Дорога через прошлое E-Book

Сергей Сезин

• Herausgeber: АСТ
• Kategorie: Fantasy und Science-Fiction
• Serie: Военная фантастика
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 346

Veröffentlichungsjahr: 2024

Beschreibung

В 1943 году у Красной Армии появилось новое оружие — саперы-штурмовики. Тренированные ребята в стальных кирасах и их техника обеспечивали прорыв полевой и долговременной обороны, взятие городов и крепостей. Приказ — и контратаки немецких танков натыкаются на поставленные ими минные поля. Другой — и бригада проходит к центру крупного города, оставляя за собой сотни сожженных домов, гарнизоны которых сгинули в пламени или бежали. Штурмовая группа выдвигается вперед, и внутри немецкого дота разверзается ад. Если нужно, то мощный взрыв разносит крепостные ворота аж на другой стороне рва. Пулеметчиков взрывная волна просто размазывает по стенкам каземата. И по проложенному саперами проходу внутрь крепости врывается пехота… В такую часть попал волею судьбы наш современник Саша, которому когда-то пришлось защищать дот от немецких штурмовых групп. Теперь у него есть шанс продемонстрировать то, что он и его товарищи — лучшие.

Leseprobe

Сергей Сезин Дорога через прошлое

Серия «Военная фантастика»

Выпуск 222

Иллюстрация на обложке Владимира Гуркова

Выпуск произведения без разрешения издательства

считается противоправным и преследуется по закону

© Сергей Сезин, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

* * *

Предисловие

Может ли с человеком случиться то, во что он не поверил бы? Если спросить его за пять минут до наступления неизведанного, то, скорее всего, он ответил бы «нет». Люди привыкают к своей жизни и не ждут чего-то, что очень резко выламывается из обычного ее течения. Свадьба и рождение детей тоже изрядно изменяют жизнь, но это входит в планы на будущее, потому не ощущается неизведанным, хотя на этом отрезке жизни непознанного еще много. Но человек нашего времени не планирует того, что за близлежащим камнем есть портал в иное время или из-за ствола каштана выйдет ящер и плотоядно улыбнется, оценив упитанность встреченного двуногого существа.

И я тоже не поверил бы, если бы мне напророчили то, что в результате неосторожности или тупости одной девицы я окажусь в прошлом, про которое знаю пунктиром, да еще в крайне опасном месте. Как можно поверить в то, что во время поездки на шашлыки с тобой приключится не солнечный удар, не пищевое отравление и не укус клеща, а война? В это верить невозможно, а предрекшему такое в лучшем случае скажут, что он перечитал приключенческой литературы, в которой люди раз – и оказываются в том самом прошлом, которое лихо перекраивают на свой лад. Когда настроение будет чуть похуже, то можно высказаться и порезче.

Вечером на шашлыках одна девушка баловалась со свечами черного цвета и рассказывала другим девицам о колдовских ритуалах. Дальше что-то пошло не так, и лежащий неподалеку под кустиком после приема пива я очутился за семьдесят лет до того на берегу совсем другого озера в полном одиночестве. Когда я понял, что действительно один и не там, где заснул вчера, то пошел искать дорогу домой, в Питер. И вышел на прифронтовую дорогу немного южнее Кингисеппа, километрах так в двадцати от передового отряда немцев. Вот и войдите в мое положение, когда ты идешь в пляжных шортах и с одной жвачкой в кармане по дороге, пытаясь определить, где ты и куда идти дальше, а над тобой пролетает тройка «хейнкелей». Так и рехнуться можно, и, признаюсь, я об этом думал. И всякий другой подумал бы, ну, разве что требовалось резко рвануть от ящера, а не раздумывать, не сбрендил ли он.

Но, думаю, что когда ящер остался где-то позади, то подумать об этом пришлось бы и предаться шоку чуть погодя. Так что это был второй по счету шок, потом наступил третий, когда меня остановил дозор и отправил в Особый отдел, чтобы тот разобрался, что на этой дороге делает опухший и обгоревший на солнце тип в странных штанах и без документов. Вообразили? Дальше меня ждали еще приключения, а затем все вроде улеглось, и оказался я добровольцем в артиллерийско-пулеметном батальоне на пути немцев к Ленинграду. А у артиллерийско-пулеметных частей основной принцип службы таков, что они без приказа не отходят, как до приказа № 227, так и после. Меня ждали еще бои в окружении за Лугой и многое другое, включая немецкую гранату. И очередное чудо, когда протекшая из-под повязки кровь, попавшая на древний петроглиф, вернула меня домой. И пришел я в себя, полузасыпанный, в могиле, куда меня, очевидно, приняв за мертвого, сбросили друзья-товарищи, но сильно засыпать поленились.

В это поверить невозможно, и когда вам расскажут про это, не верьте. И не поверьте, когда я скажу, что после возвращения искал на ОБД «Мемориал» своих товарищей по взводу, но наткнулся на свою фамилию. В списках погибших, но не там, под Питером, в сорок первом, а в Риге, осенью сорок четвертого. Указано место похорон и адрес родственников. А в графе – фамилия, имя, отчество и адрес моей бабушки. Не верите? Я тоже не поверил, когда прочитал, хотя шок был не меньшим, чем на дороге на Кингисепп.

Такого однозначно не бывает и быть не может. Пусть сознание этого укрепляет вашу решимость и стойкость не признавать это, когда в результате сложения каких-то звездных потоков вы очутитесь где-то там и не сейчас. Так что смело не верьте глазам своим и пытайтесь пройти сквозь динозавра или немецкий танк – эта иллюзия развеется, когда через нее пройдете. У меня же по этому поводу чуть другое мнение: миры и времена связаны многими нитями и каналами, и кто знает, где оказались многочисленные пропавшие без вести в девяностые годы. Не всех же прикопали бандиты в лесу, и не все смотались от старой жены к той, что помоложе.

Поэтому я считаю, что все возможно, и возможно попадание в другие времена и места. Я там был дважды – и дважды вернулся оттуда. Вы можете снова не поверить моему рассказу. Но на всякий случай запомните его. Он, конечно, не поможет вам удобно вписаться в жизнь пиратов Карибского моря или эльфов Закатного леса, если судьба забросит именно туда. Просто вы меньше будете тратить времени на пустые переживания, мол, отчего это со мной и почему именно я?

«Потому что ты избранный, Нео». Потому следуйте своим курсом и сделайте, что получится. Если вы просто закроете глаза и будете думать, что все это происходит не с вами, – это ваше решение. Динозавр его горячо одобряет.

Глава первая

Телефон в кармане завибрировал, вырвав меня из расслабленного состояния, очень похожего на сон. Ну да, ночью не выспался, днем пахал, как проклятая душа в аду, и даже теперь и не расслабишься… Но брать пришлось – это Катюха звонила. Был бы номер незнакомый, проигнорировал. И пусть там мне обещают какие угодно скидки или интересуются моим мнением по поводу предстоящих выборов – да изыдут со своей ерундой в пятницу вечером. У меня уже чувство юмора временно атрофировалось.

Сестрица, как всегда, взяла быка за рога – сразу в лоб и по делу. Нет бы поздороваться, спросить, как я сам, как супруга и прочее.

– Саша, мне по важному делу звонила Элина. Это касается тебя.

– Здравствуй, Катюха, рад, что ты позвонила, хоть и нами с супружницей не поинтересовалась. Но кто такая эта Элина и что ей от меня надо? Ремонт – я готов, а вот что другое – увы, поздно, женатый.

– Тебе бы все хихикать. А я абсолютно серьезно. Элину ты помнишь. Она с нами ездила на шашлыки, когда ты пропал и еле нашелся. Помнишь, с черными длинными волосами, как у Анастасии Сиваевой, черным маникюром и крестом на груди?

– Эту, как ее, Анастасию Сиваеву – нет. А свой поход на Гатчину – да, помню.

– Балда ты, братец. Сиваева – она Дашу в «Папиных дочках» играла. Или играет еще? Давно не смотрела. А Элина тогда прямо как она одевалась, и мы ее с собой взяли, помнишь? С нами были Витя Цвелых, Надя, его жена, хотя тогда они еще женаты не были. И она, Элина. Вспомнил теперь?

– Смутно и мутно, больно много пива в меня тогда влилось.

На самом деле я прикидывался. Фамилию актрисы-Даши я и правда не помнил за полной ненадобностью, а вот Элину-то я не забыл. Из-за ее фокусов с колдовством меня тогда здорово потрепало. Но Катьке про это знать не обязательно, оттого она и не знает. И Наташа тоже.

– Не прикидывайся, я как-то тебе от нее привет передавала, и ты тогда сразу же вспомнил. Это когда я у вас в феврале в гостях была.

– Катюха, пожалей своего замученного брата! Я на ночь кофе нахлебался, чтобы чемпионат смотреть и не заснуть, оттого утром еле встал. А работать пришлось без скидок и без продыху. Поэтому скажи спасибо, что еще тебя узнаю. А вот узнаю ли твоего Толика – это вопрос на миллион рублей. А ты со всякими Элинами. Ну говори уже, что ей от меня надо, хоть вспомню я ее, хоть и не вспомню.

– Она сказала, что это очень важно, тебе угрожает некая опасность. Потому она бы и хотела тебя об этом предупредить. Когда ты сможешь с ней встретиться?

– Да никогда! Буду я еще с ней встречаться! Да еще по поводу какой-то опасности. Если тебе уж очень хочется ей помочь, дай ей мой номер. Надеюсь, у нее тариф очень дорогой, оттого быстро деньги кончатся, и беседа надолго не затянется.

– Саша, если она говорит про опасность, то нужно прислушаться. Мы с ней знакомы, но не подруги. Встретились где-то, парой слов перебросились и разошлись. У нее даже моего нового телефона не было. И вот сам подумай, будет ли она просто так меня разыскивать, мой телефон через третьи руки добывать, чтобы потом сказать про какую-то ерунду? Вроде не ешь летом немытых яблок или не вкладывайся в акции любых начинаний Мавроди?

Меня это не убедило. Я имел веские причины не вкладываться в любые начинания с этой Элиной, потому и упирался. Катюха пошла с козыря и рассказала, что, если я, конечно, помню, то Элина и тогда занималась разными магическими практиками, о чем нам много рассказывала. За прошедшие два года она в этом дальше продвинулась и теперь этим в основном зарабатывает. И уже достаточно известна в узких кругах. Сестра сама слышала хорошие отзывы об Элине как о магичке – предсказания будущего и поиск того, кто украл в одной фирме приличную сумму денег из сейфа, ей точно удались.

Подремать мне сегодня точно уже не удастся, потому что голова вышла из блаженного состояния нирваны и покоя. Разбудили.

– «Ворожею не оставляй в живых».

Вот тебе, сестрица, валет на валет. Впрочем, она не религиозная и в церкви бывает, только когда кто-то из подруг венчается или детей крестит. Оттого и цитату не узнала.

Так мы препирались до самого Питера. Хорошо, что я не в Москве работаю, поэтому вышло в итоге не так долго. Я на своем настоял и дальше своего номера телефона не пошел. Пусть позвонит и скажет, если это какая-то несусветная колдовская чушь, то прервать разговор будет элементарно. А дальше ее номер удостоится пометки «не брать». У моего напарника Романа в телефоне такой вот текст забит, что всякий, кто ему звонит, слышит: «Если вы по поводу налогов, кредитов, внебрачно зачатых детей, счетов за газ и свет, то меня нет и не будет!»

Так что она пойдет по разряду счетов и кредитов. Ладно, с ней на сегодня все закончилось, можно подумать о более приятном, скажем, о Наташе, пока «Газель» петляет улицами города и выходить еще рано. Увижу я ее еще не скоро, ибо она на суточном дежурстве, а позвонить пока нельзя – жена просит на дежурства ей не звонить раньше десяти вечера, поскольку только к этому времени она закончит все вечерние назначения и сможет отвлечься. Вообще сейчас лето, народа в больницах должно быть поменьше, но коли Наташа попросила, то это надо выполнять.

Значит, дома меня встретит только кот Пуффендуй, которого нам дали на сохранение, пока хозяева вернутся из Финляндии, если, конечно, этот ленивец вообще сползет с дивана. Кстати, а остался ли дома кошачий корм? Как я не вспоминал про его наличие, но к убедительному выводу не пришел. Решил купить пакетик сегодня на ужин коту, а завтра уже разберусь, нужно ли пополнять запас. Тем более что в воскресенье его обещали забрать. Завтра вечером хозяева вернутся, а потом и эвакуируют своего драгоценного зверя. Вообще можно и не покупать, а дать Пуфику человеческой еды. Даже если он побрезгует, то похудеть до заметной степени не успеет. Да и Славка с Машкой его похудению только порадуются. Нет, так нельзя. Пушистая сКОТина начнет выть от голода, а оно мне надо – засыпать под его стоны о корме?

Когда я вошел в прихожую, то несчастный перс сидел на тумбочке и пожирал меня взором своих голубых «блюдец». Да, неделю назад он больше таился по углам, а тут аж дожидается. Привык и понял, что еда приходит вместе с нами. Ну да, у Славки дети весь день дома, да и бабушка приходит, кто-то на бедность коту пожевать подбросит. Цени, кусочек шерсти, что я не в полночь явился, а всего в восемь. Кот оценил и устроил спектакль «голодный кот просит еды»: и вокруг меня круги нарезал, и на спине катался, и трубно завывал. Но уставший кормилец быстрее обычного сандалии снять не смог. Однако, памятуя о страждущем, не стал сначала душ принимать, а пошел на кухню и выложил ему пакетик в кормушку. Пуфик так рванул к миске, что чуть меня не опрокинул. Ну, это про себя я пошутил, но пятилетнего ребенка или старушку с больными суставами вполне смог бы. Вообще, глядя на его шумное и жадное пожирание пищи, начинаешь беспокоиться, что он проглотит посуду вместе с «фрискис».

Мне самому есть не хотелось, так что я изучил то, что смогу съесть на ужин, и решил, что, возможно, потом поем. Пока же поставил бутылки с разными напитками в холодильник и пошел мыться. Да, правильно я купил кошачьего корма – остался только один пакетик. На сегодня бы его хватило, но утром Пуфик часа в четыре застрадал бы от голода. А так вечер и утро обеспечены, а к обеду я куда-то вылезу обязательно.

После я устроился на диване и начал отдыхать от рабочего дня. Наташа в записке написала, что нужно починить выключатель на кухне, он сегодня утром сломался, но я решил отложить процесс на завтрашнее утро. Ну это не человеколюбиво – вставать сейчас, шлепать туда и ковыряться в проводах! Так что я отдыхал по случаю конца недели, попивая холодный чай из бутылки. Почему не что-то покрепче? Потому как хватит с меня уже минувших приключений после героического пивного пати на берегу озера. С тех пор я так, только на праздники, а по случаю конца недели – холодный чай с лимоном, что меня вполне устраивает.

Вечер проходил тихо и безобидно. Ни читать, ни смотреть телик, ни лазать в инете я не хотел, просто лежал и отдыхал. Кот последовал моему примеру и разлегся на подоконнике. При ремонте в прошлом году я поставил широкие подоконники под мрамор вместо старых узеньких, зато теперь и цветам место есть, и котятина не падает, неудачно повернувшись. Так мирно и тихо текло время до десяти, когда кто-то позвонил. А телефон остался в прихожей. Иттитьзаногу! Пришлось встать и идти за ним. Номер был незнакомый, поэтому я сбросил звонок и пошел обратно, взяв «Нокию» с собой. Ну, чтобы снова не вскидываться и не бежать, если позвонит кто-то из тех, кому я отвечу.

За окном серела белая ночь, кот с подоконника разглядывал меня своими голубыми глазищами. Я не включал свет, мне вообще было лень шевелиться. И даже шум машин не мешал сначала задремать, а потом заснуть.

Проснулся я часа в три и обругал себя засоней, ибо Наташе так и не позвонил. Теперь уж надо ждать до утра. Теоретически они в отделении спать не должны, а работать и работать до самого конца смены, но по факту после полуночи все медики где-то устраиваются в тихом месте и малость отдыхают, ну, если, конечно, в этот момент не надо кого-то спасать. В той частной клинике, где Наташа сейчас работает, такого экстрима не бывает. Вот на ее старом месте ночью случалось. И умирали от полученных травм, и белые горячки были… Одно слово – нейрохирургия. Сейчас – совсем другое дело, клиника частная и называется что-то вроде реабилитационной. Там долечиваются те, у кого кондратий был или травмы головы. Надо добавить, не бедные и очень небедные, но как люди очень капризные. Наташа говорила, что это не потому, что они богатые и хотят за свои деньги тридцать три удовольствия, а потому, что такое бывает после повреждений мозга. Они и часто плачут, и тарелками кидаются, а если родные не придут, когда их ждали, так вообще чувствуют, что настал конец света. Прямо как дети, как она сказала. Но потом, когда успокаиваются, извиняются перед ними, сестричками и сиделками, и просят не таить на них обиды. Наташа называла это каким-то термином, который означает как бы слабость или усталось головного мозга. Я тогда удивился, что сам не раз по голове получал, но ничего такого не творил. Видимо, у меня голова оказалась крепче.

Вторично мне как-то не засыпалось, я то задремывал, то вскидывался и видел какой-то калейдоскоп сновидений. Последним сновидением, уже часов в семь утра, был мой последний комендант дота Островерхов, рассказывающий мне про гибель Щорса и того, кто виноват в ней.

За прошедшие два года я не раз вспоминал своих товарищей. К сожалению, их фамилии в базе «Мемориала» так и не нашлись. Зато я нашелся – в Риге! Тогда я чуть с ума не сошел, узнав об этом, и действительно чувствовал себя разорванным на две части или даже три. Здешний, еще тот, что был похоронен в лесной могиле, и тот, кто был убит в Риге. Странно, правда, ощущать себя не единым, а многосоставным и пребывать одновременно в нескольких точках пространства?

Потом я пришел к выводу, что всякий человек должен ощущать какую-то странность бытия и своей судьбы. Кто разведется и потом переживает об этом, что когда-то не закрыл вовремя рот, кто не решился пойти туда, куда приглашали, и потом горько страдает, что не решился, а я вот так…

В Латвию я так и не собрался, а под Кингисеппом побывал и обошел большую часть позиций УРа. Увы, моего дота на месте не было, как и соседнего. Мне объяснили, что там, когда добывали фосфориты после войны, все посгребали землеройной техникой. Даже пейзаж изменился. Дот, может, и цел, но над ним лежит слой земли, что сгребли, обнажая эти самые фосфориты.

Я обошел все доступные кладбища, думая, что, может, была их могила, а после войны их собрали в общее захоронение, и отсюда, и оттуда. Тоже нет. Были под плитами безымянные бойцы и командиры, погибшие в сорок первом, но они ли это, кто знает… Часть моих сослуживцев могла выжить или погибнуть где-то в другом месте, скажем, переправляясь через Лугу. Ночью проскочили через слабоохраняемый участок и вышли к реке. Там, по моим прикидкам, не больше пяти километров должно было быть напрямую, так что за ночь могли пробраться. А дальше их присоединили, как меня, к какой-то другой дивизии, и пошла совсем новая жизнь. Потом я вспомнил, что минимум двое из оставшихся были ранеными, и засомневался в своих выводах. Книги о боевых действиях под Кингисеппом я почитал, какие смог достать, но они мне сильно не помогли.

Так что пришлось заказать по всем им заупокойную службу. Надеюсь, они не будут на меня в претензии, даже те, кто не верил.

…Раз уж настало утро, то пришло время исполнять отложенное с вечера, и я после завтрака стал копаться в выключателе. Пуфик ходил вокруг, интересуясь процессом и намекая, что его несравненная красота недостаточно оценена, и разок погладить животное – этого недостаточно, а вот погладить и покормить – это будет в самый раз. Поскольку котятина совершила подвиг и мне утром сон не испортила, я оторвался от работы и удовлетворил просьбу страдальца.

Возня с выключателем затянулась, ибо тесть в свое время купил буржуйские выключатели, да еще и от производителя-оригинала. Поэтому я помучился, остро жалея, что у меня не три руки, а только две, но таки все сделал. Довольный собой, сказал: «Я самый великий!» – и пошел мыть руки. Когда вышел, то услышал звонок своего телефона. Мне почему-то подумалось, что это звонит Наташа, оттого я опрометью кинулся к нему и нажал на кнопку, даже не глянув, кто это. Но это была не она. Голос я не узнал.

– Здравствуйте, можно пригласить Александра к телефону?

– Я слушаю.

– Меня зовут Элина, мы раньше встречались с вами, пару лет назад, в поездке за город.

Вот тебе на! И зачем я взял трубку? Теперь терпи и не моги послать по заслуженному адресу!

– Мне говорила моя сестра Катя, что вы с ней разговаривали.

– Да, это так. Видите ли, я занимаюсь магией и получила информацию, что вам и вашей жене угрожает некая магическая опасность.

– И что же это за опасность?

Я изо всех сил сдерживался и пытался интонацией донести до нее то, что с ней не хотят разговаривать. Совсем не хотят. И не пожелают ни сейчас, ни потом, и ныне, и присно, и во веки веков.

– Этого я не могу сказать по телефону, но готова сказать при личной встрече.

– Мда. Информация из астрала? – я прямо-таки сочился ядом, но, видно, до нее не доходило.

– Можно сказать и так, – игриво ответила она.

Ну все, у старого солдата закончились все слова любви, остались лишь только скверноматерные.

– Послушайте, Элина, я не нуждаюсь в вашей магической помощи. Совершенно. Скажу даже больше, за ваши занятия магией вы вполне заслужили костер. Не только потому, что так написано в Библии, но и потому, что вы работаете с магическими силами, как пьяный дворник метет мостовую. Слева подмел, а справа все загадил. И даже хуже. Если еще находятся какие-то дураки, что вам доверяют свою судьбу и душу, так и работайте с ними, а от моей семьи отстаньте.

– Вы не думайте, я совершенно не хочу на вас заработать, просто у меня есть такая информация, и я не хочу, чтобы проблемы свалились на вас внезапно…

– Так вот, однажды моя сестра пригласила в гости одну проблему с черными волосами, носившую на груди перевернутый крест. И эта проблема ухитрилась не только съесть шашлык и помидоры, но и от души нагадить. Скажу прямо, что если бы я тогда отвернул вам голову и сказал, что так и было, то произошло бы очень милостивое воздаяние за ваши фокусы с черными свечами.

– Ой, неужели…

– Все, черт подери, все! Я простил ваше вмешательство, но если вы еще раз покажетесь на горизонте с вашей чертовой магией, или что-либо вякнете моей сестре или жене про магию, или проведете какой-то обряд, то я за себя не ручаюсь! Ты поняла, чучело с черным ногтями, или тебе это надо вбить в голову киркой или лопатой?!

На сем я бросил трубку и долго выражался словами высокого давления, как говаривал один мой знакомый из бывших водолазов.

Пуфик восседал на тумбочке и сочувственно глядел на меня. А мне стало стыдно. Все-таки сорвался, и еще на женщину…

– Спасибо, котик, за моральную подержку. Давай я тебе устрою прогулку и заодно куплю еды, все равно сегодняшний день ты с нами проведешь…

Котик не возразил, и мы отправились в гипермаркет. Славка, видимо, кота на улицу выпускал нечасто, посему животное таращило глаза на окружающее столпотворение, слегка ошалев от увиденного. Я же тащил его в левой руке, а правую имел свободной.

Кот роскошной кремовой окраски вызывал всеобщий интерес у прохожих и собак на улице. Мне его пару раз предложили продать, раз пять попросили дать погладить, еще разок предоставить для вязки, один нетрезвый гражданин предложил дать коту сушеной тараньки, а девушка за кассой так на него очарованно уставилась, что чуть сдачу не забыла дать. Пуфик только закатывал глаза, переполненный впечатлениями. Так что купили ему пару пакетов корма, а Наташе – мороженого на вечер. Я же никак не мог понять, чего мне хочется, и ограничился пакетиком арахиса. Что интересно, я его сжевал еще до дому – челюсти мои работали прямо как электромясорубка. Наверное, это все-таки был стресс, и вот я нажрался, чтобы его ликвидировать. Так и растолстеешь с этими поехавшими на магии дурами!

Я сел на скамейку, поставил рядом пакет и перехватил Пуфика. Он почувствовал хватку на загривке и не стал пытался удрать. Освободившейся рукой я позвонил сестре и сказал Катюхе, что Элина мне звонила, делала некие закидоны про то, что мне грозит какая-то опасность, но про то, что это за опасность, она пожелала сказать только наедине. Потому я ей пригрозил карами, не дожидаясь Страшного Суда.

– Если она тебе, сестрица, будет что-то насчет своих магических вмешательств втюхивать, ты только мне скажи, я выполню свою угрозу. Если она будет обсуждать обычные женские дела, где что купить и какие мужики гады, то пусть живет.

Катюха рассмеялась и сказала, что так и сделает. Дальше мы поболтали насчет ее принца на белом коне, когда он, наконец, ей предложение сделает. Как оказалось, ее кавалер так объедается Катюхиной стряпней, что не в силах выдавить из себя: «Давай поженимся». Все силы уходят на пищеварение. Я посоветовал перевести его на овощную диету – вдруг она не так тяжело на язык влияет. Поболтали, поболтали, и я отключился. Пора было идти домой, пока мороженое не подтаяло.

В общем, конечно, Катюхиному парню пора было бы тоже намекнуть, что хватит уже размышлять, подходят ли они друг другу, полгода прошло. Уже даже успел раздобреть на сестрицыной стряпне, раньше у него такого животика не было. Но это если только Катюха прямо скажет, что надо. Я-то хоть сейчас готов подсказать ему, но, в общем, сделаю только по ее слову. Тем более что она всегда была готова всех вокруг поймать, загрузить делом и весь процесс организовать, а тут одного программера к делу никак не приспособит. Значит, что-то есть еще, чего я сразу не увидел.

Я прошелся по дому, поискал, чего бы еще полезного сделать. Засунув на место пару предметов, которые сам же положил не туда, ощутил, что фантазия моя в поиске полезных дел иссякла, и решил ее более не мучить. Супруга явится и без всякого напряжения отыщет какое-то дело. А не отыщет, так мы просто посидим рядышком. Кстати, можно будет ей предложить какую-то культурную программу на завтра. Ну, если она, конечно, не пожелает завтра отдыхать. Все-таки сутки подряд работать тяжело. Даже просто бдеть на дежурстве – и то организм устает.

Так подумавши, я отправился к компьютеру. На почту ничего не пришло, даже тесть не собрался прислать какие-то фотки цветущей тундры, как он это любит. В новостных лентах тоже не было ничего достойного внимания, поэтому я со своей почты отправил красивую картинку на почту Наташе, поздравив ее со скорым окончанием сегодняшнего дежурства, и решил почитать.

Первой на очереди у меня стояла книга Скорикова по Кронштадту, вот ее я и читал до Наташиного прихода, благо в Кронштадте я бывал не раз, так что можно было сравнить то, что когда-то было, и то, что видел сам. К сожалению, не все уже на острове в порядочном состоянии, например, многие участки северной стены развалились. Арки еще стоят, а вот кирпич меж ними уже того… Не доработали при царе, не доработали, даже на двести лет крепости стенки не хватило.

Наташа пришла с работы замученная и пожаловалась, что хоть ничего тяжелого не случилось, но она очень устала. Все как-то с одного раза не получалось, все требовалось повторять, чтобы хорошо вышло, вот так и набралась усталость. И что-то ноги отекли. Ну, это не страшно, так что я ей посоветовал подержать ноги в прохладной воде, а потом полежать, задрав их повыше. А мы с Пуфиком на это зрелище поглазеем. А вообще обувь носить лучше на полразмера больше, по моему примеру. Наташа ответила, что она бы и взяла на полразмера их больше, но на ярмарке таких не было, поэтому моим ценным советом она воспользоваться не сможет. И показала мне язык.

Обедать она не стала, с благодарностью съела мороженое и отправилась отдохнуть. Я продолжил чтение, так как поручили мне только включить стиралку через час. Да и шуметь не хотелось, чтобы ее не потревожить. Пуфик удалился к балконной двери, где улегся на сквознячке для лучшей вентиляции отдельных деталей. Самые красивые обитатели квартиры спали еще часа полтора, потом у обоих проснулся аппетит. А я их обслуживал.

Попозже мы с Наташей посидели пару часов в сквере. Вечером мы в четыре руки убирали во второй кладовке, а я потом выносил на мусорку все, что решили выкинуть. Просто в доме регулярно накапливаются вещи, которым самое место на свалке, но все жалко расстаться с ними. Так они и лежат, обычно до переезда или настоятельной необходимости очистить место для чего-то другого. Часть вещей я отстоял для использования как тряпки на работе, часть отнес в гараж. Тесть приедет и будет сокрушаться, отчего ему не оставили тряпок для копания в машинных потрохах. Ну вот и оставили, чтобы не терзать его.

Еще одна проблема никак не решалась. Среди консервации обнаружили четыре банки со стершимся годом закатки. Две банки с вишневым вареньем, а две – с компотом из абрикосов и клубники. С одной стороны, банки явно давние, то есть могут и какие-то яды накопиться. Скажем, цианиды из косточек. Но и жалко до невозможности – вот так взять и выкинуть. Мы с Наташей судили-рядили и никак не приходили к решению. Наконец, я их отволок на помойку, но не забросил в кучу мусора, а поставил отдельно. Сверху положил лист бумаги с надписью, что сколько лет консервам, уже не помним. Вот так. Захочет кто-то рисковать на дармовщинку – его дело. Захочет свиньям скормить – мы не против. Может содержимое выкинуть, а стекло оприходовать – опять же, ее или его дело.

День прошел бы хорошо, если бы не звоночек из прошлого. Наташе я про это говорить ничего не стал. Мало ли какие у меня в прошлом бывали знакомые и отношения. Вот поэтому я и не пускал Элину в настоящее. Не нужна она в нем в прежнем качестве. Если она хочет быть знакомой Катюхи, то пусть пребывает в этом виде и далее. А мне уже не нужна ни она, ни ее магия. У меня есть магия Наташиной любви, в которой я желаю пребывать и далее, без всяких там Элин. И я пошел предаваться этой магии.

Спал я плоховато, ибо раза три просыпался. В одном случае виноват был Пуфик, которому под утро стало прохладно, вот он и пришел к нам в ноги погреться. Славка мне говорил, что кот такой привычкой страдает, они его гоняют, но зверь непреклонен в тяге к хозяевам прохладной ночью. Остальные два раза – это мои сны о прошлом: заполненный пороховой гарью и цементной пылью каземат, удары снарядов в бетон и струящаяся по ладоням максимовская лента.

Я уже привык, да и мне говорили повоевавшие, что пережитое еще долго приходит в сны. Хотя, конечно, странно, что не вспоминается, как я бил немца лопаткой по шее или как рядом со мной умирали товарищи. Зато пулеметные ленты и разрывы гильзы в пулемете всплывают регулярно. Неужели отрыв дульца гильзы для меня был страшнее падающих на голову мин и бомб? Или мозги работают немного не так, как мы предполагаем?

Подумав так, я снова заснул, и мне опять приснился август под Кингсеппом. На сей раз переправа через Лугу, плеск воды, тревожное всматривание в небо, не летят ли немецкие самолеты, и оставшийся сзади левый берег, на котором находятся мои товарищи, а с ними – весь батальон. И река стала границей между жизнью и смертью. Я оказался на правом.

Но вот что еще странно: я не помнил, что смотрел на левый берег, пока плыли или когда уже находились на другом берегу. На соседа с перебитыми ногами – это помню, на эстонское оружие у солдат вокруг – да, точно, в небо – этого тоже сколь угодно, и не один я, а вот на левый берег – нет. Наверное, так и было, я ведь не воспринимал убытие к медикам как уход навсегда. Думал, что полежу несколько деньков и вернусь обратно. Потому и не глядел назад, как в последний раз. А то, что батальон остался там и погиб, я узнал позже. Осознал же это не головой, а душой еще спустя какое-то время.

В общем, встал я смурной и не выспавшийся. Но на вопрос Наташи, что это со мной, свалил все на кота: дескать, рыжая зараза спать мешала и не один раз будила. Наташу он тоже разбудил, поэтому звучало все правдоподобно.

Мы дождались явления Славки с семейством, вручили им рыжую бестию и распрощались с животным. Мне показалось, что у него был слегка затравленный вид, потому как отдохнувшие за границей детки его затискали. А он целую неделю от такого отдыхал. Но ничего, пусть привыкает заново жить с хозяйскими детьми.

Славка надолго не задержался. От Финляндии он был, как всегда, в восторге, обещал как-то вдумчиво побеседовать о впечатлениях. Сейчас он не может, потому как его вызывают на работу из-за какого-то ЧП (собаки, в воскресенье!), сейчас малышню обратно домой закинет и отправится разгребать случившееся.

Уборку Наташа запланировала на завтра, потому мы отправились в гипермаркет закупать продукты на неделю, после чего Наташа молнией (это означает – не дольше часа) пробежалась по магазинам, а я ждал ее и с планшета читал книгу. Планшет имел маленький экран, потому я с него читал художественные книги, а богато иллюстированные, вроде книги о Кронштадте, – дома, с порядочного монитора. На сей раз попался детектив Макбейна, поэтому не отрывался до самого прихода жены. Все, пошли, эх, дубинушка, ухнем, относя сумки к маршрутке. Будь груз поменьше, можно было бы и пешком пройтись, но шесть пакетов… И те не пустые.

День прошел достойно, а вот вечер вышел испорченным. У меня резко упало настроение, и кто знает, отчего. Я чувствовал какую-то глухую тревогу и беспокойство и не мог ничего нормально делать. Брал книгу – и откладывал, смотрел телик – и уходил от него, компьютер вообще не смог использовать. Словно меня завтра ждала какая-то страшно неприятная вещь, я ждал ее и оттого томился, не мог ни к чему руки приложить. Причем это была явно особо крупная гадость, сравнимая с посадкой в тюрьму. Конечно, этот вывод был притянут за уши. Но я так прикинул и вывел, что меньшее у меня бы такой тоски не вызвало.

Наташа это увидела и захотела узнать, в чем дело. Но я ей сказал наше внутреннее слово, обозначающее, что меня сейчас лучше оставить в покое. Я просто по себе знаю, что если меня в нехорошем настроении начать зацеплять, то могу и лишнего сказать. Поэтому лучше я буду сидеть в уголочке или бегать из комнаты в комнату, пока не пройдет гадость на душе. Но пока не проходило, а даже, наоборот, напряжение нарастало.

Успокаивающих таблеток я не пил никогда. Мысль об алкоголе я обдумал и решил, что не надо. Тем более что завтра утром на работу. Я-то не шофер, но и мне проблемы с начальством незачем. Жаль, что у нас не дровяное отопление. Я бы сейчас, наверное, переколол все, что можно. И кота забрали. Может, он бы вытянул из меня раздражение и стресс. В итоге я сказал Наташе, что посижу на лавочке у подъезда, оделся и вышел. Пока спускался, подумал, что зря пошел. Буду сидеть там, наливаясь раздражением, а потом ко мне кто-то подойдет и скажет нечто, так еще и обижу. Но, с другой стороны, если я Наташе что-то злое скажу – это же хуже, чем если кто-то пьяный по шее заработает за трепание языком не по делу.

Нет, все равно плохо. Заберут меня в полицию, и будет все равно Наташе стресс. Но что тогда делать? А вот не знаю. И так плохо, и так не лучше.

У подъезда никого не было. И это здорово, потому как могли начать спрашивать, а я был не в духе, чтобы с ними разговаривать. Люди потом ко мне тоже не подходили. Видно, со стороны я выглядел как в пословице «Не влезай – убьет». Дворового кота одного поманил и погладил, но это не помогло. Бабушка говорила, что есть коты лечебные, которые не только душевные переживания снимают, но могут и хвори лечить. Но их не так много. Видимо, этот кот был из неспособных к лечению. Кстати, не факт, что он и мышь поймал бы. Та же баба Наташа рассказывала, что котят кошка-мать учит мышей ловить. Поймает сама мышку, придавит, чтобы та была еще жива, но не смылась, и дает котятам для игр сначала, а потом чтобы и задавили. А если этого серого мать ловле мышей не учила, ибо сама их не видела, так и вряд ли поймает. И правда, если в моем детстве я видел котов, что за голубями и воробьями охотились, а некоторые даже удачно, то сейчас почти совсем не вижу такого. Раз в год или два, не чаще.

Но хорошо, хоть стал размышлять о нормальном. Я продолжил вспоминать рассказы бабы Наташи и так постепенно отошел. Правда, случилось это ближе к половине девятого. Посидел, пар из души выпустил, пора и домой.

Но, должен сказать, тревога меня все никак не покидала. Она ушла глубоко, и пока я занимался текущими делами, она не чувствовалась. Выползала, только когда я был ничем не занят, вроде возвращения с работы. Сидишь и смотришь на сто раз виденные пейзажи, а серьезно заняться нечем. Можно было бы взять планшет, но я уже знал, что чтение при тряске мне сильно утомляет глаза. А на работе и так хватает нагрузки, чтобы вылезать из транспорта и чувствовать себя еще хуже, чем перед тем, как влез в него. Потому я либо размышлял, либо болтал со знакомыми, если со мной они ехали.

Так вот, кроме размышлений о разных вопросах истории прошлого или экономики настоящего почему-то меня стали одолевать мысли: а что, если со мной что-то случится? А что, если что-то случится с Наташей? Меня такие мысли прямо бесили, но они все равно появлялись. Словно спам в почте.

Насчет снов – тут я не могу прямо сказать, что вот это нервное напряжение отзывалось на них, но, похоже, что так оно и было. Засыпал я вовремя и высыпался, утром бодро вставая, а не расслабленно размышляя, как бы еще полчасика полежать, но вот сновидения… Они меня тревожили. А возможно, я тревожился и их у себя вызывал. Не знаю, как правильнее сказать. И что более всего было тревожно – это то, что я видел не только пережитое между озером и камнем, но и то, чего не испытывал. Особенно часто повторялся сон, как я вместе с другими бойцами пробираемся лесами и болотами, тянем на себе по топким местам машины и орудия и периодически бросаем их, когда через это гиблое место перетащить никак не получается. Воды для питья до черта, хотя и болотная, а вот есть практически нечего. Так, последние крошки из вещмешков.

Увидев это пару раз, я принялся искать, что это могло быть. Поиски показали, что, скорее всего, это выход группы генерала Астанина из окружения. Ну, если все это происходило в питерских окрестностях, потому как явно были же окружения и в других болотистых местах, и из них тоже прорывались. В принципе, это могло случиться тогда и со мной. Пошел я туда-то, вышел к Кингисеппу, а мог пойти в другую сторону, пристроиться к ополченцам и совершать этот марш по болоту. Хотя кто мне скажет, что было бы там, коли пошел бы не туда. Возможно, меня бы не взяли в строй, а держали в камере до выяснения. Или попал бы под бомбежку, к следам которой я пришел. Калейдоскоп бы лег как-то не так.

После снов о походе по болоту мне приснился еще один тяжелый сон, после чего ночные кошмары прекратились. Но этот сон переплюнул предыдущие. Я проснулся в три и до утра не мог сомкнуть глаз от переживаний. Хорошо, что у нас компьютер стоит в гостиной, оттого можно было тихо сидеть за ним, тупо глядеть в какие-то фильмы и не мешать Наташе отдыхать. Потом я пошел на работу не выспавшимся, и это была вторая серия таскания тяжестей по болотам. Не отдохнувший, я чувствовал себя именно так, как если бы проволок пушку на себе от Луги до Киришей, не обращая внимания на препятствия.

Еще бы не спать после такого сна. Можно было бы и дальше сон потерять. Только подумать, что он повторится, – и не захочется закрывать глаза. Правда, знающие люди утверждали, что если не спать суток пять, то наступает такая вилка выбора: или ты свалишься где придется и будешь спать даже на обочине дороги, или у тебя сдвинутся мозги, перед глазами будут скакать белочки, зайчики и прочая радость. Собственно, белая горячка так и приходит к любителям бухалова.

Я, кстати, когда тогда на дороге очутился и увидел то, чего вокруг меня быть не должно, тоже подумал, что это она, рыженькая. Потом узнал, что так быстро это не будет, надо суток пяток не спать. Иногда меньше, но не с утра после вчерашнего точно.

Ужас увиденного сна был в том, что Наташа пропала, и не просто так, а была унесена в какой-то другой мир, и я отчаянно искал ее там, то в одном месте, то в другом, а она все не находилась и не находилась… От отчаяния я и проснулся. Чего уж потом удивляться отсутствию сна и невозможности даже кино смотреть осмысленно, а не просто пялиться в монитор. Ибо в душе сидит память о сонном видении, как бегаешь по какому-то лабиринту, зовешь Наташу, но она не откликается, а ты ощущаешь, что если не найдешь ее, то с ней случится что-то страшное, такое, что невозможно вымолвить вслух.

Естественно, в тот день я был не раз на грани производственной травмы, настолько у меня, недоспавшего, исказилось восприятие времени. Мне казалось, что я двигаюсь ужасно быстро, а все вокруг словно спит на ходу, медленно и вальяжно перемещается, хотя фактически все было ровно наоборот.

И с высоты я пару раз мог свалиться, и под машину едва не влез, и со стремянки почти что грохнулся. И под краном стоял, тупо глядя на опускающийся сверху груз. Естественно, и своя работа текла медленно и неспешно. За обедом сидел и долго собирался поесть, а на обратном пути просто дрых. Как только сел в микроавтобус, так и отъехал. Через секунду после засыпания меня пихнули в плечо, дескать, вставай, уже приехал.

Я вылез, а просыпался уже по дороге домой. С кем-то здоровался, но вот с кем – спросите что-нибудь полегче. Как выяснилось чуть позже, я не помнил, куда кое-что положил. То есть вылез из ванны и побежал искать, куда же я ключи дел. Начал есть, а потом вспомнил: «Где же мой телефон?» Он оказался в спальне, а я не помнил, что сейчас туда заходил. Вследствие такого ужаса я решил пойти спать. Хоть и рано, но лучше уже переспать, чем еще в какую-то неудобность влипнуть.

Поэтому я себя подстраховал, заведя в дополнение к мобильнику еще и механический будильник. Встал, правда, в пять утра, но окончательно выспавшимся. Ну, теперь мне уже работа была абсолютно не страшна, и я бодро отправился на нее. Как уже говорил, после этого со сном стало все нормально. Или не говорил про это?.. Ладно.

Когда Наташа пришла с дежурства, я как бы невзначай поинтересовался, как она спит и не ощущает ли какого-то беспокойства во время бодрствования. Пришлось замаскировать это рассказом про свои страхи во сне и день после того, но, естественно, в детали я не вдавался. Наташа ответила, что спит чуть хуже, чем раньше, и часто просыпается, но никаких страхов во сне и наяву не ощущает. Ну, кроме как переходя дорогу и наблюдая некоторых джигитов за рулем, что пролетают мимо на красный свет. Я спросил ее про больных, ведь они, бывает, и умирают, и могут даже на ее дежурстве. Наташа ответила, что да, про них забыла.

В итоге я как бы успокоился за нее и мог думать, что это шалят мои нервы, слегка растревоженные некоей колдуньей, но вот что-то мешало признать это все нервными переживаниями на пустом месте. И сильно захотелось дать хорошенько Элине по пятой точке опоры, чтобы своими глупостями не портила настроение другим людям. Ладно, если те, кто пришел к ней узнать, не изменяет ли им муж или что там еще с ними происходит… Раз уж пришли, так и огребайте. А тут – проявила сочувствие, лошадь в человеческом образе!

Я еще про себя поругался в ее адрес и немного успокоился. В общем, как в песне про цыгана вышло:

Видит – девушка идёт с ведром.Поглядел – в ведре том нет воды,Значит, мне не миновать беды…

Так начиналось это лето, и ничего не предвещало последующего кошмара. В мире тоже ничего страшного не происходило. Тесть писал и разговаривал с нами по скайпу о том, что у него тоже все нормально. Словом, беспокоиться вроде как было не о чем.

Теперь-то я могу сказать, что такая тонкая пленочка или перегородка отделяет счастливую и нормальную жизнь от тяжелой. Ррраз – и лопнуло! И даже ты к ней и не прикасался, а ее уже нет. И лик Ужаса смотрит на тебя из-за бывшей ширмы: «Что, не ждал? А вот и я!»

Иногда этого совсем не видно, просто с тобой или твоими родными это случается, и жизнь выворачивается наизнанку, но иногда бывает, как у меня: предвестники какие-то были, но толку-то от этих предвестников? Нечто опасное грядет, но что грядет и когда? Ответа нет, и что делать – не ведаешь.

Я теперь активно читал, потому и знал, что перед войной очень многие ощущали, что война вот-вот начнется, но никто не знал, уже сейчас или завтра на заре. Ну, штатские могли и спичками с солью запастись, совсем не лишние будут, а вот красноармейцу где-то в Минске, то бишь не на самой границе, каково было это ощущать? Как ни ощущай, а старшина не выпустит спать вне казармы, чтобы упавшая на нее бомба тебя не задела. Иногда хотелось бы отключать чувствительность у себя, как питание электроприбора: надо ждать, так сиди и жди, не переживая. Только черта с два выйдет.

Наш объект успешно строился, пока не застрял из-за каких-то бумажных вопросов: что-то там было непонятное со стройнадзором, поэтому стройка практически замерла. Мы только мелочи доделывали, зачастую получалось всего по полдня. Я переговорил с замом начальника, знавшим еще моего отца, что там с работой творится, поскольку начал беспокоиться: а как в итоге получится с деньгами. Арсеньевич сначала темнил, потом сказал, что дело не только в стройнадзоре, а там есть проблема и с инвесторами, причем какая-то хитровыделанная. Владелец сейчас по этой причине мотнулся в столицу и будет дергать за все ниточки, может, и столкнет воз с места. После чего добился от меня обещания не трепать языком, потому что ему про это приказали. А я и пообещал.

Такое у нас, увы, не первый раз, но пока все удачно рассасывалось. Будем надеяться, игра на московских нитках будет мелодичной, и без зарплаты мы не останемся. Большой босс вернулся, дело действительно пошло, но недели через две все опять застряло. Арсеньич внятного ответа не дал, потому как клялся, что сам не знает. Мы пару дней позанимались всякой всячиной, а потом объявили: «стоп, машина», сидим и ждем ясной погоды в Москве. Жаль, что ясная погода не продержалась еще с недельку, мы бы тогда этот цех добили.

Пока же каждый занимался, чем мог, в ожидании звонка от Арсеньевича. Я денек отоспался, а потом стал искать халтурки. Желающих за лето что-то подремонтировать хватало, так что в среднем через день работа была. Я вообще с поисками не напрягался: спросил у Катьки – у нее аж двое желающих было, потом у Наташи ординатору душевую кабину смонтировал, потом еще. А затем один старый знакомый попросил пару дней у своего родственника пожить в загородном доме и все, что можно, довести до ума, потому как заезжая бригада из соседнего государства много недоделок оставила в пристройке, за что их и выгнали, недоплатив за все прегрешения. Андрей меня туда закинул, я только продуктами затарился и инструмента набрал. Загородный домик у его знакомого был явно построен не за зарплату. Это я могу сказать, побывав только в тамошнем санузле.

Пока хозяева тут не жили, а домик сторожили охранник и два песика, которые, если станут на задние лапы, то сравняются ростом со мной. Туда я ходил только в санузел, а спал и ел в той же пристройке, что и трудился. Ванную там еще не начали монтировать, да и мебель была только в одной комнате из трех. Пищу себе готовил в выделенной микроволновке, книги у меня с собой были, а в качестве развлечений ходил купаться на недальнее озерцо. Мне разрешили и в бассейне купаться, но надо было просить этого охранника, а он и так нервно реагировал на то, что надо меня в туалет пускать. Оттого лучше было выйти и двести метров пройтись. С песиками у меня были взаимное уважение и вооруженный нейтралитет: ни они меня не трогали, ни я их. Вообще ротвейлеров я отчего-то не люблю. Так что я мирно трудился, а песики меня обнюхивали, когда вернусь с купания, вот и все.

Недоделок мне оставили кучу, но я их потихоньку устранял, не трогал только скрипящий паркет из какого-то индонезийского дерева, потому как хозяин еще не решил, что с ним делать: содрать к чертям или переложить по-нормальному. Да еще входная дверь в пристройку вызывала вопросы. Там паршиво установили стальную дверную раму, а у меня ни инструментов нужных не было, ни помощников, потому как один я бы ее ворочать не смог. Андрей, увидев это, сказал, что ладно уж, делай, что можешь, а с дверью он что-нибудь придумает. Так что все было очень даже мило, если бы не невозможность дозвониться по мобильному до Питера.

Андрея я попросил по приезде звякнуть Наташе, что со мной все хорошо, я мирно хозяйские двери и окна делаю, так что пусть она не беспокоится. И он должен был заехать либо к вечеру второго дня, либо на утро третьего. Дела я добил к середине второго дня, а весь вечер только отдыхал. Андрей до восьми не появился, значит, его надо ждать утром.

Я глянул, что у меня там поесть осталось – уже немного, но на завтрак еще хватит. Если же Андрюха задержится до обеда, надо будет выбрать, кем пообедать: ротвейлером или сторожем. Пожалуй, песики выглядят поапетитнее, чем их прокуренный насквозь начальник. Еще и отравишься многолетними залежами никотина. Последняя ночь там выдалась какой-то нехорошей, собаки выли как нанятые, и от их тоскливого воя я то и дело просыпался.

Утром встал раздраженным и начал паковать вещи. Андрей прибыл, поздоровался, оценил мои труды, расплатился, и мы двинулись в город. Как выяснилось, Андрюха забыл Наташе перезвонить, что приедет не вечером, а утром за мною. Вот редиска! Андрей покаялся, что вчера так замотался, что не смог, оттого очень извиняется и даже дважды это делает. За двойное раскаяние его и простил.

Когда мы въехали в зону уверенного приема, я попытался позвонить Наташе. Увы, она была уже на работе, а там ее могли заставить телефон отключить, так и получилось. Засунул трубку в карман и многозначительно глянул на Андрея, отчего он покаялся в третий раз. Дома я занес инструмент в гараж, позвонил на работу, где услышал, что пока в Москве ничего не сдвинулось. Я вздохнул и отключился.