернуться к Дину. Но странное дело, что-то не хотелось. Сэм подумывал о том, что именно чувствует: удовольствие, что Дин в безопасности и счастлив, наконец? Радость, что он жив, воскреснув из мертвых? Сэм сказал «да» Люциферу и боролся изо всех сил, чтобы отвоевать достаточно контроля над собственным телом и броситься в яму. Кажется, то был последний раз, когда Сэм чувствовал… хоть что-то.

* * *

– Сэм, ты там идешь?

Сэмюэль Кэмпбелл отлепился от дверцы машины и смерил внука тяжелым взглядом. Сэм вечно витал в облаках, и Сэмюэль никак не мог понять почему. Или скорее, не хотел понять. Они ведь раньше даже знакомы не были, так, может, парень всегда такой? Но Сэмюэль не мог убедить себя в этом окончательно. Непонятно, как они вообще друг друга отыскали, но, несмотря на странную ситуацию и странного внука, Сэм все же оставался его семьей. Сэмюэль вздохнул, когда осознание собственного необычного существования снова нахлынуло на него. Чаще всего вообще не хотелось просыпаться. Сэмюэль не думал, что его вернуло к жизни какое-то чудо: боль внутри была слишком сильна для такого дара. Сэмюэля тревожило, что приходится топтать эту землю, зная, что его дочь, Мэри, мертва. Сожаление и ощущение потери грызли его изо дня в день. Все, чего он желал, – увидеть дочь, ее сияющее лицо в обрамлении светлых волос. Она всегда казалась Сэмюэлю ангелочком, и он не видел дочь с тех пор, как ей минул двадцать один год. Говорят, ужасно, когда родители переживают детей, но еще ужаснее было вернуться к жизни и узнать, что твой ребенок мертв. А узнать, что ее убил тот же демон, что и тебя, было еще хуже. Сэмюэль бы ничего не пожалел, лишь бы вернуться в 1974 год и прикончить Желтоглазого! Сэмюэлю полагалось радоваться, что он может проводить время с Сэмом: обычно, если ты умираешь за десять лет до рождения внуков, едва ли получится с ними пообщаться. Но только если ты не Кэмпбелл.

– Иду, – Сэм развернулся и подошел к автомобилю деда.

– Ты чего на ходу спишь? – Сэмюэль искоса взглянул на Сэма, еще раз пытаясь рассмотреть, что таится за пустым взглядом.

Как всегда, безуспешно. Но Сэмюэль надеялся, что сумеет пробиться к парню. Важно, чтобы Сэм оставался на его стороне.

– Ты же понимаешь, что не можешь с ним встретиться. Это может быть опасно.

Сэм кивнул:

– Я просто думаю, как он там.

– Он там замечательно, – проговорил Сэмюэль.

Такие беседы у них случались уже с полдюжины раз. Дин был счастлив, а Сэму важно было продолжать охотиться. Сэм подвергнет брата и его подругу опасности, если попытается связаться с ними. Была то правда или нет, но Сэмюэль твердил внуку именно об этом и, кажется, вполне успешно. Сэмюэль покачал головой. Иногда он чувствовал, будто с доской разговаривает – Сэм казался очень отстраненным, – но больше всего Сэмюэля беспокоила его неспособность к простой теплоте, и он размышлял, во что же ввязался.

А порой охотничьи навыки внука просто ставили Сэмюэля в тупик. Он никогда ничего подобного не видел. За несколько месяцев охоты Сэм просто чудеса творил – убивал одинаково легко оборотней, вампиров, вендиго и привидений. Он предвидел каждый шаг жертвы и оказывался там именно в нужный момент, убивал жестоко, но с хирургической точностью. Как будто искусство убивать было у него в крови, на грани необъяснимого. Именно поэтому Сэм стал своего рода лидером для остальных: Кристиана, Марка и Гвен. Они приходились Сэму двоюродными и троюродными, сплоченная троица, самое спутанное ответвление фамильного древа Кэмпбеллов, и их было трудно чем-то впечатлить. Однако Сэм смог завоевать их уважение.

Сэмюэль сам находился под впечатлением и – при должном давлении – признал бы, что побаивается Сэма. Но количество монстров, с которыми был способен справиться Сэм, заставляло Сэмюэля смотреть на такие вещи сквозь пальцы. Сэм был ему нужен.

Они вернулись в лагерь засветло, минуя ворота и подъездную дорогу. Лагерь представлял собой обнесенный оградой комплекс промышленных и сельскохозяйственных зданий, укрепленных цементом и арматурой. Отличное место, чтобы держать оборону против нечисти. Этот комплекс служил семье Кэмпбелл неофициальной штаб-квартирой. Когда Сэмюэль вернулся к жизни, то снова возглавил семью, и с тех пор они жили здесь. Приходилось держаться поближе к базе, так как все сильно изменилось, пока его не было: тварей стало гораздо больше, «красный»[19] уровень тревоги держался месяцами. Слишком много чудовищ. И только по счастливой случайности, все это были хорошие вести для Сэмюэля: он хотел убить как можно больше, потому что от этого зависел финал заключенной им сделки.

Глава 6

– Иисусе, ну и унылое же местечко. Кстати, я знаю реально хорошего дизайнера, который просто чудеса творит с пустым пространством. Может, хоть пару офисных кресел поставить?

Сэмюэль развернулся и носом к носу столкнулся с Кроули. Щеголеватый ублюдок, самое низкое существо, топчущее землю. Наверняка еще при жизни Кроули был порядочной свиньей.

Но он был нужен Сэмюэлю. С самого своего возвращения к жизни Сэмюэль играл по правилам демона, и терпение его истерлось до дыр, но он не отступал: в конце этого туннеля был свет, и свет яркий. Если Сэмюэль поможет Кроули собрать много-много душ тварей, демон вернет Мэри.

– Какого черта тебе надо? – фыркнул Сэмюэль.

– Да вот, просто решил заглянуть на рулетик с вареньем и этот твой восхитительный кофе с сухим молоком, – Кроули подошел к стулу и обмахнул его носовым платком. – Но не будем о мелочах. Нам с тобой надо кое-что обсудить.

– По-моему, мы с тобой все, что надо, уже обсудили, – проворчал Сэмюэль, разглядывая лежащее в пределах досягаемости ружье, заряженное солью: как же хотелось затолкать дуло Кроули в рот и нажать на спусковой крючок!

– Даже не мечтай меня пристрелить, старина. Где ты после этого окажешься? – хохотнул Кроули и снова, будто его переключили, посерьезнел. – Тебе надо поговорить с Дином. Помнишь его, так? Своего второго внука? Более… живого, что ли? Знаю, знаю, Дин – самый обычный парень и потому тебе безо всякой пользы. Но мне нужно, чтобы ты с ним побеседовал.

– Сам знаешь, что я не могу. Никак не могу, – уперся Сэмюэль.

– Как ты это сделаешь, проблема не моя. Просто возьми и сделай. Дину в голову пришла маленькая забавная идейка, и тебе нужно позаботиться, чтобы она не выгорела, – Кроули положил ногу на ногу.

– Откуда ты знаешь?

– Какая тебе разница? Просто знаю. Он решил, что сможет поднять Сэма из мертвых при помощи старого запутанного текста.

Сэмюэль мгновенно сообразил, куда клонит демон.

– «Некрономикон»? – воскликнул он.

Он раньше об этом не задумывался, но книга, в самом деле, могла стать причиной серьезных проблем. Не те руки, не то заклинание – и Люцифер снова окажется на свободе.

«Парни все друг для друга сделают, – подумал Сэмюэль. – Должно быть, это семейное».

В его мысли вклинился голос Кроули:

– Слушай, дружище, мы с тобой одной ниточкой повязаны, так? Ты просто убедись, что малыш Динни не наложит ручонки на это заклинание. Потому что иначе, я тебе скажу, случится киридец вселенского масштаба. Есть вероятность, что это заклинание, подкрепленное достаточной силой, действительно поднимет Люцифера, в каком бы состоянии он ни был. А если старина опять пойдет вразнос… Ну, тогда между нами никаких обязательств. Понял?

– И как мне его остановить? Я не могу проконтролировать его поступки.

– Нет, но ты можешь проконтролировать тех, до кого он доберется. Сделай так, чтобы книгу он не заполучил, – Кроули поднялся. – Нехорошо, что мне приходится постоянно повторять, – он приблизился к Сэмюэлю вплотную, обдавая его холодным дыханием. – Просто делай, что я сказал. Ладно?

– Хорошо, – отозвался Сэмюэль.

– Ну, вот и славно. Я рад-радешенек, – Кроули отступил, снова веселый и беззаботный. – Замечательно. И как всегда, спасибо за милую беседу, Сэмюэль. Здорово окружать себя приятными людьми.

Если бы Сэмюэль был в курсе, в какие места сейчас принято посылать, он бы высказался, однако он не знал, а потому промолчал. Кроули улыбнулся и исчез. Сэмюэль обрушился на стул: он ненавидел этого демона почти так же сильно, как Желтоглазого.

– Упс, совсем забыл, – Кроули опять возник из ниоткуда (причем так близко, что Сэмюэль даже встать не смог), наклонился и постучал по часам. – Дин с дражайшими едет в Салем, Массачусетс. Улавливаешь мысль?

– Мне надо ехать за ним, – мрачно отозвался Сэмюэль.

– Умница. Неудивительно, что ты глава этой проклятой семейки неудачников, – Кроули похлопал его по щеке. – Попутешествуй немного. Отсиженная задница, жареная кукуруза и на сотню километров ни единого сортира. Ну разве не весело? Иди пакуй вещички, – и он снова исчез.

– Проклятье, – Сэмюэль потеребил бровь и позвал: – Сэм! Сэм!

Внук открыл стальную дверь, почти полностью заполнив двухметровый дверной проем:

– Да?

– Надо собираться. Разведывательная поездка, – Сэмюэль поднялся и двинулся к стене, служащей мини-складом оружия.

– Зачем?

– Мы должны следовать за Дином.

– Что? Почему?

– Потому что он… – Сэмюэль осекся.

Он не был уверен, что стоит сообщать Сэму, что Дин собирается попытаться его воскресить. А вдруг Сэм захочет немедленно увидеться с братом, который так маниакально выискивает способ вернуть его из мертвых? Сэмюэль не знал наверняка. Сэм был так холоден и расчетлив, что было тяжело предугадать, как он себя поведет. Но разведка виделась неважной приманкой для Сэма, тут надо что-то, что зацепило бы его охотничьи инстинкты.

– Ведьмы, – твердо сказал Сэмюэль. – Нам нужно найти парочку ведьм.

– А при чем тут Дин? – поинтересовался Сэм.

– Он тоже за ними охотится, но мы должны успеть первыми.

– А что они такого натворили? В смысле, они – такая мелкая рыбешка по сравнению с монстрами, которых мы ловим.

– Они пытаются создать новых монстров. Поверь, мы отхватим джекпот, – Сэмюэля раздражала необходимость объяснять хоть что-то. – Пойди скажи остальным, пусть перебьются пока сами, а нам с тобой понадобится фургон.

Сэм пожал плечами и вышел из комнаты. Их ждала охота, а остальное было неважно. Снаружи он оглядел окружающие лагерь поля и подумал, почему мысль о том, чтобы ехать следом за братом, ничего в нем не всколыхнула. По той же причине, по какой он не чувствовал легкий ветерок, хоть тот и дул? Или что-то связанное с тем, что со времен своего возвращения он ни разу не спал? Или с тем, что, хотя он ел, чтобы не привлекать внимания, но на самом деле ни разу не чувствовал голода? Есть ли тут какая-то связь? А еще он помнил, что было одно какое-то чувство – например, когда они с Дином выбирались живыми из особенно гадкой заварушки или когда он впервые увидел вернувшегося из Ада брата… Что же это было за чувство? Потому что Сэм такого больше не чувствовал. Что бы ни случилось.

Глава 7

Единственное, что Сэм действительно чувствовал, это острую потребность охотиться. Как будто внутри проснулся какой-то зверь. Он буквально чувствовал каждое движение, которое готовилась совершить тварь, и был там заранее. Внутри только одно билось – охота. Ему больше не требовалось раздумывать, что хорошо, а что плохо: добраться бы до твари – и все. Вот поэтому Сэм действительно был для Сэмюэля совершенным оружием, хотя и небезопасным.

Три недели назад они с Сэмюэлем напали на след монстра, который обосновался в социальной гостинице для выздоравливающих наркоманов и алкоголиков. В местной газете говорилось о случившихся там убийстве с последующим самоубийством и еще одной необъяснимой смерти. Полиция полагала, что смерти следует объяснять сомнительным контингентом гостиницы (многие только что вышли из тюрьмы или имели судимости), но Сэму было лучше знать. Он уговорил деда отправиться на расследование вместе с ним. На следующее утро они прибыли к дверям учреждения, переодевшись священниками.

– Чем могу помочь? – спросила пухленькая короткостриженая женщина.

– Благослови тебя Боже, дитя. Меня зовут отец Типтон[20], – представился Сэм. – А это отец Хэлфорд[21]. Мы из Миссионерского центра округа Камберленд, пришли, дабы поддержать ваших постояльцев в час нужды. Две смерти за три недели. Ужасно.

Женщина расплылась в пухлощекой улыбке, назвалась Беверли и провела гостей в конференц-зал, где они убедили ее позволить им осмотреть здание. Так как оказалось, что в каждой комнате имеются решетки в полу, первое предположение было: тварь пробирается из комнаты в комнату по отопительной системе. Но потом выяснилось, что решетки сделаны из сварочного железа, а привидения, равно как и демоны, железа не любят. И что же это тогда? Никогда не знаешь наверняка. Сэм решил ловить на живца.

После непродолжительных разговоров им разрешили остаться на ночь и выделили комнату.

– Я покараулю, а ты ложись спать, – сказал Сэм деду.

– Да нет, я не хочу, – возразил Сэмюэль, хотя Сэм видел, что он устал.

– Ладно тебе. Мне много спать не нужно.

– Ну, хорошо. Может, я просто полежу с закрытыми глазами, – сдался Сэмюэль.

Он лег, и через пару минут дыхание его замедлилось, а потом послышалось негромкое похрапывание. А Сэм сидел с заряженным солью ружьем на колене и таращился в пространство, выжидая. И вдруг услышал – глухой стон в недрах дома, будто кого-то замуровали в стене и теперь он пытался освободиться. Сэм не стал будить деда, а просто вышел в коридор, по обеим сторонам которого располагались комнаты. Где-то хлопнула дверь. Сэм развернулся на звук, но с места не двинулся. Он прислушался и, уловив тот же стон, вгляделся в конец коридора. В темноте возникла серая масса, но едва Сэм прицелился в нее, исчезла. Сэм бросился к тому месту, где появился призрак: ни перепада температур, ничего. Единственная лампочка над головой замигала, и Сэм потянулся потрогать ее, но лампочка разгоралась все ярче, а потом вдруг лопнула. Тонкие осколки впились Сэму в лицо, и он хладнокровно вытащил их ногтями. Потом под одной из дверей он заметил свет, подскочил к ней и распахнул ударом ноги. Женщина примерно его возраста уставилась на него и раскрыла рот в немом крике. Не медля, Сэм развернулся и разрядил ружье в потолок над собой. Но промахнулся, и тварь насела на него.

«Штрига», – сообразил Сэм. Штрига припала к его лицу своим, полуразложившимся, и принялась высасывать душу, вращая по-жучьи черными глазами, однако что-то пошло не так. Улыбнувшись, Сэм выстрелил ей в голову, но без результата. Увернувшись, штрига скользнула вверх по стене, все еще держась к своей неубиваемой жертве лицом. Сэм снова вскинул ружье, но было уже поздно. Женщина на кровати, наконец, выдала пронзительный крик.

– Заткнись! – рявкнул Сэм.

Она, вжавшись в угол, подчинилась. Сэм открыл дверь, но, несмотря на вопли и выстрелы, в гостинице по-прежнему царила тишина. Он щелкнул выключателем.

– Не надо, оно может вернуться! А если… – завела женщина.

– Я тебе что сказал?!

Она снова умолкла. Сэм закрыл глаза. В здании двадцать человек – штрига выбрала для кормления отличное место: изможденные, побитые жизнью люди. Идеальные жертвы, как и дети. Сэм прокрался обратно в комнату, где все еще спал Сэмюэль, которого даже шум не разбудил. Сэм быстро зарядил ружье железными пулями – единственная управа на штригу, – выключил свет и склонился над дедом. Сэм знал, что монстра привлечет тело, которое особо не будет сопротивляться, а потому вытащил у Сэмюэля из-под головы подушку, положил деду на лицо и легонько нажал. Надо было, чтобы дыхание Сэмюэля замедлилось настолько, чтобы штрига приняла его за умирающего. Сэмюэль вытаращил глаза и попытался сопротивляться, но силы были слишком неравны, и скоро он потерял сознание. Сэм поднял подушку и пощупал деду пульс: слабый, но есть. Все в порядке. Сэм опустился на четвереньки и заполз под кровать. Через несколько мгновений лампа на прикроватной тумбочке замигала, воздух потяжелел. Из своего укрытия Сэм видел только небольшую полосу между полом и низом кровати. Серое существо медленно проявилось, зависнув в нескольких сантиметрах над полом. Все, что интересовало нечисть, – лежащий без сознания старик. Сэм расслышал, как штрига с глухим присвистом разинула рот, как издал булькающий звук Сэмюэль, когда чудовище потянуло из него жизнь. Он перебрался к другой стороне кровати, напружинился и, положив палец на спусковой крючок, выскочил. Грянул выстрел. Пуля прошила штриге голову, и тварь испустила нечеловечески душераздирающий вопль. Туманные серые обрывки шлепнулись о противоположную стену, тело свалилось на Сэмюэля. Тот подхватился, сильно втянув воздух:

– Какого черта ты делаешь?

– Я использовал тебя вместо приманки. Пришлось, – ответил Сэм.

Он поднялся и стряхнул мертвую тварь с ног деда.

– Ты – что?

– Сделал тебя наживкой. Чтобы ты ослабел, надо было замедлить частоту сердечных сокращений, и тогда ты ее привлек, – Сэм отложил ружье.

– Ты не только проклятую тварь, но и меня заодно чуть не прикончил! – прошипел Сэмюэль, злобно глядя на внука.

– Я просто хотел ее убить и знал, что на тебя она клюнет. Тебе ничего не грозило.

– Отче? – в комнату заглянула Беверли в халате и бигудях.

Сэм прошел мимо нее:

– Все в порядке. Души всех ваших постояльцев спасены.

– А это что? – она ткнула пальцем в распростертое тело штриги.

– Дохлая кошка, – небрежно улыбнулся Сэмюэль. – Извините. Церковь оплатит расходы на уборку. Спасибо за ночлег, – он тоже обошел женщину и вышел вслед за Сэмом.

Сэм думал о том, сколько километров они с Дином проехали. Тысячи? Миллионы? Он не знал, да и знать не хотел. Сэм хотел только добраться до Салема и убить столько ведьм, сколько прикажет Сэмюэль. Идея насчет того, что ведьмы создают тварей, казалась ему весьма правдоподобной: в последнее время нечисти становилось все больше и больше. Прежний Сэм заинтересовался бы, почему так случилось, а Сэму теперешнему просто нравилось их убивать. Прежний Сэм не стал бы рисковать жизнью деда, чтобы приманить тварь. Теперешнего Сэма это не особенно волновало. Дед сказал, что Сэм его подвел, но Сэм никакой вины не ощущал.

Он помнил, что было такое чувство – вина, это когда сосало под ложечкой, трепетало в груди, заставляло слабеть и дрожать. Вина – ужасное чувство, и в последнюю пару лет жизни с Дином он ощущал ее постоянно. Но теперь вины не было. Он был свободен. Свободен преследовать, убивать и двигаться дальше. Не связан по рукам и ногам доводами разума и сердца. Его вел только инстинкт.

Сэм сидел за рулем, сзади спал Сэмюэль. Перед ним бежала дорога, и, по правде говоря, Сэму нравилось, что брат не рядом. Охота. Сэм хотел только охотиться.

Глава 8

Сэм вел автомобиль, возвратившись мыслями на три месяца назад.

Он лежал на холодной траве и смотрел в серое небо. Холод тек по хребту, проникал в кровь. Кружилась голова, будто кто-то раскручивал его на карусели с детской площадки, а все тело гудело, словно тысячу камертонов поднесли к костям. Он попытался подвигать пальцами, но сомневался, что получится. Добрых полчаса прошло, прежде чем ему удалось сесть. Трава вокруг была примята и выжжена после битвы между двумя могущественными ангелами, мир казался чересчур ярким, глаза жгло. Из оцепенения его вывел звук проехавшей по ближайшей дороге машины. Сэм понял, что в ушах по-прежнему звенит, и сообразил, что понятия не имеет, сколько времени отсутствовал и как именно выбрался. Он стянул с плеча рубашку, но на коже не осталось такого же отпечатка ладони, какой получил Дин, когда его вытащил из Ада Кастиэль. Ни единого синяка, ни единой царапины. Как так вышло? Последнее, что он помнил, – прыжок в яму и раздирающую боль. Сэм выбрался с кладбища Сталл, одинокий, потерянный, и направился к северу по семидесятому шоссе. Его подобрал водитель фуры и подвез до города Топика, и только там Сэм вспомнил, что надо бы кое-что проверить. Заметив дату на экране телевизора в кофейне, он убедился, что отсутствовал совсем недолго. Но, хотя времени прошло всего ничего, Сэм чувствовал себя совершенно иначе, чем обычно. А именно – великолепно. Странное чувство уверенности в себе и опоры; Сэм по-другому ощущал свое тело – сильнее, крепче, энергичнее. Нет, что-то определенно изменилось. И Сэм быстро оценил всю выгоду ситуации: он мог быть кем угодно и что угодно делать, никто его больше не ждал, никто не твердил, что он – снова – все испортил, что он не должен делать того-то и того-то, что он не оправдывает чьих-то ожиданий. Как говорил это Дин. В первый раз за уйму времени Сэм почувствовал себя свободным. Но требовалось проверить и убедиться. Для этого Сэм отправился к дому Лизы Брейден и удостоверился, что Дин там. Дин сидел за обеденным столом со стаканом виски в руке, и Сэм подумал, что так и должно быть. Дин должен быть в доме, а Сэм – снаружи, на воле, совершенно новый человек.

Понадобилось два дня, чтобы достать другие кредитки и приобрести «Додж Чарджер» по какой-то поддельной кредитной квитанции. Сэму не хотелось светиться в хорошо известных им местах, поэтому он отыскал новый черный рынок – маленький кирпичный склад на юге Чикаго – и приобрел пару незарегистрированных пушек. Сэм понимал, зачем его вернули: ради охоты. Внутри открылась пустота, и Сэм точно знал, чем ее заполнить: чистейшей, незамутненной ненавистью. Он засел в паршивом мотеле с новым компьютером (старый наверняка забрал Дин) и принялся прочесывать местные новости. Он просидел так всю ночь, дотошно просматривая самые незначительные сайты, а потом нашел любопытную заметку: случаи расчленения коров в маленьком городке в Северной Дакоте. Все животные были найдены обескровленными и с порванными глотками, причем поблизости не обнаружилось ни следов шин, ни отпечатков звериных лап. Похоже на вервольфа или еще кого-то из области криптозоологии[22]. Как бы то ни было, дело нашлось.

Сэм начал расследование с изучения десятков комментариев на новостном сайте. Почти все они оказались жалобами на то, что новый шериф – шериф Литтлфут – совершенно ничего не делает, чтобы помочь местным фермерам. Фермеры говорили, что шериф – чужак, который совершенно не понимает, что городу необходимы ответы на вопросы. Сэм на своем «Чардже» помчался в городок, разузнал, кто из фермеров пострадал, и быстро расспросил их. Впрочем, пострадавшие не особо распространялись: трудяги, которым нелегко приходилось в жизни, они были по горло сыты ребятами, заседающими в кабинетах и не желающими ради них пальцем о палец ударить. Им нужны были ответы. Представившись рейнджером из охраны дикой природы, Сэм арендовал квадроцикл и выехал на место событий. Необъятное небо, широкие равнины – и даже стоя в коровьих кишках по колено, Сэм впервые за долгое время понял, что действительно наслаждается жизнью.

Потом Сэм всю ночь сидел в баре и наблюдал за симпатичной официанткой в джинсовой юбке. Она взглянула на него пару раз, но особой заинтересованности не выказывала – по крайней мере, пока не пришло время закрытия. Сэм проглотил уйму пива, но не опьянел, голова осталась такой же ясной, как и была. Официантку звали Джоди, и Сэм завел с ней разговор, пока она пересчитывала чаевые. Потом они выпили, а потом Сэм пригласил ее к себе.

Он был приятно изумлен. Обычно именно Дин таскал в номер девочек, а Сэм не проявлял особого энтузиазма. Но что-то изменилось. Сэм наслаждался, если подумать, лучшим сексом в своей жизни. И сам не понимал, как так вышло. Девушка была милая, но не из тех, ради которых машину останавливают, чтобы полюбоваться. У нее было хорошее тело, но не настолько, чтобы повторить ночь. Сэм не мог сообразить, что поменялось, пока не понял, что все дело в эмоциях: он ничего не чувствовал.

Он не чувствовал вины, когда соблазнил официантку и соврал, что получил в городе работу и потому хочет осесть с «приличной девушкой». Он не чувствовал вины, когда солгал, сказав, что да, он действительно думает, что она прекрасна. Он вообще ничего не чувствовал, кроме чистейшего физического удовольствия. Обычно, стоило ему заняться сексом, как он немедленно вспоминал Джессику и момент был напрочь испорчен. А теперь – ничего. Никакой вины. Сэм ощущал такую свободу, какой не чувствовал, должно быть, за всю жизнь. Однако внимания требовали более неотложные дела. Сэм был уверен, что в городе обосновался вервольф. Вопрос только где?

На следующее утро он решил навестить печально известного шерифа Литтлфута и на этот раз представился агентом ФБР, чтобы превосходить шерифа по рангу. Сэм вошел в скудно освещенный кабинет, из-за опущенных металлических жалюзи было сложно что-либо разглядеть. Шериф оказался высоким коренным американцем, красивым, но с уже заметным брюшком.

– Не возражаете, если я подниму… – Сэм двинулся к окну.

– Извините, но возражаю. У меня астигматизм[23], и доктор сказал, что лучше держать свет приглушенным.

– Никогда подобного не слышал, – проронил Сэм после того, как устроился поудобнее и заставил шерифа как следует понервничать.

Затем последовала обычная череда нервных вопросов-ответов, какая всегда находится у полицейского маленького городка, когда его дела чем-то интересуют федералов. «Вы насчет чего?», «В фермерских хозяйствах постоянно такое случается, это все дикие животные виноваты», «Я миллион раз с подобным сталкивался: богатое воображение, только и всего». Сэм слушал, потом попросил разрешения просмотреть архивы и завезти их попозже шерифу домой.

Литтлфут заартачился:

– Скорее всего, мы будем ужинать с семьей…

Но Сэм убедил его, что не помешает, что просто хочет вернуть документы как можно быстрее.

Потом он наблюдал за домом шерифа до самого вечера. Район был приятный: на улице играли дети, мамы катали коляски. Сэм отмечал все это, а сам внимательно следил за домом, однако небольшое, обшитое вагонкой здание оставалось совершенно безжизненным, шторы на окнах были плотно задернуты. И только часов в семь, когда солнце зашло, а окружающие город прерии подернулись серебристой росой, в окнах вспыхнул свет и маленький сын шерифа в первый раз за весь день вышел погулять. Вскоре вернулся с работы шериф (Сэм сполз ниже на сиденье), и они вместе с сыном исчезли в доме. Сэм взял ружье и, убедившись, что оно заряжено серебряной пулей, направился к зданию. Вдруг оттуда послышался жуткий лай. Сэм попытался заглянуть в окно, но шторы по-прежнему были задернуты. Зайдя за дом, он распахнул небольшое окно ванной комнаты. Сквозь приоткрытую дверь виднелся коридор, а за ним гостиная с маленьким телевизором и потертыми креслами. Сэм тихо протиснулся в окно, прокрался по комнате и увидел еще одну комнату, поменьше, а за ней кухню. Лай стих, и Сэму померещился влажный звук рвущегося под зубами сырого мяса. Прижавшись к стене, он пробирался по коридору, пока не оказался под дверью кухни, и приготовился действовать быстро.

Но только он собрался ногой распахнуть дверь, как из глубин дома донесся звон разбитого стекла. Скрипнул стул: человек на кухне собирался посмотреть, в чем дело. Нужно было выбираться. Сэм взбежал по ступеням и толкнул первую попавшуюся дверь, оказавшись в детской. Выждав немного, он вернулся на ступеньки и снова подобрался к кухне. Набрал воздуху, приготовил ружье и…

– Это моя охота, парнишка, – прошептал кто-то.

Глава 9

Сэм развернулся и лицом к лицу столкнулся с человеком, чрезвычайно похожим на его деда. Сэм видел его только на фотографиях, но сходство было явственное, хотя на тех фото волос у Сэмюэля было побольше. Сэм взглянул на кухонную дверь, за которой, вероятно, скрывалось семейство очень голодных вервольфов, потом снова на давно покойного деда. Сэмюэль прошептал ему на ухо:

– Надеюсь, не серебром заряжено? Малявка – индейское божество, его такой пулей не убить.

Сэм снова посмотрел на деда и, приглашающе кивнув, выскользнул в переднюю дверь. Выбравшись из дому, он прошел немного вглубь улицы, развернулся и хорошенько разглядел неожиданного знакомца. Нет сомнений, это и был Сэмюэль Кэмпбелл: крупный мужчина, в хорошей форме и определенно живой. Но было ясно, что Сэмюэль без понятия, кем ему приходится Сэм.

– Ты зачем лезешь в мою охоту? – возмутился Сэмюэль. – Кто тебя послал? Неужели Марк и Гвен думают, что я сам не справлюсь? Господи Иисусе, я охочусь вдвое дольше их, а они меня за инвалида держат!

– Притормози. Я не думал, что сюда еще кто-нибудь кроме меня заявится! – запротестовал Сэм.

– А я тем более, – парировал Сэмюэль.

– Но мы это скоро проясним, – продолжал Сэм. – Меня зовут Джон.

– Ладно, приятно познакомиться, Джон. А я Сэмюэль Кэмпбелл, – и давно умерший дед Сэма протянул руку.

Сэм ответил на рукопожатие и дежурно улыбнулся. Он не знал, кто за какие ниточки потянул, но возвращаться в Ад не желал. Вскинув обрез, он стволом ударил Сэмюэля в нос. Сэмюэль упал на колено, схватился за лицо, на тротуар закапала кровь. Вышедшая на вечернюю прогулку парочка поспешно повернула в другую сторону. Сэм выхватил фляжку, ухватил Сэмюэля за подбородок и влил ему в рот святую воду. Пожилой мужчина подавился, но дым у него изо рта не повалил. Он попытался встать, однако Сэм сбил его с ног, и он тяжело грохнулся на асфальт. Пока Сэмюэль старался унять бегущую из носа кровь, Сэм полоснул его по предплечью серебряным ножом. Ничего.

– Боже, ты что делаешь? – вскрикнул Сэмюэль.

– Ты должен быть мертв, – Сэм прицелился ему между глаз. – Так что ты или ангел, или демон, или что-то вроде того. Что ты такое?

– Господи, парень, откуда ты знаешь?

– Что знаю? – переспросил Сэм.

– Откуда ты знаешь, что я должен быть мертв? – Сэмюэль поднялся, вытирая то нос, то пораненную руку.

Сэм поколебался и все-таки объяснил:

– Потому что ты – мой дед.

Сэмюэль заглянул ему в глаза:

– Сэм?

– Дин тебе про меня рассказывал?

– Дин мне про тебя все рассказал. Про Стэнфорд, про твою девушку, про то, каким замечательным охотником ты стал.

– Дин так и сказал? – Сэм очень сомневался, что брат сделал ему такой комплимент.

– Он сказал, что у тебя имеется голова на плечах и очень светлая. Что ты порывистый, но люди тебе верят. Из-за доброго лица, наверное. Ты в вашей команде мозг, вы с Дином хорошо друг друга дополняете.

«Это как посмотреть», – подумал Сэм, а вслух сказал: – Ну, он мне никогда этого не говорил.