Тайна русского путешественника E-Book

Юлия Алейникова

• Herausgeber: ЭКСМО
• Kategorie: Krimi
• Serie: Артефакт & Детектив
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 399

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Целью многих экспедиций великого русского путешественника Николая Пржевальского был таинственный и недоступный для европейцев Тибет. Но, как ни старался, попасть в столицу Тибета прекрасную и загадочную Лхасу он так и не смог. Зато тибетские монахи по повелению Далай Ламы открыли Пржевальскому нечто большее, чем ворота земного города. Они открыли ему путь в саму Шамбалу. Увы, великий путешественник умер раньше, чем сумел повторить свой маршрут и поделиться своими знаниями с Государем, единственному, кому мог доверить такую тайну… В Петербурге при загадочных обстоятельствах исчезает известный антиквар Борис Арчугов. А из монастыря под Смоленском - дневники Пржевальского. Какая связь между этими событиями? И почему английский баронет заинтересован в покупке дневников путешественника, чьи открытия уже перестали быть интересны сегодняшним ученым и военным? ..

Leseprobe

Юлия Алейникова Тайна русского путешественника

© Алейникова Ю., 2018

© ООО «Издательство «Э», 2018

* * *

Пролог

21 мая 2017 г.

Машина тряслась по расхлябанной после ливня лесной дороге, подпрыгивая на кочках, покачиваясь из стороны в сторону, как неуклюжий увалень, пока не добралась до толстого гниющего ствола повалившейся сосны, перегородившего дорогу.

Передняя дверца машины распахнулась, и из нее вылез крупный неповоротливый мужчина в длинном плаще, похожем на плащ-палатку, и высоких резиновых сапогах. Он хмуро осмотрелся по сторонам, закинул голову вверх, придерживая рукой капюшон, осмотрел серое, затянутое тучами небо и, хлюпая по напитанному влагой мху, отправился в лес. Там он ходил недолго, пока не нашел вывернутую с корнями огромную сосну и неглубокую яму с рыхлой землей. Вернулся к машине, достал из багажника лопату и потопал назад к яме. Затем, пыхтя, отдуваясь, то и дело утирая рукавом пот, принялся копать. Снова припустил дождь – сперва мелкая, едва заметная морось, потом сильнее. Мужчина накинул капюшон, но работу не прервал. Ковырялся он долго, сказывалось отсутствие привычки. Но наконец результат его удовлетворил, и он, тяжело дыша, воткнул лопату в землю. Постоял, прислонившись к стволу, отдышался и снова побрел к машине, устало опираясь на лопату.

Снова открыл багажник, но лопату убирать не стал. Наклонился. Поднатужился и вытащил из душного нутра машины длинный, замотанный скотчем сверток. Сверток заворочался, то ли пытаясь снова залезть в машину, то ли, наоборот, вылезти. Мужчина в плаще размял плечи, хрустнул шеей и, обхватив сверток снизу, резким бесцеремонным рывком вытащил его из машины.

Раздался громкий протяжный стон, больше похожий на рык раненого животного. Бессловесный, но полный муки и ужаса.

– Не нравится, падла? – зло, одышливо спросил мужчина в плаще и наотмашь пнул ногой лежащего на земле спеленатого человека. Снова раздался стон. Горящие ненавистью мутно-серые глаза буравили злодея взглядом. – Позыркай, позыркай, – сплюнул на землю хозяин машины.

Отдышался, снова взял сверток за ноги и потащил по земле в сторону приготовленной ямы.

– Тяжелый, сволочь! – выругался мужчина, преодолевая очередную корягу – их в мокром, заросшем густым подлеском лесу валялось в изобилии. Сломанные бурями ветви лесных великанов, гниющие стволы молодых березок и осинок, откуда-то взявшиеся пни.

Стоны почти не прекращались – то ли они были свидетельствами боли, то ли отчаяния, то ли ругани, а может, и всего вместе. Не разберешь. Но они никак не влияли на происходящее. Наконец мужчина дотащил свой груз до выкопанной ямы и, оглядевшись, снова выругался. Лопата! Пришлось опять возвращаться к дороге. Маловероятно, что кому-то понадобится ехать в лес в такую погоду, но все же ему не хотелось затягивать со своим делом.

Притащил лопату. Встал над поверженным противником и, достав из кармана плаща длинный, снабженный глушителем пистолет, посмотрел жертве в лицо. На удивление спокойно посмотрел, без страха, без неуверенности.

– Ну что, вот и выяснили мы с тобой, кто из нас умнее и сильнее.

Поймал полный ненависти и страха взгляд, протянул руку и выстрелил, погасив в глазах лежащего на земле человека искру жизни.

Глава 1

Санкт-Петербург

15 мая 2017 г.

Сегодня в пресс-службе Следственного комитета города официально подтвердили информацию об исчезновении известного петербургского бизнесмена, владельца сети антикварных салонов Бориса Арчугова. О случившемся официально заявил начальник службы безопасности принадлежавшей Арчугову компании «Золотой ренессанс» Марат Катрич. Сейчас ведется проверка…

Вести. Местное время.

– Ну, конечно, убили! Не на шашлыки же увезли! – зло огрызнулась Лариса, туша в переполненной пепельнице очередной окурок.

Бывшей жене пропавшего Бориса Арчугова было уже сорок семь, но выглядела Лариса от силы на сорок. Худощавая, с густой копной рыжевато-каштановых волос, въедливыми карими глазами и ухоженным, безупречно подкрашенным лицом, Лариса казалась записной стервой, каковой, собственно говоря, и являлась, хоть в этом была и не ее вина. Такой Ларису сделала жизнь. Жизнь с Арчуговым и жизнь после Арчугова. С Борисом они развелись лет пятнадцать назад, но стараниями Ларисы умудрились сохранить нормальные рабочие отношения, и все эти годы она продолжала руководить самым крупным салоном Бориса в городе.

– Как ты мог его проворонить? Ты, начальник охраны! – все еще ярилась Лариса, бросая злые, прожигающие насквозь взгляды на развалившегося в кресле Марата.

Марат был не только начальником охраны Арчугова, но и ее любовником. Очень удобно. Такое положение дел позволяло Ларисе полностью контролировать бывшего мужа. Она раньше всех узнавала о его новых интрижках, о рабочих проектах, удачных гешевтах и любых неприятностях.

– А может, он сам свалил? Ты об этом не подумал? Может, он какую-нибудь подлянку придумал для нас?

– Какую? И зачем? – огрызнулся Марат.

Лариса не ответила, просто продолжила бросаться обвинениями.

– Идиот, как можно было допустить такое! – Дальше последовал поток безобразной жесткой брани. При всем своем воспитании и безупречных манерах Лариса любила иногда дать выход эмоциям в самой свободной форме.

– Хватит вопить. Я уже сто раз объяснял. Все шло как обычно. Он отправился на свидание к Вике, отключил телефон, обещал сам позвонить, когда освободится. Что мне надо было делать? Третьим с ними в постель залезть? – не менее зло ответил Марат, вылезая из кресла и нависая над Ларисой.

Как и полагается начальнику охраны, Марат был высоким здоровяком, особенно внушительно он смотрелся рядом с миниатюрной Ларисой.

– Он не доехал до Вики! – проорала ему в лицо Лариса.

В принципе, все подробности похищения Арчугова были ими уже сто раз проговорены. И в тысячный раз обвинять в случившемся Марата не было никакого смысла, но очень хотелось выместить на ком-то свое раздражение.

Особенно после сегодняшних новостей. Лариса вернулась за рабочий стол и, упав в кресло, потерла виски.

– Расскажи еще раз, что сказал следователь? – попросила она Марата уже спокойным голосом.

– Пока тело Арчугова не найдено, он будет считаться без вести пропавшим. Фирма будет работать как работала, в отсутствие Арчугова руководить делами будет Олег Чемезов. Он зам, это логично.

– А если тело вообще никогда не найдут?

– Лет через десять признают по суду погибшим, – пожал плечами Марат.

– Меня это не устраивает, – жестко произнесла Лариса.

Мария Арчугова щелкнула пультом, выключая телевизор. Об исчезновении мужа трубили на всех каналах. И как только пронюхали? Плохо это или хорошо, Маша пока не понимала. Ясно только одно: Бориса больше нет. А значит, нет и развода, и она в глазах закона остается его законной женой. Маша самодовольно скривила губы.

С Арчуговым они были женаты почти пять лет, когда они расписались, Маша уже была беременна сыном. Собственно, поэтому они и расписались, бежать с ней в загс Арчугов не торопился. Да-а. Борис был бабником и жмотом. Все пять лет их брака он ей изменял, скрупулезно проверял, на что она тратит деньги, и не разрешал одной ездить на отдых. Только с сыном. А полгода назад вообще собрался разводиться. Заявил, что устал от скандалов. Сволочь.

Что ж, развод отменяется, и это надо отпраздновать. Маша поднялась с дивана, дошла до бара и, ловко откупорив бутылку шампанского, налила себе высокий объемистый бокал.

– За свободу! За бабки! – громко провозгласила она, опрокидывая шампанское в себя. Великосветскими манерами Маша не злоупотребляла. Да и наплевать. С бабками она и так проживет.

С бабками… С бабками… Маша вернулась на диван. Арчугова больше нет, но бабки остались, и остались его компаньоны, и сотрудники, с которыми за эти самые бабки, очевидно, придется побороться. Маша вздохнула, но не безнадежно, а решительно: что ж, драться она умеет, было бы за что! Они еще не знают, с кем связались, пригрозила она потенциальным противникам. Но драки – это потом, а пока…

Маша взглянула на часы. Наум с няней вернутся с прогулки часа через полтора. Может, устроить себе праздник и прошвырнуться по магазинам? Кредитка при ней. И Маша поспешила одеться.

– Ну что, Павел Петрович, понравилась передачка? – спросил капитана Сафонова начальник Следственного комитета города полковник Лукьянов. – По всем каналам крутят. Бизнес-сообщество волнуется. Адвокаты и маститые журналисты версии выдвигают, проводят круглые столы, интервью, нас, грешных, через слово поминают.

– Да видел я, – угрюмо кивнул капитан.

– Очень хорошо. Значит, все понимаешь. Отчитываться мне будешь каждый день. Пресс-конференции я беру на себя. Я слышал, у этого Арчугова родни уйма?

– Да уж. Одних жен три штуки, плюс дети, любовницы… Хватает, одним словом.

– Вот-вот. Поосторожнее с ними, во всяком случае, пока шумиха не утихнет. А она рано или поздно утихнет, – мудро подытожил полковник. – Так что дерзай.

– Дерзай! – крякнул Павел Петрович. – На мне еще труп Колокольникова висит.

– Так шевелись, не сиди сиднем! Раскрывай – и в суд. Подумаешь, «дело»! Ты мне Арчугова отрабатывать начинай, ну а уж Колокольников – это само собой. Ну? Что замерли, капитан? Выполняйте!

– Есть, – кисло откликнулся капитан и вышел из начальственного кабинета.

Антиквар Арчугов Борис Аркадьевич. Пятидесяти четырех лет, владелец крупного бизнеса, дорогой недвижимости в обеих столицах. Известная личность в городе. И вот он пропал…

Капитан хмуро вертел в руках фото толстого, холеного антиквара. Сытый, мордатый, в дорогом костюме, с аккуратной рыжей бородкой, прикрывающей жирный тройной подбородок, и маленькими глазками-буравчиками.

– Кому ж ты помешал, жирный боров? – с отвращением спросил капитан, отбрасывая фотографию. Сам капитан росту был невысокого, сложения изящного, на грозного стража порядка никак не тянул. Ну, так его работа – мозгами шевелить, а не бандитов скручивать.

Бизнесмен исчез два дня назад. Никаких требований к родным за это время не поступало. А следовательно, с вероятностью в сто процентов антиквар мертв. Если, конечно, не подался в бега. Но по общему свидетельству коллег, сотрудников фирмы, родственников и близких знакомых, неприятностей у антиквара не было. Значит, все же убит. Вопрос: кто, где, как, когда и где тело?

Предчувствия у капитана были самые скверные, сыщицкое чутье подсказывало, что дело обернется висяком. Но пока не обернулось, надо работать.

И он безо всякого энтузиазма подтянул к себе папку с делом. Как удалось установить следствию, Арчугов пропал тринадцатого мая около семи вечера. В этот день, закончив дела, антиквар заехал навестить жену и сына, проживающих в просторных апартаментах на Крестовском острове, после чего отправился к любовнице, с которой собирался поужинать и сходить в клуб. Охрану Арчугов отпустил около дома жены, но до любовницы, некой Виктории Долинской двадцати восьми лет, в этот вечер так и не добрался. Телефон антиквара не отвечает. По свидетельству начальника охраны Арчугова, шеф частенько отключал телефон, отправляясь на свидания с женщинами. Когда вечером Арчугов не вышел на связь, как обещал, начальник охраны занервничал и предпринял самостоятельные поиски, но, увы, антиквар как сквозь землю провалился. Вот и вся информация. Никто из опрошенных жен, сотрудников и знакомых его больше не видел. Ищи теперь ветра в поле, а он, может, где-нибудь за городом в безымянном пруду карасей кормит.

Капитан был пессимистом и при этом лучшим оперативником в городе.

– Ну что ж, – еще раз взглянув на несимпатичное, оплывшее жирком и самодовольством лицо предположительно убиенного антиквара, пробормотал капитан. – Любовь из числа мотивов, очевидно, можно исключить, остаются деньги. – И он снял трубку внутреннего аппарата. – Сергей? Зайди ко мне и Илью захвати, – буркнул в трубку Сафонов, и через пару минут ребята сидели у него в кабинете. – Поздравляю, господа сыщики, – бодро начал свою речь капитан, словно готовясь известить сотрудников о внеочередной премии, – на нас повесили дело антиквара Арчугова.

– Чего? – не оценил шутки Серега Скворцов.

– Антиквара? Это того, который пропал и о котором в новостях трубили? – быстрее сориентировался Илья.

– Именно, – подтвердил капитан.

– Блин.

– Ну ёлы-палы! – недовольно потянул Серега. – А с Колокольниковым чего?

Тело пенсионера Колокольникова с колотой раной в сердце было обнаружено вчера в его собственной квартире в Свечном переулке. Он был найден соседкой, которая частенько заглядывала к одинокому старику выпить чаю, поговорить – в общем, находилась с покойным в дружеских отношениях. К моменту обнаружения тела пенсионер был мертв не менее двенадцати часов. Кто и зачем убил одинокого, безобидного Семена Степановича Колокольникова, было неясно. Поиски убийцы затруднялись еще и тем, что вход в квартиру убитого располагался не в подъезде, как у всех, а прямо под аркой, откуда вела лестница на второй этаж. Так что со свидетелями было крайне напряженно.

Версию простого ограбления пришлось отбросить сразу же. Из квартиры убитого ничего не пропало, даже три тысячи рублей, лежащие в кошельке, обнаруженном в кармане пиджака в прихожей, и те были на месте. Так же, как старинный серебряный брегет с гравировкой и небольшой плазменный телевизор. Одним словом, по свидетельству соседки, на первый взгляд ничего из квартиры убитого не пропало.

Дело оказалось непростым, и Павел Петрович уже предвкушал удовольствие от его распутывания. Да, капитан любил свою работу, любил азарт охоты, игру ума, разгадывание заковыристых преступлений, тайны и загадки, как в деле Колокольцева. В котором загадка была, а вот повышенного интереса начальства к расследованию не было. Не то что с Арчуговым. Павел Петрович вздохнул.

– Поступим так. Ты, Илья, продолжаешь заниматься Колокольцевым. Выясни, где он прежде работал, разыщи приятелей и родственников, пусть и дальних. Ищи свидетелей. Сергей займется фирмой Арчугова, побеседует с сотрудниками, руководством и так далее. Заодно смотайся к смежникам – что у них есть на пропавшего антиквара. А я займусь семейством Арчугова. С чего-то начинать надо, – опять вздохнул Павел Петрович.

Мария Арчугова на встречу с капитаном согласилась нехотя. Павлу Петровичу пришлось слегка надавить на вдовушку, прежде чем она соизволила уделить ему полчаса своего драгоценного времени.

– Сюда, пожалуйста, – указала ему на дверь средних лет женщина интеллигентной внешности, в строгом темном платье, с чистейшим петербургским выговором. То ли прислуга, то ли родственница – сразу и не сообразишь.

Мария Арчугова впечатление на капитана произвела скверное. А точнее, не произвела никакого. Нечто подобное он и ожидал увидеть. Вариации касались только цвета глаз и волос. Все остальное – по схеме. Смазливая девица с неестественно пухлыми губами – следствие пластической операции, пышным бюстом – тоже, скорее всего, искусственным, вызывающе одетая и с вызывающей манерой себя держать – воспитание у барышни определенно хромало. Очевидно, в собственных глазах Арчугова выглядела королевой, в глазах Павла Петровича – пустой, самодовольной, алчной дурой, которой крупно повезло затащить в загс старого похотливого толстосума. Самой Арчуговой на вид было не больше тридцати.

Такая малосентиментальная особа легко могла заказать своего мужа, но для этого ей был бы нужен надежный помощник, и скорее всего, из близкого круга Арчугова, например охранник или компаньон, он же любовник. Потому что такие дамочки все свои проблемы решают исключительно через постель. Что ж. Проверим, поищем.

– Мария Игоревна, меня зовут Павел Петрович, я расследую обстоятельства исчезновения вашего мужа.

– А я тут при чем? – закидывая ногу на ногу, в хамоватой манере поинтересовалась антикварша.

– Не знаю, – чуть язвительно ответил Павел Петрович. – Может, при том, что вы его жена и официальная наследница? А может, при том, что в ближайшее время должны были стать бывшей женой и лишиться очень многого? Например, положения и денег, получив взамен алименты? Вы мне расскажите.

С такими щучками, как вдова антиквара, капитан предпочитал не церемониться – не оценят. Лучше сразу показать зубы, припугнуть, заставить нервничать – может, и сболтнут что интересное.

Слова капитана действительно заставили Машу нервничать. Что бы ни случилось с Борисом, а ее позиция очень уязвима. И все проклятый развод! Маша с трудом сдержала вздох. Все пять лет совместной жизни с Арчуговым она держала себя в ежовых рукавицах: никаких интрижек, никаких романов, знала, что муженек только этого и ждет. Сам Арчугов, разумеется, ни в чем себе не отказывал. Ну и скажите, кто бы стал молча терпеть подобное поведение? Даже хитрая лиса Лариска не выдержала! А Маша с ее взрывным характером и, что уж греха таить, распущенностью – тем более. Ну не приучили ее родители держать все в себе! Увы.

Маша искоса взглянула на сидящего напротив полицейского и почувствовала себя очень одинокой, беззащитной и уязвимой. Надо срочно искать защитника, смекнула молодая вдова, продолжая смотреть на капитана пустым застывшим взглядом. И чем быстрее, тем лучше. А этого, из полиции, надо поскорее спровадить. Пока она не ляпнула чего-нибудь лишнего.

– Извините, лейтенант… – умышленно «ошиблась» Мария.

– Капитан.

– Не важно, – дернула плечом вдова. – Но мне не нравится тон нашей беседы, а потому я предпочитаю ее закончить. Следующая наша встреча состоится только в присутствии моего адвоката. Всего хорошего. – И с самым категорическим видом сложила на груди руки.

Павел Петрович внимательно взглянул на вздорную бабенку и решил: пес с ней. Беседу можно и отложить, а в следующий раз вызвать ее в управление, хоть и с адвокатом. Все равно ничего ценного услышать от вдовы он не рассчитывал. Просто хотел присмотреться. С этой задачей он справился. А значит, на сегодня Арчугову можно оставить в покое.

Что ж, теперь стоит встретиться с подружкой, к которой антиквар спешил в вечер своего исчезновения, размышлял Павел Петрович, выруливая на проспект. Личной выгоды от исчезновения антиквара Виктория Долинская на первый взгляд не получает, но вполне возможно, что дамочка за кругленькую сумму помогла кому-то заманить Арчугова в ловушку. Версия была неплоха, и ее стоило проверить.

Проживала красавица в новом доме на Черной речке. Дом не элитный, но приличный, с подземным паркингом и закрытой территорией. Значит, девушка не бедствовала, сделал очевидное заключение капитан.

Виктория согласилась встретиться с Павлом Петровичем сразу же, хотя и без особой радости. В отличие от законной супруги, девушка производила впечатление человека с интеллектом. Ладно скроенная натуральная блондинка с белыми, как у альбиноса, волосами, очень светлыми серо-голубыми глазами, прямым решительным носом и четко очерченной линией губ, манеры сдержанные, на лбу – штамп о высшем образовании. Павлу Петровичу она напомнила жительниц Скандинавии.

– Проходите в комнату. Обувь можете не снимать, – распорядилась Виктория, махнув рукой в сторону распахнутых дверей.

Да. Деньги у барышни имелись. Просторная, хорошо обставленная гостиная, пушистый ковер, какие-то безделушки на столиках. Павел Петрович плохо разбирался в подобной мишуре, но стоимость вещей определял интуитивно и, как правило, безошибочно.

– Я слушаю вас, – усаживаясь в кресло напротив, проговорила хозяйка квартиры, не выказывая ни волнения, ни страха. Равнодушно сказала.

– Я вижу, вы не расстроены пропажей вашего друга? – спросил Павел Петрович, внимательно наблюдая за собеседницей.

– Ну почему же? Огорчена, – пожала плечами Виктория. – Но вы же не ожидаете, что я буду заливаться горючими слезами, да еще и перед малознакомым человеком?

– И все же, я бы сказал, вы реагируете на происходящее весьма сдержанно, – не отступал капитан, продолжая давить в выбранном направлении.

– Ну, во-первых, мы были слишком мало знакомы, чтобы я испытывала чувство глубокого горя, – тем же равнодушным голосом пояснила Виктория. – Во-вторых, еще неизвестно, что произошло на самом деле. Возможно, Борис жив-здоров. И через день-два объявится.

– Вы действительно в это верите? – скептически взглянул на девушку капитан.

– А вы уверены в его смерти? Или у вас появились доказательства? – ответила вопросом на вопрос Виктория.

Тонкая штучка. Совсем не простая. Такую за рупь двадцать не купишь, пристально разглядывая девицу, подумал капитан. Такая способна принимать взвешенные решительные меры, если будет знать свою выгоду и будет уверена в успехе. Другой вопрос – в чем ее выгода? Пока они с Арчуговым не женаты, ловить ей нечего.

– Нет, доказательств у меня нет. И пока что я действительно ни в чем не уверен. Идет следствие. Расскажите, Виктория, как давно и при каких обстоятельствах вы познакомились с Арчуговым.

– Познакомились в клубе, месяца три назад. В День святого Валентина мы пошли с компанией в клуб, там был Арчугов с приятелями. Познакомились.

– Кто бы подумал, что Борис Аркадьевич был таким любителем танцпола! – усмехнулся капитан, продолжая провоцировать девушку. Очень уж она была спокойна.

– А кто сказал про танцпол? – насмешливо спросила Виктория. – Борис с его комплекцией предпочитал созерцать. Он пришел поглазеть на хорошеньких молоденьких девушек, так же как и его приятели. Все они уже вышли из танцевального возраста. Но у них появились иные достоинства. Например, состояния и положение в обществе. А они в мужчинах гораздо привлекательнее, нежели умение отплясывать в клубах. Вот и познакомились.

– Надо так понимать, что вы составили гармоничную пару, дополнив друг друга?

– Можно сказать и так.

– А вас не смутило, что Арчугов женат? У него есть ребенок, да и жена его – весьма привлекательная женщина.

– А почему меня это должно смущать? Если не смущало Арчугова? Это же его жена, – едва заметно пожала плечиком девица. Выдержка у нее была отменная и в сочетании с прагматичностью и цинизмом образовывала почти непрошибаемую броню.

– И с тех пор вы стали содержанкой Арчугова? – поинтересовался Павел Петрович, пытаясь нащупать границы зоны комфортности собеседницы.

– Нет. Содержанкой я стала не сразу. Сначала надо было набить себе цену. Он целый месяц за мной ухаживал, прежде чем мы перешли в стадию близких отношений.

– И поступили к нему на содержание, – гнул свое капитан.

– Уважаемый Павел Петрович, – продемонстрировала удивительную память Виктория. – Я приехала в Петербург из Тихвина, крошечный такой городишко, не имея денег и связей. Сумела поступить в университет, окончить его, обзавестись собственной квартирой, машиной. У меня даже есть маленький бизнес. Магазин подарков. Мои родители не могли мне помочь. Они милые, добрые, скромные люди, и я очень им благодарна, что они правильно меня воспитали. Но всего в жизни я добилась сама. Вы можете называть меня содержанкой, падшей женщиной, – выразительный взгляд на капитана. – Все это лишь слова. Да, я использовала Арчугова и, возможно, даже впоследствии вышла бы за него замуж. Времени не хватило. А теперь, после его исчезновения, мне придется искать другого спонсора. Хлопотно и проблематично. Мне уже двадцать восемь, а вокруг пруд пруди молоденьких красоток, пустоголовых и доступных. Конкуренция. Так что исчезновение Арчугова нанесло ощутимый удар по моему благосостоянию. Надеюсь, вы это понимаете?

– Пока у меня нет доказательств обратного, да, – вынужден был признать капитан.

– Вот и хорошо, – кивнула девица. – А что касается событий тринадцатого мая, то я прождала Бориса до восьми, потом попыталась ему дозвониться. Телефон не отвечал. И я решила, что у него срочные дела, возможно, переговоры или неприятности, но паниковать смысла не видела. Мало ли что могло случиться? Может, он встречался с другой женщиной? Я не собиралась ловить его за руку и устраивать сцены. Так что после двух звонков я успокоилась и решила, что он объявится завтра или послезавтра.

– Все ясно. С кем из окружения Арчугова вы знакомы? – спросил Павел Петрович, сочтя ее доводы вполне обоснованными.

– Ни с кем.

– Возможно, вы были знакомы с его приятелями?

– Нет. Он не горел желанием знакомить меня с ними. Боялся, что отобьют, – усмехнулась Виктория. – Борис, знаете ли, не был красавцем, тем более его вес… Он не хотел рисковать.

– Скажите, – напоследок решил поинтересоваться капитан, – не для протокола. А вам не было противно иметь дело с таким жирным боровом или деньги действительно не пахнут?

– Павел Петрович, – с сожалением взглянула на него девица, – человек, достигший его положения, должен как минимум обладать умом, сильным характером, учитывая сферу его деятельности, определенными знаниями. Все эти качества вкупе с деньгами и успехом гораздо привлекательнее в мужчине, чем смазливая внешность и мускулатура, которая очень быстро сдуется, стоит ему приземлиться на диван перед телевизором с банкой пива. Я ответила на ваш вопрос?

– Да.

– В таком случае – всего хорошего, – поднимаясь с кресла, решительно проговорила Виктория. – Мне надо собираться, у меня через час йога.

Дверь за капитаном с тихим щелчком захлопнулась. Виктория не спеша вернулась в комнату и, взяв мобильник, набрала номер.

– У меня только что была полиция, – сообщила она невидимому собеседнику, опустив приветствия и обращения. – Почему? Ищут пропавшего бизнесмена Арчугова… Да? А мне казалось, что визиты полиции не входили в наш план. Не дергайся, разумеется, я ничего не сказала и дальше не собираюсь. Думаю, ты понимаешь, что подобная преданность ценится высоко.

Виктория усмехнулась и закончила разговор.

Глава 2

15 мая 2017 г.

Илья Борисов сидел в небольшой комнатке уютной старомодной квартиры бывшего сослуживца и приятеля ныне покойного Семена Степановича Колокольникова и слушал по-стариковски неспешный рассказ обнаруженного им свидетеля.

– Родственники? Были, конечно. Только дальние. Жена Семена умерла лет пять назад, сердечная недостаточность, а сын еще мальчиком погиб. Как – не знаю. Не спрашивал, не та, сами понимаете, тема, – развел руками маленький кругленький Николай Петрович и погладил круглую лысую макушку, украшенную одиноким пучком седых завитков.

– Но родственников вы хотя бы знаете? Они в Петербурге живут?

– Да вроде у него племянница была, Ириной, кажется, звали. Но она в Москве жила, а у нее сын был, вот его имени точно не помню. Племянница с семьей его навещала изредка, но из Москвы ведь не наездишься. А в последнее время он вроде с какой-то женщиной близко сошелся. Соседка его вроде бы. Тоже одинокая, помладше его будет, так вот она за ним присматривала, – охотно делился с симпатичным молодым оперативником Николай Петрович.

– Соседку звали Анна Михайловна?

– Вроде бы так.

– Хорошо, ну а как вы думаете, кто и за что мог убить Семена Степановича? Может, у него ценности какие-нибудь были? Или враги? – от полной безнадежности спросил Илья.

– Враги? Да ну, откуда? – махнул рукой Николай Петрович. – Человек всю жизнь проработал в конструкторском бюро, сто лет как на пенсию вышел, откуда у него враги? Да и потом, Семен всегда был человеком очень тактичным, отзывчивым, у таких, как он, врагов не бывает.

– Ну, может, у него какие-нибудь ценности были, о которых случайно жулики узнали? – не терял надежды Илья.

– Ценности? Не припомню, – покачал головой Николай Петрович. – Они с Галей обыкновенно жили, как все. Никаких таких ценностей у них не было.

– Ну как же? – впервые с начала разговора заглянула в комнату супруга Николая Петровича. – Простите, – смутилась она, взглянув на Илью, но рассказ свой все же продолжила: – Помнишь, Коля, мы у Семена Степановича на юбилее были?

– Нет.

– Ну, шестьдесят лет, незадолго до Галиной смерти? Ну? Они дома праздновали, – силилась напомнить Николаю Петровичу супруга. – А! – Она безнадежно махнула зажатым в руке кухонным полотенцем. – Была у них одна шкатулка, небольшая, но очень тонкой работы, и сразу видно – старинная. Я хотела взглянуть, она у них в серванте стояла, а Семен Степанович не разрешил. Это, говорит, очень старинная вещь, ему от прадеда досталась, а тому подарил кто-то. Какая-то знаменитость, еще до революции. Он называл, да я забыла кто. И что ее открывать нельзя, она на ключик закрыта, в ней хранится семейная реликвия. Тут нас к столу позвали, и я больше расспрашивать не стала, – виновато призналась супруга Николая Петровича. – Не знаю, уж насколько она ценная, но может, даже и серебряная с позолотой. Металл был темный, с желтыми вставками. Я запомнила потому, что орнамент гравировки был очень необычный.

– Так. Давно это было?

– Лет шесть назад, да, Коля?

Но Николай Петрович только растерянно пожал плечами.

– А какого размера была шкатулка, вы помните?

– Ну… – задумалась Анна Михайловна. – Примерно как вот эти две книги, – и она показала на стоящие на книжной полке два тома Пушкина. – Может, чуть поменьше.

Старинная шкатулка с семейной реликвией. Уже что-то, спускаясь по лестнице на первый этаж, размышлял Илья. Теперь стоит опросить Анну Михайловну, видела ли она эту шкатулку. И, кстати, есть ли у нее близкие родственники, дети например? Может, они тиснули шкатулочку, а старичка на тот свет?

Илья приободрился. Версия была правдоподобной и пока единственной.

– Что же это такое? (…) Почему деньги так быстро закончились? (…) – зло, скидывая с ног туфли, ругалась Маша, не обращая внимания на стоящего в дверях Даниила.

Здоровяк-охранник держал в руках пакеты с покупками и не торопился уходить.

Даниила к Маше приставил Арчугов. Антиквар не столько волновался за нее, сколько хотел держать под контролем. Даниил докладывал шефу о любых перемещениях и контактах бывшей жены. Учитывая взбалмошный и скандальный характер Марии, это было нелишним. К тому же Арчугов хотел первым быть в курсе ее возможных романов. Увы, вздорная психопатка была верна своему жирному старому муженьку или же умудрялась наставлять ему рога столь виртуозно, что даже Даниил об этом не знал.

Маша привыкла к этому типу, иногда он даже забавлял ее, рассказывал анекдоты, смешил. Возможно, Маша завела бы с ним интрижку, если бы не боялась, что он сдаст ее Арчугову. А потому предпочитала горячий секс на скорую руку с тренером в фитнесе или с парикмахером в салоне красоты. А что делать? Приходилось изворачиваться. Ей еще тридцатника нет, организм свое требует, а этот жирный уродливый боров Арчугов даже не смотрит в ее сторону. А впрочем, когда и смотрел, толку от этого было на два всхлипа. Вот и приходилось крутиться.

Но сейчас Машу волновали куда более серьезные проблемы, нежели секс. Деньги! Деньги! Почему они так быстро закончились на карточке и где и как пополнить эту самую карточку? Прежде деньги на счет переводил Арчугов, теперь его нет, наверное, надо позвонить в фирму, бухгалтеру? Или финансовому директору? Маша его однажды видела, противный такой, в очках. Невысокий Машин лобик бороздили глубокие морщины, личико было несчастным, печать забот и нужды исказила черты.

– Мария Игоревна, извините, что вмешиваюсь, – окликнул ее все еще топтавшийся в дверях Даниил.

– Чего тебе?

– Я вот думаю, теперь, без Бориса Аркадьевича, вам тяжело будет. Эти, из фирмы, наверняка вас обмануть захотят.

Маша насторожилась, губки сжались в узкую линию, а в лице появилось что-то крысиное, настороженное. Даниил слышал, как она звонила матери, жаловалась на безденежье и на отсутствие поддержки, на подлую Лариску, которая попытается отобрать у нее наследство, и на злых дяденек из арчуговской компании, с которыми придется иметь дело. «Дура! Не могла до дома доехать!» – выругала она себя, но все же спросила:

– С чего это ты взял?

– Не знаю. Но мне кажется, они вас не любят, особенно Лариса.

– И чего?

– Защитник вам нужен. Тот, кто будет ваши интересы представлять, – продолжал гнуть свою линию Даниил.

– Ты, что ли, набиваешься? – усмехнулась, расслабляясь, Маша и оценивающе посмотрела на парня.

– Да нет, куда мне. Тут нужен серьезный человек, меня они и слушать не станут, да и не понимаю я в этих вопросах, – отмахнулся Даниил, и Маша снова напряглась.

– А кто понимает?

– Был у Бориса Аркадьевича приятель такой – Таволжанин, может, помните? Они раньше какие-то дела вместе вели.

Маша судорожно пыталась вспомнить всех приятелей Арчугова, которых когда-либо видела. Но вот досада, она никогда не обращала на них особого внимания. Все они были старыми, женатыми, напыщенными снобами и смотрели на нее как на насекомое. К тому же муж, как правило, выпроваживал ее из комнаты в тех редких случаях, когда приводил гостей, чтобы не подслушивала их деловые разговоры и не позорила его неконтролируемыми выходками – на них Маша была большая мастерица и в начале их совместной жизни виртуозно использовала это оружие против Арчугова. Не хочешь купить пятую по счету норковую шубу? О’кей. Дожидаемся гостей и закатываем публичный скандал. Две минуты, от силы три – и шубка висит в шкафу, деньги Арчугов выдавал тут же, лишь бы заткнулась. Хотя, признаться откровенно, радоваться Маше пришлось недолго, Арчугов перестал выходить с ней в общество и водить гостей. По итогу ей же стало хуже. Но об этом Маша вспоминать не любила. Потом она, конечно, пыталась к нему подлизаться, всячески демонстрировала хорошие манеры, которые ей были привиты в раннем детстве, но о которых она в юном возрасте как-то вдруг подзабыла, решив, что грубый напор и нахрапистость принесут ей больше пользы в жизни. На первых порах принесли. Точнее, не на первых порах, а в мелких пустячных вопросах: сдать непонравившиеся туфли назад в магазин, потребовать зажатую официантом сдачу в кафе, протиснуться без очереди. В прочих жизненно важных вопросах подобная тактика никакого прибытку не давала. Люди просто отворачивались от нее, обещали помочь или уверяли, что ничего сделать нельзя, и Маша им верила, но со временем стала замечать, что ей помочь не не могли, а не хотели, а ее более хитрым и сладкоречивым подружкам – могли и хотели. Например, ставили тройку просто так в четверти или прощали прогулы. А ей почему-то нет. Впрочем, в школе она этого еще не замечала, да и вообще была счастлива в собственном слепом самодовольстве, а по-настоящему учить ее жизни принялся Арчугов. Да. Потому она его и ненавидела. Сволочь! Тут Машин взгляд наткнулся на Даниила. Ах да. Кто же такой этот Таволжанин?

– Это маленький такой, толстенький?

– Нет. Наоборот, крупный, со светлыми волосами, – поправил Даниил.

– А с чего ты взял, что он мне поможет? – решив, что потом вспомнит, как выглядит этот тип, а сейчас надо понять главное, спросила Маша.

– Он сам сказал. Я его вчера случайно возле офиса встретил, он меня узнал, спросил, как у вас дела, и сказал, что, если вам с Наумом помощь нужна, он всегда готов.

Версия выглядела правдоподобно. В конце концов, она мать арчуговского сына.

– А что он за тип, чем занимается? – настороженно поинтересовалась Маша.

– Не знаю точно, – пожал плечами охранник. – У них с Борисом Аркадьевичем какие-то дела были.

Даниил лукавил. Он прекрасно знал, чем занимается Таволжанин. И встретились они вовсе не на улице и не случайно. Бизнесмен позвонил Даниилу и пригласил к себе в офис. Даниил приехал, и Таволжанин за приличное вознаграждение предложил поработать на него, а именно свести с женой Арчугова, помочь завоевать доверие, а в дальнейшем присматривать за бабой, так, на всякий случай. Какие у Таволжанина были в этом деле интересы, Даниил не знал, но на предложение согласился.

Маша продолжала морщить лоб, судорожно соображая, и наконец решилась. Лучше уж приятель Бориса, чем эта стерва Лариска, с ней Маше в одиночку не справиться.

– Хорошо, дай мне его номер телефона, я сама позвоню, – сказала она Даниилу. И тот, стараясь скрыть самодовольство, вытащил из кармана визитку Таволжанина.

Председатель совета директоров, почетный член Академии бизнеса, сопредседатель фонда, генеральный директор… Ух ты! У Маши жадно сверкнули глазки.

– А он женат, этот Таволжанин?

– Понятия не имею.

– Ладно, давай пакеты и топай, – опомнилась Мария. – Если понадобишься, позвоню.

Но прежде всего надо позвонить в Борькину компанию и попытаться получить денег у них, а заодно прощупать, чем дышит его ближайшее окружение.

– Мария Игоревна! – На грубоватом лице Геннадия Сергеевича Таволжанина заиграла довольная плотоядная улыбка. Только вчера он вручил охраннику Арчуговой визитку, и вот уже результат! Молодец парень, оперативно. – Очень рад. – Несмотря на искреннюю радость, голос бизнесмена звучал сдержанно, даже суховато. – Примите мои соболезнования по поводу произошедшего с Борисом несчастья. За последние сутки ничего нового не слышно?

Нового? Маша растерялась. Признаться, ей в голову не приходило интересоваться новостями, да и у кого? У полиции? Полиция ее больше не беспокоила, и она предпочитала до поры до времени поддерживать этот статус-кво. У Борькиного окружения? Маша скривилась. Если коротко резюмировать суть ее беседы с исполнительным директором фирмы, а затем с финансовым (в бухгалтерию она звонить не стала – не солидно), так эта парочка ее просто-напросто вежливо послала, прикрывшись какими-то заумно сформулированными отговорками.

– Кажется, ничего, – неуверенно проблеяла любящая жена и жалобно добавила: – Мне никто ничего не рассказывает. В фирме мне ничего не объясняют, из полиции приходил какой-то тип, допрашивал меня как преступницу… – На этих словах Маша всхлипнула и, добавив в голос надрывности, вывалила собеседнику свою главную проблему: – А у меня деньги кончились. Мне даже еды ребенку не на что купить! И прислуге платить надо, нянька того и гляди нас бросит, что мне тогда делать?

Терпения на долгие реверансы у Маши не хватало, она предпочитала брать быка за рога.

– Ну что вы, что вы! Стоит ли огорчаться из-за таких пустяков, как деньги! – заурчал в трубку Геннадий Сергеевич. – Давайте-ка я заеду к вам вечерком, после работы, и мы не спеша обсудим, как вам помочь, а пока я могу просто одолжить вам необходимую сумму.

Предложение Маше понравилось, она пропустила мимо ушей решение одолжить ей необходимую сумму, вычленив для себя главное: денег ей дадут, а уж она постарается, чтобы их давали часто и много. А теперь надо было привести себя в порядок, выбрать подходящий наряд и спровадить к матери Наума.

– Лидия Владимировна, отвезите Наума к бабушке, я сейчас прикажу Даниилу подать машину. Соберите ему что надо из вещей, он там на два дня останется. А может, и на три, – добавила, подумав, заботливая мать: кто знает, как у них с Таволжаниным все сложится?

Глава 3

15 мая 2017 г.

К Анне Михайловне Ступиной Илья добрался только в семь вечера. Дама была дома, готовила ужин и лейтенанта приняла неохотно.

– Ох, и что вы меня мучаете? – вздыхала хозяйка, ведя гостя на кухню. – И без того по ночам не сплю, все Сему-покойничка вижу, а тут еще вы все ходите и ходите!

– Почему это мы ходим? – обиделся Илья. – Вас как опросили в день обнаружения тела Колокольникова, так больше и не беспокоили.

– Это вы не беспокоили, а товарищи ваши беспокоили, – возразила ему Анна Михайловна, спеша убавить газ под сковородкой.

– Это кто, если не секрет? Вы фамилию его запомнили? – несколько удивился Илья. Неужели капитан что-то накопал, а ему не сообщил, сразу же к Анне Михайловне поехал?

– Да вроде Петров. Молодой такой, видный, волосы рыжеватые, – вороша шкварчащую на сковородке картошку, припоминала Анна Михайловна.

– Нет у нас никаких Петровых, – озабоченно нахмурился Илья. – А когда он приходил?

– Да с утра, часов в десять. Я в поликлинику как раз собиралась, а тут он, ну и опоздала, пришлось опять записываться. Теперь уж только на следующей неделе попаду. А ведь хотела в субботу на дачу на недельку съездить, дом намыть, грядки вскопать, и с дочерью уже договорилась, чтобы отвезла меня. Семен Степанович покойный тоже думал со мной на лето поехать. На воздух. Да-а…

– У вас дочь есть? – оживился Илья.

– Ну да. И двое внуков. Дочка у меня в банке директором департамента работает, муж – тоже начальник, сами они на дачу не ездят, все по Испаниям да Франциям колесят, а мне и в Сиверской хорошо, да вот внуков еще на пару месяцев подкинут, – неспешно рассказывала Анна Михайловна, гремя тарелками. – Вы как, поедите со мной? Картошка на сале и огурцы у меня соленые еще с зимы остались.

Илья, у которого от вида золотистой картошечки и запаха жареного сала слюноотделение уже зашкаливало, с радостью согласился, решив, что саму Анну Михайловну и ее состоятельную дочь можно исключить из числа подозреваемых. Вряд ли директор департамента станет старичков из-за шкатулки резать.

– А зачем наш сотрудник к вам приходил? – с аппетитом наворачивая картошечку, поинтересовался Илья.

– Да зачем и вы. Спрашивал, давно ли мы знакомы с Семеном Степановичем. Не знаю ли я его родственников, давно ли они его навещали, да где живут, адреса телефоны. Так я вам уже говорила, что не знаю адресов, – доставая из банки хрустящий соленый огурчик, объясняла Анна Михайловна.

– А свой телефон он вам на всякий случай не оставлял?

– Нет, не оставлял. Да и зачем он мне? Больше, чем знаю, не вспомню, – категорично заявила Анна Михайловна.

Она вообще была женщиной бодрой, энергичной и решительной, в квартире у нее царил идеальный порядок: ни пылинки, ни соринки, тарелки, чашки, кастрюльки выстроились в шкафах как по ранжиру, и уж если Анна Михайловна заявляла, что она чего-то не знает, ей можно было верить.

– Анна Михайловна, а вы не видели у Семена Степановича старинной шкатулки, то ли серебряной, то ли позолоченной, вроде бы ему по наследству досталась?

– Шкатулки? – задумалась Анна Михайловна. – Да нет. Не видала. А большая шкатулка?

– Вроде бы не очень, вот такая примерно, – изобразил руками Илья. – Но сразу видно – старинная.

– Нет. Такой не видала.

– Ну что ж. Спасибо вам за ужин, спасли от голодной смерти, – поднимаясь из-за стола, поблагодарил Илья. – А вот если вдруг вам позвонит наш сотрудник Петров или наведается, вы тут же прямо немедленно позвоните мне вот по этому номеру.

– Значит, не из ваших был? – сердито поджала губы Анна Михайловна. – Провел меня, паразит! А я и документ спросить не сообразила, на слово поверила, старая калоша! – И, посопев немного, решительно спросила: – Есть у вас художник, чтобы со слов портреты рисовать, как в старых фильмах про милицию?

– Есть.

– Поедемте. Пока помню, фоторобот его составим. Так это называется?

– Так.

– Поехали. Вот только платье быстренько переодену и кофту возьму, а вы пока предупредите там своих, чтобы подготовились, – деловито распоряжалась Анна Михайловна.

– Анна Михайловна, а вы кем раньше работали? – крикнул ей вслед Илья.

– Начальником цеха на заводе турбинных лопаток, – зычным голосом ответила Анна Михайловна.

– Вот это женщина! – с уважением отметил Илья и стал звонить капитану. Но прежде чем везти Анну Михайловну в управление, он сбегал взглянуть на квартиру Колокольникова. Печати были сорваны, квартиру определенно вскрывали.

Пришлось вызывать участкового, договариваться с капитаном Сафоновым, чтобы тот прислал человека присмотреть за квартирой, потом везти в управление Анну Михайловну, передавать ее с рук на руки сотрудникам экспертного отдела. В итоге они с капитаном лишь в девять вечера попали в квартиру убиенного Семена Степановича, оба хмурые и полные дурных предчувствий. У обоих имелись жены, которые не одобряли поздние возвращения домой.

– Значит, выходит так, – присаживаясь возле стола, устало проговорил капитан, когда обыск квартиры Колокольникова был закончен и шкатулка не нашлась. – Если мотивом убийства Колокольникова была шкатулка, значит, тот, кто его убил, знал о ней и действовал охотник за шкатулкой, назовем его так, или по наводке, точнее, по заказу, или самостоятельно. Второе мне кажется вероятнее, потому что больше ничего в квартире не тронули – ни деньги, ни вещи. Наемный вор наверняка прихватил бы с собой наличность. – Илья согласно кивал. – Но если предположить, что так оно и было, следовательно, шкатулка представляла собой большую ценность. За пустячок убивать не стали бы. Вопрос – денежную или историческую?

– Да, конечно, денежную! – не удержался Илья. – Кого сейчас семейные реликвии интересуют, если они цены при продаже не имеют?

Капитан на это заявление отвечать не стал, только крякнул и головой покачал. Молодо – зелено. И продолжил свои рассуждения:

– Но если шкатулка была похищена, то кто и зачем приходил к Анне Михайловне Ступиной и расспрашивал про шкатулку и про родных покойного Колокольникова?

– Конкуренты? – предположил Илья.

– Не думаю. Скорее всего, убийца не нашел шкатулку и предположил, что Колокольцев передал ее родственникам. Ведь прямого наследника у него не было.

– Значит, он продолжит охоту за шкатулкой? – обрадовался Илья.

– Вот именно. Надо срочно разыскать родственников Колокольникова, – кивнул капитан. – И еще. Зачем он вчера полез в квартиру убитого? Ведь это риск, что опять-таки говорит о большой ценности шкатулки.

– Хотел еще раз как следует обыскать квартиру, проверить, нет ли тайников, – не задумываясь ответил Илья.

– Не думаю. Квартиру логичнее и безопаснее было обыскать в первый визит, когда было совершено убийство. Ведь что интересно: Колокольникова не пытали, а, судя по расположению тела, убили сразу же, как только хозяин с убийцей вошли в комнату. Значит, убийца был уверен, что шкатулка на месте. Понимаешь, куда я клоню? – капитан взглянул на Илью.

– Ну да. Значит, убийца уже бывал у Колокольникова и шкатулку видел.

– И возможно, сначала хотел договориться по-хорошему. Или не был готов к решительным действиям в первый визит.

– Или ему кто-то помешал, – добавил Илья.

– Точно. К тому же дверь в квартиру не была взломана, Колокольников сам впустил убийцу и, очевидно, его не боялся, – поднял палец вверх капитан.

– Ну да. Но шкатулку все же припрятал, – поддакнул Илья.

– Именно. Может, потому и не боялся, что шкатулки в квартире уже не было? – потирая лоб, проговорил капитан.

– Наверняка.

– Куда он мог ее деть? – глядя в одну точку, размышлял Павел Петрович. – Шкатулка небольшая, но все же заметная. А за Колокольниковым могли следить. Стал бы он рисковать и сам вывозить ее из дома? А если бы и стал, то куда? К приятелю, по почте родственникам? В банковскую ячейку? В камеру хранения?

– От них был бы ключ. Может, убийца приходил его искать?

– Может. А может, он искал записные книжки покойного? Письма, адреса, телефоны друзей и родственников? Не зря же он приходил к Анне Михайловне… – так же задумчиво проговорил Павел Петрович.

– А они все у нас! – радостно напомнил Илья. – Точнее, книжки и телефон покойного. А письма кто сейчас пишет?

– Сейчас нет, – согласился Павел Петрович. – Вот что, осмотри еще раз квартиру и собери все записи, блокноты, письма, открытки. Все, что найдешь.

– Зачем? – робко спросил Илья, тоскливо поглядывая на часы.

– Вдруг в письмах упоминания о шкатулке встретятся. А на открытках – адреса друзей и родственников, – выразительно глядя на несообразительного помощника, пояснил капитан. – Ищи давай. Вопросы он тут задавать будет… – И, поднявшись с места, тоже принялся за поиски.

– Ну, ребята, докладывайте. – Капитан Сафонов крутанулся в новом современном рабочем кресле, как мальчишка, расплывшись в довольной улыбке. Он всегда мечтал о таком, но не надеялся, что начальству придет в голову осчастливить сотрудников подобными буржуйскими изысками. И вот нате вам: во всем отделе новая мебель и крутящееся кресло! Поймав на себе насмешливые взгляды подчиненных, капитан смутился, слегка порозовел и, нахмурив брови, строго сказал:

– Хватит веселиться. Докладывайте.

– Можно начинать? – справившись с неуместным весельем, спросил курносый, круглощекий лейтенант Скворцов.

– Валяй.

– Был в офисе Арчугова, встречался с руководством, беседовал с сотрудниками. Никаких неприятностей в компании не было, личных неприятностей у Арчугова, судя по всему, тоже. Разговаривал с Яшиной Ларисой Викторовной, по совместительству бывшей женой Арчугова. В разводе уже давно, лет пятнадцать. Отношения нормальные, рабочие. Никаких личных моментов между Арчуговым и его «бывшей» сотрудники ни разу не заметили. Видно, все уже перегорело. Яшина на должности директора магазина сидит уже давно, еще до развода помогала мужу вести бизнес и умудрилась сохранить теплое местечко и после развода, имеет в магазине свою долю.

– Сколько ей лет? Дети есть? Новый муж? – накидал сразу же несколько вопросов капитан.

– За сорок, точнее не скажу. Паспорта не видел. Деловая такая тетка, конкретная, уверенная в себе, довольно симпатичная. Только тощевата, на мой вкус, – поделился наблюдениями Сергей.

– А мы не твой вкус обсуждаем, – одернул его капитан, памятуя недавнее веселье. – Что еще?

– Есть дочь, общая с Арчуговым, уже взрослая, живет и учится в Штатах. В России появляется редко. Мужа у Яшиной сейчас нет. После Арчугова была замужем, но недолго. Теперь, кажется, крутит роман с начальником охраны Арчугова Маратом Катричем. Сплетни конкретными фактами не подтверждены, но даже если у них не роман, то отношения очень тесные.

– А вот это интересно! – оживился капитан. – Бывшая жена, она же компаньон, и начальник охраны. Он же, как я понимаю, поднял тревогу и первым заявил об исчезновении шефа?

– Ну, вроде того. Но непонятно, зачем им это. У Арчугова, помимо дочери от Яшиной, есть еще двое детей. Старшая дочь и младший сын от нынешней жены. Плюс эта самая жена. К тому же Яшина не является полноценным партнером. Ей принадлежит какая-то часть магазина, которым она руководит, но это все.

– Большая часть? – уточнил Павел Петрович.

– Пятьдесят процентов.

– А ты говоришь – какая-то! – усмехнулся капитан. – Магазин в собственности? На Невском? Ну! А еще дочка имеет право на наследство, точнее, ее дочь. Я бы Яшину со счетов не списывал.

– А я и не списываю, – поспешил согласиться Сергей.

– Ладно. Дальше что?

– Дальше. В последнее время Арчугов работал над выводом основного капитала за рубеж.

– Вот это уже совсем интересно! Откуда сведения? – поинтересовался капитан.

– От наших смежников. Арчугов в последнее время стал активно скупать недвижимость за рубежом. Открыл магазины в Париже и Лондоне. Купил дом в Испании, а два года назад на него пытались наехать и отжать бизнес, но он отбился, – продолжал рассказывать лейтенант.

– Кто пытался?

– Москвичи. Но Арчугов оказался не промах, задействовал административный ресурс, дернул за ниточки в силовых ведомствах. В общем, отбился. Но задумался.

– Ладно, покопай в этом направлении, может, не все так хорошо закончилось, как он представил общественности, – распорядился капитан. – Еще что?

– Персонал ни о каких наездах на компанию не слышал. Работают в штатном режиме. Об исчезновении Арчугова узнали по телевизору, утром в каждом магазине собрали сотрудников, велели языками попусту не чесать, работать как ни в чем не бывало. Так что стараются помалкивать, чтобы не вылететь с работы. Это все… Ах да! В налоговой все в порядке, претензий к Арчугову и компании нет.

– Ясно. Это все?

– Нет. Дружественные СМИ сообщают: Арчугов поднялся в мутные девяностые, предположительно, начинал с контрабанды икон, потом завел легальный бизнес. Сам он по специальности инженер-электроэнергетик или что-то в этом роде. Дед его был ювелиром, работал в маленькой мастерской на Конюшенной, мать была искусствоведом, видимо, они и пристрастили мальчика к произведениям искусства. Трупов конкурентов за Арчуговым не числится, хотя незаконной деятельностью, связанной с торговлей антиквариатом, занимался, и даже несколько раз на него заводили дела, но каждый раз закрывали. Благотворительностью не увлекается. Любит светские тусовки. Характер имеет склочный, скуповат, хитер, любит пожрать, но это и так видно по его морде, – не особенно тактично заметил Сергей. – Говорят, не так давно собирался открыть свой ресторан, но потом планы изменились и он стал вкладываться в заграничные проекты. Все.

– Пока что эта информация нам в поисках антиквара никак не помогает, – крутя в пальцах ручку, заметил капитан. – Нужны мотивы.

– Ну, Арчугов собирался разводиться с женой, жадничал, наверное, вот она его и заказала, – пожал плечами Сергей.

– Или партнерам по бизнесу не понравилось, что он выводит капитал, и решили его грохнуть. Отобрать бизнес у жены не составит труда.

– А у него были компаньоны? – приподнял бровь Павел Петрович.

– По сути, нет. Представителям высшего руководства компании принадлежат небольшие доли в фирме. Это все, – пояснил Сергей.

– Но на определенном этапе были и другие. Некто Таволжанин Геннадий Сергеевич, лет десять назад у них были общие дела, они даже пытались организовать отечественный аукционный дом, вроде «Кристи», – подглядев в бумажку, поведал Илья. – Но чего-то у них там не заладилось. Дело не пошло, компаньоны разругались, потом, правда, помирились, но больше к совместным проектам не возвращались.

– Чем занимается этот Таволжанин?

– У него своя фабрика по производству звукоизоляционных материалов, строительная компания, специализирующаяся на загородном домостроении, несколько отелей в городе, туристическая компания, какой-то фонд поддержки бизнеса, два ресторана…

– Разносторонняя личность, – заметил капитан. – По нашей линии за ним что-нибудь числится?

– Да, бизнес свой начинал в качестве бригадира одной из ныне почивших бандитских группировок, но вовремя сориентировался, подался в бизнес. Внедрился партнером в несколько небольших фирм, спустя какое-то время их прежние владельцы при различных обстоятельствах погибли, установить связь Таволжанина с их смертью следствию не удалось. Один разбился на машине, другой выпал из окна, на третьего напали в подъезде, и Таволжанин стал единоличным владельцем бизнеса. Затем он успешно расширялся. В общем, типичный путь российского бизнесмена.

– Ну и какое отношение он может иметь к пропаже Арчугова, если они уже несколько лет совместные дела не ведут?

– Не знаю, но в бизнес-сообществе ходят слухи, что Арчугов не так давно подставил его на кругленькую сумму, а Таволжанин не из тех, кто остается в долгу.

– Ладно, займись им. Еще версии будут?

– Не знаю. Может, любовница? – неуверенно предположил Сергей.

– А ей зачем? – скептически усмехнулся капитан.

– Не знаю. Но кого-то подозревать надо?