Взлёт Коршуна E-Book

Алексей Акданин

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Фэнтези-магия
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 379

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

Меня зовут Макс. Я — российский аристократ, молочный брат императора и по совместительству его лучший друг. Кроме этого, я миллионер, натуральный сверхчеловек и просто красавец-мужчина в полном расцвете лет. Вот только меня убили. Прискорбно, да? Но есть и хорошая новость! Я воскрес! Я очутился в другом мире, подселённый непонятным мне образом в тело ребёнка — моего тёзки. Но к хорошей новости ведь всегда полагается плохая, верно? А вот и она — я воскрес лишь частично. В этом мире существует лишь подобие меня прежнего. Тень меня. Я могу только видеть и слышать то же, что и мой реципиент. Но, поверьте, и это тоже неплохо. Жаль, у меня тут нет попкорна...

Leseprobe

Алексей Акданин Взлёт Коршуна

© Алексей Акданин, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Пролог

– Ну что, доктор? – Красивая высокая девушка метнулась к крупному дородному мужчине в костюме-тройке.

– М-м-м… К сожалению, мы имеем классический случай шизофрении, конкретнее – раздвоения личности. И это не так плохо, так как в моей практике были случаи, когда наблюдалось и пять, и даже восемь личностей в одном человеке. – Психиатр (специализация врача стала очевидна) сделал паузу и добавил: – Конечно, в таком возрасте это довольно редкий случай, но в то же время у ребёнка больше времени и, как следствие, шансов на выздоровление. При этом вторая личность на удивление осознанна, логична и, пожалуй, грамотна. Возраст можно оценить лет в тридцать-сорок. Если бы не симптомы шизофрении, я бы сказал, что ваш ребёнок – гений. Но… Возможно, по мере роста и взросления останется только одна из двух личностей.

– То есть мой сын – сумасшедший? – покачнулась девушка.

– А кто в нашем мире здоров, милочка? Ну, полно вам. Симптомы психических заболеваний и расстройств есть у всех людей поголовно. Уж у взрослых точно. А у вас – пятилетний малыш с задатками гениальности. Страшного тут ничего нет. Забота и внимание – вот и всё, что пока требуется вашему сыну. Странного…

Тяжёлая деревянная дверь открылась, и в кабинет вошёл пухлощёкий, черноволосый, темноглазый мальчик.

– Ма, ты долго ещё?

– Сейчас, мой маленький, – улыбнулась де… всё-таки молодая женщина. – Спасибо, доктор, мы пойдём.

– Всего доброго!

Глава 1

Максимилиан Коршунов родился в результате мезальянса. В Российской империи старые кланы вели происхождение от самых первых русских фамилий, носивших зверино-птичий характер. Отец Макса, Алексей Артёмович Коршунов, был выходцем из относительно молодого, всего около трёхсот лет, клана. Не из верхов, нет. Так, дальний родич, седьмая вода на киселе. Но всё равно клановый. В клане одних только Коршуновых, то есть носителей фамилии, было около двухсот человек. Что такое триста лет для клана? То ли дело Козловы со своей тысячелетней историей или Гусевы с тысячедвухсотлетним возрастом клана. К тому же мать Макса, Людмила Григорьевна Гонта, была обычной, неклановой женщиной.

Алексей Коршунов погиб в автокатастрофе сразу после рождения сына, но зарегистрировать его как Коршунова родители успели. Правда, теперь Людмила тянула сына одна: от родственников отца помощи не было никакой. Коршуновы делали вид, что никакого родственника от простолюдинки у них нет.

Трудолюбивая и энергичная Людмила души не чаяла в единственном сыне, так похожем на покойного отца. Поэтому она очень испугалась, когда в возрасте пяти лет мальчик начал рассказывать о каком-то воображаемом друге Максимилиане, который живёт у него в голове и учит его грамоте, этикету и прочему. Особенно Люда испугалась, когда поняла, что Максик читает, пишет и считает, хотя она ещё не учила его этому. Выяснилось это, когда Людмила решила, что пришла пора начать знакомить сына с букварём. Макс тогда очень по-взрослому посмотрел на мать, тяжело вздохнул и быстро прочитал ей предложения под картинками.

Ведомая не желанием, но страхом, Гонта привела сына к известному психиатру, заплатив немалые, особенно для неё, деньги.

И вот, как оказалось, не зря. Ох, что же теперь делать?

* * *

Около полуночи Максим открыл глаза и отпихнул ногой тонкое одеяло. Закинув руки за голову, он потянулся и несколько раз сильно зажмурился. В это время у него в голове происходил… диалог?

– Почему доктор сказал, что ты – это я? Это ведь не так?

– Понимаешь, Максик, у меня нет тела, а из-за родства душ я нахожусь в твоём сознании.

– Это где?

– В тебе, в общем. Вот этот психиатр и решил, что я – это тоже ты. Но это не так. Ты – это ты, а я… Всего лишь тень себя прежнего. Тень и память…

– Но ты ведь сам говорил, что ты брат императора! И столько интересных историй мне рассказывал.

И про другой мир, и про войну, и про парады, про спецоперации и…

– Эх, малыш, это всего лишь память. Не переживай. Всё будет хорошо. Только…

– Я понял! Я больше маме о тебе не скажу. И я хочу быть, как ты. Не хочу, чтобы меня или маму обижали. Хочу быть сильным. Самым-самым!

– Если так хочешь, я помогу. А сейчас спи, добрых снов!

– Добрых снов, Тень.

* * *

Утро. Спальня Максима. Мальчик лежал на боку, взгляд его был обращён на узор ковра на стене. Губы сжаты в тонкую линию.

– Понимаешь, Максик, у нас не было магов стихий, как у вас. Не было кланов. У нас были Супера. Такие, как я. Мы были быстрее, сильнее обычных людей. Сверхлюди. Супермены, если на английский манер. Поэтому – Супера.

– Но ты же говорил, вы как рыцари!

– Да, я тебе говорил, что мы использовали мечи, но многие из нас предпочитали сабли, ножи. Были такие, что использовали кнуты или моргенштерны – стальные шипастые шарики на рукоятке. У нас были и доспехи, очень, очень легкие, из пластика. По типу ваших мотоциклетных. Но мы не были рыцарями. Как рыцари, но не они. Зачем нам лошади, если мы быстрее? Зачем нам копья и щиты? Шлемы нам только мешали. Защиты они нам почти не давали, так зачем тогда их носить?

– Но ведь красиво, – протянул мальчик.

– Шлем носят не для красоты, а для защиты головы. Я тебе уже говорил, что надо уметь отличать эффектное от эффективного…

– Тень! – перебил нравоучения Макс. – А ты говорил, что тебя убили, отравив еду на празднике. А это очень больно – умирать?

– От яда? Очень. Ещё больно получать раны и увечья. Супер – это не бронированный танк. И не супергерой с моментальным заживлением ран. Поэтому у тебя и болит губа. Вот зачем ты в драку полез? Ты же уже второклассник. Тебе семь лет. Ладно. Решил ты поколотить Вовку. Зачем мордашку подставлять? Или тебе понравилось получать по лицу?

– Нет, не понравилось. И я не подставлял ничего. Ты же сам видел, что Вовка меня первый ударил. А я его в ответ побил. Как ты учил. Подсечка и бросок, с завершающим болевым приёмом. Зато я теперь самый сильный в нашем классе! Раньше же Вовка Чумаков был. А теперь я!

– Ох, Макса, хорошее у тебя детство! Прямо завидую иногда. И мама у тебя чудесная, и вообще…

– Мама у меня самая лучшая в мире! И самая красивая!

– Да кто ж спорит, – мягко проговорил Тень. – Но уклоняться и уворачиваться тебе надо шустрее.

– Хорошо. А когда мы начнём тренировки с мечом?

– С мечом… На следующей неделе начнём с ножом, так уж и быть.

– Какой нож купим? – Глаза у Макса загорелись азартом.

– Никакой. Кухонным начнём. У нас есть на кухне подходящий…

* * *

По мощёному плиткой тротуару бежал маленький мальчик лет шести-семи на вид. Вряд ли меньше, так как за плечами у него был школьный ранец, и одет он был в школьную форму. Мальчик бежал легко, с улыбкой. Ловко уклоняясь от столкновений с прохожими, он подбежал к перекрёстку. У пешеходного перехода помимо взрослых стояла девочка примерно того же возраста, в школьной форме, с пышным бантом на светло-русой косе. Девочку держала за руку немного полноватая дама среднего роста.

– Настя, привет! – замахал ладонью своей однокласснице Макс. – Здрасьте, тёть Лен!

– Привет, Максик! Привет! – поздоровались одновременно и мама, и дочь Субботины.

Светофор дружелюбно замигал зелёным, и Макс с Субботиными быстро перешли на другую сторону.

– Сзади! – раздалось в голове у Макса.

«Вж-ж-жз!» – послышался с дороги визг стираемых покрышек.

– Уход вправо! – резко скомандовал Тень.

Но вместо этого Макс прыгнул вперёд, двумя руками сильно толкнув в прыжке одноклассницу и её мать. Субботины пробежали от толчка несколько шагов, завалились вперёд и упали бы на землю, но мальчик, кувырком выходя из прыжка, перекатился ещё дальше и подставил спину под живот Елены Субботиной, за руку поймав Настю.

– Ой! – Старшая Субботина больно ударилась животом о согнутую спину Макса и чуть не перелетела через него, но в последний момент удержалась. Настю сильно мотнуло, но её держали за руки мама и Макс.

Макс обернулся и в полутора метрах сзади увидел остановившийся боком на тротуаре мощный внедорожник «Тайга» с гербом клана Козловых. Очевидцы, увидев герб, отворачивались и прибавляли шаг. С тихим щелчком открылась водительская дверь, и из машины вышел Женька Козлов из седьмого «А» класса. Его потряхивало, рубашка вылезла из-под ремня. Оббежав вокруг машины, он вздохнул с облегчением.

– Фух, не поцарапал.

– Ты что, машину угнал? – спросила Настя.

– А людей ты осмотреть не хочешь? – сердито спросил Макс.

– А что люди? Все живы, из клановых никто не пострадал. А машину я не угнал, а просто взял без спросу в клановом гараже – в школу приехать. И вообще, валите куда шли, – фыркнул мальчишка, забираясь обратно за руль. Через считанные секунды внедорожник умчался в сторону школы.

– Спасибо, Максик! Ты нас спас, – с улыбкой сказала Елена Субботина. – Если бы не твой… э-э-э, поступок, машина врезалась бы точно в нас.

– Не за что, тёть Лен. А что, разве права стали выдавать с тринадцати лет?

– Нет, Максик, водительское удостоверение можно получить с шестнадцати, но ты же знаешь, что клановые автомобили без серьёзной причины не останавливают. Вот Козлов, наверное, и решил этим воспользоваться.

Остаток пути до школы прошёл в молчании. Макс думал и ругался с Тенью, а Субботины вежливо молчали.

* * *

В школе Максу повезло: в его классе не было ни одного кланового ребёнка, только обычные дети из простых семей. Благодаря этому конфликты если и случались, то очень редко. Тень подсказывал варианты поведения, но иногда детям не нужны причины для ссоры. Так что бывали и драки. Детские, конечно. Макс старался особо не бить, ограничиваясь бросками и болевыми. Уже к пятому классу желающих выйти с ним за школьную курилку, где традиционно проходили мальчишеские драки, не находилось. Учился Макс на отлично: сказывалось влияние и воспитание Тени. А ещё он постоянно тренировался, мечтая стать таким, как его бестелесный друг.

Мама радовалась и уже думать забыла о каких-то психиатрах. Ещё бы! Её сын – такой умница, круглый отличник! С другими детьми Макс сходился легко, и даже со взрослыми ему было комфортно. Что там говорить, многим взрослым было также очень комфортно с ним. Можно сказать, что детство Макса было счастливым и безоблачным. Но такое положение дел закончилось в тринадцать лет.

Глава 2

Начало первого ночи. Небо затянуто тучами. Ни луны, ни звёзд не видно. Густая, почти осязаемая темень. Двор был пуст, только Макс сидел в беседке. Он ничего не произносил вслух, но в то же время общался. Общался с Тенью.

– На следующей неделе тебе исполнится тринадцать лет. В вашей стране это очень знаковый возраст. С тринадцати лет тебя уже могут вызвать на дуэль. Да, до шестнадцатилетнего возраста тебя не могут вызвать на дуэль до смертельного исхода, а только до невозможности продолжать поединок. Но давай будем объективными. Ты – очень слабый маг воды, по уровню не превышаешь ранг D. Я точно не знаю уровень силы твоего отца, но, как я понял, он тоже был довольно слаб. Значит, каких-то серьёзных перспектив развития тебя как мага не предвидится. Да, от жажды ты не умрёшь, но что-то из сильной боёвки показать не сможешь.

– Но я же занимаюсь по твоим методикам, как Супер! Ты сам говорил, что у меня отлично получается!

– Да, говорил. И говорю. Ты хоть сейчас сможешь вырубить пару обычных взрослых мужиков, а может, даже трёх. Но! Ты ещё не Супер. Если ты будешь биться с магом, то победить сможешь только слабого мага и то за счёт неожиданности. Какой напрашивается вывод? Не светись особо перед магами. Тебе до Супера ещё минимум пять лет тренировок.

Тень намеренно лгал. Он видел, что Максу до уровня Супера его мира достаточно будет продолжать тренироваться ещё максимум два-три года. Вопрос только в том, что он ещё ребёнок и организм его растёт и перестраивается. Вот-вот произойдёт гормональный взрыв, связанный с подростковым периодом и постоянными нагрузками, после чего Макс сможет совершить качественный скачок в своём развитии и стать Супером.

* * *

– Максик, я ушла! – Мама захлопнула дверь, и в подъезде звонко зацокали каблучки босоножек.

Вот уже три года мама работала бухгалтером на мелкой фирмочке клана Щукиных. В семье прибавилось денег – это плюс. За мамой начал ухаживать её коллега – это минус. Хотя… Маме он вроде нравится, может, и не минус совсем. Ещё минус – это шестидневная рабочая неделя. Фирма хоть и маленькая, но…

Так, надо и мне бежать. Допив белковый коктейль (гадость какая!), я начал запрыгивать ногой в штанину спортивного костюма. Куда бежать? Суббота же, выходной? Так на тренировку. Тень решил, что мне стоит изучить, как он сказал, «местное фехтование». Так что в этом году я записался на саблю. Показываю успехи: скорость, сила, глазомер. Рост вот никак не догонит мой возраст. Мне уже тринадцать, а по росту и не скажешь: маленький я. Эх. Закинул сумку на плечо. Так, дверь запираем и – вперёд, Макдув! (Кто такой, не знаю, но так Тень говорит.)

Во дворе замечаю Вовку Чумакова. Это мой дружбан и вечный источник проблем.

– Чума, здорово!

– Здорово, Коршун!

Оп-па. Что за дела? Близкие люди знают, что мне не нравится, когда меня называют Коршуном. Предпочитаю, чтобы друзья называли меня Макс или Макса. Коршуном меня зовут все остальные. А тут Вовка, друг. Причём он знает, что мне это не нравится. Короче, что-то случилось.

– Чего? – насупился Вовка в ответ на мой пристальный взгляд.

Молчу и дальше сверлю его глазами.

– Ой, да ладно тебе. Ну, извини. – Вовка вздохнул, поёрзал и уселся на железную оградку у проезжей части двора.

– Колись давай. – Я уселся рядом и поставил сумку под ноги.

– Ты можешь тренировку пропустить? – И смотрит исподлобья.

– Давай по порядку. Зачем мне надо пропускать тренировку, и чего это я для тебя Коршуном стал?…

Сумбурный рассказ Вовки озадачил. Если кратко, то на прошлой неделе Чума полностью оправдал своё прозвище и, катаясь на велике, сбил девушку. Ничего страшного: так, пара царапин и порванное в самом неудачном месте платье. Конкретнее, прямо на ж… пониже спины и выше. Он, естественно, сразу извинился и умчал на стальном коне дальше. А вчера вечером к нему домой приехали серьёзные дядьки. Оказалось, что девушка является невестой местного криминального авторитета из молодых – Шнура. Тот, кстати, маг огня D-ранга, вот и решил покрасоваться перед невестой. Вызвал Вовку на дуэль, при свидетелях. С дуэлями у нас всё просто: идёшь на арену, городскую или районную, платишь взнос, зовёшь секунданта, тот с секундантом второй стороны просит одного из арбитров арены проследить за соблюдением правил дуэли.

Так как Вовке только тринадцать лет, никто его не убьёт. Покалечит тоже вряд ли: арбитр не даст. Вот только нет у Вовки секунданта: никто не хочет. Как слышат, с кем дуэль, так сразу куча причин находится. А раз нет секунданта, то не будет и дуэли. А не будет дуэли – Вовке сломают хребет: так пообещал авторитет. Знал ведь, что не будет никакой дуэли.

Поединок надо заявить до двенадцати дня, также надо успеть заплатить взнос, познакомиться с секундантом противника и пригласить арбитра. Эти правила меня заставил заучить Тень ещё до моего дня рождения. Так что не подкопаешься.

– Пойдём, – хлопнул я Вовку по плечу…

Вовка с надеждой посмотрел мне в глаза и робко улыбнулся.

Что там ещё? Я вспоминал всё, что мне рассказывал Тень. Магия допускается в нашем случае любая, кроме летальной. Огнестрельное оружие запрещено. Холодное оружие – до двух единиц у каждого поединщика. Щиты и доспехи запрещены, защитные артефакты – тоже. Вовка у нас ни фига не маг, то есть брать будем пару ножей: если что подлиннее, то он сам себе что-нибудь отчекрыжит.

До половины одиннадцатого успели всё: познакомились с секундантом, неким Петром Коваленко, мрачным чернявым типом со шрамом на горле, подали заявку, оплатили сбор, нашли арбитра. Сама дуэль назначена на пятнадцать ноль-ноль. Заодно узнали, что Шнура зовут Шнуров Роман Андреевич, и он всего на шесть лет старше Вовки.

– Смотри, Вова, вот тебе нож. – Я протянул другу хороший клинок с односторонней заточкой и лезвием около десяти сантиметров, с деревянной ручкой и кожаным шнурком на ней. – Два тебе ни к чему, ты у нас не амбидекстр. Шнурок накинешь на запястье: так не потеряешь. Шпаги и мечи тебе ни к чему: ты ими не умеешь пользоваться. А вот ножом хоть колбасу нарезал. Колоть противника не надо, запястье свернёшь с непривычки. Старайся заходить ближе и резать. Резать будешь всё, до чего дотянешься, руки-ноги в первую очередь. Если дотянешься до корпуса, то старайся вскрыть живот: там достаточно чиркнуть хорошо, чтобы кишки выпали, а там арбитр остановит сразу… Что?

Вовка стоял с выпученными глазами и громко дышал. Лицо его было бледным с каким-то зеленоватым оттенком.

– Вова, ты чего?

– Ты псих, что ли, Макса?! – заорал вдруг Вовка.

– Макс, Вова прав, – прозвучало у меня в голове. – Не забывай, что это тебя я тренирую с малых лет. А Вова – обычный мальчишка. Он не сможет никого порезать или ударить. Его цель – не победить в дуэли, а лечь без серьёзных травм. Вот на что надо делать упор.

– Э-э-э, что-то я да, разогнался…

Но тогда Вовка стопроцентно проиграет. Значит, надо аккуратнее: на целителя денег у нас не хватит. Поэтому Вовке надо лечь сразу, с первого удара. Меняем план…

* * *

В начале третьего я бежал к районной арене. Вовку с утра оставил там, от греха подальше. Мало ли, вдруг его противник решит помешать его явке на арену. Тогда дуэль не состоится, ну а дальше всё по старому сценарию. Не-не, нам такого не надо. Так что Вовка скучает и мандражирует в зале ожидания арены. Я же сбегал домой за своей заначкой. План планом, а услуги целителя Вовке могут понадобиться.

После достижения тринадцати лет я по вечерам подрабатываю ночным курьером. Тень считает, что я должен зарабатывать сам, тем более что посылки и пакеты я разношу бегом на своих двоих. Вот вам и тренировка, и заработок. По странному выверту организма на сон мне необходимо всего четыре-пять часов в сутки. В итоге работу я часто заканчиваю в час-два ночи. Правда, большую часть корреспонденции передаю через охрану, ну да ничего страшного. Кстати, о страшном. После пары встреч с любителями чужих наличных в боковых кармашках моего рюкзака лежат два стальных гладких кастета, а на случай серьёзных проблем на поясе сзади у меня теперь привычно висит складной нож. Оп-па. А вот и неприятности, на которые мне намекала элементарная логика.

Метров за пятьсот до арены меня попытались остановить. Если это подручные Шнура, то какие-то они молодые очень, на вид лет по шестнадцать-восемнадцать, не больше.

– Анализ, – тут же потребовал Тень.

– Трое. По виду – мелкое хулиганье. Обувь обычная, у среднего на толстой подошве, одежда у всех лёгкая, оружия на виду нет, в карманах ничего серьёзного, максимум свинчатка или кастет. Худые, для меня высокие. Руки на виду, пустые. Двигаются медленно. Не бойцы.

– Тормози, малой.

Юные представители криминала отлепились от лавочки и, быстро стреляя глазами по сторонам, направились ко мне. Я перешёл с бега на быстрый шаг.

– Тормози, тебе сказали. – Они разошлись дугой.

– Ты Коршунов? На арену бежишь? – Тот, что в центре, в мятой футболке и светлых брюках, протянул руку в мою сторону. – Да стой, тебе сказали.

Двое остальных, оба в тёмных рубашках и брюках, пока не спешили вмешиваться.

– Девять из десяти, что это от Шнура, – поделился мнением Тень.

– Да уж ясно.

– Убежишь? Эти точно не догонят.

– Не хочу. Да и тренировка какая-никакая.

Даже не ускоряясь, провожу захват руки, приседаю, отправляю в полёт центрового. Вдогонку резко бью костяшками пальцев в почку, болевой шок минут на пять обеспечен. Прыгаю вправо, подсечка, сильный толчок в грудь сверху. «Бух!» – гулко ударился спиной об асфальт молодой бандит. Сознание не потерял, но шевелиться не может, только молча, как рыба, открывает рот. Ну да, воздух из лёгких выбит, а в результате пневмоудара вдохнуть не получается, это на пару минут минимум. Остался последний. Подныриваю под корявый и откровенно слабый замах руки, даже не бью, а почти толкаю напряжёнными пальцами под ложечку. Противник плюхается на пятую точку, хватается руками за живот и хлопает глазами. Оценка: двое не представляют угрозы, третий просто испуган. Хватаю его за ухо и начинаю крутить.

– Кто послал? Быстро говори или глаз выдавлю! – Наклонившись над ним, большим пальцем накрываю глазницу. – Быстро, я сказал!

– Шнур, – пискнул юный бандос.

– Зачем? Отвечай! Быстро! – Опять кручу ухо.

– Да ничё. Мы ж ничё. Просто пояснить. Чтобы не ходил. На арену в смысле. Даже бить не говорил. Так, шугануть, – быстро залопотал паренёк.

– Кхм. Считайте, что пуганули. Просто я боязливый очень. Короче, вы сказали – я услышал. Пока, бандиты!

Срываясь на бег, поправил рюкзак на спине…

* * *

– А я такой – ха-а-а! А он как раз так – у-у-у! – Вовка размахивал руками по принципу ветряной мельницы.

«Интересно, у него итальянцев в роду не было?» – подумал я.

– Ой! – в испуге прижала ладошки ко рту идущая нам навстречу девушка лет пятнадцати.

Ну да, я бы тоже испугался от неожиданности. Вовка-то у нас – красавец! Опухший нос и полное отсутствие волос на голове, в том числе ресниц и бровей. Ну и воспалённая, жирно блестящая, немного покрасневшая кожа головы. Зато жив и, в остальном, полностью здоров! Вспоминая его феерическое выступление, я улыбнулся…

Бой начался ровно в пятнадцать ноль-ноль. Мы с Петром, секундантом Шнурова, проверили поединщиков и их оружие, озвучили стандартные вопросы о примирении без поединка и разошлись каждый в свой сектор. Арбитр также проверил дуэлянтов на запрещённые артефакты и оружие. Затем он объявил начало поединка, и над ареной загудел пузырь защитного купола.

Шнур оказался высоким худощавым блондином с худым, костистым лицом. Он вышел с двумя большими тесаками – абордажные сабли, что ли? Вовка же… Вовка держал в руках пустотелый стальной шест – бо.

Ну, Вова, не подведи! И Чума не подвёл.

Шнур резко встряхнул двумя руками, и по стали коротких абордажных сабель побежал огонь. Вовка сделал два шага назад и выставил шест одним концом вперёд. Шнур прыгнул на Вову и нанёс два удара: обеими руками по очереди. Вовка отпрыгнул назад и немного вбок. Шнур снова попытался сблизиться и нанести несколько ударов горящими клинками. Вовка опять убегал. Парировать удары он и не пытался, только изредка тыкал шестом в сторону головы или живота Шнура, держа того на расстоянии. Каждую паузу Вовка использовал согласно плану: швырял песок арены шестом в сторону Шнурова. Через минуту у Шнура лицо было покрыто песком, в меньшем количестве песок был и в глазах. Последней каплей стало попадание песка бандиту в рот. А вот незачем было его открывать!

Сплюнув смесь песка и слюны, Шнур распсиховался и, наконец, ударил Вовку огненным облаком.

«Ба-бах!» Вокруг Вовки вспыхнуло и сразу потухло пламя.

– Стоп! – прогремел голос арбитра. – Поединок окончен. Победил господин Шнуров!

– А-а-а! – орал Вовка, стоя на коленях и прижимая руки к глазам.

Через две секунды я уже был рядом и аккуратно разводил его руки.

– Моргай! Моргай!

Вовка, с полностью сгоревшими волосами и начинающей краснеть кожей, моргал, глядя мне в лицо.

– Видишь меня?

– Вижу. Что, всё кончилось?

– Да. – И следом уже Петру: – Дуэль окончена. Претензий нет?

Пётр оглянулся на Шнура. Тот недовольно кивнул, резко развернулся и направился к выходу.

– Претензий нет.

Мы с Петром, пожав руки, кивнули друг другу, и я вернулся к Вовке.

Целитель при арене после осмотра Чумы посоветовал намазать кожу мазью от ожогов. От услуги убрать небольшое воспаление сразу мы отказались: ущерба здоровью как такового нет, а эстетика нам не особо важна. Тем более Вовка хотел, чтобы все видели, что он пострадал на дуэли.

– Мальчишка! – хмыкнул Тень.

Что касается нашего плана на поединок, то он был очень прост. Как мы знали, Шнур был слабым магом огня, не выше D-ранга. А значит, полноценных смертельных плетений он применить не мог. Максимум что-то, ошеломляющее ожогом. По условиям дуэли, такого плетения хватило бы, чтобы остановить бой. Получается, самое опасное, что он мог сделать – это нанести рану Вовке оружием. Вовка только подросток, а Шнур, считай, уже взрослый мужчина. Конечно, он выиграет бой на оружии. Нам надо было сделать так, чтобы Шнур применил плетение. Как? Обычно маги довольно вспыльчивы. Если вывести его из себя и не дать ударить, он точно применит магию. Как можно вывести из себя крутого криминального авторитета? Руганью и дурацкими дразнилками? Сомневаюсь. Нужно действие. Так появились лёгкая стальная палка и песок в лицо. Ну а дальше Вове надо было просто быстро бегать и почаще швырять песок в сторону противника…

Мы с пострадавшим, но таким довольным Вовкой зашли в кондитерскую и купили по эклеру. Вовка взял также стакан кефира, а я – клюквенный морс. Заняв столик у окна, мы приступили к перекусу. Вовку всё ещё распирало от эмоций, и он периодически срывался на о-о-очень громкий шёпот.

– Прибавьте, пожалуйста, звук! – недовольно покосившись на нас, попросила одна из посетительниц кондитерской.

По телевизору как раз крутили новости. Одна из продавщиц прибавила громкость.

– Вова, помолчи, – попросил я друга, глядя в телеэкран.

– Предприятие «Гефест» принадлежит клану Щукиных, и поэтому расследованием преступления будет заниматься в большей степени служба безопасности клана. – Миловидная девушка быстро начитывала текст о происшествии. – Но из достоверных источников нам известно, что в результате ограбления есть пострадавшие и даже погибшие. Очевидцы утверждают, что как минимум одна из бухгалтеров фирмы получила огнестрельное ранение, а двое инкассаторов убиты на месте…

– Мама! – тревожно забилось сердце. – Это же она в «Гефесте» работает бухгалтером…

Глава 3

В который уже раз я бросил взгляд на настенные часы, но стрелки продвинулись всего на пять минут. Всего сорок минут, а кажется, что я жду уже целую вечность!

Утром на фирму, где работает мама, совершили налёт какие-то отморозки. Именно сегодня была инкассация по предприятиям клана Щукиных в нашем городе. Конечно же, инкассаторы заехали за наличными и в «Гефест». По закону подлости, мама зачем-то вышла к броневику инкассаторов в тот самый момент, когда налётчики открыли огонь по охране. Водитель и один инкассатор были убиты на месте, ещё один инкассатор находился внутри здания, а мама… Маму ранили в голову, и вот уже два часа, как её оперируют.

Ещё из кондитерской я долго пытался до неё дозвониться, но вместо ответа слышал только женский голос бота: «Абонент не может принять ваш звонок». В итоге я позвонил в «Гефест» и узнал, что пострадавшая – это именно Людмила Гонта, после чего пробил адрес больницы. Чуть позже я примчался сюда и сижу в фойе в ожидании хоть каких-нибудь новостей.

Вовка доехал со мной до клиники и, узнав, что я тут надолго, умчался домой.

– Кто тут к Гонта? – громко спросила молодая медсестра за стойкой регистрации.

Я подошёл.

– Сын? – полуутвердительно спросила она меня.

– Да, – ответил я.

– Операция прошла успешно. Твоя мама пока в реанимации и будет там пару дней точно. Тебя туда не пустят, так что можешь идти домой. Еду тоже не приноси, пока она в реанимации, – разъяснила девушка. – Взрослые родные есть?

Я мотнул головой.

– Можно мне поговорить с её врачом? – посмотрел я в лицо медсестре.

– Нет. У него сейчас уже следующая операция, а потом ещё одна. Не до тебя будет. Да и что ты хочешь услышать? Скажет он тебе то же самое. Приходи завтра. Если будут новости, я или девочки тебе сообщим.

Немного подумав и посоветовавшись с Тенью, я согласился со сказанным и поехал домой.

Операция действительно прошла удачно. Маме удалили пулю, осколки костей черепа и образовавшуюся гематому. Ею занимались хирург и целитель: Щукины не зря оформляют хороший медицинский полис своим работникам. На этом хорошие новости заканчивались. Мама после операции так в сознание и не пришла. Кома. На вопрос о длительности такого состояния в больнице разводили руками. Целители также не могли помочь. Вот если бы переломы, разрыв или отказ работы внутренних органов, или иные травмы, тогда да. А тут здоровье поправили, а вот в себя пациент не приходит. Получается, что мама просто лежит в больнице, организм функционирует, как часы, питание вводится внутривенно и… всё. Человек жив, но…

Чёрт! Ну почему! Почему именно так?! На фоне этой ситуации остро встала проблема финансов. Такой случай, как у нас, полисом не покрывался. Маму ведь не лечили, она просто лежала в палате под наблюдением. Очень нужны были деньги, каждый день. Палата, капельницы, глюкоза, сиделка и так далее. Наших накоплений хватит максимум на месяц. Хорошо ещё, что коллеги с работы собрали и проплатили содержание мамы на четыре недели. Ну и Щукины денег подкинули. Но всё равно проблема финансов была очень острой.

Мозг просто кипел. Разговоры с Тенью почти не прекращались. Перебрали десятки вариантов: от дополнительных подработок и продажи вещей до вербовки в ЧВК и обращения к Коршуновым. В итоге признали нерациональными все варианты, кроме просьбы о помощи у родни по отцу. Хотя и тут Тень был настроен скептически.

Поездка к Коршуновым не задалась с самого начала. Сперва я забыл телефон в прихожей, пришлось возвращаться. Потом до меня докопался подозрительный кондуктор: мол, куда это я без взрослых еду. Показал ему свой идентификатор, полученный в этом году, где чёрным по белому было пропечатано, что мне уже тринадцать лет. Только после этого он от меня отстал. И вишенкой на торте стал отказ отцовой родни встретиться со мной, то есть меня к ним тупо не пустила охрана. Просьбу о встрече я им передал, но один из охранников, вернувшись, процитировал хозяев дома: «У нас нет таких родственников и знакомых».

С гадким и мерзким ощущением на душе я ехал домой. День прошёл впустую. Самый вероятный законный способ найти деньги не сработал. Хотя вероятным он был только на фоне остальных.

Думай, думай, Макс! Денег оставалось меньше, чем на два-три месяца оплаты больницы. Шанс, что мама очнётся раньше, был. А если нет? Школу бросать нельзя. В моём положении это автоматически означает сиротский приют до достижения шестнадцати лет. Оттуда я денег точно не достану. Эх! Был бы я Супером, насколько легче было бы! Но, несмотря на то, что я, по сути, готов – многие годы Тень помогал мне развивать тело особыми тренировками и разум специальными медитациями, – возраст, мой возраст тормозил достижение моей мечты.

Итак, цель: быстро получить на руки большую сумму денег. Сроки: кратчайшие. Возможности: выдающиеся физические способности, скорость реакции, гибкость, ум. Законные способы достижения цели: отсутствуют. Не хотелось лезть в криминал, но…

– Криминал криминалу рознь, – отозвался Тень. – Погоди. Не заморачивайся грабежами и разбоями. Сначала обдумай вот эти слова: промышленный шпионаж.

Точно! Почему я сразу задумался об экспроприации денег, если можно похитить знания? А уже за них получить деньги, фактически заработанные большие деньги. Тем более что в этом случае я буду чист перед законом. Проблемы будут только от служб безопасности предприятий или кланов. Так, где оно? Вот! Схватив сегодняшнюю газету, я, пробежав глазами несколько колонок, нашёл искомое. Бинго!

Я вскочил с дивана и начал быстро расхаживать по комнате, заложив руки за спину. У клана Лисовских сейчас очень большие трения с кланом Степановых. И те, и другие – молодые кланы, поднявшиеся в девятнадцатом – начале двадцатого века на медицине и лекарствах. Сейчас у них идёт фармакологическая гонка, и Лисовские явно отстают. Через три недели клан Степановых проводит в Москве закрытый аукцион по продаже формулы нового препарата от гриппа. Как восторженно пишут газеты, это революционный прорыв, который позволит лечить грипп буквально за два дня. Изобрели и проверили лекарство в лабораториях Степановых, и теперь клан приглашает желающих со всего мира приобрести формулу и рецептуру на аукционе. По слухам, стартовая цена имеет семь нулей после единицы.

Лисовских демонстративно пригласили именным приглашением, и представитель их клана по непонятной причине приехал в Москву за месяц до старта аукциона.

Я сел за компьютер и подключился к сети. Через час встал из-за стола, потянулся и пошёл на кухню.

Утолив жажду, я поставил пустой стакан на стол и подумал: «Интересно, сколько могут заплатить Лисовские за это лекарство?»

* * *

Солнце только начинало свой бесконечный бег по небосклону, но припекать уже начинало ощутимо. Стояла на удивление ясная и тёплая погода, никакой облачной хмури или мелкого дождя, как это показывают в фильмах. Просто образцовая погода для конца апреля. Такой погоды не должно было быть именно сегодня.

Я стоял в окружении редких маминых коллег и неверяще смотрел, как два кладбищенских землекопа в быстром темпе, привычно и споро, сбрасывали землю на опущенный в могилу гроб. Мама. Почти полтора долгих года я ждал, что она откроет глаза, но – увы. Чудес не бывает, и мама тихо умерла, не приходя в сознание.

А ведь я сделал всё, чтобы она жила! На меня нахлынули воспоминания.

Первое же своё дело с лекарством от гриппа я выполнил успешно. Через цепочку удалённых серверов я тогда анонимно вышел на связь с Лисовскими и предложил им формулу и рецептуру Степановых. После проявления интереса к предложению вышел на лабораторию Степановых, она как раз была в Обнинске. Затем вычислил ведущих специалистов, те оказались наёмными работниками, как я и ожидал. Установив их личности, мне пришлось поломать голову, думая, как обойти службу безопасности клана и получить доступ к заведующему лабораторией или к его компьютеру.

Похищать заведующего не хотелось, и это было бы проблемно. Доктор наук Батищев очень серьёзно охранялся круглые сутки. Как это ни странно, но слабее всего защита Батищева была именно в самой лаборатории: там его не охраняли от слова совсем. Видимо, считали, что стандартной охраны лаборатории хватает. Поэтому его личная охрана, доставив его на работу, ожидала за пределами лабораторного комплекса и обычно появлялась только ближе к ночи. Завлаб уходил с работы поздно вечером, в районе девяти, а то и десяти часов обычно самым последним из присутствующих сотрудников. Остальной коллектив расходился по окончании рабочего времени, после пяти часов дня. Лаборатория охранялась днём и ночью, охрана стояла на воротах и на входе в здания. Внутри также хватало охранников. Задача была не проста.

При проникновении в лабораторный комплекс мне помог мой маленький рост. На тот момент мне было тринадцать, но из-за роста давали не больше десяти. Сто двадцать шесть сантиметров – метр с кепкой, как говорили в школе. Так вот, помогли рост и воздуховоды здания. Они, конечно, оказались намного меньше, чем я ожидал, тут кинематограф жестоко обманул. Взрослый, да даже и обычный подросток никак не поместился бы внутри них, но я смог. Тёмный облегающий костюм, скатанная в шапку балаклава, удобные кроссовки на липучках (никаких шнурков!), дышащие перчатки, моток капрона, пара флешек, камера на гибком шнуре и телескопическая дубинка с перцовым баллончиком. Всё это вкупе с моей наглостью позволило мне одному осуществить беспрецедентную кражу данных.

Первый раз у меня ничего не получилось. Нет, я смог перепрыгнуть через кованый забор и попасть в воздуховод, но, как это глупо ни звучит, не нашёл кабинет заведующего. Почему-то в скачанном мной в пожарной инспекции города общем плане комплекса вообще не указывалось расположение воздуховодов, а только их размеры. Так что пришлось запоминать ходы по памяти. Тихо и незаметно я пришёл и так же незаметно ушёл с объекта.

На следующий день мне повезло больше: я нашёл и кабинет, и самого Батищева. Просидев в воздуховоде без воды и еды целых восемь часов прямо над его столом, я смог записать на камеру компьютерные пароли учёного и даже рецептуру лекарства, хоть и в среднем качестве. Уже ночью, после ухода заведующего, я аккуратно спустился в его кабинет и, используя пароли Батищева, просто скопировал все папки, связанные с проектом, на две флешки: мало ли, запас карман не тянет. Далее я выключил компьютер, так же аккуратно забрался в воздуховод и, в очередной раз собрав одеждой всю пыль, прополз по нему к выходу под крышей. Осмотревшись с помощью камеры и никого поблизости не заметив, ваш юный промышленный шпион спокойно перебрался через забор и через двадцать минут уже доставал из спрятанного рюкзака цивильную одежду.

Переодевшись и выхлебав полбутылки воды, я быстрым шагом направлялся домой, на ходу откусывая большие куски от энергетического батончика: есть хотелось неимоверно. В получасе от дома чуть не нарвался на каких-то искателей приключений на свою пятую точку, но физическая форма – наше всё. Поэтому… Поэтому я элементарно убежал от пьяных мужиков.

Проснулся ближе к вечеру. Наверное, сказались общая усталость и нервный стресс. Проверив на дешёвеньком планшете содержимое флешек, я понял, что можно связываться с Лисовскими. Сообщение снова отправил из какого-то компьютерного клуба, используя ВПН и удалённые сервера. Уже на следующий день проверил одноразовый почтовый ящик в другом компьютерном клубе. У конверта входящей почты мигала единичка. Да!

Дело в том, что я отправил Лисовскому только часть файлов с флешки. За полное содержимое я запросил двести тысяч юникойнов – криптовалюты стоимостью ровно тридцать долларов САСШ за койн. Почему цена не в рублях? Потому что официально российские банки не работали с криптой, поэтому курс обмена в полулегальных обнальных конторах мог колебаться от восьмидесяти до сорока рублей за койн в зависимости от того, продаёшь или покупаешь. Это с учётом того, что доллар САСШ стоил два имперских рубля! Но зато криптовалюта не отслеживалась никаким образом, чем и пользовались как преступники, так и теневые дельцы. В Европе и САСШ таких проблем не было, и банки там работали напрямую с юникойном, отсюда твёрдый курс юникойна к доллару.

Так вот, выставленные мною Лисовским условия были просты. Я запрашивал сто тысяч юникойнов авансом. После поступления их на кошелёк, я скидывал им весь массив информации, включающий в себя рецептуру, формулы, результаты исследований, выявленные противопоказания и так далее. После получения ими информации я просил перевести остальные сто тысяч. Учитывая, что на аукционе старт был от десяти миллионов рублей, реальная стоимость лота могла составить и пятьдесят миллионов, и даже больше. Понятное дело, что я рассчитывал только на первый платёж, но запроси я у Лисовских всего сто тысяч и вперёд – не факт, что получил бы более половины от них. Так что…

Когда я проверил анонимный кошелёк, моё настроение резко пошло вверх: деньги пришли, все сто тысяч. Через двадцать минут поездки на такси я уже скидывал почту с планшета, используя все способы сохранения анонимности, через открытый вайфай какой-то кафешки. Через час планшет догорал за городом в костре, в который один скромный подросток подливал розжиг для углей.

Каково же было моё удивление, когда тем же вечером, зайдя в кошелёк с целью перекинуть средства через цепочку адресов, я увидел там не сто, а триста тысяч юникойнов. Да ладно! С чего бы это Лисовским докидывать мне остаток, да ещё и вдвое больше оговоренного? Подумав и посоветовавшись с Тенью, я отправился в очередной круглосуточный компьютерный клуб. Проверив известный Лисовским адрес, я увидел новое письмо. В нём анонимного продавца просили уничтожить свои экземпляры данных из лаборатории и в качестве жеста доброй воли предлагали принять остаток суммы и аванс на случай будущих услуг. Там же прилагался электронный адрес связного, которому просили скинуть новый адрес для связи.

Так я начал работать с Божечки-Кошечки. До сих пор не знаю, мужчина это или женщина, один это человек или коллектив, но связи у… пусть будет неё – почему-то хотелось, чтобы это была молодая девушка, желательно красивая, – имелись со многими корпорациями и концернами. С тех пор мне периодически предлагали разные контракты. Многие из них мне не подходили: расстояния, другие страны, языки и куча других причин мешали выполнению заказов или сохранению инкогнито. Но тем не менее ещё пять закрытых контрактов на моём счету уже были…

Обналичив малую часть своего первого гонорара, я нанял трёх сиделок для матери. Одна из них потом ушла, но до самой… самого маминого ухода круглые сутки за ней ухаживали.

Невидящими глазами я смотрел в никуда. В голове билась мысль: «Я старался, мама». Я высыпал ещё одну горсть земли на увеличивающийся холмик, резко развернулся и двинулся к выходу с кладбища…

Глава 4

В строгом аскетизме кабинета как будто физически ощущалось само время. Время, потраченное на то, чтобы с любовью подобрать картины нужной тематики к деревянному бюро и тяжёлому, дубовому столу восемнадцатого века. Навощённый паркет гордо просвечивал старыми буковыми плашками, а продавленные, но такие уютные кресла, казалось, приглашали – нет, не сесть, а упасть всем весом и раскинуться в них, давая отдых ногам и шее. Большой металлический несгораемый шкаф был явно данью традициям. Замок его, с маленьким штурвалом на дверце, уже давно не был проблемой для современных взломщиков, но откуда тут взяться взломщикам? Для этого мифическим злоумышленникам пришлось бы одолеть два круга охраны и, наконец, самого хозяина кабинета. А это, пожалуй, было бы не легче, чем… Ну да не будем петь оды владельцу этого, дышащего патриархальным уютом, кабинета. Лучше обратим внимание на происходящее в комнате.

– Ну, рассказывай, сын, – тяжело уронил старший из двух собеседников. – Что там опять Юлька натворила?

– Да что рассказывать? – вздохнул тот, что помладше. – Растёт внучка твоя. Вот уже и пятнадцать. Сила, опять же…

– Ты давай рассказывай, чем она в Балашихе отличилась, а не вздыхай. Вздыхать и я могу. А то, что подросла кобылка, я и без тебя знаю! – не дал уйти от темы отец.

– Да что там рассказывать? – Сын осёкся, заметив, что брови отца начали сходиться к переносице. – Мальчик ей один нравится. А он знать не знает об этом и с её одноклассницей в кафе пошёл. Да… Ну, а Юля случайно или нет, не знаю, в этом кафе в Балашихе их и встретила… Говорю же, Сила у неё тоже подросла. Как бы не до ранга В. Вот, наверное, на эмоциях и…

– И вызвала колебания почвы, эквивалентные землетрясению в шесть баллов на площади около пятисот квадратных метров? И нанесла повреждения несущим конструкциям пятиэтажного здания? И причинила физический вред здоровью десятка людей? – зачитал отец текст с записки от службы безопасности.

Он поднял глаза от бумаги на сына и грубо произнёс:

– Мне насрать на здоровье и ущерб посторонних людей, оплатим всё с запасом, никто и не пикнет. Но моя внучка вторые сутки лежит без памяти, потому что потратила свой резерв Силы до донышка! Это так ты её учил?!

Хозяин кабинета резко оттолкнулся руками от подлокотника кресла, встал и подошёл к окну. Взгляд его скользил по зелёным насаждениям во дворе, но спокойствия не прибавлялось.

– С Юлей всё в порядке. Сегодня-завтра она придёт в себя, просто перенапряглась. Ты же знаешь, что при перерасходе Силы человек получает истощение, вызывающее потерю сознания и слабость. Наши целители постоянно отслеживают её состояние. Она просто спит, – мягко проговорил ему в спину сын.

– Отойдёт – чтобы духу её в Балашихе не было! – рубанул отец. – Переведёшь её… Вон в Обнинск. Пусть там доучивается. У нас там как раз доходный дом в эксплуатацию запустили. Вот пусть и поживёт там, поближе к простым смертным. Выдели для неё пару квартир, пропесочь местную охрану. Да, и наставника ей надо поменять. Не дело это, так с Силой не рассчитывать. Пускай больше учится контролю… – И добавил после паузы: – Заеду к вам на днях. Сам с внучей поговорю.

– Хорошо, отец, – покладисто согласился сын.

* * *

Телевизор нудно гундел новостным блоком. Вникать в монотонный текст новостей не хотелось. К шуму телевизора добавилось гудение большой мухи, непонятно как залетевшей в спальню: окна были закрыты. Жужжание раздражало все больше. Большеглазая девушка лет шестнадцати с точёными чертами лица и тонкими бровями вразлёт под угольно-черным каре волос отпихнула ногами одеяло и резко села в кровати.

Поймав глазами вредное насекомое, Юля прищурилась, и окаменевшая муха камнем (вот же тавтология получилась) упала на пол, разбившись насмерть.

– Фух, – откинулась девушка на подушку. По спине прошла волна жара.

– Это что тут такое? – В спальню ворвалась сердитая женщина, симпатичная, на вид лет тридцати или, может быть, чуть больше, в зауженной зелёной юбке, кремовой блузке и очках в крупной оправе. – Тебе нельзя использовать Силу! Минимум неделю ещё! Пфф, – фыркнула она в чёлку.

– Ну, Ма-а-аша! – протянула Юля.

– Не Маша, а Мария Васильевна! – поправила та девушку. – И нельзя – значит нельзя!

– Вредина, – вполголоса буркнула Юля.

– Я всё слышу!

– Бука, – ещё тише прошептала девушка.

– Юная леди! Если вы полностью здоровы, то вам, как хорошо отдохнувшей, полной сил наследнице клана Лопухиных, надлежит упорно заниматься с наставником. Как сказал ваш батюшка и родитель, контроль Силы – это то, что вы должны будете показать уже через два месяца занятий. Если, конечно, вы не горите желанием обновить знакомство ваших ягодиц с кожаным дедовским ремнём. Так что либо вы соблюдаете режим, либо – вперёд и с песней на занятия. Новый наставник прибыл ещё вчера и с удовольствием приступит к вашему обучению.

– Не надо на меня сверкать своими очками! Всё равно они у тебя для красоты. Стекла там простые, без диоптриев, я же знаю. Ладно. Будет тебе режим. – Юля натянула покрывало до подбородка. – А контроль у меня хороший. Просто меня Светка выбесила. Сидит такая с Лёнькой и ложечкой ему мороженое в рот запихивает: «Ах, попробуй, с шоколадным сиропом вкуснее». Коза! А он, как телок, рот открывает.

– Правильно говорить не «диоптриев», а «диоптрий»! Ох, Юлька, дался тебе этот Лёня? Да у тебя таких Лёнь ещё столько встретится в жизни – устанешь считать! Да и видела я его. Мордашка смазливая, а так – ни о чём мальчик. Ни рода-племени, ни ума, ни характера. Ты бы сама в нём через месяц максимум разочаровалась, – улыбнулась Мария Васильевна. – Поверь, племяшка, тебе нужен совсем другой типаж мужчины: сильный, упорный, твёрдый, как скала. Другой тебя не объездит.

– Ты так говоришь, как будто я лошадь какая, – надулась Юля.

– Лошадь не лошадь, но норов твой никуда не денешь. Больно ты у нас балованная. – Тётка потрепала волосы девушке.

– Так. Всё, Маш. Я спать, – обиженно повернулась на бок Юля. – Сама сказала, у меня режим.

– Ладно. Спи. – Мария направилась к выходу из спальни, но в дверях обернулась. – Кстати, на следующей неделе ты переезжаешь в Обнинск. Из поместья с тобой поедут только новый наставник и я в качестве компаньонки. Раз считаешь себя взрослой, то будет тебе взрослая жизнь.

Тётя вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, а Юля и в самом деле стала проваливаться в сон. На грани сна и яви ещё подумала: «А Лёнька, и правда, дурак. Зачем он мне сдался? Вот приеду в Обнинск – найду себе мальчика в сто раз лучше. А Лёньку пусть Светка забирает. Кривоногая». С такими мыслями Юля заснула.

* * *

Такси подъехало к пятиэтажному зданию новой постройки.

– Приехали, начальник, – повернулся ко мне водитель.

– Хорошо, – кивнул я и, оставив плату, вышел из автомобиля.

Охранник на входе здания наклонил голову к рации и что-то сказал в микрофон. «Предупреждает о прибытии начальства», – подумал я.

Несмотря на каникулы после окончания девятого, предпоследнего, а для кого-то и последнего, класса, отдыха у меня не получалось. К этому времени я был вынужден заниматься службой такси в городе и фабрикой по пошиву одежды и обуви. А что поделать? Я же их собственник. Как так получилось? Ну…

Продав часть криптовалюты, я получил в своё распоряжение солидные суммы. Поразмыслив и посоветовавшись с Тенью, приобрёл сначала одну, а затем ещё две фирмы такси в Обнинске. Теперь любой таксомотор в городе работал на меня. Преобразовав все три фирмочки в одно ЗАО «Стрела», я оказался единственным держателем акций предприятия. Сейчас директор объединённого предприятия помимо зарплаты имеет три процента акций для большей заинтересованности в результатах своей работы. Услуги такси в городе стали более доступны за счёт того, что по факту на весь город работала единая служба такси. При этом одновременно обрабатывали звонки сразу четыре диспетчера. Сейчас вообще писалось приложение для мобильных телефонов по заказу нашей фирмы, «Быстротакси» будет называться, к следующему месяцу уже должны тестировать. Вот такая таксомоторная монополия в рамках отдельно взятого населённого пункта получилась.

Свободных денег оставалось ещё достаточно, и тут помогли знания второго Макса – Тени. Оказалось, в его прежнем мире очень популярна была такая одежда, как джинсы, – штаны из грубой ткани. Помимо самих штанов популярны были и пиджаки, и рубашки из той же, нарочито грубой ткани. У нас же эта ткань использовалась в основном для пошива тентов, рюкзаков и тому подобного. Но шить из неё одежду? Такого никому и в голову не приходило.

В общем, я решил плотно заняться лёгкой промышленностью. Пришлось съездить в Москву и нанять там хороших юристов. Теперь джинсовые штаны, шорты, юбки, сарафаны, рубашки, костюмы были запатентованы на моё имя. Никаких юридических лиц. Только Коршунов Максимилиан Алексеевич. Ближайшие пятьдесят лет без меня никто не мог их производить, если не хотел получить очень серьёзные проблемы.