Корона - Кира Касс - E-Book

Корона E-Book

Кира Касс

0,0

Beschreibung

"Корона" — это удивительно романтичная и последняя книга в серии "Отбор". Идлин соглашается снова устроить Отбор только для того, чтобы отвлечь внимание подданных, ведь, по ее мнению, найти среди тридцати пяти незнакомых юношей настоящую любовь невозможно. Довольно быстро и достаточно жестко принцесса избавляется от большинства претендентов на ее руку и корону. Однако из-за событий во дворце Идлин оказывается в центре внимания, ее решения ожидает вся страна. Даже если она не найдет настоящую любовь, как сумели найти ее родители, Идлин должна сделать свой выбор. Но порой сердце способно удивить вас… Впервые на русском языке!

Sie lesen das E-Book in den Legimi-Apps auf:

Android
iOS
von Legimi
zertifizierten E-Readern
Kindle™-E-Readern
(für ausgewählte Pakete)

Seitenzahl: 308

Das E-Book (TTS) können Sie hören im Abo „Legimi Premium” in Legimi-Apps auf:

Android
iOS
Bewertungen
0,0
0
0
0
0
0
Mehr Informationen
Mehr Informationen
Legimi prüft nicht, ob Rezensionen von Nutzern stammen, die den betreffenden Titel tatsächlich gekauft oder gelesen/gehört haben. Wir entfernen aber gefälschte Rezensionen.



Содержание

Корона
Выходные сведения
Посвящение
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Эпилог
Благодарности

Kiera Cass

THE CROWN

Copyright © 2016 by Kiera Cass

All rights reserved

Перевод с английского ОльгиАлександровой

Серийное оформление Ильи Кучмы

Оформление обложки Виктории Манацковой

Касс К.

Корона: роман / Кира Касс ; пер. с англ.О.Александровой.— СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2016.(Lady Fantasy).

ISBN978-5-389-12429-5

16+

«Корона» — это удивительно романтичная и последняя книга в серии «Отбор».

Идлин соглашается снова устроить Отбор только для того, чтобы отвлечь внимание подданных, ведь, по ее мнению, найти среди тридцати пяти незнакомых юношей настоящую любовь невозможно. Довольно быстро и достаточно жестко принцесса избавляется от большинства претендентов на ее руку и корону. Однако из-за событий во дворце Идлин оказывается в центревнимания, ее решения ожидает вся страна. Даже если она ненайдет настоящую любовь, как сумели найти ее родители, Идлин должна сделать свой выбор. Но порой сердце способно удивить вас...

Впервые на русском языке!

© О. Александрова, перевод, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016 Издательство АЗБУКА®

Посвящается Гайдену и Зузу, моим лучшим маленьким героям

Глава 1

— Мне очень жаль, — сказала я, морально приготовившись к неизбежному.

Когда начался Отбор, я знала: в конце концов мне придется расстаться с десятками Избранных, хотя многие из них еще явно не готовы покинуть сцену. Однако за прошедшие несколько недель я успела по достоинству оценить доброту, ум и великодушие некоторых претендентов, и процедура столь массового отсева буквально разрывала мне сердце.

Они были мне верны, а я их предала. Но отсев станет реальным лишь после того, как об этом объявят на всю страну, и всем им придется дождаться официального заявления.

— Я понимаю, что это кардинальная мера, но, учитывая слабое здоровье моей матери, отец возложил на меня еще больше обязанностей, и внутренний голос подсказывает мне, что единственный способ справиться с ними — ускорить процесс Отбора.

— А как себя чувствует королева? — осторожно спросил Хейл.

Я горестно вздохнула:

— Она плохо... очень плохо выглядит.

Папа не хотел меня к ней пускать, но я все-таки уломала его. Я поняла его сомнения, едва переступив порог маминой комнаты. Мама спала, установленный рядом монитор показывал слабый сердечный ритм. Она только что перенесла тяжелейшую операцию, во время которой докторам пришлось заменить вену в груди на вену, извлеченную из ноги.

Один из докторов сказал, что они едва не потеряли больную, но все же сумели вернуть к жизни. Я села возле мамы, взяла за руку. Глупо, конечно, но я специально ссутулилась в наивной надежде, что мама очнется и велит мне выпрямиться. Но чуда не произошло.

— Однако она пока жива. А вот мой папа... он...

Рауль успокаивающе положил мне руку на плечо:

— Не волнуйтесь, ваше высочество. Мы всё понимаем.

Я обвела глазами парней, на секунду задержав взглядна каждом, чтобы сохранить в памяти их облик.

— Кстати, для сведения, я вас ужасно боялась, — призналась я под сдержанные смешки Избранных. —Спасибо большое, что рискнули испытать судьбу и проявили себя как настоящие джентльмены.

Внезапно появившийся гвардеец деликатно откашлялся, стараясь привлечь мое внимание:

— Простите, миледи, но пора начинать передачу. Съемочная группа хочет проверить... э-э-э... — Он неуверенно помахал рукой. — Прическу и все такое.

— Благодарю. Еще одна секунда — и я в их распоряжении. — Когда гвардеец ушел, я снова обратилась к мальчикам: — Надеюсь, вы извините меня за это групповое прощание. И я хочу пожелать вам счастья и удачи в будущем.

Когда я покидала Мужскую гостиную, мне вслед донеслись произнесенные хором тихие слова прощания. Закрыв за собой дверь, я сделала глубокий вдох и внутренне собралась.Ты — Идлин Шрив, и в мире нет никого — буквально никого — могущественнее тебя.

Во дворце царила зловещая тишина. А ведь еще совсем недавно мама со своими придворными дамами весело сновали туда-сюда, и заливистый смех моего брата Арена эхом разносился по широким коридорам. Нет, верно говорят люди: имеешь — не жалеешь, потеряешь — плачешь.

Я расправила плечи и решительно направилась в студию.

— Ваше высочество. — Придворные приветствовали меня, дамы приседали в реверансе и уступали мне дорогу, смущенно отводя глаза — то ли из сочувствия, то ли потому, что уже знали, чему будет посвящена программа «Вестей».

— Ой, — поморщилась я, посмотрев в зеркало. — Лицо немного блестит. Не могли бы вы...

— Конечно, ваше высочество. — Девушка припудрила мне щеки и лоб.

Я поправила высокий кружевной воротник платья. Когда я одевалась сегодня утром, то черный цвет показался мне наиболее уместным, если учесть общее настроение во дворце, но сейчас меня вдруг одолели сомнения.

— Я выгляжу слишком серьезно, — посетовала я. — Не респектабельно серьезно, а озабоченно серьезно. Нет, это никуда не годится.

— Вы прекрасно выглядите, миледи. — Гримерша подкрасила мне губы более яркой помадой. — Совсем как ваша матушка.

— Вовсе нет. — Я грустно вздохнула. — И волосы, и кожа, и глаза совершенно другие.

— Я не это имела в виду. — Девушка, этакая сдобная пышечка, с копной падающих на лоб непослушных кудряшек, застыла и посмотрела на мое отражение в зеркале. — Взять, к примеру, ваши глаза. Пусть они другого цвета, но взгляд такой же решительный, как у нее. А ваши губы! Вы улыбаетесь точь-в-точь как она. Не менее обворожительно. Да, я знаю, мастью вы пошли в бабушку, и тем не менее вы очень похожи на вашу маму.

Бросив взгляд в зеркало, я убедилась в том, что она права. И мне в этот, не самый веселый, момент своей жизни вдруг стало не так одиноко.

— Спасибо. Мне было приятно это слышать.

— Миледи, мы все молимся за нее. Она стойкий оловянный солдатик.

— Да, она такая. — Несмотря на мрачное настроение, я не смогла сдержать улыбку.

— Две минуты! — крикнул помощник режиссера.

Я одернула платье, пригладила волосы и вышла на устланную коврами сцену. В студии было холоднее обычного, и, пока я шла к своему месту возле подиума, моя кожа моментально покрылась мурашками.

Гаврил, одетый немного неформально, но элегантно, сочувственно мне улыбнулся:

— Вы уверены, что хотите пройти через все это? Я с радостью избавлю вас от столь тягостной процедуры и сам сообщу новости.

— Благодарю, но, по-моему, я должна сделать это лично.

— Ну тогда ладно. Как у нее дела?

— Час назад все вроде бы было нормально. Доктора держат ее в состоянии сна, чтобы она быстрее поправлялась, но вид у нее измученный. — Я на секунду закрыла глаза. — Простите. Я дошла до точки. Но, в отличие от папы, пока держусь.

Гаврил покачал головой:

— Впервые встречаю человека, который так тяжело переживает болезнь жены. Но с первого момента их встречи она стала для него буквально центром мироздания.

Я вспомнила прошлую ночь, фотографии на стене их спальни и тщательно перебрала в памяти подробности их знакомства, которые они лишь недавно обнародовали. У меня до сих пор не укладывалось в голове, стоило ли отчаянно бороться за свою любовь, преодолевать множество препятствий, чтобы потом из-за нее же проклятой лишиться последних сил.

— Гаврил, вы ведь там были. И видели их Отбор, — неуверенно начала я. — Неужели это действительно работает? И как?

— Ваш Отбор — третий на моей памяти, но я до сих пор не могу объяснить, как все работает, как в этой лотерее можно вытянуть счастливый билет и найти родную тебе душу. Но я вам вот что скажу. Я не слишком жаловал вашего дедушку, однако справедливости ради стоит заметить, что он боготворил свою королеву. И если с другими он обходился сурово и круто, то ее он всегда носил на руках. Она помогла ему раскрыть себя с лучшей стороны, это все, что я могу сказать... Одним словом, он сделал правильный выбор.

Я задумчиво сощурилась, пытаясь понять, почему Гаврил чего-то недоговаривает. Да, я знала, что дедушка твердой рукой правил страной, но, если хорошенько подумать, этим мои знания и ограничивались. Папа никогда особо не распространялся о своем отце, а мне гораздо интереснее было слушать про бабушку.

— А ваш отец? Сомневаюсь, что он поначалу четко представлял, кого собственно хочет найти. Если честно, то же можно сказать и о вашей матушке. Но она ему во всех отношениях идеально подходила. И окружающие это заметили даже раньше их.

— Неужели? — удивилась я. — Они не понимали?

Гаврил скорчил гримасу:

— Честно признаться, в этом она не одинока. — Он бросил на меня многозначительный взгляд. — Похоже, это ваша фамильная черта.

— Гаврил, вы один из тех немногих людей, комуя могу довериться. Видите ли, дело даже не в том, что я сама не знаю, кого именно ищу. А скорее, в том, что я еще не готова кого-то искать.

— Вот и я удивлялся...

— Но сейчас я здесь.

— Совершенно одна и без моральной поддержки. Но если вы захотите продолжить Отбор, хотя после вчерашних событий никто не стал бы вас осуждать, если бы вы отказались, то решение целиком и полностью ляжет на вас.

— Знаю. Поэтому мне так страшно.

— Десять секунд! — крикнул помощник режиссера.

Гаврил похлопал меня по руке:

— Я всегда к вашим услугам, ваше высочество.

— Благодарю.

Я расправила плечи перед камерой, где уже замигала красная лампочка, и постаралась принять спокойный вид.

— Доброе утро, жители Иллеа. Я, принцесса Идлин Шрив, хочу ознакомить вас с последними событиями, произошедшими в королевской семье. Начнем с хороших новостей. — Я попыталась улыбнуться, честно попыталась, но единственное, о чем я могла думать, — это о том, какой одинокой я себя чувствовала. — Мой возлюбленный брат, принц Арен Шрив, сочетался узами брака с французской принцессой Камиллой де Советер. И хотя столь скоропалительный брак стал для нас некоторой неожиданностью, это нисколько не умаляет нашей радости за счастливую чету. Надеюсь, вы присоединитесь ко мне и пожелаете им счастья в личной жизни. — Тут я сделала паузу. Идлин, ты сможешь. — А теперь — к печальным новостям. Прошлой ночью моя мать, Америка Шрив, королева Иллеа, перенесла обширный инфаркт. — Я замолчала. Слова застревали в горле, мне было все труднее и труднее говорить. — Она в критическом состоянии и под постоянным медицинским наблюдением. Прошу вас, помо... — Я поднесла руку ко рту. Еще немножко — и я разрыдаюсь. Потеряю контроль на глазах у всей страны. Но, учитывая все то, что, если верить Арену, люди думают обо мне, я решительно не могла допустить, чтобы они сочли меня еще и слабой. Нет, я нужна маме. Нужна папе. И в определенной степени — своей стране тоже. Я не имела права их разочаровывать. Мужественно сглотнув слезы, я продолжила: — Пожалуйста, помолитесь о ее скорейшем выздоровлении, ведь мы все обожаем королеву и нуждаемся в ее чутком руководстве. — Я перевела дух. Единственный способ спокойно перейти к следующему пункту повестки дня. Вдох — выдох. — Моя матушка с большим уважением относилась к процедуре Отбора, ибо, как вам всем хорошо известно, именно Отбор положил начало их долгому и счастливому браку с отцом. Поэтому в дань уважения моей дорогой матушке я решила исполнить ее горячее желание и продолжить свой собственный Отбор. Однако, учитывая невероятное напряжение, в котором последние сутки находятся все обитатели дворца, я решила, что будет разумнее сократить число претендентов, оставив лишь Элиту. В свое время мой отец из-за непредвиденных обстоятельств сократил число Избранных до шести человек вместо десяти, и сегодня я хочу последовать его примеру. Участие в Отборе продолжат следующие шесть джентльменов: сэр Ганнер Крофт, сэр Кайл Вудворк, сэр Ин Кейбл, сэр Хейл Гарнер, сэр Фокс Уэсли и сэр Генри Йакоппи.

Назвав их имена, я неожиданно почувствовала странное успокоение. Я знала, как они сейчас горды и счастливы, и лучи их радости согревали меня даже на расстоянии.

Похоже, дело почти сделано. Теперь все знают, что Арен уехал, что мама лежит при смерти, но Отбор тем не менее продолжится. Оставалась только одна новость, которую я оставила на закуску. Да и вообще, мне было безумно страшно. Благодаря Арену я точно знала, что думают обо мне наши подданные. Ну и какого ответа мне стоит ждать?

— В связи с тяжелым состоянием жены мой отец, Максон Шрив, принял решение оставаться у ее постели. — Ну вот и все. — И назначил меня регентшей до тех пор, пока он не сможет вернуться к исполнению своих королевских обязанностей. Таким образом, до получения приказа о прекращении моих полномочий я буду заниматься всеми государственными делами. Я с тяжелым сердцем возлагаю на себя это почетное бремя, однако счастлива, что могу дать родителям возможность получить передышку. По мере поступления новой информации все жители королевства будут своевременно извещены. Благодарю за внимание, и хорошего вам дня.

Камеры потухли, и я, сойдя со сцены, опустилась на один из стульев, предназначенных для королевской семьи. Ужасно кружилась голова, и, будь у меня такая возможность, я просидела бы здесь несколько часов, чтобы прийти в себя, но дела не могли ждать. В первую очередь следовало проверить, как там родители, а затем приступить к работе. Кроме того, надо было непременно встретиться с Элитой.

Когда я направилась к выходу, путь мне преградила компания парней. Ближе всех ко мне стоял Хейл. Просияв, он протянул мне цветок:

— Это вам.

Оглядев ребят, я поняла, что каждый из них держит в руках по цветку, некоторые цветы были вырваны прямо с корнями. Похоже, услышав свои имена, они из Мужской гостиной бросились в сад, а оттуда пришли прямо сюда.

— Нет, ну надо же быть такими идиотами, — вздохнула я. — Спасибо большое.

Я взяла цветок и обняла Хейла.

— Ведь я обещал каждый день чем-нибудь вас удивлять, — прошептал он. — Но если пожелаете, я могу удвоить усилия.

Я обняла его еще крепче:

— Спасибо.

Ин был следующим, и хотя мы обнимались с ним лишь для постановочных фото нашего свидания, у меня неожиданно появилось желание прижать его к себе.

— Что-то подсказывает мне, что тебя втянули в эту авантюру, — промурлыкала я.

— Я взял цветок из вазы в холле. Только не выдавайте меня слугам. — Я похлопала его по спине, и он, ответив мне тем же, добавил: — У нее все будет в порядке. И у вас тоже.

Кайл, успевший поранить руку шипом, неловко отставил палец в сторону, чтобы, не дай бог, не закапать меня кровью. Я не выдержала и улыбнулась.

— Желаю вам как можно больше улыбок! — сказал Генри, и я добавила его цветок к своему растрепанному букету.

— Хорошо-хорошо, — кивнула я, и он рассмеялся.

Даже Эрик принес мне цветок.

— Но это же простой одуванчик, — хмыкнула я.

— Ну и что, — пожал он плечами. — Кто-то видит сорняк, а кто-то цветок. Зависит от того, как посмотреть.

Я закинула руки ему на плечи, и он, явно смущенный тем, что его приравняли к остальным, растерянно оглянулся на своих товарищей.

Фокс сжимал в руке сразу три цветка:

— Не смог выбрать, какой лучше.

— Они все прекрасны. Благодарю, — улыбнулась я.

Объятие Фокса оказалось неожиданно крепким, словно он нуждался в поддержке больше других. Погладив его по плечу, я бросила взгляд на свою Элиту.

Да, весь этот процесс по-прежнему казался мне лишенным смысла, однако теперь я понимала, как он работает, как заставляет немножко быстрее биться сердце. И у меня в душе вдруг затеплилась надежда, что в один прекрасный день долг и любовь пересекутся и я наконец обрету свое счастье.

Глава 2

Мамины руки казались такими мягкими, а кожа — тонкой, как бумага. Мне на ум невольно пришла поговорка, что вода камень точит. Я улыбнулась. Похоже, мама в свое время была твердым камешком.

— А ты когда-нибудь была неправа? — поинтересовалась я. — Говорила нехорошие слова, делала нехорошие вещи?

Я ждала ответа, но слышала лишь жужжание аппаратуры и пощелкивание монитора.

— Ну, вы ведь с папой иногда цапались, значит и ты иногда ошибалась? — Я крепче сжала ее руку, пытаясь согреть своим теплом. — Знаешь, я сделала несколько объявлений. Теперь все знают, что Арен женился, что ты немного... нездорова. И уменьшила число Избранных до шести. Я понимаю, это кардинальная мера, но папа сказал, что все нормально и он в свое время сделал то же самое. — Я вздохнула. — Однако, как ни крути, похоже, люди все равно будут мной недовольны.

Я сглотнула слезы, чтобы мама, не дай бог, не почувствовала, как мне страшно. По мнению докторов, инфаркт, скорее всего, был спровоцирован шоком от внезапного отъезда Арена, и все же я постоянно задавала себе вопрос: не было ли в маминой болезни и моей вины? Ведь я постоянно вымещала на ней свое недовольство. Наверное, вот так день за днем можно травить человека малыми дозами яда, но обнаружится все только тогда, когда последствия станут необратимыми.

— Так или иначе, как только вернется папа, я планирую собрать наших советников. Папа уверяет, что этосовсем не трудно. Если честно, то, по-моему, тяжелее всего сейчас приходится генералу Леджеру. Ведь ему надо заставить папу, который не отходит от твоей постели, хоть немного поесть. Однако генерал проявилзавидную настойчивость, и папа в конце концов сдался.Я рада, что он здесь. Я имею в виду генерала Леджера. У меня словно появился второй отец. — Я чуть сильнее сжала ее руку и наклонилась пониже. — Но, пожалуйста, не заставляй меня искать вторых родителей, хорошо? Ты мне по-прежнему очень нужна. И мальчикам ты тоже нужна. А наш бедный папочка... У меня такое чувство, что он не перенесет твоего ухода. Так что, когда настанет пора просыпаться, возвращайся обратно, договорились?

Я ждала, что она дернет уголком рта или пошевелит пальцами, даст хоть какой-нибудь знак, что слышит меня. Ничего.

Но тут в комнату вихрем ворвался отец, а следом появился генерал Леджер. Я поспешно утерла слезы. Надеюсь, никто ничего не заметил.

— Вот видите, — обратился к отцу генерал Леджер, — ее состояние стабильно. Если бы что-нибудь изменилось, сюда бы сбежались все доктора.

— И тем не менее я предпочитаю быть здесь, — отрезал отец.

— Папа, тебя не было меньше десяти минут. Ты хоть успел поесть?

— Успел. Аспен, скажи ей.

— Если это можно назвать едой, — сокрушенно вздохнул генерал Леджер.

Отец наградил его взглядом, способным привести в трепет кого угодно, но только не генерала Леджера.

— Ладно, если вы отказываетесь уходить, попробую как-нибудь пронести сюда еду, — улыбнулся генерал.

— Ты там присматривай за моей девочкой, — кивнул папа.

— Будет сделано. — Генерал Леджер подмигнул мне, и я вышла вслед за ним из комнаты, уже в дверях оглянувшись на маму.

Она все еще спала.

В коридоре генерал протянул мне руку:

— Вы готовы, моя без пяти минут королева?

Я взяла его под руку и с улыбкой сказала:

— Нет. Но надо идти.

По дороге в зал для совещаний я едва не попросила генерала Леджера сделать еще один круг по этажу. День выдался насыщенным, и я вдруг засомневалась, что выдержу дополнительную нагрузку.

Чепуха, одернула я себя.Ты сто раз сидела на этих совещаниях. И твои мысли всегда совпадали с тем, что говорил папа. Конечно, ты впервые будешь вести столь высокое собрание, но это в любом случае рано или поздно должно было произойти. Да и вообще, господи боже мой,сегодня никто из советников не будет на тебя наезжать,ведь у твоей матери только что случился инфаркт.

Я демонстративно распахнула дверь, генерал Леджер прикрывал меня с тыла. И я принялась старательно кивать каждому, мимо кого в данный момент проходила. Сэр Эндрюс, сэр Кодли, мистер Расмус и еще несколько человек, которых я знала уже много-много лет, заняли свои места, с бумагой и ручками наготове. Леди Брайс с гордостью следила за тем, как я направляюсь к папиному креслу. Впрочем, так же как и генерал Леджер, устроившийся рядом с ней.

— Доброе утро. — Я села во главе стола, бросив взгляд на лежавшую передо мной тонкую папку.

Повестка дня, слава богу, оказалась не слишком насыщенной.

— Как себя чувствует ваша матушка? — спросила леди Брайс.

Пожалуй, стоило заранее написать ответ на специальной табличке, чтобы не повторять одно и то же, как попугай.

— Она все еще спит. Не знаю, насколько критично ее состояние на данный момент, но папа не отходит от ее постели. Если произойдут какие-либо изменения, мы непременно об этом сообщим.

Леди Брайс грустно улыбнулась:

— Не сомневаюсь, что она поправится. Она у нас крепкий орешек.

Мне с трудом удалось скрыть удивление. Надо же,я и представить не могла, что леди Брайс так хорошо знает маму. По правде говоря, мне практически ничего не было известно о леди Брайс, но меня подкупил ее искренний тон. И мне стало легче при мысли о том, что в этот ответственный момент она сидит рядом со мной.

— Ладно, давайте начнем, — кивнула я. — Чтобы можно было сообщить маме, что мой первый день нановом рабочем месте прошел более-менее продуктивно.

По комнате пронеслись сдержанные смешки, но мояулыбка сразу увяла, как только я прочитала первую страницу лежавшего передо мной текста.

— Надеюсь, это шутка, — сухо обронила я.

— Нет, ваше высочество.

Я перевела взгляд на сэра Кодли.

— По нашему мнению, это был целенаправленный шаг для ослабления Иллеа, а поскольку ни король, ни королева не дали согласия, Франция решила похитить вашего брата. Этот брак попахивает предательством, поэтому у нас не остается иного выбора, как объявить войну.

— Сэр, уверяю вас, тут нет никакого предательства. Камилла — весьма здравомыслящая девушка. —Хотя, если честно, это признание далось мне с трудом. —А вот Арен у нас — романтическая натура. Не сомневаюсь, именно мой брат уговорил ее на эту авантюру. Да-да, только так и не иначе.

Я сделала шарик из бумаги с меморандумом об объявлении войны, категорически не желая обсуждатьтему военных действий.

— Миледи, вы не можете вот так просто отмахнуться от нашего предложения, — с жаром произнес сэр Эндрю. — Напряженность между Иллеа и Францией существует уже много лет.

— Однако в данном случае здесь затронуты скорее личные отношения, нежели политика, — вступилась за меня леди Брайс.

Сэр Кодли досадливо отмахнулся:

— Что лишь усугубляет ситуацию. Королева Дафнадемонстрирует силу, полагая, что в связи с обрушившимися на королевскую семью несчастьями мы не дадим ей отпора. Но на сей раз она просчиталась. Ну скажите же ей, генерал!

Леди Брайс лишь разочарованно покачала головой. Но слово уже взял генерал Леджер.

— Ваше высочество, могу сказать лишь одно: по вашему приказу мы за двадцать четыре часа сумеем привести в боевую готовность наземные и воздушные войска. Однако я настоятельно не рекомендую вам отдавать подобный приказ.

— Леджер, да объясни же ей наконец, перед лицомкакой угрозы находится наша страна! — фыркнулЭндрюс.

— Лично я пока не вижу никакой угрозы, — пожал плечами генерал Леджер. — Ну и что с того, что ее брат женился?

— Я вам больше скажу, — вмешалась я в разговор. — Разве этот союз не поможет сближению наших стран? И разве не для этого принцесс испокон веку отдавали замуж на сторону?

— Однако их замужество было частью государственного плана. — Судя по его тону, Кодли явно считал, будто у меня еще нос не дорос, чтобы вмешиваться в разговор важных государственных мужей.

— Вот и я о том же, — парировала я. — Мы все прекрасно знали, что Арен и Камилла собираются пожениться. Просто все произошло несколько раньше, чем мы ожидали.

— Нет, она не понимает, — пробормотал Кодли, обращаясь к Эндрюсу.

Сэр Эндрюс укоризненно покачал головой:

— Ваше высочество, это предательство.

— Сэр, это любовь.

Кодли стукнул кулаком по столу:

— Если вы не сумеете действовать решительно, никто не будет воспринимать вас всерьез!

Его громогласный голос эхом раскатился по комнате, и присутствующие сразу притихли.

— Отлично, — спокойно ответила я. — Вы уволены.

Кодли расхохотался и обвел глазами сидевших за столом мужчин:

— Ваше высочество, вы не можете меня уволить.

Я склонила голову и вызывающе уставилась на него:

— Уверяю вас, что могу. В данный момент здесь нет никого выше меня по положению, а вот найти вам замену — просто, как дважды два.

Леди Брайс, старавшаяся не привлекать к себе внимания, поджала губы, с трудом сдерживая смех. Что ж, похоже, я приобрела в ее лице надежную союзницу.

— Мы должны с оружием в руках отстаивать свои интересы! — не сдавался Кодли.

— Нет! — твердо сказала я. — Война лишь добавит напряжения в этот и так нелегкий для королевства момент и приведет к разрыву отношений со страной, с которой, благодаря этому браку, мы теперь связаны крепкими узами.

Кодли набычился и прищурился:

— А вам не кажется, что вы слишком эмоционально все воспринимаете?

Я стремительно поднялась с места, громко скрипнув стулом:

— Ну, я прекрасно понимаю, на что вы намекаете. Вы, вероятно, хотите сказать, у меня слишком женский подход. Что ж, ваша правда. Я действительно очень эмоциональна. — Я стремительно обошла стол, не спуская глаз с Кодли. — Моя мать лежит в постели с трубками в горле, мой брат-близнец сейчас на другом континенте, а мой отец держится буквально из последних сил. — Остановившись напротив Кодли, я продолжила: — У меня два маленьких брата, нуждающихся в моей заботе в свете последних событий, под моим началом огромная страна, и я должна отдать свою руку одному из шести парней, которые сейчас ждут внизу. — Кодли нервно сглотнул, и мне вдруг на секунду стало стыдно за возникшее в душе чувство злорадного удовлетворения. — Так что да, я сейчас очень эмоциональна. Как любой другой человек на моем месте. А вот вы, сэр, — вы самый настоящий идиот. И вы еще имеете наглость принуждать меня принять такое судьбоносное решение, как объявление войны, при столь незначительных для того основаниях! Как бы там ни было, я королева, и вы не втянете меня в безумную авантюру. — Я вернулась на свое место во главе стола. — Офицер Леджер?

— Да, ваше высочество?

— Скажите, в сегодняшней повестке имеются срочные вопросы, которые нельзя отложить до завтра?

— Нет, ваше высочество.

— Хорошо. Все свободны. И надеюсь, ко времени нашей следующей встречи вы наконец усвоите, кто здесь главный.

Я закончила, и все, кроме леди Брайс и генерала Леджера, встали и поклонились, довольно низко, как я успела заметить.

— Вы были изумительны, ваше высочество! — похвалила меня леди Брайс, когда мы остались втроем.

— Неужели? Вы только посмотрите на мои руки!

— Вижу, вижу. Они дрожат.

Я с силой сжала руку в кулак, чтобы унять дрожь.

— Но я ведь все правильно сделала, да? Они не могут заставить меня подписать приказ об объявлении войны!

— Нет, — заверил меня генерал Леджер. — Однако вам, должно быть, известно, что некоторые горячие головы мечтают о колонизации Европы. Полагаю, в данном случае они попытались сыграть на вашей неопытности, но вы все сделали правильно.

— Папа точно не одобрил бы ввязывания в новую войну. Он правил под девизом сохранения мира.

— Абсолютно точно, — улыбнулся генерал Леджер. — И ваш отец может гордиться тем, как твердо вы отстаивали ваши позиции. Пожалуй, мне стоит наведаться к нему, чтобы все рассказать.

— А что, если я пойду с вами? — Меня тянуло вернуться в палату. Хотелось услышать треск монитора, свидетельствующий о том, что мамино сердце на месте, что оно работает.

— Нет, дела не ждут. Но, как только смогу, непременно сообщу вам о самочувствии вашей матушки.

— Благодарю, — бросила я ему вслед, когда он повернулся, чтобы выйти из комнаты.

Леди Брайс задумчиво сложила руки и спросила:

— Ну как, вам уже лучше?

Я уныло покачала головой:

— Я знала, что это нелегкий труд. И всегда старалась вносить посильную лепту, да и вообще, я десятки раз видела, как это делает папа. Но сейчас меня просто застали врасплох. И то, что мне пришлось взять на себя эту ношу из-за маминого критического состояния, оказалось для меня некоторым перебором. И что мы имеем?! Через пять минут после того, как я стала регентшей, мне предлагают принять решение об объявлении войны! Нет, я категорически к этому не готова.

— Ладно, начнем с главного. Вам не стоит стараться быть для всех идеальной. Поскольку все это лишь временно. Ваша мама пойдет на поправку, ваш папа вернется к делам, а вы продолжите обучение, имея за плечамиполезный опыт. И сегодняшнюю ситуацию следует рассматривать как пробу пера. Шанс проверить свои возможности. — (Я тяжело вздохнула. Временно. Шанс. О’кей.) — Более того, вам не придется все вопросы решать самой. На то есть советники. Согласна, сегодня от них было мало проку, но мы всегда к вашим услугам, чтобы не прокладывать курс без карты.

Я прикусила губу и задумалась:

— Хорошо. А что мне делать сейчас?

— Во-первых, быть последовательной и уволить Кодли. Тогда остальные поймут, что слова у вас не расходятся с делами. Мне он никогда не нравился, и, по-моему,ваш отец держал Кодли исключительно для того, чтобы тот играл роль адвоката дьявола и давал возможность рассмотреть вопрос со всех сторон. И можете мне поверить, его уход не будет такой уж большой потерей, — сухо заметила леди Брайс. — Во-вторых, считайте, что у вас практические занятия по управлению королевством. Старайтесь окружать себя людьми, которых вы хорошо знаете и которым всецело доверяете.

— Но у меня такое чувство, будто все они меня покинули.

Она покачала головой:

— А вы приглядитесь повнимательнее. И возможно, найдете друзей там, где меньше всего ожидаете.

В очередной раз я увидела леди Брайс в новом свете. Она исполняла свою роль дольше, чем кто бы то ни было. И, как правило, уже заранее знала, какое решение примет король. Да и вообще, кроме меня, она была единственной женщиной в этой комнате.

Леди Брайс заглянула мне в глаза, заставив сосредоточиться:

— Кто из вашего окружения не способен кривить душой? Кто будет стоять за вас горой, но не из-за вашего благородного происхождения, а потому что вы — это вы?

Я улыбнулась, так как теперь твердо знала, куда мне стоит пойти после нашего разговора.

Глава 3

— Меня?

— Да, тебя.

— Вы уверены?

Я положила руки Нине на плечи:

— Ты всегда говорила мне правду, пусть и горькую.Ты мирилась с худшими проявлениями моего характера, и ты слишком умна, чтобы до конца жизни складывать мое белье.

Нина просияла, смахнув навернувшиеся на глаза слезы:

— Фрейлина... Но что это значит?

— Нечто среднее между компаньонкой, которой ты уже являешься, и помощницей в повседневных делах. Тебе придется составлять мое расписание и следить за тем, чтобы я не забывала поесть.

— Ну, с этим я как-нибудь справлюсь, — улыбнулась Нина.

— Ой-ой, я совсем забыла о главном! — Я всплеснула руками, собираясь сообщить Нине о самом волнующем моменте ее новой работы. — Тебе больше не придется носить униформу! Так что живо беги переодеваться!

— Сомневаюсь, что в моем гардеробе найдутся подходящие случаю туалеты, — хмыкнула Нина. — Нок завтрашнему дню я что-нибудь придумаю.

— Глупости. Просто поройся в моем шкафу.

— Нет, я не могу, — закатила глаза Нина.

— Хм... Ты не только можешь, но и обязана это сделать. — Я показала на широкие дверцы шкафа. — Оденься и жди меня в кабинете, а там мы с тобой начнем мало-помалу со всем разбираться.

Она кивнула и впервые обняла меня так, как обнимают только близких друзей.

— Спасибо вам.

— Это тебе спасибо, — поправила я Нину.

— Я вас не подведу.

Слегка отстранившись, я посмотрела ей в лицо:

— Знаю. Кстати, вот тебе и первое задание. Срочно найди мне новую служанку.

— Нет проблем.

— Отлично. Тогда до скорого.

И я с легким сердцем выбежала из комнаты. Ведь всегда приятно знать, что у тебя есть сторонники. Генерал Леджер будет отстаивать мои интересы перед папой с мамой, леди Брайс станет моим главным советником, а Нина поможет мне нести груз повседневных забот.

Теперь-то я хорошо понимала, почему мама так хотела, чтобы я нашла себе пару. И я твердо решила это сделать. Нужно было только немного времени, чтобы понять как.

В полдень я уже нервно мерила шагами коридор возле Мужской гостиной в ожидании Кайла. Мои отношения с Кайлом складывались не так просто, как с остальными Избранными, но зато с ним я чувствовала себя гораздо свободнее.

— Привет, — обнял меня Кайл. Попробовал бы он сделать это месяц назад, я непременно вызвала бы гвардейцев. — Как поживаешь?

Немного помолчав, я ответила:

— Как ни странно, ты единственный человек, кто этим поинтересовался. Думаю, я в порядке. Когда делпо горло, некогда хандрить. Но стоит немножко сбавитьтемп, и я становлюсь сплошным комком нервов. Папаразваливается прямо на глазах. И меня убивает, что Аренне вернулся домой. Я надеялась, что, узнав о маме, Аренсразу примчится, но он даже не позвонил. Ну хоть позвонить-то он мог!

Заметив, что я уже на взводе, Кайл взял меня за руку:

— Успокойся. И давай пораскинем мозгами. Прилетев во Францию, он в тот же день женился. И его ожидала куча бумажной волокиты и прочей ерунды. Так чтовполне возможно, он даже не в курсе наших событий.

— Похоже, ты прав, — удрученно кивнула я. —И я твердо знаю, что ему не все равно. Перед отъездом он оставил мне письмо. Письмо очень честное и откровенное. Я не вправе сомневаться в Арене.

— Вот видишь, ты сама все понимаешь. Прошлой ночью у твоего отца был такой вид, словно ему самому нужен врачебный уход. А теперь он ни на шаг не отходит от твоей мамы. Это создает у него ощущение, будто он держит все под контролем, что далеко не так. Но твоя мама смогла пережить самое худшее, да и вообщеона всегда была бойцом. Взять хотя бы случай с послом!

— Ты имеешь в виду того, что представлял Союзное государство Парагвай — Аргентина? — усмехнулась я.

— Да! — воскликнул Кайл. — Картина маслом. Он всем хамил, напивался в хлам прямо с утра два дня подряд, и твоя мать не выдержала и за ухо выставила его за дверь.

— Ой, такое не забывается! Я еще помню, что потом были непрерывные телефонные звонки, дабы хоть как-то урегулировать вопрос с их президентом.

— Ладно, проехали! — отмахнулся Кайл. — Но запомни, твоя мать никому не давала себя в обиду. И есличто-то грозило ее благополучию, она с этим в два счета разделывалась.

— И то верно, — улыбнулась я.

Мы на секунду застыли, у меня на душе стало легкои спокойно. И я поняла, что безмерно благодарна Кайлуза все. Благодарна, как никому другому.

— У меня сегодня очень загруженный день, но, может, встретимся завтра вечером?

— Не вопрос, — кивнул он.

— Нам надо о многом поговорить.

Он озабоченно нахмурился:

— На тему?

Но тут мы с ним заметили вдали какую-то неясную фигуру и дружно обернулись.

— Прошу прощения, ваше высочество, — с низким поклоном обратился ко мне гвардеец. — Но к вам посетитель.

— Посетитель?

Гвардеец, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, сдержанно кивнул.

— Отлично, — вздохнула я. — Кайл, я с тобой позже свяжусь, идет?

Кайл ответил мне легким пожатием руки:

— Конечно. Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Я с улыбкой проводила его глазами. Ну конечно,я всегда могу положиться на Кайла. В глубине души я твердо знала: все молодые люди в Мужской гостиной по первому зову бросятся мне на помощь, и серебристый луч надежды неожиданно разорвал сумрак трудного дня.

Я направилась к лестнице, теряясь в догадках, ктобы это мог быть. Если бы ко мне пришел кто-нибудь изчленов семьи, его проводили бы в мою комнату, а если губернатор или кто-то из официальных лиц — принесли бы визитную карточку. Так что же это за важная персона такая, о приходе которой нельзя объявить?

Спустившись на первый этаж, я тотчас же получила ответ на вопрос, кем был мой нежданный гость. От его ослепительной улыбки у меня перехватило дыхание.

Марид Иллеа уже много лет не появлялся во дворце. Последний раз, когда я видела его, он был долговязым подростком, не умевшим связать двух слов, чтобы поддержать разговор. Однако сейчас его пухлые щекиприобрели угловатые очертания, настолько резкие, что,казалось, о них можно было пораниться, а его некогда тощие конечности окрепли и теперь натягивали ткань костюма, сидевшего на Мариде точно влитой. Марид стойко выдержал мой взгляд, и хотя его руки были заняты подарочной корзиной, он поклонился, наградив меня широкой уверенной улыбкой.

— Ваше высочество, — сказал он, — простите, чтоявился без приглашения, но когда мы услышали о вашейматушке, то сразу поняли, что должны что-то делать. Итак...

Он протянул мне корзину, доверху заполненную подарками. Цветы, книжки, перевязанные ленточками банки с супом и какие-то кондитерские изделия, выглядевшие настолько аппетитно, что мне тут же захотелось попробовать.

— Марид... — протянула я, вложив в свои словаодновременно и приветствие, и вопрос, и предостережение. — Ну это уже лишнее, учитывая сложившиеся обстоятельства.

Он лишь пожал плечами:

— Разногласия отнюдь не означают неспособностик сопереживанию. Наша королева больна, а потому этонаименьшее, что мы могли сделать.

Я улыбнулась, растроганная его неожиданным появлением. И подала знак гвардейцу:

— Отнесите это в больничное крыло, пожалуйста.

Гвардеец забрал корзину с подарками, и я снова повернулась к Мариду:

— А почему твои родители не захотели приехать?

Он сунул руки в карманы и слегка поморщился:

— Они боялись, что их визит будет расценен скорее как политический, нежели личный.

— Ну, это вполне можно понять. И все же ты должен сказать им, чтобы не беспокоились. Им здесь всегда рады.

— Они так не думают. Особенно после того, как им показали на дверь, — вздохнул Марид.

Я поджала губы, события давно минувших дней ожили в моей памяти.

После смерти бабушки и дедушки Август Иллеа и мой отец некоторое время работали сообща над решением проблемы скорейшей ликвидации каст. Когда Август пожаловался, что изменения происходят не так быстро, как хотелось бы, отец поставил Августа на место и попросил уважать королевский план. А когда отцу не удалось сразу стереть в общественном сознании позорное пятно принадлежности к низшим кастам, Август заявил, что ему следует стащить свою королевскую задницу с трона и выйти на улицы. Папа был весьма терпеливым человеком, а вот Август, насколько я помню, вечно находился на взводе. В результате они крупно повздорили, и Август с Джорджией собрали манатки, не забыв прихватить заодно своего робкого сына, и в ярости выкатились вон.

С тех пор я раз или два слышала голос Марида по радио, где он выступал в качестве политического и финансового обозревателя, но сейчас, когда я смотрела, как шевелятся, растягиваясь в улыбке, его губы, подобная синхронизация звука и изображения вдруг показалась донельзя странной, тем более что Марид запомнился мне на редкость угрюмым подростком.

— Если честно, я не понимаю, почему наши отцы перестали общаться. Вы же видели, что мы честно пытались решить проблему с посткастовой дискриминацией. Мне всегда казалось, что рано или поздно один из них сделает шаг навстречу. Ведь если чья-то гордость и была задета, то все это уже быльем поросло.

Марид предложил мне согнутую в локте руку:

— А что, если нам немножко пройтись и поговорить?

Я взяла его под руку и мы пошли по коридору.

— Ну и как идут дела?

— Пожалуй, лучше, чем могло быть, учитывая сложившиеся обстоятельства, — пожала я плечами.

— Мне хотелось бы предложить вам посмотреть на вещи с хорошей стороны, но как найти эту хорошую сторону?

— На данный момент единственная хорошая вещь — то, что я могу помочь родителям.