Эвтифрон E-Book

Platón

• Herausgeber: Strelbytskyy Multimedia Publishing
• Kategorie: Geisteswissenschaft
• Serie: История политических и правовых учений
• Sprache: Russisch

Seitenzahl: 41

Veröffentlichungsjahr: 2017

Beschreibung

«Эвтифрон» – диалог древнегреческого философа и мыслителя Платона (427–347 до н. э.). *** Беседа между Сократом и Эвтифроном о природе святости (благочестии), где участники полемизируют в определении благочестия (как угождение богам), связывая его со справедливостью, а затем опровергая это утверждение. Платон размышлял об устройстве и управлении государством, был основоположником теории идей, блага, а также дуализма души и тела, сформулировал учение о познании. Платон – автор множества философских трудов: «Критиас», «Минос», «Эриксиас», «Алкивиад Первый», «Апология Сократа», «Гиппий больший», «Горгиас», «Ион», «Иппарх» и других.

Leseprobe

Оглавление

Платон

Эвтифрон

Примечания

Платон

Эвтифрон

«Эвтифрон» — диалог древнегреческого философа и мыслителя Платона (427–347 до н. э.). Беседа между Сократом и Эвтифроном о природе святости (благочестии), где участники полемизируют в определении благочестия (как угождение богам), связывая его со справедливостью, а затем опровергая это утверждение. Платон размышлял об устройстве и управлении государством, был основоположником теории идей, блага, а также дуализма души и тела, сформулировал учение о познании. Платон — автор множества философских трудов: «Критиас», «Минос», «Эриксиас», «Алкивиад Первый», «Апология Сократа», «Гиппий больший», «Горгиас», «Ион», «Иппарх» и других.

ЛИЦА РАЗГОВАРИВАЮЩИЕ:

ЕВТИФРОН, СОКРАТ.

Эвт. Что за новость[1], Сократ! ты прекратил свои беседы в Ликее и проводишь теперь время в портике царя[2]. Вероятно у тебя, так же как и у меня, пред царем нет никакого судебного дела.

Сокр. Не совсем вероятно, Эвтифрон. Впрочем, Афиняне называют мое дело не судебным, а государственною виною[3].

Эвт. Что ты говоришь? Так видно на тебя сделал кто-нибудь донос? Ведь я не могу думать, чтобы ты донес на кого-нибудь.

Сокр. Конечно нет.

Эвт. Значит, на тебя другой?

Сокр. Да.

Эвт. Кто же это?

Сокр. Я и сам не очень знаю его, Эвтифрон; человек, по-видимому, молодой и неважный; называют его, кажется, Мелитом из демы пифейской[4]. Не припомнишь ли ты какого-нибудь Пифейца, Мелита, с прямыми волосами, редкою бородою и орлиным носом[5]?

Эвт. Не помню, Сократ. А в чем состоит донос?

Сокр. В чем состоит? Донос-то, мне кажется, не маловажен: молодому человеку знать такое дело — не безделица. Я знаю, говорит он, каким образом развращается юношество, и знаю, кто развращает его. Должно быть, это какой-нибудь мудрец. Почитая мою не ученость развратительницею своих сверстников, он обращается к городу, как бы к отцу, и обвиняет меня. Из политиков, кажется, он один управляет верно; потому что, в самом деле, справедливо — прежде всего заботиться o детях, чтобы они вышли отличными, следуя примеру доброго садовника, который сперва старательно смотрит за молодыми растениями, а потом уже и за прочими. Так-то, может быть, и Мелит, — сначала истребит нас, которые, по его словам, вредим отпрыскам юношества, а за тем уже конечно позаботится и о старших, и чрез то окажет городу весьма много величайших услуг, чего и должно ожидать от человека, сделавшего такое начало.

Эвт. Желательно бы, Сократ; но я боюсь, не выйдет ли напротив: ведь кто берется обидеть тебя; тот, мне кажется, начинает делать зло городу с самого корня[6]. Да скажи мне, какими бы делами, по его словам, и развращать тебе юношество[7]?

Сокр. И слышать-то странно, почтеннейший. Он говорит, что я творю богов; то есть, ввожу новых и отвергаю древних. В этом именно состоит его донос.

Эвт. Понимаю, Сократ; ты объявляешь, что с тобою всегда — твой гений: вот ему и повод донесть на тебя, как на нововводителя в делах божественных. С этим-то наветом он идет в суд, зная, что толпа охотно принимает подобные клеветы. Ведь и надо мною смеются, будто над безумцем, когда я в собрании говорю что-нибудь о предметах божественных и предсказываю будущее, — смеются не потому, чтобы мои предсказания были несправедливы, а потому, что завидуют всем таким, как мы. Впрочем ненужно слишком беспокоиться; будем идти дружно.

Сокр. Любезный Эвтифрон! быть осмеянным, может быть, еще неважно. Афиняне, кажется, не очень хлопочут о том, что кого-нибудь почитают сильным; лишь бы только не преподавал он своей мудрости. По зависти ли, как ты говоришь, или по чему иному, они гневаются больше на того, кого почитают готовым сделать и других такими же.

Эвт. Впрочем, мне не слишком любопытно знать, какого они обо мне мнения.

Сокр. Может быть, ты кажешься им особняком, который не хочет преподавать своей мудрости; а я боюсь противного: не заметили ли они во мне человеколюбивого чувства — изливать в слове каждому все, что имею, — не только без платы, но и с придачею своего удовольствия, лишь бы кто пожелал меня слушать? Итак, если бы они, говорю, захотели только посмеяться надо мною, как смеялись и над тобою; то ничуть не скучно было бы провести время в суде с шутами и насмешниками: но что, когда примутся за дело серьезно? Тогда только вам — прорицателям будет известно, какие произойдут последствия.

Эвт. Может быть, Сократ, и ничего не будет. Думаю, ты благополучно выиграешь свое дело, а я — свое.

Сокр. Но у тебя-то, Эвтифрон, какое же дело? Ты бежишь, или преследуешь?

Эвт. Преследую.

Сокр. Кого?

Эвт. Того, кого преследуя, можно тотчас показаться сумасшедшим.

Сокр. Что? уж не налету ли кого-нибудь[8]?

Эвт. Куда ему летать! он уже дряхлый старик?

Сокр. Кто ж это такой?

Эвт. Мой отец.

Сокр. Твой отец?

Эвт. Конечно.

Сокр. Какая же вина его? и в чем дело?

Эвт. В убийстве, Сократ.

Сокр. О Иракл! да народ-то вероятно и не знает, Эвтифрон, как тут соблюсти справедливость. Ведь соблюсти ее в этом случае можно, думаю, не всякому встречному, а тому, кто уже далеко ушел в мудрости.

Эвт. Конечно далеко, клянусь Зевсом, Сократ.

Сокр. Видно, от твоего отца умер кто-нибудь из родных[9]? само собою разумеется; потому что за чужого-то ты, вероятно, не стал бы обвинять его в убийстве.

Эвт. Смешно, Сократ, что ты различаешь: чужой умер, или свой. Надобно смотреть на одно: за дело ли кто убил, или нет; если за дело, — оставь его, а когда нет, — преследуй, хотя бы убийца ел и пил за одним с тобою столом. Преступление не меньшее — жить с ним сознательно и не очистить себя и его чрез суд. Умерший-то, видишь, был мой работник[10] и нанялся к нам, когда мы возделывали землю на острове Наксосе[11]. Напившись допьяна и рассердившись на одного из наших слуг[12]